Огнетушитель Прометея Донцова Дарья

– Лампа! – окликнул охранник.

Я обернулась.

– Да?

Ефим Николаевич встал и приосанился.

– Добро пожаловать в «Семейное счастье». Живите долго в любви и согласии.

Подъемник еле-еле дополз до четвертого этажа и со скрипом раздвинул двери. Я очутилась в круглом холле, из которого тремя лучами расходились коридоры. В начале каждого висела табличка с номером квартиры и указующей стрелкой. Я двинулась в крайнюю левую галерею, ощущая, как под ногами пружинит ковровая дорожка, достигла двери с номером «12», всунула ключ в замочную скважину и легко повернула его.

Глазам открылась просторная прихожая, за которой начинался коридор. Я сбросила туфли, прошла в глубь квартиры, услышала чье-то тихое пение, вошла в большую гостиную и замерла на пороге, зажмурившись от яркого солнечного света, бившего в окно, расположенное напротив полукруглой арки, в которой я стояла.

Песня оборвалась, раздался голос:

– Рая! Ты вернулась! О, господи…

Я быстро вышла из пятна солнечного света, увидела невысокого лысоватого мужчину в коричневом халате и произнесла:

– Простите, не хотела вас напугать. Вы Семен Петрович?

Хозяин квартиры схватился рукой за книжные полки.

– Да. Как вы сюда попали?

Я показала ключ.

– Открыла дверь.

– Кто вы? – попятился Семен Петрович. – Чего хотите? Почему вломились сюда без разрешения?

Я подняла руки.

– Пожалуйста, давайте побеседуем спокойно. Меня зовут Евлампия Романова, вот мое рабочее удостоверение. Разрешите, я присяду?

– Частное детективное агентство… – ахнул Семен. – Кто вас нанял? Светлана Евгеньевна?

Я без приглашения опустилась в кресло.

– Нет, Валентина Весенина.

– Дочь Раечки? – подпрыгнул собеседник. – Час от часу не легче! Что она хочет?

– Узнать правду о смерти матери, – ответила я. – Вале кажется кончина Раисы Измайловны странной.

– Валентина знала про нас? – ужаснулся Семен Петрович. – Невероятно! Раечка соблюдала крайнюю осторожность.

– Нет, Валентина, похоже, никогда не слышала про клуб «Семейное счастье», – успокоила я хозяина апартаментов. – Ключ я обнаружила в спортивной сумке Весениной, которую она оставила в своем кабинете на работе.

Мужик заметно расслабился.

– Слава богу! Но вы меня обескуражили. Почему Валя обратилась к сыщикам? Раечке не повезло, она скончалась от банальной кори.

Я оставила его вопрос без ответа и задала свой, совершенно бесцеремонный:

– Скажите, вы с Раисой были любовниками?

– Любовниками? – возмутился Семен Петрович. – Нет! Мы жили в счастливом браке.

– Простите, но у Раисы Измайловны официально зарегистрирован брак с Николаем Георгиевичем Весениным, – уточнила я.

– Это всего лишь бумажка, – отмахнулся собеседник. – Мы с Раечкой были единым целым. Счастливой семьей. Господи, а я еще вначале, когда Маргарита Львовна ее привела, взбрыкнул. Ну кого мне предлагают? Кузнечика в джинсах?

– Кто такая Маргарита Львовна? – немедленно поинтересовалась я.

Семен Петрович поджал губы и отвернулся к окну.

– Вы любили Раису? – спросила я.

– Очень, – грустно ответил он. – Сомневаюсь, что кто-либо сможет мне ее заменить.

– Значит, вам не безразлично, почему умерла Рая, – продолжала я. – Есть вероятность, что Весенину убила не корь, а другая болезнь, которую врачи не сумели правильно диагностировать. Возможно, Рая погибла из-за ошибки докторов.

– Валентина рассчитывает призвать к ответу нерадивого эскулапа? – нараспев произнес Семен Петрович. – Наивная. Но, даже если и удастся доказать, что Раю неправильно лечили, это ее не вернет. Не вижу ни малейшего смысла в действиях Вали.

Я сгустила краски.

– Старшая дочь подозревает, что мать отравили, а теперь опасность грозит Ларисе.

Хозяин квартиры вскинул брови.

– Никто не мог желать Рае зла, она была святым человеком. И кто способен навредить Ларисе, милому юному созданию? Лара вся в творчестве, она из дома бежит в училище, а потом назад. У девочки совершенно нет личной жизни, Раиса очень переживала по этому поводу.

– Вероятно, мать не располагала всеми сведениями о Ларе, – мягко возразила я, – а про саму Раису Измайловну хорошо знающие ее люди в один голос твердят: она была верной женой и прекрасной матерью. О вашем… э… браке никому не известно.

Семен Петрович поерзал в кресле.

– Да, Раиса являлась образцом супруги.

– И вдруг случайно выясняется, что Весенина вместо занятий фитнесом три раза в неделю общалась с другим мужчиной! – воскликнула я. – Вовсе не с Николаем Георгиевичем проводила свободное время.

– Правильно, потому что ее муж я, – кивнул собеседник.

– Вот только в паспорте у нее стоял штамп об оформлении брака с Колей, – терпеливо повторила я, понимая, что разговор закольцевался и сейчас плавно потечет по второму кругу.

Может, мне элементарно припугнуть Семена, который прикидывается этаким Ромео на пенсии? Сказать ему: или откровенно выкладываете правду об отношениях с Раисой, называете имена общих знакомых, или я иду прямиком к вашей законной половине. Едва увидев меня, Семен Петрович с тревогой спросил: «Кто вас нанял? Светлана Евгеньевна?» Думаю, он вспомнил о своей настоящей женушке. Конечно, нехорошо прибегать к шантажу, но, если другие методы не срабатывают, приходится действовать грубо.

Семен Петрович встал, подошел к окну и повернулся к нему лицом.

– Ладно, я постараюсь ввести вас в курс дела. Вы любите шпинат?

Я ожидала какого угодно вопроса, но этот застал меня врасплох.

– Шпинат? Зелень?

– Ну да, – не оборачиваясь, подтвердил хозяин квартиры. – Полезное растение, рекомендуется всеми диетологами мира, я ем его с огромным удовольствием. Раиса готовила шпинат с рыбой на пару – пальчики оближешь!

Перед моими глазами моментально развернулась картина. Столовая в родительской квартире. Воскресенье. Мы с папой сидим за накрытым кружевной скатертью столом. Мама торжественно вносит большое блюдо и, как церемониймейстер, объявляет:

– Сегодня у нас на воскресный обед особенное второе. Судак со шпинатом на пару. Андрей, давай тарелку.

Получив свои порции, мы с отцом начинаем ковырять вилками белые куски рыбы, старательно забывая про темно-зеленые листья. Мама хмурится, вздыхает, потом говорит:

– Фросенька![4] Шпинат крайне полезен, в особенности тебе. Увы, его трудно достать. Весь рынок обежала, пока у одной бабы нашла, а та не растерялась, заломила бешеную цену. Ешь, деточка, я приготовила гарнир к судаку по всем правилам, он у меня в марле, в дуршлаге над кастрюлей с кипящей водой висел.

Во времена моего детства об электрических пароварках в Москве не слышали, а продукты добывались либо с боем, либо путем разнообразных хитростей, подчас не совсем законных. Я очень любила свою маму, не хотела ее огорчать, поэтому молча захватывала часть травы вилкой и послушно начинала жевать безвкусную массу.

– Ну как? – интересовалась мамуля. – Вкусно?

– Будто кухонную тряпку ешь, – вырывается у меня, – ужасная гадость.

Папа хохочет…

Картинка растаяла. Я взглянула на Семена Петровича.

– Если честно, на мой взгляд, шпинат отвратителен.

Он отошел от окна и сел за стол.

– Вот видите. Людям трудно понять друг друга даже на бытовом уровне. Едва вы начинаете жить с другим человеком, как возникает множество мелких нестыковок. Вы, скажем, ненавидите шпинат, а ваш муж его обожает. Так готовить его или нет? Учесть свои вкусы или пристрастия супруга? Чтобы найти консенсус, кому-то из двоих необходимо пойти на уступки. Мальчиков воспитывают, постоянно им повторяя: «Девочки слабее, надо идти им навстречу». Но если человеку приходится регулярно прогибаться, он в конце концов сломается. В качестве примера могу привести мою маму, Светлану Евгеньевну. Вроде я с ней с рождения, являюсь ее частью, в моих жилах течет половина ее крови. Следовательно, нам должно быть хорошо рядом друг с другом, мы имеем много общего. Как бы не так! Я открываю форточку, она закрывает. Для меня лучше всего вставать в десять утра, но мать вскакивает в шесть и принимается будить взрослого сына. Она любит курицу и терпеть не может мясо, мне же противно даже смотреть на птицу, я обожаю телятину… А вот с Раечкой было иначе.

Семен Петрович на секунду прикрыл глаза ладонями, потом отвел руки.

– Рая обожала дочерей, всегда исполняла любые их желания, говорила: «Девочек надо баловать. Выйдут замуж, наедятся горя полной ложкой». Валя поступила глупо, зря к вам обратилась. Ничем частный сыщик не поможет, мать ей не вернет. Но сиди Раечка сейчас здесь, она бы сказала: «Сеня, надо сделать так, чтобы Вале стало спокойнее, поэтому ответь на вопросы детектива». И я расскажу вам нашу историю. Думаю, Рая на небесах меня одобрит.