Мы, наши дети и внуки. Том 1. Так мы начинали Никитин Борис

Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с письменного согласия издательства.

© Б.П. и Л. А. Никитины, текст, 1963

© Б. П. Никитин, фотографии, 1963

© Я. Позина, оформление, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом «Самокат», 2015

© ООО «Издательский дом «Самокат», 2015

* * *

Нашим папе и маме

Мы и наши родители

Вот книга. Первый раз она выходит в свет без участия авторов.

Первый раз ее подготовили к печати, в общем-то, ее персонажи. Мы, выросшие дети Бориса Павловича и Лены Алексеевны Никитиных, перечитывали и проживали всё заново, рылись на книжных полках и в рукописях, пересматривали фотографии, созванивались, переписывались, спорили, засиживались ночами…

Она нам кажется живой. Будто бы из этого абзаца топают босые пяточки, а отсюда слышен звук папиной пишущей машинки или стрекочет мамина швейная. А вот мама читает нам вечером вслух у настольной лампы, мы пригрелись в своих, шитых ею же спальных мешках и завороженно слушаем ее голос. А вот мы бежим наперегонки с папой по зеленому двору – и кто-то из младших держится за папин палец…

«Она как лоскутное одеяло». Да и как она могла бы быть другой, если писалась и собиралась нашими родителями всю жизнь? Каждый день приносил столько нового, удивительного! Наш огромный дом всегда кипел событиями, новостями, разговорами, встречами, спорами. Борис Павлович и Лена Алексеевна не стремились сделать всего. Зато каждый день и каждый час они выбирали главное. Сейчас, оглядываясь в свое общее прошлое, мы – постаревшие, помудревшие «дети Никитиных» – видим: они не просто строили дом и большую семью, а создавали наше общее будущее. Здесь всё держится на настоящих, а не мнимых сваях, и главным в жизни оказываются доверие, правда, помощь друг другу, творческий труд, открытия.

Да, им это удавалось: очень многие, входя в наш дом, и сами преображались и заряжались – бесстрашием, жаждой исследования и верой в то, что все трудности преодолимы и что всем семьям с детьми всех возрастов можно жить не только радостно, но и вдохновенно.

«Ненормальные», – говорили о них.

Конечно! Они не жили по норме – каждый из них сумел быть собой. А вместе они смогли почти невозможное – создать посреди тоталитарной государственной системы абсолютно свободное, живое, здоровое и неимоверно притягательное пространство.

И книги Борис Павлович и Лена Алексеевна писали не потому, что хотели славы, денег и прочих мыльных пузырей, – а потому, что сотни и тысячи людей, приходивших в наш дом, просили: расскажите, поделитесь – как вам это удается?

Эта книжка, первая часть которой появилась 50 лет назад, которая дополнялась и переиздавалась десятки раз в нескольких странах в конце XX века, сегодня опять стала другой и новой. Авторы сумели вложить в нее колоссальный сгусток тех любви и энергии, которыми бурлил наш многомерный дом. Поэтому с течением времени она продолжает меняться: прирастать комментариями и оценками экспертов, откидывать устаревшее, впитывать новое.

Спасибо «Самокату», который заставил нас, Никитиных-младших, посмотреть на многое по-новому, ответить на старые вопросы и задать неожиданные самим себе.

Да, Бориса Павловича и Лены Алексеевны с нами нет. Говорят: уходя, человек уносит свои тайны с собой. А они свои секреты – раздавали, рассказывали, раздаривали всем! И к ним – а теперь и к нам – шли и идут новые открытия и неожиданности. Поэтому – ну как же их нет, наших папы и мамы? Вот они, с нами. Вы же держите эту книжку в руках.

Нас, Никитиных и наших друзей, – очень много! И с каждым годом становится всё больше. С декабря 2011 года работает наш сайт www.nikitiny.ru. Заходите! Будем рады.

Семья Никитиных. 2014 год

P. S.

К ноябрю 2014 года у Бориса Павловича и Лены Алексеевны Никитиных растут 28 внуков и 6 правнуков.

Книга, которая мне помогла

Книжка Никитиных мне попалась за пару месяцев до рождения первого ребенка. Было это давно, в 90м году, из литературы про младенцев были советские с уклоном в педиатрию брошюры с таблицами роста и веса и прикормом в граммах да купленный у спекулянтов Спок. Еще глянцевый Станислав Трча, нагло уверявший, что рожать не больно (сам-то, конечно, не пробовал).

Не то чтобы я сильно нервничала – семья у нас вполне благополучная в смысле отношения к детям, выращивание младенца никогда не считалось каторгой. Из поколения в поколение передавались «молочность» и старый уже, весь в дырах, мягкий пуховый платок, в который завертывали младенцев. Он и сейчас у меня хранится, только после моих двух деток там дырок стало уже больше, чем полотна. Да и опыт был: я нянчила в старших классах двоюродных брата и сестру.

Но сложность была в том, что я после выхода замуж оказалась за три тысячи километров от своей семьи, и с ребенком мне предстояло справляться самостоятельно. На дворе – самый конец 90го: в магазинах пусто, не купить даже детского одеяльца, денег мало, стиральной машины нет (памперсов тоже, но тогда я не знала, что они вообще бывают), в квартире со старыми батареями вечно холодно – словом, мне всё-таки было тревожно. Особенно при взгляде на все эти таблицы и при чтении рекомендаций типа «пеленки необходимо прогладить с двух сторон», «соски тщательно прокипятить», «купать при температуре 32,5 градуса» и прочих распорядков дня и схем пеленания. Не люблю я схем и распорядков в принципе, ну, такой я человек, но из литературы следовало, что я могу сколько угодно себе не любить, а вот для ребенка если без схем и распорядков, то ужас ужасный и вред невосполнимый. Ужаса и вреда не хотелось.

Тогда кто-то и подарил мне тонкую брошюрку с незатейливым названием «Мы, наши дети и внуки». Там в первых строках сообщалось: это просто рассказ про нас, не относитесь как к догме. И дальше спокойно, с мягким юмором – про младенцев, про диатез, про прикорм, про высаживание – про всё то, что волнует любую маму малыша. Воздействие книжки на мое озабоченное предстоящими подвигами сознание было просто прекрасным: она успокаивала и снимала тревогу.

Как-то сразу вызывал доверие главный посыл: да не волнуйтесь, всё получится. Делайте как вам удобно, слушайте себя, чувствуйте ребенка, и всё будет хорошо. Не такой уж он хрупкий, природа о нем позаботилась, не выдумывайте лишних проблем. Не нужно протертых пюре (40 граммов этого варить 10 минут, добавить 15 граммов того, протереть сквозь сито…), дайте погрызть что сами едите, как зубы вылезут. Не нужно шапочек (хлопчатобумажные – 3 шт., байковые – 2 шт., шерстяная – 1 шт.) – он не замерзнет. Не нужно всех этих присыпок и кремов – подуйте. Плачет ночью – возьмите к себе под бок. Хочет лезть куда-то – пусть лезет сам, вряд ли он залезет туда, откуда сам не сможет слезть. Это всё было как-то здраво, тепло и очень правильно.

Хотя было и то, что мне не нравилось.

Я бы точно не стала оставлять ребенка без ужина и не давать ему чая, если он пролил. Такой маленький! Зачем его воспитывать?

И почему бы бабушкам не побаловать ребенка, разве они не для того и предназначены? Сама я обожала своих бабушку и дедушку, очень любила у них бывать по выходным и считала само собой разумеющимся, что там были свои, особые удовольствия и «баловство», недоступные дома с много работающей мамой.

Я совсем не вижу проблемы в том, чтобы помочь ребенку одеться, когда он просит, – ведь это такое счастье, когда тебе, сонному еще, помогают, при этом целуя и шепча на ухо ласковые слова.

Да и лучший кусок – так естественно предлагать его ребенку. Мне всегда предлагали, и я своим детям предлагала, и они всегда готовы делиться и никогда не забудут о других. Щедрость рождается из щедрости, а не из ограничений.

Но у меня, конечно, не было семерых погодков.

Впрочем, в книге всё равно не было назидательности и вот этого алармистского тона: делай как сказано, иначе всё пропало. Ну, не соглсна и не согласна. Буду делать по-своему.

Также меня не заинтересовали развивающие игры, узоры, кубики и прочее. Мне всегда казалось, что, если ребенок здоров, достаточно общаться с ним, давать ему чувство защищенности, не держать его на привязи и не бить по голове – и он прекрасно разовьется без всяких специальных придумок. Хотя если родителю самому интересно, то, наверное, и дети с ним играют в кубики-карточки с удовольствием. Однако тут главное всё-таки другое: дети прежде всего любят быть с нами.

Потом я читала и другие тексты Никитиных, в том числе такие, в которых меньше было тепла и родительского любования детьми, но больше правил и принципов «от головы», таблиц и цифр, и даже появлялось чувство, что это уже не просто дети, а проекты какие-то. Их достижения замеряли и заносили в таблицы, изучали и предъявляли общественности. Наверное, такой риск всегда существует, если воспитание детей становится делом жизни, центром твоей идентичности. Но при этом я видела по текстам, как с возрастом мягчают подходы, становится меньше воспитания, больше просто любви и сочувствия к маленьким. Молодость категорична; к внукам мы все заметно мудреем.

И сейчас, вспоминая свое первое знакомство с книжкой Никитиных четверть века назад, я чувствую тепло и благодарность. В ней многое интуитивно совпадает с близкой мне как маме и как профессионалу теорией привязанности, хотя слов таких нет. Но суть схвачена: родительство – это естественно и радостно. Вы с ребенком созданы друг для друга. Просто будьте с ним, верьте в его силы – и всё будет хорошо. Эта книжка сделала мое материнство легче и счастливее, чего и всем желаю.

Людмила Петрановская, семейный психолог

От редактора

В 1960х на экранах советских телевизоров впервые появились кадры: из деревянного дома выходит высокий худой человек в трусах, а за ним – голенькие и босые ребятишки. Они смеются, обтираются снегом, и видно, что чувствуют себя замечательно. Вот те же дети занимаются в домашнем спортзале: вертятся на кольцах, подтягиваются на турниках и толкают самодельные тяжести. А вот они раскладывают на полу какие-то мудреные игры, учатся читать и писать… Это выглядело очень странно и непривычно и сразу вызвало ожесточенные споры. Но факт есть факт: с 60х по 80е годы Никитины были едва ли не самой известной семьей в Советском Союзе. О них писали в газетах, снимали документальные и научно-популярные фильмы, их книги выходили миллионными тиражами, а в небольшой частный дом на окраине подмосковного Болшева началось паломничество со всего Союза. За опытом, за советом. Иногда просто из любопытства. Очень скоро стал ясен научный потенциал исследований Никитиных, которые не ограничивались просто «жизненными наблюдениями». Так они получили мощных союзников в лице авторитетных ученых – известного хирурга и пропагандиста здорового образа жизни Николая Амосова, физиолога Ильи Аршавского и других. У так называемой «системы воспитания Никитиных» нашлось немало поклонников и за рубежом. Тысячи родителей называли себя их последователями, хотя большинство медиков и педагогов высказывались примерно в таком ключе: «Попытки строить педагогический процесс на столь раннем развитии очень опасны, негативные результаты могут сказаться лет через десять».

Старт «семейного эксперимента» пришелся на 60е. Их первая книга «Правы ли мы?» вышла в 1963 году. В жизни страны это был короткий период научного, культурного и общественного оптимизма. Открытия и изобретения появлялись каждый день, одно другого невероятней. Количество подписчиков научно-популярных изданий исчислялось сотнями тысяч. Оттепель коснулась всех сфер жизни, и весть о том, что открыт новый подход к рождению и воспитанию детей, попала на благодатную почву. Тем более что хорошей научно-популярной литературы про материнство и детство в Советском Союзе не существовало и доступной информации на эту тему получить было практически неоткуда.

Феномен Никитиных был интересен еще и тем, что за развитием ситуации в этой семье страна наблюдала фактически в реальном времени, почти как в современном реалити-шоу. И дискуссии вокруг них не утихали.

«Конечно, образ жизни нашей семьи был вызовом. Родители поступали не так, как делали все вокруг, “как положено”. Более того, они не боялись делать это открыто, без оглядки на самые авторитетные мнения и общественное осуждение. А оно было очень сильно “подогрето” официальной прессой в конце 60х годов. Самые разгромные статьи – в “Литературной газете”, журнале “Здоровье”. Это были очень читаемые издания, выходившие многотысячными тиражами», – вспоминает старшая дочь Ольга. Теперь, по прошествии полувека, можно сказать: во многом из того, что у нас сегодня есть будто бы «по умолчанию», – заслуга Бориса и Лены Никитиных. Именно они первыми пробудили массовый интерес к закаливанию, раннему развитию. Теперь домашние спорткомплексы производятся в массовом порядке и продаются в самых разных комплектациях, а группы по раннему развитию есть при каждом доме культуры. Не в последнюю очередь благодаря именно их статьям и выступлениям начались хоть какие-то процессы гуманизации и оптимизации в системе родовспоможения.

В многодетном доме всегда много забот, а Никитиным-старшим надо было еще и зарабатывать. Борис Павлович преподавал, обычно в нескольких местах; Лена Алексеевна трудилась в местной библиотеке. Так что свои статьи и книги им приходилось писать и править в основном по ночам.

У вас в руках самая главная книга Никитиных – «Мы, наши дети и внуки». Она изначально была задумана как последовательный отчет перед читателями-родителями, перед научным и профессиональным сообществом, но прежде всего перед самими собой. Впервые она вышла в 1979 году, затем несколько раз переиздавалась, пополняясь новым содержанием. Последняя авторская версия была выпущена в 1989 году и тоже выдержала несколько изданий (общий тираж более 500 000 экз). Эта книга отразила и кризис, который не мог не наступить рано или поздно, – ведь дети выросли. Исключительная честность не позволяла Никитиным скрывать и замалчивать какие бы то ни было обстоятельства и результаты своей деятельности, которую, в свою очередь, нельзя было отделить от их жизни и жизни их детей. Одним из риторических приемов, усиливающих объемность авторского высказывания, стал диалог, когда слово берет сначала Борис Павлович, потом Лена Алексеевна. И далеко не всегда и не во всем они были согласны друг с другом. О непримиримых спорах Никитиных говорят и их дети. В вопросах, по их мнению, важных, они были неуступчивы не только с оппонентами, но и друг с другом.

Настоящее издание включает все материалы, что были в предыдущих, но отличается от них своей структурой. Во-первых, потому, что времена меняются. Многое из того, что составляло материю жизни еще двадцать лет назад, нынешнему читателю совершенно непонятно. Во-вторых, потому, что Никитины никогда не стояли на месте, и каждое новое издание каждой из их книг содержало коррективы и даже признание былых ошибок, то есть работало на будущее. Основу книги «Мы, наши дети и внуки» с самого начала составляли три блока текстов, принадлежавших разным периодам. В нынешней редакции книга организована еще и по тематическому признаку. И состоит из двух отдельных томов.

Тема первого тома – беременность, роды, уход за ребенком и воспитание в раннем младенчестве. Он включает самую раннюю книгу Никитиных «Правы ли мы?» (1963) и тематический блок под общим названием «Что мы узнали?», написанный уже с позиции более чем пятнадцатилетнего опыта.

Люди писали им письма, ехали к ним домой, чтобы пообщаться лично, устраивали сообщества и обменивались опытом. Такой активный «выход в народ» неизбежно породил эффект массового подражания, иногда весьма буквального. Появился даже термин «никитинство», а многие стали называть себя «никитинцами». Так всегда бывает, когда яркие, пассионарные личности начинают делиться с миром своими идеями. Впрочем, большинство из тех, кто познакомился с творчеством Никитиных более двадцати лет назад, отмечают прежде всего неоценимую моральную поддержку, ободрение, кторые они нашли в их книгах.

Второй том открывается предисловием академика Николая Амосова, которое было написано еще для издания 1979 года и, как сможет заметить читатель, нисколько не потеряло своей актуальности и сейчас. В целом второй том охватывает более широкий круг вопросов, чем первый, он знакомит читателя прежде всего с повседневной жизнью этой нестандартной семьи на протяжении полувека. В его центре книга «Мы и наши дети» – обстоятельный обзор того, чего Никитины добились за период с 1959 по 1979 год. Они подробно рассказывают об этапах своего семейного строительства, об обычаях, которые были выработаны за эти годы, радуются достижениям, сожалеют о неудачах.

Затем следует наиболее интересный фрагмент книги немецкой журналистки М. Бутеншен и Б. Никитина «Дети Никитиных выросли», изданной в Германии в 1988 году. Это интервью, очень откровенный рассказ Лены Алексеевны о том, что у них получилось хорошо, а каких ошибок всё-таки не удалось избежать. Завершает книгу диалог Никитиных-старших о внуках.

Современному читателю порою трудно представить себе реалии советской жизни 60–70х. И, безусловно, интересно узнать, как относятся к своему неординарному прошлому сами Никитины-младшие. В связи с этим издание снабжено совершенно новым блоком Приложений. В нем размещены интервью с детьми Никитиных, а также материалы, дающие представления о повседневном быте семьи на протяжении более чем двух десятков лет. А статья А. Громова позволяет взглянуть на эпоху с точки зрения историка и социолога.

Особое внимание мы уделили книгам. «Если хочешь лучше узнать хозяев дома, посмотри на их книжные полки».

Редакция считает особенно важным дать возможность читателям самим составить мнение о том, в каких условиях росли дети Никитиных, на каких книгах они воспитывались; чего они были лишены и что приобрели; и, главное, каким они помнят свое «экспериментальное» детство.

В 1999 году не стало Бориса Павловича, а в мае 2014го – и его супруги и верной соратницы, Лены Алексеевны. С выхода первой книги «Правы ли мы?» прошло более пятидесяти лет. Наверное, это достаточно большой срок, чтобы судить о том, состоялся ли этот уникальный семейный проект под названием «Семья Никитиных». Сейчас в «клан» Никитиных входят ещё и 28 внуков и 6 правнуков.

Все члены семьи дружат между собой и берегут память родителей.

Пожалуй, уже можно сказать: да, этот проект – состоялся. Борис Павлович и Лена Алексеевна Никитины построили и привели в движение эту маленькую вселенную, которая и после их ухода остается самодостаточной, жизнеспособной и успешно развивается. И есть большая вероятность, что такой она останется на многие годы. А вот наследие Б. П. и Л. А. Никитиных еще ждет своего полного осмысления и воплощения. Возможно, когда-нибудь талант и гений станут «не исключением, а правилом для всех здоровых детей». Во всяком случае, Никитины сделали все, чтобы это приблизить.

Мы, наши дети и внуки

Том I

Часть первая

Так мы начинали. «Правы ли мы?»

1963 год

От авторов

Читатель! В книжке, которую вы держите в руках, нет никаких советов, поучений и призывов делать так, как делаем мы. Это простой рассказ о нас и наших двух сынишках, о трех бабушках и бесконечных спорах между нами.

«Позвольте! – скажете вы. – Зачем же мне такая книга? У меня у самого парню три года, и я тоже с тещей не во всем согласен. Нет уж, вы мне дайте лучше что-нибудь вроде “Советов молодым родителям”, чтобы там было ясно сказано, что можно, а чего нельзя, как надо и как не надо».

И всё-таки подождите откладывать эту книжку в сторону: полистайте ее, посмотрите фотографии. Может быть, тогда вам захочется узнать о нас больше, а может быть, прочтя книжку до конца, вы скажете: «А ведь верно, тут есть над чем поразмыслить…»

Редко кто удерживается от удивленных восклицаний, видя впервые наших малышей:

– И вы позволяете такому малышу бегать босиком по полу? Ведь у вас прохладно! Не боитесь, что простудится?

– Как? Неужели такой карапуз уже сам ест? И ему не надо помогать?

– Он сам носит посуду? А вы не боитесь, что он разобьет стакан? Нет? Удивительно!

– Смотрите, смотрите, сам наливает в чайник воду! И как аккуратно!

– Что это у вас Алеши давно не видно и не слышно? Неужели так долго он может возиться с кубиками?

– Сколько он уже знает букв? Все? А не слишком ли рано?

– Возьмите скорее у него пилу, ведь он порежется! Вы уверены, что нет?

– У него турник в комнате? И он вниз головой висит? Как легко и ловко это у него выходит!

– Какой молодец! Сначала угостил конфеткой папу и маму, а потом только сам откусил!

– Сколько же ему лет? Всего три года? Не может быть! Как же вы этого достигли?

Как достигли… Хотите узнать как? Послушайте сначала, что говорят о наших способах воспитания.

Н. В., учительница: «Ну и молодцы! Будет у меня ребенок – отдам вам его для закалки».

Бабушка Дина: «Разве это воспитание? Это дрессировка, так животных дрессируют!»

Прохожий: «Ишь какие умные: сами в пальто, а ребенок раздетый!»

Бабушка Саша: «Разве это родители?! Мальчишка орет, а они как каменные!..»

Детский врач: «Смело, очень смело! Как вы идете на такой риск? Я со своим сыном никак не решусь, хотя чувствую, что это надо… Очень, очень интересно».

Второй детский врач (качает головой весьма неодобрительно): «Это уже, пожалуй, слишком. Это крайность».

А сколько пророчеств, большей частью страшных, приходится нам слышать:

– Ревматизм младенцу обеспечен.

– Завтра же будет воспаление легких.

– Без грыжи ему не прожить.

А хорошее предсказывают редко…

И несмотря ни на что, мы продолжаем делать по-своему, хотя, скажем прямо, это бывает иногда трудно.

1963 год

Чудо, имя которому – Наш Ребенок. Все для нас было еще впереди… 1959 год

Под одной крышей

Семья наша небольшая: папа, мама и два сынишки. Старшему, Алеше, пошел третий годок, а Антоник делает первые шаги в своей жизни – ему нет и года. Мы оба учителя, и оба работаем. В одном доме с нами живут и наши родные. Бабушка Дина – учительница-пенсионерка. Ее в нашем поселке все хорошо знают – и как учительницу, и как депутата райсовета. Десятки, даже сотни людей приходят к ней за советами, к ее мнению прислушиваются. А мы нередко поступаем вопреки ее советам и требованиям.

– Мой долг – предупредить, – строго поджав губы, говорит в таких случаях бабушка. – Делайте как хотите, но потом… – и она держит многозначительную паузу, – …пеняйте на себя.

И мы делаем по-своему. А ее это огорчает и обижает. Хорошо, что это не отражается на наших взаимоотношениях. А вот с бабушкой Сашей «дипломатические отношения» то и дело нарушаются.

– И что вы за люди, какие вы родители, вам бы только родить, а там пусть растут как трава, никакой заботы! – возмущается она, гремя на кухне кастрюлями, а потом уезжает «успокаивать нервы» в Москву к сестре – бабушке Оле.

Дядя Володя и его жена, тетя Таня, работают в Москве, бывают дома только по вечерам и в наши споры обычно не вмешиваются. Одно ясно: своих будущих детей они так воспитывать не собираются.

– Главное для ребенка – спокойная нервная система, – философски-снисходительно рассуждает дядя Володя, – нечего ее раньше времени дергать всякими принципами.

– А я хочу, – мечтательно произносит тетя Таня, – чтобы мой ребенок был натурой тонкой, поэтичной, чтобы любил красивое, музыку, чтобы было в нем какое-то благородство.

Трудовая сторона человеческой жизни в Танином идеале почему-то не учитывается.

Несмотря на столь разные характеры живущих под одной крышей, в одном все сходятся: все любят наших малышей и хотят лучшего для них. И даже немножко гордятся ими.

Вот приходит к бабушке Дине то-нибудь из ее многочисленных посетителей. Алеша летит навстречу босиком, в одних трусиках.

– Ой, батюшки! Ребенок-то у вас босиком и голиком. Да у него даже ножки посинели! Ты не подходи к нам, мы с холода – простудишься!

– Ничего, он у нас закаленный, – явно гордясь внуком, говорит бабушка Дина.

– А это что за сооружение? – спрашивают гости, рассматривая наш комнатный турничок.

– Это турник, – объясняет мама.

– Аесин, – деловито добавляет Алеша и мчится к турничку. Вот он уже висит на нем, легко подняв кверху ножки.

– Вы подумайте! – снова удивляются гости. И глаза бабушки снова светятся гордостью.

Как в такие минуты нас объединяет общая радость!

И всё было бы хорошо, и жили бы мы мирно, и ребятишки росли бы благополучно, если бы… А это «если бы» – мы, отец с матерью. В нас-то всё несчастье, в нас вся беда. В глазах бабушек мы не родные отец с матерью, а плохие отчим с мачехой или еще того хуже. «И просто странно, почему это дети так привязаны к вам?» – удивляются они.

Холод – доктор, холод – друг

Причин для возмущения у бабушек, конечно, достаточно. «Мучить» своих «несчастных» ребятишек мы начинаем чуть не с первых дней их жизни.

Алеша родился 1 июня 1959 года. «Домом» для него стала наша терраса. С первых дней мама начала закалять его: развернет и положит в кроватку голенького сначала всего на 3–5 минут, потом на 10, а потом всё больше и больше, пока он весь не станет прохладненький. И так в любую погоду.

Недоброжелательно поглядывали бабушки на все эти «неумные эксперименты». Бабушка Дина замечала сдержанно:

– Ведь он замерз, заверни его хоть в пеленку. Он еще слишком мал для подобных вещей.

Бабушка Саша выражалась более решительно:

– Вы что, уморить его хотите?! Где это видано, чтоб новорожденного голым на улице держать?!

А уж если при этом Алеше вздумается всплакнуть (мало ли у такого человечка может быть разных причин!), а мама сразу к нему не подходит (дел у нее хоть отбавляй), тогда совсем скандал! Отсюда и пошли наши педагогические «битвы».

– Он обязательно простудится, – предсказывали бабушки.

Но проходили дни, недели и даже месяцы, Алеша лежал голенький по часу, дрыгал ножонками и ручонками и ни разу не простудился за всё лето. А ведь мама устраивала ему «воздушные ванны» и по ночам, хоть летние ночи даже в июне и в июле бывают прохладные. Развернет мама маленького, чтобы переменить ему пеленки, а от него – пар.

– Сумасшедшая, – говорят ей наутро бабушки, – приходи его перевертывать в комнату. Ты знаешь, у племянницы Марфы Петровны, которая рядом с этими, с Ивановыми-то, живет, дочку так застудили, что… – И рассказываются разные страшные истории.

Мама молчит или слабо отговаривается. Ей и самой, разумеется, страшновато, но на следующую ночь она делает опять то же. И если в прохладные дни ножонки у Алеши синели, это никак не сказывалось на его настроении, он был весел и бодр. Папа с мамой дружно отбивали «атаки» бабушек, хотя иногда приходилось «отступать на заранее не подготовленные позиции».

Были сражения и по поводу солнечных ванн. Двух-трехмесячного Алешу папа выносил голенького на солнышко и «поджаривал» со всех сторон 1–2 минуты.

Женщины беспокоились, а Алеша рос нормально, прибавлял в весе, быстро развивался и не оправдывал ни одного из печальных предсказаний бабушек. Была, правда, одна неприятность, от которой мы не могли избавиться никакими средствами. Но она, пожалуй, заставила нас закалять Алешу больше, чем решились бы мы делать это сами.

На второй или третий месяц жизни у Алеши на головке и на личике появились какие-то прозрачные прыщики. Они лопались, мокли и сливались в сплошную корку. Кожа в этих местах зудела, Алеша расчесывал ее до крови и плакал. Врачи называли эту болезнь «экссудативный диатез», прописывали лекарства, мази, примочки, кварц, но ничто не помогало. Иногда болезнь как будто утихала, кожа очищалась, и мы радовались, но потом болезнь вдруг вспыхивала с новой силой, хотя никаких причин к этому, казалось, не было.

Папа с малышами на первом весеннем солнышке: все загорают, и никто не боится заболеть (Алеше 2 года, Антону 8 месяцев). 1961 год

Мама иногда строго соблюдала диету, в течение месяца не брала в рот ничего запрещенного, а иногда в отчаянии забывала обо всех советах врачей, ела всё без разбора и, что можно, давала Алеше. Болезнь будто смеялась над нами и врачами, вспыхивала и угасала, когда ей захочется.

Исстрадались, глядя на это, и бабушки, добывали какие-то рецепты и лекарства, рекомендованные как самые верные средства. Не помогали и они. Нужна была какая-то другая помощь. И вот одного врага болезни мы всё-таки нашли. Он стал нашим и Алешиным другом. Вот что записано в дневнике.

«В тепле (выше 15 °C) кожа у Алеши краснеет и начинает зудеть. Алеша расчесывает ножки, ручки, лобик, при этом просыпается, плачет, долго не спит, и уж тут всем не до сна, в особенности маме. А в прохладной комнате он чувствует себя лучше, зуд прекращается. Алеша оживает, бодро ползет по полу, смеется и играет. Но стоит только одеть его потеплее, как может снова начаться зуд. И лучшее средство от него – холод».

Мы раздевали Алешу и голенького или в одной распашонке выносили в тамбур или даже на воздух (это зимой-то!). Сначала, конечно, побаивались и выносили на 10–15 секунд, а потом на минуту и больше. А к концу зимы мы уже так осмелели, что на двух-трехградусный мороз выходили, надев Алеше только распашонку и посадив его в мешок (мама нашила Алеше мешков с резинкой вместо пеленок, они очень удобны).

– Совсем с ума сошли! – возмущались бабушки. – Нашли способ лечения!

А на холоде зуд прекращался буквально через несколько секунд. После принятия такой «холодной ванны» Алеша переставал плакать и чесаться и начинал спокойно ползать и играть.

К девяти месяцам он был уже прекрасно закален, ползал в комнате голеньким даже при 10–12 °C. Мы смотрели на него, и самим иногда становилось страшновато. Но веселая рожица Алеши и радостная возня с игрушками успокаивали нас. А к синим пяточкам все мы привыкли.

Одни бабушки с трудом переносили это зрелище, но возражать не пытались – Алешка-то не болел! И всё-таки без пророчеств не обходилось:

– Застудите вы его! Вот увидите!

И вновь не оправдывались бабушкины предсказания. Зато второго сына – Антошу – мы посадили на холодный режим уже без всяких колебаний.

Всю зиму наши малыши спят на застекленной террасе. И тут у мамы только одна забота: «Как бы не перекутать!»

Зимой перед сном, а иногда и на всю ночь мы полностью открываем форточку. К утру становится довольно прохладно, а сынишки спокойно посапывают, лежа в мешках или под простынками.

Мы никогда не употребляем такие слова, как «сквозняк», «продует», «простуда», и только от бабушек их можно услышать, да кто-нибудь из посетителей, старательно прикрывая дверь, говорит:

– Возьмите скорее на руки крошку: от двери холод-то какой идет!

Мы успокаиваем, говоря, что малышу это не страшно, и в доказательство иногда показываем снимок, сделанный в одно солнечное февральское воскресенье. Правда, некоторые знакомые, глядя на снимок, полуутверждая, спрашивают: «После этого у обоих было воспаление легких?»

И когда мы отвечаем «нет», они недоверчиво качают головами. Чувствуется, как трудно им в это поверить. На помощь приходит бабушка Дина, которая со временем убедилась-таки в безопасности и даже явной полезности для Алеши прохладной температуры.

Дома, в комнате, где всегда тепло (18–20 °C), а летом на террасе и во дворе малыши обычно бегают голенькими и босиком. Они так к этому привыкли, что только к двум годам Алеша стал надевать трусики. Но даже теперь, если вдруг представится случай их не надевать, он немедленно этим воспользуется. Довод бабушек: «Стыдно ходить без штанов!» – на Алешу пока не производит впечатления.

А каша тут ни при чем

– Каши надо больше есть – крепким будешь, – говорят бабушки Алеше. – Доедай всё: в тарелке сила твоя остается.

Кормить побольше и повкуснее, по мнению бабушек, – старый и верный способ сделать малышей здоровыми и сильными. Недаром говорят про слабого: «Мало каши ел! Главное, чтоб сыт был, а остальное приложится».

Алеша настолько ловкий и сильный, что папа разрешает ему забираться на взрослый велосипед (Алеше 2,5 года). 1961 год

А мы этот способ считаем хорошим только для накопления жира. И никогда не пытаемся ничего впихивать в рот малышам насильно, вполне доверяя при этом матушке-природе: пусть едят, сколько хотят.

А вот что касается остального, которое будто бы прилагается к сытости, – тут уж, позвольте, есть все основания сомневаться.

– Что-то я не знаю ни одного спортсмена, который бы развивал силу и ловкость, сидя за обеденным столом, – смеется папа. – Тут тренировка нужна.

И первым «тренером» малышей становится мама. Антоше только три месяца, а он уже крепко держится за пальцы ее руки, и мама тянет его к себе. У Антоши широко открыты от удивления глазенки. А мама то приподнимет его, то снова отпустит руку, и как ни пыжится Антоша, как ни цепляется крепче за мамины пальцы, всё равно приходится ложиться опять на спину. Такое упражнение нравится ему. С ростом малыша упражнения усложняются.

Когда Алеша уже крепко стоял на ногах, папа решил:

– Пора переходить к серьезной тренировке.

И вот рядом с папиным турником во дворе появляются еще два: повыше и пониже. Самый маленький – для Алеши, а повыше – для соседских ребятишек, которым уже по 6–7 лет. Они «водятся» с Алешей, несмотря на большую разницу в возрасте. «Гимнастическую секцию» из этих «разнокалиберных гимнастов» папе организовать просто некогда, но есть у него тайное желание – заразить Алешу и Антошу, а заодно, может быть, и их приятелей любовью к спорту. Папа, сам влюбленный в турники и беговые дорожки, по себе знает, что страсть эта – лучший и верный путь к силе и здоровью. Вот он и пускается на такие «хитрости», как устройство трех турников сразу.

Алеша всё сделал сам: притащил табуретку, с нее дотянулся до турника и теперь пробует подтянуться. 1961 год

Соберутся ребятишки во дворе, а папа бросит свои дела – и к ним. То какое-нибудь дело затеет, то на турнике «тряхнет стариной». Ребятишкам такое зрелище – редкость. Стоят, разинув рты.

– А теперь вы покажите, что умеете! Кто может ноги до турника поднять? А кто влезет на него?

И пойдут ребята щеголять друг перед другом. Каждому хочется блеснуть. Алеша, хоть и мал, кое в чем тоже не уступает большим. Саша, высокий, застенчивый мальчик, пойдет в этом году в школу, а ноги поднять до турника не может, подтянуться – тоже, только качается на турнике, смущенно улыбаясь. Обидно: все могут, даже маленький Алеша, а он нет!

– Скоро устроим соревнование, кто лучше, – обещает папа, – приходите почаще заниматься!

– А можно каждый день?

– Можно, пока ладошки не заболят – тогда уж хватит! – советует папа.

И ребятишки приходят. Даже Саша, выбрав момент, когда у турников никого нет, тоже старательно тянет непослушные ноги вверх.

А наступила зима – пришлось «спортзал» устроить в комнате. Поставили стальную трубу до потолка, а к стене и трубе прикрепили турник. И тоже в два этажа – малышам и старшим. Маленький турник легко снять: вынул гвоздик и перекладинку долой – занимайся на верхнем. Мама сшила большой мягкий матрасик, почти спортивный мат. Он лежит сложенный вдвое под турником, но его можно вытащить на середину комнаты, расстелить, и такое раздолье для кувырков, стоек, мостиков! Ребятишки готовы кувыркаться даже друг по другу – всем хочется сразу. Но папа или кто-нибудь из ребят постарше устанавливает «очередь». Удовольствие большое и редкое. Где это и кто позволит устраивать этакий «цирк» в комнате?

Борис Павлович соорудил во дворе взрослый и детские турники. На них прибегают заниматься соседская ребятня и двухлетний Алеша. 1961 год

И вдобавок ко всему этому у папы есть еще два динамометра, измеряющих силу кисти руки (тоже большой и маленький), – ребята наперебой жмут динамометр и с азартом сравнивают результаты.

– Ух ты! – слышится то и дело.

А малыши тем временем крепнут. Никто не стоит над ними, не заставляет: «Занимайся!», «Тренируйся!» Только наша искренняя радость, если есть успехи у ребят, и поддержка в случае неудач (да и спортивные снаряды всегда под рукой). А силенки всё растут и растут. И папа уж не упустит случая помочь сыновьям в их занятиях.

Между нами и бабушками опять происходят споры.

– Не беги, упадешь! – останавливает бабушка Дина Алешу, мчащегося по дорожке сада. – Тише! Тише ты, угорелый! Расшибешься!

– Молодец! Хорошо бегаешь! А еще быстрее можешь? – подзадоривает папа в подобных случаях.

– Да ведь убиться может! Тут под горку, да еще шлак, – беспокоится бабушка.

– Ну что с ним будет? Подумаешь, скорость у него, двухгодовалого! Самое большое – нос обдерет! – успокаивает бабушку папа. – Да и падает ведь он просто мастерски. Нам с вами далеко до него. Вчера Алеша увидел, что мама идет с работы, – и как припустит навстречу! А там под горку. И споткнулся на всем лету. Я думал: нос уж он расквасит обязательно. А он изогнулся дугой и, как конь-качалка, перекатился с живота на грудь, а потом на руки. И носа даже в пыли не выпачкал. Вскочил как ни в чем не бывало – и дальше. А посмотрите, как он со стульев падает! – продолжает папа. – Это же виртуоз своего дела. Глядя на Алешу, можно книгу написать «Как падать и не расшибаться при этом».

Но разве бабушке докажешь? Она всё свое:

– И зачем это нужно? Как будто без этого нельзя обойтись!

Да, представьте себе, даже сейчас это бывает необходимо! Сколько раз Алешу и Антона выручали крепкие и, главное, цепкие ручонки? Вот мама посадила младшего в коляску, дала игрушку, а сама занялась чем-то на кухне. Вдруг Антон громко заплакал. Она к нему. И что же: Антона в коляске уже нет, но ручонками он так крепко успел ухватиться за край коляски, что застрял на полпути. Висит и не падает на пол. Тут его мама и выручила. А упади он на пол, головенкой мог бы сильно удариться.

У Алеши страсть к поездам. Он может подолгу стоять у окна и ждать, когда поезд покажется вдали. Но окно высоко, и Алеша использует велосипед в качестве подставки: руками ухватится за раму, а ноги на педалях. Поезда всё нет и нет, стоять становится скучно, и Алеша начинает раскачиваться на педалях туда-сюда, туда-сюда. Вдруг неловкое движение – обе ноги соскочили с педалей, и Алеша повис, крепко вцепившись в раму руками и поддерживая себя даже подбородком. Ноги разыскивают ускользнувшие педали, а руки надежно держат его у рамы. И Алеша нашел педали, и снова встал на них, и снова стал покачиваться туда-сюда. Не упал он потому, что не только крепко висит, но даже может подтянуться вверх. Ему и невдомек, какой опасности он избежал, не свалившись верхом на зубчатое колесо.

Да! Во многих случаях жизни могут пригодиться и силенка, и цепкость, и ловкость.

«Плохая» мама и «хорошая» бабушка

Гора посуды на кухонном столе – у мамы. Гора игрушек на маленьком складном столике – у Алеши. Оба заняты делом: мама, напевая, моет посуду, а Алеша погружен в обычный утренний «осмотр своих владений». Каждую игрушку он осматривает, пробует ее «на стук», «на зуб», «на вкус», затем, не глядя уже на нее, бросает на пол, следит, наклонившись через перильца, как она ударится и стукнет об пол. Этого занятия ему иногда хватает на полчаса. Когда игрушки иссякают на столе, мама на ходу подсовывает Алеше то кружку, то крышку от кастрюли, то большую ложку.

Когда всё испробованное и надоевшее валяется вокруг, Алеше становится «скучно». Он тянет ручки к маме и сначала тихонько, а потом всё громче начинает похныкивать. А маме некогда.

– Подожди, Алешенька, еще немного осталось. Давай-ка с тобой поговорим лучше… – успокаивает она его.

А Алеша, вместо того чтобы успокоиться, может заплакать, но ненадолго – на полминутки, на минуту. Мама это знает и, не беря его на руки, продолжает «разговор» с ним. Алеша, успокоившись, начинает ей «отвечать»:

– Тя-тя-тя… дя-дя.

– Дядя, Ка-тя, Алешенька, – в тон ему говорит мама.

– Ки-ки-ки, – тоненько пищит Алеша.

– Ки-са, – тоже тоненько тянет мама, а сама радостно смеется. Улыбается и Алеша, глядя на маму, и вдруг начинает уморительно хохотать. Оба довольны.

Переделав все дела на кухне, мама переносит Алешу в комнату и кладет в кроватку. Он тут же поднимается и, ухватившись за перильца, пускается в «путешествие» по кроватке. Надолго останавливается у полотенца: берет его и сваливает к ногам; кряхтя, наклоняется, при этом стукается лбом о перильца кроватки, всхлипывает, но полотенце всё-таки поднимает и… снова роняет. Наклоняясь в третий, четвертый раз, он уже жмурится и с опаской поглядывает на близкие перильца, но лбом не задевает их.

А мама тем временем убирает в комнате, протирает полы, гладит бельишко и даже иногда записывает в дневнике про Алешкины успехи.

И только немного освободившись, она берет Алешу на руки. Тут начинаются «борьба» на диване и «цирковые номера». Алешка, голенький, радостно хохочет, охотно и долго прыгает на диване, держась за мамины пальцы. А мама еще напевает в такт прыжкам:

  • Вот как мы попрыгаем,
  • Ножками подрыгаем,
  • Ручками помашем,
  • Попоем и спляшем, –

или:

  • У Алешки всё в порядке –
  • От макушки и до пятки.
  • Надо с этакой фигурой
  • Заниматься физкультурой, –

и вообще какой-то набор слов на разные мотивы. Это у мамы – отдых на 15–20 минут, а у Алеши – «спортивные занятия».

Потом Алеша получает бутылочку с кефиром или кашей и, опорожнив ее до дна, засыпает. А проснется – снова возится с игрушками в кроватке.

Со всем этим бабушки еще мирятся, хотя и ворчат, что «мы мало уделяем ребенку внимания». Но если они слышат Алешкин плач, то тут уж, мама, берегись!

– Ты разве не видишь, что ребенок надрывается? Уже час целый, наверно, кричит! – обрушиваются обе бабушки на маму, хотя в действительности может и двух минут не пройти.

– Зачем же доводить ребенка до крика? Ребенок должен меньше плакать. От плача у него нервная система расшатывается, – научно обосновывает бабушка Дина свои советы.

А бабушка Саша просто хватает Алешу на руки и уносит к себе. Первым делом она «успокаивает» его, причитая:

– Бедный ты мой! Дорогой ты мой! И никто тебя на ручки не берет. Все забыли Алешеньку. – И она бережно носит его по комнате, покачивая и приговаривая. Алеша тут же умолкает, и она начинает угощать его. У нее всегда припасено что-нибудь вкусненькое для Алеши, и ей кажется, что он вечно голоден. Только покормив его и напоив, она чувствует себя спокойнее.

Вот бабушка начинает играть с ним: посадит Алешу на одну ладонь и, придерживая грудку второй, «пляшет» с ним, высоко поднимает его в такт припеву. Алеша блаженно обмякает в ее полных руках, головенка у него раскачивается – он доволен. Но стоит только Алеше дать первый знак неудовольствия или пресыщения этой игрой, бабушка мгновенно прекращает ее. Тогда она укладывает его на большую мягкую кровать и играет с ним в «козу». Сделав пальцами два «рога», она «бодает» его в животик, в грудку, под мышки, и Алеша хохочет, приводя этим бабушку в восторг.

Пока Алеша у бабушки Саши, он в сытом безмятежном бездействии. Если лежит, то на самом мягком, что может найти бабушка. Если сидит, то так, чтобы его «слабая» спинка не напрягалась. А чтобы ему не было скучно, бабушка Саша его непрерывно развлекает. А надоест ей всё это, она укачивает Алешу и, сонного, сытого, приносит маме. Это означает: «Вот как надо с ребенком обращаться!»

И если после этого Алеша не хочет оставаться один в кроватке или на стуле, часто начинает проситься на руки и хнычет, то в этом бабушки обвиняют нас. Сначала мы еще пытались «оправдываться» и что-то доказывать:

– Ведь Алеша привыкает к рукам. На ваших руках он бездействует, а когда играет сам, ему приходится работать собственной головенкой и руками. А это ему и полезней, и интересней.

Страницы: 123456 »»

Читать бесплатно другие книги:

Впервые на русском – новейший роман от прославленного Ника Хорнби, автора таких бестселлеров, как «H...
Данная теория была создана на основе знаменитого рисунка Великого Леонардо да Винчи. Это изображение...
Название «Из моей тридевятой страны» взято из письма Марины Цветаевой князю Д. А. Шаховскому: «из мо...
Перед вами не книга, а дверь в волшебную страну, полную тайн, загадок и парадоксов. И неважно, сядет...
Вторая и заключительная часть романа о приключениях и испытаниях Луня и Лели в огненном мире Бездны....
Реальная и забавно-поучительная история. В ней с юмором показано, как важно уметь доставлять себе ра...