Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили Фабер Адель

1. Письма

Всегда очень радостно получать отклики от читателей, но самые приятные письма — те, в которых люди рассказывают, как они применяли принципы «Как говорить…» в своей жизни.

* * *

«Ваша книга дала мне практические средства, которые я столь отчаянно искала. Не знаю, как бы мне удалось справиться с обидой и злобой моего девятилетнего сына по поводу моего развода с его отцом, если бы я не прочитала «Как говорить…».

Вот совсем недавний пример: проведя день с отцом, Томми вернулся домой в плохом настроении, потому что отец назвал его «тупицей».

Потребовалась огромная сила воли, чтобы не облить грязью моего «бывшего» и не сказать Томми, что это его отец «тупица». Вместо этого я сказала:

— Да уж, это, наверное, обидно. Никто не любит, когда его обзывают. Ты бы хотел, чтобы папа просто сказал, что он хочет, а не оскорблял тебя.

По выражению лица Томми я поняла, что мои слова помогли ему. Однако я не хочу так оставлять это дело. Я собираюсь поговорить с его отцом, мне только нужно придумать, как сделать это, чтобы не ухудшить ситуацию.

Спасибо вам за вновь обретенную веру».

* * *

«Я купила вашу книгу за четыре доллара в букинистическом магазине и теперь могу честно сказать, что это лучшее вложение, которое я когда-либо делала. Один из первых принципов, опробованных мной, был принцип «Опишите, что вы видите». Добившись положительных результатов, я едва не упала со стула. Мой сын Алекс (четыре года) — очень решительный ребенок (мои родители даже называют его «упрямым»), он предоставляет мне множество возможностей использовать идеи из вашей книги.

Вот как мне помогли главы «Роли» и «Решение проблемы»: когда бы я ни участвовала в программе дошкольного детского учреждения, я замечала, что воспитательница все больше и больше сердилась на Алекса, особенно если он не пел вместе с группой или не делал того, что ему было неинтересно. Если ему скучно или неспокойно, он не может сидеть неподвижно. Он крутится, бегает, ходит туда-сюда. Воспитательница постоянно повторяла его имя: «Алекс, сядь», «Алекс, прекрати это!», «Алекс!!!» Я поняла, что ему дали роль нарушителя спокойствия.

Как-то после занятий я поговорила с ним о том, что ему не нравится в программе, а что нравится. Выяснилось, что ему надоело петь «Старый Макдоналд» и слушать одни и те же истории. Зато ему нравились поделки и игры.

Тогда я рассказала ему, как тяжело воспитательнице обучать песням и рассказывать истории всем детям, когда один из них бегает вокруг и отвлекает класс. Я уже хотела попросить его перечислить мне способы решения проблемы, когда неожиданно он сказал:

— Ладно, мама, я буду беситься на площадке, после занятий!

Я вздохнула и сказала:

— Было бы хорошо!

С тех пор воспитательнице не на что жаловаться. Чем больше я использовала навыки по отношению к сыну, тем больше положительных изменений я замечала в нем. Такое ощущение, что в нем появился совсем новый ребенок».

* * *

«В начальной школе педагог посоветовал нам книгу «Как говорить…», когда начались проблемы с поведением у нашего шестилетнего сына.

После того как я прочитала книгу, позаимствовала видеоматериалы в ближайшем отделении Государственного университета Мичигана и научилась необходимым навыкам, некоторые друзья заметили такие изменения в моем сыне, что начали спрашивать меня, что я сделала, чтобы изменить его поведение и наши с ним отношения. (От высказываний типа «Ненавижу тебя. Не хочу быть твоим сыном» он перешел к высказываниям такого рода: «Мама, ты мой самый-самый лучший друг».)

Я рассказала им про книгу, и тогда они просили научить их тоже. Я взяла из отделения университета все необходимые материалы и рабочие тетради и провела шестинедельный курс для двенадцати родителей (включая моего мужа!). Чуть позже из отделения спросили, не хочу ли я провести его еще раз, перед публикой, что я и сделала. Я уже несколько лет преподаю его и вижу невероятные изменения к лучшему в жизни детей, чьи родители посещали семинары.

Позже я заметила, что некоторым родителям нужно больше времени, чтобы освоить программу. У них так мало времени, они хотят получить быстрые ответы. Также, возможно, на них влияет распространенное мнение о том, что если они не будут жесткими (наказывая, шлепая детей), чтобы утихомирить их, они не будут выполнять свою задачу, не будут ответственными родителями. Но как только они начинают по-настоящему применять ваш подход, видят, как он работает и как в конечном итоге дети становятся более отзывчивыми, они загораются этой программой.

Что касается меня, то, оглядываясь назад, я понимаю, что наш сын мог стать злобным и непослушным мальчиком. Однако после того как я нашла ваши материалы, выучила и применила на практике ваши навыки из книги «Как говорить…», это буквально спасло нашу семью и улучшило отношения с сыном на сто процентов. Я крепко верю, что, пока эти навыки являются частью нашей жизни, мы можем предотвратить превращение нашего сына в подростка, который совершает ужасный выбор, основанный на злобе и протесте.

Спасибо, что представили то, чему научились, в таком ясном виде, так как этому теперь можно научиться самостоятельно».

* * *

«Я нашла «Как говорить…» в нашей местной библиотеке и должна сказать, это была самая потертая книга, которую я когда-либо видела. На самом деле единственное, что скрепляет ее, — это прочность ее содержимого.

Она крайне помогла мне в общении с моей десятилетней дочерью, которая недавно выработала определенный взгляд на вещи. Не знаю, откуда это идет, от ее друзей или телевизора, но она взяла привычку говорить: «Ты никогда не покупаешь ничего вкусного» или «Как ты могла купить мне такую дурацкую видеоигру? Это же для маленьких мальчиков».

Благодаря вам я больше не защищаюсь и не пытаюсь быть понятой. Теперь, когда она ведет себя «напыщенно», я сразу же останавливаю ее. Я говорю что-нибудь вроде: «Лиз, я не люблю, когда меня обвиняют. Если ты чего-то хочешь или не хочешь, ты должна говорить мне это по-другому».

Когда я первый раз начала применять этот метод, я видела, что он ее поразил. Теперь же я вижу, что, когда она начинает вести себя дерзко, мне даже не надо ничего говорить. Иногда я просто бросаю на нее взгляд, и она прекращает и действительно старается быть вежливой».

* * *

«Ваша книга — лучшее изобретение со времен посудомоечной машины и микроволновки! Только сегодня утром я спешила, чтобы отвести ребенка в ясли, и напомнила Джули (четыре года), что ей нужно воспользоваться аэрозолем для астмы прежде, чем она оденется. Она проигнорировала меня и начала играть с куклой Барби. В другой раз я бы накричала на нее и отобрала у нее куклу, что довело бы ее до истерики, а меня привело в бешенство, и я бы опоздала на работу.

Вместо этого я глубоко вдохнула и сказала:

— Я вижу, как сильно тебе хочется играть с Барби. Уверена, она тоже хочет проводить с тобой время. Ты сама нажмешь на аэрозоль или пусть Барби нажмет на него?

Она ответила:

— Барби хочет нажать.

После чего она подошла к аэрозолю, позволила кукле «нажать» на него и оделась.

Спасибо вам от всего сердца и измотанных нервов».

От родителей подростков

Нас часто спрашивали о том, для какого возраста лучше всего применять эти навыки. Наш стандартный ответ: «Никогда не рано и никогда не поздно». Вот что нам рассказали родители подростков.

* * *

«Люди всегда спрашивают меня, почему мои дети стали такими замечательными. Я отдаю должное моей жене, но также рассказываю им о «Как говорить..», так как это действительно помогло мне жить в соответствии с моими убеждениями. Я объясняю, что дело не в том, чтобы сказать или сделать что-то особенное, дело в том, чтобы жить, уважая друг друга. Когда они становятся подростками, вы с помощью уважения приобретаете у них авторитет.

Я знаю, что нет никаких гарантий и все это нелегко. Недавно Джейсон, мой четырнадцатилетний сын, попросил у меня денег, чтобы пойти в кино. Выяснилось, что он хочет посмотреть фильм категории «детям до 17 лет — только со взрослыми», о котором я читал. Фильм явно не подходил ему. Я высказал ему свои возражения, упомянув о том, что он еще несовершеннолетний. Он сказал, что все его друзья идут и он не собирается пропустить это событие. Я еще раз повторил мою точку зрения. Он ответил, что я не могу его остановить, потому что он высокий и вполне может сойти за семнадцатилетнего, а если нет, то кто-нибудь из толпы проведет его.

— Я знаю, что не могу остановить тебя, — сказал я, — но я надеюсь, что ты не пойдешь. Потому что из всего, что я читал о нем, я понял, что этот фильм сочетает секс и насилие, и я не считаю это сочетание нормальным. Секс не имеет ничего общего с ситуацией, когда один человек делает другому больно. Секс связан с заботой людей друг о друге.

В общем, я не дал ему денег и, надеюсь, он не пошел в кино. Даже если бы пошел, то мне хочется верить, что он сидел бы, слыша в голове мой голос. Учитывая наши отношения, это была бы хорошая возможность для него принять к сведению мою точку зрения. Это единственная защита, которую я мог бы дать ему, от огромного количества мусора, заполнившего мир».

* * *

«Я хочу, чтобы вы знали — ваша книга изменила мою жизнь и мышление…

… и жизнь моих детей

… и мои отношения с мужем

… и его отношения с детьми

… и самое главное, наши отношения с дочерью-подростком, Джоди.

Одна из вещей, из-за которой мы нередко воевали, это был комендантский час. Неважно, на какое время мы договаривались, она всегда умудрялась опаздывать, и ничто из того, что мы говорили или делали, не меняло ситуацию. Это действительно беспокоило нас, потому что в нашем городе многие подростки ходят на вечеринки без всякого присмотра. Однажды даже вызывали полицию, потому что к кому-то пришли незваные гости и соседи пожаловались, что ребята пьют пиво и кидают бутылки им на газон. Даже когда родители находятся в доме, они довольно рано уходят к себе смотреть телевизор или спать и понятия не имеют, что творится без них внизу. Как-то в субботу утром мы с мужем и Джоди сели обсудить решение этой проблемы. Он сказал ей, что, если бы у него была возможность, он переселил бы всю семью на заброшенный остров на два года, пока ей не надо будет поступать в университет. Но так как это было нереально, мы стали придумывать другие варианты.

Я сказала:

— Серьезно, Джоди, у тебя есть право гулять со своими друзьями вечером, а у нас есть право проводить вечер спокойно, ни о чем не тревожась. Нам нужно придумать что-то устраивающее всех.

И мы придумали. Вот до чего мы в конечном счете договорились: мы будем ответственны за выяснение, есть ли в доме, где проводится вечеринка, кто-нибудь из взрослых. Джоди будет ответственна за то, чтобы приходить домой между полдвенадцатого и полночью. Так как мы рано ложимся спать, я ставлю будильник на одиннадцать пятнадцать, просто на случай, если произойдет что-то неожиданное. Если Джоди приходит раньше, она выключает будильник. Таким образом, она может веселиться, а ее родители мирно спят. Однако если будильник звонит, то мы начинаем искать ее.

Наше соглашение работало. Джоди выполняла свои условия договора и каждый раз выключала будильник.

Спасибо вам за спасительную книгу!»

Не только для детей

Нашей целью при написании «Как говорить…» было помочь родителям улучшить отношения с детьми. Мы никак не ожидали, что некоторым людям эта книга поможет изменить отношения со своими собственными родителями или к самим себе.

* * *

«В детстве меня не хвалили и постоянно оскорбляли. Несколько лет я пряталась от реальности при помощи наркотиков и алкоголя, после чего стала искать лечение, чтобы постараться изменить свое деструктивное поведение. Мой терапевт порекомендовал вашу книгу, и она отлично помогла мне научиться говорить не только с моим сыном, которому восемнадцать месяцев, но и с собой.

Я стараюсь больше не принижать себя. Я стараюсь ценить себя и верить во все, что я делаю для себя и своего сына. Я мать-одиночка, и меня пугает мысль о том, что я могу повторить ошибки своих родителей. Но теперь я знаю, что этого не случится. Спасибо, что помогли мне поверить в себя».

* * *

««Как говорить…» — это моя библия, она помогла мне разорвать порочный круг отрицания чувств и мыслей, сложившийся в нашей семье за пять поколений. Потребовалось долгое время, чтобы я наконец научилась не подавлять свои чувства, даже самые неприятные. Мне хорошо с самой собой. Я надеюсь, что мои четверо детей (семнадцать, четырнадцать, двенадцать и десять лет) могут в некотором роде оценить усилия, которые я приложила со своей стороны (я годами ходила на ваши семинары для родителей), чтобы вырастить поколение людей, желающих и способных общаться, а не отрицать, отрицать и еще раз отрицать.

P.S. Я купила вашу книгу, когда у меня был только один ребенок. Она стала моим спасением!»

* * *

«Я — сорокалетняя мать двух мальчиков. Что меня больше всего поразило в связи с вашей книгой, это осознание того, как ужасно повредило мне отношение моих родителей ко мне. Мой отец до сих пор умудряется говорить мне что-нибудь обидное каждый раз, когда мы встречаемся. С тех пор как у меня появились дети, все эти замечания превратились в отвратительные маленькие насмешки над тем, какая я безнадежная мать и как плохо я воспитываю детей. Я понимаю, что даже несмотря на то, что я взрослая, во мне еще живет ребенок и страдает от старых ран сомнения и ненависти к себе.

Самое странное, что я добросовестно и много работаю и достигла некоторого успеха в качестве художника. И тем не менее мой отец постоянно рисует на словах образ, прямо противоположный мне.

Прочитав вашу книгу, я осмелилась противостоять своему отцу. Недавно, когда он сказал мне, что я ленивая, я ответила ему, что он может видеть меня такой, но я вижу себя иначе. (Он смутился.) У меня появилась надежда, что я смогу вылечить ребенка, живущего во мне, дав ему то воспитание, которого не дали мне».

От учителей

Почти на каждом собрании один или двое учителей отзывали нас в сторону, чтобы сообщить нам, как наши книги повлияли на них не только в личном плане, но и в профессиональном. Некоторые описали свой опыт.

* * *

«Я прочитал «Как говорить, чтобы дети слушали…» девять лет назад, когда только начал преподавать. Я работал с детьми старшего возраста, а своих детей у меня еще не было. Ваша книга спасла мою жизнь. Она точно помогла мне стать хорошим учителем для моих учеников из седьмого и восьмого классов и стать счастливее.

Когда я перестал спрашивать себя, как заставить детей учиться и хорошо себя вести, в моих мыслях произошли полезные изменения. Теперь я спрашиваю себя, как мотивировать учеников брать ответственность за свои проблемы. Недавно меня ждал успех с Марко, учеником, который сам себе определил роль клоуна, мешал другим детям и постоянно получал двойки по тестам. Как-то раз я попросил его остаться после занятий. Я сказал ему:

— Марко, мне надо поговорить с тобой. Как ты считаешь, что тебе поможет лучше учиться?

Мой вопрос ошеломил его. Думаю, он ожидал, что его пошлют к директору школы. После долгого молчания он произнес:

— Может быть, мне надо делать записи.

На следующий день Марко не только начал записывать, но поднимал руку и отвечал. Один из мальчиков сказал:

— Черт, Марко. Ты, оказывается, что-то знаешь!

Годами я советовал вашу книгу, одалживал ее и обсуждал буквально с сотнями родителей и учителей. Обычно у меня лежит один экземпляр на ночном столике. Сознательное внимание к ее принципам помогло мне стать таким отцом, мужем и другом, каким я хочу быть».

* * *

«Все мои ученики получили пользу от вашей главы про похвалу. У одного моего ученика синдром дефицита внимания. За девять месяцев он сдал только три задания. Прочитав «Как говорить…», я начала использовать описательный язык, чтобы указать ему на его положительные стороны. Я начала говорить такие вещи, как: «Ты смог посчитать», или «О, ты нашел свою ошибку», или «Ты продолжал считать, пока не получил правильный ответ». На следующей неделе он сдал все самые простые задания. Он так гордится своей работой, что хочет, чтобы я сказала об этом его маме на родительском собрании.

У другого моего ученика жуткий почерк, даже он сам не может разобрать, что он написал. Оценки по орфографии у него тоже ниже среднего. Он ходит на дополнительные занятия к другой учительнице. Я поделилась с ней этой книгой, и мы вместе хвалим его. Мы обе описываем все, что у него хорошо получается в плане орфографии и чистописания («Ты не забыл написать букву «т» в слове часто»). Сегодня он ворвался в мою комнату и сообщил, что написал правильно девятнадцать слов из двадцати. Это была его первая пятерка по орфографии в жизни».

* * *

«Я — учебный диагност в большом школьном округе в Техасе. Несколько лет обучая учителей и экспериментируя с разнообразными методиками — модификациями поведения, теорией подкрепления, все более суровыми наказаниями, лишением каникул, задержками после уроков, временным прекращением процесса, — мои коллеги и я пришли к одному выводу. Мы должны использовать принципы и навыки, о которых вы писали во всех ваших книгах, и обучать им учителей. Мы убеждены, что класс работает тогда, когда «работают» отношения. А отношения хорошие тогда, когда общение строится на человечности и заботе».

Отклики из-за границы

Мы были просто зачарованы письмами, которые получали из других стран. Нас не переставало удивлять, что наша работа оказалась столь значимой для людей с совершенно другой культурой. Когда Элейн выступала на Международной книжной ярмарке в Варшаве, она попросила читателей объяснить, откуда такой горячий отклик на нашу книгу в Польше («Как говорить…» была тут бестселлером). Один отец ответил ей:

— Годами мы находились под властью коммунистов. Теперь у нас политическая свобода, но ваша книга демонстрирует нам, как быть свободными изнутри, как уважать себя и членов своей семьи.

* * *

Одна женщина написала из Китая:

«Я преподаю английский в Гуанчжоу, в Китае. Когда я училась в Нью-Йорке, я также работала няней у Дженнифер, маленькой пятилетней девочки. До меня у нее была няня из другой страны, которая плохо обращалась с ребенком. Она ее била и время от времени запирала в темной комнате за то, что та не слушалась. В результате Дженнифер стала еще более странной и необщительной. Вдобавок ко всему она часто впадала в истерику.

В первые несколько недель я применила к Дженнифер традиционные китайские методы, которые должны были показать ребенку, как себя вести. Однако они оказались неэффективными. Она еще чаще впадала в истерику и даже била меня.

Мама Дженнифер так сочувствовала мне, что даже пошла к психологу за советом. Он посоветовал ей вашу книгу «Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили». Мы с ней охотно прочитали ее и приложили все усилия, чтобы использовать на практике навыки, о которых узнали из нее. Это привело нас к успеху. Дженнифер начала больше разговаривать с нами, и постепенно мы стали хорошими друзьями.

— Ксинг Инг, ты так хорошо справляешься с Дженнифер, — сказали мне однажды благодарные родители.

Сейчас я вернулась в Китай и сама стала матерью маленького мальчика. Я применяла по отношению к нему методы, о которых узнала из вашей книги, и они доказали свою эффективность. Теперь я хочу помочь другим китайским родителям стать счастливее в отношениях со своими детьми».

* * *

Виктория из Австралии написала:

«Я использовала некоторые из ваших советов со своими детьми и обнаружила, что мои молчаливые дети, особенно двое старших, начали чаще разговаривать со мной. Когда они приходят домой из университета или школы, я встречаю их словами: «Я так рада, что ты пришел», а не так, как раньше: «Как дела в школе/университете?» Я улыбаюсь им. Моя старшая дочь сама начинает разговор и больше не избегает меня».

* * *

Социальный работник, которая преподавала нашу программу «Как говорить…» в Монреале в Квебеке, описала в письме, как она посетила своих родственников в Кейптауне, в Южной Африке:

«Я встретилась с руководителем воспитательного центра, чтобы посмотреть, как они работают. Центр предлагал занятия для людей среднего класса, которые жили поблизости, и для жителей трущоб на окраине города, называвшейся Кейэлиша. В Кейэлише семьи жили в маленьких жестяных домиках — каждый домик размером со спальню, без электричества, воды и санитарно-технических сооружений. Люди из центра проводили тут занятия по книге «Как говорить…», а также переводили на африкаанс комиксы, чтобы жителям было понятно содержание. Они сказали, что у них в библиотеке есть около десяти экземпляров книги и все они уже истерлись и потрепались от бесконечного использования.

Я им также прислала экземпляр вашей новой книги«Как говорить с детьми, чтобы они учились» подруге из Йоханнесбурга, которая проводит обучающие программы для учителей, работающих далеко от городов, в маленьких поселениях.

Думаю, вам надо знать масштаб влияния вашей книги!»

Родители под давлением

Большинство примеров в этой книге показывали людей, которые справляются с простыми ежедневными проблемами. Когда однажды к нам подошла женщина после лекции и со слезами на глазах рассказала, как ее враждебные и безнадежные отношения с сыном, у которого синдром Туретта, превратились в жизнерадостные и нежные благодаря нашей книге, мы были просто потрясены. С тех пор мы слышали о некотором количестве матерей и отцов, которые использовали наши методы в стрессовых ситуациях и для решения серьезных проблем.

Почти всегда читатели ставят нам в заслугу то, как изменилась их жизнь. Мы считаем, что это их заслуга. Любой может прочитать книгу. Требуется большая решительность и самоотверженность, чтобы использовать слова из книги и восторжествовать над душевной болью.

* * *

«Мой дом иногда напоминает мне декорации к третьей мировой войне. У моей дочери (семь лет) синдром дефицита внимания с гиперактивностью. Когда она пьет свои лекарства, она еще как-то поддается управлению. Но потом она полностью выходит из-под контроля. (Я знаю многих родителей детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью, которые перешли к воспитанию кнутом.)

Прочитав вашу книгу, я задалась вопросом, сработают ли эти навыки с подобным ребенком. В общем, они сработали. Я заметила, что, если я говорю с ней по вашему методу после того, как она приняла свое лекарство, оно помогает ей весь день, особенно это касается ее социальных навыков. Уверена, что, если буду продолжать в том же духе, это поможет ей позже в жизни. Спасибо вам за книгу».

* * *

«Мы с мужем оба психологи. Недавно мы поставили нашему сыну (восемь лет) диагноз — синдром дефицита внимания с гиперактивностью. Нам с ним часто бывало очень тяжело. Подруга познакомила нас с вашими книгами «Свободные родители — свободные дети» и «Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили». Мы обнаружили в них самый полезный подход, с которым когда-либо сталкивались до настоящего времени.

Мы оба вначале использовали бихевиоральные методы, которые с нашим сыном привели к обратным результатам. Ваш подход, основанный на взаимоуважении и взаимопонимании, постепенно помог нам получить от сына то, что нужно, хотя мы не пытались контролировать все, что происходит. Это было такое долгожданное облегчение!

Я поняла, что мое знание модели взаимодействия находится в зачаточном состоянии, но я делилась тем, чему научилась в ходе лечебной практики. Ваши методы эффективны в различной обстановке и с разными людьми.

Спасибо вам за вашу готовность делиться опытом и признавать свои слабые места. Это помогает вашим читателям признавать свои слабости».

* * *

«У моего сына, Питера, обнаружили ослабление зрения в довольном уже взрослом возрасте, в шесть лет. Его врач объяснил нам, что нужно шесть месяцев носить повязку на очках, или зрение Питера в правом глазу рискует сильно упасть. От Питера требовалось носить повязку четыре часа в день, во время школьных занятий.

Излишне говорить, что Питер стеснялся и чувствовал себя неловко. Он пытался избавиться от ношения повязки каждый день, и у меня уже лопалось терпение. Он жаловался, что у него из-за этого болит голова, что он видит хуже, чем раньше, и что ему больно. Я признавала его чувства и одновременно твердо стояла на своем, но его отношение не улучшалось.

Наконец через пять или шесть дней я сломалась. Я сказала ему:

— Слушай, Питер, я тоже надену на четыре часа повязку, чтобы знать, что это такое, а потом мы вместе что-нибудь придумаем, чтобы было легче носить ее.

Я сказала это из жалости к нему, но не думала, что это даст результат.

Через двадцать минут у меня жутко заболела голова. Я потеряла ощущение глубины, так что попытка заняться повседневными делами — открыть дверь в комнату, снять белье с сушилки, выпустить на улицу кошку или даже подняться на второй этаж дома — далась мне с невероятным трудом. К концу четырех часов я превратилась в несчастную измученную развалину, которая полностью понимала, через что прошел ребенок.

Мы поговорили. Хотя я не могла изменить требований врача, мы с Питером признали, что испытали одно и то же. Несомненно, все, что ему было нужно, это мое подтверждение того, как это тяжело и что я не способна справиться с этим так же, как он. С этого момента он стал добросовестно носить повязку каждый день по четыре часа во время школьных занятий. Его зрение не упало, и ему даже не пришлось носить очки.

Я поняла, что иногда нужно просто поддержать ребенка в его чувствах. В другой раз надо пойти на дополнительный шаг и «посмотреть на все его глазами».

* * *

Я уже много лет преподаю семинары для групп по вашей книге «Как говорить…». С тех пор как я купила вашу первую книгу в 1976 году, я стала сторонницей ваших методов. В то время у меня только родился первый ребенок, Алан. Сейчас ему уже двадцать два года, и он страдает от психического расстройства. Это расстройство умственной деятельности, передающееся по наследству в моей семье. Благодаря навыкам, которым я научилась, у Алана перспективы намного лучше, чем у большинства пациентов, и я способна помочь ему в беде и признании своей беспомощности. Также благодаря навыкам я могу справиться с его эмоциональными взлетами и падениями, связанными с болезнью.

Поскольку я посещала группы поддержки вместе с другими родителями, у которых были нетрудоспособные дети, я увидела, что ваши методы изменили мою ситуацию к лучшему. Будем надеяться, что сможем помочь Алану продолжить добиваться успеха и, что самое главное, предотвратим обострения и госпитализацию, которые так часто случаются.

Я так благодарна вам за то, что уже семнадцать лет использую ваши принципы. Братья и сестры Алана то же страдают от страха заболеть и от ужасно неравномерного распределения средств в нашей семье из-за инвалидности сына. Навыки помогли нам с мужем сочувственно относиться к их положению и отдавать себе в нем отчет. Ваша книга — огромный подарок для всей нашей семьи».

2. Да, но…? Что, если…? Как насчет…?

Не все отклики, которые мы получали, были положительными. Некоторые люди были разочарованы тем, что не нашли ничего полезного в книге для помощи детям с серьезными проблемами. Другим не понравилось, что мы не ответили на их конкретные вопросы. Некоторых расстроило, что они приложили искренние усилия, чтобы иначе разговаривать и вести себя с ребенком, но не получили должных результатов. Они повторяли одно и то же: «Я попробовал, но эти принципы не работают».

Когда мы их спрашивали, что в действительности произошло, и узнавали о деталях их опыта, почти всегда было легко понять, что шло не так и почему. Очевидно, что некоторые идеи нам надо было развить более полно. Вот некоторые вопросы и комментарии, которые мы слышали по поводу нашей книги, и наши ответы на них.

О выборе

«Я дал выбор моему ребенку подросткового возраста, но это привело к обратным результатам. Я сказал ему, что он может причесаться и пойти на обед в честь Дня благодарения либо может пообедать у себя в комнате, все зависит от него.

Он сказал:

— Ладно, я поем в своей комнате.

Я был шокирован. Я воскликнул:

— Что?! Ты поступишь так со мной и со своей семьей?

Он просто повернулся спиной и ушел. Может быть, лучше не предоставлять подросткам выбор?»

Прежде чем предложить выбор ребенку любого возраста, спросите себя: «Оба эти варианта приемлемы для меня и для ребенка?» Или они скрыто угрожают чем-то? Не почувствует ли ребенок, что я манипулирую им? В лучшем случае подтекст выбора должен быть такой: «Я на твоей стороне. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал (или не делал), но вместо того чтобы приказывать тебе, я хочу, чтобы ты тоже поучаствовал в решении вопроса».

Какой выбор вы могли бы дать ребенку относительно его волос? Скорее всего никакого. Большинство подростков относятся к почти любому высказыванию родителей по поводу их волос — стиля, цвета, длины, чистоты или ее отсутствия — как к вторжению в их личное пространство.

Но что делать, если вы не можете сдержаться? Если вам хочется рискнуть и влезть в зону чувствительности, приближайтесь с осторожностью: «Я знаю, что это не мое дело, однако, если бы ты по возможности позволил парикмахеру подстричь тебя немного, чтобы мы увидели твои глаза, твоя мать была бы тебе очень признательна в День благодарения».

Затем быстро удаляйтесь.

«Что делать, если даешь своему ребенку на выбор два варианта, а он отвергает оба? Врач прописал моей дочери лекарство, которое она ненавидит, и я поступила так, как вы советовали. Я ей сказала, что она может выпить его с апельсиновым соком или с газировкой. Она ответила:

— Не хочу ни то, ни другое.

И замолчала».

Когда дети испытывают нежелание что-то делать, они скорее всего не выберут ни один из вариантов. Если вы хотите, чтобы ваша дочь приняла ваши варианты, вам лучше начать с признания ее негативных чувств: «Знаешь, я вижу по тому, как ты морщишь нос, как сильно ты ненавидишь это лекарство». Такая фраза может расслабить ее. Она говорит ей: «Мама понимает меня, и она на моей стороне». Теперь ваша дочь эмоционально подготовлена к тому, чтобы подумать над вашими словами: «Ну, дорогая, что облегчит тебе не приятные ощущения — сок или газировка? Или подумай над тем, что может помочь, даже немного». На самом деле возможен огромный перечень различных вариантов:

Ты хочешь выпить его медленно или быстро?

С закрытыми или открытыми глазами?

С помощью столовой ложки или чайной?

Держа себя за нос или за пальцы ноги?

Когда я пою или когда я молчу?

Лучше, если я тебе дам его или ты сама возьмешь?

Суть в том, что легче глотать что-то, если кто-нибудь понимает, как вам тяжело, и если вы сами высказываетесь на эту тему.

О последствиях

Другие неудачи в общении случались, когда последствия были включены в процесс решения проблемы. Одна мама рассказала нам, как она была разочарована, пробуя решать с ребенком проблему, потому что это неизменно заканчивалось ссорой.

«Я собрала семью и сообщила детям, что врач сказал по поводу нашей собаки, которая страдала от избыточного веса и мало двигалась. Мы прошли вместе через все этапы метода «решение проблемы», определив, кто за что будет нести ответственность и когда. Тут мой средний сын спросил, какими будут последствия, если кто-то не выполнит свою работу. Мой старший сын предложил лишать телевизора на вечер. Двое других заявили, что это нечестно. Короче говоря, мы все завелись в ходе этого спора о последствиях, все злились друг на друга и ничего не придумали относительно собаки. Единственный вывод, который я могу сделать, это тот, что мои мальчики еще недостаточно выросли для этого метода».

Не самая лучшая идея — обсуждать последствия, когда вы пытаетесь решить проблему. Весь этот процесс направлен на укрепление доверия и доброжелательности. Как только возникает идея о последствиях в случае неудачи, все испорчено. Появляется сомнение, мотивация уходит, доверие разрушается.

Когда ребенок спрашивает, какие его ждут по следствия, если он не выполнит свою часть дела, родитель может ответить так: «Я не хочу даже думать о последствиях. Сейчас мы должны решить, как вылечить собаку и поддержать ее здоровье. Нам нужно объединиться, чтобы помочь ей. Мы понимаем, что иногда бывает лень выполнять свои обязанности. Но мы все равно будем их выполнять, так как не хотим подвести друг друга или собаку. А если кто-то заболеет или произойдет непредвиденный случай, мы будем все делать по очереди. В этой семье мы все заботимся друг о друге».

Альтернативы «но»

Некоторые родители жаловались, что, когда они признавали чувства детей, те еще больше расстраивались. Когда мы спрашивали, что они конкретно говорили, проблема прояснялась. Каждое из сочувственных высказываний содержало слово «но». Мы обратили их внимание на то, что слово «но» стремится прогнать, уменьшить или стереть все, что было раньше. Вот первоначальные высказывания родителей и наши варианты, которые исключают «но».

Первоначальное высказывание: «Ты, похоже, так расстроилась, пропустив день рождения Джули, но у тебя была сильная простуда. К тому же это ведь только одна вечеринка. У тебя их еще будет очень много в жизни».

Ребенок думает: «Папа просто не понимает».

Наш вариант (вместо того чтобы говорить «но», оцените истинное значение ситуации): «Ты, похоже, так расстроилась, что не смогла пойти к Джули на день рождения. Ты так хотела отпраздновать его с ней. Последнее, что ты хотела сегодня делать, это лежать в кровати с температурой».

Если папа в хорошем настроении, он может выразить желание своей дочери: «Ты бы хотела, чтобы кто-нибудь изобрел лекарство от простуды?»

Первоначальное высказывание: «Я знаю, как тебе не нравится мысль, что надо опять сидеть с няней, но мне нужно пойти к зубному врачу».

Ребенок думает: «У тебя всегда есть причины, чтобы оставить меня».

Наш вариант (исключите «но». Замените его на «Дело в том…»): «Я знаю, как тебе не нравится мысль, что надо опять сидеть с няней. Дело в том, что мне нужно пойти к зубному врачу».

В чем разница? Как сказал один отец, «но» звучит как дверь, которой хлопнули у вас перед носом. «Дело в том» открывает дверь и предлагает вам придумать возможное решение. Ребенок может сказать: «Пока ты у врача, я поиграю в домике Гари». Мама может ответить: «Может быть, ты пойдешь со мной и почитаешь книжку в коридоре?» Может не найтись то решение, которое удовлетворит ребенка. Тем не менее, если мы признаем, что проблема существует, ребенку легче с ней справиться.

Первоначальное высказывание: «Холли, я вижу, как ты расстроена своей прической. Но ты увидишь — волосы отрастут. Через несколько недель ты даже не заметишь этого».

Ребенок думает: «Ничего себе. Как будто я не могла сама до этого додуматься».

Наш вариант (исключите «но». Замените его на «И хотя ты знаешь…»): «Холли, я вижу, как ты расстроена своей прической. И хотя ты знаешь, что волосы отрастут, ты бы хотела, чтобы тебя услышали, когда ты говорила, что нужно отрезать всего пару сантиметров».

Предваряя свое высказывание фразой «и хотя ты знаешь», вы верите в умственные способности вашей дочери и утверждаете свою точку зрения, не отвергая ее.

«Зачем ты…? Почему ты не…?»

Некоторые родители жаловались, что они всячески старались понимать своих детей и это только вызывало враждебную реакцию.

«Как приемная мать, я хорошо понимаю, как важно не критиковать своих детей. Я предоставляю дисциплину их отцу. Однако, когда он был в отъезде и учительница прислала мне записку, что мой приемный сын не сдал вовремя реферат, я знала, что мне нужно как-то решить этот вопрос. Я была очень спокойна. Я дружески спросила его, почему он не сдал вовремя реферат, и он буквально взорвался. Почему?»

Любое предложение, которое начинается со слов «Зачем ты..?», «Почему ты не..?», может восприниматься как обвинение. Такие вопросы заставляют ребенка думать о своих недостатках. Под вашим дружеским «Почему ты не..?» он может услышать: «Это не оттого ли, что ты ленивый, неорганизованный, безответственный и безнадежно медлительный?»

Теперь он в затруднительном положении. Как он вам ответит? У него два необоснованных выбора. Он может либо отстаивать свое несоответствие требованиям, либо защищаться и извиняться: «Потому что я не очень понял задание… Потому что библиотека была закрыта» и т. д. В любом случае он будет еще больше расстроен, еще больше рассержен на вас и меньше настроен на исправление ситуации.

Какие ваши слова могут привести к другой реакции? Вы можете вернуть проблему вашему сыну и предложить свою поддержку. Вручив ему записку от учительницы, вы можете сказать:

«Это было адресовано папе и мне, но только ты знаешь, как это исправить. Если что-то мешает начать или закончить реферат либо ты хочешь, чтобы кто-то обсудил с тобой идеи, я всегда рядом».

По поводу отдаления

Некоторые родители прочитали книгу от корки до корки и ничего не нашли по поводу отдаления. Вначале мы были озадачены этим. Мы на двоих вырастили шесть детей и ни с кем не использовали принцип отдаления. Затем постепенно мы начали замечать появление огромного количества книг и статей, пропагандирующих новый метод воспитания, альтернативу порке, рассказывающий родителям, как успешно проводить это мероприятие.

Как мы могли не обратить на это внимания? Объяснение довольно разумное. Считается, что, если отправлять непослушного ребенка в другое место, где ничто не будет отвлекать его — ни книги, ни игрушки, ни игры, — и настаивать на том, чтобы он сидел там определенное количество времени, одна минута за каждый год его жизни, ребенок поймет свои ошибки и вернется смирившимся и послушным.

Однако чем больше мы думали об этом и чем больше читали, тем меньше нам нравился этот метод. Нам кажется, что отдаление — идея не новая и не прогрессивная, это всего лишь усовершенствованный вариант старой практики ставить капризного ребенка в угол.

Например, представьте, что Билли бьет свою младшую сестру, потому что она тянет его за руку, когда он пытается рисовать, а мама в бешенстве шлет его «отсидеть срок» на своем стуле. Она считает, что это лучше, чем бить Билли за то, что он бьет свою сестру. Но что думает Билли, пока сидит там? Он думает: «Теперь я получил урок. Я не должен никогда больше бить свою сестру независимо от того, что она делает»? Или он думает: «Нечестно! Маме плевать на меня. Ее волнует только моя глупая сестра. Я ей устрою, когда мама отвернется»? Или он делает вывод: «Я плохой. Я заслужил сидеть тут в одиночестве»?

Мы убеждены, что непослушного ребенка не стоит отдалять от членов его семьи, даже на время. Однако его нужно остановить и переориентировать: «Билли, без драки! Ты можешь сказать своей сестре словами, как тебя злит, что она тянет тебя за руку в то время, как ты пытаешься рисовать».

Но допустим, Билли говорит ей, а она продолжает тянуть его. И допустим, Билли опять бьет ее. Не нужно ли в этой ситуации отослать его на время?

Если отправить Билли «в ссылку», это может на время его успокоить, но не затронет основную проблему. Билли нужно не отдаление, но уединение с ласковым взрослым, который поможет ему справиться со своими чувствами и придумать лучший способ изменить ситуацию. Мама может сказать: «Иногда бывает нелегко, когда у тебя маленькая сестра, которая хватает тебя за руку, чтобы привлечь твое внимание. Сегодня она так разозлила тебя, что ты ее ударил. Билли, я не могу допустить, чтобы один из моих детей бил другого. Мы можем составить список того, что ты можешь сделать, если она опять будет доставать тебя, когда ты рисуешь».

Альтернативы драке:

Билли может закричать «Хватит!» ей в лицо, очень громко.

Он может мягко отодвинуть ее руку.

Он может дать ей листочек бумаги и карандаши.

Он может дать ей что-то еще, чтобы она играла.

Он может рисовать, когда его сестра спит.

Он может рисовать в своей комнате, закрыв дверь.

Если ничего не помогает, он может позвать на помощь маму.

Билли может прикрепить свой список, где ему больше нравится, и смотреть в него, когда возникает необходимость. Он больше не считает себя человеком, который ведет себя плохо, когда злится, что его нужно удалять от людей. Он чувствует себя ответственным человеком, у которого есть множество возможностей справиться со своей злостью.

О супругах и других близких людях

Некоторые наши читатели делились общим разочарованием. Они не нашли в книге ничего по поводу того, как быть с сопротивляющимся супругом.