Почём цветочек аленький? Луганцева Татьяна
– Была невеста, да сплыла…
– Постой! Я же ее знаю! – удивленно сказал Евгений.
Настала пора удивляться Яне с Лешей.
– Откуда ты ее можешь знать? Это – русская девушка, жила здесь, а ты в Дании! Путаешь что-то… Просто похожа. Таких девчонок много, – предположила Яна.
– А она сейчас здесь? Я хочу убедиться. Я знаю эту девушку совсем недавно… Вот буквально перед моим приездом в Москву я видел ее, – настаивал Евгений.
– Как раз когда она исчезла, – удивилась Яна.
– Звали ее Клара Лавчук, у меня хорошая память на имена, фамилии и лица… По специальности биолог, – продолжал напрягать память Евгений.
Костыль выпал из Лешиных рук.
– Она! Точно она! Господи, где же ты ее видел?! Я же искал ее везде! Я чуть с ума не сошел! И вот ты так спокойно говоришь, что… Где?! – вцепился он Евгению в плечо.
– Ты, главное, успокойся! Я все скажу, я не думал, что это кому-то нужно… В Москву я прилетел из Норвегии, – сказал Евгений, все еще всматриваясь в лицо девушки и утвердительно кивая, словно убеждаясь в своей правоте.
– Что ты там делал? – спросила Яна.
– Жил, у меня там свой дом… Что вы так удивленно на меня смотрите? У меня несколько домов в разных странах. Я писал очередной сценарий на природе. Там потрясающие пейзажи и очень подходящая атмосфера для уединенной творческой работы. К тому же именно в Норвегии случилась экологическая катастрофа. Нефтяной танкер потерпел крушение.
– И испортил пейзаж и экологию? – уточнила Яна, которой не терпелось узнать побольше о Лешиной девушке.
– Это не главное… Пострадало множество пернатых, они стали десятками умирать. Норвегия не могла справиться своими силами и обратилась за экологической помощью ко всем странам и ко всем людям-добровольцам. И вот туда прибыли экологи и орнитологи из нескольких стран. Получился целый лагерь. Ученые жили в палатках, кемпингах и в гостинице, которая расположена рядом с моим домом. Я случайно оказался первым, кто встретил русскую группу из четырех человек. Ребята были очень расстроены, им не хватило мест в гостинице, а своей палатки у них не оказалось… Вот я и предложил им пожить у меня. А что? Их всего четверо, дом у меня огромный. Да и обрадовался я, что смогу поговорить с кем-то по-русски. Люди делали очень нужное дело – спасали жизнь птицам. Я знал, что мне придется ехать в Москву, так как я уже принял предложение от кинематографистов России. Так появились у меня гости.
– И одна из них Клара? – обрадовался Леша.
– Точно так! Я ее очень хорошо запомнил. Она была единственная девушка…
– Это еще почему? – ревниво поинтересовался Алексей. – Глаз на нее положил, что ли? Такой красавец с таким домом вполне мог вскружить ей голову! Она же в печали! Погиб жених, а тут такой красавец богатый!
– У меня и мысли не было посягать на ее честь! – совершенно серьезно отреагировал Евгений. – У меня гостили трое русских мужчин – Игорь, Глеб и Олег. Я еще обратил внимание, что в каждом имени присутствует буква «г». Нет, я не к тому, что они плохие люди, я их совсем не знаю… Просто мне это ни с того ни с сего пришло в голову, и имена вот запомнил. Даже не знаю, зачем я вам-то об этом говорю… И одна дама, вот я и запомнил…
Леша всё не мог успокоиться:
– Ты хочешь сказать, что Клара приехала с тремя мужиками?
– Что ты так завелся? Они все ученые, – пожал плечами Евгений. – Они работать приехали. Вот и запомнил! К тому же в таких экстремальных ситуациях всегда участвует больше мужчин, чем женщин, это нормально. И из других стран больше мужчин было, чем женщин…
– Она была грустной или подавленной? – спросила Яна, чтобы поддержать Лешу и направить разговор в другое русло.
Евгений на секунду замешкался.
– Ну, да…
– Что «да»?
– Грустной или, скорее, подавленной. Именно так… Очень грустной и подавленной сразу… Не знаю, как правильно, – подтвердил он.
– Бедная моя девочка! – Чувствовалось, что Леша пребывал в состоянии сильного нервного возбуждения, но он был рад, что появилась хоть какая-то информация.
Он взмахнул костылем.
– Я еду к тебе, детка моя! – воскликнул Алексей. А затем добавил: – Как больно, черт!
Ведь от полученной неожиданно информации он пришел в такое возбуждение, что даже позабыл о ноге. Леша не удержался и покатился по ступенькам. Это случилось так внезапно, что ни Яна, ни Женя не успели подхватить его. Первым опомнился Женя и кинулся к Алексею, не подающему признаков жизни.
Яна же сорвалась с места и побежала в реанимационное отделение, которое находилось на том же этаже.
Дальше ей и Жене пришлось провести бессонную ночь, ожидая, как закончится операция у Алексея, у которого опять сместилась кость, еще не сросшаяся после недавнего перелома. Потом им разрешили на пять минут зайти к нему в палату.
– Ну, ты даешь! Ты бы это, Леша, поаккуратнее! – только и могла произнести Яна.
– Извините меня, друзья… Никчемный я человек! Как подумаю о том, что моя Клара где-то скитается и не подозревает даже, что я жив, так готов лететь к ней в ту же секунду. Я точно неудачник! И могильный памятник – тому прямое подтверждение. Галина была права, ничего у меня в этой жизни не получится!.. – Он явно впал в свою обычную депрессию.
– Не говори ерунды! – прервала его стенания Яна. – Ты поправишься… Не знаю, скоро или не очень. – С большим сомнением она осмотрела его неподвижную, загипсованную фигуру. – Только не предпринимай больше ничего, это плохо кончается.
– Яна, мне столько не продержаться. Вдруг Клара встретит кого-нибудь и утешится? Я как представлю ее рядом с другим человеком, так мне сразу плохо. Яна, а ты не могла бы слетать к ней и рассказать обо мне? Только так… не сразу в лоб, чтобы не испугать, а подготовив, постепенно… Девочка и так уже пережила стресс, благодаря моей бывшей. Я и по телефону это не хочу делать, надо говорить, глядя в глаза человеку.
Яна смотрела на него, открыв рот от удивления. Попросить Яну Цветкову слетать на самолете было равносильно просьбе покончить жизнь самоубийством. Именно так она относилась к воздушному сообщению, но ответственность к просьбам знакомых оказывалось сильнее.
– Хорошо… Я обещаю, что свяжусь с ней и сообщу о тебе. А может быть, подождем, когда Женя вернется домой и сам всё расскажет? – с надеждой посмотрела она на Евгения.
– Я не собирался уезжать сейчас и не собирался возвращаться именно в Норвегию, – честно ответил он и тут же обратился к Яне: – Но я с огромным удовольствием слетал бы туда с тобой. Приглашаю тебя в гости! Обещаю быть самым гостеприимным хозяином в мире, показать все красоты страны, создать романтическое настроение и заодно помочь твоему другу. Это хорошая идея.
Яна состроила кислую мину.
– А без меня нельзя? Ты один прекрасно всё объяснишь…
– Создавать романтическое настроение в одиночку? Это пошло, – нахмурился Евгений.
– Да вы, сударь, маньяк! – покачала она головой, уже понимая, что ее ожидает.
– Яна – крепкий орешек, – прокомментировал Леша.
– Я не собираюсь выполнять твои прихоти, – предупредила Цветкова. – Всё что хочешь могу сделать, только не это.
– Дай хоть один шанс… Общение с тобой дорогого стоит, – не сдавался режиссер. – Это бодрит.
– Только не лови меня на дешёвую приманку. «Дорогуша, я сниму тебя в кино, а в ответ ты должна показать мне “клубничку” для вдохновения!» Мне не двадцать лет! – отрезала Цветкова.
– Я постараюсь соблазнить тебя более изощренным способом, – пообещал Евгений, смеясь. – А воображение у меня работает.
Леша слабо пошевелился на больничной койке.
– От вас обоих исходят такие флюиды, такие сексуальные волны, что так и пробивают! Электрический ток. Вы там со своей романтикой не забудьте про меня и Клару.
– Ни в коем случае! – заверила Яна. – Ради тебя я рискую честью и жизнью. Страшно даже подумать о самолете.
– А тебе, Женя, удачи! – посмотрел на Евгения Леша. – Она сейчас злая и колючая, потому что до безумия боится летать.
– Спасибо за информацию, – улыбнулся Евгений. – Я постараюсь подготовиться.
Глава 11
Яне было плохо. Завтра предстоит полет в Норвегию, чтобы соединить разбитые сердца Клары и Леши, то есть попытаться объяснить бедной девушке, что ее обманули и личное счастье вполне возможно.
Она уже решилась и знала, что обратного пути нет. Иначе образ несчастного загипсованного Леши будет стоять у нее перед глазами всю оставшуюся жизнь.
Больше всего на свете она хотела напиться в хлам, но так, чтобы завтра суметь подняться на борт самолета и при этом еще прилично выглядеть, чтобы ее узнали по фотографии на границе. Евгений, словно чувствуя ее состояние, пригласил в ночной клуб и познакомил с двумя своими друзьями, блондином Стасом и брюнетом Константином.
– Они из артистической среды? – уточнила Яна, которой от предстоящего ужаса было на все вокруг наплевать.
– Нет, – ответил Евгений.
– Да мне все равно! Хорошие ребята, – согласилась Яна и ударилась во все тяжкие…
Алкоголь, танцы, дым коромыслом и снова алкоголь… И что там за ребята, и откуда они, и зачем они, ей уже было всё равно…
Яна лежала на кровати и смотрела в потолок. Если бы не постоянное монотонное бурчание Агриппины Павловны, она бы хотела валяться так всю жизнь.
– Ты бы уже остепенилась все-таки, Яна… До каких пор скакать-то будешь? Сорок лет не за горами уже! А потом и пятьдесят, и шестьдесят… Такая бабулька – хип-хопщица. Сопьешься ты, ой сопьешься… Вовку-то Ричард и в одиночку вырастить сумеет, но вот тебя, дуру, жалко! Пропадешь ведь! А как меня не станет, ты же совсем распустишься! Кто будет посуду мыть, завтраки готовить, приводить тебя в чувство? Как ребенок, честное слово! И что только в тебе мужики находят?! Тьфу! И этот новоиспеченный твой «остроносый» – или как его там – красавчик вокруг бегает, беспокоится. Вроде летите вы куда сегодня? Куда тебе лететь? Ты себя видела в зеркале? Тебе же только на тот свет отправляться с таким лицом, не иначе! Я, естественно, узнаю, что ты куда-то собралась, последней. Конечно! Зачем сообщать домработнице о планах госпожи? Это для меня была придумана легенда, что ты боишься летать на самолетах. А стоит только какому-нибудь брюнету шевельнуть пальчиком, как ты уже в самолете! Вставай! Что разлеглась? Позавтракать не успеваешь, я тебе с собой собрала и пирожков, и колбасы, и фруктов. Что теперь делать, прямо не знаю, все разъехались! – Агриппина Павловна жалобно шмыгнула носом. – Хватит лежать… Вставай! Я тут побросала кое-какую одежонку в твой любимый красный чемодан, теплое тоже положила, зонтик, ветровку, вязаные носочки… Все-таки не лето, хотя я слышала, что в Норвегии сейчас очень тепло. Я по карте посмотрела, которая у Вовочки в комнате висит, так даже ужаснулась… Обычно это настоящий север! Там, наверное, белые медведи по улицам ходят!
– Ага… у нас бурые медведи, а там белые, – сказала Яна.
– Холодно там! Норвегия даже светлым цветом на карте выделена, – ответила домоправительница.
– Ты мне еще шубу положи… – с трудом произнесла Яна и не узнала свой голос. – Говорят же, сейчас в Норвегии аномально тепло.
– Вот-вот! Поднимайся! А то сейчас опять прибежит этот… Ну, и накуролесили вы вчера, хорошо, что хоть не на кладбище. Что-то зачастили вы туда в последнее время.
– Да мы исправимся, – села на кровати Яна, обхватив голову руками. – Агриппина Павловна, у вас язык не устал? И бормочете, и бормочете… У меня голова кругом идет…
Агриппина Павловна вздохнула.
– Кофе? – спросила она, применяя последний аргумент, от которого Яна не могла отказаться.
– Да! – встрепенулась Цветкова.
– Быстро в душ!
– Это уже шантаж…
– В душ, или не получишь кофе, и называй это как хочешь.
– Слушаюсь! – козырнула Яна и, пошатываясь, поплелась в ванную комнату.
Ей постоянно напоминали, что она уже не девочка и пора бы себя вести солиднее. Сама же она себя ощущала очень молодой, только вот всё труднее стало восстанавливаться после излишеств. Раньше лицо оставалось всегда свежим и юным, а сейчас приходилось по часу с особой тщательностью наводить макияж.
К приходу Евгения Яна с этой задачей успешно справилась и даже выпила крепкий кофе, милостиво сваренный Агриппиной Павловной.
Всю дорогу в такси она была неразговорчива, взгляд блуждал, а руки были холодные. От предстоящего полета Яну колотила крупная дрожь. Евгений взял ее за руку.
– Не волнуйся, все будет хорошо. Ты должна верить.
– Я знаю, но я никому ничего не должна.
Но знала Яна не всё. Оказывается, Евгений заказал частный чартерный рейс до Норвегии на небольшом самолёте.
– У него мало моторов! – заявила Яна, увидев это чудо на взлетном поле.
– С моторами всё нормально, – возразил Евгений. – При чем тут моторы?
– Они маленькие у него… моторы! – возразила Яна. – Раз он сам маленький!
– Зато он может планировать… – заверил ее Женя.
Яна все время старалась прижаться к его широкой груди, чтобы спрятаться.
– А летчики умеют планировать? – спросила Яна, повторяя это странное слово, словно пробуя его на вкус.
– Они очень опытные и хорошие ребята! Они могут всё!
– Ты так говоришь, словно знаешь их! – отметила Цветкова.
– И ты с ними знакома. Мы вчера вместе отдыхали. Это Стас и Костик, пилот и штурман, – пояснил Женя.
Яна похолодела. Она так боялась летать, что не могла предположить, что летчики могут выглядеть как нормальные люди и тусить в клубе, явно не собираясь при этом умирать.
– Мы с этими ребятами сейчас полетим? – затаив дыхание, прошептала Яна.
– Именно с ними, – улыбнулся Евгений.
И тут вдруг Яна почувствовала, как у нее сердце стало стучать чуть реже, пока ненамного, но и это уже был прогресс. Она стала успокаиваться, словно кто-то большой и страшный наконец-то прекратил ее душить. Намного легче было представить, что окажешься в самолете с пилотами, с которыми познакомилась в нормальной, даже веселой обстановке. Они были ей словно родные, таким же родным показался и самолет, которым они будут управлять…
Но Яну ждали и другие приятные сюрпризы. Во-первых, летели они с Женей вдвоем. Во-вторых, все те же веселые ребята поздоровались с ней и рассказали несколько анекдотов. В-третьих, Яна увидела стол, ломившийся от фруктов, дорогих конфет, легких закусок и шампанского во льду.
– Вот это да… – оценила Цветкова.
– Всё для тебя, дорогая! У нас будет самый веселый полет, вот увидишь!
И он не обманул! Этот полет для Яны прошел как никогда приятно и, самое главное, быстро.
– Спасибо тебе, я поняла, что ты для меня сделал очень много, – поблагодарила его Яна, уже находясь в машине, которую ловко вел Евгений.
Прощаясь, экипаж клятвенно пообещал Яне, что назад они полетят в том же составе и так же легко и хорошо.
– Ерунда! Я для тебя готов сделать всё на свете! – ответил Евгений, и у Яны сладко защемило сердце.
– Ты сам не знаешь, что для меня сделал. Вот так, за разговорами и за таким столом лететь в самолете и понимать, что мы просто не имеем права погибнуть, потому что хоть и есть в жизни несправедливость, но не до такой же степени… И поневоле начинаешь думать, что всё обойдется и всё будет хорошо. Мне это важно.
– Не волнуйся! – улыбнулся Женя. – Жизнь вообще прекрасная штука! Ты же это понимаешь, а если подрастеряла способность радоваться, я тебе помогу!
– А сколько тебе лет? – вдруг спросила Яна.
– Тридцать семь, – покосился на нее Евгений.
– А почему ты не женат? – продолжала допытываться она.
– Подозрительно? – усмехнулся он. – Сам знаю, что уже давно пора.
– У нас в России при тотальной нехватке мужиков очень подозрительно относятся к одиноким холостым мужчинам после тридцати, – снова сказала Яна. – Остаются те, кто с дефектом… Пьющие, снобы, жадины, хамы…
– Я это уже слышал, – засмеялся Евгений.
– Ты прав, прости.
– То есть остаются отбросы? – улыбнулся он.
– Именно! Или разведенные… Мол, не получилось. А если ты до тридцати семи лет не был женат… Это странно…
– Не очень-то ты жалуешь меня своим вниманием. Надоели мужчины?
– Очень.
– А вот насчет Клары у меня большие сомнения. Увидев трех молодцов, что приехали с ней из России, я сразу понял, что у неё с кем-нибудь из них определенные отношения, – глухо сказал он.
– Какие отношения? Любовные?! – ахнула Яна.
– Именно…
– А как ты понял?
– Яна, ну я не маленький, это же видно невооруженным глазом. Она игриво смеялась, целовалась, вела себя совершенно естественно для молодой девушки, находящейся в хорошей компании.
– Вот это поворот! – удивилась Яна. – Бедный Леша… Почему сразу не сказал?
– Я ему не стал ничего сообщать, человеку и так плохо. Кто знает, каких глупостей он способен наделать?
– Правильно! Зачем его добивать. Но Клара… Как она могла? Так быстро… А с кем она?
– Хорошо, что веду машину я, – усмехнулся Женя. – Готова? У нее был не один избранник.
– Нет! Да ты разыгрываешь меня!
– Ошибаешься… Яна, я не стал бы шутить на такую тему. Абсолютно проверенная информация. Я видел эту пташку, порхающую из одной комнаты в другую с бутылкой коньяка… Да и любовался оргией у себя на лужайке, – совершенно серьезно сказал Евгений.
– Ужас… – побледнела она. – Как же так? Мне казалось, что это приличная девушка, нежная и всё понимающая…
– Зря я тебе рассказал, вообще не захочешь отношений, – засмеялся Женя. – Хотя картинка была ничего…
– Пошляк!
– В этой ситуации мне больше всех жалко бедолагу Лешу.
– Это точно, мы-то просто поохаем, а он ее любил… Мне даже не верится. Я же знала ее, правда, не очень хорошо. Такая милая, скромная девушка…
– Мне она показалась весьма развязной девицей, – нахмурился Евгений.
– Словно мы говорим о двух совершенно разных людях, – вздохнула Яна. – Но я бы хотела посмотреть ей в глаза и спросить, зачем она прикидывалась влюбленной?
– Может, выбивает клин клином? Пытается забыть о прошлой любви с другим? Так сказать, пошла вразнос? – предположил он.
Тем временем перед глазами Яны открылся потрясающий вид. Дорога шла вдоль отвесной скалы, а внизу простирался синий фьорд, в котором отражалось солнце и ледник, покрывающий скалу словно шапкой или ледяной короной.
На это зрелище можно было смотреть не отрываясь. И Яна смотрела бы, если бы не услышала резкий звук и не увидела, как мгновенно вокруг круглой аккуратной дырочки в середине лобового стекла во все стороны пошло множество трещин-лучей, распространяющихся от центра с ужасающей скоростью.
Стекло между лучиками мутнело, словно на него плеснули кефир или простоквашу. Но страшно было не это, хотя на такой сложной трассе с разбитым лобовым стеклом водителю было почти невозможно вести машину. Евгений выкрикнул только одно слово:
– Пригнись!
Яна мгновенно нырнула вниз. И снова прозвучал тот же противный звук и автомобиль потерял управление. Он резко ушел влево и сорвался вниз с обрыва.
Ощущение полета в воздухе в машине с крутящимся колесами Яна не забудет никогда в жизни. Фея времени сделала свое дело, и полет машины в пропасть был, с одной стороны, очень быстрым, с другой стороны, чем-то напоминал замедленную съемку.
В какую-то секунду Яна оторвалась от кресла, поймав момент невесомости и стукнувшись головой о крышу машины, снова приземлилась на сиденье, затем ее лицо приблизилось к стеклу с трещинами, но ремень безопасности удержал ее на месте, больно стиснув грудь и хилые ребра. Во все стороны полетели брызги, получился гигантский фонтан. И Яна поняла, что машина вошла в воду.
В салон мгновенно хлынула вода. Яна все это время не могла шевельнуться, оцепенев от ужаса. Она так и наблюдала бы целую вечность за своим погружением в холодные воды фьорда до самого конца.
Но тут сильные руки Евгения принялись ощупывать ее тело. Яна очнулась. Она даже подумала: «Вмазать ему, что ли?» Ведь дотрагиваться до себя она Евгению не позволяла!
Но Яна вовремя поняла, что Женя пытается расстегнуть ремень безопасности, который не поддавался. То ли его заклинило от удара, то ли сместились детали, то ли просто Женя волновался так сильно, что у него не получалось. Свет вокруг постепенно мерк, а вода уже подбиралась к груди! Женя сражался с ремнем словно с диким зверем и выиграл эту битву. Ледяная вода чуть не поглотила его вместе с Яной.
Яна не чувствовала ног и боялась подумать, что могла сломать их в момент аварии. Ужас усиливался из-за того, что неумолимая вода сковывала тело ледяным панцирем. Яна понимала, что над ними сейчас уже тонны воды, которые вскоре их поглотят. Она не могла кричать, а только смотрела расширившимися от ужаса глазами в тёмные, как окружавшая их мгла, глаза Жени. И тут он четко и твердо произнес:
– Вдохни поглубже и держись за меня!
Яна беспрекословно подчинилась. Наверное, впервые в жизни она так вот, без оговорок и выяснения причин, подчинилась мужчине. В тот же миг вода накрыла их с головой. Яна успела вдохнуть последний кислород, но не понимала, для чего. Чтобы дольше мучаться? Дверцы-то в машине не открывались.
«Как все глупо… Глупее не бывает… Погибнуть во фьорде в Норвегии вместе с мужчиной… А прилетела я сюда, чтобы сообщить девушке, что ее дружок жив, несмотря на то, что она видела его могильный памятник. Я представляю, как будет смеяться Ричард, как вытянется лицо у следователя Виталия Николаевича. Они точно решат, что я заслужила такой конец. Мы еще с Женей первое место возьмем в конкурсе, который ежегодно проводят в Соединенных Штатах на самую нелепую смерть. И вот что странно, прошло-то всего несколько секунд, а я уже о стольких вещах успела подумать. Мысли нелепые, смерть нелепая, все сходится», – пронеслось в ее бедовой голове.
Мутная, темная вода залила глаза Яне, и последним, что она увидела, был ботинок Жени, пробивший лобовое стекло. Невиданная сила потащила ее наверх, но еще сильнее были руки Жени, крепко державшие ее инертное тело. И тут Яна неожиданно стала сопротивляться, она безумно испугалась, что попадет в эту бездну без воздуха, откуда не было выхода. А здесь, в машине, ей казалось спокойнее, и она на долю секунды вдохнула спасительный воздух…
Потом-то Яне уже стало понятно, что она просто теряла разум вместе с сознанием. Но очень красиво было куда-то плыть среди осколков лобового стекла, словно по Млечному Пути, среди метеоритного дождя. Да и вода проникла в нее, чтобы мгновенно отобрать жизнь. Сопротивляться килотоннам было бессмысленно…
Глава 12
Яне было холодно, болело все тело до кончиков пальцев. И немного придя в себя, она сначала подумала, что Евгений ее душит. На самом деле он ей делал искусственное дыхание. Они только что коснулись кромки берега, ее ноги еще были в воде.
Яну вырвало, а жуткий, раздражающий клокочущий кашель просто раздирал ей легкие. Так плохо могло быть только человеку, вернувшемуся с того света. Евгений взял ее лицо в свои ладони и покрыл поцелуями. При этом он все время что-то говорил и руки у него были теплые.
Яна, как только силы вернулись к ней, оттолкнула его.
– Напугал меня! Тьфу!
– Я не виноват! Ты жива! Жива! – возликовал он.
– Ты на каком языке говоришь?
– Извини, – перешел он на русский, – это я в состоянии аффекта не заметил, стал говорить, как привык…
– Вот-вот… – недовольно заворчала Яна. – А мое состояние представляешь? Только что пришла в себя, вижу твое лицо и шевелящиеся губы и понимаю, что ничего не понимаю… Я подумала, что у меня мозги отказали, так сказать, отмерли!
– Извини, Яна. Я очень испугался, что не откачаю тебя. Яночка, дорогая, как я рад, что ты жива!
И на какое-то мгновение Евгений стал для Яны очень родным и близким. Ее затрясло.
– Ничего-ничего… Приходи в себя…
– Что это было? – спросила она.
– Нам повезло, что мы упали в воду, – сказал он.
– Да, уж… повезло, сомнительное удовольствие!
– Если бы разбились о скалы, мы бы уже не разговаривали.
– Лопнула шина? Авария? Я ничего не поняла… – честно призналась Яна, еще не чувствуя в себе сил подняться на ноги.
– Помощь уже в пути. Вызваны и полиция, и врачи. Люди, ехавшие за нами, увидели, что мы тонем. Они сразу же связались со службой спасения. Здесь всё и все быстро работают! – похвастался он.
– И не помогли нам, – вздохнула она.
– Яна, о чём ты? Подними глаза! Сюда без альпинистского снаряжения не спуститься… Ну и полет… Это просто чудо, что мы живы.
– Шина лопнула? – спросила Яна, все еще не верившая, что она на этом свете.
– Яна, в нас стреляли. Пуля попала мне в плечо, и я не справился с управлением, – опустил он голову.
Яна с тревогой посмотрела на него, выплевывая и выкашливая последнюю воду из легких.
– Пулевое ранение? – выдохнула она. – Очень больно?
– Да уж, – с трудом улыбнулся Евгений.
– Так эта дырочка в лобовом стекле… – начала Яна.
– Нет, дырка на ветровом стекле не от того, что мы столкнулись с мотыльком или бабочкой, – сразу же ответил Женя. – Стреляли два раза. Первая пуля попала в меня, вторая повредила колесо, я думаю. Шина спустилась, машину развернуло и выкинуло с трассы, – пояснил Евгений.
А Яна не могла отвести взгляд от его плеча, на одежде проступала кровь.
– Ты кровью истечешь…
– Не бойся, помощь близко! Еще минут десять! – успокоил он ее.
В этот момент они услышали тарахтение мотора, и показался катер. Правильно. Подобраться к ним можно было только по воде. Яне сделали какой-то укол, и она совершенно успокоилась… Она подняла глаза к небу, по которому плыли беспечные облака, и слабо улыбнулась. «Я так хотела увидеть Норвегию, и вот я здесь… Ничего себе поездочка… Так сказать, во фьорд с головой – прямо из аэропорта! Как кружится голова…» – подумала Яна, закрывая глаза.
Катер укачивал ее на волнах, страх уступил место спокойствию. Она выжила, теперь они вне опасности, и это главное. Яна погружалась в спасительный сон, стараясь не думать о покушении. Мысли путались, ее обволакивала мягкая сонливость, и через минуту она уснула.
Яна Цветкова частенько бывала в разных больницах – посещала знакомых, да и саму ее госпитализировали много раз, поэтому норвежский госпиталь она смогла оценить по достоинству, ей было с чем сравнить! Больше всего поразили обилие света в палате и абсолютная чистота. Ощущение стерильности, словно в операционной, причем по всей больнице. При этом никаких запахов – ни тебе моющих средств с хлоркой, невкусной пищи из пищеблока и медикаментов. Чистый, свежий воздух. Кислород явно не давал залеживаться в кровати, поднимал на ноги, способствовал быстрому выздоровлению.
Яна сползла с кровати. Постельное белье хрустело от чистоты и свежести. Она запахнула ярко-синий больничный халат и вышла в просторный холл. Холл оказался безлюден. Яна решила прогуляться и отправилась по стеклянному переходу, соединяющему два корпуса, в соседнее здание. По дороге она столкнулась с Евгением. Он тоже был в халате, тапочках на босу ногу, но с букетом цветов.
– Ого! Ничего себе, ты тут уже принимаешь цветы от поклонников? – усмехнулась Яна, стараясь скрыть смущение.
– Вообще-то я иду тебя навестить. Но если уж ты повстречалась по пути – идем позавтракаем… Столовая здесь за углом – «кафе-быстро».
– Пойдём, с удовольствием… Я никогда не лежала в норвежских больницах, поэтому даже не могу предположить, чем здесь кормят.
Столовая при больнице оказалась просторной и необычайно светлой, и так же блистала чистотой. Свободных мест было вполне достаточно. Вокруг было тихо, мирно и спокойно.
– Совсем как в санатории, – отметила Яна. – А сколько мы будем должны?
– Насколько я понимаю, еда для пациентов бесплатная. Все расходы покроют страховые выплаты, и лечение, и пребывание, и питание…
– Но ведь у меня же нет заграничной страховки, – забеспокоилась Яна.
– Это тебя не должно волновать, я заплачу любую сумму. По моей милости ты вляпалась в эту неприятную историю, это я пригласил тебя, – напомнил Женя.
– Да ты-то тут при чем? Я сама принимала решение… – несколько успокоилась Яна, решив, что судьба ей благоволит.
Яне, как всегда, попался надежный человек, за спиной которого можно чувствовать себя как за каменной стеной.
Она с удивлением отметила, что больным не подают стандартных крошечных порций манной каши и засохших бутербродов с тончайшим куском сыра. От такой лишенной витаминов пищи человек вряд ли мог быстро поправиться, только не умереть с голода.
В этой столовой обслуживали по принципу «шведского стола». Глаза разбегались от обилия здоровой, полезной и экологически чистой пищи. Широко были представлены блюда из яиц и молока, запеканки, пудинги. Видов десять салатов, фрукты, выпечка, чай, кофе. Отдельная стойка с диетической пищей.
– Вот это да! – Яна набирала себе на поднос все подряд. – При такой-то кормежке я согласна полежать в этой больничке хоть месяц. А то и перееду сюда на постоянное место жительства! Попрошу политического убежища!
– Нет уж… Больница не то место, где приятно находиться. Куда ты столько берешь? Лучше потом возьмешь добавки. Что ты жадничаешь?
– Все такое вкусное! – не унималась Яна. Она, как всякий русский человек, обожала халяву.
Они разместились за столиком у окна с видом на город. Яна накинулась на еду, а Женя с улыбкой смотрел на Яну.
– Аппетит хороший, значит, поправишься.