Когда улыбаются звезды Молчанова Ирина
— Ой, не прикидывайся, видела я, с кем ты позавчера возвращалась.
— Просто парень из школы, я его даже не знаю.
— Ну, все ясно, ты, наверно, по своей глупости и не знаешь, чего ему от тебя надо… парню этому из школы!
— Саша, — послышался голос мамы из коридора, где она одевалась на работу, — прекрати донимать сестру!
— Ма, тебе разве не интересно, что за тип к твоей дочери привязался?! Она ведь без мозгов!
— Александра, я запрещаю тебе так говорить! Завтракайте скорее, а то в школу опоздаете!
Саша подождала, когда за мамой закроется дверь, обернулась к Маше и только открыла рот, чтобы высказать все, что она думает о похождениях сестры, как затрезвонил телефон. Маша потянулась за трубкой, но она успела быстрее.
— Куда грабли тянешь, это меня! Алло, — сказала она в трубку, и сердце подпрыгнуло в груди от услышанного голоса. — Шаравин, ты, что ли?! Чего названиваешь? Кого тебе? Совсем сбрендил… Машу?! — Саша отняла трубку от уха и уставилась на сестру. — Тебя, что ли?
Маша забрала телефон, а она сидела как стукнутая сковородкой по голове. Сколько ни прислушивалась, она так и не поняла, о чем говорила Маша с ее одноклассником, но одно увидела ясно — сестра после разговора светилась от счастья.
— Когда это вы успели познакомиться? — сама не понимая, как возмущенно звучит голос, воскликнула Саша.
Маша пожала плечом и подошла к раковине.
— Посуду помыть?
— Черт, когда ты познакомилась с моим… моим одноклассником?!
— На улице, тогда, помнишь, у тебя друзья были, а я пошла с котенком в приют. Мест не оказалась, а я с Чернышом…
— Дура, — взбесилась Саша, — ты мне не про кота своего помоешного рассказывай!
— Так я ведь и рассказываю… — сестра отвернулась и тихонько сказала: — В общем, тебя это не касается.
Больше Саша ничего добиться от Маши не сумела. В школе Саша не могла глаз оторвать от Шаравина. Он же, как прежде, ее не замечал.
— Саша, ты чего сегодня такая странная? — спросила на третьем уроке Лена, не переставая при этом чертить в тетради параллелограмм.
— Обычная.
— Я вижу. С Валеркой поссорилась?
— С кем?
Лена перестала чертить и посмотрела на нее как на сумасшедшую.
— Эй, совсем плохая. С Валеркой, говорю. Мне Орловы вчера сказали, что он им признался, что любит тебя сильно! Приколись, Валерка — и сильно любит.
— Ага.
— Тебе пофиг на него?
Саша нашла взглядом Валеру и после недолгих раздумий прошептала:
— Нет, не пофиг, он лапочка.
— Ну! И я про то, смотри, не упусти, выдра Люська из 8-го «Г» на него уже посматривает!
На перемене они собрались всей компанией и отправились в столовую. Загорелые после Таиланда Орловы источали обаяние и позитив. Высокие, подтянутые, не будь в их классе Валерки, все девчонки сохли бы по этим красавцам. Почти год разницы в возрасте не помешал им пойти в один класс — родители постарались. Костя с Витей были неразлучны, как сиамские близнецы. Они даже ссориться не умели.
— Саша, — прикрикнул на нее Толстик, — если ты не будешь быстрее передвигать ноги, пицца в буфете закончится — и я съем тебя!
— Хватит тебе уже жрать, — фыркнула Анфиса, — ты это… пропускай обед или ужин, а то скоро в дверь столовки не влезешь.
— Ой, оставь, — вступилась за друга Лена — любительница поесть не меньше Толстика, — пусть ест, если хочется человеку!
— Да мне-то что, — закатила глаза Анфиса, — пусть жиреет, мне с ним детей не крестить.
— Кто знает, — задумчиво пробормотала Саша, следя за Шаравиным, который в этот самый момент сел за стол и поставил перед собой тарелку с картофельным пюре.
Валера скривился.
— Не понимаю, как тут можно есть, меня сейчас вырвет!
— Мы пойдем в буфет или как? — заныл Толстик.
— Ага, пошли, — поддержал Костя.
— Точно, пошли, или будем смотреть, как Шаравин обедает?! — засмеялся Витя.
— На бомжей я насмотрелась у ларька возле дома, еще тут не хватало этого добра, — презрительно бросила Анфиса, первой устремляясь к буфету, где уже столпились голодные, шумные школьники.
— Бомж — это уж слишком, — зашептала Лена, сочувственно глядя на Мишу, — он, конечно, не эталон моды, но человек все-таки!
Орловы засмеялись, Валера фыркнул, Генка ее даже не услышал, он уже пробирался к буфету, поэтому Саша сама решила поддержать подругу:
— Он не бомж, все верно, просто псих и дурак.
Лену это устроило, расталкивая малявок из пятых-шестых классов, они пробрались к буфету.
Когда все затарились, Саша нарочно выбрала стол рядом с Шаравиным, читавшим учебник по химии. Анфиса с Леной болтали о каких-то помадах, Орловы рассказывали Валере про Таиланд, а Генка громко чавкая, пересказывал ей заданное по литературе стихотворение. Она же следила за спокойным лицом Миши. Сейчас ей больше всего на свете хотелось узнать, почему этот нелюдимый мальчишка позвонил ее сестре. Из сплетен она знала, что единственную девчонку, проявившую к нему интерес за все годы обучения, он грубо отшил, а та вовсе не была дурнушкой. Поговаривали, что к девочкам он вообще равнодушен и его интересуют только наркотики, но ей как-то не очень верилось.
— Саша, проснись, алле, гараж, — зудел над ухом Генка, — я ей, блин, рассказываю, а она в облаках витает! Я же парашу получу, не ты!
— Я слушаю, — рассеянно посмотрела она на друга.
— О…кей, молодец, внимание — я начинаю! — Он начал, но Саша тут же отвлеклась. Шаравин оторвался от учебника и посмотрел на нее. Она сразу же отвернулась, но он определенно успел заметить ее взгляд, потому что, когда выходил из столовой, на губах его виднелась еле заметная улыбка.
— Ты чего такая красная?! — вытаращила глаза Лена, отмахиваясь от заливающейся соловьем Анфисы.
— арко тут, — соврала Саша, обмахиваясь тетрадкой Толстика.
— А мне вот холодно, пошли в класс, — поежился Костя.
— Да, у нас акклиматизация еще не закончилась, — поддержал брата Витя.
Гена запихал в рот остатки второй пиццы и удавом посмотрел на стоящий перед Сашей лимонад.
— Ты буишь ише пит?! — с набитым ртом спросил он.
Саша придвинула ему лимонад, а сама поднялась. Подруги тоже встали, братья, никого не дожидаясь, убежали, Валера остановил ее возле неосвещенной рекреации, а остальным крикнул:
— Идите, мы сейчас придем!
Он потянул ее за собой в самый темный угол и обнял.
— Саш, ты на меня случайно не обиделась?
— Нет, что за глупости, на что мне обижаться?
— Не знаю, мне почему-то кажется, ты со мной как будто не хочешь быть. Анфиска говорит, может, тебе кто-то другой понравился…
— Да слушай ты Анфиску, она и не то скажет! — рассердилась Саша.
— Значит, все нормально?
— Ну конечно!
Он потянулся к ней, чтоб поцеловать, но Саша вырвалась и как можно веселее сказала:
— Пойдем, звонок сейчас будет, разве забыл, как химичка орет, когда опаздывают на ее урок!
Он нехотя поплелся за ней, пробормотав:
— Может, Анфиску и надо послушать, странная ты какая-то.
Ей не хотелось ничего объяснять Валере, и она не стала. Саша всегда разбиралась сперва в себе, прежде чем что-то обещать и подавать какие-то надежды. А сейчас разбираться в себе ей хотелось меньше всего.
После уроков, она не стала дожидаться, пока соберутся друзья, и наспех, одевшись, самой первой выскочила из школы. Снега насыпало столько, что дворничиха не справлялась. Директор ей в помощь снял с уроков старшеклассников, но они курили, опершись на лопаты, болтали, смеялись, а работать не хотели. Она остановилась за углом школы, Шаравин появился почти сразу же. Он всегда самым последним приходил в школу и самым первым уходил.
— Эй! — окликнула она.
Он обернулся, но, когда заметил ее, не остановился — пошел дальше.
Саша догнала его.
— Подожди, разговор есть!
— Ну, так говори, — не сбавляя шага, обронил Миша.
— Ты чего к моей сестре привязался?! — выпалила Саша на одном дыхании.
— А ты из любопытства интересуешься?
— Просто ответь, чего тебе от нее надо?!
— А ты?
— Что я?
— Не ответишь на вопрос?
— Я вообще не понимаю тебя, — раздраженно поморщилась Саша, — просто скажи, какого черта ты названиваешь моей сестре!
— Просто скажи, ты ради интереса спрашиваешь или есть другая причина?
— Другая причина, — сквозь зубы прошипела она, еле поспевая за ним.
— Какая же? Маша упоминала, что вы не общаетесь, как… хм, нормальные сестры.
— А что еще она тебе успела натрепать?! Не смей больше звонить нам домой, понял!
— Не буду, — он искоса посмотрел на нее, — при встрече дам твоей сестре свой номер телефона, или ты его дай Маше, он у тебя наверняка есть.
— Нету! Не нужен мне твой телефон, и ей тоже не нужен! Отвяжись от нее! Маше не нужен наркоман-оборванец!
Миша резко остановился.
— Наркоман? Глупая ты, Саша. — Он посмотрел на свои старые джинсы, немодную куртку и негромко сказал: — Поверь мне, не всем нужна блестящая упаковка, как тебе… Твоей сестре она не нужна. А ты иди, — он кивнул в сторону, — вон твоя упаковка пошла.
Саша посмотрела, куда он показал, и увидела спешащего к ним Валеру. Глазам от навернувшихся слез стало горячо-горячо. Еще никто не обижал ее сильнее, чем этот черноглазый грубиян.
— Ненавижу тебя, — тихо сказала она, глядя в мрачное лицо Шаравина.
Он улыбнулся.
— Тебе с этим жить, не мне.
— Прощай, — презрительно бросила Саша, — когда будешь в тюрьме навещать родителей, передавай привет!
Миша ничего не ответил. Она смотрела ему вслед и чувствовала себя отвратительнее, чем когда бы то ни было. Хотелось расплакаться от злости, схватить что-нибудь и швырнуть в него, чтобы он обернулся и перестал делать вид, будто ему безразличны ее гадкие слова.
— Саш! — крикнул подошедшей Валера. — Пошли, там Толстик нажрался снега и теперь бегает по двору за Анфиской…
— Отстать ты! — взорвалась она.
Друг отшатнулся.
— Что-то случилось? Кто обидел? Ты только скажи, я ведь…
Саша порывисто его обняла.
— Все хорошо, просто я в плохом настроении. — Она дотронулась кончиком носа до его носа и с вымученной улыбкой прошептала: — До завтра.
Глава 4. Молчание — золото
Маша шла по школьному коридору, разглядывая развешанные в рамках рисунки первоклассников: домики с перекошенными окошками, люди, напоминающие больше подъемные краны, собаки-мутанты с челюстями пираний, маленькие полосатые кошки, вазы с цветами, натюрморты из непропорциональных фруктов — смешные, но усердные работы. Возле кабинета физики она увидела Диму и подошла поздороваться. Они не встречались с того дня, как он спас ее от хулиганов и проводил до дому.
— Привет, — остановилась Маша, — я…
Стоящий рядом с Димой парень хихикнул.
— Это еще кто, Димон, невеста твоя, что ли?
— Понятия не имею, девочка, тебе чего? — спросил ее зеленоглазый провожатый.
Подошли его одноклассницы, одна из них показала на Машу пальцем и захохотала.
Маша опустила голову.
— Ничего, просто ошиблась. — Не оборачиваясь, она дошла до кабинета, где у них проходила литература, и остановилась.
— Как там твой мальчик черноглазый? — спросила Оля.
— Просто друг… нормально. Тебе списать надо?
— Нет, — оскорбилась Мичурина, — что же, спросить уже нельзя?!
— Можно, — смягчилась Маша, — просто обычно ты заговариваешь, когда тебе что-то нужно списать.
— Ничего подобного, — передернула плечами Ольга.
Подбежали ее подружки, Мичурина отошла. Маша этому была рада. Не нравилась ей эта девочка, сколько ни пыталась она себя убеждать, что нужно быть терпимее.
После уроков она, как обычно, пошла к мусорным бакам, где ее поджидал целый выводок кошек. Маша каждую накормила и приласкала, после чего довольные и сытые, они куда-то направились. Она уже хотела идти домой, но тут увидела из-за бака собачью морду.
— Песик, не бойся, — позвала она, приближаясь к самому дальнему, полному отходов, баку.
Собака испуганно сжалась.
— Я тебя не обижу.
Рыжий пес лежал на снегу, большие карие глаза смотрели на нее испуганно, она таких глаз никогда еще не видела.
— Маленький, ты не бойся… я не обижу. — Она присела перед ним на корточки и протянула руку.
Собака шарахнулась, и только сейчас девочка увидела перебитые задние лапы.
— Бедняжечка, — дрожащим голосом прошептала Маша. Слезы сами собой потекли из глаз, она дотянулась до шеи собаки и погладила по грубой холодной шерсти.
Пес доверчиво коснулся ее ладони горячим сухим носом, а потом лизнул запястье.
— К доктору тебя нужно, — глядя сквозь слезы в большие несчастные глаза собаки, сказала она. Пес чуть пошевелил хвостом. — Ты все понимаешь, так ведь? Я приду, — Маша поднялась, — обязательно вернусь, ты подожди немножечко!
Она побежала на дорогу и обратилась к первому встречному:
— Дяденька, вы не поможете мне?!
Мужчина лет тридцати в черном пальто остановился.
— Ты чего плачешь, девочка?
— Пойдемте скорее, там собака… — Она схватила его за руку и потащила за собой.
Мужчина как увидел собаку, замахал на нее руками.
— Девочка, да ей уже не помочь, иди домой. Не тревожь ее, ты только хуже сделаешь. Укусит еще!
— Помогите, — Маша загородила ему дорогу. — Нужно донести его до приюта. Тут не очень далеко. Помогите, пожалуйста!
Мужчина отстранил ее с дороги.
— Оставь собаку, может, у нее бешенство… Сама не понимаешь, куда лезешь!
Она увидела проходящую мимо женщину и бросилась к ней.
— Помогите, пожалуйста!
Женщина с сумкой продуктов остановилась.
— Что случилось? Ты чего ревешь?!
— Там собака…
— Собаку бездомную хочет в клинику отнести, совсем ума лишились девчонка, — топчась на месте, встрял мужчина.
— Деточка, лапонька, не нужно плакать, — обняла ее женщина за плечи, — а ты знаешь, сколько на свете бездомных, больных и обделенных судьбой? Всем ведь не поможешь, ты не плачь. Иди домой, собачка сама себя вылечит. Они вот какие живучие, нас всех переживут.
Маша вырвалась.
— Нет, она ходить не может!
Женщина вздохнула.
— Всему свету не поможешь.
— Всему нет, но этой собаке можно помочь, я всех и не знаю, кому помочь надо, а собака… она тут, и ей очень плохо!
Мужчина ушел, женщина с пакетом зашла за контейнер, посмотрела, поохала, поахала, вынула из пакета сосиску, вручила девочке и поспешила уйти. Маша пробовала добиться помощи от других прохожих, но никто не хотел нести собаку в приют, некоторые даже не останавливались, просто отмахивались и шли дальше по своим делам. Она перестала всхлипывать, когда послышались голоса и за бак заглянул какой-то парень.
— Бомжик плачет, — кому-то сказал он.
Появилось еще несколько любопытных, в одном из них она узнала Диму.
Маша вскочила.
— Помогите мне, пожалуйста!
— Эй, парни, гляди, — заржал один из них, — собака спит.
— Она не спит, — быстро проговорила Маша, — у нее лапки болят. Помогите мне, очень-очень нужно!
— Чем помочь-то? — спросил Дима, хотя смотрел не на нее, а на собаку.
— Донести до приюта, у собаки лапы перебиты, она совсем не может ходить.
— Донести?! — фыркнул тот, что первым ее увидел. — Ты с головой, что ли, не дружишь?!
— Собака не может ходить, — повторила Маша, с надеждой глядя на своего зеленоглазого спасителя.
— Пошли, парни, отсюда… Кстати, Димон, это не та ли ненормальная, которая к тебе сегодня подходила?
Слезы хлынули с новой силой, когда она увидела, как Дима пожал плечами и сказал:
— Не помню, пошли отсюда.
Она знала о подлости, знала не понаслышке, но сейчас это стало таким болезненным ударом, что Маша не выдержала и прокричала:
— Трус, какой же ты подлый!
Компания ушла, а она присела возле собаки.
— Все он помнит, не захотел признаваться перед своими глупыми дружками. Ему выпендриться нужно, показать всем, какой он крутой! А ведь не тот крутой, кто так поступает… Ненавижу его! — Она еще никогда не испытывала чувства ненависти. Даже к сестре, а этого зеленоглазого парня возненавидела всем сердцем, вот так сразу, за какие-то считаные минуты.
Кое-как Маша уговорила пса съесть оставленную женщиной сосиску, пару раз пыталась поднять на руки, но он скулил и не давался.
— Я ведь помочь хочу, — после очередной попытки выдохнула она.
— Он знает, — послышался чей-то голос.
Она подняла голову. Перед ней стоял Дима с одеялом и намордником.
— Ты вернулся… — Он не дал ей договорить и протянул намордник.
— Надень-ка.
Маша непонимающе взяла намордник и покрутила в руках.
— Надеть? — переспросила она.
Дима нахмурился, а потом рассмеялся.
— А ты и правда немного того. Не на себя надеть, на собаку!
— Да зачем же, он совсем не кусается.
— Послушай, — рассердился парень, — если я говорю…
— Хорошо, — Маша застегнула намордник и спросила: — Ты отнесешь его в приют, правда?
— Не знаю, что ты себе вообразила, — он подошел ближе и присел рядом, — я не супермен, чтобы тащить собаку на руках…
— Я помогу! Правда, я понесу!
— Отойди, — приказал он.
Маша послушно отошла. Дима укутал собаку одеялом и поднял на руки.
— Вперед, шевели ногами, — прикрикнул он на нее.
Они вышли на дорогу, и парень направился к черной иномарке на обочине.
— Твоя? — изумилась Маша.
— Нет, не моя. Открой заднюю дверь!
Собака в одеяле была устроена на заднем сиденье, куда Дима затолкал и Машу, прежде чем сесть за руль.
— А чья это машина? — спросила Маша, оглядывая дорогой кожаный салон. В теплом воздухе витал приятный аромат мандарина.
— Моего папаньки, — коротко ответил парень, сосредоточенно глядя на дорогу.
— Он тебе разрешил взять?
— Нет.
— А нас не остановит милиция?
— Не знаю.
— Не боишься?
Он резко обернулся.
— Да помолчишь ты хоть минуту, не даешь подумать!
Маша плотно сжала губы, за одно то, что он помогал, она была готова терпеть его дурной характер.
Некоторое время они ехали в молчании, но вскоре она не вытерпела:
— А мы разве не в приют?