Толковый словарь по аналитической психологии Зеленский Валерий

Юнг пользутся термином «коллективная вина», противопоставляя ее вине «личной». Правда, Юнг не утверждает, что чувство личной вины возникает единственно из личностных обстоятельств индивида; непременно имеет место и архетипический фактор. Аналогично коллективная вина может проявляться и на индивидуальном уровне. Коллективную вину можно сравнить с роком, проклятием, бедствием или с чувством оскверненности. В качестве примера Юнг говорит о чувствах немцев, не нацистов, после окончания Второй мировой войны и разоблачения преступлений Гитлера против человечества.

ВЛАСТИ КОМПЛЕКС (Power complex; Macht Komplex) – группа эмоционально тонированных идей, ассоциируемая с установкой, которая ищет возможности подчинить любые влияния и опыт верховенству личного эго.

Юнг определял комплекс власти как сумму всех тех энергий, усилий и идей, которые направлены на приобретение личной власти. Когда этот комплекс доминирует над личностью, все другие влияния подчиняются эго, вне зависимости от того, являются ли они влияниями, исходящими от других людей и внешних условий, или возникают из собственных импульсов человека, его мыслей и чувств. Однако можно обладать властью и не будучи жертвой комплекса или одержимым жаждой власти. Совершенствование и развитие сознательной способности пользоваться властью является, среди прочего, и целью психотерапии.

«Когда любой комплекс, который мог бы быть связан с эго, перестает осознаваться по причине подавления или снижения за пороговый уровень, индивид испытывает чувство утраты. Обратным образом, когда потерянный комплекс вновь становится сознаваемым, например в результате психотерапевтического лечения, индивид переживает возрастание мощи и силы – читай, власти» (CW 8, par. 590; ИТАП, т. 3, с. 327).

ВЛЕЧЕНИЕ (Drive; Trieb) – см. инстинкт; инстинкт жизни; инстинкт смерти.

ВНУШЕНИЕ, суггестия (Suggestion; Suggestion) – процесс, посредством которого при неадекватных условиях эффект достигается истребованием или вызыванием у пациентов идеи, что такой эффект неизбежно будет получен (CW 18, par. 893).

Юнг усиленно предостерегал психотерапевтов от использования внушения, указывая на его очевидный результат в терапевтических взаимоотношениях: пациент удерживается в положении слабого и подчиненного. В анализе важно оставаться как можно более сознательным относительно происходящего как для пациента, так и для аналитика, хотя полностью избежать бессознательного внушения невозможно.

В любой форме терапии можно встретить либо бесхитростно употребляемые диагностические термины, которые в свою очередь оставляют нераскрытыми бессознательные причины, либо попытку активно вмешиваться в бессознательные процессы. Последние Юнг считал более воспитательными, нежели психологическими. Суггестивные методы идут вразрез с раскрытием индивидуальности, поскольку их использование предполагает, что окончательный продукт не спонтанен и уникален, но предсказуем и достижим.

ВОЗРОЖДЕНИЕ или перерождение (Rebirth; Erneuerung, Wieder-geburt) – процесс, переживаемый как обновление, восстановление или преобразование личности.

«Возрождение не является тем процессом, который можно как-то наблюдать. Его нельзя измерить, взвесить или сфотографировать. Он целиком пребывает за пределами сенсорного восприятия. Мы имеем дело с чисто психической реальностью, передающейся нам через те или иные утверждения, которые делают люди. Кто-то говорит о перерождении, другой – исповедует его или открыто признает, а третий – его переживает. Мы воспринимаем это как нечто реальное и вынуждены удовлетвориться реальностью психической» (CW 9i, par. 206; Юнг К.Г. О возрождении // Душа и миф: Шесть архетипов. Киев, 1996. С. 253–254).

Юнг выделил пять различных форм возрождения:

1. Метемпсихоз (переселение душ); жизнь продолжается во времени, проходя через различные телесные существования, или же, по другой точке зрения, линия жизни одна, но она прерывается различными перевоплощениями.

2. Реинкарнация (перерождение в человеческом теле) – подразумевает обязательное сохранение личности. Здесь человеческая личность сохраняет доступ к памяти.

3. Воскрешение. Подразумевается восстановление человеческого тела. Сюда входит и новый элемент: элемент изменения, превращения и трансформации способа существования человека. Он может быть существенным, когда воскресший будет другим человеком, или несущественным, когда изменятся только общие условия существования, как если бы человек оказался в другом теле и в другом месте. Это может быть плотское тело, как в христианском учении, либо «тонкое тело» – преображение corpus glorification.

4. Психологическое возрождение (индивидуация). Перерождение в рамках индивидуальной жизни. Возрождение подразумевает идею обновления или даже исправления магическими средствами. То есть возрождение может быть обновлением без всяких перемен со стороны личности, перемен в ее существовании. Так, телесно больной человек может быть исцелен с помощью ритуала возрождения. Другой аспект – полная трансформация, перерождение индивидуальности. Здесь подразумевается изменение сущностной природы (трансмутация). Примером подобного изменения телесного в духовное или человеческого в божественное служат Преображение и Вознесение Христа и Успение Божьей Матери.

5. Участие в процессе трансформации. Непрямое перерождение. Человек становится свидетелем или участником некоего ритуала трансформации, скажем, церковной литургии, где происходит перевоплощение субстанций. Через ритуал индивид участвует в передаче божественной благодати и в ее обретении.

Особое внимание Юнг уделял возрождению психологическому. Оно может стимулироваться непосредственно личным переживанием или вызываться ритуалом,– в результате происходит личностный рост и увеличение личностного микрокосма. Юнг признавал также присутствие трансформирующего начала в некоторых групповых переживаниях, но предостерегал против путаницы в связи с субъектным возрождением.

«Если достаточно большая группа людей объединена между собой и отличается от любой другой особым настроем ума, ее трансформация имеет лишь отдаленное сходство с опытом трансформации индивидуальной. Групповое переживание осуществляется на более низком уровне сознания, чем индивидуальное. Когда много людей собираются вместе под флагом общей эмоции, коллективный настрой, возникающий в группе, ниже уровня индивидуального психического. Если это очень большая группа, коллективная психика более напоминает психику животную, и в этом отчасти причина того, что нравственность больших организаций всегда оказывается под сомнением <…> Индивид в толпе легко становится жертвой своей внушаемости. Достаточно чему-нибудь произойти, как случившееся мгновенно подхватывается всей толпой, даже если оно и аморально. В толпе никто не чувствует ответственности, равно как и страха. Таким образом, идентификация с группой – простой и легкий путь, но групповой опыт не идет глубже уровня ума отдельного человека в этом состоянии. Он служит перемене в индивиде, но перемена эта скоротечна и непродолжительна. Как только индивид отделяется от толпы, он становится совершенно другой личностью, неспособной воспроизвести предшествующее [групповое] состояние разума» (там же, par. 225f; Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Киев, 1996. С. 264–265).

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ (Fairy tales; Mrchen) – истории, представляющие коллективное бессознательное, известные с доисторических времен, изображающие «неученое», дописьменное поведение и мудрость человеческого рода (КСАП, с. 43).

В волшебных сказках обнаруживаются сходные мотивы, прослеживаемые в самых различных эпохах в самых разных частях света. Наряду с религозными идеями (догмами) и мифами сказки поставляют нам символы, с помощью которых бессознательные содержания можно ввести в сознание, истолковать и объединить в некое целое. Юнг в своих исследованиях выявил, что подобные типичные формы поведени и сами мотивы появляются в сновидениях, видениях и иллюзорных системах как здоровых людей, так и душевнобольных вне зависимости от той или иной культурной традиции (см. архетип).

ВОЛЯ (Will; Wille) – энергетический аспект сознания или сила сознания в отношении к бессознательному вообще и к инстинктам в частности; наличие психической энергии или либидо в распоряжении сознания, в осуществлении им контроля над влечениями.

«Воля есть психологический феномен, обязанный своим существованием культуре и нравственному воспитанию, но в высокой степени отсутствующий в примитивной ментальности» (ПТ, пар. 694).

ВРАЖДУЮЩИЕ БРАТЬЯ (Hostile brothers; Feinde Gebruder) – архетипический мотив, связаный с противоположностями, констеллированными в ситуацию конфликта.

Примерами мотива враждующих братьев в мифологии является борьба Гильгамеша и Энкиду в «Эпосе о Гильгамеше» и библейская история о Каине и Авеле. Психологически этот мотив интерпретируется как перетягивание каната между эго и тенью.

ВСПОМОГАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ (Auxiliary function; Hilfs-funktion) – вторая (или третья) функция в составе четырех согласно модели юнговской типологии, способная наряду с первичной или ведущей оказывать соопределяющее влияние на сознание.

«Абсолютное верховенство эмпирически всегда принадлежит только одной функции и может принадлежать только одной функции, поскольку равно независимое вторжение другой функции с неизбежной необходимостью изменит ориентацию, которая – по крайней мере отчасти – противоречит первой. Но так как это жизненное условие для сознательного процесса адаптации – всегда иметь ясные и непротиворечивые цели,– само присутствие второй функции равной силы, естественно, исключено. Поэтому другая функция может иметь только вторичное значение, что эмпирически всегда и подтверждается. Ее второстепенное значение состоит в том, что она не имеет, как первичная функция, единственной и абсолютной достоверности и решающего значения, но учитывается больше в качестве вспомогательной и дополнительной функции. Естественно, что вторичной функцией может быть лишь такая, сущность которой не противоположна первичной функции» (ПТ, пар. 667).

На практике вспомогательная функция всегда такова, что ее природа, рациональная или иррациональная, отличается от ведущей функции. Например, чувство не может быть вторичной функцией, когда доминирует мышление, и наоборот: потому что обе являются функциями рациональными. Мышление, если оно желает быть истинным, следуя своему собственному принципу, обязано полностью строго исключить всякое чувство. Разумеется, существуют индивиды, мышление и чувство которых находятся на одном и том же уровне, так что их мотивации равны для сознания. Но здесь речь может идти скорее об относительно неразвитых мышлении и чувстве, нежели о различении типов.

Вспомогательная функция всегда поэтому является той, чья природа отличается от первичной функции, но не антагонистична ей: либо иррациональные функции могут быть вспомогательными для одной из рациональных функций, либо наоборот.

Например, мышление и интуиция могут легко образовывать пару, равно как это могут делать ощущение и мышление, так как природа интуиции и ощущения не является принципиально противоположной мыслительной функции. Так верно и то, что ощущение поддерживается вспомогательной функцией мышления или чувства, чувство всегда находит поддержку у ощущения или интуиции, а интуиции могут помочь чувство или мышление.

«Окончательные комбинации представляют, например, известную картину практического мышления в союзничестве с ощущением, спекулятивное мышление с трудом продвигается вперед с интуицией, артистическая интуиция отбирает и представляет свои образы с помощью чувственных оценок, философская интуиция систематизирует свое видение в умопостигаемую мысль с помощью мощного интеллекта и так далее» (там же, пар. 669).

ВЫТЕСНЕНИЕ, или репрессия (Repression; Repression) – бессознательное подавление психических содержаний, несовместимых с сознательной установкой.

«Как известно, содержания бессознательного, согласно представлениям Фрейда, исчерпываются инфантильными тенденциями, ,которые вытесняются в силу их несовместимости друг с другом. Вытеснение – это процесс, который начинается в раннем детстве, благодаря моральному влиянию окружения и продолжается всю жизнь. Посредством анализа вытеснение снимается, а вытесненные желания осознаются» (ПБ, с. 178).
«Несмотря на то что вытеснение бывает и у более или менее нормальных людей, полная потеря вытесненных воспоминаний – патологический симптом. Вытеснение следует понятийно отделять от подавления (suppression). Если отвлекать внимание от чего-то, чтобы сконцентрировать его на каком-то другом предмете, то нужно подавлять наличные содержания сознания, так как в противном случае, т.е. если обращать на них внимание, утрачивается возможность изменять объект интереса. К сознательно подавленным содержаниям обычно можно вернуться в любое время; долгое время они остаются воспроизводимыми. В случае же, если они противятся этой репродукции, наверняка налицо вытеснение. Тогда должен наличествовать определенный интерес, который побуждает к забвению. Процесс подавления не вызывает забвения, чего нельзя сказать о процессе вытеснения. Само собой разумеется, что существует нормальное забвение, которое не имеет ничего общего с вытеснением. Вытеснение – это искусственная потеря памяти, самовнушенная амнезия. Насколько я знаю, неоправданно предположение, будто бессознательное полностью или большей частью состоит из вытесненного материала. Вытеснение – это исключительный и аномальный процесс, который более всего обращает на себя внимание, когда речь идет о потере чувственно подчеркнутых содержаний, в отношении которых уместно было бы предположить, что они застряли в сознании или легко поддаются репродукции <…> Вытеснение порождает так называемую систематическую амнезию, т.е. Из памяти изымаются только совершенно определенные воспоминания или группы представлений. В таких случаях можно обнаружить некую установку, или тенденцию, сознания, а именно некое прямое намерение, которое избегает уже одной только возможности припоминания (и, конечно же, по убедительным причинам), так как последнее было либо мучительным, либо болезненным. К таким случаям подходит понятие вытеснения» (КДД, с. 131–32).

Вытеснение – это не только фактор в этиологии многих неврозов, оно также определяет содержания личной тени, так эго вообще вытесняет тот материал, который мог бы нарушить разумный покой.

«В дальнейшем после наступления половой зрелости сознание сталкивается с аффективными тенденциями, влечениями и фантазиями, которые в силу множества причин не готовы или не способны к их усвоению. Тогда оно реагирует вытеснением в самых разнообразных формах в попытке во что бы то ни стало избавиться от назойливых и хлопотных „пришельцев“. Общее правило здесь заключается в том, что чем более негативной оказывается сознательная установка и чем более она сопротивляется, обесценивает и пугается, тем более отталкивающим, агрессивным и пугающим оказывается то лицо, которое принимает на себя отделенное содержание» (CW 13, par. 464).

Во время аналитического процесса многие вытесненные содержания естественным образом выходят на поверхность. Там, где сохраняется сильное сопротивление перед нераскрытым вытесненным материалом, всегда следует с этим считаться, чтобы эго не оказалось в замешательстве.

«Общее правило заключается в том, чтобы слабость сознательной установки оставалась пропорциональной силе сопротивления. Когда в связи с этим мы имеем дело с сильным сопротивлением, то все время следует держать под наблюдением сознательный раппорт с пациентом, и – в некоторых случаях – его сознательную установку следует поощрять до такой степени, чтобы ввиду последующего развития этот пациент был в состоянии иметь дело с самыми грубейшими несоответствиями. Это неизбежно, потому что никогда нельзя быть уверенным вполне, что это слабое состояние сознательного разума пациента сможет противостоять последующим нападкам бессознательного. Фактически следует продолжать поддержку его сознательной (или, как думает Фрейд, „вытеснительной“) установки до тех пор, пока пациент не сможет позволить „вытесненным“ содержаниям проявиться спонтанно» (CW 16, par. 381; ЮПП, пар. 381).

ВЫСШАЯ ФУНКЦИЯ, ведущая см. первичная функция.

-Г-

ГЕРМАФРОДИТ (Hermafrodite; Hermafrodit) – первоначальное единство, в котором бессознательно сочетаются мужское и женское. Символическим воплощением такого недифференцированного состояния в мире образов является уроборос; следует отличать от андрогина.

ГЕРОЙ (Hero; Held) – архетипический мотив, в основе которого лежит преодоление препятствий и трудностей и достижение определенных целей.

«Главный подвиг героя заключается в победе над чудовищем или монстром тьмы: это долгожданный и ожидаемый триумф сознания над бессознательным» (CW 9i, par. 284; СППИ, с. 62).
«Миф о герое есть бессознательная драма, обнаруживаемая только в проекции, наподобие рассказанного в платоновской притче о пещере» (CW 5, par. 612; СТ, пар. 612).

Мифологически мотив героя соотносится с бессознательной самостью человека, а сам герой выступает как «квазичеловеческое существо, символизирующее идеи, формы и силы, которые созидают или захватывают душу (CW 5, par. 259; СТ, пар. 259). Целью героя является обретение сокровища, принцессы, кольца, золотого яйца, эликсира жизни и т.д. Психологически все эти обретения выступают как метафоры подлинных чувств и уникального человеческого потенциала.

«Герой символизирует бессознательную самость человека, и это проявляет себя эмпирически, как общая сумма всех архетипов, и поэтому включает архетип отца и мудрого старца. В известной степени герой выступает как собственный отец и как свой собственный родитель» (там же, par. 516; СТ, пар. 516).

В процессе индивидуации героическая задача заключается в том, чтобы ассимилировать бессознательные содержания, в противовес тому, чтобы быть ими захваченными и подавленными. Потенциальным результатом здесь является освобождение энергии, связанной с бессознательными комплексами. Герой – существо переходное, мана-личность. Его наиболее близкая человеческая форма – священник. С интрапсихической точки зрения он представляет волю и способность добиваться своего и претерпевать неоднократные превращения в поисках целостности или смысла. Поэтому герой иногда выступает как эго, а иногда как самость. Он персонифицирует ось эго – самость.

«В мифах герой – это тот, кто побеждает дракона, а не тот, кого пожирает дракон. Однако оба вынуждены иметь дело с тем же самым драконом. Кроме того, не герой тот, кто никогда не встречал дракона, или тот, который, хотя однажды его и видел, утверждал впоследствии, что не видел ничего. В равной степени, только тот, кто вступал в рискованную схватку с драконом и не оказывался побежденным, овладевал кладом, „сокровищем, которое трудно добыть“. Он, единственный, имел подлинное основание быть самоуверенным, так как он столкнулся с темной стороной своей самости и тем самым обрел себя <…> Он приобрел право уверенности в своей способности преодолевать все будущие напасти теми же средствами» (CW 14, par. 756, см. также Юнг К.Г. Mysterium Coniunetionis. Киев, 1997, пар. 756).

Путешествие героя можно проиллюстрировать на диаграмме в виде круга. (Диаграмма приводится по: Кэмпбелл Дж. Герой с тысячью лиц. Киев: София, 1997. С. 182.)

В мифах и легендах герой, как правило, перемещается на морском судне, сражается с морским чудовищем, после чего им проглатывается. Герой прилагает все силы в борьбе, чтобы избежать смерти или опасности быть смертельно искусанным, и, как библейский Иона, странствует внутри чрева кита. По дороге он добирается до жизненно важного органа своего «тюремщика» и отрезает его, тем самым добиваясь своего освобождения. В конце концов, он вынужден возвратиться к своему началу и засвидетельствовать все с ним происшедшее.

В контексте индивидуации человека кит-чудовище-дракон является матерью или материнской анимой. Жизненно важный орган, который здесь необходимо отделить – пуповина. Герой целенаправленно идет навстречу опасности быть «поглощенным матереподобным чудовищем» и не единожды, но много раз, начиная с младенчества и на протяжении всей жизни. Материнское чудовище Юнг отождествлял с коллективной психикой.

«Герой – это идеальный мужской тип. Оставив мать, источник жизни, он влеком бессознательным желанием обрести ее вновь, вернуться в ее лоно. Любое препятствие, встающее на его пути и мешающее его восхождению, носит теневые черты Ужасной Матери, которая истощает его силу ядом тайного сомнения и страстного желания вернуться в прошлое» (CW 9i, par. 146).

В женской психологии путешествие героя изживается путем земных подвигов анимуса или с помощью проекции через партнера-мужчину.

ГЕШТАЛЬТ (Gestalt – нем.) — интегрированное целое, функциональная структура, упорядочивающая, согласно присущим ей законам, многообразие отдельных явлений; завершенная сущность (в частности, организм), значимая и организованная более, нежели простая суммация составляющих ее частей.

ГИЕРОГАМИЯ (Hierosgamos – лат.) — священный или духовный брак, объединение архетипических фигур в возрожденных мистериях древности, а также в алхимии. Типичными примерами являются представления Христа и Церкви как жениха и невесты, и алхимическое соединение солнца и луны.

ГЛУБИННАЯ ПСИХОЛОГИЯ (Depth psychology; Tiefenpsychologie) – общее название психологических течений, выдвигающих идею о независимости психики от сознания и стремящихся обосновать и исследовать это независимое психическое как таковое, в его динамическом статусе.

Различают классическую глубинную психологию и современную. В классическую глубинную психологию входят психологические концепции Фрейда, Адлера и Юнга – психоанализ, индивидуальная психология и аналитическая психология.

«Глубинная психология» – термин, вышедший из медицинской психологии, был введен Е. Блейлером для обозначения отрасли психологической науки, занятой феноменом бессознательного (CW 18, par. 1142).

В статье, отрывок из которой приведен выше, Юнг прослеживает источники основных идей и говорит о Фрейде как об «истинном основателе глубинной психологии, носящей название психоанализа». Он определяет индивидуалпсихологию Адлера как продолжение одного из направлений исследований, начатых Фрейдом. Столкнувшись с тем же эмпирическим материалом, Юнг сделал вывод, что Адлер рассматривал его с другой, нежели Фрейд, точки зрения. Адлер исходил из того, что главным этиологическим фактором является не сексуальность, а воля к власти. Что касается самого Юнга, то он признает свой долг перед Фрейдом, подчеркивая, что его ранние эксперименты с тестом словесных ассоциаций подтвердили существование психологического подавления, с которым столкнулся Фрейд, и характерных его последствий, показавших, что реакции у так называемых нормальных людей, так же как и у невротиков, были расстроены «расщепленными» (т.е. подавленными) эмоциональными комплексами. Расхождения с Фрейдом во взглядах Юнг усматривал в сексуальной теории неврозов, которую он находил ограниченной, а также в концепции бессознательного, которую, как он считал, надо было расширить, ибо в ней он видел «творческую матрицу сознания», включавшую не только подавленное личностное содержание, но и коллективные мотивы. Он отверг теорию сновидений как исполнения желаний, выделяя вместо этого функцию компенсации в бессознательных процессах и телеологический характер последних. Он также относил свой разрыв с Фрейдом к различиям во взглядах на роль коллективного бессознательного (Какабадзе В.Л. Теоретические проблемы глубинной психологии. Тбилиси, 1982. С. 5–11 и далее).

ГОМЕОСТАЗ (Homeostasis; Homeostasis) – поддержание равновесия между противостоящими механизмами или системами; основной принцип физиологии, который следует считать также и основным законом психического поведения.

ГОМОСЕКСУАЛИЗМ (Homosexuality; Homosexualitat) – психологически обычно характеризуется идентификацией с анимой (у мужчин) или анимусом (у женщин).

Юнг признавал возможность невротических последствий гомосексуальности, но не рассматривал ее как болезнь per se. Иначе говоря, он считал гомосексуальную практику ненормальной, хотя и понимал психологическую необходимость для некоторых людей пройти через гомосексуальный период.

«Ввиду признаваемой частоты данного явления отнесение его к патологической перверсии представляется весьма сомнительным. Психологические данные показывают, что здесь мы скорее всего имеем дело с незавершенным отделением от гермафродитического архетипа вкупе с отчетливым сопротивлением отождествиться с ролью одностороннего сексуального бытия. Такая диспозиция не должна оцениваться отрицательно при всех обстоятельствах, поскольку она удерживает архетип Первочеловека (Original Man), односторонность сексуального бытия которого, до известной степени, утрачена» (CW 9i, par. 146; СППИ, с. 29).

Юнг отмечал, что мы не нуждались бы в динамических концепциях либидо или общей психической энергии, если бы сексуальность просто состояла из определенного количества гетеросексуальной энергии. Гомосексуализм, возможно, является остатком полиморфной детской сексуальности, но в качестве фактора внутреннего мира он неизбежен и в психологической потенции полезен (КСАП, с. 47).

ГРУППА (Group; Grappe) – ограниченная в размерах общность людей, выделяемая из социального целого на основе определенных признаков; таковыми являются цели, общие интересы, устремления, функции или опасения, позволяющие как самим участникам, так и другим рассматривать подобное объединение в качестве коллективного образования или группы.

Отношение Юнга к группе весьма неоднозначное.

«Хотя группа может придать индивиду смелость, манеру поведения, чувство собственного достоинства, которые легко могут исчезнуть в изоляции, существует опасность, что преимущества групповой жизни окажутся настолько соблазнительными и подавляющими, что в них утратится индивидуальность» (CW 8, цит. по: КСАП, с. 49).

Главный теоретический вклад Юнга в групповую психологию заключается в его утверждении, что именно влияние недостаточно интегрированных архетипических тенденций ведет к таким массовым феноменам, как фашизм (см. ПП).

-Д-

ДЕПОТЕНЦИАЦИЯ (Depotentiation; Depotenziation) – процесс извлечения энергии из бессознательного содержания путем ассимиляции (усвоения) его смысла.

ДЕПРЕССИЯ (Depression; Depression) – психологическое состояние, характеризуемое недостатком энергии (см. также финальный, либидо и регрессия).

Для Юнга депрессия не представлялась патологической категорией в обязательном порядке. Очень часто он рассматривал депрессию как сдерживание психической энергии, перехватывание ее и отвод в сторону. Энергия, что называется, оказывается в ловушке из-за невротических или психотических проблем, которые она же и разрешает в случае своего высвобождения.

Энергия, выходящая из подчинения сознанию, не исчезает бесследно. Она направляется вспять (регрессирует) и возбуждает бессознательные содержания (фантазии, воспоминания, желания и т.д.), которые ради психического здоровья необходимо вывести на свет и хорошенько разглядеть.

«Депрессию поэтому следует рассматривать как бессознательную компенсацию, содержание которой должно быть осознано, если мы хотим извлечь из нее максимальную пользу. Этого можно достичь только сознательно регрессируя вместе с депрессивной тенденцией и интегрируя те воспоминания, которые активируются в сознательном разуме, который как раз оказывается тем, на что депрессия и нацеливается в первую очередь» (CW 5, par. 625; СТ, пар. 625).

ДИССОЦИАЦИЯ (Dissociation; Dissoziation) – фрагментирование личности на составляющие ее части или комплексы — своего рода «разъединение с собой». Диссоциация несет в себе разрушение человеческого потенциала к воплощению в себе целостности и характеризует невроз.

ДИТЯ (Child; Kind) – психологически образ одновременно и невозместимого прошлого, и предвосхищения будущего развития (см. также инцест).

«"Дитя" – это и начало, и конец, первичное и конечное существо, до-сознательная и пост-сознательная сущность человека. Его до-сознательная сущность – это бессознательное состояние самого раннего детства, пост-сознательная – предвосхищение по аналогии жизни после смерти. В этой идее выражена всеобъемлющая природа психической целостности» (CW 9i, par. 299).

Составляющими архетипа дитя могут быть чувства отчуждения или одиночества, заброшенности. Следствия этого могут быть двоякого рода: синдром «бедный я», характеризующий регрессивное стремление к зависимости, и парадоксальным образом присутствующее отчаянное желание освободиться от прошлого – положительная сторона архетипа Божественного Дитя.

«"Дитя" означает нечто, раскрывающееся в сторону независимости. Оно не может действовать, не отделяясь от своих начал: поэтому оставление есть необходимое условие „сознания“, а не просто сопутствующий симптом» (там же, пар. 287).

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ (Differentiation; Differenzierung) – отделение частей от целого, необходимое для сознательного доступа к психологическим функциям.

«Пока одна функция настолько еще слита с другой или с несколькими другими функциями, например мышление с чувством или чувство с ощущением, что не может выступать самостоятельно – она пребывает в архаическом состоянии, она недифференцирована, т.е. не выделена из целого как особая часть и не имеет, как таковая, самостоятельного существования.
Недифференцированное мышление не может мыслить отдельно от других функций, т.е. к нему всегда примешиваются ощущение или чувство, или интуиция – точно так же недифференцированное чувство смешивается с ощущениями и фантазиями, как например, в сексуализации (Фрейд) чувства и мышления при неврозе. Недифференцированная функция, по общему правилу характеризуется еще и тем, что ей присуще свойство амбивалентности и амбитендентности (раздвоения чувств и двойственной направленности), т.е. когда каждая ситуация явно несет с собой свое отрицание, откуда и возникают специфические задержки при пользовании недифференцированной функцией. Недифференцированная функция имеет слитный характер и в своих отдельных частях; так, например, недифференцированная способность ощущения страдает от смешения отдельных сфер ощущения («цветной слух»); недифференцированное чувство – от смешения любви и ненависти. Поскольку какая-нибудь функция является совершенно или почти неосознанной, постольку она и не дифференцирована, но слита как в своих отдельных частях, так и с другими функциями. Дифференциация состоит в обособлении одной функции от других функций и в обособлении отдельных ее частей друг от друга. Без дифференциации невозможно направление, потому что направление функции или соответственно ее направленность покоятся на обособлении ее и на исключении всего не сопринадлежащего. Слияние с иррелевантным делает направленность невозможной – только дифференцированная функция оказывается способной к определенному направлению» (ПТ, пар. 695).

Дифференциация одновременно является и естественным процессом психического роста, и сознательным психологическим мероприятием – она необходима для процесса индивидуации. Человек, зависящий от своих проекций, сохраняет слабое представление о том, кто и что он есть.

ДУХ (Spirit; Geist) – архетип и функциональный комплекс; часто персонифицируется и переживается как вдохновение, оживление или невидимое «присутствие».

«Дух, как и Бог, обозначает объект психического переживания и опыта, который не может быть доказан существующим во внешнем мире и не может быть понят рационально. Таково значение слова „дух“ в его наилучшем смысле» (CW 8, par. 626; ПДНВ, с. 282–83).
«Архетип духа в образе человека, карлика или животного всегда возникает в ситуации, когда необходимо понимание, самоанализ, хороший совет, планирование и т.д., но человеку не хватает для этого своих ресурсов. И тогда архетип компенсирует это состояние духовного дефицита неким содержанием, призванным заполнить пустоту» (CW 9i, par. 398; СППИ, с. 92).

Следует различать дух как психологическое понятие и традиционное представление о нем в религиозном контексте.

«С психологической точки зрения явление духа, как и любого автономного комплекса, осуществляется в виде стремления бессознательного превзойти или, по крайней мере, сравняться со стремлениями эго. И если мы хотим быть справедливыми к сути, именуемой нами духом, то здесь следует, скорее, говорить о „высшем“ сознании, нежели о бессознательном» (CW 8, par. 643; ПДНВ, с. 290).
«<…> популярная современная идея духовного зла согласуется с христианским взглядом, рассматривающим духовное зло с точки зрения общего блага (summum bonum) как самого Бога. Фактически это также и идея злого духа. Но в современном понимании невозможно придерживаться последнего, поскольку дух не обязательно зол; скорее, его следует называть безразличным к морали, нейтральным или безучастным к ней» (CW 9i, par. 394; СППИ, с. 91).

ДУША (Soul, Seele) – определенный, обособленный функциональный комплекс, который лучше всего было бы охарактеризовать как «личность» (ПТ, пар. 696).

Юнг устанавливает логическое различие между душой и психическим, понимая под последним «целокупность всех психических процессов, как сознательных, так и бессознательных» (там же). Юнг чаще использовал термин психика, нежели душа. Но встречаются и случаи специфического употребления Юнгом термина «душа», как то: 1) вместо понятия «психика», особенно когда в последней хотят подчеркнуть глубинное движение, акцентировать множественность, разнообразие и непроницаемость психики по сравнению с любой другой структурой, порядком или смысловой единицей, различимой во внутреннем мире человека; 2) вместо слова «дух», когда нужно обозначить нематериальное в людях: их суть, сердцевину, центр личности (КСАП, с. 55).

ДУШЕВНАЯ БОЛЕЗНЬ, психическое расстройство (Mental illness; Geistkrankheit) – заболевание, характеризующееся преимущественно расстройством психики.

«Под душевными болезнями я разумею все те, которые за последние десятилетия соединяются под неясной, подающей повод ко многим недоразумениям, рубрикой dementia praecox (шизофрении); другими словами, все те галлюцинаторные, кататонические и параноидные состояния, которые не суть частичные явления известных органических процессов разрушения, подобно прогрессивному параличу, dementia senilis, эпилепсии и хронической или острой интоксикации или же маниакально-депрессивному сумасшествию» (ИТАП, т. 3, с. 336).

Юнг вслед за своим учителем Пьером Жане наряду с Фрейдом был одним из первых, кто в качестве основы возникновения невроза полагал психогенные источники. Вплоть до Первой мировой войны среди врачей и психиатров преобладало представление, что невроз и все прочие так называемые душевные болезни вызываются заболеваниями мозга. Юнг придерживался твердого мнения о психическом происхождении шизофрении (dementia praecox) и, проанализировав сопровождавшие ее обманы чувств и галлюцинаций, установил, что они были по сути психическими продуктами (подробнее см. CW 3, par. 553–584; рус. пер.– «О психогенезисе в dementia praecox» в: Юнг К.Г. Работы по психиатрии. СПб., 2000. Далее РП).

В сегодняшней нозологической номенклатуре психических заболеваний человека выделяются три основных вида психических расстройств: 1) психозы различной этиологии (шизофрения, аффективные психозы, параноидные состояния и др.); 2) неврозы, расстройства личности и другие непсихотические нарушения (психопатии, особые невротические симптомы, наркомании и др.); 3) задержки психического развития (умственная отсталость, специфические ретардации и др.).

ДУШЕВНЫЙ ОБРАЗ (Soul-i; Geistbild) – специфическая разновидность психического образа, формирующаяся в бессознательном; в сновидениях или других продуктах бессознательной психики душевный образ представлен, как правило, личностью противоположного пола.

«Для мужчины в качестве реального носителя душевного образа больше всего подходит женщина вследствие женственной природы его души, для женщины же – больше всего подходит мужчина. Всюду, где есть безусловное, так сказать, магически действующее отношение между полами, дело идет о проекции душевного образа. Так как такие отношения встречаются часто, то, должно быть, и душа часто бывает бессознательна, т.е. многие люди, должно быть, не сознают того, как они относятся к своим внутренним психическим процессам» (ПТ, пар. 708).
«Если душевный образ проецируется, то наступает безусловная, аффективная привязанность к объекту. Если же он не проецируется, то создается сравнительно неприспособленное состояние, которое Фрейд отчасти описал под названием нарциссизма. Проекция душевного образа освобождает от занятия внутренними процессами до тех пор, пока поведение объекта согласуется с душевным образом. Благодаря этому субъект получает возможность изживать и развивать свою персону. Вряд ли, конечно, объект сумеет длительно отвечать запросам душевного образа, хотя есть женщины, которые, отрешаясь от собственной жизни, в течение очень долгого времени умудряются оставаться для своих мужей олицетворением душевного образа.
В этом им помогает биологический женский инстинкт. То же самое может бессознательно делать для своей жены и мужчина, но только это может повести его к таким поступкам, которые, в конце концов, превысят его способности как в хорошую, так и в дурную сторону. В этом ему тоже помогает биологический мужской инстинкт. Если душевный образ не проецируется, то со временем возникает прямо-таки болезненная дифференциация в отношении к бессознательному. Субъект все более и более наводняется бессознательными содержаниями, которые он, за недостатком отношения к объекту, не может ни использовать, ни претворить как-нибудь иначе. Само собой понятно, что такие содержания в высшей степени вредят отношению к объекту. Конечно, эти две установки являются лишь самыми крайними случаями, между которыми лежат нормальные установки. Как известно, нормальный человек отнюдь не отличается особенной ясностью, чистотой или глубиной своих психологических явлений, а скорее, их общей приглушенностью и стертостью. У людей с добродушной и неагрессивной внешней установкой душевный образ обычно носит злостный характер <…> Для идеалистических женщин носителем душевного образа часто бывает опустившийся мужчина, откуда и возникает столь частая в таких случаях «фантазия о спасении человека»; то же самое встречается и у мужчин, окружающих проститутку светлым ореолом спасаемой души» (ПТ, пар. 709–710).

-Ж-

ЖЕРТВА (Sacrifice; Opfern, das Opfer) – в психологическом смысле – необходимость отказаться от мира детства; на это часто указывает регрессия энергии.

«Проблема пожертвования инфантильными стремлениями <…> является прежде всего проблемой индивидуальной; но, обратив внимание на форму ее, мы замечаем, что тут дело идет о чем-то, что должно составлять проблему всего человечества. Ибо все символы: змея, убивающая коня, и герой, добровольно жертвующий жизнью,– суть древнейшие образы выливающихся из бессознательного фантазий и религиозных мифов. Поскольку мир и все сущее есть и такой результат мышления, за которым мы вынуждены эмпирически признать „трансцендентную субстанциональность“, постольку сотворение мира, мир вообще, выражаясь психологически, возникает из жертвы оглядывающегося вспять либидо. Весь мир, даже необъятное звездное небо, является для оглядывающегося склоненной над ним, охватывающей его со всех сторон матерью, и мировая картина возникает благодаря отрешению от нее и от тоски по этой картине. Из этой весьма простой основной мысли, которая, быть может, потому лишь представляется нам чуждой, что отвечает исключительно принципу наслаждения, а не принципу реальности – видно все значение космической жертвы» (Юнг К.Г. Либидо, его метаморфозы и символы. С. 380–381. См. также СТ, пар. 645–646).
«Потому-то я и называю мудрым совет, данный <…бессознательным,– пожертвовать инфантильным героем. Первый слой толкований наших доказывает, что лучше всего принести эту жертву, вполне отдавшись в руки жизни, причем нужно целиком вывести наружу все бессознательно связанное семейными узами либидо, поставив его в общение с людьми; ибо для благополучия каждого в отдельности необходимо, чтобы всякий бывший в детстве лишь частичкой механизма сложной ротационной системы, выросши, стал бы самостоятельным центром новой однородной системы <…> Тут уместно вспомнить, что Христос своей проповедью беспощадно стремился разлучить человека с семьей его» (там же, с. 376; СТ, пар. 644).

ЖИВОПИСЬ (Painting; Malerei) – в анализе или самоанализе передача внутренних образов и представлений в изобразительной форме.

Образы и представления могут возникать из сновидений, грез, активного воображения, видений или различных фантазий. С самого начала своей деятельности Юнг стал делать живописные и скульптурные работы, продолжая эти занятия на протяжении всей жизни. Он также побуждал к этому и своих многочисленных пациентов и интерпретировал ряд изобразительных работ в своих статьях (см., в частности, CW 9i; CW 13).

В комментариях относительно психологической ценности такого рода живописи Юнг особое внимание уделял как процессу, так и результату. Картина или скульптура занимает промежуточное положение между пациентом и его проблемой. Создавая тот или иной творческий продукт, человек достигает определенной дистанции относительно своего психического состояния. Для пациента с каким-либо расстройством – невротического или психотического характера – непостижимый и неуправляемый хаос объективируется живописным путем. Изображая свою фантазию, человек встает на путь психологического освобождения, он продолжает представлять или осязать образы своих фантазий, грез или сновидений еще более полно и детально. И здесь человек не просто изображает свое видение или сон, но создает исходя из этого видения или сна. Следовательно, сознательное психическое получает возможность – счастливую – взаимодействовать с тем, что прорывается из бессознательного.

-З-

ЗЛО (Evil; Bose) – нормативно-оценочная категория морального сознания (противоположная добру), обозначающая нравственно-отрицательное и предосудительное.

Юнг относился к злу прагматически, подходя к нему с позиций эмпиризма. Как психотерапевт он считал, что в первую очередь следует заниматься субъективным суждением человека о том, что есть зло (добро). То, что однажды может проявиться как зло, на более высоком уровне сознания может выступить в качестве источника добра.

«В конце концов, нет такого добра, которое не может принести зло, и такого зла, которое не сможет вызвать добро» (CW 12, par. 36. Юнг К.Г. Психология и алхимия. Киев, 1997; пар. 36. Далее ПА).
«Добро и зло суть принципы, и следует думать, что простираются они много выше и дальше нашего существования. Говоря о добре и зле, мы ведем конкретный разговор о сущности, глубочайшие качества которой нам на самом деле неизвестны. Если нечто переживается как злое и греховное, то переживание это зависит от субъективного суждения, равно как мера и тяжесть греха» (CW 10, par. 846; АППН, С. 99–100)
«Мнить, будто нам [психотерапевтам] всегда доступно суждение о добре и зле для пациента, было бы заносчивостью. Что-то для него является злом, но все же он творит его и испытывает муки совести. Но для данного человека – глядя и терапевтически, и эмпирически,– это может обернуться и великим благом. Возможно, он должен пережить зло, претерпеть его власть над собой, ибо лишь так он окажется способен, наконец, преодолеть собственное фарисейство по отношению к другим людям. Быть может, ему надлежит получить щелчок по носу – называйте это как хотите – от судьбы, либо бессознательного, либо от Бога: свалиться в грязь, поскольку лишь такое сильное переживание может „подтолкнуть“ его, хотя бы на один шаг вывести из инфантилизма, сделать более зрелым» (там же, par. 851; АППН, с. 103).

-И-

ИДЕНТИЧНОСТЬ (Identity; Identitt) – бессознательная тенденция в поведении, когда две разнородные сущности – как внешние, так и внутренние – воспринимаются как идентичные; может возникать и между внутренним и внешним элементами.

Понятие идентичности в аналитическом смысле используется, в частности, в психологии младенчества, когда еще не возникла четкая сознательная дифференциация между младенцем и его родителями. Этот термин служит метафорой для обозначения младенческих позитивных и негативных образов, фантазий и чувств, сливающих младенца в единое целое с матерью. Динамика событий такова: а) при рождении мать и дитя психологически разобщаются; оба имеют врожденные способности для достижения состояния идентичности; б) состояние идентичности достигнуто; в) из этого развивается личная привязанность; г) с этого момента начинается также и разобщение.

Юнг также использовал данный термин, чтобы суммировать результаты своих наблюдений относительно основных связей между психическим и материальным (см. психическая реальность; мир единый [Unus Mimdus]).

ИДЕНТИФИКАЦИЯ (Identification; Identifizierang) – психологический процесс, в котором личность частично или полностью диссимилируется от самой себя (см. ассимиляция). Бессознательная проекция личностью себя на нечто иное, чем она сама: другую личность, дело или местоположение. Другими словами, это бессознательное отождествление субъектом себя с другим субъектом, группой, процессом или идеалом. Является важной частью нормального развития.

«Отождествление с отцом, например, означает на практике усвоение образа мыслей и действий отца, как будто сын был равен отцу и не был бы индивидуальностью, отличной от отца. Идентификация отличается от имитации тем, что идентификация есть бессознательная имитация, тогда как имитация – сознательное подражание. Имитация – необходимое вспомогательное средство для развивающейся, еще юной личности. Она способствует развитию до тех пор, пока не служит для простого удобства и не задерживает развития подходящего индивидуального метода. Подобно этому и идентификация может содействовать развитию, пока индивидуальный путь еще не проложен. Но как только открывается лучшая индивидуальная возможность, так идентификация обнаруживает свой патологический характер тем, что оказывается в дальнейшем настолько же задерживающей развитие, насколько до этого она бессознательно содействовала подъему и росту. Тогда она вызывает диссоциацию личности, ибо субъект под ее влиянием расщепляется на две частичные личности, чуждые одна другой. Идентификация не всегда относится к лицам, но иногда и к предметам (например, отождесвление с каким-нибудь духовным движением или с деловым предприятием) и к психологическим функциям. Последний случай даже является особенно важным. В таком случае идентификация ведет к образованию вторичного характера и притом так, что индивид до такой степени отождествляется со своей лучше всего развитой функцией, что в значительной степени или даже совсем отчуждается от первоначального уклона своего характера, вследствие чего его настоящая индивидуальность впадает в сферу бессознательного. Этот исход является почти регулярным у всех людей с дифференцированной функцией. Он составляет даже необходимый этап на пути индивидуации вообще. Отождествление с родителями или ближайшими членами семьи есть отчасти нормальное явление, поскольку оно совпадает с априорным семейным торжеством. В таком случае рекомендуется говорить не об идентификации, а о тождестве, как это и соответствует положению дела. Именно идентификация с членами семьи отличается от тождества тем, что она не есть априори данный факт, а слагается лишь вторичным образом в нижеследующем процессе: индивид, образующийся из первоначального семейного тождества, наталкивается на пути своего приспособления и развития на препятствие, требующее для своего преодоления особых усилий; вследствие этого возникает скопление и застой либидо, которое понемногу начинает искать регрессивного исхода. Регрессия воскрешает прежние состояния и, среди прочего, семейное тождество. Это, регрессивно воскрешенное, собственно говоря, почти уже преодоленное тождество есть идентификация с членами семьи. Любая идентификация с лицами складывается на этом пути. Идентификация всегда преследует такую цель: усвоить образ мысли или действия другого лица для того, чтобы достигнуть этим какой-нибудь выгоды или устранить какое-нибудь препятствие или разрешить какую-нибудь задачу» (ПТ, пар. 711–713).

Идентификация с комплексом (переживаемая как одержимость) – постоянный источник невроза, который может быть также вызван идентификацией с какой-то идеей или верованием.

«Эго сохраняет свою целостность только в том случае, если оно не идентифицируется с одной из противоположностей и если оно понимает, каким образом удерживать равновесие между ними. Это возможно лишь тогда, когда оно одновременно осознает обе противоположности. Однако необходимое просветление, инсайт – дело чрезвычайно трудное не только для социальных и политических лидеров, но и для религиозных наставников и учителей. Все они хотят решения в пользу одной вещи, и поэтому полная идентификация с неизбежностью оказывается односторонней „истиной“. Даже если речь идет о какой-то великой Истине, идентификация с ней все равно означала бы катастрофу, поскольку она задерживала бы все дальнейшее духовное развитие» (CW 8, par. 425).

Односторонность обычно возникает благодаря идентификации с отдельной сознательной установкой. В результате происходит утрата контакта с компенсирующими силами бессознательного.

«В любом таком случае бессознательное обычно отвечает сильными эмоциями, раздражительностью, потерей контроля, высокомерием, чувством неполноценности, капризностью, депрессиями, приступами гнева и т.д., связанными с утратой самокритики и неправильными суждениями, ошибками и чувственными обманами, сопровождающими эту утрату» (CW 13, par. 454).

ИДЕЯ (Idea; Idee) – в психологии мысль или когнитивный процесс, непосредственно не являющиеся сенсорными по своей природе; ментальное содержание, суть которого не сводима к перцептивному процессу.

«Я употребляю слово идея для выражения смысла, заключенного в изначальном образе; смысла, абстрагированного от конкретики этого образа» (ПТ, пар. 714).

Фактически Юнг использовал термин двояко. С одной стороны, слово относится к смыслу, который возникает из образа. В этом случае идея может выступать как явление вторичное. С другой стороны, «идея» несет в себе основную психологическую нагрузку, без которой нет ни конкретных эмоций, ни концептуализации.

«<…> я иногда пользуюсь понятием идеи для обозначения известного психологического элемента, имеющего близкое отношение к тому, что я называю образом <…> если образ не имеет мифологического характера, т.е. если он лишен созерцаемых черт и является просто коллективным, тогда я говорю об идее» (там же).
«Идея есть психологическая величина, определяющая не только мышление, но, в качестве практической идеи, и чувство. Правда, я в большинстве случаев пользуюсь термином „идея“ лишь тогда, когда говорю об определении мышления у мыслящего; но точно так же я говорил бы об идее и при определении чувств у чувствующего <…> Именно двойственная природа идеи как чего-то первичного ведет к тому, что этим термином пользуются иногда вперемежку с „изначальным образом“. При интровертной установке идея является primum movens (первопричиной), при экстравертной – она оказывается продуктом» (там же, пар. 719).

ИЗНАЧАЛЬНЫЙ ОБРАЗ (Primordial i; Urbild), образ, первичный образ (см. архетипический образ).

ИМАГО (Imago – лат.) — понятие, используемое для установления отличия объективной реальности того или иного субъекта или предмета от субъективного восприятия его значения.

«Известно, что образ объекта, находящийся в нашей психике, никогда не бывает абсолютно равным самому объекту, а самое большее лишь похожим на него. Правда, образ этот создается через чувственную перцепцию и через апперцепцию этих раздражений, но именно с помощью процессов, которые уже принадлежат нашей психике и лишь вызваны объектом. Опыт показывает, что свидетельства наших чувств в высокой степени совпадают с качествами объекта, однако наша апперцепция подвержена почти необозримым субъективным влияниям, которые чрезвычайно затрудняют верное познание человеческого характера. К тому же столь сложная психическая величина, какой является человеческий характер, дает чистой чувственной перцепции лишь очень немного точек опоры. Познание характера требует эмпатии, размышления, интуиции. Вследствие таких осложнений естественно, что конечное суждение имеет всегда лишь очень сомнительную ценность, так что тот образ человеческого объекта, который мы в себе слагаем, оказывается при всяких обстоятельствах в высшей степени субъективно обусловленным. Поэтому в практической психологии поступают правильно, когда строго отличают образ, или имаго человека, от его действительного существования. Вследствие крайне субъективного возникновения имаго оно нередко является скорее отображением субъективного комплекса функций, нежели самого объекта. Поэтому при аналитическом разборе бессознательных продуктов важно, чтобы имаго отнюдь не отождествлялось без оговорок с объектом, а, скорее, понималось как образ субъективного отношения к объекту. Это и есть понимание на субъективном уровне» (ПТ, пар. 808).

Термин имаго введен Юнгом в 1911 – 1912 годах и принят в психоанализе. Имаго-образы являются следствием комбинации личностного переживания и архетипических образов в коллективном бессознательном. Как и все прочее в бессознательном, они переживаются в спроектированном виде, в частности образы родителей возникают не из непосредственного специфического опыта восприятия родителей, а основываются на бессознательных фантазиях или вытекают из действия архетипа.

«Чем более ограниченным оказывается поле человеческого сознания, тем более многочисленными становятся бессознательные содержания (имаго), которые окружают его в виде квазивнешних видений и необычных явлений либо в форме духов, либо магических сил, спроектированных на живых людей (магов, ведьм, и т.д.)» (CW 7, par. 295; Функция бессознательного; ПБ, с. 251–252).

ИНДИВИД, ИНДИВИДУАЛЬНОЕ (Individ; Individuum) — единичное, ни на кого не похожее существо. Отличается от существа коллективного.

«Психологический индивид отличается своеобразной и, в известном отношении, уникальной, неповторяемой психологией. Своеобразие индивидуальной психики проявляется не столько в ее элементах, сколько в ее сложных образованиях. Психологический индивид или его индивидуальность существует бессознательно априори – сознательно же он существует лишь постольку, поскольку налицо имеется сознательное отличие от других индивидов. Вместе с физической индивидуальностью дана, как коррелят, и индивидуальность психическая, но, как уже сказано,– сначала бессознательно. Необходим сознательный процесс дифференциации, необходима индивидуация для того, чтобы сделать индивидуальность сознательной, чтобы извлечь ее из тождества с объектом. Тождество индивидуальности с объектом совпадает с ее бессознательностью. Если индивидуальность бессознательна, то нет и психологического индивида, а есть только коллективная психология сознания. В таком случае бессознательная индивидуальность является тождественной с объектом, проецированной на объект. Вследствие этого объект получает слишком большое значение и действует слишком сильно в смысле детерминирования» (ПТ, пар. 720).

Индивидуальная точка зрения отнюдь не предполагает обязательного противоречия коллективным нормам, она лишь иначе ориентирована.

«Собственно говоря, индивидуальное может и совсем не противостоять коллективной норме, потому что ее противоположностью могла бы быть лишь противоположная норма, а индивидуальный путь, по определению, не может быть нормой. Норма возникает из совокупности индивидуальных путей и только тогда имеет право на существование и жизнеобразующее действие, когда вообще налицо имеются индивидуальные пути, время от времени обращающиеся к норме за ориентированием» (ПТ, пар. 726).

Юнг считал, что выживание индивида внутри группы зависит не только от его психологического самопонимания, но также и от личностного переживания более высшей истины.

«Индивид никогда и нигде не найдет реального оправдания для своего существования и своей собственной духовной и моральной автономии, кроме как в потустороннем принципе, способном сделать относительным сверхмощное влияние внешних факторов. Для этого ему необходимо свидетельство внутреннего трансцендентного опыта, который лишь один может защитить его от противоположного неизбежного погружения в массу <…> Сопротивление организованной массе может быть эффективным только со стороны такого человека, который столь же хорошо организован в своей индивидуальности, как и сама масса» (CW 10, par. 511, 540; АППН, с. 142; ПП, с. 237).

ИНДИВИДУАЛИЗМ (Individualism; Individualismus) – вера в верховенство индивидуальных интересов над коллективными; не следует путать с индивидуальностью или индивидуацией.

«Индивидуализм означает умышленное подчеркивание и придание особого значения избранным отличительным качествам в противоположность соображениям и обязательствам коллективного порядка» (Функция бессознательного, ПБ, с. 236).

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ (Individuality; Individualist) — качества или характеристики, отличающие одну личность от другой,– любое психологическое своеобразие и особенность индивида (см. также индивид).

«Индивидуально все, что не коллективно, т.е. Все, что присуще лишь одному лицу, а не целой группе индивидов. Вряд ли можно говорить об индивидуальности отдельных психологических элементов, но лишь об индивидуальности их своеобразных и единственных в своем роде группировок и комбинаций» (ПТ, пар. 721).

В недифференцированной психике индивидуальность субъективно отождествлена с персоной, но в действительности захвачена (удерживаема) внутренним непознанным аспектом самой себя. В таких случаях индивидуальность данного лица обычно переживается в другом человеке, через проекцию. Если же (когда) эта ситуация становится невыносимой для психического, то в качестве компенсаторной попытки возникают соответствующие образы.

«Если кто-нибудь тождествен со своей персоной, то его индивидуальные свойства ассоциированы с душой. Из этой ассоциации возникает символ душевной беременности, часто встречающийся в сновидениях и опирающийся на изначальный образ рождения героя. Дитя, которое должно родиться, обозначает в этом случае индивидуальность, еще не присутствующую в сознании» (ПТ, пар. 705).

ИНДИВИДУАЦИЯ (Individuation, Individuation), «восамление» – процесс психологической дифференциации, осуществляющий с этой целью развитие индивидуальной личности.

«Индивидуация – процесс образования и обособления единичных существ; говоря особо, она есть развитие психологического индивида, как существа, отличного от общей, коллективной психологии <…> Индивидуация является естественно необходимой, поскольку задержка индивидуации посредством преимущественной или исключительной нормировки по коллективным масштабам означает нанесение ущерба индивидуальной жизнедеятельности. Но индивидуальность уже дана физически и физиологически, и соответственно этому она выражается и психологически. Поэтому существенно задерживать развитие индивидуальности – значит искусственно калечить ее. Ясно без дальнейших рассуждений, что социальная группа, состоящая из искалеченных индивидов, не может быть установлением здоровым, жизнеспособным и долговечным, ибо только то общество может считаться живучим и долговечным, которое умеет сохранять свою внутреннюю связь и свои коллективные ценности при возможно большей свободе индивида, а так как индивид есть не только единичное существо, но предполагает и коллективное отношение к своему существованию, то процесс индивидуации ведет не к разъединению, а к более интенсивной и более общей коллективной связанности» (ПТ, пар. 724–726).

Индивидуацию не следует смешивать с индивидуализмом. Различающим признаком здесь выступает отношение к норме. Индивидуальное никогда не является нормой. Лишь совокупность индивидуальных путей образует норму но одновременно норма, претендующая на абсолютное значение, никуда не годится.

«Действительный конфликт с коллективной нормой возникает только тогда, когда какой-нибудь индивидуальный путь возводится в норму, объявляется нормой, что и составляет подлинный замысел крайнего индивидуализма. Но этот замысел, конечно, патологичен и совершенно не жизнен. Поэтому он не имеет ничего общего и с индивидуацией, которая, хотя и избирает индивидуальные боковые пути, но именно поэтому нуждается в норме для ориентирования в своем отношении к обществу и для установления жизненно необходимой связи между индивидами в их общественной жизни. Поэтому индивидуация ведет к естественной оценке коллективных норм, тогда как при исключительно коллективном ориентировании жизни норма становится все менее нужной, отчего настоящая моральность гибнет. Чем сильнее коллективное нормирование человека, тем больше его индивидуальная аморальность, безнравственность.
Индивидуация совпадает с развитием сознания из первоначального состояния тождества. Поэтому индивидуация означает расширение сферы сознания и сознательной психологической жизни» (ПТ, пар. 726–727).

Объединяющий аспект индивидуации выражен в самой этимологии слова «индивидуация»: in-dividuation (не-делимый). Здесь подчеркивается специфика процесса, в результате которого человек становится не-делимым, т.е. Отдельным нераздельным единством или «целым». В своих работах Юнг отмечал трудность разграничения понятий интеграции и индивидуации.

« Снова и снова я замечаю, что процесс индивидуации подменяется вхождением эго в сознание и соответственно эго отождествляется с самостью, что вносит безнадежную путаницу. Тогда индивидуация не что иное, как эгоцентричность и автоэротизм. Индивидуация не отгораживается от мира, а собирает весь мир в человеке» (CW 8, par. 432).

Процесс индивидуации представляет два основных этапа. Первый этап заключается в посвящении, или инициации, во внешний мир и завершается формированием персоны или структуры эго, т.е. такого склада личности, который самим носителем и окружающими его людьми воспринимается за таковую, но, в сущности, таковой не являющейся. Юнг пишет: «Можно сказать, немного преувеличивая, что персона есть то, чего в действительности нет, но о чем она сама, как и другие, думает, что есть» (CW 9i, par. 221; Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Киев, 1996. С. 261).

Второй этап есть посвящение в мир внутренний, и он является процессом дифференциации и отчуждения психологии индивидуальной от коллективной, иначе это процесс «восамления».

Индивидуация и жизнь в режиме коллективных ценностей представляют дивергентные (расходящиеся) тенденции. По мнению Юнга, их связывает друг с другом вина. Тот, кто вступил на личностную тропу, до некоторой степени отстраняется от коллективных ценностей, но при этом не теряет тех аспектов психического, которые коллективны унаследованным образом. Чтобы «искупить» вину за свой «уход», индивид обязан произвести что-то ценное для пользы общества.

«Индивидуация отделяет человека от личностного подчинения и, следовательно, от коллективности. Это и составляет ту самую вину, которую индивидуант оставляет за собой перед миром, вину, которую он должен постараться искупить. Он должен преддожить какой-то выкуп вместо себя, т.е. должен принести некие ценности, которые окажутся равной заменой за его отсутствие в коллективной личностной сфере. Без такого производства ценностей окончательная Индивидуация аморальна и – более того – самоубийственна <…>.
У индивидуанта нет априорной претензии на ту или иную оценку. Он должен довольствоваться той оценкой, которая приходит к нему со стороны, благодаря тем ценностям, которые он создает. Общество не только имеет право, но оно обязано осуждать индивидуанта, если он не достигает успеха в создании эквивалентных ценностей» (CW18, par. 1095a).

ИНИЦИАЛЬНОЕ СНОВИДЕНИЕ (Initial dream; Initialtraum) – под инициальным сновидением понимается в целом такое сновидение, которое случается при вступлении в новую жизненную ситуацию или при начале какого угодно нового периода жизни (например, поступление на новую работу или учебу, в свадебную ночь, по достижении середины жизни и т.д.). В специальном смысле, однако, мы рассматриваем здесь инициальное сновидение как первое сновидение после начала аналитической работы при терапии. Сам Юнг и работающие по его методу терапевты не установили однозначно этого понятия или не ограничивались одним-единственным сновидением. Особенность и существенность этого инициального сновидения состоит в том, что в нем выражаются факторы, вызывающие невротические заболевания или тяжелые жизненные ситуации. В связи с этим инициальное сновидение имеет важное значение для диагностики, ведь оно позволяет познать бессознательные и скрытые движущие основания всякого рода трудностей.

Наряду с диагностическим аспектом во многих инициальных сновидениях проявляется еще и прогностическое измерение, благодаря чему образы сновидения позволяют распознать будущие возможности развития сновидца. Подобно тому, как переживание инициации в архаичных культурах или в религиозных обрядах и символах (например, крещении, первом причастии, конфирмации и т.д.) вводит в важный жизненный или религиозный опыт, инициальные сновидения позволяют проявиться основополагающему опыту и пробуждают будущие возможности развития.

ИНИЦИАЦИЯ (Initiation – лат. initio – «начинать, посвящать») – переход индивида из одного статуса в другой, в частности включение в некоторый замкнутый круг лиц (в число полноправных членов племени, в мужской союз, эзотерический культ, круг жрецов, шаманов и т.п.), и обряд, оформляющий этот переход; обряды или ритуалы инициации также называются переходными или посвятительными. В психологическом смысле инициация возникает тогда, когда человек осмеливается действовать вопреки природным инстинктам и открывает в себе возможность движения в направлении к сознанию. Ритуалы инициации известны с древнейших времен, они готовили человека к серьезным изменениям в его жизни, в частности сопровождали достижение им половой зрелости. Сложность обрядовых церемоний предполагает переключение психической энергии от рутинных занятий на новое и необычное дело. С инициируемым происходит онтологическое изменение, что позднее находит свое выражение в осознанной перемене внешнего статуса. Важно отметить, что в процессе инициации субъект приобщается не к знанию, а к тайне.

Инициация подразумевает отмирание менее адекватных и неактуальных условий жизни и возрождение обновленных и более соответствующих новому статусу инициируемого. Здесь мы сталкиваемся с трансформацией, изменением, поэтому сами ритуалы так таинственно-пугающи. Обряд инициации предполагает жертву, и именно она является главным источником страдания. Для его облегчения предусматривается некое переходное состояние, соответствующее временной утрате эго. В соответствии с этим инициируемый сопровождается или патронируется кем-то, например священнослужителем или наставником (шаманом), мана-личностъю, способным взять на себя проектируемый перенос того, чем предстоит стать инициируемому. Отношения между инициируемым и инициатором носят глубоко символический характер. В психической жизни индивида инициация занимает важное место, и внешние церемонии соответствуют психологическому образцу изменения и роста. Ритуалы или обряды попросту оберегают человека и общество от дезинтеграции, в особенности когда в них происходят глубокие внутренние и всеобъемлющие изменения.

«Трансформация бессознательного, возникающая в анализе, делает естественной аналогию с религиозными церемониями инициации, которые, тем не менее, в принципе отличаются от природного процесса тем, что ускоряют естественный ход развития и заменяют спонтанное возникновение символов сознательно укомплектованным набором символов, предписанных традицией» (CW 11, par. 855; Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М.: Медиум, 1994. С. 85–86).
«Единственным процессом инициации, который живет и фактически практикуется сегодня на Западе, является анализ бессознательного, используемый врачом в терапевтических целях» (там же, par. 842; Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М.: Медиум, 1994. С. 72).

Юнг отмечал тот факт, что инициация тесно связана с исцелением; т.е. когда психологическая ориентация изживает свою полезность, но не получает возможности трансформироваться, она начинает разлагать и заражать всю психическую систему.

ИНСТИНКТ, или влечение (Instinct; Instinkt или Trieb) – непроизвольное влечение к определенной деятельности; побуждение к фиксированной активности (см. также архетипы).

«Когда я говорю об инстинкте (Trieb), то я разумею при этом то самое, что обычно понимают под этим словом, а именно: понуждение, влечение к определенной деятельности. Такая компульсивная устремленность может возникать от какого-нибудь внешнего или внутреннего раздражения, которое психически разряжает механизм влечения-инстинкта, или же от каких-нибудь органических оснований, лежащих вне сферы психических каузальных отношений. Характер инстинкта присущ каждому психическому явлению, причинно происходящему не от волевого намерения, а от динамического понуждения, независимо от того, что это понуждение проистекает непосредственно из органических и, следовательно, внепсихических источников или же существенно обусловлено энергиями, которые только разряжаются волевым намерением – в последнем случае с тем ограничением, что созданный результат превышает действие, намеченное волевым намерением. Под понятие инстинкта подпадают, по моему мнению, все те психические процессы, энергией которых сознание не располагает. При таком понимании аффекты принадлежат настолько же к процессам влечения-инстинкта, насколько и к чувственным процессам (см. чувство). Те психические процессы, которые при обычных условиях являются функциями воли (т.е. безусловно подлежащими контролю сознания), могут, уклоняясь от нормы, становиться процессами влечения-инстинкта вследствие присоединения некоторой бессознательной энергии. Такое явление обнаруживается всюду, где или сфера сознания оказывается ограниченной вследствие вытеснения неприемлемых содержаний, или же где, вследствие утомления, интоксикации или вообще патологических процессов мозга, наступает понижение ментального уровня, где сознание уже не контролирует или еще не контролирует наиболее ярко выделяющиеся процессы. Такие процессы, которые некогда у индивида были сознательными, но со временем стали автоматическими, я бы не хотел называть процессами инстинктивными, но автоматическими процессами. При нормальных условиях они и не протекают наподобие инстинктивных, потому что при нормальных условиях они никогда не проявляются в компульсивном виде. Это случается с ними только тогда, когда к ним притекает энергия, чуждая им» (ПТ, пар. 728).

Инстинкты в своей первозданной силе могут сделать почти невозможной социальную адаптацию индивида.

«Инстинкт – вещь неизолированная и практически не может быть изолированной. Он всегда приносит в своем составе архетипические содержания духовной природы, являющиеся одновременно и его основанием, и его ограничением. Другими словами, инстинкт всегда неизбежно связан с чем-то наподобие философии жизни, что, однако, остается архаичным, неясным, неопределенным. Инстинкт стимулирует мысль, и если человек не задумывается о своей собственной свободной воле, то тогда вы получаете компульсивное мышление, так как оба полюса психического, физиологический и ментальный, неразрывно слиты» (CW 16, par. 185; ЮПП, пар. 185).

Психические процессы, которые обычно сознательно контролируются, могут стать инстинктивными в том случае, когда они оказываются пропитанными бессознательной энергией. Это непременно возникает, когда уровень сознания низок вследствие усталости, интоксикации, депрессии и т.д. Наоборот, инстинкты-влечения могут быть модифицированы соответственно до такой степени, что оказываются цивилизированными и пребывают под сознательным контролем. Этот процесс Юнг называл психизацией.

«Инстинкт, который подвергся слишком сильной психизации, может „отомстить“ в форме автономного комплекса. Это одна из главных причин невроза» (CW 8, par. 255).
«Слишком много животного деформирует цивилизованного человека, слишком много цивилизации делает больными животных» (ПБ, с. 57).

Юнг выделяет пять различных групп инстинктивных факторов: творчество, рефлексия, деятельность, сексуальность и голод. Голод – первичный инстинкт самосохранения, вероятно, самый основной из всех инстинктов. Сексуальность — инстинкт, близко примыкающий к первому и особо расположенный к психизации, позволяющей ему отводить свою чисто биологическую энергию по другим каналам. Побуждение к деятельности проявляется в путешествии, любви к перемене мест, неугомонности и игре. В категорию рефлексии Юнг включал религиозное побуждение и поиск смысла. Творчество также составляет особую категорию. Юнговские описания творчества ограничиваются побуждением к творчеству в искусстве.

«Хотя мы не можем классифицировать его „творчество“ с высокой степенью точности, сам творческий инстинкт есть нечто, что заслуживает особого внимания. Я не знаю, является ли само слово „инстинкт“ правильным. Мы используем понятие „творческий инстинкт“, потому что этот фактор ведет себя, по крайней мере динамически, наподобие инстинкта. Как и инстинкт, он компульсивен, но вовсе не общеобязателен – он не является жестко фиксированным и неизменно унаследованным. Поэтому я предпочитаю обозначать творческий импульс как психический фактор, сходный по своей природе с инстинктом, имеющим в действительности очень тесную связь с инстинктами, но не отождествляясь ни с одним из них. Его связи с сексуальностью во многом носят дискуссионный характер, и, ко всему прочему, он имеет много общего с побуждением к деятельности и рефлективным инстинктом. Но может также и подавлять их или заставлять служить себе до саморазрушительной степени. Творчество в одинаковой степени является как созидающим, так и разрушительным началом» (CW 8, par. 245).

Юнг был также убежден, что аналитический процесс может только способствовать возрастанию истинного творчества.

«Творческая энергия и сила гораздо могущественнее, нежели ее обладатель. Если это не так, то она вещь незначительная и данные благоприятные условия будут питать привлекательный талант, но не более. Если, с другой стороны, это невроз, то часто требуется лишь слово или взгляд, чтобы моментально из дымки возникла иллюзия <…> Болезнь еще никогда не благоприятствовала творческой работе – наоборот, она является наиболее грозным препятствием для творчества. И точно так же как анализ не может истощить бессознательное, анализирование подавлений не в силах разрушить истинное творчество» (CW 17, par. 206; КДД, с. 129).

Инстинкт и архетип являются парой противоположностей, связанных довольно сложным образом, и поэтому о них порой очень трудно говорить отдельно.

«Психические процессы кажутся балансиром энергии, текущей между духом и инстинктом, хотя вопрос о том, в каком случае процесс должен описываться как духовный, а в каком как инстинктивный, остается погруженным во мрак. Подобная оценка или интерпретация целиком зависит от точки зрения или состояния сознательного разума» (CW 8, par. 407).

Когда сознание становится сверходухотворенным, блуждающим слишком далеко, в результате чего потерявшим свою инстинктивную основу то саморегулирующие процессы внутри психического активизируются в попытке достичь необходимого равновесия. В сновидениях это часто проявляется появлением животных символов, в особенности змей.

«Змея репрезентирует мир инстинкта, в особенности те витальные процессы, которые, по крайней мере психологически, наименее всего доступны. Сновидения со змеей всегда обозначают какое-то конфликтное расхождение между установкой сознательного разума и инстинктом, расхождение, в котором змея выступает как персонификация угрожающего аспекта этого конфликта» (CW5, 615; СТ, пар. 615).

ИНСТИНКТ ЖИЗНИ (Life instinct; Lebenstrieb) – поскольку Юнга весьма интересовало, каким образом прогрессивные и регрессивные силы соединяются в психическом, то он рассматривал инстинкт жизни в комплементарной паре наряду с инстинктом смерти. Например, символы и образы смерти можно понимать из их значения и смысла для жизни, а опыт и события жизни следует истолковывать как ведущие к смерти. Жизнь, рассматриваемая как подготовка к смерти, а смерть как полнота жизни в сумме соответствуют взглядам Юнга (КСАП, с. 65).

ИНСТИНКТ СМЕРТИ (Death instinct; Todestrieb) – известно определенное критическое отношение, которое Юнг выражал по поводу фрейдовской классификации инстинктов, выделявшей особую группу инстинктов жизни (голод, агрессия, сексуальные инстинкты) и группу инстинктов смерти, тех, «которые стремятся привести живые существа к смерти» (КСП, с. 58). «Тем не менее представления, аналогичные инстинкту смерти, имеются и в аналитической психологии» (КСАП, с. 66).

«Нейтральная природа психической энергии означает, что она может использоваться в различных целях, и это не исключает парадоксального применения энергии, когда она направляется на понижение энергетического напряжения. В регрессии Юнг видел попытку „дозаправиться“ или регенерировать личность столкновением и слиянием с родительским имаго или Бого-образом. Это неизбежно ведет к растворению (или „смерти“) эго в его старой форме с последующим понижением напряжений и возбуждений прежнего образа жизни. Метафорически это можно считать смертью, из которой эго-потенциал воссоединяется в более адекватной и осознанной форме» (КСАП, с. 66–67).

ИНТЕГРАЦИЯ (Integration; Integration) – процесс, с помощью которого части соединяются в целое; на личностном уровне состояние организма, когда все составляющие элементы индивида, его черты или качества действуют согласованно как единое целое.

Юнг использовал этот термин трояко:

1 ) как описание (или даже диагноз) психологической ситуации индивида. Она подразумевает обследование взаимодействия сознания и бессознательного, мужской и женской составляющей личности, различных пар противоположностей, позиции эго относительно тени и динамики взаимодействий между функциями и установками сознания. Диагностически интеграция обратна диссоциации;

2) как подпроцесс индивидуации (интеграция создает основу для индивидуации). Как следствие интеграция может привести к чувству целостности в результате соединения воедино различных аспектов личности;

3) как стадию развития, типичную для второй половины жизни, когда различные взаимодействия (описанные в п. 1) достигают определенного равновесия (или, правильнее, оптимального уровня конфликта и напряжения) (КСАП, с. 67).

Психическая интеграция служит организации полного личностного осуществления, подгоняя отдельные части индивидуальности друг к другу так, чтобы в итоге получить единую личность. Интеграция – это существенный шаг на пути индивидуации и самоосуществления (Selbstverwirklichung). Когда разные аспекты личности существуют независимо друг от друга, это может привести к диссоциации (разъединению и болезненному расщеплению) индивидуальности. Способность интегрироваться является выражением здорового и нормального эго. В особенности при терапии неврозов интеграция отделившихся и вытесненных содержаний является важнейшим процессом.

В сочинениях Юнга понятие «интеграция» имеет основополагающее значение в следующих двух областях: во-первых, при столкновении (Auseinandersetzimg) с «тенью» и, во-вторых, в области многослойных взаимоотношений (Interaktion) между сознанием и бессознательным. Часто Юнг говорит об интеграции тени, т.е. темной стороны личности. В то время как многие люди проецируют свою тень на других людей или на «общество», невроз, скорее всего, ведет к тому, чтобы осуществить интеграцию таких сил. Исходя из этого, Юнг охарактеризовал интеграцию бессознательных содержаний как «основную операцию» в аналитической терапии.

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ (Interpretation; Deutung) – действие, в результате которого выраженное на одном языке становится понятным на другом. Врачи, психиатры, аналитики, психотерапевты пытаются переводить психологические сообщения, поставляемые пациентами, поскольку сновидения, видения и фантазии по существу являются смутными метафорами. Выраженные символическим языком, они передаются при помощи образов.

«Пациенту необходимо знать, как относиться к символическому содержанию, но терминология ему незнакома, и нельзя ожидать, что он последует по теоретическому пути психотерапевта. Последнему необходимо интерпретировать материал психологически, чтобы анализировать психические и архетипические явления.
Тем не менее если он слишком быстро продвигается вглубь в своем толковании, возникает опасность пренебречь потенциальной вовлеченностью индивида в свой собственный процесс. Находясь под впечатлением нуминозности архетипических фигур или знаний и опыта психотерапевта, пациент невольно склоняется к объяснению бессознательных содержаний и не относится серьезно к необходимости интегрировать их. Его собственное понимание образов может остаться чисто интеллектуальным, но не личностным или психологическим. Между ним и его внутренними процессами не устанавливаются диалектические взаимоотношения. Благоприятствование, поддержание последних и есть функция интерпретации» (КСАП, с. 69).

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СНОВИДЕНИЙ (Interpretation of Dreams; Traumdeutung) – толкование.

Обращаясь к юнговскому методу интерпретации сновидений, можно выделить следующие положения:

«1) интерпретация должна привнести нечто новое в сознание, но не повторяться и не морализировать. Только обнаруживая незнакомое, неожиданное или чуждое содержание, интерпретация может уловить компенсаторно-психологическое намерение процесса сновидения (см. компенсация);
2) интерпретация должна принимать во внимание личный контекст жизни сновидца и его психобиографический опыт. Эти факторы наряду с влиянием его социального окружения (которое иногда называют коллективным сознанием) выявляются путем ассоциации (см. коллективное);
3) символическое содержание сна – вне зависимости от его сюжета – становится более ценным, если сравнивается с типичными культурными, историческими, мифологическими мотивами. Они обогащают личный контекст сна и связывают его с «коллективным бессознательным». Подобные сравнения подразумевают трудоемкую работу по амплификации;
4) интерпретаторам дается совет «оставаться верными образу сна», держаться как можно ближе к содержанию сновидения. Ассоциация и амплификация рассматриваются как способы придания изначальному образу большей живости, значения и доступности. Тем не менее образ сна принадлежит самому сновидцу, и его следует соотносить с его собственной психологической жизнью;
5) основной критерий «плодотворности» интерпретации – делает ли она возможным сдвиг в позиции сознания сновидца» (КСАП, с. 68).

ИНТРОВЕРСИЯ (Introversion; Introversion) – способ психологической ориентации, в котором движение энергии осуществляется по направлению к внутреннему миру (ср. экстраверсия).

«Интроверсией называется обращение либидо вовнутрь. Этим выражается негативное отношение субъекта к объекту. Интерес не направляется на объект, но отходит от него назад на субъекта. Человек с интровертной установкой думает, чувствует и действует таким способом, который явственно обнаруживает, что мотивирующая сила принадлежит прежде всего субъекту, тогда как объекту принадлежит самое большее вторичное значение. Интроверсия может иметь более интеллектуальный и более чувствующий характер, точно так же она может быть отмечена интуицией или ощущением. Интроверсия активна, когда субъект желает известного замыкания от объекта, она пассивна, когда субъект не в состоянии вновь обратно направить на объект тот поток либидо, который струится от объекта назад, на него. Если интроверсия привычна, то говорят об интровертном типе» (ПТ, пар. 730).
«Он постоянно должен доказывать, что все, что он делает, основывается на его собственных решениях и убеждениях и никогда не зависит от влияния других, желания кому-то понравиться или снискать расположение какого-то лица или мнения» (ПТ, пар. 893).

Страницы: «« « 123 4 5 6 7 8 » »»

Читать бесплатно другие книги:

Жили-были, ели-пили. Семейные истории

Рождественская Екатерина

Автор книги – фотохудожник Екатерина Рождественская, дочь известного поэта-шестидесятника Роберта Ро...

Международные финансы. Учебник. Часть 2

Матросов Сергей

Учебник «Международные финансы» предназначен для студентов, изучающих тенденции и перспективы развит...

Стихов моих белая стая (сборник)

Ахматова Анна

«… Творческая судьба Анны Ахматовой сложилась так, что только пять ее поэтических книг – „Вечер“ (19...

Большая книга ужасов – 2 (сборник)

Усачева Елена

«Проклятие Волчьей бухты»Что это за место? Аномальная зона, логово волка-оборотня, пристанище неупок...

Призрак Ивана Грозного

Усачева Елена

Того, кто попытается ночью пробраться в школу, ожидает самый настоящий кошмар! Коля Мишкин решился н...

Проклятие Волчьей бухты

Усачева Елена

Что это за место? Аномальная зона, логово волка-оборотня, пристанище неупокоенных душ? Или просто уе...