Слимп Бабкин Михаил
— Ага, экспромтик, — понимающе сказал Мар. — Что ж, можно и так. Можно и без топора.
— Как вы знаете, я — принц, а он — мой телохранитель, — Семён указал на Хайка. — Но я не просто принц! Я состою на службе секретного имперского отдела Всемировой Службы Безопасности. Вы разумеется, и не слышали о таком, — Семён многозначительно прищурился. — О службе ВСБ знают только те, кому положено знать... Вы меня понимаете?
Начальник филиала сглотнул слюну и кивнул. Он, похоже, сразу всё понял. И, похоже, ему расхотелось слушать дальше объяснения принца-службиста, но вопрос уже был задан.
— Мой уровень — уровень «мастдай», — приглушенным голосом сказал Семён, — с правом полной, даже посмертной дефрагментации. Отдел «Дос», команда «Формат Ц»... не сталкивались? Ваше счастье, — Семён перевёл дух: случайно услышанные им от знакомого компьютерщика непонятные фразы вдруг неожиданно пригодились.
— О том, почему мы здесь: моя последняя операция была в Заоблачном Мире, — вдохновенно начал свой рассказ Семён, ничуть не заботясь, есть ли такой Мир на самом деле. Даже лучше, если бы был. Тогда рассказ выглядел бы ещё достовернее. — Дело о «Клубе высокопоставленных самоубийц», не слышали? Разумеется, нет. Это дело проходило по категории икс-ноль, то есть не подлежало никакой огласке. Вообще никакой. Потому о нём вы нигде ничего не узнаете, разве что только от меня. Но помните о предупреждении... — совсем тихо добавил Семён. И продолжил:
— Ликвидация клуба самоубийц была весьма непростой задачей! Собственно, на клуб я вышел случайно... — и Семён принялся неторопливо пересказывать сюжет хорошо запомнившегося ему фильма «Приключения принца Флоризеля». Близко к тексту, но иногда допуская красочные вольности и, естественно, заменяя имена главных действующих лиц. Вернее, вовсе не указывая их — в повествовании фигурировали лишь некий абстрактный принц и его верный телохранитель.
— ...таким образом хозяин клуба, он же Председатель, он же Клетчатый, совершил дерзкий побег прямо из-под ножа гильотины и впоследствии переметнулся к чужим. — Семён в сердцах стукнул по столу кулаком; седой начальник поспешно убрал со стола топор. Подальше от греха. — Переметнулся с целью проведения серии террористических актов по всем Мирам! Начиная с вашего. Мы прибыли в Безопасный Мир по сквозному каналу... не спрашивайте, что это такое, не имею права раскрывать имперские магические секреты... в точку возможного проникновения прыгалок террористов. Чтобы своевременно подать сигнал мобильной спецгруппе ликвидаторов. Но... — Семён вздохнул. — Не успели. Председатель нанёс свой вероломный удар первым.
— Браво, — восторженно сказал Мар. — Брависсимо! Изумительная история. Так и хочется поддаться порыву праведного гнева! Найти Клетчатого и в пыль его, в порошок! Своими собственными руками... тьфу, рук-то нету, забылся... Жаль, что его на самом деле не существует. А, может, он всё же есть? — с надеждой спросил медальон. Семён, разумеется, отвечать не стал.
— Я приношу свои извинения... коллега, — смущённо сказал начальник филиала, — но... Рассказ есть рассказ, сами понимаете... А более вещественные доказательства у вас имеются?
— Вы не верите принцу на слово? — поразился Семён. — Принцу из команды «Формат Ц»?
— Верю, — поспешил заверить разгневанного принца Станс, — очень даже верю. А если будут доказательства, то поверю ещё больше. Скажем, документ с подписью.
— Документ? — озадачился Семён. — Что ж, есть и документ, — Семён пошарил в кармане и выудил из него золотую пластинку. Ту самую, что осталась ему на память от кардинальского дубля. С размашистой огненной подписью. И протянул её седому начальнику.
Станс немедленно навёл на подпись проверочный глаз, долго смотрел на экранчик, а после со вздохом вернул пластинку Семёну.
— Подпись Кардинала настоящая, — громко сообщил начальник филиала кому-то в воздух. — Подтверждаю. Доклад иммиграционной службы ликвидируется, дело закрыто. Защиту можно снять. Текст беседы стереть. Всё. — Станс взял со стола листик с печатью, небрежно скомкал его в шар и бросил в потолок, в сторону матовой лампы: бумажный шар, не долетев до потолка, вспыхнул в полёте и исчез. Даже пепла не осталось.
— Э? — Семён испуганно огляделся по сторонам. — Защиту? Какую защиту? Я ничего не видел... то есть, м-м, я думал... э-э... филиал, как-никак...
— Ну и что, что филиал? — удивился седой начальник. — Полномочия те же, связь с центральным управлением прямая... А, вы насчёт защиты! Никакой магии, — похвастался Станс, — всё нашенское. Отечественные разработки, специально для службы безопасности. Чистейшей воды физика и механика. Не доверяем мы магии... были прецеденты... Так что, ежели бы у нас с вами разговор не получился — вы, конечно, понимаете, о чём я толкую — тогда бы... э-э... ну, вы видели, — начальник филиала указал взглядом на потолок.
— Ни хрена себе, — сказал ошарашенный Мар, — а я его обухом хотел. Вот же дурак! — и ещё кое-что добавил о себе нелестное, с чем Семён в душе горячо согласился.
— М-меня ввёл в заблуждение т-топор, — слегка заикаясь от волнения сказал Семён. — При такой защите и... Странно как-то. Непонятно.
— А-а, топор, — снисходительно сказал Станс, — топор — это другое дело. Этих типов только топором и можно припугнуть, — начальник с ненавистью глянул в сторону входной двери. — Они, сволочи, только топора и боятся. Зомби, мать их... Тем более, что хоть и дохлые, а сожги такого, он всё одно через Архив тут же восстановится. Пока контракт не отработает. Филиал, он и есть филиал... Впрочем, уважаемый Дубль — ничего, если я вас по кодовой кличке? — так вот, коллега Дубль...
— Не надо по кодовой, — поспешно сказал Семён, — нежелательно. Зовите меня просто товарищем принцем. Или Симеоном. Как хотите.
— Симеон, — хохотнул начальник филиала. — Это вы хорошо придумали. Юмор, понимаю. Значит, вы тоже в курсе, да?
— Насчёт чего — в курсе? — осторожно спросил товарищ принц. — Попрошу уточнить.
— Ну как же, — удивился Станс, — предупреждение по службе безопасности. Кто-то вчера влез в полиментовский архив и изменил там данные по вору-Симеону. Теперь ищут не только вора, но и того, кто пошерстил архивы. Хотя, скорее всего, это сделал сам Симеон. Талантливый человечище! Гений преступности. У него теперь даже неофициальное прозвище есть: Искусник Симеон. Всю полиментовскую службу на рога поставил... он сейчас где-то в нашем Мире. Ищут его. Полименты ищут.
— Разумеется в курсе, — сухо сказал Искусник Симеон, — но это всё ерунда по сравнению с поставленными передо мной задачами. Хотя... Возможно, оно всё как-то и взаимосвязано — этот неуловимый вор и мой подопечный Председатель. И чужие.
— Экий клубок получается, — восхитился Станс, — вот что значит профессиональное мышление! Вот что значит служба ВСБ! А мы тут по-простому, по-провинциальному... без особой инициативы, знаете ли. Действуем только по приказу: приказано найти прыгалку чужих — нашли. Приказано проверить подозрительного принца — проверили... Прикажут искать вора-искусника, будем искать вора-искусника! Думаю, не сегодня-завтра такой приказ обязательно поступит... И найдём, не сомневайтесь, под кого бы он там ни маскировался! Никуда он из Безопасного Мира не денется. Никуда. Небесная Сеть с утра включена на полную блокировку, магическим образом от нас никак не улизнёшь... на прыгалке разве что, так кто ж вора-Симеона к той прыгалке подпустит... Да и проскользнуть сквозь Сеть сложно, сгорит прыгалка. Вон, первая-то сгорела. — Начальник филиала довольно улыбнулся, словно именно он самолично сжёг вредительский аппарат. Но тут же помрачнел:
— Вот не было печали! Кроме чужих ещё теперь и Председателя искать... Одна головная боль. А, может, он на первой прыгалке был, на сгоревшей? — Станс в задумчивости обхватил голову руками. — Проверить бы надо.
— Обязательно проверить! — торопливо подхватил Семён. — Я именно это только что хотел вам предложить. Если Клетчатый сгорел, тогда вопрос с поиском Председателя снимается — не надо вам его искать, да и я могу вернуться в управление. За новым заданием.
— Это можно, — просветлел лицом начальник филиала, — почему бы и нет? Убедимся, а тогда видно будет, рапортовать наверх или не стоит. Вы поможете мне обследовать уцелевшую прыгалку? С вашим-то опытом, со знанием дела, так сказать.
— Всенепременно! — заверил Станса опытный принц-службист. — А как же!
— Тогда пошли, — начальник поднялся из-за стола. — Я знаю, где прыгалка находится... Допуск у меня имеется, а вас я представлю как имперских экспертов по прыгалкам. Кстати, — Станс заговорщицки понизил голос, — у меня там секретарь... гнусная личность, право же... думаю, он дверь мне и попортил, я его премии недавно лишил... вы не могли бы его деф... дефрагментировать, а? Посмертно. Надеюсь, он тогда точно не восстановится.
— Не имею права, — Семён с сожалением поцокал языком. — Уставом запрещено, если дефрагментация к заданию не относится. Тем более без протокола. Но, — Семён подмигнул начальнику, — ведь любой вопрос можно решить, не правда ли? Если всё останется между нами.
— Останется, — горячо заверил его начальник. — Слово даю. — На Хайка Станс теперь даже не смотрел, окончательно сделав для себя вывод о служебной иерархии гостей: принц, скорей всего, был где-то в звании не менее полковника, а телохранитель, в лучшем случае, сержантом. Шестёркой с кулаками.
— Вернёмся, тогда и сделаем вашего секретаря, — обнадёжил Семён начальника филиала. — В конце рабочего дня. Никаких проблем!
Они вышли из кабинета. Станс, гремя ключами, запер железную дверь. Проходя мимо секретаря-зомби, начальник филиала злорадно улыбнулся, но обречённый секретарь его улыбки не увидел — он продолжал сидеть с отсутствующим видом. В предчувствии дефрагментации.
На выступе-балконе их уже поджидал летун — с креслицами, ярко-жёлтый, в чёрную поперечную полосу; по бокам летуна имелись зелёные мигалки. Когда Станс успел вызвать транспортное средство, Семён не заметил.
— Между прочим, — вдруг расстроенно сказал Мар, — этот хитроумный шеф абсолютно прав. Я сейчас попытался ради интереса воспользоваться дальним транспортным заклинанием... ну, типа настроить его для броска из этого мира... Хрен вам! Действительно, всё заблокировано. Мало того, ближние транспортные заклинания тоже не действуют! Теперь здесь или пешком, или летуном. Вот влипли... Надо как угодно, но убираться отсюда. Как угодно! Мне здесь не нравится. Транспортная магия не работает, ужас-то какой! Того и гляди вообще все заклинания отключатся.
— Мне здесь тоже не нравится, — шёпотом сказал Семён. — Вот потому мы и направляемся к прыгалке. Есть план. — Семён не стал развивать мысль дальше, а Мар не стал его ни о чём спрашивать. И так всё было понятно.
— Будь поосторожней, — только сказал медальон.
Семён сел в кресло, Хайк уселся рядом.
— Ты чего всё время молчишь? — негромко спросил Семён. — Что-то не так?
— Всё в порядке, — шепнул в ответ Хайк. — Я же сейчас твой служебный телохранитель, подчинённый, а имперские служебные телохранители права голоса не имеют. Молчать они должны. Отвечать только на вопросы да и то лишь с разрешения своего непосредственного начальника.
— А-а, — успокоился Семён. — Правильно. Тогда молчи.
Летун шёл на сравнительно небольшой высоте, метрах в двадцати над дорогой, и Семён с интересом поглядывал то вверх, то вниз, то по сторонам.
По сторонам смотреть было неинтересно, одни скучные серые стены да отверстия входов с обязательными посадочными козырьками под ними; никаких окон нигде не наблюдалось.
Вверху кипела транспортная жизнь: летуны самых разных размеров и расцветок носились по небу туда-сюда, как ласточки перед грозой, и, казалось, никаких правил полётного движения у них не существовало. Однако это было не так — какие-то правила всё же имелись, потому что такие же жёлтые в полоску летуны, как и тот, на котором летел Семён, но с синими мигалками по бокам, то и дело прижимали нарушителей к стенам домов, заставляя их садиться на козырьки. Что там дальше происходило, Семён не видел, но предполагал. «Интересно, а эти местные инспектора тоже взятки с нарушителей берут?», — мимоходом подумал Семён, но спрашивать у Станса не стал, чего там спрашивать — дорожная инспекция, она везде дорожная инспекция. Даже в других Мирах.
Внизу было не так зрелищно, как в небе, но не менее захватывающе: основную часть улицы занимала дорога, по которой с сумасшедшей скоростью неслись навстречу летуну то ли машины, то ли звери, очень похожие на машины, Семён из-за скорости так и не смог толком разобраться. Движение было односторонним; от пешеходных тротуаров поток зверомашин отделяли полупрозрачные стены явно магического происхождения. Семён невольно вспомнил выход львов на арену цирка через трубу-решётку — аналогия показалась вполне уместной.
Пешеходов Семён не разглядел, да и не очень-то старался. Ну, пешеходы, ну, иномирные... Ничего интересного.
Летун резко набрал высоту, проскочил сквозь транспортный поток, нагло плюя на неизвестные Семёну полётные правила: за ними сразу увязался патрульный летун, но как-то неуверенно, с опаской — Станс немедленно пнул каблуком в жёлтый пол, отчего зелёные мигалки летуна ожили. Едва лишь они сверкнули, как преследовавший их патрульный треугольник тут же нырнул вниз и в сторону.
Летун Станса поднимался всё выше и выше: этаже на двухсотом летун пошёл медленнее, словно Станс выискивал среди одинаковых отверстий-входов один единственный, известный лишь ему вход. Впрочем, отверстия были не такими уж одинаковыми — Семён только сейчас обратил внимание на то, что все посадочные козырьки имели свои отличительные знаки, начертанные на обеих сторонах, снизу и сверху каждого козырька.
Найдя нужный вход, Станс уверенно направил в него летуна.
Они попали в длинный тёмный туннель; летун неспешно плыл вперёд, часто попыхивая мигалками — стены то и дело приобретали мертвенный зелёный цвет.
— Один из путеводных узловых коридоров, — не оборачиваясь пояснил Станс. — Секретный. Только для летунов службы безопасности. Сейчас будем на месте.
Секретный коридор закончился знакомой Семёну перламутровой перегородкой; справа на стене, перед воздушным заграждением, был светлый квадрат, чуть ниже ряд кнопок — Станс приложил к квадрату ладонь, выждал секунд десять, потом набрал на кнопках код и уже после этого направил летуна в перламутровое марево...
Здесь были горы.
Летун завис над ровной площадкой, естественным посадочным полем на плоской вершине скалы; справа от скалы отвесная поверхность горы уходила в тёмно-синее вечернее небо, исчёрканное близкой Сетью; слева от площадки начиналась пропасть, в пропасти плыли тучевые облака. Было холодно.
На площадке, сверкая серебряными полированными боками, лежала энэлошка, она же прыгалка, транспортное средство чужих.
Вокруг летающей тарелки в произвольном порядке расположились жёлто-полосатые летуны; между летунами бродили службисты-безопасники. В отличие от Станса они были одеты в тёплые камуфляжки и от холода не страдали: Семён сразу организовал себе такую же. Хайка в его плотной всепогодной джинсовке, похоже, холод не донимал; хуже приходилось Стансу в лёгком казённом костюме — седой начальник филиала, направляя летун к прыгалке, то и дело ёжился, крепко ругая сквозь зубы чужих, посадивших свой сундук в таком неудобном стылом месте.
Летун приземлился возле прыгалки.
— А-а, наш принципиальный Станс явился! — радостно завопил кто-то из камуфляжных. — Начальник отдела «Мёртвая голова»! Ну и как на новом месте, не съели тебя ещё твои зомби-момби? — и радостно загоготал над собственной шуткой. — В следующий раз думай, прежде чем карточные долги начальству зажиливать!
— Я тут специалистов привёз, — мрачно сказал Станс, уничтожая взглядом весельчака. — Имперских. Вы прыгалку открыли-то?
— Нет, — камуфляжный весельчак подошёл к прибывшим, протянул руку и поздоровался со всеми. — Не получилось. Дверь жёстко заговорённая, на адресата. Да и чего её открывать! Пустая она, прыгалка. Вон, на двери знак экипажа красным светится... Скорее всего, порожняком шла. Только для чего? В догадках теряемся.
— Вот потому я специалистов и привёз, — отрезал Станс. — Приступайте, уважаемые, — он мельком кивнул Семёну и Хайку, при этом совершенно не заметив перемену в облике Семёна, и тут же поволок весельчака куда-то в сторону, откуда вскоре стали доноситься сердитые возгласы: «... да у него, тля, в рукаве туз был заначен... Какого хрена я ему вдруг должен, тля, если он один весь банк взял? Мать его так!.. А ты против начальства не лезь, жалко стольника было, что ли? Вон, теперь с дохляками в карты играй... За это морду бьют, тля!.. Набил один, как же. Три дня его потом искали, нынче в твоём отделе на побегушках служит...».
Спор получился увлекательный, громкий, про Семёна и Хайка спорщики как-то вдруг сразу позабыли; остальные службисты-безопасники, поначалу недоверчиво приглядывавшиеся к имперским специалистам, постепенно потеряли к ним интерес, тем более что Семён не торопился вскрывать прыгалку, а для начала несколько раз обошёл её по кругу. Неторопливо обошёл, с профессионально-недовольным видом. А после остановился перед входом в энэлошку, почёсывая в затылке и всем своим видом показывая, в каком он пребывает затруднении.
Заскучавшие безопасники постепенно подтягивались к спорщикам и немедленно вступали в беседу. Похоже, тема была наболевшей: то ли таинственное начальство жульничало в карты не только со Стансом, то ли всем из присутствующих когда-то пришлось поруководить зомби-отделом.
— Не отвлекайся, — строго сказал Семён Хайку, заглядевшемуся на спорщиков. — Мы пришли сюда не за этим, — и, убедившись, что службисты-безопасники не обращают на них внимания, подошёл к двери прыгалки вплотную.
Овальная дверь была чётко оконтурена тонкой золотой полоской; на самой двери еле заметно высвечивался большой красный треугольник. Знак того, что прыгалка пуста. Так, во всяком случае, сказал камуфляжный весельчак, а у Семёна не было оснований не верить ему. Им, службистам, виднее.
То, что дверь была заперта при помощи магии, Семён увидел сразу, ещё при первом обходе: тонкая паутина, словно сотканная из хрустальных нитей, закрывала овал двери, цепляясь краями за внешнюю поверхность прыгалки, далеко за самой дверью; нити паутины сходились в центре, точно над красным треугольником, удивительным образом срастаясь там в массивную хрустальную бляшку. В кнопку.
— Тэкс, — сказал Семён, внимательно оглядывая паутинную кнопку и вовсе не торопясь касаться её, он даже руки за спину убрал. — Хайк, как ты думаешь, для чего, как правило, запирают помещение?
— Чтобы никто в него не вошёл, — Хайк почесал в бороде. — По-моему.
— Логично, — согласился Семён. — А если тебе подбрасывают ключ от того запертого помещения, а? Ненавязчиво так подбрасывают. Мол, хочешь — заходи, не хочешь — не заходи. А обстоятельства настоятельно требуют, чтобы ты зашёл. Очень настоятельно.
— Значит, там ловушка, — уверенно сказал Хайк. — Что ж ещё!
— Вот и я того же мнения, — кисло сказал Семён, надавливая на кнопку.
Хрустальная паутина рассыпалась миллионами искрящихся пылинок; вход в прыгалку был открыт.
— Слишком уж всё просто и нарочито, — Семён упёр руки в бока, с подозрением уставился на дверь. — Слишком. Этот замок явно был рассчитан на меня! Именно — на меня. На того, кто может видеть магию. И воздействовать на неё. Блин, как идти в прыгалку не хочется... Ведь ловушка же! Факт.
— А кому легко, — рассудительно возразил Мар. — Разве есть варианты?
— Нету, — вздохнул Семён и приложил ладонь к треугольнику.
Овал двери растаял в воздухе. Перед Семёном был коридорчик, такой же серебристый, как и обшивка прыгалки: впереди виднелась ещё одна дверь. Тоже с красным треугольником.
— Я первый, — твёрдо сказал Хайк, отстраняя Семёна в сторону и входя в коридор. К счастью, ничего не случилось: не сработала какая-либо тревожная сигнализация или тайное оружие от непрошеных гостей; растворившаяся входная дверь тоже не вернулась на место. Впрочем, дальняя дверь как была закрытой, так закрытой и осталась.
— Думаю, не Хайка эта хренотень ждёт, — буркнул Семён. — Эхма! — И вошёл в коридор.
Входная дверь тут же материализовалась у него за спиной, отгородив Семёна и Хайка от внешнего мира. Сразу стало очень тихо: Семён теперь не слышал ни ровного гомона толпы, ни резкого: «Тля!» и «Мать его!». Как будто бы их замуровали глубоко под землёй. Похоронили.
Семён прошёл к следующей двери, запечатанной точно так же, как и наружная, надавил на хрустальную кнопку, подождал пока осыплется искристая пыль, приложил к треугольнику ладонь — овальная дверь послушно исчезла, пропуская его дальше.
— Приглашают, — с нервным смешком сказал Семён. — Ждут. — Он перешагнул через низкий порожек; Хайк вошёл следом и дверь немедленно вернулась на место.
Пожалуй, место, где оказался Семён, нельзя было назвать ни рубкой управления, ни технической кабиной: здесь не было никаких средств управления. Вообще. Ни обязательного пульта с ручками-кнопками и голографическими мониторами, что так любят показывать в космических мыльных операх; ни противоперегрузочных кресел, в которых мужественные астронавты мужественно страдают от нечеловеческих перегрузок, удирая от шальной чёрной дыры; ни, в конце концов, хоть какой-нибудь паршивенькой анабиозной камеры. Ничего! Только лишь окружность серебристой стены, серебристый пол и такой же серебристый потолок — Семён как будто попал внутрь новенькой консервной банки. Большой и плоской.
— И что дальше? — выйдя на середину, громко спросил Семён неизвестно у кого.
Словно дождавшись именно этих слов, стены растаяли. Разумеется, они не пропали вообще, но стали настолько прозрачными, что Семён невольно попятился: с одной стороны прыгалки был виден бездонный провал с медленно плывущими в нём облаками, с другой — службисты-безопасники, кучкующиеся поодаль от энэлошки. Никто из безопасников, увлечённых важным спором, не смотрел в сторону прыгалки; звук отсутствовал, но и так было понятно, что страсти накаляются — Семёну даже показалось, что он опять слышит громогласное: «Тля!». Что, конечно же, было невозможно.
Внезапно и обрыв, и разгорячённые беседой службисты поплыли вниз — прыгалка мягко взлетела. Очень мягко и бесшумно: никакого ускорения Семён не почувствовал. Наверное, и старт был беззвучным — никто из безопасников даже ухом не повёл. А, может, в таком гомоне просто не услышали, если чего и прозвучало... Не до того им было.
— Вот так и похищают ценных имперских специалистов, — с горечью сказал Мар. — Всем на тебя наплевать! Никакой заботы. А после будут за головы хвататься, волосы рвать... и не только на голове... Когда их всех по зомби-филиалам разошлют. На руководящие посты. А, может, и на подчинённые... Эх, тля, р-работнички... — медальон презрительно цыкнул и умолк.
— Летим, да? — полувопросительно, полуутвердительно сказал Хайк.
— Летим, — согласился Семён. — К Сетке и летим. Что сейчас будет! Ох, что будет...
Прыгалка вдруг заложила вираж и встала на ребро, изображение на стенах резко сместилось: с одной стороны теперь была видна удаляющаяся гора с заснеженным пиком, крохотным пятачком посадочной скалы и тёмной россыпью еле видимых точек, в панике снующих между жёлтыми пятнышками летунов; с другой стороны на энэлошку надвигались чёрные ячейки Сети, быстро увеличиваясь в размерах.
Внутри самой прыгалки этот лихой маневр ничем не проявился — как стоял Семён, так и продолжал себе стоять. Только голова крепко закружилась от увиденного.
— Что сказал бы в такой ситуации гражданин начальник филиала? — скучным голосом спросил Мар. — Мать твою? Так вот: мать твою-ю-ю!!! — завопил медальон как резаный.
Сеть была рядом. Рукой подать.
Глава 16
Сверхсекретная Лаборатория Имперского Многоцелевого Полигона
Ячейки Сети были крупными, но не настолько, чтобы прыгалка могла проскользнуть сквозь них. Даже по диагонали. Даже сложившись вдвое.
Сплетена магическая сеть была из очень мощных заклятий: если сравнивать размеры плетёнки с чем-либо знакомым Семёну, то скорее всего она походила на часто состыкованные трубы транзитной магистрали нефтепровода. Мощной такой магистрали, по которой нефть из одной страны в другую качают; внутри дымчато-тёмных труб переливалось вязкое фиолетовое зарево.
Даже будь Семён снаружи, каким-то окаянным способом уцепившись за гладкий бок энэлошки, то и тогда вряд ли бы он смог сделать что-либо: такое мощное колдовство, планетарного масштаба, ему было не по силам.
Прыгалка неожиданно остановилась, не долетев до дымчато-фиолетовых труб, застыла на месте как вкопанная. Вертикально, стоя на ребре. Так же, как и летела.
Сквозь тёмные отверстия ячеек просвечивались россыпи далёких звёзд — наступала ночь; звёзды были яркими и неподвижными. Но не все: одна из самых ярких звёзд, внезапно покинув небосвод, стремительно помчалась вниз, навстречу удирающей из Безопасного Мира прыгалке. Семён ещё успел разглядеть, как звезда, увеличившись в размерах, превратилась точно в такую же серебряную энэлошку — успел, а потом с криком зажал глаза руками: встречная прыгалка врезалась в Сеть. Полыхнуло так, словно где-то неподалёку, на миг, во всю мощь зажглось солнце, самое большое из двух; пол под ногами Семёна пошёл ходуном — Семён не удержался на ногах и крепко приложился об пол боком.
Когда в глазах у Семёна наконец перестали мельтешить зелёные пятна, а пол прекратил трястись как перегруженная бельём стиралка, Семён открыл глаза. И встал на ноги.
Они были в том самом месте, которое Мар когда-то определил как мощную колдовскую границу между Мирами — преграду, непреодолимую без особых путевых заклинаний. Преграду в виде ледяного безвоздушного пространства.
Они были в космосе.
Хайк сидел на корточках, со спокойным интересом озираясь по сторонам и держа в руках шар предсказаний. Наверное, шар выкатился из сумки во время тряски — тощая сумка валялась у Семёна под ногами, золотые шахские монеты рассыпались по всему полу. Но собирать их Семён не стал, не до золота сейчас было!
За прозрачной стеной прыгалки висел большой глобус Безопасного Мира, плотно исчерканный тёмными нитями параллелей и меридианов магической сети; в одном месте Сеть была порвана, там медленно клубилось тусклое фиолетовое облако. Облако постепенно сжималось, уплотнялось и ветвилось, превращаясь в то, чем было изначально — в нити защитной Сети. Через десять секунд Сеть восстановилась и уже ничего не говорило о том, что здесь недавно сгорела очередная прыгалка чужих. Прыгалка-камикадзе, открывшая проход для прыгалки-похитительницы.
Безопасный Мир становился всё меньше и меньше, проваливаясь в космическую черноту — вскоре планета исчезла из виду вообще, словно её никогда и не было; чуть погодя превратились в звезды парные большое и малое солнца, сразу затерявшиеся на фоне общей звёздной мешанины.
Семён и представить себе не мог, с какой скоростью они сейчас мчались, впрочем, он и не собирался ломать себе голову над такими пустяками.
— Мар! — нетерпеливо позвал Семён. — А ну-ка, транспортное заклинание, живо! Уматываем с посудины, пока нас непонятно куда не утянуло. В любой Мир... только не в Безопасный! Шнель-шнель!
— Есть! — по-военному чётко ответил медальон. И тут же не менее чётко доложил:
— Никак нет! Ни хрена у нас не получится, Семён Владимирович, эта прыгалка такая же непробиваемая, как та небесная сетка. Влипли мы, Сеня, суши сухари... И никто не узнает, где могилка моя...
— Тьфу ты, блин, — Семён упёр руки в бока, расстроенно глянул на Хайка. — Мы с тобой сейчас, Хайк, ей-ей как те Белка и Стрелка в испытательном полёте... были такие собачки, в небо их навсегда отправили... гавкай сколько влезет, а с орбиты всё равно не снимут! Даже если сдохнешь. Не получается у нас удрать отсюда, вот какое дело, понимаешь! Хотя, если подумать... — Семён нерешительно потянулся к кошелю с магическим золотом.
— Не вздумай! — всполошился Мар. — Нам в этой банке только молниевого кадавра не хватало!
— Ну почему же кадавра, — смутился Семён. — Ты уж прямо сразу... Может, я дверь хотел придумать, а ты не дал! Обычную волшебную дверь. В другой Мир. Магия древняя, мощная... Авось пересилила бы техническую.
— Двери придумывать после будешь, — категорически заявил медальон. — В каком-нибудь необитаемом мире. Который и потерять не жалко. А сейчас давай без экспериментов, ладно? Ха, дверь! Знаю я, чем это скорее всего закончилось бы: обычной дыркой в стенке прыгалки. Типа двери, но не волшебной. Натуральной. Это ж междумирье, темнота! Кто же с ним шутки шутит?.. Я бы тебе рассказал пару историй об этом жутком месте, но некогда и незачем. Не люблю зря страхи нагонять! Хотя нет, люблю, но всему своё время. Ты давай головой думай, а не за древнее золото хватайся...
— Головой я уже подумал, — огрызнулся Семён, — толку-то.
— Тогда думай другим местом, — невозмутимо посоветовал Мар, — каким хочешь. Главное — думай! Кстати, а ты ещё что-нибудь надумал кроме двери в никуда? Если не секрет.
— Надумал я очень простую комбинацию, на которой нас взяли, — неохотно ответил Семён. — Кто-то — Кардинал или чужие — пронюхали, что я нахожусь в Безопасном Мире. Зная, что его жители окончательно свихнулись на почве глобальной безопасности, эти шустрые ребята нагло взломали защитную Сеть и отправили туда, в Безопасный Мир, пустую прыгалку. Прыгалку, запечатанную особой печатью... которую только вор-Симеон взломать сможет... и имеющую для возвращения один-единственный жёстко указанный адрес. С тем безошибочным расчетом, что после этого Сеть блокирует все входы-выходы наглухо и выбраться из Безопасного Мира можно будет только на той пустой прыгалке. А заодно эти спецы по провокациям заранее вычислили начало обязательной тотальной проверки архивов и, соответственно, документов у населения. Как же без проверок-перепроверок в такой ситуации... И осталось этим головастым ребятам всего-навсего дождаться, когда вор-Симеон вместе с кошелем драпанёт на той прыгалке. Если сумеет до неё добраться. Вот, сумел-таки, — закручинился Семён. — Ещё и с молниевым кадавром расстарался, для усиления режима проверки... Как на заказ.
— Думаю, Кардинал здесь ни при чём, — уверенно сказал Хайк, поглаживая шар предсказаний и отстранённо глядя в его бирюзовую глубину. — Не может быть у Кардинала столько прыгалок, чужие никому их не продают. И в аренду не сдают... Тем более сжечь вот так вот, запросто, две прыгалки, и всего лишь для того, чтобы третья смогла войти в запрещённый для чужих Мир и выйти из него!.. Это чужие, Симеон.
— Стрелку они нам забили, — мрачно сказал Мар. — В смысле не собаку, а конкретную встречу. Как бы от неё отмазаться... Не имею ни малейшего желания общаться с этими уродами!
— Я тоже, — согласился Семён. — Хайк, скажи-ка, дружище, а ты можешь попробовать взять управление этой посудины на себя? Навроде того, как ты друидским домом управлял, чтобы со мной встретиться.
— Попробую, — коротко ответил Хайк и надолго умолк, глядя в шар предсказаний.
Шло время, минута за минутой: звёздный пейзаж за стенами-окнами почти не менялся. Почти, потому что кое-какие изменения всё же происходили, медленно, но происходили — какие-то звёзды постепенно тускнели и исчезали, какие-то наоборот, возникали; казалось, что вселенная неспешно вращается вокруг единственного центра мироздания — вокруг прыгалки чужих.
Будь на месте Семёна какой-нибудь крупный физик-теоретик, он уже раз пять сошёл бы с ума, потому как прыгалка нарушала все известные законы физики, обходясь безо всяких теоретически предсказанных гиперскачков, подпространств, нуль-проколов и сверхсветовых скоростей. Возможно, даже игнорируя и великую теорию относительности. Она просто очень быстро летела.
А, может, и не сошёл бы с ума, а вовсе наоборот — наглядевшись воочию на все эти антинаучные страсти, возвысился бы тот теоретик интеллектуально и тут же придумал бы новый закон физики, объясняющий всё на свете. За что благодарные сограждане вручили бы ему Нобелевскую премию, поставили бы при жизни памятник на родине и благополучно забыли бы о том физике через десяток-другой лет, увлечённые единственным жизненно важным для всех законом — экономическим.
Семён подобрал монеты, чего деньгами зря сорить, и сел напротив Хайка, прислонившись спиной к вселенной за прозрачной стеной.
Минут через пять Хайк ожил.
— Есть, — выдохнул он, глядя на Семёна покрасневшими от напряжённого вглядывания глазами, — подключился.
— Ну-ка, — обрадовался Семён, — и что у нас там?
— У нас там билет в один конец, — сообщил Хайк. — Я не силён в звёздной терминологии чужих... по-моему, прыгалка летит в один из самых окраинных Закрытых Миров. Там у них что-то вроде основной базы.
— Так-так, — Семён довольно потёр руки. — Можешь изменить маршрут?
— Могу, — кивнул Хайк. — Только куда лететь? Миров, живых Миров — тысячи. А мёртвых и того больше. И все имеют свои координаты! Которых я, разумеется, не знаю. Тем более в исчислении чужих.
— Нафиг нам те координаты! — встрепенулся Мар. — Семён, скажи ему, чтобы рулил к самому ближнему Миру. Какой будет, такой и будет, какая разница. Нам главное из этого тазика побыстрее выбраться, а там уже я за дело возьмусь!
— Хайк, веди прыгалку к ближайшему Миру, — сказал Семён. — Только проверь, чтобы он не совсем мёртвым был. Чтобы хоть воздух имелся.
— Само собой, — кивнул Хайк и опять уставился в шар.
Вселенная провернулась вокруг прыгалки на пол-оборота и остановилась; одна из звёзд стала увеличиваться в размерах — это было местное солнце.
Из темноты проклюнулась ещё одна звёздочка: быстро приблизившись, она превратилась в планету. Прыгалка пошла на облёт неведомого Мира.
Похоже, технической цивилизацией на этой планете и не пахло — сплошь зелёные материки, ни городов, ни пустынь; очень тихие моря и океаны — за время облёта Семён не увидел на них ни бурь, ни штормов; небо этого Мира было неправдоподобно чистым. Планета казалась весьма благоустроенной. По-хозяйски благоустроенной.
— Экий конфетный мир, — с неприязнью сказал медальон. — Не верю! Небось как у той шлюхи — морда намазана, а сама месяц не мылась...
— Да ты, Мар, настоящий циник, — в притворном ужасе заметил Семён. — Не веришь ты в светлые идеалы. В торжество добра не веришь! Как же так?
— Да вот так, — серьёзно ответил медальон. — Не верю. И в то, что красота спасёт Миры... выдал такое один, не помню кто... тоже не верю! Ничего их не спасёт. Даже слимп.
— От чего — не спасёт? — заинтересовался Семён.
— Да от всего, — уклончиво ответил Мар. — Не спасёт и точка.
— Тогда, может, ну его, этот слимп? — легко предложил Семён, глядя, как новый Мир приближается к ним, разворачиваясь от горизонта до горизонта бескрайней зелёной равниной. — Раз он всё равно не спасёт... Хайк, вон там! Видишь, вроде бы здание какое-то... Обойдёмся, Мар, без слимпа?
— Ты что! — возмутился медальон. — Я же образно! Соображать надо. Спасёт, не спасёт, торжество добра... Ты прямо как Кардинал с его идеей фикс об идеальном мироустройстве. Найдём — там разберёмся.
— Эт-точно, — согласился Семён, — разберёмся. Хайк, тормози и вниз. Приехали.
Прыгалка скользнула к земле.
Едва только энэлошка коснулась поверхности, как стены-окна немедленно приобрели изначальный серебристый цвет: Семён опять почувствовал себя запертым в консервной банке.
— Всё, кино закончилось, — Семён подошёл к двери. — Хайк, когда мы выйдем из прыгалки, что с ней будет?
— Дальше полетит, — Хайк встал, не отрывая взгляд от шара, — по адресу. Я её снаружи контролировать никак не смогу.
— Ладно, — Семён приложил руку к треугольнику на двери, та послушно растворилась. — Тогда подожди меня в коридорчике.
Хайк осторожно, словно неся в руках не шар предсказаний, а до краев полную чашу, вышел из помещения.
— Ты что задумал? — поинтересовался Мар. — Вижу ведь — задумал!
— Привет передать хочу, — Семён покопался в сумке. — Пламенный. Хозяевам прыгалки, альфам-бетам разным. Мол, вор-Симеон здесь был, наше вам с кисточкой. Да вот ни карандаша, ни гвоздя...
— Предлагаю отправить им кое-что посущественнее письма, — оживился Мар. — Есть у меня в запасе одна очень подходящая к моменту упаковочка. Случайно сохранилась. Ещё с тех пор, когда мы с одним из моих хозяев возили контрабанду для Зелёного Мира...
...Хайк стоял у внешней двери, спиной к серебристому помещению, и потому не видел, что там происходило. Единственно, что его сейчас заботило — это не разорвать контакт с прыгалкой, удержать её на месте. И потому, когда мимо Хайка промчался Семён с вытаращенными глазами, одной рукой зажимая нос, а ладонью другой с ходу впечатываясь в треугольник открывания двери, — Хайк даже глазом не моргнул. Не имел он сейчас права моргать...
Дверь открылась, Семён кубарем выкатился из прыгалки, и только теперь Хайк почувствовал невероятное зловоние — кашляя и отплёвываясь, Хайк выбежал следом за Семёном.
Прыгалка тут же зарастила входное отверстие и медленно-медленно приподнялась над землёй.
— Что... Что это было? — еле продышавшись, через слово чихая и кашляя, спросил Хайк.
— Удобрения, — Семён обтёр мокрое от слёз лицо рукавом, высморкался. — Драконье дерьмо. Ещё та слезогонка... Между прочим, весьма ценится в Зелёном Мире. Весьма! Это, Хайк, мой подарочек нашим благодетелям, — Семён сплюнул и от души расхохотался. — Полный, блин, горшок! Аж до потолка... Тонны полторы будет. А то и две.
Летающий горшок, словно тихий ангел, торжественно и бесшумно воспарил в небо, уносясь в бескрайние космические просторы. С грузом ценного удобрения на борту.
Затаренный дерьмом под завязку.
— Итак, — бодро сказал Семён, подбоченясь и подмигнув Хайку, — что мы имеем? А имеем мы, братцы, свободу. И новый Мир в придачу! Что же ещё надо вольным искателям приключений?
— Ночлег надо, — стал деловито перечислять Хайк, — ужин. Вечер скоро, вон солнце как низко опустилось, — он прижал одной рукой шар предсказаний к боку, на манер арбуза, а второй указал на зависшее в небе солнце.
— Это ещё неизвестно, вечер ли здесь, — возразил Семён. — Может, самое утро... Возьми-ка, нечего шар плющить. — Он протянул Хайку сумку. — Будешь оруженосцем... то есть, сумконосцем. А насчёт ночлега ты прав: вечер тут, или утро, а поспать надо. Мар, как у нас с транспортным колдовством? Заработало?
— Всё в порядке, — успокоил Семёна медальон. — Работает. Вас куда доставить?
— Пока никуда, — решил Семён. — Можно и на природе переночевать. Понравилось мне на свежем воздухе!
— Зачем же на природе, — Хайк спрятал шар в сумку, пристроил её на плечо, — вон, здание стоит, пошли туда. Всё же крыша! Кто знает, какие здесь ночи. Или дни.
— Хм, спать в незнакомом доме, — недовольно покрутил носом Семён, — не самый лучший вариант.
— Ничего страшного, — отозвался медальон, — я тебя разбужу, если что. Или прикрою вас обоих защитой, тебя и Хайка. Могу и повоевать, пока вы спите. Выключить все звуки и повоевать. Я нынче много чего могу!
— Отставить воевать, — приказал Семён и неожиданно зевнул. — А насчёт защиты ты хорошо придумал. Это я дозволяю. Хайк, пошли, — Семён махнул рукой.
Прыгалка выпустила их на равнине, неподалёку от приземистого широкого здания. Здание было с закруглёнными, словно слизанными ветром углами; окон в нём не наблюдалось, зато имелась высокая квадратная дверь, слегка утопленная в стену: в двери поблескивало стёклышко глазка. Само здание было тёмно-зелёного цвета, не сильно отличаясь раскраской от травы — Семён заметил его сверху лишь по тёмной, далеко отбрасываемой тени.
— Бункер какой-то, — позёвывая, заметил Семён, подходя к обтекаемому строению; вблизи от здания воздух почему-то одуряюще пах свежей масляной краской. — Убежище. Зачем здесь убежище? — Семён протянул было руку к двери, но тут же поспешно убрал её: дверь поехала в сторону, прячась в стену.
В открывшемся проёме стоял бравый добрый молодец в таком же, как у Семёна, пятнистом камуфляжном костюме, но с мягкой камуфляжной фуражкой на голове; у Семёна такой фуражки не было. Бравый молодец резко козырнул, махнув двумя пальцами у виска и бойко отрапортовал:
— Здравия желаю, господин... — молодец пошарил взглядом по плечам Семёна, ничего там не обнаружил, —...господин старший офицер! За время моего дежурства никаких происшествий не случилось! Дежурный по противомагическому бункеру сержант Горкин.
— Вольно, разойдись, — автоматически ответил Семён. Сержант правильно понял странную команду: он подался в сторону, пропуская Семёна.
— Мы что, войдём туда? — с подозрением спросил Мар. — Бункер, надо же... Ещё и противомагический. Вояки, понятное дело... Хотя почему бы и нет? Я и из бункера вас выдерну, ежели приспичит. А вдруг что интересное здесь узнаем? О слимпе, например. Пошли, Семён.
Семён уверенно шагнул в полумрак.
— Штатский с вами? — нейтральным голосом заметил сержант. — Уровень соответствует?
— Вполне, — коротко ответил Семён. — Штабной наблюдатель с правом голоса. Консультант. — Похоже, Семён стал понемногу привыкать к авантюрным поворотам судьбы: врал он теперь бойко и ничуть не смущаясь. Уверенно врал. Профессионально.
Дверь бункера встала на место, под потолком зажглась цепочка ламп дежурного освещения: коридор шёл наклонно вниз.
— Вы первый из прибывших, господин... — сержант выжидательно замолк.
— Майор, — подсказал Семён, с независимым видом направляясь по коридору в глубь бункера. Он мог бы, конечно, назваться и генерал-майором, жалко, что ли, но опасался, как бы чин оказался не по возрасту. Зачем ненужные подозрения? — Продолжайте, сержант.
— Остальные члены лабораторной группы ожидаются утром, господин майор, — поспешил доложить сержант Горкин. — Воздействие, как и было запланировано, будет проводиться ровно в полдень.
— Значит, всё-таки вечер, — пробормотал Семён.
— Виноват, не расслышал? — напрягся сержант.
— Я говорю — ужин когда? — Семён продолжал вышагивать, не обращая внимания на сержанта. — И коротко доложите обстановку, что да как... Офицеры в бункере есть?
— Ужин по распорядку, после заката. Для членов лабораторной группы подготовлен отдельный зал. Офицеры... — сержант замялся. — Разумеется, есть... только они раньше ужинать сели, у себя... не ждали они сегодня никого! Ведь прыгалки только завтра должны прибыть, — виноватым голосом, словно оправдываясь, сказал сержант.
— Тогда веди к офицерам, — ледяным тоном приказал Семён. — Мы тоже ужинать будем, вместе с ними. Пораньше.
...Прибытие Семёна вместе с Хайком, в сопровождении дежурного сержанта, переполоха среди офицеров не вызвало. Гостей поначалу вообще не заметили.
В маленькой комнате, куда сержант привёл самозванного майора и не менее самозванного штабного наблюдателя, — скорее всего это было какое-то подсобное помещение, — шла пьянка. Обычная рядовая пьянка, без особого размаха, явно организованная на скорую руку — посреди стола красовались почти пустая поллитровка, горка колбасных бутербродов на тарелке, пустая банка из-под консервов да три стакана: офицеров в стандартных камуфляжках было трое. Дым в подсобке стоял коромыслом, все трое курили, стряхивая пепел в банку.
Сержант громко прокашлялся, но не от дыма, а для привлечения внимания.
— Горкин, — обрадовался один из офицеров, — вовремя ты! Организуй-ка нам ещё один пузырь... Эй, ты кого там с собой привёл?
— Майор из лабораторной группы, — сдавленным голосом произнёс Горкин, — только что прилетел.
— Давайте без чинов, — с ходу предложил Семён, проходя к столу и присаживаясь на свободный табурет. — Я сегодня не на службе, завтра служба будет... ещё пара стаканов найдётся?
— Горкин, — повёл бровью офицер, — организуй. И пузырь не забудь.
Сержанта словно ветром сдуло.
— Хайк, присаживайся, — Семён вытащил из-под стола ещё один табурет. — Наш человек, не смотрите, что не при форме и с бородой. Специалист в своём деле, — отрекомендовал Семён Хайка. Что было абсолютной правдой: в своём деле Хайк действительно был специалистом. Просто у него пока что не было случая наглядно продемонстрировать своё умение.
— Симеон, — представился Семён, слегка привстав с табурета и кивнув присутствующим военным. Вспомнив ехидные слова медальона, сказанные им на спасательном летуне, майор-Симеон весомо добавил:
— Диверсионный отдел, старший офицер-разрушитель. Специализируюсь по кадаврам.
Местные офицеры, враз поскучнев лицами, тоже ответно представились. Имён их Семён не запомнил, а воинское звание у всех было одинаковое: капитан. Правда, было одно небольшое отличие — тот офицер, который послал сержанта за бутылкой, был комендантом бункера. То есть являлся как бы старшим капитаном. Или младшим майором. Что, во всяком случае, почти уравнивало его с новоявленным представителем диверсионного отдела.
Читать бесплатно другие книги:
