Рай Макнот Джудит
— Контракты у вас?
— Да.
Питер неохотно вручил контракты боссу.
— Но, может быть, вы по крайней мере выслушаете, о чем я хочу сказать?
Фаррел кивнул на одно из кресел с бордовой обивкой, что стояли полукругом перед его столом.
— Садитесь и подождите, пока я прочту, а потом сможете все объяснить.
Питер в нервном молчании наблюдал, как Мэтт невозмутимо читает длинные сложные документы, обязующие «Интеркорп» выплатить миллионы долларов, и неожиданно задался вопросом, подвержен ли этот человек обычным человеческим слабостям, таким, как сомнение, страх, сожаление, или другим столь же сильным эмоциям.
За год, проработанный в «Интеркорпе», он видел, что если Мэтт Фаррел решал добиться чего-то, в этом случае препятствия, ставящие в тупик всех остальных служащих, преодолевались со сказочной легкостью, и сделка завершалась за неделю-другую. Когда требовалось достичь цели, он уничтожал все помехи, словно танк, шел, не разбирая дороги, не обращая внимания на то, кто попадает под гусеницы, проносился убийственным торнадо со страшной силой и абсолютным отсутствием чувств.
Остальные члены «команды захвата» лучше умели скрывать свое уважение и даже некоторый страх перед боссом, но Питер ощущал, что и они испытывают то же самое. Два дня назад они работали до поздней ночи и пригласили Питера на ужин. Том Эндерсон в последнюю минуту решил продолжать работу. Во время этого ужина Питеру впервые стало очевидно, что ни один член команды не знал Фаррела лучше, чем он сам. Только Том Эндерсон был удостоен его дружбы и доверия, хотя никто не понимал, каким образом ему удалось заслужить это.
Его размышления были немилосердно прерваны, как только Фаррел внес два изменения в контракты, подписал их и протянул обратно Питеру.
— Все в порядке. Какие у вас возникли проблемы со сделкой?
— Во-первых, мистер Фаррел, — начал Питер, выпрямляясь, — у меня такое чувство, будто вы решили купить землю, основываясь на моем заверении, что в этом случае можно получить быструю надежную прибыль, перепродав участок «Бенкрофт энд компани». Вчера я считал, что дело верное, но провел весь день, изучая операции «Бенкрофт»и их финансовые отчеты, а также позвонил своим приятелям с Уолл-стрит. Наконец, я говорил с человеком, лично знающим Мередит и Филипа Бенкрофта…
— И? — бесстрастно осведомился Фаррел.
— И теперь я не совсем уверен, что «Бенкрофт энд компани» обладают достаточными средствами на покупку участка в Хаустоне. Основываясь на всем, что я обнаружил, их ожидают большие неприятности.
— Какие именно?
— Долго объяснять. Я могу только предполагать, основываясь на собственных соображениях.
Вместо упреков за не относящуюся к делу болтовню, как ожидал Питер, Мэтт коротко велел:
— Продолжайте.
Единственное ободряющее слово мгновенно сняло нервную неуверенность Питера, и он тут же превратился в способного, проницательного, умного аналитика, как писали о нем в финансовых журналах, когда молодой человек учился в Гарварде.
— Хорошо. Вот общая картина: еще несколько лет назад «Бенкрофт» владела парой универмагов в Чикаго, и компания почти не развивалась. Политика маркетинга устарела, руководство слишком полагалось на престиж имени, и они, словно динозавр, были на пути к вымиранию. Филип Бенкрофт, все еще занимающий должность президента, управляет магазинами совсем как его отец, не заботясь об экономических тенденциях. Затем на сцене появляется его дочь Мередит. Вместо того чтобы окончить первый попавшийся колледж и вести светскую жизнь, посвященную тому, чтобы почаще появляться на страницах известных журналов, она решает занять принадлежащее ей по праву место во главе компании. Поступает в колледж, специализируется в розничной торговле, оканчивает с отличием, получает степень доктора, и все это отнюдь не радует ее отца, который пытается внушить ей отвращение к работе, дав место продавца в отделе дамского белья. — Немного помедлив, Питер добавил:
— Я говорю обо всем этом, чтобы показать, кто и как управляет универмагом.
— Продолжайте, — повторил Фаррел, но голос звучал скучающе, и кроме того, он поднял со стола какие-то бумаги и углубился в них.
— В течение последних нескольких лет, — упорно продолжал Питер, — мисс Бенкрофт шаг за шагом поднимается все выше с самых низов и на собственном опыте прекрасно узнает все детали и мелочи, связанные с розничной торговлей. Когда ее повысили и поручили сбыт, она предложила выбросить на рынок товар со специальными этикетками «Бенкрофта»— чрезвычайно доходная идея, которую они должны были осуществить давным-давно. И когда она приносит большие прибыли, папочка переводит дочь в отдел по торговле мебелью, крайне убыточный. И вместо того чтобы признать неудачу, Мередит открывает специальную секцию музейной антикварной мебели, о чем немедленно начинают писать газеты, и приток покупателей в магазин значительно возрастает, поскольку куча зевак с утра до вечера торчит в магазине, чтобы полюбоваться на мебель, взятую напрокат из музеев. И раз они уже все равно пришли, значит, начинают бродить по отделу с обычной мебелью и, естественно, тратят денежки у «Бенкрофт», вместо того чтобы отправиться в обычные пригородные мебельные магазины.
Тогда папаша делает ее менеджером по связям с общественностью. Совершенно бессмысленная должность. Обязанности такого рода сводятся к высылке пожертвований в различные благотворительные фонды да организации рождественского карнавала в концертном зале. Только мисс Бенкрофт немедленно принимается выдавать идеи куда поинтереснее, чем обычные показы моделей. Она использует также семейные связи с симфоническим оркестром, оперной труппой, художественными музеями и тому подобное. Например, она уговорила администрацию Чикагского музея изобразительных искусств открыть в магазине выставку, а во время рождественского сезона балетная труппа ставила в концертном зале «Щелкунчик». Естественно, пресса подняла настоящую бурю, что, в свою очередь, привлекло к «Бенкрофт энд компани» повышенное внимание чикагцев и помогло создать более блестящий имидж магазина. Наплыв покупателей был поистине рекордным, и отец перевел ее в отдел по сбыту одежды известных модельеров. На этот раз она обязана успехом не только своим талантам, но и исключительной внешности. Я видел ее фото в газетах, она не только элегантна, но и ослепительна. Некоторые из европейских модельеров, очевидно, поддались обаянию девушки, особенно когда она самолично посетила их, чтобы уговорить открыть в «Бенкрофт» свои секции. Один из них, Бергдорф Гудмен, не только согласился на ее просьбу, но и заключил договор, по которому обязался продавать свою одежду исключительно в «Бенкрофт» при условии, что сама мисс Бенкрофт будет появляться на публике в его нарядах. Потом он смоделировал для нее целую коллекцию платьев, которые она, конечно, надевала на различные приемы и вечеринки. Публика и пресса просто с ума сходили, а женщины буквально осаждали отдел модной одежды. Прибыли европейских модельеров взлетели до небес, как и прибыли «Бенкрофт», а те, кто до сих пор держался в стороне, отказались от работы с другими магазинами и пришли в «Бенкрофт».
Фаррел окинул его нетерпеливым взглядом поверх отчета, который держал в руках.
— Что вы хотите всем этим доказать?
— Сейчас объясню. Талант к торговле у мисс Бенкрофт в крови, но особенно ее способности проявляются в анализе и перспективном планировании, чем она сейчас и занимается. Ей удалось убедить отца и совет директоров начать программу расширения торговой сети и открыть магазины в других городах. Чтобы финансировать это предприятие, им необходимы сотни миллионов долларов, поэтому они идут обычным путем, берут кредиты в банке, потом выбрасывают часть акций на продажу на Нью-Йоркской фондовой бирже.
— И какая тут разница? — коротко осведомился Фаррел.
— Почти никакой, если бы не два обстоятельства. Они расширяются так быстро, что не успевают выплатить кредиты, а большую часть прибылей используют на открытие новых магазинов. Поэтому у них просто недостаточно наличных, чтобы выдержать неожиданные экономические потрясения. Откровенно говоря, не могу понять, чем они собираются заплатить за участок в Хаустоне. Кроме того, за последнее время произошла целая лавина насильственных захватов, когда одна сеть магазинов поглощала другую. Если кто-то решит захватить «Бенкрофт», сможет сделать это почти без борьбы. Фирма сама просится в руки. И, — подчеркнул Питер, — думаю, кое-кто это заметил.
Вместо сочувствия, которое рассчитывал увидеть Питер, на лице босса промелькнуло странное выражение, нечто вроде радости или удовлетворенности.
— Это правда?
Питер кивнул, слегка расстроенный непривычной реакцией на столь тревожные новости.
— По-моему, кто-то начал тайно скупать акции «Бенкрофт», чтобы наложить лапу на компанию. Причем приобретает их малыми пакетами, чтобы не возбудить подозрений «Бенкрофт энд компани», Уолл-стрит и Комиссии по ценным бумагам и биржам.
Показав на компьютерные мониторы, Питер спросил:
— Можно?
Фаррел кивнул. Питер поднялся и подошел к длинному столу. Первые два компьютера непрерывно выдавали информацию из всех отделений «Интеркорпа», которую Фаррел время от времени просматривал, третий был выключен. Питер нажал кнопку; пальцы забегали по клавиатуре. На дисплее появились буквы: ДАННЫЕ О СОСТОЯНИИ ДЕЛ «БЕНКРОФТ ЭНД КОМ-ПАНИ» ТОРГОВЫЙ КОД «Б & K» .NYSE.
— Взгляните.
Питер показал на колонку цифр.
— Если не считать последних шести месяцев, акции «Бенкрофт» имели стабильную стоимость — десять долларов за акцию. В неделю продавали в среднем сто тысяч акций. Но вот уже полгода стоимость постепенно росла, пока не дошла до двенадцати долларов, а объем продаж значительно увеличился.
Он нажал другую клавишу, и экран потемнел. Молодой человек, хмурясь, обернулся к Фаррелу:
— Это всего лишь предположение, но думаю… какой-то сильный противник пытается приобрести контроль над компанией.
Мэтт встал, положив резкий конец дискуссии:
— Либо это, либо акционеры считают акции «Бенкрофт» выгодным долгосрочным вложением. Так что мы все-таки постараемся приобрести хаустонский участок.
У Питера, понявшего, что его больше не задерживают, не осталось иного выбора, кроме как взять подписанные контракты и выполнять приказанное.
— Мистер Фаррел, — нерешительно пробормотал он, — я никак не могу понять, почему вы посылаете меня в Хаустон вести эти переговоры. Это не входит в мои обязанности…
— Такую сделку не очень трудно заключить, — ободряюще улыбнулся Мэтт. — И кроме того, это расширит ваш кругозор и поможет набраться опыта. Насколько я припоминаю, вы отчасти именно поэтому хотели работать в «Интеркорпе».
— Да, сэр, — кивнул Питер, едва не раздуваясь от гордости при мысли о том, что наконец-то хозяин доверил ему важное дело.
Но эта гордость тут же потерпела сокрушительный удар, когда Фаррел добавил, глядя в спину идущему к двери Питеру:
— Постарайтесь ничего не испортить, Питер.
— Ни за что, — пролепетал молодой человек, потрясенный невысказанным предостережением, звучавшим в голосе босса.
Том Эндерсон, спокойно простоявший все это время у окна, едва дождался ухода Питера.
— Мэтт, — усмехнулся он, усаживаясь в кресло, — ты насмерть перепугал малыша.
— У этого малыша, — сухо напомнил Мэтт, — коэффициент умственного развития — сто шестьдесят пять, и он уже принес «Интеркорпу» несколько миллионов долларов. Превосходное вложение капитала, не находишь?
— Как и этот участок в Хаустоне?
— Думаю, да.
— Прекрасно, — кивнул Том, садясь и вытягивая ноги. — Поскольку не хотелось бы думать, что ты выбрасываешь на ветер целое состояние лишь затем, чтобы отплатить дамочке из общества, оскорбившей тебя на глазах у репортера.
— С чего это вдруг тебе взбрело в голову? — спросил Мэтт, но в глазах промелькнули искорки язвительного удовлетворения.
— Сам не знаю. Просто случайно прочел в воскресной газете, что какая-то птичка по имени Бенкрофт отшила тебя в опере. Ну а сегодня ты пытаешься перехватить у нее сделку на покупку участка. Лучше объясни, во сколько земля обойдется «Интеркорпу»?
— Вероятно, миллионов двадцать.
— И сколько же мисс Бенкрофт выложит, чтобы ее вернуть?
— Гораздо больше, поверь мне.
— Мэтт, — протянул он с обманчивой небрежностью, — помнишь ту ночь восемь лет назад, когда суд окончательно развел меня и Мэрилин?
Мэтт удивился вопросу, но тут же кивнул. Действительно, в памяти отпечаталась та роковая ночь. Через несколько месяцев после того, как Том начал работать на Мэтта, его жена заявила, что любит другого и желает развода. Слишком гордый, чтобы умолять, и слишком раздавленный ужасом случившегося, чтобы бороться, Том собрал вещи и ушел из дома. Но до самого заседания суда он верил, что жена передумает. В тот день Том не вышел на работу и не позвонил, и только в шесть часов вечера Мэтт понял, в чем дело. Том позвонил из полицейского участка, куда его забрали днем за хулиганство в пьяном виде.
— Подробностей описать не могу, — признался Мэтт, — разве только, что мы напились до чертиков.
— Я уже был пьян, — сухо поправил Том, — а ты внес за меня залог, и уж тогда мы оба надрались.
Не сводя глаз с Мэтта, он продолжал:
— Смутно припоминаю, что ты выражал мне соболезнование по случаю несчастной женитьбы тем, что всячески оскорблял некую даму по имени Мередит, бросившую тебя или что-то в этом роде. Только ты называл ее не дамой, а избалованной сучкой. Как раз перед тем как отключиться, мы дружно согласились, что все женщины, имена которых начинаются с «М», никуда не годятся.
— Вижу, что твоя память гораздо лучше моей, — уклончиво буркнул Мэтт, но Том заметил, как челюсти друга едва уловимо сжались при упоминании имени Мередит, и немедленно пришел к верному заключению.
— Значит, — продолжал он с улыбкой, — теперь, когда мы установили, что Мередит, упомянутая той ночью, на самом деле Мередит Бенкрофт, может, расскажешь честно о том, что случилось между вами давным-давно и почему ненависть до сих пор не угасла?
— Нет, — покачал головой Мэтт, — не стоит. — Встав, он подошел к журнальному столику, где были разложены проекты завода в Саутвилле. — Давай лучше обсудим, как идет строительство.
Глава 21
На углу у магазина «Бенкрофт» скопились машины. Покупатели, закутанные в пальто, торопились перейти улицу, не обращая внимания на красный свет и низко нагибая головы в напрасной попытке спастись от жгучего ветра, дувшего с озера Мичиган и безнаказанно гулявшего по улицам центральной части города. Клаксоны надрывались, и водители проклинали пешеходов, мешавших движению. Сидя в черном «БМВ», Мередит в окошко наблюдала, как посетители задерживались у витрин универмага и устремлялись внутрь. Внезапное резкое похолодание заставило предусмотрительных людей уже сейчас отправиться за рождественскими покупками, чтобы избежать предпраздничной толчеи.
Через двадцать минут Мередит предстоит делать отчет перед советом директоров о состоянии дел в Хаустоне, и хотя они предварительно, пусть и неохотно одобрили проект, она не могла продолжать без их официального согласия.
Выйдя из лифта, она заметила, что вокруг стола секретарши столпились четверо женщин. Мередит обошла кругом и заглянула через плечо одной из них, ожидая увидеть очередной номер «Плейбоя», подобный тому, над которым они вздыхали в прошлом месяце.
— Что там? Еще один разворот с портретом идеального мужчины?
— Вовсе нет, — возразила Филлис, пока остальные поспешно разбегались, и, проводив Мередит в кабинет, весело закатила глаза. — Пэм заказала очередную распечатку своего гороскопа на следующий месяц. Этот обещает истинную любовь, вместе со славой и деньгами.
Смешливо подняв брови, Мередит удивилась:
— А я думала, то же самое говорилось в прошлом гороскопе?
— Совершенно верно. Я сказала, что за эти же пятнадцать долларов могу составить хоть сотню.
Женщины обменялись веселыми, понимающими взглядами, но тут же перешли к делу.
— Через пять минут начинается совещание совета директоров, — напомнила Филлис.
Мередит, кивнув, подняла со стола папку с заметками.
— Архитектурный макет уже отнесли в конференц-зал?
— Да. И я достала проектор для слайдов.
— Ты настоящее золото, — искренне похвалила Мередит и, подхватив папку, направилась к двери.
— Позвони Сэму Грину и передай, что я встречусь с ним сразу же после совещания. Попроси подготовить предварительный контракт о покупке хаустонского участка. Я хочу начать переговоры с «Торп девелопмент»в конце недели. Если повезет, конечно. Сначала нужно получить одобрение совета.
Филлис взяла трубку телефона и подняла вверх большой палец.
— Сразите их наповал! — пожелала она. Конференц-зал оставался почти таким же, как и пятьдесят лет назад, и в эту эпоху меди, стекла и хрома сохранял свое ностальгическое величие: восточные ковры, изящная лепка на темных панелях стен и английские пейзажи в барочных рамках. Посреди комнаты стоял огромный массивный стол из красного дерева длиной тридцать футов и двадцать стульев с затейливой резьбой и красной бархатной обивкой, расставленных вокруг стола с равными интервалами. В центре стола красовалась огромная вычурная старинная чаша из чистого серебра, полная красных и белых роз. Рядом располагались чайный и кофейный сервизы из севрского фарфора с невесомыми чашечками, расписанными позолоченной каймой и крошечными розами и листьями винограда. Тут же стояло несколько запотевших серебряных графинов с ледяной водой.
Помещение с тяжелой резной мебелью напоминало тронный зал, чего, как подозревала Мередит, и добивался дед, когда заказывал обстановку полвека назад. Иногда она не могла решить, впечатляюща ли эта комната или попросту уродлива, но каждый раз, переступая порог, она будто переносилась на машине времени на много веков назад. Однако сегодня утром ее мысли были весьма далеки от исторических сравнений.
— Доброе утро, джентльмены, — поздоровалась она с жизнерадостной дежурной улыбкой при виде двенадцати строго одетых мужчин, имеющих власть принять или отвергнуть ее предложение.
За исключением Паркера, который искренне улыбнулся ей в ответ, и старого Сайруса Фортелла, окинувшего ее похотливым взглядом, хор ответных вежливых приветствий прозвучал крайне сдержанно, отчасти от сознания собственной власти, отчасти благодаря тому простому факту, что Мередит постоянно убеждала и уговаривала их вложить прибыли «Бенкрофт»в расширение сети, вместо того чтобы выплачивать держателям акций, включая их самих, большие дивиденды. Однако больше всего они были холодны потому, что Мередит представляла собой загадку, и они не понимали, как с ней обращаться. Хотя она была исполнительным вице-президентом, но не входила в совет директоров, и, следовательно, они стояли выше по рангу. С другой стороны, она была прямым потомком основателя компании и имела право на подобающие ей почтение и уважение. Однако собственный отец, президент компании, относился к ней с холодной терпимостью, но только и всего. Ни для кого не было секретом, что он вообще не желал видеть дочь ни в какой должности, но все видели также, какой успех имеют все ее начинания и насколько велик ее вклад в процветание фирмы. В результате этого члены совета директоров, как всякие сделавшие успешную карьеру, уверенные в себе мужчины в подобной ситуации, становились раздражительными и нервничали, поддавшись нерешительности. Сознавая, что именно Мередит была причиной всех неприятных ощущений, они очень часто относились к ней с ничем не оправданной враждебностью.
Мередит понимала все это, но не позволяла их недовольным физиономиям сбить себя с толку. Заняв место в конце стола, где был установлен проектор, она ожидала разрешения отца начинать.
— Поскольку Мередит здесь, — объявил он тоном, ясно позволяющим предположить, что из-за ее опоздания совещание задерживается, — думаю, можно переходить к делу.
Мередит краем уха слушала, как зачитывают протокол предыдущего совещания, но внимание ее было устремлено на архитектурный макет магазина в Хаустоне, привезенный Филлис. Глядя на великолепное здание в испанском стиле, она почувствовала, как улучшается настроение и растет уверенность в себе. Участок был идеальным местом для новой сети магазинов «Бенкрофт», и близость к «Гелерии» обеспечит успех, как только новый универмаг откроет двери.
Когда протокол был зачитан и принят, Нолан Уилдер, председатель совета, официально объявил, что Мередит собирается представить окончательную смету и проект хаустонского магазина на одобрение директоров.
Двенадцать идеально причесанных мужских голов повернулись к девушке.
— Джентльмены, — начала она, подходя к проектору, — надеюсь, все успели как следует рассмотреть макет?
Десять человек кивнули, отец бросил взгляд в сторону макета, но Паркер спокойно рассматривал невесту с полугорделивой, полунедоуменной улыбкой, которая всегда появлялась на его губах, когда он видел Мередит за работой, словно не мог представить, каким образом и почему она настаивает на том, чтобы заниматься этим. Правда, Паркер был явно доволен ее успехами. Его положение банкира Бенкрофтов давало ему право на место в совете директоров, но Мередит знала, что не может всегда рассчитывать на его поддержку. Он был крайне независим и беспристрастен, и Мередит уважала его за это.
— Мы уже обсуждали большую часть сметных цифр, — сказала Мередит, потянувшись к выключателю. — Так что я попытаюсь закончить показ этих слайдов как можно быстрее.
Она нажала кнопку на дистанционном управлении проектора, и первый слайд с цифрами приблизительной стоимости нового магазина скользнул на место.
— Как мы решили, универмаг в Хаустоне должен иметь площадь около трехсот тысяч квадратных футов. Приблизительная сметная стоимость — тридцать два миллиона долларов, что включает в себя здание, арматуру, сантехнику, автостоянку, освещение — словом, все. Земля, которую мы намереваемся приобрести у «Торп девелопмент», обойдется еще от двадцати до двадцати трех миллионов, в зависимости от исхода наших переговоров с ними. Кроме того, необходимо еще двадцать миллионов на Мебель и обстановку.
— То есть максимум семьдесят пять миллионов, — перебил один из директоров, — но вы просите нас утвердить расходы в семьдесят семь.
— Остальные два — на покрытие организационных расходов, — пояснила Мередит, — то есть грандиозную церемонию открытия, рекламу и так далее.
Она нажала кнопку, и на экране появился следующий слайд с гораздо более высокими цифрами.
— Здесь показаны расходы на готовый комплекс. Как вы знаете, я выступаю за строительство не только магазина, но и всего комплекса зданий. Дополнительная стоимость — пятьдесят два миллиона, но мы все вернем, сдавая остальные торговые точки другим владельцам.
— Вернем, но не сразу, как ты считаешь, Мередит, — раздраженно заметил отец.
— Разве я так предполагала? — вежливо удивилась Мередит, отлично зная, что ничего подобного не высказывала. Улыбнувшись Филипу, она позволила себе всего несколькими минутами напряженного молчания упрекнуть его за несправедливость и нетерпение. Это был самый эффективный способ дать ему понять, как он резок и неразумен. Но тем не менее его голос звучал сухо, сдержанно, как это часто бывало с того дня, когда случился сердечный приступ, и Мередит подавила острый укол тревоги.
— Мы ждем, — предупредил Филип. Спокойным, рассудительным тоном Мередит продолжала;
— По мнению некоторых из вас, следует повременить со строительством комплекса, но я считаю, что есть серьезные причины, почему все должно создаваться одновременно.
— И каковы же эти причины? — осведомился другой член совета, наполняя стакан водой со льдом.
— Прежде всего придется платить за всю землю, независимо от того, будем ли мы ее застраивать или нет. Если строить все сразу, мы сэкономим несколько миллионов долларов на проектировании, потому что достраивать потом обойдется гораздо дороже, как известно. Кроме того, цены на материалы и постройку будут подниматься по мере того, как экономический подъем в Хаустоне будет расти. Кроме того, арендаторы помогут увеличить поток посетителей. Есть еще вопросы?
Вопросов больше не оказалось, и Мередит перешла к оставшимся слайдам.
— Как видно из этих графиков, наши геодезисты и команда по изучению окружающей среды тщательно оценили и осмотрели участок, выбранный для магазина, и считают, что более подходящего места не найти. , Географических препятствий не существует, демография в этом районе идеальна…
Но тут вмешался Сайрус Фортелл, восьмидесятилетний грешник, заседавший в совете пятьдесят лет, чьи идеи так же устарели, как парчовый жилет и палка с ручкой из слоновой кости, которую он всегда носил с собой.
— По-моему, все это чушь собачья, мисс! — воскликнул он гневным тонким голосом. — Демография! Торговые площади! Геодезисты! Окружающая среда! Что все это означает, хотел бы я знать?!
Мередит почувствовала к Сайрусу, которого знала с детства, нечто вроде раздражения, смешанного с симпатией. Остальные члены совета директоров считали его выжившим из ума старикашкой и собирались отправить на покой.
— Это означает, Сайрус, что команда из нескольких человек, специализирующихся в поисках лучших мест для магазинов розничной торговли, отправилась в Хаустон и изучила выбранное мной место. Они считают, что демография…
— Демо… что?! — фыркнул он. — Такого слова и в природе не было, когда я открывал аптеки по всей стране. — Что это такое, я спрашиваю?
— В данном случае это означает характеристику населения в районе, где будет расположен магазин: средний возраст, какими средствами оно располагает…
— В прежние времена мы не обращали на это внимания, — злобно цедил Сайрус, разъяренно оглядывая нетерпеливые лица. — Уж это точно. Когда я хотел открыть аптеку, просто посылал людей построить здание и завезти мебель, и бизнес процветал.
— Сегодня все немного изменилось, Сайрус, — объяснил Бен Хотон. — Ну а теперь слушайте внимательно Мередит, чтобы проголосовать «за» или «против».
— Не могу я голосовать за то, чего не понимаю, верно? — вопросил он, прибавляя звук в слуховом аппарате. — Продолжай, дорогая. Насколько я сообразил, ты послала в Хаустон кучу экспертов, обнаруживших, что в округе живет немало взрослых людей, способных добраться до магазина пешком или на машине и у которых в карманах достаточно денег, чтобы разделить их с «Бенкрофт». Все так и есть?
Мередит и еще несколько человек хмыкнули.
— Примерно, — призналась она.
— Почему бы так и не сказать? Удивительно, как вы, молодые люди, стремитесь все усложнить и употребляете при этом всякие замысловатые словечки, чтобы еще больше все запутать. А что такое «географические барьеры»?
— Ну… это нечто такое, что не желает преодолевать потенциальный покупатель, когда собирается посетить магазин. Например, если людям приходится проезжать через промышленный или небезопасный район, чтобы попасть в магазин, это и есть географические барьеры, — А в хаустонском участке они имеются?
— Ни одного.
— Тогда я голосую «за»— объявил он, и Мередит проглотила нервный смешок.
— Мередит, — резко вмешался отец, мешая Сайрусу договорить, — у тебя есть что добавить, прежде чем будет объявлено голосование?
Мередит оглядела непроницаемые лица мужчин, сидевших за столом, и покачала головой.
— Мы уже обсуждали все детали хаустонского проекта на предыдущем совещании. Однако я хотела бы упомянуть еще раз, что, только расширяясь, мы сможем конкурировать с другими универмагами сети «Бенкрофт».
Все еще не уверенная в поддержке директоров, Мередит сделала последнюю попытку, добавив:
— Считаю, не стоит еще раз говорить о том, что каждый из пяти вновь открытых универмагов получает прибыли, равные или превосходящие запроектированным. Думаю, этим успехом мы обязаны тщательности, с которой мы выбирали участки под застройку.
— Не мы, а ты, — поправил отец с таким холодно-неприступным видом, что Мередит лишь через несколько минут сообразила: да ведь он сделал ей комплимент! Не первый раз он хвалил ее словно сквозь зубы, но сейчас, в присутствии всего совета, Мередит посчитала это счастливым знаком. Наверное, он не только собирается поддержать хаустонский проект, но и попросить членов совета назначить дочь исполняющей обязанности президента на время своего отпуска.
— Спасибо, — со спокойной простотой сказала она и села.
Словно не понимая, за что она благодарит его, отец обратился к Паркеру:
— Насколько я понял, ваш банк готов предоставить кредиты на финансирование хаустонского проекта, если совет его одобрит?
— Да, Филип, но только на условиях, которые мы обсуждали на последнем совещании.
Мередит были известны эти условия, но ей все равно пришлось на миг закусить губу, чтобы скрыть охватившую ее панику. Банк Паркера точнее, чем любой совет директоров, рассматривал сметы на огромные суммы денег, которые приходилось выдавать в кредит «Бенкрофт» за последние несколько лет, и руководство начало нервничать, поскольку цифры были поистине астрономическими. Соглашаясь выдавать ссуды на универмаг в Фениксе, а теперь и в Хаустоне, банк выдвинул новые условия, требующие, чтобы Мередит и ее отец лично гарантировали уплату и внесли дополнительный залог, включающий их личный пакет акций в «Бенкрофт», для обеспечения займа. Мередит вела игру собственными деньгами, и это слегка ужасало ее. Кроме акций и жалованья в компании, у нее оставалось только наследство деда, которое она и намеревалась использовать в качестве залога.
Однако первые слова отца показали, что он все еще злится из-за того, что считал возмутительными претензии своего банкира.
— Вы знаете, как я отношусь к этим особым условиям, Паркер. Если учесть, что «Рейнолдс Мекинтайл» был единственным банком Бенкрофтов в течение более восьмидесяти лет, эти внезапные требования персональных гарантий и дополнительного залога по меньшей мере странны, если не оскорбительны.
— Понимаю ваши чувства, — спокойно отозвался Паркер. — Я согласен с вами, и вы это знаете. Сегодня утром я снова встретился со своим советом директоров и пытался убедить их либо отказаться от жестких условий, либо немного их смягчить, но безуспешно. Однако их настойчивость, — продолжал он, оглядывая собравшихся, — ни в коей мере не ставит под сомнение кредитоспособность «Бенкрофт».
— А по-моему, ставит! — провозгласил старик Сайрус. — Похоже, ваш банк считает, что «Бенкрофт»— совсем загнанная лошадка.
— Ничего подобного им в голову не приходило. Дело в том, что за последний год экономическая обстановка для больших универмагов стала крайне неблагоприятной. Многие балансируют на грани банкротства. Это один из факторов, повлиявших на наше решение, но основная причина в том, что множество банков разорилось и так и не смогло оправиться со времен Великой депрессии. В результате банкиры стали чрезмерно осторожны и опасаются давать слишком большие кредиты одному заемщику. Кроме того, нужно удовлетворять и ревизоров-аудиторов, которые проверяют выдачу кредитов куда внимательнее, чем раньше. Требования стали гораздо строже.
— Сдается мне, мы должны обратиться в другой банк, — предложил Сайрус, жизнерадостно оглядывая сидящих за столом. — По крайней мере я бы так и сделал! Скажи Паркеру, пусть убирается ко всем чертям, и мы поищем денежки в другом месте!
— Мы могли бы это сделать, — объяснила Мередит Сайрусу, пытаясь подавить внезапную неприязнь к Паркеру. Ее личные чувства не должны иметь ничего общего с этим обсуждением! — Однако банк Паркера дает нам очень выгодную процентную ставку, которую мы вряд ли получим от другого банка. Он, естественно…
— В этом нет ничего естественного, — перебил Сайрус, окидывая ее оценивающим, граничившим почти с похотливым взглядом, прежде чем с видом обвинителя уставиться на Паркера. — Если бы я собирался жениться на этой великолепной женщине, самой естественной вещью было бы стремиться дать ей все на свете, все, что ни попросит, вместо того чтобы отбирать последнее!
— Сайрус! — предупредила Мередит, удивляясь, почему некоторые старики вроде Сайруса забывают о достоинстве и ведут себя, словно зеленые мальчишки. — Это бизнес.
— Женщины не должны заниматься бизнесом, если, конечно, они не уродины и смогут найти подходящего мужчину, который бы о них заботился. Вместо того чтобы рожать детей и…
— Сайрус, сегодня не вы должны делать отчет, — рявкнул Паркер. — Продолжай, Мередит, что ты хотела сказать?
— Я собиралась упомянуть о том, — ответила Мередит, чувствуя, как горят от смущения щеки при виде насмешливо переглянувшихся мужчин, — что ваши особые условия вряд ли можно считать поводом для беспокойства, поскольку «Бенкрофт энд компани» собирается все выплатить вовремя.
— Совершенно верно, — подтвердил отец рассеянно и нетерпеливо. — Если больше никто ничего не хочет добавить, думаю, можно покончить с темой Хаустона и проголосовать в конце совещания.
Взяв со стола папку, Мередит официально поблагодарила директоров за внимание и покинула конференц-зал.
— Ну? — спросила Филлис, входя вслед за Мередит в ее кабинет. — Как все прошло? Откроют хаустонский филиал «Бенкрофт» или нет?
— Сейчас голосуют, — сообщила Мередит, просматривая утреннюю почту, положенную Филлис на стол.
— Я скрестила пальцы на счастье. Тронутая преданностью Филлис, Мередит ободряюще улыбнулась.
— Вот увидишь, все будет в порядке, — предсказала она, почти не сомневаясь, что отец, хоть и неохотно, выскажется в ее пользу. Беда в том, что она никак не могла понять, решат ли они построить сразу весь комплекс или только магазин.
— Сомневаюсь только, захотят ли они сразу раскошелиться на весь комплекс или ограничатся универмагом. Пожалуйста, позвони Сэму Грину и попроси его принести контракты.
Уже через несколько минут Сэм Грин появился на пороге. Ростом он был всего пять футов пять дюймов с волосами цвета и вида стальной проволоки, но неизменно излучал ауру уверенности и властности, которую мгновенно распознавали те, кто оказывался его противником в любой юридической битве, которую он в данный момент вел. За очками в металлической оправе прятались проницательные, светящиеся умом зеленые глаза, сейчас, однако, внимательно глядевшие на Мередит.
— Филлис передала, что вы готовы начать завершающие переговоры по покупке участка в Хаустоне, — сказал он, сходя в кабинет. — Это означает, что совет одобрил предложение?
— Думаю, что через несколько минут все решится. Какую начальную сумму, по-вашему, следует предложить Торпам?
— Они просят тридцать миллионов, — сообщил Сэм, усаживаясь на один из стульев перед ее столом. — Что, если предложить для начала восемнадцать миллионов. Тогда можно будет сойтись на двадцати. Они заложили эту землю и отчаянно нуждаются в наличных. Могут продать и за двадцать.
— Вы в самом деле так думаете?
— Возможно, нет, — хмыкнул Сэм.
— Если придется, дойдем и до двадцати пяти. Максимальная цена — тридцать, но они не смогли продать его за такую…
В этот момент зазвонил телефон, и Мередит, не договорив, подняла трубку.
— Мы одобрили хаустонский проект, Мередит, — резко, не допускающим возражений голосом объявил отец, — но откладываем строительство комплекса, пока не получим определенных прибылей от тамошнего магазина.
— По-моему, ты делаешь ошибку, — сообщила она, скрывая разочарование под сухим, официальным тоном.
— Таково решение совета.
— Но ты мог их переубедить, — дерзко бросила Мередит.
— Прекрасно, тогда это мое решение.
— Ошибочное.
— Когда будешь управлять этой компанией, тогда и получишь право принимать решения…
Сердце Мередит на миг болезненно сжалось:
— А я собираюсь стать во главе компании?
— Ну а пока я определяю, что лучше для «Бенкрофт», — объявил отец, не отвечая на вопрос. — Сейчас я еду домой. Мне не очень хорошо. Говоря откровенно, я бы отложил сегодняшнее совещание, не настаивай ты так упорно на необходимости как можно скорее заключить сделку.
Не совсем уверенная в том, действительно ли болен отец или только использует отговорку, чтобы избежать откровенного разговора, Мередит вздохнула:
— Береги себя. Увидимся за ужином в четверг. Повесив трубку, она позволила себе всего несколько минут молча пожалеть о половинчатом решении и лишь потом сделала то, чему выучилась много лет назад, после катастрофически закончившегося брака: смотреть в лицо реальности и находить в ней то, ради чего можно дальше жить и работать. Улыбаясь Сэму Грину, Мередит постаралась с гордостью и торжеством объявить:
— Мы получили одобрение совета!
— Весь комплекс?
— Нет, только магазин.
— Думаю, это ошибка.
Он, очевидно, слышал, как она говорила то же самое отцу, но — Мередит не стала ничего объяснять. Она старалась держать свое мнение и замечания относительно политики отца, насколько возможно, при себе. Вместо этого Мередит сказала:
— Как скоро вы можете подготовить контракт и отправиться к Торпам?
— Контракт будет составлен к завтрашнему вечеру. Если хотите, чтобы я лично заключил сделку, то должен напомнить, что смогу поехать в Хаустон не раньше чем через неделю. Не забывайте об иске к «Уилсон тойз».
— Лучше бы этим занялись вы, — кивнула Мередит, зная, что Сэм прекрасно умеет торговаться и вести переговоры, но расстроенная тем, что он не может сделать этого раньше. — Думаю, что сроки вполне приемлемые. К этому времени мы будем иметь письменное обязательство от банка Рейнолдсов, и тогда выполнение контракта не будет зависеть от финансирования.
— Земля вот уже несколько лет как выставлена на продажу, — улыбнулся Сэм. — Думаю, что через две недели ее еще можно будет купить. Кроме того, чем дольше мы выждем, тем скорее Торпы согласятся на наши предложения. — И, заметив, что Мередит по-прежнему выглядит озабоченной, прибавил:
— Попытаюсь заставить своих людей двигаться побыстрее, и как только все документы по иску к «Уилсон» будут приведены в порядок, я немедленно отправлюсь в Хаустон.
Только в начале седьмого Мередит подняла глаза от контрактов, которые изучала, и увидела Филлис, уже в пальто и с вечерней газетой в руках.
— Жаль, что они не захотели строить весь комплекс, — вздохнула секретарь, — но что поделать!
Мередит, откинувшись на спинку кресла, устало улыбнулась:
— Спасибо.
— За жалость?
— За участие, — вздохнула Мередит, потянувшись за газетой. — Хотя в целом, можно сказать, день был удачным.
Филлис показала на газету, заранее открытую на второй странице:
— Надеюсь, это не заставит тебя изменить мнение. Мередит недоуменно развернула газету и увидела Мэтью Фаррела, смотревшего на нее со снимка, на котором он стоял рядом с какой-то старлеткой, которая, очевидно, специально прилетела в Чикаго на его личном самолете, чтобы сопровождать великого бизнесмена на вечеринку к другу прошлой ночью. Отрывки текста огненными искрами впивались в мозг Мередит, пока она поспешно пробегала восторженную заметку о новом жителе Чикаго, известном предпринимателе и самом завидном женихе. Но когда она вновь подняла глаза на Филлис, лицо было совершенно бесстрастным.
— Ты считаешь, что это должно было меня в какой-то степени огорчить?
— Лучше просмотри деловую хронику, прежде чем решать, — посоветовала Филлис.
Мередит так и подмывало сказать Филлис, что та лезет не в свое дело, но она немедленно одернула себя. Филлис была ее первой секретаршей, а Мередит — первым боссом Филлис, и за последние шесть лет они иногда работали вместе не только по ночам, но и прихватывали бесчисленные выходные и очень часто довольствовались вместо обеда холодными сэндвичами, когда работа оказывалась особенно срочной. Они были преданы общему делу, любили и уважали друг друга.
На первой странице делового раздела красовалось еще одно фото Мэтта, сопровождаемое длинным описанием деятельности главы «Интеркорпа», причин, по которым он решил перебраться в Чикаго, великолепного завода по производству электронного оборудования, строящегося в Саутвилле, роскошного пентхауса, купленного и обставленного в Беркли Тауэрс. Чуть ниже было помещено фото Мередит вместе со статьей, цитирующей ее высказывания об успешном расширении сферы влияния «Бенкрофт» на национальном рынке розничной торговли.
Читать бесплатно другие книги:
