Псевдоним хищника Ольховская Влада

Глава 2

К утру настроение было получше. Такое с ним часто бывало: а ночью будто происходила перезагрузка. Мыслей, энергии, эмоций… Проблемы, которые накануне казались нерешаемыми, теперь разом теряли свой угрожающий вид.

А в данном случае ему вообще не нужно было ничего решать. От Марка требовалось лишь посочувствовать и на время отстраниться от сложившейся ситуации. До Нового года точно ничего не изменится, никто не будет заключать сделку в любом виде. А уже с января нужно снова прощупывать почву.

Он знал, что компания потеряет на этом деньги. Но финансовый удар не был критичным, Марку и раньше приходилось перераспределять бюджет. Высшее руководство компании не получит тринадцатую зарплату – переживут как-нибудь.

Словно желая поддержать его хорошее настроение, погода с утра баловала солнцем. Оно серебрило снег во дворе и на кустах, лежавший на них тяжелыми шапками. Вика вроде бы вчера говорила, что двор нужно украсить… Тогда это казалось необходимостью, а теперь Марку и самому хотелось сделать нечто подобное. Лучше сосредоточиться на празднике, чем думать о вчерашнем дне!

Когда он спустился на кухню, Вика уже была там – возилась с соковыжималкой. Увидев его, девушка улыбнулась, хотя во взгляде ее все еще читался вопрос. Ну еще бы, вряд ли она забыла его вчерашнее состояние!

– Мне лучше, – отрапортовал Марк. – Извини, не хотел тебя огорчать.

– Ты не огорчил. Ты не обязан постоянно быть счастливым болванчиком, я бы на твоем месте еще тяжелее все восприняла, так что ты молодец. Что теперь будешь делать?

– Это я в понедельник решу, – отмахнулся Марк. – Тогда, думаю, более понятной станет ситуация с самим Кнориным.

– Но расследование?.. – Она посмотрела на него испытующе.

– Шутишь, да? Не будет никакого расследования, по крайней мере с моей стороны.

– Рада это слышать. Потому что, как видишь, Максим вчера так и не пришел.

В отличие от жены, Марк не видел в этом ничего страшного и не считал, что Максиму обязательно нужно ночевать под их кровом. Большой мальчик все-таки! Из-за стечения обстоятельств, да и по милости Евы, он уже многое пережил, так что с трудностями справляться умеет.

– Мы с ним разговаривали вчера по телефону, – продолжила Вика. – Он казался спокойным.

– Вот и оставь его в таком состоянии. Захочет – сам приедет.

– А чего ему выходные в одиночестве проводить?

– Может, не в одиночестве. Поедет в клуб, найдет себе нормальную девушку и будет счастлив.

– Да, конечно…

Чувствовалось, что от беспокойства она не избавилась, но тему закрыла. Ведь было бы действительно странно, если бы она только о Максиме и говорила. Марк подозревал, что при таком раскладе его хорошее настроение долго не продержится!

Вика приготовила ему завтрак, а сама направилась отбирать новогодние украшения, те, что подходили для улицы. Идея украсить двор вместе ей понравилась, нечто подобное должно было отвлечь их обоих.

Но выйти из дома они так и не успели. Марк как раз выносил коробки в прихожую, когда в дверь позвонили. Конечно, сам по себе этот факт не был поводом для беспокойства. Время было вполне «гостевое», заявиться к ним мог кто угодно: соседи, тот же Максим, да хоть рекламный агент! Поэтому дверь мужчина открывал уверенно и свободно.

А увидев, кто стоит на пороге, не поверил своим глазам. Гость был ему прекрасно знаком, в принципе этого человека он всегда был рад видеть. Но уж слишком неожиданным оказалось его появление!

– Матиас?.. – оправившись от шока, спросил Марк.

– Собственной персоной, – отозвался гость, привычным движением откидывая с лица пряди рыжих волос.

Матиас Штайн был одним из немногих, кого Марк мог назвать своим настоящим другом, достойным доверия на все сто. Они были знакомы много лет, еще до того, как начались все эти детективные истории.

Именно Матиас способствовал его знакомству с Викой. Сам Штайн, убежденный холостяк, не был сторонником моногамных отношений, но друга тогда поддержал. Не оставил он Марка и позже, когда в его настоящее внезапно влезла бывшая жена. Матиас был первым, кто заподозрил неладное, и за это едва не поплатился жизнью.

Однако в последние годы они общались все меньше. Логично было бы предположить, что это произошло из-за переезда Марка в Россию и начала семейной жизни. Однако он подозревал, что не все так просто. Что-то произошло между Матиасом и Евой, спасшей ему жизнь, – что-то такое, что было Марку не совсем понятно. Он лишь чувствовал, что ему не нравятся эти отношения, некое нездоровое, слишком накаленное напряжение, существующее между этими двумя. Он был рад, что Матиас исчез с горизонта, хотя совесть периодически покалывала его за такое отношение к старому другу.

И вот Матиас снова стоял перед ним. Он совсем не изменился за последние два года: та же светлая кожа, покрытая россыпью веснушек, рыжие волосы и зеленые глаза. Осанка ровная, улыбка кошачья – словом, человек, у которого в жизни все в порядке. Так что предположить, что его сюда пригнала беда, не получалось.

– У тебя такое лицо, будто ты всех своих бывших одновременно увидел! – хохотнул Матиас. – Я не вовремя?

– Нет, все в порядке. – Марк посторонился, пропуская его в дом. – Я просто не ожидал! Ты вообще-то не на соседней улице живешь!

– Но на одном континенте, – отозвался немец. – Остальное в нашу эпоху самолетов решается быстро. Честное слово, я в Москву долетел быстрее, чем сюда через пробки добирался!

– А что ты хотел – снег!

– Снег зимой? Потрясающая новость для матушки России!

– Не ерничай.

Вика должна была заинтересоваться происходящим, просто не могла это обойти. В своем предположении Марк оказался прав: очень скоро девушка выглянула из гостиной.

Она, в отличие от него, никаких сомнений не испытала. Увидев Матиаса, она широко улыбнулась и подалась вперед, чтобы обнять гостя.

– Мати! Вот так сюрприз!

– Ну, слава богу! – засмеялся Матиас. – Хоть кто-то рад меня видеть!

– Да я тоже рад, просто… Это слишком уж неожиданно!

– Для меня в некотором смысле тоже, – признал Штайн. – Мне почему-то вчера показалось, что это хорошая идея… Выходит, ошибся.

– Да не ошибся ты, издеваешься? – вмешалась Вика. – Мы тебе всегда рады, тем более не общались давно! Надеюсь, ты к нам на праздники?

– Ну, идея была в этом, но, судя по выражению лица Марка, домой я полечу сегодня.

– Хорош к моему лицу цепляться, – оскорбился Марк. – Теперь ты просто обязан остаться! На Рождество как минимум, а там посмотрим.

– Звучит как захват заложника…

– А ты на что надеялся? Приехал – пеняй на себя!

– Ладно, вы здесь воркуйте, а я пойду гостевую комнату приготовлю, – заявила девушка. – Чтобы Мати нормально отдохнул с дороги!

– Буду признателен.

Они оба наблюдали, как она уходит. Точнее, Марк делал вид, что смотрит на нее, но украдкой косился на старого друга. Он все надеялся найти подвох, скрытые следы тревоги или серьезной беды.

Однако Матиас выглядел как обычно. Да хорошо выглядел! Улыбчивый, без теней под глазами и потухшего взгляда.

Впрочем, заметив реакцию Марка, он посерьезнел.

– Давай начистоту, – предложил Штайн. – Мне казалось, что между нами все в норме, мы не ссорились. Но если ты хочешь, чтобы я уехал, так и скажи. Я прямо сейчас возьму сумку и уйду, даже с Викой объясняться не придется.

Его реакция окончательно смутила Марка:

– Да ты все не так понял! Я рад тебе, и Вика тоже. Будет действительно круто, если ты встретишь с нами праздники. Но я сейчас о другом думаю – и, честно, побаиваюсь этого.

– Чего же?

– Это ведь не она тебя пригласила? – Марк заглянул собеседнику в глаза.

Матиас выдержал этот взгляд спокойно. Его голос по-прежнему звучал ровно, ни один жест не выдал не то что ложь – сомнение даже.

– Нет. Она не имеет к этому отношения. Я общался с Евой… ты знаешь когда. Это был последний раз.

– Я знаю. Но и ты пойми, почему я спрашиваю…

– Я все понимаю, да и догадываюсь, чего можно ожидать от Евы. Но не преувеличивай ее влияние на меня! Да и нет никакого влияния по большому счету. Я не знаю, что случилось тогда. Я не про само событие, а то, что было между нами. Я этого так и не понял. Но приехал я не потому.

– А почему, если не секрет?

– Не секрет, – вздохнул Матиас. – Хотя я этого еще сам не осознал. Мне вдруг одиноко стало до чертиков, веришь? Вроде как все идет стабильно, даже хорошо. Бизнес у меня процветает, с красавицами везет – все спокойные, понятливые, смышленые. Ни на одну психопатку больше не нарвался! Но тут… Черт, старею. Но когда опять начались все эти рождественские ярмарки, подготовка, все о семье заговорили… когда даже девочка, на которую я делал ставку, извинилась и сказала, что хочет встретить праздник с родителями… Я понял, что в моей жизни что-то не так. Тут не в девочке дело – я всегда могу найти другую, они в период кризиса дешевы. Дело во мне! Я почувствовал, что недоволен собой. А мне всегда важно было, чтобы я чувствовал себя уверенно в этом плане! Мне плевать, что обо мне другие говорят… Я задумался о том, кто из моих знакомых живет правильно, кто в этой жизни нужный выбор сделал. Я сразу вспомнил тебя… Решил: гори оно все синим пламенем, еду! Опять же, вчера это казалось мне удачной идеей.

Марк его понимал. Кому-то другому рассуждения Матиаса показались бы капризами избалованного судьбой миллионера. Однако Марк и сам прошел нечто подобное. Бывает чувство внутренней пустоты, которое невозможно забить вещами, деньгами и развлечениями. Там должна быть связь с другими людьми, настоящая, глубокая, а если ее нет, пустота разрастается.

Это не значит, что Матиас полностью сменил приоритеты и пустил жизнь в новое русло. Но сейчас, в этот момент, ему нужна поддержка. Может, с этого и начинаются перемены!

– Оставайся, – твердо произнес Марк. – Я сам себя не прощу, если ты не останешься – буду думать, что лучшего друга из дома зимой выгнал!

– Драматично, – оценил Штайн. – Но я прекрасно знаю, почему ты насторожился. Пока я летел сюда, я тоже много думал об этом… О том, что случилось между мной и Евой.

– Да? И что надумал? Не сочти за излишнее любопытство, но мне и правда важно знать.

– Это не повторится, – пообещал Матиас. – Я не буду полностью игнорировать ее, конечно, только ссор на пустом месте нам не хватало! Надеюсь, и она меня не прибьет между делом. Но я все сделаю для того, чтобы прошлые события не перекочевали в настоящее.

– Думаю, у тебя получится, – кивнул Марк. – Ева тоже изменилась.

Последний факт он надеялся проверить, ситуация для этого сложилась отличная. На момент прошлой встречи с Матиасом Ева действительно была другой. Уже более контактной, но еще диковатой, слишком увлекающейся собственными порывами.

Если сейчас ей хватит самообладания, чтобы держаться от гостя подальше, значит, и о полном выздоровлении можно помечтать!

Следователь оказался человеком благодарным. Максим думал, что без мотивации со стороны высокопоставленного начальства он и пальцем не пошевельнет – и ошибся. Потому что телефонный звонок раздался уже на следующее утро.

– Мы обнаружили, как они попали в здание, – отчитался следователь. – Благодаря вам обнаружили, потому и звоню.

– Нашли, где ремонт был? – тут же догадался Максим.

– Да, в подвале здания. Причем ремонт непростой, из-за чрезвычайной ситуации. Две недели назад в доме случился прорыв труб водоснабжения, горячая вода фонтаном до четвертого этажа поднималась. Подвал тогда изрядно подмыло, пришлось срочно чинить. В бригаде было трое человек, не четверо, но по росту и комплекции они совпадают с убийцами. Во время ремонта был проведен подкоп из подвала соседнего здания. Камеры преступники отключали из пункта наблюдения, причем до проникновения в сам дом. Вы понимаете, что это значит?

Максим понимал, и это его не радовало.

С самого начала было понятно, что убийством сестер Кнориных занимались подготовленные люди. Но теперь преступление вышло на совершенно иной уровень. Раз они знали обо всех особенностях состояния подвала, то и аварию устроили они. Это требовало тонкого расчета, мастеров своего дела и – денег. Много, много денег.

Вот тут ситуация и заходила в тупик. Алексей Кнорин, с которым они собирались заключить договор, управлял фирмой среднего размера. Это, конечно, не лавочка на рынке, но и не концерн. Этим нелепо жестоким убийством организаторы добились лишь того, что фирма потеряла своего руководителя и основателя, но существовать не перестала! И вероятнее всего, ей все равно предстояло слияние с компанией Максима.

Получается, итог кровавых действий минимален. Да, компания потеряла какие-то деньги, фирма Кнорина тоже потерпит убытки и лишится части привилегий. Но речь идет о суммах, несравнимых с затратами на убийство!

Так что объяснить чудовищное преступление экономической выгодой было проблематично. Личная неприязнь… Эта причина казалась более вероятной. Кнорин не относился к тем, кто идет к своей цели по головам, но и он не ангел. Кого он мог оскорбить? Кого подставить? В любом случае это должен быть очень богатый и жестокий человек.

А таких не было среди врагов и просто знакомых Кнорина. Он общался преимущественно с бизнесменами средней руки, своего уровня, иногда – чуть выше. Но это «чуть выше» все равно накладывало финансовые ограничения на возможную месть. Да и потом, все это были обычные люди, с детьми, нормальной жизнью, а не откровенные психопаты.

Максим все равно искал. Это была поверхностная проверка, и она не приносила никаких результатов… А должна была! Он увлекся настолько, что перестал следить за временем. О реальности ему напомнил лишь звонок мобильного телефона.

– Да, – ответил он, не отрывая взгляда от бумаг.

– Ну привет тебе, – прозвучал на другом конце голос Марка. – Ты куда пропал?

– Что значит – куда пропал? Дома я, а вчера мы виделись.

– Это понятно. Но обычно ты по выходным заезжаешь к нам, а тут уже почти два часа дня – а от тебя ни слуху ни духу.

Два часа? Это для Максима стало откровением, он думал, что еще не больше полудня.

– Я немного занят, вот и не поехал.

– Это чем же?

– Просматриваю, с кем был знаком и с кем враждовал Кнорин.

В трубке наступила тишина. Пауза затягивалась, словно Марк пытался подобрать нужные слова.

– Зачем тебе это? – наконец спросил он. – Ты с ним толком знаком не был и ту запись не видел! Куда ты лезешь?

– Мне не нужно видеть запись, чтобы понимать, что там произошло. Я на место преступления ездил. Вообще, это очень запутанная ситуация: замешаны чудовищно большие деньги и…

– Так, Макс, стоп! Включай задний ход. Ты себя вообще со стороны слышишь?

– Не имею такой привычки, – пробурчал Максим. – На паранойю смахивает.

– А пора бы завести! Не паранойю, в смысле, а привычку. Я ведь серьезно спросил: зачем тебе это? Я понимаю, что в прошлом ты волей обстоятельств участвовал в расследованиях. Но не надо делать это нормой для себя! Те времена кончились, ты не следователь и не частный детектив. Ты бизнесмен, наследник своего отца! Лучше сосредоточься на том, что тебе действительно полагается делать.

– А я от этого и не уходил. Но сегодня выходной, и я могу сделать паузу и не быть наследником своего отца хотя бы два дня. Тебя это устраивает?

– Меня бы это устраивало, если бы ты полноценно отдыхал, – не сдавался Марк. – А так ты какой-то ерундой занимаешься! Причем опасной ерундой.

– Что здесь опасного? Я работаю с общедоступными данными.

– Ага, знаю я эти общедоступные данные! С них все и начинается. Потом ты докопаешься до чего-то серьезного, полезешь дальше… И огребешь по полной. Скажи, хоть раз такое было, чтобы кто-то из нас влезал в расследования и выходил сухим из воды?

– Я помочь хочу, там семья обеих дочерей потеряла!

– А тебя просили об этой помощи? Может, ты только хуже сделаешь.

– Пока я делаю лучше! Я заметил то, что следователи упустили, и это принесло плоды!

– Что и требовалось доказать, – вздохнул Марк. – Ты уже заигрался. А дальше что будет? Лучше бросай это дело и приезжай к нам. У нас тут гость, познакомишься. Что же до Алексея, то мне его безумно жаль, но я понимаю, что это его жизнь. Что бы мы ни сделали, мы ему не поможем.

– Ты, конечно, прав, – признал Максим. – Но просто взять и бросить я не могу. Можешь не волноваться, слишком глубоко я не полезу. Посмотрю, что могу сделать за выходные, сделаю это – и на том остановлюсь. На работе можешь устроить проверку.

– Макс, что за дела?

– Да ничего. Не веди себя как Вика! Нет какой-то тайной причины. Просто не хочется сегодня к вам ехать. Или я обязан?

– Не обязан, конечно… Суди сам, большой уже мальчик. Но если что – звони, ты же знаешь, что тебе тут всегда рады.

– Я знаю.

Марк завершил разговор. После этого Максу стало спокойней – раз не стал допытываться, значит, ложь не заметил.

Максим не любил врать, но иногда, в таких вот случаях, приходилось. Потому что правду он сказать не мог. Он и сам в ней разобрался только что! И помог ему как раз Марк…

«Ты к нам приезжаешь каждые выходные» – в реальности так и было. Когда прекращались будние дни, ничто не могло отвлечь Максима от внутреннего чувства одиночества. А на роль семьи подходили только эти люди… больше никого не осталось. Поэтому он собирался и ехал туда. Отдыхал от одиночества и втайне надеялся, что, может, Ева начнет вести себя иначе.

А сегодня ему не хотелось, чтобы было так. Не было у него желания знакомиться с этим их гостем и снова развлекать Еву. Неважно, что Алексей Кнорин ему чужой, да и убитых он лично не знал. Он уже сумел быть полезным для расследования! Что, если он сможет найти что-то еще?

Одна деталь, обнаруженная вовремя, способна все изменить. Ну а от того, что он поехал бы в дом Азаровых, пользы не было бы никому.

Был и еще один момент, в котором Максим бы не признался – надежда, которую он лелеял в глубине души. Получается, что в эти выходные он не увидится с Евой, к ней вообще никто не придет. Вероятность того, что она заметит это и почувствует грусть из-за его отсутствия, крайне мала.

Ну а вдруг?..

Запах кофе разносился по просторному дому, проникая в приоткрытые двери, просачиваясь в замочные скважины. Уютный, теплый запах, какой появляется, только если варить кофе в турке, а не лениво нажимать на кнопку кофемашины. Он удивительно точно подходил к яркому морозному утру за окном.

Сюрприз был приятным, но от этого не менее удивительным. Кириллу несколько боязно было поверить, что день действительно начинается так… правильно.

Засыпая накануне ночью, он винил себя за опрометчивость и наивность. Он подобрал в метро какую-то тетку, привел в свой дом, не запер даже. Что, если она психопатка или преступница? Он вполне допускал, что утром обнаружит обчищенный дом. И то если повезет! А если не повезет – нож у себя в спине.

Однако реальность оказалась гораздо более привлекательной. Кирилл даже долгое время не решался встать с кровати, чтобы не спугнуть момент и не разочароваться в нем.

Когда он все-таки спустился в кухню, оказалось, что его толкование ситуации было вполне правильным. Вчерашняя незнакомка возилась на кухне, что-то готовила.

Сюда она пришла без своего вчерашнего пальто. На женщине было трикотажное платье длиной до колена, недорогое и старое, но аккуратное. Похоже, за вещью она следила, да и в целом отличалась чистоплотностью.

– Доброе утро, – поприветствовал Кирилл. – Как прошла ночь?

Услышав его голос, женщина вздрогнула, резко повернулась к нему.

– Напугали… – растерянно улыбнулась она.

– Извините, не хотел.

– Да ничего, ничего! Вы же у себя дома. Я до сих пор не знаю, как благодарить вас. Я понимаю, что мне не следовало даже входить сюда без вашего разрешения, не то что трогать что-то. Но мне так хотелось вас отблагодарить! Кофе почти готов.

– Я подожду.

Кирилл сел за стол, используя первую возможность хорошо рассмотреть ее – для этого хватало света. Отдых определенно пошел женщине на пользу: исчезла нездоровая бледность, а с ней и мешки под глазами. Стало видно, что его новая знакомая молода, ей немногим больше тридцати. Она отличалась аристократичной белой кожей, сразу привлекавшей к ней внимание. Тонкое лицо с маленьким носиком и красивой формы крупными губами обрамляли темные волосы, вившиеся мелкими кудряшками, большие карие глаза смотрели благодарно и чуть настороженно. Над верхней губой разместилась аккуратная родинка.

Мужчина был убежден, что никогда не встречал ее раньше. И все же было ощущение, что они уже знакомы…

Она чем-то неуловимо напоминала его жену.

– Я правда вам благодарна. – Женщина нервным жестом убрала непослушную прядь за ухо. – Простите, если чем-то оскорбила вас. Я даже не помню, что я вам говорила… Это глупо, но уж как есть… я так устала… Надеюсь, я не сказала что-то слишком глупое или грубое?

– Даже близки к этому не были, – заверил ее Кирилл. – Я, когда устаю, тоже не являюсь образцом жизнерадостности.

– Я могу как-нибудь отблагодарить вас?

– Можете начать со своего имени, я его до сих пор не знаю.

– Неловко-то как! – всплеснула руками женщина. – Меня зовут Инесса.

– Кирилл.

Она поставила перед ним чашку, полную кофе. Напиток еще дымился жаром, но это было Кириллу привычно, он все равно сделал осторожный первый глоток.

– Я не знаю, как вы делаете обычно, – поспешила сказать она. – Что-то добавить? Сахар, молоко?

– Ничего не нужно, все идеально.

Он не кривил душой и не стремился польстить ей. Каким-то образом, даже не зная, что он любит, Инесса угадала с крепостью кофе. Это впечатляло. До нее только один человек все делал так безупречно…

– Присядете со мной? – Кирилл указал на пустой стул с другой стороны стола. – Думаю, мы с вами оба заслужили простой откровенный разговор.

– Да, наверно… Не судите строго, но я еще чувствую себя не в своей тарелке. То есть я и есть не в своей тарелке, и я…

– Не переживайте так, – прервал ее мужчина. – Вы – моя гостья, а значит, можете чувствовать себя здесь совершенно свободно.

– Но я не хочу стеснять ни вас, ни вашу семью!

– У меня нет семьи. – Он произнес это ровно, без эмоций, потому что не мог себе их позволить. Перед ним сидела незнакомая женщина, которой дела не было до его прошлого. – Я живу один, и меня вы точно не стесните, даже если очень захотите. Но я не могу не спросить… Что с вами произошло? Вчера в метро вы сказали, что дома у вас нет и ехать вам просто некуда…

– Это правда. – Инесса смущенно опустила голову. – Если бы не вы, мне пришлось бы ехать на вокзал…

– Тем не менее вы не похожи на человека без определенного места жительства…

– Пока не похожа. Я ведь совсем недавно такая! Если все пойдет по тому же сценарию… Боюсь, я сама себя не узнаю.

– Так что с вами произошло?

Он понимал, что лезет в ее личную жизнь. Даже то, что он приютил женщину в своем доме, не давало ему такого права: она-то ни о чем не просила! И все же Кирилл не мог избавиться от ощущения, что Инесса хочет рассказать об этом.

Интуиция его не подвела. Не сразу, лишь после долгой паузы, но женщина все же заговорила.

Инессе не везло практически с самого детства. Она росла без отца, с запойной матерью, которую судьба дочери не заботила. Жили вдвоем в небольшой комнате в коммуналке, где постоянно мелькали дружки и собутыльники матери. От их пьяного внимания девочку спасало только малолетство, но и это не могло длиться долго – росла она симпатичной. Впрочем, до того, как успело случиться нечто такое, что не забывается всю жизнь, произошло совсем другое горе – умерла мать Инессы.

Родственников, способных взять опеку над ребенком, не нашлось, и Инесса оказалась в детском доме. Там легко было уподобиться собственной матери… Многие и пить, и курить начинали, несколько молоденьких девушек ходили с беременными животами до окончания девяти классов. Но Инессе как-то удавалось избегать всех этих сомнительных соблазнов. Она слишком хорошо помнила, какой была ее жизнь до детдома, и не хотела повторения кошмара.

Когда ей исполнилось восемнадцать, она вернулась в ту самую комнату в коммуналке, которая полагалась ей по закону. Инесса твердо намеревалась пойти учиться на швею, работать, может, накопить на собственную квартиру…

Однако всем этим амбициозным с точки зрения молоденькой девушки планам не суждено было сбыться. Потому что Инесса влюбилась. Она, в отличие от своих соседок по детскому дому, не поддавалась ни модным веяниям относительно сексуальной свободы, ни инстинктам. Она всегда хотела любви настоящей, это тоже было для нее важным элементом нормальной жизни.