Железный прапор Негривода Андрей

– А че страшного-то, чай не конь – он крупноват, конечно, но не до такой же степени!

– Дурак! И жлоб к тому же! – Лена надула в обиде губы. – Я ж не о том!.. Ты на свое бедро посмотри! Рубцы же сплошные! Ты и выжил-то случайно после этого ранения…

– На войне, Лена, случайностей не бывает…[49] Я выжил потому, что рядом был Рашид. Потому, что, наверное, было справедливо, что из той мясорубки удалось вытащить половину взвода… Да и с тобой мы встретились благодаря ранению…

– Полный идиот! Мы бы с тобой и так встретились…

– Может быть… Но все равно через войну – не меня бы ты выхаживала, так моего друга, а я пошел бы его навещать, ну и…

– Игореш… Игорь! Барзов, мать твою!.. Ты че, совсем дурак?! Тебя повернуло?! Или ты еще способен понимать что-то?!. – Такие далекие, в другие моменты, слезы готовы были брызнуть неудержимым потоком прямо сейчас. – Игорь, все это – ерунда! Жить надо. Жить дальше! Было и прошло!!! У тебя теперь семья!!!

– Ты меня прости, конечно, мамочка моя, но что-то я не понял малость. Особенно про Рашида. Его что, забыть надо?

– Ты… Игорь! Никого забывать не надо. Только… Ну, может, хватит уже изображать из себя Рэмбо, а? За пять-то лет? Ну, хочешь служить – служи! Поступи в училище. Есть же у нас в Одессе! И не самое плохое, как я слышала уже. Будешь офицером…

– И к пенсии дождусь «майора». Если повезет… И что? Про мой возраст забыла? Пока отучишься, пока назначения… И еще неизвестно, куда и как…

– Но ведь ты уже заслуженный – награды имеешь…

– Боже, какая же ты в наших делах темная!..

– Темная-светлая!!! Барзов! Игореш, уходи со службы, а? Ну, сам подумай. Я – здесь, ты – бог знает где… А если человек случится? Для одинокой женщины… Тогда что?..

– Тогда эта одинокая женщина пойдет за тем фуем, который ее привлек! – отрубил Игорь.

– А если она того не хочет, но так сложатся обстоятельства – всяко бывает, когда мужа нет дома…

– Бывает… всяко… – Игорь остро взглянул на жену. – Только бывают люди, которые не прощают предательства…

Медведь легко приподнял Лену и поставил ее на пол, поднявшись сам:

– Я такой глупости не ожидал – думал, ты умнее… А насчет службы, так я больше не умею ничего, дорогая моя женушка, – это моя профессия!

– Но ведь можно же ее и поменять, правда? – Лена поняла наконец, что натолкнулась на настоящий характер. – Да и прибрехал ты слегонца – ты же прекрасный механик! А если тебя, упаси господи, покалечат где-нибудь так, что придется списываться на гражданку, тогда как?

– Тогда и посмотрим! И вообще, не каркай!

Вот тут-то она и осознала, что перед ней стена, которую с наскоку не пробьешь – как бы лба не расшибить.

– Ну, не хочешь уходить из армии – ладно! Но ведь можно же перевестись в другую часть – поспокойнее и к дому поближе. Да вон хоть в нашем училище военном.

– И я, боевой прапорщик спецназа ВДВ, орденоносный, ныне – прапорщик «Витязя», носящий краповый берет, знающий про войну поболе всякого, и еще больше умеющий, буду в училище портянки со склада выдавать?! Ты это хотела сказать?! – Игорь говорил очень тихо, но Лене казалось, что над ее головой бушевал тайфун. Да так оно, в общем-то, и было – глаза Медведя горели бешеным огнем. – Чтобы иметь возможность к тебе в трусы залезть каждую ночь? А салаги пусть гибнут пачками потому, что один из опытных бойцов захотел спокойной, сладкой, сытой жизни возле жениной жопы? Ты хочешь, чтобы я стал дезертиром?!

– Игорек! Я…

– А уважать ты меня после этого будешь?

– Боже ж ты мой… Игорь!..

– А друзья мои, те, которые воевали со мной все эти годы, Гора, Бах, Зяма, Гриб, Крюк, Малыш, Лев, да мало ли их было, тоже будут уважать, как прежде?!

– Боже!.. – Слезы градом текли из Лениных глаз.

– А те, которые полегли на этой блядской войне, мои пацаны, они, как думаешь, тоже поняли бы меня и простили?!

– Перестань! Прошу тебя! Мамочка, пусть он замолчит!..

– Перестать?! Перестать что?! Ты сейчас с кем говоришь?

– С тобо-ой! – Лена уже рыдала навзрыд, пожалев тысячу раз о начатом разговоре.

– А кто я?

– Ты мой муж…

– А еще? Как меня зовут?

– Игорь Барзов…

– И все?!

– Прапорщик какого-то секретного спецназа под названием «Витязь» Игорь Барзов…

– А еще?

– Ну не знаю я!..

– Я – Медведь! И это имя в наших кругах уже имеет свой вес. И его уважают… И менять в своей жизни из-за бабского каприза, пусть даже и твоего, я ничего не буду, потому что – это моя жизнь, плохая она или хорошая, но моя! Потому что кто-то должен делать и это грязное, вонючее дело, чтобы ты, Ворона, и не только ты, просыпалась по утрам спокойно, без страха… Кто-то ведь должен это делать! Так почему не я?.. Тем более что моя профессия мне еще и нравится!

Игорь вышел из кухни, вернулся через пару минут уже полностью одетым, с «тревожным чемоданчиком».[50] – Вот. – Он положил перед Леной газетный сверток. – Это вся моя зарплата за год – три с половиной тысячи рублей, или что-то около того, и столько же в чеках «Внешпосылторга» – за мою работу, Ворона, еще и платят хорошо. Тут надолго и на многое хватит. Если захочешь, то и лайбу какую-то можно прикупить, типа «жигуля-2105», да и «двадцать первую» «волжану» можно потянуть… Короче, сама придумаешь, как их потратить, – над этим мозги сушить не хочу, да и не знаю ничего – тут ты генерал. А я уезжаю…

– Куда?!

– А какая разница? Страна большая, а по ней моих друзей разбросано… Во всех уголочках теперь живут мои «братишки»… А ты сиди тут и думай. Как надумаешь – так и будет…

– Дурак! Дуралей! – прокричала она в широкую уходящую спину. – Какой же ты дурак, Медведь! Я же семьи хочу. И сильного мужа рядом… Я же беременна, Игоречек!..

Но эти последние, самые важные слова услышала только захлопнувшаяся за Игорем дверь…

Лена зарылась лицом в кулачки, рыдая, а Медведь тем временем закомпостировал пятикопеечный автобусный талончик и углубился в свои мысли.

«Ленка! Что ж ты наделала-то? Ведь ты же медик! Сама меня выхаживала. Сколько мы тогда переговорили всего. Про армию, про друзей, погибших и искалеченных. Мне казалось, что ты меня понимала… Ведь я же в долгу перед ними всеми. Я и жив-то только благодаря другу! Как он там, кстати, мой Бах? Дошли слухи, что ранен был, что второе "Знамя" получил, кажется, в "Рязанку" поступил…»

Мимо автобусного окна проплывали улицы родного, любимого города, но эти пейзажи сейчас не трогали души Медведя, как это бывало всегда. Тяжелые грозовые тучи сгустились в голове прапорщика, да такие, что хотелось орать дурным голосом. Просто орать.

Он пересаживался несколько раз в какие-то троллейбусы, трамваи, бесцельно кружа по городу. Сейчас никого не хотелось видеть. Игорь Барзов спорил с Медведем, и… Медведь выигрывал «за явным преимуществом»…

«Леночка! Как же так-то? Ты же сама мне говорила, что мое место там, в армии, вместо погибших друзей. А когда Батя приехал?! Ты же сама говорила, что "Витязь" – это большая честь. Что ж теперь-то случилось, Ворона ты моя? Может… и правда появился кто? На такую-то только девяностолетний импотент не западет, да и то не уверен… Нет! Не верю! Не может такого быть! Просто устала ждать девчонка. Мужика захотелось, да чтоб каждую ночь. Только армия-то тут при чем? Что, приревновала? Или две "бабы" одного мужика не поделили? И-й-ех!!! Бабы-дуры!..»

Как-то незаметно для себя Игорь оказался на вокзале Одесского аэропорта.

«Ну, что ж… Так тому и быть. Поеду куда-нибудь недельки на две, а там Вороньи страсти и улягутся… Мы еще вторую половину отпуска так "отгудим", что ого-го!..»

– Девушка, милая, а куда у вас улетает ближайший «борт»? – Игорь попытался улыбнуться девушке в кассовом окошке, но получилась какая-то гримаса, больше напоминающая волчий оскал.

Миловидная блондинка подняла на Медведя удивительно умные, понимающие глаза:

– Что, надо уехать куда глаза глядят, товарищ?..

– Прапорщик…

– Прапорщик… Так плохо дома?

– Не плохо – сложно…

– Молодая жена поставила вопрос: «Или – или»?

– Ну, что-то около того…

– Понимаю…

– Что, сама имеешь?

– Имею…

– Воевал?

– Отвоевался уже…

– Расскажи…

– Он артиллерист-самоходчик… Был… Выскочила за него в семнадцать – красавчик-лейтенант. Все подруги завидовали… А он получил распределение из училища в ТуркВО… Через полгода дальше, на юг…

– За Речку…

– За Речку… Два года… Старлей, комбат… Полгода назад его подбили. – Девушка говорила тихо, без дрожи в голосе, а из глаз катились огромные слезы.

– Погиб?

– Лучше бы погиб – ему бы легче было… -?

– Обе руки потерял… И горел…

– Бог ты мой!..

– Сильно горел… От него один сплошной рубец остался. Слепой… Без рук… Слышит еле-еле…

– Война, сука!..

– На Пироговской он лежит, в вашем госпитале. – Девушка кивнула головой на орденские планки на груди Медведя. – Просит сделать укол… Чтоб не мучаться…

– А ты-то что, сестренка?

– А я, дура, не удержала его тогда. А теперь бросить не могу – люблю его. Хотя от моего мужа теперь один обрубок обгорелый остался…

– Крепись…

– Ага. Только то и делаю. Только где же сил-то взять, когда он свой орден пальцами ног щупает? Орден Ленина… Кому он нужен сейчас, этот орден?! – Она с такой болью посмотрела на Игоря. – А дочке что говорить? Кого ей показать? А она уже спрашивать начинает: «Где мой папа?»… А он ее даже не видел ни разу! Господи!..

Игорь смотрел на девушку и переживал ее боль…

– Так куда от жены бежать хотите, товарищ прапорщик? – Девушка резко, по-мужски отерла свои заплаканные глаза.

– Куда ближайший «борт»?

– В Иркутск. С посадкой в Омске…

«Ну, значит, к Зяме…»

– Давай.

– Не получится – мест нет… Да и не хочу я тебе билет продавать. Ехал бы ты к жене, помирился – мы, бабы, отходчивые, может, и договоритесь… И знаешь, спроси-ка ты ее, может, она беременна, только сказать тебе не успела, как и я когда-то…

– Разберусь, сестренка… Где тут у вас комендант?

– Наверх по лестнице и направо по коридору. Вторая дверь слева.

– Спасибо. – Игорь развернулся, пошел к лестнице.

– Разбиральщик! Это мы разбиральщицы, ваши тела в кучу собирать! А вам плевать на все… – ударили слова в затылок Медведя.

Он обернулся и прошептал одними губами слова, предназначенные такой молодой «соломенной вдове»:

– Прости нас, сестренка, мы – солдаты… -…Разрешите обратиться, товарищ подполковник! – Игорь был в гражданке, но сидевший за письменным столом офицер безошибочно опознал в нем «брата по крови».

– Давай, давай, проходи, кто ты там есть! Нужда какая?

Игорь протянул свои документы и подождал, пока комендант прочувствует всю их значимость.

– ОСН «Витязь»… Я про вас только слышал… Да сказки все больше, как мне думается… Проблемы, прапорщик?

– Мне необходимо сесть на иркутский рейс, до Омска.

– Не получится – этот «борт» поднимается через пятнадцать минут…

– Достаточно. Дайте окружной коммутатор. – Медведь постучал пальцем по своему удостоверению. – Полномочия по этой «корочке» оспаривать не будете, я надеюсь, товарищ подполковник?

– Звони! – Комендант протянул Игорю трубку.

Медведь схватил трубку, в которой уже звучало:

– Дежурный по узлу связи старший лейтенант Таперо!

– Слушай, «старый», выходи по коду «Две девятки» на Москву, по ЗАСу выходи. Резко!

– Есть!

Не прошло и полминуты, как Медведь услышал:

– Дежурный по связи Московского особого военного округа полковник Куцый!

– Срочно! «Девять, ноль, девять, три»! Соедините с «Ноль, три, пять»!

– Есть!

И почти сразу Игорь услышал уже знакомый голос:

– Дежурный по связи капитан Соловьев…

– Певец! Медведь на связи! Батю, срочно!

– Ты ж в отпуске, бродяга! Че случилось?

– Время, Певец, время! Потом все расскажу…

– Соединяю…

– Слушаю! – раздалось в трубке категорично.

– Батя! Это Медведь.

– Что?!

– Срочно нужно вылететь в Омск из Одессы.

– Когда?

– Сейчас! Иркутский «борт» уходит через девять минут. Трап уже убрали…

– Что, со своей Вороной поцапался?

– Есть немного… Батя, время!

– Не гони волну – успеем!.. Куда намылился? Где ты есть, если не дай бог что?

– Все данные оставляю коменданту аэропорта. – Игорь вопросительно взглянул на подполковника и получил утвердительный кивок головой.

– Так сильно надо? Может, помиритесь? Первый же отпуск!..

– Надо, Батя…

– Ладно, жди…

Медведь вернул гудящую сигналами отбоя телефонную трубку.

– Круто! – искренне восхитился комендант. – А всего-то «кусок»…

Его мысль прервала трель рабочего телефона.

И было видно, что звонит коменданту не самый последний офицер в округе. Скорее, один из самых первых, судя по тому, как подтянулся непроизвольно подполковник.

– Есть!.. Так точно!.. Есть!

И положил трубку на аппарат:

– А не прост ты, прапорщик. Ох как не прост!..

– Я лечу?

– Летишь, летишь! Судя по этому звонку, из-за тебя половину округа на уши поставили через Москву…

– Спасибо.

…"Ту-154», мощно гудя турбинами, уносил Медведя в далекую, не виданную им доселе таежную неизвестность…

"…Может, и правда погорячился я? – Бескомпромиссного Медведя впервые терзали сомнения в правильности своего поступка. – Ворона-то ничего толком и не сказала, так, бабские сопли. Да оно и понятно – знает, что не на складе сижу и не столовкой командую – сама меня после Пандшера выхаживала. Теперь боится… А на ногу действительно лучше не смотреть – самому и то неприятно, будто собаки рвали… Эх-хе-хе, Ленка, Ленка… Девчонка еще совсем, а навидаться уже успела в госпитале… Работу ей менять надо! На что-то поспокойнее, типа райсобеса или где-нибудь в паспортном столе. На хрена ей наши мужские потроха разглядывать… А еще лучше, пусть учиться пойдет, на бухгалтера там или экономиста какого – вон, Мишка Горбач перестройку какую-то затеял, – кто его знает, чем все обернется, а человек, понимающий в финансах, в семье всегда при месте… Отличная идея, братишка! Молодец! Значит, решено – через две недели возвращаюсь, и идем с Вороной в наш Нархоз. Поздновато, конечно, но я попрошу, и все будет в норме. В крайнем случае на заочный пойдет – тоже дело… А там засядет за книги и будет меньше себе голову забивать моей службой – смотришь, страсти и поулягутся…» -…Товарищи пассажиры, через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Омска. Просьба занять свои места и пристегнуть привязные ремни, – ворвался в стройное течение мыслей Игоря слегка хрипловатый, грудной голос немолодой уже, но еще довольно привлекательной стюардессы.

«Вот и прибыли…»

Шесть с половиной часов пролетели незаметно. Так всегда бывает, когда человек решает какие-то важные для него проблемы – не то что часы, сутки летят, словно секунды…

И в аэропорту Омска наш бравый прапорщик направился к коменданту. А куда ж еще ему было обратиться за помощью, как не к родной армии – Медведь почти ничего не знал о своем бывшем однополчанине-сержанте.

– Ну, и что привело в наши таежные края «горячего одесского парня»? – улыбнулся наконец-то подполковник (они, коменданты аэропортов, вокзалов, морвокзалов и пр., наверное, все поголовно были «подполами» предпенсионного возраста) после дотошной проверки Игоревых документов.

– Друга хочу найти. Сержантом у меня служил. За Речкой… Однополчанин… Гриша Зимин.

– Ну-у, брат, ты да-ал!

Ответ коменданта и обрадовал, и озадачил Игоря: «Брат?!» Медведь с сомнением спросил:

– Бывали там?

– Герат… Комбатом год. С самого начала… Потом замкомполка, пока не списали к нестроевой…

– Сильно шарахнуло?

– Терпимо…

– Я тоже с самого начала…

– А закончил когда?

– Не закончил еще…

Вот теперь подполковник взглянул на Медведя с уважением и явным интересом:

– Шестой год?.. Кхм-м-м!.. Так, говоришь, друга ищешь, прапорщик?

– В 82-м его на дембель отправил. Правильный пацан был – МЗО имеет за службу.

– А ты представляешь себе, что это значит, найти твоего сержанта в миллионном городе?

– А он теперь уже не просто сержант-«афганец» Гриша Зимин – он теперь лейтенант.

– Подробности есть?

– Созванивались. Давненько, правда… У меня все времени не хватает – это, если честно, первый отпуск… Он школу милиции закончил. Участковым где-то лямку тянет…

– Так это же совсем другое дело! Мы его через наших ментов скоренько найдем. – Комендант принялся набирать номера каких-то телефонов. – Да и знаю я одного лейтенанта Зимина… Может, он?..

«Вот интересно, быстро Зяму найдут или проваландаются? Интересно было бы поспорить с кем. Я бы, к примеру, дал часов пять-шесть…» -…А тебя как кличут-то, прапорщик?

– В жизни или на службе?

– Вот одессит в тебе и прорезался – вопросом на вопрос! И так и так интересно.

– Игорь. На службе – Медведь.

– А похож… Кто «крестил»-то?

– Подполковник Дзюба, тогда майор.

– Гора, что ли?

– Слышали?

– Ста-арый мой знакомец!

– Встреча…

– Да уж, встреча… …Зуммер оперативной связи остановил двинувшиеся было ко рту очередные рюмки с комендантским коньяком.

– Слушаю! – рявкнул подполковник в трубку.

– Это лейтенант Зимин говорит, – отозвался голос. – Меня связали с вами «по экстренной».

Комендант прикрыл трубку ладонью:

– Тут тебя спрашивают, – и бросил Игорю: – Зимин говорит. – И, увидев бросившегося к телефону Игоря, проронил: – Тут тебя спрашивали, лейтенант…

Дальше сказать что-либо у подполковника возможности не оставалось, ибо телефонная трубка по мановению какого-то волшебства оказалась в руках Игоря.

– Зяма!..

– Медведь… Ты!!!

– Жив, бродяга!

– А ты, братишка?!

– Норма!

– Ты где?! Хотя, стоп! Я знаю, где ты. Проездом или как?

– К тебе прилетел…

– Принял, командир… Значится, так! Сиди там, где сидишь, и жди – я приеду. Правда, не скоро – мне до Омска больше пяти сотен кэмэ пилить! Но ты жди! Якши?[51] – Якши, братишка, якши!!!

– Дай трубку подполу, Игореня.

– Передаю! – Медведь отдал подполковнику телефонную трубку.

Потом Медведю оставалось только наблюдать и догадываться, о чем говорили комендант с Зямой.

– Так, Медведь! Твой сержант, который теперь лейтенант, уже едет. Только ехать ему, даже если под «люстрой»[52] да с «матюгальником», часов пять с половиной – шесть, не меньше, по нашим-то дорогам – участковым твой друг трудится километрах в пятистах от Омска – есть такое местечко в тайге, Пологрудово. Жди, короче говоря, своего побратима, а попутно, если есть желание, причастись со старым подполковником, который эту войну паскудную тоже нюхал со всех ее боков… …Уже и ночь спустилась на этот старый сибирский город, уже и произнесены были все обязательные тосты… А они все сидели и вспоминали. Каждый свое. Почти старый подполковник и еще молодой прапорщик. И казалось им, что время остановилось…

– Ну, что, Кащей, пьете? – раздался неожиданно знакомый голос за спиной Медведя. – А представителя власти подождать?

Какая-то невидимая пружина сделала сразу два дела: подбросила тело Игоря вверх и уронила на пол стул, на котором это тело сидело.

– Зяма!

– Медведь!

Они сошлись в крепких мужских объятиях, как два борца-тяжеловеса, и все тискали и тискали друг друга.

– А и силен же ты стал, братишка, на ментовских-то харчах!

– На них станешь!.. Это наш воздух сибирский и здоровый образ жизни! А ты тоже, гляжу, не теряешь! Как натуральный шатун, все заломать норовишь! Эх, братишка! Че не позвонил-то заранее? Мы б тя встретили! Пацанов-то помнишь наших? Шишку, Соболя? А? Все приехали бы Медведя встречать! С мигалками, как VIP-персону!

– А че, все в менты подались?

– Лейтенанты Шишкин, Соболев и Зимин – участковые милиционеры! Представители власти, так сказать, на местах.

– Ого-го! А и правильно! Вы жизнь знаете!

Потом они уже втроем уничтожали комендантский коньяк…