Железный прапор Негривода Андрей

– Ну, че стали пнями? Пошли в дом, что ли? Оболтусы… – Леший ворчал, вызывая еще большие улыбки. – Марьюшка! Да и ты не стой – мечи на стол че в доме есть!.. Вишь, брательник со товарищи в гости пожаловал в кои-то веки…

– Медовуху каку ставить-то?

– Да ты не беспокойся за то – у нас с собой, – встрепенулся Шишка. – Мово дядьки творение…

– Ты… Неси, Марья, неси… Да не этого цвету, а прошлогоднего… – Святозар посмотрел вслед удалившейся к погребу женщине и обернулся к Павлу: – Ты, дорогой мой лейтенант, по-первое: не встревай, когда муж с женой говорит, – такой порядок тут у меня, не тобой заведенный. А в чужой монастырь со своим уставом, как известно…

– Ладно, ладно, Леший, – потупил взгляд Шишка. – Понял я все…

– То добре, что понял… А по-второе: твой дядя, Петр Иваныч, медовар известный на всю округу, спору нет! Да только для незнающих «творение рук его»… А уж те немногие, должон тебе сказать, что откушали медовухи у Лешего, – другую пить не станут после. Так-то! Я-то свою только по весне и варю, да на липовом меду с первого цвету! Пасеку мою видел?

– Дык и у дядьки-то не меньше будет!

– Меньше, Пашенька, меньше! На восемь ульев меньше! Да и не в этом дело… Ты сейчас медовуху-то какую привез?

– Дык самую свежую! Почитай, вчера аль третьего дня сварили!

– Вот то-то и оно! – торжествующе поднял вверх палец Леший.

– А че оно-то, че оно?! Свежак! С пылу с жару!

– Вот для таких дурней, как ты, Петь Ваныч и варит свою «красоту»…

– Ты, Святозар, сейчас ни за что представителя власти обидел, – картинно надулся Шишка. – Хоть объяснил бы за че!

– За самонадеянность твою и самомнение! А еще за то, что берешься говорить о том, чего не знаешь…

– Так и пояснил бы! Леший в здешних местах – мудрец известный…

– Шишка – она и есть шишка! – усмехнулся глазами Святозар.

В этот момент к ним подошла Мария, несшая в руках «ладью». Истинно русское творение – большая расписная чаша в форме ладьи («плавсредство» древних русичей) со свисающими, словно весла, с ее бортов резными ковшиками. В чреве ладьи плескалась слегка тягучая, испускающая, словно шампанское, пузырьки жидкость золотистого цвета.

– А вот и моя! Отпробуем, что ли? Берите ковши-то – другой тары для питья в моем доме не водится! Али не слыхали, как на Руси издавна пили горькую?! Ковшами, други, ковшами! Ну!.. Здраве боже! – перекрестившись, опрокинул свой ковшик Леший.

Его примеру последовали четверо друзей…

Эффект был поразительный!!!

Эти глотки, пробовавшие на своем веку, в бытность свою в армии, все, что угодно: от чистого медицинского, или проще «шила», до тормозной жидкости из армейских «УРАЛов», – эти глотки на миг (но очень долгий миг!) вдруг онемели!..

– Х-ха-а! – выдохнул Медведь.

– Чшу-у-у-у, – прошипел Соболь.

– Кхы-хы-ы!!! – закашлялся Шишка.

– Пф-ф-фы, епт! – Зяма реагировал по-родственному. – Ты, бля! Свята! Ты че нам подсунул! Этим же только клопов морить!

– Дурень ты, Георгий. Ты ее на язык возьми!.. Сладость-то есть?

– Ну!

– Не мерина запряг!!! По-человечьи говори!

– Ну… Есть… И идет сама… И запах, что мед ешь… Тольки послед! Аж дых в зобу сперло!!!

– Ну и крута ж твоя медовуха, Леший! – отдышался наконец-то Шишка. – Ох и крута-а! А пьется – ниче! Что компот!

– Во!!! В том и спор!.. Дых-то он возвертается – само собой… А вкус?! От Иваныча твого-то горчит?

– Немного…

– А оттого, что с нонего меду-то варил! А щас гречиха цветет! А с гречихи и мед горчит, но это на любителя – многие просят гречишный мед… Но нашу-то медовуху на ем варить не след… Не то пойло-то!!! Не то!..

– Не согласится с этим Иваныч-то.

– А он уже согласился. И давно… Ты, Павлуша, тогда, поди, еще штаны мочил. Было у нас с ним дело…

– Так-то, Шишка! Лешего все знают! – торжествовал Зяма…

– …А ну-ка, пацаны, давайте картошку доставать, а то вся в угли превратится. – Медведь стал проворно разгребать уже подернутые синевой угли костра. – Джин! Держи рубашку и лови «урожай».

Игорь стал хватать картошку прямо из углей голыми руками и бросать ее Марату.

– Руки! Руки береги, идиот! – вскинулся было Монах. – Обожжешься же!

– Ш-ша! Не гони волну, полковник! Это тебе руки беречь надо – у тебя работа такая… А моими «наждаками» только то и делать, что жар загребать! Они и не такое видали!..

– Ладно, ладно тебе, Медведь! Это я сейчас в кабинете сижу, а было время… Сам знаешь! За кем вас Филин за Речкой водил? Или не помнишь?

– Забудешь такое! Ты, Колян, не обижайся – это я так, к слову…

– Знаю, что к слову… Медведь – он и в Африке медведь! Косолапый! Что в движениях, что в словах…

– Я косолапый! – Игорь в одно мгновение встал в боевую стойку и повел могучими плечами. – Ну-ка, монашья твоя душа, давай проверим Медведя!

– Игорь! – Монах отступил назад на несколько шагов и опустил руки в классической «айкидошной» стойке ожидания. – Ты, наверное, подзабыл немного – у меня Третий Дан… Я еще вон у Андрюхи наставником был…

Филин кивнул, подтверждая правоту Монаха. -…И сенсеем (сенсей – значит, учитель, тренер) я уже давненько… Может, не надо, а? Стыдно ведь потом будет…

– Ну, уж нет! Начали, так давай! Хоть кости разомнем, а то с этой жизнью и подраться всласть не с кем. Уже и брюхо появилось!.. Давай, Монах!..

– Ну, давай так давай. А какие правила?

– А никаких! – с вызовом бросил Медведь. – Я – валю «духа», ты – валишь напавшего на тебя бандюка. Идет?

– Уверен?

– Уверен!

– Ну, что ж, «бандюк», давай, нападай…

Три пары опытных, знающих в таких схватках толк глаз с любопытством уставились на этих двоих.

А Филин болел за своего неизменного «замка». И хоть и знал он Монаха вот уже без малого тринадцать лет, хоть и понимал его уровень в айкидо (да что и говорить, Николай был его первым наставником в додзо, уже тогда обладавшим Черным Поясом), но… Уверенности не было. Да, Монах только недавно перешел на кабинетную работу. Да, помотало и его по войнам, хоть и засекречен был Колька… Но из Афгана вытаскивали Монаха именно Филин со своей командой. В Приднестровье и Абхазии вместе воевали да про его «работу» в Таджикистане слышали краем уха… И тем не менее… Ну не мог Андрей поверить в то, что комитетский полковник, Герой Союза, таскался всю свою предыдущую службу по городам и весям так же, как РДГ Филина. Да и быть такого не могло! Руководил на месте – это да! Так что… Да и не смотрелся Монах настоящим противником при своих 180 сэмэ и 80 кэгэ против горы мышц весом в 120 кэгэ и росте 203. Слон и Моська…

И еще. Им обоим было по 32 года, но Медведь из них двенадцать(!) лет только то и делал, что воевал. И выживал… И учил выживать других. Да того же Филина! И еще многих и многих, наверное, не одну сотню пацанов этот «старший прапорщик запаса» сделал из мальчишек ратными мужчинами…

Потому-то все: и Филин, и Слон, и даже Джин – были на стороне Медведя…

А тем временем…

Медведь плавными, кошачьими шажками пошел по кругу.

А Монах… Монах стоял как изваяние. Словно окаменел… Наблюдая за Игорем уголками глаз, он позволил тому зайти себе за спину…

Что-то очень смутное всплыло в памяти Андрея. Еще с тех, доармейских, школьных времен, когда к ним в Одессу из Японии, с Окинавы, к их сенсею Зыкову приехал на семинар по восточным единоборствам его учитель и наставник с очень сложной японской фамилией. Мастер очень редкой борьбы гюдзю-рю. Они тогда, раззявив рты, наблюдали за показательным поединком учителя и ученика. Тогда же, на этом семинаре, Андрей и получил свой Черный Пояс, но дело не в этом… Тот японец тогда с их сенсеем проделал то же самое!..

«А не прост ты, Колян! – Нехорошие предчувствия змеей заползали в душу Филина. – Неужели ты сможешь проделать то же, что и тот узкоглазый тогда! Не может такого быть!»

Но все пошло так, как, наверное, и должно было пойти…

Оказавшись за спиной Монаха, Медведь не стал терять времени и бросился в атаку. Видно, посчитал, что вот он, его шанс. Да только… Вышел из этой атаки натуральный пшик…

Плавно, даже несколько картинно, но очень красиво (для понимающих) Монах перехватил уже летевший в его затылок пудовый кулачище, развернувшись по часовой стрелке, своей правой рукой. А дальше все просто. Медведь тоже был правша… Николай просто-напросто в какой-то момент оказался за спиной Игоря, уже контролируя его правую руку своей… Классика айкидо!!! Но до какой же степени отточенная и доведенная до совершенства! Третий Дан!..

Дальше – просто. Продолжая свое круговое движение, Монах вывел противника из равновесия (а Игорю ничего и не оставалось, как двигаться по этой пологой дуге – его тянула сила инерции и мастерство Николая). А затем, резко изменив направление своего разворота на противоположное и присев на одно колено, сделал круговое движение контролирующей рукой сверху вниз и опять вверх…

Эффект этого, известного даже начинающим ученикам, приема был потрясающим. И в прямом, и в переносном смысле – Медведь, сделав кульбит через голову, грохнулся всем весом на неудачно подвернувшийся под эту спину пластмассовый столик… Надо ли говорить о том, что от того столика осталось?! А грохот от падения ТАКОГО тела?!

Вторую серию этой схватки наблюдало уже все взрослое население этого пикника – не проснуться было невозможно.

– Ах ты, Брусел Ли! – входя в раж, тихо проговорил Медведь. – Кинчик мне тут устроил? А я те щас войнушку организую. Только потом не плачь…

Уже и без чужих подсказок этот многоопытный пес войны понял, что взять этого «духа» будет ох как непросто. А главное, что этот боец ни в коем случае не позволит себя поранить – не тот случай! А потому… Медведь схватил торчавший из небольшого полена огромный боевой бельгийский тесак «обратным хватом», как тому учили каноны САКОНБа[59], и обернулся к Монаху. И – о подарок судьбы – тот опять стоял спиной…

«Не так, братишка, не так! – кричал мысленно Филин. – Не ходи на него сзади – он тебя ждет! Пойди по дуге, заставь подняться с колена! За собой поведи!..»

Да где там! Медведь, воспитанный боксом на жесткие, лобовые схватки, не понимал философии Востока…

А Монах – мастер! Что и говорить!

Он просто стоял на одном колене и ждал…

И та глупая атака последовала…

Хотя… Медведь тоже попытался схитрить – взяв нож в левую руку…

Не торопясь, но тем не менее очень быстро, приставными шажками, он пошел на Монаха. Игорек, видимо, надеялся на повторение приема, что, в общем-то, и правильно – настоящий мастер в любых бойцовых видах спорта никогда не распыляется, а оттачивает до совершенства один, максимум два-три приема, но так, чтобы использовать их при любых ситуациях. Пошел, желая поймать Монаха на «противоходе» маховым ударом…

И опять забыл про Третий Дан…

И опять Коля зафиксировал летящий кулак. Только… Теперь он сделал это совершенно иначе… Поднимаясь с колена и разворачиваясь уже против часовой… Теперь его левая рука фиксировала правую руку Медведя. Продолжая движение по дуге и плавно поднимаясь, Николай неожиданно для Игоря оказался лицом к лицу! В этот момент все поняли, как закончится поединок…

Монах мог бы, конечно же, сделать еще один небольшой доворот тела, а потом и фиксирующей руки и уронить Медведя на землю с переломом плеча. Но, во-первых, они были просто поспорившие «кто сильнее?» друзья, а во-вторых – это был бы уже прием из айки-джитсу[60], которые Монах применял только в самых «пиковых» случаях… Коля поступил иначе. Он просто, шагнув ногой за ногу Медведя, ударил одновременно открытой ладонью снизу вверх, по подбородку…

– Ты-вою-у ма-ать! – отреагировал первым Слон.

– Ы-гы-ых!!! – выдохнул Джин так, как будто это он пропустил такой «подарок».

Игорь, брошенный через выставленную ногу мощным ударом и своей инерцией, пролетел, сложив руки вдоль тела, пару метров, грохнулся всем весом спиной об землю, благо кругом был ковер сочной травы, а его ноги, повинуясь той же инерции, долбанули своего хозяина коленями по лбу…

«Накрылся ногами» – как говорят в Одессе.

– Молодец… – непонятно кому сказал Филин. – Просто молодец…

«Вышибить дух» из Медведя, насколько помнил Андрей, не удавалось никому, но… То, что Игорь был в глубоком нокдауне, не оставляло сомнений. Медведь, словно сомнамбула, пытался подняться, но у него подкашивались не только ноги, но и руки…

– Ты его не сильно пришиб?! – бросилась к мычащему мужу Лена.

Монах, как и полагается по всем канонам, зафиксировал стойку последнего, разящего удара и теперь, мощно и громко продышавшись, вернулся в обычное состояние:

– Нормально, Ленок! Он еще пару минут «звезды половит», и все будет хорошо…

– А ты, и-ик!.. Хоть и сопля, и-ик!.. С виду… – Игорь почему-то начал мощно икать. – А ниче, и-ик!!! Че-то можешь, и-ик, и-ик!!!

– Игорек! Ты хоть и заслуженный уже человечище, но, извини меня, дуралей! Я же ровно половину своей жизни учусь этой борьбе! Шестнадцать лет!.. Ты хоть понимаешь, что такое Третий Дан?

– И что?

– Это уровень Олимпийской сборной страны!.. Жаль, что по айкидо нет никаких соревнований, кроме как между «школами» – «неолимпийский» вид… Я уже давно был бы тренером… Дурило ты, хоть и медведь…

– Так, а че не объяснил-то раньше?

– А тебе объяснишь? Ты ж пока сам не прочувствуешь – не поверишь!

– Эт точно!..

– Сам-то как, отошел?

– Норма, Монах, норма! Полный порядок! – У Медведя ушла икота.

Опрокинулись очередные рюмки… Успокоились страсти…

И потек медленным, неторопливым ручейком прерванный разговор.

– Так как оно было-то там? – Неугомонный Марат никак не мог дождаться продолжения. – Что там дальше-то, Игорек?

– Дальше? А дальше все, как в плохой сказке… – Игорь бросил в рот большой кусок дымящейся еще картошки и, прожевав, продолжил: – Шишка с Соболем погулеванили с нами и наутро разъехались по своим домам – вторник был, как сейчас помню, а значит, середина рабочей недели… Поехали трудиться мои менты, пообещав прикатить в выходной с женами и детьми. Всей капеллой, короче говоря… А Зяма остался – это был его район. Так что Гриша был вроде как и на работе… Ну, и чтоб времени не терять, поехали мы рыбу на Шише ловить…

– Ну и названия же там! – улыбнулся Слон. – А звучит-то как! «Я на шише рыбу ловил»!..

Этот каламбур вызвал улыбки у всех присутствующих.

– Да уж! – Медведь тоже улыбался… Да только как-то невесело. – Такие названия… Что поделать? Я тогда тоже удивлялся…

…Шиш был обыкновенной, по сибирским меркам, небольшой речкой. Ну, примерно как Южный Буг в Кировоградской области – метров пятьдесят от берега до берега и метра два в самом глубоком месте. Спокойная, медленная сибирская речуха, отдающая свои воды Иртышу.

– Ну, вот они, заповедные места, – прокомментировал Леший. – Тут тебе и рыба, и зверь, и птица, и ягода, и орехи, вон кедрачи от шишек лапы наклонили. Отдыхай – не хочу! А воздух-то какой?!

Они, словно по команде, громко втянули ноздрями пахнущий свежей кедровой смолой, слегка пряный воздух.

– Тайга-матушка! – проговорил Святозар.

– М-да!!! Хорош-шо! – не удержался и Игорь.

– Так-то!.. Ну, че, Медведь? Организуемся прям тут, на бережку в шалашике? Или протопаем еще метров триста вверх по бережку – зимовье там у меня, небольшой сруб, полуземлянка… Но там все, как то и положено, имеется – топчаны, «буржуйка» с запасом дров, спички, соль, запас круп разных, ну и всякого другого добра понемногу… Все, что может пригодиться, ежели зимой пурга настигла…

– Так август же на дворе! – удивился Медведь.

– А про «готовь сани летом» забыл? Забыл… Да и потом. – Святозар, как заправский абориген, учил премудрости местной жизни этого новичка. – Это, мил человек, у тебя в Одессе август – лето. Да и середина октября иногда… А тут у нас август – это уже осень, а к сентябрю и заморозки первые ударить могут. А уж к октябрю частенько и первый снег… Так-то – суровый край!..

– Понятно… И много у тебя таких зимовий?

– Дык, девятнадцать…

– Ни хрена себе!

– Да и то маловато, мое лесничество – это ж, почитай, три тыщи квадратных километров!

– Сколько-сколько?! – поразился Игорь.

– Шесть десятков верст на север да пять с небольшим десятков на восток… Мои угодья!

– Ни хрена себе у вас тут размах! На Украине – это почти что целая область.

– Нормально… Обычное среднее лесничество. В наших краях и поболе бывают…

– Так на такое хозяйство машина нужна – ногами-то как успеть?

– А-а, ты про это… Есть машина. В овине новехонький «козел» стоит. Как прислали «Лучшему лесничему края», мне то бишь, так и стоит… Ни к чему он мне, «УАЗ» этот – я все больше своими двумя. Да и поспеваю везде – потому тропки знаю. А на ем, на «козле»-то, не проедешь, ему дороги нужны…

На не заданный Игорем вопрос ответил Зяма:

– Да ты не волнуйся за технику, командир! Вижу… Вон как глаза выпучил. Я за машиной смотрю… Завожу раз в неделю, пару-тройку километров обкатываю, чтоб не поржавел… Братку, вон, ездить научил… А машина отличная! И на ходу – бак всегда под пробку да пара канистр в запасе. Всего-то полтыщи кэмэ и набегала…

– Ну, вы тут, блин, и даете, таежники! Как же так можно к технике относиться?!

– Это ты без машины не можешь, городской житель, потому «дите асфальта»… – отозвался Леший. – А нам эта игрушка ни к чему: по болотам да буреломам на своих двоих оно сподручнее и быстрее выходит. Так-то!

– Ну и дела-а!

Леший не переставал удивлять Медведя…

– Ну, так че? Тут затаборимся али к зимовью потопаем?

– Да на хрена в землянку-то лезть?! Тут и воздух-то какой, и рыба рядом…

– Смотри, Медведь! Потом не возропщи…

– Ты, командир, подумай хорошо – гнус у нас суровый, заест ночью-то… А ты-то, с непривычки, к утру совсем опухнешь…

– Да и бог с ним! Я че, комаров не видал?!

Братья переглянулись между собой улыбаясь.

– Ну, хозяин – барин, – произнес Леший. – Знать, тут и остановимся.

Эти тертые жизнью мужики, прожившие в походных условиях многие годы, за считаные минуты разбили лагерь. Соорудили из срубленных жердей каркас и накрыли его большими еловыми лапами. Шалаш – проверенное не одним поколением жилище рыбаков и охотников… Вырыли небольшую, да и глубиной на один штык, яму, обложив ее стенки небольшими плоскими речными камнями – на этом костре будет вариться уха. И пока братья отправились за сушняком по ближайшим кустам, Медведь – страстный рыболов – забросил удочки… -…Ну, как успехи, командир? – спросил Зяма, сбросив с плеча сухую валежину. – Как она, рыбалка-то у нас?

Полными восторга глазами Игорь посмотрел на Гришу:

– У вас тут рыба дурная – на пустой крючок ловится! – Он бросил взгляд на бивших еще хвостами двух незнакомых ему рыбин (очень напоминавших карпов) килограмма по полтора каждая. – И это за пять минут!

– Ну уж, на пустой! – усомнился Зяма. – Что-то насадил?!

– Да че там насадил! Мякиш хлебный пожевал и на крючок…

– А понимает толк-то! – раздался голос Лешего из-за спины.

– Может, понимает, а может, случайно… – ответил брату Гриша.

– Вы это о чем? – спросил Игорь и, резко подсекая, потащил из воды мощно трепыхающуюся третью рыбину.

– Мы это о том, Медведь, что у нас только на хлеб и ловят… А ты со своей удачливостью, как видно, за пару-тройку часов целый грузовик натаскаешь… Так что сворачивай удила – нам на уху с головой хватит. А возьмем мы с тобой щас бредешок, да и прогуляемся вдоль по-над бережком – глядишь, раков наберем, да и мелкота всяка для первой варки надобна. Ушицу хочу сварить настоящую – тройную…

– Оставь ты его, Свята, вишь, человек счастье нашел! – вступился за своего командира Зяма. – А с бредешком и я подмогнуть могу! А?

– Ла-адно! Чего уж там… – милостиво согласился хозяин здешних мест, наблюдая за тем, как Медведь тащит на свет божий очередной блестящий «лапоть». – Пусть душу отведет. Чай, не убудет рыбки-то в Шише… А мы ее потом закоптим аль завялим. Тож хорошо!.. Ну, че, тады пойдем, братка, первую заправку на ушицу тащить – без нее-то никак…

Из Гришиной котомки братья извлекли свернутую в бухту пятиметровую сеть. Срубили две тонкие, но прочные жердины и приладили их к концам сети, на манер волейбольной. Получился настоящий бредень. И, оставив Медведя наедине с его «счастьем», отправились вниз по течению, ловить «первую заправку»…

Игорь таскал рыбу одну за одной, а мысли его были далеко от здешней тайги…

Теперь, когда он остался наедине с собой, его мысли вернулись в родную Одессу, к любимой Вороне. И Медведю стало немного тоскливо. Он действительно любил Лену. И не из чувства благодарности. Нет! Медведь был по-настоящему влюблен в эту степную хохлушку и теперь уже не представлял своей жизни без нее. Как и без армии… Такая дилемма…

«Ленка, Ленка! Что же ты со мной делаешь?! – вопрошал мысленно Игорь. – Ведь знаешь же, что не уйду из армии. Потому что ненавижу предательство, а это оно самое и есть!..»

– Что грустишь, командир? – послышался за спиной знакомый голос.

– Да-а так…

– В семье нелады, что ли?

– С женой поцапался… В первый же день первого отпуска! Хлопнул дверью и вот к тебе приехал…

– Круто! Жалеешь уже?

– Еще спрашиваешь?!. Да только не уступлю! Она потребовала, чтобы я перевелся в Одессу служить, каким-нибудь завскладом или вообще из армии уволился…

– Тут она не права. Глупо! Ты ж без армии не сможешь… Но на то она и баба, чтобы быть глупой – ей простительно. А ты-то, Медведь, настоять на своем не смог? Потому и сбежал?

– Люблю ее, Ворону…

– А одно другому не помеха! Баба строгость любит. Вот хоть собак возьми! Суку за провинность изобьешь в щенячьем возрасте, а она тебе всю жизнь верной будет и глупостей никогда уж не наделает.

– Ну, ты и сравнил!

– Нормально сравнил! И у меня так было… Баба, она завсегда хочет верх над мужиком взять. И тут уж от тебя зависит, кто в твоем доме будет хозяин. И бить женку не обязательно, хоча и полезно иногда… Характером надави! Или мне тебя учить? Тебя, взводного «куска»?!

– Вот я и давлю… Воспитываю… Только если уйдет от меня моя Ленка – я тогда точно подохну.

– Это ты зря, братишка, зря! Возвращаться тебе надо домой. Да и брать все в свои руки. Оно, глядишь, и наладится. Да и дите сработать пора! Сколь женаты-то уже?

– Год.

– И до сих пор дите не завели?! Вот тут ты не прав! Верно тебе говорю! Полови рыбку недельку, да и возвращайся… А на будущее лето приезжайте всей семьей, да с мальцом…

– Гонишь, значит…

– Не дури, Медведь! Просто тебе семья нужна, и она уже у тебя есть! Да только если ничего не делать, ее и потерять можно… Ну, че, убедил?

– Наверное, ты прав, Гриша, а я полный дурак…

– Братка, слышь? – вмешался в их разговор Леший. – Там в твоей куртке матюгальник бормочет чегой-то…

Зяма вынул из внутреннего кармана форменной куртки стандартную милицейскую рацию, вещавшую:

– Зимин, Зимин, ответь Таре! Зимин, слышишь меня?!

– Слушаю, лейтенант Зимин!

– Слышь-ка, Георгий, – отозвалась обрадованно незнакомым голосом рация. – Это Попцов на связи!

– Слушаю, товарищ майор!

– Популярным становишься, лейтенант!

– Не понял?!

– Дык, в Омск всего-то третьего дня ездил, так?

– Так точно.

– Ну и опять поезжай.

– А для че?

– Дык, опять тебя Кащей разыскивает!

– А для че?

– Гость к тебе!

– Че, еще один?!

– Вернее, гостья…

– Ну, дела-а! Не может того быть!

– Может не может, а Кащей сказал ясно: «Гостья к Зимину, лейтенанту милиции». А других лейтенантов Зиминых в области нет…

– Чудеса!

– Так что езжай, лейтенант, к Кащею…

– Есть, товарищ майор…

Игорь заинтересованно смотрел на растерявшегося друга.

– Такие дела…

– А кто это – Попцов?

– Мое районное начальство. В Таре сидит…

– А Тара, значит, райцентр?

– Он. Мы его проезжали, когда ты спал…

– Ну, че ж тогда, поезжай, – заключил Леший. – Посмотрим, кого еще занесло в наши края-то. Поезжай…

– За сутки обернусь… – пообещал Гриша. – Эх! Жаль, ушицы не попробовал.

– Успеешь еще, чай, не в последний раз… Ну, с богом, братка… – Святозар перекрестил удалявшуюся спину Гриши.

– Завтра к вечеру ждите, – крикнул уже издалека Зяма.