Между двух войн Чекалов Денис

Очертания высоких тисов стали прорисовываться в зарослях тростника. Мазки голубого неба легли на темный, пронизанный дырами купол над моей головой.

Волны зноя пронзили воздух. Они пробегали средь холодных, влажных испарений Мшары, но не смешивались с ними.

– Ублюдок, – в бешенстве процедила Франсуаз.

Иблис засмеялся, одна из гусениц вывалилась из его глаза, оставив позади себя глубокое отверстие.

Один мир накладывался на другой. Сад вокруг минарета, в центре столичного города Курземе, проявлялся в Верхнем болоте скола.

Иблис соединил ладони.

Десятки людей натягивали тетиву луков; их руки замерли в напряжении, как и их изогнутое оружие. Королевские солдаты в оцепенении смотрели на Мшару, появляющуюся перед их глазами.

Король Гельминт стоял позади своих людей. Седой старик, с гордой осанкой человека в расцвете сил, он держал руки сложенными на груди и, без сомнения, знал, что происходит перед его глазами.

Черная фигура приближалась по песчаной аллее, и сухой ветер развевал волосы над головой человека. То был Доррос Бланко.

Голубая молния пронзила Мшару, широкой трещиной пройдя по хрустальной грани универсума. Узкие глаза Дорроса Бланко встретились с моими. Наемник перешагнул границу миров.

Я выбросил руку вниз, обращая энергетическую трость в лезвие клинка. Бланко положил ладонь на эфес меча.

– Теперь, офицер, – процедил он сквозь сомкнутые в ярости зубы, – это между тобой и мной.

– Боюсь разбить тебе сердце, Доррос, – произнес я, – но между нами ничего не может быть.

Тонкие молнии пряли шипящую ткань между ладонями Иблиса.

– Добро пожаловать в реальный мир, Франсуаза! – торжествующе прокричал он.

Демонесса в бешенстве бросилась вперед. Иблис отшатнулся, заговоренное лезвие разрубило пространство на два широких куска, но не причинило вреда порождению Темноты.

– Ты не сможешь добраться до меня! – воскликнул Иблис.

Рогатое существо находилось, кажется, в нескольких дюймах от девушки, и в то же время демон был неизмеримо далеко.

Желтая гусеница, выпавшая из глаза Иблиса, извивалась под ногами демонессы. Франсуаза наступила на нее и растерла носком сапога.

– Ты разбрасываешься, – процедила она. С громким визгом Иблис сложился пополам, его красные пальцы, унизанные черными перстнями, прижались к пустой глазнице.

Демон не заметил, как часть его выпала из щели между мирами, служившей ему убежищем. Толстый бурав боли провертел глубокое отверстие в его голове.

– Кажется, ты потерял зрение, – усмехнулась Франсуаз.

Холодный ветер болота коснулся верхушек тисов. Темное сердце стучало все быстрее и быстрее.

Клинок Дорроса Бланко вырос в его руке.

– Посмотрим, как хорошо ты фехтуешь, офицер, – проговорил он.

Лезвие меча обрушилось на меня, словно падающая звезда. Я поднял свое оружие, парируя удар. Вспышка энергии осветила искаженное злобой лицо Дорроса Бланко.

Наемник не отводил меча. Он буравил воздух, подавая меч все вперед и вперед, стремясь сбить меня с ног. Влажная почва булькала под моими ногами, болотный тростник хлестал по спине, взволнованный налетевшим ветром.

– Меньше надо было молиться, – прохрипел Доррос. – И больше тренироваться.

Я собрал вес своего тела – вначале на уровне живота, потом я поднял его к груди и скатил по рукам.

Мой меч заставил Дорроса Бланко потерять равновесие. Наемник взмахнул руками, и я ударил его гардой по голове.

– Я никогда не молился, – ответил я.

Доррос Бланко опрокинулся и полетел в заросли тростника, поднимая облака черных брызг. Тугой рой болотных москитов поднялся над ним.

– Убейте их, – приказал король Гельминт.

Одна за другой распрямлялись натянутые струны тетивы. Оперенные стрелы свистели в воздухе и скатывались к ногам растерянных стрелков.

Франсуаз засмеялась.

– Все надо доводить до конца, бедняжка, – произнесла она.

Иблис понял, что произошло, – он не успел полностью сопрячь оба мира, не находясь ни в одном из них. Боль, раскаленным прутом вонзившаяся в демона в том месте, где был раздавленный глаз, не позволяла ему довести до конца задуманное.

Он поднял правую руку, пытаясь нащупать двери астральных сфер. Но в то же мгновение заговоренный клинок пронзил хрустальные волны и рваная молния разреза появилась на лапе демона.

Доррос поднялся. Вода струями стекала с его кожаного доспеха. Бланко поднял лезвие своего меча и прыжком через голову вновь оказался на болотном островке.

Град стрел ударил в тонкую перепонку меж двух миров. Но четырехгранные острия не могли пронзить миллиарды миль, что разделяли планы реальности.

– Давай же, – в бешенстве прокричал король Гельминт, – краснорожий урод! Делай что обещал!

Доррос Бланко наносил удары с ожесточением, словно вся жизнь его должна была обрести смысл благодаря исходу этого поединка – или бесповоротно утратить.

Иблису удалось выпрямиться. Черная, вязкая слизь вытекала из его выбитого глаза. Вторая гусеница вернулась в мозг демона, и только ее округлая голова виднелась на поверхности черепа.

– Ты не сильнее меня, Франсуаза, – прохрипел он. – Я черпаю силу из нее.

Тело Найваи вздрагивало на руках Седрика. Дервиш стоял, широко разведя руки, и смотрел внутрь себя.

Он не давал распахнуться Вратам и сойтись им снова. Смуглыми ладонями учитель разделял миры, которые не должны были соединиться.

Франсуаз подпрыгнула. Носок ее сапога прошел по лицу Иблиса, сминая и сглаживая его черты.

Жидкая плоть демона обратилась в широкий мазок. Его рот раздался неровной линией, сквозь отверстие выбитого глаза виднелось небо.

– Вот поэтому ты слаб, – сказала девушка.

Демонесса швырнула заговоренный клинок. Проворачиваясь на лету, он стал серебряным диском луны и стремительно катился по темному небосводу.

– Бездны Нитхарда, нет! – закричал демон.

Его раздавленное лицо исказилось тысячами морщин.

Меч, оперенный священным дыханием, прошел между половин огромного сердца.

Закаленное лезвие разрубило гнилую плоть. Сердце Мшары сжалось в последний раз, проталкивая в артерии поток астрала, и развалилось надвое.

Мутная кровь хлынула из обеих его половин. Она смешивалась с болотной водой, и та вскипала, клубами восходя к двоящемуся небу.

– Черный Нитхард, спаси меня! – закричал демон.

Алая струя крови поднялась над злым зеркалом болота. Две половинки сердца разваливались по обе стороны от него, сминаясь и опадая. Они таяли, растворяясь в безднах тринадцати измерений, и ни в одном из них не оставалось ни следа болотного паразита.

Доррос Бланко вложил всю свою силу в удар, направленный в мою голову. Жилы вздулись на лице наемника. Казалось, небо обрушилось на меня вместе с искривленным мечом.

Дамасская сталь скрестилась с силовым лезвием. Звон встретившихся клинков раскатами грома прокатился над верхушками тростника л затих где-то за горизонтом.

Долю мгновения Доррос Бланко смотрел на меня в упор. Сухой треск прочертил линию в нескольких дюймах от его пальцев. Загнутый меч наемника обломился, и только неровный обрубок поднимался над его сжатыми руками.

Взгляд Дорроса опускался одновременно с тем, как отломанный клинок падал в заросли цианей. Я ударил его гардой в правый висок. Глаза Бланко остановились. Он обнял влажную землю Мшары, пряча под собой остатки своего меча.

Я ждал, когда он поднимется, но он так и не поднялся.

Две артерии, через которые демон пил жизненную силу Найваи, встопорщивались над водой болота. Они изгибались подобно тетиве на луках королевских лучников, пока не лопнули и разлетелись тухлыми ошметками.

– Выпусти меня! – закричал демон. – Выпусти!

Но было поздно.

Хрустальные сферы, бывшие его защитниками от заговоренного меча демонессы, стали теперь его палачами. Сердце Мшары, разрубленное на две половины, более не кормило Иблиса астральной энергией.

У него не было сил, чтобы удерживать открытыми границы миров. Я услышал скрежет, с которым поворачиваются шестерни вечности. Невидимые стены смыкались вокруг демона, сдвигая щель, в которой он прятался.

– Нитхард! – выкрикнул демон. – Я же служил тебе…

Хрустальные грани сомкнулись вокруг него и начали расплющивать. Они не были ровными; миллиарды сколов усеивали их, вонзаясь теперь в тело Иблиса.

Рот порождения Темноты раскрылся, но слова уже не вылетали из него, они терялись в извилинах мирозданий, чтобы носиться там еще тысячи и тысячи лет, пока не замолкнут навеки в тех уголках, где нет ни времени, ни пустоты.

Пальцы демона, упертые в хрустальные стены, изогнулись и перестали двигаться. Холод сковал его тело и навсегда заморозил в нем боль.

Выбитый глаз, растертый по островку болота, рассыпался ледяной крошкой.

– Мальчуган умер от стеснения, – произнесла Франсуаз.

Волны астрала разглаживались. Черные топи Мшары таяли, протекая в щели между мириадами мирозданий. Голубых бликов все больше становилось на куполе неба. Астральный скол закрывался, оставляя в себе Дорроса Бланке и разрубленное сердце Верхнего болота.

Найвая пошевелилась на руках Седрика, и веки ее, с длинными черными ресницами, начали вздрагивать. Добрые глаза бегемота следили за тем, как его подопечная приходит в себя.

Дервиш опустил руки и сложил их под талией. Хрустальные грани больше не колебались, вокруг нас раскрывался сад минарета в центре города Курземе.

– Хватит мистических фокусов, дервиш, – глухо сказал король. – Вы все арестованы по обвинению в измене.

Городские стражники подняли луки. Четырехгранные стрелы подрагивали. Темные глаза дервиша вспыхнули, и это было первым сильным чувством, которое я увидел на его лице.

Король Гельминт скрестил руки на груди.

Франсуаз выбросила вперед руку, и сапфировая звезда наполовину ушла в горло короля Гельминта.

Владыка Берберы пошатнулся. Он отступил назад, и заросли ирги приняли его мертвое тело.

Лучники замерли, не зная, как поступить. Франсуаз взмахнула мечом, что вновь ярко сверкал в ее руках.

– Ваш король мертв, – сказала она. – Кто хочет проводить его в Бездну?

Королевские лучники испуганно переглядывались. То, свидетелями чему они стали, наполнило их души священным ужасом.

– Остановитесь, – произнес дервиш. Стражники посмотрели на него и, один за другим, стали опускать луки.

– До того дня как Диван изберет нового короля, – продолжал святой учитель, – власть в Бербере переходит ко мне. Сложите оружие и разойдитесь.

Франсуаз не опускала меча, ее серые глаза настороженно следили за стражниками. Но королевские лучники повиновались дервишу. Они клали луки на песок садовых аллей и уходили прочь.

Бегемот Седрик поставил Найваю на землю. Грудь девушки высоко вздымалась. Она еще не могла твердо стоять на ногах и держалась за плечо своего стража.

Солнце замерло над границей тисовых крон; оно продержалось там несколько секунд и начало таять, озаряя мир яркими красками заката.

25

– Я едва не изменил своего мнения о демонах, – объявил дервиш.

Франсуаз, руку которой пожимал святой учитель, насмешливо посмотрела на него.

– Вот как? – произнесла она.

Ни черточки не изменилось в облике этого человека, когда он стал верховным правителем Берберы. Но теперь окружали его не храмовые минотавры, а королевские стражники, и я знал, что с этого дня в их стране многое пойдет по-другому.

Бегемот Седрик стоял поодаль, и небесная тога правительственного советника придавала ему такую же солидную важность, как и хрустальная звезда на груди.

– Я чуть не подумал, что вы принесли нашей стране одну только пользу, – сказал святой учитель. – Но это не так.

Он не стал прощаться со мной. Дервиш знал, что, будучи эльфом, я ненавижу рукопожатия.

Франсуаз приподняла одну бровь.

– Статуя Согдана-освободителя, – пояснил святой учитель. – Теперь она похожа на свинью-копилку, с прорезью в голове.

– Запретите пролетать над ней на драконах, – посоветовала девушка, – и никто не заметит.

Город Курземе погружался в ночную прохладу. Я и не знал, что в центре пустыни воздух может быть таким свежим и приятным. Ирга раскрывала ночные цветы, и они наполняли столицу ласковым ароматом.

– Вы уверены, что не хотите остаться? – спросил дервиш. – Многие в Курземе хотели бы выразить вам свою благодарность.

– Нам это ни к чему, – отвечала Франсуаз. – А купец все еще ждет свое ожерелье.

Стражники затворяли городские ворота. Три взошедшие луны играли на хрустальной звезде бегемота Седрика.

Франсуаз ехала молча, и глаза ее, вопреки обыкновению, были опущены.

– Думаешь о словах дервиша? – спросил я. Демонесса фыркнула:

– Мне нет дела до какой-то уродливой статуи.

– Я не это имел в виду… Он сказал, что никто не имеет права забирать душу другого.

Глаза Франсуаз вспыхнули, пугая ночных мотыльков.

– Я не хочу об этом говорить, – сказала она.

– Одни люди живут для самих себя, – негромко произнес я, – как король Гельминт. Для других это невозможно. Им просто необходимо отдать кому-то свою любовь, и очень часто случается так, что они отдают ее не тем…

– Тогда пусть не отдают, – отрезала Франсуаз.

– В таком случае остается только одно – окружить себя высокими стенами минарета и отдавать свою любовь и заботу всем, зная, что ничего не получишь взамен…

Демонесса задумалась.

– Ты говоришь о дервише, – сказала она. – А как же Седрик? Разве они не поддерживают друг друга? Внезапная мысль развеселила ее.

– Думаешь, они любовники? – спросила она. – Бегемот и дервиш?

– Френки, – я покачал головой.

– А почему нет? Бывает и не такое. Послышались трели певчих птеродактилей, первые в эту ночь.

Часть III
КАВАЛЕРИЯ ОРКОВ

1

Зал был освещен высокими свечами. Двое стражников с длинными пиками стояли возле дверей.

Двери Зала собраний имели форму арки. В центре ее свешивался, выточенный из дерева, побег кедра, знак мира и долголетия, которые должны снизойти на Гиберию.

Впрочем, пока что лишь одно ждало эту маленькую страну – набег орды орков-кочевников.

Вот почему я оказался здесь – Высокий Совет эльфов направил меня сюда в качестве наблюдателя.

Я плохо представлял, за чем и как мне следует наблюдать, когда орки начнут потрошить местных жителей, но рассчитывал сообразить на месте.

Нашлась мне и компания.

Гиберийцы наняли военным советником мою старинную знакомую, демонессу Франсуаз. Впрочем, я был уверен, что толку от этого будет не больше, чем от моих наблюдений.

Иное дело – самарийские легионы, которые должны были прибыть сюда со дня на день.

Не то чтобы Самарию пучило от желания спасти своего южного соседа. Но ее правитель знал, что Гиберия – буфер, отделяющий его границы от степных кочевников.

Так получилось, что мы с Франсуаз вошли в Зал собраний вместе, хотя порядочному эльфу, конечно же, не пристало показываться в обществе с кем попало.

Когда демонесса вступила в зал, все разговоры прекратились. Люди сразу признали в девушке своего командира, и каждый из них был готов подчиниться любому ее слову.

Генерал с короткой бородой и крючковатым носом вышел вперед. Синяя с серым форма принадлежала самарийской армии. Офицер приблизился к Франсуаз, остановившись в нескольких шагах от нее, щелкнул каблуками и поклонился.

– Большая честь видеть тебя, Франсуаз, – произнес он. – Император Самарии благодарен тебе, что ты приняла это приглашение.

– Не время для церемоний, Грантий, – сказала девушка. – Покажи, что ты уже успел сделать.

Генерал проследовал к широкому столу, на котором была расстелена объемная карта гиберийских границ. Командиры отрядов сопротивления и старейшины последовали за ним. Остальные держались поодаль, понимая, что не должны мешать своим присутствием.

– Кавалерия орков наступает отсюда. – Палец генерала, затянутый в белую перчатку, прошел по зеленой долине.

– Сколько их?

– Разведчики насчитали пять сотен, прежде чем перестали выходить на связь. Франсуаз хмыкнула:

– Значит, их не меньше полутора тысяч…

Возгласы удивления и страха послышались вокруг. Цифра, названная демонессой, испугала людей. Они не могли представить себе, что возможно одержать победу над такой армией орков, сильных, злобных существ, которые сделали войну образом своей жизни.

Франсуаз уперла руки в карту.

– Послушайте, – громко сказала она, – я понимаю, что вам страшно. Вы боитесь, что орки уничтожат ваши дома и убьют ваших родных.

– Орков не остановить! – выкрикнул кто-то. – Мой отец сражался против них. Тогда все люди погибли.

– Ты говоришь о сражении в долине Цветов, – произнесла Франсуаз. – Я знаю про него.

– Да, – ответил человек. – С тех пор ее называют долиной Мертвых Цветов.

– Орки сильны, – сказала Франсуаз. – Но победить их можно. Я дважды сражалась против них и дважды разбивала их наголову.

– Но их так много! – воскликнул еще кто-то. Франсуаз засмеялась.

– Полторы тысячи орков – это совсем немного, – сказала она. – Это передовой отряд. Если мы уничтожим их сразу, орки не вышлют никого следом.

Она повернулась к генералу Грантию:

– Когда прибудут самарийские легионы?

– Через день. Император Самарии не хочет, чтобы орки захватили Гиберию.

– Понятно, – сказала Франсуаз. – Это оголит его собственные границы.

Ее острый взгляд скользил по карте.

– Мне сообщили, ты посоветовала императору не присылать боевые летательные корабли, – произнес генерал. – Почему?

– Конница орков уязвима с воздуха. И они это знают. Им нужно большое открытое пространство, оно удобно для бомбардировки. Поэтому во главе кавалерии едут шаманы. Они остановят любой боевой корабль прежде, чем тот успеет выстрелить. Для борьбы с орками нужна пехота.

Генерал Грантий кивнул.

– Кто возглавит легионы Самарии? – спросила Франсуаз.

– Кириллий.

– Плохой выбор, – бросила демонесса. – Он воевал только на полуострове и не сталкивался с другими расами. Ничего, я с ним разберусь. Что известно о планах орков?

– Почти ничего. Наши разведчики взяли в плен их дозорного, но он ничего не говорит.

– Взяли в плен? – усмехнулась Франсуаз. – Это странно. Орки не сдаются живыми.

– Их было шесть десятков, Франсуаза. Передовой отряд. Нам пришлось перебить всех, пока не удалось оглушить одного.

Франсуаз хмыкнула.

– Давайте его сюда, – произнесла она.

– Он ничего не скажет, демонесса, – возразил Грантий. – Я тоже знаю орков. Они не способны предать свою армию. А пытки лишь укрепляют дух солдата-орка.

– Я знаю, у тебя на этот счет богатая практика, – с брезгливым неодобреним сказала Франсуаз. – Пусть твои люди приведут сюда этого орка.

2

Люди, стоявшие вокруг широкого стола, расступились, пропуская трех самарийских легионеров. По приказу своего генерала они должны были спуститься в подвальное помещение, где, прикованный к стене, содержался плененный орк.

На мгновение внимание всех было отвлечено от Франсуаз. Девушка воспользовалась этим, чтобы обернуться ко мне и вполголоса сказать:

– Мне это не нравится, Майкл.

– Почему? – спросил я.

– Орки давно хотели разорить Гиберию. Они не пошли бы на нее сейчас, зная, что их встретят самарийские легионы.

Невысокий человек в зеленой шапке подошел к нам, заставив прекратить разговор.

– Я Колтон, – сказал он. – Возглавляю отряды сопротивления.

Он пожал руку Франсуаз, согнув локоть и подняв ладонь, как принято на полуострове.

– У тебя не руки воина, – заметила девушка.

– Я лесничий, – пояснил Колтон. – В Гиберии нет армии. Мы платим налоги самарийскому императору, и его легионы защищают нас.

– Человек должен уметь сам защищать себя, – сказала Франсуаз.

Колтон вспыхнул, в словах демонессы ему послышался упрек в трусости. Но я понимал, что Франсуаз произнесла это, следуя течению своих мыслей.

Люди начали громко переговариваться. Из дальнего конца комнаты послышался звон цепей и скрип кривых когтей по полу. Глухое рычание орка смешивалось с окриками легионеров.

Собравшиеся расступились. Три сильных человека с трудом удерживали гигантского орка, чьи руки и ноги были скованы прочными цепями. Огромное существо было покрыто шерстью, его маленькие желтые глазки горели ненавистью ко всем, кто не принадлежал к его племени.

Доспехи были сорваны с орка, на нем осталась лишь короткая рубаха и полуштаны. Шкура существа слиплась во многих местах, покрывшись корками засохшей крови.

Орк поднял лапы, мускулы под его шкурой напряглись. Цепь зазвенела, и я увидел, как разгибается одно из звеньев. Легионер ударил орка дубинкой в живот, и тот, кашляя кровью, склонился над полом.

Франсуаз подошла к существу, скорчившемуся на полу. Она схватила орка за лохматый загривок и приподняла его голову, заставив глядеть на людей.

– Вот орк, – громко произнесла демонесса. – Один из тех, кто собирается напасть на вашу страну. Вам все еще кажется, что они непобедимы?

– Да вы только взгляните на него, – бормотали люди. – Он же огромен. Трое с трудом удерживают его, а ведь он в цепях.

Франсуаз обвела собравшихся мрачным взглядом.

– Смотрите, – сказала она и выхватила меч из заплечных ножен. Орку показалось, что воительница собирается убить его, он зарычал, оскалив кривые зубы. Франсуаз вогнала меч в пол.

– Что она делает? – спросил Колтон, поворачиваясь ко мне.

– Преподает урок, – ответил я.

Вынув из сапога короткий клинок, девушка послала нож в пол, и он задрожал там, рядом с лезвием меча. Затем девушка отстегнула пояс со сверкающими метательными звездами.

– Пусть все отойдут к стене, – приказала Франсуаз.

Люди подчинились. Они не знали, что она собирается делать, но чувствовали, что произойдет что-то такое, от чего будет зависеть исход грядущего сражения.

– Снимите с него цепи, – велела Франсуаз.

– Но госпожа, – возразил один из легионеров, – нельзя отпускать орка. Он очень опасен.

Серые глаза демонессы бешено сверкнули.

– Выполняйте.

Солдат повиновался. Два его товарища приставили кончики пик к горлу орка, и легионер наклонился к тяжелому замку, звеня ключами. Стоило лохматому пленнику пошевелиться, как его горло проткнули бы насквозь два ортрых лезвия. Но это не прибавляло солдату храбрости. Его руки дрожали, а по лицу катился пот.

Франсуаз подошла к одному из стражников, стоявших у входа. Скользнув оценивающим взглядом по его оружию, она вырвала из его рук пику.