Между двух войн Чекалов Денис

9

К вечеру начало холодать; мы вышли из переполненного трактира, и улица встретила нас нежными ароматами роз.

Франсуаз зябко поежилась, ее изящные пальцы обхватили красиво очерченные плечи, окажись поблизости фотограф из порнографического журнала, он тут же начал бы щелкать камерой.

– Холодно? – заботливо спросил я.

– Немного.

– Брось. Мне отлично известно, что ты притворяешься. Как-то на моих глазах ты проплыла три сотни футов подо льдом, и воду тебе, само собой, никто не подогревал.

Франсуаз посмотрела на меня с бешенством, которое плохо вязалось с образом робкой, озябшей девушки.

– Не напоминай мне об этом, Майкл. Я была права-Не следовало тогда нырять. Но кто же мог знать, что там есть эта чертова тропа.

– Я знал, Френки.

Я снял с себя парадный эльфийский камзол и набросил его на плечи красавицы. Франсуаз мечтательно потянулась:

– Иногда ты ведешь себя как принц из сказки… Но стоит мне зазеваться, как я оказываюсь перед кучей навоза с лопатой в руках, а ты скачешь себе в закат на белом коне.

– Такова судьба всех Золушек, Френки. Думаешь, принц женился на Синдерелле из-за того, что пару раз проскакал с ней по танцевальному залу? Нет, фея-крестная рассказала ему, как хорошо Золка умеет чистить кастрюли.

– Но почему в сказке об этом не сказано?

– Сказки пишут для Золушек, ежевичка. А сочиняют их принцы.

– Странный все-таки этот человек, Линден, – заметила Франсуаз.

Засыпающий город оставался позади, Золотой лес принял нас под шелестящие своды.

– Почему? – спросил я.

– Он боевой офицер. Ты сам сказал, что его трижды награждали. Но вот он здоровается с нами, говорит, удаляется, а такое ощущение, что никто к стойке и не под­ходил. Будто его просто не было.

– Наверное, все из-за его подготовки. Он бывший контрразведчик, привык выглядеть незаметным…

Мне не хотелось говорить о Линдене.

Франсуаз пожала плечами, и только теперь я заметил, что обнимаю ее за талию.

Ни дать ни взять пара юных влюбленных, которой после трех месяцев усилий удалось наконец понять, куда надевают презерватив.

Да, флиртовать с такой девушкой опасно – и я дал себе слово, что немедленно положу этому конец.

– Будем спать вместе? – деловито осведомилась Франсуаз.

Ее прямота меня покоробила.

Еще больше меня возмутило слово «разумеется», которое я изловил на лету, скомкал и выбросил через плечо.

– Даже не знаю, что тебе и ответить, – промолвил я. – Разве все так должно происходить? Где же ухаживания, полная луна, томления влюбленных?

– Зачем нам полная луна? Я демон, ты эльф, мы же не оборотни. А что по части томлений и ухаживаний – оставим их для неудачников.

– Знаешь, клубничка, – произнес я. – Мне следует написать докладную записку в Даркмур.

– Это элитная школа, где ты учился?

– Да. Нам преподавали разные дисциплины, но ни один курс не был посвящен тому, как отделаться от сексуальных домогательств.

Франсуаз засмеялась глубоким горловым смехом:

– Когда мы приедем, я тебя научу, щеночек. Надеюсь, кровать в усадьбе достаточно широкая.

– Единственная кровать, на которую ты ляжешь, сучка, – это больничная койка. И тебе долго не придется с нее вставать.

Благонамеренный читатель, наверное, сочтет, что именно я произнес эти слова.

Не стану спорить – в точности такого отпора заслуживала Франсуаз за свои грубые, можно даже сказать, недостойные домогательства.

Однако, к стыду своему, должен признать, что честь вымолвить сию достойную речь выпала молодому парню, который преградил нам дорогу.

– Чего? – удивилась Франсуаз.

– Я сказал, – голос незнакомца понизился, но не от смущения, а в попытке прозвучать более внушительно, – нечего делать в нашем лесу эльфийским шлюхам. И тем более заходить в трактир.

– В трактир? – еще сильнее удивилась Франсуаз. Я почесал нос:

– Видишь ли, шоколадка. Я как-то забыл тебя предупредить. Здесь не принято, чтобы женщина появлялась в злачных местах.

– Место бабы на кухне! – проревел парень.

Видимо, он был еще очень юн – гораздо моложе, чем делали его загар, мускулы и вечерние сумерки. Голос его еще не установился, и он сам вздрогнул от рева, который только что изрыгнул.

– Девка должна носить юбку, вести дом и слушаться мужа!

Из-за стволов деревьев вышло еще пятеро парней. Я решил, что не стоит спрашивать, какого они мнения придерживаются о взаимоотношениях полов.

– Кто это? – негромко спросила Франсуаз.

– Не обращай внимания. Просто молодежная банда расистского толка. Называют себя «очистителями». Видишь у них татуировку в виде черепа? Сейчас им просто не с кем подраться… Расслабься. Они же на меня не нападают.

– Что же до тебя, эльф, – обратился главарь ко мне, – то можешь убираться подобру-поздорову. Нам плевать, чем вы там у себя занимаетесь.

– Все вы небось под каблуком у своих шлюшек, – крикнул кто-то сзади.

– Точно! Так что ты уж и так достаточно наказан. Проваливай. А сучке этой мы сейчас преподадим… пару уроков.

Достойные молодые люди загоготали, не оставляя ни малейших сомнений в своих грязных намерениях даже у такого благовоспитанного человека, как я.

– Мне ужасно стыдно оказаться в одной компании с Джоэлом и Уотертауном, – негромко пробормотал я, – но не могу не сказать: мы в этом возрасте не были такими.

– Да, – подтвердила. Франсуаз.-Иначе не дожили бы до совершеннолетия.

– Друзья мои, – добродушно обратился я к собравшимся. – Все это недоразумение. Подумайте сами, ну как можно отправлять на кухню такую девушку? Представьте, что она там приготовит. Вот вы стали бы такое есть?

Я посмотрел на их заводилу.

– Какая подлость, – прошептала Франсуаз. – Я умею фехтовать, стрелять, петь, составлять корпоративные контракты. Единственное, чему я не училась, эго готовить. И ты будешь всегда тыкать меня в это носом?

– Мы ее научим, – мрачно пообещал парень. – По-своему.

– Ладно, скворец. – Франсуаз решительно вышла вперед. – Ты мне надоел. Пошел прочь, пока еще можешь.

Юное дарование попыталось что-то возразить, но Франсуаз не из тех, кто любит длительные дискуссии. Она ухватила собеседника за нос двумя пальцами и резко свернула сей орган на сторону.

Прежде чем парнишка успел поблагодарить девушку за это благодеяние, она с громким хрустом вернула ему нос на место.

Молодой человек схватился за лицо, тщетно пытаясь определить, в какой раз ему было больнее – в первый или во второй.

– Кто-нибудь еще хочет? – спросила Франсуаз.

– Шлюха! – закричал кто-то из собравшихся и тут же поспешил спрятаться за спины остальных.

Парень, которому только что вправили нос, поднял глаза. Он был сыном грубого фермера и привык к боли – но не от женщины.

– Ведьма, – прохрипел он. – Сейчас ты получишь у меня, ведьма.

10

Чувственные губы Франсуаз изогнулись в недоуменной гримасе.

Будучи демонессой, она не может быть колдуньей; с тем же успехом можно единорога обозвать минотавром.

Однако обладателю сломанного носа новая идея, очевидно, понравилась. Он обернулся к своим сотоварищам и взмахнул кулаками.

Все они вдруг начали скандировать:

– Ведьма! Ведьма! Ведьма!

– Мне это не нравится, Френки, – пробормотал я.

– Еще бы, – огрызнулась девушка. – Слушайте вы, недоумки. Если через минуту вы не провалитесь все под землю – ваши папаши уже никогда не станут дедушками.

– Чертова колдунья! – кричали они. – Покажи ей, Келес!

Так, без сомнения, звали главаря.

– Френки, – заметил я, – ты слишком сложно сформулировала. Но постой…

Я отступил назад и приложил пальцы к вискам. Мне надо было вспомнить.

– Слишком сложно? – огрызнулась Франсуаз. – Сейчас поясню.

Демонесса сделала шаг вперед и оказалась прямо перед главарем. И положила руки ему на плечи.

Инстинкта самосохранения в мужчинах меньше, чем в женщинах, – его перебивает гордыня. Однако любой парень, оказавшись в подобной ситуации, автоматически дает стрекача – если, конечно, не надел с утра свинцовых трусов.

Однако Келес ничего не замечал. Перед ним стояла красотка выше его на голову, однако парень не только не смотрел на нее, но даже обернулся к своим спутникам, продолжая кричать.

Колено Франсуаз врезалось ему между ног.

Удар не был настолько силен, чтобы повредить крикуну его шары, однако Франсуаз его явно не пощадила.

Келес остался стоять, даже не пошевельнувшись.

– Проклятая чародейка! – проревел он. Франсуаз озадаченно повернулась ко мне.

– Майкл, – спросила она, – я что-то пропустила? Или теперь парни хранят яйца дома, в холодильнике?

– Френки, – негромко произнес я. – Беги со всех ног.

И в этот момент я понял, что могу по уши в нее влюбиться.

Излюбленное развлечение Франсуаз – гладиаторские бои, причем вовсе не в роли зрительницы.

Я отлично знал, что она может шутя распотрошить всех деревенских драчунов, даже если они сбегутся со всей округи. И ей даже не потребуется для этого оружия.

Келес и его дружки явно напрашивались на неприятности, а Франсуаз не из тех, кто откажет в такой любезности.

И тем не менее.

Девушка развернулась и ринулась бежать с такой скоростью, что за ней вряд ли угнался бы верховой грифон.

– Ведьма! – неслось по лесной тропе.

Франсуаз пронеслась мимо меня туда, где в предзакатных сумерках темнели городские ворота. Я повернулся, чтобы последовать за ней.

Я не боялся подставлять спину Келесу и его спод­вижникам. Я знал – опасность грозит нам не с этой стороны.

Но было поздно.

Франсуаз сделала еще шаг и упала, распластавшись по земле. Я остановился перед ее телом, опустив руки. Я знал, что ничем не смогу ей помочь.

Серый туман начал подниматься из изумрудной травы. Он был таким вязким, что казалось – дотронься до него рукой, и он прилипнет к пальцам.

Франсуаз попробовала встать на ноги.

Каждый мускул ее прекрасного тела напрягся. В глазах сверкнула яростная решимость.

– Что же ты не помогаешь своей шлюшке, эльф? – закричал Келес.

Ему хотелось, чтобы его голос звучал издевательски.

Парень мешал мне сосредоточиться, поэтому я врезал ему в челюсть. Очевидно, древняя магия Леса не давала защиты против неведьм.

Он кувыркнулся так весело, словно мы с ним репетировали этот номер как минимум месяц.

– Эй! – воскликнул он, приземлившись на корень дерева. – Дерись по-честному!

Что непорядочного было в прямом хуке, он так и не объяснил. Наверное, то, что ударили именно его.

В любом случае, Келес не вскочил на ноги и не попытался показать мне, как следует вести честный пое­динок. На всякий случай парень остался лежать.

Я ожидал, что товарищи придут на помощь своему главарю. Но тут новое событие отвлекло их внимание – да они и сами не очень-то стремились в бой.

Три силуэта выступили из хлопьев тумана.

Их нечеткие очертания дрожали, как утренняя дымка. Я не мог понять, были ли то настоящие облачения, закрывавшие фигуры и лица троих неизвестных, или ядовитое марево, исходившее от земли, набросило им на плечи свою завесу.

– Вот они! – торжествующе закричал Келес, хотя позицию, в которой он в тот момент находился, никто не смог бы назвать победной. – Духи нашего Леса! Они защищают нас от ведьм и их мерзкого колдовства.

Франсуаз медленно поднялась на ноги. Ее прекрасное лицо горело бешенством.

– Вы сильно пожалеете об этом, все трое, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Ведьма, – прошептали хранители Леса. – Ведьма.

Было невозможно определить, кто из троих произнес эти слова, казалось, они говорили одновременно.

Франсуаз нанесла сокрушительный удар по одной из неясных фигур. Такой хук мог вышибить дух из крепкого бычка. Но рука девушки прошла сквозь туман, не причинив никакого вреда призрачной твари.

– Их нельзя убить, – засмеялся Келес. – Они всемогущи.

Вязкий туман стал подниматься все выше. Он обхватил руки девушки, обвился вокруг ее стройных обнаженных ног.

Франсуаз попыталась дернуться, но смертельные объятия марева крепко держали ее.

– Как мы поступим с ведьмой, братья мои? – спросил один из призраков.

– Распилим ее, распилим ее, – раздались голоса в от­вет.

– Они всегда пилят, – радостно пояснил Келес. – Это он просто так их спросил, для порядка.

Сверкающая двуручная пила появилась в руках главного хранителя. Холодный свет луны играл на крупных зубцах.

Франсуаз дернулась еще раз; нити тумана дрогнули, но лишь затем, чтобы крепче впиться в руки и ноги девушки.

– Давайте перевернем ее, – провозгласил главный Хранитель. – Ибо люди пилят деревья стоящими, мы же поступаем с ними наоборот.

– Первые поселенцы не знали, что Лес волшебный, – сказал Келес. – Они рубили золотых гигантов. Духи до сих пор этого не простили.

Призрак повел в воздухе рукой.

Нити тумана зашевелились, словно были живыми. Впрочем, кто знает? Они заставили Франсуаз опрокинуться на спину и поддерживали ее тело в нескольких футах над землей.

– Кто будет пилить? – вопросил главный из духов.

– Я, – поспешно ответил один из его спутников.

– Ты пилил в прошлый раз, – возразил другой.

– Они постоянно… – начал молодой человек.

– Келес, – перебил я его, – разве я просил лекцию по истории?

Я подал ему руку, он встал, и я врезал ему снова. Это дало моему новому другу хороший стимул помолчать.

Духи не обернулись.

Я сделал шаг и поравнялся с ними. Мое тело прошло сквозь расплывчатые фигуры, и я оказался рядом с распростертой в воздухе демонессой.

Я взял ее за руку.

Призрачные тела Хранителей содрогнулись, подхваченные ветром. Длинная пила рассыпалась на тысячи сверкающих осколков, которые растаяли в прохладной ночи.

– Мерзкая ведьма, – прошептал главный из духов. – Не дает распилить себя.

В то же мгновение с неба ударили молнии.

Они были яркими, как само воплощение света. Первая поразила Келеса; остальные обрушились на его товарищей.

Серый туман исчез; я помог Франсуаз встать на ноги.

Моя спутница осмотрела дорогу. Призраки исчезли, словно никогда и не существовали, разве что в нашем воображении.

– Они мертвы? – спросила девушка, указывая на Келеса и его парней.

– Нет, – отвечал я. Просто наказаны. За то, что посмели играть с древним колдовством.

Только сейчас я понял, что все еще держу Франсуаз в объятиях. Наши глаза встретились, и мы поспешно отстранились друг от друга.

– Это глупо, – пробормотал я. – Мы не должны шарахаться в стороны, как пара пятиклашек. Франсуаз хмыкнула.

– Ты хочешь сказать, что мы уже давно стали любовниками, – прошептала она. – Это так, но то, что случилось сейчас, было гораздо больше чем секс…

Девушка тряхнула волосами.

– К гномам глупые мысли. Кстати, Майкл, а что здесь, собственно, произошло?

Я присел на толстый, выступающий из земли корень.

– Древнее колдовство. Его сила основана на разделении – отсюда и пила. А вовсе не потому, что первые поселенцы рубили здесь деревья.

Девушке не хватало места, и я подвинулся.

– Когда я взял тебя за руку, мы объединились. И это разрушило колдовство. Отсюда и чувство неловкости, которое мы испытали, – и ты, и я не любим эмоциональное сближение.

Франсуаз присела рядом со мной.

– Гном побери, – пробормотала она. – Я ведь должна была вспомнить. Могла и сама справиться. Если бы сообразила сразу, пооткручивала бы им головы.

– Оставь, – отмахнулся я. – Нас обучали этому в Даркмуре, элитной школе для эльфов. Тебе-то откуда было знать.

– Тебя послушать, так я и читать не умею. Майкл, у меня ученая степень юриста.

Могу поклясться, что я не смеялся. Я даже не улыбнулся.

Девушка наградила меня бешеным взглядом.

– Хватит гоготать, Майкл. Что ты нашел в этом смешного?

Я оглядел ее с головы до ног – начиная от роскошных каштановых волос и заканчивая черными кожаными сапожками.

– Френки, спроси у человека – как не может выглядеть доктор права, и он опишет тебя.

Демонесса посмотрела на меня с возмущением:

– К твоему сведению, я была лучшей в потоке. Каждый демон должен получить юридическую степень, прежде чем покинуть Преисподнюю. Как иначе заключать сделку на душу? Люди ведь так и норовят обмануть.

На красивом лице Франсуаз появилось горделивое выражение.

– Мне все говорили, что в большом городе я смогу разбогатеть, открыв практику. Но пока мне нравится здесь.

Девушка перевела взгляд на меня, и ее самодовольная улыбка исчезла.

– Когда мы вернемся в усадьбу, – сказала она, – придется поучить тебя вежливости. Только срежу пару бамбуковых палок.

Эта тема могла получить весьма интересное продолжение, но шум шагов, раздавшийся на дороге, заставил нас обоих подняться на ноги.

11

– Прекратить!

Этот окрик не прогремел как небесный гром. Возможно оттого, что шел он с земли – или же у Джоэла Линдена был не совсем подходящий для таких целей голос.

Впрочем, прекращать уже было нечего.

Франсуаз стояла, уперев руки в крепкие бедра – точь-в-точь тореадорша, только что уложившая быка метким ударом.

Или же директриса интерната, одним своим появлением наведшая порядок среди разбушевавшихся инсти­туток.

Отважные парни Золотого леса, еще так недавно хваставшиеся своей мужественностью, теперь позабыли о бахвальстве. Они были разбросаны по поляне, словно остатки кораблекрушения.

Это ли не идеальное время, чтобы явились блюстители порядка?

И они пришли – во всем блеске бесполезного величия.

Джоэл Линден шел впереди, Уотертаун отстал от него совсем немного. Каждый из них пытался обогнать другого и в то же время не потерять достоинство.

Обоим было непросто: коменданту мешали коротенькие ножки, а констеблю – толстый живот.

– Взгляни, Френки, – негромко произнес я, – чем не картинка к теме: «Полиция всегда приходит слишком поздно, и теперь вы видите почему».

Франсуаз прыснула.

Линден остановился и с такой обидой уставился на меня, словно узнал, что это именно я много лет назад подложил ему на стул кнопку.

Уотертаун не замедлял хода и чуть не раздавил своего спутника.

Он не понял, что смеялись над ним.

– Ах вы обормоты! – обрушился констебль на лежавших на земле хулиганов. – Ишь чего выдумали – драку мне тут устроили. А ну-ка поднимайтесь.

Возможно, Уотертаун сомневался в том, что говорит отчетливо, или же не был уверен, послушаются ли его приказов.