Отпуск на войну Байкалов Альберт
Кошмар по имени Павлик
Смешанная с вязкой чернотой боль становилась все сильнее. Одновременно бездна меняла цвет. Она медленно становилась тошнотворно серой, а из ее глубины начали проступать контуры реанимации. «Как долго тянется время, – лениво шевельнулась мысль. – Неужели я никогда не приду в себя?» Наконец Никита понял, что он не в госпитале, а лежит на бетонном полу какой-то комнаты с маленьким оконцем под потолком. Судя по стенам цвета свежего цемента, это подвал новостройки. Не меняя положения, он медленно поднес к лицу руку. Она была в бурых пятнах и в грязи. Никита сжал пальцы в кулак и выпрямил. Ощущения постепенно стали возвращаться в тело.
– Где я? – спросил кто-то его голосом.
Он попытался приподнять голову, но в шею что-то кольнуло. Морщась от боли, осторожно ощупал голову. Нарастающий шум мешал сосредоточиться. Однако он вспомнил, что уже не служит в спецназе, а работает инструктором-парашютистом и недавно приехал домой.
Никита встал на четвереньки и пополз к выходу.
Все движения давались с трудом, казалось, что ткани и мышцы отрываются от костей. Добравшись до дверей, толкнул их плечом, но они оказались запертыми снаружи. Память возвращалась быстро. Никита уже вспомнил, что собрался ехать в Донецк и решил продать мотоцикл. Перед глазами возникло лицо добродушного бородача и джип…
«Странно, как я здесь оказался? – размышлял он, усаживаясь на пол и прислоняясь спиной к стене. – Неужели Павлик-Терминатор решил просто ограбить? Зачем? Сумма небольшая, а головной боли целый воз. Ведь, по сути, теперь ему придется убить меня».
Происшедшее не укладывалось в голове. Чем больше Никита размышлял, тем больше возникало вопросов. На одни он тут же отвечал, другие, покрутившись в голове и оказавшись нелепыми, исчезали. Однако остался один, засевший в мозгах и заставлявший снова и снова подбирать варианты ответов: почему после всего Павлик-Терминатор привез его не в больницу, а в этот подвал? Первая мысль, что таким образом покупатель решил просто «кинуть» Никиту на деньги, теперь уже казалась абсурдной. Мотоцикл наверняка сильно разбит. Не исключено, что на восстановление уйдет немногим меньше его стоимости, если осталось что ремонтировать. Может, Павлик-Терминатор испугался, что Никита не заплатит ему за разбитый джип? Тоже не вяжется. Тогда остается один вариант, он просто испугался ответственности. Так нередко поступают виновники аварий с гибелью людей в безлюдных местах. Жертву, как правило, забрасывают в багажник и увозят туда, где никто не будет искать. Нет трупа, нет преступления. А мотоцикл Павлик-Терминатор попросту оттащил с дороги в лес и бросил…
«Что ему было бы, если я бы разбился насмерть? – неожиданно спросил сам себя Никита и тут же чертыхнулся. – Да ничего! Ведь по всем правилам виноват я! Ехал Павлик-Терминатор себе, ехал, а тут сзади в него врезается безбашенный мотоциклист. Да любой суд его оправдает! Дистанцию надо было держать и скоростной режим соблюдать! По всему выходит, что Павлик-Терминатор не только в мотоциклах профан, он еще и правил дорожного движения не знает…»
Никита снова потрогал висок и лоб. Тупая боль свинцом заполнила затылок, и стало тошнить. Типичные симптомы сильного сотрясения, если не ушиба головного мозга.
«Точно, этот клоун дал по тормозам, и я врезался ему в зад! – осенило его. – По всей видимости, Павлик-Терминатор не остановился, а лишь резко снизил скорость. Иначе как объяснить, что я на такой скорости уцелел? Наверняка я тоже тормозил, только не помню этого. Но почему он так поступил? В последний момент увидел перед собой яму? Или, быть может, на дорогу кто-то выскочил? А если специально? Зачем? Я никому здесь ничего плохого не сделал, да и врагов в городе тоже нет».
Никита не помнил, сколько просидел в одном положении, но вдруг снаружи дверей что-то звякнуло, и они с грохотом открылись.
Никита не сразу узнал Павлика-Терминатора. Теперь он был в майке и шортах, волосы на голове собраны сзади в пучок.
– Ожил? – то ли спросил, то ли констатировал бородач с нотками сожаления в голосе.
– Что происходит? – вымученно спросил Никита.
– Ничего особенного. – Павлик-Терминатор прикрыл за собой дверь. – Ты попал в аварию. Или не помнишь?
– Не помню, – неожиданно соврал Никита. – Совсем ничего не помню! – Еще не зная зачем, он продолжил врать: – Я утром в гости собирался… Неужели набрался и…
– Послушай! – Павлик-Терминатор присел на корточки. – Может, ты и Риту забыл?
Вопрос был сродни грому. Никита глядел в смеющиеся глаза изувера и ровным счетом ничего не понимал.
«Неужели Рита наняла этого отморозка, чтобы отомстить мне? – неожиданно всплыла мысль. – Точно! Может, даже не наняла, а попросила».
– Чего замолчал? – повеселел Павлик-Терминатор. – Ты ведь через машину перелетел. Перекатился по крыше, рухнул на капот и свалился на дорогу. Я чудом на тебя не наехал…
– При чем тут Рита? – наконец выдавил из себя Никита.
– Она мне нравится, но ты стоишь на пути нашего счастья, – ответил Павлик-Терминатор фразой из какого-то кино. То, что не из книги, Никита был уверен. Он не мог представить этого громилу читающим. Разве что этикетки на товарах в магазине. – Пока ты живой, я могу рассчитывать только на дружбу с ней…
– Я вроде не говорил, что собираюсь умирать. – Никиту охватило беспокойство. Он попытался встать, но пол снова качнуло, а спину пронзила боль.
– Умирать никто не собирается, – со знанием дела проговорил Павлик-Терминатор. – Но ведь ты мог разбиться ночью.
– Не мог! – выкрикнул Никита. – С чего это?
– Мало ли, – зевнул Павлик-Терминатор. – Ехал себе, да и врезался в стоящий на дороге автомобиль, а другой тебя переехал.
– Что ты такое говоришь?!
– Я тебе изложил версию, которая станет основной для следствия, – подвел итог сказанному Павлик. – Я вывезу тебя ночью на трассу и перееду машиной, а рядом оставлю твой мотоцикл.
– Ты думаешь, так легко убить человека? – изменившимся вдруг голосом спросил Никита.
– Я от этого даже удовольствие получу, – признался Павлик-Терминатор. – Конечно, можно просто грохнуть тебя сейчас и зарыть на свалке. Но тогда она будет тебя искать или, по крайней мере, ждать. А так, ну, поплачет немного, да и забудет…
– Ты дебил! – воскликнул Никита, понимая, что этот человек именно так и поступит.
– Можешь обзывать меня как хочешь, – разрешил Павлик, – так даже лучше, убивать тебя будет легче…
– Послушай, – решил зайти с другой стороны Никита, – ты, наверное, не знаешь, но она сейчас в Украине…
– Знаю, конечно! И ты за ней собрался ехать!
– С чего ты взял?
– Нетрудно догадаться.
– Давай поступим так, – пытаясь ухватиться за соломинку, заторопился Никита, – поедем за ней вместе. А потом она сама решит, с кем остаться.
– Ты что, не понял меня? – разозлился Павлик-Терминатор. – Она по тебе сохнет!
– Откуда знаешь?
– Я с ней учусь. Она даже порывалась тебе позвонить, но ты номер сменил…
– Было дело, – подтвердил Никита. – Телефон потерял. А если я тебе дам слово, что сам уеду и больше не вернусь?
– Нашел дурака, – фыркнул Павлик. – Такие, как ты, идут до конца.
– Позволь мне за ней съездить! – не сдавался Никита. – Вдруг ты убьешь меня, а она не вернется? Там ведь война.
– Не каркай!
– Хорошо, не буду. А ты почему за ней не хочешь отправиться?
– Какой в этом смысл? – Павлик-Терминатор запустил в бороду пальцы и стал скрести подбородок.
– Я долго был без сознания? – сменил тему Никита.
– Сейчас уже вечер. Часа два – точно…
– А мы сейчас далеко от того места, где я упал?
– Минут десять езды, – на секунду задумавшись, ответил Павлик. – Этот дом я строю для нас с Ритой!
– Символично, что я здесь умру! – не удержался Никита.
– Не здесь. Я немного разбираюсь в криминалистике, так что тебя придется живым давить на дороге.
От такого заявления у Никиты потемнело в глазах:
– Ты что, серьезно?
– Вот чудак! Говорю же, серьезнее некуда.
– Сволочь!
– Я тебя понимаю, – сочувственно вздохнул Павлик. – Но ничего не поделаешь, Ритульку люблю больше жизни. Рано или поздно она тебя забудет… Знаешь, я даже на похороны приду! Хотя нет, полиция обычно в таких случаях записывает церемонию на камеру…
Павлик-Терминатор говорил, а Никита уже не мог разобрать слов. Мысли и звуки вязли в утомленном мозгу. Навалилась сонливость. Голова то и дело падала на грудь, и он с трудом держал ее ровно. Постепенно комната наполнилась странным туманом, в котором сам злодей медленно растворился. Никита понимал, что это все результат сотрясения, но ничего поделать не мог и вновь погрузился в забытье…
Глава 6
Ты тоже «ватник»
В клубе было душно. Густой запах немытых тел и сдержанный гул заполнили помещение. В первых рядах, как водится, сидела администрация.
– Чего собрали? – наклонился к Балуну Шипа.
– Понятия не имею… – пожал тот плечами.
– Ты такими фразами не бросайся, – тут же воспользовался случаем сделать наставление Шипа. – Как же в зоне без понятий?
– Не цепляйся, – поморщился Балун. – Сам знаешь, что хотел сказать.
– Тише! – шикнул на них сидевший с краю отрядный.
– Встать! – раздалось откуда-то сзади.
По проходу шел Хозяин. Плешивый подполковник с бегающими глазками поднялся на сцену и обвел взглядом зал:
– Садись! – Дождавшись, когда шум утихнет, он положил фуражку на стол и подошел к краю сцены: – Обстановка в стране напряженная и тяжелая! В городе идут уличные бои. На фоне этого в нашем учреждении увеличилось количество нарушений режима. Я хочу, чтобы, выйдя отсюда, каждый понимал, что никто больше с вами церемониться не будет. Идет война, и каждый день гибнут люди. Армии не хватает продуктов питания и денег. Родители и волонтеры на свои средства закупают для солдат обмундирование и бронежилеты…
– Красть меньше надо было, – не удержавшись, прошептал Шипа.
– …Вы должны понимать, что содержание заключенных становится накладным, – продолжал вещать Хозяин. – Поэтому в правительстве всерьез собираются рассмотреть вопрос о том, чтобы избавиться от дармоедов.
По залу прокатился вздох негодования, но высказаться не осмеливался никто.
– Пока город в руках, – неожиданно замолчал подполковник, словно споткнулся на слове, которое никак не получалось выговорить, – ополченцев…
– Боится сепаратистами и террористами назвать, – пробормотал Шипа, – за забором быстро башку снесут.
– …А они, то есть ополченцы, вашего брата тем более не жалуют. Всем известно, что суды сейчас не работают, поэтому находящихся под следствием в СИЗО просто вывезли ночью куда-то в район аэропорта и расстреляли.
Зал загудел.
– Брешет! – толкнул Балуна в бок Шипа.
– Тихо! – Хозяин свел на переносице брови. – Так это или не так, точно не знаю. Связь у нас отсутствует. Пока есть договоренность, что объекты пенициарных учреждений никто не трогает. Поэтому с нашей стороны требуется сидеть и не высовываться. Любые попытки использовать ситуацию будут подавляться по закону военного времени…
– Он что, собрал нас, чтобы попугать? – недоумевал во время обеда Шипа.
– Просто боится, – неожиданно высказал свое мнение Гришко.
– Чего ему бояться? – услышав его слова, хмыкнул Крым.
– Хозяин сейчас между двух огней. – Гришко сунул ложку в карман. – С одной стороны, ополчение, с другой – «укры».
– Насколько мне известно, украинцы и там, и там, – заметил Шипа.
– Где ты видел здесь украинцев?! – с набитым ртом пробубнил Курок. – «Ватники» они!
– Объясни мне, – подался вперед Балун, – почему «ватники»?
– Потому что в ватниках ходят…
– Хорошо, а не «ватники» что надевают?
– Как что? – растерянно захлопал глазами Курок.
– Если это оскорбление, то ты должен за базар ответить. – Балун смерил взглядом расстояние до надзирателя и, убедившись, что тот не слышит разговор, с угрозой в голосе продолжил: – Вы там у себя на западе только и знаете, что в Польшу кататься, а потом в Украине шмотки перепродавать. Все так живут. А здесь мужики в шахтах работают и у плавильных печей стоят. Именно труд вы и презираете!
– А ты, никак, работяга! – вмешался в разговор Винт.
Все это время он лишь стучал по дну миски ложкой, вычерпывая суп, который больше походил на воду, в которой прополоскали посудную тряпку.
Не считая нужным продолжать разговор, Балун подвинул к себе кружку.
Никто так и не понял, для чего начальство стращало в клубе. Как только за забором стали рваться снаряды, в колонии прекратили проводить утреннюю зарядку, а окна заклеили крест-накрест полосками из газет. Война отразилась не только на внутреннем распорядке и рационе питания, изменились даже отношения между сидельцами. Теперь было меньше склок и потасовок. Почти перестали перечить администрации. Впрочем, послабление режима стало настолько ощутимым и необычным для «строгача», что бузить себе дороже. Ненароком взбредет что-нибудь в голову Хозяину, возьмет да и грохнет, а спишет на случайно залетевшую из-за забора мину. И хотя пока они не залетали, сидельцы без всяких предупреждений вели себя относительно спокойно и терпеливо ждали, чем все закончится. Однако сегодняшние откровения Хозяина все равно настораживали. А вдруг не врет?
Глава 7
Побег
Сознание выплыло из черноты серым квадратом слухового окна и нарастающим шумом в ушах. «Где я?» Тряска, словно он лежал на полу вертолета, быстро привела в чувство. От долгого нахождения в одном положении правая часть тела казалась деревянной. Пытаясь согреться, Никита подтянул ноги к животу и тут же сморщился от покалываний в руке, кровь мурашками со стальными лапками устремилась по венам и капиллярам. Он приподнял голову, пытаясь понять, сколько в этот раз спал. Хотя болезненное забытье сложно назвать сном. Шею ломило, однако уже не было той боли, как перед приходом Павлика-Терминатора. И вообще, сейчас он чувствовал себя намного лучше. Оно и понятно, при травмах головы сон – главное лекарство. Никита осторожно сел, а потом, дождавшись, когда правая часть тела обретет чувствительность, медленно встал. Страшно хотелось пить. Придерживаясь за стену, он двинулся по периметру комнаты. Наивно было полагать, что двери окажутся открытыми. Их снаружи открывает только Павлик-Терминатор.
Значит, для того чтобы устроить побег, придется его нейтрализовать. Будь Никита здоров, это не было бы проблемой. Однако сейчас он с трудом держится на ногах. Сможет ли справиться в таком состоянии с Павликом-Терминатором? «Не смогу, – подумал он, – но должен. Вернее сказать, просто обязан. Для чего меня готовили? Неужели какой-то Павлик-Терминатор завалит офицера ГРУ?»
Чтобы узнать свои возможности, Никита оттолкнулся от стены и сделал шаг, потом второй. Осторожно, словно по минному полю, прошел до дверей и обратно. Удовлетворенно хмыкнул. Головокружение почти прошло, осталась боль в локтях и шее. И все равно, вряд ли он сможет нейтрализовать Павлика-Терминатора, по крайней мере, в открытой схватке точно проиграет. Но и Павлик-Терминатор не видит в нем опасного противника. В такой ситуации внезапность даст больший эффект, чем если бы Никита был здоров. Еще бы какой-нибудь предмет, чтобы двинуть наверняка… Но в комнате было пусто. «Стоп! – кинул он взгляд на мотоциклетный шлем. – Чем не оружие? Один козырек чего стоит! Сделанный из жесткого пластика, он легко разрубит руку. А если ударить по голове?»
День набирал силу. Устроившись на полу у дверей, Никита один за другим перебирал в голове варианты своих действий. Вот раздаются шорохи, и он выпрямляется. Двери открываются. Павлик-Терминатор выше, чем дверной косяк, поэтому при входе пригнется. Петли справа, значит, корпус будет развернут тоже вправо… Никита представил себя на месте злодея. Перешагивая через порог, Павлик-Терминатор потеряет контроль над пространством слева от дверей. Именно здесь Никита и занял позицию. Теперь надо определиться, куда и как бить. Он встал, поднял шлем на уровень глаз и выпрямил руки. Получается, козырьком можно угодить куда-то в район левого уха или в затылок. Если двинуть сильно и попасть по шее, можно убить. А как далеко он готов зайти и нужно ли это вообще? Однозначно нужно. Ведь если не удастся с одного раза свалить Павлика-Терминатора, то другого шанса не будет. Полный сил амбал в два счета расправится с ним, которому даже глазами водить больно.
Звук отпираемого замка показался грохотом.
– Ха! – Целясь козырьком в левую половину лица Павлика, Никита с силой выпрямил руки со шлемом. Раздался вскрик и звук, словно рубанули по вилку капусты. Удар пришелся в скулу. Павлик-Терминатор отлетел, но удержался на ногах. В следующий момент Никита шагнул, сокращая расстояние, и со всего размаху, сверху вниз, двинул шлемом ему по голове. Взгляд округлившихся глаз Павлика сделался бессмысленным. Но Никита не останавливался. Превозмогая боль, он ударил еще, еще… Вот Павлик-Терминатор повалился на пол, но у него еще хватало сил закрыться руками. Не тут-то было. Никита нанес удар прямо в висок. Готов! Он откинул шлем в сторону, но тут же спохватился – вдруг убил, а на нем отпечатки пальцев? Наклонился, чтобы поднять шлем, однако комната, словно вагон поезда, дернулась и поехала, а к горлу подступил тошнотворный ком. Никита повалился на бок, больно ударившись головой, и простонал:
– Господи! Помоги!
Одной рукой он ощупал карманы брюк Павлика-Терминатора. Переложив к себе телефон и портмоне, схватил шлем и выпрямился. Оказавшись в коридоре, прикрыл за собой дверь, которая, как оказалось, закрывалась на навесной замок, и вставил дужку замка в петлю. Все!
Шатаясь из стороны в сторону, Никита побрел по коридору. Вдоль стен стояли банки с краской, лежали сложенные штабелем доски и мешки с цементом. Все это наверняка было вынесено из помещения, в котором он провел ночь. Павлик-Терминатор потрудился на славу, готовя камеру, в которой, по иронии судьбы, сам и оказался. Поднявшись по захламленной лестнице, Никита попал на первый этаж строящегося дома. Серые стены, новые пластиковые окна… Он вышел на крыльцо. У открытых настежь ворот стоял знакомый джип.
Двор тоже был завален строительным материалом. Под наспех сколоченным навесом – доски и кирпич, рядом куча песка, у забора сложены пластиковые трубы, рулон рубероида… А это что? Взгляд остановился на закрытом куском брезента мотоцикле. «Хонда» резко упала в цене, можно сказать, до стоимости нескольких уцелевших узлов. Переднее колесо спущено, подкрылок торчал вверх, бак смят, глушитель оторван, фара разбита…
Никита отвернулся. Вопрос с деньгами придется решать по-другому. Как? Просто! Теперь Павлик-Терминатор заплатит не только за мотоцикл, ему придется покупать свободу!
Глава 8
Воробей – птица вольная
Тяжело найти человека, которому было бы хорошо в колонии. Однако Балун чувствовал себя здесь особенно неуютно. Кроме ощущений угнетенности и тоски, переносимых всеми заключенными, он вдобавок постоянно испытывал тревогу за Катю. Она приехала на лето в Донецк и сейчас жила в обстреливаемом городе. Все свободное время девушка работала в госпитале. Денег здесь никто не платил, да и откуда им взяться, если власти Украины попросту перекрыли все финансирование и снабжение этой части страны. Мятежные районы были объявлены чем-то вроде зон отчуждения. Несмотря на это, Катя умудрялась передавать ему передачи и дважды упросила начальство, чтобы разрешили свидание. Она похудела и повзрослела. Было видно, девушка мало спит и наверняка почти ничего не ест. И все ради того, чтобы быть рядом. Он уговаривал ее вернуться в Россию или, на худой конец, в Днепропетровск, но она даже слушать не хотела. К переживаниям за любимую добавился страх мести, ведь Балун убил националиста, а в колонии было много сидельцев с Западной Украины. И хотя численный перевес за ними отсутствовал, в качестве они превосходили выходцев из остальных регионов. Отличались всем. Начиная от того, что передачи с воли, или, как их еще называли, «грев», были богаче, и заканчивая духом коллективизма, основанным как раз на национальной идее, о которой, к слову сказать, многие из них до того, как сюда попасть, и слыхом не слыхивали. Не привыкшие работать, они в зоне были на особом положении и у начальства. Прозябающим на мизерную зарплату да на распродаже имущества и продуктов сотрудникам с завидным постоянством передавались с воли суммы в евро и в долларах. Балун это знал, поскольку «западенцы» не раз обсуждали эти вопросы между собой прямо в расположении.
После карточной проверки и завтрака всех, как обычно, стали распределять на работы. В принципе как таковой ее не было. Действительно, кому сейчас нужно горношахтное оборудование или детали подвижного состава? Поэтому промышленная зона теперь почти всегда пустовала. Но администрация искала любой повод, чтобы занять осужденных. Так, после дождя разгоняли кусками фанеры или снеговыми лопатами лужи, белили по два раза бордюры, вывозили из промзоны мусор…
Для развода на работы отряд построился на заплеванном плацу в локалке. Краем уха слушая выкрикиваемые отрядным фамилии, Балун отрешенно наблюдал, как сидевший на проволоке ограждения воробей чистит перья.
«А ведь он спокойно летает по десять раз за забор и обратно, и нипочем ему никакие преграды, – неожиданно подумал он. – Может, даже видит Катю, которая по утрам стоит перед проходной в ожидании отрядного, чтобы вновь передать что-то в зону или упросить организовать еще встречу. Но так не может продолжаться десять лет. Да и надеяться на это просто глупо. Почему она должна страдать? Чего я жду? Ведь сам Бог посылает мне знак в виде этого воробья!»
Он оглянулся по сторонам, словно испугавшись, что его мысли подслушают.
А между тем в строю остались единицы.
– Балушин!
– Петр Васильевич, статья сто пятнадцатая, часть первая. – Балун вышел из строя и встал рядом с Курком и Винтом.
– Берете метлы, и вперед плац подметать! – выпалил майор. – Крушевич – старший.
По мере того как смысл сказанного доходил до осужденных, они медленно разворачивали голову в сторону Юрченко.
– Чего? – выпятил тот нижнюю челюсть, и в тот же миг его лицо просветлело, словно он что-то вспомнил: – Ну как же! Вам же метлу западло в руки брать!
– Угадал, начальник, – подтвердил Курок.
– Крушевич, в ШИЗО захотел? – заиграл желваками майор. На самом деле он не злился. Нервы берег, как и все, кто работал в зоне. Администрации впору открывать свой театр. От Хозяина до «вертухая» одни артисты. По-другому нельзя. Попробуй по-настоящему выйти из себя и бесноваться – как минимум инсульт схлопочешь, а то и, того хуже, на погост снесут. Работа с контингентом не шухры-мухры. Те, кто все принимает близко к сердцу, долго не живут.
Курок отвел взгляд в сторону. В ШИЗО никто не хотел, особенно сейчас, когда то и дело вокруг зоны рвутся снаряды и мины. Что, если начнут стрелять прямо по территории? В коллективе как-то легче страх пережить.
– То-то, – самодовольно усмехнулся в усы майор. – Сейчас война всех уравняла. Там за забором баба с автоматом – обычное дело, так что и зэк с метлой вполне нормально…
Глядя вслед майору, который с чувством выполненного долга направил свои стопы в сторону администрации, Балун размышлял, как быть. Мести он однозначно не будет. Взять в руки метлу, значит, скатиться на ступень ниже. То, что отрядный знал это, никто не сомневался. Непонятно было только, зачем он так поступил. А что, если дело вовсе не в отрядном?
Балун перевел взгляд на Курка. Рослый, с круглой головой и оттопыренными ушами, он сел за разбой. Грабил на дороге, ведущей из Польши в Украину, челноков. Его дружок Виценко Леня отбывал срок за убийство ветерана войны. В зоне он не скрывал, что убил старика за участие в операции против отряда Бандеры, однако, согласно вердикту суда, совершенное им преступление квалифицировалось как неосторожное убийство.
– Балун, – сплюнул себе под ноги Курок, – дуй за метлой.
– Ты чего? – удивился Балун. – Сейчас найдем, кто все оформит…
– Ты, наверное, не врубаешься? – предположил Курок. – Плац за тебя никто мести не будет!
– Почему за меня? – пытаясь понять, шутит Курок или говорит всерьез, насторожился Балун. – Ты что, «опустить» меня решил?
– Я? – Курок ткнул себя в грудь пальцем и вопросительно посмотрел на своего дружка Винта: – Его еще «опускать» надо?!
– Да я тебя сейчас только за то, что ты подумал об этом, инвалидом сделаю! – предупредил Балун, размышляя, что все это значит.
– Чего? Повтори, что сказал?
– Если плохо голова усваивает, записывай, – посоветовал Балун. – А повторять не буду.
– Ты чего, рамсы попутал?! – шагнул было к нему Винт.
Курок остановил его рукой:
– Не спеши!
– Да ты! – продолжал прыгать и возмущаться Винт. – Порву!..
Балун с безучастным видом развернулся и направился в барак. Он не собирался саботировать работу. Более того, плац подметут. Только сделают это те, кому по рангу положено…
Шныри Шкет и Бриня драили кубрик.
– Чего так долго? – вскипел Балун. – Времени не хватило?!
– Ты чего кипишуешь?! – раздался возмущенный голос Крыма. Положенец сидел на дальней шконке и читал книгу.
– Извини, не заметил, – стушевался Балун. – Там плац подмести надо…
– Никак Юрок решил «опустить»?
– «Опускалка» сломается. – Балун прошел к своей кровати.
– Шкет, шуруй на плац! – приказал Крым.
Невысокий, с прыщавым лицом парень отбросил в сторону тряпку и устремился к выходу.
– Куда прешь! – завопил сбитый с ног Курок. Послышался звук удара.
– Вы чего тут? – Крым встал, заложил палец в книгу и вышел в проход. – Один влетел, командовать начал, второй оплеухи раздает…
– Я ничего. – Курок вмиг уменьшился в размерах и сник. – Налетел на меня как ошпаренный.
– Хочешь, и тебя ошпарю? – глядя на Курка изучающим взглядом, спросил Крым. – Не то что налетать на людей, писать под себя начнешь!
– Да я что, я ничего, – промямлил Курок.
– Тебя, никак, тоже плац заставляли мести? – догадался Крым.
– Ага. – Курок бросил затравленный взгляд на Балуна и выразительно кивнул. – Совсем Юрок оборзел…
Глава 9
Ложь во благо
Держась за грудь, мать раскачивалась в кресле:
– Господи! Да как же так?! Да что же это такое?!
В квартире стоял запах сердечных капель.
– Ну, прости, – присел перед ней на корточки Никита, – так вышло…
– Ты когда пить начал? – Она посмотрела на него полными слез и отчаяния глазами. – Признайся матери!
– В том-то и дело, что первый раз такое. Встретился с одноклассником… Витька Рябов. Помнишь такого? – И, не дождавшись ответа, продолжил: – Поехали к нему на дачу… Посидели…
– Где только так говорить научился! – запричитала она и передразнила: – Посидели!
– Выпили немного, – продолжал врать Никита, – он и пристал: «Дай прокатиться»! Там у него за дачей сразу лес начинается. Людей нет. Я и разрешил. Сам сзади сел…
– Вы же насмерть могли разбиться!
– Там негде сильно разогнаться.
– Почему сразу не позвонил?
– Пока до дому мотоцикл докатили, уже стемнело. Потом снова выпили. – Никита встал за спинку и положил ей руки на плечи: – Только утром проснулся…
– Никита, я знаю, это болезнь, – всхлипнула мать. – Необходимо сегодня же посетить нарколога.
– Мама, ну что ты такое говоришь? – разозлился он. – Какой нарколог?!
Домой Никита приехал на джипе Павлика-Терминатора. Он не думал, как объяснит матери отсутствие мотоцикла. Конечно, можно было сказать, будто уже поставил его в гараж. Но, увидев круги под глазами и ссадины, она обязательно настоит, чтобы отец сводил ее и показал, как сильно он разбит, поэтому решил соврать, будто оставил мотоцикл у друга. По пути домой Никита, для достоверности, купил в киоске банку пива и быстро выпил.
– Если ты здесь так себя ведешь, я представляю, что в тайге вытворяешь! – не унималась мать. – Это же надо!
– Мама…
– Что мама?! Совсем нас с отцом не жалеешь!
– Я на днях уеду, – решив, что сейчас самый подходящий момент объяснить свой скорый отъезд, осторожно сказал Никита.
– Как? У тебя же отпуск…
– Отзывают. – Он отвел взгляд в сторону. – Обстановка ухудшилась. Снова все полыхает… Конец лета.
– Ты меня убиваешь! Раньше боялась, что разобьешься или сгоришь, а теперь еще и сопьешься! Кроме того, ты ведь только приехал!
– Шеф сказал, в Ангарск планируется вылет, – стал врать Никита. – В общем, оттуда еще километров двести в тайгу. Кстати, сотовая связь там отсутствует. Поэтому не паникуй, если недельку буду молчать.
– Ты же мне по спутниковому телефону звонил! – спохватилась мать.
«Ну, вот ты сама и подсказала выход!» – обрадовался Никита, а вслух сказал:
– Просто иногда его там негде зарядить…
– Ладно, иди мойся, и за стол…
– Мне отойти надо! – крикнул он ей вслед.
– Снова на сутки?
– Надо решить вопрос с ремонтом. Не оставлять же так!
На самом деле нужно было основательно пообщаться с Павликом-Терминатором. Он наверняка пришел в себя и обрел достаточную способность соображать, чтобы назвать коды банковских карт, которые нашел у него Никита. Потом в аптеку. Ведь даже неторопливая походка причиняла нестерпимые страдания, а голова кружилась. Без обезболивающих первые несколько дней просто не обойтись. Служба в спецназе обязывала разбираться в элементарных вопросах оказания медицинской помощи, и Никита знал, какие препараты ему сейчас необходимы, чтобы максимально быстро восстановиться после аварии.
– Когда тебя ждать? – крикнула мать.
– Скоро буду! – ответил он, прикрывая двери.
Солнце уже свалилось куда-то за Садовое кольцо, но напитавшийся им за день город дышал жарой. Несмотря на это, двор заполнялся людьми и машинами. Намаявшиеся за день пенсионеры делились свежими новостями и обсуждали соседей, на детской площадке визжали дети.
– Берестов!
Панкееву он узнал не сразу, вернее, совсем не узнал. Пройди она молча, так и разошлись бы. Теперь Ленка – это немыслимый макияж, накладные ресницы, неимоверно большие губы и вытравленные волосы непонятного серо-бурого цвета.
– Ты что такой озабоченный? – внимательно глядя ему в лицо, протянула она. – Мимо прошел, не заметил. Изменилась?
Забыв про синяки, он снял очки:
– Есть немного.
– Господи! – Она прижала ладошки к щекам и округлила ротик: – Что с тобой?
«А с тобой?» – хотел он спросить, глядя на уродливый рот, но воздержался от комплимента.
– Оглох, что ли?
– Упал! – Никита вновь водрузил очки на нос и подошел к девушке ближе. – Каким ветром?
– Послушай, – разглядывая его со всех сторон, протянула она, – кто тебя так?
Читать бесплатно другие книги:
