У меня на руках четыре туза Чейз Джеймс
На ночь она приняла три таблетки снотворного и была рада избавиться от своих забот.
В 8.30 Хинкль постучал в дверь и спросил, принести ли завтрак в спальню. Несколько одурманенная таблетками, Хельга приподняла голову с подушки.
– Вы, как всегда, пунктуальны, Хинкль, – сказала она, улыбаясь. – Мне хочется кофе.
– Надеюсь, мадам, что вы хорошо спали? – спросил он, наливая.
– Я приняла три таблетки.
Он протянул ей чашку и отступил на шаг.
– Мадам, этот день будет трудным для вас. Насколько я понял, мистер Арчер приедет только завтра утром?
Она кивнула.
– Мне кажется, что вам нужно немного развлечься. Ожидание всегда тягостно, особенно когда нечем заняться.
– Не беспокойтесь. Я посижу на террасе. Мне нужно немного подумать.
– Плохое решение, мадам, – заявил Хинкль. – Я предлагаю съездить в город, походить по магазинам, пообедать в ресторане. Если мадам будет сидеть на террасе, это только усилит ее напряжение.
Он, конечно, прав. Ей предстояло еще тридцать шесть часов ожидать прихода Арчера, и она ничего, по существу, не могла сделать для Криса.
– Хорошо, Хинкль, я поеду в Комы.
Она не знала, что он с нетерпением ожидает звонка от Жана Фоссона и не хочет, чтобы Хельга была дома, когда ему позвонят.
Она отправилась в полдень. Хинкль с облегчением вздохнул. Он безостановочно ходил по террасе, время от времени поглядывая на часы. Телефонный звонок, который он ожидал, раздался в 13.30. До этого он сделал уборку и позавтракал сандвичем. Услышав звонок, он быстро прошел в гостиную и взял трубку.
Приехав в Комы, Хельга долго искала место парковки. Затем прошлась по городу, рассеянно разглядывая витрины и не переставая думать о Крисе. Что он делает сейчас? Кормят ли его? Деньги прибудут завтра, и, когда эта скотина Арчер появится, она их передаст. Вечером Крис должен вернуться! Она почувствовала, как в ней просыпается желание при мысли о будущей ночи. Они будут вместе! Два миллиона! Для нее это пустяки! Она его любит, она его любит… Боже, как она его любит! Как только он вернется, они самолетом отправятся в Парадиз-Сити, где поженятся. Сейчас она была уверена, что помирилась с Хинклем. Виллу следует продать. Она навевает слишком болезненные воспоминания. Никогда она не сможет отдыхать здесь спокойно.
После обеда она вернулась в Лугано. Там, заметив вывеску агентства по продаже недвижимости, она остановилась и направилась в контору. Она давно и много занималась различными делами в Швейцарии и знала, что продать виллу нетрудно. Богатые клиенты, желающие приобрести подобную недвижимость, найдутся, а плата, которую хотела получить Хельга, была достаточно разумной. Без сожаления она сообщила служащему фирмы, что передаст ключи через пятнадцать дней.
Успокоившись, она прошла в ресторан отеля, где съела бифштекс, и поехала на виллу. Когда она въезжала во двор, то увидела полицейского в темной форме, который ехал по аллее на мотоцикле. Он быстро проехал мимо нее, его белая каска блестела в лунном свете. Она поставила машину в гараж и поднялась по ступенькам. Хинкль открыл дверь.
– Что полицейский делал здесь? – сухо спросила она.
Хинкль спокойно ответил:
– Я забыл отметиться в полиции, мадам. Сейчас вопрос урегулирован. Вы хорошо отдохнули?
– Неплохо. – Она прошла в гостиную. – Я продаю виллу. Как только мистер Гренвилль вернется, мы отправимся в Парадиз-Сити. Я хочу, чтобы вы остались здесь и распродали мебель и все остальное. Вы согласны?
– Разумеется, мадам.
Она улыбнулась:
– Вы такой преданный, Хинкль. Как только вы закончите дела, я хотела бы, чтобы вы вернулись и занялись приготовлениями к свадьбе.
– Всегда к вашим услугам, мадам.
У него были грустные глаза, и это ее беспокоило.
– Все будет хорошо, Хинкль.
– Будем надеяться. Может, мадам что-нибудь желает?
Она посмотрела на каминные часы: 21.15. До прибытия Арчера оставалось четырнадцать часов.
– Нет, я лягу. – Она посмотрела на него. – Простите меня, Хинкль, я все время думаю о нем, о том, что он делает… как с ним обращаются…
– Понимаю, мадам.
Она накрыла ладонью его руку:
– Не знаю, что бы я без вас делала, Хинкль!
Она попрощалась с ним, поднялась в спальню и закрыла дверь.
Хинкль обошел дом, закрыл ставни, запер двери на ключ и пошел к себе. На его кровати лежал толстый пакет, который привез полицейский на мотоцикле. Хинкль достал очки, вскрыл бандероль и уселся читать то, что ему прислал Жан Фоссон.
Хельга проснулась, когда Хинкль появился со своим сервировочным столиком. Она открыла глаза. Было 6.30. Таблетки снотворного позволили ей немного поспать. Арчер приедет сегодня. Она позвонит банкиру, и тот отдаст приказ о переводе двух миллионов на счет Арчера. В течение дня он, несомненно, получит сведения из своего банка о поступлении денег, а вечером она увидит Криса! Целый час она мечтала, думая о нем. Чувствовала руки Криса на своем теле, представила, как они отправляются в Парадиз-Сити и заканчивается этот кошмар.
Наливая кофе, Хинкль спросил:
– Надеюсь, вы хорошо спали, мадам?
Она улыбнулась:
– Благодаря таблеткам, Хинкль, – и глубоко вздохнула. – Сегодня вечером он будет здесь. Я хочу, чтобы вы упаковали багаж. Завтра мы улетаем в Парадиз-Сити.
– Может, лучше подождать визита мистера Арчера? Я соберу багаж сегодня во второй половине дня после его ухода.
Она взглянула на него:
– Нечего бояться. Деньги будут переведены сегодня. Мистер Гренвилль вернется вечером.
– Приготовить ванну, мадам, или вы хотите еще немного отдохнуть?
– Я приму ванну прямо сейчас.
У Хинкля было мрачное лицо, и она почувствовала себя неловко. Хельга проводила его глазами. Открыв краны с водой, он вышел из ванной комнаты и собрался уходить.
– Хинкль, что-то не в порядке? – спросила она. – Что-нибудь, о чем вы не решаетесь сказать?
– У меня много работы, мадам, – отозвался он. – Пусть мадам меня извинит. – И вышел из комнаты.
Хельга нахмурилась. Бывали моменты, например, такой, как этот, когда он ее раздражал. Что же происходит? Встала и направилась в ванную. Она вспомнила, что ей говорил Хинкль: «Женщина, оказавшаяся в тяжелом положении, всегда сильнее, когда хорошо выглядит!» Она надела светлый костюм, внимательно рассмотрела себя в зеркале, одобрительно кивнула и спустилась на террасу. Было 9.45. Два часа ожидания! В тот момент, когда она усаживалась на террасе, появился Хинкль. Она удивилась, увидев на нем не обычный белый пиджак, а костюм цвета морской волны со скромным голубым галстуком. Он подошел к ней с большим конвертом в руке.
– Миссис Рольф, – серьезно произнес он, – я хочу поговорить с вами не как слуга, а как человек, желающий вам всего хорошего, который, если позволите, является вашим другом.
Хельга посмотрела на него:
– Что происходит? Почему вы так одеты?
– Если вы считаете наш разговор неприемлемым, – предупредил Хинкль, – я немедленно уезжаю.
Не спрашивая разрешения, пододвинул кресло и сел. Такое он позволил себе в первый раз на ее памяти, и Хельга была изумлена.
– Уехать? Но я… я думаю, что вы поняли меня, Хинкль?
– Это вы должны понять, мадам, – сказал он, твердо глядя на нее. – А чтобы вы разобрались, выслушайте меня, умоляю, не прерывая, а затем поступайте по совести.
Она поежилась, как будто ледяная дрожь пробежала по ее спине. Хельга предчувствовала катастрофу.
– Это все кажется мне странным, Хинкль. Что вы хотите мне сказать?
– У меня есть племянница, мадам, дочь моей сестры. Уже пятнадцать лет она замужем за французом, Жаном Фоссоном. Живут в Париже. Он – офицер полиции. После женитьбы перешел в Интерпол, сделал блестящую карьеру и сейчас помощник комиссара. Должен признаться, мадам, что при знакомстве с мистером Гренвиллем у меня сразу возникли серьезные подозрения по его поводу. Вчера я позвонил в Париж и попросил Жана навести справки о Гренвилле.
Хельга сделалась бледной как стена.
– Как вы посмели! – крикнула она. – Вы сошли с ума! Я не хочу больше слышать ни слова!
Расстроенный, Хинкль посмотрел на нее:
– Выслушайте меня, мадам. Я приведу необходимые доказательства правдивости сказанного мною. Вчера вечером приезжал полицейский и привез досье на мистера Гренвилля, которое прислал Фоссон. Фотокопию. Мистер Гренвилль разыскивается немецкой полицией за троеженство.
Глядя на Хинкля, она поднесла руки к лицу.
– Троеженство? – хрипло переспросила она.
– Да, мадам. Согласно досье, мистер Гренвилль – охотник за пожилыми богатыми женщинами. Его отработанный метод – найти одинокую богатую женщину и жениться на ней. Прожить с ней некоторое время, ухватить, что возможно, и оставить, чтобы приняться за новую жертву.
– Я не могу в это поверить! – закричала Хельга. – Отказываюсь в это верить! Я не буду больше слушать вас!
Он безжалостно продолжал:
– Киднеппинг – преднамеренное действие. Полиция установила, что за два дня до этого Гренвилля и Арчера видели вместе в вашей машине. В этом нет ни малейшего сомнения: мистер Арчер показал свою визитную карточку полицейскому, а мистер Гренвилль предъявил свой паспорт. Я прослушал запись, сделанную во время вашей беседы с мистером Арчером. Тот утверждал, что не знает мистера Гренвилля, и тем не менее накануне он сидел в вашем автомобиле вместе с ним.
Она закрыла глаза и сжала кулаки.
– Все детали в этом досье, мадам.
– Троеженство! – Эти слова прозвучали как крик. – Хотел на мне жениться, сволочь!
Хинкль грустно смотрел на нее и увидел быструю трансформацию. Она напряглась, лицо превратилось в мраморную маску, и глаза приобрели стальной блеск. Она поднялась и принялась ходить по террасе, Хинкль смотрел на свои руки. Через несколько минут она подошла к нему.
– Женщины – восторженные идиотки, не правда ли, Хинкль? – Она опустила руку на его плечо. – Пожалуйста, наденьте свой белый пиджак.
Хинкль поднялся:
– С удовольствием, мадам.
Она посмотрела на него:
– Через час придет Арчер, пришлите его ко мне. Я займусь им.
Металлический тон ее голоса успокоил его.
– Хорошо, мадам.
Когда он ушел с террасы, Хельга, кипя от бешенства, вынула бумаги из конверта и принялась читать.
Глава 8
Арчер лег спать в шале. Ночью он не сомкнул глаз. Для него было тяжелым ударом оказаться в руках мафии и узнать, что Гренвилль находится в еще более неприятном положении. Он горько сожалел, что ввязался в эту историю с похищением. Мысль вытянуть у Хельги два миллиона подавила его осторожность. Он провел рукой по редким волосам. Подумал, что потерял разум, связавшись с таким типом, как Мозес Сигал, и стал совсем сумасшедшим, когда обратился к Берни с просьбой организовать ложный киднеппинг. Холодный пот выступил у него на лбу при мысли о том, что он должен объявить Хельге о повышении выкупа до десяти миллионов. Как она отреагирует? У нее была возможность заплатить, но настолько ли велика ее любовь к Крису, чтобы расстаться с такой большой суммой? Попытается его обмануть? А если она откажется и бандиты отрежут Гренвиллю ухо? А его заставят отнести этот предмет Хельге? Невыносимо! Нужно убедить ее заплатить. Конечно, лучше всего ему собрать багаж, бросить Криса и уехать в Англию, но Берни разгадал самый легкий путь к отступлению. Без паспорта не уедешь.
Он извертелся в постели, и его лицо было мокрым от пота. По словам Берни, он сможет получить 500 тысяч в случае благоприятного исхода, но это только обещание. Если Хельга заплатит, Берни просто рассмеется ему в лицо и не даст ничего. Возможно! Его сердце тяжело билось. Он поднялся и прошел в ванную. Бреясь, посмотрел на себя в зеркало. Большое толстое лицо было воскового цвета, и из-за недосыпания под глазами появились мешки. Он надел чистую рубашку, которую нашел в чемодане. Воротничок ее слегка помялся, на рукаве не хватало пуговицы. Он чувствовал себя старым, разбитым, плохо выглядевшим, но подумал, что может взять себя в руки. Хельга не должна догадаться, что у него неприятности. Он так хорошо ее знал! Станет безжалостной, как только почувствует, что она сильней. Он решился еще на одну вещь, которую себе никогда не позволял так рано утром: направился к шкафу, достал бутылку виски, налил большую порцию и выпил одним глотком. Затем налил еще и с бокалом в руке уселся в кресле, чувствуя, как алкоголь согревает его и придает силы. От второй порции виски голова закружилась, но волнение улеглось.
В 9.15 зазвонил телефон. Это был Берни.
– Через несколько часов вы, мистер Арчер, будете разговаривать от моего имени с миссис Рольф. Я рассчитываю на вас. Опасаетесь ли вы неприятностей?
– Не знаю. Она… с ней трудно разговаривать. Думаю, что будет неплохо, если мистер Гренвилль сам с ней поговорит. Он сильно встревожен и сумеет быть убедительным.
– Действительно, мистер Арчер. Кажется, он страшно боится потерять ухо. Поэтому я предлагаю вам приехать на виллу в одиннадцать часов, а через полчаса позвонит Гренвилль. Такой шаг, несомненно, облегчит ваши переговоры.
Арчер колебался, но, поняв пользу предложения Берни, ответил:
– Ладно, согласен.
– Значит, в 11.30 Гренвилль позвонит, – повторил Берни и повесил трубку.
Джек принялся ходить по комнате, размышляя. Если Крис будет кричать таким же истеричным тоном, что и вчера, она заплатит. Напротив, Берни вряд ли ему заплатит по завершении операции. Тот потребовал бумаги на предъявителя. Взбодренный виски, Джек усмехнулся. Нет! Он потребует от Хельги, чтобы деньги были переведены на его личный счет, с которого тот не сможет их снять! Только так он сможет постоять за себя! Берни сто раз подумает, прежде чем что-то предпримет против него. Его позиция будет достаточно сильной, чтобы торговаться с Берни. Десять миллионов долларов! Он отдаст пять Берни, оставит остальное себе. В порыве великодушия решил и Гренвиллю выделить миллион. Он усмехнулся. Потом посмотрел на часы. Пора было ехать. Слегка покачиваясь, Арчер вышел из шале и сел в «мерседес».
Подъехав к вилле «Гелиос», он протрезвел и потерял часть своей уверенности. Поставив машину в начале аллеи, он пешком поднялся к дому и позвонил. Ждать пришлось довольно долго. Наконец дверь открылась, и на пороге появился слуга.
– Здравствуйте, Хинкль, – приветствовал его Арчер, принужденно улыбаясь. – Миссис Рольф ожидает меня?
– Да, – сухо ответил тот. – Следуйте за мной.
Вслед за ним Джек прошел в гостиную и вышел на террасу. В темных очках Хельга лежала в шезлонге. Бокал с коктейлем стоял на столике рядом с ней.
– Мистер Арчер, мадам, – объявил слуга.
Не поворачивая головы, она указала на кресло, которое Хинкль поставил таким образом, чтобы Джек сидел напротив нее и яркого солнца.
– Оставьте нас, Хинкль, – попросила она.
– Хорошо, мадам, – произнес тот и удалился.
– Ну вот, Хельга, – начал Арчер. Прежде чем заговорить, он повернул стул так, что солнце больше не мешало ему. – Ты, как всегда, высокомерна. – Черные очки его раздражали. Ее глаза, он знал это по личному опыту, были зеркалом испытываемых ею чувств, но сейчас их выражение скрывали темные стекла. Она молчала и не двигалась. Ее руки лежали на коленях. Внешне она казалась совершенно расслабленной. Он откашлялся. – У меня плохие новости, Хельга. Пойми, я представляю своего клиента и четко следую его инструкциям. – Он замолчал, но она не отреагировала. Поэтому он продолжал: – Мой клиент навел справки о твоем состоянии. Недавно один мафиози, его друг, получил выкуп в семь миллионов долларов с одного человека. Клиент поднимает сумму выкупа. Требуется десять миллионов за любезного тебе Гренвилля.
Она снова не пошевелилась. После длительной паузы он с беспокойством спросил:
– Ты поняла, что я сказал?
– Не глухая, – ответила она, и металлический тембр ее голоса удивил его.
– Уверяю тебя, я здесь ни при чем. Готова ты выплатить десять миллионов за голову Гренвилля?
Она потянулась, как кошка, изменив позу.
– Какую сумму получаешь ты? – спросила она.
– Тебя это не касается, – ответил Джек. – Да или нет?
Она повернула голову, и он почувствовал, что она смотрит на него, хотя очки по-прежнему скрывали ее глаза.
– А если нет?
Значит, она будет блефовать.
– Твое дело, – спокойно сказал он. – Гренвилль в руках безжалостных разбойников. Я сам не рад, что связался с ними. Если ты откажешься платить, они отрежут ему ухо, а меня заставят принести его тебе. Я, как и Гренвилль, в незавидном положении. Уверяю тебя, Хельга, если ты хочешь увидеть его – плати!
Наблюдая за ним через очки, она с иронией произнесла:
– Значит, ты в той же ловушке?
– Я тебе объяснил, что не знал, с кем имею дело. Мафиози совершенно лишены порядочности. Я вынужден выполнять их указания.
– Как это унизительно!..
Он покраснел:
– Мы напрасно теряем время! Каков твой ответ? Да?
Хельга еще раз потянулась, затем взяла бокал и немного отпила.
– Что вы знаете о мужчине по имени Тимоти Вильсон? – спросила она.
Застигнутый врасплох, он удивленно посмотрел на нее.
– Тимоти Вильсон? Мне на него наплевать, хотя я его и не знаю! Я спрашиваю: да или нет?
Она взяла сигарету и закурила.
– Когда-то я принимала вас за умного, ловкого и предусмотрительного человека. С того момента, как вы стали мошенником, шантажистом, лгуном, а теперь и пособником мафии, вы не заслуживаете даже неприязни.
Он сжал кулаки.
– Послушай меня! Мне надоели оскорбления! Захочешь вернуть любовника – переведешь десять миллионов на женевский счет. Хочешь его видеть?
Губы Хельги скривились в горькой усмешке.
– Бедный, жалкий Джек Арчер! Как вы глупы! Позвольте рассказать вам о Вильсоне. Его отец был тренером по гольфу и научил сына хорошо играть. Это был красивый и очень честолюбивый парень. Он заявляет, что учился в Итоне и Кембридже, но в действительности уехал из дома в шестнадцать лет, приехал в Париж и стал учеником сапожника. Здесь он научился говорить по-французски, но усердно трудиться не хотел. Уехал в Италию, где служил официантом в маленьком ресторанчике, выучил итальянский. Работа не интересовала его. Единственное, что его привлекало в жизни, – женщины. Он рассчитывал на них. Из Италии он переехал в Германию. Стал дежурным по этажу в отеле «Аделон». Выучил немецкий. Одна пожилая и богатая женщина влюбилась в него и предложила на ней жениться. Что он и сделал и два года жил за ее счет, ничего не делая. Потом она ему надоела. Нашлась другая старая и богатая дама, которая влюбилась в него, и он снова женился. Со временем повторилось то же самое. Затем он женился на третьей, пожилой и очень богатой. Надоело. Тимоти Вильсон сменил имя и стал Кристофером Гренвиллем.
Арчер почувствовал как бы удар током. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хельга резким голосом продолжала:
– У меня на руках копия полицейского досье на Гренвилля-Вильсона. Немецкая полиция разыскивает его за троеженство.
Пока Арчер вертелся на стуле с мокрым от пота лицом, в гостиной раздался телефонный звонок.
– Вы точно знаете, что каре тузов у вас в руках? – спросила Хельга. – Кажется, вы так говорили?
На террасе появился Хинкль.
– Простите, мадам, мистер Гренвилль хочет поговорить с вами.
Она отрицательно покачала головой. Арчер понял, что исчезла последняя надежда.
– Мне не о чем с ним говорить, – спокойно ответила она.
– Хорошо, мадам.
Хинкль вернулся в гостиную. В наступившей тягостной тишине Джек услышал его ответ по телефону:
– Мадам не желает с вами разговаривать.
Хельга сняла солнечные очки и посмотрела в глаза Арчеру. Ее взгляд сверкал бешенством, и он испугался.
– Убирайтесь! Я не верю ни одному вашему слову! Мафия! Грубая шутка! Вы думали, что таким наивным приемом сможете вытянуть из меня деньги? Говорили, что не знакомы с Крисом, гнусный лжец! Полиция предоставила доказательства, вас видели вместе! Не хочу вас больше видеть! На блеф у вас не хватает ума. Убирайтесь!
Пораженный, толстяк поднес руку к воротнику рубашки и потянул, как будто тот душил его. Лицо Хельги превратилось в каменную маску. Наконец, сильно нервничая, Арчер проговорил:
– Выслушайте меня! Ты должна мне поверить! Я тебе расскажу правду… Да, мы вместе с Гренвиллем придумали этот киднеппинг, но я обратился к сомнительным людям в Женеве. Я хотел симулировать похищение, но они силой захватили Криса, и афера обернулась настоящей трагедией! Они забрали у меня паспорт, заставили прийти к тебе. Сейчас Гренвилль для тебя никто. – В отчаянии он протянул руки. – Вспомни, ты любила его! Если ты не заплатишь, они его изуродуют! Они гнусные, безжалостные чудовища! Сделай что-нибудь, чтобы спасти его!
Она курила сигарету. Арчер отметил, что ее руки не дрожали.
– Да, любила! Но с этим покончено. Как можно любить лжеца и мошенника, павшего так низко, чтобы раз за разом обирать пожилых богатых женщин, женившись на них, и не работать? – Ее голос стал резким, черты лица гневно исказились. – Я не верю вашим словами о мафии! Вы всегда были жалким обманщиком! Уходите! Радуйтесь, что я не передала вас полиции вместе с вашим приятелем. Но предупреждаю: если еще один раз вы осмелитесь вернуться или попытаетесь меня увидеть, пожалеете! А теперь вон!
На террасе появился Хинкль и положил руку на его плечо. Чуть не плача, Арчер с трудом поднялся на ноги.
– Хельга! Поверь, я говорю правду! Эти люди…
Хинкль потащил его из дома. Арчер с трудом спустился вниз и рухнул на сиденье автомобиля. Слуга посмотрел, как тот отъехал, и вернулся на террасу. Сжав кулаки, Хельга дрожащими губами произнесла:
– Упакуйте багаж, Хинкль, я уеду завтра.
– Правильно, мадам.
Он грустно посмотрел на нее, потом прошел в спальню и достал чемоданы.
Хельга провела рукой по лицу. Тимоти Вильсон! Мошенник! Троеженец! Она его любила! Мужчину, который, по данным полиции, всегда охотился за пожилыми богатыми женщинами! В мафию она не поверила. Когда-то Джек пытался блефовать, но она его разоблачила. Вместе с Крисом они надеялись, что, напуганная мафией, она заплатит выкуп. Пошли они к черту! Она глубоко вздохнула – с мужчинами у нее всегда неприятности. Нужно совладать со своими сексуальными потребностями. Все время они приносят ей одни мучения. Закрыв глаза, она вспомнила чудесные мгновения, проведенные в объятиях Криса. Вора и даже убийцу она простила бы, но не мерзкого расчетливого троеженца… Нет!
Она поднялась и прошла в комнату, где Хинкль тщательно укладывал ее одежду.
– Как я ошиблась, не правда ли, Хинкль? – принужденно улыбаясь, сказала она. – Я буду рада уехать. – Она коснулась его руки. – Спасибо за то, что вы такой преданный и добрый друг.
Хинкль растроганно посмотрел на нее:
– Мужественные люди не терпят поражений, а вы мужественная, мадам.
В панике Арчер возвращался в Лугано, чувствуя себя мышью, попавшей в западню. Хельга отказалась разговаривать с Гренвиллем, и Берни понял, что выкупа не будет. Что он сделает? Освободит Криса? Арчер ни во что не хотел вмешиваться: решил взять чемодан и бежать в Женеву. Он заявит в посольстве США, что потерял свой паспорт, а срочные дела вынуждают его отправиться в Англию. И покажет свою старую визитную карточку. Ему помогут. Он жалел, что сразу же не положил чемодан в багажник машины. Это были жалкие пожитки, но и они необходимы! Если он поспешит, то успеет забрать вещи и скроется прежде, чем Берни бросится на его поиски. Из-за интенсивного движения на автомагистрали он был вынужден ехать достаточно медленно. Добравшись наконец до шале, он вспотел.
Оставив машину, бегом бросился к домику. Чемодан стоял в вестибюле. Когда Арчер протянул к нему руку, из гостиной вышел Берни. Он уже не выглядел улыбающимся старинным другом. На Арчера смотрел страшный бандит, глаза которого сверкали от бешенства.
– Сюда! – приказал он. – Что произошло? Почему она отказалась с ним разговаривать?
С неровно бьющимся сердцем и бледным лицом Арчер неуверенными шагами направился в гостиную.
– Она не заплатит.
Берни плюнул на ковер.
– Она заплатит! – Повернувшись к Арчеру, он принялся кричать хриплым от бешенства голосом: – Мерзавец! Ни на что не способный! Я вам покажу, как с ней надо обращаться! Следуйте за мной.
Его гнев испугал Арчера.
– Вперед! – приказал Берни, выходя из дома.
Он прошел по аллее и сел в автомобиль Арчера. Поколебавшись, тот сообразил, что возражать опасно. Он взял чемодан и присоединился к Берни. Тот, скривив в бешенстве лицо, молча повел автомобиль к магазинчику Лаки. Подъехал, скомандовал:
– Откройте ворота!
Арчер повиновался, дрожа от страха. Берни поставил машину во дворе.
– Вперед!
Он вошел в домик, поднялся по лестнице и прошел в большую комнату. Арчер тянулся следом. В одном из кресел сидел плохо выбритый и совершенно деморализованный Гренвилль. Увидев Арчера, он вскочил.
– Что происходит? – закричал он как сумасшедший. – Почему она отказалась говорить со мной?
– Лучше бы я с вами не повстречался, – ответил Арчер. Чувствуя, что ноги его не держат, он рухнул на стул. – Троеженец! Если бы я знал, что вас разыскивает полиция, я бы к вам не приблизился! Почему вы ничего не сказали, черт возьми?!
Лицо обольстителя мертвецки побледнело.
– Она все знает?
– Да, у нее копия вашего досье из немецкой полиции! Не знаю, как она его достала, но у нее есть доказательства, что вас зовут Тимоти Вильсон и вы не тот, за кого себя выдаете! Она в курсе, что вы женились на деньгах трех пожилых женщин, и все они живы.
– Боже! – Гренвилль затравленно оглянулся. – Нужно спасаться! Она сообщит в полицию!
Тут вмешался Берни:
– Глупые любители! Если вы думаете, что у меня из рук выскользнут десять миллионов, ошибаетесь! Я посмотрю, действительно ли она такая отважная, эта мерзавка!
Он подошел к двери и свистнул. Сегетти и Бельмонт сразу же появились из сарая.
– Она отказывается платить, – бросил им Берни. – Надо заставить ее отдать деньги. – Он указал на Гренвилля. – Отрежьте ему ухо! – Затем он повернулся к Арчеру: – Вы отнесете ей его окровавленное ухо, а если она не заплатит, принесете и другое. Если снова откажется, будете каждый день приносить ей по одному пальцу!
Гренвилль побледнел. В ужасе Арчер пробормотал:
– Выслушайте меня! Если бы он был вором или простым мошенником, она бы заплатила, но он троеженец! Вы что, не понимаете? Он обещал на ней жениться, а тут выясняется, что у него три законные жены… Она не заплатит!
Берни сплюнул на пол.
– Ничего, попытаемся. Отрежь ему ухо, Жак.
Бельмонт вытащил длинный острый нож и посмотрел на Сегетти. Тот кивнул головой и вытащил из заднего кармана небольшую дубинку.
– Всего лишь легкий удар по голове, мистер Гренвилль, – произнес Берни, нехорошо улыбаясь. – Вы почти ничего не почувствуете. Жак – крупный специалист. Потом будет больно, но попробовать стоит.
Гренвилль попытался уклониться. Задыхающийся Арчер закрыл лицо руками. Хриплым голосом Крис закричал:
– Подождите! Выслушайте меня! Я скажу, как вытянуть из нее пятнадцать миллионов долларов. Наверняка!..
Берни жестом остановил Сегетти, двинувшегося к Гренвиллю.
– Даже пятнадцать миллионов? Интересно. Рассказывайте.
– Она ужасно боится насилия, – продолжал кричать тот с мокрым от испарины лицом. – Посылать Арчера на переговоры было ошибкой. Вы сами должны с ней поговорить. Я был бы для нее приманкой, но только не сейчас… Вам следует самому с ней поговорить!
Берни кивнул:
– Согласен. Я с ней переговорю… о чем?
Арчер не отрываясь смотрел на Криса. Бельмонт играл ножом, а Сегетти похлопывал по руке дубинкой. Немая сцена: все смотрели на Гренвилля.
– Мы должны были подумать об этом раньше, – воскликнул тот. – И избежали бы многих неприятностей. Это так просто и легко!
Берни подошел к нему и уткнул толстый указательный палец ему в грудь.
– Что так просто и легко? – в бешенстве спросил он.
Гренвилль объяснил.
Хельга проснулась в начале девятого, потянулась и осмотрела свою шикарную спальню. Она без сожаления покидает ее. Вилла вызывала в ней столько неприятных воспоминаний. Вспомнив о Крисе, она с облегчением ощутила, что может думать о нем спокойно. «Через несколько недель, – думала она, – я его забуду. Он останется только темным пятном в моем прошлом. Нужна предельная осторожность, особенно когда можешь влюбиться. Что такое любовь?!»
Читать бесплатно другие книги:
