Колесница времени Степанова Татьяна

Глава 48

Новый фигурант

— В нашем деле — новый фигурант. Я всегда подозревала, что есть какой-то подвох с этими гильзами, — сказала Лиля Белоручка.

Катя смотрела снимки из смартфона таксиста в компьютере. Весь вчерашний день она провела в главке, разбираясь с накопившейся за эти дни в Пресс-центре текучкой, написала несколько кратких репортажей для интернет-изданий на криминальные темы. Но мысли ее занимал лишь Прибрежный и его обитатели. А вечером позвонила Лиля с новостями и сказала — утром приезжай в ОВД.

И Катя отправилась снова туда. И вот — фотографии. Марта Монро. И эта штука в ее руках — сверхсовременный компактный поисковик, для которого гильзу обнаружить — во тьме, в грязи, на безлюдной аллее у станции, и на асфальте возле ночного клуба, и в пустом дворе у незаселенного дома на Ленинском, и на Фрунзенской набережной у гаража — проще пареной репы.

— Получается, мы уперлись в версию о киллере. Кто-то из них нанял киллера? Но не похожа эта Марта Монро на профессионального киллера. — Катя мучительно вспоминала, как видела эту Марту Монро там, в «Шараде». Нет, лица не вспомнить. А вот фигура похожа на грушу с широкими бедрами, с увесистым тазом, груди как арбузы.

— Киллером может быть кто угодно, главное, чтобы пистолет умел держать и стрелять, — заметила Лиля. — Мы привыкли считать, что киллер — это некто в куртке с капюшоном и прошлым в виде занятий биатлоном или стажировки в войсках. Это стереотип.

— Клоунский вид, — Катя смотрела на снимок, — все слишком нарочито — и этот парик, и розовый прикид.

— Поисковик у нее в руках. Я и так и этак крутила — нет, по руке не понять, кто это, женщина или трансвестит. Тут на фото не видно.

— И я на ее руки там в клубе не смотрела. Да я и видела ее минуту всего, — сказала Катя.

— На Планетной у дома я оставила постоянный пост наблюдения. Но Марта не появлялась ни вчера, ни сегодня утром, и телефон ее выключен. — Лиля вздохнула. — Мы выясняем, кому принадлежат квартиры на первом этаже, постараемся узнать через единый расчетный центр.

— Марту необходимо задержать. — Катя перелистала снимки в компьютере — зад, зад, увесистый зад.

— Я всю ночь не спала, голову ломала, — призналась Лиля, — как связана эта информация о Марте и то, что мне сказали баллистики?

— По поводу стекол в «Мерседесе» Петра Кочергина? — спросила Катя.

— Какую бы версию мы ни выдвигали, у нас постоянно что-то не складывается. И тут тоже. Никак. Давай опять по порядку примерять каждого из них. Наши убийства и покушение на тебя по гильзам связаны с тем старым покушением перед аварией на набережной. Марта Монро — или как там ее настоящее имя — и тогда уже могла принять заказ на убийство. Логично?

— Логично, — кивнула Катя, — только она тогда не выполнила заказ до конца.

— Осечка, как и с покушением на тебя, когда ее спугнул случайный прохожий-собачник. — Лиля чертила что-то на листе бумаги. — Кто из них мог ее нанять?

— Все они.

— Начнем с твоего красавца, с Данилы. Он имел связь со всеми тремя жертвами — и парни, и Анна Левченко были его любовниками и любовницей. По теории вероятности он мог заказать убийство и своего отца, Петра Кочергина. Что ему мешало нанять киллера — вот эту Марту — и тогда и сейчас? Они до сих пор пересекаются в одном и том же месте — в клубе «Шарада», контакт не прерван. Опять же по теории вероятности он мог заказать Марте и тебя, несмотря на…

Катя смотрела в монитор, а видела…

А чувствовала…

Тот поцелуй у ворот их дома…

— Но есть две нестыковки, — продолжала Лиля. — Допустим, он в те времена заказал родного отца, но отец-то жив остался. Они живут все вместе в одном доме. И в отношении покушения на тебя. Зачем ему тебя убивать? Или он маньяк, убивающий всех своих любовников и любовниц?

— Данила — маньяк? — Катя задала этот риторический вопрос сама себе.

— Теперь его сестра, твоя подруга Женя. Отца она тоже могла заказать. Как, впрочем, и Василия Саянова и шофера Фархада, если ревновала к ним своего мужа, в чем она нам не признается. Она могла заказать и тебя, потому что узнала: ты беседовала с их горничной и та тебе что-то выболтала, как и оказалось на деле. Однако…

Катя видела перед собой бледное личико Жени — там, в пустом отеле «Мэриотт — Аврора» и на штрафстоянке, когда они перегоняли машину. Ах, Женька…

— Но опять не сходится, — сказала Лиля. — Как и с Данилой, если заказывала отца родного, чего же они сейчас вместе живут? И потом, зачем ей убивать Анну Левченко? Муж ее женщинами не интересуется вообще. Теперь о ее муже Геннадии. Заказать отца Жени он не мог по той причине, что в то время они с Женей еще даже знакомы не были. Но вполне вероятно Женя ему все рассказала, они ведь преданны друг другу, очень преданны. — Лиля вздохнула. — Они вдвоем могли заказать убийства Саянова и Фархада. Однако Анна Левченко снова выпадает. Теперь возьмем Лопыреву Раису Павловну. Могла она заказать Петра Кочергина Марте Монро? Зачем? Она позже вышла за него замуж и получила в связи с этим кучу проблем — мужа-инвалида и его финансовые неурядицы, а также своих племянников на полное содержание. Могла ли она заказать Саянова и Фархада? Вполне, потому что она ярая гомофобка. И явно опасается позора и огласки. Она могла заказать и тебя после твоего разговора с горничной.

— А как она об этом узнала?

— Ну, например, муж, Петр Кочергин, ей сообщил, что ты подвозила горничную.

— Выходит, они с мужем действуют…

— Погоди, о Кочергине речь впереди. — Лиля постукивала шариковой ручкой по бумаге. — Анна Левченко опять выпадает из этого списка жертв. Да, она там чего-то писала про Лопыреву, про ее инициативы, но ничего разоблачительного в этих публикациях не содержалось, ты сама мне об этом сказала. Герман Дорф… Вот фигурант, который у меня вызывает сильные подозрения.

— Почему? — спросила Катя.

— А потому что он вроде как и ни при чем совсем, а? Какие у него могли быть мотивы убийств Саянова, Левченко и шофера Фархада? Очевидных — никаких. То же самое и с покушением на тебя. Теоретически он мог желать смерти Петру Кочергину, если в свое время был любовником его покойной жены. Был ли? Как мы это узнаем? На Германе вообще ничего не сходится, не пересекается, и меня это крайне настораживает. Может, есть какой-то скрытый мотив, тайная пружина всего происшедшего, которую мы до сих пор не видим, не замечаем.

Катя вспомнила и Германа.

Последняя соломинка…

А вы пошли бы за меня замуж?

Я так и знал…

Катя ощутила, как ее сердце снова медленно сжимается в груди, словно кто-то взял его в ладонь и начал давить, давить, давить…

— Ну и теперь о Петре Кочергине. О человеке в инвалидном кресле, — продолжала Лиля задумчиво. — В общем-то, мы с тобой мало на него внимания обращали. Но мы не знали о том, что гильзы совпадут, и аварию в расчет не брали. А теперь давай поговорим о той аварии. Он мне на допросе рассказал — все или не все? Самый важный факт тот, что он был тогда за рулем «Мерседеса». Я смотрела по навигатору — а действительно, зачем он поехал по набережной, когда прямая и короткая дорога ему через Каменный мост? Теперь о машине его, остановившейся на светофоре у Устьинского моста, — именно там его поджидал киллер. Выходит, знал про этот маршрут необычный? Одно дело, если Петр Кочергин не помнит и путает, другое же, если он скрывает и недоговаривает.

— Его жена могла находиться в сговоре с любовником, нанявшим киллера, — ту же Марту, если любовником был Герман. И именно жена уговорила Кочергина ехать по набережной под благовидным предлогом — любым, — тут же парировала Катя. — Логично?

— Логично. И это опять удручает и запутывает. Теперь о стеклах в машине или об открытой двери. Петр Кочергин не сказал мне ни о том, ни о другом. Он вроде как утверждает, что стекла в «Мерседесе», когда тот остановился, были закрыты — шел дождь. И киллер выстрелил через окно. А гильза в таком случае не могла оказаться в салоне. И давай на миг предположим, что он лжет нам — все было не так.

— А как?

— Он поехал на набережную специально. В условленном месте на светофоре его ждал киллер, которого сам он и нанял. Остановившись на светофоре, Петр Кочергин опустил стекло в машине, и тут киллер подбежал и выстрелил почти в упор.

— В самого Кочергина, что ли? — Катя хмыкнула. — Он заказал свое убийство?

— Киллер стрелял в его жену, в Марину Кочергину, — сказала Лиля, — он заказал ее.

— Но она погибла в результате аварии.

— Что-то у них пошло не так. Киллер промахнулся. Марта промахнулась, как и в случае с тобой у гаража.

Катя смотрела на подругу.

— Теперь рассуждаем дальше — Петр Кочергин сейчас инвалид. Я не беру детективную версию о том, что он тайно от всех способен ходить. Нет, в это я не верю. Я верю в то, что инвалиду, если он задумал и дальше убивать, киллер просто необходим. Наша таинственная Марта Монро… Мог Петр Кочергин заказать ей Саянова и Фархада? Теоретически мог. Мотив — тот же, что мы и к его жене Лопыревой сейчас примеряли — боязнь огласки и позора. Он же постоянно дома торчит, игры дочери и ее мужа, сына с парнями в постели могли его ой как сердить. Вполне вероятно, он заказал и тебя, когда увидел, что ты разговариваешь с их горничной.

— Но Анна Левченко ему зачем? — спросила Катя. — Непонятно, знал ли он вообще о ее существовании и их короткой связи с Данилой?

— Чем больше я думаю об этой блогерше Анне, тем… Понимаешь, Катя, у нее был прямой контакт с Мартой Монро, с самой Мартой Монро. Об этом Кора нам сообщила: Анна Левченко — журналист и блогер — заинтересовалась Мартой, говорила с ней, даже хотела что-то писать о ней. Что она хотела писать? Может, она что-то заподозрила? Ведь в клубе все шушукались об убийстве Василия Саянова. А где сплетни, там и подозрения. Допустим, Анна Левченко заподозрила Марту. А та могла под каким-то предлогом заманить ее во двор незаселенного дома и прикончить. Возможно, как раз это убийство Марта совершила не по заказу, а по своей собственной инициативе, чтобы обезопасить саму себя.

Катя снова «перелистала» снимки в компьютере.

— Мы вроде все с тобой, Лилечка, перебрали, все варианты.

— Я так не думаю. — Лиля покачала головой.

— Нет?

— Меня беспокоит Герман Дорф. Возможно, есть какой-то скрытый мотив, тайная пружина всего происходящего. И она от нас, несмотря на все обилие версий, фактов и догадок, ускользает.

— Надо во что бы то ни стало разыскать эту Марту Монро, — сказала Катя.

— Или подождать, как будут развиваться события.

— Когда еще кого-то убьют? — спросила Катя.

Лиля выключила компьютер. И снова позвонила на номер Марты Монро.

Абонент временно недоступен.

Глава 49

Плоть

Данила стоял у окна и смотрел в темный сад, волнуемый северным ветром, налетавшим с реки. Кривые голые сучья деревьев на фоне порванных в клочья туч. В саду кое-где включилась подсветка, но от этого темные углы казались еще мрачнее, напоминая черные кляксы на нарисованном тушью пейзаже.

Пейзаж с ветром…

Пейзаж с темнотой…

Пейзаж с фигурой у окна.

Данила протянул руку и прикоснулся к холодному стеклу. Он думал о сестре, о Жене. И еще о том, что вот теперь все ее привычки и его привычки, ее маленькие капризы и его подколы, ее великое терпение и тот хаос, что царит в его душе и вокруг — уже не важны.

Пустой, гулкий отель «Мэриотт — Аврора», место, где можно прятаться от проблем…

Уроки латыни и стихи римских поэтов…

Женькина нежность и его безалаберность — те качества, что они унаследовали от матери, которой нет…

Вся эта жизнь в их доме…

Все это похоже на сад в ночи, на ветер, что развеивает все прахом.

Если приходится разрываться на части между…

Между чем и чем?

Данила стянул через голову серую толстовку, пропахшую потом. Побрел в ванную, разделся там догола.

Смотрел на свое великолепное мускулистое сильное тело — удары на ринге ему нипочем.

Нипочем и это вот — алые следы на шее, на груди, на бедрах. Следы жадных жарких поцелуев взасос, как алая сыпь, как красный лишай.

Когда вас целуют от шеи до пяток, а вы лежите и позволяете делать это с собой, то…

Данила включил воду и встал под душ. А когда ванная наполнилась горячим паром, он протер полотенцем зеркало и улыбнулся себе.

Улыбнулся сам себе в мутном стекле.

Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел из ванной и достал из кармана куртки мобильный. Включил его. На дисплее отразились неотвеченные звонки. Все от сестры, от Жени, сам он ей так и не позвонил.

Он нажал кнопку в одно касание, отыскивая номер.

Нет, в этот вечер, сдуваемый северным ветром, сулившим скорый снег и лютый мороз, он хотел звонить не сестре.

Он нашел номер Кати, ожидая, когда та ответит:

А, это ты…

Глава 50

Свет в окне

А, это ты…

Это я, и я у твоего дома…

Звонок застал Катю врасплох. Она недавно лишь вернулась домой с работы — до обеда в Прибрежном ОВД, а после обеда вернулась в главк, где задержалась почти до восьми.

И вот дома. И снова тьма за окном — огни, огни на Фрунзенской набережной. И голос Данилы в мобильном.

— И я у твоего дома. Опять забыл, какая квартира, какой этаж.

— Короткая память?

— Я ж под коксом был.

— Что тебе надо? — спросила Катя.

— Я хочу к тебе.

— Нет, Данила.

— Я очень хочу быть с тобой. Сейчас.

— Нет, — Катя подошла к окну: не видно, не видно его. Только голос в телефоне.

— Я хочу быть с тобой. Мне нужно это, — сказал Данила. — Ты же обещала сыграть роль доброй самаритянки.

— Я сыграла, — ответила Катя.

— Не до конца. Пожалуйста. Ну, хочешь, поедем куда-нибудь? Хочешь в «Мэриотт — Аврору»?

— Нет.

— Куда захочешь, туда и поедем. — Голос Данилы дрогнул. — Пожалуйста, будь со мной сейчас.

Катя… Она не знала, как поступить. Дать отбой, выключить мобильный? Но она ведь так увязла во всем этом деле, что не может вот так просто сейчас отшить его. Не может, потому что… нет, нет, дело вовсе не в том поцелуе… Нет, нет и еще раз нет, хотя… Лиля ведь сказала — надо ждать развития событий. И вот события опять развиваются. Данила снова приехал. Что сулит этот его внезапный порыв — внезапный ли? — для раскрытия дела?

И Катя подумала — может, воспользоваться этой ситуацией? Впоследствии она и так и этак оценивала эту мысль, что пришла ей в голову. Нет, озарением это нельзя было назвать. И предчувствием тоже. Это был просто следующий шаг в цепочке событий, которые уже подчинили их себе. Потому что события в этом деле шли своим чередом, как оказалось впоследствии, а они все просто этого не замечали.

— Подожди, я оденусь и выйду, — сказала Катя.

Она чувствовала безмерную усталость после рабочего дня, дня бесплодных усилий отгадать загадку, утомивших мозг. Но она переоделась, даже принарядилась — в узкие потертые серые джинсы и топ в форме корсета. Взяла из шкафа меховой жакет. Вот так лучше для голых плеч, а там, в клубе… в клубе жакет не понадобится.

Она вышла из подъезда. Данила оседлал свой «Харлей». Катя вспомнила — звук мотора отъезжающего мотоцикла, что она услышала после покушения у гаража… Это могло быть совпадение, а могло и…

— Спасибо, — сказал Данила.

— За что? — Катя улыбнулась.

— За роль доброй самаритянки.

— Давай поедем в тот ночной клуб.

— В «Шараду»?

— В «Шараду», — ответила Катя, оглядела мотоцикл, — только на мотоцикл я не сяду.

— Частника поймаем или такси. — Данила послушно слез с мотоцикла, вытащил ключ зажигания.

— У меня машина в гараже, — сказала Катя.

Она повела его к гаражу. Хотела снова взглянуть на его реакцию. И не видела никакой его реакции ни на это место, ни на кусты. Ну да, если он не сам стрелял, а нанял эту Марту Монро…

Она открыла гараж, села за руль и выгнала «Мерседес-Смарт». Данила уселся рядом с ней, как в тот раз.

Садовое кольцо встретило их огнями и потоком машин. Они ехали в сторону Триумфальной по ночному городу и дальше к Ленинградскому проспекту.

Катя вела машину аккуратно. Данила молчал, лишь смотрел на нее не отрываясь.

Двое оперативников сменили своих напарников на посту на Планетной улице у дома Марты Монро в семь вечера. Днем Марта дома так и не появилась.

Давно уже стемнело. Оперативники из машины наблюдали за подъездом. Народ возвращался с работы. Во дворе парковались авто. На детской площадке пищали дети. Но после восьми вечера людское движение начало постепенно стихать.

Из подъезда Марты вышла парочка, направилась через двор к автобусной остановке. Затем оттуда же, со стороны остановки, пошатываясь, приковылял алкаш с бутылкой пива в руке. Прошаркала старуха в мешковатом пальто, с сумкой, вошла в подъезд. Следом за ней через несколько минут в подъезд зашел высокий мужчина в черной куртке.

И вдруг…

— Смотри, свет зажегся, — сказал оперативник напарнику.

В одном из окон на первом этаже зажегся свет.

— Но обе квартиры пустые, мы же звонили, стучали.

— Мы эту Марту пропустить не могли. И дневной пост тоже не мог ее проворонить. Значит, она все время находилась дома. Просто не открывала и не отвечала на звонки.

Оперативник сунулся было выйти из машины, чтобы идти проверить квартиру, но напарник его удержал:

— Постой, подождем, что дальше.

А дальше, примерно через двадцать минут, во двор дома на Планетной въехало желтое такси, приткнулось на свободный пятачок во дворе.

— Это не «Ночной город», это обычное такси, — оперативники наблюдали за машиной.

И вот они увидели. Из подъезда дома вышла женщина странного вида — грудастая, полная, в ярко-розовом жакете, платье в блестках, черные чулки. На голове — копна волос цвета платины, явный парик. В руках — вечерний клатч и сумка дамская побольше.

— Берем ее, — оперативник жаждал действия.

Но его более опытный напарник снова удержал его:

— Сначала проверим, куда она направляется.

Марта Монро села в желтое такси. Оперативники последовали за ним. Уже минут через десять они поняли, что Марта направляется в сторону Ленинградского проспекта. Они срочно связались с майором Лилей Белоручкой.

Глава 51

Песня любви

В «Шараде» в этот вечер не так много народу на танцполе. Впрочем, еще не поздно, клуб обычно набивается битком лишь после полуночи. Катя увидела бородатую Кору на сцене — в черном кожаном платье в пол, на огромных каблуках. Улыбающееся бородатое создание пело ангельским голоском в микрофон. Снова не караоке, а под фонограмму — что-то нежное, латиноамериканское.

И Катя, конечно же, сказала: «Нет, останемся на танцполе», — когда Данила предложил подняться наверх, в VIP-зону.

Кора заметила Катю, но виду не подала — она улыбалась залу, как настоящая звезда. И пела, пела…

— Снова она, — сказала Катя Даниле.

— Здешний соловушка. Забавная она.

— Да, она забавная, — согласилась Катя.

— И храбрая, — Данила обнял ее в танце, — уважаю ее. Мужество нужно, чтобы выглядеть так. Сейчас вон в разных вонючих городишках собирается кодла — лесбиянок, геев мордуют, за волосы таскают, издеваются. И все это на телефончик снимают и в Сеть выкладывают. И никто ни гу-гу, ни одна телевизионная гнида про это не скажет.

— Это закончится. Данила, это закончится.

— Когда? Когда мы все сдохнем?

Он смотрел на Катю. Ждал ли он ответа от нее — тут, в этом клубе, где все они толклись, как ночные мотыльки под светом гаснущего фонаря, ловя последнее тепло, радость и утлую надежду?..

Он смотрел на Катю так, что… Поразительные вещи порой может явить человеческий взгляд… одновременно — бравада, растерянность, отчаяние, нежность… Катя обвила его шею руками и поцеловала в губы. Сама — на этот раз. Не из любви и не из жалости, а в ответ на то, что говорили, кричали его глаза.

Данила зарылся в ее волосы лицом и прижал к себе. И они медленно-медленно кружились на танцполе. А когда оторвались друг от друга, Катя увидела, что бородатая Кора сходит со сцены по ступенькам. Она смотрела куда-то поверх танцующих.

Вот она обернулась и показала Кате глазами — туда, туда.

И Катя тоже обернулась, но видела лишь танцующих и — стойку бара.

— Выпьем за…

— За что, Данила?

— За песню, что спел нам бородатый соловушка. — Данила повлек Катю к стойке бара. — Песенка о любви.

Он заказал Кате коктейль, а себе двойной бренди.

— Почему ты Жене не позвонил? — спросила Катя. — Я ей машину помогла перегнать со штрафстоянки.

— Я звонил ей, она не отвечала мне.

— Она же в больнице с мужем, она в палате телефон выключала, чтобы его не беспокоить.

— Да, Генку нельзя сейчас беспокоить.

— Так почему же ты ей так и не позвонил?

— Я был занят.

— Чем ты был занят? — спросила Катя.

И тут к ним подвалил юркий молодец с сережкой в ухе, очередной «продавец счастья», то есть кокса. И Данила…

— Подожди меня пару минут.

— Но я…

— Я быстро.

Катя смотрела, как он вместе с «торговцем счастьем» пересек танцпол и затерялся где-то в недрах клуба. Не наркоман… он сам так говорит — «я не наркоман»… Но ему уже все труднее и труднее это утверждать.

Она поискала глазами Кору — нет ее, и карлицы Маришки что-то тоже не видно.

К диджею подошел охранник и что-то ему прошептал. Тот на минуту прервал музыку.

— Послушайте, друзья! Кто владелец машины «Мерседес-Смарт» номер… сигнализация орет. Жильцы дома начнут выступать, на клуб и так наезжают постоянно. Выйдите, разберитесь с машиной, очень прошу!

Это же моя машина, — подумала Катя, — что там еще?

Не дожидаясь возвращения Данилы, она ринулась вон. Номерок от ее мехового жакета, сданного в гардероб, снова у Данилы, ну черт с ним, она лишь проверит крошку «Мерседес» и…

Громкий звук работающей сигнализации слышен даже в темном дворе у «Шарады». А машину она оставила на краю стоянки у дома, напротив арки. Катя через темный двор заспешила к машине.

В арке гулко отдаются ее шаги по асфальту — высокие каблуки.

Она подошла к «Мерседесу» и сразу заметила на двери глубокую вмятину. Сигнализация все работала, и она не смогла отключить ее с брелка. Тогда она открыла машину, села за руль, протянула руку, чтобы отключить сигнал на панели, и тут…

ОНО… или она возникло из темноты — нелепое существо в розовом, в белесом парике, накрашенное так, что лицо казалось белой маской с угольно-черными бровями, пухлыми щеками и ярко-алым, намазанным помадой ртом.

Почти видение…

Дикая ненависть в глазах…

Марта Монро появилась рядом с машиной, точно выросла из-под земли.

Доли секунды…

Они смотрели друг на друга доли секунды…