Трое в Таиланде, не считая собак Лирник Антон

Глава вторая,

«Махнём!» Вот те раз! Я иногда позволяю себе легкомысленные поступки и могу в День десантника выйти из дома в бабочке. Но чтобы вот так, с бухты-барахты, поехать в Таиланд без прививок? Ни в коем случае, я не самоубийца. Тем более, у меня плавок с собой нет.

Пока я размышлял о своих шансах на выживание в незнакомой стране, Михаил взял в оборот Сергея. Как всегда, Макаров подошёл к вопросу основательно. Аргументы и намёки, нажим и манипулирование, лесть и шантаж обрушились на хрупкий внутренний мир Лаптева. Миша вился вокруг мучимого похмельем друга, как колибри вокруг цветка. Очень большой колибри, вокруг сильно увядшего цветка. Под ногами Макарова романтично похрустывали обломки телефонов.

– И как ты собираешься встречать Новый год, под «Голубой огонёк»? Ляжешь баиньки в час ночи. А Дедушка Мороз принесёт тебе новую игровую приставку.

– Откуда ты знаешь про приставку?

– Я всё про тебя знаю! Даже то, что тебя с работы турнули, потому что ты начальника мурлом обозвал. Ты же давно мечтал о Таиланде, какая тебе разница, где траву долбить?

– Вообще-то да, я даже тайский немного выучил.

– Красавчик! А ну скажи, как будет «Добрый день»?

– Соува тиии.

– Это точно «добрый день»? Звучит как команда… Ты как язык учил?

– Через гугл-переводчик.

В этом был весь Макаров: если он принимал решение, то шёл к цели, как лосось на нерест. Устоять перед ним было трудно. Идея о том, чтобы ехать в Таиланд не с семьёй, а с друзьями, крепко-накрепко свила гнездо в его голове. Ради её осуществления Миша готов был идти по трупам, даже нашим. Словно услышав эти мысли, колибри повернул клювик в мою сторону.

– А теперь посмотрим на гражданина Ёлкина. Человек притащился из Москвы, чтобы сидеть в квартире родителей как сыч. Артём Ильич, дорогой, о чём вы поведаете в своём гламурном офисе через месяц? Как отравились просроченным йогуртом, или как поскользнулись в душе, или как у вас снимали показания электрического счётчика?

– Миша, ну хватит. Поезжай к Свете и мирись, пока не поздно. Конечно, она не зайчик с мягкими ушками, но как жена любит тебя, по-своему.

– Моя жена бросается в меня луком и травит тёщами. Нет, решено! Мы с Серёгой летим в Таиланд, а ты можешь сидеть здесь и смотреть передачу «Давай поженимся!». Так тебя родители и найдут, застрелившимся из дробовика. А мы с Серёгой в этот момент будем оттягиваться в Таиланде. Знаешь, как там классно?! Во-первых, там почти не знают русский – поэтому можно материться. Во-вторых, там все улыбаются…

– И в-третьих, там ты нарвёшься на трансвестита и ещё неизвестно, кому из вас повезёт… – парировал я.

– Не на трансвестита, а на транссексуала.

– Сергей, какая разница?

– Спроси у Сердючки, он тебе расскажет…

Не думаю, что рассказ о нелёгкой доле мужчины, который постоянно переодевается в женщину, возвысил бы меня над обыденностью. Чтобы отвлечься от навязчивого образа звездоголовой дивы, я подошёл к окну и, поднырнув под тюль, глянул на улицу. Созерцание бомжа, который обречённо нёс бутылки в пункт приёма стеклотары, поколебало мою уверенность.

– Миша, а как ты вообще представляешь себе этот вояж?

– Как? Бунгало на берегу океана, вокруг бродят слоны и макаки, а по нам ходят обнажённые тайки. Сначала они делают нам массаж, а потом…

– А я курю траву.

– Да, а Серёжа курит траву.

– Нет, за какие деньги мы туда полетим? Поездка в Таиланд – это не меньше трёх тысяч долларов с организма. У меня с собой таких денег нет. Думаю, у Сергея тоже.

– А теперь мистер Макаров делает ход конём, – в руке Миши блеснула платиновая карточка. – Здесь хватит на всё, и хватит базарить, я угощаю! Денег валом – тратить некуда!

Поигрывая карточкой, Макаров подошёл ко мне и приподнял тюль, который нас разделял:

– Артём Ильич Ёлкин, согласны ли вы поехать с нами в Таиланд и отдыхать там долго и счастливо?

Я ещё раз посмотрел на бомжа, сугробы и слово «ЖЫВ». Вздохнул и перевёл взгляд на румяного владельца платиновой карты.

– О’кей, но только ради того, чтобы поддержать компанию.

– Есс!!! Именем заработанного мной капитала объявляю вас нашим компаньоном! Вылетаем сегодня же! Кстати, загранпаспорта у всех есть? – встрепенулся Михаил и строго взглянул мне в глаза.

– У меня есть два: российский и…

– Московский?

– Миша, что за провинциальные шуточки? Загранпаспорт у меня есть.

– А у тебя, Сергей, есть какой-либо документ с фотографией после семи лет?

Сарказм Миши не лишён основания. Благодаря маленькому росту, Сергей до двадцати лет ездил по ученическому билету, косил под второгодника. Неприязнь Лаптева к формальностям была огромна. На квитанциях обменников он подписывался по-разному: Шеварднадзе, Че Гевара, Конь в пальто, Леди Гага… Но «Лаптев С. С.» – никогда, это для него слишком банально, а банальность он ненавидел всеми фибрами своей души.

– Да, у меня есть загранпаспорт. Надеюсь, я не слишком вас шокировал?

– Ого! И как это ты его не потерял?

– Потому что я только вчера его получил.

– Там вписано твоё настоящее имя или, как всегда, астральное?

– Миша, передачи про экстрасенсов превратят тебя в зомби. Кстати, а где твой загран?

Эффектным жестом Макаров распахнул барсетку. Это был дивный аксессуар. Пуповина, соединяющая его с девяностыми. В её недрах таились документы и гаечные ключи, кредитки и штопор, расчёска и раздавленные подушечки жевательной резинки. А в отдельном кармашке лежал затёртый презерватив. Рядом с презервативом я неожиданно увидел пузырёк суперклея. Конечно, я не удержался:

– Зачем тебе суперклей?

– А он им презерватив подклеивает! – хохотнул Сергей.

– Эх вы, планктоны офисные! Знали бы вы, сколько раз я одним только суперклеем спасался, когда машины ремонтировал. А это не презерватив, а талисман! Светик после командировки видит, что он не использован, и понимает: Михаил Матвеевич не оступился.

– Загранпаспорт где?

– Дома, блин, с путёвками. Будем брать штурмом!

После того как мы разобрались с паспортами, наступил черёд заказать билеты. Мы заозирались в поисках устройств, подключённых к Интернету. Монитор родительского компьютера был обнаружен под кружевной салфеточкой. Системный блок запищал, и скрытый в его недрах вентилятор начал разгонять воздух с громкостью грузового вертолёта. Недовольная машина ехидно запросила пароль. Мои друзья оглянулись:

– Слышь, Артём, а твой старичок пароль требует.

– Да вижу я. Это отец поставил. Наверное, от мамы шифруется. Сейчас позвоню ему в Египет, уже должны были добраться.

После бесконечных гудков вызова, я услышал щелчок, а за ним в трубку ворвался многоголосый галдёж и плеск воды. Судя по всему, египетский отдых моих родителей был в самом разгаре.

– Алло, кто это?

– Это Артём, твой личный сын, как вы там?

– Долетели нормально, сейчас ходим туда-сюда. А ты как?

– Нормально, вчера в бане был. Как там мама?

– В бассейне плавает.

– А ты?

– А я в баре.

– Тоже плаваешь?

– Нет, пиво пью, с немцами…

– Ты ими закусываешь?

– Нет, я с ними общаюсь.

– Так ты же немецкий не знаешь.

– Они уже тоже.

– На пляже был?

– Да, загорал.

– Ты того, осторожней на солнце.

– Так я ж на него не смотрю…

Сергей поднял брови в ожидании пароля. Миша принялся хрустеть пальцами, его терпение было на пределе.

– Пап, а какой пароль на домашнем компьютере?

– А зачем тебе?

– Надо!

– Подожди, я сейчас от немцев отойду.

– Папа, ну давай поскорее.

– Не торопи отца, я должен достойно представлять нашу великую Родину!

– О, господи.

– Пиши: «В Тагиле калачи по кобыле», в латинице, без пробелов, маленькими буквами.

– И Тагил?

– Ты что, Тагил – с большой. О, привет, мужики! – откуда-то издалека раскатисто донеслось «Тагииил!», и связь прервалась. Оставалось только надеяться, что общение с земляками не омрачит отдых моих родителей.

С третьей попытки мы перевели слово «калачи» в латинскую раскладку, и приступили к поискам. Я никогда не понимал, как люди умудряются находить информацию в поисковике по одному лишь слову. Как-то у меня в ванну упала куртка. Я напечатал начало запроса: «влажная и набухшая», и на этом завис. Ответов было много, с картинками и даже видео. Пришлось менять запрос.

Миша деловито вбил в поисковую строку «мужской отдых в Таиланде», мы с Сергеем решили понаблюдать, удобно усевшись на стульях. Сначала Макаров восклицал «ого!», «ничего себе!», «оба-на!», «да ладно!», а потом прервал сам себя вопросом:

– Серёга, а что значит леди-бой? Анка-пулемётчица?

– Это несколько другое. Как ты вообще путёвки заказывал?

– Подгребли со Светиком в турфирму к её подружке, она всё и оформила, со скидкой…

– Турфирмы для лохов. Стоящих приключений от них не жди, – поджал губы Лаптев.

– О, «У вас есть сообщение. Красотка томится от одиночества». Девушка, вы обратились по адресу!

– Миша, они всем так пишут, это же замануха.

– Блин, вот мудаки!

Тут наши животы синхронно заурчали – пора было поесть.

– Артём, будь другом, сооруди похавать, а мы с Лаптем продолжим.

Я пошёл на кухню. Продуктов, которые можно было бы съесть в режиме «бутерброд – рот», практически не было. Меланхолично изучая содержимое шкафчиков, я прислушался к разговору киберстранников:

– Только нормальный рейс выбирай. Деньги не проблема… – Видать, за штурвал поисков стал Лаптев. Он вяло огрызался на подсказки Макарова.

– Миша, одно дело посидеть в ресторане, а другое – лететь в Таиланд.

– Не кисни. На крайняк, если денег не хватит, продадим твою почку.

– Моя не подойдёт, я левша.

– Ну тогда Артёма в бабу переделаем и…

– Э-кхем-кхм! – я нервно прочистил горло и загремел посудой.

– Слышал? Посуду моет, к бабской доле привыкает…

– Я всё слышу!

После посуды я вплотную занялся холодильником. Его интерьер был аскетичен: на нижней полке несколько упаковок кетчупов и майонезов прижались друг к другу исхудалыми боками. Их стыдливо прикрывал чуть подсохший витаминный набор из петрушки, укропа и зелёного лука. В морозилке что-то невнятно проглядывалось, но изъять это на свет божий не было никакой возможности. Мёрзлая плоть, будто стараясь напоследок досадить своим обидчикам, наглухо вцепилась в покрытые инеем стенки. На полках было негусто. Родители, готовясь к отъезду, подчистили за собой территорию. Лишь начатая упаковка сосисок давала надежду на насыщение.

– Да, не Елисеевский гастроном, – пробасил Миша за спиной. Когда он только подкрался?

– Кто пойдёт за продуктами?

– Давай жребий потянем.

– А что будем тянуть, сосиски?

– Тогда я две надкушу.

– Зачем?

– Чтобы были две короткие и одна длинная.

– Вы сходите, заодно пива захватите! А я билеты закажу! Миша, ты только карточку оставь! – проорал из комнаты Лаптев. Мы вздохнули, и принялись собираться. Собственно, мы были уже собраны: Макаров даже спал в ботинках. Он натянул на себя куртку, попутно выдавая Сергею последние указания.

– Заклинаю тебя, только целевые платежи! Я всё буду видеть по эсэмэскам!

– Тоже мне, заклинатель. Если Лаптев захочет, он обманет, – ухмыльнулся Сергей.

Мы вышли из подъезда и зажмурились от яркого солнечного света. Во дворе дети рыли норы в огромных сугробах. У подъезда сидел кот, размышляя, каким ему быть: независимым или невозмутимым. Из ракеты струился дымок.

– Артём, а помнишь, как мы в ракете курить учились?

– Конечно, помню. Ты мне ещё сказал, чтобы я затягивался посильнее. А курили мы «Беломор». На мой кашель полдвора прибежало, а ты спетлял.

– Я не переношу большие скопления людей.

– Угу, а потом отец заставил меня съесть целую пачку!

– Сигарет?

– Нет, блин, кукурузных палочек!

– Сурово.

– Зато эффективно, я с тех пор не курю.

– А жевательный табак?

– Очень смешно.

В магазине мы набрали какой-то случайной еды. Миша расплатился не глядя (чем богаче человек, тем меньше он рассматривает чек после покупки). Михаил не был транжирой и золотых запонок не носил, но его хлебосольность не знала пределов. Обрастая знакомствами, как корабль ракушками, Макаров был на короткой ноге с мэром и прочими прокурорами. Гиперзастолья были нормой в этих кругах. А купеческий размах Миши часто был принудительным. Меня он как-то заставил съесть целое блюдо устриц. Пришлось имитировать многоступенчатый кулинарный оргазм.

Лаптев гордо приветствовал нас распечатками билетов и страховок. Мы были в восторге.

– Вылет через три часа, так что придётся поторопиться. Но мастер чиптрипа Сергей Лаптев к вашим услугам. Там, где он, всегда всё о’кей! – он радостно показал нам пальцы, сложенные буквой «О».

– Слышь, Лапоть, а что такое «чиптрип»? Что-то венерическое?

– Ну ты темень! Это же по-английски, cheap – дешёвый, trip – путешествие. Понял?

– Да понял я, понял. Теперь ясно, откуда триппер привозят!

Пока Сергей читал Мише филологический мастер-класс, я накрыл на стол. На плите закипел чайник. Силуэты прохожих за запотевшим окном размылись.

– Гы, как будто в баню подглядываем, – Макаров мог опошлить любое явление.

– Кстати, о бане, вы руки помыли?

Я категорически не понимаю людей, которые не моют руки. Если я вижу мальчика, который немытыми руками ест банан, мне хочется вырвать у него из рук сладкий плод и кинуть под ноги мамаше, которая не приучила своё чадо к гигиене. Да, порой я страшнее зверя.

Нехотя друзья поплелись в ванную, я крикнул им сквозь журчащую воду:

– Там зелёное полотенце для гостей!

– Они все зелёные!

– Тогда то, что с котиками!

– С кем?

– С котиками!

– Они все с котиками!..

– Чем хотите, тем и вытирайтесь!

В кухню вошёл Миша и вытер руки об занавеску. Деликатный Сергей, судя по всему, воспользовался собственной арафаткой. Наконец мы уселись за стол, и Миша торжественно поднял бутылку пива:

– Ну, за Таиланд! Серёга, слушай, я и не знал, что ты так хорош в плане туризма!

– Чиптрип – моя стихия. Там, где Сергей Лаптев, всегда всё о’кей! – наслаждаясь триумфом, Лаптев опять показал ковбойский жест.

– Хорош уже окейкать. Пальцы разними. Сидишь как дебил.

Сергей замялся, потом, кряхтя, попытался разжать пальцы. У него это не получилось. Мы насторожились.

– Не могу я.

– Как так? – встревоженный Макаров привстал.

– После того, как я всё заказал, решил язычок подклеить…

– Какой ещё язычок?

– В ботинке. Взял твой суперклей и подклеил, а потом на секунду отвлёкся, и пальцы того… склеились.

Отсмеявшись, мы решили помочь Сергею. И принялись тянуть пальцы в разные стороны.

– Тужься!

– Дыши, дыши!

Наши советы не возымели действия. Сергей старался как мог, тужился и дышал, но без толку. После очередного рывка он запричитал, что ему, дескать, больно. Я призадумался.

– И что нам теперь делать? В травмпункт ехать?

– Не надо, через три дня сам расклеится, – отмахнулся Макаров.

– Он вот так и будет ходить?

– А как он до этого ходил?

Оставив попытки вернуть Лаптеву первозданный вид, мы набросились на еду, перемалывая колбасу, сыр и курицу гриль. Набив рот и довольно урча, я поднял голову. Сергей сидел, поджав губы.

– Серёга, что опять случилось? Чего ты не ешь?

– Я уже три года как вегетарианец. А вы набрали себе убитой плоти и жрёте, как упыри на кладбище!

С трудом оторвавшись от обгладывания куриной ножки, Макаров включился в беседу: – А кто вчера шашлыки наворачивал?

– К-какие шашлыки?

– Ещё и стриптизёрш с рук кормил, ешьте, мол, вы такие худенькие. Кожа да титьки!

– Это ж надо, всю карму себе испортил! – проговорил Лаптев и потянулся за колбасой.

– Не боись, в Таиланде восстановим твою карму! Артём, передай-ка мне майонез.

– Миша, как ты можешь его есть? Это же сплошная химия.

– Химия – локомотив народного хозяйства!

После приёма пищи мы враз осоловели. Но Макарову не терпелось помыть сапоги в водах Индийского океана. Хлопнув в ладоши, он принялся вещать:

– Так, парни, осталось два часа с мелочью, так что выходим уже с вещами, в первую очередь это касается Ёлкина. Артём, тебе долго собираться?

– Э-э-э, секунд тридцать, я думаю.

– А ты оперативный малый!

– Да, я такой. Особенно когда мой чемодан ещё в пленке от аэропорта Домодедово.

– В таком случае, все на выход!

Наши с Мишей дома почти рядом. Мы шли по нарастающей: впереди Миша со своей чудо-барсеткой, следом Сергей с каким-то пакетом, и в конце я с чемоданом.

– Миша, не лети так быстро.

– Самолёт ждать не будет. Значит, так, Светик сейчас в спортклубе. Я ломлюсь в дом, а вы стоите на шухере. Если нарисуется Светка, блокируйте её и кричите.

– А если не получится?

– Тогда кидайтесь под ноги.

– Это какой-то трэш!

– Это не трэш, а обычное общение с моей женой.

Миша воровато вошёл в подъезд. А мы занялись беспокойством. Лаптев забубнил:

– Надо ему позвонить и напомнить про путёвки.

– У нас же телефонов нет!

– Какие ещё путёвки?! – Света появилась так внезапно, что мы даже не успели перейти в испуганное состояние. Наша смекалка и обаяние дружно молчали. Я понял, что нужно сказать хоть что-то, и выдавил из себя:

– О, Света! А где Миша?

Опешив от безумной наглости вопроса, Светлана Макарова несколько секунд просто моргала. Это время я потратил, изучая вышивку на её спортивном костюме, который виднелся из-под полурасстёгнутой дублёнки. Тряхнув платиново-белыми кудрями, Света вышла из ступора и ринулась в атаку:

– «Где Миша?!» Это я у вас хочу спросить! Ты, кришнаит хренов, куда мужа моего дел?

– Чего это я кришнаит? – Сергей не обиделся, а даже как-то приосанился.

– А кто летом в оранжевой простыне возле метро околачивался?!

– Это был эксперимент с сознанием, не более того!

– Я сейчас проведу эксперимент с твоими зенками, морда! Где Макаров?!

Тут я не выдержал и вступился за Лаптева:

– Света, ну что за дикость? Миша сейчас дома…

– Ах дома?! Ну я ему сейчас устрою Курскую дугу! А с тобой я ещё поговорю, хипстер с чемоданчиком! Кыш с дороги, алкаши безрогие!