Никогда не говори мне «нет». Книга 1 Чурикова Лариса
– А как же эта квартира?
– Делай с ней, что хочешь, если твои родители не будут возражать, продай её.
– Зачем же, у нас должно быть какое-то жильё в городе.
– А с чего ты взяла, что я живу не в городе? Ах, да! То место, где ты уже побывала, всего лишь дача. А живу я на Северо-западе, в огромной пустой холодной квартире. Мне там так одиноко, – говорит он жалобно и устало улыбается.
– Так уж и одиноко?
– Надеюсь, после свадьбы всё изменится, ты превратишь мою холостяцкую нору в уютный уголок, наподобие этого, – он окидывает взглядом комнату.
– По-моему, ты слишком торопишься. Две недели это очень скоро, – не унимаюсь я.
– Какие у тебя доводы против этого срока?
– Не знаю, нужно подготовиться.
– Что именно готовить? Платье, банкетный зал, машину? Я могу организовать завтра же.
– Я ещё ничего не говорила родителям.
– Для этого нужно пять минут, не говоря уже о неделях.
– Но я должна после университета хотя бы устроиться на работу.
– Ты не будешь работать.
– Что? Но почему?
– Потому что выходишь за меня замуж! – резко добавляет он.
– И что я буду делать?
– Содержать дом, растить детей, ходить по магазинам, по косметическим салонам, да мало ли…
– Но я не смогу так! Я не привыкла! К тому же работа…
– Уже ждёт тебя, – перебивает он меня. – Я знаю, что твои родители об этом позаботились. Но то, что они тебе приготовили, меня совсем не устраивает: частые командировки, работа без графика, мы с тобой вообще не будем видеться. В крайнем случае, я могу подыскать тебе что-нибудь часа на два в день, ну там, частные уроки, переводы или ещё что-то в этом роде. Но, думаю, после рождения ребёнка тебе и это покажется в тягость. Я хочу от тебя детей. Надеюсь, в этом плане у тебя проблем нет? К тому же ребёнок вполне уже может быть, – он трогает мой живот. – Если не заметила, то сообщаю: вчера я не использовал средства защиты. Надеюсь, ты тоже.
Он вопросительно смотрит на меня, я оторопело молчу, таращусь на него.
– Оксана! Ты не ответила мне. Ты предохранялась? Может, я что-то не знаю?
– Я? Нет. Я об этом даже не думала. Я вообще не думала пока о детях.
– Об этом подумал я. Ты что-то имеешь против ребёнка?
– Нет, не имею… – произношу растерянно.
– Вот видишь! Я так и знал! – удовлетворённо говорит он. – Я даже знаю, что ты выбрала эту работу потому, что надеешься, что она поможет реализовать мечты о путешествиях. Обещаю: твои желания посмотреть мир я осуществлю в частном порядке. У меня есть такая возможность. Например, медовый месяц мы проведём в Париже. Билеты заказаны на начало июня. И это ещё один веский повод уложиться со свадьбой за две недели. Есть ещё какие-то проблемы?
Он так невозмутим в доводах, я ошеломлена его убеждённостью и даже не знаю, что возразить. Хотя где-то глубоко внутри здравый смысл кричит: «Ты его не знаешь – и это главная проблема! Ты его боишься – это вторая проблема!». Но я его люблю, и эта неоспоримая истина застилает все проблемы. Мне не хочется с ним спорить, и отстаивать свою точку зрения, тем более я ещё не разобралась, какая же она. Мне хочется просто прижаться к нему и вдыхать его запах. «Потом решим все вопросы, – думаю я. – По крайне мере, ясно, каким в его представлении видится наше совместное будущее». Поэтому отвечаю:
– Никаких проблем нет, только к обязанностям жены я приступлю прямо сейчас и, во-первых, раздену тебя, если нет сил сделать самому, потом накормлю вкусным ужином, а потом… посмотрим.
– Это было бы замечательно! – он довольно улыбается и протягивает ногу, я стаскиваю туфли, потом снимаю с него куртку. Каждое прикосновение к нему эхом возрастающего возбуждения отзывается где-то внутри. Он наслаждается, развалившись на диване, прикрыв глаза.
Стащив с него куртку, я вдруг замечаю, что рукав светлой рубашки от запястья до локтя весь в крови. Ладонью зажимаю рот, заглушая испуганный возглас.
– Боже мой! Саша, что это? – в моём голосе ужас.
– Что? Что случилось? Что с тобой? – он вскакивает, оглядывается вокруг, с недоумением смотрит на меня.
– Кровь! Откуда кровь? – я указываю на его руку.
– О! Чёрт! – он закатывает глаза и снова устало плюхается на диван. – Как ты можешь из всякой ерунды делать трагедию.
– Это не ерунда, это кровь!
– Не моя, успокойся, это не моя кровь. Я просто испачкался, испортил рубашку, теперь её только выбросить.
– Не твоя? Как?… Но чья тогда?
– А вот это не твоё дело. Не суй свой маленький носик, куда не следует. Я абсолютно здоров, но хочу есть и хочу тебя. Если не веришь, что здоров, сними рубашку, убедись сама. А если снимешь брюки, ты поймёшь, как я хочу тебя, – добавляет он, укладывая меня на диван.
Наше утро напоминает обычное утро молодой семейной пары. Вместе просыпаемся. Так мило видеть его сонного и взлохмаченного в постели. Через несколько минут выбритый, бодрый и свежий после ванны он заходит на кухню, я подаю завтрак, усаживаюсь напротив, любуюсь его обнажённым торсом. Рубашку надеть он не решился. Сказал, что заедет домой переодеться.
– Ты покажешь мне свой дом?
– Уже уместнее говорить: наш дом, – замечает он. – Конечно. Непременно съездим как-нибудь. Правда, эта неделя у меня загружена, а нам обязательно нужно сделать одно важное дело. Подать заявление в загс. Как у тебя со временем?
– Саша, а где ты работаешь? – спрашиваю не к месту, но у меня совсем нет возможности задать интересующие вопросы к месту.
– В охранной организации. Так как у тебя? Ты сильно загружена в ближайшее время?
Вот и ответил. Я совсем не удовлетворена. Ладно, попытаюсь позже.
– У меня сегодня и в пятницу госэкзамен. Между ними относительно свободно, не считая консультаций, но это час, два в день.
– Волнуешься? – спрашивает он с улыбкой.
– Почему?
– У тебя же экзамен, обычно пред ним волнуются, особенно такие впечатлительные дамочки, как ты, – иронизирует он.
– Я не впечатлительная дамочка! Хотя внутри есть какой-то трепет, учитывая ответственность момента, но уверена, всё пройдёт отлично. С учёбой у меня проблем никогда не возникало. Спасибо родителям, они не жалели денег на моё образование. Колледж и частные уроки много дали.
– Кстати, ты должна им сообщить.
Я со стоном закрываю лицо руками.
– Что, всё так сложно?
– Ты же видел мою маму!
– Хорошо. Мы сообщим вместе. Только не знаю, когда смогу выкроить время. Скорее всего, в субботу вечером. Мы навестим их. Но пока не предупреждай, вдруг сорвётся. Вообще, сделаем им сюрприз! – решает он.
– Хорошо. Думаю, сюрприз получится.
– А ты приготовь паспорт. В ближайшее время он тебе понадобится. Постараюсь, завтра.
– Саша, я знаю, что после подачи заявления должен пройти месяц.
– Регистрация состоится не позже седьмого июня, независимо от того, когда мы удосужимся добраться в загс, чтобы написать заявление.
– Такое возможно?
– Да. Можешь выбрать дату, – коротко отвечает он.
Мне ничего не ясно. Но смотрю на календарь.
– Мне нравится седьмое июня.
– Прекрасно, госпожа Мельникова, можешь рассылать подругам приглашения.
– Как ты меня назвал?
– Моя фамилия Мельников. Надеюсь, она тебе нравится. Если нет, привыкай.
– Нравится.
– Вот и отлично. Тебя подвезти?
– Я доберусь сама. Экзамен в десять.
– Тогда, до вечера. Ни пуха, ни пера!
– Пошёл ты к чёрту, Александр Мельников! – машу на него шутливо, заодно пробую, как звучит фамилия.
Он целует меня, непозволительно долго и страстно для прощального поцелуя, натягивает куртку на голое тело и быстро выходит из квартиры. А я стою посреди прихожей в таких растрёпанных чувствах, что мыслям об экзамене в голове остаётся совсем мало места.
Экзамен сдан, успешно, я и не сомневалась. Звоню порадовать родителей. Меня поздравляют. Чувствую, что нужно их как-то подготовить к сюрпризу, но в последний момент трушу и кладу трубку.
Саша снова появляется поздно. На этот раз с сумкой, в которой его одежда.
– На всякий случай, – поясняет он.
Я критически осматриваю его, подозрительных пятен на этот раз нет. А рубашку у меня получилось отстирать, хоть и с трудом. И всё время, пока я её тёрла, меня не покидал вопрос: кто же ты такой, мой будущий муж? Это мне хочется спросить и сейчас, потому что вижу его каким-то уставшим и подавленным. Осторожно подхожу к интересующей теме:
– Саша, у тебя неприятности?
– Нет, всё нормально, почему ты спрашиваешь? – он откидывается на спинку кухонного диванчика и, прищурив глаза, вопросительно смотрит на меня. Стараюсь не тушевать перед его проницательным взглядом, гну свою линию.
– У тебя какое-то уставшее лицо. Проблемы на работе?
– Никаких. Просто нужно многое успеть. Хотелось разгрузить предсвадебную неделю, да и медовый месяц тоже. А как твои успехи, как экзамен? – как же ловко он умеет уходить от темы.
– Отлично.
– Поздравляю. Завтра свободна?
– С часа до двух консультация, потом свободна.
– К двум часам я подъеду за тобой в универ, не забудь паспорт.
– Он всегда в сумочке. А тебя отпустят на работе?
– Конечно! Ради такого случая! – он улыбается своей чувственной ухмылкой, медленно встаёт из-за стола…
Ну что, Оксана, всё узнала? Видимо, не мой сегодня день… точнее вечер… точнее, уже ночь. А может, и мой?! Он не даёт мне возможности дальше спрашивать, закрывает рот поцелуем. Желание молнией пронзает всё внутри. Он подхватывает меня на руки, несёт в спальню. Кажется, ему нравится носить меня на руках, тем более это не составляет для него особого труда. Я снова ловлю себя на мысли, что мне всё равно, где и кем он работает, лишь бы был рядом.
Гнев
На следующий день жду его на скамейке возле универа. Он не появляется до трёх часов. Разочарованная, уже собираюсь идти домой, как его машина, резко затормозив, преграждает мне путь.
– Садись, только быстрее.
– Что случилось?
– У меня одно непредвиденное дело. Извини, малыш, что заставил ждать, но придётся потерпеть ещё немного. Покатаешься со мной? А потом едем в загс.
– Конечно! – я даже рада, надеясь, что это поможет хоть немного понять, чем он занимается.
Где-то по дороге он подбирает двух парней. Мне кажется, одного из них я уже видела, вероятней всего в первую ночь нашей встречи, но парень делает вид, что меня не знает.
Машина въезжает во двор многоэтажного дома. Останавливается. Ребята все выходят.
– Сиди! – коротко приказывает Александр и захлопывает дверцу.
Парни направляются к беседке, где сидит пять человек. Они их, видимо, поджидали, потому что тоже встают и идут навстречу. Я внимательно наблюдаю за всем из окна автомобиля. Сначала просто разговаривают. Александр с друзьями стоит спиной к машине, а те, с кем у них встреча, лицом, и мне всё отлично видно. Кажется, те парни говорят больше, защищаясь или доказывая что-то, активно жестикулируя и часто повышая голос так, что отдельные фразы долетают даже до меня. Потом один из них вдруг делает какое-то резкое движение, но знакомый Саши его быстро останавливает и просто отшвыривает в сторону. Он отлетает к машине, с силой бьётся об асфальт. Я вздрагиваю. Ребята продолжают что-то выяснять, но я смотрю теперь только на этого парня. Он лежит в двух шагах от нашей машины, из разбитой губы течёт тонкая струйка крови. Проходит минуты три, прежде чем он приходит в себя и шевелится. О нём, кажется, забыли, а он тем временем, поднимается и, шатаясь, медленно направляется туда, где стоит Александр. Вдруг замечаю: в его руке блестит автоматически открывшееся лезвие ножа. С ужасом понимаю, что произойдёт, если мой Саша сейчас не обернётся. Не раздумывая, выскакиваю из машины и, срывая голос, что было сил, кричу:
– Саша!!!
Парень с ножом оборачивается первым. Я к нему ближе, чем Александр, и, наверное, поэтому он решает разделаться сначала со мной.
Саша быстро справляется с этим ноженосцем. Даже не успеваю заметить, как всё конкретно происходит. Только чувствую, как Александр грубо впихивает меня в машину и запирает дверь на ключ.
Когда прихожу в себя, вижу, что некоторые из тех ребят лежат на земле, двоих заталкивают в только что подъехавший джип, а парня с ножом вообще не видно. Двое Сашиных друзей садятся в джип, Александр в свою машину, и мы, наконец-то уезжаем из этого ужасного места.
Проехав немного, Александр вдруг останавливается на обочине. Поворачивается ко мне, кладёт руку на моё колено и с металлом в голосе произносит:
– Никогда, никогда, слышишь, не смей ослушиваться моих приказов.
– Но…
– Ты понимаешь, что тебя могли убить или покалечить?
– Но у него был нож!
– Оксана, я был в таких ситуациях, что если бы не мог справиться с такой ерундой, как сегодня, меня бы давно не было в живых, – он излучает смертельное спокойствие, а меня трясёт от страха и напряжения.
– Но я ведь этого не знаю, я вообще ничего не знаю о тебе, ни-че-го!!!
– Не кричи!
– Извини. Саша, ради Бога, скажи, что сегодня произошло, чем ты занимаешься, кем ты работаешь, в конце концов.
– Тебя последнее время так интересует моя профессия. Боишься, что я мало зарабатываю и не смогу тебя содержать? – на его лице циничная холодная маска.
– Саша, не до шуток, я твоя жена, я должна знать о тебе всё.
– Зачем тебе всё? Меньше будешь знать, дольше проживёшь.
– Но я должна что-то сказать родителям, ведь первое, о чём они спросят – кем ты работаешь!
– Что же, скажи им, что я работаю телохранителем.
– Чьим?
– В настоящее время твоим! – с ироничной улыбкой отвечает он и убирает с колена руку.
Во время разговора я не чувствовала боли, но сейчас, по тому, как горит моя нога, понимаю, всю неделю придётся носить длинную юбку или брюки.
Несёмся по улицам города, словно участвуем в ралли по пересечённой местности, нарушая все мыслимые и немыслимые ограничения и правила. Несколько раз замечаю посты ГАИ, но, как ни странно, нас не пытаются остановить. А может, не успевают, или просто боятся останавливать «боевую машину братвы». Недавно услышала, как сокурсники, заметив автомобиль моего любимого, с придыханием расшифровали БМВ. Замечаю, что меня не пугает скорость, гораздо больше боюсь каменного выражения на лице Александра. В загс успеваем перед закрытием. Мы не похожи на влюблённую пару. Жених молчалив, суров и замкнут, думаю, он ещё не справился с яростью. Невеста бледная с трясущимися руками и коленями. Понимаю, что моего будущего мужа знают, и нас ждали. Вежливо интересуются у Александра Григорьевича (теперь я знаю отчество!), какая дата его устроит. Не задают лишних вопросов, когда понимают, что эта дата через десять дней. Только критически посматривают на мой живот, видимо, пытаясь определить срок. Я думаю, если там кто-то и есть, то ему всего лишь три дня. От этой мысли теплеет в душе.
Выходим из загса, садимся в машину. Александр отстранённо смотрит в окно, машину не заводит. Мне начинает казаться, что он раздумывает, а не забрать ли заявление, пока недалеко отъехали. Притихшая, сижу рядом, молчу. Такой он пугает меня. Уж лучше бы кричал, ругался и размахивал руками, как нормальный парень. «Но нормальные парни тебя не устраивали», – напоминает моё подсознание.
– У тебя завтра в котором часу консультация? – вдруг спрашивает он спокойно.
Даже чересчур спокойно. Неужели он всё это время пытался справиться с гневом и, хочется верить, победил.
– На консультацию мне к одиннадцати, но она не обязательна. Главное, попасть на экзамен в пятницу, – поясняю, обрадованная тем, что со мной разговаривают.
– Едем ко мне, – быстро произносит он, словно решившись на что-то.
– Куда? – меня удивляет это внезапное предложение.
– Логичный вопрос. Можно за город, но лучше в квартиру. Это ближе. Так что?
– Едем, – соглашаюсь я. – Я же хотела увидеть, где ты живёшь.
– Ты хочешь сказать, где мы будем жить, – поправляет он, и в своей манере рвёт с места машину.
Он снова замыкается в себе, уверенно управляет быстрой машиной и не смотрит на меня. К нему добираемся минут за двадцать. Квартира в новостройках. Входим в лифт. Жмёт пятый этаж. Мы в тесноте кабины, но кажется, на разных полюсах. Он не смотрит на меня, задумчиво уставившись в пространство.
– Ты живёшь один? – решаюсь нарушить напряжённое молчание.
Он бросает на меня быстрый удивлённый взгляд, усмехается:
– Боишься натолкнуться там на женщину?
– Я подумала, может, ты живёшь с родителями.
– У меня их нет, – резко бросает он.
– А…
– Родственников тоже, – отрезает дальнейшие расспросы.
Да что с ним такое! Почему его злит каждое моё слово? Или ещё не остыл после того происшествия? «Может, стоит забрать заявление?» – снова шепчет подсознание.
Мы входим в квартиру. Бросается в глаза современный интерьер. Просторная прихожая, не то, что у меня, в старой хрущёвке. На стенах оригинальный дизайн из различных оттенков белого и бордового цвета. Огромное зеркало. Абстрактная картина. Большой шкаф для одежды из орехового дерева.
С любопытством оглядываюсь вокруг. Александр устало опускается на мягкую длинную скамейку, откидывается на стену, прикрывает глаза. На какой-то миг он кажется таким измученным и беззащитным.
– Потом рассмотришь, раздевайся, – говорит он устало и тихо.
Я снимаю джинсовую курточку, вешаю на плечики в шкафу. В нерешительности останавливаюсь посреди прихожей, вопросительно смотрю на него. Он смотрит мне в глаза, от его беззащитности и усталости не осталось и следа. Взгляд тёмный и дикий. Внутренне сжимаюсь под взглядом. Он сидит, но мне кажется, что я ниже и меньше, а он смотрит свысока.
– Я сказал, раздевайся, совсем, – повторяет властно и даже грубо.
– Саша, подожди… Зачем?.. Давай сначала поговорим, – лепечу я, озираясь по сторонам, прикидывая ходы к отступлению.
Он встаёт стремительно, хватает за руку, впечатывает в стену, прижав меня своим телом. Одна рука на плече, другая тянет вниз волосы, заставляя поднять голову и смотреть в глаза.
– Ты всегда будешь делать то, что я скажу!
Я молчу, гляжу на него. Не пойму, зачем ему нужно меня пугать. Внезапно в голову приходит мысль, что он испуган сам. Своим благородным поступком я подвергала свою жизнь опасности. Если бы со мной что-то случилось, он винил бы себя. И ещё я не верю, что он причинит мне боль. Хотя… он сдавил меня так, что в лёгкие с трудом поступает воздух.
– Саша, прости. Я всё поняла. Если бы объяснил, я бы вела себя по-другому.
– Я не могу всё объяснить. Поэтому делай то, что говорю, – чеканит каждое слово.
– Да, – почти хриплю я.
Он ослабевает хватку, но только для того, чтобы впиться в мои губы. Жёстко, безжалостно, до боли. Внезапно отпускает меня, отходит к противоположной стене, опирается, скрестив на груди руки:
– Значит, ты всё поняла?
Я киваю головой, вглядываюсь в его глаза, пытаюсь прочесть в них, что меня ждёт. Замечаю не ярость, а искры чего-то другого. Похоть, желание, порочные мысли. Испытываю облегчение, потому что перестаю бояться. Если так хочешь, я подыграю.
– Здесь? – спрашиваю, чтобы отмести все сомнения. Он не удостаивает ответа, только глаза разгораются ярче и губы кривятся в непристойной усмешке.
Чувствую, как желание молнией пронзает моё тело, отдаётся волнующей дрожью. Не свожу с него глаз. Убеждаю себя, что я стриптизёрша. Тем более всё соответствует игре: яркий дневной свет, красивая прихожая, достойная любой сцены, и благодарный (надеюсь) зритель. Расстёгиваю блузку, медленно стягиваю с плеч, опускаю руки, шёлк легко скользит с меня. Юбка с тихим шорохом падает к ногам – переступаю. Колготки – очень медленно. Бюстгальтер – так хочется швырнуть ему в лицо, но сдерживаюсь. Не искушаю судьбу. Последний штрих – трусики – летят куда-то за спину. Всё! Где аплодисменты? На его лице не дрогнул ни один мускул. Он расстёгивает джинсы и делает шаг ко мне. Это происходит здесь же, в прихожей. Разворачивает меня к стене, локтем надавливая на спину, не позволяя выпрямиться, держит за волосы. Я совершенно беспомощна. Берёт меня жёстко, выбивает боль, стирает её с каждым резким и сладким движением. Адреналин ликует во мне, громко стучит в ушах, сливается с шумным дыханием.
Наконец он отпускает меня. Все силы уходят на то, чтобы удержаться на ногах и справиться с дыханием. Тёмная волна, разбуженная им, бушует в теле, сжимая мышцы, требует утоления. Мне этого мало! Я хочу почувствовать на себе его нежные руки, я так хочу раздеть его, я хочу! Жалобно смотрю на него, полная самых разнузданных желаний. Он довольно улыбается, подхватывает меня на руки и быстро движется к спальне. Надеюсь, он удовлетворил своё мужское эго, утолил первый голод, устал, в конце концов, и позволит мне насладиться близостью.
– Я хочу тебя раздеть, пожалуйста, – молю я, останавливая его попытку расстегнуть рубашку.
Он расслабленно откидывается на спинку кровати, а я даю волю своим жадным бесстыжим рукам. Прикасаюсь, глажу эластичную влажную кожу, любуюсь, словно вижу в первый раз, целую с трепетом и отчаяньем. С упоением замечаю, как желание судорогой проносится по его телу, а моё моментально отвечает. Наши губы сливаются. В моём поцелуе столько нежности, любви и благоговения… Его руки в колдовском танце движутся по моему телу.
– Что же ты делаешь со мной, – бормочет он низким хриплым голосом.
И в ту же секунду его поведение меняется, я снова в его власти, моё тело покоряется ему, я льну к нему, я вся сосредоточилась на его движениях. Взрываюсь в экстазе. Познаю блаженство в миллионах оттенков. Познаю то, что без него всегда было и будет за пределами моего познания.
За окном поздний вечер. Мы лежим, разгорячённые и уставшие, в огромной размётанной постели. Моя голова покоится на его плече. Никогда не чувствовала себя настолько умиротворённой и спокойной. Надеюсь, он тоже испытывает нечто подобное.
– Саша, скажи, почему ты меня заметил? – понимаю, как мне хочется это знать. – В баре было темно. Я ничем не выделялась и не провоцировала к себе внимание.
– Я заметил тебя раньше, а в бар приехал уже за тобой.
– Что! – вскидываю голову, удивлённо смотрю на него. – Правда? Когда? Скажи!
– Зачем? Ты со мной, это главное.
– Я хочу знать.
– Хорошо. Примерно за неделю до этого ты отдыхала в компании друзей на природе. Помнишь? Сначала у меня создалось впечатление, что ты гуляешь одна. Ты всё время бродила по аллеям с каким-то мечтательным выражением, к компании присоединялась только на минуту и снова уходила гулять в одиночестве.
– Я помню! А почему я тебя не видела? Я не могла не заметить тебя!
– Я сидел в машине. Сначала ждал одного человека, а потом просто наблюдал за тобой.
– А почему ты не подошёл и не познакомился?
– В тот день некогда было. К тому же сначала хотелось узнать о тебе.
– А в баре?
– Ну, представляй картину. Я подхожу к тебе, говорю, Оксана, я тебя хочу, поехали ко мне. Что бы ты ответила? Только честно!
– Послала бы! – прыскаю от смеха.
– А как ты думаешь, что бы я сделал?
– Увёз насильно, – после некоторого раздумья понимаю я.
– Я так и сделал! Только без лишних слов.
Задумываюсь, вспоминается картина: он у открытого окна на рассвете той первой ночи. Представляю его в машине любующегося одинокой девушкой. Понимаю, несмотря на жёсткость, прямолинейность и переменчивость, мой будущий муж может быть таким романтиком. Он тут же подтверждает мои мысли:
– Ксюша, нам срочно нужно вставать, мы забыли об одном деле!
– Каком? Ночь за окном, сейчас если и есть какое дело, так это спать, в прямом смысле этого слова.
– Мы сегодня подали заявление! Это нужно отпраздновать! Вставай! Идём на кухню. У меня есть прекрасное вино! Завтра выспишься, ты сказала, что консультация не обязательна!
Что делать? Подчиняюсь, тем более мне это нравится.
Утром меня будит поцелуй. С трудом разлепляю тяжёлые веки, по сумраку в комнате понимаю: ещё очень рано. Пытаюсь его обнять, чтобы спать дальше, под пальцами ощущается ткань рубашки. Глаза неохотно распахиваются. Он полностью одет, сидит на краю постели.
– Ещё рано, спи, – говорит он тихо. – Мне нужно идти. Постараюсь освободиться раньше, тогда поедем в твою квартиру. Не скучай. Можешь пока составить список, что тебе здесь не нравится, до свадьбы попробую исправить. Кивни, если поняла, – с улыбкой произносит он, заметив мой упорно сонный взгляд.
Киваю, тянусь его поцеловать, он чмокает меня в лоб и быстро уходит. А я снова погружаюсь в блаженный сон. Просыпаюсь окончательно в десять. Понимаю, что я одна в его квартире почти на целый день. Теперь всё хорошо исследую, вчера не получилось.
Озираюсь по сторонам в поисках одежды. Соображаю, что все мои вещи в прихожей, где вчера устраивала стриптиз. А праздновала я в его рубашке. Но её тоже нет. Он что, ушёл в ней? Пошарить в шкафу оставляю на потом, заворачиваюсь в простынь, бреду в прихожую за своей одеждой. Конечно! Всё здесь, валяется на полу. Мог хотя бы сложить на скамейку. Создаётся впечатление: уходя, просто переступил. Мужчины!!! Протягиваю руку, чтобы поднять юбку, замираю, так как слышу поворот ключа в двери. Быстро ты вернулся! Прячусь за шкаф возле двери. Сейчас его напугаю!
Дверь открывается, закрывается на ключ, мне пока ничего не видно. Лёгкие торопливые шаги. Это не Саша!
В прихожей появляется маленький щупленький парнишка в чёрной болоньевой курточке и спортивных штанах, по крайне мере, сзади так кажется. У меня перехватывает дыхание. Вор-домушник! Моментально вспоминается, что они обычно маленькие и худые, чтобы пролезть в форточку. Что делать, что делать? В голове ни одного достойного варианта.
Вдруг чувствую: в плечо что-то больно упирается, Я так сильно вжалась в шкаф, что не заметила на стене рядом полочку, на которой висит одёжная щётка и рожок для обуви. Осторожно снимаю щётку. Тяжёлая. Прекрасно. Если ударить по голове, можно оглушить. В крайнем случае, испугаю, и, может быть, он убежит. Вор как раз остановился посреди и с удивлением куда-то смотрит. Понимаю, куда. Что, женского белья не видел? Прекрасный момент! Замахиваюсь, и, что было сил, швыряю щётку в голову.
Мазила! Что и следовало ожидать! Щётка попадает в спину. Вор подпрыгивает на месте и издаёт такой оглушительный визг, что у меня закладывает уши. Он резко оборачивается ко мне, и оказывается, что это… она! Маленькая женщина с короткой стрижкой на чёрных волосах, со смуглой кожей и раскосыми глазами. Типичная азиатская внешность. Заметив меня, девушка перестаёт визжать. Я вообще стою молча с открытым ртом и вытаращенными глазами. Уже давно поняла: в стрессовой ситуации у меня пропадает дар речи.
– Я убирать, готовить, Александр Григорьевич, два раза неделя, – объясняет мне на ломаном русском эта азиатка, подняв руки, на случай, если я в неё ещё что-нибудь соберусь запустить.
Пытаюсь прийти в себя от резкой перемены обстановки от «быть ограбленной» до «быть обслуженной». Молчу.
– Можно я идти? – спрашивает женщина.
Киваю головой. Она тотчас теряет ко мне интерес, снимает куртку, деловито собирает с пола мои вещи и исчезает с ними в комнате. Я отлипаю от стены и бреду в ванную, придерживая простынь.
Когда захожу в спальню, там всё убрано, кровать застелена, как я понимаю, постельное бельё она тоже поменяла. Моя одежда аккуратно лежит на прикроватной тумбочке. Одеваюсь, понимаю, что нет блузки. Тут же появляется азиатка, неся мою кофточку на вытянутых руках.
– Гладить, – объясняет она коротко, хватает простынь, в которую я заворачивалась и снова исчезает, через минуту появляется снова. – Что будете завтракать? – первая правильно построенная фраза из её уст.
– Кофе, только кофе, – отвечаю я, так как понимаю: после вчерашнего празднования под бутылку вина тем, что нашлось в холодильнике, а нашлось там много всего вкусного, в меня пока ничего не влезет.
Прислуга исчезает. Задумчиво усаживаюсь на кровать. Как я понимаю, встречать девушку в простыне в этой квартире для неё не является чем-то необычным. Ревность предательски заползает в душу. Отметаю её попытки поцарапать. Всё, что было до – меня не касается. Смеюсь сама над собой. Что было до меня? Я даже не знаю, что у него со мной!
Снова терзает вопрос: кто он такой? Неужели в нашей стране охранники получают столько, что могут позволить себе два дома, прислугу и медовый месяц во Франции?
Иду исследовать квартиру. Надеюсь, она поможет понять хозяина.
Квартира большая, трёхкомнатная, современной планировки. Азиатка что-то колдует на кухне, я забираю кофе и направляюсь в гостиную. Мягкий уголок, телевизор, журнальный столик, ковёр на полу. Никаких излишеств, милых безделушек. Где занавески? Я понимаю: пятый этаж и окна на пустырь, но без убранства на окнах помещение кажется офисом. Первое замечание. Вторую комнату он сделал кабинетом. Там письменный стол, диван и кресло. Полка с книгами, классика. Ящики стола заперты. Ничего интересного, только тёмные обои на стенах я бы поменяла.
В комнату входит прислуга с пылесосом, извиняется и собирается уйти. Останавливаю её, выхожу сама. На кухне идеальная чистота. Усаживаюсь за стол, допиваю остывший кофе. Задумываюсь. Единственное, что понятно: в вещах он минималист, любит чистоту и порядок, но не любит наводить его своими руками, как и любой мужчина. Ничего особенного квартира о своём хозяине мне не поведала, только загадок добавила. Ох, Саша, где же ты? Когда ты рядом, меня никакие вопросы не мучают.
Читать бесплатно другие книги:
