Женька, или Безумный круиз Купрашевич Владимир

Владимир Купрашевич

Женька, или безумный круиз

Часть первая

КРУИЗ

Утром, когда Женька пришла к окончательному и бесповоротному заключению, что в жизни определенно нет и не может быть никакого счастья, пропиликал телефон. Не открывая глаз, она нехотя взяла трубку, ожидая воплей загулявшей мамаши, которая снова потеряла ключи и не может попасть домой. Услышав голос подруги, она приподняла веки, а, когда до нее дошел смысл слов Ксении, подпрыгнула на постели. Любимая подруга предлагала что-то невероятное – отправиться вместо нее в круиз по Балтике. В этот подарок даже не верилось – слишком уж к месту и ко времени был бы для Женьки такой вояж. Наверное, Всевышний, все-таки, есть, и он вспомнил о ней! В последние дни она как раз подумывала о том, чтобы исчезнуть, если не из жизни совсем, то хотя бы на пару недель рвануть из Питера, отдохнуть от бесконечных проблем, которые создавала себе сама же. Способность находить приключения, которые выходили ей боком, преследовала Женьку с детства. Изменить здесь она ничего не могла – чтобы прислушиваться к доводам разума, следовало родиться заново. И, конечно же, у другой матери.

Самая большая ее проблема был Абрамыч. На горизонте он появился по ее же инициативе. Когда-то помог ей устроиться в институт (который и нужен то ей что рыбе зонтик) и с тех пор остался на ней как клещ, выдрать которого без риска для здоровья, а может, и жизни, невозможно. Наглый и липучий он доставал ее, когда ему заблагорассудится, был полнейшим эгоистом, почти никогда не выполнял своих обещаний, врал и изменял ей по-черному. Наверное, все эти ценные качества, в свое время, и помогли ему стать депутатом.

Первое время она воспринимала его как непременное условие рыночных отношений, но сейчас пора бы оставить ее в покое, поскольку услуга давно оплачена. Абрамыч же этого не признавал, и продолжал выставлять счета. Мало того, что обращался с ней как с наложницей, но не стеснялся таскать ее и на свои мероприятия – от унылых приемов до подвальных тусовок. Обращался с ней бесцеремонно, а в минуту душевного подъема мог оставить у приятеля или нужного человека. Моральный кодекс не был для Жени головной болью, но когда тебя используют в качестве туалетной бумаги…

Такие «наезды» всегда заканчивались скандалами и очередным категорическим решением прекратить порочную связь. Прежде всего, она не собиралась быть подстилкой и, потом, свою информацию о предстоящем мероприятии этот наглец преподносил не как предложение, а как производственное задание, что бесило больше всего.

Однако когда она заявляла о том что пора прекратить их отношения он вдруг находил какие-то аргументы… И хотя она точно знала, что он снова врет, интонация его голоса и выражение физиономии, с которой исчезала даже тень наглости, начинали вызывать у нее сомнения.

Был он невысокого роста, коренастый с короткими кривоватыми ногами, волосатыми грудью и конечностями. Где-то в желтой прессе она читала, что мужики такой конституции самые одержимые в сексе. Особой одержимости она в нем не обнаружила, может быть потому, что все, от чего можно было ждать удовольствия, происходило между делом. А, возможно, здесь сказывалась и особые симпатии Жени. В отличие от своей подружки Ксении, которая, наверное, со школьной скамьи взяла ориентир на взрослых дядек, Жене больше нравились молоденькие мальчики – херувимчики, молочные поросятки. Пусть они неумелы и строптивы, но их гладкая бархатистая кожа, свеженькие губки, только-только устоявшийся голос… К тому же ощущения опытной умелой женщины (двадцать четыре года все же!) направляющей сосунков в нужное русло здорово подогревают. Абрамыч же был не тем объектом – сам прошел все огни, воды и медные трубы, потому никакой инициативы ни в чем не терпел и подавлял в ней любые попытки самостоятельных решений… Само собой, такой терроризм приходился ей уж вовсе поперек. Невозможно ни с кем завязать серьезных отношений. Какой парень станет терпеть, когда его подруга в самый неподходящий момент начнет общаться по телефону или, того смешнее, выскочит из постели и побежит посреди ночи по вызову.

Правда, в последнее время наезд немного ослаб, что ее даже озадачило, но долго мучиться догадками Жене не пришлось. Возвращаясь с Ксюхой из Петергофа, где они прогуливались, она застукала своего деспота на борту «Метеора» с молоденькой дурой. Это переполнило ее чашу терпения. Скорее со зла, нежели из стратегических соображений Женя стянула из его дипломата документ, показавшийся ей наиболее значительным. Какой-то договор на продажу недвижимости.

Когда разыскивая бумагу «любимого» стали сводить конвульсии от истерики, она убедилась, что интуиция ее не подвела – бумага стоящая. Женя еще «промурыжила» деспота пару дней, пока созревал для делового разговора, и, только потом призналась в хищении, и заявила, что вернет компромат, если он перестанет обращаться с ней как с обувной щеткой, даст ей, наконец, свободу. Тем более что, как она уже знает, у него есть, кому ублажать его. И, наверное, искуснее, чем она, хоть и молоденькая. И талия и… все остальное у нее на месте. Наверное, не в пример ей, утонченная, из порядочной семьи. Молода, правда, уж очень. Попахивает педофилией. Да ему-то не привыкать класть кое-что на любой кодекс. Наверное, и к власти-то рвался, чтобы порезвиться. Да оно и правильно. Нынче мало кто стесняется оторвать от жизни кусок поаппетитнее. Жаль, у нее самой таких талантов нету. Да и что с нее взять? Непутевая мать, да однокомнатная клетуха в спальном районе. Ни связей в обществе, ни финансовой базы, да и какие между ними могут быть серьезные отношения, когда он фактически торговал ею. Как не торговал, подлец?! Это что означает, когда тебя оставляют, будто бы с перепоя, на квартире у чинуши?! Хорошо тот оказался импотентом …

Абрамыч внезапно согласился на ее ультиматум и пообещал больше не тревожить, разве что если возникнет такое желание у самой Евгении. Только бумагу

ту нельзя никому показывать, а еще лучше, отдать… не безвозмездно.

Женя, не ожидавшая такого поворота, вспылила – можно подумать, что у нее может возникнуть какое-то желание к нему, после всего-то! Б-дун несчастный! А бумагу она попридержит. Может не ссать в штаны, никто ее не увидит.

Когда Абрамыч скрылся за горизонтом, Женя, придя в себя, вдруг обнаружила, что лучше почему-то не стало – в обозримом пространстве, не оказалось никого, кто мог бы ее понять, помочь затушевать негатив. Ксюхе, единственной подруге не до нее, сама никак не может разобраться со своими мужиками. Парень, которого не устраивали бы ее связи с боссами, существовал только в теории. Его еще предстояло найти. Может быть, это и не станет большой проблемой, но приложить усилия придется. Хоть мордашка у нее и соблазнительная, в остальном ей далеко до той же Ксении. Казалось бы, рано начатое «тесное» общение с мужской братией должно было способствовать развитию форм, но, то, что Женя наблюдала в трюмо, казалось ей недоразвитостью – грудь могла быть повыше, талия потоньше, ягодицы повыразительнее, ноги, правда, как будто в порядке… В целом отражение не отталкивающее, но не мешало бы ему быть и попривлекательнее. Уж не девочка! Может после родов дело поправится? А вдруг станет хуже? Станет этаким оковалком как кадровичка с Ксюшкиной работы – не понять, где у нее перед, где зад…

Да и внешность, скорее, ни причем. Ущербной она себя в этом плане не чувствует. Просто связь с депутатом подмочила ей репутацию. По крайней мере, в институте о ней, наверняка, идет слава как о дешевке. И черт с ними! Она постарается не разочаровать публику… А парень, который поверит в нее, не ошибется. Женя знает себе цену, на что способна и повернуть судьбу в нужном направлении для нее не проблема. Уже которую неделю она занимается интенсивным самовоспитанием. И уже есть прогресс! Благо в институте есть, у кого поучиться. Та же Клара сокурсница. Слушать это чудо можно бесконечно. Никаких тебе жаргонных словечек, фразы как из литературы советского периода. Гладкие понятные. …Если пореже общаться с собственной мамашей, а уши развернуть в другую сторону, дело с речью наладится. Со временем, конечно. Как только наладится личная жизнь. А то она порой выставляет такие подножки, что только ненормативная лексика и помогает… Ну, а если окажется таким же дураком, как и все прочие, на кой хрен он ей нужен?! Произойдет естественный отбор, хотя проницательных нынче… Ау!… А не встретятся, и Бог с ними! Перекантуется и без проницательных. Одна. Плавать в автономном режиме для нее дело привычное. Ей даже в сексе партнер не больно то нужен. А пока следует отдохнуть, отойти от всего.

О том, что шхуна военно-морского училища снаряжается в плаванье по Балтике, Женя слышала от той же Ксении, но не особо в это верила. Слишком уж готовящийся поход отдавал авантюрой, собирался то под вывеской учебного, но кроме команды выпускников в плавание отправлялись и их подруги. Не все, разумеется, и негласно. Ксюшка, конечно, попадала в обоз однозначно – жена свежеиспеченного лейтенанта. У Жени тогда даже потемнело в глазах от зависти. Да и как этой зависти не возникнуть, когда саму достают проблемы, а везение выпадает подруге.

Потому предложение Ксении заменить ее в Таллиннском порту и продолжить за нее круиз по Балтике на борту шхуны для Жени было равнозначно манне небесной. О таком подарке и мечтать то страшно. А тут в реальности. И цена то, какая?! Построить глазки капитану? Так это же естественное состояние женщины! Она должна без устали совершенствовать свои способности валить мужиков с ног. Женя видела этого капитана лишь однажды и нельзя сказать, чтобы он вызвал у нее какой-то интерес. Мало того, что поношенный так еще с какой-то иронией во взгляде, словно перед ним окончательная и бесповоротная дура … Правда, экстремал – не отнимешь! Это же надо додуматься на судне военно-морского флота, с бабами на борту в круиз по Балтике! Да ради участия в такой авантюре она вступит в сделку хоть с чертом. В пределах разумного. Если развитие событий будут зависеть от нее, то никаких проблем не возникнет. Уж перед морским то волком устоит…Во первых на секс у нее объявлен мораторий да и такие взрослые дядьки не ее репертуар. Абрамыч не в счет – производственная необходимость.

Куда большую опасность для нее представляет Андрей, муж Ксюши, который плывет на этом корабле. Когда-то она свела их, но после того вечера не раз ловила себя на том, что у самой где-то что-то скребет, когда видит их вместе. Ксюха, правда, счастья своего не сознает и продолжает преследовать свое замшелое чудо – архивариуса из НИИ, куда она же ее и устроила уборщицей. Какие у них отношения Женька толком не поняла. Похоже, Ксюха возомнила себя кошкой, которая не может примириться с тем, что добыча не дается в ее коготки. Другого объяснения выходкам подруги Женя найти не может.

Андрей, если и не знает всего, то не может не чувствовать, что жена душой где-то в ином месте. Переживает или нет – понять трудно. Скрытный парень. Она даже не уверена, что и женился то он по любви. Человек долга. Правда, сказать, чтобы он был абсолютно равнодушен к Ксюхе нельзя. Но в этом нет никакой ее заслуги. При такой внешности, как у этой сучки вызвать любовь мужчины, хоть на полчаса, невелика премудрость. Даже она, Женя, когда видит подругу в нижнем белье, чувствует какое-то смутное беспокойство. Уж не лесбиянка ли она сама, где-нибудь в тайниках души и тела? Однажды, когда они лежали с Ксюхой в постели, не удержалась, и пощекотала ее пальчиками. Хорошо та вернула ее на место, а то уже и крыша поехала… Только этой радости к Жениным проблемам и не хватало.

Может и ее собственная страсть к молоденьким мальчикам замешана на какой-то патологии?… Как известно женщина удовольствие от секса начинает испытывать годам к тридцати, а Женя свой первый опыт до сих пор считает самым ярким. Херувимчик Костик был еще моложе ее, и Жене тогда пришлось взять инициативу на себя. К тому времени она уже испытала умопомрачительные заплывы в одиночку, а с голубоглазым сосунком это ей вообще показалось сказкой. Правда, потом у нее возникли подозрения, что этот застенчивый херувимчик был далеко не начинающим.

А может быть дело не в патологии, а просто возникает какой-то психологический фактор, потому и тянет на молочных? Ксюша вот, она красива, без изъянов, все при ней, потому и может позволить себе любить, кого душа пожелает. Хотя, по здравому размышлению, наверное, каждому свое.

Еще накануне отплытия шхуны Ксения пожаловалась, что у нее проблемы с вестибулярным аппаратом на качку и что возможно дотянет только до Таллинна, но, когда они плавали в Петергоф, к фонтанам, Ксюха даже глазом не моргнула. Хоть бы раз посмотреть толком на то сокровище, ради которого можно отказаться от такого круиза, да еще под боком у своего красавчика! Свеженький морской офицер… Или у Ксюхи с головой хреново?! Даже если сбрендила на своем архивариусе, так почему было не отказаться от плавания сразу, в Питере. Рыбка еще та! Женя тогда в шутку, предложила себя взамен, но ответа не услышала, а, может быть, сама уже ничего не воспринимала, потому что именно в ту минуту и обнаружила своего благодетеля-депутата тискавшего у мостика молоденькую дурочку и уже со стороны увидела, как сама глупо выглядит в объятиях этого лоснящегося от удовольствия хомяка. Самодовольного и наглого…

И вот сейчас этот звонок… Несмотря не некоторое недопонимание, усложненный вариант Женя приняла безоговорочно. Депутат к тому времени плотно сидел у нее на крючке и заставить его сгонять в Таллинн, чтобы обменять облевавшуюся подругу на свеженькую Женьку (а «несчастную» привезти в Питер, к любовнику), не должно было составить труда – на карту был поставлен криминальный документ, который он получит только по выполнении задания.

Ксюша предупредила, что часа через три– четыре после того как шхуна отшвартуется на мобильник Абрамыча поступит сигнал, а к тому времени они должны быть уже в таллиннскому порту. До отъезда ей, конечно, необходимо подкорректировать свою внешность под фотографию в паспорте у Ксюши, тем более что это не так сложно. Подогнать прическу, подкрасить волосы намазать губы пожирнее да подправить косметикой разрез глаз. Вся задача!

Бориска на ее вызов явился незамедлительно (явно околачивался где-то поблизости) при ознакомлении с планом действий не рыпался, выслушал молча и в заключение остался ночевать (мать как всегда на «гастролях»). Женя особенно не сопротивлялась – все-таки надежнее, когда тот рядом, но старалась не впасть в сентиментальное настроение. Если в иные минуты что-то и подступало к горлу, она тотчас же внушала себе, что это всего лишь жалость, та, что испытываешь к ненужному предмету, который предстоит выбросить.

После шампанского Абрамыч раскололся насчет своей подружки – она его помощница, но отношения у них серьезнее, чем предусмотрены служебным кодексом (значит, трахаются прямо в офисе!). Она ни в чем не превосходит Женю, даже наоборот, где-то проигрывает, но у нее с ней общие дела…С супругой у него давно уже разлад, но он вынужден выдавать ей определенные суммы на содержание, потому сегодня у него напряженка с деньгами. Да особенно много их у него никогда и не было… Женя вспылила – мог бы оставить свои намеки, она никогда и не трясла его. Вообще, такому взрослому дядьке пора бы понять, что Женя женщина порядочная и ему просто крупно повезло. Другая давно бы вытрясла его как грушу!

В ответ Абрамыч стал бормотать, что она всегда недопонимала его, на самом деле дня не проходит, чтобы он не вспоминал, не думал о ней… Женя долго скептически слушала запоздалые откровения, но, наверное, так уж устроена женщина, что не может без лапши на ушах и, незаметно для себя расслабилась. В общем-то, мужик не самый худший вариант и подставок с его стороны (теперь то уж можно признать), было не так много. Разве что тот чинуша-импотент. А может этот придурок и в самом деле в тот вечер перебрал…

Когда же лис принялся необычайно корректно с демонстративным удовольствием раздевать ее, и она уже уверовала, что уж на этот то раз все будет как-то по особенному, он вдруг вспомнил, что забыл дать распоряжения своим помощникам. Завтра у него по расписанию приемный день. Абрамыч схватился за свой долбанный мобильник, Женя психанула, и отвернулась к стене. Как потом депутат ни раскаивался – к себе она его больше не подпустила. «Была без радости любовь, разлука будет без печали!», решительно подвела черту Евгения и зажмурила глаза.

Утром Абрамыч проснулся хмурый и с явной головной болью – ночью с расстройства высадил две бутылки шампанского (не привыкли мы, чтобы нам отказывали!). Наблюдая за ним, Женя стала опасаться каких-либо сюрпризов, (даже пожалела, что не сдала позиций во время) но депутат, вопреки ее опасениям в план совместных действий никаких изменений не внес. Убедившись, что проект остается в силе она связалась по телефону со знакомыми механиками, разводящими мост лейтенанта Шмидта и те в подробностях изложили, когда и как отшвартовалась шхуна.

Перед отъездом Женя еще с полчаса провела перед зеркалом пытаясь подкорректировать физиономию под фотку Ксюши. Результатом осталась довольна. Может ей устроиться гримером в какой-нибудь театр да подцепить там какую-нибудь звезду. Только не голубую!

Борис гнал машину как на авто родео. Молча и зло. Машины по всем сторонам мельтешили, словно в муравейнике. Временами становилось страшно. Женя, вцепившись в ручку для пассажира, косилась на его недружелюбное лицо, и, вопреки ситуации на нее вдруг стали наплывать воспоминания о редких, но все-таки приятных минутах общения с этим подарком судьбы. Она даже чуть было не предложила ему свернуть куда-нибудь в пролесок (времени бы хватило), но вскоре дорожная ситуация разрядилась, они заняли отдельную полосу, она перевела дух и тогда до нее дошло, что ее инициатива лишь усложнила бы момент отчуждения. Женя даже обозлилась на себя. До чего же нелепо устроен человек! Даже в своих лучших устремлениях норовит сунуть палку в свое же колесо.

В Таллинн приехали рано, по расчетам звонок должен был поступить около полудня, а границу пересекли еще в десять утра. Отсвечивать в порту несколько часов не имело смысла (да и утомительно), по этой причине Женя предложила Абрамычу покататься по городу. Борис без комментариев приступил к выполнению задания. Женя, не выдержав, попросила его хоть немного расслабиться. Нельзя же расставаться друг с другом с зубовным скрежетом. Неужели она была такой уж бабой-ягой?… Борис никак не прокомментировал ее попытку смягчить отношения, а у нее больше не нашлось, что сказать своему, уже определенно бывшему, любовнику. Скорее эксплуататору.

Таллинн интересен был Жене и раньше, но надвигающиеся события застилали ее воображение предстоящими картинками, от которых не могли отвлечь ни Ратуша, ни Длинный Герман, ни Толстая Маргарита. Она осматривала шедевры Прибалтики, не выходя из машины, потом вдруг решила побывать в Морском музее. «Бывший» подвез ее безропотно, но от сопровождения попытался увильнуть. Поскольку мобильник торчал из его кармана и никому не доверялся (мало ли какие звонки), прошение было отклонено.

Звонок с корабля застал Женю при осмотре каравеллы «Санта-Мария» которая по ее представлению была похожа на шхуну, на палубу которой ей предстояло шагнуть … По предсмертному голосу подруги она поняла, что все складывается по сценарию – подруга при смерти, шхуна на подходе к Таллинну и через пару часов войдет в порт.

К причалу захотелось рвануть сразу, но она еще с полчаса бродила из зала в зал. Потом, не выдержала и обернулась, чтобы дать команду Абрамычу, но, неожиданно, обнаружила, что в зале одна. Выскочила на улицу.

Борис сидел в машине за рулем, запрокинув голову, и спал. Женя помянула себя недобрым словом. Хорошо мужик не заснул, когда колеса «Ауди» накручивали километры. Наверное, и правда – мужиков следует иногда беречь. Хотя бы из соображений безопасности.

Хлопнув дверцей, она разбудила «любимого» и назвала последний пункт назначения – порт. Теперь Абрамыч ехал осторожно, так, словно его тянули за какое-то чувствительное место или решил, что привалили слишком рано, а торчать под свежим ветром Балтийского ему не светило. Хотя при чем тут ветер? Может быть, у него своя аллергия на балтийское побережье. Может быть какая-то Юнона, в свое время, помахала ему с кормы надушенным платочком? Ну и кобель!… Да теперь все равно.

Как Абрамыч ни тянул резину, через полчаса они вползли на территорию порта. Долгие минуты сидели молча. За время вынужденного простоя Женя сжевала предусмотрительно прихваченный бутерброд, а Борис высадил пару бутылок пива, хотя в ближайшее время ему предстояло заруливать в обратном направлении. Наконец шхуна появилась на горизонте. Сначала какой-то неопознанной точкой, потом проявились и контуры судна.

Женя взглянула на часы. Понятно, что пунктуальности в прибытии парусника можно ждать, только будучи наивным …

У причала собралось немало машин и праздношатающихся, наверное, из тех, которые с детства знают наперечет все суда мира, (как дети железнодорожного полустанка способны с первого взгляда определить модель тепловоза, просвистевшего мимо перрона) но шхуна, к разочарованию любопытных, стала на якорь, не дойдя до причала.

Некоторое время спустя, как были брошены якоря, от борта отделились две белые шлюпки. В которой из них Ксюха определить было сложно, и Женя, осталась стоять у автомобиля. Тем более что после косметической коррекции подруга могла ее и не узнать в толпе.

Однако Женя сама с трудом узнала в женщине, крадущейся на полусогнутых вдоль пирса, под руку с Андреем, Ксению. Ввалившиеся щеки, серое лицо… Она

даже струхнула. Это же по ее рецепту подруга принимала таблетки вызывающие тошноту – она отыскала их в медицинском справочнике. Какой уж ей теперь любовник! В ответ на испуганный взгляд Жени Ксения, как могла, улыбнулась и обняла подругу.

– Ну, ты как?! – отстранилась Евгения.

– Прекрасно! – прошепелявила та.

– В смысле, что осталась жива?!– сострила Женя.

– Ну да! – выдохнула ей Ксения в ухо.

– Я вижу, тебе не сильно– то пришлось прикидываться. Перегнула? – заподозрила Женя.

Ксюша успокоила ее тем, что было и хуже.

Однако подруга подругой, а как капитан? Берет он ее или не берет? Его фигуру в белом кителе она присмотрела еще, когда шлюпки отшвартовались от борта шхуны. Но даже сейчас, когда он приблизился к ним, прочесть на его лице принятое решение невозможно он лишь скользнул, бессмысленным взглядом по ее напрягшейся фигуре и, тут же унесся куда-то. Идиот, что ли! Ну, если не улыбнулся, то хоть на секунду задержал бы на ее лице свои лупалки. Разве не понятно, что она подруга Ксении?! Что она именно та, которая должна занять ее место. Или ему безразлично кто это будет?! Если не Ксюха то все равно кто? Оттащив полуживую подругу за машину, Евгения приступила к допросу.

– Ну?!

– Как видишь, все в порядке…

– Да ничего я не вижу. Берет он меня или нет?! Ты посмотри на него…

– Берет, берет. А у меня то не будет проблем с твоим?

– Да тот, – Женя кивнула в сторону «Ауди», – проведет, где хочешь. Проходимец, одним словом. А где я устроюсь?

– В каюте Андрея.

Женя на мгновение онемела.

– Ну, может быть не на одной койке. Василий все решит,– добавила Ксения.

– Василий, это кто такой?

– Ну, капитан же…

Женя уставилась на подругу. Полуживая, а уже называет капитана по имени. Это за одни то сутки!

– Да уж ладно. Эстафету перехватим.– сузила глаза Женька.

Ксюша чуть слышно хмыкнула, но не раскололась.

– Так ты ткни хозяина в меня носом. Куда он сорвался?

– Так вы и есть та самая подсадная уточка? И зовут

вас…?– неожиданно услышала Женя за своей спиной

мужской иронический голос.

– Ксения, конечно же, – обернулась Женя. – Не узнаете?

– С трудом, но узнаю…А со своим супругом вы уже знакомы?

Женя только сейчас обнаружила, что Андрея нет рядом.

– Я его отправил на судно, – пояснил капитан.

– У нас с ним сложные отношения.

– Насколько сложные?

– Больше платонические.

Наглость его едва не сбила Женю с избранного жанра, она беспомощно взглянула в сторону подруги, которая продолжала рассматривать документы

– Ну да, ну да… – пробормотал капитан уже неизвестно о чем.

– У вас просто сказочный корабль, – попыталась подлить елей Евгения.

Процедура подхалимства была противна Женькиной натуре, и она даже поморщилась.

Капитан ничего не ответил и отошел к каким-то мужикам в форме.

– Послушай, ну и тип! Это же бревно. Как ты с ним?

– Да никак. В общем-то, нормальный мужик. Возьми вот, – Ксения сунула подруге пакет со своими бумагами. – Здесь все… А потрудилась ты не зря, прямо я в зеркале…

– Да уж ладно! – вынимая из сумки свой пакет отозвалась Женька. – Далековатенько мне…Здесь компромат на Абрамыча. Отдашь, когда приедете в Питер… Ну и бревно!

– Ты о ком?

– Да капитан твой…

– Что-то ты разволновалась, подруга!

Язвительный тон только что умиравшей подруги еще больше взвинтил Женю.

– Да мне этот потрепанный до… сама знаешь, какого места. Но, я же теперь заложница и если что-то ему попадет не в нюх. Ты же прогибалась…

– Да не слишком, – не призналась Ксюша.

– Да ладно…, – протянула Женька, уже не надеясь спровоцировать подругу на откровенность.

Когда они подошли к Ауди откуда-то вновь нарисовался капитан, помог Ксении забраться в машину, подал сумку… Интересно, мужа отправил на судно… Женя отвернулась к морю, чтобы не видеть всего этого безобразия. И Ксюха еще чего-то там темнит! Ясно, как божий день, что слабость у нее в коленях не только от морской качки… Да и черт с ними. Чего она то переживает?! Даже странно. В конце концов, она же мечтала, чтобы ее не кантовали. Главное, на парусник ее берут, а там пусть этот мужлан принимает какие угодно позы и изображает из себя черт знает что! Тоже, пуп!

Толпа на берегу поредела, и шлюпки с курсантами стали хорошо видны. Она попыталась отыскать взглядом Андрея, но морячки толпой копошились у уключины и отличить одного от другого, было нереально.

Прикосновение к плечу отвлекло ее. Василий Васильевич молча кивнул в сторону моря. Лицо непроницаемое. Определенно не рад замене. Конечно, Ксюха помоложе и поэффектнее. Плевать! Можно подумать, что Женя неслась сюда на второй космической ради него …

Она оглянулась в сторону автомобиля Абрамыча. Машина уже тронулась с места. Сквозь тонированные стекла лиц было не разглядеть и она, на всякий случай, махнула рукой. На прощание. Обоим. Автомобиль моргнул фарами и резко прибавил ход.

Женя направилась к берегу, принципиально не видя маячащего перед ней капитана. Видала она его… Андрей у шлюпок встретил ее таким взглядом, словно упал с мачты.

– Ну что? Не узнаешь жену?– фыркнула Женя.

Тот пожал плечами и отвернулся. Только что продрал глаза, что ли? Или не в курсах? Хоть бы улыбнулся… Хотя ему то определенно не до смехуечков. Надо думать, парень в трансе и донимать его вопросами не время. Да здесь и без него есть, кому глазки построить. Ребятки на веслах розовощекие, крепкие…особенно тот, с голубыми глазами и девчоночьими ресницами. Он, пожалуй, помоложе Жени и вряд ли искушен в любовных делах. В паре с ним высокий парень производит впечатление более зрелого, наверное, уже знает цены на отдельно взятые предметы. Глаза смотрят с прищуром, но интереса, а тем более желания не выражают. Дефицит чувственности. Или еще чего-то. В следующей паре два здоровяка – один с короткой бычьей шеей и широкой, распирающей тельняшку грудью, другой, пониже, совершенно беловолосый с пухлыми, словно вареники губами. Эти «шлепанцы» делают его особенно заметным и вызывают какое-то эротическое возбуждение.

Целый выводок младенцев. Правда, эти скромняшки иногда преподносят сюрпризы, от которых долго лечишься. Лучше поостеречься. Да и о чем это она?! Не следует забывать, что собралась в этот круиз как раз, чтобы отдохнуть от амурных дел. Впереди бескрайнее море и белоснежный парусный корабль… И все! Интересно, станет ли «бывший» по пути в Питер приставать к Ксюхе? Нет, ей определенно нужен отдых. Какое теперь ей дело до Абрамыча?! Полный крышняк…

Женю пропустили на сходни первой. Кто-то поддержал ее под локоть, когда она перешагивала через борт шлюпки. Оглянулась. Капитан. Жест и выражение лица на этот раз более живое, но определенно продиктовано этикетом. Как же – преподаватель! Видимо решил показать своим школярам образец приличного поведения. Женя усмехнулась но не отстранилась и усевшись на скамью принялась рассматривать остальных пассажиров шлюпки. Среди засранцев ближе к корме Женя неожиданно усмотрела и девицу – искусственно-белокурую, с округлым лицом и большими глазами. Когда на нее смотрели, она старалась округлить их еще больше, и тогда напоминала страдающую базедовой болезнью.

Капитан (глаза бы не видели!) хотя тоже был довольно подтянутым, не хуже курсантов, но чем-то выделялся…. И не столько белой формой сколько, слишком деловым видом. Такой больше понравился бы ее мамаше, (она называла таких солидными) да и возрастом соответствует ей больше. Вот та уж точно была бы без ума от такого экземпляра! А Жене из этой категории хватило и депутата. Правда солидность в том как-то не держалась, это, единственное, пожалуй, и привлекало в нем Женю. Когда-то. Теперь это отрезанный ломоть. Скатертью ему дорога. А солидных она, вообще, терпеть не может.

Андрей тоже пытается изображать из себя делового. Как будто в эту минуту не его жена мчится на иномарке к своему любовнику. Вряд ли это не может не озадачить парня. Может быть защитная реакция? Демонстративная независимость. Или ему на самом деле плевать, чем там занимается Ксюха? Или она чего-то не понимает и здесь… Может и правда есть идиоты, для которых служебный долг превыше всего? Как-то в это трудно поверить.

Женя едва не вздохнула от беспомощности, но приближающийся борт шхуны отвлек ее. Вблизи корабль уже не создавал впечатления большого и надежного. Может и Ксюшка сиганула отсюда со страху, а не за каким-то там любовником. Ну, уж она – то сможет взять себя в руки. Да и не одна же… Женя оглянулась на Андрея. Рядом с капитаном он смотрится как младший брат. Но с самой-то что происходит? Конечно, это не какая-то громада многопалубного лайнера, одна масса которого вызывает ощущение незыблемости. Может быть, она не трусит – просто беспокоят предчувствия сюрпризов. Должен же когда-нибудь случиться такой, который перевернет, наконец, ее, увязающую в болоте безнадежности, жизнь. Она сама решилась на переворот, хочет его и добьется. Нечего ждать милостей от судьбы. Конечно, добиваться своего она не станет крайними мерами. Капитан, последний, с которым она согласится на сделку. И то условную. Может быть на кофе с рюмочкой коньяка… Или на бутылочку рома на рассохшейся бочке при свете щепы, как в фильмах про пиратов. Но никакого интима! С этого дня подобные радости будут с ней происходить только по ее желанию, по собственной инициативе, и, прежде всего, после глубокого аналитического мышления. Почему это Ксения, ее подруга, может постоять за себя, а ее обстоятельства нет-нет, да и валят на спину. Все, ребятки, отныне выбирать будет она! Никаких поползновений, особенно по колену и выше… Мораторий! По сути, он уже начался, со вчерашнего вечера, когда Женя отшила депутата и пообещала самой себе, что не позволит больше всяким там случайностям крутить ею как щепкой. Если бы можно было, она поставила бы на присутственное место пломбу. А дурацкие мысли…, это так, остаточные явления. А может и в самом деле все эти бредни со страху?

На корабле она самостоятельно подалась на поиски каюты, где, с высочайшего соизволения капитана ей предстояло поселиться. Сказал он ей об этом настолько невразумительно, что вначале Женя решила, что он разговаривает с самим собой. С пожилыми это бывает. Но пришлось переспросить. Он подтвердил, что уступает ей свою каюту. Поскольку после этого заявления возникла вопросительная пауза, он напрягся и промямлил, что сам переселится к своему помощнику, Андрею. Женя чуть было не брякнула, что, в общем-то, он ей не слишком опасен, но вовремя притормозила. Прежде чем исчезнуть капитан успел сообщить ей, что звать его Василием Васильевичем (не просто Василием!). Конечно, где уж нам уж…

В коридоре было достаточно светло, чтобы найти названный номер. Из приоткрытой двери каюты задом выпячивал матросик с раскрасневшимся лицом, с ведром в одной руке и шваброй в другой. Взглянув бегло на Женю, он вновь посмотрел в ее лицо, уже внимательнее.

– Вы, к кому?

– Я к себе, – хмыкнула Женя, рассматривая мальчишку.

– Это каюта капитана, – предупредил неуверенным тоном растерявшийся от неожиданности матросик.

– Значит, капитаном теперь буду я. Вместо вашего недотепы. Тебя как зовут?

– Курсант Кораблев. Виктор. А с чего это он недотепа? Нормальный капитан.

– Кораблев? Потомственный моряк, что ли?

– Да не, фамилия такая. С Урала я.

– Чего же подался в моряки?

– Достали, что с такой фамилий надо бороздить океан и что должен стать адмиралом.

– А сам то что, согласен?

Парень неопределенно пожал плечами.

– Качки не боишься?

– Да нет, привык.

Женя кивнула, просунула голову в каюту.

– Что сейчас собираешься делать? – спросила она Кораблева.

– Да вроде ничего. Задание выполнил.

– А другое выполнишь?

Виктор, открыв рот, панически уставился на нее.

– Да не то, – хихикнула Женя. – Хочу, чтобы ты проводил меня с экскурсией по вашей посудине. Все-таки честь для меня. Не всякому выпадает прогуляться с будущим адмиралом по пароходу.

– Какой же это пароход? – возмутился Кораблев.

– Ну, как там,… шхуна, или как…

– Ты почему здесь?– внезапно раздался позади них командирский рык.

– Закончил уборку, разрешите идти, – вытянулся курсант.

– Ну, закончил и дуй, – ответило позади.

Кораблев вмиг исчез вместе с ведром и шваброй.

Женя оглянулась на капитана.

– Наверное, обиделся, – пожалела она мальчика, перешагивая порог. – Я хотела взять его в провожатые. Кто-то же должен меня сориентировать!

Она еще раз осмотрела каюту. Комнатка ей понравилась. Кроме одного. Кровати. И даже не своей одноярусной конструкцией, а светлым призывным покрывалом с узором по краю… Не на этой ли уютной постельке получила осложнение Ксения? Молоденькая обалденная девочка и… этот мужлан? До чего же наглый тип! Еще и часа нет, как познакомились, а он уже надоел ей хуже горькой редьки!

– Давайте, сразу разделим полномочия. Будущими адмиралами здесь распоряжаюсь я. Так что, если нужно будет подать какого-то мальчика в провожатые, придется обращаться ко мне, – услышала она за спиной голос капитана.

Женя онемела. Кто мог ее так подставить? Ксюха?! С кем еще делилась она своими симпатиями? …

– Вот уж никак не ожидала, что вы …такой…грубиян.

Василий не глядя на нее пояснил:

– Это просто порядок. С кораблем вам, конечно, надо познакомиться, но со своим братом.

– Каким братом? – недопоняла Евгения.

– Андреем, конечно. Фамилия то у вас одна…

– Но, мы с ним как будто бы муж и жена…По паспорту.

– Хотите переселиться в его каюту?

– Еще чего?! – взъерошилась Женя.– Уж тогда сразу в кубрик.

– Ну, вот и решили, – поставил точку в дискуссии Василий и шагнул к двери.

– Можно, я заменю покрывало? У вас, наверное, есть простое, стандартное …

Капитан недоуменно уставился на нее.

– Меняйте. Вообще-то его Ксения оставила для вас.

– Ну да… эстафета…, – взъерошилась Женя

Капитан усмехнулся, и Евгения вдруг выступила, что ей, в общем-то, все равно, в качестве кого ее здесь примут, можно и за сестру, хотя почему не сказать всем правду, что ему просто на борт доставили на смену той, у которой подкачало здоровье. Не выдержала качки под… Еще не закончив фразу, Женя похолодела. Что с ней происходит?! Теперь то ее точно вышвырнут на берег… Благо еще не отплыли.Она съежилась под колючим взглядом капитана, но тот ничего не сказал, повернулся и вышел. Может быть, все-таки не расслышал? Полный разброд в башке. И что несет ее поганый язык?! Женя с ненавистью уставилась на красочное покрывало, все из-за него! Не каюта – будуар!

Женя, остановилась у овального зеркала вытаращила глаза на свое безумное лицо в и подумала, что ей не в круизы следовало отправляться а прямиком к психиатру. Если еще не поздно. Однако отойдя в сторону решила – полоумная так полоумная – еще не такие встречаются и принялась разбирать свои вещи. Если ей суждено остаться, то с этой минуты здесь хозяйка она! До конечного причала. Если им не станет этот.

Снаружи что-то загремело, с позвоном, и Женя догадалась, что списание на берег откладывается – корабль снимается с якорей. Шхуна дрогнула и стала перемещаться. Хорошо бы подняться на палубу, но после дурацкого выступления она не знала, как показаться на глаза капитану, да и можно ли вообще появляться на палубе? Женя понаблюдала немного в иллюминатор за берегом, но шхуна развернулась так, что земля сместилась за корпус, и видно стало одно бескрайное море. Она вспомнила, что ей обещали экскурсию в сопровождении Андрея, и уже решила, что мероприятие отменено, как в дверь стукнули, но никто не вошел. Она, на всякий случай, пригласила неведомого гостя, – безрезультатно. Может быть, ее кто-то не расслышал из-за шума на палубе? Женя выглянула в коридор. В самом деле, Андрей.

– Заходи.

Он отрицательно мотнул головой и кивнул в сторону.

– Пойдем, сестричка.

Женя насмешливо посмотрела на нее.

– Ну, что ж братец, коль есть желание.

– Я получил приказ.

– А-а, по долгу. Я думала по– родственному. Но ты же у нас человек долга…

– Да, – отрезал Андрей.

– Ну, коль тебе выпала такая тяжкая участь…Я, в принципе, могла бы и сама.

– Это инструктаж, а не вечерний моцион. Ты должна знать как вести себя в той или иной ситуации, где можно находиться…

– И с кем,– дополнила Женя. – А ситуации это, какие? Некоторые мне нравятся. Представь, если мы с тобой станем тонуть в одной каюте…

Андрей покосился на нее.

– У тебя что, плохо с головой? Разве в море о таких вещах говорят?

– А я бы согласилась. Представь, какой в последнее мгновение у нас мог бы быть секс…

– Ты ненормальная, – определил Андрей.

– Да я бы и без экстрима…, на этой фразе Женя вспомнила об объявленном ею же моратории и не закончила предложение. К счастью Андрей пропустил ее бормотание мимо ушей и Женя, вздохнув, поплелась за ним следом. Конечно, не мешало бы наставить Василию с Ксюхой по паре хороших рогов. В отместку. Развратники…

Берег уже скрылся в дымке, и вокруг простиралась лишь водная гладь. Зацепиться взглядом было не за что. Во время экскурсии по кораблю Андрей не проронил ни слова сверх тех, которыми определялись правила безопасности. Женя же все время ахала и охала. Больше для прикола, не слишком вникая в смысл услышанного.

В крошечном ресторане она изъявила желание посидеть за столиком. Андрей помялся, но уступил. Сели у кадки с пальмой. Потрогала листья, настоящие. Попыталась шевельнуть кадку. Привинчена. Потом заказала девочке в переднике, напоминающем школьный, два кофе. Андрей пить кофе отказался и Женя, пригрозила пожаловаться капитану, что экскурсовод не удовлетворяет ее желаний. Усилия ее, как будто, стали приносить плоды – Андрей, чуть заметно улыбнулся.

– Мы здесь с тобой еще побываем, братик, – не столько спросила, сколько поставила его в известность Женя, – мне нравится этот кабачок. Можно подумать, что мы в Питерском ресторанчике. Верно?

– Я в ресторанах не бываю, – признался Андрей.

– Какой-то ты у нас образцово-показательный. Может быть, ты до сих пор еще девственник?…

Брякнув глупость, она сама удивилась такому предположению. А почему бы и нет? Каких чудес не бывает! Может потому Ксюха и прилепилась к первому попавшемуся мужичонке. Неужто и в самом деле? Вот бы убедиться!

Андрей на ее треп не отреагировал никак.

Кто-то на аппаратуре повернул регулятор громкости, и усилившаяся музыка отвлекла Женьку от захватывающего открытия. Она оглянулась.

У акустики околачивались две пары. Одна девица, крашенная под блондинку в шортах, другая, худощавая шатенка в спортивном трико. Мужички поволокли их танцевать, между делом мотнув головами в сторону Андрея. Тот бегло ответил, поднимаясь и, как Женя ни упиралась, вытащил ее на палубу. Целью их экскурсии ознакомление с кораблем, а не развлекательная программа.

Солнце светило уже у самого горизонта. Небо было чистым, волны по-прежнему мелкие. Привлекательная картина бескрайнего моря сдержала Женю, собравшуюся было отчитать Андрея за насилие.

Экскурсовод не обращая внимания на ее гримасы, принялся обстоятельно разъяснять предназначение едва ли не каждой детали на корабле, однако в памяти Жени мало что осталось, зато заболела шея. Получив инструктаж, она помахала Андрею и отправилась в каюту, рассчитывая что, может быть там, застанет капитана. Зачем, она не понимала сама. Может быть, извиниться за свое дурацкое выступление, как-нибудь оправдаться, (ну такой уж язык, помело!). В конце концов, должна же она понять его отношение к себе…

В каюте командира, конечно же, не было, и Женя отправилась слоняться по кораблю уже самостоятельно. Любоваться морским пейзажем надоело быстро. Скорее от безделья, чем от голода, снова забрела в ресторан. Публики там уже поднабралось. Устроилась она за тем же столиком, где только что сидела с Андреем, окинула взглядом уже виденные лица и, прислушиваясь к разговорам, быстро выяснила, кто есть кто. За ближайшим столиком высокий парень, (он сидел на веслах в первой паре) оказался Гариком, похоже единственный курсант среди присутствующих офицериков. Судя по нашивкам на последнем курсе. Рядом с ним худощавая черноволосая девица. Как выяснилось – Ирина. Женя, живо определила, что они давно знакомы и общаются, скорее всего, по полной программе. Видимо девочка удовлетворяет его под завязку (женщины такого телосложения обычно темпераменты), потому во взгляде Гарика интерес к женщинам не прочитывается. Интересно, а где они занимаются сексом? Не в своем же общежитии, хотя оно и поделено там перегородочками. Хотя, почему бы и нет?! В таком коллективизме есть свой шарм…

Женя тряхнула головой. Что дался ей этот секс? Обычно такое необъяснимое беспокойство преследует ее в минуты опасности. Сейчас как будто нет никакой провокации. Да и посудина эта столько десятилетий, если не веков держится на поверхности и не тонет. Может быть, когда и была в сражении, но сейчас-то им боевое крещение как будто бы, не грозит. Разве что ей самой. Только с кем? Андрея, похоже, ей не поднять. Лег на дно, как лодка. А больше ей никто особенно и не интересен. Не с капитаном же! Да к ней, слава богу, никто и не пристает. Ни мужики, ни бабы. Разве что соседка по столику изредка поглядывает, видно почесать язык не с кем…

Ирина поглядывала на Женю, не отрываясь от своего Гарика, который как то неискренне прищуривался, когда та льнула к нему. Похоже, уже поднадоели друг другу.

Ирина время от времени отпивала шампанское, а Гарик довольствовался кока-колой. Курсантам, как поняла Женя сюда будто бы, даже вход заказан. А этот торчит здесь откровенно. Выпускники, даже перебрасывались с ним репликами.

Допив свой коктейль и выйдя из ресторана, Женя прошлась мимо мостика, где бродило еще несколько таких же бездельников. Самого командира нигде не было видно. В трюме сидит, что ли? Интересно, что ему наплела про нее Ксюха? Конечно, представила сексуальной маньячкой. Хотя и представлять то особо не надо – сама уже засветилась не с лучшей стороны. Почему тогда согласился взять ее? Правда, как-то без энтузиазма. Она и в каюту то заселилась, по сути, по собственной инициативе. Джентльмен хренов. Ни какого тебе внимания. Жаль что в открытом море, а то собрала бы свои манатки. От одной обиды.

Облазав весь корабль, Женя забрела и в кубрик, предварительно стукнув ногой в дверь. Знакомые уже парни в тельняшках культурист и поросеночек резались в карты на чемодане, который пристроили в проходе. Увидев Женю, они сначала онемели, потом предложили присоединиться.

– Во что играете?– спросила она.

– Во что хочешь?

– Могу в покер.

– Неужто умеешь? – удивился «поросеночек».

Культурист, усиленно выпячивавший грудь и играющий мускулами тоже недоверчиво хмыкнул.

– Деньги то с собой есть? – спросил, слезая с верхней кровати, белесый парень, которого Женя раньше не заметила.

– Есть немного. Ставки будем делать мелкие. А то оставлю вас нищими.

– Ой, ой, ой! – захохотал «молочный».

Вначале игра пошла для Жени неудачно, но она, поблефовав немного все же умудрилась перехватить инициативу и на третьей партии парни уже с опаской поглядывали на шулера в юбке. После того, как ребятам пришлось пару раз раскошелиться обстановка накалилась до того, что голос над их головами прозвучал как гром среди ясного неба.

– Это что за дела?! Азартные игры? Это что вам здесь, Лас-Вегас?

Женя подняла голову. Долгожданный. Его и искать то надо там, где что-то происходит… МЧС! Курсанты тотчас побросали карты на чемодан, а выцветший стал их поспешно сгребать.

– Мы не на деньги, – проблеял кто-то.

– На что же?

Женя вскинула голову.

– На меня. А если выиграю я, то сама выбираю партнера. Вот я выбрала бы этого, с ямочками на щечках. Такой аппетитненький…

– Да врет она! – покраснел «поросеночек». – На деньги мы играем.