Капкан для киллера – 1 Карышев Валерий
– Теперь в России единственное мерило ценностей – это деньги. – Координатор жестко взглянул на собеседника. – Деньги и власть, что, впрочем, одно и то же. А он свое отработал с лихвой. И в дальнейшем может принести куда больше вреда, чем пользы. И теперь главное, как мне кажется, не упустить момент.
– Что вы предлагаете? – Серенький уже прокручивал в голове возможные варианты продолжения беседы.
– Ничего. Пока ничего. Но информацию о командировке руоповцев в Грецию и о том, что там теперь находится Сергей Свечников, прошу учесть. Кто там у нас на очереди – Самсонов-младший?
– Да, мы уже беседовали об этом в прошлый раз, – сообщил Куратор. – Солоник «исполняет» его якобы от шадринских, на которых мы потом и переводим стрелки. В результате смерти Виталия Самсонова клинские распадутся на несколько мелких бригад, что даст детективам возможность переловить их поодиночке. Чтобы отрапортовать о проделанной работе, а также для успокоения общественного мнения РУОП вплотную займется шадринскими и наверняка пересажает всех. Большинство коммерсантов, бывших до сего времени и под теми, и под другими, перейдут под нашу фирму. Таким образом, никто не останется внакладе.
Аналитический расклад Куратора, как обычно, выглядел на редкость грамотным. Хозяин особняка в знак одобрения медленно и важно кивнул головой.
– Все правильно. Теперь насчет Македонского. Когда мы его приметили и стали готовить, он был одним человеком, но теперь он совсем другой... Люди меняются, и обычно не в лучшую сторону. И такой, как теперь, он нам, по-видимому, не нужен.
Большего собеседнику не требовалось. Слова «по-видимому, не нужен» решили все.
Таким образом, акция по ликвидации лидера клинской оргпреступной группировки Виталия Самсонова должна была стать последней в биографии суперкиллера. По крайней мере, санкционированной его хозяевами...
Новый, 1997 год начался для Македонского отлично: в Афины приехала Наташа Крылова.
Предыдущий месяц выдался для нее напряженным: много работы, постоянные разъезды плюс приятные предновогодние хлопоты.
– Все почему-то думают, что фотомодели и манекенщицы полжизни проводят на Канарах да Багамах. А я вот никогда прежде не была за границей, – честно призналась она, поцеловав Сашу в щеку и почему-то покраснев. – Мама и отчим с трудом отпустили. Сказала – к замужней подруге на пару дней.
Встречу отмечали шумно и весело. По этому случаю Саша позволил себе выпить целую бутылку шампанского. В голове приятно шумело, и Солоник, вспомнив о Валере, решил проверить, насколько у того полное с ним сходство.
– Обожди минутку, – произнес он и, поднявшись из-за стола, поднялся наверх.
Горчаков не принимал участия в веселье – канун праздника он отметил в близлежащем недорогом ресторане. Вернувшись на виллу с бутылкой вина, закуской и какой-то долговязой чернявой девицей, сразу же заперся на третьем этаже.
Впрочем, девица вскоре была отпущена, и теперь двойник, сидя перед телевизором, по старой, еще советской традиции смотрел «Голубой огонек», транслировавшийся по спутнику из России.
– Валера, с наступившим! – приветствовал его Саша с улыбкой. Так улыбаются лишь действительно счастливые люди. – Можно тебя на минуточку вниз?
Тот с готовностью поднялся, с чувством пожав протянутую руку.
– Спасибо, тебя так же... Что, у тебя там гости?
Солоник кратко рассказал о своем плане. К нему приехала девчонка из России, в будущем невеста, и он хочет, во-первых, разыграть ее, а во-вторых, сам убедиться в полной идентичности себя и двойника.
– Хорошо, – тут же согласился Горчаков. – Только я переоденусь...
Саша заранее продублировал для двойника свой гардероб. Спустя несколько минут Солоник и его зеркальная копия уже стояли на лестнице, ведущей в гостиную на первом этаже.
– Спустись, присядь за стол и скажи что-нибудь. Ее зовут Наташа, она из Москвы, фотомодель. «Мисс Россия-96», кстати говоря. И не забудь, что вы уже давно знакомы. Раскованней, раскованней! А я посмотрю, что у тебя получится.
Горчаков спустился вниз, а Солоник, спрятавшись на лестнице, принялся наблюдать за разыгравшейся сценой.
– Сашенька, что же ты так долго? – воскликнула девушка при появлении двойника. – Иди ко мне, а то я уже скучаю.
Тот, кого Наташа назвала Сашей, как ни в чем не бывало подсел к ней и, приобняв за талию, принялся целовать взасос. И она отвечала на поцелуи. Откуда Наташе было знать, что это совсем не тот человек, за которого она его принимает!
Кровь бросилась в лицо Солонику. Покинув свое укрытие, он мгновенно спустился в гостиную и без церемоний оторвал двойника от девушки.
Та испуганно взглянула сперва на него, а затем на его зеркальное отображение, с которым только что целовалась. И страшно побледнела.
– Саша, у тебя что, брат-близнец? – с трудом произнесла Наташа.
– Это мой двойник, – объяснил Македонский, испепеляя того взглядом.
– А зачем это тебе? – испуганным шепотом спросила девушка.
– Кино про меня будут снимать, – ответил Солоник. – Он мелкий актеришка, я его на пробы взял.
Схватил Горчакова за локоть и потащил наверх.
– Ты что себе позволяешь, а? – возмутился оскорбленный в лучших чувствах Македонский.
– Ты мне сам только что сказал, что мы с ней давно знакомы, и попросил, чтобы я был раскованней, – спокойно напомнил тот.
И выразительно посмотрел на хозяина.
«А может быть, это не я твой двойник, а ты – мой?!..» – явственно читалось в его взгляде, и Саша впервые подумал, что раньше он явно недооценивал этого человека...
Конечно, тогда, в первый день нового, 1997 года Саша должен был признать, что сам был не прав, и прежде всего перед Наташей. Он, естественно, извинился, и извинения были приняты. Но неприятный осадок после случившегося остался у него надолго.
Солоник думал о происшедшем едва ли не неделю. Проводив Наташу Крылову в аэропорт, он сообщил ей, что в конце января, возможно, прибудет в Москву.
– Вот и хорошо, – обрадовалась та. – У меня двадцать пятого как раз выступление, показ итальянской обуви на выставке «Консумэкспо». Ты как прилетишь, сразу же мне звони.
Из аэропорта Эллиникон Македонский отправился домой. Ему не терпелось серьезно поговорить с Горчаковым, но при Наташе делать это было как-то не с руки. Настроение у Солоника было мрачным, но он был исполнен решимости. Взгляд стал тяжелым, губы плотно сжатыми, движения необычно резкими.
Валера, наоборот, выглядел спокойным. Поздоровался как ни в чем не бывало и уселся в кресло, выжидательно поглядывая на хозяина. Саша сразу перешел к делу.
– Тебе не кажется, что ты много себе позволяешь? – спросил он резко.
– В каком смысле? – И, не дождавшись ответа, сам задал вопрос: – Ты все о той девчонке?
– Нет, о тебе, – процедил Солоник.
– А в чем дело?
– Сам знаешь, в чем.
– Прости, если я в чем-то не прав... – пошел тот на попятную. – Только в чем именно, не понимаю. Может быть, объяснишь?
Македонский и сам не мог сказать, в чем же не прав Горчаков. Его попросили спуститься вниз и изобразить его, Сашу, что он и выполнил. Предупредили, чтобы он вел себя естественно и раскованно, и он это честно исполнил.
Теперь взгляд Валеры стал каким-то иным, нежели раньше, надменным, что ли? Но в то же время он выглядел спокойным и уверенным в себе. Так выглядит человек, который давно уже принял серьезное решение и теперь лишь ожидает благоприятного случая для осуществления своих планов.
Что же ставить ему в вину?
Солоник мигом перевел разговор на другую тему, но, уходя, вновь пристально посмотрел в глаза двойнику. Теперь, как показалось хозяину, они вновь стали пустыми и глуповатыми, как и при первой их встрече.
Македонский решил серьезно заняться двойником. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, что обмануть способен любой, даже тот, от которого меньше всего этого ждешь...
Глава 26
Шестнадцатого января Солоник вылетел в Москву. Операция по ликвидации Самсонова-младшего представлялась ему слишком серьезной, чтобы пренебречь мерами конспирации. По этой причине Македонский тщательно поработал над своей внешностью: теперь пассажира рейса Афины—Москва, бородатого мужчину в очках с толстыми стеклами, но без диоптрий, можно было принять и за мелкого торговца, и за геолога, и за инженера, и даже за представителя российского торгпредства, но только не за знаменитого киллера, которого разыскивают лучшие детективы России!
В кармане лежал новенький паспорт на имя Валерия Верещагина. Качество его исполнения не оставляло сомнений в том, что прохождение таможенного и пограничного контроля не вызовет осложнений.
Как и следовало ожидать, по прибытии в Шереметьево проблем не возникло. Уже на следующий день Солоник, остановившийся в Чертанове, в одной из квартир, снимаемых шадринскими, приступил к делу.
Рассказывая гостю из Греции о подробностях будущего «исполнения», пацаны, ведшие слежку, выглядели совсем невесело. По мнению шадринских, проще было ликвидировать кого-то из членов правительства, нежели лидера клинских. Казалось, Самсонов предусмотрел все.
И действительно, подступиться к авторитету оказалось не так-то просто. После смерти брата этот человек понимал, что его может ожидать, и потому тщательно «шифровался». Редко ночевал в одном и том же месте дважды, попеременно пользовался несколькими машинами, предпочитал звонить не по городскому телефону, а исключительно по мобильному. Вооруженную охрану представлял купленный им спецназ ГУИНа МВД «Сатурн», который сопровождал авторитета во всех его поездках по Москве.
Снайперская винтовка с мощной оптикой – оружие, излюбленное Македонским для подобных операций, – отпала сразу. Для того чтобы грамотно «исполнить» жертву, необходимо было как минимум знать планы Самсонова хотя бы на несколько дней вперед. После чего следовало выбрать удобное и хорошо укрытое место для стационарной стрельбы, прикинуть скорость ветра, освещенность, возможные препятствия, наметить как минимум несколько путей для отхода. Все это было сделано при ликвидации Глобуса, ставшей классической.
Взрывное устройство также не подходило. Невозможно было даже предположить, на какой из многочисленных машин будет в намеченный день передвигаться клиент. Сверх того, автопарк Самсонова тщательно охранялся. У него были еще свежи воспоминания о шестисотом «Мерседесе» Сергея Тимофеева, взорванном на Третьей Тверской-Ямской.
Получалось, что клинского авторитета можно было только расстрелять в его машине где-нибудь в городе. Конечно, это в высшей степени рискованно, но, по мнению Македонского, при тонком расчете и хладнокровии у исполнителя сохранялись немалые шансы на благополучный исход.
Впрочем, как выяснилось, при таком варианте возникали немалые сложности. Стрельба из автомобиля в автомобиль во время движения полностью исключалась. В этом случае операция превращалась попросту в самоубийство. Прекрасно технически оснащенные и вооруженные спецназовцы из «Сатурна» (один из них постоянно сидел в салоне самсоновской машины, совмещая роли телохранителя и водителя) могли не только дать жестокий отпор, но и организовать преследование по горячим следам.
Оставалось одно – незаметно «вести» Самсона по Москве, дожидаясь удобного случая. В том, что таковой представится, киллер не сомневался.
Как и было обещано Ракитой, техническую часть ликвидации шадринские брали на себя. Сразу же после приезда Солоника в Москву на Тушинском рынке за пять тысяч долларов была приобретена подержанная, но достаточно добротная вишневая «девятка». Македонский получил в свое распоряжение опытного водителя, молодого паренька по кличке Джем, и напарника-подстраховщика. Два новеньких, в заводской смазке «АКСа» с полными магазинами лежали в спортивных сумках на заднем сиденье. Серый сто девяностый «Мерседес» со спортивным двигателем, двигавшийся в кильватере «девятки», должен был, в случае чего, подстраховать киллера и его команду. Оперативная связь между «девяткой» и «мерсом» поддерживалась по рации условными командами.
Двадцать первого января вишневая «девятка» с водителем и двумя пассажирами выкатила из обычного чертановского двора. Путь ее лежал в центр города. Согласно полученной информации, рядом с офисом одной из фирм клинских был зафиксирован «БМВ» Самсонова-младшего.
Слежка продолжалась два дня. Клиент, словно чувствуя за собой «хвост», действовал практически безошибочно. Выход из машины и посадка в нее прикрывались телохранителями, Самсонов никогда не заходил в офис и подъезд первым, никогда не выходил оттуда до того, как ментовские спецназовцы не изучат ситуацию на улице.
Четверг, двадцать третьего января выдался пасмурным и унылым. Сразу же после обеда зарядил мокрый снег. Он назойливо лип на лобовое стекло, заметал дорожную разметку. Асфальт стал скользким, и Джем, водитель вишневой «девятки», был вынужден ехать с предельной осторожностью.
В тот день самсоновский «Бимер» пасли с половины третьего дня. Пообедав в «Метрополе», клинский авторитет до семи вечера носился по Москве, заезжал на подшефные фирмы, в офисы банков и на оптовые склады. Машина мусорской охраны неотступно, бампер в бампер, следовала за ним. Казалось, что и этот день, как и оба предыдущих, не принесет шадринским результата.
На столицу опускались сумерки. Зажглись первые уличные фонари, на заснеженные тротуары падал неверный свет неоновых реклам, а небо над Москвой по-прежнему было затянуто тучами.
Водитель Джем, не оборачиваясь к Солонику, кивнув в сторону самсоновского «БМВ», неторопливо катившего впереди, спросил:
– Они не могли нас вычислить?
– Самсон?
– Мусора, которые его охраняют. Спецназ наверняка подготовлен. За что он им деньги платит? А мы уже на этой тачке наверняка примелькались.
– Если сегодня ничего не получится, завтра поменяем машину, – ответил Македонский. – Угоните, номера переставите, а потом бросим... Ладно, давай следи, не отвлекайся.
Тем временем «БМВ», указав поворот, плавно перестроился в левый ряд, с явным намерением свернуть в сторону Петровки.
– К ментам, что ли? – вслух самого себя спросил водитель.
– Не отвлекайся, – процедил Солоник и, приоткрыв сумку, положил ладонь на холодный металл автоматного рожка. – Давай туда, за ним...
Водитель вывернул руль, а Македонский и его напарник, обменявшись короткими взглядами, одновременно передернули затворы автоматов.
Интуиция никогда не подводила киллера. Сейчас она ему подсказывала: наверняка э т о произойдет через несколько минут.
– Если остановится – сразу же тормози рядом, – шепотом произнес Солоник и мельком взглянул в зеркальце заднего вида: темно-серый сто девяностый «мерс„, сбавив скорость, неотступно следовал за «девяткой“...
На Петровке, как раз неподалеку от печально известного здания городского управления внутренних дел, им повезло. Не доезжая до перекрестка, «БМВ», притормозив у бордюра, остановился. Замигали фонари аварийной сигнализации, и водитель, выполнявший также роль охранника, вышел из машины.
Оставшись в одиночестве, пассажир потянулся к мобильному телефону. Видимо, разговор предстоял конфиденциальный, не для посторонних ушей. Долго набирал номер – наверняка было занято. Это занятие настолько отвлекло его внимание, что он не заметил, как совсем рядом, в каком-то метре от его «Бимера», притормозила вишневая «девятка» с номером, заляпанным грязью...
Оба стекла с правой стороны машины поползли вниз. В образовавшиеся щели высунулись тупые стволы «калашниковых», и одновременно на самсоновскую «БМВ» обрушился настоящий огненный смерч.
Убийца – тот, что сидел сзади, – методично, пуля за пулей всаживал в Самсонова весь боезапас. Другой, сидевший впереди, для отвлечения внимания милицейских телохранителей повел стрельбу по джипу спецназа. Там даже не успели опомниться.
Самсонов-младший принял смерть мгновенно, без лишних мук. После первой же автоматной очереди коротко стриженная голова, обагрившись кровью, безжизненно уткнулась в обивку салона. Он уже не мог видеть, как вишневая «девятка» взяла чуть влево и, быстро набрав скорость, скрылась за поворотом, сразу же за зданием ГУВД. Вся троица, спокойно убрав оружие в спортивные сумки, покинула салон машины и пересела в подкативший серый сто девяностый «Мерседес». На высокой скорости он скрылся в направлении Садового кольца.
Все произошло столь молниеносно, что охрана из «Сатурна» даже не успела среагировать. Спустя несколько минут спецназовцы обнаружили в ближнем переулке вишневую «девятку» с открытыми дверцами. В салоне брошенного автомобиля было полно стреляных гильз...
Убийство Самсонова-младшего стало первым достаточно громким в новом, 1997 году. И не потому, что клинский авторитет занимал серьезное место в криминальном мире российской столицы. Но только потому, что со смертью Самсонова оргпреступная группировка оказалась на грани распада и, как следствие, – закрытие Регионального управления по борьбе с организованной преступностью.
Лидера клинских бандитов застрелили в двух шагах от знаменитой Петровки, 38, где в момент убийства как раз шло совещание о криминогенной ситуации в столице. Звучали победные реляции, отчитывались о проделанной работе – и в это же время за окнами прозвучали автоматные очереди. В стенах Московского уголовного розыска этот факт, естественно, был расценен как вызов криминалитета органам внутренних дел.
Оружие исполнения, автоматы Калашникова, как и манера ликвидации, свидетельствовали о несомненных наглости и цинизме убийц. Если бы Самсонова-младшего застрелили где-нибудь за Московской кольцевой автодорогой – это одно. Но устраивать стрельбу в центре столицы?..
В результате следствия, проведенного РУОПом, выяснилось: знаменитый спецназ МВД «Сатурн» даже не сумел организовать преследования убийц, что вряд ли свидетельствовало о высоком профессионализме охранников.
Наконец, практика, когда любой, имеющий деньги, может нанять для своей охраны элитную силовую структуру МВД, наводила на мысль о полной беспомощности властей в борьбе с оргпреступностью, равно и с тотальной коррупцией.
Параллельно со следствием было проведено служебное расследование. Выяснилось, что никто из «Сатурна» даже не подозревал об истинном лице Самсонова. Командир спецназовцев считал его добропорядочным коммерсантом и в собственное оправдание продемонстрировал коммерческий договор на охранные услуги. «На лбу у Самсонова не было написано, кто он – бандит или бизнесмен, – оправдывался командир спецподразделения Главного управления исполнения наказаний. – Он заключил с нами договор, перечислил деньги, и мы выполняли свою работу».
Вроде бы все выглядело законно, однако ввиду жуткого скандала командира группы «Сатурна» «за грубейшие нарушения» поспешили уволить из МВД. Но было уже поздно: ситуация с милицейским спецназом просочилась в газеты и на телевидение. Для того чтобы хоть как-то приглушить скандал, следовало как можно быстрей обнаружить убийц.
К расследованию убийства клинского авторитета были привлечены лучшие кадры из МУРа и РУОПа, однако найти киллеров по свежим следам не удалось. Впрочем, и на Петровке, и на Шаболовке прекрасно понимали, чьих рук это дело. Среди шадринских были проведены задержания. Знаменитый президентский Указ по борьбе с организованной преступностью позволял держать арестованного под стражей до тридцати суток. За это время следаки путем угроз, посулов и провокаций должны были выяснить, кто именно явился исполнителем.
Но выяснить не удавалось. Никто из рядовых шадринцев не был посвящен в подробности ликвидации Самсонова. Впрочем, о намеченном покушении ничего не было известно и лидерам среднего звена. Те же, кто наверняка имел отношение к завалу возле Петровки, 38, благополучно скрылись, и найти их не было никакой возможности.
По крайней мере, пока...
После той акции серенький чекистский Куратор заметно изменился к своему подопечному. Вернувшись в Афины, Македонский почувствовал это сразу же, на первой плановой встрече.
Нет, все шло как обычно: подробные расспросы, просьбы уточнить частности, но Саша отлично понимал, что все это делается исключительно для проформы. Глаза серенького – обычно живые и быстрые – теперь казались какими-то мертвыми, непроницаемыми, и не читалось в них больше прежней заинтересованности. Такой взгляд может быть у судьи, прокурора: приговор давно утвержден, охрана ждет в соседней комнате, и слова, произносимые обвиняемым и защитой, не более, чем никому не нужные формальности...
Детектив интересен лишь тогда, когда не знаешь развязки, а уж если невольно подсмотрел последние страницы, книгу можно отложить, и навсегда.
Лишь к концу беседы Куратор немного оживился.
– Больше вам ничего не предлагали? – поинтересовался он.
– Кто? – не понял киллер.
– Шадринские.
– Собирались сюда. Отдохнуть, расслабиться, пересидеть после завала Самсонова-младшего.
– Ракита? – По одному лишь этому вопросу Солоник понял, что собеседнику известно буквально все.
– Да, он.
– А каковы их дальнейшие планы?
– Я – исполнитель, и они не делятся со мной планами, – дипломатично ответил Македонский.
– Вам уже заплатили?
Македонский утвердительно кивнул.
– Да. Но, как я понял, это «исполнение» было заказано и вами тоже, – заметил он. – Просто интересы двух сторон совпали. – В этих его словах без труда читался нехитрый подтекст: а как насчет гонорара от вас?
Серенький пружинисто поднялся, давая тем самым понять, что разговор завершен.
– Ну, всего хорошего. Кстати, что у вас с пластической операцией?
– Готовлюсь, – неопределенно ответил Саша.
– Что касается вашего гонорара. На днях я позвоню в Москву, надо кое-что уточнить. Думаю, в первой половине февраля мы переведем деньги на ваш счет. Как обычно.
– А в ближайшее время я вам понадоблюсь? – осторожно поинтересовался киллер.
– Вряд ли вы нам потребуетесь. – Пожав на прощание руку, Куратор небрежно кивнул и двинулся к своему «Фиату».
Проводив его взглядом, Македонский почему-то подумал: последняя фраза «вряд ли вы нам потребуетесь» имеет отношение не только к ближайшему времени...
Глава 27
Было бы наивным полагать, что Валера Горчаков ни о чем не догадывался. Если достаточно неглупого человека, как он, нанимают для исполнения деликатной роли двойника, то следует непременно выяснить, кого же на самом деле он дублирует.
Во всяком случае, бывший пограничник с первого же дня знакомства ни на секунду не сомневался: московский «бизнесмен Саша» так же далек от мира бизнеса, как и он сам.
И Горчаков, стараясь не привлекать ничьего внимания, принялся осторожно расследовать, доискиваться, кто же на самом деле его хозяин.
Первые же результаты изысканий заставили двойника всерьез насторожиться. Человек, которого Валера временно изображал, по всем документам числился греческим гражданином «Кесовым Владимиросом, сыном Филаретоса и Марии, репатриантом из Рустави». Но сам почему-то представился Сашей. Да и на грека, пусть даже репатрианта из Грузии, внешне не очень походил. Одно это заставило Валеру усилить поиски, и вскоре он выяснил еще одну любопытную подробность: на идентификационной карте «Владимирос Кесов», он же «бизнесмен Саша», также значился греческим гражданином, репатриантом из Грузии, но уже Поповым Валериосом, сыном Космоса и Анны.
Горчаков был совсем не так глуп, чтобы дойти до очевидного: уж если человек так тщательно скрывается, следовательно, ему кто-то или что-то угрожает. А если он нанимает двойника, то намерен рано или поздно подставить его вместо себя.
Во время московского вояжа хозяина Валера тщательно обследовал коттедж, и сделанные им находки впечатлили. В подвале дома хранился целый арсенал – четыре новеньких, в заводской смазке «калашникова» разных модификаций, с полдюжины иностранных пистолетов и револьверов, два «макарова» отечественного производства, дорогой арбалет с лазерным прицелом, три снайперские винтовки, «хеклер и кох», «FN 30-11» и отечественная «СВД», американская «М-16» с оптикой. Вдобавок девятимиллиметровый пистолет-пулемет «узи», несколько ящиков патронов разных калибров, гранаты, капсюли к взрывателям... Там же, в подвале, были обнаружены парики, накладные усы и бороды, инструменты для нанесения и снятия грима, подробные карты Греции, Италии, Испании, Германии и Швейцарии, оборудование для проявления и печати фотоснимков и сами фотографии. Людей, изображенных на них, Горчаков никогда не видел.
Неожиданно вспомнилось, что часто, ближе к вечеру, Саша надолго уходил в гараж за виллой. Однажды он вынес оттуда множество разнокалиберных гильз, судя по всему, свежеотстрелянных. Гильзы были закопаны во дворе виллы, и у Горчакова тогда хватило ума не спрашивать, откуда они. Правда, стрельбы из гаража слышно не было, но глушители, обнаруженные в подвале вместе с оружием, вполне объясняли и это обстоятельство.
После находки оружия поиски сделались более целенаправленными. Двойник тщательно обследовал гараж, где были обнаружены маты, поставленные вертикально к стене, наверняка, чтобы не рикошетили пули. Валера сантиметр за сантиметром общупал салон джипа, проверил содержимое карманов в обширном гардеробе Солоника, перетряс все книги и обнаруженные видеокассеты.
В кармане одного пиджака двойник обнаружил несколько кредитных карточек, оформленных на имя гражданина Греции Владимироса Кесова. Это было вполне объяснимо. Но как можно объяснить паспорт на имя гражданина России Валерия Максимова, найденный в тайнике за книгами, и кредитки «Визы», оформленные на это же имя? Тем более что в российском паспорте была вклеена Сашина фотография...
Первая догадка была столь же неправдоподобной, сколь и ужасающей: «бизнесмен Саша» – российский шпион, агент Службы внешней разведки или кто-то вроде этого. Однако, пораскинув умом, Валера отбросил эту мысль как вздорную и нелепую. Российский шпион, окажись его хозяин и работодатель таковым, не стал бы нанимать в дублеры случайного человека с улицы.
Богатство найденного арсенала, документы на чужие фамилии и царская роскошь, которой окружил себя в афинском пригороде Лагонисе «Владимирос Кесов», невольно заставили вспомнить зловещие слова «мафия» и «организованная преступность». Вне сомнения, «бизнесмен Саша» конфликтовал с российскими законами (а то с чего бы он вдруг уехал из России?), имел каких-то могущественных друзей (что вполне объясняло наличие самых разных документов, явно поддельных) и, естественно, врагов, не менее могущественных. Как понял двойник, рано или поздно его хозяин выставит этим самым врагам своего двойника.
Оставалось выяснить главное: кто же этот человек на самом деле, кого он боится, с кем контактирует и какие цели может преследовать.
Последующие дни Горчаков потратил на сбор информации. По логике, таковую можно было почерпнуть из газет и телевидения.
Правда, тут, в спокойной и тихой Греции, информация о российской мафии оказалась достаточно скудной. После долгих поисков Валера нашел выход: небольшая фирма, специализировавшаяся по компьютерным сетям, предлагала электронную подписку на любое периодическое издание любой страны мира.
Просмотрев на мониторе компьютера множество российских изданий, Горчаков вскоре наткнулся на любопытную информацию. В старом, за июнь 1995 года, номере «Известий» сообщалось:
Многие уже знают, что в ночь с воскресенья на понедельник из следственного изолятора номер 1, более известного как «Матросская тишина», бежал опасный киллер Александр Солоник, обвиняемый в расстреле сотрудников милиции на Петровско-Разумовском рынке в Москве, а также в заказных убийствах ряда уголовных авторитетов.
Дальнейшая судьба киллера просчитывается так. Скорее всего его постараются переправить за границу. Там Солоника, возможно, ожидает пластическая операция и комплект документов на другое имя.
А после отдыха возвращение на Родину и очередное задание. Кто будет следующей жертвой убийцы-профессионала?
Сейчас в Московском ГУВД создан специальный штаб по поимке беглеца, виновного также в расстреле милиционеров. Задействованы все оперативные службы. За сведения о Солонике и его спутнике Меньшикове обещано крупное вознаграждение.
Контактные телефоны, по которым можно сообщить конфиденциальную информацию: 200-94-94, 200-90-87, 02
Тут же помещалась фотография разыскиваемого: прямые волосы, хищный прищур, аккуратно подстриженные усики и шкиперская бородка.
«Александр СОЛОНИК», – лаконично значилось внизу.
Взглянув на фотоснимок, Горчаков едва удержался от возгласа удивления и одновременно ужаса. Человек, изображенный на фотоснимке, был не кто иной, как Владимирос Кесов, он же Валериос Попов, он же Валерий Максимов, он же бизнесмен Саша из Москвы, он же его работодатель, он же – человек, которого он, Валера, подрядился изображать.
Это было настоящее потрясение, удар, катастрофа. Наверное, никогда прежде Валера не находился в таком смятении.
Да, волею случая так уж сложилось, что он, бывший офицер-пограничник, бывший грузчик, вышибала и экспедитор в недорогом афинском кафе, стал дублером одной из самых загадочных и зловещих фигур криминальной истории России. Давая согласие изменить внешность, чтобы иногда бывать там, где «бизнесмену Саше» бывать не с руки, Горчаков даже не представлял, насколько такое согласие способно изменить всю его жизнь.
Взяв себя в руки, Валера продолжил просмотр и скоро обнаружил заметку в солидных «Московских новостях» за июнь 1995 года. Выглядела она еще более устрашающе.
Милиция предпочитает не делиться информацией. Однако, как сообщил «МН» осведомленный сотрудник МВД РФ, скупость сведений диктуется прежде всего безопасностью сотрудников органов. По мнению источника, за Солоником стоят настолько крупные мафиозные авторитеты, имеющие выход на самый верх государственной власти, что сыщики изначально оказались под двойным ударом.
Выходя из виллы, Горчаков мельком взглянул на свое отражение в зеркале. Его передернуло: никогда еще собственное лицо не вызывало в нем таких чувств.
Следующий день двойник, запершись у себя наверху, размышлял, и размышления эти не были лишены четкой логики.
Отправная их точка была таковой: внешность уже изменена, и, чтобы вернуть первоначальную, потребуется новая операция и довольно продолжительное время. Следовательно, обратного пути в ближайшее время быть не может, это очевидно. Как, впрочем, и то, что рано или поздно Македонский выставит двойника вместо себя, имитируя собственную смерть.
Впрочем, это обстоятельство было единственным минусом, потому что Горчаков во всех, даже, казалось, самых безнадежных ситуациях умел неожиданно находить и плюсы.
И плюсов, как ни странно, оказалось сразу несколько.
Во-первых, этот самый Солоник вряд ли догадывался об открытиях, сделанных собственным двойником. Следовательно, он, Валера, получает дополнительный козырь – эффект внезапности.
Во-вторых, сходство между двойником и оригиналом действительно выглядело поразительным. Это означало, что, овладев документами на имя Владимироса Кесова, или Валериоса Попова, или Валерия Максимова и кредитными карточками на эти же имена, можно в одночасье сказочно разбогатеть. И не на пять тысяч долларов в месяц, которые получает Горчаков за то, что ежедневно, ежечасно подвергает себя смертельной опасности!
– А почему бы мне самому не стать Александром Македонским? – вполголоса спросил себя Горчаков и тут же ощутил, как у него засосало под ложечкой – наверное, от фантастичности такого варианта.
Впрочем, как он понял, ничего фантастического и невероятного тут не было. Смертельная опасность, дамокловым мечом нависшая над двойником, оставляла выбор: или безропотно погибнуть, или, убив своего хозяина, сделаться миллионером...
На греческую столицу уже опускались густые фиолетовые сумерки, когда юркий «Фольксваген-Гольф», притормозив у бордюра в начале неширокой улицы, остановился, и Мустафа, сидевший за рулем, вопросительно взглянул на Свечникова.
– Короче, так: мы с пацанами его пасем попеременно. Вроде бы он нас еще не засек. Позавчера прилетел из Москвы, теперь засел дома.
– Один?
– Там еще какая-то телка. Сегодня приехала.
– Откуда? Что за телка?
– Попытались пробить. Вроде из Москвы прилетела, похоже, русская... Больше ничего не выяснили.
– Неужели тут своих телок мало? – искренне удивился Свечников.
Собеседник Свечи хмыкнул, но ничего не сказал в ответ.
Закурив, бригадир откинулся на спинку сиденья и, опустив стекло, поинтересовался:
– На виллу проникнуть можно?
Мустафа поморщился.
– Думаю, что нет. Там всякой сигнализации понапихано выше крыши. Мы уже пробовали: нашли местного мальчишку, сунули ему десять баксов, чтобы он через забор перемахнул. Сирена завыла, мигалки включились. И тут же, через минуту, две машины ихних ментов примчались. Патруль, наверное. Увидели пацанчика, пальцем погрозили, пролопотали что-то по-своему и укатили. Короче, хрен там залезешь, – подытожил свой рассказ Мустафа. – Тут по-другому надо, по-хитрому.
– А как? – Бригадир бросил взгляд, полный ненависти, на виллу.
– Есть только один вариант, – продолжал Мустафа, – сидеть в засаде и ждать, пока он куда-нибудь один не покатит. А там – пристроиться, остановить, волыну к голове и – в лес.
– Да тут и леса приличного нет, – заметил Свеча.
– Какая разница! Главное, его где-нибудь на дороге подловить. Он вроде без охраны ездит. Ментов тут, в Афинах, немного, это тебе не Москва. Короче говоря, реально.
Бригадир урицких потянулся к мобильному телефону, взятому напрокат тут же, в Греции.
– Короче, я сейчас Рябому позвоню, они с Аркашей сегодня в прокате тачку взяли, – объяснил Свечников, набирая номер. – Алло, Аркаша? Привет. Короче, бери Рябого, за руль – и сюда, в Лагонис... Да, будем сидеть и ждать, пока этот сучонок куда-нибудь не поедет. Быстрей, быстрей, на месте обо всем перетрем.
Нажав сброс, Свеча обернулся к сидевшему за рулем Мустафе.
– А если телку в заложницы взять?
– Думаешь, клюнет на такое? Серега, ты сам прикинь: он ведь по полной программе «шифруется», в розыске. Станет он из-за какой-то манды палиться! Что бы ты на его месте делал? Своя рубашка ближе к телу, как тут ни крути...
Слова Мустафы не были лишены логики, и потому Свеча решил отложить этот вариант.
– А он часто выезжает? – Свечников буквально буравил глазами виллу Македонского.
– Раз в день точно, – уверенно сказал Мустафа. – Следили. А то и по нескольку раз. По магазинам почти не ездит – какого-то грека для этого нанял, но грек этот на вилле не живет. Чаще всего выезжает по вечерам: в кабаки, клубы разные. Может, и сегодня куда поедет. Сегодня пятница, завтра выходной. Что бы, ты с его лавьем по вечерам дома сидел?
Бригадир взглянул на часы.
– Так, сейчас половина седьмого... Ну куда там Рябой с Аркашей запропастились?..
Этот красный «Фольксваген-Гольф» Саша Солоник видел уже несколько раз. Впрочем, как и его пассажиров. И машина, и пассажиры сразу же показались Македонскому подозрительными, и потому он сразу же обратил внимание на номер...
Все началось еще до поездки в Москву. В тот день, в восемь утра, когда он собрался на утреннюю пробежку, «Гольф» подкатил почти к самым воротам. Трое мужчин, сидевших в салоне, о чем-то переговаривались и, как показалось владельцу виллы, то и дело посматривали в его сторону. Вернувшись после трехкилометрового кросса, Саша невольно обратил внимание на то, что те же пассажиры продолжают рассматривать его дом. В руках одного из них был какой-то черный предмет, напоминавший бинокль.
На следующий день после своего возвращения из России киллер вновь увидел все тот же «Фольксваген», с тем же номером. Теперь в салоне сидели лишь двое, но лица их Македонский запомнил отлично: один – невысокий, чернявый, плотно сбитый, похожий на татарина; другой – высокий, широкоплечий, с соломенными, словно выкрашенными волосами.
И вновь они внимательно, в открытую наблюдали за его домом.
Сегодня в Афины прилетела Наташа, и это заставило Солоника забыть о машине с подозрительными пассажирами. Но лишь на какое-то время.
Вчерашнее происшествие и вовсе заставило насторожиться: неожиданно сработала охранная сигнализация, и подоспевшая полиция мгновенно изловила нарушителя – местного пацаненка лет десяти. Пацанчик плакал и божился по-гречески, что он ничего не хотел воровать на вилле, и его отпустили с миром.
Это никак уже не могло быть случайностью – за ним следили, его пасли, его пробивали. Впрочем, чему удивляться? Македонский был готов к такому повороту событий.
Конечно, можно было временно перебраться на какую-нибудь из двух вилл, недавно снятых на всякий случай, но Македонский уже знал, как ему следует поступить.
Поднявшись к двойнику, Саша коротко приказал:
– Одевайся, Валера. Сейчас поедем в одно место. Дело есть.
Тот с готовностью поднялся, словно бы и ждал этой команды.
– Далеко?
– По дороге расскажу.
Двойник принялся одеваться, а Саша спустился к Наташе и, стараясь вложить в свои интонации как можно больше уверенного спокойствия, произнес:
– Мне по делам надо в аэропорт. Ты спать не ложись, на всякий случай собери вещи и держи наготове документы...
– Что-то случилось? – забеспокоилась та. Видимо, женская интуиция подсказывала, что у Саши возникли какие-то проблемы.
– Да нет, все в порядке, ни о чем не волнуйся. Скоро буду.
– Мы куда-нибудь поедем? – Подойдя к Солонику, Наташа нежно обняла его за плечи. – У тебя вид какой-то встревоженный.
– Ничего, бывает. Вернусь – съездим куда-нибудь проветриться. К телефону не подходи, никому не открывай. Ну все, пока.
Читать бесплатно другие книги:
