Счастье? Никитин Арсений

«Видно, не у одного меня с этим проблемы», – мысленно улыбнулся я. Это немного успокоило.

– Зачем ругаться? – вальяжно, почти как Денис, ответил я. – Что такого, если ты сходишь с коллегами отдохнуть?

– Ничего! – улыбнулся Славолюб. – Только моя Нина от этого расстраивается, а когда она расстраивается, то злится, а зачем делать так, чтобы она злилась?

– А если она так от всего будет злиться, что тебе нравится?

– А мне ничего и не нравится, от чего она злится!

– А если понравится? – решил я прояснить вопрос до конца.

– Не понравится, – улыбнулся Славолюб. – Знаешь, я подкаблучник!

Если бы Слава заявил, что планирует операцию по смене пола, я, наверное, удивился бы куда меньше. Он, видимо, заметил, что его заявление произвело на меня неизгладимое впечатление, и решил внести ясность:

– Я до тридцати лет со всеми своими девушками воевал, отношения выяснял, кто главный, кто в доме хозяин, – и так, знаешь, это достало! Постоянная ругань, разборки и прочая гадость! Два раза разводился, а потом Нину свою встретил, влюбился, мне все нравится, она просто душка, если ей ничего против не говорить! И тут я понял: а не надо ей ничего против говорить! Надо просто делать, что женщина хочет, и она тебя будет любить! Дома будет тишина и покой… и прекрасные отношения!

Я покачал головой, все никак не в состоянии осознать то, что услышал. Выходит, опять прав Денис: вот и выработался у Славолюба условный рефлекс! Как же он должен был устать, чтобы вот так сдаться! Наверное, до недавнего времени я вел себя точно так же, только неосознанно – по-другому себя вести времени не было или желания…

Сперва за Славу мне стало невыносимо обидно. Как же так? Он ведь мужик! И вдруг так спокойно сдался! А потом даже сделалось слегка завидно: он ведь совершенно осознанно сделал выбор – так, наверное, крепостные крестьяне после 1861 года оставались у своих господ, просто они не мыслили другой жизни. А может, и правда так будет проще – ничего поперек не говорить: ни тебе ссор, ни ругани? За этими мыслями я даже не заметил, как проглотил обед и на автопилоте дошел до офиса, обмениваясь со Славой ничего не значащими репликами.

В пятницу я обедал вдвоем с Геннадием. За несколько предыдущих обедов, несмотря на то что на брудершафт мы не пили, я вынужден был перейти с ним на «Гену», он настоял.

– Ух, слава богу, эти курицы сегодня с нами не пошли, хоть можно пообедать спокойно, – сказал Гена, как только мы уселись.

– Они, наверное, то же самое про нас говорят, – усмехнулся я. – Будут свои девчачьи дела обсуждать: сумочки, платьица, косметика и так далее.

– Конечно, – скептично протянул Гена. – Этим они и нам уже все уши прожужжали! Наверняка говорят сейчас, кто с кем трахался, кто с кем собирается и кто кого хочет!

– Ну и пускай говорят, – пожал я плечами. Хотя узнать, кто из девушек кого хочет, было довольно любопытно. А может, меня?

– У мальчиков тоже есть о чем поговорить, – перешел Гена на доверительный тон.

Я рассмеялся:

– Неужели кто кого хочет?

– Не люблю говорить о том, чего хочу, предпочитаю это делать, – как-то слишком серьезно заявил Гена.

– Прямо здесь не получится! – язвительно хмыкнул я. – Некого. Если только официанток.

– Тут за углом есть замечательное заведение!

– Какое же? – Я изобразил на лице недоуменное выражение.

– То самое! Massage parlor[13], образно выражаясь, – заговорщицки улыбнулся он.

Я недоуменно на него покосился.

– Бордель! – чуть снизив тон добавил он. – Можно в продолжение обеда туда заглянуть, как-никак пятница сегодня.

Моя операционная система зависла. Вот так ни с того ни сего среди белого дня идти в бордель? Это было по меньшей мере странно, не к месту, как запивать виски простоквашей.

Тут – на мое спасение – коллеге принесли заказ, и напрямую отказываться от неожиданного предложения Гены мне не пришлось. Однако игнорирование необходимости четко проговаривать свои решения сыграло со мной злую шутку. Пока я расплачивался и отвечал на очередной Анин звонок, Гена тоже куда-то звонил, а когда мы вышли на улицу и я повернул в сторону офиса, то Гена отрицательно покачал головой:

– Ты что, забыл? Мы же к девчонкам! Я уже договорился, нас ждут.

Только я хотел придумать что-нибудь железобетонное, что избавит меня от этой сомнительной обязанности, как у меня зазвонил телефон. Снова звонила Аня, на этот раз с просьбой забрать Кирюшу из садика – сегодня, как выяснилось, она внезапно собралась с мамой в театр.

– Подожди, я с работы не успею!

– Ну, уйди пораньше, все равно тебе там делать нечего!

– Как это нечего? – возмутился я.

– Что я не знаю, чем ты там занимаешься? – раздраженно бросила Аня. – Давай, короче, у меня другая линия. – И она отключилась.

Я повернулся к Гене.

– А где этот бордель, ты говоришь? – решил я асимметрично ответить на Анин ультиматум.

– Уже пришли, – повернул он в ближайшую парадную, – тут всё под боком!

«Во всяком случае, в следующий раз, когда буду играть в „я никогда“, за проституток точно выпью!» – решил я и пошел вслед за Геной.

Когда я вошел, то сначала подумал, что оказался в интерьерном салоне из модного журнала. Гену радостно поприветствовали – так обычно встречают в баре уважаемого, пока еще не спившегося завсегдатая, – нас проводили в огромную комнату, оборудованную барной стойкой, подиумом, шестом – именно так в моем воображении должна была выглядеть обстановка на кухне моей мечты. Нас усадили на кожаный диван дизайнерского вида, и через мгновение в комнату, как на показе купальников Fashion TV, стали заходить девушки. Стоящая чуть в стороне менеджер заведения, больше похожая на хостес стильного ресторана, объявляла их имена, как будто названия моделей надетого на девушках белья. Во всяком случае, именно так они и звучали – Марианна, Каролина, Амалия, Зарина. Интересно, кто у них отвечает за креатив?

– Ну, выбирай, – небрежно сказал Гена, когда дефиле закончилось.

– А ты? – совершенно растерялся я, вдруг поняв, что выбор предусматривал определенные последующие действия, при этом совсем не игру в домино или шашки.

Я вдруг почувствовал как у меня внутри что-то похолодело, отчего сразу возникло непреодолимое желание встать и уйти.

– Меня уже ждут, я к старой знакомой.

Я еще больше растерялся, поскольку понял, что улизнуть просто так вряд ли удастся: терять лицо перед Геной совершенно не хотелось. Растерянность усиливалась еще и по причине того, что я совершенно не запомнил, кто и как выгляделит, и в итоге, мысленно махнув рукой «ай, была не была!», я сообщил менеджеру заведения, что выбираю Каролину, ориентируясь скорее на понравившееся имя, тем более что внешность всех девушек, как мне показалось, в общем соответствовала уровню моих бенчмарков. Менеджер вежливо попросила оставить на столике сумму, соответствующую примерно двухнедельному среднероссийскому прожиточному минимуму, и тихо удалилась.

Через секунду в дверях возникла Каролина. Она действительно, как сказал бы Денис, по своим ТТХ соответствовала всем моим требованиям. Однако, что с ней делать дальше, было совершенно непонятно. Вот уж вписал меня Гена в блудняк! Снова нестерпимо захотелось поскорее отсюда сбежать. Каролина, скорее всего, почувствовала, с кем имеет дело, а на этот случай у нее, видимо, имелась программа для новичков, и она немедленно взяла инициативу в свои руки. Взяла, надо признаться, вполне профессионально. Чуть прищурив глаза, Каролина томно вздохнула и приспустила бретельку полупрозрачной кружевной рубашечки.

– А ты что, в одежде любишь или таки разденешься? – усмехнулась она.

Поняв, что деваться некуда, я, немного путаясь, принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Ощущение было более чем странное – раньше я никогда не раздевался перед совсем незнакомой мне девушкой, не считая медсестры в военкомате. К счастью, раздевание было единственным, что мне пришлось выполнять самому. Остальное Каролина проделала самостоятельно. Этим она крайне облегчила мне задачу, потому как с презервативом в одиночку я вряд ли бы справился. Да и вообще, чтобы мой организм понял, чего же от него хотят, надо было приложить некоторые усилия, и в этом Каролина проявила себя настоящим мастером своего дела. Все прошло без сучка и задоринки, как охарактеризовал бы процесс мой школьный учитель труда.

Но когда все закончилось, я был, как бы помягче сказать, несколько разочарован. Нет, грудь у нее была настоящая, да и исполнительское мастерство на уровне, но, как воскликнул бы старик Станиславский, я не поверил. Тем более, что в памяти еще не совсем стерлись воспоминания о Веронике, ласково воркующей мне что-то на ухо. Больше всего меня потрясла стремительность, с которой Каролина отстранилась, после того как я кончил, она немедленно принялась стягивать с меня презерватив, затем улеглась на край кровати и начала без умолку нести какую-то ахинею. Сначала, из вежливости, я немного покивал, но минуты через три не выдержал и сказал, что мне, пожалуй, пора. Каролина держать меня не стала. Гену я дожидался на улице еще почти минут двадцать.

– Ну, как твоя кукла отработала? – поинтересовался он.

Я в двух словах поделился с ним своими неоднозначными впечатлениями.

– Понятно, тебе «цифра» попалась! – с видом знатока сообщил мне Гена.

– В каком смысле «цифра»? – не понял я.

– Как в аудиотехнике, есть холодная «цифра», а есть настоящий живой «аналог», понимаешь? Только «аналоги» в этом контингенте крайне редко встречаются, искать таких надо, а еще бывает – приходит в этот бизнес девушка «аналогом», поработает полгодика, а потом ее затрахивают вконец, и она в «цифру» превращается.

– А как понять, девушка «цифра» или «аналог»?

– Как, как? – хмыкнул Гена. – Методом тыка! В прямом и переносном смысле, – вздохнул он. – Надо заниматься селекционной работой!

– То есть?

– Как тренеры-селекционеры в спортивных клубах работают? – засмеялся Гена. – Отсматривают игроков в деле! Тот же принцип! Другого метода нет. Отсев, конечно, большой, процентов восемьдесят, но зато потом есть отдача – стопроцентная гарантия результата!

– Какого результата? Результат-то один! – усмехнулся я.

– Такого, что секс у тебя будет гарантированно по высшему классу! Без обломов!

Я пожал плечами. Такая перспектива выглядела не очень обнадеживающе, идея заниматься селекционной работой с холодно-равнодушными шлюхами меня не сильно возбуждала.

– Знаешь, как-то мне не очень понравилось, да и совесть теперь будет мучить – жене изменил…

– Брось ты, – небрежно махнул рукой Гена, – технически это даже изменой-то назвать нельзя, так, гигиеническая процедура!

Я скривился.

– Ну или, если хочешь, лечебная физкультура! – Гена, видимо, давно подготовив для совести оправдательную базу, совсем не запаривался на этот счет.

По пути домой я с ужасом понял, что на мне остался запах Каролины, и мне стало не по себе, ведь Аня может его унюхать. К тому же стало жутко стыдно, и мне очень захотелось сделать Ане что-то приятное, чтобы замазать в своей памяти этот неприятный эпизод. Я купил букет цветов и решил, что больше никогда в такие заведения ходить не буду. Ну, может, только с Денисом в «Калигулу», это уж точно изменой не считается. И опасения и букет оказались лишними – жены дома не было допоздна: она ведь отправилась с мамой в театр. Запах успел выветриться, а увидев на кухонном столе охапку пионов, Аня недоуменно буркнула: «С чего это ты сподобился?»

Решение насчет лечебной физкультуры оказалось довольно скоропалительным, и мне пришлось пересмотреть его всего через неделю после моего очередного вечернего загула. Именно так охарактеризовала Аня пятничные посиделки с коллегами в соседнем баре, хотя я ушел самым первым, часов в девять, специально, чтобы не провоцировать домашний скандал. Собственно, я предполагал, что все пойдет совсем иначе. Я приду часов в десять, уложу спать Кирюшу, мы с Аней спокойно посидим на кухне, поболтаем, выпьем вина, а может, даже потом займемся сексом. Последний раз у нас это было месяца два назад – невероятно давно. А мне хотелось поскорее убедиться в том, что с Аней мне гораздо лучше, чем на лечебной физкультуре. Однако закон Мерфи снова напомнил о себе – все пошло совсем не по плану. Размер бедствия превысил все ожидания. Уснуть я смог только около двух – до этого времени выслушивал развернутую лекцию на тему, какой же я гад. Узнал я о себе много нового, но при этом ничего лестного. Общение с женой проходило примерно в том же ключе на протяжении всех выходных. Не помогало ничего: ни приготовленный мной в субботу обед (ирландское рагу, суп-пюре из брокколи и черничный кекс), ни постоянное общение с Кирюшей, ни воскресная встреча Ани с подругами. В понедельник утром, прилетев на работу чуть не на крыльях и немного поразмыслив, я решился на повторный сеанс лечебной физкультуры, чтобы гарантированно избавиться от стресса, накопившегося от двух дней пребывания дома. Одной работе справиться с такой задачей было не под силу. Гене я ничего говорить не стал, а просто набрал номер с визитки, которую невесть зачем забрал тогда из салона. Наверно, просто понравился дизайн. На ней был изображен «мерседес», под ним лаконичная фраза: «Все для вашего железного коня» – и номер телефона. Маркетинговая задумка сработала отлично, и уже через тридцать минут я, на этот раз очень внимательно, разглядывал дефилирующих девушек – в надежде вычислить среди них «аналог».

На этот раз я не был так растерян, хотя и не сказал бы, что уже чувствовал себя завсегдатаем, и, смущенно поглядев на очередное дефиле длинноногих полуголых девушек, выбрал Олю, и совсем не из-за имени. Как только я ее увидел, никого другого уже не замечал.

Очнулся я только на улице по пути в офис, налетев со всего размаху на фонарный столб. Искры, посыпавшиеся из глаз, немного отвлекли от беспрерывного прокручивания в голове моментов, проведенных с Олей. Вспоминая об этом сейчас, я все еще не могу понять, что же именно тогда произошло.

Нет, конечно, все прошло просто потрясающе. Сразу, с первого раза. И дело было даже не в Олиной внешности, не в ее потрясающей коже, не в ее идеальной по форме груди с филигранно отточенными сосками, даже не в запахе, вызывавшем у меня какое-то животное возбуждение. Дело, наверное, было прежде всего в невероятном накале, возникшем после первого же прикосновения к ней.

Так за целый час я ни на секунду не вспомнил, что нахожусь с проституткой. Даже тогда, несмотря на ноющую шишку на лбу, я чувствовал настолько невероятный подъем и сил, и энергии, и энтузиазма, что был готов свернуть Гималайские горы.

Но, немного поразмыслив, я понял, что прямо сейчас сворачивать не стоит, и потому спокойно отправился в офис. Весь остаток дня я мучился мыслью, когда же я снова увижу Олю, хотя я понимал, что сделать это невероятно просто почти в любое время, и не только увидеть. Нет, наверное, все же не стоит так увлекаться этой девушкой. В конце концов, это ведь некий стрессоликвидатор, или, как там сказал Гена, лечебная физкультура, а занятия физкультурой должны проходить строго по расписанию. Но тогда как часто я могу позволить себе эти упражнения? Наверное, не очень часто – раза два в месяц, во всяком случае, не чаще раза в неделю, это я твердо пообещал себе, дойдя до офиса. На том и успокоился.

Не выдержал я уже через день, в среду, и второй сеанс лечебной физкультуры с Олей прошел еще более головокружительно. У двери, куда, видимо, по негласному этикету девушки были обязаны проводить клиента, я попытался слегка поцеловать ее в губы, она, как ни странно, не отстранилась, а, наоборот, даже ответила на поцелуй и шепнула: «Приходи скорее, я буду скучать!» Конечно же я пообещал. До офиса я почти долетел, окрыленный этим поцелуем, хотя на каждом шагу повторял себе: «Успокойся, это просто внимательное отношение к постоянному клиенту».

В четверг я пригласил Гену на «чисто мужской» обед, чтобы поделиться своим первым успешным опытом селекционной работы. Перейдя к описанию своих потрясающих ощущений от, как мне показалось, стопроцентно «аналоговой» Оли, я было совсем увлекся и перешел к деталям, но Гена не дал мне договорить и покачал головой:

– Смотри не останавливайся на достигнутом, у тебя, как у настоящего тренера, всегда должна быть наготове полноценная команда – с основным составом, запасными и дублерами! На одну западать, особенно поначалу, не советую, а то еще привыкнешь, втянешься!

– А что такого?

– Хватанешь еще какого-нибудь чувства!

– Какого чувства?

– Не дай тебе бог какого!

– А у тебя что, такое было, если ты так уверенно об этом говоришь?

– У меня такого чувства в принципе быть не может!

– Почему это?

– Потому что я расчетливый и циничный ублюдок, – подмигнул мне Гена, – у меня все в сухом остатке, как в балансе, а в нем чувствам места нет. Вот поэтому к шлюхам и хожу.

– Но жена-то у тебя есть?

– Есть. А что такого? Связи не вижу! У меня с женой никогда никакой любви не было, счастливый брак по расчету – она при муже, с ребенком, упакована по полной, взамен я делаю что хочу, голову она мне не взрывает, вопросов никогда не задает! Как в эффективной компании: она свое дело делает, я – свое!

– А с женой тебе хорошо?

– Знаешь, я об этом не задумываюсь. Нормально! Иногда бывает и хорошо, но про любовь речь никогда не шла! Все у нас нормально, правда, я с ней сексом-то теперь занимаюсь пару раз в год, и то если очень припрет!

После этого Гениного заявления я просто выпал в осадок, что, по всей вероятности, было написано на моей физиономии.

– А что делать? – развел Гена руками. – Есть у меня одна психологическая фишка – я, можно сказать, жертва массмедиа. Есть такие, кому все равно, кого трахать, а я так не могу, мне обязательно надо, чтобы была модельного вида: я – визуал, все воспринимаю через глаза!

– А жена что, такая страшная?

– Не страшная. Обычная, понимаешь? Но мне-то этого недостаточно! Мне надо, чтобы было как в итальянском порно! Или французском. Обычную внешность я просто не воспринимаю – и ничего с этим поделать не могу!

– Понимаю! – Кто, как не я, оцифровавший все параметры женской внешности в бенчмарки, мог Гену лучше понять.

– Но тут другая проблема встает, – махнул тот рукой. – Девки модельного вида считают, что все вокруг стелиться должны, только чтобы им угодить! То одно им подавай, то другое, а иначе даже внимания на тебя не обратят! В общем, циничные, расчетливые суки! А чтобы она себя прилично вела, надо самому быть Брэдом Питтом как минимум! А еще и постоянно давать ей понять, что ты Брэд Питт и у тебя таких красавиц, как она, очередь стоит – до конца не дострелишь! Короче, я провел пару-тройку экспериментов с такими моделями – и понял, что гораздо проще, а главное, дешевле к проституткам ходить! Всегда выбор есть, внешность – какая пожелаешь, секс – когда захочешь, делает – что скажешь! Все просто, никакой недоговоренности, плюс откровенные товарно-денежные отношения. Никакого вранья и притворства! Не то что, так сказать, по любви. Сначала строят из себя королеву, а потом начинается: купи мне то, я хочу это, почему ты, наконец, не снимешь мне квартиру? Ну и все в таком роде. К тому же эта самая королева в постели бревно бревном. А тут все ясно с самого начала: я выбираю, кто нравится, говорю, что в сексе предпочитаю, – и порядок! Как инструмент повышения самооценки, конечно, не работает. Но с точки зрения практического подхода – идеальный вариант!

Я открыл было рот, чтобы что-то возразить, но сразу вспомнил Сашин рассказ про свою подругу, любовницу богатея, и с легким оттенком грусти подумал, что в этом, вероятно, Гена совершенно прав, и понимающе кивнул.

– И знаешь, что еще? – прищурился Гена. – С проститутками оно всегда честнее. И не только ей. Мне тоже. Была у меня одна барышня, меня она, наверно, просто любила, поэтому ничего не требовала, вообще. Протусили мы с ней около года, смотрю – время идет, она время со мной тратит, а ей же замуж пора, пройдет еще годика три, и все – ей в секонд-хенд прямая дорога! Подумал я, подумал и решил больше ей не звонить. Тяжело сначала было, потом привык, а недавно прочитал у нее в Фейсбуке – она замуж вышла! Вот какой я молодец! Так что причин к блядям ходить масса!

Я сочувственно кивнул, одновременно поймав себя на мысли, что, окажись я на месте Гены, вряд ли бы нашел в себе силы на такой самоотверженный поступок.

Вечером дома неожиданно разразился скандал. Пока Аня в течение минут десяти выступала с монологом на тему «Тяжелая доля домохозяйки в современном обществе», я размышлял о том, что проще запоминать те дни, когда скандалы не происходят. Виноват в данном конкретном случае снова был я. Просто, придя домой, я хотел поужинать, а когда выяснилось, что еды в доме нет, обратил внимание, что к моему приходу можно было что-то и приготовить. Хотя бы изредка. Аня это замечание расценила как камень в свой огород, и немедленно в сторону моего огорода полетела целая туча камней. Видимо, настало время мне их собирать. Аня на повышенных тонах излагала мне свои претензии – что я ее не ценю, что все ее старания пропадают впустую, что, в конце концов, я сам умею готовить и кусок от меня не отвалится, если я приготовлю себе ужин сам.

Когда буря улеглась, я понял, что аппетит пропал сам собой, и отправился разучивать с Кирюшей английский алфавит, русский мы освоили уже как год. Не прошло и пяти минут, как подскочила Аня.

– Сколько же можно! – не снижая оборотов, набранных на кухне, выпалила она. – Ночь уже на дворе, ребенку спать пора собираться! Нашел время английский учить!

Я вздохнул и опустил книжку.

– Ты бы лучше ребенка спать уложил! Не видишь, я с ног валюсь!

Снова вздохнув, я отправился с Кирюшей в ванну, там мы запускали утенка в океан, потом мы пошли спать, я начал читать ему «Дом, который построил Джек» и даже не заметил, как сам уснул на полу рядом с кроваткой. Проснулся я оттого, что мне снилось, как я бегу по горящему лесу, уворачиваясь от падающих за спиной пылающих деревьев. Подскочив, я ударился головой о Кирюшину кроватку и еще долго не мог понять, где я.

На следующий же день я организовал себе командировку в Москву, чувствуя, что постепенно у меня съезжает крыша. Поездка эта была просто необходима для приведения головы в порядок – она вот-вот была готова взорваться. Почти полгода я проработал в своей новой конторе, и за это время никуда не выезжал.

Рабочая часть командировки прошла быстро, незаметно и очень продуктивно, а вот с частной составляющей все пошло наперекосяк. Женя, которого я так хотел увидеть, именно в тот вечер улетел в отпуск – то ли на Кипр, то ли на Крит (всегда их путаю, как Литву с Латвией). Он уже два года не был в отпуске и прожужжал мне все уши, что ужасно соскучился по ежедневному сексу с женой – обычно, когда он возвращался домой с работы, она уже спала. Искренне за него порадовавшись, я принялся, по выражению одного моего одноклассника, выпускника военного училища, перестраиваться на марше. Вспомнил про университетского однокашника, лет семь назад переехавшего в Москву, и уже через два часа сидел с ним в каком-то баре.

Было скучно – мы поочередно излагали друг другу сочинения на тему «Как я провел последние семь лет». Разговор этот до боли напоминал сцену из голливудского фильма об успешных адвокатах или докторах: карьера, жена, ребенок. У друга Влада детей было уже двое: мальчик и девочка. Меня не покидало ощущение, что истории наши выглядели слишком рафинированными, не хватало в них настоящей жизни, изюминки. Моя «изюминка» была за семьсот километров, а вот «изюминка» моего товарища не замедлила появиться. Как раз в тот момент, когда Влад спросил моего совета, где лучше получить MBA – он разрывался между Сколково и London School of Business[14], – у него зазвонил телефон. Почти минуту он молчал в трубку, только промычал пару раз нечто похожее на «угу».

– Сейчас жена моя приедет. Тоже хочет тебя увидеть, – сказал он как-то неуверенно.

После двух кружек пива я был готов пообщаться с кем угодно, тем более что отлично ее помнил. Лет пять назад мы все вместе встречались в Москве, она была довольно ничего – симпатичная, веселая. Вернувшись к теме МВА, мы совсем заболтались, и вдруг к нашему столу подошла потасканного вида тетка, более того, она вдруг полезла ко мне обниматься.

– Света, Света, – строго обратился к ней Влад, – ты хоть поздоровайся сначала.

Тут я с ужасом понял, что эта тетка и есть та симпатичная, веселая девушка, которую я видел пять лет назад. Годы низвели ее симпатичность до пошлой смазливости, а веселость превратили в развязность. Но после смачного поцелуя, который она залепила мне в губы, я понял, что кроме времени, над ней еще серьезно поработал алкоголь. Мое предположение на этот счет обрело неопровержимое доказательство – усаживаясь за стол, Света провалилась под него, промахнувшись мимо стула. Но это было только начало – в процессе разговора, в который она рьяно включилась, я понял, насколько же все запущенно – супруга Влада была не просто пьяная, а бухая в муку.

Когда Света шумно удалилась в дамскую комнату, Влад сперва извинился, а потом без всякого перехода принялся рыдать мне в жилетку. Он так и не узнал, что мои успехи на семейном фронте – такой же красивый, глянцевый мыльный пузырь, как и у него, времени хватило только на отчаянный монолог:

– Достало все, не могу больше! Жене постоянно все не так! Красивую жизнь ей подавай! Дома тряпок целые горы, машину каждый год новую требует! С детьми няня сидит, а она чуть не каждый день напивается с подругами и начинает на мне виснуть, в любви признаваться, потом вырубается и не помнит ничего. Дети в шоке, меня спрашивают: папа, а что с мамой такое?

Влад вынужден был прервать исповедь – пошатываясь, как бравый моряк, шагающий на корабль с увольнительной, вернулась Света. Влад, тяжко вздохнув, поднялся, приобнял ее и твердо заявил, что им пора. Света попыталась возразить, что хочет еще посидеть со старым другом, но Влад был настроен решительно. Несмотря на всего один бокал шампанского, выпитый с нами, вести Свету до такси пришлось вдвоем, аккуратно придерживая с боков. Если бы Влад тащил ее волоком или на руках, сцена выглядела бы совсем карикатурно.

В гостиницу не хотелось, и я еще полчасика посидел за двойным виски и мыслями, что, может, у меня не все так и плохо. Плохо, конечно, но ведь не так! Только ключевую роль в данном случае играло слово «плохо». Ну а почему Влад ее терпит? И как он все это терпит? Надеется, что все устаканится? Или просто не хочет ничего менять? А я хочу? Конечно хочу. Тогда почему терплю? Надеюсь вернуть идиллию пятилетней давности? Но теперь-то я знаю ее точную стоимость – пять лет назад я полностью соответствовал ожиданиям Ани, а сейчас готов ли я осознанно стать ради этого подкаблучником? Вряд ли. С другой стороны, если сравнить жизнь мою и Влада, то следует признать: у меня она выглядит вполне неплохо. А если еще прибавить к этому стрессоликвидатор по имени Оля? Только вспомнив о ней, я почувствовал, как в груди и там, чем обычно думают мужчины, как только речь заходит о таких девушках, как Оля, что-то заныло. Весь в растрепанных чувствах я сел в такси. Затарахтел телефон:

– Алло, привет. – Я постарался придать голосу максимально бодрое звучание. Сделать это было не так-то просто, если принять во внимание моргающее на экране «Анюта».

– Привет, – услышал я в ответ. Судя по голосу, Аня была не в духе.

– Как дела? – Я сделал вид, что этого не заметил.

– У нас-то нормально, только почему я должна тебе сама звонить, чтобы ты это спрашивал? Неужели минуты за весь день не нашлось, чтобы узнать, как у семьи дела? – Аня заводилась все больше.

– Нет, тут такое дело…

– Какие такие там у тебя дела, что и минуты не нашлось? Что-то я не понимаю!

– Занят был… – начал было оправдываться я, но Аня уже бросила трубку.

Цель звонка была не совсем ясна, скорее всего – испортить мне настроение. Я засунул телефон поглубже в карман, резонно рассудив, что вывод насчет моего относительного везения в семейной жизни был довольно скоропалительным. Тут подал голос таксист.

– Жена? – сочувственно спросил он.

– Да, – вздохнул я. – А с чего вы решили?

– А чего тут решать, и так все ясно, – все тем же тоном продолжил таксист. – Жены совсем по-другому общаются.

– И как же? – рассеянно поинтересовался я.

– Как будто должен ей по жизни, как земля колхозу. – Таксист открыл окно и смачно туда сплюнул. – И никак ведь им не объяснить, что ни хрена мы им не должны! – Видимо, эта тема была для него не менее злободневна, чем для меня. – Я со своей так и не справился, – покачал он головой и полез за сигаретой. – Развелся… года два уже назад.

– Легче стало? – искренне надеясь на положительный ответ, спросил я.

– Сначала вроде да, как будто из тюрьмы вышел. А потом… одному, без бабы, тоже ведь не сахар, – расстроенно крякнул таксист. – Познакомился с одной, шуры-муры, тили-тесто, все красиво, а потом как она увидела, что я к ней нормально, начала мне мозг выносить похлеще жены бывшей. Промучился с ней полгода, совсем она меня достала, послал ее на хер. – Водитель нервно мотнул головой, прикурил и, глубоко затянувшись, увлеченно продолжил: – Веришь, нет, со следующей та же хрень, только быстрее закончилось, за три месяца меня достала!

– И теперь что? – осведомился я. Этот разговор был гораздо увлекательнее, чем заурядная таксистская лекция на тему «Как нам обустроить Россию?».

– С другой теперь встречаюсь, но тут тебе никаких телячьих нежностей, все строго, как в армии, пока вроде ходит по струнке, но боюсь, чуть слабину дашь – ту же шарманку заведет!

– А что, если не справитесь? – решил я по привычке уточнить наличие плана «В».

– Если с этой не справлюсь, в деревню поеду, в Псковскую область, тетка там у меня живет. Она мне уже все уши прожужжала: приезжай, Пашенька, невесту тебе найдем, у меня на примете две есть – хозяйственные, заботливые, будешь как у Христа за пазухой! А что? Может, эти хоть без закидонов будут!

Я задумчиво промычал нечто вроде «ну да», размышляя, что план «В» стоит сразу принять за основной и не мучить ни себя, ни городских девушек, считающих статьи в Cosmopolitan цитатами из Библии.

В ту ночь я несколько раз просыпался от жутких кошмаров, из которых самым ярким был такой: я бегу за манящей меня Олей, а когда оказываюсь на расстоянии поцелуя, она оскаливает на меня снежно-белые вампирские клыки, прямо как Мина из копполовского «Дракулы».

Дома я оказался вечером следующего дня, удачно решив в Москве еще пару глобальных рабочих вопросов. Таких возвращений я очень ждал. Всегда после командировок, даже коротких, я чувствовал, как в отношения с Аней возвращается былая теплота. Видимо, поэтому и на этот раз мне стало казаться, что наша жизнь начнется заново. Из памяти – из-за моей особенности забывать плохое – стерлись особенно яркие эпизоды последних размолвок, и я по своей наивности даже начал надеяться, что, вернувшись, увижу ту Аню, с которой познакомился семь лет назад, и все снова будет хорошо.

Летел я на позднем самолете, и, когда оказался дома, Кирюша уже спал. Аня удивила меня внезапным звонком, сообщив, что приготовила ужин. Обычно на пустом месте такого не случалось. Жалея внезапно передохших в лесу волков, я по такому случаю купил бутылку кьянти, и мы, уютно устроившись на кухне, как в старые добрые времена, очень мило болтали. Точнее, почти все время говорила Аня. Ей было что мне рассказать. За день до этого она встречалась с подругой, и та поведала такую историю, что Аня просто сгорала от желания с кем-то ею поделиться. На работу она пока не вышла, благодарных слушателей, кроме меня, можно было по пальцам пересчитать, вот потому-то она и приготовила ужин, чтобы вывалить мне эту незамысловатую историю, пока я занят едой.

История Аниной подруги, на первый взгляд простая, как квадрат Малевича, подобно творению основоположника супрематизма, по мере погружения все больше приводила к пониманию того, что все далеко не так просто. Марина, так звали эту подругу, мне тоже была прекрасно знакома – мы не раз устраивали совместные семейные посиделки. Замужем она была давно, и, я бы сказал, ее семейная жизнь была идеальной, как на картинке. Я неоднократно общался с ее мужем, когда подружки решали разбавить серость будней совместным проведением досуга, но особого удовольствия не получал: выглядел Игорь как герой фильма «Бумер», был жутким жлобом, любил хоккей, хард-рок и с удовольствием пил водку. Поскольку ко всем этим забавам я относился более чем спокойно, единственной общей темой мог бы стать футбол. В подтверждение почти полного соответствия образу из песни Майка ко мне в полной мере относилась и эта строчка: «Летом я хожу на стадион, я болею за „Зенит“, „Зенит“ – чемпион!», но к футболу Игорь неожиданно был совершенно равнодушен.

Сама история началась с того, что Марина отправилась отдыхать в Египет. Одна. Игорю из-за незакрытого проекта не подписали отпуск. На отдыхе Марина познакомилась с неотразимым местным мачо, с которым у нее неожиданно, и прежде всего для самой Марины, закрутился невероятный, совершенно головокружительный роман. Я слушал открыв рот – представить Марину в объятиях египетского мачо было так же невозможно, как королеву Англии на мужском стриптизе. Более правильную девушку вообразить было нельзя: школа с золотой медалью, красный диплом ФИНЭКА, работа в консалтинге, муж – однокурсник, ипотека и семейные обеды с родителями в выходные. Вот тебе на! Вернувшись из Египта, Марина первым делом переспала со своим инструктором по фитнесу, который, к слову сказать, совсем не оправдал ее ожиданий.

– Ни по форме, ни по содержанию, – хихикая, пояснила Аня. Поэтому Марина, почувствовав вкус настоящей жизни, так же стремительно закрутила с первым понравившимся ей парнем в том же фитнес-клубе. Вторая попытка оказалась более удачной – этот опыт полностью перевернул ее представление о сексе, сдвинувшееся в Египте с почти мертвой точки. Ну и в довершение – видно, чтобы кардинально изменить свою, как до нее дошло, до того беспросветно тоскливую жизнь, – Марина решила заняться пилоном и уже посетила два занятия. «Интересно, а где она выступать будет, как выучится?» – сразу пришло мне на ум. Я не отказал бы себе в удовольствии глянуть.

– Игорь, естественно, ни сном ни духом, – завершила рассказ Аня, доверительно сообщив, что к мужу у Марины все пропало, чем добила меня этим окончательно.

История о египетском мачо, очевидно, произвела на жену неизгладимое впечатление – отправившись спать, она неожиданно решила развернуть давно забытую эротическую активность. Я мысленно вздохнул, поняв, что ничего, кроме апатии, не ощущаю. Аня почему-то совсем не зажигала, но где-то вдалеке забрезжила надежда, что, может, все еще исправится, а потом даже и образуется.

«Надо попробовать», – принялся я себя уговаривать; долго это делать, к счастью, не пришлось.

Аня, вероятно, решила представить, будто сама оказалась в объятиях египетского мачо, и стала реализовывать эту фантазию так, как она ей виделась, рисуя в голове какие-то картины. После страстных объятий и пары поцелуев она раскинулась на кровати, всем своим видом показывая: давай сделай это со мной как следует!

После проведенной Олей серии сеансов лечебной физкультуры у меня на этот счет сформировалось несколько иное представление. Но деваться было некуда. То ли из-за того, что ситуация не располагала к страсти, то ли потому, что я представлял страстный секс несколько иначе, кончить я не мог долго. Когда же наконец мне это удалось, Аня, судя по реакции, осталась удовлетворена, а я, отмучившись, отвалился на кровать и стал думать, что же делать дальше, если процесс, вокруг которого все отношения и строятся, совсем перестал меня зажигать. То есть абсолютно. А может, он и не главный? А что тогда главное? Но и другое-то ведь тоже совсем не зажигает! Сделав этот невероятно печальный вывод, я уже почти уснул, как из мягкой ваты сна меня резко выдернул Анин голос:

– Может, нам пора про второго подумать?

– Ты о чем? – не понял я.

– Про ребенка, а ты что подумал?

– Я? Ничего.

– Вот вечно ты ни о чем думать не хочешь, – сказала она, отвернулась и обиженно засопела.

«Надо Аню срочно в Египет отправить! Одну!» – мелькнула мысль. Уже засыпая, внезапно и в ярких красках я вдруг представил, как Аня родила двойню. Я вздрогнул, почувствовав, что покрылся липким потом, и после этого еще долго не мог уснуть.