Баллады о Боре-Робингуде Еськов Кирилл

62

– Один из писателей той поры – Гор Видал, кажется, – начинает свой рассказ генерал Джи, задумчиво прихлебывая «Хайланд Парк», – писал, что в США не двухпартийная, а трехпартийная система: демократы, республиканцы и Кеннеди. Под словом «Кеннеди» он, понятно, подразумевал Президента – желая сделать очередной комплимент тогдашнему кумиру; но вот если бы он написал: «демократы, республиканцы и клан Кеннеди», то это был бы уже не комплимент, а чистая правда, – жутковатая правда.

К нынешнему времени картина той эпохи – а это действительно была хоть и краткая, но эпоха! – отстоялась в общественном сознании до абсолютной прозрачности. Молодой президент, независимый от сложившейся в верхах круговой поруки, пытался укрепить государственность, обуздав зарвавшиеся монополии, и повысить безопасность страны, сведя военные расходы до уровня разумной достаточности. Президенту противостояли: ястребы из Пентагона и оборонной промышленности во главе с военно-морским министром Кортом, никак не желавшие расстаться со сладким пирогом государственных военных заказов; нефтяные магнаты во главе с Гетти и Хантом, которых Президент обвинил в ежегодном укрывании от налогообложения как минимум одного миллиарда долларов и публично посулил, что те пойдут под суд за уклонение от налогов, вроде как некогда – Аль-Капоне; мафия – ну, тут ситуация совсем пикантная, поскольку именно мафия обеспечила на выборах 1960-го года победу Кеннеди в семи ключевых штатах, запугивая избирателей и наполняя урны фальшивыми бюллетенями, в обмен на серьезные экономические гарантии, – а тот, севши в президентское кресло, кинул братву внаглую.

В итоге эти могущественные силы составили заговор, ключевую роль в котором сыграли спецслужбы – ФБР под началом хитрого маразматика Гувера, искренне полагавшего Кеннеди «без пяти минут коммунистом», и ЦРУ, которое Президент в ярости сулил «разбить на тысячу осколков» за ту бездарную авантюру с интервенцией в заливе Кочинос. «Плохие парни» из ФБР и ЦРУ в момент покушения обеспечили прикрытие целой бригады снайперов из числа боевиков мафии и кубинских контрас; впоследствии они фабриковали и уничтожали улики, запугивали и убивали свидетелей и независимых расследователей (числом до полутора сотен); только благодаря этой их деятельности по сокрытию правды Комиссия Уоррена и смогла на голубом глазу выдать свое анекдотическое заключение: «Президент стал жертвой убийцы-одиночки, действовавшего по личным мотивам». Такая вот картина маслом, классицизм…

Реальная же экономическая подоплека тех событий хорошо известна, но упоминать о ней считается неприличным, вроде как о той веревке в доме повешенного – сиречь остающегося кумиром для большинства американцев Джона Кеннеди. Американская экономика в те годы стояла на трех китах: оборонка, банки и нефтедобыча. Оборонка и банки, связанные со старыми финансовыми династиями вроде Морганов, традиционно поддерживали республиканцев; нефтяники, связанные с так называемыми «молодыми деньгами» – Рокфеллера, к примеру, – ориентировались в основном на демократов. К третьему году правления Президент умудрился насмерть рассориться со всеми тремя «китами», что совершенно неудивительно: проводимые им радикальные экономические реформы грозили реальным обрушением всех ключевых секторов американской экономики, ибо на самом-то деле велись они в интересах одного-единственного финансового клана: его собственного.

Кеннеди наехал на нефтедобывающую промышленность, подготовив законопроект о ликвидации так называемой «Скидки на истощение недр». Эта налоговая льгота была принята в 30-е годы для защиты внутреннего рынка от более дешевой импортной нефти; она позволяет выводить из налогооблагаемой базы почти 30 % прибыли – что только и делает рентабельной нефтедобычу в Техасе и Пенсильвании. Президент обвинил нефтяников в злостном уклонении от налогов, приводя ошеломляющие цифры недоимок – к полному восторгу обывателей, решительно не желавших понимать, чтоконечным получателем той льготы являются они сами, заправляющие свои машины дешевым техасским бензином. Нефтяные магнаты истошно вопили, что снятие льготы вмиг обанкротит всю отечественную нефтедобычу (это было правдой) и что президент-комми делает это по указке своих кремлевских кукловодов (это, понятно, было чушью). Просто обанкроченную нефтянку тут же скупил бы за бесценок клан Кеннеди – после чего льготу немедля вернули бы обратно «в целях обеспечения нефтяной независимости страны». Тем же примерно манером была бы скуплена и оборонка, временно лишившаяся заказов в результате запланированной Кеннеди «разрядки международной напряженности» – полного вывода войск из Индокитая и резкого сокращения американского военного присутствия в Европе.

Это еще, однако, были цветочки; ягодками стала бы подготовленная Кеннеди банковская реформа. Целью ее было лишить Федеральную резервную систему контроля денежной эмиссии, что неминуемо разорило бы ведущие частные банки страны. С 1913 года, когда Конгресс под давлением финансового пула Моргана и Варбурга учредил систему федеральных резервных банков, курс доллара и учетная ставка находятся под коллектив ным контролем банковского консорциума. Клан Кеннеди же возжелал управлять эмиссией единолично, передав ее в ведение государственного Казначейства. Это позволило бы клану снимать все сливки с валютного и финансового рынка, а за счет этих средств скупать нефтяные, промышленные и финансовые корпорации, обанкротившиеся в результате «реформ».

К весне 63-го года стало ясно: этот обаятельный демагог, «подаривший Америке космос», триумфально переизберется на второй срок, а к концу его правления под прямой и косвенный контроль клана Кеннеди перейдет почти треть всей американской экономики. А такая монополизация в экономике – это безвариантный путь к возникновению в стране авторитарного правления. Так что тем, кто озабочен был сохранить нашу демократию, действовать надлежало без промедления; вот тогда они и обратились за помощью к Корпорации…

Кстати: в аккурат за сто лет до Кеннеди другой чрезвычайно популярный президент-демократ, Эйб Линкольн, тоже вознамерился было отнять у частных банков право контроля над эмиссией и замкнуть денежный оборот на государственное Казначейство. И – вот ведь удивительное совпадение! – его тоже застрелил террорист-одиночка… Такая вот история. Плесни-ка мне, Луис, еще на пару пальцев – хорош твой скотч, ничего не скажешь.

63

– Да, раз уж зашла речь о той давней истории… – задумчиво произносит фэбээровец, изучая на свет содержимое своего стакана. – Мне по долгу службы случилось изучать те документы – и отчет Комиссии Уоррена, и материалы процесса, что прокурор Гаррисон возбудил против Клея Шоу. Меня-то самого это интересовало в плане связей кое-каких южных преступных группировок, но фактологию Далласского покушения я – воленс-ноленс – тоже проштудировал… Так вот, я обратил внимание на ряд несообразностей, не ложащихся в привычную по нынешним временам картину.

Во-первых, судья Уоррен: как там ни относись к работе его комиссии (в ее выводы об «убийце-одиночке» и тогда-то не верило большинство американцев, а уж сейчас не верит и подавно), но кинуть камень в самого старика не посмел никто. Его репутация безупречна; понятное дело, верховный судья мог ради «высших интересов» пойти на некие компромиссы, но уж под откровенным подлогом он свою подпись ставить бы не стал – ни при каких обстоятельствах. Во-вторых, эксперты: заключения кучи авторитетнейших патологоанатомов и специалистов по баллистике, в том числе и иностранных – точно независимых. Странным образом меняющие направление пулевые каналы в телах Президента и губернатора Конноли, странно деформированные пули, странные движения головы Президента в киносъемке Запрудера… – да, странные, но объяснимые: еще и не такое бывает! Популярные рассуждения, будто из винтовки Освальда, требующей для перезарядки 2,3 секунды, в принципе невозможно было сделать три выстрела по кортежу, находившемуся в зоне досягаемости ровно 6 секунд – это даже не дилетантизм, а прямое жульничество: три выстрела делаются не с тремя интервалами (как подразумевается в том расчете), а с двумя – то есть за 4,6 секунды, а не за 6,9. Сенсация с недавно найденной диктофонной записью сигналов полицейского радиоканала, где якобы слышен столь чаемый конспирологами четвертый выстрел, дожила ровно до того мига, как пленкой занялись эксперты-профессионалы из Национального комитета баллистической акустики – университетские физики из Гарварда, Принстона и Массачусетского Технологического с инженерами из ведущих корпораций вроде «Белл» и «Ай-Би-Эм»: опять – мыльный пузырь…

Так вот, это все привело меня к достаточно ошарашивающему выводу: похоже, стрелок-то там и в самом деле был только один! Что скажете на это, генерал?

– Я скажу, – чуть приподняв стакан, салютует собеседнику дядюшка Джи, – что ты, как обычно, независим в суждениях и неподвержен диктату общепринятых штампов. Все верно, Луис: стрелок был один. А звали его – Ли Харви Освальд.

– Ах, вот даже как?!

– Именно. Так что старик Уоррен не слишком перенапряг свою совесть, подписывая заключение Комиссии. Убийцей и в самом деле был безбашенный морской пехотинец Освальд, а действовал он и в самом деле по сугубо личным мотивам – доказать стерве-жене, что он хоть на что-то способен как мужик; конечно, за этим придурочным снайпером, долго жившим в Советском Союзе и состоявшим в полудюжине ультралевых организаций, следовало бы в тот день приглядывать повнимательнее, но его фэбээровский куратор Хости соблазнился вместо того пойти поглазеть на кортеж президента – ну так уж получилось! А Освальда и в самом деле застрелил в здании полицейского управления мелкий мафиозо Джек Руби – надеялся, видать, подвести этот свой «самосуд» под статью «Незаконные действия из патриотических побуждений» (за что по техасским законам наказание положено символическое); а что полицейская охрана так лопухнулась – ну тоже бывает! И что раненого в живот Освальда почему-то не везут с сиренами и мигалками в госпиталь, а запирают в боксе полицейского управления и принимаются делать ему искусственное дыхание – именно то, что при ранениях в живот делать категорически запрещается! – ну, остолопы, ну что возьмешь…

Что ж до заговора – так ведь Комиссия и не написала черным по белому, что его не было ; она лишь констатировала, что «свидетельств существования заговора не найдено». Но ведь искать-то эти свидетельства должна была вовсе не Комиссия, а ФБР! Так что при желании выводы Комиссии можно трактовать и так: «Заговор, возможно, существовал, но Гувер искал так плохо, что ничего не нашел». Ну а уж почему Гувер искал плохо – это отдельная тема…

– А как вы сумели добиться… впрочем, неважно; скажите лучше – если Освальд действовал в одиночку, что тогда значила вся эта дурацкая суета на месте убийства и после? Энн Мерсер, под присягой опознавшая Джека Руби в одном из «снайперов Секретной службы» на месте покушения за сутки до появления его фото в газетах, и фэбээровцы, грубо фальсифицировавшие дату ее показаний – лишь бы свести концы с официальной версией; участники событий, один за другим умирающие с диагнозом «молниеносный рак» в одном и том же Парклендском госпитале Далласа, а то и просто застреленные прямо в полицейском управлении по «неосторожному обращению с оружием», все эти склонные к писанию мемуаров патологоанатомы-левши, застрелившиеся в правый висок, – несть им числа; неоспоримые цеэрушные связи Клея Шоу и Аллен Даллес, извивавшийся перед Комиссией, как уж под вилами, – произнес миллион слов, но так и не ответил на один-единственный вопрос: «Правда ли, что Освальд числился у вас в ЦРУ под агентурным номером S-179? Да или нет?!» Ну, если уж это – не заговор, то тогда я –Майкл Джексон!

– Ты совсем не похож на Майкла Джексона, Луис… Конечно же, это заговор! Только Корпорация не имела к тому водевилю ни малейшего отношения.

– Как это понять?!

– Знаешь, Луис, был такой старый советский анекдот. Покушение на генсека Брежнева: в колонне демонстрантов на Красной Площади – автомат, очередь по трибуне Мавзолея – мимо… Террориста допрашивают в КГБ: «Как же это вы, голубчик, такой суперснайпер – и так опростоволосились?» – «Да, попробуй тут прицелься! Я еще только автомат поднимаю, а меня уже со всех сторон за руки хватают: дай мне! и мне тоже!» Вот так и в Далласе: уж очень Кеннеди их всех там достал…

Так вот, ЗАГОВОРОВ БЫЛО – ДВА. Один – четкая профессиональная работа: есть результат – устраненный президент, есть террорист-одиночка, убитый затем другим психом, и никаких доказательств, что случившееся не есть цепь трагических случайностей. А другой – возмутительно –дилетантский complot «Союза белых граждан Техаса», двух сотен миллионеров-пальцы-веером из тамошнего нефтяного захолустья. Даллас – это просто-напросто большая и несообразно разбогатевшая деревня; про то, что «Белые граждане» надумали мочить краснопузого президента-негролюба, заманив того в предвыборное турне по Техасу, знает тут каждая собака, задирающая лапку поблизости от баров «только для белых». В «заговоре» посильно участвует половина белого населения Далласа, сам губернатор Конноли и едва ли не вся местная полиция во главе с ее шефом Керри; при этом, как водится, одна треть заговорщиков – агенты ФБР, а вторая треть – агенты ЦРУ: все под контролем!

Дедушка Гувер и ЦРУ-шники самозабвенно предаются остросюжетной ролевой игре «Заговор против Кеннеди»: как только ОНИ!.. – так МЫ ИХ сразу!.. – а уж орденов-то будет, орденов!.. – но главное, главное тут СОСЕДЯМ вставить перо: совсем мышек, блин, не ловят!.. Так что можно понять чувства всех этих ролевиков, когда Президент – а хрен его знает как! – получил-таки свою пулю в затылок, и перед всеми участниками той занимательной игры вдруг явственно замаячил стул : «Доигрался хрен на скрипке!» Вот тут все они и кинулись, дружно обделавшись от страха, заметать следы своего участия – «Да не, командир, нас тут ва-аще не стояло!»; натоптали при этом, естественно, хуже прежнего – грязища, кровища…

– И прокурор Гаррисон это понял – уже по ходу процесса против Клея Шоу…

– Ну разумеется, понял – тоже профессионал не из последних! Он ведь честно искал заговор спецслужб против президента страны. Но оказалось – нету там и в помине никакого антиправительственного заговора, а есть своеобычные раздолбайство и профнепригодность Клея Шоу и его сослуживцев – снизу доверху… Вот потому-то Гаррисон фактически довел процесс лишь до половины – до решения «Большого жюри» в марте 1967-го, а потом резко потерял к нему интерес и спустил дело на тормозах: он Кихот по ходу своей атаки вдруг осознал, что перед ним никакой не великан-людоед, а банальная ветряная мельница…

– А самое забавное, – внезапно усмехается генерал Джи, – что миф о том, будто «президента Кеннеди убили ЦРУ с ФБР», процентов эдак на 90 создан ими самими: как известно, «Лучше уж прослыть злодеем, чем идиотом». Ведь самая страшная тайна спецслужб, которую они берегут как зеницу ока, – это не их мифическое всевластье, а их всамделишная криворукость – всегдашняя и поголовная. Если и существует какой-то «мировой заговор» – так это именно корпоративная солидарность спецслужб, дружно пудрящих мозги владыкам и налогоплательщикам по обе стороны железного занавеса, дабы скрыть от тех свою полнейшую, по серьезному счету, никчемушность.

– Да уж, – согласно кивает Луис, – нет на свете организаций более паркинсонизо ванных – в обоих смыслах! – чем спецслужбы мирного времени… Что ж, гипотеза двух параллельных заговоров выглядит вполне непротиворечивой. Значит, выстрелы Освальда – это вроде как и не заговор вовсе, а сочетание случайностей. Тогда как весь этот дилетантский прожект «Белых граждан Техаса», проросший, будто пень опятами, агентами ЦРУ, осведомителями ФБР, кубинскими контрас, торговцами оружием, мафией, чертом, дьяволом, – да, заговор, но к тем конкретным трем выстрелам, сразившим Президента, прямого отношения не имеющий. То есть заключение Комиссии Уоррена на самом-то деле является чудовищной ложью, но при этом в каждом отдельно взятом пункте вроде как бы и не отступает от истины… Чистая работа! Скажите, генерал, – а это часом не Корпорация подсказала Комиссии столь изящное решение?

– Естественно. В данном случае это был ее прямой долг – ведь члены Корпорации входили в состав Комиссии.

– Забавно… То есть сперва вам заказали Президента, а потом…

– Нам никто не заказывал Президента, – жестко отрезает дядюшка Джи, – в том смысле, какой ты вкладываешь в это словечко… Перед Корпорацией ставят цель – а уж средства для ее достижения выбирает она сама, и только сама; убийство же, как легко догадаться, целью служить никак не может – в лучшем случае средством… В данном случае цель формулировалась так: «Джон Кеннеди не должен переизбраться на второй срок» – и это все.

– И что, было несколько вариантов?

– Конечно. Кеннеди засекретил материалы по «самоубийству» Мэрилин Монро, но Корпорация раскопала ту помойку; собранных нами доказательств вполне хватило бы, чтоб по ходу предвыборной кампании легально утопить в грязи президента на пару с его братцем-генпрокурором. Были и еще варианты… Идея с покушением возникла внезапно, экспромтом; многие, включая и меня, были против, полагая это авантюрой. Но весной 63-го в Штаты приехали в порядке обмена опытом эксперты из французской службы безопасности, охраняющей президента Де Голля; они к тому времени числились крутейшими авторитетами по этой части – шутка сказать, семь предотвращенных покушений! Ознакомившись с системой охраны Кеннеди, французы схватились за голову, а заключение их гласило – дословно: «Президент Соединенных Штатов жив только потому, что на него никто не покушается». Мнение независимых экспертов нас убедило…

– Выходит, Корпорация осуществила тогда «идеальное преступление» – не оставив никаких следов?

– «Идеальных преступлений», – назидательно изрекает генерал Джи, – не бывает; ну, если, конечно, их совершают люди, а не потусторонние силы… По ходу того покушения было несколько критических минут: когда оказалось, что президент жив – недострелили, и все повисло на волоске. Корпорации в те минуты пришлось играть блиц, и по меньшей мере в одном месте она тогда действительно наследила. Сам, небось, догадываешься – где именно…

– В Вашингтоне и наследили, где ж еще… Вырубив – от греха – тамошние телефонные сети.

– Браво, Луис! Впрочем, согласись – тот «технический сбой» объяснить «случайным совпадением» куда проще, чем, к примеру, смерть Освальда: вооруженный мафиозо, два дня разгуливающий по полицейскому управлению, плюс искусственное дыхание при ранении в живот…

– Ясно. А почему выбрали вариант со смертником –одиночкой? Почему – не крутой профессионал, а-ля «День Шакала»?

– Потому, что Форсайт – это чистейшей воды литературщина: условный жанр, складывание головоломки. А вот как организуют настоящее покушение – исчерпывающе точно, со всеми технологическими деталями описал совсем другой автор, сугубый реалист: Роберт Пенн Уоррен, «Вся королевская рать». ВСЕ успешные политические убийства были совершены именно по этой, Уоррен-Уорреновской (извини за дурацкий каламбур) схеме: псих-одиночка плюс отчего-то вдруг зазевавшаяся охрана – и никаких концов. Филипп Македонский и Генрих Наваррский, Линкольн, Столыпин, Фердинанд, Киров, Кинг и Роберт Кеннеди, Ганди – оба, король Фахд и миротворец Рабин… И наоборот – как только организация, хитрый план, так бардак и провал: Штауфенбергово покушение на фюрера, семь ОАС-овских покушений на Де Голля; народовольцы, лишь с восьмого захода исподлившиеся прикончить практически не охраняемого Александра Освободителя, – истинный апофеоз этих бойскаутских игр.

– Как заставить ошибиться охрану – мне объяснять не надо: меня скорее удивляет, что она все же выполняет иногда свою задачу… Но вот где взять фанатика? На Востоке это, понятно, не проблема, но в Европе…

– Элементарно! Любой состоявшийся политический лидер вызывает дикую ненависть у честолюбцев-неудачников; и если аккуратно и ненавязчиво предложить такому человеку способ войти в историю, убив ненавистника… Евдокимов, покушавшийся на Брежнева, и Хинкли, что долго выслеживал Картера, а стрелял в итоге в Рейгана (какая, в сущности, разница!..) – имя им легион, просто не все они попадают в хорошие руки, вроде как Бут и Богров… И если покушение с участием профессионала – это своего рода шахматная партия, то покушение по Уоррен-Уорреновской схеме – чистый бизнес: надо ко взаимной выгоде помочь человеку (или людям) сделать то, о чем они и сами мечтают. Бессмертные слова дона Корлеоне о «предложении, от которого нельзя отказаться», часто толкуют превратно – ведь Дон действительно всегда делал так, чтобы контрагент получал свою выгоду, в том-то и была его сила! Опять-таки – великий Сун-Цзы, любимый автор незабвенного Аллена…

– Очень интересно, генерал. Очень. Но давайте из той, эпической уже, эпохи вернемся к нашим баранам – сиречь к убийству офицера ФБР Мак-Райля. Что если поискать его убийцу – чисто по вашей схеме! – среди людей, которые и сами бы об этом мечтали? То есть – не в кругу мафиозных семейств Северо-Востока, а среди Техасских ультраправых?

64

– Если рассуждать чисто теоретически, – задумчиво откликается дядюшка Джи, – можно и поискать. А что именно ты хотел бы найти?

– Убийцу.

– Ну, это понятно… А дальше?

Фэбээровец некоторое время разглядывает собеседника с каким-то новым интересом: ну вот, прелюдия окончена, высокие стороны перешли к делу.

– Ты совершенно верно заметил, Луис, что Корпорация стремится поражать двух оленей одной пулей: тот выстрел в «Макдональдсе» решил проблему Бюро, и при этом – потенциально – создал большие проблемы для клана Скараччи. Так вот, клан Скараччи – в свою очередь не цель, а средство: на линии той волшебной пули есть еще и третий олень.

– Та-а-ак…

– Дни нынешнего директора ФБР сочтены. Конечно, за это Уэйкское позорище в отставку следовало бы отправить вовсе не его, а ту толстомясую лесбиянку, но на этом арканзасский жеребчик потерял бы голоса своих длинноволосых педиков и цветных дармоедов… Как бы то ни было, кресло директора Бюро вскоре освободится, а Корпорация – по своим мотивам! – заинтересована, чтоб его занял именно ТЫ. Но для этого тебе необходимо (не буду сейчас грузить тебя деталями политических игр) добиться нового громкого успеха в борьбе с мафией. Добиться – здесь и сейчас.

– Вот как? И ради КРЕСЛА я, по-вашему, сверну расследование убийства федерала?!

– Луис, никто и никогда не станет предлагать КРЕСЛО человеку, способному ради своей карьеры свернуть расследование убийства федерала, – кому на таком уровне нужны продажные копы? Лейтенант Экслер – классный профессионал, выбирал его ты сам, уж тут-то мы точно ни при чем; не мешай ему работать – вот и все, лады?

Некоторое время фэбээровец молчит, будто бы изучая невидимые глазу пылинки на поверхности стола, а потом подводит итог своим калькуляциям:

– Это сделка…

– Да, это сделка. То самое предложение, от которого нельзя отказаться, о чем мы только что говорили. Корпорация хочет видеть в кресле директора Бюро человека, посвятившего жизнь борьбе с мафией, а ты хочешь довести эту свою борьбу до логического конца. Или нет?

– И потом, – усмехается дядюшка Джи, – тебе ли не знать, что в борьбе с высокоорганизованной преступностью реальный успех может быть только результатом сделки… В 87-м ты сам нанес наркомафии как бы не самое серьезное поражение за всю ее историю: начисто разгромил сеть «Пицца-коннекшен» – главный канал доставки героина в Штаты через Ближний Восток и Сицилию – и отправил за решетку на два пожизненных срока ключевую фигуру сети, главу сицилийской мафии Сальваторе Каталано. Это была отличная работа, однако вспомни, скольких мафиозо рангом пониже тебе пришлось освободить в обмен на показания против дона Сальваторе – в том числе и сущих монстров, по которым плачет электрический стул…

– М-да… – неопределенно тянет Луис. – Меня всегда занимало – как в действительности происходит сделка с дьяволом. Теперь вот – знаю…

– Бог ты мой, я чуть не забыл, что ты у нас добрый католик … и даже член ордена «Opus Dei», я не путаю? Знаешь, чего я тебе скажу, на правах старого знакомца? – вечно вы, паписты, все драматизируете! Тут намедни внучка моя превзошла в своей суперэлитной хай-скул гётевского «Фауста» и одарила меня таким вот замечательным суждением: «Я чего-то не въезжаю, дед, – отчего этот самый Мефистофе ль в таком авторитете ходит, пальцы веером? Ведь по факту его там развели, как последнего лоха! » Так что учись, Луис, незашоренности мышления у подрастающего поколения…

– Да, забавное суждение… Только вот чего мне еще подумалось: голову на отруб, что этот самый, третий, олень – для вас тоже не цель, а средство. Такой директор ФБР, как я, нужен тем, кто решил бы, например, основательно потеснить организованную преступность из контролируемого ею легального бизнеса и хочет снова загнать деньги мафии в старое экономическое гетто – наркотики, проституция, азартные игры, торговля оружием… А может, за четвертым оленем есть и пятый, и шестой – вполне уже глобальные, а? И всех их бьют одной пулей – пулей двадцать второго калибра из того «Макдональдса»…

– Ты угадал насчет «четвертого оленя», Луис: вытеснение капиталов мафии из легального бизнеса сейчас пойдет на пользу долгосрочным интересам Америки. Так же как и остальные звенья этой цепочки, о существовании которой ты догадался. Так что – «Ты нужен дяде Сэму», как писано на том старом плакате с вербовочных пунктов. Подумай об этом…

…Оставшись в одиночестве, хозяин кабинета подходит к окну и надолго застывает – против света – недвижным, будто вырезанным из темной бумаги, силуэтом. Голос Копеляна за кадром:

«Луис Фри занял пост директора ФБР в 1993 году и возглавлял Бюро почти восемь лет, нанеся за эти годы ряд сокрушительных ударов по организованной преступности. За два с половиной месяца до событий 11-го сентября он ушел в отставку – внезапно и безо всяких внятных объяснений; единственной причиной своего решения пятидесятилетний директор, отдавший службе в Бюро всю жизнь, назвал «усталость». На место блестящего профессионала Фри, известного своей независимостью, пришел бесцветный политический назначенец Роберт Мюллер, стопроцентный «человек президентской команды».

Кстати, за две недели до 11-го сентября столь же скоропостижно покинул свой пост и шеф департамента ФБР по борьбе с терроризмом Джон О'Нил – по всеобщему мнению, ведущий в Штатах эксперт по Бен-Ладену и «Аль-Каиде», чьи прогнозы по части терактов имели обыкновение сбываться с удручающей точностью. Этот, оставив государственную службу, ушел на должность… начальника службы безопасности WTC – случаются ж такие совпадения! К своим новым обязанностям О'Нил приступил… 10-го сентября, а на следующий день погиб в своем офисе на 34-ом этаже Северной Башни – ну это уже, конечно, чистая мистика.

Эпидемия странных предваряющих отставок не миновала и Ближний Восток. Ровно за 11 дней до 11-го сентября тихо ушел со своего поста («в связи с болезнью жены» – sic! ) и шеф Службы общей разведки Саудовской Аравии принц Турки Аль-Фейсал. Принц бессменно руководил саудовской секретной службой четверть века, с 76-го года; это именно под его началом СОР стала как бы не самой мощной и эффективной разведслужбой исламского мира».

65

…Выстрел из пистолета 22-го калибра с глушителем почти не слышен – шампанское хлопает громче. Мак-Райль откидывается на спинку, да так и остается сидеть, чуть сползши по ней спиной; дырочка в переносице крохотная, крови, если специально не приглядываться, не видать вовсе; клиент мертвей мертвого, контрольные выстрелы явно ни к чему.

Картина вдруг становится черно-белой, а затем разваливается на куски – Чарльз Эйч Арчер просыпается в самолетном кресле от вкрадчивого Гласа Свыше:

– Этеншен, плиз! Наш лайнер осуществил посадку в международном аэрпорту Ла-Валетты. Граждане Мальты могут покинуть самолет первыми, вне общей очереди. Температура за бортом…

За прошедшие восемь лет лицо Арчера изменилось на удивление мало, только вот глаза сделались совершеннейшими ледышками. Пройдя паспортный контроль с таможней (и не возбудив у мальтийских чиновников ни малейшего интереса к своей персоне), он попадает в зал ожидания, где по прошествии небольшого времени к нему подходит бесцветный блондин в строгом темном костюме:

– Во имя Господа!..

– Именем Его.

– Следуй за мною, брат.

66

Шервудское расследование меж тем идет своим чередом: «медленно и печально».

– Короче говоря, – подводит итоги Чип, – связь между событиями 11-го сентября и убийством Кеннеди в мэйнстримных американских СМИ толком не анализируется, даже на уровне поиска аналогий. Регулярно поминается, как уже привычный штамп, что «всей правды об 11-м сентября мы не узнаем никогда, так же как об убийстве Кеннеди» – и это все. Что весьма странно… Это и есть та самая «система запретов на обсуждение», которую вы ищете, Александр Васильевич?

– Весьма вероятно.

– Я по ходу дела нарыл несколько любопытных версий того покушения. Мосадовцы предполагали, что настоящей целью снайперов был техасский губернатор Конноли, кинувший на бабки тамошнюю мафию: классический вариант английского детектива со слугой, убиваемым якобы по ошибке вместо хозяина. А в президента как раз попали чисто случайно…

– Алеша, с этим всем – как-нибудь потом, если будем живы. Конкретные версии сейчас уже не имеют значения… Что там у вас, Елена, по американским ультраправым?

– Тут, Александр Васильевич, – приступает ночная снайперша, – картина возникает совершенно ошеломительная. В общем, правда жизни оказалась куда ближе к «Дороге на Арлингтон», чем можно себе представить; вот уж никогда бы не подумала, что у них там так все запущено ! Есть довольно любопытное исследование здешних спецов по терроризму, оно так прямо и озаглавлено: «Почему американские спецслужбы не расследуют версию о причастности к терактам 11-го сентября белых экстремистов».

– Ну, и почему же?

– Потому что не могут; не «не хотят», а именно «не могут»! Когда грянул гром и клюнул жареный петух, выяснилось, что ФБР попросту не располагает никакими агентурно –оперативными возможностями в праворадикальной среде. Осведомителей по старой памяти внедряли в Ку-Клукс-Клан – давным-давно уже переродившийся во вполне безобидную костюмированную тусовку на манер здешних «казаков», – а вот о том, что творится в современных вооруженных группировках «стопроцентных белых американцев», люто ненавидящих нынешнюю Америку, ФБР – представьте себе! – не имеет ни малейшего понятия…

– Даже так?..

– Численность американского правого инсайда, – с этими словами Ёлка придвигает ноутбук, – оценивают примерно в 300 тысяч бойцов; просто сочувствующие, понятно, не в счет. Основу этой армии составляют «vigilante gangs» – у нас их не слишком удачно кличут «милициями». Самое смешное, что создало их в свое время – собственными руками и на собственные деньги – само американское правительство. Дело было на пике Холодной войны, как раз когда военный министр Форрестол спьяну сиганул в окошко с воплем «Русские танки уже здесь!!!» Вот кого-то из его единомышленников и осенила светлая идея: пора готовить население США к партизанской войне на случай советской оккупации. Сказано – сделано: выписали деньги и оружие, привлекли инструкторов – ветеранов Второй мировой и Корейской, из тех, кто за две войны не настрелялся вдоволь. В общем получилась эдакая игра «Зарница», только с истинно американским размахом; многим понравилось… А когда Империя Зла приказала долго жить, ребята эти не пожелали прекращать столь полюбившуюся им ролевую игру и тут же нашли себе нового врага: продажная вашингтонская администрация, что давит налогами честных белых американцев в угоду цветным бездельникам и еврейским банкирам. Вся эта патриотическая бражка сейчас густо проросла нацизмом и изуверскими псевдохристианскими культами: тот еще коктейль «Тещин поцелуй» – три прыска дихлофоса на кружку пива…

На долю этих ребят в конце 90-х приходилось 22 процента всех насильственных преступлений в Штатах – а это до фига. Грабят банки – так же лихо, как в свое время здешние р-революционеры, взрывают абортарии и редакции газет, сующих нос куда не надо. На гибель секты «Ветвь Давидова» – ну, вы помните: ФБР штурмовало их ранчо в Уэйко, при этом возник пожар, в котором сгорела чуть не сотня сектантов, включая детей, – ультраправые ответили целой серией терактов: взорвали административный комплекс в Оклахоме (цель – тамошнее отделение ФБР), пустили под откос несколько поездов в Монтане и Айдахо, готовили – по счастью, неудачно – взрывы в гигантском хранилище пропана в Калифорнии и на АЭС в Пенсильвании… Через два месяца после событий в Уэйко они убили ФБР-овца, командовавшего штурмом, потом еще нескольких полицейских и судей (что неслабо: Штаты – это вам не Россия, здесь государство умеет защищать служителей закона), ну и, как водится, ликвидировали кучу собственных «предателей», пытавшихся «выйти из дела». Почти все эти преступления так и остались нераскрытыми. Если исполнители и попадаются, как это случилось с Тимоти Маквеем, они всегда мертво стоят на том, что действовали в одиночку (на фига ж им довешивать себе еще и статью о заговоре?), а следствие обычно как-то не рвется всерьез разматывать их связи… К тому же централизованная организация у «милиций» и вправду отсутствует, есть только информационный обмен между организационно самостоятельными ячейками – их так и готовили, на случай оккупации и партизанской войны, и структура эта оказалась идеальной для новых условий.

По идее, этой публикой должен был заниматься специальный отдел ФБР – DTAU (Domestic Terrorism Analysis Unit) под началом некоего Джона Си Уильямсона; ну а поскольку восемь последних лет в ФБР рулил честный коп Луис Фри, который все ресурсы Бюро, подчистую, бросил на борьбу с мафией, а белый экстремизм вполне искренне полагал досужими выдумками журналистов и голивудских киношников, – «отдел был захудалый и запущенный»… В 1999 году они опубликовали свой ставший знаменитым доклад «Проект Мегиддо», где красочно расписали весь этот ультраправый ренессанс – после чего честно признались, что доклад составлен исключительно по тем материалам, что ультра сами публикуют о себе в печати и интернете, а ФБР к тому ничего добавить не может, поскольку оперативными разработками по белым радикалам давно уже никто не занимается. Докладом повозмущались – и забыли…

Короче говоря, Александр Васильевич, американские ультраправые вполне попадают под вашу «розыскную ориентировку»: у этих желания совпадают с возможностями, вполне. Среди них есть военные пилоты и хакеры экстра-класса, их финансирует – через фонды экстремистских религиозных культов – множество весьма богатых людей и влиятельных политиков (вроде голливудских миллионеров Тома Круза и Джона Траволты или бывшего губернатора Аризоны Эвана Мечема). Власти же столь старательно закрывают глаза на их деятельность, что впору поверить в сплетни, будто ультраправых «тайком подкармливает сам орел наш, дон Рэба» – в ожидании того, недалекого уже, времени, когда белые в Штатах превратятся в нацменьшинство, со всеми отсюда вытекающими… Версия эта, конечно, отдает паранойей – но более внятных объяснений поразительному бездействию властей как-то не просматривается.

Самое же любопытное – что после 11-го сентября отдел DTAU был вовсе ликвидирован : его вроде-как-объединили с другими антитеррористическими подразделениями, так что теперь – по факту – правыми экстремистами в ФБРспециально не занимается никто : «Райком закрыт, все на борьбу с Бен-Ладеном!» А между тем ультраправые («Арийская нация» и «Национальный альянс», к примеру) открыто пишут на своих сайтах, что сентябрьские теракты совершили – нет базара! – враги честных простых американцев, однако истинные виновники – сами власти США, продавшиеся мировому сионизму; ну в точности как в том российском опросе: «Людей – жалко, а Штаты – ничуть»… Не знаю, Александр Васильевич, потянут ли эти ребята на организаторов 11-го сентября, но уж непосредственными исполнителями они могли быть – запросто!

– Да не, Ёлк, – возражает со своего места Чип, – это вряд ли. Не потянут тут белые ультра – в коленках слабы. Там ведь требовались камикадзе, а все эти типа-нацисты – сколько я их знавал – к своей-то собственной жизни относятся крайне трепетно… Тут действительно потребны мусульмане, чтоб жизнь – копейка. Все эти палестинские пионеры-герои по 8 тыщ баксов за штуку, ассасины – те, настоящие: махнет им ручкой Горный Старец – и сигают себе в пропасть с блаженной улыбкой…

– Ну что у вас за младенческая привычка, – хмуро включается в дискуссию Подполковник, – подобрал с полу какую-нибудь дрянь вроде Хантингтона или Орианы Фаллачи – и сразу в рот! «Глобальный межцивизационный конфликт», блин, а по-здешнему, по-простому – «Бей хачей, спасай Россию!» Ислам был выдуман ТОРГОВЦЕМ, а не каким-нибудь там бомжующим принцем – оттого-то он по сути своей есть предельно рациональная жизненная инструкция для нормальных, социально адаптированных людей. И к самоубийству ислам относится ровно так же, как и христианство… А что касаемо ассасинов-исмаилитов – так это сектанты, которых и мусульманами-то назвать можно с пребольшим напрягом: в тамошней догматике куча заимствований из иудаизма и из христианства, от гностиков. И кстати, главными врагами отца-основателя ассасинов, шейха Хасана-ибн-Саббаха, были как раз мусульмане, исповедующие традиционный ислам, а вот с христианами-крестоносцами – такими же по большей части отморозками, как и он сам – Горный Старец общий язык нашел мигом, вплоть до проведения совместных операций… О черт!.. – внезапно осекается «краса и гордость ГРУ»; несколько мгновений он, чуть прищурясь, обдумывает внезапно возникшую идею, а потом обращается к девушке:

– Елена! Ну-ка, быстро – отыщите мне по новой документы этого самого «Имперского Генштаба» или как его там!..

…По прошествии пары минут Подполковник мановением руки подзывает своих юных товарищей и тычет пальцем в экран ноутбука:

– Гляньте-ка! Похоже?

– Ах ты!.. – вырывается у Ёлки. – Ведь я ж его просматривала, этот текст, да значения не придала…

– Вот именно, что «просматривала», причем под другим углом зрения… Итак, господа вольноопределяющиеся, – распрямляется в своем кресле начштаба, отечески озирая свое невеликое войско, – полдела сделано! Будем считать – цель ядерного удара мы с вами угадали. Остались сущие пустяки – предотвратить его. В нашем распоряжении почти полтора суток – не так уж мало!

67

Пресс-конференция оборонного вице-премьера Сергея Ильича в разгаре: очередная попытка постсоветской оборонки поведать urbi et orbi, что мы, дескать, еще Подымем Россию с Колен – ежели нас самих прислонить к теплой стенке; в качестве означенной теплой стенки сегодня фигурирует ежеосенняя оружейная фиеста в Эмиратах. Вопросы идут по накатанной колее: будут ли демонстрироваться новейшие противотанковые установки «Корнет» (ответ – да), произойдет ли наконец столь чаемый всей миролюбивой общественностью открытый спарринг между американскими «Пэтриотами» и российскими С-300 (ответ – нет; естественно – на фига ж американам, и без того контролирующим этот рынок, искать приключений на свою задницу?), будет ли участвовать в выставке знаменитый вертолет «Черная акула», или единственный экземпляр этого чудо-оружия уже проржавел в ноль (ответ – да; в смысле – нет; тьфу! – короче, будет вам всем «Черная акула»… и семь якорей в задницу… нет, это не переводите).

– «Армори ревью», Соединенное Королевство, – внезапно ломает плавный ход пресс-конференции эффектная брюнетка в очках-хамелеон и с «Юнион Джеком» на бэджике. – Господин вице-премьер, в распоряжении нашего издания оказались сведения о поставках российских переносных зенитных комплексов «Игла» в одну из стран-изгоев по очень затейливой цепочке – она включает как палестинские, так и израильские спецслужбы…

Господин вице-премьер отвечает отеческой улыбкой, хотя в глазах его явственно промелькивает: убил бы гадину-ищейку… но предварительно трахнув – поскольку хороша, стерва… черт, но откуда? откуда?! Ответ он дает предельно обтекаемый, но журналистку это, кажется, вполне устроило: история, конечно, пованивает, но по нынешнему времени сделок таких – куда ни плюнь, так что вполне можно ожидать от оборонщика в качестве отступного что-нибудь более сенсационное, хотя и менее скандальное; бизнес есть бизнес – что оружейный, что информационный.

Так оно и происходит: по завершении пресс-конференции господин вице-премьер соглашается – в персональном порядке – ответить на вопросы британского издания. («Старый похотливый козел!» – завистливо отмечают про себя конкурентки.) Оставшись с оборонщиком в относительном уединении – хотя и под взглядами топчущейся в отдалении охраны – брюнетка сверяется с уже знакомым нам «Ролексом» Подполковника, представляющим собою индикатор звукозаписи, и с улыбкой обращается к чиновнику, разом отчего-то потерявши соответствующий акцент:

– Прослушки здесь нет, Сергей Ильич, все чисто. Вам привет от того единственного в России человека, кто в курсе этой сделки с «Иглами»…

Нет, удивительно все-таки, до чего меняет женщину прическа!

68

Шаги вице-премьера гулко отдаются под сводами подземного гаража. От охраны своей он избавился; это, конечно, нарушение инструкций, однако весьма в этой среде рядовое. Конечно, именно в такие вот моменты их обычно и подлавливают киллеры – всех этих дальневосточных губернаторов с их рыбными квотами и жириковых партайгеноссе с сорока думскими голосами по 20 тонн баксов за штуку (оптом – скидка), – однако тут уж ничего не попишешь: профессиональный риск. Ну а кто не рискует – живет на госзарплату…

Отомкнув свой бронированный лимузин, оборонщик устраивается на водительском месте и пару мгновений ждет, расслабленно откинувшись на подголовник, после чего задумчиво объявляет в пространство:

– Вчинить, что ли, иск автозаводу на предмет качества дверных запоров, а?..

– Попробуй, – долетает с заднего сиденья тихий смешок Подполковника. – Боюсь, доказать факт взлома будет непросто: я старался … Очень спешишь?

– Скорее да, чем нет. Через пару часов я – кровь из носу! – должен быть на военном аэродроме в Чкаловске – там наши грузятся, лететь в эти чертовы Эмираты, ни дна им ни покрышки. Знаешь, свой глазок – свой смотрок…

– Ладно, прокатимся на пару. Хочу воспользоваться тамошней системой связи – замолвишь за меня словечко?

– Да ты чего, Алексан Васильич? – искренне изумляется вице-премьер. – Тамошние армейские шифросистемы – рухлядь советских еще времен, закрытие в два каскада!..

– Иногда это даже неплохо, – усмехается Подполковник. – Пусть-ка поищут в радиоперехвате третий каскад закрытия, которого нет…

– Ладно. Но ты ведь мне кинул стрелку не за этим, нет?

– Не только за этим. Если хочешь в той терминологии, Сергей Ильич, – мы с тобой попали конкретно.

– МЫ? Это как понимать?

– Очень просто. Пару месяцев назад в российском флоте пропала ядерная ракета «Гранит». Досталась она исламским экстремистам. А может, и не исламским, и не экстремистам, но что досталась – факт. Ракету им продала русская оружейная мафия некоего Бори-Робингуда. Якобы…

– Та-ак… Ну а я-то тут при чем?

– При том, что ракету ту скоммуниздили в процессе подъема утопшей субмарины «Белгород». Из ее боезапаса. Коим подъемом руководил – сам понимаешь кто.

– Якобы… – эхом откликается оборонщик.

– Да, якобы. Только если она рванет – а это, по моим прикидкам, случится послезавтра, – к нашему с тобой лепету оправданья прислушиваться особо не станут. Так что давай-ка трогай помаленьку в свой Чкаловск, а детали перетрем по дороге.

– …Кстати, – интересуется вице-премьер, бросая мимолетный взгляд в зеркальце заднего вида, отражающее сейчас причудливую развязку на пересечении Рязанки и Кольцевой, – на случай чего: ты при оружии?

– Да не ведут тебя те экстремисты, не дергайся. Ждали, похоже, что я к тебе сразу кинусь с этими делами, а сейчас маленько расслабились. Что ж до оружия, так оно всегда при мне, – и с этими словами Подполковник небрежно кивает на сиденье рядом с собой, где покоится всегдашний его STR-овский спутниковый телефон.

69

За окнами двухкомнатного люкса в Эмиратах безлунная ночь: крупные тропические звезды – бликами на колотом антраците неба.

«Нет тяжелее работы чем ждать» ; и понятное дело – когда подал, наконец, голос мобильник, пробезмолвствовавший все эти дни посередь стола, как та прикрытая корочкою рюмка, закемарившие в креслах Робингуд с Ванюшей оба-два рефлекторно дергаются к телефону так, что едва не сталкиваются лбами.

– Привет из Первопрестольной, Боря! У нас тут дождит со страшной силой… – долетает из необозримой дали голос Подполковника. – Запиши-ка срочное сообщение. Готов? – тогда диктую…

Лежащий перед Робингудом лист бумаги с «Хилтоновским» вензелем быстро заполняется столбцами пятизначных чисел:

– Одиннадцать – шесть – тридцать семь.

Ноль четыре – девять – девятнадцать.

Двадцать три – ноль – шестьдесят восемь…

70

– Одиннадцать – шесть – тридцать семь.

Ноль четыре – девять – девятнадцать.

Двадцать три – ноль – шестьдесят восемь…

Поверх мерной диктовки Подполковника, тут же наматывающейся на бобины в штабе Заговора, возникает перекличка заговорщиков:

– Григорий вызывает Сайруса, Григорий вызывает Сайруса, срочно! Только что Подполковник, прямо из своего Шервуда, связался по мобильному телефону с гостиничным номером Робингуда. Передача велась по открытой связи, но сообщение зашифровано пятизначным шифром. Как поняли? Прием.

– Вас понял, Григорий. Сейчас задействую свои возможности по части дешифровки…

– АНБ?

– No comments. Мы ведь, кажется, уже договорились…

– Прости, Сайрус. Тут вот какое дело: в багаже у Робингуда достоверно не было шифроблокнотов, так что стандартно смотрящийся пятизначный шифр может быть и просто имитацией: линейный цифровой ряд просто режут на группы по пять – известный трюк. И я бы начал с шифров на книжной основе: попробуем вычислить, какой текст они могли использовать в качестве ключа, выбор тут, надеюсь, невелик… Саид, вызываю Саида! Прием.

– Саид на связи.

– Саид, какие книги и иные печатные тексты были в номере у Робингуда?

– Книга некоего Н. И. Конрада: «Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве», издательство Академии наук СССР в Ленинграде, 1950-й год, 404 страницы… размер книги – на всякий случай – 23 сантиметра, это тоже бывает существен но. И еще был номер «Файнэншэл ньюс» от позавчерашнего числа.

– В «Хилтонах» обычно есть гостиничные молитвенники…

– Да, верно. Здесь, в Эмиратах – и Библия, и Коран.

– Вот с них и начните…

71

За Шервудским столом – двое: Ёлка с Чипом. Особу Подполковника представляет магнитофон, монотонно надиктовывающий текст установленному напротив него мобильнику:

– …Семьдесят два – два – ноль два.

Пятнадцать – семь – шестьдесят ровно.

Конец сообщения. Повторяю полный текст:

– Одиннадцать – шесть – тридцать семь.

Ноль четыре – девять – девятнадцать…

72

–...Семьдесят два – два – ноль два.

Пятнадцать – семь – шестьдесят ровно.

Конец сообщения. Конец связи.

Робингуд медленно откладывает «паркер» и позволяет себе несколько мгновений счастливой расслабленности: «лучший стрелок спецназа», несомненно, принадлежит к тем людям, для кого самое страшное – это отсутствие четко поставленной боевой задачи. Что бы там ни было в пришедшей шифровке, полная неизвестность и кошмар вынужденного бездействия все равно были хуже. Ну а теперь – вперед и вверх!

И вот уже выстраиваются на листе – р-равнение налево! – киплинговские строчки, записанные четким, чуть угловатым почерком атамана:

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток,

и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей

на Страшный Господень суд,

Но нет Востока, и Запада нет,

что – племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу

у края земли встает?..

Дописав, Робингуд придвигает поближе листок со столбцами пятизначных чисел и принимается за расшифровку, используя как ключ текст «Баллады о Востоке и Западе»; да здравствует утерянное ныне искусство – помнить любимые стихи наизусть (или, если вам больше по нраву, – «by heart »: так оно поадекватнее будет, нет?). Ванюша тем временем принимается шарить по радио в поисках чего новенького. Так… в Москве – дождь, во Владикавказе – теракт, в Петропавловске-Камчатском – полночь… ну, там всегда полночь… Ага! – вот и про ихнюю оружейную ярманку:

– …Для России участие в VII-й международной ярмарке «Эмираты-2001» началось с досадного конфуза еще до официального старта. Одному из российских транспортников, следующих в Эмираты, пришлось срочно запросить вынужденную посадку в Саудовской Аравии, на авиабазе в Табуке. Неисправность устранили мгновенно, самолет тут же отправился дальше, но пропагандистский эффект подобной ложки дегтя способен испортить не одну бочку меда. Российские оборонщики настолько часто повторяли миф о высочайшей надежности и «дуракоупорности» своей немудрящей техники, что, похоже, и сами мало-помалу в него уверовали…

Во ведь русофобы, мать их ети!..

73

Ночное поле аэродрома. На самой дальней взлетно-посадочной полосе его, там, где начинаются уже щиты с надписями «Стой! Запретная зона!» по-арабски и по-английски, остановился, не заглушая двигателей, военно-транспортный Ил-76 с российскими опознавательными знаками. Едва лишь человек, спускающийся по решетчатому трапу из бортового люка, ступает на не отдавший еще всего дневного жара бетон посадочной полосы, как самолетные двигатели вновь запускаются на полную мощь. Поднятый ими вихрь и свет фар подрулившего армейского джипа чудно преображают одинокую фигуру: перед нами возникает серебристая скульптура рыцаря в развевающемся плаще, устало опирающегося на меч. Впрочем, иллюзия эта длится лишь мгновение: меч в руке рыцаря оказывается тростью, плащ же – да, плащом, но вполне современного кроя…

Самолет меж тем вздрагивает и принимается со слоновьей грацией семенить вдоль ВПП, оставив Подполковника наедине с успевшим уже пригасить фары джипом.

– Мистер Александер? – уточняюще осведомляется водитель, немолодой араб в очках и со шкиперской бородкой; оксфордский выговор его столь же безупречен, сколь и ирреален в этой глухомани.

– К вашим услугам, – церемонно раскланивается «краса и гордость ГРУ» и в свой черед уточняет: – А вы, как я понимаю, принц Турки аль-Фейсал, шеф Службы общей разведки Саудовской Аравии?

– Бывший шеф, – едва заметно усмехается тот, приглашающе распахивая дверцу джипа. – Вот уже больше двух месяцев как бывший…

74

– Угощайтесь, коллега, – принц ставит на стол перед Подполковником чашечку свежезаваренного кофе. – Держу пари, такого вы еще не пробовали!

Экс-разведчики обосновались на кухоньке стандартизованного коттеджа европейской постройки. Во всех помещениях его царит какая-то больничная, нежилая чистота и порядок – даже непочатые бутылочки в мини-баре выстроены строго по цвету этикеток: конспиративная квартира, чего ж тут не понять… Принц только что закончил священнодействовать у плитки. Правда, чашечки, в которые ему пришлось разлить божественный напиток, – мэйд-ин-Чайна, ну только что не купленные в супермаркете на осенней распродаже по восемь долларов и девяносто два цента за полудюжину; что ж, остается лишь довериться известному тезису о примате содержания над формой…

– Чудесно! – ничуть не покривив душой, откликается Подполковник. – Вы кудесник, принц, – хотя пари вы бы проиграли. Мне знаком этот турецкий рецепт: с долькой чеснока и медом, верно?..

– О, разумеется! Вы ведь работали в Бейруте, мистер Александер, – (Подполковник при этих словах лишь непроницаемо пожимает плечами – «ноу комментс»), – а там кофе варят именно так. Я имел в виду другое: что скажете о самом кофе?

– Да, тут, пожалуй, вы правы… – после секундного раздумья соглашается тот. – Я не берусь определить сорт, очень необычное послевкусие.

– Неудивительно. Сорт этот выращивают только в паре высокогорных долин на севере Йемена – откуда, собственно, и пошла культура кофейного дерева. А весь урожай на сто лет вперед закуплен королевским домом Аравии.

– Ага… – задумчиво отставляет чашечку Подполковник. – Мне следует понимать это так, что конспиративная квартира принадлежит не Службе общей разведки, а королевской семье и, в некотором смысле, вам лично?

– В традиционных социумах, к коим относится и наше королевство, – усмехается принц, – очень трудно провести подобное разграничение. Трудно – но порою совершенно необходимо… Как в нашем случае, например.

– Боюсь, одним этим разграничением мы не обойдемся. Информация, которой я собираюсь с вами поделиться, не предназначена не только вашей конторе, но и вашей семье …

– Даже так?..

– Именно так, принц. Я прикидываю степень могущества тех, кто в традиционном социуме способен в одночасье снять с должности родного внука основателя царствующей династии, каковой внук четверть века бессменно и в высшей степени эффективно рулил секретной службой Королевства…

Смуглое лицо саудита абсолютно бесстрастно, а собеседника своего он изучает с тем же примерно выражением, с каким его прадеды-бедуины вглядывались в мертвую зыбь барханов, отыскивая признаки надвигающегося самума.

– Для меня все решила именно та ваша отставка, принц, – продолжает Подполковник, спокойно допив кофе. – Вы оставили свой пост за полторы недели до 11-го сентября, а я не верю в подобные совпадения. Тут одно из двух: либо тот теракт готовили именно вы, руками ваших людей в руководстве «Аль-Каиды», и уход ваш – попытка создать себе алиби; либо вы, напротив, пытались его предотвратить – за что и поплатились. Я решил исходить из этого, второго предположения. Если я ошибся, и 11-е сентября – ваших рук дело, мне, конечно, из этого коттеджа живым не йти: ваши кунаки-абреки решат эту небольшую проблему в сугубо частном порядке, не прибегая к помощи Службы общей разведки – как и положено в традиционных социумах. Если же я прав, то моя информация, безусловно, побудит вас к действию – и тогда нам предстоит некоторое время сражаться плечом к плечу против общего врага. Выбирайте, принц.

– Еще кофе? – после краткого раздумья вопрошает саудит, кивнув на отставленную чашку Подполковника.