Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник) Рейнольдс Тони
– Месть, старина. Все эти книги о мести. Скарамуш становится великолепным фехтовальщиком, чтобы отомстить за смерть друга, граф Монте-Кристо мстит своим врагам, а Одиссей из мести убивает Антиноя и других женихов, пытавшихся свататься к Пенелопе.
– К чему вы клоните, Холмс?
– Может, Джайлс хотел отомстить отцу за то, что тот собирался лишить его наследства?
– Если вы правы, Холмс, то скажите на милость, как ему удалось осуществить задуманное? Не забывайте, кабинет оставался запертым изнутри, а единственный ключ лежал на столе. Кроме того, дверь была закрыта на задвижку. Таким образом, даже если злоумышленник снял копию с ключа, кто-то же должен был задвинуть засов! Вы сами признали, что убийца не мог проникнуть в кабинет через окно. Таким образом, если не рассматривать возможность существования потайных ходов, остается один вариант – Кавендиш покончил жизнь самоубийством.
– Все, что вы сказали, абсолютная правда, – вздохнул Холмс, – и все же меня терзают сомнения.
Он насыпал в камин угля, разложил на полу подушки, приготовил трубку и любимый табак. Я знал, что сулит этот ритуал: Холмс будет сидеть у камина и думать над головоломкой. Быть может, на это у него уйдет вся ночь.
– Что ж, старина, оставляю вас наедине с вашими сомнениями и желаю вам спокойной ночи, – промолвил я.
– Доброй ночи, Уотсон, – отозвался Холмс.
Ранним утром я был разбужен донесшимся из гостиной радостным воплем «Эврика!». Я понял, что Холмс решил не дававшую ему покоя головоломку, и, улыбнувшись, повернулся на другой бок и снова уснул.
Когда я сидел за завтраком и вглядывался в лицо Холмса, то никак не мог поверить, что мой друг полночи не спал. Он не выказывал ни малейших признаков усталости. Как раз наоборот, я уже много месяцев не видел его в столь бодром и приподнятом расположении духа.
– Ну, старина, – начал я, – насколько я понимаю, давеча вас не напрасно мучили сомнения.
– Вы совершенно правы, Уотсон. Я упустил не одну деталь, а целых две.
– Как я вижу, вы пока не собираетесь рассказывать, о каких именно деталях идет речь?
– Не торопитесь, мой добрый друг, вам осталось подождать совсем чуть-чуть. Кульминация состоится в десять утра, и, смею вас заверить, она вас не разочарует.
– А где она состоится? – спросил я.
– В кабинете у Кавендиша. Где же еще? – пожал плечами Холмс.
– В таком случае осмелюсь предположить, что сегодня вам пришлось рано встать, – заметил я.
– Ошибаетесь, Уотсон. Я вообще не ложился.
– Боже всемогущий! – воскликнул я.
– Я был настолько взволнован, что все равно не уснул бы, – улыбнувшись, махнул рукой Холмс. – А миссис Эллот, к счастью, ранняя пташка. Я договорился о встрече с господином Джайлсом, который, кстати сказать, уже вернулся домой. А еще я отправил записки Майкрофту и Лестрейду. Они будут ждать нас в доме Кавендиша. – Холмс глянул на часы: – Кстати сказать, я вызвал кэб, но у нас еще есть время выкурить по трубочке.
Примерно без пяти десять наш экипаж остановился у дома Кавендиша. Почти одновременно с нами прибыли Лестрейд и Майкрофт.
– Надеюсь, мистер Холмс, вам удалось обнаружить нечто важное, – достаточно резким тоном произнес Лестрейд. – Я человек занятой и не могу позволить себе попусту тратить время.
– Не беспокойтесь, – ответил Холмс, – я вас надолго не задержу, и вскоре вы сможете вернуться в Скотленд-Ярд.
Миссис Эллот пустила нас внутрь, и вскоре мы вновь стояли в кабинете Кавендиша. Все выглядело так же, как и накануне, разве что тело убрали.
Через некоторое время в кабинет неспешной походкой вошел Джайлс. Он оказался худым жилистым молодым человеком с достаточно привлекательными чертами лица, которые портил лишь безвольный подбородок. Напомаженные черные волосы Джайлс зачесал назад. Для встречи с нами он оделся элегантно, даже вызывающе. Молодой человек представился, после чего, присев на край отцовского стола, произнес:
– Итак, джентльмены, не сомневаюсь: у вас ко мне тысячи вопросов. Давайте, задавайте. Я буду крайне признателен, если мы покончим со всем этим как можно быстрее. У меня уйма дел.
– Вы достаточно спокойно восприняли новость о смерти отца, – заметил Холмс.
– Позвольте мне скорбеть по отцу так, как я считаю нужным, – ощетинился молодой человек. – Если я не рыдаю и не рву на себе волосы, это еще ничего не значит.
– Разумеется, – склонил голову Холмс. – Я постараюсь не тянуть зря время. – Присев на моряцкий сундук, он начал: – Миссис Эллот сказала, что вчерашний день вы провели у друзей в Сент-Джонс-Вуде. Это так?
– Да, это верно.
– Если инспектор попросит назвать вас имена этих друзей и адреса, по которым они проживают, надеюсь, вам не составит никакого труда это сделать.
– Ну конечно.
– Это правда, что отец грозился лишить вас наследства, если вы не возьметесь за ум?
– Я так понимаю, кое у кого язык без костей, – стрельнув взглядом в Холмса, пробормотал Джайлс. – Да, отец высказывал такую мысль. Это была одна из его пустых угроз, и он никогда не стал бы воплощать ее в жизнь.
– Вы на редкость везучий молодой человек, – заметил Холмс и обвел руками комнату: – Смотрите, здесь все достанется вам. Скажите, пожалуйста, когда отец грозился лишить вас наследства, он не упоминал, кому собирается его оставить?
Джайлс небрежно махнул рукой:
– Он говорил, что часть средств отпишет слугам, чтобы обеспечить им безбедное существование. Львиная же доля его состояния должна была отойти флотской благотворительной организации. Повторюсь, это было лишь пустой угрозой.
Холмс, кивнув, постучал ладонью по крышке короба, на котором сидел:
– Значит, теперь этот великолепный моряцкий сундук достанется не благотворительной организации, а вам?
– Естественно. Я же единственный наследник. Слушайте, неужели это настолько важно?
– Позвольте мне вести беседу так, как я считаю нужным, – поднявшись, отрезал Холмс. – Если вам кажется, что я зря трачу ваше время, это еще не означает, что так оно на самом деле и есть.
– Браво, Холмс, – чуть слышно произнес я.
Джайлс насупился, но промолчал.
Холмс повернулся и оперся на сундук.
– Вещица славно сработана, – заметил он. – Даже страшно представить, сколько она может весить. Думаю, одному человеку такой сундук поднять не под силу.
– Ваша правда. Он стоит на этом месте уже уйму лет.
Холмс неожиданно толкнул сундук, и тот съехал на пару десятков сантиметров в сторону.
– Поднять нельзя, а вот сдвинуть – можно, – продолжил Холмс и вдруг с удивлением произнес: – Та-а-ак, а это у нас что такое?
Часть пола под сундуком была разобрана, обнажая деревянные перекрытия, между которыми тянулись парусиновые лямки. На них лежало сложенное одеяло. В глаза бросалась выступающая наружу свинцовая труба, другой конец которой исчезал в стене.
– Какое уютное гнездышко, – промолвил Холмс и, резко обернувшись, крикнул: – Держите его, Лестрейд!
Молодой человек рванулся было к дверям, но инспектор быстро среагировал и схватил его за руку.
– Куда собрались? – рявкнул он.
Джайлс с ненавистью посмотрел на Холмса, но ничего не сказал.
– Значит, я прав и не зря с самого начала подозревал, что смерть Кавендиша не была самоубийством?
– Именно так, Майкрофт, – подтвердил Холмс. – Хотя теперь я с полным правом могу заявить, что это ты допустил промашку. У тебя перед глазами были те же самые две улики, что видел я, но ты на них совершенно не обратил внимания.
– Ну давай, сыпь мне соль на раны, – улыбнулся брату Майкрофт. – О каких уликах ты говоришь?
– Помнишь, вчера я из окна показал тебе на торчащую из стены фановую трубу? Через некоторое время до меня дошло, что ее там не должно быть. Ванная с туалетом в трех комнатах отсюда. Там фановой трубе самое место. Там, а не здесь.
– Молодец, Шерлок, – одобрительно кивнул Майкрофт. – Ну, а вторая улика?
– Опилки! Они лежали и на столе, и на полу. Вот только на столе опилки более мелкие, оставленные лобзиком капитана Кавендиша, а внизу покрупнее – там пилили доски пола.
– Великолепно, Холмс! – хлопнул в ладоши я.
– Браво! Просто браво! – покачал головой Майкрофт. – Получается, твоя догадка о том, что сундук в своем роде сыграл роль троянского коня, не так уж далека от истины. Думаю, именно история о троянском коне и вдохновила убийцу.
Холмс повернулся к Джайлсу:
– Я обещал, что буду краток, поэтому, излагая свою версию имевших здесь место событий, постараюсь избежать лишнего многословия. Вопреки вашему заверению, будто у вашего отца не было в планах лишать вас наследства, я считаю, что именно это он и собирался сделать. Понятно, что вас сильно беспокоила перспектива прощания с сытой, беззаботной жизнью. Вас пугала мысль о том, что придется самостоятельно зарабатывать на хлеб насущный. Положение ваше становилось все более отчаянным. Вот вы и придумали хитрый план: с одной стороны, вы избавлялись от надоедливого старика, грозившегося оставить вас без гроша в кармане, а с другой – становились сказочно богатым. Когда ваш отец отбыл в Портсмут, вы начали действовать. Предоставив отгулы экономке и служанке, вы пропилили дыру в полу, пробили отверстие в стене и вставили свинцовую трубу. Прикрыв дыру в полу сундуком, вы начали ждать. И вот вам представилась удачная возможность. Миссис Эллот отправилась проведать сестру, а Мэри трудилась в прачечной. Вы написали записку, что идете в гости к друзьям, а сами спрятались где-то в доме, возможно даже в своей комнате. Наконец, когда ваш отец под воздействием выпитого погрузился в сон, вы вошли к нему в кабинет, заперли замок, закрыли дверь на защелку, пустили газ, сдвинули сундук, залезли в приготовленное вами гнездышко и вернули сундук на место. Вы лежали в импровизированном гамаке, дышали чистым воздухом через трубу, в то время как наверху умирал ваш отец. После того как Майкрофт вышиб дверь и, обнаружив тело, отправился за помощью, вы выбрались из укрытия, пристроили сундук на место и выскользнули из дома через черный ход. Вернулись вы поздним вечером, причем так, чтобы ваше возвращение заметила миссис Эллот.
Холмс встал и сурово посмотрел на молодого человека:
– Отцеубийство относится к категории особо тяжких преступлений, но оно тем более омерзительно, когда побудительным мотивом, толкающим на злодеяние, является жадность. – С грозным видом мой друг ткнул в юношу пальцем: – Вас ждет виселица, Джайлс Кавендиш!
Молодой человек внимал речи Холмса с нарастающим волнением. Услышав заключительные слова, он побелел как полотно и грянулся в обморок.
Дождавшись, когда Лестрейд наденет на злодея наручники, я привел молодого человека в чувство, дав ему нюхательную соль.
Инспектор подошел к Холмсу и пожал ему руку:
– Как это мне ни обидно, мистер Холмс, но вынужден признать: вы просто бесподобны.
– Благодарю вас, Лестрейд, – склонился в легком поклоне Холмс. – Мне особенно приятно услышать подобный комплимент от такого профессионала, как вы.
Инспектор повернулся и, взяв понурившегося молодого человека под руку, вывел его вон. С лестницы до нас донесся голос Лестрейда:
– Джайлс Кавендиш, я арестовываю вас за предумышленное убийство…
– Мне понравилось, как ты вытянул из Джайлса сведения об истинных намерениях его отца касательно завещания, – похвалил Майкрофт, беря шляпу и трость. – Приятно осознавать, что миссис Эллот и Мэри не останутся без средств к существованию. Если понадобится мое присутствие на суде, ты знаешь, где меня найти. Еще раз позволь выразить тебе мое восхищение.
– Спасибо, Майкрофт, и отдельно благодарю за столь головоломное дело. Оно мне пришлось по вкусу.
– Вы рисковали выставить себя на посмешище, – заметил я Холмсу, когда мы ехали в кэбе домой. – Как бы вы себя повели, если под сундуком не обнаружилось бы лаза?
– Не надо считать меня дураком, Уотсон, – улыбнулся Холмс. – Правильность своей версии я проверил еще утром, когда заходил к миссис Эллот, чтобы договориться о встрече с Джайлсом. Сам Джайлс еще крепко спал, а миссис Эллот поклялась держать рот на замке.
– Конечно, – понимающе кивнул я. – Как вы любите говорить, «это элементарно!». Не устану повторять, что день, когда вы лишитесь своего удивительного дара, наступит только в тот момент, когда явится гробовщик снять мерку с вашего тела.
Черная стрела
Всевышний одарил моего друга Шерлока Холмса самыми разными способностями, в том числе весьма редкими. Увы, Холмс оказался обделен музыкальным талантом. Скажу больше: если великий детектив вдруг решил бы поменять профессию и стал зарабатывать на жизнь игрой на скрипке, боюсь, он умер бы от голода.
Холмс терзал несчастный инструмент уже больше часа, и даже мое ангельское терпение начало подходить к концу. В надежде, что дождь кончился, я подошел к окну нашего дома 221-б по Бейкер-стрит и выглянул на улицу. Я собирался прогуляться: с одной стороны, надо было купить табачку, а с другой – моим бедным ушам срочно требовался отдых. Увы, по-прежнему лило как из ведра. Хотя часы еще не пробили шесть, уже начало смеркаться, а на улице вовсю трудились фонарщики.
Звонок в дверь показался мне райской музыкой. Стоны скрипки немедленно прекратились – Холмс отложил инструмент и навострил уши. Внизу раздались приглушенные голоса, после чего мы услышали, как кто-то поднимается по лестнице. Вскоре в дверь гостиной постучала миссис Хадсон.
– Войдите! – крикнул Холмс.
Переступив порог, миссис Хадсон представила нашего гостя. Звали его сэр Чарлз Крайтон из Ричмонда. Он оказался высоким усатым седовласым мужчиной, ростом примерно с Холмса. Крайтону было за пятьдесят лет. Лицо его выдавало твердый характер и недюжинный ум. Когда-то оно было красивым, но теперь выглядело изможденным и осунувшимся. Судя по красноте глаз, наш гость недавно давал волю слезам. Крайтон был одет в черное пальто с бархатным воротником. В руках он сжимал черную фетровую шляпу.
– Прошу вас, заходите! – Холмс поднялся, чтобы поприветствовать гостя. – Позвольте взять ваши пальто и шляпу.
Протянув вещи моему другу, сэр Чарлз промолвил:
– Большое спасибо, мистер Холмс, что согласились меня принять без предварительной договоренности. Миссис Хадсон дала мне понять, что вы сейчас не очень заняты.
– Совершенно верно, никаких срочных дел у меня нет, – подтвердил Холмс и указал на стул: – Садитесь, пожалуйста. Кстати, хочу вам представить своего друга и коллегу доктора Уотсона. Он – само воплощение благоразумия, поэтому можете спокойно говорить в его присутствии.
Сэр Чарлз кивнул мне и, опустившись на стул, тяжело вздохнул и прикрыл рукой глаза. Я заметил, что пальцы у него так и ходят ходуном.
– С вами все в порядке? – с тревогой спросил я. – Не желаете бренди?
– Нет, доктор, спасибо. Подождите секундочку, я сейчас приду в себя.
Мы вежливо помолчали, пока наш гость преодолевал волнение. Наконец, набрав в грудь побольше воздуха, он начал:
– Только что, мистер Холмс, вы упомянули о благоразумии. Я знаю, это одно из многих замечательных качеств, которыми обладает не только ваш друг, но и вы сами. Вашу визитную карточку мне дал один знакомый, крайне лестно отзывавшийся о вас. Его зовут Огюст Фонтэн.
– Ах да, – кивнул Холмс, – хозяин «Золотого петушка».
– Большинство клиентов приходит к мистеру Холмсу по рекомендации, – пояснил я. – Дело в том, что мой друг считает ниже своего достоинства давать рекламные объявления в газетах.
Холмс откинулся на спинку дивана, сложил пальцы рук в замок и произнес:
– Ну, а сейчас, сэр Чарлз, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали, с чем пожаловали к нам. И главное, не забывайте о мелочах, поскольку именно они подчас оказываются крайне важными и решают исход расследования.
– Я являюсь – вернее, являлся, пока недавно не подал в отставку, – личным парламентским секретарем одного из министров, – сообщил сэр Чарлз. – Уверен, вы поймете меня, если я не стану уточнять его имени.
Холмс молча кивнул.
– Я достаточно обеспеченный человек. Мой род никогда не жаловался на нехватку средств, поэтому я работал скорее не из-за денег, а ради интереса. В Ричмонде я проживаю в особняке Молдет-холл, и вплоть до этого года мне было ровным счетом не на что жаловаться. Теперь же мне кажется, что весь мир летит в тартарары, а сам я нахожусь на грани безумия.
На некоторое время посетитель замолчал, силясь совладать со своими чувствами.
– Может, чашечку чая? – предложил я.
– Да, доктор, окажите любезность, я буду крайне вам признателен, – кивнул наш гость.
Я дернул за шнур и, когда пришла миссис Хадсон, попросил ее принести нам чая и печенья. Когда сэр Чарлз взял себя в руки, Холмс попросил его продолжить рассказ.
– В этом году произошли две чудовищные трагедии. В августе после короткой болезни умерла Маргарет, моя жена, а нашего единственного ребенка, мою доченьку Софи, похитили.
Холмс, слушавший гостя с закрытыми глазами, резко подался вперед:
– Да что вы говорите! – Он внимательно посмотрел на сэра Чарлза и спросил: – Вы приехали к нам в кэбе?
– Да, совершенно верно.
– Ну конечно же. Как же еще добраться до нас из Ричмонда, когда близится вечер, а на улице такая мерзкая погода? – задумчиво промолвил Холмс. – А я-то голову ломал, зачем вы вышли на Оксфорд-стрит и весь остальной путь проделали пешком. Теперь мне все ясно.
– Вы что, сэр, ясновидец? – Крайтон в изумлении воззрился на Холмса. – Как вы узнали, где именно я вышел из экипажа?
– Талант ясновидца был бы незаменимым подспорьем в моей работе, – рассмеялся Холмс, – однако, увы, я им не обладаю. Все гораздо проще. Во-первых, если бы вы приехали в кэбе, я наверняка услышал бы, хотя в то время играл на скрипке, как экипаж останавливается у наших дверей. Во-вторых, не забывайте, я забирал ваше пальто и видел, что оно не сильно промокло. Учитывая, что на улице проливной дождь, я пришел к выводу, что вы шли пешком недолго, скорее всего от Оксфорд-стрит – ее как раз проезжают по дороге из Ричмонда.
– Впечатляет! – в восторге произнес сэр Чарлз.
– Холмс, вы сказали, что вам ясно, отчего наш гость вышел на Оксфорд-стрит. Лично мне это совершенно непонятно, – признался я.
– Практически всякий раз, когда речь идет о похищении, особенно похищении детей состоятельных родителей, преступники требуют выкуп, – пояснил Холмс. – Это случилось и с вами, сэр Чарлз?
– Все так, – подтвердил наш гость.
– Злоумышленники в записках с требованием выкупа обычно предупреждают, чтобы адресат ни в коем случае не обращался ни в полицию, ни к частным сыщикам. Именно так произошло и в вашем случае, сэр Чарлз?
– Вы в точности правы, – согласился Крайтон.
– Ну и последнее. Чтобы адресат не обратился за помощью, вымогатели, как правило, предупреждают, что за ним постоянно следят. Так было и с вами, сэр Чарлз?
– Просто в яблочко, мистер Холмс, – кивнул тот.
– Что и требовалось доказать, Уотсон, – повернулся ко мне Холмс. – Сэр Чарлз вышел из экипажа раньше, чтобы избежать слежки.
– Браво, Холмс! – захлопал я в ладоши. – Вы, как всегда, на высоте.
– Огюст Фонтэн нисколько не преувеличивал, когда с восторгом описывал ваши дедуктивные способности, – добавил сэр Чарлз.
Холмс лишь небрежно отмахнулся.
– Скажите, а записка с требованием выкупа у вас с собой? – спросил он.
Крайтон молча вынул из кармана листок бумаги.
Холмс положил его на стол, разгладил и, повернувшись ко мне, попросил:
– Уотсон, вы не могли бы мне дать увеличительное стекло?
Протянув лупу Холмсу, я встал рядом с другом и глянул через его плечо, чтобы прочитать записку. Я увидел листок писчей бумаги, к которому были приклеены буквы, вырезанные из газет. Послание гласило: «ТВОЯ ДОЧЬ В НАШИХ РУКАХ И ЕСЛИ ХОЧЕШЬ УВИДЕТЬ ЕЕ ЖИВОЙ ЗАПЛАТИ ТЫСЯЧУ ФУНТОВ. НЕ ХОДИ В ПОЛИЦИЮ. ЖДИ ИНСТРУКЦИЙ. МЫ ЗА ТОБОЙ СЛЕДИМ. ДИК И ДЖОН».
Ниже карандашом была грубо нарисована головка женщины, чью шею пронзала черная стрела.
– Интересно, очень интересно, – пробормотал Холмс, изучая буквы через увеличительное стекло. – Шрифт гельветика, рубленый, без засечек. Необычно… – Он повернулся к сэру Чарлзу: – Тысяча фунтов – весьма внушительная сумма. Вы сможете столько собрать?
– Смогу, – кивнул сэр Чарлз, – но это займет время. Я уже начал продавать кое-какие семейные драгоценности, и, думаю, в итоге мне удастся получить тысячу фунтов. Между нами, мистер Холмс, я не задумываясь продал бы и Молдет-холл – лишь бы только Софи вернулась живой и невредимой.
– Да, конечно, – промолвил Холмс и, помолчав, продолжил: – Я поступлю бесчестно, сэр, если не предупрежу вас заранее, что шансы на успех не очень велики. Очень часто, даже в случае внесения выкупа, похитители убивают заложников, чтобы те потом не смогли опознать злоумышленников.
– Господи, только не это! – поникнув, прошептал сэр Чарлз. – Я не переживу смерть Софи.
Тут в нашу дверь постучали. Вошла миссис Хадсон, которая внесла поднос с чайными чашками и печеньем. Дождавшись, когда она уйдет, сэр Чарлз обратился к моему другу:
– Скажите, мистер Холмс, а сами вы человек семейный? У вас есть дети?
– Увы, я не женат, – покачал головой Холмс.
Сэр Чарлз с рассеянным видом отхлебнул чаю:
– Понимаете, Софи – смысл моего существования. Я люблю ее больше всей жизни, и если вам удастся ее спасти, я заплачу вам двойную или даже тройную ставку.
– О деньгах поговорим позже, – отмахнулся Холмс. – Сейчас самое главное – составить план наших действий.
– Я понимаю, сколь серьезная ответственность ложится на вас, – ведь я вверяю в ваше распоряжение свою жизнь и жизнь дочери. Я полностью доверяю вам и готов выполнить любое ваше указание, – горячо заявил Крайтон.
– Смею вас заверить, мы с Уотсоном сделаем все от нас зависящее, – неловко пообещал Холмс, явно смутившись от такого проявления чувств. – А теперь расскажите мне о вашей дочери и о том, что предшествовало ее исчезновению.
– Софи двадцать четыре года, – начал наш гость, – и она у меня немножко своевольная. А какая красавица!.. Впрочем, сами понимаете, я не могу оставаться беспристрастным, описывая ее. Должен признаться, в чем-то я ее излишне баловал, особенно после смерти ее матери, однако Софи редко противилась моей воле. Она учится в Оксфорде, в колледже Святой Анны, и должна закончить его в этом году. Она пропала в субботу десятого числа, когда отправилась за покупками в Уэст-Энд.
– Была ли она влюблена в кого-нибудь? – спросил Холмс.
– Она встречалась с однокурсником, который посещал вместе с ней театральный кружок. Речь даже шла о помолвке, но я уговорил Софи пока не торопиться и подождать с решением до окончания университета. – Отхлебнув чаю, Крайтон признался: – Честно говоря, мне была ненавистна сама мысль о том, что она уедет из дома, оставив меня в полном одиночестве.
– Вполне понятная реакция, – кивнул Холмс. – Итак, Софи отправилась в Уэст-Энд и не вернулась?
– Совершенно верно. К восьми часам вечера я уже места себе не находил от волнения. Я связался со всеми ее друзьями, однако никто из них ее не видел. Более того, я взял кэб и объехал весь Уэст-Энд, надеясь отыскать мою девочку, но она как сквозь землю провалилась. Наступило воскресенье, но она так и не вернулась. Тогда я пошел в полицию. Они приняли у меня заявление о пропаже человека и пообещали сделать все от них зависящее, чтобы ее найти. А в понедельник с утренней почтой мне принесли конверт с письмом от похитителей.
– Конверт у вас с собой? – спросил Холмс.
– Да, вот он.
– Письмо отправили из Ислингтона. Этот район Лондона находится довольно близко, что уже большой плюс. Вот что я вам предлагаю, – повернулся Холмс к сэру Чарлзу. – Мы вряд ли что-нибудь сможем сделать, пока не получим следующее послание от похитителей. Думаю, нам с доктором Уотсоном имеет смысл вернуться с вами в Молдет-холл и ждать развития событий там.
– Я считаю, что это просто превосходная мысль, – ответил сэр Чарлз. – Господь свидетель, с вами в Молдет-холле мне уже не будет так одиноко.
Я поставил миссис Хадсон в известность о том, что мы уезжаем на несколько дней, после чего принялся складывать вещи. Вскоре мы уже сидели в экипаже, который вез нас в Ричмонд.
Молдет-холл оказался усадьбой с двумя входами, выстроенной в георгианском стиле, к которой прилегал участок в четыре гектара. Стоило экипажу остановиться, как к нему тут же подскочил дворецкий, чтобы открыть дверь.
– Здравствуй, Джефферсон, – промолвил сэр Чарлз. – Эти джентльмены – мои друзья. Они поживут у нас несколько дней. Будь любезен, возьми их багаж и приготовь две гостевые спальни.
– Конечно, сэр Чарлз. Прошу за мной, господа.
Вскоре мы уже сидели в бильярдной у горящего камина и потягивали отменный бренди. Разговаривали мы мало. Сэр Чарлз, что неудивительно, был погружен в свои мысли. Пока мы с Холмсом играли в бильярд, Крайтон, не отрываясь, смотрел на огонь. Так мы его и оставили, когда отправились спать.
На следующее утро меня разбудил голос Холмса.
– Вставайте, мой друг, подъем! – крикнул он мне с первого этажа. – Похитители прислали еще одно письмо.
Я наскоро побрился и оделся, после чего присоединился за завтраком к сэру Чарлзу и Холмсу, которые как раз изучали послание злодеев. Как и предыдущее, оно представляло собой листок писчей бумаги, на который были наклеены вырезанные из газет слова: «ПОЛОЖИ ДЕНЬГИ В СУМКУ. СУМКУ ПОЛОЖИ В ПЯТНАДЦАТУЮ ЯЧЕЙКУ БАГАЖНОЙ КАМЕРЫ ЮСТОНСКОГО ВОКЗАЛА. КЛЮЧ ПРИЛАГАЕТСЯ. О СОГЛАСИИ СООБЩИ В ГАЗЕТЕ ТАЙМС В РАЗДЕЛЕ ЛИЧНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ. ЕСЛИ ОТКАЖЕШЬСЯ ЧЕРНАЯ СТРЕЛА НАНЕСЕТ УДАР! ДИК И ДЖОН».
– Превосходно! – хлопнул в ладоши Холмс. – Именно на такое сообщение я и рассчитывал. Злоумышленники предложили способ связи с ними. А теперь я предлагаю следующее… – Холмс принялся мерить столовую шагами. – Уотсон, возьмите перо и записывайте.
Я извлек перьевую ручку с блокнотом и записал под диктовку следующее: «ДИК И ДЖОН, СОГЛАСЕН НА УСЛОВИЯ, ЕСЛИ МОЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ УДОСТОВЕРИТСЯ В СОХРАННОСТИ ТОВАРА. ВСТРЕЧАЕМСЯ НА УГЛУ ПОРТЛЕНД-СТРИТ И РИДЖЕНТ-СТРИТ В ЧЕТВЕРГ ПЯТНАДЦАТОГО ЧИСЛА В 18:30. Ч. К.».
– Вы собираетесь рискнуть своей жизнью и отправиться с ними на встречу? – забеспокоился Крайтон. – Думаете, это уместно?
– Это единственный шанс спасти вашу дочь, сэр Чарлз, – пожал плечами Холмс.
– Я с вами, старина, – заявил я.
– Благодарю, Уотсон, я ценю ваше предложение, – улыбнулся Холмс. – Хотя вслед за сэром Чарлзом должен еще раз подчеркнуть, что дело опасное.
– Да ну что вы, ерунда! Вот под артобстрелами в Афганистане – там, да, действительно было опасно.
– Ну что ж, – хлопнул в ладоши Холмс, – решено. А теперь давайте займемся этими аппетитными почками на блюде.
После завтрака один из слуг отправился разместить объявление в «Таймс», а мы с Холмсом стали паковать вещи.
– Вы уверены, что не хотите остаться? – спросил сэр Чарлз.
– Пожалуй, мы все-таки поедем, – покачал головой Холмс. – Бейкер-стрит ближе к месту встречи. Мы свяжемся с вами, как только у нас появятся новости.
– Бог вам в помощь, джентльмены, – пожелал сэр Чарлз на прощание, когда мы пожимали друг другу руки.
Пятнадцатого числа в половине седьмого вечера мы стояли в назначенном месте в круге света, который отбрасывал газовый фонарь. Карман приятно оттягивал мой старый служебный револьвер, а Холмс прихватил с собой трость с серебряным набалдашником, в которой был спрятан клинок. Вечер выдался промозглым, в воздухе висел легкий туман.
Ждать пришлось недолго. Вскоре рядом с нами остановился экипаж. Дверь его распахнулась.
– Поедет только один, – донесся изнутри хриплый голос.
Шагнув к открытой двери, Холмс произнес:
– Этот джентльмен – доктор. Он удостоверится в том, что товар в целости и сохранности. Он же будет гарантией того, что меня самого не возьмут в заложники.
Возникла пауза. Злоумышленники шепотом совещались в экипаже.
– Ладно, залезайте оба, – наконец произнес все тот же хриплый голос.
Мы забрались внутрь кэба, и дверь за нами тут же захлопнули. Шторки на окнах были опущены, поэтому внутри экипажа стояла кромешная темень.
По мере того как мы уезжали все дальше, глаза постепенно начали привыкать к мраку, и я худо-бедно смог разглядеть злоумышленников, сидевших напротив нас.
Первый, широкоплечий увалень, был одет в длинное рваное пальто свободного покроя. На глаза он надвинул старую матерчатую кепку. Широкий шарф скрывал большую часть его лица, а ноги были обуты в изношенные армейские ботинки. Второго преступника отличали куда более скромные габариты. Выглядел он старше – быть может, потому, что сутулился. На голову он водрузил видавшую виды шляпу-котелок. Злоумышленник кутался в истрепанное каракулевое пальто. Он тоже прикрыл лицо шарфом, но мне все же удалось разглядеть густые кустистые брови и темные глаза.
– Кто из вас Дик, а кто Джон? – спросил я.
– А какая разница? – хриплым голосом ответил мужчина в котелке.
– Да я просто так спросил, для поддержания разговора, – ответил я.
– А ты не спрашивай.
Подобный тембр голоса мне уже доводилось слышать. Он был свойствен тем из моих пациентов, которые всю жизнь проработали на фабриках, ежедневно вдыхая пыль и перекрикивая шум станков. Я решил сказать об этом Холмсу, как только представится возможность.
Я кинул взгляд на своего друга и с удивлением обнаружил, что он, по всей видимости, задремал. Прикрыв глаза рукой, он сидел в углу кэба, откинувшись на спинку сиденья.
Примерно через полчаса, после многочисленных поворотов и смен направления, наш экипаж наконец остановился, и здоровяк, которого я про ебя решил называть Диком, тут же вскочил.
Второй злодей, Джон, выхватил пистолет из кармана и произнес:
– Ладно, пора вам глаза завязать.
Дик вытащил ленты из черной ткани и обернул их нам с Холмсом вокруг головы, крепко завязав концы. Нам помогли выбраться из экипажа и повели по усыпанной гравием дорожке. Затем мы поднялись по лестнице высотой в три ступеньки и вошли в дом, где пахло плесенью и сыростью. Там нас завели в комнату, и наконец Дик снял с нас повязки. Оглянувшись, я обнаружил, что мы действительно находимся в пустом доме с голыми половицами и старыми обоями, лохмотьями свисающими со стен. На стенах и потолке в мерцании одной-единственной свечи, горевшей на каминной полке, виднелись большие темные влажные пятна.
– Иди проверь девчонку, а потом принеси ей пожрать, – велел верзила Джону. – А я с этими двумя поговорю. Дай мне револьвер.
Джон беспрекословно подчинился и, ничего не сказав, вышел.
– Значит, так, – с грозным видом заявил Дик, – если вы решили строить из себя героев и спасти девчонку – сразу об этом забудьте. Пистолет заряжен – если что, первая пуля достанется ей. Растолкуйте это его милости. Как у него с деньжатами? Собрал?
– Собирает, – ответил Холмс. – Вы запросили серьезную сумму, немалую даже для такого человека, как сэр Чарлз.
– Передай, чтоб пошевеливался, а то я жутко нетерпеливый. – Дик угрожающе махнул пистолетом: – А теперь шевелите ногами. Выйдете за дверь и повернете налево.
Холмс двинулся первым, а я за ним.
– Вверх по лестнице, – скомандовал Дик.
Мы поднялись по скрипучим ступенькам и замерли наверху.
– Стоять! – рявкнул преступник. Толкнув нас плечом, он прошел мимо и, остановившись, принялся возиться с замком одной из спален. Через мгновение дверь распахнулась.
– Сюда, джентльмены, – буркнул Дик, переступив через порог.
Войдя в комнату, мы увидели мисс Софи, лежащую на старой железной кровати. Чтобы несчастной было не очень жестко, негодяи подстелили ей драный матрас. Девушка была прикована за запястье к спинке кровати. Выглядела она бледной и напуганной. Софи была полностью одета, но при этом босиком.
Читать бесплатно другие книги:
