Университет вредной магии. Пособие по выживанию Ветрова Ника
Я испуганно вздрогнула – просто не повышала директриса никогда голоса, а тут… Но и Феоктилла заткнулась мгновенно.
– Не будет такого, – уверенно сказала руководительница нашей школы.
– Мы по закону обязаны выдать ее Тиарангу! – воскликнула Феоктилла.
– Обязаны, – совершенно спокойно согласилась Доминик и открыла ящик своего стола. – И мы вот совсем, ни капельки не можем ей помочь.
На стол один за другим легли – мешочек с монетами, билет на летучий экспресс, документы на явно не мое имя, я даже отсюда это видела, и плащ-невидимка, тщательно упакованный.
– И мы, – продолжила Доминик, – никогда не сможем дать ей денег, обеспечить побег и устроить подложные документы, это ведь преступление и нарушение закона, а мы очень законопослушные ведьмы и всегда соблюдаем их кобелячие законы!
До меня медленно, но верно начало доходить…
– И никогда не расскажем, что она сможет отправиться в деревеньку Грибовка, к ведьме Ульяне, у которой есть лицензия на право взять себе ученицу, выучить ее и выпустить в свет со вполне пристойным ведьминским дипломом.
Затаив дыхание, смотрю на Доминик и понимаю, что мне действительно помогут. Точнее, даже уже помогают!
– Угу, – Аллиночка вновь всхлипнула, – а еще мы вообще не откроем сейчас окно, никак совершенно, ведь устраивать побег преступницы – это противозаконно.
И все присутствующие посмотрели на меня – совершенно сухими требовательными взглядами, в которых отчетливо читался приказ.
– А я совсем, вот ни разу ни при разу, не люблю всех вас! – выдохнула я.
Доминик улыбнулась, молча указала на стол, Аллиночка – на часы. Торопливо подбежав к директрисе, я все забрала, плащ распаковала и надела, не удержавшись, обняла Доминик и остальных преподавательниц, после распахнула окно – и увидела летающего совсем рядом двухголового дракона.
– Прыгай, поймает, – шепотом сказала Доминик.
Я забралась на подоконник, в последний раз оглянулась на ставших родными наставниц и сиганула в темноту глухой ночи.
Полет!
Свободный, стремительный, и я раскинула руки, словно хотела обнять весь мир, и даже не вскрикнула, когда Горыч перехватил поперек туловища.
– Здоров, Стаська, – хриплым рокотом поздоровался он.
– Здоров, Горыч, – шепотом ответила я.
– Летим-то куды? – вопросил он.
– Для начала на гору, – попросила я.
– К Фильке?
– К нему самому.
И мы полетели, рассекая облака под тусклым светом заходящей луны. Здорово было, и словно все проблемы разом отступили…
Филимон Филипыч жил на вершине горы и был самым что ни на есть лучшим в мире светляком. Мы вообще его всей школой очень любили, особенно когда по осени он с туманом спускался в долину, опоясывая гору ручейком магического света… Красотень. Мы тогда были готовы сидеть на крыше всю ночь, только бы досмотреть до самого конца спуска. А еще Филипыч являлся ближайшим источником света, так что мне прямой путь к нему был.
Долетел Горыч быстро, тут всего ничего лететь было, опустил меня прямо у входа в пещеру и гаркнул:
– Хочу свету.
– Света занята, – ворчливо ответили из пещеры.
– Свету дайте, – занудно повторил дракон.
– Я те щас как дам!..
– Свету?
– Фонарь на оба глаза, чтоб знал, что тьма – это еще не самое страшное в жизни!
Но свет вспыхнул. Следом, потягиваясь и позевывая, вышла сонная ведьма Светлана и, укоризненно глядя на Горыча, сказала:
– И вот зачем ты его дразнишь постоянно?
– Гы-гы, – дал ну очень вразумительный ответ дракон.
– Привет, Светик, – скромненько поздоровалась я.
– О, Стаська, а ты тут откуда? – удивилась бывшая преподавательница Керимской ведической школы.
– Свет нужен, – призналась я.
Ведьма без слов посторонилась, давая войти. И едва я оказалась в пещере, услышала:
– О, Стасенчик, какими судьбами?
И прекрасный полуобнаженный световой дракон шагнул мне навстречу, обнял, прижимая к сверкающей груди и окутывая водопадом струящихся светящихся волос. Мр-р-р просто. И это вам не какой-то лорд Тиаранг, самодовольная самовлюбленная сволочь, это самый настоящий светляк! Любвеобильный, правда, сверх меры, но такой классный.
– А мне помощь нужна, – едва не мурлыкая, сообщила Филимону.
Световой дракон, взяв за плечи, отстранил меня, затем к губам склонился и выдохнул:
– Ради тебя на все готов.
Я же говорю – он лучший! Самый-самый и вообще сказка просто.
Молча достала из кармана билет на летучий экспресс, протянула ему. Филимон взял, задумчиво повертел, затем щелкнул пальцами – карта Единой империи вспыхнула перед нами.
– Так-так, время шесть двадцать четыре утра, место посадки – наш Керим, билет до Рукты, – он провел пальцем по карте, и предстоящий мне путь вспыхнул красной пунктирной линией.
В общем, ехать предстояло на самый край империи!
– Так, а возле городка Рукта у нас имеются три деревеньки – Грибовка, Смородиновка и Земляникина. Так, в Смородиновке и Земляникинке ведьм нету, значится, отправляют тебя явно в Грибовку.
И вот тут червячок нехилых сомнений шевельнулся в моей душе. И предчувствие там же поселилось препоганое. Подойдя к Филимону, я как маленькая обняла его, прижалась и услышала:
– Рассказывай давай.
Во время своего рассказа я сидела на руках у светового дракона, и он успокаивающе гладил меня по волосам, Светлана не ревновала, светляков вообще ревновать бессмысленно, а про меня она точно знала, что грань удержу. Так что выслушали меня внимательно, и когда я замолчала, Света и Горыч одновременно посмотрели на Филимона, ожидая, что он скажет. Я тоже именно его слов очень ждала.
– Значит так, говорю сразу – Феоктилла тебя предаст, – произнес световой дракон.
– Что? – взвизгнула я.
– Не «что», а сдаст она тебя Тиарангу, как пить дать сдаст.
Я выпрямилась, заглянула в светящиеся, словно два месяца, глаза дракона и под его спокойным взглядом сникла.
– Филь прав, – вставила Светлана. – Феоктилла политикой Доминик давно недовольна да и устроиться захочет без волчьей печати в трудовой книжке.
– К тому же, – заговорил Горыч, – тут дело такое – под уголовщину попадаешь, Стаська.
Тут уж я возмутилась.
– Одного понять не могу… – Я спрыгнула с колен Филимона и, начав расхаживать взад-вперед, продолжила: – Значит, я столько народу привораживала, парней всяческих, и ничего! А тут – на уроке, при свидетелях, притом, что просила не пить, – и преступница?!
– Светик, принеси Стасеньке вина, – мягко и очень ласково попросил световой дракон.
И как тут не принести? Я бы и сама сбегала, а так вернулась, села рядом с Филей, восторженно на него глядя, а тот, едва жена исчезла в кухне, притянул меня ближе, склонился и быстрым злым шепотом сказал:
– Маги – привилегированный слой общества в империи, Стасенок. Особенно боевые. И если ты приворожила простого парня – это его личные проблемы, сам разберется. А вот если мага – это уже проблема государственная, ведь маг под приворотом стремится добиться своей ведьмочки, он тратит силу, время, энергию, чтобы заполучить ее. А государству это выгодно? Нет, Стасенок, вообще не выгодно. Отсюда и законы такие!
Я вжалась в диван, испуганно слушая.
Филимон продолжил:
– Три дня – максимум возможной отсрочки для ведьмы, а после она – собственность мага, абсолютно и полностью, чтобы он имел то, что хочется, и не тратил силы, столь нужные государству.
– Да это же… – начала я.
– Помолчи, – перебил светляк. – Так вот, три дня – время, когда приворот, по идее, только набирает силу, а после ведьма становится жизненно необходима магу. Следовательно, убежавшая – преступница, и это действительно уголовная ответственность.
Потрясенно молчу.
Дракон тяжело вздохнул и добавил:
– Факт в том, что я более чем уверен – Тиаранг предварительно выпил нейтрализатор, гарантированно выпил. Умен, демоняка. И вообще, вся эта ситуация… Опытная ведьма сразу засекла бы неладное, но Аллиночка… эх, молодая еще, дуреха.
Мне же вспомнилось его: «Стаси, почему ты меня избегаешь? Ты же знаешь, как мне плохо без тебя».
В общем, мне врали, нагло и издевательски! Ему без меня вовсе и не плохо, потому что приворота никакого и нет!
– А если доказать, что он выпил нейтрализатор? – тихо спросила я.
Вернулась Светлана, протянула мне бокал с белым вином, сама села напротив с таким же, мы молча отсалютовали друг другу и выпили по глоточку.
– Никак, – расстроил меня Филимон. – Доказать подобное невозможно, и уж тем более никто не будет связываться с ректором Академии боевой магии, жить, знаешь ли, всем хочется. И спрятаться тебе негде, речь о боевиках, а это все силовые структуры империи, включая стражей, сыскарей и участковых. Ты моментально пройдешь по всем базам, причем не только имя – изображение лица, оттиск ауры, магический фон – они используют все.
Расстроенная, я сделала еще глоток.
– Но знаешь, – световой дракон обнял за плечи, – есть на краю империи место, где такой бардак царит, что поступают туда ежегодно сто абитуриентов, а диплом получают пятьсот-шестьсот… Причем дипломы университета подлинные.
Я нахмурилась, Светлана тоже, мы переглянулись и разом выдохнули ненавистное:
– Черти!
– Черти, – не стал спорить Филимон, – а в бухгалтерии у них кикиморы, как и в деканатах в качестве секретарей, и потому неразбериха такая, что найти одну конкретную ученицу не сможет весь штат имперских сыскарей в течение пяти лет точно.
И несмотря на все мое отвращение к чертям идея внезапно начала нравиться.
– Филенька, ты на что девочку толкаешь? – возмутилась Света.
– Точно-точно, – заразился энтузиазмом Горыч, – а еще там такие искажения, что колдуй-не колдуй, а ни одно поисковое заклинание не отыщет.
– И потайные ходы на каждом шагу, м-м-м, – протянул Филимон. – И если тебя Тиаранг в коридоре увидит, достаточно просто в ход шагнуть – и не пойман, не вор.
– Да вы с ума сошли! – Света была дико возмущена.
– М-м-м, и получу я диплом Университета вредной магии, – задумчиво проговорила я, делая еще глоток вина.
Есть такое нехорошее состояние – злая ведьма. Это плохое состояние, страш-ш-ш-шное, хуже только ведьмочка на тропе войны. Так вот – я его закончу. УВМ, в смысле. Получу диплом с отличием и поступлю в аспирантуру. Магистр Вредительства – звучит круто. А после отомщу некоторым дипломированным лжецам с примесью демонической крови. Вернусь и отомщу! Да так, чтобы все маги дрогнули и больше никто, никогда, ни одну ведьмочку…
– Вот только ведьм туда не принимают, – победно сообщила Света.
– Принимают, – Филимон улыбнулся, – принимают в двух случаях – когда это фактически ссылка и ведьма сильно проштрафилась перед наставницей или когда поручителем студентки выступает какой-нибудь представитель редкой расы…
– Вроде светового дракона, – хохотнул Горыч.
– Стаська, да лучше в деревню! – Света допила все вино. – Это же черти, Стась! Да что там черти – там вся вредная нечисть обучается! Сатиры, кикиморы, лешие, навы!
И кстати!
– Горыч, мне на станцию нельзя, если Феоктилла сдаст, меня там ждать будут.
– Да эт понятно, – хмыкнул двухголовый, – заброшу в Виру, там сядешь.
Я отсалютовала всем и провозгласила:
– К чертям!
Город Керим
Мне снился сон. Готова биться об заклад, что сон, вот только он вообще не понравился, потому что сначала я летела, а после упала в сидячее положение на какой-то пафосно-багряный диван с позолотой по краю, а передо мной в кресле с бокалом в руке сидел… лорд Тиаранг.
Дух на мгновение захватило – мужчина был в черных брюках, сапогах до колена, белоснежной полурасстегнутой рубашке, влажные, видимо, после мытья волосы ниспадали на его широкие плечи, а вот в темных глазах лорда плескалось нечто сродни пламени, горящему рядом в камине.
– Доброй ночи, Стася, – прозвучало вежливо, с деланым спокойствием, но рык в конце я услышала.
– Д-д-доброй, – запинаясь, ответила я, бросая взгляд на собственное одеяние.
Дело в том, что Светлана мне одну из своих ночных рубашек дала, а Филимон, он… Ну, он потрясающе классный, и с таким мужчиной в одну постель в чем попало не ляжешь. Вот и красовалась я сейчас в алом пеньюаре повышенной прозрачности с помпончиками на завязочках под грудью, эти завязочки вообще грудь здорово держат, а помпончики такие пушистенькие, и край безумно короткой сорочки тоже пушистеньким оторочен, и…
– Прекрас-сно выглядишь, – прошипел лорд Тиаранг, пока я краснела.
– Вы тоже ничего, – вернула я комплимент и попыталась натянуть рубашку пониже.
Ректор АБМ усмехнулся, окинул меня злым жадным взглядом, затем посмотрел мне в глаза и приступил к неприятному:
– Я ведь тебя найду, Стася.
И сказано было так – угрожающе-обещающе.
– Найду гораздо быстрее, чем ты думаешь.
Внезапно в камине пламя вспыхнуло сильнее, лорд Тиаранг нехотя шевельнул пальцем, и в огне мгновенно отразилась фигура боевого мага, который произнес:
– Все доходные дома, гостиницы, таверны и бабок, сдающих комнаты, прочесали, ее нет.
Лицо этого четвертьдемона на миг словно окаменело. После прозвучали его слова:
– Свяжись с Феоктиллой, мне нужен полный список нечисти, нежити… да всех, у кого Станислава могла укрыться на ночь.
Боевик поклонился и исчез в пламени. Я же вздрогнула, едва лорд Тиаранг вновь направил на меня пристальный взгляд. Пристальный, изучающий, внимательный и разъяренный одновременно. Так привороженный смотреть не будет, ох, не будет.
И тут уж я молчать не стала.
– Это не приворот, лорд Тиаранг, и вы не под воздействием приворотного зелья находитесь!
Маг улыбнулся. Это была странная, насмешливо-безразличная улыбка, но ответ я получила честный:
– Нет, Стася, приворот – повод.
И ведь я уже знала об этом, Филимон вообще редко ошибается, а все равно обидно так стало.
– Будем откровенны, – продолжил лорд Тиаранг. – В первый же вечер в вашей убогой школе я отдал приказ Доминик предоставить мне Станиславу Григорьеву для… приватной беседы. Ей следовало согласиться, Стася, но ума вашей директрисе всегда недоставало.
Щеки вспыхнули уже от обиды за Доминик, потому что мы наших преподавателей очень любим, и они нас просто обожают.
– А я, – сообщил ректор боевой академии, – привык получать все, что захочу.
Чувствую, как мои глаза наполняются слезами.
Причем злыми.
– Понимаешь, Стасенька, – Тиаранг обворожительно улыбнулся, – мне никто и никогда не смеет говорить «нет». Для меня не существует слова «нет», есть только «да», «как скажете» и «да, мой господин».
Молча вытерла слезы. На пальцах остались сверкающие в свете огня капельки, и я еще сразу подумала – сон более чем странный, даже если предположить, что этот четвертьдемоняка устроил вызов моего сознания.
– Стася, – голос ректора АБМ вдруг стал нежным, обволакивающим, хрипловатоприятным, – посмотри на меня.
Подняла взгляд от пола, посмотрела на лорда Тиаранга и увидела, как он… он… он взял и медленно расстегнул еще одну пуговку на своей рубашке, причем проделал это, не сводя глаз с меня, и лишь усмехнулся, когда я затаила дыхание.
– Так я и думал, – насмешливо произнес четвертьдемон.
Стремительно краснею, а лорд Тиаранг, подавшись вперед, коварно прошептал:
– Еще?
Нужно проснуться! Вот сейчас, немедленно, прямо в данный конкретный момент…
– Все для тебя, – усмехнулся ректор АБМ и расстегнул следующую пуговку.
Не то чтобы его действия вызывали у меня какие-то там чувства, но сама обстановка, его испытующе-насмешливый взгляд, мой вид и то, с какой грацией этот с демонической кровью обнажал мускулистое загорелое рельефное тело… Да к чертям тело, тут вся аура, энергетика, взгляд, и такой искусительный прищур его глаз, и… И вот если бы не Филимон, которому за радость было чего-нибудь подобное проделать исключительно просто ради шутки, кто-то, а именно я, сейчас бы был впечатлен.
А так…
– Нет, мне блондины больше нравятся, – заметила я, разглядывая черные волосы на груди лорда Тиаранга. – У них такие смешные золотые завиточки, словно лучик солнышка на теле играет, а у вас на шерсть больше похоже.
Перевела взгляд с живота на лицо остолбеневшего мужчины и продолжила:
– А вот начали хорошо, да, я бы даже сказала – волнующе, на десять баллов просто.
И плевать, что брюнеты давно и прочно моя слабость, особенно вот такие – брутальные, волосатые, мужественно-наглые, ведь главное, что кто-то медленно, но верно приходит в ярость.
– Блондины? – хрипло переспросил лорд Тиаранг.
– О да, – прошептала я, восторженно закатывая глаза и представляя самое потрясающее зрелище – Филимон в облике светящегося дракона, змеем опоясывающий гору… Красотень же! – Шикарные, мускулистые, обворожительные, с такой светлой улыбкой, нежные, ласковые, понимающие, готовые выслушать и поддержать блондины… Точнее, один потрясающий блондин.
А затем, точно зная, что это перебор, но все равно не в силах удержаться, я погладила свою ночную рубашку и с придыханием сообщила:
– Для него надела.
И в этот момент я поняла, что Филя, конечно, крут, но лорд Тиаранг куда круче – он беситься умеет. Реально. Заводясь с пол-оборота. И у него зубы заскрипели, и руки в кулаки сжались так, что ножка у бокала с вином надломилась, и ректор остатки от посуды попросту в камин швырнул. Огонь вспыхнул ярче, принимая спиртное, осколки стекла красивым водопадом скатились по черной штанине, просто потрясающе так. А сам лорд рывком поднялся с кресла, стремительно подошел, склонился надо мной, уперся руками в спинку дивана, наклонился ниже и прошипел:
– Я же найду тебя, Стасенька. И когда найду, так отымею – неделю сидеть не сможешь.
Вжалась в диван инстинктивно и испуганно спросила:
– За что?
– Правильный вопрос – куда, Стасенька, – угрожающе сообщили мне.
Из всего этого я сделала один-единственный правильный вывод:
– С девственностью пора прощаться, а дальше практика, практика и снова практика. В конце концов, человек ко всему привыкает, женщина тем более, так что…
– Только посмей! – прорычали мне в лицо. – Придушу, ясно?! Просто придушу!
После такого я просто заткнулась, вжалась в диван и испуганно, широко распахнутыми от ужаса глазами, глядела на разъяренного четвертьдемона, и даже слов не было.
И у него внезапно тоже кончились…
Какой-то миг мы смотрели друг на друга – я, вконец перепуганная, и он, почему-то стремительно теряющий гнев и не отрывающий взгляда от моих глаз… И в его собственных что-то стало меняться, они будто подернулись дымкой, и, пробормотав какое-то проклятье, лорд Тиаранг стремительно прижался к моим губам…
Точнее, попытался!
Хлопок, словно лопнул мыльный пузырь, и я подскочила в спальне на горе, то есть в доме Филимона. И мне сразу стало ясно – это был не вызов сущности, ректор боевой академии применил вызов по ауре, что потребовало от него мно-о-ого сил… Так что пил он точно не вино, а что-то покрепче, иначе бы его шатало, и это плюс! Потому что иначе кое-кто мог бы каждую ночь меня к себе таскать, а меня общество неперевоспитываемых мужиков нервирует!
На самом деле, действительно испугалась. И, сев на постели, обняла колени руками, чуть-чуть раскачиваясь, потому что… потому что только бы не заплакать, иначе Филимон…
Дверь открылась, впуская свет в прямом и переносном смысле. Световой дракон на миг остановился, вглядываясь в меня, – и полумрак ему не помеха, он в темноте преотлично видит, – затем подошел, сел на постель, молча приподнял, усадил к себе на колени и начал успокаивающе поглаживать по волосам. Разревелась, как девчонка!
И пока ревела, даже не заметила, как пришли Светлана и Горыч, пьяные совершенно, то есть меня спать уложили, а сами… Лучше бы я тоже напилась! А потом Горыч мне воды принес, Света – пучок валерианы, и, держа его как букет, чтобы нюхать было удобно, всхлипывая и сбиваясь, рассказала обо всем, что случилось.
Меня слушали молча и сурово, а потом, едва я замолчала, Филя сказал:
– Вызов по ауре.
– Много магии жрет, – вставил Горыч.
– Тиаранг боевик, ему раз плюнуть подобное каждую ночь устраивать, – задумчиво произнес Филимон.
– Да-а-а, заклинило мужика, – вздохнула Света, – похлеще, чем с приворотом. Но почему именно Стаська? Что в ней особенного?!
Горыч и Филимон переглянулись, улыбнулись как-то загадочно, световой дракон протянул руку, с нежностью коснулся щеки жены и сказал:
– Ты не понимаешь, Светусик, тут не так важно, чтобы особенная, главное – своя. Та, на которую смотришь – и обнять хочется, такая, с которой уютно на душе, единственная, при одном взгляде на которую мужчина чувствует себя счастливым. Так бывает – смотришь и понимаешь, что вот это глазастое – оно твое личное чудо.
– Бред! – фыркнула ведьма.
– Правда? – Филя улыбнулся и проникновенно спросил: – А кто на прошлой ярмарке в лавке орал: «Это оно, то самое платье, мое, единственное, для меня сшитое! Я его с первого взгляда узнала! Купи, гад светоносный!»
Мы с Горычем рассмеялись, Света смутилась, но тоже хихикнула, потом села к нам ближе, прислонилась головой к плечу дракона и смущенно произнесла:
– Ну потрясающее же платье, Фил.
– Угу, – кивнул тот. – Таких потрясающих платьев у тебя – трещащий по швам шкаф.
– Это ты сейчас к чему? – вскинулась Света, мгновенно превращаясь в разъяренную ведьму.
– Это я к тому, любимая, – улыбнулся ей световой дракон, – что сейчас оно всего лишь платье, так себе платьишко даже, а тогда это была ценность, жизненная необходимость, смысл существования! И, получив ее, ты раз одела и в шкаф запихала, а если бы не купил… Улавливаешь, о чем я?
Не знаю, что там уловила Светлана, лично я сочла необходимым заявить:
– Я не платье.
– Никто и не спорит, – заверил меня Филимон.
А Горыч вдруг сказал:
– У меня такое тоже было… Бывает, учуешь бабу…
Грозный взгляд Фила – и лексикон Горыча мгновенно сменился.
– В смысле увидишь женщину, и так в сердце западет, что ни спать, ни есть, ни вздохнуть. И кажется – вот она, единственная, не такая, как все, особенная, уникальная. И – как заболел. И на все готов – звезды с небес, луну из озера, и добиваешься ее, добиваешься, и на подвиги разные готов… А потом все, твоя баба. День имее…
– Гор! – рявкнул Филимон.
– В общем, год-два – и надоедает, и как-то сразу врубаешься, что у нее все как у всех, и вообще, там вон следующая в озере голышом пле…
– Зуб выбью, – меланхолично пообещал Филя.
– Короче, девчонки, суть вы уловили, – закончил Горыч.
– Да, примерно, – нехорошо протянула Светлана, делая хватательное движение, будто скалку искала, и хмуро на мужа поглядывая.
Фил пересадил меня на диван, обнял свою Свету, по мужу Светлову, что-то прошептал на ушко, потом еще что-то, и так как мы с Горычем беззастенчиво ловили каждый звук, открыв рты, то и услышали:
– Мое сердце в твоих ладошках бьется пятнадцатый год, неужели для тебя это ничего не значит?
Света улыбнулась, потянулась к его губам, нежно поцеловала.
А Горыч вдруг сказал:
– К разговору о платье, этот четвертушка демонической крови, он ежели своего быстро не получит, окончательно крышей поедет…
В комнате воцарилось напряженное молчание.
– Реально свихнется, – Филимон тяжело вздохнул. – Тиаранг такой, помнится, в битве при Нессе, когда маги Алого чертополоха восстали и отказались продолжать боевые действия, он вышел и прямо сказал – или вы со мной, или против меня.
– И? – заинтересовалась я.
– А нет больше ордена Алого чертополоха, – тихо произнес Горыч. – Не привык мужик к отказам, Стася, бесят они его.
Все опять помолчали, а затем Филимон сообщил:
– Единственное, что может сбить вызов по ауре, это переключение внимания вызывающего мага… Свет, – взгляд на ведьму, – поделись со Стасей ночными рубашками, иначе кое-кто вообще спать перестанет. Горыч, собирайся, отвезешь Стаську на Печной вокзал, там найдешь Емелю Рыбака.
– А летучий экспресс? – возмущенно спросила я.
– Забудь, – посоветовал Филя. – На перекладных будешь добираться, иначе никак.
Таким образом, в шесть утра, щурясь на поднимающееся солнце, я стояла на Печном вокзале. Дыму тут было… тьма тьмущая, возницы на матерном вопят, печки пыхтят, черти снуют, лавочники товар сдают-принимают. Печки – это грузовой транспорт. Тихоходные, плавные, надежные, в пути не ломаются, дров потребляют мало, оттого и пользуются популярностью у торгового люда. Для пассажиров же летучий экспресс есть, транспорт магический, удивительный, сказочно красивый. Уж не знаю, по какому принципу работает, но в Любятове летит по небу вереницей красных сердец, в Ласточкине это вереница птиц, что клювиками за хвосты друг друга держатся, в Медведкове, соответственно, медведи. К нам в Керим экспресс прибывает в виде цветов, потому что вокзал в цветочном стиле оформлен, а вот как за границы Керима выедет, станет кубиками полупрозрачного льда – тоже красотень невероятная.
Но все это мне недоступно, ибо ехать придется на печке!
Читать бесплатно другие книги:
