Возвращение в будущее Цейтлин Мария
— Да конечно. Они все здесь добрые и обо мне заботятся, но я всё равно хочу домой.
— А что это за книжка у тебя?
— Это история миров в картинках. Она такая интересная.
— Ты что уже читать научился?
— Да нет мам, я же говорю в картинках. Они все как живые. Открываешь один лист, и по нему сразу начинают бегать маленькие человечки, разговаривать между собой, что-то делать. Мне очень нравится. Только вот там где дерутся много, мне не нравится, я стараюсь не задерживаться на этих картинках. А иногда я даже им помогаю. Только Джеральд говорил, что бы я этого не делал.
— Это как?
— Я вот сейчас смотрел, как они пирамиду строили. Такие маленькие, а камни такие большие. А я ведь знаю, как пирамидки собирать, я их много раз собирал, вот я и составил им все камни. Они смотрели, как камни сами друг на дружку ложатся, и понять ничего не могли, а потом все на колени попадали и начали каких-то Богов прославлять. А я смеялся, ведь я не Бог, мне просто интересно. Но один раз я плохого дядьку раздавил. Он очень много людей убивал, и мне это надоело, я взял его и раздавил, как таракана. А Джеральд потом очень долго меня ругал. Он говорил, что нельзя так делать. Но ведь дядька тот злой был. А Джеральда после этого дома три дня не было, он ходил того дядьку от листочка отдирать. А через три дня я посмотрел, тот дядька уже снова людей убивает. Я тогда не стал эту страничку досматривать, перевернул её. Я не люблю такие картинки.
— Да сынок, Джеральд был прав. Злых людей надо наказывать при жизни, а когда они уже давно умерли, возвращаться к ним не надо.
— Пап, мам, а что моя сестричка делает?
— Она подрастает, сынок. Уже начала ходить и немножко говорит.
— А она обо мне знает?
— Конечно, знает сын. Мы с мамой её каждый раз рассказываем, что у тебя были. Рассказываем, как ты подрос и чем занимаешься. Вот завтра снова скажем, что у тебя были, расскажем про твоего нового друга.
— Про кого пап?
— Ну, как про кого, про Расти.
— А, про него обязательно расскажите. И скажите, что я, её обязательно на нём покатаю.
— Конечно сынок.
— Мам, а вы ещё долго тут у меня будете?
— А что сынок?
— Сейчас уже полдник должен быть и за мной придёт няня. Вы подождёте, пока я вернусь?
— Не знаем сынок, как получится.
Нянька возникла возле самого края лужайки, как всегда неожиданно. Она строго посмотрела на Даниила, взяла его за руку и повела в сторону большого дома. Казалось, она не видит Алексея с Катериной. Или делает вид, что не видит.
Легкий стук в двери, сначала ворвался в сон, потом вырвал из его объятий Алексея. Он открыл глаза, не сразу поняв, что лежит в кровати в своей спальне, рядом лежала Катерина, тоже с широко открытыми глазами. За окном была кромешная тьма, и не понять ночь ещё или уже наступило утро. Стук в двери стал настойчивее.
— Кто там, что случилось?
— Господин Алексий, утро уже, ты просил разбудить вас пораньше.
— Да, спасибо Матрёна. Мы уже встаём.
— Вам завтрак подавать в столовую?
— Нет, не надо, мы на кухне позавтракаем, и скажи Прокопу, пускай коней запрягает.
Эта привычка, завтракать на кухне прочно укоренилась в доме. В столовой завтракали только по выходным дням и праздникам, когда можно было позволить себе немного дольше понежиться в кровати, потом спокойно посидеть за столом, обсуждая планы на день. А в обычные, будние дни все спешили на кухню, быстро выпить чашку кофе или чая, с пирожком и бежать по своим делам. Так было и сегодня. Они поднялись, быстро умывшись и надев новенькую полевую форму Кадетского корпуса, спустились на кухню, быстро позавтракать и спешить в корпус. Попасть туда планировали ещё до общего подъёма. Торжества, по поводу открытия корпуса и вручения ему знамени закончились. С сегодняшнего дня начиналась повседневная работа по подготовке будущих разведчиков и диверсантов. Кадеты, переселившись из палаток в тёплые спальные помещения, расслабились, и надо было срочно приводить их в чувство. Поднять по тревоге за пять минут до подъёма и прогнать вёрст десять в полной выкладке, зарыть в подтаявший снег по самые макушки, а по пути придумать ещё что ни будь весёленькое.
Задумано, сделано. Алексей гарцевал на плацу верхом на разгорячённом утренней скачкой Рассенанте, а вокруг суетились, бегали кадеты и офицеры-воспитатели. Наконец строй сформировался, выровнялся. Совсем заспанная молодёжь никак не могла понять, что происходит.
— Слушай, начал Алексей, после доклада дежурного по корпусу. — Приказываю, корпусу, выдвинуться в район деревни Смольня, двенадцать вёрст к северу от города. Деревню взять в кольцо, замаскироваться и выставить секреты. Задача, не допустить проникновения в деревню посторонних. Жителей деревни выпускать за её пределы свободно, точно так же и запускать. Главная цель ни один человек в деревне не должен даже заподозрить ваше присутствие, но наряду с этим в деревню не должен проникнуть ни один человек не проживающий там. Всех посторонних задерживать, невзирая на лица и доставлять в штаб корпуса. Вопросы есть. — В ответ только поскрипывание снега под ногами переминающихся в строю кадетов. — Командуйте господа офицеры. На рассвете деревня должна быть блокирована.
— Первый взвод бегом-МАРШ!
— Второй взвод…
— Третий взвод…
Всё пришло в движение, и через пять минут плац опустел. К Алексею подошла Ольга, она только прибыла по тревоге и ждала окончания постановки задачи.
— Что это господин корпусной генерал снова задумал?
— А Олюшка, здравствуй. Да немного взбодрить молодёжь, после торжеств. А то я смотрю, расслабились в тепле да добре.
— С тобою расслабишься. Они только два дня как попали в это самое тепло, а ты их снова на мороз, в снег по уши закапывать. Не жалко, дети ведь ещё.
— Они уже не дети, кадеты. А это большая разница. Они нам ещё потом спасибо скажут.
— Ой, ли?
— Скажут, скажут. Когда выживут там, где выжить невозможно, обязательно вспомнят вот это утро, этот снег и скажут. А сейчас седлай коня, и поедем, посмотрим, куда они добрались. Вот, что. Возьмём-ка мы ещё Василия с собой, если он конечно уже проснулся. Он у нас парень битый, не какой-то там крестьянин. Вот и поставим ему задачу, незаметно в деревню пройти. Пройдёт, будут они там неделю сидеть, не пройдёт, к вечеру на зимние квартиры вернутся.
— Это ты что Ваську хочешь потянуть с собой? — Удивилась стоящая рядом Катерина. — Да он за последние два года так разжирел да разленился, что для того, чтоб незамеченным в деревню попасть ему надо в снежный ком превратиться и катиться с самого высокого холма, только кажется мне, нет там холмов. Леса есть, а вот холмов нет.
— Да, — немного подумав, согласился Алексей, — здесь ты права. Этот товарищ нам не помощник в таком деле. Тогда придётся гвардейцев Владмира просить.
— Только не их. Они разве что из кабака могут незаметно слинять, что бы не платить за выпитое и съеденное, — воспротивилась Ольга, — я тебе могу предложить девочек из охраны Княжной. Есть там несколько достаточно способных, если конечно не считать нас с Катериной.
— Согласен. Девочек так девочек. Только чтобы кадетов наших не сильно калечили.
— Ну, это как получится, — уже на ходу, удаляясь, ответила Ольга.
— Погоди, — остановил её Алексей, — давай хоть приблизительный план составим.
— Ах да. Что-то я сегодня какая-то растерянная.
— Конечно, растерянная, мужа целый месяц не видела. Спать, наверное, совсем не ложились, — подтрунила подругу Катерина.
— Да не ложились. А вы типа спали всю ночь?
— Спали, ты же знаешь какой у нас сон.
— Да, подруга знаю. Как там сынишка?
— Девочки, девочки. Давайте сразу дело, а по дороге обо всём поговорите, — остановил их Алексей, — Ольга ты собери своих девчонок и веди их сюда. Ждём вас через час в моём рабочем кабинете. А мы с тобой дорогая, раз образовалась пауза, пошли, посмотрим, как наши воспитанники разместились.
В спальном корпусе царил беспорядок. Поднятые по тревоге кадеты оставили не заправленными свои кровати, в некоторых комнатах были разбросаны по полу вещи, видимо в спешке хозяева не совсем понимали, что надо одеть, взять и куда двигаться. Но, в общем, был относительный порядок. Везде чисто и уютно. На девичьей половине корпуса уже появились в комнатах всякие мелочи. Маленькие зеркальца, небольшие куколки, вышитые салфётки и тому подобные безделушки, в общем, всё-то почём безошибочно можно было отличить девичью комнату от юношеской.
— Так, так, так, приговаривал Алексей. Проходя помещения. Вот эту комнату на ключ, и до возвращения хозяев не открывать, вот эту тоже, и вот эту. — Говорил он сопровождающему его дежурному офицеру. — В остальных можно наводить порядок. Ух, ты, а это что?
Они открыли двери в последнюю комнату и так и застыли на пороге. В комнате на своей кровати мирно посапывая, спал кадет.
— Дежурный, какой взвод?
— Третий господин генерал.
— Вестового вдогонку, третий взвод вернуть, немедленно!
— А этот?
— Этот? Этот пусть спит, устал мальчишка. Пускай отдыхает. Зачем тревожить? А вот ты уважаемый, — закрывая в комнату двери, вкрадчиво так, обратился он к дежурному, — сейчас объяснишь мне, как вы с офицерами людей считали, и как ты мне докладывал, что все в строю. Жду тебя господин хорунжий у себя в кабинете, с подробными объяснениями. — И развернувшись, он ушёл. Осматривать женские покои.
Дежурный ждал Алексея в приёмной, там же находился и адъютант. Провинившийся офицер стоял навытяжку, боясь пошевелиться. Вкрадчивый тон командира не сулил ничего хорошего, это все усвоили в первые дни своего пребывания в корпусе. Адъютант изредка бросал на него косые взгляды, не понимая, чего он тут дожидается, ведь весь корпус, давно убыл, и дежурному осталось только лишь наводить порядок, да ждать возвращения кадетов. Но когда вошёл командир, он сразу всё понял. На каменном лице генерала было столько негодования, что адъютанта невольно пронизала дрожь.
— Я не буду тебя спрашивать, как это произошло. Я вообще не буду тебя ни о чём спрашивать. Ты потерял кадета, и даже не заметил этого, таким людям среди нас не место. Ты сей час же снимаешь эту форму, сдаёшь оружие и отправляешься в самую дальнюю деревню, свиньям хвосты крутить. Только в этом случае ты будешь просто забыт. И если ты хоть когда-либо посмеешь взять в руки оружие и причислить себя к офицерской касте, ты, будешь, предан позору, вместе с твоей семьёй, детьми и внуками.
— Но господин генерал…
— МОЛЧАТЬ! Сегодня ты недосчитался одного из тридцати двух, это халатность, но завтра ты бросишь его на поле брани, на надругательство противником, а это уже будет предательство. Вот от этого позора я тебя сегодня могу уберечь. Всё пошёл вон.
Опустив голову и расстёгивая на ходу повседневный френч, офицер покинул кабинет. Через несколько мгновений в кабинет вошёл адъютант.
— Господин корпусной генерал, разреши слово молвить?
— Да слушаю, чего тебе?
— Господин генерал, позволь за хорунжего заступиться.
— Что?
— Как есть, так и говорю. И можешь меня тогда вслед за ним выгнать. Я знаю его ещё по кадетскому корпусу. Мы вместе учились, только я старше был на два года. Он очень способный и очень преданный офицер. Я не удивлюсь, если после разговора с тобой он наложит на себя руки. Я уверен не его вина в том, что случилось, Ему офицеры-воспитатели доложили, а он просто не перепроверил. Да я не спорю, есть вина, но не на столько, что бы выгнать его, и навсегда запретить, носить оружие.
— Да, наверное, ты прав, погорячился я.
— Ал, что случилось, — в кабинет ворвалась Катерина, остановилась на пороге, натолкнувшись на адъютанта, — извини, господин генерал, не знала, что у тебя люди.
— А чем ты так взволнована?
— Я встретила дежурного, он сам не свой. Не реагирует ни на что.
— Быстро его ко мне, — скомандовал он адъютанту, тот бросился из кабинета.
— Понимаешь, какое дело, — и он в подробностях рассказал жене, что произошло.
— Да я согласна, ты слишком погорячился, не на том сорвался.
— Ничего взвод уже должен быть на подходе, вот вернутся и разберёмся.
Офицеры в кабинет вошли одновременно. Адъютант с наказанным и ещё не помилованным дежурным и весёлый, разгорячённый морозным воздухом и бегом командир третьего взвода.
— Господин корпусный генерал, третий взвод по твоему приказу вернулся в расположение.
— Подъесаул, сколько у тебя кадетов во взводе?
— Семеро господин генерал.
— А сколько в строю?
— Семеро, господин генерал?
— Пошли, поглядим. Дежурный, ждать меня здесь.
На плацу в двухшереножном строю стояло шесть человек.
— И сколько?
— Семеро господин генерал.
— Ты что меня совсем за идиота держишь?
— Никак нет господин генерал.
— Тогда считай при мне. По одному.
— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…
— Стоп. Теперь при каждом счёте показывай рукой на того, кого считаешь.
— Один, — и рука взводного указала на то место, где должен был стоять он.
— Хватит. Ты кого сейчас посчитал?
— Себя господин генерал.
— Кого? А ты что в строю стоишь?
— Никак нет господин генерал.
— Так сколько у тебя в строю?
— Шестеро, — бледнея и заикаясь, произнёс взводный.
— Идиот, — только и смог вымолвить Алексей. — Дежурного ко мне. Хорунжий, принимаешь третий взвод.
— Слушаюсь, господин генерал, — воспрявшим голосом отрапортовал тот.
— Господа кадеты. У вас во взводе потери. Ваш тяжело раненный товарищ лежит на поле брани, а вы спокойно бегаете туда, сюда. Раненого на носилки и вперёд выполнять поставленную задачу. Командуй хорунжий, а ты, — обратился он к подъесаулу, ко мне в кабинет.
Взвод засуетился, хорунжий давал распоряжения. Двое побежали в лазарет за носилками, остальные бросились в расположение, поднимать и ставить на ноги проспавшего. Прошло совсем немного времени и шестеро человек во главе с командиром и с носилками на плечах покинули расположение. За всем этим Алексей наблюдал уже из окна.
— Господин генерал, командир третьего взвода, — зашёл в кабинет с докладом адъютант.
— Вацлав, — обратился к нему Алексей, — откуда он у нас взялся?
— Кто?
— Да вот этот, что в приёмной стоит.
— Сейчас уточню. — Он открыл папку с личным делом офицера, приготовленную заранее. — Из гвардейского корпуса, по личной рекомендации командира и ходатайстве, на рекомендации Его Светлости, Князя Святослава.
— От кого, от кого, а вот от Его Светлости я такого не ожидал.
— Так что просить?
— Ни в коем случае. Выпиши ему предписание обратно в распоряжение командира гвардейского корпуса и пускай катится на все четыре стороны, я его просто видеть не могу.
— Слушаюсь господин генерал.
— Как только прибудет Старшая наставница, немедленно ко мне, а пока сделай мне, пожалуйста, чашку кофе.
Кофе ещё не был допит, а в двери уже постучались. Ольга ввела шестерых девушек, одетых в форму охраны Её Светлости.
— Вот господин генерал, девушки хорошо подготовлены и очень способные.
— Что же посмотрим, на что они способны. Если получится, пройти наших птенцов тогда поверю. Хотя скажу откровенно. Сложного в этом нет ничего. Хорошо, прошу вас девушки, присаживайтесь. Задача следующая. Деревня Смольня, что в двенадцати верстах на север, заблокирована нашими птенцами. Они конечно ещё совсем не обученные, но месяц подготовки прошли и, кроме того, они кто год, кто меньше, а кто и больше отучились в других корпусах. Этого тоже не стоит забывать. Так, что не такие они и беспомощные. Так вот. Ваша задача проникнуть в деревню. Идти тремя парами, попробовать пройти под видом путешественников, паломников, местных жителей, скрытно ну и силовой вариант я тоже не отбрасываю. Условие одно, ни кого не покалечить и не убить. Если до захода солнца ни одна из вас в деревню не пройдёт, задание для своих людей считаю выполненным. Вот и всё. Вопросы будут?
— Нет, господин корпусной генерал, всё понятно.
— Тогда милые дамы, удачи.
— Спасибо.
— А мы с вами, — обратился он к Катерине и Ольге, — выдвигаемся в район учений по столичному тракту. Вацлав, — позвал Алексей адъютанта. — Остаёшься на хозяйстве. В корпусе никого нет, только ты и главный обозный.
Глава 5
День стоял превосходный. Февральское солнышко ласково грело спины всадников. Снег подтаивал, температура держалась в районе ноля. Столичный тракт тянулся строго на север, редкие развилки с указателями к той или иной деревне уходили в стороны. До Смольни было недалеко, и в скорости, всадники добрались до её окрестностей. На первый взгляд присутствия посторонних заметно не было и это озадачило Алексея. Неужели его совсем ещё необученный птенцы сумели хорошо замаскироваться. Но тут же на глаза попались первые признаки их присутствия. Он придержал Рассенанта и подал знак сопровождавшим его девушкам следовать за ним. Отъехав немного назад, троица спешилась.
— Видели этих полусонных птенцов?
— Да заметно было.
— Постоим немного понаблюдаем за ними, а потом попробуем обойти.
Движения по тракту не было никакого, казалось, деревня вымерла, но вот со стороны города показалась богатая повозка в сопровождении двух охранителей. Немного присмотревшись, Алексей узнал в охранителях двух девушек, которых привела Ольга.
— Ты посмотри, твои бывшие подчинённые быстро сориентировались в обстановке. Где только они эту повозку нашли?
— Да это они, — ответила Ольга. — А повозка, так ты посмотри внимательнее, это ни кто иной, как Василий. Спрашивается, какого лешего ему в этих краях понадобилось, и как он вообще умудрился оторвать свой толстый зад и выехать за пределы города?
— Точно. Сейчас будет происходить, что-то забавное.
Не успели они обсудить движущихся по дороге, как дорогу им преградила троица кадетов, а сзади всадников возникло две тени. Внимание охранительниц было отвлечено и они тут же свалились с коней на землю. Недолгая возня, за которой последовал вынос связанных тел. Кони, пошли без сопротивления, а вот Василий предпринял попытки, сначала сопротивляться, потом бежать и в конечном итоге начал голосить и ругаться самым непристойным образом. Но это было уже не страшно, рот ему быстро заткнули сооружённым из его собственной рукавицы кляпом и потянули в заросли придорожного кустарника. Сложнее, оказалось, спрятать повозку. Поэтому кадеты приняли на взгляд Алексея самое рациональное решение. Один из них снял с Василия тулупчик, и, облачившись в него, погнал повозку обратно в направлении города.
— Хорошо, без лишнего шума. А твои «головорезши», что-то не очень.
— Они уже не мои, — коротко, но с досадой ответила Ольга.
— Ладно, не расстраивайся, наоборот, за этих уже радоваться должна, я думаю, на дорогу они выставили самых лучших. Пошли, обойдём кругом, может, получится в деревню пройти.
И маленький отряд двинулся по кругу, обходя деревню. То там, то тут были заметны следы присутствия. На одном из участков Алексей увидел явную дыру в кольце и пошёл через неё в деревню. Они подошли к Смольне со стороны огородов, примыкающих к самому лесу, а за ними шли уже хозяйственные постройки. Жители, хлопотавшие во дворах по хозяйству, несколько удивились столь странному появлению в деревне незнакомцев и не на шутку перепугались, но, увидев, что двое из небольшого отряда молодые женщины, весьма приятной наружности и весь отряд хоть и необычно, но чисто и добротно одет, успокоились. На лесных разбойников они точно не были похожи.
— Здравствуйте уважаемые.
— Здоров и ты будь, коль не шутишь. Откель такие, не понятные, и от чего из лесу идёте, дорог вам мало иль как? — Спросил старик, сидевший на завалинке возле дома и гревшийся на солнышке.
— Да немного с пути сбились, вот и блуканули, слегка по лесу. А тут смотрим деревня. Что за деревня-то отец?
— Деревня, Смольней называется. Тока вот я не пойму как можно было средь бела дня заблукать?
— Да мы не днём, мы ещё ночью, с дороги сбились, вот и блукаем.
— А куда путь держите, коль не секрет?
— Да какой там секрет. В город идём, в столицу.
— Тогда вам недалеко осталось. Выходите вон на тот широкий тракт, в который главная улицу вливается, и по нём. Тут уж недалече осталось, вёрст с десять.
— Спасибо отец. А что харчевня, какая у вас в деревне имеется? Что-то желудок уже давно просит подкрепиться, да и чаю горячего неплохо выпить.
— Как не иметься, конечно, имеется. Там на площади, и старик махнул в сторону центра. Там и чай и что покрепче у них всё есть, да и накормят знатно, да и постоялый двор там у них есть, еже ли отдохнуть с дороги, или ещё чего, — и старик хитро так ухмыльнулся.
— Спасибо и на этом, пойдём тогда мы.
В харчевне была назначена встреча всем, кто сумеет пройти в деревню. Но пока она пустовала. Время было раннее, селяне так рано по злачным местам не ходили, а приезжих в это время года было мало. Но не успели путники заказать себе завтрак, как в харчевню ворвалась одна из охранительниц Княжной.
— Хорошо. Что вы уже здесь, там с северной стороны на ваших напали, бой завязывается не шуточный.
— За мной, — крикнул Алексей, выскакивая на улицу и застёгиваясь на ходу.
Отряд вихрем пролетел к северной окраине деревни, вдали в лесу еле слышался шум боя.
— Куда?
— Вон туда, я покажу.
На поляне разворачивалась не шуточная потасовка, со всех сторон уже стягивались кадеты. В центре поляны небольшой отряд в составе полувзвода на силу отбивался от атаковавших его десятка всадников. Всадники были какие-то странные, неподалёку стоял их обоз, охраняемый ещё как минимум полутора десятком таких же непонятных воинов. Они были одеты в кожаные одежды, что совсем не характерно было для этих мест и этого времени года. Высокорослые, частично закованные в латы, на крупных лошадях, на головах у всех были металлические шлемы с забралами, полностью скрывавшими лица. Поспевшие вовремя кадеты, заряжали арбалеты. Двое из нападавших, уже лежали на снегу, с торчащими из груди стрелами. Но и окружённым было не сладко, они отбивались из последних сил. Алексей повёл Рассенанта в самую гущу сражения, рассекая кольцо и давая выйти кадетам. Ольга, с Катериной сориентировавшись, повели один из собравшихся взводов в атаку на охрану обоза. Наконец все кадеты стянулись к месту схватки, арбалетные стрелы посыпались дождём, и укрыться от них было почти невозможно. «Ну, хоть стрелять уже научились, — подумал Алексей, — немного успокаиваясь». Офицеры сориентировались быстро и перегруппировывали свои взвода, в зависимости от хода сражения. И вот уже напавшие оказались в роли защищающихся. Дрались они отчаянно, но в стеснённом лесном пространстве, пехота, оказалась более действенной, чем кавалеристы, скованные латами на крупных, не поворотливых лошадях. Немногим больше часа продлилась схватка. Во внезапно наступившей тишине были слышны только стоны раненых.
— Офицерам-наставникам, собрать и проверить личный состав, доложить о потерях. Командира взвода, на участке которого произошло столкновение ко мне с докладом. — Алексей скакал по полю недавней битвы и раздавал указания.
Офицеры и кадеты суетились, собирали своих. Перевязывали раненых. На отдельно-стоящий мирный обоз ни кто не обращал внимания.
— Ольга, как ты думаешь, что это за люди, и почему они атаковали нас?
— Даже не могу предположить. Обычно в этих местах спокойно. Рядом столица и разбойники стараются держаться подальше. Если честно, то я даже никогда не встречала таких воинов. Не характерны они для наших мест. Посмотри вот на этого, — она указала на ближайшего воина, лежащего на земле с распоротым животом. — Слишком высок для нас, и заметь он не исключение, все воины такого роста, а некоторые даже выше. Вот эти латы. У нас ни кто их не носит с очень давних пор. От прицельного выстрела они не защитят, да и меч всегда найдёт щель между ними.
— Да ты права. Но тогда откуда они? А что они вообще тут делали? — Он осмотрелся вокруг, и взгляд остановился на стоящих в стороне, покрытых пологами повозках. — Интересно, что это у них там? Поехали, посмотрим.
— Господин, корпусной генерал, — задержал его командир первого взвода, исполнявший обязанности общего командования.
— Слушаю.
— Проверка личного состава проведена. Потери. Один убит, два тяжело раненных и шесть человек с лёгкими ранениями.
— Раненных, немедленно в телегу, что вы остановили при въезде в село и в госпиталь. Остальным, осмотреть окрестности, собрать мёртвых. Отправить двух человек в село за повозками. Все трупы загрузить и в город, Преподобному Просвету на дознание. Кадета, загрузить отдельно. Похорон завтра, со всеми воинскими почестями. Повозки осмотрели?
— Никак нет, господин генерал, не успели.
— Хорошо, сами осмотрим.
Троица не спеша, подъехала к повозкам, и Алексей сдёрнул с первой полог. Под пологом оказалась железная клетка, под самый верх забитая замороженными женскими телами.
— Твою мать… — не сдержался Алексей, — да в этих пяти повозках не меньше трёх сотен трупов. Что это за чертовщина? Кому вообще понадобилось собирать их.
— Их не собирали, их убивали, — промолвила сзади Катерина. — Это не люди, — махнула она головой в сторону мёртвых воинов.
— С чего ты взяла?
— А ты сам посмотри, — она, наклонившись с коня, кончиком меча подцепила забрало и сбросила с головы воина шлем.
Взору присутствующих открылась совершенно лысая голова, обтянутая пергаментного вида кожей. Черты лица хоть и напоминали человеческие, но было в них и что-то потустороннее, не присущее ни людям, ни другим народам, населявшим эту реальность. Миндалевидные глаза с задранными вверх кончиками, придавали лицам жестокость. Тонкий, крючкообразный нос нависал надо ртом, лишённом губ. Раскрытый в предсмертном крике рот, открывал уже знакомые Алексею клиновидные зубы.
— Да, действительно мерзкие типы, и, кажется ты права, они здесь чужие. Ладно, не будем гадать, отправляйте их всех в столицу, там разберутся. Плохо только, что пленных ни кого не взяли, от мёртвых трудно будет, что-либо узнать.
— Ничего, Преподобный постарается. Хотя, я, кажется, догадываюсь кто они такие.
— И кого Ольга они тебе напоминают?
— Ты помнишь, у нас в кадетском корпусе был предмет по изучению народов населяющих миры.
— Да что-то такое припоминается, я страх как его не любила. Всё больше пропускала.
— Вот поэтому сейчас они тебе никого и не напоминают. А я в отличие от тебя посещала все предметы. Так вот на одном из пропущенных тобой уроков мы изучали некогда живших и покинувших нашу реальность. Одними из них были горные тролли. Мерзкие типы, должна вам сказать, так вот эти, — Ольга кивнула в сторону трупа, — один в один с картинки учебника.
— Так, договорились, ты хочешь сказать, что к нам горные тролли возвращаются?
— Может они не возвращаются. А просто на охоту к нам наведываются?
— Ольга, ты хочешь сказать, что они нашу реальность используют как охотничьи угодья?
— Я ничего не хочу сказать, я просто предполагаю. Надо было не резать их, а хоть одного живым взять, а так нам остаётся только гадать.
— Всё хватит дебатов, у меня уже голова кругом идёт. Поехали в город, там Наставник со всем разберётся. Повозки, тоже надо в город гнать. Покройте их снова пологами, не стоит народ пугать таким зрелищем, да коней соберите по лесу. Кони у них славные и в наших корпусных конюшнях будут не лишними. Ты Рассенант со мной согласен, — конь коротко заржал, подтверждая своё согласие. Они с Алексеем уже давно научились разговаривать друг с другом.
На зимние квартиры вернулись поздно вечером, страшный груз доставили в морг тайной канцелярии. Единственное место, где можно было сохранить всё в тайне, кадетам и офицерам, было строго настрого запрещено рассказывать кому-либо о происшествии. Вызванный в морг Преподобный Просвет, долго рассматривал доставленные тела.
— С этими, в общем, то всё понятно, это действительно горные тролли, но откуда они взялись, и что делали в нашей реальности остаётся пока только вопросом. Завтра с утра займёмся их допросом. Много конечно не расскажут, но хоть узнаем, откуда пришли и куда шли. А вот с людьми сложнее.
— Что так? — Его Светлость со стороны наблюдал за Наставником.
— Посмотри Князь вот на этих женщин, они явно не из наших краёв, это восточные женщины. Создаётся впечатление, что они по всему нашему миру путешествовали.
— Но скажи, пожалуйста. Зачем вообще им нужны эти тела? Насколько я знаю, горные тролли никогда не питались людьми, а здесь создаётся впечатление, что они проводили простые хозяйственные заготовки.
— Да никогда не питались, это точно. И я сомневаюсь, что они настолько изменили свои вкусы. Особи конечно противные. Но вот до такого ещё не доходили. Может, кто армию себе собирает. Подумай, Твоя Светлость, содержать живую армию накладно, её надо одевать обувать и самое главное кормить, жалование платить, а если пойти другим путём.
— Ты хочешь сказать. Что некто собрался вдохнуть жизнь в эти тела? Да, согласен, это конечно экономно, в плане содержания. Но…
— А что но? Никаких, но тут нет. Зомби невероятно послушны и преданы хозяину, да и убить их во второй раз очень сложно. Ты сам знаешь, что даже отрезанная рука будет тянуться к горлу противника. Кормить опять же не надо и жалования платить. Так что здесь нет никаких НО.
— Так, Твоя Светлость, я прошу прощения, вы с Преподобным не совсем понятный разговор для меня ведёте, — перебил дискутирующих Алексей, — время уже позднее, и я с твоего позволения. Удалюсь, надо ещё проверить всё ли в расположении в порядке, да и похорон завтрашний надо подготовить. Кадет погиб, его надо проводить со всеми воинскими почестями.
— Да, конечно, господин Алексий, поезжай, мы здесь с Наставником, ещё немного поразмышляем, а завтра после прощания с кадетом. Прошу ко мне, вместе с Ольгой, обсудим, что делать дальше, исходя вот из этого. Боюсь, что тебе твоих кадетов придётся в полевых условиях, на ходу всему обучать.
— Слушаюсь, Твоя Светлость. Тогда до завтра.
Глава 6
— Корпус, СМИРНО! Шапки ДОЛОЙ! Знамя ПРИСПУСТИТЬ! Господа офицеры, господа Кадеты. Сегодня мы прощаемся с нашим боевым товарищем. К сожалению даже в мирное время мы теряем друзей. И тяжелее всего, что уходят молодые. Но мы всегда помним тех, кто отдал свою жизнь за то, чтобы люди жили. Жили и работали, любили и растили детей. Вечная память героям, сложившим свои головы, защищая Отечество.
Корпус стоял на припорошенном свежим снегом плацу в развёрнутом строю. Офицеры и кадеты прощались со своим однополчанином. Гроб, покрытый флагом Княжества Киевского, стоял на специальной повозке, запряжённой четвёркой лошадей, по бокам с обнажёнными клинками почётный караул княжеской гвардии. Лошади, прокрытые траурными попонами с Княжескими гербами, стояли смирно, видимо, понимая торжественность и печаль всего происходящего.
— Но мы не будем оплакивать погибшего. Он выполнил свой долг, и наш теперь долг перед ним, отомстить, за эту смерть, найти тех, кто тайком пытается нарушить нашу мирную жизнь, отомстить и защитить нашу Державу от посягательств врага. Мы воины, а воины часто не доживают до глубокой старости и мы с вами сами выбрали этот путь. Путь служения Отечеству. Корпус СЛУШАЙ. К Торжественному маршу! Повзводно! Равнение на право! На прощание с боевым товарищем шагом МАРШ!
Тишина, и только четкий шаг проходивших мимо гроба торжественным маршем кадетов нарушал эту тишину. А потом процессия вслед за повозкой, сопровождаемой почётным караулом, через весь Киев, так что бы весь народ видел, и знал, нет смерти почётнее. Чем смерть при защите своего Отечества. И город видел, к процессии присоединялось всё больше и больше народа, и уже возле самого кладбища разрослась до неимоверных размеров. Казалось, весь Киев, пришёл попрощаться с молодым парнем, павшем, на поле битвы. А потом ещё долго не расходились. Обсуждая меж собой, что да как. Некоторые те, что постарше с опаской думая о новой войне, идущей, откуда-то из неизвестности. Старики начинали вспоминать рассказы Дедов, о том, что последняя война передела тоже начиналась вот с таких одиночных смертей. Молодёжь примеряла на себя роль героев войны и представляла. Что если им суждено, будет погибнуть, то их тоже будут хоронить вот с такими же почестями.
В Княжеские палаты прибыли сразу после прощания втроём. Князь уже ждал их вместе с Преподобным и командиром гвардии, Владмиром в приёмной.
— Проходите, господа офицеры, проходите. Как господин Алексий настроения в корпусе. Потери таки не малые.
— Да действительно, выжили бы раненые.
Читать бесплатно другие книги:
