Возвращение в будущее Цейтлин Мария

Глава 1

Сны. Человеческие сны бывают разные. Они бывают добрыми и ласковыми, увидев которые и проснувшись, человек ещё полдня пребывает в благодушном настроении и любви ко всему миру. Они бывают нейтральные. Их человек вообще не помнит. Он просыпается, идёт на работу или по своим делам и что было ночью, что ему снилось, остаётся только далеко, далеко, в глубине сознания, лишь изредка подавая совсем незаметные сигналы. Они бывают кошмарными. И тогда, проснувшись в холодном поту, человек долго не может заснуть и молится своим Богам, прося о прощении. У Алексея с Катериной сны были частью их жизни.

Два года прошло с того момента, как полковник спецназа ГРУ, Алексей Павлович Мещеряков, вернулся из последней своей экспедиции. Он спас, выдернул из лап Демона свою любимую, и навсегда остался в её мире. Поселившись на окраине Киева, живущего по древним законам магии, они построили дом, и к осени, в пору свадеб, поженились. Через год у них родилась дочка.

Алексей спешил жить. Войне и своему бывшему государству он отдал лучшие годы, взамен получив несколько боевых орденов, кучу юбилейных медалей, множество мелких и крупных ранений, контузий и благодарность, которая вылилась в мизерную пенсию. В тридцать семь лет всю жизнь пришлось начинать с нуля. Только благодаря своей специальности, востребованной не только в Армии, но и в мирной жизни, может даже больше чем в армии, он сумел купить квартиру и получить довольно неплохое жалование, вместе с должностью начальника службы безопасности крупного банка.

Но спокойной жизни не получилось, его волею судьбы забросило в параллельный мир, где и встретил он свою любимую. Немало пришлось положить усилий для того, что бы быть вместе и жить спокойной размеренной жизнью, строить дом, растить детей. И теперь, когда, казалось все невзгоды позади, спасая свою будущую жену, они теряют ещё не рождённого сына.

Два года, два долгих года они видят один и тот же сон. Точнее они живут в нём. Сон, конечно, каждый день разный, но объединяет все их одно, в этом сне они видят своего сына. Мальчишка подрастает. Они видят его, то играющего на лужайке. То занимающегося с няньками, то разговаривающего со строгим господином, пронзительный взгляд кошачьих глаз которого ничуть не пугает малыша. Он узнаёт их и даже иногда, когда поблизости нет прислуги, им удаётся пообщаться. Они уже привыкли жить двойной жизнью, хотя это так выматывает. Они научились разговаривать во сне с малышом и друг с другом, вот только никак не могут преодолеть ту невидимую стену, которая отделяет их от сына.

Человек с кошачьими зрачками не придаёт этому ни малейшего значения, видимо, он уверен, что мальчишка навсегда останется у него и родителям никогда его не забрать. Но Алексей с Катериной уверены в обратном. Сын будет с ними, они вырвут его из лап этого негодяя.

Друзья не покидают измучившихся родителей. Часто приходят в гости. В такие вечера они просиживают допоздна за бокалом хорошего вина и чашкой кофе или чая, вспоминая былые походы и планируя дальнейшую жизнь. Приходит и старый боевой друг Павел, с Анной. Им сложнее всего.

После последнего похода, Павел, которого Алексей потерял на последнем своём боевом задании, в горах Афганистана, а потом, совершенно случайно выдернул из Лимба, вернулся в свой мир. Пришлось приложить немало усилий, чтобы легализовать его там, но усилия не пропали даром. Легенда была создана вполне реальная, и теперь Павел, женившись на Ане, успешно работал на бывшей должности Алексея, возглавляя службу безопасности банка. Гонял по Киеву на байке и за рюмкой коньяка, делился с управляющим воспоминаниями о былом боевом прошлом, которые, в прочем по большей степени были выдуманными. Всё-таки офицер ГРУ, бывшим, не бывает, и на всех проведённых операциях стоит пожизненный гриф «Государственной важности».

Каждый раз в качестве приглашения, приходится отправлять за ними Никадима, молодого мага, ученика Преподобного Просвита, либо любопытного Дракона Имануила. Но у последнего в эти годы забот тоже прибавилось. Женившись, он обзавёлся детишками, такими маленькими, потешными Дракончиками. И любое приглашение его в гости могло обернуться настоящей трагедией. Им прибывал со всем своим семейством. Молодёжь же только становившаяся на крыло совершенно не могла контролировать все остальные свои способности. Хорошо ещё, что участок, который выделил Его Светлость, Князь Киевский Святослав, под дом Алексею, находился на самой окраине города, и баловство маленьких чад изумрудного и алой привело всего к нескольким небольшим пожарам, в которых сгорело две беседки и пустая конюшня. Кони в это время были на пастбище.

Всё было бы хорошо и Алексей с Катериной давно позабыли бы события последних лет, полностью отдавшись дому и семье, но сны. Сны не отпускали. Да и как можно спокойно жить, зная, что твой сын, так подло украденный у тебя, ждёт, когда ты заберёшь его домой.

Вот так и шли месяц за месяцем, год за годом. Наставник, Преподобный Просвит конечно старается помочь, но пока ничего не получалось. Он никак не мог определить, где находится мальчишка. А это была первоочередная задача. Лишь после этого можно было строить планы по его спасению.

— Сдаётся мне, что он, где-то в первозданных реальностях, в основах миров, иначе я давно уже нашёл бы его. Судя по вашим описаниям, это пределы Порядка, что само по себе несколько радует, хотя и не упрощает задачу.

— Так что же делать Наставник?

— Подождите ещё немного. Я обязательно, что-либо раскопаю. Если ничего не получится, придётся прогуляться по вашим снам, хотя это небезопасно как для меня, так и для вас.

— Сколько ещё продлятся твои поиски?

— Вот пройдут студёные дни, и тогда мы вернёмся к нашему разговору, а пока не мешайте мне. У меня и без вас хлопот хватает. Занимайтесь вон дочкой. Уже сейчас видно, коль в строгости её не держать то сущий демонёнок вырастит, почище тебя Катерина, будет.

— А что я, Твоё Преподобие? Я послушной девочкой была.

— Это ты вон ему расскажешь, — махнул Преподобный в сторону Алексея, — а я-то хорошо помню, какая ты была послушная и сколько слёз над тобой твои матушка и батюшка пролили, покуда не отдали в кадетский корпус. Так ты и там умудрилась сколотить маленькую банду, которая терроризировала всех учителей.

— Да разве мы себе чего плохого когда позволяли? Так детские шалости.

— Да, да, только вот от шалостей ваших у всех волосы на голове дыбом стояли. Ты вспомни, они же в класс к вам заходить боялись. Только вот учителя по боевым наукам и справлялись с вами. Да ещё ваша наставница группы.

— Да мощная была женщина. Кабы не она, закончить нам с Ольгой свою учёбу где-нибудь на рудниках.

— Вот и я о том же, а так пристроили вас в личную охрану Княгини. Так что ты Алексей приглядывай за ней, да и за дочкой тоже. Как есть вся в мать.

— Не переживай, Твоё Преподобие, у нас не забалуешь, — и он, шутя, поднёс свой кулак под нос жены.

— Ладно, всё это шутки да воспоминания молодые люди. А вообще не торопите меня, я сам знаю, что для вас это важно, и поверьте, делаю всё возможное. Но повторяю ещё раз, я не всесилен. А пока продолжайте обустраивать жизнь. Вон святки скоро начнутся. Да и работа у вас есть. Не забывайте об этом. На тебе, Катерина охрана Княгини так и висит, надобно построже с девочек спрашивать, а то они, я смотрю, расслабились в последнее время, пока вы все по походам ходили. А ты Алексей, насколько мне известно, в гвардейском корпусе учительствуешь? И как успехи у наших будущих гвардейцев.

— Да успехи не очень. Я тут недавно ещё два корпуса инспектировал, так вот скажу тебе Преподобный. Многих бы высокородных из гвардейского гнал поганой метлой, а вот из тех корпусов, есть, кого и в гвардию перевести, вот только родословные не позволяют. Ты бы поговорил с Его Светлостью на эту тему.

— Я, конечно, понимаю твою озабоченность, да вот только не пойдёт он на это. А вот совет могу дать.

— Внимательно слушаю.

— Ты предложи Его Светлости ещё один корпус организовать, да и перевести туда всех лучших. Статус то ему можно не такой высокий присвоить, как гвардейскому, вот и не будут бестолковые вельможи лезть туда, по одному только родовому признаку. Пускай эти бестолковые щёголи мостовую в столице топчут, а ты будешь настоящих воинов готовить. Которым и державу доверить не страшно.

— Это конечно хорошая мысль, только вот послушает ли он меня?

— Послушает. Он у нас правитель вдумчивый, и к советам мудрых людей прислушивается, тем более что ты дружен с ним, и плохого не посоветуешь. Уважает он тебя, как ни крути.

— Хорошо, Преподобный, обязательно поговорю.

— Вот и займитесь этим вдвоём. Оно и время быстрее в заботах пройдёт. Да и меня лишний раз дёргать не будете.

Глава 2

Его Светлость, князь Киевский Святослав с интересом выслушал предложение Алексея по организации отдельного корпуса по подготовке специалистов его профиля и поддержал идею. Странно, но разведка и диверсионная работа как таковые в этом мире отсутствовали. Вот и пользовались больше слухами, чем проверенными данными. Очень много внимания, правда, уделялось всевозможным магическим способам добычи информации, но всякое магическое действие очень легко распознавалось другими магами и соответственно ещё легче блокировалось. А вот о том, чтобы просто по крупицам собирать информацию, анализировать её, вот до этого, как ни странно не додумались. Даже различные посольства в других державах, всевозможные миссии и те непонятно как обходились без такого рода службы. А что уже говорить о внутреннем мире государства. Каждый более или менее не чистый на руку Городской голова, мог десятилетиями обворовывать казну и при этом оставаться безнаказанным. Алексей предложил исправить положение дел и для начала воспитать преданных короне офицеров, не обременённых родовыми узами.

Княжеский указ о создании учебного заведения для наиболее одарённых, так мягко его решили классифицировать, чтобы не привлекать внимания посторонних вышел на следующий день. В нём Княжьей воле создавался кадетский казачий корпус Его Светлости Князя Киевского. Корпус должен был разместиться, не далеко от усадьбы Алексея в старом, давно заброшенном имении, принадлежавшем Княжескому роду и недавно перешедшему во владения казны. Обеспечение и содержание корпуса возлагалось в полном объёме на государственную казну, при этом выпускники корпуса должны были прослужить на княжеской службе, после окончания учёбы не менее двадцати пяти лет.

Первым командиром корпуса был назначен Его Светлости советник Мещеряков Алексий Павлов, так немного странно звучало полное имя Алексея в этом Мире. Оно было не характерно для этих мест, ведь фамилии как таковые здесь совсем отсутствовали. Это конечно создавало значительную путаницу. Потому, как, для того, чтобы понять о ком из Владмиров или Прохоров идёт речь, надо было упомянуть его отца с его родом занятий, отца его отца, и ещё вдобавок рассказать, чем занимается сам упомянутый. С таким положением дел Алексей решил тоже бороться, но немного позже. Реформы надо подавать постепенно, малыми дозами. Иначе народ в них запутается и никогда не примет, так как они его будут просто раздражать. Пускай попривыкнут к его имени и фамилии, не будут за каждым разом упоминать типа: «Алексий, пришелец из чужого мира, победивший Демона и проживающий на южной оконечности Киева, над самым Днепром. Тот, к которому постоянно прилетают Драконы». Ведь куда проще сказать: «господин Мещеряков» и всё.

Командиру корпуса предписывалось, посетить с инспекцией все корпуса княжества и отобрать наиболее талантливых молодых людей и девиц, для зачисления на первый курс. В последующем зачисления проводить на основании сдаваемых кандидатами вступительных испытаний, показанных на низ знаний и навыков, а так же способностей к обучениям и личных талантов. Одновременно командиру приписывалось отобрать из инспектируемых корпусов наиболее подходящий по своим качествам учительский состав, который впоследствии отдельным указом будет переведён на службу во вновь созданный казачий корпус.

Немного удивил служивый народ пункт указа о назначении главной наставницей дамского корпуса Ольги, жены Владмира, двоюродного брата Князя, но люд рассудил так: коль командиром назначен такой уважаемый человек как Алексий то не зазорно и Ольге, у него в подчинении походить.

Отдельным, секретным циркуляром предписывалось, всех зачисленных в корпус на обучение, либо для преподавания, зачислять в отдельное, специально сформированное секретное подразделение тайной канцелярии. При увольнении со службы, по какой либо причине проходить обязательную процедуру очистки памяти. Таким образом, государство уберегало себя от нежелательного разглашения своих тайн.

Только на следующий день Алексей с Катериной осознали, какой груз они взвалили себе на плечи. Имение, отданное под размещение корпуса, было, по сути, пустырём с остатками построек. Они бродили по заснеженным, заросшим прошлогодним бурьяном руинам и просто не знали с чего начать. А начинать надо было.

— Да, Катюха, нашли мы на свою голову приключение. Может, пока не поздно задний ход дадим?

— Поздно уже Ал. Указ Княжеский обнародован. Значит, вступил в законную силу. Теперь надо засучивать рукава и начинать работать.

— Тогда, дорогая, мне надо уезжать, а на тебя ляжет всё восстановление имения. Поехали домой. Пригласим строителя, что работал у нас, и обсудим все нюансы. Парень он вроде толковый, да и денег лишних не возьмёт.

— Согласна, поехали.

Они развернули коней и направились в сторону дома. Посыльный за строителем был отправлен, сразу по возвращении домой и уже через час тот предстал перед ними. Звали его Афанасий, лет тридцати от роду он принял дело по наследству от своего отца, а тот от деда и так далее аж до незапамятных времён. Все поколения этого рода строили в Киеве и округе, многих приглашали в другие города и даже соседние страны. Поэтому многовековому родовому опыту можно было довериться. Невысокого роста, коренастый, одетый без лишних изяществ, но богато он знал себе цену и согласился строить Дом Алексею с Катериной, только по личной просьбе Святослава. За время строительства молодая семья сдружилась с Афанасием, и теперь получив от них приглашение, он прибыл незамедлительно.

— Тебе снова понадобились мои услуги, господин Алексий?

— Да Афанасий, проходи, присаживайся. Выпьешь чего? Мороз сегодня крепкий.

— Нет, спасибо, сначала дело, потом всё остальное.

— Тогда слушай. Ты, наверное, уже слышал о последнем указе Князя?

— Это по поводу организации казачьего корпуса? Да слышал, Но не пойму, причём тут я. А не собираюсь в армию, да и дети мои, пойдут по моим стопам.

— Не спеши отказываться. Я не вербую тебя в корпус. Мы с Катериной только что осматривали, выделенное под корпус имение и пришли в дикий ужас. От построек там остались одни стены. Вот и возникла нужда в твоих услугах.

— Тогда понятно. Это что за имение?

— Здесь неподалёку от нас, старое имение, принадлежавшее некогда княжескому роду.

— Вот те развалины?

— Да, дружище, вот те развалины. Если есть необходимость, то можем сейчас проехать и посмотреть на них.

— Нет, нет, никакой необходимости в этом нет. Это имение строилось моим прадедом, поэтому все чертежи хранятся в семейных архивах.

— Тогда давай решать так. Мне надо выезжать на инспектирование корпусов, для отбора кандидатов. Это мероприятие займёт не менее месяца, и сразу после инспектирования, кадеты будут прибывать сюда. К этому времени должны быть готовы, хотя бы временные постройки для их размещения. С выездом я задержусь на неделю, а ты за это время должен подготовить проект реконструкции, что бы я перед отъездом его утвердил.

— Но, господин Алексий, за неделю это сделать невозможно.

— Не говори невозможно. Это надо сделать. Лучше задавай конкретные вопросы.

— Хорошо. Какие основные требования?

— Вот это уже лучше. Расчет будет такой. Нам необходимо готовить специалистов не менее сорока человек в год. Сразу одновременно будет набрано именно такое количество. Обучение будет проходить в течение пяти-шести лет. Соотношение обучаемых юношей к девушкам один к двум. Соответственно спальный корпус должен быть рассчитан именно из этих норм. Проживание в комнатах по два человека. Учебные классы из расчета на десять обучаемых. Спортзалы, атлетический, борцовский, фехтовальный. Закрытый конный манеж, Конюшни из расчета на весь обучаемый контингент, плюс преподавательский состав парадные выезды всего корпуса. Обязательно два бальных зала. Столовая, один общий зал, зал для преподавательского и командного состава и курсовые залы. Кухни соответственно. Купальни при каждой жилой комнате. Помещения для проживания преподавательского и командного состава отдельно от кадетских. В них предусмотреть спальню, гостиную и кабинет, ну конечно купальню. Вот, пожалуй, и всё.

— Что на дворе?

— Стадион, ипподром, стрельбище, с мишенным полем как минимум на четыре десятка мишеней, полосы препятствий и спортивный городок. Парк в передней части, перед корпусами. Если не будешь помещаться на участке, рассчитывай расширение. Выпросим у Его Светлости.

— Что же приблизительно всё понятно.

— Когда будешь готов предоставить эскизы.

— Не раньше, чем послезавтра утром.

— Вот и ладушки. Тогда занимайся. Составляя смету, особо не экономь, но и лишнего не пиши. Встречаемся послезавтра утром.

Афанасий ушёл озабоченный. Заказ, конечно, был очень крупный, но сроки, который ставил Алексей, были почти не выполнимы. Как быть, что делать? И отказаться уже совершенно невозможно и выполнить затруднительно.

— Ну, что дорогая, — обратился Алексей к жене, когда строитель ушёл, — начнём инспектирование со столичных заведений?

— Пожалуй, можно. Надо только съездить к Его Светлости, получить в канцелярии предписания и можно начинать.

— Тогда поехали к Его Светлости и приступим помолясь.

Но ехать никуда не пришлось, Посыльный из канцелярии с предписаниями прибыл сам. Алексею с Катериной полагалось сегодня же приступить к исполнению своих обязательств по отбору будущих кадетов во вновь сформированный корпус. Начинать велено было со столичных корпусов, и особое внимание уделить Гвардейскому.

— Не понимаю, зачем Князь включил сюда гвардейский корпус. Вряд ли мы найдём там подходящие кандидатуры.

— Не задумывайся особо над этим. Скорее всего, это даже не Его Светлости пожелание. Просто клерк, сочиняя бумагу, решил, что никак нельзя обойти гвардию вниманием, ведь там учатся дети таких высокородных господ. Вот и всё.

— Тогда понятно. Есть предложение сегодня и начать. Я думаю, что половины дня нам будет вполне достаточно, на проверку этого заведения.

Как и ожидалось, остаток дня прошёл в пустую, будущие гвардейцы видели себя только лишь в охране Его Светлости и в свободное от службы время завсегдатаями столичных кабачков. Высокородные отпрыски ничего ещё не сделавшие для государства, считали, что княжество уже им должно только лишь тем, что они являются представителями столь именитых родов.

— Будь моя воля, я бы всех этих недоумков, по дальним гарнизонам разогнал, после окончания учёбы. Жаль, они у вас не очень далеки.

— А ты предложи Князю такой вариант. Я думаю, он прислушается к твоему мнению. Мне тоже все эти оболтусы не понравились.

— А что ты думаешь о тех двух девчонках, что сами просились в наш корпус?

— Знаешь, девочки, хоть и из именитых семей, но, на мой взгляд, очень даже перспективные. По всем дисциплинам отличаются, да и заносчивости, такой как у всех нет. Над их судьбой я бы подумала.

— Вот и замечательно, будем считать, что первые кандидаты есть. Ты их погоняй, пока я буду в отъезде… — Но закончить фразу Алексею не дали.

— Ты что это удумал? Без меня собрался ехать? Да как у тебя язык повернулся такое сказать?

— Катюха, остынь. А кто здесь всем заниматься будет. Кроме меня и тебя в корпус только лишь Ольга назначена, и то Старшей наставницей.

— Вот он и погоняет этих девчонок.

— А за стройкой следить?

— За стройкой следить, обозного назначь.

— Так ведь нет у нас ещё обозного.

— Попроси Его Светлость, что бы назначил. Всё равно он нужен будет, а Князь людей хорошо знает, плохую кандидатуру не посоветует. И не забывай мой милый, что в некоторых из тех корпусов, что ты инспектировать собрался, тоже женские отделения есть. Кандидаток то у нас только две пока.

— Да, это, верно, разворачивай тогда коня, поедем к Его Светлости, на жизнь жаловаться.

— И что вас привело ко мне в столь неурочный час? Неужели решили навестить по старой дружбе, выпить по стакану вина, поболтать о том, о сём?

— Вина, конечно, выпить можно, Твоя Светлость, особенно ежели горячего. Больно морозно эти дни на улице, а мы всё верхом да верхом.

— Не бережёшь ты Алексий жену. Нет, чтобы карету заложить, ты её по морозу верхом таскаешь за собой.

— Не соглашается, Князь, говорю ей, я поеду в инспекцию, а ты здесь всеми делами занимайся, а она мне, не отпущу, поезжай к Его Светлости, проси обозного назначить.

— Эка, ты всё повернул, на жёнушку свалил. Хотя она права, самим вам не управиться, да и потом, обозный толковый, очень нужен будет. Сейчас подумаем, кого тебе рекомендовать. Вот, что я тебе скажу, есть у моего братца дружок. Гвардеец, его давнишний собутыльник, Клавдий. Да вы должны его знать, он кажется ещё за тобой Катерина, пытался ухаживать.

— Как же, помню, помню. Из него гвардеец как из меня баба повитуха. Он уже, наверное, забыл и к коню, с какой стороны подходить, не говоря уже обо всём остальном. Когда он последний раз на стражу заступал? Всё по кабакам пропадает, последнее пропивает.

— Ну, ты уж, совсем строго, к нему относишься. Согласен, гвардеец из него никакой, я это заметил ещё, когда мы вместе в корпусе учились. Но вот хозяйственник он замечательный. Такое впечатление, что не в аристократической семье родился, а в купеческой.

— Так говаривали старики, что частенько к ним в дом купец заморский захаживал.

— Катерина! Ты этих сплетен не распускай.

— Молчу, молчу, Твоя Светлость.

— Вот его я к вам в корпус обозным и назначу. Когда Афанасий должен тебе эскизы предоставить?

— Послезавтра поутру.

— Вот к этому времени и обозного жди. Явится с высочайшим указом. Ну что, решил я ваши проблемы, теперь по стакану вина и сигаре?

— С удовольствием, твоя Светлость, — хором ответили гости.

Глава 3

На следующий день Алексей с Катериной проинспектировали ещё три кадетских корпуса, дислоцировавшиеся в столице. Здесь инспекции были более удачными. Появилось ещё десяток кандидатов на обучение, два офицера-воспитателя и преподаватели фехтования и верховой езды. К вечеру они вернулись домой уставшие, но довольные проведённым с пользой днём, а на утро, не успели они позавтракать, как громогласный голос нарушил тишину ещё спящего дома.

— Что за шум? — Встрепенулся Алексей. — Кто посмел?

Посмел ни кто иной, как старший обозный кадетского казачьего корпуса его Светлости Князя Киевского Святослава. Рослый, в меру упитанный, бывший гвардеец стоял в нижнем холле, при самом входе широко расставив ноги, и махал каким-то свитком, оглашая дом неимоверно громкой, но сдержанной в выражениях бранью.

— Спускайтесь скорее сюда, сладкая парочка, я хочу вам в глаза поглядеть и понять, как вы могли решиться на столь подлый поступок.

— Во-первых, Клавдий тише. Дочь разбудишь, а она маленькая и ни к чему ей в такую рань подниматься, а во-вторых, чем ты недоволен? Тебе дело предложили интересное. А ты не доволен. Так и собираешься до конца жизни в кабаках просиживать дни и ночи? Так наследство оно когда-то закончится, а здоровье, может, закончится, ещё раньше.

— Да я гвардеец, — уже тоном ниже, но всё равно громко заявил прибывший.

— Гвардейцем ты был, когда в корпусе учился, да и то плохоньким, — вступила в разговор Катерина.

— Что!? — Взревел Клавдий.

— А что не правда. Давай пари. Победишь меня сейчас на мечах, отпустим, и попросим Князя указ отменить, не победишь, будешь служить. Согласен?

Гвардеец сразу как-то сник, и потупил взор.

— Ну что ты Катерина, сразу поединок. Ты же прекрасно знаешь, что я не побеждал тебя, даже когда в лучшей форме был, а теперь и подавно.

— Вот это хорошо, что ты свои силы и возможности реально оцениваешь. Князь тоже твои способности оценил, и это он предложил твою кандидатуру на эту должность, причём должность то высокая, в гвардии тебе до таких званий и должностей, сроду, не дослужиться.

— Это верно. Ладно, — согласился Клавдий, — будь, по-вашему.

— Вот и замечательно, а то шуметь сразу.

— Это я так для порядка.

— Я понимаю, что для порядка, — ответил ему Алексей, — поэтому и не выкинул тебя за порог в первую же минуту. Проходи, сейчас завтракать будем, а там и Афанасий подойдёт, с эскизами.

— Что за эскизы?

— Пошли в столовую, там за чашкой чая всё и объясним.

Но не успела компания скрыться в глубине дома, как входная дверь вновь распахнулась, и в помещение весь в клубах морозного воздуха вошёл архитектор, под мышкой он держал плотно скрученные чертежи.

— Фух, ну и мороз сегодня. Вы там никак чай пить собрались, я тоже не откажусь, от стакана горячего с мёдом или вареньем.

— Ты, что Афанасий на нюх определил? — Рассмеялась Катерина.

— Нет, просто знаю, где у вас столовая, а где кабинет.

Утреннее чаепитие затянулось почти до самого вечера. Сначала обсуждали обязанности старшего обозного, потом рассматривали эскизы и вносили в них коррективы. Клавдий очень живо включился в работу, было видно, что для него это интересно. У него оказалась жилка не только купеческая, но и строительная, он делал очень существенные замечания, с которыми не мог не согласиться даже такой опытный архитектор и строитель как Афанасий.

— Клавдий, если вдруг тебя выгонят из обозных, приходи ко мне на работу, я тебя своими первым помощником сделаю, — пошутил архитектор.

— Спасибо, дружище, добр ты ко мне, — буркнул в ответ бывший гвардеец.

В кабинет вошла Катерина. Она встала в дверях и долго стояла, наблюдая за работой мужчин, наконец, не выдержала.

— Так муженёк, заканчивай на сегодня совещание, приглашай всех к столу, уже не только обед давно остыл, а и ужин скоро инеем покроется. Если так работать будете. То до дня открытия корпуса не дотянете. С голоду помрёте.

— Пожалуй ты права, — ответил Алексей, разгибаясь от стола и потягиваясь, разминая затёкшие мышцы. — Всё господа, заканчиваем. Кажется, обсудили все нюансы. Мы завтра убываем на неделю в ближайшие корпуса. Ты Афанасий заканчивай проект, а ты Клавдий займись подбором персонала, по всем статьям, что мы с тобой обговаривали. Всё, пошли к столу.

Рассвет следующего дня Алексей с Катериной встретили на выезде из города. Небольшой отряд шёл легкой рысью на север от города, вдоль Днепра. Князь не отпустил их одних, приказал взять в сопровождение пятерых гвардейцев.

— Негоже людям такого положения, как у вас путешествовать без сопровождения, а тем более ехать с инспекцией. — Говорил Его Светлость, прощаясь. — Вы же готовитесь квалифицированных дипломатов готовить, а посему не имеете права нарушать нормы этикета.

— Твоя Светлость мы лучше кадетов возьмём, которых отобрали. — Попробовал возразить Алексей.

— Во-первых, не положено кадетам в сопровождении быть, тем более что они официально ещё не в вашем подчинении, а во-вторых, какой из мальчишек толк?

— Да, на счёт толка, ты конечно прав. Не годятся они ещё в дело.

Дорога предстояла дальняя, до следующего крупного города, в котором дислоцировался кадетский корпус, был день пути. Если конечно ни чего непредвиденного по дороге не случится.

Город за городом, корпус за корпусом. Тщательно инспектировались, и в них отбирались наиболее подходящие кандидатуры. Редкие заезды в Киев с проверкой хода строительства временных казарм и учебного корпуса. Всё это поглощало силы и время. Так пролетел месяц, подошли святки, а после них всем отобранным кадетам. Которых оказалось в три раза больше. Чем планировалось на первый курс, было велено явиться в расположение нового корпуса. Для прохождения окончательного отбора.

На святки, Алексей строителям расслабиться не дал, да и сам не собирался много праздновать. Надо было форсировать работы, и он целыми днями пропадал на стройке. Так за месяц, практически из руин поднялся первый корпус, в нём размещались жилые помещения для кадетов и частично классы. Корпус был разбит на шесть однотипных секторов, для каждого курса отдельный. В каждом секторе, как и планировалось, была своя столовая. Учебные классы отделяли сектор от сектора, так, чтобы потоки с разных курсов не пересекались. Корпус в полном составе мог собираться только лишь на плацу, в общем обеденном зале по большим праздникам и общекорпусным торжествам, а так же в бальных залах. Строители, сделали даже больше, чем от них требовалось. Они отказались строить временные помещения и полностью подготовили сектор для первого курса. Таким образом, все абитуриенты, которые будут утверждены и зачислены в корпус, могли разместиться с самого первого дня со всеми удобствами. Абитуриентов же решено было разместить в палатках, на плацу. Первый месяц предстоял испытательный. Надо было проверить не так способности кандидатов. Они были выявлены в ходе инспекций и предварительного отбора, а готовность к самоотдаче на службе, выносливость, психологическую устойчивость и выдержку будущих разведчиков.

Сто двадцать кадетов и два десятка офицеров стояли на плацу в развёрнутом строю. За спинами кадетов высился только отстроенный и частично готовый к эксплуатации жилой корпус, в глубине двора виднелись хозяйственные постройки, амбары, конюшни, а впереди, за спиной командира корпуса виднелся ряд палаток.

— Я поздравляю вас господа кадеты с прибытием в корпус. Вы были отобраны кандидатами на дальнейшее обучение в этом заведении, которое в ближайшем будущем должно занять особое место в ряду военных учебных заведений Княжества Киевского. Перед вами стоит задача остаться здесь и продолжить своё обучение в столице, либо вернутся назад в свои корпуса. Не смотрите с умилением на вновь отремонтированные и отстроенные жилые помещения. Там всего сорок мест, а вас на плацу ровно в три раза больше. Сегодня вы заселитесь вон туда, — и он махнул рукой в сторону палаток. Предстоит экзамен, экзамен, который будет длиться ровно месяц, и только сдавшие, его переедут в здание за вашими спинами. Если выдержит и останется каждый третий, это будет хорошо, если каждый пятый, это тоже будет неплохой результат, но если даже из вас всех через месяц на плацу останется стоять только лишь один кадет, я буду считать, что свою задачу выполнил. Этот кадет станет настоящим профессионалом. Господа офицеры, не надейтесь, что вам не придётся разделить участь кадетов. Ваша палатка самая первая, и что бы вы ни смели упрекнуть меня, вашего будущего командира ни в чём, моя койка тоже стоит там. В отличие от всех остальных она уже застелена. На протяжении этого месяца мы с вами будем учиться искусству выживания, постигать его азы. И очень хорошо, что эту науку мы начинаем зимой.

Лёгкий ропот прошёл по строю, все немного волновались.

— А ни кто и не говорил, что будет легко. И если есть желающие вернуться в свои учебные заведения, смело делайте шаг вперёд. Ни кто не посмеет вас в чём-либо упрекнуть. Я хорошо понимаю, что этот путь далеко не для каждого. Вы станете прекрасными лучниками, кавалеристами, пехотными офицерами, но вы никогда не станете элитой армии — разведчиками. Каждое утро будет начинаться построением на плацу, и каждое утро я буду задавать один и тот же вопрос. Кто готов уйти, и я вас уверяю, каждое утро будет находиться тот, кто сделает шаг вперёд. А теперь господа всем пройти в расположение обозной службы, сдать своё парадное обмундирование, в котором вы прибыли в корпус и получить полевое. На всё про всё у вас есть один час. Ровно через час построение на плацу и начало учёбы. Кто уже решил уйти прошу в канцелярию корпуса, для получения предписаний. ВОЛЬНО! РАЗОЙДИСЬ!

Строй моментально распался. Офицерский состав подошёл к командиру.

— Господин корпусной генерал.

— Да Ольга, слушаю тебя.

— Алексей, а что девочек всё это тоже касается?

— Конечно Олюшка, касается. С сегодняшнего дня у нас нет юношей и девушек, у нас есть кадеты, и расценивать их мы должны только по двум критериям, подходит и не подходит. И всё. У кого ещё есть, какие вопросы?

— Где размещаться офицерам-наставницам?

— Всё очень просто, вторая палатка. Я, надеюсь, для тебя это не будет проблемой?

— Что ты после путешествия в твоей компании, ни за что.

— Вот и ладненько. Командуй своими барышнями, а Катюха тебе как всегда поможет.

— Корпус СМИРНО! Господин корпусной генерал, корпус по твоему приказанию построен.

— Вольно!

— ВОЛЬНО!

— Спасибо господа, что в самый первый день ни кто не испугался трудностей. А теперь за работу.

И работа началась. Изматывающие маршброски, ночёвки в лесу и в чистом поле, марши по болотам и жизнь по несколько дней, на подножном корме, и драки. Сначала совершенно нелепые, так стенка на стенку, на выносливость и выживание, потом уже осмысленные, после освоения некоторых правил рукопашного боя, и ежедневные прощания с товарищами, покидающими корпус и возвращающимися к старым местам учёбы. Их ни кто не осуждал, да и кому осуждать ни кто из кадетов и молодых офицеров-наставников не знал, сколько ещё сможет выдержать он.

Солнце клонилось к закату. Мороз к вечеру крепчал. И подтаявшие было на солнышке лужицы, вновь покрывались ледяной корочкой. На плацу в развёрнутом строю стояло тридцать два кадета. Двадцать юношей и двенадцать девушек. Из первоначального офицерского состава, осталось тоже меньше половины. Они стояли в изодранной и наспех зашитой форме, до смерти уставшие, но гордые, тем, что выдержали. А перед ними стоял их командир, он тоже гордился ими, и они видели это.

— Господа офицеры, господа кадеты. Прошёл ровно месяц с того первого построения. В строю остались самые стойкие и сегодня, первым приказом по личному составу все будут зачислены в Кадетский Казачий корпус Его Светлости Князя Киевского. Всем спасибо за службу. Сейчас пройти в обозную часть и получить парадное и повседневное обмундирование. После чего офицерам-наставникам, расселить кадетов по жилым помещениям, согласно штатного расписания. Завтра у нас торжественный день. К нам на вручение Знамени прибывает лично Его светлость Князь Святослав. Так что дамы и господа, чистим пёрышки. Наутро всё должно сиять, включая и ваши обветренные загорелые лица, а вечером бал в только что возведённой бальной зале и конечно большой банкет по случаю вручения знамени и основания нашего корпуса.

Малиновое знамя развивалось, небольшой пеший строй проходил торжественным маршем перед, стоявшими на трибуне Князем Святославом, командиром корпуса, Наставником и десятком приглашённых на открытие. Немного в стороне от всех стоял начальник тайной канцелярии Калиостр. Теперь это были и его люди, и хотя и было в его ведомстве в срочном порядке сформировано секретное подразделение, в которое и зачислили всех, находящихся в строю ему от этого легче не становилось. Мало ему всех этих чародеев, колдунов ведьм, так вот, пожалуйста, ещё такое придумали. С теми хоть проще. Посадил пару магов сканировать ментальное пространство и всё уже ни одна мышь не проскочит. А этих как вычислять? Хорошо пока ни кто из соседей не додумался такого создать, а пока додумаются, да опыт переймут, глядишь ему, Калиостру и на пенсию пора будет. Вот такие невесёлые мысли крутились в голове начальника тайной канцелярии.

А строй тем временем закончил прохождение и рассыпался по плацу. К некоторым из кадетов пришли в гости родственники и друзья, проживающие в столице, и молодёжь принимала поздравления, а через несколько часов, должен был начаться большой банкет и бал, который продлиться до утра. На завтра Алексей объявил выходной день. Все кадеты, будут отпущены в город, а офицерам, впервые за этот месяц представится возможность побывать дома. Алексей с Катериной тоже с нетерпением ждали этого дня. Целый месяц они не виделись с дочерью. Как там этот сорванец? Без присмотра родителей, небось, совсем от рук отбилась? Да и с сыном давно уже не встречались. Здесь в лагере сны, почему-то не приходили и Алексей с Катериной уже начали волноваться. Правда Наставник, частенько приходивший к ним по вечерам, успокаивал, говорил мол, сильно устаёте вы, и сознание от всего отключается. Может быть и так.

— Дамы и господа, офицеры и кадеты, уважаемые приглашенные, — Его Светлость, Князь Святослав, стоял во главе стола, за которым разместились все присутствующие. — Сегодня у нас праздничный, торжественный день. Я хочу поднять этот кубок за процветание нового учебного заведения, за его будущие добрые традиции, за славу и подвиги его будущих выпускников, за Княжество Киевское, присягу, служить которому вы все принесли. УРА господа!

— УРА! УРА! УРА! — Троекратно пронеслось по залу.

— А они у тебя, господин корпусной генерал, орлы.

— Да нет, Твоя Светлость, ещё пока птенцы желторотые, до орлов им ещё долгих шесть лет. Но я уверен, станут орлами.

— С таким-то командиром, просто обязаны, — вступил в разговор командир гвардии.

— Братец мой, ты никак завидуешь?

— Что ты Твоя Светлость. Чему завидовать? Тому, что он взвалил на себя эту ношу? Да ни в жизнь. Мне хватает хлопот с твоей гвардией.

— И что же там у тебя за хлопоты? Из кабаков их на стражу выгонять?

— Нет так нельзя, Князь, они, как ни как твою персону охраняют.

— Ладно, проехали. А что Ольга? Не будет назад проситься?

— Нет, не будет, ей, как ни странно понравилось.

— Что же в добрый путь, господа. Я смотрю банкет уже в полном разгаре, не выпьют кадеты лишнего?

— Обижаешь Твоя Светлость, это для них табу. В графинах, что так искрятся в свете свечей морс, а в кувшинах квас. Тогда я спокоен. Думаю и нам можно удалиться. Мне ещё кое-какими делами заняться надо, а вам с Катериной не мешает и домой наведаться. Да и ты братец можешь свою жену на побывку свозить, если конечно командир корпуса против не будет.

— Вот здесь я поделать ничего не могу. Она сегодня дежурная, по графику, ничего не поделать, так что Владмир, дружище, предлагаю и тебе остаться и хорошенько потанцевать на балу.

— Я так и знал, что этим всё и закончится.

— Не переживай друг, — подошёл к нему старший обозный, — мы можем уединиться у меня в апартаментах и там подождать пока у твоей жёнушки дежурство закончится.

— Клавдий друг, что бы я без тебя делал, конечно, уединится и вспомнить былые деньки, а она пускай себе выплясывает.

— Клавдий, только смотри, — предупредил обозного Алексей.

— Не беспокойся командир, всё будет нормально.

— Тогда господа до-завтра, — и развернувшись, взяв жену под руку, Алексей удалился вслед за Князем.

Глава 4

Они вновь стояли на краю солнечной лужайки. Мальчишка сидел на траве и листал какую-то большую, толстую книгу. Книга, видимо была интересной, он не мог от неё оторваться, время от времени улыбался, и даже что-то шептал себе под нос. Во всём этом был такой покой, что Алексей с Катериной не решались его нарушить. Даня, так они про себя называли сына, внезапно оторвал взгляд от книги и поднял голову, посмотрел в их сторону, сначала просто задумавшись, о чём-то, что увидел в книге, но потом, узнав отца с матерью, подскочил и побежал к ним.

— Мама, папа, как давно вас не было. А я вас ждал. Где вы были?

— В командировках, сынок, — ласково ответила Катерина, опускаясь на корточки перед сыном.

Они уже давно научились вести себя, во время таких посещений. Самое главное не дотронуться до стены, отгораживающей лужайку от них. И тогда можно подольше посидеть друг напротив друга, поболтать, узнать, как живётся малышу, чем он занимался, пока их не было. Но стоит только коснуться преграды и в тот же миг возле Даниила возникали молчаливые няни, уводившие его от родителей. Это была настоящая пытка, но и единственная, пока возможность быть рядом, хотя бы во сне.

— Да сын, — подтвердил Алексей, — много работы навалилось. Вот и не могли вырваться. Но теперь будет полегче, будем чаще приходить. А как ты, что нового?

— Меня Джеральд учил ездить верхом. Он подарил мне маленькую лошадку. Она такая забавная, мы с ней подружились. У неё тоже нет папы и мамы, нет, они, конечно, есть, но где-то совсем далеко и никогда к ней не приходят. Теперь, когда мне совсем грустно я бегу к ней на конюшню, и мы подолгу разговариваем.

— Джеральд, это кто, сынок?

— Джеральд? Как вы не знаете? Да это тот дядька, у которого я живу. Он говорит, что я его внук, но я ему не верю. Не может он быть моим дедушкой. Дедушка добрый и всегда отпускает ребёнка к родителям, а он меня к вам не отпускает. Я говорю ему: «Если ты мой дедушка, отпусти меня, я поеду к папе и маме, немного у них побуду и снова приеду к тебе», а он мне говорит: «Нельзя». Разве это дедушка?

— Нет, конечно, сынок. Дедушек твоих мы знаем. Они, правда, уже давно умерли, но он и были добрыми. А откуда ты знаешь, какой должен быть дедушка?

— Мне об этом Расти рассказывал.

— Расти это кто?

— Папа, ну какой ты непонятливый. Расти это моя лошадка.

— Ты с ней разговариваешь? И как она тебе отвечает?

— Конечно, разговариваю. Я бегу к ней на конюшню, ложусь на большую охапку сена, его конюх специально для меня там кладёт, и рассказываю ей всё. А она потом наклоняется ко мне и шепчет мне на ухо ответы. У неё такие мягкие и тёплые губы. Она когда со мной разговаривает, то часто щекочет ими мне ухо. Мы так с ней можем долго разговаривать, а потом я засыпаю, и конюх относит меня в дом. Папа, мама, а когда мы пойдём домой?

— Сын, надо немного подождать, — Алексей заиграл желваками, он был готов броситься на стену, но Катерина сдержала его.

— Сынок, мы делаем всё, чтобы забрать тебя отсюда. Но ты должен немного потерпеть. С тобой здесь хорошо обращаются?