Затерянная мелодия любви Рэдклифф Анна

Radclyffe

Love’s Melody Lost

Глава первая

Анна Рид вела машину одной рукой, прижимая к рулю оторванный клочок бумаги. Следя за знаками на незнакомых дорогах залива Кейп-Код, она пыталась разобрать собственный неразборчивый почерк. Раннее весеннее утро выдалось не по сезону теплым, и она опустила брезентовый верх своего старенького джипа, желая насладиться солнцем. Морской бриз развевал ее волосы, обдувая ее запахами соленой воды, водорослей и океанскими созданиями. Столь приятная перемена после загазованного воздуха и городских запахов, к которым она привыкла за годы жизни в Бостоне, действовала расслабляюще. Она ехала по дороге, уводившей ее все ближе к морю, и размышляла над странным оборотом, который приняла ее жизнь.

Ей казалось, будто большая часть истории происходила не с ней. Оглядываясь на последние десять лет своей жизни, Анна чувствовала, что провела их будто во сне. Сразу после колледжа она вышла замуж за мужчину, который разделял те же ценности, и, казалось, имел такое же видение будущего. Ее диплом по ботанике бесполезным образом пылился дома, пока она работала на полставки в цветочном магазине, чтобы помочь мужу расплатиться за юридическую школу.

Внешне, они обладали всеми необходимыми атрибутами счастливой молодой пары девяностых, включая отремонтированный загородный особняк в престижном районе, БМВ мужа и джип Анны. У Анны была финансовая стабильность, круг образованных подруг и адекватная, хотя и не очень захватывающая, любовная жизнь.

Роб был всем доволен, а Анне было скучно. Муж работал все больше, не желая отставать от других молодых адвокатов фирмы, а у Анны напротив, дел становилось все меньше. У них была горничная, приходившая дважды в неделю, и все доступные современные удобства. Никто из них не спешил заводить детей, поэтому вскоре Анна перестала вписываться в общество своих подруг, которые теперь большую часть своего времени проводили в парке с детскими колясками. Частые офисные корпоративы превратились из приятного времяпрепровождения в тяжелое бремя, и они с мужем постепенно отдалялись друг от друга.

Она не могла винить Роба в том, что никто из них не остановился и не задумался над тем, во что превратилась их жизнь. Проще всего было продолжать идти по протоптанной дорожке, как того от них и ожидали. Так они прожили почти девять лет, пока Анна не начала всерьез задумываться над своей жизнью, которая казалась совершенно пустой и бессмысленной. В конце концов, супруги признали наличие проблем в своей семейной жизни, и попытались это обсудить. В результате они поняли, что за эти годы они изменились, и теперь их цели сильно отличались. Развод казался единственным разумным выходом. Они и сами не могли до конца понять, как все так получилось, но расстались честно и по-дружески. Анна отказалась от алиментов, и Роб организовал справедливый раздел совместного имущества и капитала.

Таким образом, в свои тридцать два года Анна была обладательницей подержанного джипа, квартиры на третьем этаже в студенческом городке возле Бостонского университета, и микроволновки, которой она почти не пользовалась. Она заканчивала первый год обучения в школе ландшафтного дизайна, и деньги, оставшиеся после развода, почти закончились. Ей необходимо было найти работу, хотя она не представляла, как ей удастся совмещать полный рабочий день и учебу. Она просматривала газеты в поисках вакансий на полставки, но ничего подходящего по времени или по уровню требований не находила. Она уже начала впадать в отчаяние, когда увидела объявление, которое показалось ей интересным. «Требуется администратор, с проживанием по месту работы. Наличие водительских прав обязательно. График работы и оплата по договоренности».

Анна позвонила по номеру и договорилась о собеседовании. Как ни странно, собеседование проводил старший адвокат одной из наиболее престижных юридических фирм Бостона.

Она выяснила, что место работы находится в сорока минутах езды от Бостона, и от кандидата требуется владение базовыми навыками секретаря. Её заверили, что у нее будет возможность организовать работу в соответствии с расписанием. Вакансия казалась идеальной, и она согласилась не раздумывая.

Она собрала все самое необходимое и съехала с квартиры. Все ее вещи удобно разместились в багажнике ее джипа. Ее работодателем, как она выяснила после настойчивых поисков, оказался бывший музыкант, который жил в уединенном доме на побережье. Адвокат Дэвид Норкросс, который проводил собеседование, не горел желанием посвящать Анну в детали, чем и раздразнил ее любопытство. Несмотря на тайну, окутывающую ее новое место назначения, Анна находилась в приподнятом настроении. У нее была работа, и ее жизнь двигалась в направлении, которое она выбрала сама.

Наконец Анна свернула на узкую аллею, которая привела ее к старинному дому в викторианском стиле. Дом стоял в гордом одиночестве на отвесном берегу, возвышаясь над морем. В некоторых местах дорожка потрескалась, обнажив корни деревьев, которые пытались прорваться сквозь асфальт. Дом тоже, казалось, давно не ремонтировали. Сразу бросились в глаза заколоченные ставни на верхних этажах, отслаивающаяся краска и покосившиеся жалюзи. Она нахмурилась, глядя на заросшие сады, о которых, очевидно, уже лет десять никто не заботился. Казалось, даже воздух здесь был наполнен грустью, излучаемой упадком этого некогда цветущего дома, и Анна сразу же почувствовала, что именно здесь ее место. Как будто здесь присутствовало нечто живое, нуждающееся в заботе и уходе. Она остановилась перед большой лестницей, ведущей на просторную веранду. С чувством волнения и трепета она приблизилась к тяжелым богато украшенным дубовым дверям. Двери медленно и со скрипом открылись, и на нее уставилась невысокая седовласая женщина.

– Да? – неуверенно спросила она.

– Меня зовут Анна Рид. Меня нанял мистер Норткросс в качестве экономки.

На лице невысокой женщины заиграли тысячи маленьких линий, когда она улыбнулась и протянула руку.

– Меня зовут Хэлен Грин, дорогая, и я экономка! Вы здесь для того, чтобы управлять нашим домохозяйством, и я очень рада, что Вы приехали!

Анна автоматически пожала предложенную руку, ее мысли путались.

– Но мистер Норкросс говорил…

Хэлен втянула ее внутрь:

– Уверена, мистер Норткросс объяснил свое видение вещей, но Грэм не очень хорошо информирует бедолагу. Дорогая, нам нужен человек, который будет следить как за домом, так и за личными делами. Чуть позже Грэм все вам расскажет. А пока идемте со мной! Я покажу вам вашу комнату.

Анна отступила в нерешительности. Что именно она должна будет здесь делать? У нее нет опыта в управлении имениями, а судя по тому, что она успела увидеть, этим домом действительно нужно было управлять! Тем не менее, на инстинктивном уровне ей понравилась проворная пожилая женщина, которая быстро прошла по длинному коридору к центральной лестнице, да и само здание захватило ее внимание. Даже в таком запущенном состоянии дом был прекрасен. Следуя за экономкой по коридору, обшитому панелями из красного дерева, через приоткрытые двери она успела в общих чертах определить убранство дома. В комнатах с высокими потолками красовались толстые заморские ковры, богато украшенные диваны, обитые парчой, и резные столы. Даже в его теперешнем состоянии имению Ярдли Мэнор удавалось излучать стиль и элегантность.

– Наверное, сначала мне лучше поговорить с мистером Ярдли, – предположила Анна, когда Хэлен остановилась перед дверью на втором этаже. – Дело в том, что я не совсем уверена, что подхожу для этой работы.

Хэлен повернулась и загадочно посмотрела на нее спокойным, проницательным взглядом.

– Грэм встретится с вами за чаем после обеда. Вы двое сможете все обговорить. А сейчас идемте, дорогая, и позвольте мне вас разместить.

Анна поняла, что у нее не остается другого выбора, кроме как немного подождать. Комната, в которую привела ее Хэлен, была светлой и просторной, и широкие окна сразу же привлекли ее внимание. Из них открывался вид на самое сердце имения – многометровые висячие сады, которые тянулись к сплетению диких кустов, простиравшихся до самого края отвесной скалы. Вдоль обрыва находилась каменная стена, величественно возвышающаяся над бьющимися о скалы волнами. И видно было лишь синее море и голубое небо. От такого вида невероятно захватывало дух.

Анна едва смогла различить дорожки в саду, густо заросшие травой. Кое-где под деревьями все еще виднелись каменные скамейки, которые некогда предлагали возможность отдохнуть и полюбоваться окружающей красотой. Немного в отдалении располагалась широкая каменная терраса, окруженная балюстрадой, которая поддерживала десятки розовых кустов, отчаянно нуждавшихся в подрезке и уходе. А далее тянулись настоящие розовые сады, наверняка, бывшие предметом гордости всего имения во времена его расцвета. Теперь же все, что она видела, походило на руины – грустное напоминание о великом прошлом, словно выцветшая фотография давно ушедших времен. Анну удивило то, что ее горло вдруг сжалось от подступивших слез, настолько она была тронута упадком некогда прекрасного имения. Оно находилось в запустении, но ему требовался лишь достойный уход. Она отогнала подступившую меланхолию, ей нужно было заботиться о налаживании собственной жизни. Она повернулась в комнату, в которой надеялась жить.

– Ого! – воскликнула Анна, оглядывая обстановку. Она обрадовалась высокой кровати с балдахином, милому старинному гардеробу и резному столу.

Интерьер дома выглядел ухоженным, скорее всего, благодаря стараниям Хэлен. И причиной запустения имения снаружи был явно не недостаток средств. Как она уже успела заметить, обстановка дома в основном состояла из бесценного антиквариата.

Она почувствовала, будто окунулась в прошлое, ее притягивала таинственность этого места. Ее жизнь ощутимо менялась, она становилась человеком, который самостоятельно решает, как ему жить. Ей казалось уместным, что ее новая жизнь начнется в месте, которое разительно отличается от ее прошлого.

– Здесь все такое красивое! – Воскликнула она, не в силах сдержать свой восторг.

– Не правда ли? – Хэлен опустила балдахин и подняла взгляд на Анну. – Мне всегда нравился этот вид. Мои окна тоже выходят на эту сторону. Теперь я знаю, как выглядит море в разные времена года.

– Вы здесь давно?

– О боже, да. Моя семья работала на Ярдли почти сорок лет. Мне не было и двадцати, когда мы с мужем приехали сюда. Тогда, правда, это был лишь летний домик. Большую часть времени мы проводили в доме в Филадельфии. Но последние четырнадцать лет я живу здесь постоянно.

– И мистер Ярдли тоже живет здесь круглый год?

Хэлен снова задумалась:

– Да. – Просто ответила она.

Анне не терпелось поподробнее узнать о новой работе, но ей не хотелось устраивать допрос экономке. Невысокая женщина тоже, казалось, не горела желанием обсуждать эти вопросы.

– А здесь что? – спросила Анна, показывая на дверь напротив кровати.

– Ваша гостиная и ванная.

Хэлен приоткрыла дверь, и ее взору предстала просторная комната с каменным камином. Изящная дверь во французском стиле вела на балкон, а несколько удобных стульев и столиков образовывали уютное пространство перед камином. К комнате примыкала ванная комната, оборудованная современной сантехникой.

– Просто прекрасно! – воскликнула Анна. – Не ожидала увидеть ничего подобного!

Она постаралась усмирить свой восторг, напомнив себе, что, возможно, она здесь не останется. В этот самый момент она вдруг четко осознала, насколько комфортно чувствует себя в этом месте и как ей хочется получить эту работу.

– Ваши апартаменты такие же? – Спросила она, пытаясь скрыть свое волнение. Что я буду делать, если мне придется уехать?

– Точно такие же, – ответила Хэлен. – Теперь я оставлю вас, чтобы вы могли разобрать свои вещи. Только вам придется принести их самостоятельно, у нас нет дворецкого. Чай в четыре в библиотеке. Я приду, чтобы проводить вас.

– Мне, наверно, стоит повременить с распаковкой вещей, пока я не поговорю с мистером Ярдли. Возможно, я не останусь.

– Бросьте! – Ответила Хэлен, быстро обняв Анну. – Конечно же, вы останетесь!

Анна надеялась, что Грэм Ярдли будет такого же мнения.

Глава вторая

– Располагайтесь поудобнее, дорогая. – Сказала Хэлен, проводив Анну в просторный зал с кожаной мебелью и с книжными полками от пола до потолка.

Хэлен разожгла огонь в большом каменном камине. Вечера у моря были еще прохладными, несмотря на обманчивое послеобеденное солнце.

– Грэм скоро придет. – Сказала Хэлен и удалилась готовить чай, отказавшись от помощи Анны.

Оставшись наедине, Анна принялась осматривать комнату. Ее внимание привлек большой портрет над камином, выполненный масляными красками. Анна узнала на нем обрыв, на котором располагалось имение Ярдли. Высокая, статная фигура стояла на каменном утесе, устремив свой взор куда-то вдаль. Черные волосы, развевались на ветру и обрамляли точеные черты и пронзительные темные глаза. Длинное черное пальто было расстегнуто, и под ним виднелись ажурная белая рубашка, элегантные брюки и черные туфли. Одна рука упиралась в полусогнутое колено, а в другой руке персонаж сжимал пару черных кожаных перчаток, и это довершало картину хозяина имения. Картина была явно из другого времени, такая задумчивая и непокорная. Анна удивилась, когда увидела, что ее написали всего пятнадцать лет назад.

Анна предположила, что это и есть мистер Ярдли, и он был именно таким, каким и полагалось быть хозяину подобного имения. Аристократичным, красивым и строгим. Она надеялась, что скоро сможет лично в этом убедиться.

Пододвинув небольшую подставку для ног, стоявшую перед одним из больших стульев в центре комнаты, она вытянула ноги к камину и отклонилась назад. Наблюдая за игрой огня, она размышляла о своей жизни и гадала, придется ли ей в скором времени вернуться обратно в Бостон. Она почти уснула, когда низкий голос за ее спиной вывел ее из состояния дремы.

– Мисс Рид?

Анна обернулась и едва не открыла рот от удивления, оказавшись лицом к лицу с фигурой с портрета. Перед ней стояла одна из самых изумительных женщин, которых ей доводилось когда-либо видеть. Ее портрет, пусть даже и прекрасно написанный, не передавал всей действительности. Женщина была довольно высокой, с густыми черными волосами, аккуратно зачесанными назад. Ее глаза, пожалуй, самая захватывающая часть лица. Они казались почти черными, как и написал художник, и контрастировали с ее бледной, светящейся кожей. Краски не передали ни пристальности ее взгляда, ни грациозной стройности ее фигуры. Анна постаралась не вздрогнуть, увидев шрам, рассекающий ее элегантно-изогнутую бровь и широкий изящный лоб. Совершенно растерявшись, Анна застыла на месте, не в силах оторвать от женщины взгляда.

Слегка опираясь на трость, темноволосая графиня подошла к Анне. Несмотря на легкое прихрамывание, она выглядела утонченно в прекрасно пошитых черных брюках и белой шелковой рубашке с открытым воротом. Золотое кольцо с орнаментом украшало руку с изящными длинными пальцами, которую женщина протянула Анне.

– Грэм Ярдли, – представилась она.

Это было произнесено тоном, не оставляющим сомнений в том, кто был хозяином имения Ярдли Мэнор. Анна быстро встала и пожала протянутую ей руку. Ее поразила утонченность пальцев, которые легонько сжали ее ладонь.

Она прочистила горло, которое вдруг пересохло, и ответила:

– Очень приятно. А я Анна Рид.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – кратко проговорила Грэм, поворачиваясь лицом к Анне.

Все еще пребывая в растерянности, Анна собиралась было опуститься в кресло, когда услышала, как вошла Хэлен.

– Грэм! Осторожно! – Вскрикнула вдруг Хэлен.

Но, Грэм уже успела наткнуться на небольшую подставку для ног и, потеряв равновесие, балансировала, пытаясь не упасть на пол. В ту же секунду Анна подхватила ее за талию, с удивлением отметив спортивную подтянутость изящной фигуры Грэм. Анна удержала высокую Грэм, и почувствовала учащенное биение ее сердца.

– Вы в порядке? – Вскрикнула Анна.

Она чувствовала, как та дрожит. Грэм быстро отстранилась, ее темные глаза вспыхнули огнем, а тело заметно напряглось. Она выпрямилась. Ее рука была практически белой, когда она снова взялась за трость.

– Хэлен! Что здесь делает эта подставка? – Сердитым голосом спросила Грэм.

– Это я виновата, я ее передвинула, – поспешила ответить Анна, испугавшись больше физического состояния своего потенциального работодателя, чем ее гнева.

Женщина все еще дрожала, хотя изо всех сил пыталась это скрыть.

– Простите. – Анна смущенно перевела взгляд с Хэлен на Грэм.

Грэм сделала дрожащий вдох, пытаясь успокоиться. И вдруг, с пугающей ясностью Анну осенило, что Грэм Ярдли слепая. Это осознание моментально расположило ее к Грэм, и, не успев подумать, она воскликнула:

– О Боже, простите, я не знала!

– Откуда вы могли знать? – Резко отрезала Грэм, одной рукой нащупывая кресло у себя за спиной.

Она медленно села, ее лицо не выдавало каких-либо признаков смущения. Она не хотела быть еще более униженной, получая сочувствие.

– Здесь не о чем говорить. Присаживайтесь, пожалуйста.

Хэлен быстро подошла к Грэм, и заботливо посмотрела на нее. Она протянула руку, как будто хотела коснуться ее, но уже в следующий момент передумала.

– Я поставила чай там, где обычно. Что-нибудь еще?

– Нет. Оставьте нас.

Когда Хэлен отошла, Грэм подняла руку, ее голос заметно смягчился:

– Все в порядке, Хэлен. Не волнуйтесь. А впрочем, вы не могли бы принести нам хереса?

Анна видела, как Грэм расслабилась, облокотившись на спинку кресла. Черты ее лица вновь смягчились и показались Анне очаровательными и прекрасными.

Хэлен мягко улыбнулась:

– Сейчас принесу.

Они сидели в тишине, пока Хэлен не принесла стаканы и не разлила напиток. Она протянула один стакан Анне, а другой оставила на маленьком столике по правую руку от Грэм. Молчание продлилось еще некоторое время после того, как экономка закрыла за собой тяжелую дверь библиотеки. Когда Грэм взяла стакан и поднесла его к своим губам, ее рука снова была твердой.

– Простите меня, – сказала она своим глубоким мелодичным голосом. – Я не спросила, понравились ли вам ваши апартаменты.

– Они прекрасны, – ответила Анна. – А вид на море просто восхитителен.

Она тут же пожалела о сказанном, но Грэм лишь спокойно кивнула, выражение ее лица казалось задумчивым.

– Я знаю. В детстве это была моя комната.

Анна заставила себя успокоиться и сделала глоток хереса. Напиток разнес по телу тепло и умиротворение. Она не могла оторвать взгляда от женщины перед собой. Ее внешний вид впечатлял, она была скорее образцом красоты и элегантности, сравнимой разве что с классической скульптурой, которая всегда кажется андрогинной, особенно когда смотришь на нее впервые. Она источала аристократичность, а все ее движения были невероятно пластичны. Она была подчеркнуто вежливой, и, несомненно, всегда контролировала себя. Она казалась отчужденной, далекой, недоступной. Она была более чем просто пугающей!

– Мистер Норкросс объяснил вам ваши обязанности? – Продолжила Грэм, не догадываясь о смущении Анны.

– В общих чертах. Боюсь, я не совсем та, кто вам нужен. У меня нет опыта в управлении домохозяйством.

– Неужели? – сухо переспросила Грэм, приподняв одну бровь. – Мистер Норкросс сказал мне, что вы были замужем, но теперь живете одна. А значит, вы управляли как минимум двумя хозяйствами.

Анна засмеялась. – Это было совсем несложно. Расскажите мне о ваших требованиях.

Грэм вздохнула, поворачиваясь к камину. Рассматривая ее профиль, Анна заметила следы усталости на ее лице и уловила первые признаки седины в ее темных волосах. Анна прикинула, что Грэм, должно быть, лет на десять старше ее, но, несмотря на ее командный тон и строгий самоконтроль, Анна чувствовала в ней усталость, которая не имела ничего общего с возрастом.

– Мне нужна помощь с почтовой корреспонденцией, ведением счетов и в ежедневном управлении имением. Хэлен уже не справляется со всем в одиночку, и я тоже не могу. Я никогда никого для этого не нанимала, и мне бы не хотелось, чтобы Хэлен подумала, что я в ней не нуждаюсь. Просто дел стало слишком много. Боюсь, вам также придется выполнять некоторую рутинную работу. Хэлен больше не водит автомобиль, а отсюда сложно выбраться иначе. – Она сделала паузу, жестикулируя своей грациозной рукой. – В Ярдли нужен человек, который мог бы справиться с миром за пределами этих ворот.

Она произнесла это с горечью, и Анна могла лишь догадываться, насколько тяжело должно быть для такой независимой женщины признавать, что ей нужна помощь постороннего человека.

– Мисс Ярдли… – начала она.

– Пожалуйста, называйте меня Грэм, – перебила ее Грэм, – а то я чувствую себя ископаемым.

Она слегка улыбнулась, и Анна на мгновение оказалась в плену ее красоты. Когда Грэм позволяла себе проявлять чувства, она интриговала еще больше.

– Грэм, я сама нахожусь в отчаянном положении. Я хочу продолжать обучение, а без этой работы у меня не будет возможности учиться и оплачивать крышу над головой. Боюсь, что мне одной не справиться, но я бы очень хотела попробовать.

Она говорила искренне, и это чувствовалось в ее голосе. Она не упомянула о том, как ее впечатлил Ярдли, и о том, что она ощущала себя здесь на своем месте. Она даже не могла признаться самой себе, насколько сидящая перед ней женщина захватила ее воображение и пробудила интерес. Ей хотелось узнать больше об имении Ярдли и о его неотразимой хозяйке.

Грэм провела рукой по волосам, слегка взъерошив их, и снова вздохнула.

– Кажется, нам обеим нужна помощь. Может, попробуем месяц-другой?

Анна с облегчением вздохнула. – С огромным удовольствием.

Грэм поднялась и не спеша направилась к двери.

– Я пришлю за вами, когда вы понадобитесь. Хорошего вечера.

Она вышла, и ее шаги эхом отдавались в тишине дома. Анна снова посмотрела на портрет, желая узнать, какой была Грэм Ярдли.

Глава третья

На следующее утро Анна проснулась непривычно рано, все еще находясь под впечатлением от нового места. Понадобится немного времени, чтобы привыкнуть к ночным звукам старого дома, ритмичного биения прибоя и отсутствию привычного автомобильного трафика за окном. Тихий и уединенный Ярдли Мэнор как будто перенес ее в совершенно новый мир. После того, как накануне вечером Хэлен ушла в свои апартаменты, Анна решила немного почитать в своей гостиной. Должно быть, она задремала, потому что, когда ее разбудили звуки в коридоре, было уже далеко за полночь. Несколько секунд она пристально прислушивалась, ей показалось, что кто-то остановился возле ее двери. Но потом она услышала лишь плавный скрип оконных ставней. Она улыбнулась самой себе и начала готовиться ко сну. Она лежала в постели и думала о первой встрече с хозяйкой имения. Редко случалось, чтобы кто-то так сильно захватывал ее внимание. Грэм Ярдли невозможно было описать простыми словами. Анна с уверенностью могла сказать, что никогда не встречала никого, похожего на нее. Когда она уснула, образ темноволосой аристократки не покидал ее воображение.

Анна встряхнула головой, желая прогнать остатки сна. Она открыла шкаф и, быстро надев футболку, поспешила к окну, чтобы поскорее взглянуть на Ярдли в утреннем свете. Посмотрев вниз, она очень удивилась, увидев фигуру на краю утеса, смотрящую в сторону океана. Она узнала высокую стройную фигуру Грэм Ярдли. Солнце взошло и осветило часть ее лица, очертив ее точеный профиль на фоне утреннего неба. Она стояла спокойно, ее волосы развевал ветер, и отчего-то она казалась невероятно одинокой. Когда Грэм начала возвращаться к дому, Анна отпрянула от окна. Она не хотела, чтобы ее работодатель видела, что за ней наблюдают, но тут же вспомнила, что Грэм не видит. Ее невероятно огорчала слепота Грэм. Ей было интересно узнать причину с того самого момента, когда она впервые ее увидела. В голосе Грэм чувствовалась хорошо скрываемая боль, а за суровой оболочкой – великая гордость. Но больше всего Анну тронула полнейшая изоляция Грэм от окружающего мира. Анна видела в этом самую настоящую трагедию, потому что сама она ощущала полноту жизни только будучи открытой миру, открытой всему новому и неизведанному. Стоило Анне погрузиться в мир дизайна, как это вдохновило ее на создание интерьеров, в которых люди могли бы жить в гармонии с природой. В этом смысле имение Ярдли было пределом ее мечтаний. По какой-то причине, ее беспокоила мысль о том, что Грэм добровольно ограничивает себя от возможностей, которые ей готова преподнести сама жизнь. Анна посмотрела вниз на руины имения Ярдли, пытаясь представить его былое величие. Ей безумно захотелось узнать, каким оно было во времена расцвета, богатства и лоска.

Она вздохнула и продолжила одеваться, напомнив себе о том, что причины, по которым эта женщина выбрала уединенную жизнь, ее не касаются. Ее касалось лишь то, что у нее была работа, хотя и не совсем понятно какая именно.

На подходе к кухне ее встретил запах свежей выпечки. Она увидела, как Хэлен увлеченно раскатывала тесто. Часы на большой духовке высвечивали 6:20.

– О боже! – воскликнула Анна. – Во сколько же вы встали?

Хэлен улыбнулась и достала из духовки противень с овсяным печеньем.

– В пять. Не могу спать допоздна. От старых привычек трудно избавиться. Раньше, когда здесь собиралась вся семья, к этому часу был уже готов завтрак и сервирован стол в столовой. Мистер Ярдли любил задержаться здесь на добрых пару часов, прежде чем отправиться в город по делам. Он был банкиром, и всегда говорил, что не может работать без моих завтраков. Томас, мой муж, был главным садовником. Он умер почти двадцать лет назад. Мой сын тоже работал здесь до того, как поступил в колледж. Он теперь врач. Живет в Калифорнии. Но даже когда все разъехались, я все равно осталась верна своим привычкам.

Хэлен затянула фартук и переложила печенье в вазочку.

– Как вам спалось?

– Прекрасно, – сказала Анна, не отрывая взгляда от печенья. Она только сейчас поняла, как сильно проголодалась.

Хэлен поймала ее взгляд и рассмеялась.

– Угощайтесь. Очередной противень будет готов через минуту. Я как раз собиралась отнести завтрак Грэм.

– Она к нам не присоединится? – разочарованно спросила Анна.

– Грэм всегда трапезничает в музыкальной комнате, – сказала Хэлен, и на ее лице промелькнуло беспокойство. – Она, наверное, уже давно встала. Не знаю, когда она вообще спит.

– Как она потеряла зрение? – отважилась спросить Анна.

Непритворная боль тут же отразилась на лице пожилой женщины.

– Автомобильная авария. – Казалось, она хотела добавить что-то еще, но быстро передумав, поспешила вернуться к выпечке.

Анна молча смотрела на нее. Было очевидно, что Хэлен искренне заботится о Грэм. Анне хотелось расспросить Хэлен о ее одиноком работодателе, но она чувствовала, что женщина ни за что не станет обсуждать с ней личную жизнь хозяйки. Было очевидно, что Хэлен оберегает личное пространство Грэм не меньше самой Грэм.

После великолепного завтрака, состоящего из печенья, яичницы и домашней ветчины, Анна настояла на том, чтобы помочь Хэлен навести порядок на кухне. В процессе уборки, она попросила Хэлен подсказать, с чего ей лучше начать свою работу.

– Я хочу быть полезной.

Хэлен кивнула. – Знаю, что многое вам пока кажется непонятным. Грэм упомянула, что вы студентка, и вам понадобится время для учебы. Я составила список первостепенных дел, думаю, это не займет много времени.

Анна рассмеялась и пообещала, что обязательно справится. Было очень приятно осознавать, что Хэлен и Грэм, с таким вниманием отнеслись к ее личным нуждам. Во время семейной жизни Роб вел себя так, будто ему причиняло огромные неудобства то, что ей требовалось время на саму себя. Она напомнила себе, что все это уже в прошлом.

– Позвольте мне взглянуть на список.

Не было еще и десяти утра, когда Анна вернулась и начала разгружать джип. Стояло ясное апрельское утро, и воздух освежал своей прохладой. В приподнятом настроении она поднялась на крыльцо и позвала Хэлен.

Она удивилась, когда дверь открыла Грэм. На ней была идеального кроя светлая тонкая рубашка, заправленная в свободные серые габардиновые брюки. Она выглядела просто и в то же время элегантно. Анна оценила ее обаяние, одежда на ней сидела просто идеально и, несомненно, была сшита на заказ. Даже в неформальной одежде Грэм была воплощением изысканности.

– Здравствуйте, – мягко поприветствовала ее Анна, удивляясь, почему эта женщина заставляет ее смущаться.

– Доброе утро, – ответила Грэм, придерживая для нее дверь.

Пока Анна вносила в дом пакеты с продуктами, Грэм какое-то время стояла молча, а потом на удивление Анны предложила:

– Позвольте мне помочь вам.

Анна хотела было возразить, но вовремя остановилась. Из их короткого знакомства она успела понять, насколько важно для Грэм чувствовать себя независимой. Любое предположение о том, что подниматься по лестнице с продуктовыми коробками в руках для нее небезопасно, могло спровоцировать вспышку гнева.

– Конечно. Мой джип припаркован справа от лестницы. Багажник открыт.

Грэм кивнула и начала спускаться по каменным ступенькам. Анна наблюдала за ней, заметив, что сегодня хромота была не столь заметна. Грэм двигалась осторожно, но уверенно, правой рукой едва касаясь перил. Спустившись вниз, она подняла голову на Анну, которая все еще стояла на веранде.

– Раз уж вы здесь, может быть, вы дадите мне что-нибудь отнести?

– Конечно, – Анна покраснела, осознав, что стоит и откровенно пялится на Грэм.

Почему-то ее не оставляло чувство, будто Грэм знала об этом. Она поспешила вниз и, достав из машины коробку, передала ее Грэм. Анна замерла на месте, пока не убедилась, что Грэм успешно поднялась по ступенькам и без проблем вписалась в дверной проем. После чего, взяв оставшиеся покупки, она поспешила наверх.

Грэм разбирала коробку на барной стойке. Перебирая руками каждый предмет, она исследовала его форму своими изящными пальцами. Анна была очарована пластичностью ее движений, и еще раз поймала себя на мысли, что не в силах оторвать взгляда от загадочной хозяйки имения Ярдли.

– Оливковое масло, – сказала Анна, заметив, что Грэм озадаченно нахмурилась, держа в руках бутылку. – Я покупаю эту марку, потому что мне нравится форма бутылки.

Грэм кивнула, ощупывая изгибы стекла и таким образом запечатлевая форму в памяти. – Чувственная, не правда ли? – сказала она, как будто самой себе.

Анна покраснела, сама не понимая, почему. – Я об этом не задумывалась, но, кажется, вы правы.

Грэм отставила тяжелую бутылку в сторону и выпрямила спину, выражение ее лица вдруг стало нейтральным.

– Когда закончите здесь, приходите ко мне в музыкальную комнату. Это самая последняя дверь справа по коридору.

– Я освобожусь буквально через минуту, – ответила ей вслед Анна.

Разобрав продукты, она налила себе немного кофе из кофейника, который Хэлен заботливо оставила подогреваться на плите. Идя по коридору, она старалась не думать о том, что вовсе не бутылку она сочла чувственной, а то с какой нежностью эти невероятно изящные пальцы изучали ее форму.

Глава четвертая

Внимание Анны моментально привлек невероятных размеров рояль. Он величественно расположился прямо перед двойной балконной дверью, выполненной во французском стиле. Распахнутые дверцы выводили на просторную каменную террасу. Эта была та самая терраса, от которой тянулась извилистая дорожка к балюстраде, которую Анна видела из окна своей спальни. Противоположную часть комнаты занимал камин с комфортабельной диванной зоной. Грэм сидела за большим столом из орехового дерева, а перед ней возвышались стопки бумаг и конвертов. Солнце освещало комнату, подчеркивая заостренные черты ее лица.

– Какая прекрасная комната! – воскликнула Анна.

Грэм подняла голову, легкая улыбка появилась на ее лице.

– Правда? По-моему розы в углу террасы загораживают вид.

Анна удивленно посмотрела на нее, но вдруг вспомнила, что Грэм не всегда была слепой. «Как грустно», – подумала она, «никогда больше не увидеть роз». То ли благодарность в голосе Грэм, то ли вид роз, практически обреченных на одичавшее существование, но что-то заставило Анну говорить более импульсивно.

– Знаете, – нерешительно начала она, – земле очень нужно внимание. Все растения в саду переросли допустимые пределы, многие дорожки густо заросли и их с трудом можно разглядеть. Они в буквальном смысле слова задыхаются от нехватки пространства. Да и фасад дома изрядно обветшал.

Лицо Грэм не выдавало никаких эмоций. – Я об этом не думала. У нас уже много лет не было садовника, – добавила она рассеянно. Не желая вспоминать Ярдли из другой жизни, она заставила свои мысли вернуться в настоящее. – Возможно, вы могли бы этим заняться. Наймите кого-нибудь, если необходимо.

Анна подстроилась под официальный тон хозяйки имения, опасаясь, что могла ненароком обидеть ее своей излишней прямолинейностью.

– Я займусь этим, спасибо. И непременно буду держать вас в курсе дел.

Грэм пренебрежительно махнула рукой, мыслями она определенно была в другом месте. – Я подумала, мы могли бы просмотреть почту. Я уже несколько месяцев это откладывала.

Анна присела за стол так, чтобы иметь возможность рассмотреть Грэм при дневном освещении. Теперь, видя ее так близко, она заметила морщинки вокруг глаз и единичные седые волосинки в черных, как смоль, волосах. Шрам у нее на лбу почти не портил линию густых, черных бровей, высоких скул и волевого подбородка. Ее губы были мягкими и полными, контрастируя со строгими чертами лица. Ее глаза были темными и ясными, и хотя Анна знала, что они не видят, их взгляд казался ей пронизывающим.

– Давайте начнем с этих, – Грэм указала на стопку нераспечатанных конвертов. – Зачитайте их, пожалуйста, вслух, а я скажу, на какие из них нужно будет написать ответ. Вон там есть магнитофон, лучше записать мои комментарии, чтобы ничего не забыть.

На протяжении следующего часа они сортировали письма. Некоторые из них выбрасывались, некоторые переадресовывались адвокату, а некоторые нуждались в ее персональном ответе. Анну удивила степень подкованности Грэм в финансовых вопросах. Это было впечатляюще.

– Кажется, моих знаний недостаточно, – в итоге сказала она. – Здесь нужен кто-то более компетентный. К сожалению, я способна управиться разве что с чековой книжкой.

Грэм вытянула свои длинные ноги и равнодушно пожала плечами. – Не волнуйтесь. Вы всему научитесь.

Она встала и подошла к открытой двери. Держа руки в карманах, она наклонилась вперед, подставляя лицо легкому морскому бризу. Анна с интересом наблюдала за ней, пытаясь представить, каково это – чувствовать мир без возможности увидеть его.

– Сейчас уже почти час дня, не так ли?

Анна взглянула на часы. – Без пары минут.

Грэм утвердительно кивнула и направилась в сторону длинного буфета в противоположной стороне комнаты. Она приблизилась к маленькому встроенному холодильнику и достала бутылку.

– Хотите шампанского? Думаю, мы это заслужили.

Анна улыбнулась. – С удовольствием.

Она пристально наблюдала за тем, с какой уверенностью Грэм поставила два хрустальных бокала на серебряный поднос, откупорила бутылку и аккуратно опустила ее в ведро со льдом. Она обернулась к Анне, держа в руках гравированный серебряный поднос.

– Если вы поможете, мы бы могли разместиться на террасе. Если, конечно, вы не против прохладного воздуха, – добавила Грэм, вопросительно приподнимая бровь.

Анна взяла поднос и улыбнулась. – Я бы предпочла улицу независимо от погоды.

Она последовала за Грэм через всю террасу к круглому столику из кованого железа, внутри богато украшенной открытой каменной балюстрады. Морской бриз слегка развевал волосы Грэм. Она повернулась к воде и слегка нахмурила брови.

– Вам точно не холодно?

– На мне свитер, – мягко произнесла Анна, тронутая заботливостью Грэм. Ей самой должно быть было немного прохладно в тонкой шелковой рубашке. – Вам принести плед?

Грэм присела возле столика со стеклянной столешницей и покачала головой:

– Меня это не беспокоит. – Она протянула руку к подносу и, нащупав бокалы, уверенно разлила шампанское.

– Спасибо, – сказала Анна, беря бокал.

Грэм слегка кивнула в ответ, и они обе повернулись к морю. Сидя в тишине, они нежились на весеннем солнце, пока еще не очень теплом, но уже довольно многообещающем. Анна чувствовала себя на удивление комфортно в присутствии хозяйки имения. Несмотря на сдержанность, Грэм проявляла душевную теплоту и чувство юмора, и эта комбинация казалась невероятно притягательной.

– Грэм, – наконец начала Анна, – я бы хотела посмотреть, что можно сделать с садом. Он такой красивый, ему просто необходим уход. Я бы сама с удовольствием им занялась.

Реакция Грэм была сдержанной.

– Дэвид Норкросс говорил, что вы ландшафтный дизайнер. Расскажите мне об этом.

Анна в общих чертах поведала свою историю, намеренно смазав рассказ о своем замужестве, она сделала акцент на последнем прожитом годе. Она рассказала о своих занятиях и даже поделилась своими надеждами когда-нибудь открыть свое дело.

– В таком случае, речь идет не просто о работе садовником, – серьезно заметила Грэм.

– Мне нравится работать руками, но я также хотела бы принимать участие в создании дизайна.

– С Ярдли вам понадобится помощь. В былые времена, у нас работали как минимум два садовника.

Анна кивнула. – Вам снова придется кого-то нанять. Но с английским парком я думаю, что справлюсь самостоятельно.

– Но если я правильно поняла, у вас есть и другие дела, – возразила Грэм. – Одни только мои дела займут у вас достаточно времени, не говоря уже о помощи Хэлен. Так что попытка спасти Ярдли, видится мне совершенно непосильной для вас задачей.

Несмотря на шутливый тон, выражение ее лица было серьезным. Анну очень тронуло то, что Грэм подумала о ней и относилась к ее работе с уважением. Эта женщина полна сюрпризов!

– На самом деле, этим летом мне не обязательно посещать занятия, я вполне могу сделать перерыв. Кроме того, работа в Ярдли даст мне возможность попрактиковаться и воплотить некоторые идеи. Здесь столько всего нужно сделать. Обещаю, если я не справлюсь, я первая это признаю!

Грэм проговорила мягко, ее голос принял мечтательный оттенок. – Вы даже не представляете, каким прекрасным Ярдли был весной. Все вокруг расцветало, новая жизнь пробуждалась и тянулась к солнцу. Я часами могла гулять по саду, просто рассматривая разнообразие цветовых оттенков. При солнечном освещении это была настоящая симфония для глаз. Помню, как не могла дождаться, когда смогу вырваться из городской суеты и приехать сюда. После длительного тура мы… – ее голос оборвался, а на лице отразилась боль. Рука, в которой она держала хрустальный бокал, дрогнула. На секунду Анна испугалась, что Грэм его раздавит.

Анна попыталась представить, каково это – знать, что ты больше никогда не увидишь весну. От этой мысли ей стало грустно, она почувствовала необычайную нежность к этой женщине, которая сколько потеряла. Она произнесла импульсивно:

– Вы узнаете, когда расцветут розы, в воздухе будет витать их аромат.

– Да. – Грэм решила, что не стоит объяснять, почему она редко выходит на прогулку днем. Ночью, в темноте, не имело значения, что она не может видеть. Не было необходимости воображать окружающую красоту и лишний раз осознавать, что она упускает. Она нетерпеливо встряхнула головой. Ей казалось, что эти сожаления давно остались в прошлом.