Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник) Кристи Агата

Глава 9

Тем вечером Пуаро лишь мимоходом глянул на Сьюзен Кардуэлл. Теперь он рассматривал ее куда внимательнее. Умное лицо, подумал он, красавицей не назовешь, но привлекательна так, что любая просто хорошенькая девушка позавидует. Великолепные волосы, искусный макияж. Внимательные глаза.

После предварительных вопросов майор Риддл начал:

– Насколько близким другом семьи вы считаетесь, мисс Кардуэлл?

– Я совсем их не знаю. Это Хьюго устроил так, чтобы меня пригласили.

– Значит, вы подруга Хьюго Трента?

– Да, это так. Я девушка Хьюго, – улыбаясь, протянула Сьюзен Кардуэлл.

– Вы давно с ним знакомы?

– Нет, месяц или около того. – Она помолчала и добавила: – Вообще-то мы помолвлены.

– И он привез вас сюда, чтобы представить семье?

– О нет, ни в коем разе. Мы держали все это в тайне. Я просто приехала разведать обстановку. Хьюго сказал мне, что здесь сущий дурдом. Я решила поехать и посмотреть сама. Хьюго, бедняжка, замечательный ручной зверек, но мозгов у него нет совсем. Как понимаете, положение у нас критическое. Ни у Хьюго, ни у меня нет денег, а старый сэр Жервас, главная надежда Хьюго, вбил себе в голову поженить его и Рут. Понимаете, Хьюго не слишком решителен. Он мог согласиться на брак с расчетом позже развестись.

– А эта идея вам была не по душе, мадемуазель? – мягко спросил Пуаро.

– Категорически нет. Рут могла упереться и не дать ему развода, или что-то в этом роде. Я воспротивилась. Никаких поездок в собор Святого Павла и прогулок по Найтсбриджу, пока я не окажусь там с букетом лилий.

– Значит, вы приехали лично оценить ситуацию?

– Да.

– Eh bien! – сказал Пуаро.

– И, конечно, Хьюго оказался прав. Вся семейка – полный дурдом! За исключением Рут, у которой голова в полном порядке. У нее есть свой молодой человек, и идея этого брака ее привлекает не больше, чем меня.

– Вы имеете в виду мистера Бэрроуза?

– Бэрроуза? Конечно, нет. Рут никогда не запала бы на такого фальшивого типа, как он.

– Тогда кто предмет ее страсти?

Сьюзен Кардуэлл замолчала, потянулась за сигаретой, закурила и сказала:

– Спросите ее. В конце концов, это не мое дело.

– Когда вы в последний раз видели сэра Жерваса? – спросил майор Риддл.

– Во время чаепития.

– Вас ничего не удивило в его поведении?

Девушка пожала плечами:

– Не более, чем всегда.

– Что вы делали после чая?

– Играла в бильярд с Хьюго.

– Вы больше не видели сэра Жерваса?

– Нет.

– Что вы можете сказать о выстреле?

– Это было довольно странно. Понимаете, мне показалось, что уже прозвучал первый сигнал гонга, так что я поторопилась переодеться, впопыхах начала спускаться, услышала, как мне показалось, второй удар и просто побежала вниз по лестнице. В первый вечер после приезда я на минуту опоздала к ужину, и Хьюго сказал мне, что это здорово подорвет наши шансы в глазах старика, потому я просто со всех ног рванула вниз. Хьюго опередил меня, затем послышался какой-то странный хлопок, и Хьюго сказал, что это пробка от шампанского, но Снелл ответил, что нет; в любом случае я не думала, что звук раздался из столовой. Мисс Лингард решила, что он идет сверху, но, короче, мы сошлись на том, что это автомобильный выхлоп. Мы собрались в гостиной и забыли об этом.

– Вам не приходило в голову, что сэр Жервас мог застрелиться? – спросил Пуаро.

– А с чего бы это вообще могло прийти мне в голову? Старик вроде был доволен собой, командовал направо и налево… Я и подумать не могла, что он такое выкинет. Понятия не имею, почему он это сделал. Могу только предположить, что он был чокнутый.

– Несчастливое происшествие.

– Очень несчастливое – для нас с Хьюго. Как я понимаю, ему он ничего не оставил – или практически ничего.

– Кто вам это сказал?

– Хьюго узнал об этом от старика Форбса.

– Что же, мисс Кардуэлл, – майор Риддл на мгновение замолчал, – видимо, это все. Как вы думаете, мисс Шевенэ-Гор достаточно хорошо себя чувствует, чтобы спуститься и поговорить с нами?

– Думаю, да. Я скажу ей.

– Одну минуточку, мадемуазель, – вклинился Пуаро. – Вы видели прежде этот предмет? – Он показал ей карандаш-пулю.

– Мне кажется, он принадлежит полковнику Бери.

– Он забрал его, когда вы закончили роббер?

– Понятия не имею.

– Благодарю вас, мадемуазель. Это все.

– Хорошо. Я скажу Рут.

Мисс Шевенэ-Гор вступила в комнату подобно королеве. Лицо ее было румяным, голову она держала высоко. Но ее глаза, как и глаза Сьюзен Кардуэлл, выглядели настороженными. Она была в том же бледно-абрикосовом платье, какое было на ней, когда приехал Пуаро. К ее плечу была приколота яркая оранжево-розовая роза. Час назад она была свежей и цветущей, сейчас же увяла.

– Итак? – сказала Рут.

– Нам очень жаль вас беспокоить… – начал майор Риддл.

– Конечно, вы обязаны побеспокоить меня, – перебила она его. – Вы обязаны побеспокоить всех. Но я могу сэкономить ваше время. Я понятия не имею, почему старик застрелился. Все, что я могу сказать – это было совершенно не в его духе.

– Вы не заметили ничего странного в его поведении сегодня? Может, он был подавлен или слишком возбужден… ничего ненормального?

– Вряд ли. Я не заметила…

– Когда вы видели его в последний раз?

– За чаем.

– Вы потом не заходили к нему в кабинет? – спросил Пуаро.

– Нет. В последний раз я видела его в этой самой комнате. Сидел вон там.

Она указала на кресло.

– Понятно. Вам знаком этот карандаш, мадемуазель?

– Да, это вещь полковника Бери.

– Вы видели его недавно?

– Не помню.

– Известно ли вам что-нибудь о… разногласиях между сэром Жервасом и полковником Бери?

– Вы имеете в виду «Парагон синтетик раббер сабститьют»?

– Да.

– Кое-что известно. Старик был просто в бешенстве!

– Может, он считал, что его бманывают?

Рут пожала плечами:

– Он ничего не смыслил в финансах.

– Могу ли я задать вам один вопрос, мадемуазель, – сказал Пуаро, – несколько не относящийся к делу?

– Конечно, если вам угодно.

– Вы… вас огорчила смерть отца?

Она уставилась на него.

– Конечно. Я не бьюсь в рыданиях. Но мне будет не хватать его… Мне нравился старик – так мы всегда его называли, Хьюго и я. Старик – понимаете, это что-то примитивное, этакий патриарх племени человекообразных обезьян. Звучит непочтительно, но на самом деле в этом слове много привязанности. Конечно, он был очень непростым человеком, самым упертым старым ослом!

– Вы заинтриговали меня, мадемуазель.

– У старика мозгов было не больше, чем у блохи! Мне не хочется этого говорить, но это правда. Он не был способен на интеллектуальный труд. Однако он имел характер. Был фантастически храбр, и все такое. Мог помчаться на полюс, подраться на дуэли… Я всегда думала, что он так пыжится потому, что понимает, что мозги у него не слишком-то способные. Любой мог оставить его с носом.

Пуаро достал письмо из кармана.

– Прочтите, мадемуазель.

Рут прочла его и вернула сыщику.

– Так вот что привело вас сюда!

– Это письмо не наводит вас на какие-либо мысли?

Она покачала головой:

– Нет. Возможно, это правда. Любой мог обворовать беднягу. Джон говорит, что прежний агент, который был до него, грабил старика направо и налево. Понимаете, он был настолько благороден и напыщен, что никогда не снисходил до того, чтобы разобраться в мелочах. Он был просто лакомым кусочком для мошенников.

– Мадемуазель, картина, которую вы рисуете, весьма отличается от общепринятой.

– Конечно, он очень хорошо маскировался. Ванда, моя мать, поддерживала его как могла. Он был так счастлив, изображая из себя Господа Всемогущего… Вот почему я отчасти рада, что он умер. Это лучший выход для него.

– Не совсем понимаю вас, мадемуазель.

– Это затягивало его, – задумчиво произнесла Рут. – Однажды его просто пришлось бы изолировать… Люди начинали говорить все как есть.

– Вы знали, мадемуазель, что он задумывал переписать завещание, согласно которому вы могли бы унаследовать его деньги, только если бы вышли замуж за мистера Трента?

– Какой абсурд! – вскричала Рут. – В любом случае я уверена, что это можно оспорить по закону… Нельзя указывать людям, за кого они должны выходить замуж!

– Если бы он действительно написал такое завещание, вы согласились бы с его условиями, мадемуазель?

Девушка уставилась на него.

– Я… я…

Рут осеклась. Две-три минуты она сидела в нерешительности, глядя на болтающуюся на мыске стопы туфельку. От каблука отвалился маленький комочек земли и упал на ковер.

Внезапно Рут Шевенэ-Гор сказала:

– Подождите!

Девушка вскочила и выбежала из комнаты. Вернулась она почти немедленно, ведя за собой капитана Лэйка.

– Все равно все откроется, – задыхаясь, проговорила Рут, – так что вы можете узнать об этом и сейчас. Мы с Джоном поженились в Лондоне три недели назад.

Глава 10

Из них двоих наиболее смущенным выглядел капитан.

– Вот так сюрприз, мисс Шевенэ-Гор, то есть миссис Лэйк, – сказал майор Риддл. – И о вашем браке никто не знает?

– Нет, мы держали все в тайне. Джону это не слишком нравилось.

Лэйк заговорил, слегка запинаясь:

– Я… я понимаю, что это выглядит довольно некрасиво. Я должен был пойти сразу к сэру Жервасу…

– И сказать ему, что ты желаешь жениться на его дочери? И получил бы по голове, – заговорила Рут. – Он наверняка лишил бы меня наследства, устроил бы в доме сущий ад, и мы могли бы поздравить себя с тем, как красиво себя повели! Поверь мне, мой вариант был куда лучше! Что сделано, то сделано. Мы обошли эту яму.

Вид у Лэйка все равно был несчастный.

– Когда вы намеревались сообщить эту новость сэру Жервасу? – спросил Пуаро.

– Я готовила почву, – сказала Рут. – Отец подозревал меня и Джона, так что я сделала вид, что мне нравится Годфри. Конечно же, он сразу встал на дыбы. Я поняла так, что известие о том, что я вышла за Джона, стало бы для него чуть ли не облегчением!

– Кто-нибудь знал о вашем браке?

– Да, в конце концов я сказала Ванде. Я хотела привлечь ее на свою сторону.

– И вам это удалось?

– Да. Понимаете, ей не очень нравилась идея поженить меня и Хьюго. Думаю, потому, что мы кузены. Похоже, она считает, что в семье все крышей двинулись, и потому у нас рождаются совершенно чокнутые дети. Возможно, это абсурд, потому что я всего лишь удочеренная, как вы знаете. Насколько я понимаю, я дочь какого-то дальнего родственника…

– Вы уверены, что сэр Жервас не заподозрил правды?

– О нет.

– Это так, капитан Лэйк? – спросил Пуаро. – Вы уверены, что в вашем разговоре с сэром Жервасом сегодня днем эта тема никак не затрагивалась?

– Нет, сэр. Такого не было.

– Понимаете, капитан Лэйк, есть убедительные свидетельства о том, что после разговора с вами сэр Жервас был очень возбужден и пару раз упоминал о семейном бесчестье.

– Эта тема не поднималась, – повторил Лэйк. Он сильно побледнел.

– Тогда вы в последний раз виделись с сэром Жервасом?

– Да, и я уже говорил вам об этом.

– Где вы были в восемь минут девятого сегодня вечером?

– Где? У себя дома. На том конце деревни, примерно в полумиле отсюда.

– Вы не приезжали в Хэмборо-Клоуз примерно в это время?

– Нет.

Пуаро повернулся к девушке.

– А где были вы, мадемуазель, в то время, когда ваш отец застрелился?

– В саду.

– В саду? Вы слышали выстрел?

– О да. Но я не особенно обратила на него внимание. Я подумала, может, кто-то кроликов стреляет, хотя, помнится, мне показалось, что уж как-то слишком близко.

– Каким путем вы вернулись домой?

– Через это окно. – Рут показала головой на французское окно у себя за спиной.

– Кто-нибудь здесь был?

– Нет. Но Хьюго, Сьюзен и мисс Лингард вошли из холла почти сразу же. Они болтали о выстрелах, убийствах и всем таком прочем.

– Понятно, – сказал Пуаро. – Да, теперь я, кажется, понимаю…

– Ну, – с сомнением в голосе сказал Риддл, – спасибо. Думаю, пока все.

Рут с мужем вышли из комнаты.

– Какого черта, – начал было майор и закончил почти безнадежно: – Становится все труднее удерживать след в этом чертовом деле.

Пуаро кивнул. Он поднял маленький комочек земли, который отвалился от туфельки Рут, и задумчиво держал его в руке.

– Оно как то разбитое зеркало на стене, – сказал он. – Зеркало мертвеца. Каждый новый факт показывает нам убитого под другим углом. Он отражается со всевозможных точек зрения. И скоро у нас будет цельная картина…

Сыщик встал и аккуратно положил комочек земли в корзинку для мусора.

– Я скажу вам одну вещь, друг мой. Ключ к загадке – зеркало. Идите в кабинет и посмотрите сами, если не верите мне.

– Если произошло убийство, то доказывать это вам, – решительно ответил майор Риддл. – По мне, так это определенно самоубийство. Вы помните, что девушка сказала о прежнем агенте Жерваса? Он обворовывал старика. Могу поспорить, что Лэйк тоже не просто так рассказал нам свою сказочку. Возможно, ему к рукам немного прилипало, сэр Жервас его заподозрил и послал за вами, поскольку не знал, как далеко зашло дело между Лэйком и Рут. Затем, сегодня днем, Лэйк сказал ему, что они женаты. Это подкосило Жерваса. Было «слишком поздно» что-либо предпринимать. Он решил покончить со всем этим. Его разум, и так не слишком уравновешенный даже в лучшие времена, дал трещину. Вот что, на мой взгляд, случилось. У вас есть что-то против?

Пуаро неподвижно стоял в центре комнаты.

– Что я скажу? Вот что: мне нечего сказать против вашей теории – но она не доработана до конца. Есть определенные моменты, которых она не учитывает.

– Например?

– Несовпадения в настроении сэра Жерваса днем, находка карандаша полковника Бери, показания мисс Кардуэлл – причем очень важные, – показания мисс Лингард по поводу порядка, в котором люди спускались к ужину, положение кресла сэра Жерваса, когда его обнаружили, бумажный пакет из-под апельсинов и, наконец, самый важный – разбитое зеркало.

Майор Риддл уставился на него.

– Вы хотите сказать, что вся эта ерунда имеет смысл? – спросил он.

– Я надеюсь показать вам этот смысл – завтра утром, – мягко сказал Эркюль Пуаро.

Глава 11

Следующим утром Эркюль Пуаро проснулся на рассвете. Ему выделили спальню в восточной части дома. Поднявшись из постели, он подошел к окну, отдернул штору и с удовольствием увидел, что солнце взошло и утро прекрасно.

Бельгиец начал одеваться со своей обычной мелочной тщательностью. Покончив с туалетом, он закутался в толстое пальто и обернул шею кашне. Затем на цыпочках вышел из своей комнаты, спустился сквозь тишину дома в гостиную, открыл французское окно и вышел в сад.

Солнце только-только показалось. Воздух был полон туманной дымки, предвещавшей ясное утро. Эркюль Пуаро пошел вдоль террасы вокруг дома, пока не дошел до окон кабинета сэра Жерваса. Здесь он остановился и осмотрелся.

Прямо под окном параллельно стене дома тянулась полоска травы. Перед нею располагался широкий газон, по которому красиво рассыпались мелкие астры. За бордюром газона тянулась мощеная дорожка, на которой стоял Пуаро. От дорожки на террасе к траве под окном по газону шла тропинка. Сыщик тщательно осмотрел ее, затем покачал головой и принялся внимательно осматривать газон по обе стороны от нее. Наконец он очень медленно кивнул. С правой стороны, на мягкой земле клумбы очень четко отпечатались следы.

Пока Пуаро, нахмурившись, разглядывал их, он услышал какой-то звук и резко поднял голову.

Прямо над его головой открылось окно. Он увидел рыжеволосую голову. В ореоле червонного золота виднелось умное лицо Сьюзен Кардуэлл.

– Что вы тут делаете в такой час, месье Пуаро? Идете по следу?

Сыщик поклонился с чрезвычайной корректностью.

– Доброе утро, мадемуазель. Да, все как вы говорите. Вы видите перед собой детектива – великого детектива, смею заметить – как раз в процессе дедукции!

Это замечание было несколько напыщенным. Сьюзен склонила голову набок.

– Я буду обязана упомянуть об этом в своих мемуарах, – сказала она. – Может, мне спуститься и помочь вам?

– Буду весьма польщен.

– Сначала я подумала, что вы взломщик. Как вы вышли наружу?

– Через окно гостиной.

– Подождите минуточку, сейчас я подойду.

Она спустилась ровно через минуту. Судя по всему, Пуаро находился точно на том же месте, где она раньше его увидела.

– Вы очень рано встаете, мадемуазель?

– Да я как следует и не спала. Меня начало охватывать то самое безнадежное чувство, которое приходит в пять утра.

– Но сейчас вовсе не так рано!

– А ощущение как раз такое… Теперь, господин суперсыщик, что мы будем искать?

– Заметьте эти следы, мадемуазель.

– Ну, следы как следы.

– Четыре отпечатка, – продолжал Пуаро. – Смотрите, я покажу их вам. Два направлены в сторону окна, два – в обратную.

– И чьи они? Садовника?

– Мадемуазель, мадемуазель!.. Их оставили маленькие изящные женские туфельки на каблуках. Посмотрите и сами убедитесь. Прошу вас, встаньте на землю прямо рядом с ними.

Сьюзен немного помедлила, затем осторожно поставила ногу на рыхлую землю на место, указанное Пуаро. На ней были маленькие туфли темно-коричневой кожи на высоких каблуках.

– Видите, ваши почти такого же размера. Почти – но не совсем. Их оставила женщина с более длинной стопой, чем у вас. Возможно, мисс Шевенэ-Гор, или мисс Лингард, или даже сама леди Шевенэ-Гор.

– Только не леди Шевенэ-Гор – у нее крохотная ножка. То есть в ее время люди как-то умудрялись иметь маленькие ноги. А мисс Лингард носит странные туфли без каблука.

– Значит, следы оставила мисс Шевенэ-Гор. А, да, я помню – она упоминала, что выходила в сад вчера вечером.

Пуаро пошел обратно вокруг дома. Сьюзен шла следом.

– Мы все еще ищем следы? – спросила Сьюзен.

– Конечно. Теперь мы посетим кабинет сэра Жерваса.

Он пошел впереди, Сьюзен Кардуэлл последовала за ним.

Дверь по-прежнему была меланхолически распахнута. Внутри в комнате все было как прошлым вечером. Пуаро отодвинул шторы и впустил внутрь солнечный свет. Пару минут постоял, рассматривая газон, затем сказал:

– Как полагаю, мадемуазель, вы не особенно близко знакомы со взломщиками?

Сьюзен Кардуэлл с сожалением покачала головой:

– Боюсь, нет, месье Пуаро.

– Вот и главному констеблю не повезло завязать с ними дружеских отношений. Его связи с криминальным миром всегда были строго официальными. Но я – другое дело. Однажды у меня была очень приятная беседа с одним взломщиком. Он рассказал мне одну интересную вещь о французских окнах – раскрыл один трюк, который иногда можно проделать, если задвижка достаточно свободна.

По ходу разговора он повернул рукоятку левой створки окна, центральный стержень вышел из отверстия в земле, и Пуаро смог открыть обе створки, потянув их на себя. Открыв их, он снова закрыл окно – не поворачивая рукоятки, таким образом не вдвигая стержень в паз. Отпустил рукоятку, выждал момент, затем нанес короткий, резкий удар по центру стержня. Удар послал стержень в паз – и рукоятка повернулась сама.

– Вы поняли, мадемуазель?

– Думаю, да. – Сьюзен довольно сильно побледнела.

– Теперь окно закрыто. Пока оно закрыто, войти в комнату невозможно; но можно выйти из комнаты, потянуть створки наружу, затем ударить, как я сделал, и стержень снова войдет в пол, повернув рукоятку. Тогда окно плотно закроется, и любой, глядя на него, скажет, что оно закрыто изнутри.

– И именно так, – голос Сьюзен немного дрожал, – случилось прошлым вечером?

– Я так полагаю, мадемуазель.