Ведьма и закон Чепенко Евгения

– Если я сейчас не ошибаюсь, а я уверен, что не ошибаюсь, то просмотреть надо и эти.

К удивлению Лика Маруся не сразу, но позволила нужной Зверобою функции заработать. Стопка потянулась и раскрылась внизу стены, где оставалось свободное рабочее пространство.

Теперь со своих мест поднялись и Иму с Горицей.

– Вот этот похож. Альв мешает. – Русалка указала на увеличенное изображение похожего на Гуниду создания. Но поскольку стоял он вполоборота и большую часть лица размывало свечение от ушей престарелого альва на переднем плане, сказать наверняка было сложно.

– Семьдесят три, – тихо проговорила позади коллег Козлова. – Я сменила условия. Ввела поиск по конференции, где была сделана выбранная вами фотографии.

– Это он, – уверенно кивнул Ликург. – Есть совместные изображения?

Маруся не ответила.

– Шеф, думаю, она нас не слышит и не видит. Пусть закончит, – вступился за ведьму Зверобой.

Эйдолон недовольно выдохнул.

– Пусть. Ты видел предыдущие публикации? Там есть схожая тематика?

– В том и дело, что нет. Область исследования сознания никогда не входила в спектр его интересов.

– А конференция была за полтора месяца до статьи. – Ликург отошел от экранов и проверил Костю. Человек развалился за его столом и внимательно созерцал потолок.

– Клонишь к тому, что Дингир работал на Зайцева? – Иму развернул короткий отрывок видеоролика, где на заднем плане вновь промелькнул Гуниду. – Он нарочно старается не попадать в объективы.

– Я не клоню. Просто рассуждаю. Но если рассматривать с этой точки зрения, то сомнительно. У обоих диссоциальное расстройство личности. Но если у Зайцева низкая способность выдерживать фрустрацию, то о Гуниду этого не скажешь. Плюс у Дингира весьма удовлетворительный порог разряда агрессии. Короче говоря, если Гуниду и работал на Зайцева, то исключительно в личных интересах и до поры до времени.

– Если бы они работали совместно, не думаю, что Йорк бы о такой существенной детали промолчал. Гуниду не из тех, кого можно забыть или не заметить.

– Дельно, – согласился с Горицей Лик. – Зверобой, свяжись с командой защитников «древесников». Трюггви с матерью в экодоме.

– Сделаю, – откликнулся черт. – Дай угадаю, ты их сам туда отправил?

Эйдолон улыбнулся, но отвечать ничего не стал. Как бы он ни ненавидел связываться с межземельным экологическим объединением «Древо жизни», недооценивать их способность защищать своих членов не мог. Тем более что Йорк весьма ценный для объединения субъект.

– Сколько это займет?

Лик взглянул на хмурое лицо Иму и пожал плечами.

– А если опознает Трюггви Гуниду по удаленной связи, такое в суде примут? – Голос Маруси прозвучал немного искаженно.

– Примут, – коротко ответил Эйдолон.

– Смотри, догадалась киборг.

– Кис-кис.

– Отложите свою вечную дискуссию и вернемся к делу.

– Да, шеф. – Иму напоследок незаметно для начальства оскалился в сторону Горицы. – Еще раз лично для меня. Есть псих-ученый и есть псих-бог. Второй предположительно работал на первого и своровал нимфу, точно так же работавшую на первого. Есть псих-лаборант, годами следивший за подопытной животиной. Есть психованная албаста, запрограммированная калечить нашу группу. Итого: все психи!

– Гений! Тебя да в элиту «безопасников», – съехидничала русалка. – Шеф, если албаста прошла программирование, то считай с того момента, когда мы занялись этим делом. И тогда Дингир ни при чем.

– Вот это-то и пугает… – Лик внимательно рассматривал эталонное изображение Гуниду.

Иму отошел и сел на кай своего стола.

– А если он реальный псих, заранее хотел быть пойманным. Смотался с Мана на материк и обратно – время было. Есть же маниакальные игроки. Главное – азарт и стоящий противник.

– Время-то было, только тогда игра не ах какая. Партию интереснее разыгрывать, имея маневренность, а тут… заключение, бумаги, медицинские тесты. Как-то слишком глупо и скучно, а он далеко не глуп. Нет. Должно быть что-то еще.

– Тогда остается сам Зайцев. В психику созданий пролезть – это не печенье испечь. Маниту нужно не слабое, опыт плюс знания.

– Больше смахивает на жест отчаяния, – прокомментировала Горица.

– Трюггви с нами! – Зверобой повернул экран персональной станции к товарищам и снял наушник. – Говори.

– Видел однажды. У него перстень с оскаленной гиеной.

– Почему не рассказал про него раньше? – сдержанно процедил Ликург.

В глазах Йорка появился страх. Он засуетился и принялся раскачиваться.

– Я только раз видел и не думал, что это важно. И имени не знаю, вообще не знаю, кто такой. В первое собеседование столкнулся. Лаборатория тогда еще была на стадии планирования, даже помещений не было! Профессор мне назначил в «Гроте».

– Ресторан в старом городе? – перебил альва Лик.

– Да. Я заходил, а они у входа спорили.

– О чем спорили?

– Не знаю. Там был зеркальный диалект, а я человеческие языки тогда только учить начал. Только и понимал что «я», «ты». Самое простое.

– Дальше.

– Дальше я прошел быстро мимо, и все.

– А кольцо?

– Кольцо заметил, потому что он руку держал напротив лица профессора. И она, то есть рука, искрилась. Такое не пропустишь и рассматривать не останешься.

– ПС в ход пускал, – встрепенулся Иму.

Однако остальные члены группы его энтузиазм разделить пока воздержались. Конечно, гражданское лицо имело право использовать личный «посыл» лишь в случае самообороны, коей здесь и не веяло, но не веяло лишь на первый взгляд. Неизвестно, о чем шла речь между собеседниками и насколько это повлияло на поведение Дингира.

– Так чтоб очевидно – не скажу, но было очень похоже на то, да и вид у него был далеко не дружелюбный.

– Это все? – уточнил Ликург.

– Все!

– Уверен?

– Уверен!

Врать у Йорка выходило не слишком хорошо, так что сомнений у Эйдолона не возникло.

– Хорошо. У вас там отличная система охраны. Не выходи пока за периметр, это опасно. И мать не выпускай.

Альв кивнул, и на этом Лик потерял к нему интерес. Как, впрочем, и все в комнате. Даже Маруся, и та, заканчивая анализ, включила слух. В окружающем пространстве явственно ощущалось напряжение. И исходило оно от их бога.

– Он подставился, – тихо, словно само собой разумеющееся, констатировал Эйдолон после недолгих раздумий.

– Что? – высказала общее удивление русалка.

– Он с самого начала просчитал ходы и расставил указатели. Нападение, визит к Козловой, пространное замечание. Признание теперь будет выглядеть косвенным. Защитник выставит его несчастным влюбленным идиотом: молодой бог под действием инстинкта влюбляется в нимфу, а затем обвиняет себя в том, что с ней произошло. Сворачивайтесь, – отдал неожиданный приказ Лик. – Я знаю, где Зайцев. Гор, вызывай третью группу «5А», только там сразу две чистокровные фоморы, и пусть Ирина будет с ними. Мне нужно ее мачете Огун. Иму, твоя взяла. Сдай Костю в корпус к шестеркам. Код красный. Пусть хоть разочек прокатают свою новую программу по защите особо важных свидетелей. Зверобой, оформляй карты на срочный частный вылет плюс поисковый комплект для водной среды. Пункт назначения – Мана. Встречаемся возле терминала через час. Действуйте.

– А мы? – подала голос Маруся, когда получившие задание сослуживцы в спешке покинули кабинет. Она закончила поиск и отключила пыль, сбросив все результаты в общее хранилище данных.

– А мы с тобой побеседуем с психологом из ЦНМЭ. Ты закончила?

– Да.

– Тогда давай бегом. И ничего не забудь.

Отделение центра независимых медицинских экспертов располагалось в историческом центре. От острова МУП до великолепного трехэтажного здания эпохи второй империи было рукой подать. И если бы окна убойного отдела не выходили на новостройки, Маруся бы совершенно искренне и безо всяких сожалений посвящала по пять-десять минут свободного времени наблюдению за этим шедевром магической мысли.

Лик задрал голову и проследил по направлению взгляда Козловой. Две огромные гаргуйльи пристально изучали приблизившихся к парадному входу гостей. Мертвые каменные изваяния не дышали, не существовали и не излучали маниту, но от их немигающего взора сердце замирало против воли. Такова суть оборотной магии. Эйдолон неожиданно издал короткий смешок.

– Странная реакция, – укоризненно прошептала Руся.

– Это не на здание. Просто вспомнилось иномирное определение оборотной магии.

Ведьма протяжно вздохнула. Бог всегда останется богом и мага ему не понять. Даже человеческое определение «черная магия» лично у нее не вызывало никаких посылов к веселью. Да, термин «черная» был крайне неуместен и ни в коей мере не отражал сути оборотной магии, но посмеяться мог только бог.

– Не нужна ты им. Пойдем.

Лик взял под локоть ведьму и потянул к широкой лестнице из атласного камня.

– Ты просто не чувствуешь их так, как я.

– Прекрати себя накручивать. Здесь работает полно магов. Это дело привычки. На пятый визит отпустит.

– Хотелось бы надеяться. – Маруся продолжала с опаской озираться по сторонам, даже когда они миновали холл. Ощущение враждебного взгляда еще долго жгло затылок.

Ликург отчасти понимал Козлову, ведь он принадлежал к роду Эйдолон. Первых гаргуйлий вывел император Гунтрамн по прозвищу Безликий. Будучи талантливым ученым и главой великой Оборотной империи, включавшей в себя практически весь материк с его многообразием форм жизни и ресурсов, Гунтрамн реализовал немало своих идей. Идей, балансирующих на грани между гениальностью и безумием. Одной из таких реализаций были гаргуйльи, потомки Химеры, чьи останки хранил старый родовой склеп Эйдолон. Никто в семье и подумать не мог, что медленно гниющая плоть Химеры послужит семенем и кормом для полчищ невиданных чудовищ.

Если бы не это отдаленное родство, Лик бы не почувствовал ни капли беспокойства. Но поскольку связь была, вся его магия ожила небольшой рябью, а по родственной нити, протянувшейся от спящих монстров к нему, прошли отголоски всепоглощающего голода. Ведьма с сильным маниту – есть ли на свете лакомство вкуснее? Понятно, отчего Козлова едва ли не за каждой колонной интуитивно ожидала врага. Быть в непосредственной близости от создания, у которого ты составляешь основу рациона, – не самое приятное в обоих мирах ощущение. Если бы плоть гаргуйлий не научились обездвиживать, кто знает, сколь долго еще продлился бы век второй империи. Эти искусственные хищники по праву считались лучшими сторожами жизни и покоя своих хозяев.

– Отпустило?

Теперь они поднимались по внутренней лестнице, созданной все из того же запрещенного к добыче атласного камня.

Гаргуйльи – не единственные подвергнутые консервирующему усыплению здесь. Само здание представляло собой венец оборотной магической мысли. Не мертвое, не живое изначально, частично выстроенное, частично выращенное, оно точно так же было погружено в летаргию. Примеров подобной исключительной архитектуры на материке осталось мало. Каждая постройка имела свой идентификационный номер, полную опись материалов не только самого здания, но и его отделки. Причем хранилось все это в спецотделе ССБ. Там же хранились и результаты ежегодных исследований на предмет спектральных изменений в излучении объектов.

– Немного. Как тут работают вообще? – Маруся вновь огляделась по сторонам, только в этот раз движимая любопытством, а не слепым страхом.

– Дело привычки, – пожал плечами Лик. – Можно подумать, ты бы отказалась.

Козлова сначала открыла рот для возражений, но быстро закрыла его. Прямо перед проходящим мимо пожилым профессором ступени принялись меняться: укорачиваться и удлиняться, предвосхищая неуверенные движения старого, витающего в облаках медика.

Со сторожевыми монстрами на крыше ведьма совсем позабыла о безусловных рефлексах этих исключительных домов. Если верить летописям современников Союза Освободителей, «поганые гнезда дышали в продолжение своих хозяев». Проще говоря, не спящий и не имеющий хозяина дом сейчас бы вполне мог строить планы по захвату континента или, к примеру, создать переход и уйти в Иномирье. И такое случалось в далеком прошлом.

– Все равно страшно, – подытожила Маруся. – Даже несмотря на коматозное состояние. Все равно он живой.

– Он не живой. Он существующий. Это разные вещи.

– Он круглосуточно пялится на постояльцев, – продолжила гнуть свою линию Руся, проходя в любезно открывшуюся перед ней дверь. – Больных прямо сюда на обследование возят?

– Нет. Что вы! – вмешался в разговор новый собеседник. Это был невысокий миловидный мужчина, чью родовую принадлежность уловить с ходу ведьме не удалось. – Мы всегда выездные. Куда определят пациента, туда и отправляемся. Преступивших закон чаще всего помещают в медицинский частный центр «Благо». Это на окраине. Доброго времени. Вы, должно быть, Ликург.

– Он самый, – кивком поприветствовал учтиво привставшего из-за стола работника шеф. – Моя коллега, Маруся.

– Здравствуйте, – поздоровалась Козлова.

– Верцингеториг. Присаживайтесь.

Руся от неожиданности едва не села мимо. Имя древнее и славное, конечно, но поди выговори.

– Можно просто Верц. Я не против.

– Благодарю. – Лик в отличие от своей подчиненной остался невозмутим. – Мы по поводу Гуниду Дингира. Я знаю, что официальное заключение вы еще не составляли, поэтому хотел бы попросить дать общее устное заключение.

– Общее – без труда, – пожал плечами Верц. – Ваш клиент идеально здоров и вменяем, тем более для бога. Есть черты диссоциального расстройства. Явно прослеживается будущий нарциссизм. Ну и я бы еще, пожалуй, спрогнозировал эксцентричное расстройство личности, но вот тут пока не утверждаю. Если наберется достаточно доводов, тогда включу в отчет, а пока последнее только между нами.

– Дальше подпороговых не пойдешь? – уточнил Ликург.

– Абсолютно.

– Благодарю за уделенное время.

Мужчина улыбнулся и пожал плечами.

– Всегда рад помочь.

Выбегая вслед за Ликом из страшного здания, Маруся старалась не оглядываться.

– И что нам это дало?

– Многое. Он умен, хитер, настойчив и затеял игру, в которой у всех вокруг своя четко спланированная роль.

Из ответа Козлова мало что поняла, но уточнять не стала. Слишком уж сердитым выглядел ее начальник, чтоб вот так, не задумываясь, лезть со своим непониманием.

За прошедшие дни на острове Туранга мало что изменилось. Все те же насыщенные краски зелени, небес и океана. Уходящее на покой тропическое солнце окрашивало облака во все оттенки рыжего. На горизонте дымился вечно неугомонный Папату, дважды в сутки выкидывающий в воздух облака пепла. Говорят, однажды он добьется своего и сотворит из шести островов один, но, к счастью, случится это не скоро. Впрочем, кто знает, что природе лучше. Быть может, будущий результат станет эталоном гармонии. Лик планеты переменчив.

Марусю легко толкнули в плечо, заставляя оторваться от созерцания местных красот. Имб, одна из фомор группы захвата, кивком указала нерадивой ведьме на завершающую деталь гидрокостюма – маску. Козлова оглянулась на остальных членов группы. Спецснаряжение требовалось немногим.

Горица, окружив себя коконом пресной воды, участвовала в поисках скрытого убежища Зайцева наравне с обеими фоморами. Ирине, возглавляющей группу, требовалась лишь маска. Лик задерживал дыхание невероятно долго, а при необходимости собирал тот минимум кислорода, что содержался в воде. Зверобой, переливаясь многочисленными оттенками фиолетового, подключал к работе свои рыбьи потроха. В огне не горят, в воде не тонут – сказано про них, про рогатых. Короче говоря, почти каждый сотрудник Интерпола имел свои способы адаптации к внешним условиям. Исключение составляли двое.

Универсальный спасательный плот с развернутой системой поиска подводных объектов слегка качнуло, когда волна, преодолев воздушный барьер, коснулась гребнем его дна. Такое происходило примерно раз в сорок минут с момента начала поисков и чем-то неожиданным не являлось. Тем не менее у Маруси сердце удар пропустило, а от осознания, что сейчас придется отправиться под воду с головой, и вовсе в пятки ушло. Сил Козловой придавала одна-единственная мысль – Иму было гораздо хуже. Леопард стоял ровно по центру плота и недовольно шипел, когда брызги воды попадали на его шкуру. Видимо, переплыть реку – одно, а оказаться посреди соленого океана – совсем другое.

Аниото, словно почуяв насмешку со стороны Руси, обернулся и оскалился.

– Прям как будто я в своей стихии! – шепотом возмутилась ведьма.

– Я все слышу, – прорычал Иму.

– Вот и стой тут. – С этими словами она поправила маску, зажмурилась и с разбегу сиганула с плота в воду.

– Аккуратнее! – раздался ей в спину недовольный голос Имб.

Наверное, фомора еще что-то сказала, только Руся ее уже не слышала. Костюм промок и ощущался на теле крайне неприятной пленкой. Вдохнув и выдохнув несколько раз, Козлова убедилась в исправном функционировании маски, а заодно и в исправном функционировании своей нервной системы. Страх не перерос в панику, он просто осел в сознании легким, едва заметным жужжанием. Теперь предстояло спуститься на глубину.

Лик ввел в курс дела лишь по прибытии на остров. Чего он опасался, было понятно. Раз кто-то сумел запрограммировать албасту на нападение, раздобыв информацию о рабочей группе, значит, мог бы раздобыть и подробности поисковых действий. Зато как именно шеф узнал, в какой точке планеты стоит искать Зайцева, вот это большой вопрос. Впрочем, Зверобой уверил, что позже Лик все разъяснит не только в личном отчете.

Маруся со вздохом подумала о том, что раньше в океан ей спускаться не приходилось. Чем глубже она погружалась, тем ярче сиял ее костюм. Умная ткань самостоятельно определяла показатели окружающей среды. (Усовершенствованные версии подобных гидрокостюмов состояли на вооружении армейцев.)

Чуть поодаль справа мерцал синеватый огонь Зверобоя. Ведьма постаралась отплыть от него чуть подальше. По инструкции им полагалось покрыть максимально большую площадь дна. Конечно, поисковую работу могла бы прекрасно выполнить техника, снизив участие созданий до управления и анализа, однако и тут шеф изложил свои условия: поиск вести вручную, не полагаясь на машины. При этом задание само по себе напоминало старую легенду – найди то, не знаю что.

«Это, скорее всего, похоже на купол», – примерно такое описание искомого подводного объекта они получили. Откровенное издевательство, а не описание.

Лик готов был поклясться, что слышит возмущенные мысли подчиненных – столь схожим был эмоциональный фон. И самым ярким пятном сиял Иму на палубе платформы. В задачи аниото входила лишь охрана оператора, а вода не доставала и до пятки, но он все равно испытывал отчаянное недовольство. Цивилизация цивилизацией, а от звериных инстинктов до конца не избавишься, даже если очень пожелаешь.

Впрочем, Эйдолон знал, что прав и поиски ведутся в нужном направлении. Старая Гула, мать Гуниду, великая и чистокровная Дингир, будучи юной девой и не имея еще всех тех регалий, коими со временем наградило ее замужество и власть, увлекалась наукой природы. В младших классах созданиям зачитывают отрывки из ее наиболее известных работ о контролируемом скрещивании маниту растений. Урожденная с властью умерщвлять и исцелять, Гула в своих экспериментах никогда не выходила за рамки дозволенного, хоть в те далекие времена у понятия «дозволенное» бытовала широкая трактовка.

Рассеянный мягкий свет выхватил из окружающей темноты спину морского зверя, недовольного нарушением своей вотчины. Нападать зверь не собирался, но и благодушно приветствовать был не намерен. Плавают сухопутные, есть мешают. Лик улыбнулся местному жителю вслед.

Гула… В младшем возрасте создания слишком инфантильны, подвижны, невнимательны и прочее и прочее, чтобы задаться вопросами шире: «А не вывела ли Гула змиеядное или человекоподобное дерево?» Подробнее историю ее деятельности изучают уже в вузах или в дополнение к общему образованию. И вот тут кроется один из интереснейших моментов истории. Для контроля над маниту Дингир приходилось изолировать сухопутные растения от их естественной близкой среды. Вода была одним из вероятных способов изоляции, ее-то и выбрала Гула. На океанском дне она оборудовала свою лабораторию. И хоть труды ее известны, расположение своего заброшенного строения она так и не раскрыла. Дингир – род не слишком открытый к контактам с внешним миром. Года проходили, а загадка оставалась. Сегодня Лик с помощью техники, подчиненных и небольших собственных умозаключений намеревался загадку раскрыть.

– Шеф, – недовольно прошипела по внутренней связи Козлова. – Я наш-шла.

– Чего ты нашла? – на всякий случай уточнил Лик, припоминая характерные особенности личности ведьмы.

– Купол. Я на него упала.

– Отлично. Всплывай. Дальше твоя помощь не понадобится. Гор, отбой, направляйся к Иму, проследи за Козловой. Зверобой, давай к Ирине. Пойдешь с первой тройкой… – Начиная с этой секунды, Ликургу было не до выяснения причин ведьминского «упала», и как вообще под водой можно было куда-то упасть. Все его внимание ушло на координирование предстоящей операции.

– Шеф, – спустя всего полминуты осторожно вклинилась в его диалог с начальницей группы захвата Козлова.

– Шеф, – повторила она, не получив ответа. И снова реакции никакой не последовало. – Шеф… Лик!

– Что? – огрызнулся Эйдолон.

Он уже был в квадрате первой тройки, куда входил лично. Вторая и третья заплывали с юго-восточной и юго-западной стороны, сканируя толщу воды старым как мир способом – плетеной из шерсти наговоренной сети. Ни один современный сканер так просто древнюю божественную защиту не пробьет. Если старые боги желали изоляции, они ее добивались. Новое поколение не столь изобретательно и сильно. Ручные сети – единственное, что позволяло археологам обнаруживать древние тайники. Только у чудо-поисковика создавшая его магия была столь же стара и столь же причудлива, как и у объектов для поиска. Проще говоря, сеть должна была видеть уверенность хозяина о месте, где прячется объект. Всю планету с такой игрушкой не прочешешь.

– Я не могу уплыть, – как-то уж чересчур напряженно прошипела ведьма.

– Почему?

– Я… головой прилипла…

Лик лишь мгновение пребывал в пространном онемении – подвела-таки многолетняя выдержка, не справилась с давлением обстоятельств. Вот так живешь, думаешь, ко всему привык. Ан нет!

Пробормотав проклятие, бог сменил траекторию, одновременно запросив последние координаты, полученные радаром от костюма Козловой. Далеко плыть не пришлось. За полосой песчаного дна с острыми скалистыми выступами ногами вверх плавала его подчиненная. Ее костюм сиял, как радуга под единорогом. Сама же она тщетно пыталась отлепить лоб от чего-то невидимого. Ирина, быстро сориентировавшись, приняла командование на себя, и теперь ее голос заполнял эфир четкими простыми командами. Лик подплыл к Марусе.

– Не будь он так смешон, он был бы жалок[10].

Против воли на лице бога расплылась улыбка. Цитировать иномирного классика, попав впросак, вполне в духе его новой сотрудницы.

– Что тут? Коротко и по существу.

– Заплыла за этот черный забор. – Маруся не глядя указала пальцем в сторону острых темных зубцов. – Потом в голове тяжесть наступила, и шлеп! Ноги вверх, а лоб с этой штукой в полном контакте.

– И все?

– И все.

Ликург нахмурился, затем провел ладонью по отливающей перламутром поверхности материала, поймавшего ведьму в ловушку. Ситуация, конечно, дикая – не то слово. Во-первых, непонятно место соприкосновения. Почему голова? И именно ее голова? Во-вторых, только сеть дезактивировала маниту покрытия. По крайней мере всегда так было. Так каким образом это сделал лоб его четвертого мага? Локально, конечно, радиусом всего в двадцать сантиметров от места соприкосновения, но все же дезактивация налицо, вернее, на лоб. Внутреннюю решетку видно и часть несущей балки.

Правильные ответы приходят к тем, кто задает правильные вопросы.

– У тебя где ближе всего нулевой вживленный к поверхности черепа подходит?

Вместо ответа Козлова громко и протяжно вздохнула. Лик подумал о том, что вот теперь древние веревки останутся доживать свой век в музеях или частных коллекциях. Отрывок из его рапорта будет гулять по высокочтимым ученым и разным ведомствам, а лет через пять в мире появится новый, ценный прибор и, может, даже поступит на вооружение Интерпола. А пока… Пока ему нужно было что-то придумать здесь.

– Лик, сеть легла. Мы входим.

– Понял.

Бог слегка отплыл, зная, что именно произойдет в следующее мгновение.

По воде под ним прошла рябь, обозначив едва различимые глазом формы огромного подводного объекта. Затем рябь сменили короткие тонкие белесые иглы, по одной им известной траектории последовательно покрывшие поверхность купола. Созданию неподготовленному вполне могло показаться, что такой рисунок причинит вред неудачливой ведьме, однако это стало бы заблуждением. Иглы лишь формой напоминали оные, на деле они имели магическую суть и физически никак не ощущались. К тому же тех проявленных двадцати сантиметров радиуса вокруг лба Козловой вполне хватало в качестве буфера.

Чуть усилив сияние, иглы рассеялись в пыль, обозначив завершающую стадию процесса. Пыль покрыла купол тонким слоем и будто растворилась в нем. Скрытое убежище Гулы предстало во всем своем великолепии, и Маруся получила свободу.

– Это не нулевой. У меня цитоскелеты отчасти искусственные в нервной ткани. Потом глиальные клетки не все свои…

– Всплывай, – прервал бормотание обрадованной ведьмы Эйдолон. Ему снова было не до нее. – Ир, что видишь?

– Прямое попадание. Сканер показывает движение с севера. Мы вошли. Третья группа ведет с внешней стороны на случай побега объекта.

– Целостность внешнего купола?

– Помимо центрального входа, прерывается только с севера. Никаких дополнительных систем. Старая постройка, очень старая. – Здесь главе «5А» взгрустнулось. Впрочем, так часто случалось, когда она лично наблюдала пренебрежение безопасностью или средствами защиты.

Лик окинул беглым взглядом Козлову, стремящуюся вверх к поверхности.

– Ирин, давай проработаем схему Локи.

– Поняла. Давай, – спокойно ответила она, и лишь недолгая заминка выдала некоторую растерянность от внесенной корректировки.

В данном случае речь шла не о рабочем инциденте, а о личном. Гюд, будучи близким другом Лика, изредка навещал его, а будучи созданием неугомонным, часто оставлял после своего визита неожиданные сюрпризы, искренне величая их веселыми розыгрышами. Эйдолон припомнил, как последний раз ловил по дому один такой розыгрыш, пока донельзя веселый Локи покидал его обитель через парадный вход. В разгар неспешного ухода Ирину чуть не зашиб, она, на свою беду, пришла выяснять причины исчезновения коллеги накануне крупной операции. В общем, от знакомства с Локи у нее сохранились ни с чем не сравнимые воспоминания и полное нежелание когда-либо еще посещать дом Эйдолона.

Лик затаил сущность. Мягко отталкиваясь от купола, он добрался до центрального входа. Ирина уже должна была послать одну из девушек отряда забрать часового. Конечно, маловероятно, что Зайцеву удастся дешифровать их переговоры, однако же противника недооценивать не стоит никогда. И если Зайцев вдруг решил выйти через центральный, продумав отвлекающий маневр, то лучше не дать ему изменить планы. Профессор однажды сбежал, второй раз уж пусть попадется. Лик, кажется, впервые обрадовался невозможности образовывать проходы меж мирами под водой. Малое подспорье, но какое неожиданно приятное!

Холодную синеву океана свечение купола едва рассеивало, Лику приходилось напрягать все свое простое зрение. Хотелось скинуть маску и пустить в ход всю силу, но поступить так означало поступить в духе отца, нежели в своем. Так что бог лишь сильнее прищурился, подражая Марусе. Оперировать глаза она не может, а видеть надо, и если ведьма с помощью такой хитрости лучше различает предметы, значит, так оно и впрямь сподручнее.

Профессор появился словно по заказу. Осторожно, неловко цепляясь за кованые декоративные украшения внешней части парадного входа, он оттолкнулся от дна и заскользил к полосе острых, в рост создания, камней, что располагались на расстоянии всего нескольких метров. Идеальный момент для идеального хода. Лик стряхнул путы маски. В какое-то мгновение, сковав Зайцева, не успевшего ни опомниться, ни тем более защититься, Эйдолона посетило сомнение в реальности происходящего. Простота поимки чрезмерно бросалась в глаза, до конца все же не верилось, что вот так оно и закончиться все должно. Подвох должен был случиться в любой момент, ведь даже у богов жизнь не едет по гладкой колее. Ухабы случаются. Случилось и с Ликом.

Профессор действительно оказался профессором, в лаборатории Зверобой нашел многочисленные дневники, документы. Ирина проводила зачистку и обнаружила как минимум три опечатанных отсека без признаков жизни, но это уже кое-что. Лик ловил краткие доклады коллег, переговоры в наушнике. На поверхности он передал Зайцева Иму и уже собирался нырнуть, когда мерный морской шум нарушил нарастающий низкочастотный гул.

Две штурмовые машины с характерной линией оборонного дугового марева зависли над плотом.

– Господин Эйдолон? – прозвучал в динамике приятный электронный женский голос.

– Да, – угрюмо ответил Лик, уже мысленно врываясь в кабинет Ярослава с искренним намерением снести половину здания Интерпола.

– Линия связи перекрыта. Прошу предоставить подробные отчеты о проделанной работе каждого участника операции в ближайшие трое суток. Материалы по делу будут изъяты без вашего участия. Благодарю за помощь. Всего доброго.

Иной речи от электронной болванки ожидать и не стоило. Ждал подвоха? Вот он! Военные – привилегированная каста. Появиться посреди чужой операции и забрать все результаты? Пожалуйста.

Лик с трудом сдержал вспышку гнева. Правее на плот выпрыгнул Зверобой, за ним Ирина. Потеряв связь, команда проводила эвакуацию по инструкции. Вскоре один за другим появятся члены группы захвата.

Иму угрюмо смотрел на Лика. Эйдолон нервно повел плечом, отвечая на этот красноречивый взгляд.

Рядом с плотом все с теми же низкими частотами и маревом остановились катера. Двое молодчиков в искусственных экзоскелетах со стандартными тропическими масками на лицах выпрыгнули на плот и без слов забрали не оказывающего никакого сопротивления Зайцева. Третий экзос, появившийся из нутра катера мгновение спустя, направился прямиком к Лику.

– Не возражаете, если технику одолжу? А мои ребята подбросят к телепорту.

– Не возражаю, – как можно сдержаннее ответил Эйдолон.

– Благодарю. Ничего личного, работа такая, – добавил экзос очевидно давно и прочно заученную фразу. – Всего доброго.

– И вам не скучать.

– Да не сутулься ты. Взбодрись. Так тоже, знаешь, бывает. Прилетает армия и лишает всех прав. Армия у нас, вообще – сила.

Маруся недоверчиво оглядела Иму. В одной последней фразе прозвучало больше желчи, чем во всех, обращенных к ней лично.

– И часто так бывает? – Она обратилась к задумчиво вытянувшемуся на деревянной скамье шефу.

Зал ожидания телепорта на Туранга, он же зал регистрации и таможенного контроля, он же пристанище стаи редкого вида синеголовых попугаев не располагал уютными, удобными для пользования сиденьями. Вместо них в форме полукруга стояли грубо сколоченные скамьи, щедро украшенные птичьим пометом. Чтобы присесть на такую, лично Марусе понадобилось раздобыть тройку широких листьев. Благо джунгли начинались сразу за восточной стеной, а Зверобой прекрасно справлялся с обязанностями джентльмена.

– На самом деле очень редко, – ответил за Лика черт.

– Что-то во всей этой истории не так, – вдруг ни с того ни с сего заговорила притихшая было Горица.

– Что? – тут же ухватилась за ниточку Маруся. Ожидать открытия порта в тягостном молчании больше не хотелось. Первый обратный рейс уже забрал «5А» в полном составе. До второго рейса оставалось чуть больше получаса.

– Не знаю, – пожала плечом Гор, не сводя взгляда с шефа. – Это не я так думаю. Это он так думает.

– Нет. Всё так. – Лик по-прежнему сосредоточенно изучал свои ботинки. – Все просто. Знакомство нашего Дингира с Зайцевым состоялось за год до создания лаборатории на открытом межземельном форуме инновационных медицинских разработок. Зайцев заинтересовался трудами сильного, тяготеющего к знаниям юного и, как следствие, крайне тщеславного бога, что льстило Дингиру, пока Зайцев не опубликовал небольшую статью. С этого момента балом правила гордыня с обеих сторон. Но если Зайцев шел напролом, то Дингир крался и где-то даже затаился, наблюдал. Тщательно спланированный спектакль включал в себя мельчайшие детали и нюансы плюс вкрапления талантливой импровизации. И я на этот спектакль купился как юнец.

– Хочешь сказать, Зайцев – новый злодей? – подхватил Иму.

– Хочу сказать, что Гуниду выпустят. С Козловой можно снять охрану, плевал он на нее. А в нижних слоях блоков Гладиолы найдутся следы присутствия Зайцева. В каком-то смысле – идеальная месть.

– А я не поняла, – нахмурилась Руся.

– Не такая уж и идеальная. Про людей забыли?

– Не забыли. – Иму успокаивающе похлопал сидящую рядом Горицу по руке. – Ты и сама об этом знаешь.

– Чего тут понимать? Все просто. Профессор выдал чужие идеи за свои и пропадет за эти идеи, даже если признается, что они не его. Укажет на Гуниду, так больше только того обелит, защитнику гиены задачка теперь станет проще некуда. – Зверобой ожидал, что Марусе ответит кто-нибудь еще, но все промолчали, так что взял это на себя.

Лик тяжело вздохнул и скрестил руки на груди. Конечно, отправляясь на острова, он уже знал, что Дингир выйдет на свободу, однако даже при таком раскладе у него в руках должен был оказаться Зайцев вместе со всеми своими материалами. Профессор, годами не дававший выхода своей болезненной личности, раскололся бы при первой беседе. Лик знал свои силы и знал, что поймал бы обоих. Теперь же… Теперь ученого ожидают диалоги иного толка. И в том виновато простое стечение обстоятельств. Военные не входили в план Дингира. Они туда просто не вписываются. Гуниду требовался гласный позор противника, а не тихое его исчезновение. Так что в этой истории недовольных останется чуть больше, чем кажется на первый взгляд.

– Зверобой, как прибудем, закажи мне одноразовый визит к гиене.

– Зачем?

– Хочу лично сообщить, что время, усилия потратил напрасно и лабораторию матери потерял.

– А дальше? – удивилась Маруся такому шагу.

– А дальше подожду…

– Тук-тук!

– Да?

Маруся осторожно приоткрыла дверь шире и заглянула внутрь кабинета. Пошли вторые сутки с момента операции в водах Мана. На протяжении всех этих бесконечных часов они только и занимались муторной писаниной. Конечно, писаниной процесс диктовки текста штатному обработчику назвать сложно, но все-таки. Мос также подключили к подробному изложению многочисленных мелочей и деталей. Клеомена по состоянию здоровья освободили от рутины. Хотя кошка утверждала, что он больше притворялся перед военным чином, сошедшим до простого интерполовского черта, нежели и вправду болел. Но как по мнению Козловой, так она б поступила в том же духе. Вспоминать, что она сказала Дингиру, что тот ей ответил, что говорил Лик и прочее, созданию с осложнениями после вживления весьма и весьма нелегко. К тому же злосчастная история с притяжением к куполу…

– Эй, – напомнил о себе Лик, все еще вопросительно глядя на ведьму.

– Ой да, – очнулась Руся. – Вот.

Она зашла, напрочь позабыв о субординации и справедливом в данной ситуации вопросе – можно ли вообще зайти.