Устойчивое решение Шинкарёв Максим

© Максим Борисович Шинкарёв, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Disinformation

По мотивам «Disinformation» группы Satin

Кипящее пламя – волны, вскипающие в такт дыханию, языки, мечущиеся в такт ударам в висках.

Пылающие пятна на лице, онемевшие, бесчувственные.

Отереть лоб… Чужие, грубые, бессильные пальцы, как вязкие корни подсохшей, подвявшей моркови…

Сосущая, высасывающая, рвущая боль между висками…

Ледяной, режущий воздух в легких, полных ледяного стекла…

Наждак в горле, пылающая пытка…

Кашель. Хватающее жидкий азот горло.

Холод лижет виски, словно жадный, приблудный пес. Трупоед…

Глубоко, глубоко в вязкую пылающую бездну…

Вниз…

– Рабочий день закончен, Катя. Домой – ноготь постукивает по экрану смартфона – всё, уже пора. Давайте-давайте, Катенька, заканчивайте.

Рыжие волосы медной и пламенной волной.

– Мне немного осталось, Олег. Сейчас добью текст и завтра буду рисовать графики.

Усмешка на губах – почти против воли.

– Ну, труду слава, а отдыху своё. Не перенапрягайтесь. Ещё полчаса и домой. Слышите, Екатерина? Я проверю завтра сводку с замков.

– Хорошо, – огненная волна, – я успею.

– Успехов.

Магнитная карточка лёгким жестом касается замка.

Зелёный сигнал.

Палец лёгким ударом расцвечивает оранжевым кольцо вокруг кнопки лифта.

Усмешка – почти против воли.

Почти.

Огненная девочка.

Мелодичный звон. Раскрывающиеся двери.

Бумажные листы – белый поток, белая пустыня.

Обжигающие вспышки ксероксов, шелестящий шум исторгающих белые курганы принтеров. Бумажный шквал, бумажная вьюга.

Графики, тексты, таблицы, цепочки слов. Цифры, знаки, линии, тени. Черные и серые пятна, пыль, грязь и брызги в белых полях.

Белые блузки, галстуки, пиджаки, сорочки, строгие туфли и шпильки.

Открывающиеся рты, пронзающие стальной висок доски указки, жар и жужжание проекторов.

Накрашенные губы, иссиня-чёрные подбородки.

Лживые серые глаза, пустые голубые глаза, животно-равнодушные карие, оценивающие мёртвые чёрные, развратные кукольно-синие.

Когда, когда, когда он упадёт?

Когда, когда, когда всё закончится?

Стрелка часов движется к шести.

Секунды с равнодушным щёлканьем отгрызают по куску дня, по куску мозга, по куску жизни.

Тупое, равнодушное ожидание.

Когда, когда, когда…

Когда это закончится?

Смешные.

Для вас это не закончится никогда.

Снег хрустит.

Господи, как больно… Проклятая нога.

Как же больно…

Нудный, потусторонний шелест. Пальцы… не чувствую…

Как больно…

О Господи!..

Как больно…

– … таким образом, мы видим, что волгоградское подразделение в этом полугодии наиболее эффективно, за ним следует Петербург, за которым, в свою очередь,…

– Так, я всё понял, Екатерина, всё понятно! Отличная работа! У кого-нибудь есть вопросы? Нет? Отлично. Так, все свободны. Обеденный перерыв. Катерина, задержитесь на минутку.

Стук каблуков. Тихий шелест пиджаков. Взвихренная тяжёлая волна запахов духов и одеколона отголоском закрывающейся двери.

Пальцы толкают смартфон по голубоватой столешнице.

– Присядьте, Катя, – пальцы указывают на кресло напротив.

– Что-то не так?

Короткая дробь по стеклу стола.

– Отчёт очень хороший, Катя. Прекрасный. Аналитика прекрасная. Но.

Медные волны вокруг ожидающего лица.

– Но.

Пальцы мягко ударяют по столу. Чуть скрипит отталкиваемое кресло.

– Весь отчёт был бы просто образцовым, если бы не одна вещь.

– Какая?

– Зачем мы тут сидим, Катя?

Взгляд проходит сквозь стеклянную стену офиса, пробегает по опенспейсу, по мерцающим заставками мониторам – все ушли обедать. В стекле мерцают голубым перевёрнутые цифры настольных часов.

– Не совсем понимаю вопроса. Моя должность – аналитик.

Слабая гримаса на лице. Лёгкий вздох.

– Неважно, какая у вас должность, Катя. Подойдите сюда. Встаньте рядом.

Лёгкий скрип, шаги по плитке.

– Взгляните, Катя. Что видите?

– Я вижу офис. Но это не тот ответ, который вы от меня ждёте, правда?

Усмешка.

– Верно. Вы читали «S. N. U. F. F.» Пелевина, Катя?

– Нет. Не люблю дешёвого мистицизма.

– Ну-ну, вы слишком суровы к старику. Тем более, что этот роман совсем без мистики. Она там ни к чему.

Толчок фалангой пальцев в стеклянную стену.

– Он говорит там о мониторах, боге Маниту и деньгах. В этом мире все эти слова звучат совершенно одинаково и значат одно и то же. Игра слов, пустячок, но мудрый пустячок, Катя.

Ещё лёгкий стук в стекло стены.

– У нас тут нет бога Маниту, а мониторы есть. Вместо бога у нас тут бумага. Видите, на каждом столе, в каждом лотке, в каждой корзине для мусора. А теперь дополните мою мысль, Катя. Что мы видим?

Огненное отражение в стекле, медный призрак.

– Если продолжить игру, то мы видим тут деньги.

– Именно! Именно, Катенька! Именно деньги. Здесь всё – деньги. Они светятся в экранах, их печатают, черкают, комкают, рвут и швыряют под ноги, промахнувшись мимо корзины.

Короткий энергичный вздох.

– Тут всё – деньги. Деньги компании. А значит, и наши. В меру, конечно, но наши. Наши зарплаты, премии, наши рестораны, квартиры, машины, курорты, отдых и развлечения. Вы чувствуете мою мысль?

– Не совсем.

– Мне кажется, вы лукавите, Катенька. Ну что ж, я вам подыграю.

Щелчок ногтем в стекло.

– Присаживайтесь.

Лёгкий скрип.

На смартфоне – жёлтый квадрат смс.

В сторону.

– Так вот, Катя, если мы хотим денег, а мы их хотим, иначе зачем мы сюда ходим, верно? так вот, если мы их хотим, мы должны их получить. Кто получит больше всего премий, Катенька, если следовать вашему докладу?

Рыжая волна отражается в столешнице.

– Больше всего должны получить Волгоград и Питер. Мы четвёртые.

Страдальческая гримаса.

– Стоп, стоп, Катя! Что за «должны»? Кому должны?

Серые глаза упираются в лицо.

– Что вы хотите сказать?

– О Господи, Катя, не притворяйтесь дурой! Уже не надо, честное слово. Всё ведь ясно – мы должны получить максимум. И уж по крайней мере всегда быть в тройке. Не далее её середины. Сейчас закрытие года, Катя, декабрь. А это значит что? Ну-ка?

– Бонус.

Голос безучастный.

– Верно, Катенька, бонус. Всё верно. А теперь – внимание! Главный вопрос.

– Я не буду этого делать.

Пальцы правой руки легко приподымаются и мягко падают на стеклянную столешницу.

– Не понял.

– Я не буду подделывать отчёт.

Голубые цифры на мгновение оторопело застывают. Потом вздрагивают и продолжают ход.

– Вот как. Хорошо, я понял, Екатерина. Вы свободны. Мы с вами задержались, так что даю вам пятнадцать минут к обеду. Прошу.

Медь и пламя в стекле и за стеклом.

Взгляд вправо.

Смска на экране смартфона.

Палец мягко сдвигает «замок» блокировки.

«Лю тебя, мой котик! Чмоки-чмоки:)»

Усмешка.

«Покупай.»

Пальцы блокируют смартфон привычным жестом, опускают во внутренний карман пиджака.

Война войной…

Лёгкий звон стеклянной двери. Писк замка.

Вечер.

– Екатерина, – стук пальцем по перегородке между столами.

– Да, Олег.

Подчёркнуто нейтрально.

– Знаете, Екатерина, пойдёмте-ка поужинаем. Я угощаю.

– Я замужем, Олег Борисович.

Усмешка. Поворот кольца на пальце.

– Так и я женат, Катя. Не путайте столик с постелью. Я хочу извиниться перед вами за свою просьбу.

– Если вы хотите прощения, то оно у вас есть.

Покачивание головой.

– Господи, Катерина, не заставляйте меня становиться перед вами на колени. Не так поймут.

– Хорошо. А как следует понимать мне?

– Как ужин с коллегой, который хочет загладить свою вину. Нам ведь ещё работать, и трата на ужин – минимальное вложение по сравнению с результатами, которые вы принесёте. И мне в том числе.

Поднятый палец.

– И перед тем как вы мне откажете снова, предупреждаю – это будет уже невежливо. Идёмте, Екатерина Александровна. Если вас уж так напрягает, можете заплатить за себя сами, хотя это и поразит меня в самое сердце и я искренне надеюсь, что вы этого не допустите. Ну так как?

– Добрый вечер, господа! Что будете пить?

– Добрый вечер, Жозеф. Для начала давайте Кьянти.

– Отлично. Что будете кушать?

– Пасту болоньезе мне и…

– То же.

– …пасту болоньезе даме.

– Отлично! Сию минуту!

Струнный квартет тихо звучит из-под потолка.

– Как вам, Катя?

Взгляд поверх фужера с минеральной водой.

– Ресторан красивый. Дорогой.

Усмешка.

– Господи, что вы, Катя, что вы, какие деньги! Ресторан хороший. Тихий, вкусный. Музыка вон пиликает. Уж на что я терпеть не могу классики, а здесь она совершенно переносима. Чудесный стиль.

– Действительно. Место приятное.

– Прошу, господа!

Маленький услужливый смерч. Вино тихо льётся в бокалы.

– Благодарю, Жозеф, всё превосходно.

Смерч с поклоном исчезает.

– Как вам вино?

Тонкие пальцы крутят чуть початый бокал.

– Неплохое.

– Ну как же вы категоричны! Вино превосходное. Здесь с этим строго.

– Это радует.

– Скажите, Катя, откуда вы?

– Вы читали моё резюме, Олег. Неужели вы его забыли?

– Да, у меня хорошая память, Катя, вы правы.

– Тогда вы должны понимать, что я вам не девочка-секретутка.

Взметнувшийся палец.

– Я это прекрасно понимаю, Катя! Как вы могли такое подумать!

– Я аналитик, как вы помните. И я этого не думаю.

– Превосходно!

– Я это знаю.

Рука сгибает крыло салфетки.

– И? Продолжайте.

– И я терпеть не могу, когда меня покупают.

Второе крыло.

– Хорошо. А что вы можете терпеть?

– Честность.

Острые тонкие крылья.

– Вы поборница искренности и чести, не так ли? Несгибаемы и светлы?

– Почему же. Я способна договариваться. Как бы я иначе добилась того, что имею, как вы думаете?

Тонкий нос.

– Тогда делайте ваше предложение, Екатерина Александровна.

– Мой отчёт должен быть таким, как он есть.

Пальцы возвращаются к бокалу.

– И что вы от этого получите?

– Я заявлю о себе.

– И порушите при этом весь конец года всем остальным?

– У всех остальных нет ничего, чтобы получить этот конец года. Ничего, кроме приписок. Судя по отчётам, головной офис уже пару лет ничем не занимается, кроме подтасовки отчётности и приписывания себе заслуг дочерних подразделений. На каком основании они должны это получить?

Глоток вина.

– Вы жестоки, Екатерина Александровна.

– Это бывает.

– Бывает, конечно. Много чего бывает. Тогда у меня только один вопрос – что может заставить вас передумать?

– Вы готовы что-то предложить?

Пальцы медленно вращают бокал.

– Давайте так, Екатерина. До срока сдачи доклада ещё два дня. Один у нас есть. Давайте завтра поужинаем снова, и я сделаю своё предложение. Дневное перемирие?

– Дневное перемирие. И да, учтите – я замужем и в любовницы не стремлюсь.

Усмешка.

– Спорю, ваш муж – очень сильный человек и с ним сложно конкурировать.

– Вы выиграли бы, если бы мы спорили.

– Ну что ж, хорошо. О, а вот и ужин!

– Прошу прощения, но я тороплюсь. Муж ждёт.

Стук отодвинутого стула.

Маленький смерч кланяется.

– Жаль, что вы не попробовали болоньезе, очень жаль! Приходите к нам ещё!

– Благодарю вас. Быть может, завтра.