Устойчивое решение Шинкарёв Максим

Слепые пальцы лихорадочно ищут бутылку.

Мама!!!

Истеричный скрип.

Мама!..

Остатки текилы падают в горло.

…Бл*дь, что за идиотизм ехать за этим в этот вонючий, несчастный, покинутый посёлок. Поближе шлюх найти не мог…

Мама, как же больно…

Золотые слова, гонка тоскливая.

Идиотская.

Так, пора отсюда выбираться.

Понесло же меня в этот несчастный свёрток, где Макар телят не сношал…

Свёрток… Поворот, дурень.

Можно вывести девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки.

Из недоученного пейзажиста, видимо, тоже…

Так!

К чёрту!

К дьяволу.

Надо выбираться.

Выбираться из машины.

А то так и окоченею тут.

Давай.

Сейчас будет больно.

Бл*-а-а-*дь!!!

Мама, мамочка…

Слёзы падают на ручку двери.

Застывают льдом.

Выбрался. Забрать эту долбаную поющую железку. Вдруг позвонит кто. Кто-нибудь.

Что ж её заклинило на одной песне…

Теперь назад.

Назад, по следам, по колее.

К перекрёстку.

Темнеет.

Надо шевелиться.

Мама…

Ползком.

– …So what your life depends on… – шепчет из кармана.

На правом боку, локтем, коленом.

Локтем, коленом, локтем, коленом…

Локтем…

В какой раз уже? Пусть. Пусть…

Коленом…

Локтем…

Неважно, какими будут остальные, но я должен быть первым.

Коленом…

Поняла, рыжая сука? Понял, ты, очкастый хряк?!

Локтем…

Перекрёсток пуст.

Ночь.

Ну же, хоть кто-нибудь!

Ноет нога.

Молчат пальцы.

Шипит мобильник.

Всё тише и тише.

Огни…

Огни.

Огни!!

Проснись, дебил, проснись!

Подымайся!

Ма-ама…

Бл*дь…

Проносятся мимо.

Суки, суки, суки!!!

Больно…

Руки в подмышки.

Руки нужны.

Никого.

Ни одного огня больше.

Дрожь раскалывает зубы.

Сухой, картонный кашель.

И звёзды над головой.

Надо двигаться.

Иначе…

Вперёд.

Звёзды померкли.

Метель.

По белому полотну неровный след замерзающего, обмороженного червя.

Снег.

И слабый огонёк впереди.

В поле.

Среди снега.

Вперёд.

Шепчет мобильник.

Аккумулятор дохнет.

Обморожение.

Вперёд.

С дороги.

Ворохом пустоты клочья.

…до тридцати двух ниже нуля…

…Катенька, вы так красивы…

…срок закрытия контракта…

…и что – муж? Вы современная, свободная женщина…

…Кьянти (Италия) – 1200 руб., паста болоньезе…

…результаты проверки поставщика…

…молитвы твои смердят…

Слова и цифры пляшут и сухо трещат на ветру.

Ветер из онемевших ноздрей бьётся с потоком пурги.

Бумажные ломкие лёгкие шуршат, как пакеты из «Ашана».

Кашель режет глотку. Тени бьются в небе. Скрипит снег.

…срыв поставки, мы требуем выплаты неустойки. Наш юридический отдел направит вам официальную претензию завтра утром…

…слышь, дядя, ты лексусом своим тёлкам будешь семафорить, понял?…

…дело рассматривается в суде завтра, если адвокат не пойдёт на уступки, мы используем…

Галстук вьётся по ветру. Холод впивается в грудь, там, где он должен быть. Лоскутная мразь.

Пальцы не чувствую.

…траты – пожертвование в церкви на Якиманке – 200 р…

…слушай, ты, давай заканчивай. Не такие все давно закончились. На трамвае уехали. Кто остался – такие все. Хватит ломаться…

…ужесточение рабочего расписания…

…пощёчина…

…сокращение затрат за четвёртый квартал…

…движение пальцев по щеке…

…показатели работы департаментов…

…удар, вспышка, поворот…

…сетка трещин вместо стекла…

Звезда становится ближе.

…звук текущей жидкости…

…crawling

before the open door

tomorrow always comes too slow…

…белые сколы на стволе дерева, развороченная решетка радиатора, падающие на снег капли…

…твою мать!…

…нервные вздохи, всхлипы…

…вы не справляетесь со своими обязанностями, поэтому нам придётся с вами расстаться. Все меня поняли?…

…дверь не закрывается…

Вой ветра.

…пальцы отстукивают по рулевому колесу…

Снег проваливается под рукой.

…рука черна, мороз впивается в пальцы…

…заснеженная канава. Треснувший лёд. Паника. Вперёд…

…траты – пожертвование на Boomstarter. Альбом Satin, 500р…

…нам требуется этот контракт, так что делайте что хотите…

…алло, николай борисович? это…

…Господи, как это всё достало…

…Привет, это я. Как дела? Я тоже. Слушай…

…не спать!…

…сторожка… Фонарь… Кому ещё нужен посреди поля фонарь?…

Звезда придвигается.

…дурная была идея…

…оставаться в незакрывающейся машине…

Рука подгибается. Сухой скрип порога.

Негнущиеся пальцы в скобу.

Скрип.

Чернота за дверью.

Нога подворачивается. Тьма в лицо.

Доски пола. Ветер в щели.

…надо было оставаться в машине…

…кто-то должен был проехать…

…дорога была вся в снегу, ни единой колеи…

…закрыть дверь…

…пальцы в подмышки…

…захлопнулась…

…свет фонаря в прорехи…

Клочья мёрзлого рубероида сухо хлопают по деревянным рёбрам. Кашель разрывает горло.

…падение трудовой дисциплины…

…обжигающая боль…

…ноги не отогреть…

…Господи, спаси меня, грешного…

Вой ветра.

…никогда не верил…

…дверь хлопает на ветру…

…была идея – ехать за этим в эти еб*ня…

…«а квартира у них – в О-трад-ном»…

Мысли в клочья.

Слёзы по лицу.

– Фух. Опять эта напасть бумажная. Петька, ну чо опять я?

– А что я, рыжий, что ли? Прошлый раз я писал, теперь твоя очередь. Давай, не шуми.

Ручка с трудом преодолевает бумажную пустоту.

«…автомобиль марки „лексус“, госномер …повреждения двигателя, решётки радиатора… …шланги тормозной системы… водительское место… следы крови…»

«…тело лежит ногами к двери. Руки… в подмышках… одежда – костюм-тройка (шелковый), кожаные туфли… ориентировочное время смерти – 1—3 ночи… мобильный телефон марки „самсунг“…»

– Эй, что там с телефоном? Дай глянуть.

– На.

– Эка, расколот. Слушай, а чего он мигает? Вот, смотри?

– А-а, это он зарядку просит. Заряд почти сдох, только на огонёк и хватает. Да и то, видишь, едва телепается. Скоро и эти крохи выйдут.

– А чего он на морозе-то вконец не разрядился?

– Видать о жмура грелся. В нагрудном кармане был.

– Ясно. Так, вот что. Харе лося гнобить. Эй, понятой, иди сюда. Вот этот лист подпиши. И этот. И эти тоже.

– Они ж пустые.

– Сам протокол будешь писать? А то смотри, щас проедем до нас.

– Ой, да отгребитесь вы от меня. Вот тебе.

– Ты за языком-то следи, старый.

– А ну тебя. Этого забирать-то будете?

– Труповозка приедет, заберут. А мы поехали.

– А когда она приедет-то? Мне тут на морозе рядом с трупаком плясать?

– Посидишь в своей «ниве». Ни хрена с тобой не сделается. Тулуп да валенки, чай, не костюмчик. Давай, старый. Ты ж всё равно на работе? Бывай.

Стук дверей. Чихание двигателя.

– Сволочи.

Старик-сторож провожает взглядом «уазик».

Плюёт в снег.

Забирается в «ниву» – ждать труповозку.

– Козёл долбаный, – ворчит сторож. – Торчи тут из-за тебя. Уж дома был бы. Кому тут что надо… Столи-ичнай… Х*р двуличнай.

Приоткрывает дверцу, сплёвывает в снег.

Захлопывает.

Включает печку.

– Ты нахрена с деда столько листов-то стряс? Оперу писать будешь? На одном не уложишься?

– О-о-оперу.

Звучит на редкость глумливо и немного кокетливо.

– Гляжу я на тебя, Петька, и одного в толк понять могу – вроде у-у-умный ты, а вроде и дурень.

– Ты за базаром-то следи.

– За ба-а-азаром. Лопух и есть лопух. У тебя сколько дел пылится бесхозных? Полон стол.

– И?

– И. Вот представь – берешь ты того самого вонючего бомжару, которого пэпээсники в теплотрассе удавленным нашли, берешь такую вот подписанную бумажку… Дальше?

– …И пишу – самоубился путем удавления, а до того вел суицидальные разговоры, в подтверждение чего показания свидетеля, с моих слов записано верно. Слушай, ты голова!