Владимирский централ. История Владимирской тюрьмы Закурдаев Игорь
МВД СССР докладывает об осужденных и высланных в ссылку Военной коллегией Верховного суда СССР и Особым Совещанием МГБ по «ленинградскому делу» в 1949–1951 годах.
По имеющимся в МВД СССР данным, всего было осуждено 214 человек, из них 69 человек основных обвиняемых и 145 человек из числа близких и дальних родственников. Кроме того, 2 человека умерли в тюрьме до суда.
При этом Военной коллегией Верховного суда СССР осуждено 54 человека, а остальные осуждены Особым Совещанием МГБ.
Согласно имеющимся приговорам Военной коллегии и постановлениям Особого Совещания 23 человека осуждены Военной коллегией к ВМН (расстрелу), 85 человек осуждены на различные сроки содержания в лагерях и тюрьмах на срок от 5 до 25 лет, один человек помещен в психиатрическую больницу для принудительного лечения и 105 человек постановлениями Особого Совещания МГБ направлены в отдаленные районы страны в ссылку на различные сроки, в основном от 5 до 8 лет.
Из общего числа осужденных 36 человек работали в Ленинградском обкоме и горкоме КПСС, а также в областном и городском исполкомах, 11 человек — на руководящей работе в других обкомах КПСС и облисполкомах и 9 человек — в райкомах и райисполкомах Ленинградской области.
Разобравшись с лицами, осужденными по «ленинградскому делу», Министерство внутренних дел СССР считает целесообразным пересмотреть архивно-следственные дела на родственников осужденных для вынесения заключений об отмене решений Военной коллегии и быв. Особого Совещания МГБ, т. к. на абсолютное большинство из них не имеется серьезных оснований для привлечения к уголовной ответственности или высылке в дальние районы страны.
Так, например:
Осуждены Особым Совещанием МГБ на 5 лет ссылки мать бывшего секретаря Ленинградского обкома партии Бадаева в возрасте 67 лет и две его сестры, проживавшие самостоятельно.
Осуждены в ссылку отец бывшего секретаря Ленинградского горисполкома Бубнова в возрасте 72 лет, мать 66 лет, два брата и две сестры.
У бывшего заведующего отделом комсомольских и профсоюзных органов Ленинградского обкома Закржевской осуждены Особым Совещанием в ссылку три сестры и дочь одной из сестер — Балашова Таисия в возрасте 20 лет.
У бывшего секретаря Ленинградского горкома Левина осуждены на разные сроки лагерей и ссылки мать, жена и три брата. Причем все три брата значительно старше Левина, а одному из них 60 лет.
У бывшего заместителя председателя Ленгорисполкома Галкина, кроме его жены, осуждены брат с женой и сестра на 5 лет ссылки каждый и дочь брата на 3 года ссылки.
Приведенные примеры свидетельствуют о том, что Особое Совещание МГБ без законных оснований только по родственным признакам, в том числе и дальним, осудило на различные сроки содержания в тюрьмах и лагерях, а также в ссылку большую группу лиц. В связи с изложенным Министерством внутренних дел СССР будут все следственные дела на эту группу осужденных пересмотрены и с заключениями направлены Генеральному прокурору СССР с просьбой опротестовать в установленном законом порядке перед Верховным судом СССР и отменить решения Военной коллегии и Особого Совещания МГБ по лицам, незаконно осужденным.
Вся эта работа будет выполнена в месячный срок.
О результатах будет Вам доложено дополнительно.
Приложение: список осужденных.
С. Круглов, И. Серов».
15 апреля 1954 г. было принято постановление Президиума ЦК КПСС о реабилитации лиц, проходивших по «ленинградскому делу».
№ 58. п. XV — О деле Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других.
1. Принять в основном представленный проект постановления ЦК КПСС о деле Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других.
2. Поручить Секретариату ЦК КПСС с учетом состоявшегося обмена мнениями на заседании Президиума ЦК отредактировать проект постановления и внести на утверждение в Президиум ЦК.
3. Разрешить Прокурору СССР после принятия решения опротестовать приговор Военной коллегии Верховного суда СССР по данному делу на предмет его прекращения и реабилитации осужденных.
4. Поручить т. Хрущеву выехать в мае с. г. в гор. Ленинград и доложить активу Ленинградской партийной организации о решении ЦК КПСС по делу Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других.
12 мая 1954 года на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР «дело по обвинению Ракова Л.Л. пересмотрено. Приговор по вновь открывшимся обстоятельствам отменен за отсутствием состава преступления, дело прекращено. Ракова Л.Л. из-под стражи освободить».
15 мая 1954 года Лев Львович вышел на свободу. Для освободившихся в этот день вместе с ним товарищей по «ленинградскому делу» — М.А.Таирова, А.М. Григорьева, Э.П. Бояра — Раков провел экскурсию по Владимиру.
Вместе с ним по «ленинградскому делу» отбывали во Владимирской тюрьме наказание еще несколько человек.
ЗАКРЖЕВСКАЯ ТАИСИЯ ВЛАДИМИРОВНА, инженер-геолог, заместитель начальника секции изысканий. Арестована 27 июля 1949 года по обвинению: «участница вражеской группы — вредительство». Приговорена к тюремному заключению на срок 10 лет. Во Владимирскую тюрьму прибыла 5 ноября 1950 года. 27 января 1954 года переведена во Внутреннюю тюрьму МВД СССР. 30 апреля 1954 года дело прекращено за отсутствием состава преступления, она была освобождена и реабилитирована.
В декабре 1954 года выступала свидетелем по делу бывшего министра МГБ Абакумова. С октября 1954-го — главный инженер конторы Торфразведка. («Репрессированные геологи». Гл. ред. В.П. Орлов. Отв. редакторы Л.П. Беляков, Е.М. Заблоцкий. М.; СПб., 1999. Тюремная карточка. Владимирская тюрьма.)
ХОВАНОВ НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ. Из материалов тюремной карточки: «1904 года рождения, профессии не имеет. Арестован 18 декабря 1949 года. Характер преступления: «вредительская и подрывная работа». Приговорен к тюремному заключению на срок 25 лет. Во Владимирскую тюрьму прибыл 5 ноября 1950 года. Переведен 7 марта 1953 года во Внутреннюю тюрьму МГБ СССР в г. Москву в распоряжение по особо важным делам МГБ СССР. На основании телеграфного распоряжения начальника отдела «А» МГБ СССР от 4 марта 1953 года № 6041 26 января 1954 года освобожден на основании Определения Военной коллегии Верховного суда от 13 января 1954 года в связи с прекращением дела».
СИНЦОВ НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВИЧ, журналист, преподаватель русского языка. Ряд его статей выходил в журнале «Звезда». Из материалов тюремной карточки: «Арестован 20 апреля 1950 года. Прибыл во Владимирскую тюрьму 9 ноября 1950 года. Приговорен к 25 годам тюремного заключения. 24 мая 1954 года освобожден по Определению Военной коллегии Верховного суда от 14 мая 1954 года в связи с прекращением дела».
МИХЕЕВ ФИЛИПП ЕГОРОВИЧ, 1902 года рождения, управляющий делами Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), арестован 5 августа 1949 года. Характер преступления: «вредительская и подрывная работа». Приговорен к 10 годам тюремного заключения. Прибыл во Владимирскую тюрьму 5 ноября 1950 года. 27 января 1954 года выбыл во Внутреннюю тюрьму МВД СССР. Впоследствии был освобожден и реабилитирован.
ТАИРОВ МИХАИЛ АЛЕКСЕЕВИЧ, 1906 года рождения, техник сельского хозяйства. Михаил Алексеевич стоял у истоков агропромышленного комплекса Ленинградской области. Под его руководством происходило коренное преобразование в земледелии и животноводстве, создание плодородных земель на месте болот и пустошей, развитие овощеводства, картофелеводства, обеспечение многомиллионного города молоком и мясом. В 1939 году был отмечен на Всесоюзной сельскохозяйственной ярмарке за то, что он, будучи старшим агрономом Лужского райземотдела, за пять лет в колхозах ввел правильные севообороты и сортовые посевы. В 1938 году назначен на должность старшего референта при президиуме и председателе облисполкома Ленинградской области. В мае 1941 года утвержден начальником областного управления сельского хозяйства. В годы войны уполномоченный Военного совета Ленинградского фронта по воздушным перевозкам. Арестован 2 сентября 1949 года как «враг народа». Приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к 25-ти годам тюремного заключения. 15 мая 1954 года освобожден в связи с прекращением дела. После возвращения в Ленинград он был назначен начальником управления мелиорации, затем работал начальником треста овощекартофелеводческих совхозов, первым заместителем председателя областного совета. Одновременно экстерном закончил сельскохозяйственный институт и аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию. Вел научную работу в качестве заместителя председателя президиума отделения ВАСХНИЛ по нечерноземной зоне РСФСР.
КУЗЬМЕНКО ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВИЧ, 1909 года рождения, журналист, преподаватель истории. Арестован 17 октября 1949 года. Характер преступления: «вредительская и подрывная работа». Осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 25 лет тюремного заключения. 21 мая 1954 года освобожден в связи с прекращением дела.
ТУРКО ИОСИФ МИХАЙЛОВИЧ, 1908 года рождения, партийный деятель. Сын рабочего.
Образование получил в Ленинградском инженерно-экономическом институте. С 1926 года работал на стекольном заводе. С 1929-го по 1934 год — инженер-экономист, начальник планово-производственного отдела, с сентября 1937 года — директор завода «Пролетарий» города Ленинграда. В декабре 1936 года вступил в ВКП (б). С апреля 1940 года секретарь по кадрам, первый секретарь Красногвардейского райкома партии города Ленинграда. С сентября 1944 года секретарь, с января 1945 года — второй секретарь Ленинградского обкома партии. Один из организаторов обороны города во время Великой Отечественной войны. С августа 1946 года секретарь Ярославского обкома ВКП (б). С 1946 года-депутат Верховного Совета СССР. В связи с так называемым «ленинградским делом» в феврале 1949 года снят с поста и переведен в резерв ЦК ВКП (б). В апреле 1949 года назначен на второстепенный пост заместителя председателя Владимирского облисполкома. 24 августа 1949 года был арестован. 1 октября 1950 года приговорен Военной коллегией Верховного суда к 15 годам тюремного заключения, как «участник враждебной группы, вредитель». Прибыл во Владимирскую тюрьму 5 ноября 1950 года. После смерти И.В. Сталина, 27 января 1954 года, переведен во Внутреннюю тюрьму МВД СССР. 30 апреля 1954 года реабилитирован, а 26 мая — восстановлен в партии. С октября 1954 года — заместитель председателя Кустанайского облисполкома. С февраля 1956 года — заместитель председателя исполнительного комитета Ленинградского областного Совета. (Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. «Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь». М.: Вече. 2000. Тюремная карточка. Владимирской тюрьмы.)
ГРИГОРЬЕВ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, 1907 года рождения, техник-электрик, арестован 16 октября 1949 года. Прибыл во Владимирскую тюрьму 9 ноября 1950 года. Осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 25 лет лишения свободы. 15 мая 1954 года освобожден в связи с прекращением дела.
БОЯР ЭМИЛЬ ПЕТРОВИЧ, 1902 года рождения. В 1949 году- заместитель председателя исполнительного комитета Ленинградского областного Совета. 27 августа 1949 года арестован. Приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к 25 годам тюремного заключения.
Освобожден 15 мая 1954 года в связи с прекращением дела.
БУМАТИН ГРИГОРИЙ ХАРИТОНОВИЧ, 1904 года рождения. С 1918 года проходил службу в РККА. С 1932 года на партийной работе. В 1939 году секретарь Ленинградского областного комитета ВКП(б) по кадрам. В годы Великой Отечественной войны возглавил партизанское движение. По указанию Ленинградского обкома партии весь партийный актив во главе с секретарями райкомов партии остался на оккупированной территории для организации борьбы с захватчиками. Благодаря этому уже летом 1941 года была создана широкая и разветвленная сеть нелегальных райкомов партии, возглавивших партизанское движение. В первых числах июля Ленинградский обком ВКП(б) утвердил группу партийных работников, на которых возлагалось руководство партизанским движением в области. Эту группу возглавил Григорий Буматин. По его предложению 27 сентября Ленинградский обком принял решение создать штаб партизанского движения. С июля 1944-го по 24 ноября 1948 года первый секретарь Новгородского областного комитета ВКП(б). Арестован 21 октября 1949 года. Приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к 25 годам тюремного заключения. Прибыл во Владимирскую тюрьму 9 ноября 1950 года. Освобожден 27 мая 1954 года в связи с прекращением дела.
КУЗНЕЦОВА-ВОИНОВА ЗИНАИДА ДМИТРИЕВНА, 1906 года рождения, жена секретаря ЦК ВКП(б) Кузнецова Александра Александровича, арестованного по «ленинградскому делу» 13 августа 1949 года. Военной коллегией Верховного суда СССР 30 сентября 1950 года Кузнецов приговорен к расстрелу. 1 октября 1950 года приговор приведен в исполнение. Кузнецова-Воинова арестована 20 октября 1950 года. Характер преступления — «Член семьи изменника Родины». Во Владимирскую тюрьму прибыла 23 ноября 1950 года. Осуждена Особым совещанием при МГБ СССР к 10 годам тюремного заключения. 4 октября 1952 года переведена во Внутреннюю тюрьму МГБ СССР в город Москву. Освобождена 9 февраля 1954 года на основании Определения Военной коллегии Верховного суда СССР.
ЛИТВИНОВА МАРИЯ АНДРЕЕВНА (ВОЗНЕСЕНСКАЯ), 1907 года рождения, жена первого председателя Государственного комитета при Совете Министров СССР Вознесенского Николая Алексеевича, арестованного по «ленинградскому делу». Арестована 20 октября 1950 года. Характер преступления: «Измена Родине». Особым Совещанием при МГБ осуждена 11 ноября 1950 года на срок 10 лет тюремного заключения. Во Владимирскую тюрьму прибыла 21 ноября 1950 года. Литвинова М.А., находясь во Владимирской тюрьме, содержалась в одной камере с Лидией Руслановой и Зоей Федоровой. Освобождена 9 февраля 1954 года на основании определения Военной коллегии Верховного суда в связи с прекращением дела.
ВИРОЛАЙНЕР ВОЛЬДЕМАР МАТВЕЕВИЧ, 1901 года рождения. Арестован 17 января 1952 года. Характер преступления — «измена Родине». Осужден Военной коллегией Верховного суда СССР 31 июля 1952 года на срок 25 лет тюремного заключения. Освобожден в связи с прекращением дела 16 июля 1954 года на основании Определения Военной коллегии Верховного суда. Виролайнер В.М. -железнодорожник, генерал-директор тяги 3-го ранга, депутат Верховного Совета 1-го и 2-го созывов. Начал свою трудовую деятельность с 1914 года, посвятил ее железной дороге. В 1918 году машинист паровоза, доставлял продовольствие в революционный Петроград. В 1920 году вместе с товарищами разыскал «ленинский» паровоз Н2-293, отремонтировал его и в течение года на нем работал. В декабре 1931 года — начальник паровозного депо станции Калинин. После окончания в 1939 году Всесоюзной транспортной академии являлся заместителем Северной железной дороги. В годы Великой Отечественной войны с 1942-го по 1944 год возглавлял Волховский железнодорожный узел, был уполномоченным Народного комиссариата путей сообщения. Руководил подготовкой и отправкой эшелона с продовольствием и сам же его сопровождал в 1943 году в блокадный Ленинград. В 1945 году — начальник Кировской железной дороги. С февраля 1947-го по февраль 1950 года председатель Совета министров Карело-Финской ССР. Репрессирован по «ленинградскому делу» в 1952 году.
КУПРИЯНОВ ГЕННАДИЙ НИКОЛАЕВИЧ, 1905 года рождения, секретарь ЦК ВКП(б) Карело-Финской ССР, генерал-майор. Арестован по «ленинградскому делу» 17 марта 1950 года. Характер преступления: «измена Родине». Осужден Военной коллегией Верховного суда СССР 17 января 1952 года на 25 лет исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества. 21 июля 1952 года Военная коллегия Верховного суда меру наказания — исправительно-трудовые лагеря заменила тюремным заключением на тот же срок. Предпосылкой ареста Куприянова Г.Н. стала большая проверка в сентябре 1949 года в карело-финской компартии, результаты которой были представлены Маленкову. Согласно записке инспектора ЦК Григория Кузнецова, Центральный комитет республиканской компартии и лично Г.Н. Куприянов проигнорировали решение ЦК ВКП(б) об исправлении ошибок в руководстве хозяйством и партийно-политической работе, продолжая проводить свою прежнюю линию в руководстве республикой. Куприянову было предъявлено обвинение в ежегодном невыполнении планов в промышленности и сельском хозяйстве, покровительстве скомпрометировавшим себя работникам, зажиме критики и отсутствии коллегиальности в работе. Находясь под следствием, Геннадий Николаевич прошел пытки и избиения. Вот отрывок из письма Куприянова Г.Н., направленного из тюрьмы 18 октября 1953 года Прокконену П.С., председателю Совета министров КФССР с просьбой сказать правду о предъявленных обвинениях к секретарю ЦК КП(б) КФССР: «17 марта меня арестовали. Следствие шло два года. Два подполковника и один полковник под общим руководством Рюмина и Леонова упорно трудились, изощрялись: три с половиной месяца меня держали в темном сыром подвале при температуре + 5 градусов в одном белье. Лишь когда я выбивался из сил и падал в обморок, приводили в камеру и давали поспать, немного прийти в себя и через 1–2 дня снова уводили в подвал. Меня били до потери сознания. Били руками и ногами, вышибли три зуба, два повредили, золото с 3-х зубов забрали. Правда, выдали квитанцию. Она у меня и сейчас. С адской болью так выкручивали назад руки, что я долго не мог писать и даже держать ложку. Ел левой рукой, правая повисла, как плеть. Связывали много раз «в бараний рог», т. е. прикручивали пятки к затылку и тащили со второго этажа в подвал, а там со всей силой бросали на каменный пол и запирали в клетушку. У меня, у связанного, плясали на спине, ставили меня на голову, угрожали, тем, что: «если не подпишешь протокол, ребра переломаем, глаза вышибем. Жену и детей арестуем, а если подпишешь — им будет лучше и тебе легче»… За одно облегчение участи детей я готов был дать облить себя любой грязью. Махнул рукой и стал подписывать все, многое не читая, многое в полусознании. Вот такими методами эти садисты сфабриковали «дело» и обвинили меня:
1) в том, что я злоупотреблял правом члена Военного совета фронта, противодействовал органам Г.Б. в разоблачении врагов и отменил около 85 % смертных приговоров, вынесенных по их материалам;
2) засорял войска фронта политически неблагонадежным элементом, «досрочно освободил 45 заключенных, взяв их в ряды войск»;
3) разоружил в 1941 году охрану лагерей ББК, изъяв у них 9 тысяч винтовок и 120 Р. П. (ручных пулеметов);
4) растрепал 155-й полк МВД, бросив его с охраны канала в бой под Медвежьегорском, когда эти войска предназначаются для других целей, а не для боев на фронте…
После войны — вредительствовал. Это главное обвинение. Оно обосновано такими фактами:
1. Привлекал на лесозаготовки людей из др. отраслей нар. х-ва, чем наносил вред тем отраслям.
2. Переселил в КФССР финнов-ингерманландцев, чем умышленно засорял пограничную полосу политически враждебным народом. Ввел в заблуждение Правительство СССР, представляя финнов в хорошем свете. Истратил большие суммы на их переселение.
3. Выпустил из тюрем в 1938 году явных буржуазных националистов и выдвинул их на отв. работу (Золина, Савельева и др.). Я не буду опровергать военные обвинения. Об этом я написал К.Е. Ворошилову и С.А. Желтову.
В отношении финнов и их переселения я всегда считал, что финны, как и карелы, трудолюбивый народ, что для лесной промышленности это клад. Я проявил инициативу в их переселении в Карелию. Они охотно ехали к нам. Все меня поддерживали в том вопросе.
Вспомнили лето 1944 года — мою записку по поводу участия карел в Отечественной войне, не раз давали зуботычины. Обвиняли в лжи и тенденциозности этой записки. Следователь стоял на позициях Штыкова в этом вопросе и считал, что КФССР надо было ликвидировать, а карел выслать, как крымских татар».
4 августа 1952 прибывает во Владимирскую тюрьму, в декабре 1953-го этапирован в Верхнеуральскую тюрьму МВД СССР. 28 июня 1954 года прибывает во Владимирскую тюрьму. 15 января 1955 года этапировали в Бутырскую тюрьму города Москвы, оттуда в Иркутскую область, в село Александровское. 22 декабря 1955-го убывает во Внутреннюю тюрьму МГБ СССР. Освобожден только 23 марта 1956 года, реабилитирован 31 июля 1957 года.
ТРОФИМОВ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, 1905 года рождения, главный инженер бумажного комбината в поселке Харлу Карело-Финской ССР. Арестован по «ленинградскому делу» 28 апреля 1948 года. Характер преступления: «Экономическая контрразведка». Осужден Военной коллегией Верховного суда СССР 17 января 1952 года на 25 лет исправительно-трудовых лагерей. По Определению Военной коллегии Верховного суда СССР 21 июля мера наказания — исправительно-трудовые лагеря заменена тюремным заключением на тот же срок. 2 сентября 1954 года освобожден в связи с прекращением дела.
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ПАРИН, академик, секретарь Академии медицинских наук. Под его руководством в годы войны были созданы кровезаменители «Плазма». После визита в США арестован. Уже потом, позже, на тюремной карточке напишут: «Шпион Америки».
История ареста В.В. Парина была типична для того времени. Одним из пунктов программы пребывания делегации советских ученых в США, утвержденной министром здравоохранения, значилась передача американской стороне для публикации статьи ученых-биологов Клюева и Роскиной о создании в СССР противораковой вакцины «Кл. Одновременно эта статья готовилась для публикации и в нашей стране.
7 февраля 1947 года Василий Васильевич возвратился из США в СССР. 17 февраля его вызвали в Кремль. В кабинете Хозяина были Берия, Жданов, Молотов. Сталин в разговоре участия не принимал. Жданов расспросил Парина об обстоятельствах передачи текста статьи американцам. Парин сослался на разрешение министра здравоохранения. Присутствующий здесь же министр принялся доказывать, что он ни в чем не виноват и, как говорится, «ни сном ни духом». Клюева и Роскину, как соавторов открытия, спросили, доверяют ли они Парину. «Доверяем», — ответили те. «А я ему не доверяю», — сказал Сталин. Разговор был окончен. Уже по дороге домой Василий Васильевич понял, что надо быть готовым ко всему, в том числе и к аресту. За ним пришли через два часа. Обыск продолжался двое суток, следствие длилось год и два месяца, заключение — семь лет.
В своих воспоминаниях В.В. Шульгин пишет о В.В. Парине: «Я хотел бы сейчас вспомнить о Василии Васильевиче Парине, с которым пришлось сидеть некоторое время в тюрьме. Когда он пришел в нашу камеру, меня прежде всего поразило молодое лицо и совершенно белоснежная голова, он преждевременно поседел, затем, естественно, как это всегда водилось в тюрьме, когда приходил новый человек, интересовались — отчего, почему и т. д… А затем, как человек деятельный, он постарался что-то дать тем, кого мы называли сокамерниками. Сокамерники там были разные, одни были непроходимые мерзавцы. Так что если говорить совершенно чистую правду, то они были хуже, чем тюремщики. По крайней мере, мы от них больше страдали Он собрал небольшую группу, потом другие присоединились, он просто читал лекции по своей специальности. Очень интересные были лекции. Он все излагал популярно, этим он каждый вечер вносил такую примирительную струю».
В 1945–1955 годах во Владимирской тюрьме отбывали наказание офицеры и генералы фашистской армии, признанные военными преступниками, осужденные по законам СССР и в соответствии с существовавшей в то время международной практикой. В течение 10 лет сотрудники государственной безопасности в отношении военных преступников проводили оперативно-следственную работу по выявлению разведывательной агентуры и военных преступлений, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в годы войны. Все они были приговорены к длительным тюремным срокам. Питание было скудное, но значительно отличалось в лучшую сторону от рациона военнопленных солдат, тех, что находились в лагерях.
В 1953 году ряд ограничений по переписке и получению денежных переводов и посылок для военнопленных были отменены. В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 6 июня 1953 года был издан приказ МВД СССР, которым утверждалась «Инструкция о порядке переписки осужденных иностранцев со своими родственниками и порядке получения ими посылок и денежных переводов». Для переписки осужденных, кроме японцев, корейцев, китайцев и монголов, устанавливается следующий адрес: СССР, г. Москва, почтовый ящик № 5110.
Для переписки осужденных японцев, корейцев, китайцев и монголов устанавливается адрес: СССР, г. Хабаровск, почтовый ящик № 5120. В целях ускорения прохождения корреспонденции для каждого места заключения — лагеря и тюрьмы — устанавливается условный номер, который через дробь добавляется к указанным номерам почтовых ящиков. Владимирская особая тюрьма имела свои условные номера № 5110/49; 5120/49. Осужденным запрещалось сообщать в письмах: о дислокации лагеря, тюрьмы; условиях содержания в них заключенных; характере выполняемой заключенными работы; о содержащихся в лагерях (тюрьмах) заключенных; лицах лагерной (тюремной) администрации; содержании приговора и сроке наказания. Запрещалось прибегать к тайнописи, шифрам и другим условным приемам письма; писать в почтовых открытках доверенности на имущество и деньги; просить родственников обращаться в различные учреждения с ходатайством об их освобождении из лагеря (тюрьмы) и репатриации на родину; употреблять в письмах слова «военнопленный», «интернированный», «осужденный», «заключенный», «тюрьма». Переписка осужденных с их родственниками должна носить только личный, семейно-бытовой характер.
Для написания писем осужденным выдавались чернила, ручки с перьями. Писание писем карандашом или какими-либо химикатами и жидкостями не допускалось. От осужденных требовали, чтобы они писали письма крупным, разборчивым почерком; в противном случае открытки к приему и отправке не подлежали.
В 1955 году, после визита в СССР канцлера К. Аденауэра, Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «О досрочном освобождении и репатриации немецких военнопленных, осужденных за военные преступления». На основании данного Указа в 1955–1956 годах из мест заключения в СССР были досрочно освобождены и репатриированы в ГДР — 3104, в ФРГ — 6432 человека, в том числе 273 человека, как военные преступники, переданы в распоряжение правительства ГДР, 471 человек — в распоряжение правительства ФРГ, 28 немцев были задержаны по просьбе Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР, 4 человека оставлены в связи с возбуждением ими ходатайства о приеме советского гражданства (Военнопленные в СССР, док. № 8.60.). Содержащиеся высшие офицеры и генералы германской армии из Владимирской особой тюрьмы были переданы властям Германии в качестве неамнистированных преступников.
АДЕЛЬМАН РЮДИГЕР, германский консул в г. Плоешты, Румыния.
АНГЕЛИС МАКСИМИЛИАН, командующий 2-й танковой армией.
АУИНГЕР ЮЗЕФ, гестаповец.
АЙХИНГЕР ГЕРБЕРТ, военный преступник.
АЙХГОРН ВАЛЬТЕР, военный преступник.
БЕККЕРЛЕ АДОЛЬФ-ГЕЙНЦ, посол Германии в Болгарии.
БЕНТИВЕНЬИ ФРАНЦ, начальник военной контрразведки «Абвер».
ФОН БРЕДОВ ГАНС, командующий Балтийским побережьем.
ВЕЙДЛИНГ ГЕЛЬМУТ, комендант Берлина, умер в 1955 году.
ГАММЕРШМИДТ ФРИЦ, начальник штаба полиции Берлина.
ГУЗЕ ГЮНТЕР, адмирал германского ВМФ, умер 06.05.1953 года.
ДИТЛЬ АЛЬБЕРТ, полковник, умер 13.08.1946 года.
КЛОР ЭБЕРХАРД, заместитель начальника разведоргана «Абверштелле Вена».
КРАФФТ ЭРНСТ, контр-адмирал, умер 27.07.1954 года.
КЕЙТЕЛЬ ЭРНСТ, начальник штаба дивизии, сын фельдмаршала Кейтеля.
КИЧМАН ХОРСТ, германский военный атташе в Финляндии.
КЛЕЙСТ ЭВАЛЬД, генерал-фельдмаршал, умер 15.10.1954 года.
МЮЛЛЕР ЗИГФРИД, офицер штаба, брат Мюллера, шефа гестапо.
ПРАНГЕ ГЕНРИХ, сотрудник германского МИДа.
ПИККЕНБРОК ГАНС, начальник военной разведки «Абвер-1».
ПАНЦИНГЕР ФРИЦ, оберфюрер войск «СС», начальник отдела «А» гестапо.
РИТГЕН ГЕРМАН, начальник отдела печати германского Красного Креста, умер 23.12.1952 года.
РАТТЕНХУБЕР ИОГАНН, начальник личной охраны Гитлера.
ФОСС ГАНС-ЭРИХ, вице-адмирал военно-морского флота при ставке Гитлера.
ЦЕЙХ ГЕНРИХ, заведующий военно-гигиеническим штабом, умер 31.03.1949 года.
ШТРЕККЕНБАХ БРУНО, командир 19-й латышской армии «СС».
ШМИДТ РУДОЛЬФ, командующий 2-й танковой армией.
ШЕРНЕР ФЕРДИНАНТ ГАНС, генерал-фельдмаршал, командующий армией «Центр».
ЭККОЛЬД ВИЛЬЕЕЛЬМ, начальник охраны Геббельса.
В одной справке на заключенного Шернера Ф. заместитель начальника тюрьмы № 2 УМСД Д.И. Крот дал ему следующую характеристику:
«Заключенный Шернер Фердинанд по своим убеждениям — ярый немецкий националист, противник коммунизма и особенно немецких коммунистов, которые, по его мнению, якобы не выражают национальных интересов Германии, а лишь проводят политическую линию, предписанную Советским Союзом».
Во время пребывания в тюрьме генералов вермахта произошел курьезный случай. Скончался генерал-фельдмаршал Клейст. Как это обычно делалось, его завернули в одеяло и похоронили на кладбище. Через некоторое время, после визита в СССР канцлера Аденауэра, в тюрьму пришло распоряжение о передаче немецкой стороне военных преступников. Было решено провести эксгумацию тела Клейста, переодеть его в фельдмаршальский мундир и отправить на родину. Вместе с высшим составом германской армии на родину из Владимирской тюрьмы были репатриированы солдаты и офицеры низших чинов, сотрудники дипломатических миссий, солдаты и офицеры армий союзников Германии и различные категории граждан, которые сотрудничали с вермахтом.
После разгрома милитаристской Японии в тюрьме оказались солдаты и офицеры Квантунской армии. Согласно совместному распоряжению МВД, Министерства юстиции и Главной военной прокуратуры СССР, аресту и привлечению к уголовной ответственности подлежали лица, в отношении которых будут доказательства ведения ими враждебной деятельности против СССР. Разведчиков, контрразведчиков, агентуру, командно-преподавательский состав и курсантов шпионско-диверсионных школ и отрядов, работников «противоэпидемических отрядов» предписывалось судить по статьям 586 и 584 УК РСФСР, военных преступников, участвующих в подготовке военного нападения на СССР, организаторов военных конфликтов на оз. Хасан и р. Халхин-Гол — по статьям 582 и 584 УК РСФСР, руководящий состав общества «Кио-Ва-Кай» — по статьям 584 и 5811 УК РСФСР.
Многие военнопленные Квантунской армии были сотрудниками разведки и представляли большой интерес для советских спецслужб. После их обработки, установления доказательной базы их шпионской и диверсионной деятельности против СССР они получили длительные сроки тюремного заключения. После того как с ними закончили работать сотрудники государственной безопасности, они были размещены в общие камеры, разговаривать и читать книги на родном языке у них не было возможности.
В деле заключенного Юй И Джи, генерал-лейтенанта японской армии, начальника штаба «Кио-Ва-Кай», руководителя религиозного общества «Красная свастика», нашли письмо, обращенное к начальнику тюрьмы: «Я по национальности китаец, вот уже семь лет как нахожусь в заключении, и за это время мне почти не приходилось разговаривать на родном языке. Русский язык я почти не знаю (располагаю парой десятков слов). Целыми днями я вынужден сидеть и молчать. Книг на китайском в тюрьме также нет. Все это страшно угнетает… Я на старости лет начинаю забывать свой родной язык».
В своей книге «Пятна» В.В. Шульгин описывает, как ему довелось сидеть вместе с японским генералом. Когда в камеру, где он сидел, ввели пожилого мужчину, «…он был очень тихий, но, когда с ним познакомились, оказалось, что он японский генерал. Он очень плохо справлялся с русским языком, но все-таки объяснил мне, что он по религии буддист и что как только вернется на родину, то выйдет в отставку и будет священником. Между прочим, он был хиромантом. Рассмотрев мою руку, он сказал, что только в книгах видел такие линии. И предсказал мне какую-то необычайную будущность, во что я не поверил. Впрочем, и тогда я знал, что сам мало значу в своей судьбе и не являюсь ее «кузнецом». Она у меня предопределена под знаком зрелой кармы. Зрелая карма — это то, что не может быть предотвращено человеком. Незрелая карма — это когда человек может повернуть колесо фортуны.
Постепенно я лучше стал понимать язык будущего буддийского монаха. И наконец-то уяснил то, что он силился мне объяснить. Все было обточено короткой фразою: «Япония разбита. Не надо мстить». Это он постоянно повторял во время наших длинных бесед. Но на нем перечень японцев, с которыми я познакомился во Владимирской тюрьме, не кончается. Помню еще одного. Он был очень симпатичным человеком, и я в нем не разочаровался. Им переведены на японский язык две книги одного русского писателя — «Маньчжурские рассказы» и «Великий Ван» (Мистический тигр). Эти книги были о Маньчжурии еще до Русско-японской войны 1904–1905 годов.
Этот японец был настоящим дипломатом, но это не мешало ему быть веселым и добродушным товарищем по камере. Он развлекал нас тем, что без всяких объяснений представлял любого из нас посредством жестикуляции. Меня, например, изображал делающего физкультуру одновременно руками и ногами. Все узнавали меня.
Он был образованным человеком и познакомил меня с потрясшим меня заявлением: «Для среднего образования достаточно знать пять-шесть тысяч знаков, но, чтобы читать все книги, необходимо знать тридцать тысяч знаков»…»
На основании распоряжения Тюремного отдела МВД СССР № 30/3/2811 от 2 июня 1956 года японские военнопленные были репатриированы на родину.
ОКАМОТО МОСАМИ, офицер штаба Квантунской армии.
ООВА ХИРОСИ, офицер полицейского отряда.
САКАТО ЯЦУСИ, начальник японской военной миссии в г. Дайрек.
ТАКСОК ЮТАК, начальник сектора радиоразведывательной информации.
ФУКУДА МИНОРУ, начальник полицейского управления Маньчжурского государства, действительный советник 2-го ранга.
ХОСИКО ТОСИО, командир 3-го тяжелого артиллерийского полка Квантунской армии.
МАЙНО СИГЕРУ, заместитель министра юстиции Маньчжурского государства.
МАРУМИ СИГЕНОРИ, дипломат японской дипломатической миссии в Венгрии.
МИН ИОСИТО, вице-консул консульства Маньчжурского государства.
НАКАМУРА КАМАСАБУРУ, дипломат японского генерального консульства, вице-консул.
АКИКУСА ШУН, генерал-майор японской армии, начальник военной миссии в г. Харбине.
АСАДО САБУРО, начальник 2-го отдела штаба Квантунской армии.
БАН ЮТАНА, начальник отдела радиоразведки.
ДОСИО ХИСАСИ, дипломат генерального консульства в г. Харбине, вице-консул.
КАТО ХАНУЗИРО, начальник главной ставки.
САТО ЯСУМУ, дипломат, начальник представительства Министерства иностранных дел Маньчжурского государства.
ОЦИ ТОКИО, офицер штаба Квантунской армии.
ЮЙ И ДЖИ, генерал-лейтенант японской армии, начальник штаба «Кио-Ва-Кай», один из руководителей религиозного общества «Красная свастика».
Мечисловас Рейнис, епископ Римско-католической церкви. Литовский государственный и религиозный деятель, ученый-психолог. Родился 4 или 5 февраля 1884 года в деревне Мадагаскарас Дайгайляйской волости Утенского уезда Литвы.
Окончил католическую Виленскую духовную семинарию, католическую Императорскую Петербургскую духовную академию. Магистр философии (1912 г.; тема диссертации: «Нравственные принципы Владимира Соловьева»). Также изучал физику, химию, геологию, минералогию, биологию, анатомию, физиологию, политическую экономию. В 1913 году совершенствовался в Страсбургском университете. Владел девятью иностранными языками.
Мечисловас Рейнис. 1930-е годы
Был рукоположен в священники. Во время Первой мировой войны (с 1915 года) был военным капелланом в госпитале. Преподавал в виленской гимназии. С 1916 года являлся профессором Виленской духовной семинарии. С 1922 года профессор Литовского университета в Каунасе (с 1930 года Университет Витаутаса Великого), руководил кафедрой теоретической и экспериментальной психологии. Один из основателей Литовской академии наук и искусств.
С 1923 года — прелат. В 1925–1926 годах был министром иностранных дел Литвы как представитель Христианско-демократической партии.
С 1926 года — титулярный епископ Тиддитанский, коадъютор епископа Вилкавишского. Автор статей по вопросам психологии, этики, богословия, педагогики. В 1939 году опубликовал монографию «Проблемы расизма». По словам профессора Оны Воверене, в этой работе епископ Рейнис глубоко исследовал суть идеологии фашизма и коммунизма, а также расизм, все формы его проявления и установил, что эти идеологии являются равноценными тоталитарными идеологиями. Все они бесчеловечны. В своей книге ученый призывал бороться с обеими идеологиями, поскольку обе они отравляют сознание людей, вдобавок к этому коммунистическая идеология своими атеистическими идеями отнимает у человека его душу и все его гуманистические духовные ценности. Кроме того, коммунисты фальсифицируют науку, они уничтожили государственность, в статус правителей государства выдвинули коммунистическую партию, все дела государства подчиняют интересам этой партии, игнорируют конституцию, говорят неправду, на уровень государственности выдвинули лицемерие.
Лист из дела заключенного Мечисловаса Рейниса, архиепископа Литвы
В июле 1940 года, после переноса в Вильнюс столицы Литовской Республики, епископ Рейнис был назначен помощником архиепископа Вильнюсского Ялбжиковского в сане титулярного архиепископа Ципселенского. В июне 1942-го, после депортации архиепископа, он стал управляющим епархией в должности апостольского администратора Могилева и Минска. 22 августа 1942 года он сообщал в Рим об аресте пятидесяти священников; шестеро были приговорены к смерти. Епископу Рейнису удалось добиться открытия закрытой немецкими властями Вильнюсской духовной семинарии (в феврале 1945 года она была вновь закрыта, на этот раз органами советской власти).
Из дела заключенного Рейниса: «Мечисловас Рейнис сын Иеронимаса был задержан в Вильнюсе 9 июня 1947 года за уклонение от суда, а 12 июня 1947 года в отношении его было вынесено обвинительное заключение за активную антисоветскую деятельность». Из обвинительного заключения по следственному делу № 10723: «Рейнис был одним из организаторов существующей в Литве реакционной партии христианских демократов и с 1917-го по 1925 год был членом ЦК этой партии. В сентябре 1917 года участвовал в конференции по выборам «Литовские тарибы», на которой было принято решение об отделении Литвы от Советской России. В 1925 году в течение семи месяцев был министром иностранных дел в Литовском буржуазном правительстве. С 1926-го по 1940 год был участником националистической реакционной организации «Католическая акция», руководил молодежными организациями и оказывал им материальную помощь. Активно проводил враждебную Советскому Союзу пропаганду, выступал в печати с антисоветскими клеветническими статьями. Во время фашистской оккупации Литовской ССР систематически помещал в фашистской печати антисоветские статьи».
Из выписки протокола № 45 от 15 ноября 1947 года: «Постановили: Рейниса Мечисловаса с. Еронима (во многих документах дела заключенного записывалось Иероним либо Ероним) за пособничество изменникам родине, участие в антисоветской националистической организации и антисоветскую агитацию заключить в тюрьму сроком на 8 лет, считая срок с 12 июня 1947 года. Лично принадлежащее имущество конфисковать».
Через некоторое время Рейнис был направлен для отбытия наказания в город Владимир. Из письма заместителя министра Литовской ССР полковника Басова, направленного командиру конвойного полка войск МВД полковнику Мармитко и начальнику Внутренней тюрьмы МГБ лейтенанту Дорошенко: «…отконвоировать во Владимирскую тюрьму МВД, станция Владимир, осужденного государственного преступника Рейниса Мечисловаса сына Еронима, содержащегося во Внутренней тюрьме МГБ Литовской ССР. Отконвоирование прошу производить особым конвоем, в отдельной камере вагонзака, с соблюдением строгой изоляции от других арестованных.
Начальнику Внутренней тюрьмы тов. Дорошенко подготовить арестованного к отправке и обеспечить его на путь следования соответствующим довольствием».
Находясь во Владимирской тюрьме, Рейнис неоднократно писал прошения Председателю Президиума Верховного Совета Н.М. Швернику, но данные прошения оставались без ответа.
8 ноября 1953 года Мечисловас Рейнис умер. В медицинском акте о смерти, составленном врачами Владимирской тюрьмы, сообщалось: «Заключенный Рейнис заболел 7 сентября 1953 года в 16–00, когда появилась сильная головная боль, тошнота, головокружение, кратковременная потеря сознания. Кровяное давление составило 200/130. Больной был госпитализирован, несмотря на оказанную помощь, состояние ухудшалось, и в 18–00 8 ноября 1953 года заключенный умер. Заключение: смерть Рейниса наступила вследствие паралича сердца и дыхания на почве общего артериосклероза, склероза мозговых сосудов, гипертонии и кровоизлияния в мозг». (Архив УВД Владимирской области, фонд 10, арх. № 3145.)
Мечисловас Рейнис был захоронен на Князь-Владимирском кладбище у стен Владимирской тюрьмы. В 2000 году Тадеуш Кондрусевич, председатель Конференции католических епископов Российской Федерации, приезжал во Владимир и проводил молебен в месте, где мог покоиться прах архиепископа Литвы Мечисловаса Рейниса. Могила, где он захоронен, неизвестна. Сотрудники УФСИН России по Владимирской области передали представителю литовской делегации, профессору Вильнюсского университета Алдоне Василяускене материалы музея Владимирской тюрьмы о Мечисловасе Рейнисе. Это копия личного дела заключенного и фотографии. 30 октября 2010 года в рамках Всероссийского дня памяти жертв политических репрессий представители администрации Владимирской области и посольств Литвы, Эстонии, Украины и Польши открыли мемориальные доски на Князь-Владимирском кладбище. Они посвящены бывшим узникам знаменитого Владимирского централа — министру иностранных дел Литвы, архиепископу Мечисловасу Рейнису и украинскому архимандриту Климентию Шептицкому. И в католическом храме города Владимира есть памятная доска с именами репрессированных священнослужителей, на которой значится и имя епископа Рейниса.
Шептицкий Климентий Иванович, 1869 года рождения, уроженец села Прибличи Яворского района Львовской области, образование высшее духовное, архимандрит Унивского монастыря. Осужден Особым совещанием МГБ СССР от 28 февраля 1948 года за активную антисоветскую деятельность и укрывательство членов бандформирований украинских националистов по статьям 54-1а, 54–11 УК УССР к восьми годам тюремного заключения. Отбывал наказание во Владимирской тюрьме МВД СССР с 10 апреля 1948 года. Умер 1 мая 1951 года. Захоронен 3 мая 1951 года на городском Князь-Владимирском кладбище. Место захоронения неизвестно.
Климентий Шептицкий — один из руководителей Украинской греко-католической церкви. Обвинение против него строилось на взаимоотношениях Украинской греко-католической церкви и организации украинских националистов. Шептицкому вменялось в вину посредничество между польским и украинским подпольем в 1942–1944 годах, материальная и медицинская помощь, оказываемая монастырями и церквями подполью ОУН, участие ряда священнослужителей в руководстве УПА и подполья. Он был арестован в 1947 году. Очень интересна, трагична судьба архимандрита Климентия.
Период с 1939-го по 1941 год на Западной Украине — переход под советскую юрисдикцию — обернулся для местного населения массовыми репрессиями. Митрополитом Андреем (родным братом Климентия) было принято решение о направление делегации в Москву, чтобы выяснить намерения советской власти на территории Западной Украины. В 1944 году Климентий Шептицкий, уже после смерти митрополита Андрея, прибыл в Москву, где встретился с главой Совета по делам религиозных культов при Совнаркоме Полянским, который заверил, что репрессий и притеснений советская власть проводить не будет. Тогда Шептицкий встретился с офицерами НКВД, в их числе был и начальник иностранного отдела Павел Судоплатов. Ему было предложено, чтобы церковь выступила посредником в переговорах советской власти с националистическим подпольем. Переговоры не состоялись; репрессиям подверглась Украинская греко-католическая церковь. 30 мая 1947 года Управление МТБ по Львовской области подписало постановление об аресте Климентия Шептицкого. Из архивного уголовного дела: «Шептицкий Климентий был влиятельной личностью в формировании националистического движения и играл важную роль в практической борьбе украинских националистов против советской власти. Подписал майор МГБ Божко».
Спустя годы, в 1996 году, архимандрит Климентий Шептицкий получил звание «Праведник народов мира». За спасение евреев в период Второй мировой войны во время визита в 2001 году во Львов папы римского Иоанна Павла II он был беатифицирован.
В 1944 году был арестован и лидер украинского движения К.И. Осьмак. По материалам тюремной карточки: «Осьмак Кирилл Иванович родился в 1890 году в селе Шишаки Шишакского района Полтавской области, профессия — счетовод. Арестован 13 сентября 1944 года. Характер преступления: «Участие в контрреволюционной банде». Осужден Особым совещанием при МГБ СССР 10 июля 1948 года, сроком на 25 лет тюремного заключения. Отбывал наказание в Киевской тюрьме УМВД, в мае 1953 года переведен во Внутреннюю тюрьму МВД СССР в г. Москву. 17 марта 1955 года прибывает во Владимирскую тюрьму. Скончался 16 мая 1960 года. Причина смерти — кровоизлияние в мозг».
Биография Осьмака очень яркая и вместе с тем очень трагичная. После обучения в Московском сельскохозяйственном институте с 1910-го по 1916 год он уезжает на Украину. С 1917-го по 1918 год был членом Центральной рады. В июле 1917 года назначен руководителем отдела по изданию сельскохозяйственной литературы в Генеральном секретариате земледелия. В 1918 году в этой же должности переходит в Министерство земледелия. В апреле 1922 года становится председателем Терминологического бюро Сельскохозяйственного научного комитета Украины. Под его руководством бюро готовило к изданию Словарь украинской сельскохозяйственной терминологии. Работая в сельском хозяйстве, организовывал кооперативы. В 1928 году, в рамках борьбы с нэпом, неоднократно подвергался арестам. 2 марта 1930 года снова арест по сфабрикованному делу («Союз освобождения Украины»), осужден на три года концлагеря. После досрочного освобождения работает в народном хозяйстве. В 1938 году — новый арест по обвинению в организации террористического акта против Сталина. После выхода на свободу в 1940 году жил в Киеве, где сошелся с организацией украинских националистов и стал ее активным членом. Во время оккупации перебирается во Львов. В 1944 году был избран президентом Украинского Главного освободительного Совета. В 2004 году прах Кирилла Ивановича Осьмака был перезахоронен на Байковском кладбище в городе Киеве.
Корнеев Иван Алексеевич, 1902 года рождения, иеромонах. С 1920-го по 1921 год служил в Красной армии. В результате перенесенных заболеваний (малярия и тиф) получил тяжелейшее осложнение — заболел туберкулезом позвоночника, 11 лет был прикован к постели. С 1933-го по 1946 год работал биографом в разных издательствах. 17 апреля 1946 года был арестован. Особым совещанием при МГБ СССР 30 ноября 1946 года ему было предъявлено обвинение: «Участие в антисоветской церковной организации и террористические высказывания». Приговорен к семи годам тюремного заключения. Отбывал наказание во Владимирской тюрьме до 1956 года.
Из воспоминаний В.В. Шульгина о Корнееве: «Моим сокамерником был Иван Алексеевич Корнеев, много лет посвятивший трудам по истории музыки.
Тюрьма — великолепное место для наблюдения человеческой природы. В тюрьме проводишь с людьми много лет, и притом круглосуточно. На свободе видишь человека урывками.
Кроме того, тюрьма крайне обостряет страсти разного вида и одновременно выявляет положительные качества — ум, волю, справедливость. И как повсюду в жизни, несмотря на замки и решетки, в тюрьме происходят некоторые явления, совершенно неожиданные.
Таким неожиданным явлением и была моя встреча с Иваном Алексеевичем Корнеевым. Казалось, что могло нас объединять? Он — советский гражданин, я — эмигрант. Жизнь нас поставила по разную сторону баррикад. И все же неумолимое стремление человека к созиданию, творчеству, присущее ему и мне, сблизило нас. В ход пошли огрызки карандашей и клочки бумаги. Томительное и тягучее однообразие тюремной жизни было заполнено. Сумерки камеры пробил луч света. Но организм человеческой все же требует пищи телесной. Я говорил:
— Иван Алексеевич, голова кружится от голода, я больше не работоспособен.
Тогда Корнеев вытаскивал припрятанную корку хлеба со словами:
— Ешьте, Василий Витальевич, вашу мысль надо подкрепить, надо дописать…
Наша совместная творческая работа длилась почти два года. Но счастье редко бывает долговечным. Меня неожиданно перевели в другую камеру.
В другую камеру — это значит в другую страну, потому что никакой связи между разлученными не остается. Даже больше чем в другую страну, в другой мир… Я думал, что Иван Алексеевич ушел на тот свет, а он думал обо мне, что я умер.
При нашей разлуке клочки бумаг и то, что я рассказывал Корнееву без записи, — все это осталось с ним.
Только много лет спустя я узнал, что произошло с нашей работой. Корнеев тяжело заболел и был отправлен в тюремную больницу. Его товарищи по камере собрали все клочки наших записей и, засунув их в наволочку, переправили к нему. Но дальше было еще труднее.
Зная, что из тюрьмы вынести ничего нельзя, Иван Алексеевич за два года до окончания срока, после которого он направлялся на вечную ссылку, предпринял нечто почти невозможное. Он наизусть заучил все, что было нами записано, а приехав в ссылку, восстановил текст по памяти.
Я же, оставшись в тюрьме, получил разрешение писать. Тетрадка за тетрадкой были исписаны, а главное, вручены мне при выходе на свободу.
Так мои воспоминания, восстановленные Иваном Алексеевичем в далеком Казахстане, и записи в тюрьме легли в основу этой книги. Но для этого должны были пройти годы. Наконец мы встретились живые и вновь взялись за перо.
И.А. Корнеев не был в Государственной думе. Мои же воспоминания представлялись лишь некими световыми пятнами. Пятна были ярки, но мало связаны друг с другом. Память сохраняет многое, принимая во внимание, что у людей в мозгу пятнадцать миллиардов работающих клеточек. Но ручаться за точность памяти никто не может. Все надо проверить и подтвердить документальными данными.
Эту титаническую работу и проделал Иван Алексеевич, просмотрев бесконечные тома стенографических отчетов Государственной думы за десять лет (1907–1917) и неисчислимое количество других материалов».
Глава четвертая. Кремлевские тайны
Во Владимирской тюрьме сидела Канель Надежда Вениаминовна, дочь главного врача кремлевской больницы Канель Александры Юлиановны. Одной из причин ареста Канель Надежды Вениаминовны и ее сестры Юлии Вениаминовны стала новость, которую рассказала им мать по возвращении 9 ноября 1932 года с работы: «Жена Сталина Надежда Аллилуева покончила с собой». Смерть Надежды Аллилуевой была загадочна и не похожа на самоубийство. Всю правду о смерти жены знал только сам Сталин. Так думала и главный врач кремлевской больницы Александра Юлиановна Канель. После нескольких часов после трагического происшествия два врача ЦК при кремлевской больнице, Абросов и Погосянц, предложили ей подписать протокол о том, что Аллилуева умерла от аппендицита. Канель от этого предложения наотрез отказалась. После этого этот протокол предложили подписать другим заслуженным врачам кремлевской больницы — Д.Д. Плетневу и Л.Г. Левину. Оба отказались. Впоследствии они будут арестованы и погибнут в тюрьме, а Александра Юлиановна вскоре внезапно умрет.
Серебрякова-Сокольникова Галина Иосифовна. 1970-е годы
В 1939 году сестры Канель были арестованы. Надежда работала на кафедре микробиологии в 1-м медицинском институте, а ее сестра в Институте эндокринологии у Шерешевского. Им было предъявлено обвинение, что их мать была шпионкой и агентом сразу трех разведок: французской Сюртэ, польской Дефензивы, английской Интеллинженс Сервис. В мае 1941 года Надежда Канель была приговорена Особым совещанием МГБ и получила пять лет тюрьмы за недонесение об антисоветской деятельности близких людей. Ее сестра Юлия погибла в тюрьме в 1941 году.
В июле 1949 года — снова арест, уже по делу Полины Жемчужиной — жены В.М. Молотова, которая знала многие кремлевские тайны. По этому делу была также арестована писательница Галина Серебрякова-Сокольникова; ее арестовали потому, что у Жемчужиной нашли книгу с автографом Серебряковой. В 1953 году дело Надежды Вениаминовны Канель было пересмотрено, и 17 августа она была освобождена из тюрьмы, а впоследствии реабилитирована.
В 1954 году Н.В. Канель выступала свидетелем по делу бывшего министра госбезопасности Абакумова B.C.
Великая Отечественная война внесла свои коррективы не только в жизнь страны, но и в быт тюремного населения. Владимирская тюрьма в 40-е годы называлась особой тюрьмой Министерства государственной безопасности. Общая численность ее заключенных составляла 1715 человек. После ввода советских войск в Латвию, Литву и Эстонию руководители правительств этих стран и члены их семей были депортированы в Советский Союз и расселены в российских городах. С началом Великой Отечественной войны все они были арестованы и впоследствии получили статус — номерной заключенный. Из инструкции о режиме и порядке содержания заключенных во Внутренней тюрьме Управления МГБ: «На начальника тюрьмы, его дежурных помощников и надзирательский состав возлагается: сохранение в секрете самого факта содержания во Внутренней тюрьме номерных заключенных, сохранение в секрете их имен, фамилий, прошлого и происхождения.
Об именах номерных заключенных никто из надзорсостава не должен знать, за исключением начальника Внутренней тюрьмы.
Надзирательскому составу категорически запрещается вступать в какие бы то ни было разговоры. Какой-либо разговор о них в присутствии других надзирателей, служащих тюрьмы, а также сотрудников Управления МГБ — запрещается. При необходимых служебных разговорах надзирателям вместо имен произносить присвоенные заключенным номера или номер камеры».
За номерными заключенными закреплялись персональные камеры. Надзиратели следили за тем, чтобы не допускать какого-либо общения номерных заключенных с уборщиками и другим обслуживающим персоналом. Из воспоминаний ветерана УИС Краснова Н.А.: «…для скрытого наблюдения за заключенными в коридорах перед камерами лежали дорожки, по ним надзирательский состав передвигался бесшумно, на дверных глазках имелись резиновые флажки, при открытии они не издавали звука». Согласно инструкции о режиме и порядке содержания номерных заключенных во Внутренней тюрьме Управления МГБ номерным заключенным разрешалось:
1. Отдых в постели и сон в любое время суток.
2. Занятие в камерах литературным и другим умственным трудом, для чего они могли получать бумагу, карандаши, чернила, ручки и необходимые официальные пособия. В этих же целях им разрешается иметь при себе личные библиотечки, рукописи.
3. Хранить при себе в камерах необходимые, лично принадлежащие им вещи и пользоваться ими для своих нужд.
4. Покупать через начальника тюрьмы, в установленные дни, продукты питания, предметы туалета и т. п. на свои средства.
5. Иметь в камерах радиорепродукторы тихой слышимости, географические карты, атласы, получать для чтения центральные газеты, журналы и газеты на своих языках, выписанные для них через секретариат УМГБ, а также научную, художественную и политическую литературу из библиотек города.
Литературу выдавать в камеры и возвращать в библиотеки по прочтении только после предварительного просмотра ее в секретариате УМГБ.
6. Иметь в течение дня две прогулки продолжительностью не менее одного часа каждая. На прогулки разрешалось выводить заключенных вместе с членами их семей.
7. Свидание заключенных и членов их семей разрешалось один раз в сутки, продолжительностью не более одного часа. Номерным заключенным запрещалось иметь при себе в камерах более 100 рублей, ценности, ножи, вилки и другие режущие и острые предметы. Такие вещи хранить на складе тюрьмы, а деньги и ценности в ФИНО».
Один раз в неделю к ним допускался врач, кроме случаев, требующих неотложной помощи. Номерные заключенные освобождались от стрижки головы под машинку. Три раза в месяц им полагалась баня. Горячая пища выдавалась два раза в день, чай — утром и вечером. Пища по возможности должна была быть разнообразной, особенно за счет свежих овощей.
№ 1. МЕРКИС АНТОН КАРЛОВИЧ — премьер-министр Литвы.
№ 2. МЕРКИС (МЕРКЕНЕ) МАРИЯ АНТОНОВНА — жена А. Меркиса.
№ 3. ОРДЖОНИКИДЗЕ КОНСТАНТИН КОНСТАНТИНОВИЧ — брат наркома Серго Орджоникидзе.
№ 4. МЕРКИС ГЕДЕМИН АНТОНОВИЧ — сын А. Меркиса.
№ 5. УРБШИС ЮОЗАС КАЗИМИРОВИЧ — министр иностранных дел Литвы.
№ 6. УРБШИС (УРБШЕНЕ) МАРИЯ ФРАНЦЕВНА — жена Ю. Урбшиса.
№ 7. МУНТЕРС ВИЛЬГЕЛЬМ КАРЛОВИЧ — министр иностранных дел Латвии.
№ 8. МУНТЕРС НАТАЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА — жена В. Мунтерса.
№ 9. БАЛОДИС ИВАН ПЕТРОВИЧ — заместитель президента и военный министр Латвии.
№ 10. БАЛОДИС ЭЛЬВИРА ЮЛЬЕВНА — жена И. Балодиса.
№ 11. ЛАЙДОНЕР ИВАН ЯКОВЛЕВИЧ — генерал, командующий эстонской армией.
№ 12. ЛАЙДОНЕР МАРИЯ АНТОНОВНА — жена И. Лайдонера.
№ 15. АЛАДЖАНЯН ПЕТР СТЕПАНОВИЧ — священник, профессор философии, английский шпион.
№ 21. МОЛОЧНИКОВ НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ — член семьи Аллилуевых.
№ 22. АЛЛИЛУЕВА ЕВГЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВНА-жена брата Надежды Аллилуевой, жены Сталина.
№ 23. АЛЛИЛУЕВА АННА СЕРГЕЕВНА — сестра Н. Аллилуевой.
№ 24. КЛЕМЕНТ ТИБОР — венгерский шпион.
№ 25. ПАП ЛАСЛО — венгерский шпион.
№ 26. ШАНДЕЛЬ КАРЛ — венгерский шпион.
№ 27. МАЙНЕРС ВОЛЬФАНГ ИОГАНН — немец, журналист, обвинялся в шпионаже.
№ 28. ВАДИЛЬО МАРТИНАС ЭВЕЛИО — мексиканец, обвинялся в шпионаже.
Читать бесплатно другие книги:
