Пришел, увидел, соблазнил Южина Маргарита
– Я не дельфинов, я только тебя!
Этот день был просто волшебным. Они дурачились, шутливо дрались, целовались до головокружения, хохотали, бросали дрова в огонь, снова жарили мясо, плясали какие-то танцы под сумасшедшую мелодию, и так им было хорошо вдвоем, так из них фонтаном били эмоции, и вовсе не хотелось их скрывать, и все было можно, и все было вовремя, и все получалось. Только поздно ночью, когда Вадим, не в силах больше сдерживаться, прижал к себе тоненькую Лину и бурно задышал ей в самое ухо, она отшатнулась:
– Вадим! Ты что? – округлила она глаза. – Хочешь все испортить?
– Почему это испортить? – возмутился тот. – Да разве ж этим испортишь? Я ж наоборот...
Она насупилась:
– А говорил – душа, душа...
– Ну и говорил! Так я ж уже рассмотрел душу-то! Мне подходит. Я как раз наоборот – хочу тебя узнать ближе! Ну мы ж не дети, в конце концов!
– А я?! Ты спросил меня – я рассмотрела твою душу? – вперилась она в него глазами. – Вот мне, например, кажется, что ты только до постели такой славный, а как только утро настанет, ты прыгнешь в свою машину, и поминай потом тебя добрым словом.
– Да что ж это такое! – с досадой хлопнул себя по карманам Вадим. – Ну прямо детский сад какой-то, честное слово. Ну ты сама подумай... чем могут заниматься мужчина и женщина, если они совершенно одни, если она сказочно прекрасна и он... он тоже красив до невозможности, чего уж добро хаять. Ну? Чего им делать-то?
– Чего? – лукаво сверкнула она глазами. – Ну-у... например, играть в карты.
– На желание! – тут же подхватил Вадим.
– Ага, так я тебе и поверила, – шутливо надулась Лина. – Это если ты выиграешь, так я буду выполнять все твои прихоти, а вот если я...
– Торжественно клянусь! – вытянулся юным пионером Буранов. – Если ты по какому-то недоразумению выиграешь у меня хотя бы одну партию, клянусь до старости чистить картошку!
– Идет, – весело согласилась она и тут же спрыгнула с дивана, чтобы найти карты.
Она его разделала подчистую. Не уступила даже одного выигрыша. Вообще-то Буранов довольно часто перебрасывался с друзьями в картишки и даже смел думать, что играет очень неплохо, но где эта лощеная штучка нахваталась картежных приемов – оставалось загадкой. Как бы то ни было, но спать они ложились вместе, совершенно одетые и все на том же диване.
– Лина... Ли-и-ин... – трубил ей в ухо проигравший Вадим. – Ну давай еще раз карты раздадим, я обязательно отыграюсь.
– Спи, не балуйся, мне завтра вставать рано, – фыркала Лина и удобно устраивалась на его руке.
– Ну Лина-а...
– Будешь ныть, отправлю прямиком картошку чистить!
– Уж лучше бы картошку, чем вот так...
Проснулся он оттого, что в нос ему лез вкусный запах кофе. Открыл глаза, а перед ним уже сидела Лина с маленькой чашечкой в руках.
– А я смотрела на тебя, смотрела и не знала, как тебя будить?
– Да, я утром буйный, – пробубнил Буранов. – Это ты с кофе хорошо придумала, потому что нет тебе прощения за вчерашние капризы. Все мужское достоинство во мне убила.
– Да что ты? – шутливо испугалась Лина. – Горе какое, а я так на него рассчитывала! Пей давай. Я сейчас еще и бутерброды принесу.
После легкого завтрака они сразу же стали собираться – у Лины опять намечались какие-то срочные дела, отложить которые не было никакой возможности. А ему так не хотелось никуда ехать. И еще... он так боялся, что этот вечер станет для них последних. Что вот они вернутся в гостиницу, и этим же вечером Лина опять куда-нибудь исчезнет. И что он будет без нее делать?
Они не договаривались о встрече, он не назначал свидания, просто расстались, будто на пять минут. Да и чего назначать, если вы живете дверь в дверь? Чего назначать, если в любой момент эта птица может упорхнуть, наплевав на все обещания и заверения? Хотя... Вадим теперь ясно видел – сейчас это уже не та Лина. Что-то в ней изменилась – настороженность прошла, что ли?
Вечером, около семи, когда Вадим глупо пялился в телевизор и лихорадочно придумывал, как бы вытянуть из своего номера Лину, она ворвалась к нему сама и сразу же на него набросилась с жуткими упреками:
– Ка-а-а-ак?! Ты еще не одет?! Это просто непостижимо! Нас через два часа ждут на юбилей, а он развалился на диване и даже не думает, что мы подарим юбиляру!
– Лина! Ты чего – в самом деле на юбилей собралась? – растерялся Вадим.
– В самом деле! И ты тоже! – упирала она руки в бока и нервно притоптывала сапожком. Сегодня она снова выглядела как королева.
– А почему ты мне ничего не сказала?
– А что я, по-твоему, делаю? – всерьез удивилась она. – Я уже битых... пять минут объясняю тебе, что нас пригласил на юбилей Жабкин Матвей Максимович! А мы ему еще и подарка не придумали!
– Жабкин... фамилия какая-то неприятная... пупырчатая, – сквасился Вадим. – Может, не пойдем?
– Да ты с ума сошел! Он, между прочим, дирижер духового оркестра! Немедленно собирайся! Старичку восемьдесят, и он хочет меня видеть!
– А я-то...
– И тебя тоже! Собирайся!
Они ходили по магазинам, Лина восторженно кидалась к любой вещице, но с таким же восторгом все отвергала:
– Боже! Вадим! Ты посмотри! Какое замечательное чучело! – искрилась она глазами.
– Линочка, это не чучело, это человеческий скелет, – тихонько поправлял ее Вадим. – И вообще, я не понимаю, зачем мы пришли в магазин школьных пособий?
– Ты не прав! Здесь можно купить совершенно необыкновенную вещь, совершенно! – таращилась она, а потом тихонько переспрашивала: – А ты думаешь, он серьезно обидится, если мы подарим ему скелет?
– Вообще, я не знаю, как у него с юмором, – неопределенно пожимал плечами Вадим и добавлял: – Но... это ж какой надо отрастить юмор, чтобы обрадоваться скелету? Нет, Линочка, мы это не берем.
– Замечательно! Конечно же, мы это не берем! Мы берем вот это! Это вещь совершенно изумительная! У него на столе нет такой статуэтки.
– Это не статуэтка, это глобус. Но зачем он ему?
– Тогда я вообще не понимаю... для чего ты меня сюда затащил?
В другом магазине эмоций было не меньше:
– Вадик! Ему просто необходимо подарить двухместную палатку!
– У него дачи нет?
– Есть, у него такой дом!
– А палатка ему зачем? Думаешь, он в восемьдесят лет потащится покорять тайгу?
В конце концов они сошлись на том, что старичку вовсе даже будет неплохо подарить роскошное плетеное кресло.
– А он не подумает, что это намек на его возраст? – с опаской спросил Вадим.
– Конечно, подумает! – беспечно тряхнула головой Лина. – Но только что ему дарить? Ему что ни подари – все намек получается: скелет его не устроит, глобус не нужен, палатка тоже по возрасту не подходит, что теперь нам – вообще не идти на праздник?
– Ой, Лина, а я бы и вообще не пошел, сидел бы с тобой тихонько в номере и...
– ...чистил картошку, да? – прищурилась Лина. – Даже не думай, нам пора выходить в свет!
И они вышли. «Свет» состоял из пятидесяти человек довольно солидного возраста, среди которых Лина и Вадим были едва ли не самыми юными. Чопорные старушки в древнем бархате, чинные старички с блестящими залысинами смерили их довольно придирчивыми взглядами, но Лина так лучезарно улыбалась мужчинам, а Вадим настолько пылко прикладывался к сморщенным ручкам, что пара в конце концов была принята благосклонно.
Вечер порадовал скудным ужином, зато весьма продолжительным концертом, который юбиляр давал для гостей лично. Виновник торжества надолго устроился в центре зала и вовсю размахивал руками и головой, то есть дирижировал, а духовой оркестр старался вовсю – сегодня их слушали особенные товарищи... у некоторых к ушку были присобачены слуховые аппаратики, поэтому приходилось играть так, чтобы слышали даже глухие.
В конце концов, едва живого Жабкина насильно стащили с пьедестала, именинник никак не хотел покидать рабочего места, но слушатели уже оглохли от барабанов окончательно и больше терпеть не желали.
Лина не отпускала от себя Вадима ни на шаг, потому что как-то уж очень хищно поглядывали на молодого мужчину бархатные старушки.
– Ты куда это уставился? – прищуривалась она и поворачивала его голову к себе. – Не смей туда смотреть, там Геральдина Андрияновна! Она давненько тебя через монокль разглядывает! Даже не поворачивайся к ней!
– Лина, да ты с ума сошла! – удивлялся ее ревности Вадим. – Она же ровесница моему дедушке!
– Гораздо старше, мой друг, гораздо старше! – поправляла его Лина и тут же добавляла: – Зато она владелица художественного салона! И, как мелют злые языки, у нее очень часто можно найти ценные подлинники!
– Ну я же не разбираюсь в этих ваших картинах! И подлинник у нее покупать не буду.
– Глупенький! Это говорит о том, что у бабушки просто денежные залежи! Так что не смей на нее оборачиваться!
– Ах во-о-о-от оно что-о-о-о... – шутливо пучил глаза Вадим и старательно вертел головой в поисках драгоценной старушки.
– Не смей вертеть башкой! – визжала Лина и насильно поворачивала его голову к себе.
Когда духовой оркестр выдохся, а их дирижера благополучно оттащили к столику, в зале включили классику.
– Лин, а что – нормальной музыки не будет? – склонился к уху Лины Вадим. – Хотелось бы потанцевать. А у меня такое ощущение, что я в ритуальном зале.
– Наглец!
И все же они танцевали. Какое-то забытое, древнее танго и вальс, правда, с вальсом у Вадима были некоторые нестыковки, он пару раз наступил Лине на туфельку, три раза чуть не раздавил миниатюрную старческую пару, после чего Лина смилостивилась, и они просто перешли на медленный танец.
– Ты заметила – мы с тобой самая красивая пара здесь, – шептал ей на ухо Вадим.
– Еще бы, – фыркала Лина в ответ и тянулась к его уху. – Мы здесь моложе всех лет на сорок!
– Нет, ну и не только поэтому, просто у тебя еще кавалер красавец!
– Фи, – морщилась красавица. – Если бы вон тот дядечка мог ходить, я бы обязательно его пригласила, он куда красивее тебя!
– Ну уж сказала! У него же ни одной волосинки на голове!
– Зато на пиджаке сколько! – не унималась Лина. – И потом – какое у него наследство!
– Корыстная! – невозможно «злился» он и нежно целовал ее на глазах у всех чопорных гостей.
В гостиницу они вернулись после двенадцати.
– Лина-а-а, ну пойдем ко мне-е, – хныкал Буранов на весь этаж, поднимаясь к себе по лестнице. – Я один спать бою-юсь. У меня там мы-ы-ыши.
– Меня? К мышам? Ни за что! – ужасалась Лина. – Я же не кошка, чтобы всю ночь за мышами бегать!
– Лина-а-а, ну пойдем!
– Веди себя прилично, – одергивала его подруга. – Ты сейчас всех постояльцев перебудишь! И потом – я сегодня жутко устала, мне нужен душ.
– А у меня есть! Вот не поверишь – в самом деле! Я видел – такая кабинка душевая... загляденье, пойдем, а?
– Все! До свидания! И вообще... мне мама не разрешает с мальчиками долго гулять. И к тому же ты обязательно полезешь целоваться, я уже знаю.
– И не только, Лина, и не только, – мурлыкал он, загораживая ей вход в номер.
– Немедленно спать! Я через час приду... проверю! – строго проговорила Лина и улизнула к себе.
Он был счастлив. Ну и что, что она снова убежала, ерунда. Конечно, пора бы уже перейти к более тесным отношениям, ну да ничего, он подождет. Зато... зато он как будто помолодел лет на двадцать пять, когда ты смотришь на девочку влюбленными глазами, вздыхаешь, тайно себя изводишь и счастлив уже хотя бы тем, что ваши руки едва коснулись. Черт, забытое чувство, а какое сильное!
Глава 5
О-бал-деть!
Утром Вадим проснулся от того, что на него падал какой-то душистый дождь. Он открыл глаза и снова зажмурился – перед ним стояла смеющаяся Лина и сыпала на него гроздья пахучей сирени.
– Линка! Ты где сирень взяла? – первое, что спросил он. – Ты меня чего осыпаешь-то? Я ж не девочка!
– Ты не девочка! – смеялась Лина. – Ты мой самый золотой мальчик! И мне тебе хочется делать подарки! Тем более в такой день!
– В какой? – наморщил лоб Вадим.
– Бессовестный! Забыл! Сегодня День святого Валентина! День всех влюбленных! – обиделась она.
Он сцапал ее вместе с остатками сирени и завалил к себе на кровать.
– После того как я тебя встретил, у меня каждый день – День всех влюбленных! Потому что каждый день праздник! Понятно?
– Понятно, – смешно дрыгнула ногой Лина и вырвалась из объятий. – Это ты специально так говоришь, чтобы усыпить мою бдительность и не дарить открыточку, я сразу поняла. Вставай! Подъем!
Вадим повернулся, и запах сирени стал еще сильнее.
– Лина, ну зачем ты? Так жалко, сейчас придет горничная и всю эту красоту уберет в мусор. Ну?
– Чего «ну»? – возмутилась любимая. – А ты всю эту красоту возьми и поставь в вазу!
– Точно! – торопливо принялся собирать душистые цветы Вадим. – Ну я дурак, да?
– Да, – охотно согласилась Лина. – Тем более что тебе совсем не обязательно ползать по полу и собирать эту прелесть, достаточно только позвонить, вызвать горничную, и она сама поставит тебе букеты куда угодно. К тому же у тебя даже столько ваз не наберется.
Вадим шумно выдохнул, сел на кровать и виновато посмотрел на Лину.
– Господи, Линочка, как тебе, наверное, трудно быть умной женщиной, да? – сочувственно качнул он головой. – Тем паче что с тобой такой разумный мужской представитель.
– Да не особенно, – дернула плечиком та. – Женщины, они ведь по природе мудрые. Чего никак нельзя сказать... о мужских представителях! Ну Вадька! Ну ты идешь со мной в ресторан обедать? Или мне нового кавалера себе искать?
– Зачем это тебе новый? У тебя еще и старый не сносился.
– Прямо скажем – не стаскался, да? – хитро прищурилась Лина, вытянула Вадима за руку с дивана и толкнула к шкафу. – Переодевайся, я тебя в ресторане подожду.
Она ждала его за их столиком и была сильно взволнована.
– Вадим, сегодня здесь такой праздник намечается – обалдеть! Нам обязательно надо этот день отметить. С помпой! И кстати, заказать этот столик уже сейчас... Марина! Марина! Запиши на меня этот столик. И никого сюда не подсаживай, запомнила? Все, иди, спасибо.
– Надо было залог внести, – сокрушенно мотнул головой Вадим. – Точно уведут столик.
– Не уведут, – беспечно махнула рукой Лина. – Ты что закажешь? Ножку фаршированную будешь?
Они поели сытно и быстро. Вадим хотел еще посидеть, но Лина поднялась:
– Поедем в магазин, купим фейерверки, а то я совсем в них не разбираюсь.
– Фейерверки? – удивился Вадим. – А что? Здорово! А где будем пускать? На мосту? Рядом с гостиницей? А мост ничего... выдержит?
– У меня уже все придумано, – терпеливо объясняла Лина. – Сначала мы с тобой идем в ресторан, там все эти дела до трех ночи рассчитаны. Мы сидим, веселимся, и ты, конечно, не пьешь...
– Конечно, я не пью. А почему? Я лечусь? Или ты меня повезешь зашиваться? – склонил голову Вадим.
– Нет, ты пьешь только сок, потому что мы после ресторана едем к часовне. И вот там-то! Мы! Запускаем! Фейерверки! Правда, здорово?
– Обалдеть, – безрадостно скривился Вадим. – А если все по-другому провести? Например – мы сначала едем в часовню... прямо сейчас можно, потом неторопливо топаем в ресторан, веселимся там до трех ночи, а потом я тебя нежно провожаю до твоего номера, и там...
– Пускаем фейерверки? – спросила Лина.
– Нет, фейерверки мы запустим сразу перед... после ресторана. И, чуть хмельные, радостные и страстно влюбленные, мы отправляемся к тебе, а? По-моему, куда красивее.
Лина поджала губки и запыхтела:
– Опять тебя в номера потянуло, да?
– Да меня туда все время тянет, – признался Буранов.
– Ну что ж... я прямо и не знаю. И все же мой план лучше. Так что... ну собирайся, нам все равно за фейерверками ехать!
Вадим решил не спорить. Зачем? Все будет так, как захочет он. И без лишних споров. То есть они сядут за столик, Линочка немножко выпьет, а потом... потом еще немножко, а уж потом выпьет и сам Буранов. И все! И плакала эта часовня! Он уже туда ездил. А когда они оба таким образом нарежутся... Нет, не так. Когда они чуть захмелеют, тогда... ну хорошо, черт с ними, тогда и фонтаны пускать можно. Тьфу ты! Фейерверки!
Они объехали несколько магазинов, прежде чем купили то, что им хотелось. По описанию, небо должно было расцвести такими цветами, такими звездами зажечься, каких еще доселе никто не видел. И цена за них была отдана не маленькая. Но Вадим ничего не жалел. И вовсе не потому, что платила Лина... за фейерверки платил он сам. Но и потому, что ему рядом с Линой ничего и никому жалко не было, ему было хорошо, и он хотел, чтобы все в округе были счастливы тоже. Вадим хотел еще прокатиться по городу – за все время пребывания он как следует так и не разглядел этот большой и славный город, но Лина решительно повернула к гостинице.
– Ну ты чего? – обиженно протянул Вадим. – У нас же еще есть время. А сейчас мы приедем, ты убежишь к себе, и жди тебя потом целую вечность.
– Правильно, а потому, что мне надо еще себя в порядок привести – подкрасить реснички, накрасить губки...
– Ну успеешь ведь.
– А сейчас... сейчас мне надо купить тебе подарок. Так что... довезу тебя до гостиницы, и отдыхай, а я за подарком.
Вадим опешил. Вот так здорово! Она, значит, ему подарок покупать поедет, а он – отдыхай.
– Нет уж, ты меня здесь высади. Я тоже тебе хочу кое-что подарить. Я уже давно придумал, но... все никак время не мог выбрать, чтобы подарить... Ну куда ты едешь? Высаживай!
Она высадила его в самом центре города.
– Дорогу обратно найдешь?
– Еще бы! Я ж здесь уже почти коренной житель!
– Ну смотри, значит, в десять за нашим столиком, – махнула она ему ручкой.
Он купил ей огромную, белую, пушистую игрушку. Кошку. С янтарными, хищными глазами и нежной улыбкой на морде. Да, именно улыбкой. Хотя, черт его знает – разве кошки умеют улыбаться? Где он только не побывал, чтобы выбрать подарок, но едва зашел в магазин игрушек, как эта кошка стразу же бросилась ему в глаза. Они были так похожи – мягкая, нежная Лина и эта кошка.
Так с огромным пакетом он и приехал в гостиницу, наняв какого-то частника.
– Жене везешь? – мотнул головой словоохотливый водитель на упакованную игрушку.
– Нет, любимой женщине, – довольно щурился Вадим.
– Шуба, что ль? Они теперь все на этих шубах помешаны.
– Моя не помешана, – фыркнул Буранов. – У нее этих шуб... Игрушка это, мягкая.
Водитель немного подумал, а потом с опаской спросил:
– А не попрет она тебя с этой игрушкой?
– С чего бы? – вздернул брови Вадим. – Она у меня женщина классная, знаешь как рада будет!
– А, ну да, это ж не жена, – глубоко вздохнул водитель и уставился на дорогу.
Они подъехали к гостинице, когда еще «Мерседеса» Лины на месте не было. Вадим стрелой вбежал в номер, развернул игрушку и еще раз придирчиво рассмотрел – здорово! Нет, она будет рада. Они пойдут в ресторан, а когда придут обратно... Вот черт! Он придумал! Он ее заманит к себе, скажет, что у него в номере ее ждет сюрприз! И она, конечно же, пойдет. А как иначе? И тут он ей преподнесет кошку. Она, естественно, растает и кинется к нему на грудь. Не кошка кинется, а Лина. И вот тогда...
Вадим даже прилег немного отдохнуть, чтобы в такой волшебный вечер чувствовать себя бодрым как никогда.
Он не спал, он исправно смотрел какой-то фильм и даже прилежно фыркал, где надо было хохотать. Только в половине десятого он отправился в душ – нечего раньше времени себя накручивать, а то знаем уже. Однажды за два часа раньше вскочили, и что? И бегали потом по всему городу. С ума сойти! Неужели Лина была такой недоступной? Неужели еще неделю назад он ее совсем не знал? И как же он жил-то? Господи, он же по каким-то там методикам существовал! Вот где убожество-то! Вадим представил, как он свои методики применяет к Лине, и самому перед собой стало стыдно. Нет, с ней так никак нельзя. Она же... она же... она просто его женщина! И не надо ему больше никого! И не надо ему ее бросать, и вообще – ему больше и не нужен никто. Вот согласись она, и он с радостью ее потащит в загс, хоть завтра!
Упоминание о загсе как-то странно и волнительно отозвалось в области желудка.
«Вот черт... если бы Лина была моей женой... матерью моих детей... Обалдеть! Лина бы нянчила моего ребенка! И пусть бы это был сын! Сегодня же позову ее замуж, хватит уже друг другу нервы трепать. И кстати, совершенно замечательный подарок на день Валентина!»
Он выглядел безупречно. Чуть небрежно взъерошены волосы, самую малость, чтобы исчез эффект прилизанности, чуть парфюма на выбритые щеки, туфли, новый пуловер, его он купил сразу после кошки, и... да, надо добавить в глаза чертовщинки, женщины это любят.
Ровно в десять он уже собрался выходить, но потом передумал и посидел перед выключенным телевизором еще минут десять, чтобы уж точно – пришел, и она там.
Так и вышло. Он пришел, и она сидела там, за их столиком. Гремела музыка, скакали пьяненькие гости, а он смотрел на свою женщину и не мог отвести глаз. Она была прекрасна. Сегодня даже больше, чем всегда. На ней было узенькое черное платьице, которое так контрастно смотрелось с ее ослепительными локонами, ясные глаза и... что-то еще неуловимое, незаметное глазу, но такое притягательное! И все бы чудесно, если бы... рядом с ней не сидели двое незнакомых мужчин. Лина лучезарно им улыбалась и о чем-то увлеченно говорила. Вадим остолбенел. Такого «подарка» ко Дню всех влюбленных он не ожидал. Вероятно, Лина решила пригласить всех своих возлюбленных за прошлые годы...
«Надо пойти и разобраться, – мелькнула в голове Вадима мудрая мысль. – Очень может быть, что это вовсе никакие не возлюбленные, а просто... просто нужные люди, и она решила тебя с ними познакомить, она же деловая женщина... Тем более что и местечко для тебя оставили».
И на самом деле, за столиком, напротив Лины, было одно свободное место.
Вадим чуть более развязно, чем обычно, подошел к столику и взглянул на Лину немного кривовато – в конце концов, могла и предупредить.
Лина, завидев любимого, нисколько не смутилась, а только быстро-быстро покачала головой:
– А-а... сюда нельзя, здесь занято.
Он не поверил своим ушам! Как это занято?! Нет, то есть вполне понятно – занято! Потому что это его место!
– Лина! А что – здесь разве не я буду сидеть? – вытаращился он на нее.
– Конечно, нет, – высокомерно дернула плечом великолепная женщина. – Это место Макса.
– Ка... кх... какого Макса? – не понял Вадим.
– Да тебе-то какое дело? – фыркнула Лина.
Вадим испугался. Он всерьез испугался, что прекрасная Лина... его милая, нежная Лина серьезно больна. Ей требуется лечение, и это уже не шутки! Черт, надо ехать к себе домой и искать хорошего невропатолога... или здесь нужен психиатр? Что это за болезнь, когда человек забывает имена людей, события, да все забывает к черту!
– Ой, Вадим, ну что ты уставился? – капризно дернула губкой Лина и посмотрела на него прежним – ледяным взглядом. – Я же русским языком тебе сказала: здесь занято! Ну иди уже куда-нибудь, поищи себе другое место!
– Лина, что с тобой? – не мог понять Вадим.
Лина медленно вышла из-за столика и прошла в холл. Вадим, точно пес, поплелся за ней следом.
Она подошла к раскидистому растению, которое закрывало половину холла, оперлась о стену спиной и просто проговорила:
– Вадим, ну чего ты нервничаешь? Ну поиграли, погуляли, и хватит. Ну неужели ты и в самом деле решил, что у нас с тобой продолжительный любовный роман?
Он все еще ничего не понимал.
– Погоди... но мы же... а как... мы ж столик заказывали! На сегодняшний праздник!
– Не МЫ заказывали, а я, вспомни, – с легким вздохом напомнила Лина и скучающим взглядом уставилась в окно. – Я заказывала, я и праздную.
– А эти... фейерверки? – дурак дураком стоял перед ней Вадим.
– А тебе мало этого? – фыркнула Лина. – Ну... если хочешь, можешь сегодня в окошечко посмотреть, мы в три часа ночи пускать будем... Кстати, можешь себе подыскать кого-нибудь. Ой, ну ладно уже, я пошла, а? Надеюсь, ты не выбросишься из окна, как беременная гимназистка?
– Лина! Ты что такое говоришь? – мозг отказывался понимать услышанное. – С тобой что-то стряслось? Тебе угрожают?
Женщина поморщилась:
– Ой-й-й, как я не люблю эти истерики. Вадим, ну что ты говоришь ерунду? Кто мне будет угрожать? Ну что ты, сам никогда никого не бросал? Тебе никогда не надоедали твои девочки? Да не поверю!
– Н-ну... бросал, наверное... – пролепетал Вадим, и у него перед глазами мелькнуло заплаканное лицо Жени... радостно-наивный взгляд Наташки... Тамары... Алены... Дашки... – Господи! Ну при чем тут они?! Просто я их не любил! Я же тебя люблю!
– А я тебя нет, – весело сообщила Лина и побежала обратно к себе за столик.
Он смотрел себе на туфли и готов был провалиться сквозь землю. Он даже не посмотрел ей в след, когда она, стуча каблучками, удалялась туда, к своим новым ухарям.
Все! Домой!!! Прямо сейчас, немедленно!!!
Он выскочил из гостиницы, и ветер остудил ему голову.
А почему, собственно, он должен куда-то ехать, и именно сегодня? Он сейчас снимет девочку, завалит в этот же ресторан и оторвется по полной программе! И пусть эта Лина кусает себе... да хоть коленки пусть себе изгрызет!
Совсем кстати здесь уже были и девочки, причем в богатом ассортименте.
– Ну, девчонки, кто со мной?! – лихо гаркнул Вадим, и к нему тотчас же кинулась целая бригада ночных трудяг.
Он ткнул пальцем в первую же девицу.
– Ты пойдешь! – сначала решил он, но потом передумал – девушка должна быть красоты неземной, чтобы не смотреться перед Линой бледной молью. – Нет, погоди-ка, я пошутил. Вот ты, наверное... нет, лучше ты... Да ты выбрось жвачку-то изо рта!
После недолгих смотрин Вадим выбрал себе обыкновенную девчонку, которая ничем особенным не выделялась, и, по-свойски приобняв ее за талию, ввалился в ресторан. Вернее, он только хотел ввалиться, но им преградил путь огроменный мужик.
– Мест нет! – рявкнул он, глядя куда-то в стену.
– То есть... да я же только что оттуда! – возмутился Вадим. – Я здесь в гостинице проживаю!
– Ну и проживай, а мест нет.
– Слышь, мужик, ну давай все полюбовно решим, а? Сколько надо? Давай я наличкой отслюнявлю, а ты нас пропустишь.
– Нет мест, глухой, что ли? – медленно повернул к нему бычью шею «мужик».
– Ну, блин, финиш! – процедил Буранов. – Что за хрень такая! Вот, блин, как не повезет, так хоть вешайся!
– Да поедем в другой каба-а-ак! – гнусаво протянула красавица. – Я здесь знаешь какой кла-а-ассный знаю. У тебя деньги-то есть? Ну и все!
Ему было все равно. Они поймали такси – на своей машине Вадим ехать не хотел принципиально, у него были планы сегодня упиться, – сунули водителю сотку, и он отвез их совсем недалеко, в маленький, уютный барчик. Там народу хоть и было точно килек в банке, однако ж перед носом никто двери не захлопывал, и им даже выделили столик. За отдельную плату, конечно.
Девушка была несказанно горда, что нашла для себя и ухажера приличное место, и теперь вовсю кривлялась перед Бурановым, стараясь показать все свои достоинства. Их было не густо, и все умещались под кофточкой, но уж она старалась вовсю.
– И как зовут моего славного мачо, м-м-м? – томно гнусавила она, прикрыв глаза, надо думать, от избытка чувств.
– Мачо зовут... Ваней. Дурачком, – вежливо раскланивался перед ней Буранов. – А вообще, зовите меня просто Чебурашкой, мне это ближе. Знаете... я был когда-то странной игрушкой безымянной... Тьфу ты, гадость какая!.. Да чего ты пристала? Какая тебе разница, как меня звать?! Как хочешь, так и зови!
– Нет, ну... а давайте тогда пить, – растерялась девица. – Вы что пить будете? Кстати, меня Снежаной звать. Так что пить?
Читать бесплатно другие книги:
