Цифрономикон (сборник) Дивов Олег

Кайрат развернулся на каблуках.

– Ну и дурак! – воскликнул он. – Включи мозги досрочно, пошевели нейронами. Если вас уже запалили, то, значит, остался я один.

– Последний козырь в рукаве? – уточнил я.

– Last man standing, – полупрезрительно сказал Бикфорд. – Героя надо сберечь до финальных титров. Логика твоя понятна, выводы рациональны. Чао!

Он отвернулся к столу и принялся сгребать от края к середине мешанину проводов и микросхем, бывших недавно чем-то целым.

Кайрат жестом показал: «Пошли!»

Мне больше хотелось бы остаться с Бикфордом – хоть помочь прибраться. Но Чип был прав. Гаденько, тухло прав. Стоило поспешить.

Я исторг из себя неубедительное «До завтра!».

Бикфорд, не оборачиваясь, помахал пятерней.

– Надо было как-то поддержать его, – сказал я, когда мы добрались до машины.

До этого шли молча.

– Надо, – согласился Кайрат. – Но.

Увесистое «но» с точкой.

Двигатель сипло взвыл. К ночи похолодало до тридцати.

– Есть хочешь? – спросил Чип.

Город медленно погружался в сон, редкие окна затухали, как последние угли в костре. Лучи фар выхватывали из темноты кружева снежинок над блестящим асфальтовым льдом.

– И глянь-ка, что у нас за попутчик завелся.

Я нагнулся чуть вперед и рассмотрел в зеркале на дверце огни машины, следующей за нами.

– Уже четвертый поворот вместе, – сказал Кайрат.

Квадратные фары, сидят высоко. Джип или просто какой-то внедорожник.

– Пятый, – уточнил Кайрат, чуть прибавляя скорость.

– Тебе не кажется, что мы заигрались?

– «Заигрались»? – Кайрат, не отрывая взгляда от дороги, удивленно качнул головой. – Ты же сам сидел на этой дряни, Дима. Или я что-то путаю?

На развязке с круговым движением мы сделали почти полный круг. Квадратные фары по-прежнему маячили за кормой.

Я не знал, как сказать то, что хотелось, чтобы потом не стало стыдно. Пришлось промолчать.

Мы выехали на трассу. Кайрат так плавно наращивал скорость, что я заметил это уже на ста сорока. Позади нас чернела беспроглядная мартовская ночь. Как и не было никого.

– Либо показалось, – предположил Кайрат, – либо мы везучие, либо они и так всё про нас знают. Что выбираешь?

– Второе.

Я был благодарен ему, что не пришлось отвечать на предыдущий вопрос.

Чуть в стороне от дороги на заборе стоянки для грузовиков перемигивались елочные гирлянды. В придорожном мотеле на первом этаже светились окна кафе. Кайрат поставил машину в тень стадвадцатикубовой фуры с русскими номерами.

В пустом зальчике на пять столиков пахло сырой одеждой и лагманом. Сонная официантка уронила на стол два листочка меню и скрылась в подсобке.

– Что мы вообще затеяли, а, Чип?

Картина разгрома в квартире Бикфорда подействовала на меня сильнее, чем показалось сначала. Мы не сдвинулись с места, даже не определили, откуда исходит угроза, а по нам уже нанесен удар.

– Шашлык или супчику? – Мой воздушно-десантный друг явно пытался изобразить британскую невозмутимость.

А я уже ничего изображать не мог. Словно увидел нас со стороны: камера стремительно откатывается назад, и в центре кадра лишь освещенное софитами пятно. Два актеришки средней руки прикидываются спасителями мира, спорят, как одолеть Абсолютное Зло, обсуждают никчемные планы, азартно ведут высосанный из пальца диалог. А на площадке давно никого нет, и за камерой – пустота, и всюду, кроме этого пятна – тьма. Что мы вообще затеяли, Чип?

– Что-то ты совсем скис, – заметил Кайрат. – Нельзя сейчас вянуть, Диман. Лепестки врозь, тычинки вверх! Взломанная хата – еще не повод задирать лапки. Раз зашевелились гады, значит, мы на верном пути.

– Раз мы на верном пути, – переформулировал я, – значит, гады будут шевелиться. Тебя совсем не волнует, куда исчезла эта Малика? И что за ребята залезли в Бикфордову берлогу как ниндзя? И кого мы только что скидывали с хвоста?

Я сам не заметил, как в голосе прорезались крикливые интонации. Официантка с интересом прислушивалась к моей тираде.

– Кончай истерить, – устало сказал Кайрат. – Сейчас перед нами простая и конкретная задача: сбор данных для дискредитации «Рутинатора». Нужно найти что-то такое, чтобы самому тупому тупарю стало понятно: «Опасность! Стоп! Нельзя!» Сорвать сделку «Хай Муна» – не конечная цель. Надо задавить эту пакость, пока она не расползлась повсюду необратимо. Разве это не стоит усилий, а, Диман?

– Не пойму даже, на кого мы сейчас похожи… Моська против слона? Теленок перед дубом? Или горох об стену? Что можно сделать в одиночку, Чип? «Хай Мун» – корпорация, система, механизм. Если мы не подтянем какую-то силу, реальную силу сопоставимого масштаба, то надежды нет.

– Надежда всегда есть, – возразил Кайрат. – Мне, в принципе, по фигу, кто стоит за рутинаторами. Люди это, черти или ангелы. Они к чему-то стремятся, и это «что-то», похоже, совсем не совпадает с нашими представлениями о том, как всё должно быть. Хоть духи, хоть роботы инопланетные – но они как-то организованы, у них есть иерархия. А совершенных структур не бывает. Значит, надо вычислить уязвимую точку и бить в нее со всей силы.

– Стремно только, что попыток маловато дадут, похоже, – сказал я.

– Одна – уже неплохо.

– Что-то думаю, не отправить ли Гулю с Максом куда-нибудь. Хотя бы на время.

Я надеялся, что Кайрат поднимет меня на смех, но он лишь кивнул:

– Разумно.

Этот короткий ответ убедил меня в том, что дела наши зашли куда дальше, чем я мог себе представить.

Поэтому на следующее утро пришлось прибегнуть к решительным действиям. Я заявился к Гуле в контору, потом к Максимусу в школу. Там и там наплел с три короба, итого шесть коробов всякой чуши про заболевших родственников – простите, тети-дяди! Мои искренность и напор сделали невозможное: с бухты-барахты в середине рабочего и учебного года возник разрыв размером в десять дней. В самый раз – за это время «Алга» либо подпишет соглашение с китайцами, либо нет, и тогда уже как-нибудь разберемся, что делать дальше.

Но за пределами невозможного лежало другое: объяснить жене, зачем ей нужно в Чимкент на самом деле.

– Какой контракт? – Гульнара склонила голову приблизительно на пять градусов, что выражало крайнюю степень недоверия.

Мне иногда хотелось положить ей уровень на макушку или замерить угол транспортиром.

– Какой контракт может заставить человека выгнать семью из дома? Что ты мне постоянно врешь?! Ты что… У тебя… Ты что, встречаешься с кем-то?

Ну почему у противоположного пола на уме одно и то же?!

Стараясь случайно не раскричаться, я снова и снова объяснял, что мне крайне важно на какое-то время остаться одному, в тишине и сосредоточенности. Что передо мной поставлена чрезвычайно! – заглавными буквами! – ответственная задача, от которой зависит будущее не только «Алги», но всего казахстанского внешнеторгового баланса, судьбы мира и счастье на Земле. Если не брать во внимание мелочи, то, в общем-то, практически и не врал…

– Завел любовницу, так еще и домой ее собирается притащить, – констатировала Гульнара и, скорбно потупив взор, закрылась на кухне.

Максимус тоже не выразил ожидаемого энтузиазма по поводу полутора недель внеплановых каникул.

– Па! – сказал он, смешно уперев руки в боки. – Мне на следующей неделе проект по Китаю защищать! Какой Чимкент?!

– Цыц! – подвел черту я. – Так надо, понятно?

– Опять с мамой поссорились? – по-своему понял он. – Как же вы все меня достали!

Клацнула вторая дверь. Я остался стоять посреди коридора с разведенными руками. Кому и что я тут могу объяснить? Стена. Монолит, железобетон.

Как настроение? Не слышу тебя, датчик счастья! Как настроение, Диман? Как бы это точнее описать… Вот! В самый раз для небольшого среза…

Мыслишка дернулась и почти сразу исчезла. Но за те доли секунды, что она истаивала, я успел дойти до магазина, купить смартфон, переставить в него «симку», скачать с навсегда вызубренного адреса свежайшую версию самой полезной программы на свете и разом покончить со всеми неурядицами, разматывающими душу струна за струной. Одним нажатием.

Я еще потоптался под кухонной дверью, потом сообщил сквозь нее, что поезд отходит в шесть – и в шесть постоял на платформе с поднятой рукой достаточное время, чтобы убедиться, что никто не выглянет в окно и не помашет мне в ответ.

Кошки на душе перестали скрести – нагадили и ушли. Легкий воздух второсортной свободы заполнил дыхательные пути.

– И катитесь! – выдохнул я в никуда.

То, что поезд действительно катится, показалось мне смешным. Глуповато улыбаясь, я забрел в вокзал, нашел таксофон и набрал номер Кайрата. Тот не ответил.

Я перекусил в вокзальной забегаловке, чтобы позже не захотелось ужинать. Потом прошелся вдоль киосков, поглазел на журналы, неожиданно зацепился взглядом за красивый арочный мост на обложке «Популярной механики». В троллейбусе разорвал целлофан, нетерпеливо пролистал журнал от корки до корки. Никаких мостов – что-то про поезда, паровозы, подвижные составы. Сошел на одну остановку раньше, чтобы прогуляться через парк. Дома будет пусто и темно. Я постарался убедить себя, что всё сделал правильно. Но иногда я редкостно несговорчивый тип.

Фонари выстроились в тумане цепочкой бледных лун. Радужные круги вплетались в ветки деревьев, заставляли светиться неоном умирающие сугробы и озерца наледи на тропинках.

Я сунул журнал за пазуху и покрепче прижал под мышкой.

Навстречу по аллее семенил худенький парень в коротком пальтеце. То ли припозднился из гостей, то ли просто замерз и спешил добраться до теплого угла. Нахохлился как воробей, шапка на брови, руки в карманах, ботинки на тонкой подошве то и дело проскальзывают по льду.

Когда мы поравнялись, его вдруг качнуло ко мне, что-то блеснуло в сжатом кулаке. Я почувствовал тычок в бок, и еще один.

Я удивился. Хотел обернуться и посмотреть ему вслед, но голова потянула за собой тело, меня крутануло в сторону, земля ушла из-под ног. Оказалось, что я лежу под фонарем, и его радужный свет становится сизым, сиреневым, фиолетовым, бурым, черным.

VI

Весна.

По ком з. к.

– Зомби натуральный, – сказали в темноте. – Смотри, какой серый.

Я знал, что темноту можно выключить: достаточно напрячь веки и отодвинуть их со зрачков.

– Какой же зомби, – жесткие пальцы трепанули меня за плечо, я попытался отодвинуться. – Живехонек. И рефлексы в порядке.

Оба голоса показались мне знакомыми. Но в их сочетании было что-то неправильное, нелогичное. Очень не хотелось шевелиться, но пришлось открывать глаза. Белое облако сфокусировалось, превратилось в стены и потолок. Два чужеродных пятна – в Чипа и Бикфорда.

Кайрат бросил мне на грудь мятый глянцевый журнал. Я взял его свободной от капельницы рукой. Опору арочного моста изуродовало узкое отверстие длиной в полтора ногтя. Страницы ближе к задней обложке слиплись от крови.

– Твой талисман теперь, – сказал Кайрат. – Другой удар по касательной, а этот… Без журнала могло плохо кончиться.

– Ты что тут? – поинтересовался я. – И «тут» – это где?

Всё белое – стены, потолок, белье, спинка кровати. Хоть бы календарик какой повесили. Глаза режет.

– Что, есть варианты? В больнице, разумеется.

– А как же… конспирация?

«Конспирация» съела столько сил и дыхания, что пришлось снова прикрыть глаза.

– Наш сообщник интересуется, – подсказал Бикфорд, – не противоречит ли твое появление у его одра общепринятым мерам…

– Сам ты «одра», – перебил здоровяка Чип и снова потряс меня за плечо. – Не спи, не спи! У тебя гости, чего ж спишь? Больничка частная, вовремя успели тебя из «скорой» выдернуть, пока полиции не понаехало. Молодец, что мой телефон медикам дал. Спокойно тут полежишь недельку. Порезы – ерунда, до свадьбы заживет.

– Женат уже, – кое-как возразил я.

– Ну, значит, еще до чего-нибудь приятного. Я пытался Гулю известить, но на домашнем никто не снимает, а мобильник, видимо, старый записан.

– В Чимкенте.

– Вот и молодец! Отправил отдохнуть? Тогда…

За тем, что «тогда», я не уследил, и беседа возобновилась двумя днями позже. Немногословная медсестра принесла поднос с тарелкой бульона и, белая на белом, растворилась в воздухе. Чип и Бикфорд зачарованно смотрели, как я ем.

– Что в «Алге»? – спросил я.

– Объявили о сделке, – сказал Кайрат. – Пока по самым верхам, но все уже наизготовку. Назначили дату. Ждем Шин Сы.

– А у нас что?

– Поговорил с коллегами, – сказал Бикфорд. – Можно серваки «задидосить», где рутинатор на раздаче выложен. Хоть на час, хоть на месяц. Цена вопроса – плавающая.

– Так мы хотя бы временно остановим распространение, – сказал Кайрат.

– На месяц – дорого? – спросил я.

Бикфорд назвал сумму. Дорого, но не смертельно. Если разбивать на троих, то можно уложиться как раз в месячную зарплату. Которой, конечно, запасной нет, но если снять с банка…

– Только поймите правильно, пацаны. Если да, то с меня работа. С вас – деньги.

Кайрат смотрел в мой бульон, никак не комментируя новость от нашего технаря.

– Наше хобби становится платным? – уточнил я.

– Без «бабок» такие вещи не делаются, – смущенно сказал Бикфорд. – Мне с людьми рассчитаться надо будет.

– Да нет, – встрепенулся Кайрат. – Всё нормально. Конечно, надо. Им-то что до наших дел.

– Тоже думал тут… – Я вытащил из-под подушки ручку и сложенный вчетверо листок. – Смартфоны, в основном, в Москву пойдут, так? Русские серты будут оформляться. Обычно это фигня, формальность, всё по накатанной. Но если через министерство вставить палку в колесо, то можно тормознуть процесс. То да сё, повторная экспертиза. Хотя Тэтчеровна, конечно, со своей стороны тоже нажмет.

– Тоже не задаром, – предположил Кайрат, – и без гарантированного результата?

Я кивнул:

– Чтобы был результат, надо как-то крепко дискредитировать продукт. «Рутинатор». Привлечь к нему внимание, вывести из тени.

– Сделаем за «Хай Мун» его же работу? – съязвил Кайрат. – Мы же обсуждали, что любая реклама, даже отрицательная, только ухудшит положение.

– Смотря насколько отрицательная… – вяло возразил я.

В сущности, Чип был прав. Для серьезных действий нужны серьезные деньги или серьезные связи. А лучше и то, и другое.

Ребята посидели еще немного. Бикфорд повозился с настольным телевизором, который они притащили, чтоб я не скучал. Разговор не слишком клеился.

Наконец Кайрат хлопнул себя по коленям:

– Ладно! На сегодня штурм окончен.

– Это уже не штурм, – заметил Бикфорд. – Судороги какие-то.

Не попрощавшись, вышел в коридор.

– Отставить панику! – шутливо велел Кайрат. – Лежи, отдыхай, думай, звони. Я пока еще кое-какие концы подергаю.

Подмигнул и тоже вышел. Хоть бы одна зараза поинтересовалась, как себя чувствует мое заштопанное брюхо.

Судороги! Да, очень похоже. Три чудака в числителе. Пятьдесят миллионов в знаменателе. Дробь стремится к нулю. Сотрут в пыль и сдунут. Следа не останется.

Бок тонко чувствовал мое настроение и ныл не переставая.

Я то дремал, то ворочался, выскальзывая из мутных сновидений в мутную реальность. Ближе к ночи мне показалось, что пискнул телефон, до того безжизненно лежавший на тумбочке. Я нащупал его и повернул экраном к себе. Чернота. Пустота.

Но что-то же пищало! Я включил телефон. Одно пропущенное сообщение. От Гули.

Нет, не от Гули – просто автоматическое оповещение: «Ваше сообщение доставлено». Я по привычке сразу стер его и только потом сообразил, что после их отъезда ничего жене не писал. Сколько же дней прошло в этом безвременье? Нет, я ничего не отправлял.

Путаясь в кнопках и улетая по меню куда попало, я все-таки добрался до папки отправленных сообщений. Сначала показалось, что я открыл телефонную книжку. Адресаты были перечислены по алфавиту в обратном порядке. Все мои адресаты, все контакты, вбитые в память. Работа, соседи, одноклассники, родственники. Я промотал несколько экранов, чтобы убедиться: с моего телефона за последние три часа ушло около ста сообщений.

Я выбрал то, которое якобы отправил Гуле.

«Привет, солнышко! – Интересно, а сообщения сантехнику или Жанне Темиртасовне начинаются так же? – Срочно скачай и установи на телефон программу, даю ссылку. Потом научу, для чего она;)».

Телефон выскользнул из руки и шмякнулся об пол.

Что, Диман, спрятал родных и близких?

Я выбрался из постели, осторожно опустился на колени и водил трясущейся ладонью по полу под кроватью, пока не нащупал телефон.

Задняя крышка соскочила и куда-то делась. Аккумулятор наполовину выскользнул из гнезда. Я вжал его на место, телефон весело пиликнул. На бесконечные секунды на экране зависла заставка приветствия.

Высветилось основное меню, и еще вечность телефон ловил сигнал сотовой сети. Кафель холодом обжигал ступни. Скорее, скорее!

То, что на часах три часа ночи, волновало меня менее всего. Скорее, скорее!

Гуля сняла трубку с одиннадцатого гудка. Она была такая сонная, что не успела разбудить Гульнару.

– Ты чего, Димк?

– Гулечка, – нараспев произнес я, стараясь унять подбородок, чтобы не лязгали зубы.

– Что такое, Димк? Говори!

– Ты получала от меня эсэмэску?

– Ты что, из-за эсэмэски звонишь?

– Просто ответь!!!

Тишина, потом всхлип:

– Зачем ты пугаешь меня?

– Гуля!..

– Да, получила. Что за срочность была…

– Слушай внимательно! Ни в коем, ни в коем случае не ходи по ссылке! Сообщение сотри, прямо сейчас, понятно?

– Ты пугаешь меня, Димка!

Алма-Ата – Чимкент. Шестьсот километров. Как мне еще дотянуться до твоих входящих и вычистить их к чертовой матери?..

– Это вирус, Гуль! Ничего страшного. Просто вирус. Очень опасный вирус! Ворует данные с кредитных карточек, сливает пароли, телефон в помойку можно будет…

Я продолжал плести что попало – лишь бы Гуля поняла, лишь бы послушалась и удалила ссылку на рутинатор.

Она кивала. Даже разговаривая по телефону, я представлял, как она кивает в ответ на каждую мою фразу.

– Ты поняла, солнышко?

Кивок.

– И, пожалуйста, сразу проверь телефон Максимуса. Только обязательно, ладно? Давай подожду на линии…

Я так и стоял, прижав телефон к уху и закрыв глаза, пока в шестистах километрах от меня жена в чужом спящем доме искала телефон сына. Только когда Гуля подтвердила, что сообщение удалено, я поцеловал ее на ночь, опустился на кровать и медленно откинулся на подушку.

Что происходит? Что я упускаю? Мы едва прикоснулись к тайне «Рутинатора», а ответная реакция последовала незамедлительно. Кто за этим стоит? Как, как они смогли взять под контроль мой нынешний телефон и разослать с него приглашения от моего имени?

Если эта дрянь засела в «симке»… Но Бикфорд не говорил ни о чем подобном! Значит, он ошибался? Или…

Сумасшедшая, противоестественная мысль взорвалась в голове холодным фейерверком.

Что, если я еще в рутине?!

Что, если я еще в рутине?!

Понадобилось укротить воображение, чтобы включить логику. Не сходится! Идея красивая, прямо дух захватывает, но – не сходится. Если я бы еще мог потеряться в рутине, то рутина во мне – уже совсем другая концепция.

Сердце немного сбавило обороты, утихомирилось, и сразу навалилась тупая усталость.

И мне приснилось, что я стою на раскаленном закатном перроне. Поезд подползает к платформе, толкая перед собой густой, кисельный летний воздух. К окну прижалась мордочка Максимуса с носом-пятачком. Гуля у него за спиной в вагонном полумраке, улыбается и игриво машет одними кончиками пальцев.

Сын выволакивает из тамбура чемодан и вешается мне на шею. От него пахнет морем и солнцем. Гуля грациозно перешагивает с вагонной ступеньки на твердую землю. У меня есть свободная рука, и я открываю ее для объятия.

Дома разогреваю праздничный обед, над которым химичил с утра. Гуля смеется над моей серьезностью. Максимус крутится вокруг, рассказывая обо всем подряд, – торопится выплеснуть впечатления от поездки.

– Па, да не зови меня уже Максимусом! – вдруг говорит он. – Это же детский сад!

Гуля притворно хмурит брови, преувеличенно серьезно кивает, поправляет сыну растрепанные волосы.

– Да, Максимилиан, – покорно киваю я. – Конечно, Максимилиан.

И мы втроем хохочем, почему-то перед зеркалом в гостиной, хотя только что стояли в кухне. Я смотрю на нас троих, вывернутых в отражении. Левые руки – правые, правые – левые.

Они симпатичные, эти трое. Им хорошо вместе.

А потом я крадусь, крадусь, крадусь по квартире. Где-то плещется вода, где-то шипит сковородка, из телевизора пищат и курлыкают незнакомые существа, на улице лает собака. А я на цыпочках, как вор, вхожу в комнату сына.

Его телефон с треснувшим экраном и ободранными углами лежит на краю стола. Стыдно, позорно, недопустимо – но я все-таки не могу удержаться. Из коридора слышен Гулин смех – она звонит в Чимкент.

Экран зажигается от первого же прикосновения. Черная змея догоняет зеленую, зеленая – черную. «Рутинатор v.3.5», – успеваю прочесть я, прежде чем закричать.

И я лежу с распахнутыми глазами и разинутым ртом, как дохлая рыба, не в силах издать и писка. А может быть, я кричу в крик, но белые ватные стены поглощают все звуки без остатка.

Я слишком надолго тут застрял. Перележал. Переварил в себе собственную злость. Макароны в кашу.

А то, что осталось… Не отчаяние, не страх, а то, что за ними. Запоздалая паника, когда паниковать уже и смысла нет, потому что всё, чему не надо было случаться, случилось.

В этой странной очень частной больнице вокруг постоянно было невероятно тихо, словно все давно вымерли. Время – и то текло бесшумно. Я даже дернулся, когда ранним утром за дверью вдруг раздались торопливые шаги.

– Всё тип-топ, тебе после обеда можно выписываться! – доложился чересчур жизнерадостный Чип с порога. – Так, что случилось?

Я и выдал ему – одной заполошной тирадой, без точек и запятых. Остановился только когда бок скрутило.

Кайрат взял с тумбочки мой телефон, защелкал клавишами.

– Да посмотри же в «отправленных»!

Кайрат подозрительно долго возился с телефоном.

– А эти эсэмэски точно были? – наконец спросил он.

Я аж сбился с дыхания.

– По-прежнему есть вероятность, что с самого начала мне всё мерещится. И у Бикфорда дома ничего не происходило, и Гуле я не звонил, и дырки в боку у меня – расчесал просто. И лучше бы ты еще осенью не слушал мои байки, а сразу стукнул на меня Шефу. За китайского диверсанта тебе бы премию квартальную…

– Злой ты стал, – сказал Кайрат, – и неумный. Извини, но здесь пусто.

Я вырвал телефон у него из рук. Ни одного отправленного сообщения за последние дни. Но есть исходящий звонок на Гулин мобильный. В три десять ночи. Я молча развернул экран к Кайрату.

Он рассеянно кивнул:

– Могли отправить – значит, могли и стереть. Попробуй обзвонить людей, спроси, приходило ли что-нибудь. Телефон, похоже, опять менять пора.

Приоткрылась дверь, вошла медсестра с завтраком. Пока она всё расставляла на прикроватном столике, Кайрат включил телевизор и задумчиво щелкал каналами. Остановился на российских новостях. Медсестра поправила мне подушку под спиной, помогла устроиться поудобнее.

Как только она вышла, Кайрат заговорил о другом:

– У меня две новости, Диман. Как положено, такая и такая. С какой начать?

– С плохой, – уверенно сказал я. – Добей сразу, чтоб не мучился.

– Бикфорд улетел.

К горлу подступила тошнота.

– Куда?

– Юго-Восток. Вьетнам, Таиланд – не сказал. Да я и не спрашивал.

– Значит, всё? – спросил я.

Как-то даже легче стало. Наш триумвират распался, миссия завершилась неудачей, умные прагматичные люди взвесили pro и contra, прикинули шансы, вежливо пожали друг другу руки и разошлись.

Но Кайрат сдаваться не собирался.

– Похоже, я нашел, кого подключить. Убойный вариант.

– Рассказывай, – сказал я.

Страницы: «« 123456 »»

Читать бесплатно другие книги:

Если ты уверен в том, как устроена вселенная отношений между парнем и девушкой, то страницы этой кни...
В предлагаемой книге рассматриваются: понятие системы обстоятельств, исключающих преступность деяния...
Автор книги, известный американский физик-теоретик и блестящий популяризатор науки, рассказывает о ф...
Повесть «На разных языках» переносит в тихие районы и грязные подворотни Парижа, в антураже которых ...
Конспект лекций, написанный из желания сделать обязательный курс философии неформальным и увлечь слу...
Работа посвящена исследованию биосферных потерь, обусловленных влиянием возмущающих воздействий. Мер...