Архипелаг приключений Медведев Иван

В истории тайной войны рыцарей плаща и кинжала Шарль Шульмейстер занимает особое место. Он обладал редким талантом плести искусные и опасные интриги большого масштаба. Ему удавались секретные операции, решившие судьбу крупных военных сражений и менявшие политическй климат Европы. По словам Наполеона Бонапарта, такой шпион «стоил целой армии».

Сын пастора с замашками аристократа

Сын бедного лютеранского пастора Шарль Луи Шульмейстер родился 5 августа 1770 года во французской провинции Эльзас, хотя всегда утверждал, что его отцом был знатный венгерский дворянин. Женившись, Шульмейстер открыл лавку скобяных товаров, но скромная торговля не могла удовлетворить его страсти к элегантной одежде и красивым дорогим вещам. Тогда он занялся контрабандой, проделывая тайные торговые операции весьма оригинальным способом.

Находчивый контрабандист

Немецкая граница проходила совсем рядом – по берегу Рейна. Шульмейстер завел собаку породы пекинес, на которую надевал искусно сшитую шубку из шерсти пуделя. Пекинес превращался в болонку. Прогуливаясь с песиком по улицам приграничного городка, находчивый контрабандист встречался с нужными людьми, во время беседы время от времени брал «болонку» на руки и, любовно ее поглаживая, ловкими руками вынимал из под шубки песика и передавал коллегам по незаконному промыслу не облагаемые таможенной пошлиной ценные товары: тончайший шелк, кружева, ювелирные изделия и драгоценные камни. В случае ареста или обыска при ловком контрабандисте никогда не оказывалось компрометирующих его улик, а потрошить очаровательную собачку никому не приходило в голову. На контрабандной торговле Шульмейстер очень неплохо зарабатывал, но не только деньги двигали им. Обладая непомерным тщеславием и неудержимым темпераментом, он жаждал не только богатства, но и славы, признания в высшем обществе.

Агент тайной полиции

В 1799 году Шульмейстер познакомился с адъютантом Наполеона Бонапарта полковником Савари, для которого с блеском выполнил несколько поручений приватного характера, проявив при этом поразительные умственные способности. Через три года Наполеон стал пожизненным консулом Франции, а его адъютант – директором бюро тайной полиции. Савари нуждался в толковых агентах. Вспомнив о ловком эльзаском контрабандисте, он вызвал Шульмейстера в Париж и представил Наполеону: «Сир, этот человек составлен сплошь из одних мозгов, без сердца». Наполеон оценивающим взором оглядел контрабандиста и спросил: «Вы можете предложить мне нечто особенное?». «Ничего, сир, кроме себя», – скромно ответил Шульмейстер. «Сожалею, но на таких условиях я не могу принять вас на службу», – Наполеон холодно кивнул, давая понять, что аудиенция закончена, и вышел из кабинета.

Через минуту он вернулся и крайне удивленный застыл в дверях. У его рабочего стола стоял изможденный горбатый старик со слезящимися глазами. «Кто вы и что тут делаете? – возмутился Бонапарт. – Как вы осмелились войти без доклада?». – «Прошу прощения, сир, но обо мне докладывали. Просто я еще не ушел». Старик выпрямился, убрал горб, снял усы и бороду, протер платком глаза… и перед повелителем Франции снова предстал Шульмейстер – цветущий молодой мужчина. Этот фокус с быстрым и полным изменением внешнего облика настолько поразил Наполеона, что Шульмейстера в тот же день зачислили в штат тайной полиции.

Дело герцога Энгиенского

В 1804 году в Париже был раскрыт заговор роялистов – сторонников свергнутой королевской династии Бурбонов. Заговорщики готовились убить Бонапарта и восстановить монархию. В намерении занять французский престол полиция заподозрила герцога Энгиенского, бурбонского принца, который проживал в немецкой провинции Баден. Савари поручил новому тайному агенту заманить его в ловушку.

Для начала Шульмейстер изучил все привычки и слабости герцога. Выяснилось, что тот без памяти влюблен в хорошенькую эльзаску, с которой поддерживает тайную переписку. Шульмейстер похитил девушку и привез ее в пограничный с Баденом городок Бельфор, где она содержалась под охраной на вилле. Затем, искусно подделав почерк, ловкий агент написал герцогу письмо якобы от его возлюбленной, в котором она умоляла принца о помощи и излагала план своего спасения: охранники глубоко сочувствуют ее тяжкой судьбе и за щедрое вознаграждение готовы устроить ей побег.

Расчет Шульмейстера оказался точен. Ослепленный любовью рыцарь сломя голову бросился спасать даму сердца и угодил в расставленные сети. По приговору военного суда герцога Энгиенского расстреляли, хотя он не принимал участие в заговоре против Наполеона. Казнь принца крови должна была послужить жестоким уроком и грозным предупреждением всем неугомонившимся роялистам, однако спровоцировала совсем другой резонанс: против Франции ополчилась вся монархическая Европа.

Шеф австрийской разведки

Началась война с Австрией. Шульмейстер получил новое задание: проникнуть в штаб главнокомандующего австрийской армии генерала Мака.

Французский агент появился в австрийской столице под видом знатного венгерского аристократа. Он снял роскошные апартаменты и с головой окунулся в светские развлечения. Его щедрость, остроумие, изысканный шарм и удивительный дар располагать к себе людей быстро снискали ему популярность в высшем венском обществе. В беседах на великосветских приемах Шульмейстер намекал, что его изгнали из Франции по подозрению в шпионаже в пользу Австрии, всячески поносил Наполеона и установленный «корсиканским чудовищем» режим. В одном из салонов «венгерский аристократ» был представлен генералу Маку, перед которым обнаружил поразительную осведомленность в государственных и военных делах Франции. Заинтересовавшись полезным знакомством, главнокомандующий распорядился перепроверить полученную им ценную информацию. Она оказалась вполне правдива, но для Мака осталось тайной, что сведения эти уже устарели и никак не могли повредить Наполеону. Австрийский генерал предложил Шульмейстеру должность начальника разведки в своем штабе. Невероятно, но французский агент стал главным разведчиком страны, в которую его послали шпионить!

Победа без единого выстрела

Через тайных курьеров Шульмейстер регулярно поставлял Наполеону сведения о планах австрийского командования, Маку же – вводящую в заблуждение полуправду, благодаря которой в районе немецкого города Ульм австрийцы попали в очень тяжелое положение. Им угрожало окружение. Единственный выход – немедленно отступить за Дунай, но Шульмейстер убедил главнокомандующего остаться на позициях: по данным «главного австрийского разведчика» на севере против Наполеона якобы выступила Пруссия, союзники англичане высадились в Булони, а в самом Париже против режима Бонапарта вспыхнуло восстание и французские войска получили приказ спешно двигаться на подавление мятежа. В доказательство своих слов Шульмейстер предъявил «перехваченные» фальшивые письма французских военных и специально отпечатанные для подтверждения ложной информации несколько номеров парижских газет с описанием мнимых беспорядков в столице Франции. Мак воспрянул духом, решил преследовать французов и в итоге попал в полное окружение. Тридцатидвухтысячная австрийская армия при шестидесяти орудиях сдалась Наполеону без единого выстрела.

Шпионам платят золотом

Шульмейстер провел еще целый ряд блистательных шпионских операций, которыми в значительной степени обеспечил победу Наполеона под Аустерлицем и скоротечный разгром Пруссии, выполнял секретные миссии в Англии и Ирландии, добыл обширные сведения о России перед войной 1812 года. Ему случалось в украденном мундире австрийского генерала присутствовать на военном совете у австро-венгерского императора Франца, выбираться в гробу из осажденного города и сбегать из-под ареста накануне смертной казни. За свои заслуги шпион очень хотел получить орден Почетного легиона – высшую награду Франции, однако Бонапарт решительно отказал в подобной просьбе: «Самая подходящая награда для шпиона – золото». Наполеон высоко ценил работу агентов незримого фронта, но одновременно испытывал к ним профессиональную солдатскую неприязнь. На щедрое вознаграждение, полученное за работу, Шульмейстер приобрел замок в Эльзасе и виллу под Парижем.

Закат шпионской карьеры

Звезда Шульмейстера, столь ярко высветившая его судьбу, закатилась вместе с падением империи Бонапарта и восстановлением во Франции монархии. В 1815 году знаменитого наполеоновского шпиона арестовали, отдали под суд и приговорили к уплате огромного штрафа, равного трем четвертям его состояния. Оставшиеся деньги он потерял, рискованно играя на бирже.

После бурных лет полных риска, блеска, приключений и головокружительных авантюр, Шульмейстер тихо и мирно прожил 35 лет в полной нищете и забвении до глубокой старости, пока о нем не вспомнил пришедший к власти Наполеон III – племянник Бонапарта. Он навестил проживавшего в Страсбурге легендарного разведчика и распорядился выдать ему патент на торговлю табаком, являвшуюся государственной монополией. Принимая эту милость, растроганный восьмидесятилетний старик прослезился.

Шарль Луи Шульмейстер, гений шпионажа, умер в 1853 году.

Юный авантюрист с берегов Эри

Уильям Генри Хейс, американец ирландского происхождения, родился в 1829 году в одном из баров города Кливленда на берегу живописного озера с ласковым и звучным названием Эри. Отец рано приставил Уильяма к работе, надеясь, что труд благотворно повлияет на отпрыска. Мальчик обслуживал клиентов в баре родителя, обладая хорошим слухом и голосом пел в церковном хоре. Повзрослев, пошел работать на отцовскую баржу. Проплавав несколько лет по озеру Эри, Хейс дослужился до третьего помощника капитана. Но такая карьера не устраивала сметливого, энергичного и предприимчивого юношу. Однообразная жизнь провинциального городка, мещанские взгляды, мелочные дрязги – все это не для его широкой натуры. Поэтому, когда золотая лихорадка в Калифорнии зажгла души авантюристов всего североамериканского материка, 17-летний Уильям Хейс пересек просторы Дикого Запада и оказался в пестрой компании искателей счастья.

Золотоискателя из Хейса не получилось. Это дело требовало ежедневного тяжелого труда, а удача была так скупа! Хейс нанялся матросом на парусник, совершавший рейсы из Сан-Франциско в Нью-Йорк вокруг мыса Горн. Молодой человек зарекомендовал себя хорошим моряком. Вскоре он стал первым помощником капитана и совладельцем брига «Кантон».

В это время вспыхнула золотая лихорадка в Австралии, и те, кому не повезло в Калифорнии, бросились туда. Хейс и его компаньоны за хорошую плату предоставили золотоискателям свое судно.

Первые аферы

Из Сиднея «Кантон» сделал несколько рейсов в Тасманию за деревом и встал на прикол: все попытки достать груз на обратный путь в Америку провалились. «Кантон» продали, а Хейс отправился на попутном судне в Сан-Франциско, где наконец исполнилась его давняя мечта. Ему удалось купить старый небольшой барк «Оранто», правда, при этом пришлось потратить все свои сбережения.

С помощью денег удачливого золотоискателя Джея Коллинза капитан Хейс набил трюм «Оранто» американскими товарами и отбыл к берегам Китая. В Сватоу[17] быстро и выгодно распродал их. Когда пришло время возвращаться в Америку, на борт барка поднялся толстый китаец. После долгих поклонов и вежливых улыбок он сделал капитану предложение: доставить партию кули (рабов) в Сингапур.

Хейс тут же согласился, поскольку китаец предложил солидный задаток. На корабль погрузили рабов, и он вышел в море. Больше ни китаец, ни Джей Коллинз капитана «Оранто» не видели.

Банкрот

Хейсу понравился несложный трюк, с помощью которого он заработал кругленькую сумму, и в дальнейшем он проделывал его не раз. Грузил на свой корабль товары доверчивого купца и отплывал, «забыв» расплатиться. Возмущенные кредиторы гонялись за ним по пятам и в 1857 году настигли обнаглевшего капитана в порту Фримонт. Они решительно потребовали от местных властей наложить арест на судно мошенника. По решению суда «Оранто» продали с торгов за 1200 фунтов стерлингов.

Хейс, красивый гигант с золотистой бородкой и мелодичным голосом, пользовался успехом в обществе, особенно у женщин. За мощное телосложение и недюжинную физическую силу капитана ласково прозвали Булли[18]. Он неведомо на какие средства закатывал пышные приемы, а в перерывах между гулянками даже успел жениться. Слух, что Хейс кутит во Фримонте, разнесся по портам Тихого океана, и вскоре у порога дома капитана-мошенника негодовала новая волна кредиторов. Булли объявил себя банкротом, и суд вынес решение арестовать несостоятельного должника.

Но Хейс ускользнул из рук правосудия. Он тайком купил билеты на пароход «Адмелла» и вместе с молодой женой отплыл в Сан-Франциско. Тем временем дружки Булли распустили слух, что банкрот бежал на другом корабле. Кредиторы и полицейские догнали в море это судно, учинив на нем повальный обыск. «Адмелла» в это время проходила рядом, и красавчик Хейс в ослепительно белом костюме стоял на палубе и вещал перед толпой зевак:

– Дамы и господа! Вы присутствуете при знаменательном событии. Вам чертовски повезло. Вы видите, как доблестная полиция славного города Фримонта задерживает пиратский корабль. Обратите внимание, с каким достоинством держится капитан, будто ему и не грозит виселица!

Опять за старое

В Сан-Франциско неутомимый Хейс каким-то чудом нашел судовладельца, который не был осведомлен о его «подвигах». Булли настолько ему понравился, что тот доверил обаятельному капитану свой лучший фрегат «Орестес» с грузом на Гавайи. Однако купец оказался более предусмотрительным, чем его предшественники, и приставил к Хейсу суперкарго[19]. Через несколько дней после отплытия корабля судовладельца просветили в отношении скандальной репутации Хейса. Перепуганный до смерти хозяин великолепного фрегата поспешил разослать в газеты письмо с просьбой задержать мошенника и спасти «Орестес». В Гонолулу Булли с позором вышвырнули с корабля, но до этого печального случая оборотистый капитан успел завладеть значительной суммой денег, которые доверили ему богатые пассажиры первого класса.

Хейс вернулся в Сан-Франциско и начал все сначала.

Рай для мошенника

Буквально за считанные годы занюханный городишко на Диком Западе так разжирел на золотой лихорадке, что превратился в один из лучших городов мира с водопроводом, телеграфом и омнибусами. Дома Сан-Франциско походили на дворцы, широкие улицы кипели деловой активностью. Банки и компании росли, как грибы после дождя. Склады на причалах и витрины магазинов ломились от обилия товаров. У всех были деньги. В обращении ходили огромные суммы в звонкой монете. Идеальное местечко для мошенника!

Хейс завел широкий круг знакомств, щедро угощал новых друзей дорогими напитками. Булли казался обществу лучшим парнем в мире, богатым золотоискателем, который подыскивает подходящий корабль, чтобы начать новое крупное дело в Австралии.

Старый бриг «Элленита» меньше всего подходил для плаваний по самому большому океану, но быть слишком разборчивым Булли не позволяли средства. Он заплатил хозяину «Эллениты» 500 долларов и еще на 300 дал расписку. Хейс отремонтировал судно, сменил такелаж, загрузил трюмы товарами, продовольствием, нанял команду – все в кредит. Капитан обещал на днях погасить все долги. Остается загадкой, как Хейсу при его широкой славе удавалось обманывать все новых и новых людей.

Как только в городе начали поговаривать, что день отплытия «Эллениты» назначен, кредиторы всполошились и попытались наложить арест на судно. Булли разыскал опытного адвоката, пообещал ему солидный гонорар, если тот притормозит действия обеспокоенных за свои капиталы дельцов. Юрист сочинил грамотную бумагу, и суд отсрочил принятие решения. Когда утром следующего дня кредиторы сбежались на причал, «Элленита» под хорошим ветром уже неслась в открытый океан.

Оставшиеся в дураках кредиторы и известный адвокат, которому Хейс тоже не заплатил ни цента, срочно отправили быстроходный клипер с иском на 4000 долларов в Сидней, куда по слухам отправилась «Элленита».

Шериф выбирает шлюпку

15 сентября 1859 года корабль Хейса бросил якорь у острова Мауи в Гавайском архипелаге. Капитан занялся продажей бобов, картофеля и лука из трюмов «Эллениты». В разгар успешной торговли явился местный шериф и потребовал документы на груз. Хейс не растерялся. Он широко улыбнулся представителю власти как лучшему другу и пригласил его к себе в каюту. Капитан закатил пир в честь высокого гостя, и за полночь пьяный и разомлевший шериф заснул богатырским сном. Наутро, продрав глаза, он вспомнил о бумагах, но бриг уже качался на волнах в открытом море.

Галантный капитан предложил шерифу шлюпку.

– Берег недалеко. Ваша честь вполне доберется до него на веслах. Но может быть, вы предпочтете бесплатное и приятное путешествие в Австралию?

Удрученный шериф выбрал шлюпку.

В объятия судебного исполнителя

Благополучное плавание перечеркнул шторм. Наспех залатанный бриг не выдержал удара стихии и начал расползаться по швам. Зарываясь носом в волны, корабль поплелся к ближайшему берегу – архипелагу Самоа. Когда погиб груз и залило каюты, Хейс распорядился приготовить шлюпки и покинул тонущий корабль последним, шагнув с палубы прямо в лодку.

Через четыре дня Хейс добрался до Самоа, а затем на попутном корабле отправился в Сидней, где сразу угодил в объятия заждавшегося судебного исполнителя. Хейса привлекли к суду и упекли в долговую тюрьму. Все австралийские газеты захлебывались репортажами из жизни преступника-виртуоза.

За решеткой Булли провел всего два дня. Он объявил о банкротстве:

– Все, чем я владел, затонуло вместе с «Элленитой». Я – нищий.

Никто не рискнул поручиться за мошенника. Расплатиться, сидя в камере, Хейс тоже не мог. И австралийские власти сочли за лучшее отпустить подданного Соединенных Штатов на все четыре стороны.

Шансонье бродячей труппы

Булли Хейсу исполнилось тридцать лет. Все его имущество состояло из секстанта, оцененного в 30 шиллингов. Он не подлежал конфискации как орудие труда. Но жулик не унывал.

– Мой капитал – это человеческая глупость. А она неисчерпаема.

С планами разбогатеть на море пришлось повременить. Процесс получил широкую огласку, и теперь даже последний идиот не доверит корабль Хейсу. Но надо же на что-то жить, и Булли вспомнил, что когда-то недурно пел в церковном хоре. Он загримировался под африканца, присоединился к бродячей труппе «Негры-менестрели» и с успехом гастролировал в качестве шансонье по золотым приискам Австралии. Но через год Булли так затосковал по морским просторам, что решил… жениться во второй раз.

Двоеженец

Неподалеку от Сиднея жил на своем ранчо некий Сэм Клифт. Его темное прошлое было скрыто годами каторги. Но, отбыв срок, Клифт начал честную жизнь и со временем стал самым богатым овцеводом в округе. Дочь остепенившегося каторжника без памяти влюбилась в сладкоголосого Хейса.

Булли не стал утруждать ее рассказами о своей законной жене в Сан-Франциско. После помолвки с мисс Клифт Хейс получил от счастливого будущего тестя свадебный подарок – почти новый барк «Ланцестон». В Ньюкасле загрузились углем, который предназначался на продажу в Бомбее. Булли трогательно простился с щедрым стариком Клифтом, а поцеловав юную невесту, чуть не обронил слезу.

Естественно, до Индии Хейс не дошел. Он сбыл уголь в Батавии[20], после чего подрядился доставить в Сингапур большой груз на общую сумму в 100 000 долларов. Когда груженный «Ланцестон» покинул порт, одному из малайских купцов пришла в голову страшная мысль: а не тот ли это Хейс, о котором год назад шумели газеты на всех берегах Тихого океана? Но бить тревогу было уже поздно.

Работорговец

Капитан Хейс объявился в Южно-Китайском море, где занялся работорговлей, проделывая торговые операции весьма оригинально.

Однажды он взялся доставить китайских кули на плантации Северной Австралии. Помимо платы за провоз капитан получил еще по десять долларов с головы каждого «пассажира», чтобы уплатить таможенникам пошлину. Но Булли крайне нуждался в деньгах и не хотел платить австралийским властям.

У порта назначения Хейс притопил трюмы и подал сигнал бедствия. Портовый буксир поспешил на помощь «Ланцестону». Булли сообщил «австралийцу», что его судно скоро пойдет ко дну, и любезно попросил доставить перепуганных кули с тонущего корабля в порт.

– Я заплачу вам по три доллара за каждого спасенного, – добавил Хейс. – А пока я собственными силами постараюсь откачать воду и удержаться на плаву до вашего возвращения.

Как только буксир с китайцами на борту скрылся из глаз, заработали помпы, «Ланцестон» вздохнул, поднялся из моря до ватерлинии и взял курс в открытый океан. А в карманах Булли остались лежать несколько тысяч долларов, предназначенных для портовых сборов.

Политзаключенный

Жизнь Були протекала бурно. Помимо работорговли он занимался поставками оружия в Новую Зеландию племенам маори, содержал драматический театр, крал суда, снова женился, грабил жемчужные плантации и торговые фактории, терпел кораблекрушения…

Еще долгое время деяния Хейса оставались безнаказанными, пока он не впутался в… политику! Булли подрядился вывезти с острова Гуам беглых испанских политических заключенных по цене 24 доллара с головы. Однако испанские власти не зевали. Во время начавшейся операции по спасению испанской оппозиции Хейса арестовали с поличным, он оказался на Филиппинах в тюрьме особого режима для особо опасных преступников.

Но и там Булли сумел устроить себе приличную жизнь. Он коротал срок в доме начальника тюрьмы, развлекая испанца рассказами из своей богатой биографии, а когда наведывался в гости епископ Манилы, Хейс с глубоким знанием дела вел с ним неторопливые богословские беседы и услаждал слух его преосвященства профессиональным исполнением церковных гимнов. Кончились эти встречи тем, что отъявленный безбожник Хейс принял католичество и в 1876 году за примерное поведение был выпущен из тюрьмы досрочно. Епископ даже выхлопотал ему бесплатный проезд до Сан-Франциско.

В объятия дьявола

Булли сильно изменился. Исхудал, поседел, был болен и в который раз оказался без гроша в кармане. Но ошибались те, кто думал, что старый разбойник остепенится.

Немного оправившись, он угнал из Сан-Франциско яхту «Лотос» вместе с женой владельца. На Самоа Хейса встретили как долгожданного блудного сына. Булли на радостях здорово напился со старыми друзьями, осмотрелся и начал прежнюю греховную жизнь.

А в следующем 1877 году Уильям Генри Хейс был убит, но еще долго многие в это не верили. Булли раньше часто распускал слухи о своей смерти, чтобы охладить пыл кредиторов и полиции.

В противовес его насыщенной жизни смерть Хейса была прозаична: ревнивый муж опустил на голову Булли полено, и грешная душа мошенника отлетела в объятия дьявола.

В конце XIX – начале XX века имя Николая Савина не сходило со страниц европейских и российских газет. Его дерзким авантюрам позавидовали бы сам граф Калиостро и многие другие великие авантюристы и мошенники разных времен.

Скандал в доме Романовых

В апреле 1874 года из спальни великой княгини Александры Иосифовны исчезли изумрудные серьги, золотая печатка, старинные кресты и бриллианты из оклада семейной иконы. По подозрению в краже фамильных драгоценностей полиция арестовала Николая Савина, корнета лейб-гвардии Гродненского гусарского полка. На допросе бравый гусар показал, что ценности для того, чтобы заложить их в ломбард, передал ему сын княгини великий князь Николай Константинович, племянник самого императора. В доме Романовых разразился грандиозный скандал. Чтобы замять дело, великого князя объявили душевнобольным и отправили «лечиться» в Ташкент. Корнета же уволили из армии, предложив срочно покинуть пределы империи.

Граф Тулуз-Лотрек

Отставной корнет объявился в Париже. Красавец атлет с голубыми глазами и изысканными манерами, прекрасно образованный, остроумный рассказчик, бегло изъяснявшийся на пяти языках, имел успех в обществе. Окунувшись с головой в развлечения парижского полусвета, он наделал долгов, а когда кредиторы взяли его за жабры, сбежал в Америку, где началась его феерическая эпопея крупного международного авантюриста.

В Сан-Франциско под именем графа Тулуз-Лотрека Савин снял достойные пышного титула самые роскошные апартаменты и распустил слух, что русское правительство поручило ему разместить в Соединенных Штатах крупные промышленные заказы для строительства Транссибирской магистрали. Финансисты и сталелитейные магнаты боролись за честь быть представленными «русскому графу». Савин охотно принимал у себя глав промышленных концернов и брал авансы за посреднические услуги. Набив долларами тугой кошелек, он исчез так же внезапно, как и появился.

Вечный город

Просматривая газеты на пути через Атлантику в Европу, Николай Савин наткнулся на статью, где говорилось о низкой боевой готовности итальянской кавалерии, конница которой остро нуждалась в обновлении.

В Риме аферист предстал перед итальянским правительством в роли богатого русского коннозаводчика, имевшего заранее разработанный план поставки орловских рысаков для нужд итальянской армии. Своевременное предложение заинтересовало итальянцев. Получив под проект крупную сумму денег, мошенник сделал ноги из вечного города.

Претендент на престол

Оборотистый аферист вынырнул в столице Болгарии Софии. Заполняя регистрационную книгу отеля, он подписался: «Великий князь Константин Николаевич». Через день вся София знала, что в город прибыл кузен русского императора.

На светском рауте, устроенном в честь почетного гостя, высокие чиновники множество раз извинялись за столь скромный прием: финансы страны в ужасном расстройстве. «Великий князь» великодушно предложил братьям-славянам устроить солидный заем в парижских банках. Болгары обрадовались столь неожиданному случаю и осторожно попросили 20 миллионов франков. «Не стоит мелочиться, – обворожительно улыбнулся аферист. – За суммой менее 30 миллионов к французам и обращаться неудобно».

Болгарский трон в то время был вакантный. В благодарность за хлопоты и в знак вечной дружбы между братскими народами «великому князю Константину» предложили стать царем болгарским! От такой перспективы даже у Савина закружилась голова.

Утром следующего дня он внимательно рассматривал себя в зеркале, пытаясь представить на своей пышной шевелюре царскую корону. Решив подстричься, он велел коридорному послать за парикмахером.

Лучший софийский мастер не замедлил явиться. Когда-то он успешно практиковал в Петербурге и не раз подстригал настоящего великого князя Константина. Предвкушая новую встречу, он вошел в номер и… разом рухнули все радужные планы афериста. Претендент на трон покинул отель за полчаса до появления полиции. Главное в карьере мошенника – вовремя смыться.

По Европам

Вскоре о Савине заговорила вся Европа. Калейдоскоп афер в Вене, Париже, Лондоне, Гамбурге и Лиссабоне поднял на ноги всю полицию европейских стран. Но Савин умело менял внешность, имена и изобретал все новые способы отъема денег у европейцев. Корнет обвинялся в подделке банкнот, шантаже, торговле фальшивыми драгоценностями, двоеженстве, финансовых махинациях, продаже не существующих в действительности земель и поместий… Дарил знатным особам породистых лошадей, взятых напрокат. Когда в тесной Европе Савину стало все сложнее добывать себе кусок хлеба с маслом, в 1892 году он вернулся в Россию.

Продажа лесов Исаакиевского собора

В Санкт-Петербурге подходило к концу строительство Исаакиевского собора. Рабочие приступили к демонтажу деревянных лесов вокруг храма, стоивших целый капитал.

Ранним хмурым утром у собора осадил рысаков высокий статный кавалергард и вежливо попросил разрешения осмотреть стройку. В конце плодотворной экскурсии офицер заручился согласием подрядчика на вторичный осмотр, на который он привез с собой двух иностранцев. А спустя несколько дней к Исаакиевскому собору подкатило несколько десятков подвод, и полсотни рабочих энергично начали погрузку лесов. Появился подрядчик и потребовал объяснений. Ему сунули под нос акт и копию договора купли-продажи лесов английской фирме «Плумпудинг и К», где в виде задатка фигурировала уплаченная сумма 10 000 рублей.

Полиция установила, что леса английской фирме продал небезызвестный отставной корнет Савин, вскоре исчезнувший в неизвестном направлении.

Трюк с пропавшими брюками

Из Петербурга в Москву прибыл вечерним поездом важный офицер в длиннополой шинели. В гостинице «Националь» он потребовал себе лучшую комнату, предупредив хозяина заведения, что рано утром отбывает во Владимир.

В 06.15 утра коридорный осторожно постучался в номер, вошел и осторожно разбудил офицера, храпевшего сном праведника. Постоялец сонным голосом попросил принести ему из кармана форменных брюк портсигар. Но брюк нигде не было видно. Лакей дрожащим голосом доложил об этом его высокоблагородию. «Болван! Они на кресле, рядом с письменном столом!» – вспылил офицер. Коридорный безрезультатно обшарил указанное место. Брюки исчезли! Лакей в панике заметался по комнате.

Офицер вскочил с кровати и в ярости прорычал: «Брюки украли! В них были золотой портсигар, документы и шесть тысяч рублей!» Взбешенный офицер потребовал к себе хозяина, пригрозил немедленно сообщить обо всем губернатору. Владелец гостиницы с трудом успокоил гостя, предложив ему имеющиеся у него в наличии три тысячи рублей и обещая приложить максимум усилий для поисков вора и украденного имущества. А пока не соизволит ли господин офицер примерить другие брюки? Иначе он опоздает на поезд! Постоялец дал себя уговорить, взял деньги и укатил на вокзал, обещая посетить «Националь» на обратном пути.

За одну ночь отставной корнет заработал круглую сумму. Персоналу гостиницу даже не пришло в голову, что гвардейский офицер въехал в гостиницу вообще без брюк. Ведь из-под длиннополой шинелью видны только сапоги.

Монте-Карло

Несколько лет Савин прожил на французской Ривьере. В качестве «охотничьих угодий» он выбрал многочисленные казино в Монте-Карло. Бросал золотую монету на поле запущенной рулетки и сквозь зубы тихо произносил по-русски в сторону крупье:

– На, подавись, ублюдок!

– Простите, мсье, на какой номер вы поставили? – переспрашивал крупье.

Но аферист делал вид, что не слышит. Шарик замирал на выигрышном номере.

– О, я выиграл! – радостно восклицал Савин. – Семьсот двадцать франков!

Крупье пытался возражать

– Но, мсье, вы очень неясно назвали номер, и я не уверен, что вы выиграли.

Лицо мошенника наливалось кровью.

– Что? Да у вас со слухом не в порядке, милейший! Это просто грабеж среди бела дня!

Чтобы избежать скандала и не отпугнуть респектабельную публику, Савину немедленно выплатили выигрыш и внесли в черный список нежелательных персон.

Через месяц, изменив внешность, он снова появился в казино, уверенно прошел в зал администрации и потребовал тысячу франков. Наглеца узнали.

– Убирайтесь! На этот раз ваш номер не пройдет.

– Вам лучше заплатить. В противном случае я разденусь догола, выйду в игровой зал и стану вопить, что меня раздели здесь до нитки.

Аферист невозмутимо начал раздеваться. Инспектор казино запаниковал.

– Немедленно прекратите этот цирк! Вот ваши деньги.

Продажа Зимнего дворца

После февральской революции 1917 года Николай Савин восстановился в армии и служил начальником караула Зимнего дворца.

Однажды к главному подъезду резиденции русских царей подъехал богатый американский турист.

– Я хочу видеть хозяина дворца.

Часовые, не владевшие английским языком, вызвали начальника. Появился корнет Савин в новенькой форме, но американец не разбирался в русских званиях. Для него было достаточно, что часовые звякнули шпорами и взяли на караул.

– Я хочу купить это здание, разобрать по кирпичам, перевезти в Америку и там собрать, – сказал американец.

Савин и бровью не повел.

– Прекрасная мысль, – одобрил проект «хозяин» Зимнего. – Но, боюсь, это вам не по карману. Персидский шах предложил мне…

– Я дам больше, – с жаром заявил заокеанский турист.

О цене со многими нулями быстро договорились. Савин попросил покупателя принести деньги к пяти часам.

В архиве дворца начальник караула раздобыл старый бланк с гербовой печатью. Ровно в пять часов запыхавшийся американец притащил два чемодана денег, в обмен на которые получил связку старых ржавых ключей и «купчую» следующего содержания: «Настоящим удостоверяю, что податель сего, подданный Америки мистер Джонсон, заплатил подданному России Хлестакову два чемодана долларов».

Росчерк подписи и приписка: «Дураков не сеют, но жнут».

Сапоги и скрипка Страдивари

После прихода к власти большевиков Савин оказался во Владивостоке. Масштабы деятельности афериста пошли на убыль. Он постарел и зарабатывал на жизнь более мелкими проделками. Впрочем, и они не были лишены блеска.

Чтобы заполучить новые сапоги, он заказывал у разных сапожников две одинаковые пары. Когда ему в апартаменты приносили первый заказ, он жаловался, что левый сапог немного жмет, просил поставить его временно на колодку, правый же оставлял у себя. А когда второй сапожник приносил другую пару, спектакль повторялся, только теперь заказчику жал правый сапог. Заполучив сапоги на обе ноги, Савин менял место жительства.

Однажды мошенник сдал в комиссионный магазин старую скрипку, утверждая, что это подлинный страдивари и назначил за нее цену – 15 000 иен (дело было во время оккупации Дальнего Востока японцами). Спустя два дня в магазин заглянул элегантно одетый покупатель и сразу обратил внимание на скрипку.

– Какая редкая вещь! – восхитился он. – Сколько стоит?

– Восемнадцать тысяч.

– Покупаю. К сожалению, у меня нет такой суммы при себе, вот вам задаток – две тысячи. Остальные занесу завтра.

Ближе к вечеру в магазине появился Савин.

– Я срочно уезжаю. Придется мне забрать скрипку.

– Я покупаю ее за вашу цену, – объявил хозяин магазина.

– Как вам будет угодно.

Напрасно в магазине ждали элегантного покупателя – сообщника афериста. На скрипке, которая и гроша ломанного не стоила, партнеры наварили 13 000 иен.

Финита ля комедия

Последние годы своей бурной жизни Николай Савин прожил в эмиграции – Харбине и Шанхае. В разные годы он держал в своих руках огромные богатства, но так и не скопил себе на благополучную старость. Деньги не были для него самоцелью – как настоящего игрока его в первую очередь увлекал сам процесс виртуозной авантюры.

Умер он нищим в 1937 году в больнице католической миссии Шанхая.

В конце XIX века в голландской Ост-Индии (Индонезия) появился смуглый молодой человек, подданный Российской империи. Он представлялся Василием Малыгиным[21], горным инженером. Так далеко от родины судьба забросила его в поисках концессий на разработку полезных ископаемых.

Остров Ломбок

На острове Ломбок гостя из неведомой стрны принял раджа княжества Карангасем Рату Нгурах. Русский путешественник произвел на него приятное впечатление – рослый, вежливый, обрамленное рыжей бородой широкое волевое лицо, взгляд добродушный, но решительный и острый. Заморский инженер хорошо говорил на английском, китайском, голландском языках и уже делал явные успехи в овладении местного наречия.

Чтобы получить работу Малыгин заявил, что владеет тайными знаниями и сверхъестественной силой, что не замедлил продемонстрировать: наклонился над сосудом с водой, пробормотал «заклинания» и незаметно бросил в него кусочек натрия. Вспыхнуло пламя. Придворная знать ахнула. Пущенный в ход фосфор произвел еще больший эффект. С этого дня гость из далекой северной страны стал для раджи высшим авторитетом и незаменимым советником по всем вопросам. Ломбокцы не могли выговорить непривычное для них имя нового друга и стали называть его Оранг Русия (Русский Человек).

Карангасем, как и многие другие княжества и султанаты Ост-Индии, вот уже триста лет принадлежал Голландии. В колонии периодически вспыхивали восстания и мятежи. Но, умело применяя римскую политическую формулу «разделяй и властвуй», голландцы успешно подавляли попытки раджей обрести независимость. Малыгин, авантюрист с обостренным чувством справедливости, рассказал радже, что Голландия – маленькая европейская страна. Ломбоку достаточно объединить усилия с князьями соседнего острова Бали, чтобы сбросить голландцев в море. Новый советник раджи брал на себя заботы по закупке оружия в Сингапуре, где хозяйничали англичане – соперники голландцев по заморской экспансии.

Малыгина поддержали принцы крови, и началась подготовка к восстанию. Похоже, у русского авантюриста были далеко идущие грандиозные планы – превратить захолустный остров Ломбок в процветающую провинцию по образцу Сингапура.

В 1894 году раджа Рату Нгурах уведомил голландскую администрацию, что больше не является вассалом и данником нидерландской короны.

Экваториальная война

Губернатор Ост-Индии ван дер Вейк встревожился. Действия ломбокского раджи могли стать примером для других провинций колонии в то время, когда не прекращалось длительное сопротивление племен на Суматре. Для наведения порядка и восстановления прав короны на Ломбок был послан мощный флот из двадцати кораблей.

Высадка голландских войск на мятежный остров прошла беспрепятственно. Дивные горные виды, холмистые равнины, возделанные рисовые и кофейные плантации, многочисленные каналы с прозрачной водой, рощи кокосовых пальм. По окаймленным деревьями дорогам колонны солдат занимали одно селение за другим, не встречая сопротивления. Без единого выстрела захватили столицу острова – город Матарам. Раджа затаился в крепости Чакра-Негара.

Командующий голландским экспедиционным корпусом генерал ван Гамм предложил Рату Нгураху заплатить миллион гульденов военной контрибуции и кончить дело миром. Малыгин посоветовал радже заплатить половину этой астрономической для того времени суммы, чтобы выиграть время, усыпить бдительность и охладить военный пыл противника.

Получив деньги, голландцы решили, что война окончена. Вечером генерал с приближенными офицерами на радостях закатили пир. Шампанское лилось рекой.

Оранг Русия предложил радже провести ночную атаку. Раньше местные племена никогда не сражались после захода солнца, и противник не ожидал нападения. Лазутчики раджи доложили, что голландцы даже не выставили часовых постов вокруг разбитого лагеря в долине между Матарамой и крепостью.

Далеко за полночь воины раджи окружили спящий голландский лагерь. Один из отрядов пробрался прямо к штабной палатке, где ван Гамм с офицерами заканчивали обильный ужин.

Брезент палатки воины вспороли кинжалами одновременно с четырех сторон. Ван Гамм и двенадцать офицеров, не успев пикнуть, были убиты на месте. Двум голландцам удалось вырваться и поднять в лагере тревогу. Но было уже поздно. По окруженному со всех сторон противнику ломбокцы открыли ружейный огонь, пользуясь переполохом кололи копьями мечущихся в темноте солдат.

Уцелевшие голландцы в беспорядке отступали через Матараму в порт Ампенам под защиту пушек эскадры. На узких улочках города их в упор расстреливали через амбразуры укрывшиеся в засаде за каменными стенами воины раджи. В руки восставших попало шесть пушек и 250 тысяч гульденов – половина уплаченной накануне контрибуции. Более пятисот голландцев было убито.

Весть о победе Рату Нгураха молниеносно распространилась по соседним островам. На Суматре и даже на Яве, цитадели голландцев, с новой силой вспыхнула освободительная борьба. Положение становилось критическим.

Губернатор колоний срочно перебросил на Ломбок свежие отборные войска, прибывшие из Голландии. Под Матарамой разгорелись ожесточенные бои. Три недели понадобилось голландцам, чтобы овладеть столицей острова и блокировать крепость Чакра-Негара. Осада длилась два месяца. Обороной крепости руководил Василий Малыгин. Он был повсюду: на крепостных стенах и у лафетов пушек, во время отчаянных вылазок первым с обнаженной саблей вторгался в ряды нидерландской пехоты. Женщины Ломбока сражались наравне с мужчинами, метко метали копья и забрасывали наступающих булыжниками. Голландцы несли большие потери. Но, несмотря на проявленные чудеса стойкости и храбрости, силы были неравны: далеко не все защитники крепости имели ружья, князья соседнего острова Бали не пришли на помощь восставшим. Силы осажденных таяли, но о сдаче крепости никто не думал, воины поклялись драться до последнего. В крепости сложили костры. В случае угрозы падения крепости на них сожгут женщин и детей, чтобы те не попали руки врагов.

В конце концов голландцы подвезли снятую с кораблей тяжелую артиллерию, сокрушили мощным обстрелом стены и, преодолев упорное сопротивление, взяли крепость штурмом. Рату Нгурах попал в плен, принцы крови пали на поле брани, многие воины Ломбока, не желая сдаваться в плен, убивали друг друга. Оранг Русия исчез. Голландцы искали его среди убитых и пленных, но он как в воду канул.

Суд и возвращение в Россию

Губернатор ван дер Вейк за голову Малигана (так называли его голландцы) назначил крупную денежную награду. Малыгина выдал князек с острова Ява, в чьих владениях скрывался Оранг Русия. В оковах пленника доставили в Сурабаю.

Во время следствия он пытался бежать из тюремной камеры. Побег был организован в классических традициях приключенческого жанра – с перепиленной напильником решеткой, веревочной лестницей и таинственной красавицей, которая подготовила побег узника. К сожалению, Малыгину не удалось добраться до остававшихся на свободе друзей, чтобы хорошо спрятаться. Его снова схватили, заковали в кандалы и держали до суда в цепях.

Верховный Суд Нидерландской Индии обвинил Малигана в «организации заговора против безопасности голландской короны и ее колоний», приговорив узника к смертной казни. Суровый приговор губернатор Ост-Индии заменил 20-ю годами каторжных работ.

В августе 1898 года по случаю совершеннолетия и восшествия на престол голландской королевы Вильгельмины Василий Малыгин попал под всеобщую амнистию. Но нидерландская администрация Ост-Индии не рискнула отпустить каторжника на все четыре стороны. В колониях опасались, как бы он снова не принялся подстрекать местное население к смутам. В сопровождении полицейских его посадили на голландский корабль и доставили в Порт-Саид (Египет), где передали на руки российскому консулу с предписанием никогда больше не возвращаться в Ост-Индию. Из Египта русские власти переправили «блудного сына» в Одессу, а оттуда в родное село Пашканы Бессарабской губернии под негласный надзор полиции.

Три года он прожил в доме своего брата без всяких определенных занятий. В апреле 1901 года особый департамент полиции Кишинева получил донесение агента, что Василий Пантелеймонович Мамалыга исчез. Поиски сыщиков не увенчались успехом.

Малакка

Малыгин «всплыл» в Одессе, где нанялся коком на пароход «Диана». Через два месяца он сошел на берег Сингапура, всполошив своим появлением как голландцев, так и англичан. Они требовали, чтобы русский консул барон Кистер приложил все усилия для скорейшего возвращения опасного смутьяна обратно в Россию. Но Малыгин был неуловим, он нигде не задерживался надолго. Его видели в Сиаме (Таиланд), на Борнео, на Суматре…