Главная
Мебз Гудрун
Исповедь мертвеца: Бессмертие, или Правда о Смерти
Читать онлайн бесплатно

Исповедь мертвеца: Бессмертие, или Правда о Смерти Мебз Гудрун

Человек в структуре земного воплощения представлен к определённой форме информационных структур Мироздания в роли смотрителя, стражника, который и своими жизненными действиями обязан дополнять информационную базу Мироздания.

Было б не эффективно (для Эволюции), если бы человек, с рождения, мог знать своё истинное назначение. Терялась бы та красота, какую человек способен влить, своей жизнью, в эту структуру. Зная своё истинное назначение, индивидуум замыкается в свободе выбора. Ограничивает эту свободу осведомлённость, относительно своих будущих действий. Чувства и эмоции человека, как бы сжаты в определённые рамки, ограничивая, тем самым, свободу его выбора. Именно свобода выбора заложена, изначально, в программе Эволюции Мироздания, как некая точка, от которой идут ответвления формирующихся структур информационной жизни субстанций.

Земная жизнь человека, сформировавшаяся неосознанно, в большей степени под влиянием чужеродных сил, входит в информационную структуру Мироздания, но не той силой, которой даётся право на дальнейшую Эволюцию (в зависимости от степени пользы (созидание) или вреда (разрушение)). Неосознанно человек совершает действия, находясь под влиянием тех жизненных структур, которые, располагаясь на другом уровне развития, способны вносить свои коррективы (используя свои интересы) в информационную жизнь субстанций, находящихся на низшем (в сравнении с ними) уровне развития. И насколько гармонично это влияние, настолько и жизнеспособна будет информационная жизнь субстанции, – влиться в общий поток Эволюции Мироздания.

Жизнь человека, после физической смерти, можно охарактеризовать, как перемещение человеческого естества в определённое место, в коем жители несут, в своём развитии, ту же сущность, что и перемещённый. То есть умерший имеет те же взгляды на жизнь, что и жители, прибывшие сюда раннее. Сколько миров в сознании Человечества, столько и территорий для последующего проживания людей.

Сама смерть, каким бы ни был человек, оставляет в его сознании, пропитанное земной жизнью восприятие, в большей или меньшей мере обусловленное страхом.

Страх перед смертью не исчезает полностью, даже, если смерть откроет человеку свои тайны. Я не боюсь умереть, но, всё же, испытываю некий страх в отношении перехода моего естества в другое состояние. Конкретно, я не был, никогда в этом состоянии, чего нельзя сказать о «моей» душе. Она уже не первый раз пользуется этим маршрутом. Да и честно говоря, душа не теряет ничего. Теряю только я, оставляя своё физическое тело на кладбище. И только душа, время от времени, успокаивает меня, объясняя чувственным голосом, что моё физическое тело, это временное одеяние, которое, рано или поздно, всё же придётся скинуть. И это успокоение, действующее, пусть даже время от времени, но действующее программной установкой, постепенно выбивает, из под ног, ту почву, ту установку, которую накладывает (в виде страха) на каждого человека земная жизнь.

У религиозных людей отношение к смерти переходит в чувство – Богобоязности, что, в зависимости от чувственного уровня души, облегчает сознание человека, относительно природы – жизни и смерти. То же самое и в состоянии Трансценденции (потеря близкого человека, переход души на новый уровень развития), где чувство страха человека перед смертью переходит в подобие Богобоязности. Человеку, будто кто-то подсказывает, что нельзя причинять боль окружающему пространству и всему, что в него входит.

Смерть – ни есть что-то существенное, чему можно было бы дать объективную оценку или характеристику. Её нет, как таковой. Разве можно вносить сумятицу в реальность улиц, соединённых между собой подземным переходом?

На протяжении жизни мы меняем много одежд, но тело наше остаётся (в биологическом виде) неизменным. Вечная душа живёт потребностью воплощаться (одеваться) в виды форм жизни, в которых она могла бы проявить свою сущность. Нам не ведомо то, что творится с нами за границей нашей физической смерти. Ту же тенденцию имеет и наше рождение, закрывая собой миры, в которых присутствовала наша душа раннее.

Мы можем своими интуитивными рассуждениями строить реалии в нашей земной жизни. Жизнь, до и после нас, влияет на эти реалии. Как успехи, так и провалы в этом сотрудничестве достаются и самому человеку. Всё это так сложно в осознании, что проще успокоить своё сознание, сославшись на релятивизм, или невозможностью познания действительности на основе имеющихся знаний.

Смерть – неразумное явление,
В ней нет, ни горечи ума,
Ни остановки, ни продления,
Она, лишь к пакостям склонна, —
Менять структуру человека
На две загадки, – после, до,
Смерть, лишь для страха телом сладка,
Чтоб человека взять в родство.

В земной жизни человека необходима определённая степень жестокости (со стороны Высшего разума), дабы не пропустить бракованные изделия в зону качественного восприятия Эволюции Мироздания (не имеется в виду негатив, который попросту сжигается, чтобы затем перейти в новую форму жизни).

То Божье безразличие (ошибочное, слепое мнение), в котором, как нам, кажется, просто обязан поучаствовать Господь, убрало бы из нашего сознания все сомнения и недовольство, если бы нам, хоть на минуту, показали бы конечный итог сего безразличия, который никак не углядеть земным зрением.

Как тяжело читать судьбы своей страницы,
И прятать боль, что прячется в тиши,
Когда весь мир, под занавес, меняет лица,
И задыхаются не прошеные дни.

Никто не звал их, но идут они украдкой,
Промеж мольбы просовывая грех,
Судьбы тот грех, что мчится без оглядки,
Без меры, чтоб затем вкусить успех.

Как странно, что не получалось небу слышать
Твои мольбы, в природе бытия,
Теперь твой зов – вчерашним духом дышит,
Все твои мысли там, где нет тебя.

Мои грехи, что старый, старый лес,
Столетиями оттачивают боль,
Лишь для того, чтоб крови выпил соль,
Тот, чьим сознанием отменно правит бес.

А ль для того родился я на свет,
Чтоб всех кормить, своим же естеством,
Но, если разложить, по полочкам, добро и зло,
Неужто, сразу, будет всем на всё ответ.

Как я один решаю судьбы тех,
Кем заправляется багаж моей плоти,
Так и моя награда, есть – успех,
Дойти не съеденным до гробовой доски.

Намного был ты счастлив, пока не знал себя,
Пока не рвал на части структуру из огня.

Разумно ли кидаться с полымя да в огонь,
А человеком зваться, разумно ль, коль силён
Ты не теплом домашним, а гневом с под небес,
Разумно ль жить вчерашним, где счастье, словно бес,
Игриво дразнит смыслом утерянных забот,
Весь смысл жизни виснет в миру, где ты не тот,
Кем можешь называться, где нет тебя душой,
Пока ты не покинешь свой временный постой.

Имею навык – лицезреть вперёд,
И то, что вы считаете успехом,
Имел я, это всё равно пройдёт,
А с чем останешься, – вот тут-то не до смеха.

Привычным жестом улыбается мечта,
Всё в нашем мире измеряется желаньем,
Мой первый крик стерпела темнота,
А зря, – нельзя мне доверять страданья.

Всё, что несёт человек в своём подсознании (информация прошлых жизней + информация прошлых лет текущей жизни), – действует на его земную жизнь; помогает или противостоит его карме (судьбе). Эту истину трудно отменить. Она действует в автоматическом режиме, – надёжно и жестоко.

Этот вид использования земного назначения был заложен в информационно-энергетический диск Земли задолго до появления человеческой популяции. Можно лишь радоваться информации подсознания, которая положительно влияет на наши судьбы. Но что делать с негативом, который приносит столько страданий, что трудно разобраться, – где же милость Божья, а где Его наказание?

Когда мы молимся Богу, восхваляя Его энергию, Господь не может оставаться равнодушным к столь пристальному и уважительному вниманию к Его персоне. Результатом Божьего воздействия на жизнь человека является – устранение воздействия (из подсознания) сил негативного характера и придание позитивным силам, более жизни устойчивой формы. Действие, как и результат молитв человека (его переговоров с Богом) зависит от того, насколько подсознание человека загружено негативной информацией, для устранения зависимости от которой требуется определённое время.

Структура воплощения наших мыслей в материальную форму – берёт исток от зарождения нашего атомарного пространства, которому дала жизнь схема: Господь – Его Мысль – мы и всё, что нас окружает. Соответственно, гармонируя с окружающим пространством, мы будем развивать свою Эволюцию в обратном, но правильном порядке: человек – Мысль Божья – Господь.

Через некий канал, соединяющий банк данных информации подсознания с прежними пользователями наших душ, последние могут влиять на нашу земную жизнь. Им не обязательно для этого пересекать пространства, потому как канал связи между пользователями души работает в режиме беспроводного меж пространственного «интернета». Любая добрая мысль, исходящая из других измерений и соединяющая нас с нашими душевными родственниками (аналог кровного родства), определённой энергией, через беспроводную связь попадает в наше подсознание и хранится там до тех пор, пока механизм подсознания, в определённое и удобное время не воспользуется этой информацией, придав мыслеформам иных измерений материалистическую структуру.

Так как связь держится между всеми пользователями душ, по такому же принципу материализуется и зло. Это и объясняет влияние ангелов и демонов на нашу земную жизнь. В принципе, и мы представляем собой будущих ангелов и демонов. Порой мы не способны проследить путь мысли, выпущенной нами на волю. Так же наши мысли, возвращаясь через определённый канал на Землю, хозяйничают, обустраивая процветание нашей планеты, как и готовя ей погибель.

Реинкарнация человека – это память нашей планеты. Память её энергетическо-информационного файла, которая работает, независимо от того в каком накопителе находится эта информация. Эта информация (в отличие от человека) не рождается и не умирает. Не покидает пределы земного пространства и не возвращается обратно. Она всегда присутствует в теле Земли, с каждой новой смертью физического носителя, увеличивая свой объём.

Как человек, изначально рождает мысль и лишь, затем оживляет эту мысль – действием, так и наша планета, являя своей структурой живую и гармоничную единицу Мироздания, – облачает информацию своего энергетического поля в ту ёмкость, в которой эта информация способна гармонировать с окружающим пространством.

Существует много свидетельств (с весьма убедительными доказательствами) реинкарнации (повторное возвращение людей на Землю). Но существует также и много свидетельств о существовании загробной жизни. Взять хотя бы за основу уникальность в общении с умершими людьми. Знаменитый транс медиум, XX века, Артур Форд доказал существование жизни после смерти, удивив своей практикой учёных, преследующих шарлатанов в этой необычной сфере человеческих познаний. Учёные развели руками и признали существование столь необычного феномена.

Анализируя вышеизложенные факты, сам собой напрашивается вопрос: «Если существуют пространства загробных миров и их жителей, – кто же тогда возвращается вновь на Землю, используя реинкарнацию?» Или: «Если люди, непроизвольно используют реинкарнацию, – кто же тогда живёт в загробном миру?»

Все вопросы о теории реинкарнации можно успокоить одной версией, а именно, – теорией клонирования. Если существенно отделить подсознание человека (душа, информационный файл души, что в свою очередь является частью информационного поля Земли) от видимой части его естества.

Умирает человек. Информация его жизни клонируется (при перезагрузке), пронося сквозь, отбивающее последние такты животворной жизни, сознание – видения событий всей его жизни, в краткий миг. Источник клонирования – душа, представляющая собой информационную структуру Земли (конкретно, в виде определённой частицы её памяти). Эта структура остаётся в нашем пространстве и подбирает себе новый, приемлемый для гармонии, физический носитель.

Перезагруженное естество человека, в котором отсутствует только физическое тело, – уходит в то пространство, которому соответствуют параметры умершего.

Счастье в истинном мире своё обретёт,
Счастлив тот, кто наградой желания возьмёт,
Счастлив тот, кто явился в наш мир для познаний,
Как и тот, кто уходит ногами вперёд.

Разумен мир, но в нём мне места мало

Разумно ли принимать тот мир, который мы имеем на сегодняшний день? (Размышления не для материалиста).

Если Вам предложат утонуть, но утонуть красиво, с шиком, с блеском. В общем, преподнесут сие действие в таком фееричном состоянии, затуманив Ваше сознание до такой степени безрассудства, что и сама угроза, стать утопленником, растворится в фейерверке красоты и наслаждений, и исчезнет в сознании, как реальность.

Я думаю, найдётся немало людей, которые не разглядят, за этой красотой, угрозу. Потому как сознание человека, изначально (с рождения) настроено на принятие благ и наслаждений, как на форму земного развития человеческого естества.

В миру, где чтут заложников страстей,
Не лучше ль не иметь похвальных степеней.

Разумно ли в лесу по-волчьи выть, коль ты не волк,
Созовёшь к себе волков, а будет в том ли толк.

И, если вынужден ты жить в среде, где можно всё,
Где изменить себя легко в чужое естество,
Не лучше ль жизнью умереть, чтоб жизнь сохранить,
Чем в страшном вихре закружить себя и дать убить.

Мы, будучи серьёзными людьми
Науку жизни тратим на бездумье,
Для нас так проще быть всегда разумным,
Когда есть повод отыграть свои мечты,
И утонуть в безделье мыслей, как в нагрузке
Злодневных чувств искусственных причуд,
Я отделяю нас от нас, – не все мы пусты,
Умением ценить свой нрав и блуд.

О, Боже время, ты прости меня изгоя,
За то, что я не принял твою суть,
Как трудно сердцем выжить в времена побоя, —
Высоконравственности и распущенности чувств.

Сквозь бурю слёз познать судьбы покой,
Жестокость слёз разоблачит ту роль,
В которой степень обустроенности счастьем
Равна издержанности жизненных тревог,
Во всех попытках подвести судьбы итог —
Усилие упрётся в меру страсти.

Если человек, пройдя трудности, тягости, лишения земной жизни, вновь или впервые начинает жить богатой и сытной жизнью, – значит, не ту мудрость изучал человек. А если всё же ту…

Представьте себе человека, попавшего в кораблекрушение, уцелевшего и плывущего с отчаянной надеждой увидеть спасительный берег. Он, прилагая неимоверные усилия, вытаскивает наружу запасы своих скрытых жизненных сил. Его сознание дышит волей, страхом и верой в своё спасение. Эти атрибуты человеческого самосохранения помогают плыть несчастному, вопреки всему, что могло бы остановить его и смириться со своим поражением в борьбе со смертью.

Увидев спасительный берег человек, расслабляется, отстраняя тем самым своих верных помощников от нечеловеческой, но очень нужной человеку работы. Любое расслабление в критической ситуации, – это ущемление прав воли и веры, заметный минус в контроле этих жизненных атрибутов над сознанием человека.

Наш герой утонул. Пейзаж спасительного берега подействовал на его сознание губительным успокоением. Лучше бы наш пловец был слепым. Как многие из нас «вслепую» плывут к спасительному берегу, не расслабляясь в пути.

Мне миром Господа открылись, смертны дни,
Он мне глаза открыл, – мы в мире не одни.
Весь мир – большая, неразгаданная тайна,
И в нас блуждают этой тайны огоньки.

Коммерческое право всех людей, —
Быть в жизни этой не обманутым в достатке,
Но есть желания, всех страстей умней,
Лишая плоти прав – возносишь душу к знати.

Ум вожделеет точкой отправления,
И тело для него, лишь суть везения,
Та мысль тайну покорит собою враз,
Где плоть идёт к душе на поклонение.

Таинство жизни всего Мироздания
Нам преподносит открытое сердце,
Знание – огонь и им можно согреться,
Или всё сжечь, коль познать с опозданием.

Война людей – война слепого права,
Быть в заблуждении всех своих идей,
Мы перед Богом искренны и правы,
Когда жизнь мерим миром всех людей.

Открытый путь навязанной судьбы,
Все мерит человек – высоким или низким,
В ком Бог живёт от пят до головы,
Тот дух взрастил без умысла и риска.

Мы рождаемся в животном обличии. Но в нас, Высшим разумом, заложен дух Божества. Смысл всей нашей жизни, – вытащить наружу этот дух и соединить его с душой, которая заряжается энергией продолжительности жизни после смерти плоти.

Вся информация, принимаемая нами в жизни, остаётся в нашем сознании. Душа, в процессе земной жизни, эволюционирует, и то, что принимается в большем количестве, образует почву души. Она то и является главным критерием нашей Человечности.

Мне непонятен пыл вселенной,
Что голову мою кружит,
Сначала тайны выдаст тленных,
Затем могилою лежит.

Мне непонятен пыл влюблённый,
Что мне сквозь призму рай сулит,
Я в чувствах к небу раздвоенный,
От своих знаний и обид.

Мне непонятна жизнь земная,
Кто я в ней – житель иль мертвец?
Мне непонятно всё, что знаю,
Ко всем я знаниям истец.

Все мы однажды пропадём навек,
Вот там и будет наша суть важна,
Кто был душою чистой – человек
И мерил век свой человечностью ума,
Сумеет в дом войти, где совесть Божества
Воздаст ему первостепенный свет.

Душа порхает белым мотыльком,
Сомнений много – кто есть в мире кто?
Когда затылок ощутишь глазами,
Тогда души и примешь естество.

Мы видим свет, а не его сияние,
Запрет всегда таит в себе молчание,
Не зная истины, возьмёшь лишь только ложь,
Познав же – сострадание обретёшь.

Когда судьба изнашивает корни,
Плоть в ней донашивает предыдущий срок,
Все чувства на земле облиты кровью, —
Багровых душ измученный поток.

Лицо в замок и губы на засов,
Мы слишком много говорим и мало знаем.
Судьба – лишь промежуток между парой слов,
Где жизнь смысл обретает и теряет.

Моей душе, вольнее зреть до поры недосягаемую необходимость, нежели пользоваться временным и бесполезным счастьем.

Великий праведник нашёл мои мечты,
Средь хлама, мусора убитой головы,
Стряхнув от пыли их и покачав главою:
«Дарю любовь я людям, мерною судьбою,
Ты ж поделил меж небом и землёй, —
Дух озарения и недуг слепоты».

Всё когда-нибудь проходит. И смертельная жажда жизни, и невыносимая, до смерти, жизнь.

Я верил в небо вымышленным днём,
Мои года мне душу изорвали,
Я слишком дерзок был и слеп с огнём,
Средь бела дня меня обворовали.

Но что утеряно, то властвует душой,
Как не груби, всё ж жизнь своё достанет,
Любой из нас, в сей жизни, лишь изгой,
И истина, лишь там, где нас не станет.

Обманутый достатком глупый нрав,
Ты право жизни ущемляешь слишком круто,
Когда блаженство жизни ценишь по минутам,
Душа намного раньше испепелится в прах.

Что боль даёт, когда она вприкуску?
Что правда, когда суть её горчит?
Вся наша жизнь – выживания искусство,
Искусство же души – нам Божество сулит.

Измеренной ли силой ты гордишься?
Да и вообще, в чём сила на земле?
Когда душа твоя собой преобразится,
Ты силы все наследуешь душе.

Мне служат боль и разум защитой от всего,
Я мерил жизнь разом – началом и концом,
Вначале было слово, и слово было – Бог,
Конец же столь суровый, что стать концом не смог.

Мы все вольны притронуться к Истине. Но тот, кто нам её доверяет – сама Добродетель, не знающая пороков. И, подобно зеркалу, Истина пытается отразиться в человеке, если он открыт для этого. Хорошими поступками мы приближаем её к себе, плохими отталкиваем.

Истина – Вечна. Прикоснувшись к ней, мы становимся её частицей и совершенствуемся вместе с ней.

День зажигает время, а время – я и ты,
Мы – маленькое племя возвышенной мечты,
В нас болью рвётся разум, когда мы светлым днём,
Пропустим сонным глазом то, что любовь – вдвоём.

Печальны лета вымышленных дум,
И в созерцанье будущих намёков,
Откроются разумные истоки,
И море дивных слов повергнет ум.

Неброским сном, свои задев желания,
Испепелит наградою любовь,
Всё ж неизмеренны краса её и знания,
Погибелью, рождая жизнь умов.

И скоростью своих нравоучений,
Жизнь обретает смысл, наверняка,
Когда душа отвергнет все сомнения
И примет боль и радость свысока.

Любовь с душой – венчают дух надежды,
То ремесло богов, мы в нём – невежды.

Я в жизни властен, розу мерить пеплом,
Коль мне любовь цветами душу обожгла,
Всей жизни страсти я измерю сердцем,
От доброты изящной до хромого зла.

Ты до крови истёр души мышление,
Когда в сознанье неба суть искал,
Ты сердце скромное на камень поменял,
А у камней – булыжное терпение.

Отпив от чаши, сей, неимоверный труд,
Я углубляюсь в недра своих знаний,
Один вопрос мне сердце всё изранил:
«Что наши души стоят,
Коль, не созрев – они, собою,
Плотскую жизнь небесами жгут?»

Судьба даёт приправу для любви, —
Прекрасное и девственное тело.
Как быть, коль наперчили неумело?
О, Господи, коль сможешь – то прости.

Томимый берег – мой ли век забыт,
В напоминаниях отыгралась изощрённость,
Я перед сотней мне доказанных улик,
Всё ж отвергаю грузную учёность.
Весь смысл жизни разум, враз, обогатил,
Той сущностью, что быть должна полезной,
Но вряд ли плотью мне своею стать железным,
Чтоб всё стерпеть, что я наворотил.

Из двух отчаянных попыток жизнь укротить,
В одной ты душу надорвал,
В другой, надорванной душой,
Сумел небес дыхание ощутить.

Когда и я бы не зависел от всего,
Отрекшись от того, что мерит похоть,
Когда душа, как коконом в плоти,
Нет смысла и не ахать и не охать.

Мы все земного заслужили снисхождения,
Коль свет явил нам множество вопросов,
Разумно ли дарить свои владения,
Тому, кто к жизни не подтверждал запросов.

Потребность выше слов вознесть любовь,
Но сила слов размерена утратой,
Все чувства одинаково богаты,
То потерял, то приобрёл их вновь.

Небес счастливый рок – знамение власти,
Ты лицезреешь Божью благодать,
Когда ценой расстрелянного счастья,
Большую брешь в своей душе смог залатать.

Моя судьба ни в коей мере,
Не подсластит мне жизнь и не сгорчит,
Я твёрд в своём грехе,
А грех мой – в жизнь вера,
Я счастлив, хоть и глупо всё звучит.

Лицом к лицу возносится улыбка,
Есть правда жизни, как и правда бытия,
Что есть судьба, как не осмысленное я,
Что я есть без всего – судьбы ошибка.

Не злость в тебе должна сидеть, а вера,
В то, что мы все – одно большое тело.
Блажен не тот, кто в жизни всё сумел,
А кто, отдав всего себя, – остался не у дел.

Мир создан в дар или в ущерб?
В нём рвутся самые таинственные нити.
О, человек, – соединение прочных нерв,
Насколько вы собою быть благоволите.

Безмерно благодарен я судьбе,
За то, что средь людей мне быть в беде.
Весь мир – животное несёт в себе обличье,
Но только разум выделяет нас в среде.

Земле угодно – послужи же Богу.
В нагрузку ум? Так разум облегчит
Ненужную печаль, как и тревогу,
Превратен жизни вкус – судьба горчит.

И невдомёк, что было и что будет,
Не грянет гром, пока зарница не блеснёт,
В нас, нужным днём, ненужное убудет,
Когда судьба в свои права войдёт.

И мерит одинаковою скорбью,
Немереную силу, человек,
Теснит нагрузка жизни, лишь любовью,
Измерит рок судьбы усталость век.

Кто в жизни жил, не попирая Божьих прав,
Дотронувшись до Бога, был лишь прав.

Мне упрощать, сей жизни, смысл не стоит,
Бессмысленна в ней только лишь печаль,
Когда ваш разум суть души удвоит,
Ушедшего уже не будет жаль.

Я лишь единожды душе своей солгал,
Когда судьбу на выбор примерял,
Всех душ одно лобзает счастье,
Ведь с рождения, – душа судьбе дарует идеал.

Сомкни заботу век – ты временем не властен,
Собою необъятное объять.
Ты просто человек и этим ты прекрасен,
И Бог даёт лишь то, что волен снова взять.

Мне любовью жизнь дала испытать судьбы успех,
Сколько лет судьба врала,
Мне, даря лишь только грех,
Нет на свете больше блага —
Из души извлечь благое,
Как и нет на свете доли, чтобы быть умнее всех.

Любовь! Все держится на ней.
И все секреты нам откроют —
Засовы запертых дверей.
Несбыточных желаний у нашей жизни верно нет.
Любовь настолько вымучит вопрос,
Насколько исстрадается ответ.

Пока мы бережём в себе святыню родных людей,
Живут они счастливо в небесах,
Лишь отвернёмся мы от них,
Как память, так и имя наше,
Узнает боль на их устах.
И Бог им будет верен лишь тогда,
Когда, немыслимым доверием, озолотим свои сердца,
Когда и наш черед придёт, – стучаться в двери Господние,
За нас молиться будет, как никогда,
В любви и верности хранимая душа.

Когда я начал было уж сдаваться,
Поверив в то, что проклят я богами,
Ты вразумила меня райскими стихами,
И понял я, – что вечно, то не может отниматься.

Когда уход к Всевышнему ты жаждешь, как награды.
Когда земною жизнью уж не живёшь, как принято, как надо.
Когда весь смысл жизни ушёл за те границы,
Что не доступны нам, но там родные лица.
Как сложен и прекрасен мир Твой, Господи!
Тебе творить, а нам дивиться.

Есть поэты, которым не дано всё ксерить с головы,
Они стреляют мыслями судьбы,
Лишённые тепла любви, как крова,
Им жить на этом свете не с руки.

И примет боль сознанье, как расплату,
Когда и жизнь уже грех, любовь —
Предтеча этого греха,
Ну а судьба, рифмованной картечью,
Всё успокоит, в чём горит душа.

Иные критики, мой пыл, ругая, скажут, —
Бред несёт мол, сорванец,
В бреду том яда сладостный венец,
Ромео этим ядом отравился,
Отелло – интрижки строгий покупатель,
В бреду, любви, со смертью помирился.

Я ж этот бред взвалил на плечи и несу,
И легкого в своей судьбе не жду,
Благочестивее с огнём уйти в руках,
Чем душу от огня повергнуть в прах.

Жизнь – бездонное дно,
Ты влачишь её камушком бездности,
Что ж судить, коль не так повезло, —
Жить убого иль радостно в бедности?…

Что ж с того, что не знал
Всех обрядов её всемогущества,
Ты с того и рыдал,
Что познал то, с чего жизнь рушится.

Не в обломках печаль,
На обломках – покой новой радости,
Не увидит ту даль,
Кто не жил жизнь в лишениях и в тягостях.

В той дали нет страстей,
Что дают в этой жизни могущество,
Но та жизнь – умнее,
Там не плоть, а душа – верх имущества.

Заманчив мир, в котором пленник страсти,
Убогостью вживается в мечту,
Лелеет он души кусочек счастья,
У тела отнимая – не могу.

Используя земные постулаты,
Он не скорбит о теле – как же жить,
Тому, кто лишь невидимым богатый,
К чему взывать, не зная, что просить.

Всю суть судьбы не одолеть истомой,
Она дана, лишь, чтобы путь начать,
Как перед дерзкой и рискованной игрою,
В сомнениях глупо руки умывать.

Как может мать жить, видя умерщвлённое дитя,
Как жить, когда все отняты ресурсы,
Как жить, когда дышать уже нельзя,
Когда не чувствуешь ни запаха, ни вкуса.

Как замолчать, когда три голоса в душе
Поют о нарастающей тревоге,
Тревога эта – счастье в нагише,
Что в смерти ищет выход на дорогу.

Дорогу жизни, где воздастся дань
Всему, что в жизни жертвовало многим,
Отнятое – перемещает грань,
В любви, у отнятого, прибавляя Бога.

Покуда рок, небесной благодатью,
Мне не открылся, был я возмущён,
Той дерзостью, что непреклонной страстью
Покоится в сердцах, – я был влюблён.

Когда б любовь на всё права имела,
Неужто был бы скуден мой удел,
Я полюбил незнаючи, но смело
Ту сущность, что дарует всем предел,
Своих возможностей вкусить благую славу
И вынести наружу жизни дух,
Я полюбил, но по какому праву
Дано мне мерить, быстротечным, сердца слух.

А сердце ли командует любовью,
Когда и на него наложен тусклый свет, —
Все чувства обливать багровой кровью
И жизнь мерить тем, чего уж нет.

Но видно зрение человека столь жестоко,
Что только сердце видит те врата,
Где гибнет всё, но гибнет всё до срока,
Чтоб вновь ожив, вновь мерить чудеса.

Придирчивых начал – святое право, —
Изведать дух, чтоб им же жить в душе,
Взять жизнь ошибкой, но душой остаться правым,
Других счастливить, чтобы счастьем жить в себе.

На каждый выбор нам положен страх,
Возможно, ли предугадать стечение
Всех радостей и горестей в сердцах,
Когда и сердцу лишь дано плыть по течению.

Как тень ненужную природа сотворила,
Над опытом сомнительных идей,
Так очи в себя истину влюбили,
Забыв, что истина – мать неземных идей.

И непонятным показалось время,
Покрывшись зеркалом судьбы, над суетой
Земных страстей, обуглив бремя,
Оно запуталось в своих сетях, с лихвой.

И вновь родиться бы в ослабленном пространстве,
Но тесен мир, в нём счастьем боль сильна,
Любовь – не жизнь, а – состояние транса,
Душой, в который входишь – НАВСЕГДА!

Как двух сердец возносится явление,
Чтоб души по ступеням возносить,
В тот мир, где властвует всего прозрение,
Что зримо только душами ценить.

Я знак своей судьбы хотел прочесть,
Вот и прочёл, без зависти и лести,
Ах, умереть бы мне на том же самом месте,
Где я впервые из души смог боль извлечь.

Союз любви в земле росток обрёл,
С земли взял силу, в землю и ушёл,
Оставив на земле свои плоды, —
Любовью выращены разума цветы.

Сколько времени нужно, чтоб сердце понять?
Сколько радости нужно, чтоб сердце унять?
Да и нужен ли орган сознанию духа,
Что умеет лишь плакать, любить и терять?

Любовь – это, когда глаза в глаза
И сердце бабочкой порхает,
Одна душа другою совладает,
Любовь несёт цветы из ангельского рая,
Но, всё ж, капризен нрав земной,
Душа, цветы, в нём, кровью поливает.

Любовь – это вид космической энергии. Она даёт чувства не только к отдельному человеку, но и ко всему окружающему миру.

Священный дар, он в несколько минут,
Сознанье превращает в атрибут —
Неведомого счастья и покоя,
Любовь идёт властителем разбоя.
А как еще назвать прелестную стезю,
Когда не мыслишь без неё свою судьбу,
И пользуясь пробежками видений,
В твой мир врывается названный гений.
Ты с ним и раб и червь, и царь себе и Бог,
И с ним твой мир, в миру людей оглох.

Я здесь сознанием и сердцем не удержан,
Меня не держит пут земных краса,
В огонь любви я с потрохами ввержен,
И мне обратно, обгоревшему, нельзя.

САМАЯ НИЗШАЯ СТУПЕНЬ ДУШИ – СУМАСШЕДШАЯ ПРИВЯЗАННОСТЬ К ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ.

САМАЯ ВЫСШАЯ – ИСКАЛЕЧЕННАЯ СУДЬБА.

Сознанием сердца я пляшу, как маской счастья,
Оно не знает, что я лгу ему всегда,
Оно привыкло кровью жить, но в сердце
Течёт, оттаявшая временем, вода.

И сколько лгать мне, сколько сумасбродить,
Единожды всплывёт всё в краткий миг,
Как жалко, что я телом не уродец,
Как жалко, что я сердцем не старик.

О, счастье! Да разве может без цветов быть счастлива пчела?
Иль счастлива зима без снежного покрова?
Душа без плоти – рыба без воды,
Плоть без души, что человек без крова.

Тот образ, что мне стал дороже всех,
Я в глубине сознания припрятал,
Пусть ангелы во мне увидят бяку,
Я не отдам любви своей успех.

Моё желание – проливным пройтись дождем,
Лишь только б глаз твоих коснуться ручейком,
Мое желание – в пепел превратиться,
Пред тем, как обогреть твой отчий дом.

Слияние душ и разума в единое, —
Любовью называется стезя!
Потеря памяти, потеря сна и имени, —
Любовью омывается тоска!
В своём же сумасбродстве искать слова слепые, —
Любовью восхищается строка!
Любви, утопленные дни искать, отныне, —
Любви я раб и ты любви раба!!!

Как вселенная закружит ясным миром облик твой,
Как талант тобой простужен, так судьбе быть в век больной.
Сердце – камень, жить ветрами, мне отныне быть судьбой,
Над словами – великаном, над тобою – голытьбой.

Прости мне, Господи, мою больную душу,
Запутался я в узелке любви,
Я все Твои каноны перепутал,
И жизнь прожил, не ведая души.

Прости за то, что не умею плакать,
Я слёз исток оставил на могиле роз,
Мне радость не позволена по знаку,
И сотворён, я верно, не всерьёз.

Мне боль, запретом, мир блаженств закрыла,
Я росчерком пера себя приговорил,
В момент рождения моего, наверное, небо выло,
Коль я кому-то радость огорчил.

Есть мысль за душой – одно мгновение.
Есть горе за спиной – хвала терпению!
Есть счастье под рукой – не суть везения,
Когда оно во власти провидения.

Я вижу взгляд твой – упоение в ночи,
Я зрением неба возношу тебя с земли,
Прекрасный вымысел, – то, в чём я утопаю,
Из всех наград земных, моя награда – ты.

Да я бомжом последним согласен стать, —
ЛИШЬ ТОЛЬКО Б ТЫ ЖИЛА.
Я в ад согласен с радостью бежать, —
ЛИШЬ ТОЛЬКО Б ТЫ ЖИЛА.
Пусть мне не видеть глаз твоих, —
ЛИШЬ ТОЛЬКО Б ТЫ ЖИЛА.
Любовь – богиня для двоих, —
А ОДНОМУ ОНА И ДАРОМ НЕ НУЖНА.

Даже, если б образ твой был вновь подарен небесами,
Нашлась бы копия твоя иль клон,
Не столько в плоть твою, а в душу я влюблён,
И изменить то, что Творец создал неповторимыми руками,
Быть может я мудрец, но не настолько,
Чтобы цензурой облагать произведения Божественных изданий.

На ледяной арене января
Мне скучен день бывает без тебя,
Ты от зимы была так без ума,
Что и зима мне стала, как сестра.

Погода – день, погода – снег,
Погода – мать,
Мне многого тебе не рассказать,
Твой сын убит,
Разорвана душа,
И мыслей клок изводит не спеша.

Накроет бархатным, пушистым одеялом,
Земля неугомонное своё дитя,
Одной души в миру земном не стало,
Я ж в небо плачу, будто сирота.

Чем больше вас – читателей моих,
Тем больше шансов у меня,
Что мой услышит писк,
Тот, кто мой ум свободой наделил,
Кто в душу мне любовь определил,
Он самый светлый из известных мне светил,
Он счастьем век мой проклял, мукой сердце озарил,
В моем сознанье этот свет уже не мил,
Коль так задумано Твоей Божественной рукой,
О, Боже, смилуйся и………………………………

Я рос в толпе и из толпы я вышел,
Земля была всегда мне, словно мать.
Так почему ж мне перекрыли дышло?
Что я такого небесам смог рассказать?

Я – сказочник, ни много и ни мало,
Я – злой художник собственной судьбы,
Пою о том, чего мне не хватало,
Имея то, о чём и петь уж не с руки.

В благие времена, быть может,
Жил бы я в достатке,
Где отыскать мне эти времена,
Я сердцем чувствую —
Мой кислород вне матки,
И путь мой – обойти тебя, Земля.

Что Вы чувствуете, когда выходите из определённого возраста жизни?

Интересно, что бы Вы почувствовали, если бы Ваше сознание, выйдя из всех возрастов жизни, продолжало жить? А ведь и такое бывает.

Когда сквозь вас пропустят Солнца луч,
Вы с ним и пятна примете Светила.

Когда Луной туманною вдохнёте грусть,
И выть научитесь, как воет страж её, во тьме сонливой.

Когда же Звёзд вам улыбнётся страсть,
Луна и Солнце перед вами лико вскроют,
Кто обретает неземную власть, —
В Светилах растворяется душою.

Я понимаю осуждение ко мне,
Что слишком рано тороплюсь я в Вечность,
Когда мгновение оцените своё,
Тогда поймете, что такое – Бесконечность.

Когда «ваша» душа, непроизвольно выскочив из Вашего физического тела (по смерти оного), в неимоверной надежде, возжелав вернуться назад, прилагая бессмысленные усилия, отчаявшись, всё ж осознает боль неудавшихся попыток, и, с неимоверным трудом, примет ненужность и бесполезность плоти. Нет пользы в том, чего уж не одеть.

Только тогда Вы дойдёте до того состояния, в котором я нахожусь ПОСТОЯННО.

На край Вселенной устремились мои мысли,
Ища поток вселенской красоты,
Как будто на Земле нет яркой истины,
Которой смог бы я отдать души мечты.

Но видно такова Создателя затея,
Пытать наш нрав в бескрайности миров,
Которых нет в плотском и сжатом теле,
Так мёртв костёр, пока живучесть дров
Не упоит огонь своей любовью,
Отдав ему всю меру теплоты,
Так душам нашим – не вольготно в крови,
Что, как горючее для взлёта в те миры,
В которых истинная жизнь согреет душу,
Не выманив за то её мечты,
Так и моя Любовь, в надежде встретить сушу,
Плывёт под парусом вселенской красоты.

Прекрасный сон обманчивых теней,
В улыбке разрывается страдание,
Душа в земном обличии, – соловей,
Что в клетке золотой грустит, в молчании.

И звуки, что лишь ворону подвластны,
Не радуют сознание соловья,
Всех звуков на Земле тот звук прекрасней,
Где небывалым сном поёт душа.

Лишь плоть испустит свой последний вдох,
С желанным треском разлетится клетка,
Прощай Земля – невольная соседка,
Сладкоголосым счастьем дышит Бог!

У жизни нрав привычнее всех бед,
Беда умнее нас – судьба в ней отголосок,
На сто вопросов лишь один ответ,
А что есть жизнь, когда к ней нет вопросов.

Да и воздаст ли нам судьба лихую дань,
Коль не срослось, что быть должно цветущим,
Судьба, что черепаха, жизнь – лань,
И каждый наш вопрос – ответ бегущий.

Я, может, в жизни многое познал,
Но вряд ли ею мне насытиться до рвоты,
У каждого из нас судьбы есть квота,
Лишь вечность – бытия оригинал.

Истина купается в сомнениях,
Но без этого вся жизнь, что игра.
Нам на то и суждено мгновение,
Из сомнений, чтоб успеть извлечь себя.

Впору ли тягаться с провидением,
Нервным вздохом, подпирая суть.
Жизнь, что игра, но в ней есть время —
Временной барьер перешагнуть.

Я зол и слеп на правду нашей жизни,
В которой правда не имеет естества,
Я не на мир, не на людей обижен,
На ту энергию, что наши ест права,
Уйти прозревшими в далёкие скитания,
Благих миров, чтоб там светить огнём, —
Частицей силы воли мироздания,
Мы по крупинкам жизнь вечную берём.

А что не вечно, то подвластно перемене,
Не благо – вечно суть свою менять.
Так у китайцев есть проклятие поколений, —
В век перемен, чтоб жить тебе и век страдать.

И снова строчку яркую ложа,
На лист хрустальный – знаний древа жизни,
Я жизнью брезгую, но брезгую – любя,
Мой нрав к земному, неотъемлемо капризен.

И сей каприз лишь в том, что ярким днём,
Бразды ума бросает в звёзды темень,
Я в горе слаб, но горе от ума,
Даёт судьбе – два разных направления.

Одно, чтоб жить положенным огнём,
Искриться, в меру – жизни удивляясь,
Другое счастье, – быть чужим, в своём,
Не в меру плоть и душу отравляя.

Что воздух одному – другому смрад,
Нет в жизни смысла, коли смысл погряз в забвении,
Не прошлого вина, коль будущим объят,
Кто жизнь живёт, сквозь радость, смерть и тление.

Горька победа со слезами на глазах,
В крови, как будто миллиарды атомов кипят,
И будто плоть так удивить хотят,
Чтоб не смогла та устоять в ногах.

А сердце, будто – пламенный цветок,
Вот-вот сгорит и подожжёт всю плоть,
Рвалась, что всех и вся перебороть,
Чтоб только жизни цель ввести в благой итог.

А голова – та вовсе не своя,
Кричит и буйствует сознанием, в пылу
Побед, что шли сквозь – нет, всё, хватит, не могу,
Но всё же шли, всю боль пути в себе тая.

И чувств не хватит выразить в речах,
Восторг души, что пробирает плоть,
И сколько бы побед не побороть, —
Горька победа со слезами на глазах.

Как чуден Бог, коль свет Его желаний
Проходит, сквозь измученность миров,
В которых жизни суть – рождение, умирание,
То обретаешь, то теряешь жизни кров.

Как зорок Бог, коль целым зрит мгновения,
Что, словно мыльные летают пузыри,
В которых жизнь своей не ведает игры,
Лишь переводит дух в события и видения.

Как справедливо Бог дарует жизнь,
В которой истинная ценность есть – Любовь,
Что множится созвездием миров,
Рождением, смертью, совершая свой круиз.

Так Славься ж Бог! Создатель всех и вся!
Во веки Здравствуй! И во веки Созидай!
Мы – люди. Нам без Веры жить – нельзя!
А может кто, тому и должное – Воздай!

Я не настолько умное дитя,
Чтоб всем сомнениям волю выдавать,
И сколько б мне не выпало искать,
Всё ж вновь ищу, что знать пока нельзя.

Я не настолько дерзкое дитя,
Чтоб дерзостью своей мир поучать,
Легко мне пишется, но вот с чего начать…,
Сие желание исходит не с меня.

Я не настолько вольное дитя,
Мой разум заточён на краткий срок,
Чтоб жизни выцедить обожествлённый сок
И напоить им тех, кому стезя,
До боли ран расходует житьё
И ровной мерой выдаёт страданий стяг,
Чем болен я, то боле не моё,
Я общей жизни – маленький пустяк.

Я не настолько сумасброден, сколько пуст,
И в этой пустоте своё житьё
Расходует принцесса всех искусств,
В моём же теле – тело лишь моё.

Сия работа – жизнь напоказ,
Есть мера ответвления души,
Когда ты всё, что выстрадал за нас,
Явилось в мир соблазном красоты.

Чем сильны мысли, в виде стихов, в нашем пространстве? После смерти супруги мне необходимо было чем-то занять своё сознание, чтобы отвлечь, его, от мучительных переживаний. Я читал стихи Омар Хайяма, Александра Сергеевича Пушкина, Франчески Петрарки, Уильяма Шекспира. Мысли сих гигантов настолько шокировали моё сознание, что, во время чтения, оно находилось в трансе, чем умело пользовалась душа, забирая загипнотизированное сознание в иные измерения. В сущности, во время чтения, душа чувствительного человека общается с душой того человека (пусть и умершего), чьи мысли повергают читающего в транс. Ну а Ваш покорный слуга обладает чувствительностью сознания настолько сильно (скорее, это гиперчувствительность), что образ, сыгранный на сцене, каким-либо актёром, оставивший глубокий негативный след, переносит негативное восприятие, уже на самого актёра (в зависимости от количества сыгранных негативных ролей).

В этой книге я не привёл и сотой доли тех мыслей, в виде стихов, которыми пестрит «моё» творчество. А ведь именно на эти мысли и акцентируется пророчество Мишеля Нострадамуса, которое не даёт мне покоя, и, которое я привожу ниже.

Вообще, прямых и косвенных пророчеств, касающихся данного «проекта» (имея в виду «своё» творчество), скорее всего больше, чем я могу здесь привести. Я не занимался конкретным анализом. Этой работой занимается «моя» душа. И открывает она, свои тайны, всегда (как я уже заметил), по мере необходимости. Единственное могу утверждать, наверняка. Сия работа не могла закончиться лишь тем, чтобы открыть человеку столько знаний и успокоится на этом. «Моё» творчество, это, своего рода ключ к работе, которая ждёт нас, ЛЮДЕЙ. И ещё очень многое мне придётся сказать, Вам, на словах. Как и много сделать хороших и добрых дел.

Одно предостережение, о котором я не могу умолчать. Это всё настолько серьёзно, что, если Вы, уже, дошли до этого места (чтением, а не просто любопытным заскоком), то уже являетесь участником сего проекта. Не торопитесь с выводами, которые вернут Вашему естеству только то, что Вы дадите. Лишь ознакомившись (ближе) с остальными «моими» книгами, Вы сможете сделать соответствующие выводы, и дать, более рациональную оценку сей работе. I.«Сострадание – врата в Вечность». II.«Душа, Разум, Жизнь, или Жизнь после Смерти». III.«Исповедь грешника – Бессмертие, или Любовьпосле Смерти». Но кому то, возможно, хватит и этой книги.

Нострадамус о России

О Вечном Наследстве Небесное Слово
Дадут на земле Сыны Бога Живого,
Пророчеством дни начинаний полны,
Огонь же Небесный – сильнее войны.
Губитель Земли! Как ты будешь бояться!
Ведь Ангел рождён, чтоб с тобой рассчитаться,
Пророчества древние вышли в подмогу —
Помощь от Друга, примкнувшего к Богу.
Как ясно звучит из строки завещанья,
У детища этого нет окончанья,
Вестник приходит и жизнь изменяет,
Открытое раньше – Ему помогает.
По Воле Небес и пришедшего срока,
Допущен Наследник в наследство Пророка,
Славяне, как верные Духа сыны,
Пьянея от счастья, Завету верны.
Пророчество слабнет в своём недостатке,
Но вдруг обнаружиться в полном порядке,
В России столь громкими будут стихи,
Хозяину их эти дни не легки.
Он будет украшен упрёком обильным,
Зато, кто-то слабый стал духом всесильным,
Голод духовный, в законе упадок,
В пророчествах Дам соблюдён весь порядок.

В. И. Курбатов «Великие пророки и прорицатели мира»

Тяжело объяснить словами чувство, когда тебе внушают (где-то из глубины души), что это твоё, и ты в этом обязательно должен принимать участие, активное, чуть ли не доминирующее. Поверьте, если я буду наблюдать (со стороны) за «своим» творчеством, не предпринимая определённых усилий, то это будет подобием сценария, по которому сняли фильм и бросили его пылиться в киноархивах, не доведя, суть сего замысла, до зрительской аудитории. В судьбу любого человека вписан сценарий жизни. А вот снимет он, по этому сценарию, фильм или нет, зависит, конкретно, от самого человека.

Это не единственное пророчество, которое не даёт мне покоя, скорее «моей» душе. Что касается меня, то это тяжелый вопрос. Я чувствую себя умершим (10 лет назад), вместе со своей супругой. А тело, скорее, сознание (своё ли, уже?) чувствую подобием голограммы, используемой в физическом пространстве, для определённой работы. Знающие меня, близко, люди и знакомые с «моим» творчеством, удивляются, как я живу, с таким грузом в голове.

Бесконечность – моё исчисление,

Бестелесность – моё воображение,

Бескорыстность – моё проявление,

Небеса растворят мою суть.

Я не смею тягаться со временем,

Лишь вдыхая его упоение,

Отдаю свой удел провидению,

Как отдал Небесам свой уют.

Ну а что пытается донести, «моя» душа, до нашего измерения, это уж решать Вам, ЛЮДЯМ. Что же касается меня, не очень-то хотелось бы разводить руками, и уж тем более, держать ответ за своё бездействие там, за чертой, перейдя которую, уже ничего не исправить. Кому много даётся – с того много и спросится.

Тем более, следующее пророчество принуждает меня прибегнуть к более активным действиям. Я выделил, более значимую, для сего проекта, информацию:

Василий Немчин – древнерусский ясновидящий (астролог и прорицатель) за два столетия до Нострадамуса предсказал судьбу России. В книге Василия Немчина целая глава свидетельствует о значении имён и прозвищ. Он пишет, что «Господь Бог, открыл глаза умеющим видеть и когда бесы побегут с территории Руси, их всегда будут обличать имена, как бы они не прятались, как бы ни скрывались и какие бы блага ни обещали людям». Перст Божий укажет на людей, которые, в конце концов, выполнят миссию, но только когда появится последний из них (а последним будет «делающий добро»), только тогда это слово будет прочтено, будут прочтены эти слова, однако, начинает описание Немчин не с буквы «А», а с «Г» – глаголь. Этот человек, по утверждению Василия Немчина, будет глашатаем, пророком, будет много говорить, изрекать истины, но его не станут слушать.

«Д» – «добро». Этой букве Немчин придаёт особенно большое значение, указывая, что спасение Руси принесёт человек, имеющий добро в начале своего прозвища и отличающийся исполинским ростом.

«Е» – человек, несущий эту букву в своём имени или фамилии суровый реалист, который будет жить одним днём. Он никогда и никого не обманет и так никогда не поймёт, что иногда нужно напустить туман. Конец его будет печален.

«Ж» – с этим человеком будут связаны новшества, реформы, вместе с тем шок. Он ворвётся как молния, и будет два года. Немчин называет его железным молотом.

Пророк отнюдь не утверждает, что все эти люди будут возглавлять государство, но то, что они окажут большое влияние на развитие событий имеющих место быть на рубеже XX и XXI вв. это бесспорно.

Предложение, зашифрованное в миссии пророков, начинается со слова – ЛЮБОВЬ. Именно этим словом характеризуется «моё» творчество. Себя, конкретно, я не считаю, ни миссией, ни пророком. И, честно признаться, моё желание, чтобы всё это, конечно, сбылось, но без моего участия. Пусть всё откроется, только меня, как выполнившего свою работу, пусть освободят (пожалуйста) от этого одеяния, в виде физического тела, которое так тяжело носить, по причине сильной зависимости, последнего, от физического пространства.

Трудно осознать и принять работу (как и награду) в земном пространстве, когда «твоя» душа испытывает радость другого пространства и жалость к пространству земному, донося и передавая эти же чувству твоему сознанию. Это – выше человеческих сил.

Вы будете искать, заблудитесь и вновь вернётесь
В круги своя, – отмерив жизнь, вздохнёте с грустью,
Пройдён путь, – а всё ж неймётся,
В спокойствии ли дух, коль время режет жизнь,
В сомнениях, страхах, суете; все рвётся, – где же суть?
И надо то немного, всего лишь умереть,
Чтоб успокоить душу,
Вернуться вновь назад, чтоб жить душой.
Ты есть один из тех, кто выбрался на сушу,
Чтоб жить и передать другим:
Земная жизнь – мираж, а глаз – не суть,
Чтоб разглядеть обман.

Если заметят «моё» творчество, заметят, по-иному, творчество Мишеля Нострадамуса. В «своей» книге «Сострадание – врата в Вечность» я уделил немало страниц творчеству великого пророка, открывая своё видение в трактовке его катренов. Быть может, в ответ, и Нострадамус не остался равнодушным к моей судьбе, сочувствуя и сопереживая тому, что прошёл и сам (потеря близких людей).

Почти пятьсот лет будут пытаться понять,
Того, кто был украшением своего времени.
Затем он прольёт свет на слова
Что сделает всех безумно счастливыми.

Мишель Нострадамус, Центурия III, Катрен94

Двое смогут вести безмолвную беседу,
Находясь в долгой разлуке.
Со всех сторон большие усилия
Весь мир пронизан мыслями.

Мишель Нострадамус, Центурия V, Катрен 78

Божественное слово прогремит с небес.
Другие больше не смогут продолжать.
Великое откровение – тайна раскрыта
Отныне все верят в единого Бога.

Мишель Нострадамус, Центурия II, Катрен 27

Сила мусульман быстро ослабеет,
Когда то, что стоило дорого, обесценится,
Борисфен явится основать
Новый справедливый закон.

Мишель Нострадамус, Центурия III, Катрен 95

По земному вероисповеданию (структура сознания) я – мусульманин. По Небесному (структура подсознания) … Трудно передать словами характеристику естества, структура которой не имеет различий, по признакам национальной принадлежности и вероисповедания. А какая вера, по Вашему, сильнее? Вера сознания (в которой люди могут путаться и ошибаться) или вера подсознания (которая являясь территорией мышления души, не зависит от капризов земных заблуждений)? Я не одинок в своём мировоззрении. Миллионы людей, на Земле, поймут меня, потому, как и сами облачены в подобное состояние, способное принимать импульсы Мироздания, обходя земные препятствия.

Живу я (вот уже 30 лет) в городе, где в этом году (2015) запланирована работа саммита БРИКС и ШОС. Кстати, заканчиваю, эту книгу, в дни работы саммита. Родился на Востоке (г. Маргилан, Ферганская обл., Узб. ССР). Не побоюсь указать дату своего рождения, что внесёт некоторую смуту (в виду неполных знаний) в данное «мероприятие» – 16.06.1963 (в 12 ч. дня). Анализируя же «моё» творчество, многие из Вас, скорее всего, убеждёны, что имеют дело с православным человеком. Я одинаково (в любом состоянии, даже в бреду) могу прочесть, без запинки и с любой скоростью (это уже память души), «Отче наш…» и его мусульманский аналог «Аль – Фатиха», как на русском, так и на арабском языке.

Борисфен ассоциируется с древней, изначальной Русью. Библия содержит ВЕТХИЙ ЗАВЕТ (законы духа и дисциплины) и НОВЫЙ ЗАВЕТ (законы Любви и Братства). Горячий нрав мусульман характеризуется наличием ВЕТХОГО ЗАВЕТА, в виде КОРАНА. Если проанализировать страницы ПЯТОЙ КНИГИ МОИСЕЯ ВТОРОЗАКОНИЕ и страницы КОРАНА, можно найти много общего. Но это не означает, что в мусульманской конфессии нет НОВОГО ЗАВЕТА. Он есть. Но его не замечают. Или не желают замечать. Мне достаточно было ознакомиться, всего лишь с одной книгой (из миссионерского творчества Шри Сатья Саи Бабы, мусульманина, по национальному происхождению), чтобы осознать, что это руководство, не что иное, как современная «редакция» НОВОГО ЗАВЕТА, не только для мусульман, но и для всего Человечества. Это книга – «ДХАРМА ВАХИНИ (поток праведности), ДЖНЯНА ВАХИНИ (поток вечной мудрости), ДХЬЯНА ВАХИНИ (поток медитации). Для меня, это, в первую очередь, книга (знания). И поразила, эта книга, моё сознание, настолько, что я храню её, как определённое пособие (для развития духовной структуры), рядом с КОРАНОМ и БИБЛИЕЙ. Кстати, БИБЛИЯ утихомирила мой пыл в изучении сверхъестественного и паранормального. Слова из БИБЛИИ, «…ибо знаниями умножаем скорбь свою», прошли, через моё сознание, ударом молнии, испепелив всю почвенную структуру любопытства к тем областям земных и неземных проявлений, которые помогают развиваться сознанию, в ущерб душе.

В интернете много переводов катренов Мишеля Нострадамуса. Я приведу, здесь, те из них, которые сильно чувствую, душой. И которые относятся (как мне подсказывает «моя» душа), прямо или косвенно к «моему» творчеству. Я уже писал, в начале книги, что с этой книгой мне пришла помощь, в виде пророчеств, о существовании которых я не ведал.

Предсказания Мишеля Нострадамуса, в переводе Дианы Меркурьевой

«Я знаю, что явится новый Спаситель,
Нет силы, способной разрушить любовь,
Так слово погибших пророков цените,
Чтобы вырвалось солнце из древних гробов».

Исчезли друзья, отсевается шлак,
Враги торжествуют, всё больше атак,
Дама на Райских полях оказалась,
Зёрен же много в камнях потерялось.

В трауре жизнь и беда на планете,
Знаменье смерти случилось на свете,
Даме – не жить, во всём мире разброд,
В жизни же будет всё – наоборот.

«Мир ждет повелителя света и знаний.
Казалось, что он никогда не придёт.
Дорогу Гермеса мостят ожиданьем
И гений Востока в любви оживёт».

Читать бесплатно другие книги:

Услышь биенье сердца своего

Шнуров Артем

Сборник стихотворений «Услышь биенье сердца своего» – первый сборник из серии GNOTHI SEAUTON. Сборни...

Роковое золото Колчака

Князева Анна

Полина Свирская как чувствовала: им не дадут спокойно отдохнуть! Они с мужем, следователем Сергеем Д...

Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Константинов Андрей

Трилогия «Гоблины» рассказывает о нелегкой работе секретного полицейского подразделения, сотрудники ...

Психические расстройства при эпилепсии

Казаковцев Борис

В монографии показана возможность изучения патогенеза психических расстройств при эпилептической бол...

Самые нужные молитвы и православный календарь до 2025 года

Кравченко Е.

Книга «Самые нужные молитвы и православный календарь до 2025 года» должна быть в каждом доме и наход...

Дворянин из Парижа. Глава 2

Подмосковных Александр

Продолжение книги «Дворянин из Парижа». Франция, 18 век. Молодой дворянин приехал из Парижа в Бретан...