Соло для демона Шумская Елизавета

ГЛАВА 10

Еще часть ночи ушла на кормление диковатого зверька, и Тацу добрался до постели только на рассвете. Но, проспав часа четыре, проснулся в ужасном настроении, дико желая только одного – снова заснуть. Однако тут он обнаружил у себя в постели еще одно живое существо. Спросонья сперва испугался, что это может быть кто-то из его ненаглядных подруг, однако когда этот кто-то тоже спросонья и не разобравшись хватанул его зубами за ногу, быстро сообразил, что девушки такое вряд ли бы учудили. Хотя кто знает, кто знает… Он заглянул под одеяло и обнаружил там вчерашнего найденыша. Пребывал он все еще в зверином облике (если ипостасей у него все-таки было две), чему маг втайне порадовался: педофилия была единственным грехом, который молва ему не приписывала. До поры, конечно, но хотелось бы, чтобы подобные слухи все же распространились как можно позже.

– Так, приятель, но с тобой надо что-то делать, – сообщил Джейко псу и на всякий случай подождал ответа. Щенок зевнул и отвернулся, явно собираясь еще соснуть. Чародей озадаченно почесал затылок. Все-таки откинул одеяло и слез с постели. Найденыш посмотрел на него как на садиста и вновь зарылся поглубже, оставив мага недоумевать и сокрушаться о несовершенстве своих педагогических методов. – Дориана на тебя нету, – добавил он и отправился в ванную.

После душа картина не изменилась, так что чародей оделся и спустился вниз. По крайней мере, щенок уже не боится его отпустить от себя.

На кухне уже хозяйничала Ския, невообразимо мило смотрящаяся в фартуке поверх невероятно короткого халатика, который интригующе топорщился в положенных местах. Только Джейко облизнулся на девушку и то, что она готовила, как в проеме двери показалась сонная Моранна и заявила, что вставать в такую рань способны только белые маги и мазохисты.

– И к кому ты причисляешь себя? – засмеялась Деншиоми, совершенно не страдая от ранней побудки. Де Линкс, как она знала, мазохистом себя не считала, хотя всем некромантам периодически приходилось приносить собственную кровь в жертву, ну а белым магом Моранна не могла быть по определению.

– К несчастной и героической жертве! – патетически провозгласила брюнетка и плюхнулась на стул. – Я страдаю во имя Темной Гильдии, но разве это кто оценит?!

– Зная тебя, милая, – наливая кофе своей извечной подруге-сопернице, сказала Ския, – они вынуждены будут это оценить!

По злорадному выражению лица де Линкс можно было заключить, что именно так и случится.

– А кстати, моя кошечка, – Джейко улыбкой поблагодарил Деншиоми за кофе и сел напротив неки, – расскажи нам все же, что за дела привели тебя в Ойя.

– Ауа, – зевнула, махнув лапкой, Моранна. Все же прикрыла рот ладонью и ответила более вразумительно: – Скажу, когда сама пойму.

– В смысле?

– Ну в смысле, наши, – она кивнула куда-то вверх, имея в виду любимое начальство (а надо заметить, что в Темной Гильдии порядки были куда более патриархальные, нежели в целом в Магической), – с чего-то решили, что в Ойя слишком активизировалась темная энергия, ну и послали меня разобраться.

– В смысле? – повторился чародей.

– Ну меня направили сюда разузнать, что и как.

– Это я понял. Я не понял, что значит «слишком активизировалась темная энергия».

– А, это. Это я и сама не понимаю. Просто несколько раз наблюдались слишком сильные ее вспышки. Наши, – опять кивок вверх, – поставили себе какую-то новую навороченную систему отслеживания подобных явлений и вот теперь развлекаются. А мне страдай! – Она возмущенно посмотрела на друга, как раз откусившего большой кусок бутерброда. Чародей поспешно состроил сочувствующую мину, с надутыми щеками это выглядело забавно, но Моранну явно удовлетворило – а что она одна мучается? – Местные, разумеется, все отрицают, вот меня и послали втихаря разузнать, что да как. Сказали, что можно мой приезд под дружеский визит замаскировать. Вот.

– А что это может быть? Что за всплески?

– Джейко, не забивай себе голову. Скорее всего, кто-то из молодежи развлекается. Все поначалу этим балуются. Себя самого вспомни!

Подруга явно чего-то недоговаривала, но Тацу решил не давить, зная, что это ничего не даст. Она просто упрется на своем, а ничего полезного не скажет.

– Ты все же расскажи, когда разберешься, – кивнул он после долгого изучающего взгляда – де Линкс даже почувствовала себя как на допросе. – Ты же знаешь, я должен отслеживать все, что тут происходит.

Некромантка поспешно кивнула, радуясь, что избежала дальнейших вопросов. Ссориться с утра не хотелось. Разве что со Скией…

Но та молчала, улыбалась Тацу и готовила завтрак. За третье де Линкс была готова простить ей даже второе.

– Что будем делать со щенком? – наевшись и попивая уже вторую чашку отличного кофе, поинтересовалась Моранна.

Джейко тут же приуныл:

– Со щенком проблема, – вздохнул он. – Я не могу его таскать повсюду с собой и в конторе оставить тоже не могу. Там слишком опасно. Я унес его из очень… неприятного места. И хозяин этого места – слишком серьезный человек, чтобы можно было легкомысленно отнестись к безопасности.

– Джейко, ты совсем рехнулся, – высказалась де Линкс. – Значит, ты притащил в дом проблему, так? И что нам с ней делать?

Тацу пропустил мимо ушей первую часть реплики и ответил на последнюю:

– Дома его тоже лучше не оставлять. Тут, конечно, стоит защита, но она рассчитана на взлом, а не на штурм. Да и боюсь я его одного оставлять.

Будто в подтверждение этих слов в дверях появился предмет обсуждения. Невероятно сонный, на нетвердых лапах, он первым делом врезался в косяк, причем явно не в первый раз, зевнул и побрел к миске, куда Ския уже наливала молоко. Вчера он всем своим видом проявил недовольство тем, что его поставили на пол, но за стол собаку усаживать не стали, однако такое его поведение посчитали еще одним доказательством оборотнической природы малыша.

Все трое волшебников проследили ту зигзагообразную траекторию, по которой найденыш двигался, и вновь вернулись к обсуждению, нет-нет да и поглядывая на щенка.

– То есть, я так понимаю, ты хочешь свалить на нас эту проблему? – вопросила Моранна.

– Ни в коем случае, – слукавил маг, – я хочу отнести его к «бобрам». Под охрану. Разумеется, пока не найду оборотней-волков из тех, кто могут помочь в этом деле. Тут тоже не все просто.

– Нет, нет и еще раз нет, – как чародей и предполагал, возмутилась Ския. – Я не позволю отдать его в руки каким-то «бобрам»! Они воины, а не няньки! Ребенок пережил тяжелейший стресс! И нуждается в соответствующем уходе! Я сама им займусь. Ты ищи тех оборотней, которым можно доверять, и своих преступников, а я сегодня останусь с малышом! Посмотри на него! Без слез же не взглянешь! Я ему приготовлю нормальную еду, абы что ему в его состоянии не подойдет, и полечу магией. И с защитой я справлюсь. Твой дом – отличная крепость, если внутри сидит маг. Уж до прибытия подмоги продержимся. Если дело будет совсем худо, то у меня есть мой медальон, – Деншиоми сжала в руке круглый кулон на цепочке, с которым не расставалась со студенческих времен. Когда-то он уже спас им жизнь. – Телепортируемся куда-нибудь.

– Но как же твой конгресс?

– А я сегодня так и так не собиралась идти. Там доклады все какие-то неинтересные.

– Тогда я тоже останусь, – кивнула больше своим мыслям Моранна. – Дела подождут, а коли такая пляска, то два мага лучше, чем один.

– Да что твоей темной магией можно сделать?! – возмутилась Деншиоми.

– А твоей белой?! – не осталась в долгу де Линкс.

– Очень даже много, чтоб ты знала! А для тебя тут мертвых нету, чтобы поднимать и использовать!

– Так это можно устроить!

Джейко не выдержал и рассмеялся:

– Девочки, я вас люблю!

Через полчаса или около того Тацу все-таки удалось сбежать из дома, оставив подруг разбираться с найденышем и взяв с них твердое обещание, что из дома они выйдут только в сопровождении охраны. «Да, надо не забыть попросить Логана, чтобы выделил кого-нибудь. Вот прямо как приду, так и займусь этим». Возможно, такие предосторожности были излишними, и никому этот щенок был не нужен, но Джейко на собственном горьком опыте уяснил, что лучше уж перестраховаться.

Неспешно шагая по улочкам осеннего Ойя, начальник Магического Сыска с улыбкой вспоминал сегодняшнее утро.

– А как мы его назовем? – задалась вопросом Ския, когда щенок уже был накормлен от пуза и с довольной миной сидел на коленях у белой волшебницы. Она почесывала его за ушком, а он млел.

– А с чего ты взяла, что его надо как-то называть? – возразила Моранна. – Возможно, у него есть имя. Эй, песик, у тебя есть имя?

«Песику» некромантка явно нравилась меньше, чем Деншиоми, возможно, потому что слишком уж была похожа на кошку. И ушками, и хвостом, и поведением. Поэтому он соизволил лишь невразумительно махнуть хвостом и покрепче прижаться к груди волшебницы. Джейко его отлично понимал.

– Молчит, – констатировала Ския. – Но как-то же его надо называть.

– А чем тебе «песик» не нравится? – недоумевала де Линкс.

Деншиоми и предмет их обсуждений укоризненно посмотрели на нее. Моранна усмехнулась и подняла руки вверх.

– Давайте назовем его… Матиуш, – предложил Джейко.

Обе волшебницы и, кажется, сам щенок аж опешили.

– Почему?! – вырвалось у первых. О том же вопрошали ошарашенные глаза последнего.

– Ну-у, не знаю, пришло в голову, – пожал плечами Тацу. – Так звали одного из древних вождей оборотней-волков. Выдающаяся была личность. И мудрый, и храбрый.

– Ма-ти-уш, – протянула Моранна. – Какое все-таки странное имя. Особенно для Волка. Да и слишком серьезное для такого маленького создания. И длинное.

– А, по-моему, ему нравится, – заметила Ския.

Щенок и впрямь с задумчивым, но вполне одобрительным видом сидел у нее на коленях. Взгляд у него был такой, будто он примеривает это имя на себя. Даже не заметил пристального внимания трех человек.

– Да и не такой уж он и маленький, – подумав, добавила Деншиоми. – Начало подросткового возраста. Просто из-за стрессов и недоедания, каковые, совершенно точно, продолжались минимум несколько месяцев, он и выглядит таким тощим. Или он действительно просто собака.

– С каких это пор ты стала специалистом по перевертышам? – не могла смолчать Моранна.

– Значит, решено, – решил прервать намечающуюся очередную стычку Тацу. – Будет Матиуш.

Сейчас Джейко с улыбкой вспоминал гордую мордочку свеженареченного щенка и думал о том, что это не может быть простая собака. Слишком умный. Хотя тут возможны варианты. Эти мысли занимали голову начальника Магического Сыска вплоть до конторы, поэтому, войдя в свой кабинет, он первым делом позвал Эрика и озадачил его письмом к капитану «бобров» и поисками оборотня-волка.

– Лучше всего, чтобы это был маг. И не боевой, а с какой-нибудь более мирной специализацией. В идеале, разбирающийся в медицине и имеющий опыт помощи волчатам в перекидывании. Хотя я сомневаюсь, что такой найдется в Ойя, у нас Волков не так уж много, – Тацу перебрал пальцами стопку документов, уже наваленных ему на стол трудолюбивыми сотрудниками.

Просьба главы Сыска была вполне обоснованна. Почти у всех оборотней в детском и юношеском возрасте возникали проблемы с перевоплощением в ту или иную ипостась. В Кланах всегда существовали люди, которые помогали наряду с другими задачами решать и эту проблему. Однако их специализация не требовала частых разъездов по миру. Нельзя сказать, что они безвылазно сидели в Синих Горах, но все же куда реже покидали их по сравнению с теми же боевыми магами, которых среди оборотиических колдунов было большинство. В Ойя же волков-перевертышей было достаточно, просто они не объединялись в общину, как, например, Белые Тигры, а жили разрозненными одиночками, без своей организации, а значит, без учителей и магов, помогающих в чисто оборотиических проблемах, хотя, кто знает, может, и затесался какой.

– Найди мне кого-то из Волков, Эрик, это очень важно.

– Да, Шеф. Я понял. Что-нибудь еще?

– Что там с Олло Детануске?

– Я же весь вчерашний день провел у Марка на подхвате.

– Да, кстати, что там у него?

Брокк вздохнул.

– Все то же. Хозяин притона молчит, трясется. Марк разослал ребят проверять все его связи, трясти соседей; стража рыщет по всем подозрительным заведениям в поисках кристаллов и зелий на их основе. Сейчас Марк взялся за остальных арестованных. Может, кто-то из них что-нибудь знает или видел.

– Все-таки поторопились, – вздохнул Джейко. – С другой стороны, у нас, по крайней мере, есть шанс спасти тех несчастных. А если бы разом пропали все посетители, то результат был бы еще хуже. Так хоть кого-то посадим. Ладно, найдем. Но хотелось бы рано, а не поздно… А что эксперты?

– Обещались через часок принести результаты. Вроде нашли там что-то интересное, но нужна дополнительная проверка.

– Вот как? А ты узнал, кто такая Рика Зарзе? И как она связана с клубом «Твои грезы»? – именно там Блондин посоветовал искать сию девушку.

– Да, Шеф, она там танцует.

– А что вообще за клуб?

– Обычный ночной мужской клуб с претензией на оригинальность. Криминал там замечен не был. Даже бенса не продают.

– Как интересно, – протянул Тацу. – И правда, надо туда наведаться.

– Говорят, у них главная особенность – это концертная программа. Но не был, не скажу.

– Ладно, сам разберусь.

– И да, Шеф, говорят, туда лучше одному не ходить. Не принято как-то.

Джейко немного удивился, но пожал плечами, почему, собственно, нет.

– Хорошо. А теперь позови мне Алису и Лакни, если они еще не убежали.

Дел у всех было невпроворот, так что было бы неудивительно, если бы девушки уже куда-нибудь умчались, однако те, справедливо подозревая, что у Шефа есть новости и могут возникнуть поручения, дождались его, попутно доделывая бумажную работу.

Тацу вкратце рассказал им о результатах разговора с Эггеррой, опустив подробности.

– Так что, Алиса, тебе достается Лея Кемли. Только учти в разговоре с ней, что она та еще истеричка. И… она как-то очень остро реагирует на разговоры об интимном. Интересно, кстати, почему? Что-то тут нечисто. Так вот, не провоцируй ее. Осторожненько прощупай. Есть у меня подозрение, что вокруг этой девушки немало крутится. Попробуй разные роли – подружки, старшей мудрой наставницы, сама разберешься, не в первый раз.

– А может, лучше вам с ней поговорить? – спросила Алиса. – Вам девушки всегда больше выбалтывают.

– Поговорил уже, – поморщился Джейко, вспоминая безобразную сцену в своей гостиной. – Больше не хочется.

– Но, возможно, она тогда была в шоке. Такая потеря…

– Не думаю, – покачала головой Лакни. – Если девушка сразу не повелась на Шефа, значит, ей действительно лучше говорить с другой женщиной. В некоторых случаях обаяние нашего Шефа, – блондинка нахально улыбнулась начальнику, – лучше не растрачивать попусту. В вас слишком много опасности и сексуальности, Шеф, чтобы такая, как Лея, спокойно на вас реагировала. Скорее всего, это вызовет только агрессию.

Тацу лишь улыбнулся такой оценке.

– Что и случилось. Поэтому я думаю, что Алиса подойдет для этого разговора наилучшим образом. Ты слишком яркая, с Вини они друг друга не поймут. Можно было бы отправить на встречу с ней кого-то из ребят, но все заняты. У Марка тоже срочное задание, да и не факт, что строгость ее не оттолкнет, Агн точно не подходит. А остальным я просто не доверю разговор такой важности. Поэтому идти тебе, Алиса.

– Да я и не против. Просто понять лучше бы хотелось, что из себя эта Лея представляет. Но, кажется, я примерно разобрала, как действовать. Я тогда пошла?

– Давай. Удачи.

Лакни повторила последнее слово и, когда за коллегой захлопнулась дверь, выжидающе уставилась на начальника.

– А меня вы к кому пошлете?

– А как сама думаешь? – лукаво улыбнулся Тацу, открывая портсигар.

Глядя, как маг прикуривает, сыщица перебирала в голове варианты.

– Верон Хакт, – безошибочно вычислила она.

– Именно, – выпустил дым изо рта Тацу. – Вы говорите с ним на одном языке. Но помни, он может оказаться и пустышкой, и весьма опасным существом.

– Как любой из ходящих вокруг, – пожала девушка плечами. – Я буду осторожна, Шеф. Темные маги редко бывают отягощены моралью, поэтому невнимательность в разговоре с ними противопоказана. Это я поняла еще в первые годы работы. Кстати, я понимаю, почему я могу с ним говорить, но почему вы сами не хотите этого делать? Не потому же, чтобы занять меня работой?

– Нет, конечно. Просто наш с ним разговор изначально пойдет по неправильному пути, а мне не нужно, чтобы он петушился передо мной, мне нужно, чтобы он разговорился. Тебя он, скорее всего, посчитает ниже себя, и не сомневаюсь, начнет трепать языком. А поскольку ты будешь спрашивать про Алиеру, то он попробует шокировать тебя грязными и интимными подробностями. Будь готова.

– Знали бы вы, Шеф, что иногда обсуждают в женских компаниях, этим бы меня не страшили, – рассмеялась Лакни.

– Я отлично знаю, что обсуждают в женских компаниях. У меня три сестры и куча подруг. Просто тебе преподнесут мужское восприятие, а это может быть не особо приятно. Впрочем, возможно, все еще и обойдется. Кто там этого Верона знает. Хотя мне он не понравился.

– Мне тоже, но мы же профессионалы, и это наша работа.

– И не говори. Ну удачи тебе.

– И вам, Шеф.

«А она нам обоим понадобится», – подумал Джейко, докурил и отправился в городской парк, где, по словам Эрика, сейчас можно было найти Олло Детануске.

Однако в дверях его перехватил один из молоденьких экспертов, которого частенько посылали относить результаты исследований в отдел.

– Шеф! У нас потрясающие результаты!

– Да? – Тацу уже закрывал дверь, перебросив плащ через согнутую в локте руку. – И что же там такое?

– Мы сравнили все кристаллы, добытые в ходе операции, с теми, что были извлечены из тела Алиеры Лакоста. Шеф, там есть несколько кристаллов из той же партии, что и те, что убили певца!

Джейко немного помолчал. Собственно, этого они и ожидали.

– Еще что-нибудь?

– Да. Мы, к сожалению, не можем определить, каким способом кристаллы попали в тело. Возможно и магическое, и механическое воздействие. Если последнее, то преступник не оставил следов. На кристаллах нет царапин или отпечатков пальцев или ауры. Однако мы склоняемся к выводу, что, вероятнее всего, убийство было совершено с помощью магии. Но это больше логические, чем практические выводы. С малой долей вероятности могло быть и механическое воздействие. А если все же магическое, то, скорее всего, использовалось заклинание, действующее как праща, только более точно, так что кристаллы вонзились острыми концами.

– Значит, все-таки вероятнее, что действовал маг?

– Вероятнее, но не факт. Никаких улик, подтверждающих или опровергающих это утверждение, мы не нашли. Заклинание могло быть одноразовым, приводимым в действие амулетом или просто словами. Как вы знаете, такие применяют даже не-маги. Использованного амулета мы не нашли, но он мог разрушиться, или это было что-то другое, на чем следов от ранее присутствующей магии не осталось.

– Хитер, – покачал головой Джейко. – И нет никакой возможности определить, маг работал или не-маг?

– К сожалению, Шеф. Да, кстати, еще одно. Такое заклинание не обязательно должно было сработать только при личном присутствии убийцы. Оно вполне могло быть установлено и задолго до момента действия.

– Эрк, это означает, что нет особого смысла интересоваться алиби. А что с бокалом? Кто из него пил?

– Сам Лакост.

– И тут тупик. А ну хоть эллуй был Алиера или нет?

– Тоже нечем вас порадовать. Если в нем и была кровь эллуя, то слишком мало, чтобы сейчас имелась возможность понять. Можно отправить образцы тканей в столицу, там проводят такие экспертизы.

– Ага, через пару месяцев ответ и придет. Обожди пока. Это не так уж важно, а потом видно будет, нужно это или нет.

«Главное, что думал убийца, не так ли? Это не так уж часто совпадает с тем, как дело обстоит в реальности».

Осень похожа на прекрасную незнакомку, что, стуча каблучками, проходит мимо, оставляя ощущение чего-то восхитительного и нереального. Листья почти уже полностью опали, но от этого отдельные стойкие красавцы, еще удержавшиеся на ветках, смотрятся особенно ярко. Будто пламенеют на фоне темно-серого, почти уже все время хмурого неба.

Пейзаж, несмотря на некоторое чувство тоски, характерной для осени, пленял и завораживал. И становилось понятно, почему вопреки совсем нежаркой погоде в городском парке было так много художников. Среди них Джейко и искал Олло Детануске.

Эрик достаточно хорошо описал ее, но Тацу узнал художницу не по словесному портрету. Просто было в ней что-то, что выделяло из общей массы. И дело даже не в манере одеваться, хотя и этим Олло отличалась от прочих – никакой небрежности, беретиков, плащей-разлетаек и разноцветных вязаных шарфов, пестревших на остальных художниках. В ее одежде присутствовало только три цвета холодно-матовых оттенков: сливовый – прямое пальто, винный – шарф, шоколадный – полусапожки и большая сумка. Шоколадного цвета у нее были и волосы, а вот глаза – того же оттенка, что и пальто.

Редко кто решается на такую колористику, но смотрелось это восхитительно – элегантно, сдержанно и с претензией. Возможно, поэтому от Олло веяло одновременно холодом и страстностью. И да, она была другая – непривычная, особенная, таинственная. В ней чувствовались достоинство и грация. И никакого кокетства.

Тацу подошел, представился и объяснил цель своего появления.

– Да-да, Эггерра говорил, – бросила Олло, болтая кисточкой в стакане с водой. Пейзаж на ее мольберте только приобретал очертания. – Вас интересует Алиера, так?

– Именно. Расскажите… историю вашего знакомства.

– Ничего необычного – познакомились на какой-то из вечеринок. Все творческие люди, так называемая богема, рано или поздно пересекаются.

– Но ваше знакомство продолжилось и дальше, не так ли?

– Поначалу нет. Но когда он стал «пешкой», тогда стали больше общаться.

– И какова была ваша роль в… его становлении? Кстати, я вижу, вы закончили, может, посидим где-нибудь в кафе? Там теплее и уютнее.

– Лэр Тацу, – художница повернула к нему слишком спокойное лицо, – не тратьте понапрасну ваше мужское обаяние. Я не по этой части, – добавила она, провожая взглядом идущую мимо девушку, сзади очень похожую на Лею Кемли. Только в белой магичке не было того задорного вызова, какой отчетливо сквозил в звонком перестукивании каблучков, горделивой осанке и интригующей походке незнакомки.

– А может, это не мужское обаяние, – улыбнулся Джейко, – а человеческое?

– Что-то непохоже, – после долгого разглядывания ответила она. – Но, пожалуй, кафе – это хорошая идея. – Сливовый цвет ее глаз словно потеплел на миг. – Мне как раз хотелось сделать перерыв. Да и краскам надо чуть подсохнуть.

Она попросила одного из расположившихся неподалеку художников присмотреть за мольбертом, и они, не особо торопясь, пошли по одной из дорожек парка.

– И все же, что именно должны вы были показать Алиере? – Тацу с интересом смотрел на нее. Он любил таких людей – как драгоценные камни, каждая грань притягивает взор, каждая – интригует.

– Трудно объяснить в двух словах. Алиера… был очень яркий. Как огонь в ночи. Никакой серости, никакого спокойствия. А Эггерра хотел сделать из него поистине шедевр. И я говорю не только о его голосе, хотя и о нем тоже. Но скорее о духовном развитии, как Эггерра его понимает.

Она покачала головой.

– Я не смогу объяснить. Пообщайтесь с другими «шутами» и поймете сами. Я же могу рассказать вам только свою часть.

– Но вы же знаете, что происходило с ним?

– Конечно. Я и сама когда-то прошла нечто подобное.

– Как и все остальные «шуты», правильно я понимаю?

Они дошли до небольшого полупустого в это время кафе, расположенного в стеклянном павильоне с куполообразной крышей. Джейко открыл перед художницей дверь, она поблагодарила рассеянной улыбкой и прошла к столику у самой стены – полупрозрачной, отчего пейзаж за нею казался подернутым легкой дымкой. Тацу помог Олло снять пальто, а официант пододвинул ей стул и положил перед новыми посетителями меню.

Кофе и сигареты – привычный выбор людей их профессий и образа жизни.

– Да, все «шуты» проходили… по своему пути. Что-то в этих дорогах было схожее, – так же, как Роко Маери, художница приглушала звонкие звуки, что выдавало в ней уроженку западных земель, – но все равно каждому нужно было что-то свое.

– Для чего нужно?

– А разве Нани вам не рассказал?

– Рассказал, но я хочу услышать вашу версию. Так зачем этот путь «пешки» до «шута»?

Детануске задумалась, но ненадолго. Некоторое время смотрела на парк за окном, потом вновь повернула голову к Тацу и просто ответила:

– Чтобы стать настоящим. Понять себя и мир. Но прежде всего себя. Мы раскрываем людей миру и самим себе. Просто делаем их настоящими. Понимайте как хотите, у меня нет других слов для объяснений.

Маг медленно кивнул.

– А что с Алиерой?

– С ним все было очень интересно. Сначала даже я не разглядела в нем ничего необычного. Да, эпатаж. Да, яркий. Но сколько таких молодых нахалов бродит вокруг? Однако постепенно все это проявилось. Знаете, лэр Тацу, в нем поначалу не было… класса, что ли, уровня. Но со временем… это пришло, и так сладко было наблюдать, как он растет, – сливового цвета глаза полыхнули воспоминаниями. – И я приложила к этому руку.

– Гордитесь?

Им принесли кофе. Оба собеседника синхронно потянулись за сигаретами – это уже рефлекс.

– Наверное. Приятно так думать.

– Мне почему-то кажется, что его смерть вас не очень сильно расстроила.

Олло помолчала, отпила из кружки и прикурила от поднесенного магом огонька. Только потом отрицательно мотнула головой.

– Расстроила. Но… он успел пожить по-настоящему. Жизнь измеряется мгновениями, которые хочется помнить. У него таковых было достаточно, чтобы не рвать на себе волосы по загубленной душе.

– А вам лично его разве не будет не хватать?

– Лэр Тацу, а разве это относится к делу? – Олло скептически посмотрела на чародея.

– Может, и да, может, и нет. Но мне лично интересно. Удовлетворите мое любопытство, дэлэ Детануске, прошу вас.

Художница оказалась в ситуации, когда отказать было и можно, и невозможно одновременно. Джейко умел выстраивать такие фразы. Она это отлично поняла, но артачиться не стала. В конце концов, маг просто подобным образом завуалировал приказ.

– Мне будет его не хватать. Но я переживу.

«Вот так, – подумал Тацу, невольно восхищаясь. – Позиция, однако».

– Спасибо за откровенность. А теперь скажите мне, пожалуйста, кто, по вашему мнению, мог убить Алиеру? Ведь вы же неплохо знали его.

Снова молчание. Олло медленно выдохнула дым и слегка качнула головой.

– Я много думала об этом, лэр Тацу, но не думаю, что кто-то из наших. «Шутам» он был нужен. И интересен. И никому из нас не мешал. Это или какой-нибудь сумасшедший поклонник или даже поклонница, или кто-то из завистников в театре.

– Алиера опасно и ярко жил. Не может быть так, чтобы у него не было врагов. И я не имею в виду театр.

– О других мне неизвестно. Лэр Тацу, я вообще мало интересовалась той частью его жизни, что выходила за рамки нашего общества.

– Так все-таки, какое участие вы принимали в этой его жизни?

– Мы… поначалу мы просто много разговаривали. У Алиеры был весьма странный взгляд на творчество. Мы много это обсуждали.

– А можно поподробней?

– Понимаете, лэр Тацу, Алиера смотрел на искусство как на спорт, что ли… Достиг определенной высоты и больше не интересно. Конечно, в тогдашних наших разговорах это было еще что-то гипотетическое, ведь тогда до вершины ему было еще очень далеко. Но в нем присутствовало стремление добраться до цели, допрыгнуть, дотянуться.

– Разве это плохо?

– Нет, не плохо, – покачала она головой. – Но в творчестве все не так просто. Да, стремиться к совершенству – это неотъемлемая часть любого творчества. Более того, я вам честно скажу, почти никто из настоящих творцов не бывает полностью доволен своей работой. Всегда кажется, что можно было сделать лучше, сильнее, эмоциональнее и так далее. Не самая лучшая черта для самооценки, но, увы, так живет большинство из нас. Да и для результата – картины, книги, песни, музыки – это хорошо. Потому что побуждает работать, творить дальше, больше, лучше. Не только это, конечно, но в том числе. А Алиера считал, что есть некая планка, которую можно достигнуть, поставить галочку и бежать искать новые планки. На словах кажется, что нет особой разницы, но я думаю, вы поняли, что я имела в виду. Мне хотелось, чтобы он понял, насколько безбрежны границы искусства. Нельзя понять оперу, занимаясь только ею. Нужно знать и другие жанры, прочувствовать их. Без понимания литературы, истории тоже нельзя полностью понять, ощутить все то, что поешь. Говорят же, образование обогащает. А Алиера так не считал. Вернее, теоретически он соглашался, но верил в то, что если он вложится полностью в то, что поет, то этого будет достаточно. Вы же слышали, лэр Тацу, как он пел?

– Слышал и готов признать, что это лучшее, что я когда-нибудь слышал.

– Вот именно. Но он не сразу стал так петь. Он мог до конца не понимать этого, но высокое мастерство приходило к нему постепенно.

– Но не в результате особого образования и просвещения, не так ли, дэлэ Детануске?