Зверь в отражении. Проклятый Поль Яна

— Вслушайся хорошенько, Мариус. Проговори по буквам, задумайся. Или ты думаешь, что мы приехали сюда поглазеть на туристов?

— Кто знает, — широко улыбнулся Моргот. — От тебя всего можно ожидать.

— Я серьезно, — на чужое лицо легла знакомая тяжелая тень. Маска дала трещину, обнажая истинную суть. — Имя — анаграмма. Ее мать слишком держалась за свое прошлое и за чудовище, которое любила.

Заклинатель нахмурился.

— Не может быть... — выдохнул он.

— Она — Рималли.

— Тьма Всемогущая!

— О, ты прав, — теперь улыбалась Многоликая.

Мариус знал, что Лиаму удалось невозможное. Книги и записи, оставленные Мортимером, говорили о том, что никто не мог повторить эксперимент их далеких предков. У человека и заклинателя не может быть детей. Об этом было известно испокон веков и не раз подтверждалось. Но свитки, найденные в Константинополе до того, как город разобрали на сувениры, открыли Братству знания, о которых никто не мог и помыслить.

Кхалесса была дочерью заклинателя и смертной женщины. Полукровка подчиняла себе Тьму — первозданную материю, породившую мир и все живое. Она творила магию по желанию. О таком заклинатели могли лишь мечтать.

Братство хранило тайну константинопольских свитков, как зеницу ока. Как только в Дамьетте была найдена скрижаль, они поняли, что им не под силу сплести начертанное заклятие и пробудить богиню. Тогда в Братстве всерьез задумали создать того, кто по одному лишь желанию возродит к жизни Кхалессу.

— Все дело в крови, ведь так? — Мариус вопросительно посмотрел на Оракула. — Лиам первый из Рималли, кто пошел не по той стезе, угодил в Братство и окончательно свихнулся на экспериментах.

— Так, — кивнула она.

— Значит, Кхалесса тоже была Рималли?

Многоликая промолчала, а Мариус понял, что прав. Как же он не догадался обо всем раньше? Теперь понятно, почему до Лиама никому не удалось обзавестись детьми-полукровками.

Маг внимательно наблюдал за девушкой.

— Ты хорошо спрятала ее от отца. Скрывающий оберег?

Заклинатель понял это, когда Многоликая указала ему на пару.

Оракул кивнула.

— Где ты его раздобыла?

— В сокровищнице Лайнела много интересных вещей. Можешь мне поверить, король о половине из них даже не подозревает.

— Как и о скрижали?

Она пожала плечами.

— Если нет, то совсем скоро узнает.

Мариус не сводил глаз с молодой пары.

— Ты хочешь забрать оберег, — он не спрашивал, все было и так понятно.

— Время почти пришло. Через полтора месяца этот человек умрет, — Многоликая говорила о спутнике Марилли. — Как только девушка останется без оберега, Лиам найдет ее. Не сразу, но этот час настанет, и к тому времени мы будем готовы.

Моргот продолжал хмуриться:

— Почему сейчас?

— Бывает так, что Судьба предоставляет шанс лишь однажды.

— Какой шанс?

— Встретить свою истинную любовь, — она улыбнулась. — Все должно произойти при определенных обстоятельствах. Этот мужчина не тот, с кем ей суждено быть и, к сожалению, он обречен.

— И кому же так повезет? — лукаво поинтересовался маг.

— Уж точно не тебе, — в тон ему ответила Оракул.

— Ну, конечно.

Им пришлось отвернуться, когда пара прошла мимо.

— Знаешь, — неожиданно заговорила Многоликая. — Однажды я поклялась отомстить Братству, — в карих глазах вспыхнул гнев, морок дрогнул, всего на миг разоблачая иллюзию и показывая то, что было скрыто — уродливый шрам. — Отомстить за все, что они со мной сделали. За тех, кого забрали у меня. Отомстить за свою жизнь, за ее конец в самом начале. Но потом я поняла, что они сами приведут себя на порог гибели и мне нужно только посодействовать. Того, кто поможет мне, я выбрала еще семь веков назад. В его горячую голову пришлось вложить немало всего, выбить много дури, которой все равно еще осталось с избытком.

Немного потрясенный подобными откровениями, Мариус не сразу нашелся, что сказать.

— Полагаю, Гаррет еще не в курсе.

— Он узнает обо всем в свое время.

— И будет страшно зол.

— В этом весь он, — Оракул улыбалась.

— А когда ты определила в союзники меня?

— Когда увидела маленького мальчика, получившего оплеуху от отца, с которым он не желал соглашаться.

Моргот замер, как если бы в него попало поражающее заклятие. Он помнил тот вечер.

— Уже тогда я знала, что ты станешь не просто моим союзником, но и то, что без тебя все закончится, не успев даже начаться...

— 31 —

Апрель, 1987 год

Базель-Штадт. Беттинген. Поместье главы клана Моргот

С того дня прошло больше месяца. Мортимер выставил кухарку с дочкой за дверь на следующий день. Тогда Мариус видел Алису в последний раз. Он запомнил свою подругу маленькой, яркой, как солнышко, девочкой с пластырем над левой бровью — ее зацепило разлетевшимися осколками витража.

Эрих продолжал заниматься с внучатым племянником, а Эллин взялась учить сына музыке. По распоряжению леди Моргот в гостиной поставили пианино, что вызвало неудовольствие главы семьи, но возражать Мортимер не стал. Первое время мальчик скучал по Алисе и их играм, но со временем стал забывать. Занятия выматывали его. Ему нравились уроки с Эрихом, но совершенно не нравилось разучивать ноты. Отец почти не бывал дома. Временами Мариус тосковал по нему и вечерам, которые проводил с ним.

В один из таких дней Мариус спустился в гостиную ближе к четырем. Он знал, что мама будет ждать, чтобы позаниматься музыкой перед ужином, но леди Эллин не оказалось на месте. Вместо нее на мягком пуфике сидела незнакомка и играла красивую грустную мелодию. Мариус повис на перилах и уставился на незваную гостью. Она сидела к нему спиной, и он видел только ее длинные черные волосы.

— Где моя мама? — важно поинтересовался Мариус.

Мелодия оборвалась.

— Она скоро придет.

Глаза мальчика удивленно распахнулись — этот голос ему уже доводилось слышать.

— Вы мой новый учитель музыки?

Она рассмеялась.

— Нет, Мариус.

— Тогда кто вы? И откуда знаете, как меня зовут?

Черноволосая незнакомка все же повернулась. На ее симпатичном лице играла улыбка.

— Меня пригласила твоя мама, и я жду ее.

Мариус хмурился, придирчиво рассматривая женщину. Его что-то смущало, но он не мог понять, что именно.

— Это ведь вы приходили к папе, тогда?

— Ты наблюдателен, — кивнула она.

— Вы заклинательница?

— Не совсем.

— Но я чувствую вашу магию.

Мариус понял, что было не так, но ввиду своей неопытности разобрался не сразу. Эрих уже учил его, как распознавать чужую силу.

Она выразительно приподняла брови.

— Не только наблюдателен, но и еще талантлив не по годам.

Мариус перепрыгнул через оставшиеся ступеньки и приблизился к ней.

— Вы морочите меня, зачем? — сцепив руки за спиной, мальчик привстал на носочки. — Как ваше имя?

Ответов он не получил: в комнату вошла Эллин. Она замерла на пороге, испуганно переводя взгляд с сына на женщину в черном.

— Иди к себе, Мариус. Быстро! — добавила она.

Мариусу не оставалось ничего другого, как подчиниться. Еще раз взглянув на незнакомку, которая проводила его улыбкой, он поднялся к себе.

* * *

Леди Моргот была напряжена. Она с опаской смотрела на ту, кого все называли Многоликой, ожидая вот-вот увидеть ее истинное лицо. Прежде ей не доводилось встречаться с Оракулом. Будучи впечатлительной, Эллин старалась держаться подальше от того, что могло повлиять на ее богатое воображение.

— У вас чудесный сын, леди Эллин, — Многоликая улыбнулась, но заметив, что хозяйка дома не настроена вести светскую беседу, перешла к делу. — Для чего вы пригласили меня?

— Я думала, Оракулу будет известно все наперед.

— Распространенное заблуждение, — произнесла Оракул. — Все считают, что мне открыт каждый шаг любого из живущих, известны все их мысли и поступки. Это не так. Но из поколения в поколение старшие заклинатели стращают своих детей подобными баснями и придумывают различные суеверия. Например, если посмотреть мне в лицо, то можно накликать на себя беду и несчастья, — Многоликая закрыла крышку пианино и добавила: — Вы ведь тоже боитесь?

Эллин смутилась и промолчала.

— Но вы правы. Я знаю, что вас тревожит и зачем искали встречи со мной. Просто хотела быть вежливой и услышать все из ваших уст.

— Простите, — наконец выдавила она. — Я действительно опасаюсь того, чего никогда не смогу понять.

— Ценю подобную честность, Эллин, — кивнула провидица. — И уверяю, что вы не увидите того, чего так боитесь.

Заклинательница прошла по просторному залу и присела на край дивана — напротив провидицы. Она нервно смяла край юбки и долго молчала, прежде чем заговорить.

— Я знаю, что вы ведете дела с моим супругом. Вы заодно с Братством?

— Нет, — склонила голову Многоликая. — Я просто храню чужие тайны, как свои собственные.

— Но вы знаете какую политику ведет Братство, и чего оно добивается. Их должен кто-то остановить! Почему вы не расскажите обо всем Совету и королю? Ведь это длится уже не одно столетие, — леди повысила голос и забыла о своем смущении.

— А почему вы не попросите короля об аудиенции и не соберете Совет, чтобы открыть его лидерам правду? — подалась вперед Оракул и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Вы боитесь. За себя, за свою семью, за сына, — она выдержала паузу. — Я тоже боюсь. Не за себя, а за жизни сотен людей, как и за вашу. Будет война, и после нее не останется ничего. Придет время, и Братство падет. Без жертв не обойдется, но это будет куда меньшая цена.

Повисло тягостное молчание, которое нарушила провидица:

— Но вы позвали меня обсудить не это.

Эллин нервно облизала пересохшие губы и расправила юбку на коленях.

— Мой сын... Я не хочу, чтобы он стал таким же, как Мортимер. Я не хочу для него того будущего, которое может предложить Братство, — в ее глазах была мольба. — Я знаю, как все устроено... В смысле ваша магия. Судьба… Она многогранна, и есть много возможных исходов.

— Не всегда.

— Прошу, скажите, что есть другой путь для моего мальчика!

Многоликая медленно поднялась, отбросила назад длинные волосы и прошла к окну. Солнце почти зашло, и лиловое небо завораживало. Эллин наблюдала за ней, затаив дыхание.

— Очень давно один человек сказал мне, что заклинатели платят не только за свою магию, но и за принятые решения, цена за которые порой слишком высока.

— Цена? — Эллин не сразу поняла, о чем говорит Оракул.

— Вы готовы заплатить за будущее своего сына?

Леди Моргот поколебалась, но затем кивнула.

— Тогда будьте тверды в своих убеждениях, — Многоликая набросила на голову капюшон плаща. — До самого конца!

— 32 —

Октябрь, 1994 год

Базель-Штадт. Беттинген. Поместье главы клана Моргот

— Он мой сын, а значит, все будет так, как я скажу! Сегодня я возьму его с собой. Мариус уже взрослый и должен узнать больше о том, что совсем скоро станет смыслом его жизни!

— Хватит! Я терпела слишком долго! Он никуда с тобой не пойдет и никогда не присоединится к Братству. Я не желаю, чтобы его казнили, когда о вашей организации прознает Совет Верат.

Прислуга, привыкшая к ссорам четы Моргот, даже не высовывала носа из своих комнат. Мариус сбежал вниз и отослал своего стража на поиски Эриха.

— Глупая тварь! Как ты смеешь мне перечить?

Хлесткая пощечина заставила Эллин отпрянуть.

— Отец прекратите! — Мариус ворвался в гостиную.

— Не указывай мне, щенок!

Он ожидал, что отец ударит и его, но тот только схватил Мариуса за руку и потащил за собой.

— Пошли, нас уже давно ждут.

Мортимера отшвырнуло от сына, протащило по гладкому полу и впечатало в каминную кладку. Зацепило и Мариуса. Он упал и ударился головой. Из глаз брызнули слезы. Моргот-старший приподнялся и ошеломленно уставился на жену. Эллин была полна решимости. Магия вокруг нее неистово мерцала яркими всполохами.

— Я убью тебя! — прорычал заклинатель.

Мариус ощутил как по коже пробежал мороз. От разлитой силы двух заклинателей перехватывало дыхание.

— Уходи, Мариус! Найди Эриха! — крикнула леди Моргот. — И помни, что я люблю тебя!

Мортимер собирался применить сплетенное заклятие, но Эллин его опередила. В следующий миг гостиную охватило магическое пламя. Мальчик едва успел отползти в сторону, как прямо перед ним выросла стена из огня. На него дыхнуло жаром, и он вскочил на ноги.

— Мама!

Огонь не позволил приблизиться. Удушливый, разъедающий дым, крики и невероятный всплеск магической силы. Мариуса буквально выдернули оттуда. Сработал скрытый за картиной механизм. Эрих тащил его за собой по тоннелю до самого выхода. Мариус упирался, задыхался, кашлял и умолял деда вернуться за матерью.

Пламя охватило большую часть дома и полыхало до тех пор, пока не поглотило всех и вся. Магия Эллин умерла вместе с ней и забрала с собой во Тьму того, кого она считала чудовищем.

— 33 —

Январь, 2006 год

Чехия. Прага

С балкона гостиничного номера открывался прекрасный вид на Стобашенную жемчужину Европы. Ему нравился этот город. Тихий и спокойный. Здесь даже дышалось по-другому. Облокотившись о кованые перила, Мариус стоял так очень долго. Погруженный в мысли и воспоминания, он не замечал холода.

Она подошла незаметно и бесшумно, остановилась рядом и вложила в его ладонь кулон на золотой цепочке. Металл еще хранил тепло магии и энергию бывшей хозяйки.

— Даже не буду спрашивать, как ты его достала.

— Проще, чем ты мог подумать, — в голосе Многоликой звучала усталость. — Спрячь его. Так, чтобы никто не нашел.

Он внимательно рассмотрел один из самых сильных и редких артефактов. Тонкая работа. Изогнутые линии украшения покрывал узор из сложных символов. Они едва светились, но заметить это мог только заклинатель. Мариус убрал кулон в карман брюк.

— Что тебя тревожит? — она коснулась его плеча и заглянула в глаза.

— Будущее.

— Не поверишь, меня тоже.

— Еще прошлое, — после этих слов Оракул отвернулась, а маг сделал вид, что не заметил. — Отец заколол бы себя фамильным атаме, если бы узнал, что его единственный наследник стал слугой Мойры.

— Слугой? — она действительно удивилась. — Так ты сравниваешь себя с теми безумными идолопоклонниками?

— Что-то общее, несомненно, есть. Они были заклинателями, исполняющими волю дочерей Маары.

— Я не дочь Маары. Сила досталась мне не от нее, в отличие от моих предшественниц, — и, помолчав, добавила. — Но ты прав, Мортимер видел тебя одним из членов Братства. Быть может, сейчас ты не стоял бы со мной на этом балконе, а давал советы Лиаму Рималли или пакостил лидерам Совета вместе со Стефаном Стриксом.

— Ну, — улыбнулся заклинатель и положил руки на перила по обе стороны от нее. — Эта реальность прельщает меня куда больше.

— Я должна тебе кое-что рассказать. До того, как произошел пожар... — Мариус понял и не дал ей договорить, приложив к губам палец.

— Ничего не говори, — он не хотел вспоминать о прошлом и бередить раны, которые не залатает даже время.

— Так ты знал?

— Я был любознательным ребенком и на память никогда не жаловался, а подслушивать разговоры взрослых было моим любимым занятием. Лишь через много лет я все понял. Эллин, — он всегда называл мать по имени, — была упрямой, и держалась за свои убеждения до конца.

— Она бы тобой гордилась.

— Возможно.

— Точно, — прошептала Оракул, а когда он провел рукой по ее щеке, попыталась отвернуться.

Маска раскололась, и невидимые осколки растаяли в воздухе. Иллюзия рассеялась. Но Мариус не позволил провидице отвернуться и поцеловал. Губы были горячими, ее дыхание, касающееся кожи, обжигало. Многоликая обхватила его за шею, притягивая ближе. Незачем было останавливаться, да и не хотелось.

Глава XVIII

В плену

Сентябрь, 2010 год

Россия. Москва

Смертные не могли увидеть величественное строение прямо за Софийской церковью[15]. Укрытое иллюзией имение Стриксов всегда было мрачным и темным местом. Самая настоящая крепость. Помимо савана морока защитой служили и охранные заклятия. Без приглашения главы семьи проникнуть сюда не мог никто. В своих видениях Многоликая не раз бывала в этом месте где все должно случиться. Залы с высокими потолками, лабиринты коридоров, сотни комнат и стены молчаливые свидетели того, что творилось вокруг.

Новый король приказал Стефану привести ее и не упустил возможности насладиться жалким положением Оракула. Он даже отвел ей одну из многочисленных комнат, а не запер в подземелье.

— Я уже думала, что ты забыл обо мне, Лиам.

Накануне вечером Рималли все же решил почтить Многоликую визитом. Она сидела перед зеркалом и рассматривала короля в отражении. Маг самодовольно улыбнулся:

— О своей дорогой гостье? — в голосе заклинателя слышался неприкрытый сарказм.

— Разве имение не принадлежит Стриксам?

— Владимир был очень любезен, так что временно хозяин здесь я, и значит, ты моя гостья.

— Пленница, — поправила она.

— Почему ты всегда все усложняешь?

Рималли медленно приблизился, и встретился взглядом с Многоликой.

— Каково это? — ей стоило больших усилий не отстраниться, когда он прикоснулся к ее лицу и провел пальцами по щеке, спускаясь к шее, где красовалась магическая ловушка. — Каково вновь увидеть себя прежнюю?

В груди предательски защемило, и провидица повернулась на стуле.

— Владимир одолжил мне дневники своего далекого предка. Ты знала, что Маркус рисовал тебя? — продолжал Рималли. — Нет? Он любил тебя. Восхищался твоей красотой с того самого дня, как увидел идущей на костер.

Непрошенные болезненные воспоминания нахлынули мощной волной и разбередили старые раны. Многоликая судорожно вздохнула, отвела взгляд и непроизвольно ухватилась за ошейник. Она не желала, чтобы Лиам видел ее такой. Слабой, загнанной в угол. Казалось, что воздух колышется от напряжения, смешивая нервозность, холодную решимость и воспоминания о прошлом в опасный коктейль.

Маркус. Этот человек перевернул ее мир, спас от инквизиторского костра, но он даже не догадывался, что был лишь марионеткой в руках своего отца, Вальтера Стрикса.

— Жаль, что он сдох раньше, чем сумел узреть, во что ты превратилась. Как думаешь, он бы любил тебя такую?

Заклинатель грубо схватил Многоликую за волосы и с силой развернул к зеркалу. Морок растаял, как воск от огненного жара, и ее лицо вновь превратилось в обезображенную маску.

— Посмотри на себя! Ну же, смотри, я сказал!

Он больно дернул ее, пресекая попытку отвернуться.

— Я изменил заклятие морока и заключил его в ошейник. Умно, не находишь? Держу пари, ты этого даже не поняла. Скажи, тебе понравилось?

Не дождавшись ответа, Лиам резко отпустил провидицу и принялся мерить шагами комнату.

— Двадцать пять лет ты прятала мою дочь, а после сделала так, чтобы она встретилась с Маккивером. Во имя Тьмы, в какую извращенную игру ты играешь!? Это твоя месть? — нервный смешок известил о том, что выдержка Лиама далеко не так безгранична, как могло показаться.

На лице заклинателя читалась усталость, и ее тень оставила под глазами черные круги. Помятая одежда, слегка уловимый запах гари и благовоний говорили о недавно проведенном ритуале.

— Я отказалась от своей мести, Лиам, — холодно ответила Оракул, наблюдая, как морок восстанавливается по крупицам, возвращая к мнимой жизни то, что было утрачено очень давно.

Всего-навсего иллюзия. Злая шутка Рималли. Ему удалось изменить саму структуру плетения, так чтобы она не поняла и не узнала знакомую магию.

— Если бы ты не был поглощен своими безумными идеями, то давно бы это понял. Я уже говорила тебе, чего стоит опасаться.

— Думаешь, я поверю тебе? Что ты там говорила? Следом за Кхалессой придет сила, которая нас уничтожит? Что за бред? Могла бы придумать что-то поинтереснее.

Ответить провидица не успела, их разговор бесцеремонно прервали.

— Лиам?

Стефан стоял на пороге, сцепив руки за спиной.

— Что у тебя?

— Проклятого схватили, — он сообщил известие с таким самодовольством, как будто в этом была исключительно его заслуга.

Многоликая знала, что рано или поздно все так и будет, но от чего-то сердце гулко забилось, и ком подкатил к горлу. Она несколько раз глубоко вздохнула, прогоняя тревогу. В конце концов, Маккивер бывал и не в таких переделках. Он справится.

— А моя дочь?

— Мы пока не знаем, где она.

— Хорошо. Подожди меня в коридоре.

Как только дверь за Стриксом захлопнулась, Лиам повернулся к ней.

— Когда все закончится, я тебя отпущу. Чтобы ты не задумала, уже ничего не будет иметь значения. Ее не обмануть и не провести. Она будет подчиняться мне, как и Фенрир. А у присягнувших из страха лидеров семей больше не останется сомнений насчет истинного короля.

Провидица опустила голову и ничего не ответила.

Рималли хмыкнул и вышел. Обиженный мальчишка, попавший под влияние Братства и ставший тираном. Вот кем был Лиам Рималли. Он делал все для возрождения древней силы. Ослепленный и поглощенный безумной идеей, Лиам не захотел внять ее предупреждениям. Она знала, что так будет и теперь вся надежда на тех, чьи пути пересеклись благодаря ее стараниям.

* * *

Прогулки во внутреннем дворе были единственным развлечением Многоликой. Лиам не считал нужным держать свою «гостью» взаперти, но от конвоиров не отказался. Их было трое. Николай — инквизитор, которого оставил за себя Валентин, и двое смертных. Имен она не знала. На Николая не действовали разговоры, улыбки и прочие хитрости, коих в арсенале Многоликой было великое множество. Смертные оказались более сговорчивыми. Не пришлось даже утруждаться. Они были не прочь переброситься парочкой фривольных фраз с провидицей в отсутствие главного.

Возвращаясь с очередной прогулки, Многоликая и не надеялась, что этим вечером увидит кого-то кроме надоевших надзирателей. Леди Хастис, неотразимая даже в потертых джинсах и темном пуловере, ждала их у лестницы.

— Оставьте нас, — голос заклинательницы не терпел возражений. — Можете ожидать на своем посту, я приведу Оракула в ее покои.

— У меня приказ, — властный тон не произвел на инквизитора никакого эффекта. Многие члены Ордена считали себя выше заклинателей и знати. — Валентин дал мне четкие указания.

— Валентин подчиняется королю и членам Братства, — черный волк у ног леди осклабился. — Оставьте нас! Больше повторять не стану.

Смертные вняли словам Мадлен и поспешили ретироваться. Инквизитор, прежде чем последовать за ними, наградил заклинательницу и ее стража презрительным взглядом.

Когда их шаги утонули в глубине коридоров, Многоликая улыбнулась:

— Давно не виделись, Мадлен.

— Следуй за мной, — распорядилась заклинательница.

Леди Хастис отвела Многоликую в подвалы. Оракул слышала приглушенное сопение волка, следовавшего по пятам. Их путь завершился в длинном коридоре с множеством одинаковых дверей друг напротив друга, у одной из которых они и остановились.

— Гаррет здесь? — неуверенно поинтересовалась провидица.

Страницы: «« ... 1011121314151617 »»

Читать бесплатно другие книги:

Первая книга «Русской Тетралогии» повествует о событиях в Сигтуне, Новгороде, Киеве и Константинопол...
Странные люди, называющие себя пиарщиками, играют в загадочные игры: ищут кнопки, мягко ломают через...
«Я люблю, когда люди играют», – сделал однажды такую запись Ефим Васильевич Честняков, творения кото...
Прикоснувшись к неисправному вентилятору, Анна Алексеевна, редактор книжного издательства, которое с...
«Землепользование» – вторая книга московского поэта Михаила Квадратова. Была издана по оригинал-маке...
Марина с детства живёт по своим правилам, заключив странный договор с судьбой. Небольшой подарок сам...