Зверь в отражении. Проклятый Поль Яна
— Зачем мне неопытный испуганный щенок, когда есть он — убийца, прошедший испытание веками. Фенрир получит все знания Гаррета. Мир слишком изменился с тех пор, когда первый проклятый ушел из жизни.
Воцарилась тишина, но Лиам нарушил ее первым:
— Мне пришлось долго копить силы. Я предлагаю тебе самому все увидеть, мой друг.
Тяжелая дверь отворилась, и Лиам перешагнул через порог. Эдгар ступал следом, озираясь по сторонам. В подвале пахло сыростью и кровью. Ее насыщенный терпкий запах безжалостно бил по обонянию. Большая багровая лужа растеклась по полу, заполнив собой выжженные борозды рисунка пентаграммы.
— Мне кажется, или вы перестарались? — Лиам обратился к заклинателям, стоявшим у дверей молчаливыми статуями, и медленно приблизился к Маккиверу.
Проклятый был прикован к металлическому стулу, прикрученному к полу. Рана под его левой ключицей еще не затянулась и из нее сочилась кровь.
— Вот мы и встретились вновь, Гаррет!
Маккивер с трудом разлепил веки. Его затуманенный взор скользнул по Лиаму и остановился на Эдгаре.
— Ты, — на выдохе произнес он и облизал пересохшие губы.
— Прости, — глухо отозвался ликан. — Это ради ее же блага.
Цепи натянулись и Гаррет, тяжело дыша, откинулся на спинку стула.
— Довольно, мальчики, — примирительно улыбнулся Лиам. — Ты знал, что так все и будет. Ты видел это. Многоликая успела испортить мой сюрприз.
Все события, несомненно, были известны Оракулу. Все эти тонкие линии-ветки, расходящиеся путями-дорогами. Каждое решение исходило от другого, и создавалась совершенно иная реальность. Чем больше решений — тем больше ветвей. Что именно Многоликая показала Маккиверу, Лиам не знал, но догадывался.
Рималли приметил на столе с инструментами окровавленную «спицу» и передернул плечами.
— Наверняка, ты не раз задавался вопросом, как мне удалось разорвать нашу связь, — он расстегнул верхние пуговицы своей рубашки.
Прямо над сердцем виднелся грубый крестообразный шрам. В ночь аварии он прошел через этот же ритуал. Когда в машине сгорал несчастный, оказавшийся не в том месте и не в то время, маг сам пребывал в агонии.
— Он напоминает мне о том, кем я был и кем стал, — прикасаясь к рубцам, задумчиво произнес заклинатель.
Та встреча с Мортимером и Владимиром изменила все. Рималли согласился встретиться вновь, и понял, что не прогадал. Братство Тьмы дало ему то, чего он никогда бы не добился, оставаясь в тени старшего брата.
— Теперь ты ощутил это на собственной шкуре. Я подумал, что принцессе незачем испытывать подобные муки. Хватит и того, что она почувствовала, когда узы разрушились.
— Как только я избавлюсь от цепей, не будет в мире такого места, где бы ты смог спрятаться, — Гаррет перевел дыхание и, задержав взгляд на Эдгаре, добавил: — Все вы.
— Должен тебя огорчить, этому не бывать, — будничным тоном ответил Лиам.
Он кивнул своим помощникам, и один из них привел Катерину. Она шла, едва переставляя ноги. Измученная и бледная. Ее бил озноб, а глаза блестели, как от лихорадки.
— Гаррет! — воскликнула принцесса с облегчением и, разрыдавшись, рухнула на колени. — Ты жив, Гаррет! Что они с тобой сделали? С нами...
— Все хорошо, слышишь меня? Все будет хорошо! — ликан морщился от боли.
Катерина с трудом поднялась.
— Моя дорогая племянница, — Лиам шагнул вперед, не позволяя ей приблизиться к Проклятому.
— Вы! Это все вы! — принцесса замахнулась, но заклинатель ловко перехватил ее руки. — Что вам нужно? Чего еще вы хотите?
— Мне нужна твоя магия, девочка. Вся до последней капли.
— Что? — она попыталась вырваться, но Лиам сильнее стиснул ее плечи.
— Я уже слишком слаб, а чтобы воплотить все планы в жизнь, мне нужны силы. Поверь, если бы я только мог, забрал бы их у кого-то другого. Но поглощение сработает только на кровном родственнике. Твой отец был болен, умирал, и, как понимаешь, тоже не подходил для этого. Потому остаешься только ты.
— Поглощение? Вы обезумели!
На лице Катерины можно было прочесть все: страх, растерянность, неверие. Она была вымотана, и, если бы Лиам не поддерживал ее, вряд ли устояла бы на ногах. Слезы оставляли на щеках мокрые дорожки. Нижняя губа припухла и кровоточила.
— Я готовился к этому моменту очень долго, дитя мое, — он провел рукой по ее волосам.
Заклятие поглощения считалось навсегда утраченным. На заре кровопролитных распрей между семьями, заклинатели, чтобы выстоять в ожесточенных схватках, приносили в жертву своих менее талантливых близких. Они отбирали у них силы и удваивали собственные. Но это знание, как и умение, было доступно не всем, и спустя столетия забылось. Кто-то пытался воссоздать его, повторить, но обрывочных записей и слухов не хватало.
Братство скрупулезно собирало древние трактаты и рукописи, а его лидеры неплохо поработали над восстановлением утраченного наследия. Но, несмотря на все старания, воплотить в жизнь поглощение удалось считанным единицам. Владимир Стрикс оказался одним из них. Старый лис поставил опыт на родном брате и весьма успешно. Теперь Лиам сам собирался провернуть подобный фокус. Со слов Владимира он знал, что делать и как распределить магию, чтобы не пострадать самому.
— Ты ничего не почувствуешь, просто уснешь.
— Нет! Прекратите это! — Эдгар схватил его за руку, но маг даже не взглянул на него.
Рималли ждал, когда он сорвется. Страж оказался очень полезен, но свое дело он сделал. Стоило только вовремя надавить на больное. Эдгар был вне себя после смерти Лайнела и убил четверых, прежде чем Лиам вмешался. Если бы он не почувствовал, не ощутил тонкие нити предполагаемой связи между ним и Марилли, то просто уничтожил бы его.
Тонкая сеть заклинания: легкая и невидимая, заставила стража взвыть от боли. Он схватился за голову и стал оседать на пол.
— Уведите, — незамедлительно распорядился Рималли.
Инквизиторы ловко скрутили его и защелкнули на шее ловушку.
— Проклятый ублюдок! Тебе это не сойдет с рук!
Когда Эдгара увели прочь, заклинатель вновь обратился к племяннице.
— Ты просто уснешь, — повторил маг. — А после уже ничего не будет иметь значения.
Она смотрела ему в глаза, как завороженная, напоминая безвольную куклу. Воздух пропитался магией — колючей, как первые заморозки, уплотнился и затрещал, как лед на поверхности озера. Суета вокруг, звон цепей и голос Маккивера — все осталось в другой реальности, от которой Рималли отстранился.
Пелена сущего сошла с глаз, и открылось то, что все это время было за ней. Время остановилось, уши как будто заложило ватой и стало неестественно тяжело дышать. Он чувствовал скользкую прохладу, призванную удержать разум и душу. Так долго, как того потребует полноценное обновление жизненных сил: пока вся магия, до последней капли, не перейдет к своему новому хозяину. Она текла по венам, разгоняемая кровью, опьяняла и дарила ни с чем не сравнимую эйфорию.
Глава XX
Вне времени
Сентябрь, 2010 год
Россия. Москва.
Необычный браслет-ловушка на левой руке напоминал наруч доспеха. Металл оставался холодным.
— Он поглощает твою силу, Мари, — Лиам наблюдал за ней и довольно улыбался. — В нем нет магии. В нашем мире больше не найдется подобного сплава. Из него был отлит саркофаг Кхалессы и эти кинжалы.
Заклинатель прикоснулся к рукоятке атаме, что лежал рядом, на подлокотнике. Каждая ухмылка и слово этого человека вызывали у Мари желание расцарапать ему лицо. Лиам больше не казался пугающим, как во снах. Он был ей противен.
— Ты не притронулась к ужину, дочка. Ты не голодна?
Большой поднос стоял на столике возле кровати. Весьма соблазнительные запахи еды заставляли желудок болезненно сжиматься, но кусок не лез в горло.
— Не называйте меня так, — попросила она.
Как только их привезли в поместье, ее заперли в комнате, больше напоминающей королевские покои, и приставили охрану. На вопросы никто не отвечал, все словно набрали в рот воды. Почти день Марилли просидела взаперти, буквально бросаясь на стены, пока Лиам не почтил ее своим присутствием. За эти часы, до его прихода, она не могла перестать думать о том, что произошло.
Эдгар предал их.
Едва они выехали за пределы города, как на хвост сел черный автомобиль. Он шел на обгон, прижимая «форд» к обочине. Вместо того чтобы попытаться оторваться от погони, Эдгар стал тормозить.
— Что ты делаешь? Не останавливайся!
Из машины вышли двое и направились в их сторону.
— Прости меня, Мари, но это ради твоего же блага.
Страж схватил ее за руку, и она ощутила ледяное прикосновение к своему запястью. Тонкая проволока ловушки ожила и змеей оплела руку до самого локтя. Плавясь, как нагретый парафин, сталь растекалась жидкой субстанцией. Когда браслет изменился, ослепила белая вспышка. Магия пропитала воздух, испаряясь из металла и делая его мертвым.
— Он пообещал мне, что ты не пострадаешь. Постоянно убегать и скрываться — не выход, — Эдгар покачал головой. — Может случиться все что угодно. Маккивер слишком самонадеян.
В окно настойчиво постучали, и Эдгар нажал кнопку на приборной панели. Замки синхронно щелкнули, и с ее стороны открыли дверь. Мари грубо вытащили из машины. Страж вышел и огрызнулся, когда к нему подошли.
—У меня договор с Лиамом Рималли. Надеюсь, вы в курсе?
— Конечно, — ехидно осклабился коренастый мужчина, и указал на автомобиль.
Ликан подчинился, но перед тем как сесть на заднее сидение, посмотрел на нее. Мари не желала видеть его. В дороге он пытался заговорить с ней, но безуспешно.
— Не упрямься, — протянул Лиам. — Как еще мне тебя называть?
Сидя на кровати, Марилли наблюдала за каждым его движением. Маг медленно приблизился к ней.
— Я твой отец. Я должен был видеть, как ты растешь, делаешь первые шаги и познаешь свою магию.
Слова об отеческой заботе совершенно не вязались с его образом. От них за версту разило фальшью.
— В том, что нас разлучили, нет моей вины. Твоя мать поддалась на уговоры врагов, стала пешкой в их руках. Ты видишь все не в том свете, Марилли. Позволь мне показать тебе этот мир таким, каким его вижу я. Каким его можем сделать мы!
Мари поднялась и отошла к окну.
— Хватит, прошу вас! Хватит! Что с Катериной и Алексом, где Гаррет? — на последнем имени ее голос дрогнул.
— Юный Александр со своим отцом, им многое надо обсудить. Принцесса, моя дорогая племянница, в добром здравии. Когда я навещал ее последний раз, она спала. Тебе не о чем переживать, Мари. Ты сможешь увидеть их после того как сделаешь то, что от тебя требуется. Я даже сниму этот браслет, если пообещаешь быть хорошей девочкой.
— А Гаррет? Что с ним?
На душе скребли кошки. Нехорошее предчувствие не покидало, и одна мысль о том, что с ним могли что-то сделать, была страшнее другой.
Заклинатель сокрушенно покачал головой, посмотрел на нее как на маленькую капризную девочку, и подошел ближе.
— Должен заметить, что как отец, я не одобряю твой выбор. Он монстр, дочка, и не пара тебе.
— Монстр? — Мари даже не заметила, как повысила голос. — Я знаю только одного монстра и он передо мной! Скольких вы убили, а скольких еще убьете? Скольких заставили подчиниться себе и...
Звонкая пощечина прервала ее речь. Щеку опалило болью, а глаза защипало. Но Мари дала себе слово, что этот человек не увидит, как она плачет.
— Не смей так со мной разговаривать!
Прикусив губу, она с ненавистью смотрела на заклинателя. Она мечтала, что найдет своего отца, и даже уверения Элизабет в том, что он убийца и ужасный человек, не имели значения. Мари верила в лучшее. Каждый может оступиться, пойти по опасному пути, но шанс на искупление есть всегда. За долгие годы он мог измениться. Марилли искренне в это верила, как и в то, что однажды встретится с ним, обнимет и попросит больше не оставлять ее. Но теперь, глядя на Лиама, понимала, что это были детские наивные мечты.
— Я и пальцем не пошевелю, пока не увижу его, — сквозь зубы процедила Марилли. — Я не верю ни одному твоему слову!
Вопреки всем ожиданиям, он рассмеялся:
— Сколько в тебе силы! Думаю, если бы не браслет, я бы тут уже не стоял. Гнев делает тебя прекрасной. Давина такой не была, это в тебе от меня.
Мари передернуло от отвращения. Она не желала иметь ничего общего с этим человеком.
— Хорошо. Желаешь увидеть его, будь по-твоему, но после ты сделаешь все, что я прикажу.
Маг махнул рукой молчаливому инквизитору, все это время стоявшему у дверей:
— Позови его, — а затем повернулся к ней: — Хочу тебя предупредить, он сам не свой.
Она не поняла, что он имел в виду, но спросить ничего не успела. Дверь открылась, и на пороге появился Гаррет. Данное себе обещание Мари не сдержала. Облегченно выдохнув, поняла, что плачет. Не замечая никого и ничего вокруг, она бросилась к нему. Крепко обняла и уткнулась носом в плечо. Ответных объятий не последовало. Создалось впечатление, что перед ней каменная статуя, а не живой человек. Мари отстранилась, подняла голову и в ужасе отшатнулась. Взгляд, в котором всегда было столько тепла и нежности, встретил обжигающим холодом. Его не сопровождала охрана, он не был закован в цепи и не выглядел как пленник.
— Гаррет, — она прикоснулась к его щеке, и тут же вскрикнула, когда он сомкнул пальцы на ее горле и вздернул над полом, как тряпичную куклу.
— Лиам сказал, что ты вернешь Кхалессу. Не испытывай мое терпение и исполни, что требуется, если хочешь жить.
Дыхание перехватило, кровь застучала в висках. Она вцепилась в его руку, в безуспешной попытке заставить ослабить железную хватку.
— Полно! Отпусти ее, Фенрир, — Лиам улыбался, заискивающе глядя на Проклятого.
Задыхаясь, Мари отчаянно хватала ртом воздух. Она уже не видела лица Гаррета. Перед глазами потемнело, и сознание постепенно ускользало. Когда он все же отпустил ее, легкие опалило болью. Не устояв на ногах, Мари упала на колени. Она всхлипнула, глотая слезы.
— Что ты с ним сделал?
Хлопнула дверь. Гаррет покинул их без лишних разговоров. Самые худшие из ее предположений не могли сравниться с тем, что произошло.
— Это сложно объяснить, девочка моя, — маг погладил ее по волосам и, наклонившись, поцеловал в макушку. — Тебе надлежит думать о другом. О том, что ты должна сделать и что будет, если станешь противиться моей воли. Ты же не хочешь, чтобы я убил тех, кто тебе дорог? Катерина, Александр, Мариус. Подумай о них.
Она не отвечала, только тихо плакала.
— Я приду утром и рассчитываю на твое благоразумие, — он вновь коснулся губами ее виска, после чего ушел.
Не было сил даже подняться. Мари так и осталась сидеть на полу, а потом и вовсе легла, подтянула колени к груди и зарылась пальцами в толстый ворс ковра. Впервые за прошедшие месяцы ей стало по-настоящему страшно. Как в ночь похищения. Неизвестность была коварней любого ночного кошмара и куда страшнее. Но тогда появился Гаррет. Увидев этого мужчину, услышав его мягкий, успокаивающий голос она поняла: пока он будет рядом, бояться ей больше нечего. Что бы ни происходило, за ним она была как за каменной стеной, вместе они могли преодолеть все. Теперь же... Мари вздрогнула от одного только воспоминания. Она слышала имя из уст Лиама. Фенрир.
Как такое возможно?
Лежа на полу, Мари стала проваливаться в сон. И только когда ощутила знакомое, едва уловимое прикосновение, попыталась открыть глаза, но безуспешно. Кошмары всегда начинались одинаково. Были расплывчатыми и мутными. Проносились калейдоскопом неясных образов и мест. Лиам научил ее бояться этого. Хотелось зажмуриться, сбросить наваждение. Ничего не выходило. Только спустя время мгла начала рассеиваться, и Мари поняла, что стоит на берегу моря. Все это не походило на привычный кошмар.
Под ногами распростерся ковер из белых гиацинтов[18]. Волны мерно накатывали на берег, смывая цветы и обнажая каменистое дно, усыпанное костями. Она отступила назад и белые лепестки стали чернеть, иссыхать и превращаться в прах. Захрустели истлевшие кости. Оскаленные черепа обратили к ней пустые глазницы, в которых клубилась первозданная Тьма.
Мари повернулась, но отступать было некуда. Море — пустынное и такое же гиблое, как и все вокруг, разлилось со всех сторон. Водная гладь рябила. Холодный ветер приносил не запах соли и водорослей, а едва уловимый смрад разложившейся плоти. Мари зажала ладонью рот и постаралась не дышать.
Лиам вновь решил помучить ее? Видимо, ему мало тех страданий, которые он уже принес. На этот раз заклинатель превзошел самого себя. Никогда прежде кошмары не были такими реалистичными. Зажмурившись, она приготовилась к тому, что вот-вот услышит его издевательский смех и очередные угрозы, но только шум волн нарушал тишину.
— Не бойся.
Незнакомый голос прозвучал совсем рядом. Мужской, но мягкий и приятный.
— Это место питается страхами. Не позволяй играть своими слабостями. Отринь их.
Ледяной бриз сменился теплым дыханием весеннего ветерка. Распахнув глаза, Мари ахнула.
Морской берег растаял, как мираж, вместо него взору предстал зеленый луг с невысокими холмами. Только небо все так же походило на серое безжизненное полотно, его не коснулись иллюзорные преображения. Легкий порыв ветра игриво взметнул волосы и принес запах цветущей яблони. Мари не успела моргнуть, как на поляне появилось высокое дерево. Мягкие лепестки бледно-розовых цветов опадали на землю.
— Так намного лучше, правда?
Она повернулась. Рядом стоял человек. Его белые одежды трепал ветер, как и длинные пепельные волосы. Он глубоко вдохнул, а затем просмотрел прямо на Мари.
— Твое присутствие оживило это место.
— Но я ничего не сделала, — пробормотала Марилли, пристально разглядывая незнакомца.
— Это не имеет значения.
Затеряться в толпе ему было бы очень непросто. На первый взгляд хрупкий, как японский фарфор. Стройный и гибкий. Лицо с тонкими правильными чертами и зеленые глаза. Пронзительные и пустые. Так не смотрят молодые люди. Люди вообще так не смотрят.
— Я не понимаю, — Мари огляделась, — Что это за место и кто вы такой?
Мужчина улыбнулся, и его лицо преобразилось.
— Здесь вечность стягивается до мига, а миг разверзается пропастью вечности, — он раскинул руки и посмотрел по сторонам. — Перед тобой Энгар, в переводе с языка моих предков — мертвая земля. Пространство вне времени. Великое Ничто. Чистилище, обитель скорби и вечной печали для тех, кто однажды нарушил и переступил через все законы творения. Место для обреченных и проклятых. Я один из этих обреченных.
— Но как я оказалась тут?
— Твой отец сплел заклятие, которое вернуло сущность давно умершего проклятого, Фенрира, — Мари вздрогнула, услышав это имя. — Такая магия не проходит бесследно. Заклятие оставило брешь между мирами. Незначительную, но достаточную для того, чтобы я смог дотянуться до тебя. Я долго копил силы, ждал подходящего момента и вот ты передо мной, Марилли.
— Для чего вам это?
— Мне нужна твоя помощь.
— С какой стати я должна вам помогать?
Все это ей уже было знакомо. Лиам тоже говорил о помощи, играл ее сознанием и старался всячески запугать.
— Ты не должна, — его голос стал жестче. — Но вскоре тебе самой понадобится союзник, без которого не обойтись.
— Полагаю, вы и есть этот союзник?
— Верно, — он склонил голову, и длинные белые пряди упали на плечи. — Я такой же, как ты, Мари. В нас живет одна сила. Истинная. Той же силой обладает и та, кого хочет вернуть твой отец.
— Кхалесса?
— Она была моей ученицей, — мужчина отсутствующим взглядом следил за опадающими лепестками, и Марилли беззастенчиво разглядывала его. — Но я слишком поздно заметил в ее душе темноту, способную погубить всех и вся. А когда осмелился выступить против, поплатился заточением здесь. Оно длится уже не одно тысячелетие.
Он шагнул вперед и протянул руку ладонью вверх.
— Позволь, я покажу.
Его откровение поразило. Все еще пребывая в изумлении и пытаясь осмыслить услышанное, Мари вложила свою ладонь в его. Мужчина стиснул ее пальцы. На глаза легла поволока, и в тот же миг она поняла, что видит воспоминания... его воспоминания.
Он бежал через лес, падал и снова поднимался. Колючие кустарники рвали одежду, царапали руки и лицо. Подошва мягких сандалий утопала в траве — болезненно-серой и безжизненной, как и все вокруг. Страх медленно закрадывался в мысли. Он знал, что если поддастся этому чувству, то останется здесь навеки: загнанный в ловушку, лишенный магии. Она была рядом, наблюдала и радовалась победе. Глупая девчонка!
Сквозь плотные ризы полумрака доносились голоса. Их невидимые обладатели шипели во тьме бесцветной листвы, слали проклятья на ведомых и неведомых языках.
— Кхалесса!
Эхо оглушило. Шальной птицей оно взметнулось вверх, разрезая тишину острым крылом. Он повернулся и увидел ее.
— Ты проиграл, Демиург.
— Нет! Кхалесса, нет! Одумайся! Вспомни, чему я учил тебя! Во имя своих предков...
Женщина сжала пальцы в кулак, и Демиург захрипел. Слова перешли в свистящий неразборчивый скрежет. Царапая ногтями горло и оставляя на алебастровой коже алые борозды, он упал на колени. Впервые за долгие века в его глазах была мольба. Демиург смотрел на женщину перед собой. Статная и величественная. Он вырастил ее, оберегал и защищал, а она стала его палачом.
— Прощай.
Пошел дождь. Капли падали на измученную землю, но не приносили ни надежды, ни живительной влаги. Кругом царила зловещая тишина. Кхалесса ушла, и все превратилось в бесконечную пытку.
Когда пелена сошла с глаз, Мари увидела перед собой его идеальное лицо.
— Демиург, — имя само сорвалось с губ.
— У меня много имен. Половины из них я не помню, но так меня нарекли в вашем мире.
Марилли отступила назад, пытаясь собраться с мыслями. Она ничего не понимала. Этот странный человек пугал ее.
— Что все это значит? Вы желаете отомстить ей?
— Остановить, — последовал вкрадчивый ответ.
— И как я могу помочь?
— Освободи меня.
Марилли нервно рассмеялась, но тут же взяла себя в руки. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
Демиург нахмурился.
— Тебе тоже понадобится моя помощь.
Он резко взмахнул рукой, и пространство пошло рябью. Зеленый луг, холмы и цветущее дерево — все исчезло. Они оказались посреди просторного зала с высокими потолками и резными колоннами. В центре стоял Гаррет, склонившись над каменным постаментом, на котором кто-то лежал.
Забыв обо всем, Мари сделала несколько неуверенных шагов и, приблизившись, осторожно коснулась плеча возлюбленного. Пальцы не встретили преграды и прошли насквозь.
— Это лишь видимость, Марилли, — терпеливо произнес ее новый знакомый.
Мари обошла Гаррета и увидела, кто лежал на мраморном алтаре.
Она была еще прекраснее, чем на картине и в видении Демиурга. Разметавшиеся черные волосы спускались с постамента до самого пола. Белоснежное платье. Сложенные на груди руки. Казалось, она просто спит и сейчас откроет глаза. Если у спящей красавицы из сказки и был прототип, то Мари смотрела прямо на него. Только это была не заколдованная принцесса, а самая настоящая злая ведьма.
Гаррет прикасался к ее волосам и что-то говорил, но слов было не разобрать.
— Он уже не тот человек, которого ты знала.
Мари неосознанно потянулась к шее. Наверняка останутся синяки, и еще долго будут напоминать о том, что произошло. К горлу подкатила горечь, а глаза снова защипало.
— Что стало с Гарретом?
— Все зависит от того, насколько он силен и как долго сможет сопротивляться чужой сущности в собственном сознании.
— Это заклятье можно разрушить?
— Любое заклятье можно разрушить. Но нужно быть осторожным, иначе есть риск убить обоих.
— Вы сможете это сделать?
— Я могу попытаться.
Пространство вновь затрепетало, меняя декорации. Создавалось впечатление, что отражение и реальность переходят друг в друга. Зал исчез, и они оказались в темной комнате с зашторенными окнами. Она была очень похожа на ту, в которой ее запер Лиам. На большой кровати беспокойной спала Катерина. Принцесса металась, словно в лихорадке, и что-то беспрестанно бормотала.
— Кэт, — Марилли попыталась прикоснуться и к ней, но опять ухватила лишь воздух.
— Бедное дитя, — Демиург стоял с другой стороны кровати и с сожалением смотрел на принцессу. — Лиам совершил страшное преступление. За применение такой магии мои предки убивали на месте.
— Что он с ней сделал?
— Забрал ее силу. Теперь Катерина ничем не отличается от обычного смертного. Я видел последствия этой магии. Немногим удавалось смириться.
Мари опустилась на колени, чтобы лучше видеть сестру. Ей отчаянно хотелось дотронуться до нее, обнять.
Снова все поплыло, будто кто-то нарушил покой безмятежного водного зеркала в тихом водоеме. Небольшой душный кабинет, забитый книгами. Они были везде: на письменном столе, подоконниках, стопками громоздились на полу, мешая свободно ходить. За столом сидел седовласый мужчина. Его грозный взор был устремлен на Алекса. Он спорил с мужчиной, а затем повернулся и, хромая на правую ногу, ушел. Дверь захлопнулась с такой силой, что стоявшая у порога стопка книг накренилась, качнулась и завалилась на пол.
Тот же ветер развеял последние крупицы миража, и Мари увидела знакомый луг. Демиург прислонился к стволу дерева и смотрел в одну точку.
— Им всем нужна твоя помощь, Марилли. Подумай, сможешь ли ты помочь, находясь в плену? Сомневаюсь, что Лиам подарит тебе свободу, когда ты сделаешь все, что требуется.
Он был прав. Все они оказались в ловушке и порознь. Помощи ждать неоткуда. Неизвестно, что будет завтра, и настанет ли оно вообще.
— Что я должна сделать?
Демиург улыбнулся.
— В миг, когда ты освободишь Кхалессу, переход ослабит грань и ее магию, из-за которой я здесь. Ты сможешь выпустить меня.
— Но как?
Мари не понимала, как сделать то, что от нее требовал Лиам, а теперь и этот странный человек. Она подумала о том, что соглашается даровать свободу джинну из бутылки, и последствия могут быть непредсказуемыми. Но отступать уже было поздно.
— Желание и вера в собственные возможности.
Под ногами собрался вязкий молочный туман. Он поднимался вверх, оставляя после себя белую пустоту.
— Время истекло, как и мои силы, — Демиург тревожно осмотрелся, и последний раз взглянул на Мари.
— Помни, у тебя нет права на ошибку! Я могу покинуть эту тюрьму в тот же миг, как освободится Кхалесса. Она не должна узнать, что мне удалось вырваться. Иначе я не смогу тебе помочь.
Голос Демиурга сменился звоном. Марилли зажала уши и поняла, что вновь куда-то падает.
Светало. Окно осталось открытым, и в комнате было холодно.
Мари открыла глаза и тихо застонала. Руки и ноги онемели. Голова кружилась, а к горлу подкатила тошнота. С трудом поднявшись на ноги, она бросилась к двери и едва не врезалась в высокого охранника. Мужчина недовольно посмотрел на нее и пробасил что-то по-русски. Она попыталась объяснить, что желает видеть Лиама, и это срочно. Громила махнул второму охраннику. Тот ушел, а шкафоподобный увалень втолкнул ее обратно в комнату и захлопнул дверь.
Рималли пришел спустя час. Как всегда безупречно одетый, он смотрел свысока и надменно улыбался.
— Я все сделаю!
Мари постаралась придать голосу уверенности и убрала руки за спину, чтобы он не заметил ее дрожь. Она понимала, что возможно совершает большую ошибку, но другого выхода не было.
На лице Лиама отразилось ликование.
— Но ты должен дать мне слово, что с моими друзьями ничего не случится!
Мари тошнило, голова раскалывалась. Ноги подкашивались, но она старалась не думать о том, что ей предстоит. Лидеры ковенов и приближенные Лиама, подобно теням, заняли свои места вокруг алтаря. В темных накидках и масках. Она не смотрела ни на них, ни на ту, кого вот-вот должна была вернуть к жизни. В изголовье каменного постамента Лиам заканчивал приготовления. Мари стояла позади, наблюдая за его действиями.
— Долго ты будешь возиться?
Марилли вздрогнула. Она не услышала, как он вошел, и не сразу осмелилась поднять взгляд. Он даже двигался иначе. Фенрир напоминал хищника, готового наброситься на жертву в любой миг. В нем не было ничего от Маккивера.
Читать бесплатно другие книги:
