Дочь короля и война троллей Орлова-Вязовская Алиса

Замок короля

Мирная жизнь при дворе короля Фридриха вконец избаловала придворных. Стоит ли быть настороже да держать ушки на макушке, если господин король расправился со всеми врагами? А раз так, то не лучше ли предаться праздным разговорам, веселью и развлечениям? Ведь король Фридрих так славно все устроил. Королевство процветает, даже небеса, словно по его приказу, не насылают бурю и град, слишком студеной зимы и слишком жаркого лета. На сочных пастбищах гуляют тучные стада коров и белоснежных, как облака, овечек. Пшеница гнется от тяжести золотых зерен. Словом, не предаться ли сладкой заманчивой лени? Ведь крестьянам и ремесленникам в радость их работа. Зачем же лишать их этой радости? Ни сам король Фридрих, ни королева Мария Тересия не заметили, как их окружение день за днем, год за годом, погружалось в лень и пустословие, развлечения и хвастовство. Зачем думать и занимать голову серьезными делами? Ведь на нее можно примерять премиленькие шляпы. Господам нравилось выезжать на охоту, когда трубит рог и резвые лошади несут седоков к победе. Дамам нравилось сидеть в богатых гостиных, наслаждаясь приятной музыкой и разговором.

И придворные с утра до ночи только и сплетничали друг о друге и о юной принцессе.

– Верно, лишь господин король не видит, что девчонка несносна!

– Да разве принцесса может быть такой своевольной и строптивой?

– Видно, характером она пошла в отца. Ведь господин король рос среди бедноты, да так и не выучился хорошим манерам.

– А сколько пришлось натерпеться бедняжкам фрейлинам, пока принцесса была маленькой! Вместо того чтобы сидеть сложа руки и слушать мудрые речи, убегала из замка чуть свет, одетая как простолюдинка!

– Да-да, и носилась как угорелая по двору среди служанок, кухарок и конюхов, играя с их ребятишками, словно они ей ровня.

– Принцесса Шарлотта Альбертина нипочем не хотела чинно прогуливаться по аллеям и слушать наставления.

– Конечно, девчонка хороша собой, но в ее зеленых глазах вечно сквозит отцовское упрямство.

– А что за дружба с сыном оружейника?

– Конечно, он крестный сын короля, да разве дело, когда благородная принцесса якшается с деревенским парнем?

– Откуда здоровяку, что привык возиться в кузнеце, знать хорошие манеры?

– А его руки? То ли дело нежные белые пальцы знатного господина. И у него такие широкие плечи, что парень, пожалуй, дверной косяк сворачивает, когда входит в дом. Фи!

– Ах, дамы, а вы замечали, что и взгляд у королевского крестника такой пронзительный, что и глядеть-то боязно.

– Мужлан он и есть мужлан. Разве это общество для королевской особы?

– Силы небесные, только один король не видит в этом ничего дурного.

– Ах, как умно, что вместо милых вышивок и игры на лютне госпожа принцесса умеет взобраться на дерево или с размаху плюхнуться в реку с корзиной для ловли раков!

– Как можно искать для такой невесты благородного жениха?

– Ну правда теперь, когда несносная девчонка третий месяц гостит у деда, старого короля Людвига, может, глупой детской дружбе придет конец?

– Должно быть, старик сумеет сам найти для внучки жениха.

– Ах, с таким характером да ухватками простолюдинки принцесса останется старой девой.

– Или придется выдать ее замуж за пастуха.

Дамы захихикали, прикрывшись кружевными платочками.

– А что удивляться, ведь и сам господин король когда-то влюбился в нищенку. Видно, это у них в роду. Прямо чудо, что госпожа королева оказалась дочерью старика Людвига.

– Должно быть, их семейство так и тянет к простонародью.

– Счастье, что матушка короля не видит, во что превратилась ее внучка.

Дамы поджали губы и подняли глаза к небу.

А король Фридрих наслаждался миром и покоем. Достаточно он перенес бед и несчастий. Разве не заслужил он спокойной жизни? Рядом верная и любимая жена. Вокруг лишь счастливые и довольные лица. С врагами покончено, и в королевстве царит мир и благодать.

Ах, если бы он вспомнил, как сын старого правителя троллей клялся отомстить ему. Да разве мог он всерьез испугаться угроз тролля, что ростом едва доставал ему до колен? Король сражался с оборотнями и вампирами, расправился с самим бароном Блутзаугером, солдатами самозванца Клауса. Негоже вспоминать о такой ерунде, как злобные слова тролля. Ох, как горько пришлось королю пожалеть об этом! Да и о том, что замок давно наводнили пустые, завистливые и никчемные люди.

Нежданная удача

– Смилуйтесь, господин правитель, – слезливым голосом причитал Разиня.

– Да что ты голосишь, словно помирать собрался! – раздраженно воскликнул Хенрик. – Тебе предстоит великое дело, а ты уперся, словно бык, которого ведут на убой.

– Так я вовсе и не хочу помирать!

– А с чего ты взял, что помрешь? Окунешься в Озеро разок-другой – и все. А если боишься потонуть, так мы обвяжем тебя веревкой и тотчас вытащим из воды.

– Да что мне проку, коли я превращусь в паука или другую живность!

– Нет, Флоренц, ты превратишься в борова, славного жирного борова, – захохотали стражники правителя.

– Хватит ныть, Разиня, ты клялся мне в верности и обещал исполнить все, что я прикажу.

Хенрик махнул рукой, и стража потащила Разиню к Озеру Превращений. Несчастный упирался как мог и умолял правителя о пощаде. Но Хенрика никогда не трогали чужие страдания. Ему лишь бы добиться своего.

Бедняга Флоренц совсем выбился из сил, и когда стража накрепко обвязала его веревкой, лишился чувств.

– Ох, господин правитель, не помер ли Разиня со страху? – спросил один из стражников.

– Вряд ли, Кнут. Всего лишь упал в обморок. Так даже лучше: хотя бы перестанет причитать, как на похоронах.

Стража медленно опустила беднягу в волшебное озеро. Но через минуту им самим пришлось не на шутку испугаться. Тролли побелели со страху, да так и замерли с разинутыми ртами.

На гранитный обод волшебного озера выбирался Флоренц, живой и невредимый, но он превратился в человека! Да-да, в человека, высокого толстого увальня, что одной рукой запросто поднял бы пятерых стражников.

– Ох, неужто я жив, слава тебе, Дух Подземелья! – озираясь вокруг, промолвил Разиня.

– Что же теперь будет? – растерянно прошептал Кнут.

– Вот это подарочек! – воскликнул Хенрик. – Разиня, ты и впрямь достоин награды! Пожалуй, станешь министром в замке короля! – и злобная улыбка скривила тонкие губы правителя. – Бараны! – закричал он на стражников. – Что вы застыли, словно ледяные фигуры?

– Мы не знаем радоваться нам или горевать, господин правитель! Что хорошего принесет нам эдакое превращение?

– Ну и везет мне на безмозглых слуг! Что хорошего? А разве вам не надоело торчать в лесной глуши и жить в подземелье? Не охота вам раскатывать на лошадях по улицам города? Теперь вы сможете жить припеваючи, не искать золото и драгоценные камни, рыская по лесу, словно голодный волк. Все, что понравится, вы сможете забрать силой! Ну, братцы, я обещаю вам такую жизнь, что вашим предкам и во сне не привиделось.

Ах, как жадно заблестели глаза троллей: неужто и впрямь богатство и власть польются рекой?

– Да здравствует правитель! – завопили они.

Лицо Хенрика порозовело от удовольствия:

– Я выполняю свои обещания. С этого дня Флоренц не будет зваться Разиней, будете величать его господин Флоренц Смельчак.

Разиня надулся от гордости, словно и позабыл, как недавно трусливо умолял правителя о пощаде.

– Ну и великан из меня получился, братцы! – глупо улыбаясь, сказал он. – Пожалуй, я смогу за один раз выпить бочонок пива.

– Ну и дурак же ты, Флоренц! – в сердцах воскликнул правитель. – Да что в твоей пустой голове нет других желаний, кроме еды и питья? Ведь ты сможешь явиться в город и вызвать на бой любого силача. Сможешь остановить повозку на дороге и забрать у ее хозяина все, что пожелаешь. До отвала поесть в трактире, не заплатив ни монетки, а лишь пригрозив трактирщику. Выгнать из уютного славного дома хозяев и зажить в нем припеваючи, сидя в мягком кресле у камина. Еще наймешь себе работников из людишек, что будут исполнять твои приказы за жалкие гроши.

Флоренц стоял, разинув рот. А в глазах стражников так и крутились заманчивые картинки.

– Ах, вот это жизнь, братцы! Пожалуй, и я не прочь окунуться в волшебное озеро по самую макушку! – воскликнул Кнут.

– Господин правитель, – спросил более осторожный стражник Каспар. – А что если, превратившись в людей, мы утратим наше умение появляться и исчезать? Заставлять терновник опутывать наших врагов, да и вообще потеряем все наши колдовские умения?

– Скажи-ка, братец, много нам было от них проку, когда Блутзаугер приказал поймать Фридриха? Нашего колдовства не хватило даже на то, чтобы погубить короля, когда он был мальчишкой, так стоит ли жалеть об утрате?

– Вы правы, господин Хенрик, но я повременил бы с превращением.

– Дело твое, Каспар, смотри, как бы не остаться в дураках, когда твои сородичи начнут делить богатство.

– А я готов хоть сейчас, правитель! Позвольте мне нырнуть в воду озера! – нетерпеливо бормотал Кнут.

– Отлично, братец. Для великого дела мне как раз нужен еще один помощник.

Кнут мигом скинул башмаки и прыгнул в воду – только брызги взметнулись.

Теперь перед правителем стояли два с виду обычных человека. Совсем не отличить было их от людей. Разве что уши их были великоваты и заострялись кверху, что бывает только у троллей.

– Браво, ребята! Теперь сразу видно, кто верой и правдой служит правителю да наделен смелостью, – воскликнул Хенрик, искоса поглядывая на Каспара.

Не прошло и четверти часа, как пещера Цауберай до отказа заполнилась троллями. Одни глазели на превращенных с восторгом и завистью, другие – с сомнением и страхом.

– Господин правитель, – робко сказал тролль Витолд. – Как же Флоренц и Кнут теперь станут жить под землей? Они и повернуться-то не сумеют в наших извилистых коридорах.

– Ох, ох, ох. Ну и глуп же ты, братец! – снисходительно ответил Хенрик. – Да на что им теперь ваши жалкие норы? Они станут жить в домах, как важные господа. Разъезжать в карете да отбирать у жалких людишек все, что им вздумается.

Тролли застыли в изумлении.

– Как? Жить среди людей! Покинуть их славное подземелье и пещеру Цауберай?

– Не думал, что тролли так глупы! – воскликнул Хенрик, и лицо его покраснело от гнева. – Да что вы видели всю жизнь, шныряя в своих узких лазах, словно кроты или землеройки! А может, вам нравится ползать по лесу в надежде, что проезжий крестьянин обронит медную монету? Даже драгоценных камней из замка Королевы Эльфов на всех не хватило!

– Да-да, правитель прав! Не охота мне больше выбираться, как мышонку, в лес и трястись, что медведь разорвет меня на тысячу кусочков.

– И мне надоело ходить с мешком по лесным тропинкам да за весь день отыскать лишь крошечный кусочек горного хрусталя!

– А вдруг в лесу мы встретим Королеву Эльфов? Мы не сможем спрятаться за еловой веткой или болотной кочкой!

И тролли вновь напряженно уставились на правителя.

– Вот что, мои трусливые братья. Я никого уговаривать не стану. Богатство и власть сами плывут в руки. А кто хочет остаться жалким маленьким человечком, может отправиться вслед за предателями, если они еще живы и косточки их не растащило воронье. И потом, должно быть, вы позабыли, ведь Королева Эльфов не может погубить человека. Такой силы у нее нет. Бедняжка может лишь помогать людям.

– Мы согласны, господин правитель! Мы с вами! – закричали тролли.

Они восторженно слушали заманчивые речи Хенрика, что неустанно расписывал им счастливую жизнь. Боязливо дотрагивались до огромных Разини и Кнута. Цокали языками, строили планы и мечтали о домах, лошадях, трактирах, золоте и драгоценных украшениях.

Лишь Каспар потихоньку покинул пещеру и отправился искать принцессу Ульрике и старых троллей, что ушли вместе с ней.

– Ну, Кнут, ты половчее и похитрее Флоренца, отправляйся в королевский замок и сделай все так, как договаривались. Гляди, не испорти дела. Зная проклятого Фридриха, боюсь, что второй раз нам такое не удастся.

– Уж будете довольны, господин правитель! – залихватски ответил Кнут.

– А ты, Разиня, будь начеку. Затаишься в укромном месте и жди, когда Кнут подаст тебе знак. Ума у тебя немного, зато ты силен словно бык.

– Все выполню, господин правитель! – преданно глядя в злобные глазки Хенрика, воскликнул Флоренц.

– Ну а дальше моя забота. Да поможет нам Дух Подземелья!

– Да поможет нам Дух Подземелья! – хором откликнулись Кнут и Флоренц.

Тем временем тролли в поте лица, вооружившись кирками и лопатами, расширяли узкие лазы своих подземных ходов. Они работали без устали – так хотелось им поскорее награбить чужие богатства да зажить припеваючи.

Смерть

День угасал. В замке короля Фридриха слышалась музыка. Придворные разбрелись по аллеям парка и прогуливались среди прекрасных цветов и тенистых деревьев. Королева Мария Тересия вышивала шелком, король Фридрих наслаждался покоем. Лицо его по-прежнему было красивым, но годы оставили на нем свой след. В руках его уже не было прежней силы. Бедняга король отдал пять лет свой жизни за спасение матушки и пять лет правителю Олдрику в башне Фергельтунг. И теперь его годы мчались с неумолимой скоростью. Но король ничуть не жалел об этом. С малолетства он познал столько приключений, что не беда на старости лет насладиться покоем и счастьем.

– Господин король, господин король, – послышался шепот маленького пажа Вилфрида.

– А, это ты, малыш, входи да возьми себе самое румяное яблоко, – ласково сказал Фридрих.

– Благодарю вас, господин король, но я пришел не за угощением. Какой-то мрачный человек требует встречи с вами и нипочем не хочет передать послание через господина курфюрста.

– Должно быть, и впрямь важное дело, раз бедняга просит о личной встрече. Пригласи его сюда, Вилфрид.

Паж поклонился и исчез за дверью. Через минуту перед королем появился высокий человек в темном плаще и шляпе, что совсем скрывала его лицо.

– Приветствую тебя, досточтимый король, – глухо сказал он, приседая в поклоне.

– Мир тебе, незнакомец. Кто ты и с чем пожаловал в мой замок?

– Ах, господин король, я принес дурную весть и не решился передать ее через курфюрста.

– Что случилось? – взволнованно спросила королева, и лицо ее побледнело.

– Боюсь, мое известие расстроит вас, госпожа. Но моей вины в нем нет. Я лишь несчастный слуга, которому поручено дело. Хотел бы удостовериться, что королевский гнев минует меня.

– Пожалуй, королевский гнев падет на твою голову, если ты немедля не скажешь, зачем явился! – воскликнул Фридрих.

Незнакомец чуть помедлил и передал королю свиток.

Фридрих нетерпеливо сорвал печать.

– Силы небесные, Тересия, это письмо старого Людвига!

– Ох, неужто отец болен?

– Нет, Тери, старик крепок и здоров, но наша бедная дочка…

Лицо королевы стало белее снега.

– Не мучай меня, Фридрих, что с нашей дорогой Шарлоттой?

– Людвиг пишет, что бедняжка тяжело больна и лекари не видят никакой надежды. Тайком она отправилась домой, чтобы успеть проститься с нами. И несчастная, чье лицо искажено болезнью, не хочет, чтобы придворные ее видели. Шарлотта Альбертина просит нас с тобой, Тери, встретить корабль и тайно привезти ее в замок.

– О, мое дитя! – прошептала королева, и слезы хлынули из ее прекрасных глаз.

Король Фридрих стоял, сгорбившись, словно старик. Он привык принимать беду стойко, но сейчас страх потерять любимую дочку совсем сковал его.

– Если господину королю угодно, – вкрадчиво сказал незнакомец. – Моя крытая повозка у дальней калитки сада. Я мигом доставлю Ваше Величество к пристани, где пришвартовался корабль.

– Да-да, негоже запрягать королевскую карету! – взволнованно сказал Фридрих. – Я сделаю все тайно, как хочет наша дорогая девочка.

Король и королева направились к потайной дверце зала, велев незнакомцу следовать за ними.

Маленький паж, которого томила неясная тревога, на цыпочках пустился за ними. Мальчик прошел весь путь до калитки сада, прячась в тени деревьев, и видел, как король с королевой сели в крытую повозку. Незнакомец вытянул кнутом лошадь, и повозка скрылась в темноте вечерней дороги, что вела к лесу.

Вилфрид со всех ног бросился к важным придворным, но они, не желая прерывать свои развлечения, отмахнулись от него. Дамы шикали, что негодник мешает слушать музыку. Господам он мешал похваляться своими подвигами на охоте.

– Эй, парень, – услыхал паж чей-то старческий голос. – Поди-ка сюда да выкладывай, какая печаль заставляет тебя напрасно крутиться возле этих напыщенных индюков?

– А, это вы, господин Харманд?

И Вилфрид рассказал старому садовнику, что служил в замке еще отцу короля, о своих сомнениях.

Старик задумался.

– Вот что, сынок, ты правильно сделал, что заподозрил неладное. Что-то не так в этой истории, но у важных господ, пожалуй, не дождешься помощи. Возьми-ка моего коня да мчись во весь опор к Тиллю Оружейнику. Пожалуй, от него ты быстрее добьешься толку.

– Ой, господин Харманд, ваш конь стар и еле двигается – я до утра не доберусь до места!

– Вот упрямец, мой конь, конечно, не молод, но зато знает дорогу и не собьется с пути, а ты не тратил бы время на разговоры, так проехал бы уже половину дороги.

Вилфрид только кивнул и, мигом оседлав коня садовника, помчался к названному брату короля.

Мрачная крытая повозка незнакомца петляла по лесным дорогам.

– Эй, братец! – воскликнул Фридрих. – Куда ты едешь? Ведь гавань совсем в другой стороне.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество. Доставлю ровно к месту. Знатные господа ездят по ровным дорогам в обход, а простые люди знают путь короче.

Ночь окутала лес непроглядной тьмой. Одинокая бледная луна сиротливо белела на небе. Сердце королевы сжалось в предчувствии беды. И вдруг повозка остановилась и накренилась на бок. Фридрих откинул грубую холстину и с ужасом увидел, что повозка стоит на самом краю обрыва. Одно из колес уже повисло над пропастью. Мрачного незнакомца, что сидел на козлах, и след простыл.

– Держись за меня, Тери, держись крепко-накрепко, попробуем выбраться из беды.

Но тут дюжий толстяк, что давно поджидал случая, покраснев от натуги, столкнул повозку вниз.

В ночной тишине гулко раздались удары о камни на дне ущелья.

– Чистая работа, братец Кнут!

– Пожалуй, лучше и не сделать, братец Разиня.

Из темноты возникла фигура Хенрика, укутанная плащом до самых пят.

– Ловко сделано! Можете гордиться собой, великие тролли! А теперь идите, я хочу как следует проститься с моим заклятым дружком.

Тролли исчезли в темноте, и Хенрик подошел к самому краю обрыва.

– Как? Ты все-таки еще жив, проклятый король! – воскликнул он.

Несчастный Фридрих повис над пропастью, накрепко вцепившись в корневище дерева. Силы его были на исходе, ведь одной рукой он держал бедняжку королеву.

– Отпусти меня, Фридрих, – взмолилась Тересия. – Один ты сумеешь выбраться.

– Нет, Тери, мы всегда шли с тобой рука об руку и сейчас будем вместе, что бы ни случилось.

– Ах, как трогательно, – хихикнул Хенрик. – Не смахнуть ли мне слезу умиления?

– Кто ты, подлый человек, что так ждешь моей гибели?

– Человек? Ах да, теперь, пожалуй, человек, и оттого ты меня не признал. Двадцать лет назад я обещал тебе отомстить, но ты посмеялся над словами тролля. Ты никогда нас и в грош не ставил. Думал, страшнее Блутзаугера у тебя нет врагов. Как, однако, смешно, что повелитель оборотней и вампиров не смог убить тебя, зато это удалось маленькому троллю, живущему в подземелье.

– Ах, это ты, жадный завистливый человечек. Запомни, ты не сможешь насладиться победой. Тебя ждет позорная и жалкая смерть. Я столько раз рисковал жизнью и был на волосок от смерти. Терпел голод и холод, боль и людские насмешки. Разве теперь моя участь может лишить меня храбрости? И утешением мне будет надежда, что дочь моя жива и здорова и тебе никогда не добраться до нее.

– Хватит умных речей, бедняга король. Достаточно я наслушался их еще двадцать лет назад.

Хенрик со всей силы вонзил крепкую дубовую трость, и ком земли вместе с корнем, за который держался Фридрих, полетел в пропасть.

– Они жили долго и счастливо и умерли в один день, – злобно улыбнувшись, произнес правитель троллей. И с удовольствием повторил: – Прощай, король Фридрих Храбрый, да здравствует король Хенрик Завоеватель!

Крестная короля

Поднялся ветер, черные тучи скрыли луну, яркая молния разорвала небо. Гром эхом раскатился по горам и долинам. Страшный ливень обрушился на королевство. Буря ломала огромные ветки и срывала ставни в домах, потоки воды с шумом несли в реки и ручьи щепки и камни. Молния пронзала высокие сосны, и они вспыхивали, словно факелы, в ужасной ночи. Реки катили злые волны на берег. Шипя, словно потревоженные змеи, они уносили с собой рыбацкие лодки и разбивали их о прибрежные валуны в щепки. Ни одной целой сети не осталось на берегу, все было изломано и разбито. Даже в крепких каменных городских домах ветер так завывал в дымоходе, что испуганные горожане жались друг к дружке и осеняли себя крестом. Тоскливый волчий вой доносился из лесу.

Словно все королевство оплакивало смерть короля Фридриха Храброго и королевы Марии Тересии.

Прекрасный сиреневый замок Королевы Эльфов, что сверкал прозрачным аметистом, стал серым и невзрачным. Цветы в парке поникли и съежились, словно опаленные огнем. Изумрудная зелень превратилась в пожухлые засохшие стебли.

Горе и тяжелая тоска окутали все вокруг. Несчастная повелительница леса, Королева Эльфов, навсегда утратила свою красоту и молодость. Сердце ее разрывалось от боли, но ничего не могла изменить бедняжка Королева, ведь феи охраняют только детей. Взрослому человеку приходится самому заботиться о себе. Но каким бы взрослым ни был король Фридрих, Королеве Эльфов он приходился крестным сыном. И боль утраты была для нее слишком тяжела.

Сердце ее было разбито, волшебные силы покинули несчастную Королеву. При скорбном молчании своих подданных она передала власть над лесом Озерной фее.

До самого утра бушевала страшная непогода. Жители королевства с горечью осматривали сломанные сараи и разбитые телеги, сорванные с петель ставни и побитую пшеницу, упавшие яблоневые деревья и залитые водой огороды. Охая и сокрушаясь, бродили они по своим разоренным землям, не зная, как приняться работу и спасти то, что еще уцелело. Бедняги даже подумать не могли, что их славного короля Фридриха Храброго нет в живых, а их самих ждут еще большие напасти и невзгоды.

Заговор

В замке хватились короля с королевой, лишь когда, растолкав стражу, явился Тилль Оружейник со своим сыном Рихардом. Оба были промокшие насквозь, вода так и текла ручьем с их изорванной и грязной одежды. Почти всю ночь они блуждали по лесу в поисках королевской четы. Но ни короля, ни королевы, ни даже повозки, что увезла их, они не нашли.

– Вот наглые простолюдины! – воскликнул граф Хеймерик. – Господин король совсем избаловал вас своим покровительством! Ввалились в замок, словно в свою грязную кузницу.

– Да моя кузница чище твоей жалкой душонки! – прорычал Тилль. – Король – мой названый брат и крестный моего сына.

– Вот это и позволяет тебе, громила ты эдакий, являться без приглашения, да еще в грязном рванье. Ты только позоришь господина Фридриха.

Лицо Тилля покраснело от гнева, и пальцы сжались в кулаки. Ах, как легко он задал бы славную взбучку напыщенному и разряженному графу.

– Счастье твое, что жизнь моего брата мне дороже, чем весь ваш жалкий придворный выводок. Ради жизни Фридриха я пришел сюда.

– Ты бы заявился еще раньше! Достойные господа не встают на рассвете. Господин король еще спит.

– Видно, твой жалкий умишко спит от рождения! С Фридрихом и Марией Тересией наверняка беда приключилась, а ты ходишь как ни в чем не бывало и оглаживаешь перышки, словно тетерев.

– Вот еще глупости! Должно быть, ты перебрал с вином на деревенской пирушке! Вчера ни король, ни королева не покидали замок.

Тилль вновь еле сдержал себя от потасовки. Он положил руку на плечо маленького пажа и сказал:

– Вилфрид, сынок, с каким известием ты примчался к нам еще ночью?

– Я видел, как король и королева ушли через заднюю калитку сада с каким-то незнакомцем и уехали на его повозке.

– Что же ты, щенок, не известил меня или господина курфюрста! – воскликнул граф.

– Неправда, битый час я докладывал господину курфюрсту, господину барону и господину герцогу, но все лишь гнали меня и не стали слушать.

– Это оттого, что ты пищишь, словно полевая мышь. С чего же, негодник, ты решился отправиться на доклад к Оружейнику? Уж тогда надо было бы доложить и бродягам на дорогах и нищим, что сидят у трактиров.

– Да оттого, что только господин Оружейник выслушал меня.

Граф замахнулся на Вилфрида, но мальчишка ловко юркнул за широкую спину Тилля.

– Хм, ладно, я сам сейчас все проверю. А вы ступайте прочь. Если и впрямь приключилась беда, то славные королевские солдаты обойдутся без вашей помощи.