Лабиринт Сумерек Клименко Анна
«Надо будет отобрать у нее это зелье», – подумал он, глядя в лихорадочно блестящие глаза.
– Привяжи щера, и пойдем, прогуляемся к порталу, – хрипло попросила ийлура.
Именно попросила, а не приказала, как она это делала в начале их путешествия. Потом взяла Лан-Ара за руку и потащила за собой, не говоря ни слова.
– Долго еще? – он вглядывался в темноту, но видел только бесконечное плетение ветвей, сдобренное плющем.
– Нет.
Они и в самом деле шли недолго и остановились перед вылезшим из мягкой породы куском скалы.
– Это и есть?..
Лан-Ар не скрывал разочарования. Что же это за портал такой? Гладкий кусок гранита, самый обычный… Не совсем, правда, понятно, как такая махина очутилась далеко от гор, но то уже другой вопрос. И где же, спрашивается, зеленоватое свечение?!!
– Все внизу, – Нитар-Лисс кивнула, соглашаясь с его недоумением. Пальцы она держала на медальоне. – Здесь есть вход. Кэльчу в свое время куски камня закопали поглубже, чтобы никто другой не нашел, придумали хитроумные замки… В общем, спрятали свои сокровища, как могли. Но не в этом дело…
Ее лицо белело во мраке, точно мрамор, и рыжие волосы, короной обрамляющие лоб, казались почти черными – такими же, как глаза. Губы нервно подрагивали, и так же подрагивала левая щека, и оттого казалось, что Нитар-Лисс постоянно подмигивает. Хотя, конечно же, это было не так.
– Я знаю, ты много раз хотел уйти, – начала она негромко, – и точно также знаю, что в этом виновата я. Но теперь настал час, когда обратной дороги уже не будет. Скажи мне… Нет, поклянись, что пойдешь со мной за сокровищами Лабиринта Сумерек, даже если против нас восстанут все элеаны Сумеречного хребта!
Казалось, она не сказала ничего плохого. Или жуткого. Но Лан-Ара почему-то охватил такой животный, необъяснимый страх, что он едва нашел в себе сил не броситься прочь.
«Да что же это со мной?»
Ийлур взглянул на темную жрицу – она стояла перед ним выпрямившись, гордо подняв подбородок, словно одна из тех цариц древности, лики которых чеканили на монетах. Глаза Нитар-Лисс смотрели сквозь него. В жаркую ночь Диких земель.
– Разве… сокровища Лабиринта столь ценны, что ради них можно пойти против целого народа? – нерешительно спросил он.
Перед мысленным взором – ой, как некстати! – возник образ паука, раскачивающегося на ловчей сети. Паук и мошка, спаси и сохрани Фэнтар…
«Но ведь я иду за сокровищами!» – успокоил он себя, – «за сокровищами?..»
Узкие ладони ийлуры легли на плечи, обжигая прикосновениями сквозь одежду. Ее щека – нежная, как лучший шелк из Гвенимара – коснулась лица. А затем Нитар-Лисс прошептала на ухо:
– Послушай меня, Лан-Ар. Я говорю это тебе сейчас, не раньше… я много думала, я сомневалась в тебе, но теперь точно знаю, что именно ты и есть тот, кого я вымаливала у Покровителей. Не Ин-Шатур, пониаешь? Ты…
– Не пони…
– Молчи, не перебивай, – горячо зашептала темная жрица, – сейчас я скажу тебе все, как есть, ничего не скрывая… Ин-Шатур вырвал листки из дневника, но ведь я видела раньше то, что было в них написано! И знаю… и могу тебе сказать… Видишь ли, мой дорогой Лан-Ар, в Лабиринте Сумерек Санаул спрятал Вечный Сад, Сад Бога. И там, на священном древе, раз в столетие вызревает один-единственный плод…
Лан-Ар явственно ощутил, как по спине побежали мурашки. Невесть откуда потянуло легким холодком – свежим и приятным. Словно ветерок принес в Дикие земли дыхание гор. К тому же, Нитар-Лисс стояла так близко, что хотелось обнять ее, и не отпускать больше никогда, до самого последнего часа.
– Око Сумерек, – прошептала щекочуще ийлура, – и тот, кто завладеет им…
Глава 12
Секреты старого синха
– Ты с ума сошла! – рявкнул метхе Альбрус на общем, сильно пришепетывая, – что ты творишь, хотелось бы мне знать, а?!!
Синх не пошевелился, продолжая сидеть за столом, но в том, что учитель пребывает в ярости, Эристо-Вет не сомневалась. Да и было отчего, в конце концов.
– Ты… – вкрадчиво прошелестел старый метхе, – ты посмела оставить портал в руках врагов? И что, провались я к Шейнире, здесь делает Дар-Теен?!!
Волоча на себе ийлура, Эристо-Вет доковыляла до кресла.
– Помогите ему, метхе… Он умирает от яда.
– Я не слышу ответа, воин Ордена.
Кое-как усадив Дар-Теена, она повернулась к Альбрусу. Желтые глаза синха пылали, как золото на солнце – и были такими же безучастными и бездушными. Но – провались все в шейнирово царство! Метхе Альбрус, похоже, был единственным, кто еще мог спасти Дар-Теена, и плевать на то, что потом будет с ней.
– Метхе… – она все еще держала руку ийлура.
– Что? – Альбрус вдруг сорвался на визг, – ты соображаешь, что натворила? Потерян один из порталов… И что делал с тобой рядом Дар-Теен, когда ты должна была следовать за жрицей?!!
Эристо-Вет молча опустила глаза. Безусловно, метхе Альбрус был прав – как всегда. Но Дар-Теен, он же… что она могла сделать сама?
– Помогите ему, умоляю, – прошептала она, стараясь не глядеть в полыхающие злостью глаза синха, – я… готова ответить за проступок… в соответствии с правилами ордена.
– С правилами ордена, – горько передразнил ее Альбрус, – да что ты, молодая дурочка, знаешь о правилах ордена?
Он поспешно выбрался из-за стола, и Эристо-Вет вдруг подумала, что для такого глубокого старца метхе Альбрус движется удивительно ловко и быстро.
– Казнь! – прошипел он ей в лицо, обдавая ароматом золотых роз, – за непослушание – смертная казнь! Ты готова была заплатить такую цену за то, чтобы остался в живых твой бывший любовник?
Конечно же, она не думала об этом. Совершенно. Потому что единственной мыслью, крутившейся в голове, было спасти Дар-Теена. Любой ценой… похоже, цена оказалась слишком высока.
Эристо-Вет тоскливо посмотрела на синха, затем на безмолвного ийлура. Дар-Теен доживал последние минуты, по крайней мере, говорить он уже не мог. Только одинокая слеза покатилась по землистого цвета щеке.
– Метхе…
Она опустила голову, мысленно моля Фэнтара, чтобы помог, чтобы надоумил упрямого синха.
– С дороги, – Альбрус одним словом вылил на Эристо-Вет целый ушат презрения. И добавил: – дура. Благородная дура.
Но прежде чем склонитсья к умирающему, метхе поднял с пола зеленый кристалл портала и переставил его на стол. Извлеченный из центра квадрата, камень тут же погас, подернувшись мутной дымкой. Теперь это был просто камень, и на той стороне портала остался такой же неограненный изумруд.
– Теперь говори, – приказал Альбрус, не глядя на Эристо-Вет, – должен же я знать, в какое ge’hre вы вляпались.
Даже пребывая в бешенстве, синх никогда не ругался на общем, предпочитая родной язык детей Шейниры.
– По ту сторону на нас напала странная тварь, – с трудом проговорила Эристо-Вет.
«Покровители, как же я устала! Пусть скорее закончится… все… это…»
– И? – Альбрус уже срывал повязку с плеча Дар-Теена.
Ийлура тоже бросила взгляд на рану – ее чуть не стошнило прямо на ковер метхе. Там, где за день до этого были глубокие язвы, теперь висели клочья почерневшей кожи. Гнойна корка отвалилась вместе с бинтами.
– Она была… – ийлура судорожно сглотнула и уставилась на светлую арку окна, – похожа на элеана. Только крылья короткие, тело волосатое. И, да, на крыльях ядовитые шипы.
Альбрус хмыкнул, ковырнул загнутым ногтем в гноящейся ране, а затем поднес руку к носу, принюхиваясь. И тут же раздраженно заметил:
– Ты не договариваешь. Здесь не только это…
– Я нашла лекаря-элеана, – быстро сказала ийлура, – но он, пообещав исцелить, дал яд. Вот он…
Эристо-Вет поставила наполовину пустой флакончик на край стола.
– Теперь все, метхе.
– Сумерки, – прошептал Альбрус, и в его голосе мелькнуло странное удовлетворение, – ты была на верном пути, Эристо-Вет. Все дело в том, что сумерки слишком опасны… А теперь – пошла вон.
– Что? – она в недоумении уставилась на появившийся в руках синха ритуальный кинжал. Один из тех, что так любят жрецы Шейниры – с фигурным лезвием и черной обсидиановой рукоятью.
– Пошла вон, – внятно повторил Альбрус, и, скривившись, пояснил: – этот ийлур всегда выполнял наши поручения, в отличие от тебя. Так что я могу ему помочь – но для этого… Мне нужно обратиться к Шейнире.
И Эристо-Вет вдруг ощутила, как в лицо повеяло промозглым холодом.
«Что ж… Я буду благодарна тебе, метхе. Не смотря на то, что мы попали в это дерьмо, как ты изволил выразиться, из-за твоего странного задания».
– Отправляйся в свою келью и жди приговора, – процедил Альбрус, – ну же!
…Тихо прикрыв за собой дверь, Эристо-Вет прислонилась к косяку. Келья. Место, где она провела столько лет, почти от самого рождения. Место, принадлежащее только ей. Даже метхе Альбрус никогда не заходил сюда, предпочитая оставаться у порога. Впрочем – ийлура усмехнулась – она никогда его и не приглашала, потому что разделить с кем-то келью означало разделить и чувства, и мысли… в общем, все, чем жила и дышала синеволосая Эристо-Вет.
Взгляд лениво обежал исчерканное косыми лучами пространство. Вот старый книжный шкаф – высокий, до самого потолка, и маленькая лесенка, прислоненная к потемневшей боковине. Его Эристо-Вет забрала со всем содержимым у прежнего хозяина, когда тот отправился к небесному трону Покровителя. Потом оказалось, что по меньшей мере половину книг можно было смело отправить на помойку – это были дешевые, плохо оттиснутые романы о путешествиях и любовных похождениях одного паладина Света. Зато вторая половина оказалась небезынтересной: старый ийлур несколько лет провел среди Холмов кэльчу и подробно описал их традиции.
Ближе к окну стояла кровать, слегка прихрамывающая на одну ногу. Ее Эристо-Вет обрела вместе с кельей, ну а что до коротковатой ножки – под нее пришлось подложить деревяшку.
Напротив, у другой стены, гордо стояли письменный стол и стул – дорогие, из розового дерева. Подарок самого метхе Альбруса. Наверное, они презрительно взирали на соседей по комнате, и ушли бы в какое-нибудь более подходящее для них место, но… Самостоятельно передвигаться не умели, а потому остались в келье Эристо-Вет.
…Ийлура бросила мешки в угол и, не раздеваясь, легла на кровать. Усталость налила свинцом веки, мысли вяло шевелились и бродили в пустоте, как потерянные овечки.
«Жди приговора», – повторила она слова метхе. Затем еще раз.
Не слишком ли высокой оказалась цена жизни Дар-Теена?
Эристо-Вет закрыла глаза. Нет, теперь уже поздно. Ничего не изменить, остается только сидеть и ждать решения Четверки.
«А что потом? Ты покорно пойдешь на казнь?!!»
Она усмехнулась. Что ж… Если они решат, что попытка спасти собрата из Ордена достойна смертной казни… Тогда…
Впрочем, ийлура и сама не знала, что будет делать тогда. Но единственное, в чем она была уверена – так это в том, что умереть ей предстоит отнюдь не от руки палача.
«Поразмысли лучше о том, что с вами приключилось и о том, на кого может работать Нитар-Лисс».
Эристо-Вет закрыла глаза, глубоко вздохнула. Покровители, пусть Дар-Теен выздоровеет, тогда все будет гораздо проще – «Ты на самом деле так думаешь?» – «Наверное. Мне хочется в это верить».
А Нитар-Лисс… Стоило хорошенько обдумать, что нужно этой стерве в Лабиринте Сумерек, где никто и никогда не бывал, ну разве что избранные, отмеченные волей Санаула элеаны.
«Зачем лекарь отравил Дар-Теена? Что такого он знал, чего не знаю я, и что, возможно, знает метхе Альбрус?!!»
Стоило вспомнить о старом метхе, как мутная, нехорошая тревога защекотала лапками сердце. Синх ведь сказал, что темная ийлура ищет сокровище, полезное Ордену – «Ордену ли? А, может быть, самому метхе Альбрусу?».
Тогда все, что ни происходило, было в духе того, что привык делать метхе. Старик был хитер – но одной хитрости мало, чтобы всегда получать желаемое. Метхе Альбрус обладал почти безграничным терпением, и вместо того, чтобы самому бросаться в бой, предпочитал подождать, когда исход битвы будет уже решен.
«Так чего же ты ждешь на этот раз, дорогой учитель?»
… И тут ийлуру посетила одна шальная мысль.
Эристо-Вет села на кровати и уставилась на полосу солнечного света, рассекшую пополам келью.
– Шейниров хвост, – буркнула ийлура, – да это просто сумасшествие… А что будет, если он меня застанет?
И сама себе ответила:
– Тогда уж точно не миновать казни.
Она неслышно поднялась с кровати, рассеянно огляделась. Проклятье, мешки… Дорожные мешки все еще стояли у порога. Может быть, не торопиться, и для начала подготовиться к бегству?
«Здравая мысль, подруга. Потому как – вполне вероятно – что тебе придется удирать от метхе Альбруса, сверкая пятками, и тогда лучше иметь при себе все, что пригодится в длительном путешествии».
Эристо-Вет вздохнула, сгребла оба мешка – и свой, и Дар-Теена, а затем вывалила их содержимое на циновку.
«Надеюсь, ты не обидишься, что я позаимствовала у тебя кой-какие вещицы», – мысленно обратилась она к ийлуру, откладывая в сторону моток веревки и точильный камень, совсем новенький.
Под руку подвернулась тугая колбаска сложенных столбиком и зашитых в тряпицу монеток. Тоже пригодится. В конце концов госпожа, путешествующая в одиночестве, должна иметь приличный запасец золота, чтобы не пришлось в первую же седьмицу путешествия ограбить какого-нибудь почтенного купца. Эристо-Вет фыркнула. Побери ее Шейнира, а ведь это настоящее безумие – то, что она задумала! И может окончиться – в лучшем случае – вечным изгнанием из рядов Хранителей Границы…
«Ну и что? Боишься остаться предоставленной самой себе? А разве истина не стоит того?»
Покачав головой, ийлура продолжила сборы. Вот запасные перчатки с вшитыми стальными пластинами, вот крючья для того, чтобы лазать по стенам (тоже вещь нужная), а вот…
Эристо-Вет вдруг явственно ощутила, как рот наполнился горечью. Келья качнулась, закружилась вокруг нее; ийлура поспешно выпрямилась и уцепилась за спинку кровати.
А потом… келья угрожающе накренилась и закружилась перед глазами. Да что же это такое? Что, в конце концов, происходит в это мире?!!
Тускло поблескивая гранями, среди вещей Дар-Теена лежал кубик размером с детский кулачок. Эристо-Вет не нужно было долго рыться в памяти, чтобы вспомнить, кому принадлежала эта странная вещь.
– Покровители! – ийлура покачала головой, – но почему?!!
Ей стало страшно. До озноба, до дрожи в руках.
Но испугалась Эристо-Вет отнюдь не за себя – за ийлура, которого она, невзирая ни на что, по-прежнему любила.
… За окном сгущались сумерки. Час Санаула, когда отец элеанов обретает силу над Эртинойсом. Час, когда приходят тревожные, беспокойные мысли, когда задумываешься о том, что грядет ночь, и что еще один день прожит, нанизан на ожерелье Дракона Стерегущего Время. Еще один день… Но сколько их осталось на дороге к Покровителю? Сие никому неведомо, и оттого сжимается в тревоге сердце, и душа трепещет, так и не находя ответа на главный вопрос.
Эристо-Вет, вздрогнув, очнулась от размышлений. Затем рассеяно завернула кубик Эльваан, Кристалл Провидения, в тряпицу и сунула к себе в мешок – вдруг да понадобится? Она распахнула окно, вдохнула полной грудью осенний воздух – по-особенному чистый и свежий. Не было больше ароматов летних цветов, не было больше пыли и духоты гвенимарской. Остались печаль с легким привкусом опавших листьев, солнечного золота, навеки прикованного к земле.
Из окна кельи открывался вид на город Альмаран, столицу Гвенимара. Вернее, на ту часть города, что за королевскими чертогами; на белеющие дворцы нобелей, на прозрачные, почти лишившиеся листвы кроны деревьев в парке. Еще дальше начинались кварталы купцов, затем – городская стена. Неимущим не нашлось места в Альмаране, все они жили за Жемчужным кольцом. Правда, король высшей милостью объявил право бедноты искать укрытия за городскими стенами в случае осады, но сколько лет уже прошло с последней войны? Никто не нападал на Гвенимар, ни Северный берег, ни воинственный сосед Алхаим. С Гвенимаром было очень выгодно торговать, но никак не воевать, потому что сами Покровители любили этот роскошный город. Синхи, отдавшие предпочтение Альмарану, жили здесь спокойно и сыто, а заключенный столетие назад договор обязывал их стать на защиту Гвенимара. Ну, а ведь всем известно, как трудно сладить с синхом, вызвавшим Покрывало Шейниры или хотя бы прибегнувшим к познаниям по части ядов.
…Эристо-Вет ступила на карниз и, прижавшись к еще теплой и приятно-шершавой кладке, начала продвигатся вдоль стены. Вниз она больше не смотрела. И ее келья, и покои метхе Альбруса по счастливому стечению обстоятельств находились на одном уровне – но очень, очень высоко.
«Дожились», – нервно хихикала в душе ийлура, – «Идешь обыскивать учителя. И это вместо того, чтобы сидеть в своей келье и размышлять о собственных проступках, и ожидать, когда тебе вынесут приговор…»
В голове не осталось ни единой мысли, да оно и к лучшему. Сейчас ей была нужна ювелирная точность каждого движения, но никак не тягостные размышления о том, сам ли Дар-Теен убил Эльваан, кто-то приказал ему это сделать – или же ийлур был невинной овечкой, а кристалл ему подбросили с умыслом. Н-да. О таких вещах лучше поразмыслить, спокойно сидя у камина, грея пальцы о стаканчик теплого глинтвейна – но никак не на карнизе башни Ордена, когда редкие порывы ветра так и хлещут по щекам.
«Я дойду», – успокаивала себя Эристо-вет, – «наверняка в покоях старой ящерицы что-нибудь разыщется. Что-нибудь такое, о чем я пока не знаю… Ведь все неспроста, это точно!»
И, радуясь тому, что карниз превосходно сохранился и нигде не осыпался, ийлура медленно продвигалась дальше. К окну метхе Альбруса.
«Да уж. Дожились», – твердила она, чтобы не думать больше ни о чем другом, – «После этого тебе только и остается, что навсегда покинуть Хранителей Границы. Даже если метхе не догадается…»
Время было выбрано не случайно. Как раз в этот сумеречный, бередящий душу час метхе Альбрус отправлялся читать лекцию молодым воинам Ордена, и его покои пустовали. Правда, Эристо-Вет не знала – остается ли там кто-нибудь из охраны, но очень надеялась, что два мрачных синха в черных альсунеях по-прежнему несут службу у дверей с наружной стороны.
…Рука провалилась в нишу, и Эристо-Вет с некоторым облегчением вздохнула.
«Рано радуешься. Еще обратно идти!»
Она поддела оконную щеколду кинжалом – тут же невесть откуда взявшийся ветер хлопнул тяжеленными створками. Благо что открывались они внутрь, иначе…
«Иначе уже летела бы вниз», – мрачно подумала ийлура.
И, ловко скользнув в окно, спрыгнула на ковер. В покои метхе Альбруса.
– Уфф… – она сдула упавшую на глаза прядь.
Пока все складывалось удачно: стражи метхе, видимо, остались снаружи, а сам Альбрус действительно отправился учить молодняк. Эристо-Вет быстро огляделась: очутилась она в спальных покоях, отсюда массивная дверь вела в кабинет, где, как правило, метхе принимал жаждущих аудиенции.
«И там же он лечил Дар-Теена.»
Она поймала себя на том, что – к великому своему стыду – даже не думала о том, а исцелен ли Дар-Теен или уже отправился к небесному Покровителю. Тряхнула головой. Да нет же, как раз здесь нечего опасаться. Если метхе взялся за целительство, то обязательно поможет. Эристо-Вет была свидетельницей того, как за два дня Альбрус исцелил кэльчу, у которого был сломан позвоночник. Кэльчу самостоятельно встал на ноги и долго целовал край бархатных одежд синха… Правда, о том, что было с этим счастливчиком дальше, Эристо-Вет не знала.
…Покрутив головой, ийлура первым делом занялась кроватью. Пошарила под подушками, приподняла перину. Ничего интересного. Да и что можно найти в кровати? Разве что полотенца и ночную сорочку… Вдруг пальцы наткнулись на что-то твердое и квадратное. Она извлекла из-под покрывала книгу и разочарованно вздохнула – «Подвиги великого Элхаджа». Тьфу. И метхе читает подобную чушь? Тем более, что по мнению самой Эристо-Вет, упомянутый Элхадж никаких подвигов не совершал, а делал исключительно одни гадости. Если бы Дар-Теен увидел эту книжицу, наверняка бы разозлился; слишком хорошо он помнил, как Элхадж бросил его умирать под обрывом…
Усмехнувшись, Эристо-Вет положила книгу на место и занялась письменным бюро. Вот здесь было куда как интереснее: письма, письма, письма… Но ничего такого, что позволило бы нащупать путеводную ниточку. А вот толстая, в богатом переплете книга – легенды Сумерек, переведенные на ийлурский. Вот ведь странно, почему язык Санаула никогда не переводили на язык синхов? Или все дело в том, что синхам были неинтересны сумерки? Эристо-Вет выдвинула плоский кожаный пенал для писчих принадлежностей. Ого, а здесь что?
Сердце подскочило, грозя выпрыгнуть из груди. И Эристо-Вет дрожащими пальцами извлекла из-под жесткой крышки с золотым тиснением три листка, исписанных красивым почерком и явно вырванных из небольшой книжки.
– Любопытно, любопытно, – пробормотала она.
Пришлось подойти к окну, чтобы разглядеть буквы. Оказалось, писал ийлур, и писал он…
Лабиринт сумерек – священное место, где каждый познает себя таким, какой он есть. Но далеко не каждый способен преодолеть сумерки в своей душе и свернуть на нужную дорогу. Много алчущих истины сгинуло в лабиринте…
Она, затаив дыхание, пробежалась взглядом по следующему листку.
И раз в столетие на священном древе вырастает новое Око Сумерек.
… И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу.
– Побери меня Шейнира, – растерянно прошептала Эристо-Вет.
Кусочки мозаики один за другим становились на свои места. И, хоть и оставалось много неясного, кое-что начинало обретать весьма четкие контуры.
Старинное блюдо Вееталя… Там был изображен элеан, обращающийся с молитвой к священном древу! Да и сам лекарь был далеко не так прост, наверняка он что-то заподозрил, увидев рану Дар-Теена, а потому решил избавиться от того, кто странным образом оказался связан с тайным сокровищем Сумерек…
А обрывок, найденный Дар-Тееном у Посвященного?.. Там ведь было – «обен бо». Подобен богу!..
– Побери меня Шейнира, – повторила Эристо-Вет, – как же я была слепа!
Она взглянула на последний листок. Там, на полях, было написано: «год 800 от сотворения. Ин-Шатур, Посвященный Храма Фэнтара Светоносного».
Вот так. У метхе Альбруса оказались – неведомо как обретенные – листки, вырванные из дневника убитого Ин-Шатура.
Тогда… не сам ли метхе расправился с Посвященным? Может быть, не стоило так поспешно обвинять в этом Нитар-Лисс?
Стараясь унять дрожь в пальцах, Эристо-Вет навела порядок в бюро и двинулась к распахнутому окну.
…Она успела.
Стоило только притворить окно, как бесшумно распахнулась дверь, и из темноты коридора вылился долговязый силуэт Альбруса.
«И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу. Какую игру ведешь ты, уважаемый метхе? Хочешь предотвратить появление нового небожителя – или же наоборот, хочешь прикарманить Око Сумерек?»
Метхе остановился на пороге. Быть может, ждал приглашения, но Эристо-Вет не торопилась. Наконец синх чуть заметно вздохнул и, пришепетывая, проговорил:
– Дар-Теен будет жить. Можешь более за него не беспокоиться.
Ийлура подняла на него глаза.
– Метхе намекает на то, что мне следует побеспокоиться о себе?
Она моргнула при виде мгновенно выросших за спиной Альбруса фигур. Синхи, побери их Претемная. Неужели ее сейчас поведут на казнь?..
Эристо-Вет сжала зубы. Нет, нет, и еще раз нет. Кто бы ни пришел, кем бы ни был палач… Она не даст отрубить себе голову, пока рука держит меч, пока бьется сердце…
Альбрус поднял руку – силуэты исчезли. Всего лишь один шаг назад, в темноту, и они растворились в ночи.
– Я говорил с оставшимися Тремя, – тихий голос синха обволакивал, усыплял бдительность.
– И что, они согласились с тем, что моя вина искупится только кровью?
– Не перебивай, – метхе потоптался на пороге, выразительно глянул на ийлуру, но та промолчала. – Твоим наказанием станет изгнание сроком на пять лет. Мы учли то, как ты служила Ордену все эти годы, и, кроме того, ты спасла жизнь одному из способнейших наших воинов.
«Всего-то! Всего пять лет?!!» – чуть не вырвалось у Эристо-Вет, но она вовремя прикусила губу. Больно, почти до крови.
Разумеется, то, что говорил синх, было хорошо для нее, для ослушавшейся приказа, но все же…
«Не обойдется без подвоха, это точно», – решила ийлура и молча уставилась на синха, ожидая продолжения.
– Ты должна будешь покинуть Орден в течение пяти дней, – сухо закончил Альбрус и повернулся, чтобы уйти.
«И все?!!»
Она не выдержала и окликнула своего старого учителя.
– Метхе, постойте! А как же… как же мое задание?
– Я нашел другого исполнителя, – процедил синх, – тебя это не должно более…
– Кто? Дар-Теен?
Эристо-Вет брякнула это наобум, надеясь, что Альбрус ее исправит, и не обманулась.
– Нет. К чему Дар-Теену заниматься такими мелочами? – как ни в чем ни бывало, синх растянул тонкие губы в улыбке, – Этт-Раш завершит начатое тобой… Как только сотворит ритуал и узнает, где сейчас Нитар-Лисс.
«Взгляд в Темный Кристалл», – догадалась Эристо-Вет, – «он уже разыскивает жрицу, чтобы преследовать. Но, Покровители, почему Этт-Раш?!!»
Выбор учителя показался ей странным. Этт-Раш был молодым бесшабашным ийлуром, хвастуном и задирой, и за пребывание свое при Ордене не выполнил ни одного сколь-нибудь важного поручения. Ийлура потерла подбородок.
«Да он же не справится! Плохой выбор, метхе, из рук вон плохой… Уж лучше бы ты выбрал Дар-Теена, который, похоже, и так играет на твоей стороне…»
Золотые глаза синха загадочно блеснули.
– Если ты мне позволишь войти, Эристо-Вет, я дам тебе кое-что на прощание, – миролюбиво прошелестел Альбрус, – кто знает, когда ты вернешься, я уже могу пребывать в царстве нашей Претемной Матери. А мне… мне бы хотелось, чтобы ты помнила своего старого учителя, невзирая на некоторые… мм… наши разногласия.
– Я буду помнить вас, метхе, до конца своих дней, – она удивленно взглянула на синха. Покровители, а ведь он и вправду стар… Слишком стар, чтобы протянуть долго. – прошу вас, метхе. Удостойте мою келью великой чести…
Синх ссутулился, став похожим на мерзнущую ворону, и переступил порог. Долгопалая рука нырнула в кармашек расшитой золотом альсунеи.
– Вот. В этом медальоне частица Молота Света. Реликвия, можно сказать, для ийлуров. А на обратной стороне выгравирован Квадрат Мироздания.
Эристо-Вет невольно затаила дыхание. Покровители! А потом она еще раз взглянула на старого хитрого синха, и сострадание к тому, кто скоро покинет Эртинойс – кольнуло сердце. Альбрус молча протягивал ей медальон на толстой серебряной цепочке и жалко улыбался.
– Слишком роскошный подарок, метхе, – она со всем возможным почтением взяла сокровище. Пальцам стало тепло, наверное, потому что там была частица легендарного молота Фэнтара, Отца-покровителя всех ийлуров Эртинойса…
– Ты моя лучшая ученица, – прошептал синх, – пусть Фэнтар хранит тебя, моя девочка. Я хочу, чтобы ты помнила своего метхе, и никогда не снимала медальон.
Эристо-Вет быстро сглотнула горький комок. Эх, Альбрус, Альбрус… Что бы ты не делал, каким бы ни был – но прошлого не перечеркнуть. Ты был Учителем, каких днем с огнем не сыщешь…
– Благодарю, – пробормотала ийлура.
Она вздрогнула, когда тонкие губы синха коснулись ее лба.
– Носи и помни.
И Эристо-Вет снова осталась одна.
… И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу.
Эристо-Вет стояла и смотрела на Альмаран.
Близилось утро. Край неба у восхода зарделся, и редкие облака, замершие в ожидании солнца, полыхали багряными соцветиями. А на закатной стороне Эртинойса еще властвовала тьма и, едва заметные, блестели утренние звезды – те, что быстро тускнеют, словно растворяясь в сизом рассвете.
Альмаран медленно и неохотно просыпался. Эристо-Вет точно знала, что за его пределами, там, где к Жемчужной стене жмутся поселки, уже кипит жизнь: хлебопашец запрягает щера, чтобы отправиться в поле, гончар месит глину, ткач налаживает свой станок… Но здесь все было иначе. Истинному альмаранцу не было нужды добывать себе хлеб, а потому ранним утром улицы пустовали. И путешественник, ненароком заглянувший в этот роскошный город ранним утром, мог встретить разве что старательного слугу, спешащего на рынок, да торговку, нахлестывающую запряженного в груженую телегу щера.
Вздохнув, Эристо-Вет отвернулась от окна. Взгляд задержался на собранном дорожном мешке, добротном, из щеровой кожи. Он стоял в углу, пока что бок о бок с мечом в ножнах и парными кинжалами…
Что ж, решение было принято. С кельей придется распрощаться, но не на пять лет, как говорил метхе Альбрус, а навсегда, как ни печально это звучало. Наверное, придется забыть и про сам Альмаран, но в Эртинойсе много других городов, да и сам Эртинойс велик, почти необъятен – в нем наверняка найдется место еще одной умелой наемнице…
На мгновение ийлура ощутила неуверенность – а ну как ее план потерпит неудачу? И вообще, стоит ли нырять в омут с головой?
«Эх, подруга, а ведь ты можешь и не выплыть…»
Пальцы нащупали серебряный медальон, великодушно подаренный Альбрусом. От него исходило тепло – «Любопытно, откуда у метхе частица Молота?» – и тепло это вселяло надежду.
На то, что ей удастся выполнить задуманное.
На то, что она успеет догнать и Нитар-Лисс, и ее странного компаньона, и Этт-Раша. До того, как будет совершено непоправимое, настоящее святотатство, после которого крыланы все, до одного, поднимутся на войну с ийлурами… Скорее всего, этих троих придется убить, и это будет непросто – во-первых, потому, что уничтожить темную жрицу дело само по себе сложное, а во-вторых – Эристо-Вет придется убивать тех, кто лично ей никогда не причинял вреда.
«Но разве тебе, воину Ордена, не приходилось убивать раньше?!! Тех, кого ты вообще видела впервые?»
Приходилось. И каждый, кто пал по воле Хранителей Границы, навсегда отстался в памяти синеволосой ийлуры, тревожа в снах.
«Это нужно сделать», – Эристо-Вет прошлась по келье, – «смертные не должны посягать на то, что принадлежит Богу, иначе богов станет слишком много для этого мира».
Проклятье! Если бы знать, что действительно на уме у Альбруса! А вдруг он тоже хочет уничтожить зарвавшуюся ийлуру? Но к чему тогда слежка? Он ведь достаточно могущественный синх, чтобы выследить ее и убить без огласки… Или все-таки старый метхе соблазнился возможностью стать богом?
«Вернее, подобным Богу».
Н-да. Стоило еще поразмыслить над тем, каким образом листки из дневника убитого Ин-Шатура попали к метхе Альбрусу, и о том, какую роль многомудрый синх отвел Дар-Теену… При мысли об ийлуре у Эристо-Вет болезненно сжалось сердце. Боги! Почему именно Дар-Теена выбрал Альбрус для своих сомнетильных делишек, почему не кого-нибудь еще? Того, кого был бы для Эристо-Вет серой, безликой тенью…
И вдруг она вспомнила элеана. Того самого старика, образ которого Эристо-Вет увидела в отражении Дар-Теена, старика, который, между прочим, сумел проникнуть по ту сторону Границы. Или тогда все это привиделось?
На душе стало погано. Покровители! Она совсем, совсем ничего не знала и не понимала в интригах разыгрывающейся трагедии. Ну, а в том, что это именно трагедия, Эристо-Вет отчего-то не сомневалась.
«Я сделаю то, что решила», – она подняла меч, – «пусть моя цель будет проста, но этим я наверняка разрушу планы многих, кто заинтересовался Оком Сумерек».
В конце концов, она так и не поняла толком, что было на уме у синха Альбруса, и кто стоит за узкой спиной Нитар-Лисс. Возможно, сам Верховный Жрец, Элхадж Великий собственной персоной?..
Обрывки мыслей начали путаться. И Эристо-Вет предприняла то, что предпринимала всегда в подобных случаях: она начала действовать.
Попрощавшись со своей кельей, ийлура быстро завершила свое обмундирование, легко подхватила дорожный мешок. С собой она, к слову, уносила козырь, о котором мало кто знал – свинцовый кубик Эльваан. Наверняка через него можно будет что-нибудь узнать, Санаул милостив к тем, кто его почитает, но лучше проводить ритуал не в башне Ордена, а где-нибудь в неприметной таверне… Эристо-Вет, перепрыгивая через ступеньку, спускалась к щерням.
По дороге она налетела на незнакомого ийлура, пробормотала извинения и поспешила дальше. Но на душе остался непрятный осадок, размытое воспоминание о том, что где-то она видела этого сутуловатого малого.
Читать бесплатно другие книги:
