Тайный форватер Стрельцов Иван

Глава 3

На столе лежал «АКМ» с подствольным гранатометом, разгрузочный жилет, набитый запасными магазинами и ручными гранатами, рядом пояс с брезентовыми чехлами для зарядов к подствольнику. Сверху была уложена кобура с пистолетом и длинный, остро отточенный кинжал.

Таймураз Хадышев несколько секунд смотрел на свой арсенал, потом опустил правую руку на кинжал, будто надеясь подпитаться смертоносной энергией оружия.

Резко повернувшись, он посмотрел на стоящего в стороне Турпала Садыкова и с негодованием проговорил:

– Зачем ты сохранил оружие? А если бы федералы сделали зачистку и нашли его? Вряд ли тебе удалось бы доказать, что «завязал», а с боевиками у «гоблинов» разговор короткий. Пуля в затылок и яма.

– На все воля Аллаха, – спокойно ответил побратим полевого командира и мягко улыбнулся: – Зачем выбрасывать то, что можно хорошо припрятать? Как видишь, оружие тебе самому пригодилось.

– Пригодилось, – подавив вспышку гнева, вынужден был согласиться Пророк. Он четыре дня добирался в Шарой, один в поле не воин, это верно замечено. И еще долго пришлось бы «бригадному генералу» Хадышеву красться до родных гор Ичкерии, если бы не помощь соплеменников.

В Волгограде на центральном рынке он обратился к торгующим на рынке чеченцам, те без лишних разговоров сразу же свели его с главой диаспоры. Немолодой Ильяс Бариев, имевший крепкие связи с родиной, сразу же узнал Пророка. Велел накормить, дал время отдохнуть, и тем же вечером Таймураз Хадышев выехал поездом в Назрань. Его сопровождали двое молодых парней в милицейской форме. По «легенде» сотрудники МВД препровождали беглого преступника к месту следствия.

Из Назрани его отправили с конвоем МЧС, доставляющим гуманитарную помощь в Грозный. А уже из Грозного, также без особых проволочек, перевезли в Шарой.

«Маленькие народы выживают за счет самопожертвования и сплоченности, – размышлял Таймураз, трясясь на дне грузовика, обложенный со всех сторон мешками с крупами. – Именно в этом всесокрушающая сила малых народов, дробящих огромные империи, как сухую глину».

– Значит, тебе нужно возвращаться в горы? – задал вопрос Турпал, когда его побратим закончил рассказ.

– Да, – кивнул Пророк. – Кто-то предал наше движение, выдав федералам картотеку «Джаамата». Нужно предупредить верховный меджлис и заграничных друзей, чтобы на эту организацию не рассчитывали.

На несколько минут в комнате за завешенными окнами повисла гробовая тишина, было лишь слышно, как потрескивает воск горящей свечи.

– Может, это случайность? – неуверенно предположил Турпал.

– Нет. «Фермер» находился в глубокой «заморозке», чекисты никак не могли на него выйти самостоятельно. Его сдали, а раз сдали, то ФСБ и об остальных известно, – уверенно произнес Таймураз и снова погладил холодную сталь кинжала. – Завтра с рассветом я уйду в горы, ты тоже пойдешь со мной.

– Я? – растерянно переспросил Садыков. Даже в слабом мерцании свечи от Пророка не ускользнула недовольная гримаса, исказившая лицо побратима. Тому явно не улыбалось уйти в горы из теплого дома накануне зимы. Но оставлять его Хадышев не собирался, слишком много было поставлено на карту. А фельдшер в горах – настоящий клад.

– Да, тебе придется уйти со мной, – начал убеждать побратима Таймураз. – Чекисты уже наверняка раскололи «фермера», и тот поведал, кто такой побывал у него в гостях. А в этом случае они все перевернут с ног на голову, чтобы добраться до меня. А значит, вычислят и людей, которые мне близки. Ты, брат, первый в этом списке. Кроме того, сам пойми, нам сейчас в горах позарез нужен будет фельдшер. – В последний момент Хадышев решил сыграть на профессиональном самолюбии побратима.

– Н-да, – Турпал задумчиво поскреб бритый подбородок. Как ему не хотелось выбираться в горы, но еще меньше было желание попасть в казематы контрразведки. И судя по тому, что рассказал Пророк, чекисты с ним миндальничать не станут. – Хорошо, – наконец решился фельдшер, – завтра мы уйдем в горы, вот только с утра я схожу в медпункт и пополню запасы походной аптечки.

– Вот это правильно, – обрадовался Хадышев. Расслабленно откинувшись на спинку стула, он выразительно посмотрел на сидящих неподвижно в дальнем углу комнаты трех угрюмых горцев. Закоренелые ваххабиты после полученных ранений долго лечились в грозненской больнице среди раненых гражданских жителей, а как только смогли держать в руках оружие, решили вновь вернуться в горы. Грозненское подполье, воспользовавшись появлением Пророка, выделило эту троицу ему в сопровождение. Боевики с нескрываемым недоумением слушали рассказ полевого командира об измене в их рядах и о выдаче архива «Джаамата» госбезопасности. Пророк, никому не доверявший, в Грозном ничего не сказал.

– Ну, что же, пора ложиться спать, – взглянув на часы, сказал Турпал. – Завтра, чувствую, будет тяжелый день.

Но заснуть чеченцам не удалось. Едва они разбрелись по отведенным для ночевки местам, как чуткое ухо Пророка уловило отдаленный шум работающих двигателей. Вскоре можно было расслышать приближающиеся БТРы.

Вскочив с лежанки, Хадышев схватил автомат. Троица в мгновение ока натянула разгрузочные жилеты и разобрала оружие. Двое были вооружены обычными «АК-74», третий сжимал в руках длинноствольный «РПК».

– Не кипятитесь, – попытался успокоить боевиков Турпал, – может, это и не по нашу душу. Ты, – фельдшер взглянул на пулеметчика, – лезь на чердак. Вы двое займите боковую комнату. А мы будем держать эту.

Бронеколонна уже была совсем рядом, под тяжестью многотонных боевых машин дрожала земля, в оконных рамах звенели стекла.

Таймураз Хадышев надел поверх камуфлированной куртки разгрузочный жилет, подошел к окну и распахнул створки, чтобы в случае необходимости открыть огонь, не разбивая стекол. Сняв автомат с предохранителя, он занял у подоконника положение для стрельбы с колена, держа в прицеле вход во двор.

Три БТР-80 с зажженными фарами, натужно рьна моторами, въехали в переулок и замерли у забора, ограждающего участок фельдшера.

– Все-таки достали они меня, – с горечью произнес Пророк и, увидев у калитки черный силуэт, нажал на спуск.

– Хозя… – воскликнул подошедший участковый, но автоматная очередь сбила его с ног и отшвырнула к броневику. И сразу же со всех сторон загремела канонада. С чердака длинными очередями сек «РПК», а из окон ему вторили автоматы.

Бойцы спецназа ФСБ, сиганув с брони, ответили еще более плотным огнем. Беспорядочная стрельба длилась не более минуты, потом головной и замыкающий бронетранспортеры, взревев двигателями, круто развернулись, вламываясь своими острыми мордами в ограду соседних участков.

– Собираются окружить, – понял Таймураз. Он не боялся смерти, только очень сожалел, что у них нет ни одной «мухи», а без противотанковых гранатометов БТРы не остановить. Расстреляв очередной магазин, он вытащил новый и со щелчком вставил его в автомат. Передернул затвор, но выстрелить не успел. Неслышно подошедший Турпал осторожно тронул его за плечо.

– Чего тебе? – рявкнул Таймураз, боковым зрением наблюдая, как, прикрывая своими тушами стоящих позади бойцов, на соседские участки медленно вползают бронетранспортеры.

– Пойдем, пока еще не поздно, – увлекая за собой Хадышева, сказал фельдшер. Они перебрались в заднюю комнату, и Садыков ударом ноги высадил окно. В грохоте боя звона битого стекла не услышали, а двое чеченцев, выбравшись наружу, пригибаясь, со всех ног бросились прочь. Небо, затянутое густыми облаками, сегодня было на их стороне.

Проскочив сад, они быстро перемахнули через ограду и оказались за околицей Шароя. Теперь следовало оторваться, как можно дальше уйти, запутать следы и, выиграв время, уйти в горы к группе, которую Пророк оставил на своего помощника Мирзо.

– Бери левее, – закричал Турпал, за их спинами бой разгорался во всю свою силу, к трескотне автоматных очередей добавились хлопки разрывов ручных гранат. Но вскоре все эти шумы заглушил грохот крупнокалиберных пулеметов, установленных на бронетранспортерах.

Наконец, свернув за пологий холм, беглецы едва не свалились в русло высохшей реки, по дну которой бежал неширокий ручей. Но этого вполне хватало, чтобы скрыть свои следы, в случае преследования с собаками.

Бой в поселке закончился неожиданно, просто стрельба вдруг стихла.

– Все кончено, – с облегчением перевел дух тяжело дышащий Турпал Садыков.

– Не менее получаса им потребуется, чтобы выяснить, кто из убитых хозяин дома, а кто посторонний. Когда установят, что хозяина нет, будут долго разбираться, куда он делся, – переходя на шаг, сказал Пророк. Он сам еще не мог поверить, что снова остался жив. Для того чтобы поддержать побратима, добавил: – Все равно раньше утра прочесывание не начнут. Вот только вертолет не подняли бы в воздух, а то окажемся как вошь на ладони, и спрятаться негде.

– На этот счет не беспокойся, – успокоил его фельдшер, восстановив дыхание. – Есть у меня место, где отсидеться…

На глубине разноцветные кораллы казались живыми существами. Они шевелились в такт движению воды. Стайки мелких золотых и серебряных рыбок, подобно клубкам весенних пчел, кружили вокруг рифов. Рыбы покрупнее величаво проплывали в стороне, ни на что не реагируя.

Вся эта картина напоминала Алене Воронцовой гигантский аквариум, на манер того, что стоял в ее комнате. Первое время молодой женщине после погружения казалось, что она видит сон из далекого детства. Но распирающий рот загубник и булькающие звуки пузырьков воздуха, рвущихся на поверхность, напоминали ей, что окружающий подводный мир и есть самая настоящая явь.

Немного в стороне от Воронцовой лениво шевелил ластами Сервант, держа перед собой подводное ружье с длинным гарпуном, увенчанным трезубцем с острыми зазубринами на наконечниках, его мускулистые ноги ритмично и в то же время не создавая завихрений ластами взбивали воду, двигая гиганта вперед.

Время от времени Сервант проворачивался вокруг своей оси, чтобы убедиться, что вблизи нет никакой опасности. Наблюдая, как он это ловко проделывает, Алена восхищенно подумала: «Ну, прямо Ихтиандр» – и тут же поймала себя на другой мысли: «А ведь так оно и есть, бывший Ихтиандр – отставной боевой пловец».

После скандального посещения казино Рикардо Хосе Мария Гонсалес (он же Сервант) в буквальном смысле слова сошел с ума. Он забросил игры в казино и повсюду немой тенью ходил за отшившей его незнакомкой, проявляя всяческие знаки внимания. Три раза в день Алене доставляли роскошные букеты цветов (благо один из судовых холодильников был битком набит этим товаром, специально для романтических натур). В каждом букете женщина находила пригласительные на завтрак, обед, ужин.

Воронцова букеты принимала, а приглашения игнорировала и, чтобы избежать встреч с навязчивым поклонником, на протяжении нескольких дней заказывала еду в каюту. В свободное время она по-прежнему посещала бассейн, библиотеку и тренажерный зал. Скрежеща зубами, Сервант покорно тащился в бассейн, листал комиксы в библиотеке и насиловал станки в тренажерном зале.

По истечении третьего дня Алена благоразумно решила не перегибать палку, чтобы в конце концов не добиться противоположного результата от задуманного. Вечером, надев вызывающее красное платье из тончайшего китайского шелка и примерив серебряный гарнитур с бирманскими рубинами, молодая женщина направилась в игорное заведение. Рулетку на этот раз она оставила без внимания, сосредоточив свой взор на картах, а точнее на «Блэк Джеке». Этим вечером не один Сергей Севрюков (он же Гонсалес) глядел на нее широко раскрытыми глазами, многие из присутствующих игроков кто украдкой, а кто и в открытую бросали на Алену вожделенные взоры.

Серванту пришлось очень сильно постараться, чтобы оказаться с Воронцовой за одним столом. Игорное счастье на этот раз изменило бывшему мичману, и за полтора часа он умудрился спустить в общей сложности около восьмисот евро, львиная доля которых перекочевала в карман его очаровательной спутницы.

Из-за стола они поднялись одновременно, Алена подошла к окошку кассы обменивать фишки, а Сергей, бросив последний розовый кругляш номиналом в пятьдесят евро крупье, направил свои стопы в бар.

– «Кровавую Мери», – усаживаясь на высокий табурет перед смуглолицым крепышом-барменом, сделал заказ Сергей.

– Две «Кровавых Мери», пожалуйста, – поправила его Алена, забравшись на свободный табурет с правой стороны гиганта.

– Вы? – верзила искренне удивился.

– Да, я, – кивнула молодая женщина, глядя в глаза растерянного великана. – Когда одному плохо, а другому хорошо, следует поделиться своей радостью, чтобы удержать космическое равновесие бытия. Сегодня я прекрасно провела время, потому что все время выигрывала. И только сейчас мне стало понятно ваше поведение несколько дней назад, когда человека просто распирает от восторга. Поняла, после чего мне стало немного неудобно. Я хочу загладить свою вину перед вами, поэтому разрешите угостить вас. – Алена наклоном головы указала на бармена, который выставил на стойку два высоких фужера с коктейлем.

– Меня зовут Зульфия, – первой представилась Воронцова, назвав свое имя по «легенде».

– Рикардо, – не менее оригинальным был Сервант. С этого момента началась их дружба, вместе завтракали, обедали, ужинали, посещали тренажерный зал, кегельбан и казино. Они составляли отличную пару для игры в бридж. Однажды Алена упросила своего нового друга пострелять по тарелочкам. «Рикардо» оказался неплохим стрелком – из десяти мишеней разбил вдребезги девять. Впрочем, учитывая его прошлую и нынешнюю жизнь, это было неудивительно.

«Зульфия» же себе не могла позволить подобной роскоши, поэтому из десяти попала только в две последние тарелки, после чего на нее обрушился настоящий поток похвал, исходящий от инструктора и Серванта. Мужчины были удивлены, что молодая женщина не только не упала в обморок от звуков выстрела, но даже умудрилась поразить мишени.

Через три дня «Варшава» достигла архипелага и встала у одного из островов на стоянку. Капитан объявил пассажирам, что здесь они простоят двое суток, желающие могут сойти на берег порыбачить, или заняться дайвингом (подводным плаваньем), или в палатках остаться на берегу. Среди желающих посетить остров оказались Рикардо и Зульфия.

– Самое лучшее место для подводной охоты – вот эта лагуна, – говорил инструктор по дайвингу, высокий араб, тело которого напоминало статуэтку из черного дерева, какие продаются на рынках Африки. – Десяток коралловых рифов создали природным путем эту заводь посреди моря. Здесь все то же, что и на открытой воде, только нет вероятности нападения акулы.

– Помойка, – презрительно заявил Сервант.

– Это почему же? – удивилась Алена.

– Сколько лет существует этот курорт? Лет тридцать-сорок, да тут все давным-давно выловили, и только малышня может плескаться.

– Что ты предлагаешь?

– А вон там, видишь, – он указал в направлении небольшой рыжей полоски суши. – Это атолл, возьмем лодку, акваланги, палатки. – На слове «палатки» гигант сделал особое ударение, давая понять своей подруге, что никаких вольных мыслей он не держит в голове. – А потом я тебе обещаю настоящую подводную охоту и запеченный на углях ужин из морепродуктов. Такое ты запомнишь на всю жизнь.

– А как же акулы? – неуверенно спросила Алена, указывая на безобразные шрамы на теле инструктора.

– От этих тварей я тебя защищу. Можешь на меня положиться, – заверил гигант. Его голос при этом звучал настолько буднично, что не вызывал сомнений в искренности сказанного. Тем не менее Алена все же переспросила:

– Точно сможешь?

– Обижаешь.

Офицер Службы внешней разведки не имел права так рисковать, особенно при выполнении боевого задания. Но авантюрная жилка в характере Воронцовой все-таки толкнула ее на этот безумный шаг.

Поставив свои подписи под заявлением, что в случае непредвиденного никто ответственности за это не несет, туристы захватили с собой все необходимое и отправились на атолл…

Алена, подгребая ластами, зависла на одном месте, наблюдая, как Сергей парит над верхушками кораллов. Неожиданно его тело выгнулось дугой, и в следующую секунду будто распрямившаяся пружина швырнула его в гущу кораллового лабиринта. Стремительно спикировав вниз, Сервант выстрелил из подводного ружья.

Будто в замедленной съемке Алена могла видеть, как гарпун, рассекая толщу воды, рванулся в узкую щель среди кораллов. Через несколько секунд Сергей потянул на себя капроновый тросик, привязанный к концу гарпуна. Трос поддавался с трудом, то и дело пытаясь вырваться, но слишком крепкая рука его держала, чтобы эти попытки увенчались успехом.

Через мгновение Сервант поднял над головой гарпун, на острие которого, извиваясь и выполняя различные фантастические пассы, трепыхался осьминог средних размеров.

Глядя на бледно-фиолетовую тушку, напоминающую большого паука, молодая женщина брезгливо поморщилась. Осьминоги она предпочитала в основном в качестве ингредиента в морском салате.

Свое отношение к загарпуненной добыче Алена выразить не успела, стремительная черная тень накрыла собой Серванта…

Молодая серая акула оказалась недостаточно опытной в охоте на аквалангистов. Сергей ее опередил на долю секунды, отклонившись с угла атаки.

Курносая рыбина с мутными глазами убийцы, вильнув хвостом, круто развернулась, готовясь к новой атаке. К этому моменту аквалангист бросил бесполезное ружье и загарпуненного осьминога, вытащил из ножен на голени нож и, выставив его перед собой, устремился навстречу хищнице. Человек и акула стремительно сближались, морская убийца метила в незащищенное левое плечо аквалангиста, но в то же время готова была вцепиться в руку с ножом, если человек попытается уклониться от схватки.

Двухметровая живая торпеда обладала врожденным инстинктом убийцы, но опыта схваток ей недоставало, чего было не занимать человеку. Аквалангист не стал уходить в сторону, а просто поднырнул под несущуюся на него хищницу с одновременным переворотом на спину. И когда серая туша оказалась над ним, пловец сделал выпад правой рукой. Широкий клинок по самую рукоятку погрузился в упругое тело, и он резко провернул его вокруг оси.

Смертельно раненная акула сорвалась с лезвия ножа, несколько раз дернулась в предсмертной судороге, потом выпрямилась и, оставляя за собой бурый шлейф, медленно погрузилась на дно.

Воронцову ошеломило увиденное. Поединок длился считаные секунды. «Ничего удивительного, он боевой пловец, и его учили убивать быстро, эффективно и без сантиментов». Следующая мысль была о расплывающемся пятне крови. «Нужно быстро уходить, запах крови привлечет других акул».

Сергей подал своей подруге знак, указывающий, чтобы она подобрала загарпуненного осьминога, а сам нырнул за хвостатой разбойницей…

«Во время проведения адресной проверки в поселке Шарой оперативная группа ФСБ под руководством майора Сазоненко в доме поселкового фельдшера Турпала Садыкова напоролась на засаду. Сразу же был убит участковый милиционер лейтенант Камаев. Оперативная группа под прикрытием бронетехники вступила с террористами в бой.

После непродолжительной перестрелки дом был захвачен, трое отстреливающихся боевиков убиты (личности выясняются). Хозяина, Турпала Садыкова, в доме не оказалось, судя по выбитому окну в задней комнате и следам в саду, с места боя успели скрыться двое мужчин.

В ходе обыска в доме был обнаружен пистолет «ПМ», госномер… оружие закреплено за прапорщиком Ростовского УФСБ, из которого ранее были застрелены двое бездомных в котельной завода «Красная Коммуна». Из чего можно сделать вывод – вместе с Садыковым бежал полевой командир сепаратистов Таймураз Хадышев (Пророк), именно он был последним владельцем пистолета «ПМ», госномер…

Организованный утром поиск беглецов положительных результатов не дал…»

Генерал-майор Клинаев выругался и швырнул на стол листок с донесением. И тут же помянул племянника:

– Толя, Толя, что же ты, подлец, делаешь. Ты же меня без ножа режешь.

Начальник оперативного управления уже не столько выгораживал племянника, попавшего в крутой переплет, сколько пытался защитить честь собственного мундира. Он лично нес ответственность за ликвидацию террористических ячеек «Джаамата», к тому же директор ФСБ, занятый множеством навалившихся проблем, взвалил на генерала и контроль над операцией «Флинт». Только благодаря этому обстоятельству Андрей Иванович смог выбить для проштрафившегося племянника чрезвычайные полномочия (когда у майора в подчинении полковник находится) и организовать командно-штабные учения «Утиная охота», надеясь, что Анатолий Сазоненко быстро решит проблему беглого чеченского полевого командира, случайно ставшего обладателем секретной информации, разглашение которой грозит ему, лично ему, генералу Клинаеву, даже не отставкой, а позорным увольнением из госбезопасности. «Хадышев должен быть уничтожен», – как аутотренинговую установку безликим голосом забормотал Клинаев. Внезапно его взгляд упал на еще одно сообщение. Депеша пришла по личному каналу полковника Христофорова из Буктара.

Андрей Иванович взял листок и внимательно вчитался в текст.

«Отцу.

В связи с явным выставлением меня и капитана Лялькина на показ местным (и не только) спецслужбам считаю невозможным проводить координационные действия по операции. Предлагаю на этом этапе поручить это Соседке (сотруднице смежного департамента) и Стрелку, обосновавшемуся на яхте. На себя берем отвлекающую функцию.

Блудный сын».

Генерал-майор Клинаев сам был высококлассным профессионалом и Христофорова уважал за то же. В другое время Андрей Иванович обязательно разобрался бы в этом деле, выяснил все детали происходящего в Буктаре и наверняка согласился бы с Владимиром.

Но в данный момент голова генерала была занята совсем другим. «Пророк ушел в горы, оттуда его за здорово живешь не вытащишь. А там и до грузинской границы недалеко, чуть не уследил, и тогда он точно уйдет с концами». Только от одной этой мысли лоб Андрея Ивановича покрывался липким потом.

Клинаев еще раз взглянул на шифровку Владимира Христофорова. «Буктар далеко, да и за этого «Флинта» я не отвечаю, а лишь координирую. А вот беглый Пророк – это дамоклов меч не только над Анатолием, но и надо мной самим. Если этого волка не вытащить из леса за загривок на солнышко, то впору самому стреляться, чтобы живого не позорили». С такими мыслями генерал-майор схватил ручку и в гневе стал составлять ответ Христофорову.

«Блудному сыну.

Ваше сообщение расцениваю как паникерство. Если это нервный срыв, после окончания операции нервы подлечим. Если же надлом – пишите рапорт на увольнение, на ваше место найдем достойную кандидатуру.

Отец».

Даже сейчас, записывая эти гневные слова, Андрей Иванович не особо задумывался над их смыслом. Его мозг по-прежнему работал в другом направлении.

«Для того чтобы добыть волка в лесу, – думал Клинаев, – нужны хорошие и опытные охотники». Неожиданно лицо генерала расплылось в самодовольной улыбке, он нашел выход.

Отложив шифрограмму в султанат, Андрей Иванович принялся за составление распоряжения.

«Начальнику Воронежского

учебного центра

спецназа пограничных войск.

Довожу до вашего сведения о необходимости выделить из отряда специального назначения П.В. «Сигма» сорок бойцов, имеющих боевой опыт в условиях лесисто-горной местности для участия в командно-штабных учениях «Утиная охота» в Северо-Кавказском военном округе.

На подготовку личного состава отводится двадцать четыре часа с момента получения данного приказа.

Начальник Оперативного управления ФСБ генерал-майор Клинаев А.И.».

Андрей Иванович поставил внизу свою подпись и облегченно вздохнул. Пограничники – народ ушлый, особенно те, кто воевал в спецназе. Это настоящие охотники на волков, выследят и подстрелят, как бы серый разбойник ни бегал и ни путал следы.

– Ну, Толик, – заговорил генерал вполголоса, – попробуй и в этот раз упустить его. Тогда уж точно отправишься на Пяндж ловить афганских наркокурьеров.

Шестиполосная трасса окружала Буктар, позволяя миновать запруженные улицы столицы султаната.

В самых живописных уголках трассы строители сделали дорожные «карманы», в которые заезжали туристы, чтобы полюбоваться местными красотами, видом на Персидский залив, восходом или закатом солнца или огнями ночного Буктара.

Российские контрразведчики покинули виллу Титова, едва солнечный диск оторвался от горизонта. Сам же хозяин дачи еще почивал по причине чрезмерного возлияния накануне.

Сидящий за рулем Владимир Христофоров был сосредоточен и молчалив. А его помощник Кирилл Лялькин, как всегда, был полон неуемной энергии и жажды деятельности.

– Нет, все-таки это классно, когда живешь в таком вот государстве вроде Сингапура или Буктара. Восток, но в то же время все блага по высшему разряду. Никаких тебе налогов, да еще и бесплатное лечение и обучение. Ей-богу, даже нищим в такой стране и то не стыдно. А вы как думаете, Владимир Николаевич?

– Москва, – невпопад ответил Христофоров.

– Что Москва? – не понял Кирилл.

– Государство в государстве, – ответил полковник, не отрывая взгляда от дороги.

Лялькин понял, что шеф его абсолютно не слушает, полностью погруженный в свои мысли. Кирилл слишком многим был обязан Христофорову и по службе, и по жизни, чтобы не обращать внимания на переживания полковника.

– Если вы, Николаич, расстроились из-за вчерашней шифровки из Центра, так плюньте и забудьте. Ну не любят наши генералы, когда полковники учат, что им делать. На то у них и штаны с лампасами. А вот выполним с честью наше задание, все тут же и забудется. Еще и орден дадут, вот увидите.

– Да нет, Кирюша, здесь дело не в генеральских разносах. Нас пасут, причем конкретно и по высшему разряду, – горько усмехнулся Христофоров и, впервые оторвав взгляд от бегущей ленты дороги, посмотрел в зеркало заднего вида. Дорога за ними была пуста. Впрочем, опытный оперативник, прожив на острове два дня, быстро определил все преимущества здешнего рельефа. Над городом и, соответственно, окружной трассой главенствовали несколько гор. На их вершины достаточно было посадить наблюдателей с мощной оптикой и надежной связью, после чего любая машина окажется под постоянным «колпаком», причем водитель ничего не заподозрит.

– Вот вчера я полдня мотался по городу и по трассе, при этом, заметьте, совершенно произвольно, и никакого «хвоста» не обнаружил. Даже намека на слежку не было, – будто прочитав мысли старшего, заговорил Кирилл.

На это заявление Владимир только улыбнулся. Вчера нужно было установить аппаратуру, фиксирующую разговоры на яхте «Аграба». Приемно-передающий записывающий транслятор имел форму цилиндра размером с пивную бутылку и принимал радиосигнал на расстоянии до двух километров. Найдя точку для наиболее удачной установки, Христофоров решил отправиться один, без Лялькина, и разыграть небольшой спектакль. Для дела пришлось привлечь Титова, которого издалека можно было принять за Христофорова.

Спектакль был разыгран в лучшем виде, с утра Илья Сергеевич отправился в российское посольство, через два часа покинул миссию и, пошатавшись по городу, зашел в бар «Арабские каникулы», открытый специально для европейских туристов. Через полчаса к этому же бару подъехал «БМВ» с оперативниками. Лялькин остался в салоне наблюдать, не зайдет ли кто подозрительный. А Христофоров прошел внутрь. Выпив стакан воды, он прошел в туалетную комнату, следом за ним зашел торгпредставитель. Обменявшись с Владимиром одеждой, Титов нахлобучил на голову шляпу и очки Христофорова, покинул бар, и еще часов пять Кирилл катал его по городу. Вернувшись домой, на почве нервного срыва Илья Сергеевич упился вдрызг.

Полковник провел в баре еще какое-то время, потом расплатился за торгового представителя, совершенно не переживая, что бармен может его узнать. Для арабов все белые на одно лицо, так же, как и все арабы, негры и азиаты на одно лицо для белого.

Через час Владимир уже был на месте (добрался автостопом), а еще через сорок минут в нужном месте сделал закладку со шпионской аппаратурой.

– Ну и что, подумаешь, следят, – не унимался Кирилл. – С «бандурой» вас не взяли, значит, и пришить нам будет нечего. Соберем необходимую информацию и отвалим восвояси. Ничего нам навешать они не смогут.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – сказал полковник. – Нам предстоит не только собрать нужную информацию, но и подготовить план захвата груза. А потом еще неизвестно, мы этот план заложим в тайник или придется его лично втолковывать исполнителям. После вчерашней шифровки я, честно говоря, ничему не удивлюсь.

– Приехали, сворачивайте, – распорядился Лялькин. «БМВ» послушно свернул с трассы и въехал в дорожный «карман», устроенный на высоком утесе, с которого открывался великолепный вид на залив и раскинувшийся внизу яхт-клуб.

– Ну, дружок, иди, любуйся природой, – распорядился Христофоров, вручая своему молодому помощнику восьмикратный армейский бинокль. Сам тем временем достал из бардачка прибор, внешне похожий на сидиплеер. На самом деле это было устройство, снимающее с ретранслятора записанную воспроизводящую информацию, а для удобства использования и, главное, для сокращения времени изучения записи в прибор был вмонтирован электронный переводчик со знанием двенадцати самых распространенных языков.

Пока полковник вникал в запись, Кирилл, вскинув бинокль, довольно долго и внимательно изучал Персидский залив, пока на темно-синей морской глади не обнаружил идущие встречными курсами два длинных супертанкера. Чем ближе суда сходились, тем больше была иллюзия, что столкновение неизбежно. Кирилл, позабыв обо всем на свете, внимательно следил за сближением танкеров, а когда они преспокойно разошлись, разочарованно опустил бинокль, рассуждая про себя, а столкнись на самом деле подобные монстры, что тогда? Произошел бы гигантский взрыв с фантастическим пожаром или просто разлилась бы нефть, создав очередную глобальную экологическую катастрофу? Прийти к какому-либо выводу капитан не успел, его окликнул начальник, открыв переднюю дверцу машины.

– Ну, и чего ценного узнали? – усаживаясь рядом, спросил Кирилл.

– Вчера вечером Махмуд Аббас звонил секретарю Заурбека Галиперова и просил об аудиенции.

– И что секретарь?

– Подробно расспросил, кто звонит, почему звонит и от кого получил этот номер телефона. Получив на все вопросы ответы, обещал в течение десяти дней связаться с ливийским гостем.

– Значит, у нас есть десять дней.

– Будем говорить о семи, так вернее, – сказал Владимир, включая зажигание.

К бетонному молу, где было пришвартовано несколько десятков яхт с разноцветными парусами, разного класса и с разными именами, вела неширокая, всего в две полосы, бетонная дорога.

Въехав на территорию яхт-клуба, Христофоров быстро отыскал взглядом нужный парусник и направил туда автомобиль.

Палуба «Аграбы» была заполнена людьми. Виктор Савченко, оголенный по пояс, опирался спиной о капитанскую рубку, принимая солнечные ванны.

Двое таких же полуголых арабов проверяли работу аквалангов. Четвертым был сам полковник Аббас, который возился в рубке.

Последнего, пятого члена экипажа, не было видно. «Ясно, пятый бедуин под водой, охраняет сокровища «Аграбы», – машинально отметил про себя Владимир. Остановив машину напротив парусника, открыл дверь и вышел наружу.

– Простите, – по-английски обратился он к Аббасу, – я хотел бы узнать, нельзя ли нанять для небольшой прогулки вашу яхту?

– Убирайтесь! – рявкнул с капитанского мостика Аббас. – Это частная собственность, и я не намерен катать всяких там янки.

– Извините, – произнес Владимир, радуясь, что его английский с американским акцентом не подвел. Больше не говоря ни слова, он вернулся к машине. На Савченко полковник даже не взглянул, достаточно было того, что Виктор его видел…

Глава 4

Заместитель директора ЦРУ Ной Розенблюм закончил свой рабочий день, как обычно, в восемнадцать ноль-ноль. Ной встал из-за рабочего стола, выключил компьютер, убрал документы в сейф и забыл о том, что он государственный чиновник высокого ранга. Все его помыслы были обращены к обещанию жены на сегодняшний день приготовить фаршированную курицу по старинному бабушкиному рецепту.

Ной снял с вешалки плащ и поспешил к выходу. Но покинуть кабинет не успел, его остановил голос секретарши.

– Мистер Розенблюм, с вами по видеосвязи хочет срочно связаться Френк Биглер.

Заместитель директора ЦРУ чертыхнулся. Но Биглер был его человеком, и если он экстренно звонит, значит, что-то действительно важное произошло. Ной еще с молодых лет, когда еще только начинал стажером в Доминиканской Республике, запомнил главный постулат своей работы: «В разведке любое сообщение экстренное». Любая, даже самая незначительная деталь может оказаться ключом к тайным замыслам врага.

Бросив плащ на спинку кресла, Ной вновь уселся за рабочий стол и включил компьютер. После загрузки на экране высветилось лицо агента, находящегося за десятки тысяч километров от Лэнгли. В то же время миниатюрная цифровая камера, вмонтированная в панель монитора, высветила физиономию самого директора на дисплее компьютера Биглера.

– Добрый вечер, сэр, – первым поздоровался Френк.

– Хай, дружище, – вяло ответил Розенблюм, его сознание все еще не могло избавиться от навязчивого образа аппетитной фаршированной курочки. – Надеюсь, ты вышел на связь, имея на руках серьезные козыри?

– Мы проводим анализ появления русских агентов в Турции, а потом в Буктаре, – начал издалека Биглер. Видя, что начальник слушает не перебивая, продолжал: – Первоначально мы исходили из трех факторов. Первый: война в Ираке. Второй: Турция и Буктар – союзники США в этой войне. Третье: Россия – противник войны в этом регионе, к тому же одна из стран-экспортеров нефти.

– Ну и к каким выводам вы пришли?

– Соединив воедино все эти факторы, можно сделать заключение. Пока в Ираке идет война, Россия, как и другие экспортеры нефти, получает сверхприбыли. Соответственно, русские агенты, оказавшиеся на территории Буктара, должны были готовить цепь диверсий на нефтяных промыслах, нефтепроводах и перерабатывающих заводах.

– Чем это подтверждается? – глухо спросил Ной, его горло перехватил спазм. Если все действительно так, как говорит Френк, то можно разыграть комбинацию, благодаря которой Дядя Сэм сможет посадить русского медведя на короткую цепь и кормить с ладошки.

– Ничем, – как ушатом холодной воды окатил Биглер своего шефа.

– То есть как? – рука Розенблюма сдавила цилиндрик капиллярной ручки с такой силой, будто это было горло болтуна Биглера.

– Плотное наблюдение за русскими навело нас на эту мысль. Если бы они готовили диверсантов против нефтяных комплексов Ирака, им бы обязательно потребовались исполнители. Русские не настолько глупы, чтобы отдать приказ своим спецназовцам выполнять эту «грязную работу». Для диверсии они наверняка подбирали бы исполнителей из числа иракских диверсантов. Но все то время, что эти двое находятся в Буктаре, они ни с одним арабом не перебросились даже короткой фразой, уже не говоря о встрече.

– Да, может, они там просто отпуск проводят? – не выдержав, взорвался Ной.

– Вполне возможно, – согласился Френк, его совсем не сбил с мысли возглас начальника. – Только каждодневные поездки этих русских по городу и за его пределами мало походят на туристические экскурсии, а больше на рекогносцировку местности. Они изучают городские улицы, переулки, выезды за город.

Розенблюм окончательно сник. Он обреченно приготовился слушать.

– И тогда мы стали выяснять, что еще может в Буктаре привлечь интересы русских спецслужб, – продолжал свои пояснения агент. – При тщательном анализе военно-политического климата Буктара выяснилось, что ответ находится на самом верху. Здесь проживает друг султана Буктара – бывший вице-президент Чечни, объявленный Россией в международный розыск Заурбек Галиперов.

– «Сказочник», – не удержался от реплики Розенблюм.

– Именно «Сказочник», – подтвердил Биглер. – Султан не спешит выдавать России своего приятеля, несмотря на официальное требование.

– Значит, русские решили позаимствовать опыт Израиля? – предположил Ной, еще не понимая, под каким углом рассматривать это известие.

– Не совсем так, – Биглер уже начал раздражать Ноя, каждый раз выдавая версию. – Не совсем так, русские не перенимают опыт у МОССАДа. Скорее наоборот, еще в двадцатые годы прошлого столетия русские уничтожали и похищали за рубежом своих политических оппонентов (белогвардейских генералов) по приказу тогдашнего шефа госбезопасности, председателя ЧК Дзержинского. Израильтяне этим занялись только лет тридцать спустя.

– Это не суть важно, – перебил экскурс в историю Ной, с неприязнью подумав: «Чертов умник». – Так ты считаешь, они хотят похитить Сказочника и вывезти в Россию?

– Учитывая тот факт, что их Президент в недавнем прошлом сам возглавлял госбезопасность, это наиболее логичный ответ.

Розенблюм задумался, крепко задумался, переваривая услышанное. Если с диверсиями все было предельно ясно и понятно (будь такой вариант в действительности, оставалось только хлопать в ладоши от радости), то вариант с Заурбеком Галиперовым вызывал вопросы. Одно время ЦРУ очень плотно работало со Сказочником, это было после первой чеченской войны, когда у Сказочника был шанс стать полноправным президентом. А карманный президент пусть даже в мятежной республике – это небольшой, но козырь. Ставка была сделана на Сказочника, через несколько «мусульманских фондов» Лэнгли даже сделало значительные финансовые вливания. Но выборы выиграть они не помогли. А потом началась вторая чеченская война.

Галиперов выехал сперва в Турцию, затем в Иорданию, где занимался сбором средств на «войну с неверными». Некоторое время ЦРУ поддерживало с ним связь, в кулуарах Лэнгли обитали еще аналитики, считавшие, что Сказочник – «пешка, способная выйти в дамки», естественно, при определенных условиях. Но из-за второй войны на Кавказе Заурбек Галиперов потерял все свое влияние. И в конце концов выехал в Буктар по приглашению султана Мохамеда Абу Хажи, с которым когда-то совершил паломничество в Мекку.

Поселившись в Буктаре, бывший вице-президент теперь занимался наблюдением за финансами, поступавшими от различных мусульманских фондов и арабских шейхов на подпитку чеченской войны. В последнее время в ЦРУ Заурбека никто всерьез не воспринимал.

Теперь Ною Розенблюму в единоличном порядке следовало решить судьбу Галиперова.

– Ты хочешь разыграть пасьянс со Сказочником?

– Это наиболее подходящий вариант, – ответил Френк. – Крючок, с которого ни одна рыба не соскочит.

Ной снова задумался. Как многоопытный профессионал, он отлично понимал, что для американской разведки Галиперов потерял всякую ценность. Сделав из него живца, они не понесут большой потери. Но все же не стоит забывать, что жизнь порой подкидывает разные сюрпризы, и в подобном случае не исключено, что русским агентам удастся похитить чеченского эмиссара. А учитывая уровень его осведомленности, допустить этого никак нельзя.

Отвлекшись от своих мыслей, Розенблюм посмотрел на небольшой объектив цифровой видеокамеры, вмонтированной в верхний угол монитора. Связь, проходящая по этой линии, была надежно закрыта от постороннего проникновения и велась через три спутника связи, что обеспечивало ее бесперебойность.

Но оппонент в лице Агентства национальной безопасности (АНБ) обладал достаточными техническими средствами, чтобы беспрепятственно забираться в любой сложности информационную сеть. И учитывать тот факт, что руководство АНБ любит собирать на коллег из других силовых департаментов (ФСБ, ЦРУ, Пентагон) досье и при необходимости эти досье предоставлять сенатской комиссии. На такой вот мелочи погорел не один высокий чиновник.

«Нужно быть предельно осторожным», – подумал Ной и сказал Биглеру:

– Ну что же, формула получается неплохая. Только когда будешь ее составлять, последний интеграл умножь на ноль.

Френк моментально сообразил, о чем речь.

– Хорошо, я сделаю рабочие расчеты и вышлю вам их запись.

– Это лишнее, – отрезал заместитель директора. – Меня интересует лишь конечный результат. Действуй спокойно, без оглядки. И удачи.

Отключив компьютер, Ной Розенблюм тяжело поднялся из-за стола. Только что он приговорил человека к смерти, а возможно, и не одного. Аппетит совершенно пропал…

Первые признаки рассвета обозначили себя посеревшим небосводом, Турпал Садыков через плечо взглянул на своего побратима и негромко подбодрил того:

– Уже недалеко, сейчас передохнем.

Указывая дорогу Таймуразу, фельдшер не спеша поднимался по склону оврага. Земля под ногами была рассыпчатой, как песок, и оползала под тяжелыми подошвами кирзовых сапог.

Наконец оба чеченца выбрались наверх. Хадышев с облегчением взглянул вниз и увидел, что подвижная почва надежно сровняла их следы.