Побочный эффект Янковский Дмитрий

«Приехали, – подумал он. – Успокойся, блин, вечер еще только начинается».

– Будешь еще что-нибудь? – спросил он Натали.

– Мороженое и кофе-эспрессо.

Олег дополнил заказ и попросил счет.

– Мне пора. – Олег оставил деньги в папке меню и поднялся из-за столика. – Было приятно познакомиться.

– Мне тоже, – ответила Натали с улыбкой. – До вечера! Я буду тебя ждать.

– Непременно! – Олег с улыбкой помахал рукой и скрылся за дверью гардеробной.

Накинув куртку, он выбрался на улицу, в вихрящуюся снежную суету. Настроение было замечательным, его не мог омрачить даже предстоящий визит к стоматологу.

Он достал визитку дантиста и посмотрел адрес. Это была частная квартира в Черемушках.

Олег встал у края дороги и, подняв руку, почти сразу остановил одну из машин. Он еще ни разу не ездил по Москве на наземном транспорте, да и пешком практически не ходил. Город для него был и оставался набором разрозненных пейзажей, видимых от станций метро.

Выехав на Садовое кольцо, водитель увеличил скорость, и огни реклам величаво поползли по сторонам, окрашивая искрящийся снег во всевозможные цвета и оттенки. Движение по кольцу уже не было таким интенсивным, как днем, поэтому Москва, словно огромная шестерня, бодро проворачивалась под колесами.

Всю дорогу Олег не мог отвертеться от мыслей о Натали. Независимо от его воли она представлялась ему в самых разнообразных позах.

Водитель остановил возле элитного дома в районе Новых Черемушек. Олег расплатился и вышел из машины в снежную кутерьму, пронизанную светом уличных фонарей. Дыхание на морозе тут же превращалось в густой пар.

– Спасибо, – поблагодарил он шофера, натягивая модную вязаную шапочку на уши.

Добравшись до подъезда по аккуратно расчищенному тротуару, Олег нажал несколько кнопок на домофоне. Динамик пискнул, отозвавшись едва различимым голосом.

– Виктор Абрамович, я от Вадима, – сказал Олег. – Он обещал сообщить вам о моем приходе.

– Шерстюк?

– Да.

Дверь тоненько засвистела, он открыл ее и шагнул в подъезд. Все внутри было чистым, ухоженным, не содержащим и намека на убожество подъездов, в которых жили люди среднего достатка. Лифт быстро и плавно донес Олега до пятого этажа, где возле двери в коридоре уже ждал доктор в белом халате поверх делового костюма. Заколка в его галстуке сверкала крупным бриллиантом.

– Здравствуйте. – Олег поздоровался первым.

Врач цепко оглядел его с ног до головы.

– Здравствуйте, молодой человек, проходите, пожалуйста, – кивнул доктор, жестом приглашая его в квартиру. – Заходите, раздевайтесь. Прошу. Здесь гостевые тапочки. Будьте любезны.

Олег разделся.

– Что вас беспокоит? – Виктор Абрамович пригласил его в отдельную комнату, приспособленную под кабинет.

– Многое. Так вышло, что я слишком долго не имел возможности воспользоваться услугами дантиста, – оглядываясь, сообщил Олег.

– Понятно. – Доктор кивнул в сторону зубоврачебного кресла. – Садитесь.

Кресло было устроено так, что Олег скорее лег в него, чем сел, а в лицо ему тут же ударил теплый свет галогеновой лампы. Доктор молча кивнул:

– Откройте, пожалуйста, рот. Шире, не бойтесь. Больно не будет.

Он осмотрел зубы Олега с помощью круглого зеркальца на длинной стальной ручке, затем несколько раз осторожно ковырнул прогнившие корни.

– Ирочка! – позвал он кого-то. – Два обезболивающих, пожалуйста.

Лампа назойливо била в глаза, поэтому подошедшую медсестру Олег различил лишь размытым светящимся силуэтом. Сердце начало учащать ритм от подсознательного страха боли, как бывало всегда в кресле дантиста.

– Откройте рот шире. – Доктор звякнул каким-то металлическим предметом о поверхность стеклянного столика. – Так, сегодня удалим два корня и поставим пломбы. Затем снимем мерки для протезов. Лечение можно было бы закончить за один день, а завтра заняться только протезированием, но я не хотел бы удалять за один прием более двух корней. Это может вызвать нежелательные осложнения. Не закрывайте рот. Шире, вот так.

Олег подчинился, тут же почувствовав болезненный укол в десну.

– Дышите, дышите, – сказал Виктор Абрамович. – Рот пока можно закрыть. Подумайте о чем-нибудь приятном. Ирочка! Щипцы, пожалуйста.

Олег ощутил судорогу страха. Щека онемела, но чувствительности не утратила.

– Доктор, на меня наркоз почему-то не действует, – предупредил он, еле ворочая онемевшим языком.

– Успокойтесь. Это тактильная чувствительность, она остается, а наркоз снимает только ощущение боли. Ну вот, хорошо, – бормотал Виктор Абрамович.

Олег зажмурился, чтобы не видеть блеска медицинской стали.

– У-у-у-у! – на всякий случай выдохнул он, когда ощутил крепкую хватку щипцов.

Но боли действительно не было.

– Ну вот, все. С одним покончено. Ирочка, тампон, пожалуйста.

Щипцы брякнули о дно кюветы.

– Запустили вы рот, конечно, – посетовал доктор. – Ну ничего. Тампон языком не трогайте, рот не закрывайте. Сейчас удалим еще корешочек, и все будет хорошо. Вот так. Хорошо. Рот держите открытым.

Олег с ужасом услышал характерный визг включившейся бормашины. Но ничего страшного не произошло – он ощущал лишь вращение бора, тепло, разбегающееся по десне, и запах горелой кости.

Через десять минут все было закончено. Сердце Олега по-прежнему колотилось, но уже не от страха, а от радости, что все неприятное завершилось.

– Завтра жду вас в девять вечера, – сообщил доктор. – Еще одно удаление, и будем ставить протезы. – Его голос доносился словно сквозь вату.

– Спасибо, – поблагодарил Олег.

– Вам бы лучше посидеть минут десять. Вы нормально себя чувствуете?

– Да, все в порядке. Спасибо.

– С вас три тысячи рублей.

– А сто долларов устроит? – спросил Олег.

– Это не имеет значения. Да, спасибо. – Виктор Абрамович принял деньги и проводил пациента в прихожую.

Олег обулся, все еще ощущая некоторую оторванность от окружающего пространства. Почему-то вспомнилось стекло магазина, за которым он стоял всего пару часов назад без всякой надежды на просвет. А снаружи проходили люди, не имеющие к нему ни малейшего отношения. Сейчас все выглядело почти так же – мир казался отделенным от сознания стеклянной стеной, которая медленно, но верно рассасывалась. Олег попрощался с доктором и вызвал лифт, при этом словно наблюдая себя со стороны. Но на первом этаже привычные ощущения вернулись, вытеснив навеянное наркозом наваждение.

Ветер за дверью подъезда окреп и сразу проник под ткань теплой куртки. Олег привычно поднял воротник и остановился у дороги, чтобы поймать машину. Но дорога была пустынной. Ветер шумел в ушах, споря с шорохом в мозгу, очищающемся от действия обезболивающего. Над заснеженным асфальтом пробегали плотные волны поземки, засыпая подветренную сторону одежды белой крупой. Олег озяб.

Наконец из-за поворота вырвался свет автомобильных фар с мечущимися в лучах снежинками. Олег поднял замерзшую руку, и машина остановилась.

– К метро «Девятьсот пятого года», – попросил Олег, открыв переднюю дверцу.

Водитель назвал цену.

– Нормально. – Олег отряхнул снег с куртки, сел на сиденье и захлопнул дверь.

На самом деле он понятия не имел, сколько стоит поездка в машине на то или иное расстояние, но не собирался показывать это водителю. Пусть лучше посчитает его не жадным, чем деревенским лохом. Машину покачивало, по телу приятно побежали волны тепла из автомобильной печки, и незаметно потянуло в сон. Искусственный ветер дышал прямо в лицо, негромкий шум двигателя успокаивал. Водитель включил приемник, и в салон машины ворвался голос Эдуарда Хиля: «Потолок ледяной, дверь скрипучая…»

В вечер Олеговой свадьбы гости тоже танцевали под древние, еще отцовские записи, потому что приглашение исходило в основном от родителей. Вечер был шумный, пьяный. Они с Кристиной сидели во главе длинного стола, богато уставленного продуктами. Торжество продолжалось уже несколько часов, поэтому залитые соусом и засыпанные порезанными овощами крепкие куриные тушки, которые торжественно возвышались в двадцати блюдах, ровной шеренгой выстроенные вдоль стола, уже потеряли свой первоначальный вид. Потеряли красоту и вазочки с черной и красной икрой, тарелки с колбасами, грудинками и бужениной. Полупустые бутылки в беспорядке разбрелись между тарелок, вилок, ножей, мятых салфеток, рюмок и огрызков хлеба. Кое-где белую скатерть свадебного стола уже залили красными пятнами вина и томатного соуса, местами она была сморщена и сдвинута. Некоторые гости разомлели и не могли подняться со стульев. Остальные, с красными возбужденными лицами и съехавшими набок прическами и галстуками, лихо отплясывали в прихожей под звуки магнитофона. Над всем этим висел крепкий дух гулянки, состоявший из запахов алкоголя, чеснока, солений, копченостей и табачного дыма.

– Я устала, – недовольно шепнула Кристина Олегу на ухо. – Все напились, и мне противно смотреть на эти рожи. Интересно, скоро они напьются настолько, что нам можно будет идти спать?

Олег посмотрел на жену. В свадебном платье она выглядела еще прекраснее, чем обычно. В ослепительно белой фате, нежно оттеняющей смуглое лицо и черные волосы, Кристина казалась сказочной принцессой. И тем сильнее Олег мечтал о том мгновении, когда эта сияющая фата упадет к его ногам, обнажив прекрасное стройное тело супруги.

– Ну что ты, Черненький! Они ведь радуются за нас. Мне и самому не терпится, – сказал Олег, горячо сжав потной ладонью коленку жены.

Кристина вздохнула и отодвинула ногу.

– Да им плевать на нас… Лишь бы нажраться, – сказала Кристина, и между ее бровей появились две маленькие черточки. – Хотя бы снять это платье. Я чувствую себя в нем как маринованная селедка.

– Ну, Черненький! – расстроенно протянул Олег и осторожно погладил жену по голове. – Ты в нем такая красивая. Потерпи чуть-чуть.

– Нет! – Она помотала головой. – Вот тебя бы в него запихнуть, я бы посмотрела!

– Ну хорошо, – вздохнул Олег и отодвинулся от стола, чтобы встать, но Кристина остановила его:

– Ты отвлеки их, пока я переоденусь, ладно? Побудь пока тут, чтобы они не подумали чего такого…

– А… – попытался сказать Олег, но жена уже выбралась из-за стола и исчезла в коридоре.

Олег проводил ее взглядом. Он никак не мог осознать, что из обычного среднестатистического человека стал мужем – главой семьи. Это было и забавно, и тревожно. Олег окинул веселящихся гостей взглядом и подумал, что Кристина, конечно, права – пьяный человек действительно выглядит глупо и неприятно.

Среди пляшущей толпы, убирая опустошенные салатницы и блюда, сновали мать и теща. Потом среди танцующих появилась с вазой, полной фруктов, двоюродная сестра Люда. Она издали кивнула Олегу и с улыбкой увернулась от слишком расходившегося отцовского сослуживца. Прямо с вазой она направилась к Олегу.

– За весь вечер я так и не смогла к тебе подобраться, – сказала кузина и поставила вазу на стол.

– Да, сумасшедший день, – согласился Олег.

Ему тоже хотелось поболтать с ней. Единственный ровесник Олега, приглашенный в качестве свидетеля, уже крепко набрался и, быстро подружившись со свидетельницей, вовсю обнимался с ней на балконе.

Шерстка присела рядом и налила вина себе и Олегу.

– Хочется поздравить тебя персонально, – смущаясь, сказала кузина, – сказать напутственное слово. Странно, Олежек, я постоянно вспоминаю сегодня, как мы играли с тобой в песочнице. Помнишь, как мы подрались из-за того зеленого грузовика?

Люда грустно улыбнулась.

– Да, – кивнул Олег. – Классный был грузовик.

– А теперь вот… – сказала Шерстка и подняла бокал. – Давай за тебя. Чтобы у тебя все было хорошо.

– Не могу, – вздохнул Олег. – Кристина считает опьянение состоянием, недостойным человеческого существа, а я не хочу ее расстраивать, тем более в такой день. Я целый день пью воду из-под крана.

Олег с усмешкой качнул полупустую водочную бутылку, стоявшую возле него.

– Во дает! – покачала головой Шерстка и насмешливо предложила: – Ну хоть газировки себе плесни. Крепко она за тебя взялась, братишка. Ладно, поздравляю лично и от всей души. Может быть, это и хорошо…

– Спасибо, Шерстка. Мама тоже рада.

Они звякнули бокалами, и Олег чуть пригубил «Буратино».

– Не могу больше пить пустую воду, – извиняющимся тоном пояснил он Шерстке.

– Почему Кристина нервничает? – ехидно поинтересовалась кузина. – Похоже, слово «первая» в отношении сегодняшней брачной ночи для нее имеет совсем не фигуральный смысл?

– Шерстка, прекрати пошлить! Она просто устала.

– Да ладно, – странно улыбнулась Люда. – Я бы на ее месте только и мечтала, как бы поскорее добраться до самого главного. А Крыська твоя какая-то отмороженная.

Олег смутился и все-таки отпил воды из бокала.

– Ага! Значит, мое женское чутье меня не подвело, – прокомментировала кузина. – Удивляюсь твоей несокрушимой выдержке. Неужели за три года у вас так ничего и не было? Нет, серьезно? Поделись, как вы умудрились сохранить девственность?

– Рассказать во всех подробностях? – огрызнулся Олег. – Кристина очень боялась беременности до свадьбы, поэтому мы только ласкали друг друга руками.

– Но есть же всякие штучки для безопасного секса!

– Ты плохо знаешь Кристину, – вздохнул Олег. – Да и вообще, Шерстка, твои столичные представления сильно отличаются от принятых у нас, на периферии. Если бы ты знала, скольких стараний мне стоило уговорить ее сделать хоть что-то такое до свадьбы, ты бы не говорила о всяких штучках. Я вообще не представляю, как это может выглядеть. «Подожди, дорогая, я надену презерватив»? У меня бы язык не повернулся, честное слово.

– Н-да, – уважительно кивнула Шерстка. – Мне остается лишь позавидовать Крыське, что ей достался такой терпеливый муж. Сейчас это редкость, я тебе точно говорю. Но и она, конечно, тетка крепкая. Я бы не удержалась.

– Просто я ее очень люблю, вот и все. – Олег пожал плечами. – И готов пожертвовать мелочами ради главного.

– Секс – это не мелочь, – возразила кузина.

– Я о частностях говорю, – отмахнулся Олег. – Оргазм с любимой женщиной хорош всегда, даже если ничего никуда не засовывать, потому что ее прежде всего надо уважать. Это с нелюбимой вытворяй что хочешь.

– А уважение-то здесь при чем? – удивилась Шерстка. – Разве в сексе есть что-то неуважительное? Мне кажется, если любишь человека, тебе в нем все приятно. Каждая черточка. Каждый закоулочек его тела.

Люда сладко улыбнулась. Олег покраснел.

– Давай, сестренка, закроем эту тему, – сказал он, невольно поглядывая на коридор, в котором скрылась Кристина. – И это… Ты не называй ее Крыськой. Ладно?

– Ладно, – пообещала Шерстка и по-лисьему прищурилась. – Возбудился?

– А ты как думаешь? – Олег смутился, но постарался выглядеть развязным.

– Оно и понятно, – ухмыльнулась кузина. – Лишение девственности – ответственное дело.

– Я уж как-нибудь сам разберусь, – отмахнулся Олег.

– В тебе я и не сомневаюсь. – Шерстка допила вино и вздохнула, поднимаясь. – Ладно, братишка, нам с мамой надо отчаливать. Самолет на Москву скоро. Приезжайте как-нибудь, отец мне справил отдельную двухкомнатную квартирку, так что есть где разместить молодую супружескую пару.

– Зимой заедем, – пообещал Олег, – если ты к тому времени сама не обзаведешься мужем.

– Даже если это произойдет, в чем я лично сомневаюсь, – вздохнула Шерстка, – места хватит. Тебе я всегда рада. Ну пока, братишка.

Она встала из-за стола.

– Пока, Шерстка! – сказал Олег.

В коридоре Люда столкнулась с вернувшейся Кристиной – теперь та была в синем платье. Невеста покосилась на уходящую Шерстку и подозрительно спросила:

– О чем это вы говорили?

– Люда приглашала нас в Москву.

– И что ты сказал?

– Пообещал, что приедем.

– А со мной ты мог предварительно посоветоваться? – Кристина нахмурилась и села рядом. – У меня нет ни малейшего желания общаться с твоими родственниками, тем более с Люськой. У тебя с ней что-то было?

– В смысле? – удивился Олег.

– Ой, не надо! Я что, не знаю, как парни поглядывают на своих двоюродных сестричек?

– Мне никто, кроме тебя, не нужен, – ласково шепнул Олег и обнял жену за плечи. – Я тебя очень люблю.

– Тогда пообещай, что в рот не возьмешь спиртного. Никогда в жизни, – жестко потребовала Кристина. – Я не хочу, чтобы ты выглядел как эти свиньи, твои родственники.

– Обещаю, – поклялся Олег.

– Скорее бы все это кончилось, – тяжело вздохнула она.

– И я уже упарился ждать. – Олег поцеловал ее в мочку уха. – Давай публично объявим, что мы устали и хотим спать.

Он нежно погладил под столом ее коленку. Кристина чуть заметно напряглась, продолжая вести себя как ни в чем не бывало. За несколько лет знакомства Олег так и не смог понять, чем вызывается такая реакция – быстрой возбудимостью и желанием ее скрыть или подсознательным страхом и нежеланием близости. Так или иначе, Кристина всегда старалась ничем не показывать своего возбуждения, занимаясь во время ласк чем-то обычным, повседневным, словно сексуальные ощущения существовали отдельно от нее в некоем параллельном пространстве.

Больше всего Олегу запомнился первый раз, когда она не остановила его ласки. Он обнимал ее бедра, целовал их сквозь ткань спортивных брюк, задыхаясь от страсти, а она собирала кубик Рубика, словно Олега не было в комнате. Но в то же время он видел ее раскрасневшиеся щеки, слышал, как все быстрее и быстрее колотится ее сердце. Лишь когда Олег попытался раздеть ее, она коротко сказала: «Не надо». И он не стал. Ему хватало ее тела и сквозь одежду, она не мешала ласкать, целовать и трогать свои самые сокровенные места. В тот раз он впервые довел ее до оргазма, почувствовав это по судорожно сжавшимся бедрам девушки, и сам неожиданно сорвался в пропасть неимоверного наслаждения. Пришлось выпустить рубашку, чтобы скрыть мокрое пятно на брюках. К этому моменту Кристина как раз собрала на кубике второй слой.

– Тебе было хорошо? – с замиранием сердца спросил Олег.

– Да, – ответила девушка. – Но сейчас тебе лучше уйти, а то мама придет через полчаса. Мы и так засиделись.

– Ты трусишка зайка серенький, – ласково улыбнулся Олег. – Ничего нам твоя мама не сделает, мы уже вышли из школьного возраста.

– Я не серенький, я черненький, – фыркнула Кристина. Действительно, у нее были волосы цвета воронова крыла и смоляной оттенок глаз.

– Хорошо, Черненький, можно я завтра приеду?

– Я тебе позвоню.

Это короткое воспоминание еще сильнее возбудило Олега, от ощущения долгожданной близости у него пересохло во рту, и он налил себе газировки, разом выпив ее до дна. Кристина безмятежно выстраивала бутербродик из хлеба, сыра и шпротов, но знакомый румянец на щеках подсказал Олегу, что его поглаживание возымело нужное действие. Все-таки Кристина возбуждалась очень легко и быстро, просто не любила этого показывать. Или ей приятнее было сохранять свое состояние в тайне.

– Пора. – Он помог жене выйти из-за стола. – Пойдем, Черненький.

Гости в прихожей продолжали плясать. Кристина оглядела их с откровенной брезгливостью и, нахмурив брови, придвинулась к Олегу вплотную.

Он сообщил матери, что Кристина устала и они хотят прилечь.

Когда мать постелила им, Олег взял жену за руку и потянул в комнату. Его глазам предстала знакомая с детства кровать, застеленная теперь новеньким шикарным бельем. Одеяло скрывало две большие пуховые подушки в пестрых наволочках.

Олег не удержался, крепко обнял жену и поцеловал ее в губы.

– Я устала жутко. – Она чуть отстранила его. – Помоги мне снять платье.

У Олега дрожали руки, когда он потянул «молнию».

«Господи, до чего же моя Кристя красивая, – задыхаясь от накатывающей страсти, подумал он. – Неужели прямо сейчас мы наконец сделаем это по-настоящему?»

Он еле удержался, чтобы не сорвать с нее платье одним движением, но Кристине это наверняка не понравилось бы – она не терпела грубости в любых проявлениях, поэтому сняла одежду сама.

– Выключи свет, – попросила она, оставшись в тугом лифчике и трусах.

Кровь зашумела в ушах, в горле пересохло, дыхание сделалось частым. Олег молнией метнулся к выключателю, заодно проверив, хорошо ли закрыта дверь, – кто-нибудь из пьяных гостей вполне мог додуматься засвидетельствовать свое почтение в самый неподходящий момент. Замок был защелкнут. Олег одним прыжком вернулся к жене и хотел подхватить ее на руки, но не удержал. Они вместе повалились на застеленную кровать.

– Тихо! – шепнула Кристина. – Там полная прихожая гостей!

– Ничего, эта кровать не скрипит. Они ничего не услышат, – дрожащим голосом ответил Олег. – Они топочут, и магнитофон играет.

– Так. – Сквозь дверь послышался голос его отца. – Прошу минуту внимания. Молодые отправились спать, так что всех приглашаю за стол, танцы кончились.

– Вот гад, – прошипела Кристина. – Зачем он это сказал? Теперь каждая пьяная скотина будет представлять меня голой в постели.

– Черненький, чего ты расстраиваешься? – Олег провел ладонью по ее плечу. – И так все знают, что мы сейчас будем делать.

– Ничего мы не будем делать, – решительно отрезала Кристя и плюхнулась в постель. – Я не хочу свой первый раз омрачать такими условиями. Пусть они разойдутся. Разбуди меня, когда все успокоится.

Олег оторопел. Шум крови в ушах тоже постепенно стихал.

– Крись… – Олег обнял жену и поцеловал в шею. – Ну чего ты скуксилась?

– Я тебя сто раз просила не называть меня Крисью. – Жена отвернулась к стене и натянула одеяло до подбородка.

– Извини. – Олег нерешительно потянул одеяло. – Я больше не буду.

Из-за дверей донеслось нестройное пение, становившееся все более громким.

– Теперь они будут орать! – недовольно буркнула Кристина.

– Зато никто ничего не услышит, – шепнул Олег.

Жена ничего не ответила.

Олег впервые лежал рядом с раздетой Кристиной. Задыхаясь, он провел ладонью по ее спине, ощущая мягкость и тепло обнаженной кожи.

«Господи, я сдохну, если она мне не даст прямо сейчас, – подумал Олег. – Я просто сдохну к чертям собачьим».

– Черненький, – позвал он тихонько. – А давай полностью разденемся. Мне так будет легче ждать.

Он осторожно потрогал замок лифчика.

– Почему? – резко обернулась Кристина.

– Ну все-таки первая брачная ночь, – жалобно заскулил Олег. – У мужчин все не так, как у женщин. Я умру, если не прикоснусь к тебе прямо сейчас. Позволь мне погладить, только погладить тебя по животу!

– Ладно. Но ты мне должен пообещать, что после этого оставишь меня в покое! – сказала Кристя.

– Обещаю.

Сердце Олега снова заколотилось в ритме кавалерийской атаки.

– Ну? – с неудовольствием в голосе спросила Кристина. – Что, я сама буду расстегивать лифчик?

– Я сейчас. Сейчас… – Олег торопливо вцепился в застежку, но лифчик не поддавался. – Я не умею, – признался наконец Олег. – Ты же мне никогда раньше не предлагала этого сделать…

Жаркий пот выступил на лбу, носоглотка казалась слишком узкой для лавины воздуха, который усиленно качали легкие.

– Чего ты запыхался? – с прохладным любопытством поинтересовалась Кристина. – Ты дышишь как паровоз.

– Я хочу тебя, – признался Олег.

– Но ты точно не будешь ко мне приставать? – с сомнением спросила Кристина.

– Точно. – Наконец его дрожащие пальцы справились с мудреной застежкой. – Только обниму и лягу рядышком.

– Давай сюда. – Кристина забрала лифчик и спрятала его под подушку.

Олег принялся снимать с нее трусики, не удержался и поцеловал в живот.

– Ты же обещал не приставать, – возмутилась жена.

– Я не буду. Это по-дружески, – объяснил Олег.

Ему казалось, что он сейчас взорвется, точно атомная бомба над Хиросимой.

Трусики Кристина тоже отправила под подушку вслед за лифчиком.

– Не смотри на меня так, я стесняюсь. – Она перевернулась на бок лицом к стене и спряталась под одеялом.

– Стесняешься? – спросил Олег с обидой в голосе.

– Я просто еще не привыкла. Ты неприлично смотришь на меня.

Олег облизнул пересохшие губы, лег рядом с женой и прижался к ее спине всем телом. Кристина не шелохнулась.

«Так. – Олег попытался хоть немного привести дыхание в порядок. – Кажется, Шерстка говорила, что это очень ответственный момент. Ей можно верить, она сама женщина. Итак, надо продвигаться к цели постепенно и медленно».

Он обнял Кристину чуть ниже груди и затих, как кот в засаде. Ему казалось, что шум крови в его голове можно расслышать в полуметре от кровати. Жена дышала спокойно. Из большой комнаты иногда доносились голоса оставшихся гостей, кто-то осторожно шуршал в прихожей, видимо обуваясь. Дверь захлопнулась за последним гостем. Отец с матерью еще немного пошебуршились, и вскоре по исчезнувшей под дверью полоске света Олег понял, что родители тоже легли спать. Наступила полная тишина.

Обещание он сдержал, подумал Олег, теперь можно бы и получить законное. Он очень осторожно проследовал ладонью по коже Кристины, остановившись на упругой ягодице. Он сделал это как бы невзначай, словно в полудреме просто решил сменить позу. Кристина засопела и перевернулась на спину.

«Ни фига она не спит, – заподозрил Олег. – Просто стесняется и хочет, чтобы это произошло как бы во сне. Нормально, поиграем в эту игру».

Он осторожно положил ладонь на живот девушки, стараясь уловить ритм ее дыхания. Затем опустил руку ниже, ощутив основание горячего пушистого бугорка. Между каждым движением он делал паузу не меньше минуты, чтобы это не выглядело как попытка заигрывания исподтишка. Между тем от Олега не ускользнуло, что Кристина задышала значительно чаще, а по ее коже растекся отчетливый жар.

«Ага, – отметил он. – Или не спит, или видит эротический сон».

Опустив руку еще ниже, Олег замер – под пальцами горячо ощущалось то место, к которому он так стремился. Боясь спугнуть удачу, он замер, чуть заметно поглаживая пальцем нежные складки.

«Господи!!!» – мысленно кричал он, сжимая другую руку в кулак.

Кристина шевельнулась, и Олег превратился в гранитную статую – неподвижную и почти не дышащую. В монолит с бешено колотящимся сердцем.

Кристина успокоилась. От каждого ее вздоха лобок под рукой Олега чуть приподнимался, а на выдохе опускался, теперь оставалось только приноровиться напрягать пальцы на вдохе и расслаблять на выдохе, делая тем самым несильные, но ритмичные надавливания. Ритм Кристина регулировала частотой своего дыхания, и, насколько Олег мог судить, он медленно, но неуклонно учащался.

Под пальцами быстро влажнело, и Олег стиснул зубы, не в силах больше сдерживать страсть. Он принялся считать от одного до десяти, затем в обратном порядке. Кристина дышала все чаще и чаще, она чуть развела бедра, открыв руке Олега более удобный доступ, которым он моментально воспользовался. Олег решил перейти в наступление, но жена засопела и собралась снова перевернуться на бок. Пришлось отступить на ранее занимаемые позиции, продолжая изматывающую игру в якобы случайные прикосновения. От грохота крови в ушах начала кружиться голова.

Кристина успокоилась и удобнее устроилась на спине. Теперь ее возбуждение было явным, оно перекатывалось по всему телу непроизвольными сокращениями мышц, но, как только Олег пытался хоть что-то изменить в свою пользу, она тут же зажималась. Наконец девушка напряглась всем телом, на несколько секунд задержала дыхание и отвернулась к стене, шумно выдохнув.

– Черненький, ты спишь? – Олег осторожно потряс ее за плечо.

Она не ответила.

– Черненький.

– Что? – отозвалась Кристина, будто только что проснувшись. – Гости уже разошлись?

– Давно. Я пытался тебя разбудить.