Ставка в чужой игре Квирк Мэтью

Глава 11

Мой первый рабочий день преступника-подельника проходил очень скучно. Я припарковался напротив таунхауса Сакса, одного из дюжины в этом жилом комплексе. У него имелся отдельный вход, что облегчало наблюдение. Было половина восьмого утра – хорошее время для перехвата людей, отправляющихся на работу. Через полчаса ожидания, за которые дом не подал никаких признаков жизни, мое нетерпение превратилось в отвагу, и я направился к крыльцу.

Из-под двери Сакса торчали флаерсы пиццерий. Возле нее висел почтовый ящик. Я постучал по нему, и металл отозвался глухим звуком. Ящик был наполовину полон.

Сакса не было дома примерно два дня, и это посреди рабочей недели. Я предположил, что он в бегах, и заглянул внутрь через щель в жалюзи. Никаких признаков спешных сборов, – наверно, он планировал вернуться. Но я не мог караулить его дни напролет. Мне полагалось готовить письменные показания по делу о черном нале, но я даже не представлял, когда смогу ими заняться в промежутке между этой идиотской засадой и ленчем в ассоциации баров, о котором мне утром напомнила Энни.

Сакс работал экономистом в Федеральном резерве. Тот регулирует работу многих банков, поэтому я предположил, что у Сакса имелся доступ к кое-какой инсайдерской информации. Я достал ноутбук с картой беспроводного подключения к Сети и проверил список контактов на сайте Федрезерва. Ничего интересного я там не увидел. На странице «Контакты» было несколько номеров. Я заподозрил, что большинство из них просто подключено к голосовой почте: у некоторых был одинаковый код зоны и совпадали первые четыре цифры.

Это обычно означало, что если набрать сперва их, а потом три нуля, то можно дозвониться на коммутатор.

Итак, теперь у меня имелся номер для звонка, но кем назваться?

Вчера вечером я пробил информацию о Саксе через «Accurint».[20] Это один из лучших справочников. Если на вас есть сведения в коммерческой или правительственной базе данных в любой точке мира, то на этом сайте ее покупают, складывают в одно место и обеспечивают поиск. Как только научишься читать его результаты, узнаешь и биографию фигуранта, и многие его тайны. Я получил список всех адресов Сакса, начиная с дома, в котором он вырос, а также его родственников, коллег, сотрудников, соседей – всех, с кем он жил, плюс номера их телефонов, истории занятости, сведения о судимостях и большинство их номеров социального страхования.

Судя по фамилиям и датам рождения, у Сакса было две дочери и жена, и он владел домом в Фоллс-Черче. Прошлым летом он зажил один в роскошном таунхаусе на юго-западе округа Колумбия. Все это смахивало на развод, что объясняло финансовые мотивы.

Трудоголика ищи на службе. Я заглянул на «Linkedin» и нашел там дюжину коллег и партнеров Сакса. Я выбрал субъекта, который работал в Казначействе в том же отделе и имел убедительную причину искать Сакса.

Теперь меня звали Эндрю Шефер. Прежде чем набрать номер, я секунду помедлил. Это было как пересечь черту и начать работать на Линча. Я сделал еще пару запросов в «Гугле» и нашел действующее штатное расписание Федрезерва с номерами телефонов.

Это гарантировало успех. Теперь у меня не было повода к отступлению и появилось множество путей к достижению цели. Я набрал номер главного коммутатора.

– Отдел валютной политики, – ответил мужской голос.

– Лори Стивенс, пожалуйста.

Она была администратором в офисе Сакса.

– Минутку.

– Лори слушает.

– Привет, Лори. – Поскольку меня переключили с главного коммутатора, мой номер на ее телефоне высветится как внутренний добавочный и это прибавит моим словам достоверности. – Это Эндрю Шефер. Хочу спросить, не найдется ли для меня сегодня местечко в расписании Джонатана Сакса?

– А вы связывались с ним по электронной почте?

Я и понятия не имел, как ведутся дела в этом офисе.

– Да, но он не ответил. Никак не могу его поймать. Мне надо с ним кое-что согласовать по индексам потребительских цен.

– Его два дня нет на месте. Простудился или что-то в этом роде. По-моему, электронная почта сейчас лучший вариант.

– А у вас есть номер его мобильного?

– Мобильного? Не думаю. Если дело срочное, можете поговорить с заместителем директора.

Я слишком сильно давил на газ. Пора дать задний ход.

– Нет, все данные у меня есть. Просто хотел кое-что перепроверить вместе с Джонатаном. Подожду, пока он не ответит по электронке.

– Хорошо.

– Спасибо.

Итак, он свалил с работы. Сакс действительно скрывался. Я просмотрел список его родственников и коллег, живущих неподалеку. У меня в запасе менее суток, и мне просто некогда обивать пороги и названивать всем подряд.

Я надеялся выманивать Джонатана Сакса медленно и не торопясь, как меня учили, постепенно захлопывая ловушку, из которой ему будет не выбраться. Но ситуация сложилась хреновая. Меня поджимал жесткий срок. Мне не осталось ничего иного, как потрясти его клетку.

Сделав несколько звонков и сломав лед, я почувствовал себя в ударе. И еще к моим ощущениям примешивалась толика чего-то иного. Не веселья, пожалуй, а удовольствия, которое получаешь, поддавшись какой-нибудь слабости.

Я отыскал номер конторы управляющего его домом и минуту подумал. Потом позвонил его бывшей жене.

– Алло?

– Здравствуйте. Извините за беспокойство. Это Стивен из «Ривер парк хоумз». Вы значитесь в аварийном Джонатана Сакса.

– У вас что-то случилось?

– Да. У нас довольно сильная утечка из водопровода, а телефон только его, рабочий. Нам надо попасть в его квартиру, и мы пытаемся с ним связаться.

– А на мобильный звонили? У вас есть его новый номер?

– Только домашний и рабочий.

– Он его совсем недавно поменял, – пояснила она и продиктоала номер.

Теперь я мог с ним связаться, но что ему сказать? Я смутно представлял, как надо построить разговор: постараться занять его сторону и выставить себя славной противоположностью нехорошего Линча, – но не знал, какова ставка в этой игре и каковы ее условия.

Накануне вечером Джек дал мне номер Линча и кое-что рассказал о Саксе. Я прогулялся по кварталу, затем позвонил.

– Кто это? – спросил Линч.

– Майк Форд.

Но больше я ничего сказать не успел. Из-за угла выехал «приус», и я узнал за рулем человека, который выглядел как Джонатан Сакс после трехдневной попойки.

– Черт! Он здесь. Я перезвоню, – бросил я и нырнул за свой джип.

Насколько я мог видеть, в машине Сакса царил бардак. Резиновое покрытие на заднем сиденье заходило ходуном, когда он резко тормознул перед домом. Сакс выбрался наружу и направился к своему таунхаусу, облаченный в темно-синий свитер, брюки цвета хаки и кроссовки.

Он вошел, быстро осмотрел квартиру и устремился к офису управляющего. Я видел через окно, как он жестикулирует, показывая на свою входную дверь. Наверное, бывшая позвонила ему насчет протечки. События развивались намного быстрее, чем я планировал.

Постепенно замешательство Сакса сменилось подозрением, и он посмотрел в окно. Потом вышел, завел свой «приус» и тронулся с места.

Я прыгнул в машину и поехал следом, надеясь хотя бы выяснить, где он живет, – тогда и придумаю, о чем с ним говорить.

Я держался на расстоянии, но вряд ли это имело значение. Сакс пребывал в собственном мире. В зеркала его машины я видел, как он разговаривает сам с собой, останавливаясь на светофорах. Он миновал Молл, свернул к Военно-морскому мемориалу и припарковался, наполовину въехав в автобусную зону.

Сакс пошел по Пенсильвания-авеню, потом направился в сторону Индиана-авеню. И тут меня прошиб холодный пот. Он направлялся к Джудикери-сквер – моему самому нелюбимому месту в округе Колумбия.

Для лиц с криминальными наклонностями весь этот район – просто «комната ужасов». Слева нависает брутальный бетонный форт здания ФБР. Справа находится Министерство юстиции, где я не так давно имел сомнительное удовольствие узнать, что испытывает человек, когда его сжигают заживо. Впереди расположены главная штаб-квартира Департамента полиции и Верховный и окружной суды округа Колумбия. Мне пришлось немало поработать там, оказывая бесплатные юридические услуги, а потому я вполне мог привыкнуть к этому месту, но неизменно нервничал, оказываясь в этом квартале.

Когда мне было двенадцать лет, именно в Верховном суде я провел несколько недель на жестких пластиковых стульях, пока отец одолевал лабиринт досудебных встреч с прокурорами простыми и окружными, которые с фальшивыми улыбочками пробегали мимо меня и брата. Именно там мне пришлось сидеть в церковной одежке и смотреть, как старшина присяжных объявляет, что мой отец виновен, как судья дает ему двадцать лет, как бейлиф вырывает отца из объятий матери. Я прожил без него большую часть жизни.

И именно туда направлялся Сакс. Просто идеальное место для начала работы на моих новых сообщников.

Копы просто кишели на тротуарах и широких ступенях перед судебными зданиями. На ходу я насчитал четырех маршалов[21] в форме, а сколько их тут было в штатском – поди узнай.

Сакс остановился перед уродливым зданием семидесятых годов прошлого века, с мокрыми разводами на бетоне и черными стеклами. Он стоял перед ним, глядя на вход и сунув руку глубоко в карман. Другой он навязчиво ковырял что-то на шее. Нас разделяло футов двадцать.

У меня зазвонил телефон.

Сакс обернулся, когда я сбросил звонок и сделал вид, будто лениво прохожу мимо.

Звонок был от Энни. Я взглянул на часы. Проклятье! Если я не покончу с этим быстро, то опоздаю.

Сакс все еще разглядывал здание. Вид у него был такой, словно он вот-вот расплачется. Кончилось все тем, что он глубоко вздохнул и пошел обратно. Проходя мимо спортивного бара, он на миг задумался и нырнул в полумрак за его дверью. Я отыскал место на тротуаре, откуда мог видеть вход.

Телефон зазвонил снова. Я опустил взгляд, слегка морщась, потому что ожидал звонка от Энни. Но звонок оказался от Джека.

– Что случилось?

– Ты где?

– На Джудикери-сквер. Я нашел Сакса.

– Что он делает?

– Шляется здесь, как будто сегодня последний день летних каникул.

– Как по-твоему, что он задумал?

– Не… – Я обернулся на здание, к которому Сакс подходил, а потом ушел. Мне даже не верилось, как это я сразу не догадался. Это же Джудикери-сквер, здесь сидит главный прокурор округа. – Генеральный прокурор.

– Вот дерьмо!

– Линч сказал, что оставит его в покое, если тот не выкинет какую-нибудь глупость.

– Стукачество – вполне достаточная глупость с учетом того, что мы знаем о Линче. Ты не должен допустить, чтобы он туда вошел. Его попытаются убить. Я только что договорился о встрече. Я тут недалеко. Иду к вам.

Я мысленно убедил себя, что делаю доброе дело. Линч прямо сейчас может наблюдать за мной и Саксом. Если Линч увидит, что его инсайдер заходит в офис генерального прокурора, то может пойти на что угодно. Имелась и другая причина остановить Сакса: если он заговорит, то исчезнет моя единственная надежда на легкий выход из передряги – склонить его вернуться к участию в этом преступлении.

Сакс так ничего и не заказал в баре. Минут через пять он сдался и вышел на тротуар перед фонтанами возле Военно-морского мемориала. Посмотрел вдоль Индиана-авеню на здание суда, потом на свою машину.

«Уезжай», – мысленно взмолился я.

Сакс достал мобильный. Я подобрался ближе.

Звонок оказался коротким, но я услышал конец разговора:

– Я захожу. Я уже здесь, на другой стороне площади. Хорошо.

И он зашагал к зданию суда, опережая меня.

У меня зажужжал телефон. Эсэмэска от Энни: «Ты где?»

Отвечать ей было некогда. Следуя за Саксом через площадь, я был готов поклясться, что заметил черный «крайслер», направляющийся вниз по 4-й улице.

И еще у меня не осталось времени уговаривать Сакса постепенно. Придется ломать его «на лету», в самом центре системы уголовного правосудия.

Я быстро шагал за ним, пока тот подходил к перекрестку. Он поймал просвет между машинами и перебежал улицу. Мне пришлось остановиться, но я не выдержал и рванул через улицу следом. Перебегая на другую сторону, я увернулся от «эскалады» какого-то судебного пристава, тот затормозил и просигналил.

Сакс тем временем уже подходил к зданию суда. Я побежал за ним, но опоздал. Сакс уже проходил через металлодетекторы, а я оказался в хвосте очереди. Между нами стояли восемь полицейских, и место было явно неподходящее, чтобы выкрикивать приглашение к участию в преступном заговоре.

Я едва дождался, весь вспотев, пока меня проверяли на посту охраны. Подхватив мобильник и ключи, я побежал по коридору следом за Саксом.

Он услышал мой топот, обернулся и испуганно уставился на меня. Мимо прошли два пристава в форме.

– Джонатан Сакс? – спросил я.

Щеки у меня раскраснелись после беготни, под правым глазом красовался синяк. Я знал, что похож на сумасшедшего.

– Да, – ответил он, медленно пятясь и поглядывая на ближайших копов.

– Меня зовут Майкл Форд. Я адвокат. И у меня есть основания полагать, что ваша жизнь в опасности. Извините, что наша встреча стала такой неожиданной.

– На кого вы работаете?

– Ни на кого. Недавно мне стала известна некая информация. Я должен вас предупредить.

Сакс начал отступать.

– Послушайте. Если вы обратитесь к прокурору и раскроетесь прямо сейчас, то подвергнете себя риску. Если я смог узнать, что вы сейчас делаете, то и они смогут. Пожалуйста, дайте мне всего пять минут.

– Это что, угроза?

– Как раз наоборот. Я пришел помочь.

– Продолжайте.

– Не здесь. Вы даже не представляете, насколько нам с вами опасно находиться в этом здании. У них есть информаторы. Если вы заговорите, они узнают.

– А вам откуда это известно?

Я шагнул к нему:

– Мой брат попытался все рассказать. Онипро это узнали. И те, кто за этим стоит, избили его до потери сознания у меня на глазах. Его жизнь тоже в опасности. Поэтому я вас очень прошу – выслушайте меня.

Он не сводил взгляда с ближайших приставов. Один вопль – и мне конец.

Возле дверей судебных залов стояли семьи. На лицах людей читались шок или тихое отчаяние. Мимо проходили десятки прокуроров, судей и полицейских. Я видел жесткие пластиковые стулья, на которых когда-то провел так много времени. Увидел ожидающую бабушку и внука – тот болтал короткими ножками, сидя рядом. Через открытую дверь я видел судью, занимавшую свое место в зале. И в этот момент я вспомнил свой арест и суд десять лет назад; судью, смотрящего на меня сверху вниз, и тот вечер, когда рухнула вся моя жизнь.

И после каждого шага я ждал, что на плечо мне опустится рука, а на запястьях сомкнутся наручники.

Глава 12

– У вас пять минут, – сказал Сакс.

Мне даже не верилось, что он согласился.

– Идите за мной. Нам нужно людное место. Только не здесь.

Он кивнул.

Не дав ему времени передумать, я вывел его из здания суда. Мы пересекли Конститьюшн-авеню, дошли до деревьев в самом конце Нэшнл Молл[22] и остановились напротив фонтанов перед Капитолием.

– Говорите! – велел Сакс.

Мне предстояло уговорить этого человека участвовать в тайном замысле, о котором я почти ничего не знал. Чтобы его переубедить, я должен проникнуть в его мысли, разобраться в мотивах. Брат рассказал мне то, что узнал, – общие сведения. Сакс был типичным столичным трудоголиком, который настолько искренне зациклился на идее спасения мира, что потерял жену. Я прочел немало его выступлений и экспертных докладов, очень сухих и техничных, но все они были тем, что считалось в его кругу вынесением сора из избы: аргументы за повышение требований к капитализации банков, ограничение выпуска вторичных ценных бумаг и проп-трейдинга.[23]

Джек дополнил картину. После развода, когда Саксу остро понадобились деньги на алименты и поддержку детей, ни один из банков не захотел брать его на работу. Он сжег мосты в погоне за справедливостью. Дверь-вертушку для него заклинило. Сакс играл роль скромного бюрократа, но ему было невыносимо жить в полуподвальной квартире с соседом. Он думал, что, оперируя миллионами казначейских векселей, сможет успешно вложиться и сам. Но не сумел. И после этого стал легкой добычей для Линча.

И с чего мне взбрело в голову, будто я смогу его переубедить? Мужик приехал в Вашингтон, чтобы вести приличную жизнь и приносить какую-то пользу с виду уважаемым людям, а оказался втянутым в преступление, суть которого едва понимал и теперь был до смерти напуган.

Я мог лишь посочувствовать.

– У людей, от которых вы убегаете, повсюду есть осведомители. – Я узнал это от брата, и теперь в моих интересах было в это поверить. – Если вы заговорите, они про это узнают и доберутся до вас.

– Меня защитят прокуроры.

– В деле о финансовых преступлениях? Думаете, у них есть на это ресурсы? Они не из пяти богатейших семей страны. Вы регулируете деятельность банков и знаете, как совершаются эти беловоротничковые махинации. Лет через шесть кто-то из тех, кто стоит за всем этим, может быть оштрафован на сумму, равную паре процентов от неправедной прибыли. Они подпишут соглашение об отсрочке судебного преследования и дело положат под сукно. Вы собираетесь прятаться все это время?

– Откуда вам это известно?

– Я такой же въедливый зануда, как и вы. А мой брат – другое дело. Он был вовлечен в эту схему, участвовал в ней. Он пришел ко мне за помощью. Пробовал обращаться в полицию, но те, на кого он работал, про это узнали. И теперь собираются его убить, если…

– Если я не сделаю то, что им нужно?

Я кивнул.

– Вам они тоже угрожали? – спросил я.

Он не ответил, уставившись на далекий мемориал Линкольна.

– Вы приехали в Вашингтон, чтобы сделать доброе дело, – продолжил я. – Понимаю. Это же привело сюда и меня. И вы работали, забыв о сне, пытаясь остановить это ежедневное взяточничество. И чего вы добились?

Он опустил взгляд.

– Они вас перемололи. Вы искали справедливости, а кончилось тем, что потеряли все, ради чего работали.

– Что вы об этом знаете?

– У меня своя история. Сейчас она не важна. Я знаю, что такое расплачиваться за свои принципы. Когда тебя загоняют в угол. Если все эти хеджевые фонды торгуют на основе сетей экспертов и инсайдерской информации, то какое значение имеет еще один слитый намек? Какая разница? Почему вы один должны страдать, когда все обогащаются на этой игре? Просто пошлите им информацию. Две секунды – и все ваши проблемы уйдут в прошлое. Не будет ни долгих и мерзких допросов, ни жюри присяжных, ни телекамер, ни черной метки в вашем личном деле, после которой все, с кем вы познакомитесь до конца жизни, будут знать, к чему вас принудили.

Я сам испугался той легкости, с какой произнес эти мрачные обещания. Я не только убеждал Сакса продать душу. Я пытался убедить себя.

– Можно подумать, что вас волнует моя судьба.

– Волнует. Мой брат всю жизнь доставлял мне только неприятности и проблемы. Но вы человек порядочный. И то, что с вами произошло, – ужасно. Просто передайте им эту информацию. Отследить это будет невозможно. И тогда они вернут вам прежнюю жизнь, в которой никогда не было ничего подобного.

Он глубоко вдохнул и посмотрел в сторону пруда. Холодный ветер поднимал на воде искрящуюся на солнце рябь. Меня больше интересовало, что за манипуляции он проделывает рукой в правом кармане. Если бы я не видел, как его пропустили через металлоискатель в здании суда, то мог бы заподозрить, что у него там оружие.

– Ладно, – сказал он. – Куда мы пойдем?

Я выдал достойную речь, хотя, возможно, слишком знакомую и преждевременную. Быть может, я справился и действительно переубедил Сакса. Но льстить себе опасно, особенно когда разговариваешь с человеком, который только что искал встречи с генеральным прокурором. И еще я никогда не думал, что мне когда-нибудь всерьез придется кого-то спрашивать, нет ли на нем скрытых микрофонов, но сегодня многое происходило впервые.

Я сам не знал, что делать дальше. Он заметил мои колебания и оценил их.

– Вас используют втемную, – произнес он. – Вы хотя бы знаете цель? И ради каких ставок они играют?

Он рассмеялся, словно я был величайшим болваном на свете. И мне вспомнился отцовский совет: никогда не делай ставок в чужой игре. Я чуть повернулся и увидел в паре сотен футов от нас «крайслер» Линча. Из заднего окна торчал серый цилиндр.

Инстинкты подсказывали, что мне надо либо упасть, либо броситься наутек, но тут я понял, что этот предмет – не ствол, а направленный микрофон. Линч слышал каждое слово нашего разговора.

Сакс проследил за моим взглядом, а когда повернулся, я шагнул к нему и заглянул в карман пиджака – оттопыренный из-за руки. Из кулака торчал кончик цифрового диктофона. На нем светился красный индикатор: Сакс меня записывал. И теперь собирался сдать меня прокурорам.

– Им нужна директива, – сказал он.

Глава 13

Мне его не перевербовать. Спасибо, что на нем не было микрофона с передатчиком и мои слова не записывались дистанционно каким-нибудь прокурором. Значит, легкого выхода из этого дерьма нет. Мне надо просто уйти.

Я уже сделал шаг, когда Сакс набрал номер на телефоне. Я остановился и обернулся.

– Не звоните прокурору, – предупредил я.

Нас слушал Линч. И Сакс делал все, чтобы его убили.

– Не подходите, – ответил он.

– Вы не понимаете.

– Я все прекрасно понимаю, – отрезал он и поднес телефон к уху. – Один из них здесь. Нет. Сразу за углом.

Он зашагал к зданию суда, выходя прямиком на Линча. Этот идиот сейчас отдавал приказ о своей казни.

Я подбежал и схватил его за руку.

– Они нас подслушивают, – прошипел я ему в ухо. Сакс оттолкнул меня. Я не отстал и подтянул его к себе. – Вас убьют. Вам надо бежать.

Он шагнул ко мне и пошатнулся. Я ухватил его под мышки и не дал упасть.

Что-то произошло. Сакс застонал, его тело напряглось. Секунду-другую я его поддерживал, но потом он обмяк.

Сперва я увидел лишь пятнышко, едва различимое на его синем свитере, но быстро расползающееся.

Я с трудом удерживал его от падения. Обхватил, прижал. И почувствовал, как теплое пятно пропитывает рубашку.

Я дал Саксу опуститься на колено, потом уложил на спину. Затем снял пиджак, оторвал рукав рубашки, скомкал его и придавил рану. Ему выстрелили в грудь.

Пока он лежал, истекая кровью, мимо прошло несколько человек. Машина Линча исчезла.

Сакс уставился в небо неверящими глазами. Губы его шевелились, раз за разом пытаясь произнести «боже мой», но с такой дырой в легких говорить он уже не мог. Из-за шума уличного движения, ветра и вхолостую работающих моторов туристических автобусов я даже не услышал выстрела. А может, стреляли с глушителем. Я знал, что Сакс сообщил полиции, где меня найти. Мне надо бежать. Возможно, у меня еще есть время скрыться, но тогда Сакс истечет кровью прямо здесь.

Я прижимал к его груди компресс.

– Что это за директива? – спросил я.

Но Сакс был уже слишком далеко, чтобы услышать меня и подать какой-то знак.

Ко мне уже шли четверо полицейских из службы охраны Капитолия. Я приподнял комок ткани, увидел, как кровь стекает по груди, и прижал его снова.

– Что тут происходит? – окликнул меня первый коп.

– Этот человек ранен, – сообщил я, когда они обступили меня. – А что произошло, я не знаю. Держите здесь.

Я взял одного из копов за руку и прижал ее к компрессу.

– Я фельдшер «скорой помощи», – сказал я. – У меня в машине медицинский набор.

Я побежал к рядам припаркованных машин, выбрал «эскаладу» и обогнул ее. Скрывшись за внедорожником, я сгорбился и помчался через улицу к деревьям, окружающим Национальную галерею.

– Эй! – рявкнул за спиной полицейский.

Я бежал к Конститьюшн-авеню. Вытирая пот со лба, я успешно измазал лицо окровавленной рукой.

Наверное, полиция уже вызвала подкрепление, потому что вскоре у меня появилась компания. Машина полиции метро, ехавшая по Пенсильвания-авеню, развернулась и направилась ко мне, завывая сиреной.

Я бросился к входу в метро. Один эскалатор не работал, два других были забиты толпой, вышедшей на улицы в обеденный час. Иногда вашингтонцев слегка раздражают правила поведения на эскалаторах: стоять справа, проходить слева. Мне требовался транспорт побыстрее, и я запрыгнул на металлическую балюстраду, уперся в нее руками, перевернулся и заскользил вниз. Я не заметил стальных заклепок, оценивая путь к бегству, но, когда понесся по наклонной плоскости, они начали бить меня по копчику через каждые восемь футов. Я слетел с полосы, потерял равновесие, рухнул ничком на грязные плитки красного кафеля, вскочил и побежал дальше.

На другом конце станции уже разворачивалась в цепочку транспортная полиция. Единственным обстоятельством в мою пользу было то, что все происходило на станции желто-зеленой линии, обслуживающей некоторые беднейшие районы Вашингтона. Поезда по ней ходят всего раз в пятнадцать минут, поэтому станции и вагоны всегда переполнены.

Красные огоньки вдоль платформы и порыв холодного ветра объявили о приближении поезда. Я протолкался в первые ряды и дальше ждал до последней минуты. Когда толпа рванулась к дверям, я протиснулся обратно и метнулся в темный угол мимо эскалаторов, где грязные металлические листы обрамляли выход к лифтам.

Полиция задержала поезд. Поднимаясь в лифте, я видел, как они принялись обыскивать вагоны, выкрикивая команды в рации. Двери лифта раздвинулись на верхнем ярусе. Я ожидал увидеть стену голубых мундиров. Но полиция еще только прибывала и успела перекрыть лишь эскалаторы в пятидесяти футах от меня. Я вышел на улицу.

Я видел свое отражение в стекле кабины: кровь размазана по лицу. Мне надо было срочно привести себя в порядок. Быстро уйдя подальше от сирен, я юркнул между фургонами уличных торговцев, обслуживающих туристов возле аллеи. Надышавшись дымом от генератора, я украл спортивный свитер и бутылку воды, перебежал Конститьюшн-авеню, увертываясь от машин, и скрылся в самых густых кустах, какие сумел найти.

Оттуда я вышел минуту спустя, с мокрой головой, но уже без крови на лице и в тесноватом свитере с надписью «Мы не знакомы» на груди. Под свитером была рубашка, еще теплая от крови Сакса. В нескольких шагах я увидел вход в Сад скульптур и вскоре стал обыкновенным туристом, удивленно разглядывающим паука Луизы Буржуа.[24]

Моя машина осталась неподалеку от здания суда, но возвращаться к ней не стоило. Очень скоро полиция выяснит, что я не уехал на метро, и перекроет все вокруг.

Выглянув из ворот, я увидел на противоположном углу полицейскую машину. Я обошел сад, достиг его дальней стороны, дождался, пока мимо не проедут двое парковых полицейских на велосипедах, и вышел на Мэдисон-авеню. Копы все прибывали – мотоциклисты слева, машины справа, пешие разворачивались между музеями. Я угодил в капкан.

Кто-то взял меня за руку. Я обернулся. Это был мой брат.

В паре шагов от меня стоял черный «крайслер» с работающим мотором. Джек подтолкнул меня к нему. За рулем сидел Линч.

– Я могу вас вывезти, – сказал он.

Полиция приближалась. Я ощущал, как подсыхает кровь Сакса, стягивая мне кожу. Для всего мира я стал бандитом. Я понимал, что мне надо поднять руки и сдаться, довериться законам, которые я поклялся защищать. Тем самым, что погубили мою семью.

Или же я мог отдаться в руки убийц, которые меня только что подставили. Черная машина, мой единственный шанс скрыться, ждала. Задняя дверца распахнулась. Я был невиновен, но увидел достаточно, чтобы понять – правда уже не имела значения.

Копы окружили квартал.

Джек сел в машину и протянул мне руку. У меня остался единственный выход: увязнуть еще глубже.

И я сел в машину.

Глава 14

Линч тронулся с места, а я пригнулся за тонированными стеклами.

– Вы что, вот так взяли и застрелили его? – обратился к нему я.