Избранные труды. Том III Иоффе Олимпиад
Поскольку совместное причинение связано с действиями двух или нескольких лиц, а «долю» вреда, причиненного каждым из них, установить невозможно, они несут солидарную ответственность перед потерпевшим, и лишь последующие расчеты между ними производятся по долям сообразно со степенью вины каждого. Но в предусмотренных законом случаях вводится их прямая долевая ответственность непосредственно перед потерпевшим, как установлено, например, для ответственности перед покупателем за поставку недоброкачественной продукции виновных поставщика и изготовителя. Однако совместное причинение характеризует основание ответственности, а не конкретно установленный ее порядок и потому не превращается в смешанную вину при переходе от солидарного к долевому возмещению[128]. Не нужно также забывать, что и при долевом порядке объем ответственности одного из совместных причинителей уменьшается не за счет потерпевшего, как при смешанной вине, а за счет сопричинителей.
Ответственность за чужую вину. Должник по обязательству при определенных, рассмотренных ранее условиях может перепоручить его исполнение полностью или частично другому лицу. Кредитору также предоставляется возможность с соблюдением установленных условий переадресовать другому лицу исполнение обязательства. Но в результате перепоручения или переадресования исполнения должник или кредитор из обязательства не выбывает, и если оно будет нарушено по вине любого из них, последует ответственность конкретного виновника. При отсутствии вины как субъектов обязательства, так и лиц, привлеченных к исполнению, ответственность исключается. Как, однако, следует поступать в случаях, когда участники обязательства невиновны, но оно нарушено по вине привлеченных к исполнению субъектов, например по вине субподрядчика, привлеченного генеральным подрядчиком?
Общего ответа на поставленный вопрос в действующем законодательстве нет. Но специально для случаев просрочки кредитора ч. 3 ст. 227 ГК устанавливает, что даже и при невиновности кредитор отвечает за убытки, если просрочка произошла по вине лиц, которым было поручено принятие исполнения. А поскольку кредитор и должник юридически равноправны, надо полагать, что аналогичное правило применимо и к должнику. Нет также никаких оснований думать, что закон ставит просрочку в особое положение. Тождественный порядок должен быть распространен на любые нарушения обязательства. Было бы, кроме того, неправильно ограничивать действие этого порядка лишь перепоручением или переадресованием исполнения в буквальном смысле. Хотя, например, изготовитель не перепоручает производство продукции поставщикам материалов, но, если по их вине продукция не будет изготовлена, он должен отвечать перед своими заказчиками.
Иными словами, субъект обязательства отвечает не только за собственную вину, но и за вину ответственных перед ним третьих лиц. Это и принято именовать ответственностью за чужую вину. Ее установление обусловлено тем, что кредитор и должник состоят в правоотношениях друг с другом, но каждый из них не находится в правовых связях с лицами, привлеченными другой стороной. Они лишены поэтому возможности предъявить какие-либо требования к указанным лицам, и, если бы им не принадлежало право на компенсацию убытков за счет друг друга, убытки вообще остались бы невозмещенными, несмотря на то, что имеется конкретный виновник их причинения.
Но в то же время подобное правило не является отступлением от общего принципа ответственности за вину, так как после возмещения убытков кредитору должник вправе предъявить регрессный иск об их компенсации к тому лицу, по вине которого они наступили. Такое же право приобретает и кредитор, возместив должнику убытки, возникшие по вине третьих лиц. А если и третьи лица невиновны, исключается также ответственность кредитора или должника, на стороне которых они выступали.
Например, в госарбитраже при Леноблисполкоме к Усть-Лужскому рыбному заводу был предъявлен иск по поводу непоставки рыбных консервов. Защищаясь против иска, завод доказал, что не мог выполнить обязательство вследствие непоставки ему рыбы рыболовецкими колхозами, вынужденными временно приостановить рыбную ловлю в связи с обстоятельствами стихийного порядка. Приняв во внимание полную невиновность как самого поставщика, так и его контрагентов, арбитраж освободил Усть-Лужский завод от ответственности за невыполнение договора поставки.
Напротив, по иску одного из ленинградских заводов, предъявленному к Главметаллосбыту, который не выбрал причитавшееся ему количество металлопродукции, последовало иное решение. Как установлено арбитражем, Главметаллосбыт поручил выборку металлопродукции своему договорному контрагенту, не выполнившему этого поручения без уважительных причин. Арбитраж и возложил ответственность перед заводом на Главметаллосбыт с правом предъявить регрессный иск к контрагенту, по вине которого произошла невыборка металлопродукции.
Таким образом, ответственность за чужую вину не только не отступает от принципа ответственности за вину, а, наоборот, единственно способна обеспечить доведение юридических санкций до непосредственного виновника нарушения. При взыскании возмещения с невиновного должника или кредитора нет собственно ответственности, а используется лишь юридико-технический прием, побуждающий того участника обязательства, который единственно на это управомочен, переложить возмещение уже в порядке подлинной ответственности на действительного виновника убытков. И только когда в виде исключения закон разрешает участнику обязательства, минуя своего контрагента, обратиться с иском к непосредственному виновнику[129], надобность в использовании такого приема отпадает: ответственность за собственную вину возлагается без необходимости предпосылать ей ответственность за вину чужую.
Имея в виду хозяйственные обязательства, С. И. Аскназий предложил иное решение того же вопроса. Он полагал, что должник, привлекающий к исполнению третьих лиц, организует определенную хозяйственную сферу и потому обязан нести риск любых случайностей, которые в ней возникают. Возложение же на такого должника ответственности лишь за виновные действия привлеченных им организаций, по мнению С. И. Аскназия, позволило бы ему отсылать истцов и арбитражные органы от одного звена к другому и создавало бы нарушителям лазейку для уклонения от ответственности[130]. К аналогичным выводам пришла также Е. А. Флейшиц[131].
Однако та или иная хозяйственная сфера всегда организуется принявшим на себя обязательство контрагентом. Трудно поэтому объяснить, почему в случаях ограниченности такой сферы лишь предприятием самого должника он несет ответственность только за вину, но стоит ей выйти за пределы данного предприятия, как сразу же по непонятным причинам ответственность будет наступать также за невиновное поведение. Нужно учесть, кроме того, что в условиях разделения труда между отраслями социалистического хозяйства и отдельными предприятиями исполнение обязательства почти всегда предполагает кооперирование с рядом организаций. Поэтому, если бы предложение С. И. Аскназия было принято, ответственность в хозяйственных обязательствах основывалась бы не на вине, а на причинении, что находилось бы в прямом противоречии с основными принципами ответственности по советскому гражданскому праву. Лишено оснований и опасение по поводу лазейки, якобы открывающейся для нарушителей. При действии презумпции их виновности для такой лазейки нужно преодолеть огромные трудности, доказав как свою собственную невиновность, так и невиновность третьих лиц. И если это удастся сделать, то не лазейка исключит ответственность, а отсутствие необходимых для нее оснований.
Прямо противоположный подход к рассматриваемой проблеме выражен в работах Р. О. Халфиной, которая, исходя из того, что если нет вины, то нет и ответственности, вообще исключает ответственность субъектов обязательства за вину привлеченных ими к исполнению третьих лиц[132]. Но, помимо того, что подобная конструкция противоречит закону, она неприемлема и по чисто практическим соображениям. Следуя ей, нужно было бы освобождать от возмещения убытков не только невиновного субъекта обязательства, но и третьих лиц, виновных в его нарушении, а при одновременной виновности тех и других пришлось бы уменьшить объем ответственности участника обязательства с учетом степени вины привлеченных им фактических исполнителей.
Не следует также упускать из виду, что ответственность за чужую вину – это не подлинная ответственность, а юридико-технический прием ее последующего переложения на действительного виновника. Но такой прием ссылкой на принцип «нет вины – нет ответственности» опровергать невозможно. Как единственно способный обеспечить ответственность того, по чьей вине обязательство нарушено, этот прием практически полностью себя оправдывает и заслуживает не критики, а всемерной поддержки и последовательного применения.
Ответственность без вины. Случай и непреодолимая сила.
Обязанность возместить убытки – общая форма гражданско-правовой ответственности. Однако в качестве ее меры выступает не всякое возмещение. Госстрах, например, обязан возместить ущерб, причиненный застрахованному имуществу… Но ущерб причиняется страховым случаем, а не Госстрахом, и потому, несмотря на возмещение убытков, Госстрах юридической ответственности в собственном смысле не несет. Юридическая ответственность – следствие правонарушения. Если нет правонарушения, нет и ответственности, хотя бы на кого-либо и возлагалась обязанность возместить образовавшиеся убытки.
Гражданское правонарушение как общее основание ответственности слагается из трех элементов: противоправности, причинной связи, вины. Казалось бы, что при отсутствии любого из этих элементов нет правонарушения, а потому нет и ответственности. В принципе такое суждение правильно. Однако применительно к одному из элементов состава – вине оно претерпевает некоторые ограничения.
Вина составляет непременное условие гражданской ответственности потому, что, выражая отрицательное отношение к обществу, она служит основанием государственного и общественного осуждения поступков нарушителя. Само же законодательство, вводящее ответственность за вину, выполняет стимулирующую функцию: оно побуждает не совершать таких действий и не допускать такого бездействия, которые запрещены законом. Вина служит, следовательно, предпосылкой осуждения одного поведения и стимулирования к другому.
Возможны случаи, когда причинитель вреда обязывается возместить его, однако отсутствуют основания не только к осуждению, но и к стимулированию отказа от вредоносного поведения. Например, вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, по общему правилу, возмещается… хотя крайняя необходимость управомочивает на его причинение, а право не заслуживает ни упрека, ни стимулирования отказа от него. Ясно, что здесь нет никакой ответственности.
Бывает, однако, и так, что совершенное действие объективно противоправно и находится в причинной связи с возникшими убытками, но не заслуживает упрека ввиду полной невиновности причинителя. В то же время характер осуществляемой деятельности таков, что угроза возмещения убытков позволяет стимулировать предотвращение вредоносных действий в будущем. Тогда отпадает возможность осуждения, но сохраняется возможность стимулирования, несмотря на отсутствие вины При таких обстоятельствах обязанность возместить убытки опирается на сочетание как объективных (противоправность, причинная связь), так и субъективных элементов (стимулирование), свойственных составу правонарушения. Поэтому, несмотря на отсутствие вины, возмещение убытков выступает здесь как форма гражданско-правовой ответственности[133].
Численность норм, устанавливающих гражданско-правовую ответственность независимо от вины, невелика, причем некоторые из них практически ориентируются только на вину. Таковы, в частности, правила транспортного законодательства, устанавливающие точный перечень оснований освобождения от ответственности за нарушение плана грузовых перевозок. Рассуждая абстрактно, нельзя не признать, что все, выходящее за пределы такого перечня, ответственности не исключает, даже если нарушитель невиновен. На самом же деле ответственность наступает обычно лишь за вину. Но для упрощения доказательственного процесса, учитывая необычайную разветвленность транспортной деятельности и взаимодействие ее многообразных составных частей, сам закон перечисляет обстоятельства, освобождающие от ответственности за невыполнение планов перевозки.
Среди норм, действительно исключающих вину из числа условий гражданско-правовой ответственности, решающее место принадлежит ст. 454 ГК, хотя она вводит ответственность не за нарушение обязательства, а за причинение вреда, порождающее обязательство возместить его. Статья 454 ГК возлагает независимо от вины ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, относя к таким источникам определенные виды техники – транспортные средства, промышленные предприятия и т. п. Что же касается ответственности независимо от вины за нарушение уже существующего обязательства, то она введена, например, ч. 1 ст. 427 ГК. Согласно этой норме, организация, для которой хранение является одной из целей ее деятельности, предусмотренной уставом (положением), отвечает и за случайную утрату, недостачу или повреждение хранимого имущества. Имея в виду не любое, а лишь профессиональное хранение, ч. 1 ст. 427 ГК тоже ориентируется на деятельность, связанную с применением определенных технических средств. В этом – общность правил, зафиксированных в ст. 454 и в ч. 1 ст. 427 ГК. Различие состоит только в том, что владелец источника повышенной опасности причиняет вред использованием технических средств, а профессиональный хранитель не обеспечивает сохранность имущества и в этом смысле причиняет вред, несмотря на их использование. Необходимо, следовательно, выяснить, какую роль использование техники сыграло в законодательном решении ввести безвиновную ответственность.
Одна из существенных отличительных особенностей техники заключается в том, что ее использование недопустимо без применения особых мер по технике безопасности. Но общая техника неизбежно развивается быстрее, чем техника безопасности, ибо вопрос об изобретении эффективного средства безопасного использования того или иного механизма не может быть поставлен ранее изобретения самого механизма. Именно поэтому эксплуатация техники таит в себе опасность случайного причинения вреда, несмотря на принятие всех доступных при данных условиях мер по технике безопасности. Было бы, конечно, нелепо думать, что в связи с этим следует вообще запретить применение техники и тем самым приостановить общественный прогресс. Но, зная заранее, что при использовании техники случайный вред в определенном объеме неустраним, было бы негуманно оставлять его невозмещенным. Подлинная социалистическая гуманность советского закона выражается в рассматриваемых правилах с тем большей силой, что соответствующие объекты в интересах всего народа в своем подавляющем большинстве эксплуатируются государством, которое в то же время берет на себя обязанность возмещать и невиновно причиненные убытки.
Правда, безвиновная ответственность не является единственно возможным способом обеспечения интересов потерпевшего в указанных случаях. Мыслимы и другие пути, например введение обязательного для владельцев техники страхования возможных в процессе ее использования убытков[134]. Но если советский, законодатель подобного способа не воспринял[135], а пошел по пути возложения ответственности на невиновного причинителя, то такое решение, видимо, опирается на особые основания.
Действительно, как общая техника, так и техника безопасности не стоят на месте. Они непрерывно развиваются и по мере своего развития обеспечивают достижение все более значительного эффекта: развитие общей техники содействует в целом общественному прогрессу, а техники безопасности – безущербному использованию разнообразных технических средств. Целевая установка возложения ответственности независимо от вины за убытки, причиненные в процессе использования техники, в том и состоит, что она должна служить такому совершенствованию техники безопасности, которое сводило бы возможность случайного вреда если не к нулю, то до предельно ничтожного минимума[136].
Отмеченное действие безвиновной ответственности иногда оспаривают на том основании, что она применяется не к изготовителям, а к потребителям техники[137]. Но если вообще необходимо усилить воздействие на производителя через потребительский спрос, то нет препятствий к такому же воздействию на него в указанных целях, учитывая, что производитель должен сделать все возможное для улучшения обслуживания потребителя, в том числе и путем повышения безопасности эксплуатации приобретенных им объектов. Вместе с тем и сами производительные потребители техники, судя по планированию и практике изобретательства в СССР, проявляют не меньшую заботу о безопасности ее использования, чем производители. А поскольку создание нового технического средства безопасности завершает сложный процесс, нередко начинающийся с выработки новых практических навыков, то, как показывает, например, практика вождения автомобилей, в этом процессе участвуют и личные потребители техники.
Неосновательны также ссылки на недопустимость подстегивания юридическими санкциями научно-технического прогресса, подобно тому, как нельзя бороться с землетрясениями, возлагая ущерб на изучающие их научно-исследовательские институты[138]. Между причинением вреда землетрясением и эксплуатирующим технику человеком не больше сходства, чем между выявлением причин землетрясения и разработкой техники безопасности. В то же время, не возражая против правового регулирования научно-технического прогресса, трудно отказать ему в обеспечении юридическими санкциями.
Но и предусмотренная законом ответственность независимо от вины не становится безграничной. Иногда она устраняется вследствие вины самого потерпевшего. Так… если имущество, сданное на хранение, не будет в установленный срок взято обратно, любой, в том числе и профессиональный, хранитель отвечает лишь за убытки, возникшие вследствие его умысла или грубой неосторожности. Кроме того, по действующему законодательству… ответственность независимо от вины наступает только при простом случае, но не при непреодолимой силе. Исключение из этих правил составляет лишь ст. 101 Воздушного кодекса (ВК), возлагающая и при непреодолимой силе ответственность на воздушно-транспортное предприятие за смерть, увечье или иной личный вред, причиненный пассажиру при старте, полете или посадке самолета, а также при посадке и высадке пассажиров. В связи с этим важно разграничить случай и непреодолимую силу.
Случай – антипод вины: если лицо не знало, не могло и не должно было знать о возможности наступления результата, он признается случайным. В то же время случай отличается субъективной непредотвратимостью: если бы лицо знало о возможности наступления результата, он мог бы быть предотвращен.
Напротив, непреодолимая сила – это чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях событие. Следовательно, как и при случае, вина здесь отсутствует… Но в отличие от случая непреодолимая сила обладает и рядом других признаков.
Она характеризуется прежде всего как внешнее либо внутреннее обстоятельство по отношению к деятельности, причиняющей убытки. Например, штормовая погода, воспрепятствовавшая морской перевозке, будет для деятельности перевозчика фактором внешнего порядка. Но иногда непреодолимая сила порождается самой деятельностью, причиняющей убытки. Так, многомоторный самолет, пропеллеры которого вращаются в одном и том же, обычно в правом направлении, имеет тенденцию разворота вправо, что немедленно приводило бы к аварии, если бы взлет не совершался в противоположном, в левом направлении. Но угол взлета, парализующий тенденцию разворота вправо, точно определить до изобретения специального прибора было невозможно. Он определялся только чутьем летчика. Отсюда известная возможность аварий, вызывавшаяся в прошлом тенденцией разворота самолета вправо. Поскольку такая тенденция до изобретения особого прибора полностью не устранялась, она и представляла собой непреодолимую силу.
Далее, непреодолимая сила – это не обычное, а из ряда вон выходящее, чрезвычайное обстоятельство. Свойства чрезвычайности и исключительности существенны потому, что они несовместимы с встречающимся ошибочным признанием непреодолимой силой обычных, ординарных, повседневных явлений.
Наконец, непреодолимая сила отличается своей непредотвратимостью. Нужно лишь помнить, что непредотвратимость обусловливается не только внутренними особенностями данного явления, но и сопутствующими ему конкретными внешними обстоятельствами. То, что в одном месте легко предотвратимо, в другом может стать непредотвратимым. Так, до прокладки дороги по льду Ладожского озера во временно блокированный врагом Ленинград проезд для автомобильного транспорта был невозможен, но он стал осуществим после того, как дорога была проложена. То, что предотвратимо для одного, не всегда предотвратимо для другого лица, так как каждый в состоянии использовать лишь хозяйственно доступные ему средства. Так, для воздушного транспорта перевозка грузов во временно блокированный Ленинград была осуществимой и до прокладки «ледяной дороги»; для автомобильного транспорта она стала возможной лишь после того, как дорога была проложена, а для железнодорожного транспорта невозможность перевозок сохранялась вплоть до прорыва блокады. Ответственность не устраняется также, если контрагент, уже вступая в обязательство, знал, что его исполнению препятствует непреодолимая сила. Например, когда в 1919 году американская фирма по предполагавшемуся концессионному договору с Советским государством принимала на себя обязанность приступить к эксплуатации источников нефти и руды на территории, оккупированной японскими империалистами, просрочка в исполнении этой обязанности подлежала бы вменению ей в ответственность, несмотря на то, что своевременному исполнению договора препятствовало неустранимое для фирмы обстоятельство.
Следовательно, при общей характеристике непреодолимой силы речь должна идти не просто о непредотвратимых обстоятельствах, а об условиях, не предотвратимых для данного лица хозяйственно доступными для него средствами.
Исходя из этого, непреодолимая сила определяется как такое внешнее или внутреннее по отношению к вредоносной деятельности событие, которое, будучи чрезвычайным по своему характеру, непредотвратимо хозяйственно доступными для данного лица средствами.
Те авторы, которые придерживаются теории необходимой и случайной причинной связи, иначе определяют понятие непреодолимой силы. Они считают, что непреодолимая сила характеризуется случайной причинной связью между деятельностью, причинившей убытки, и самими убытками. Эта точка зрения, впервые выдвинутая Д. М. Генкиным[139], была затем воспринята в работах ряда других советских цивилистов.
Однако подобные взгляды не выдерживают практической проверки. Л. А. Лунц, один из сторонников этой теории, в качестве типичного примера случайной причинной связи ссылается на дело следующего содержания[140]. Б. поймал и ударил Г., когда тот сел на его лошадь и стал ее гонять. Г. испугался и бросился бежать. Перепрыгивая через забор, он сломал ногу и впоследствии от заражения крови скончался. Но если здесь случайная причинная связь, то, согласно изложенной концепции, налицо непреодолимая сила. Предположим теперь, что Г. испугался не собственника лошади, а летящего на бреющем полете самолета. Согласно законодательству, действовавшему в то время, к которому данное дело относится, воздушный транспорт отвечал и за непреодолимую силу. Но принятие подобного решения по изложенному делу начисто исключено, ибо какой бы широкой ответственность воздушного транспорта ни была, он не может отвечать за результат им не причиненный.
Практическая неприемлемость попытки сведения непреодолимой силы к случайной причинной связи обусловлена ее теоретическими недостатками. Д. М. Генкин справедливо заметил, что «благодаря развитию человеческого познания природы и активного воздействия человека на природу… то, что в свое время считалось непреодолимой силой, может быть в дальнейшем отнесено к понятию простого случая или даже к вине»[141]. Но ведь характер причинной связи как явления объективного не изменяется от того, познана или не познана она человеком. Объективно случайная связь остается, по-видимому, случайной и после ее распознания. Почему же она перестает быть непреодолимой силой? Потому что, если бы Д. М. Генкин не сделал такого вывода, ему пришлось бы признать фатальный характер непреодолимой силы, никогда не устранимой для человечества. Пытаясь избежать такого вывода, он, по существу, отходит от общепринятого понимания различных видов причинности как объективных явлений.
В действительности же и при непреодолимой силе имеется юридически значимая причинная связь, но закон освобождает причинителя от ответственности ввиду особого характера ситуации, в условиях которой убытки наступили.
Глава 3
Обеспечение обязательств
§ 1. Понятие и способы обеспечения обязательств
Понятие обеспечения обязательств. Подобно всем другим правоотношениям социалистического общества социалистические обязательственные правоотношения в их подавляющей массе осуществляются добровольно, без каких бы то ни было помех, по собственному почину участников обязательства, относящихся к своему долгу честно и добросовестно. Но так как обязательства – одна из разновидностей правовых отношений, они охраняются и мерами принудительного характера. Эти меры весьма разнообразны.
Некоторые из них сопутствуют любым обязательствам, а потому именуются общими мерами, подлежащими применению во всех случаях, кроме тех, для которых это исключено законом, договором или самим характером установленных отношений. Среди них особенно существенны понуждение к исполнению обязательства и возложение обязанности возместить вызванные его нарушением убытки.
Однако, несмотря на их всеобщность, эти меры не всегда способны вызвать необходимый практический эффект. Бывают случаи, когда должник не исполняет обязательства, но кредитор никаких убытков не несет либо если и несет, то по тем или иным причинам не в состоянии доказать их размера. Тогда требование об убытках вовсе не предъявляется или становится практически неосуществимым. Что же касается требования о понуждении должника к исполнению лежащей на нем обязанности, то в чистом виде, без сочетания с требованием об убытках оно не всегда может быть реализовано. Такая возможность имеется, когда речь идет об отобрании индивидуально определенной вещи, взыскании денежной суммы, но она отсутствует в обязательствах по передаче вещей, определенных родовыми признаками, и по поводу многих других действий. Не исключено также, что суд или арбитраж вынесут решение о принудительном взыскании долга, но само это решение окажется неисполнимым ввиду, например, отсутствия у нарушителя имущества, за счет которого его обязанность должна быть реализована.
Закон разрешает поэтому самим участникам обязательства снабдить его определенными дополнительными обеспечительными мерами, носящими специальный характер и позволяющими добиваться исполнения независимо от того, причинены ли убытки кредитору и имеется ли у должника имущество, на которое разрешено обращать взыскание исполнительным документам. Если же в надлежащем и своевременном исполнении особый интерес испытывает государство, обязательство снабжается специальными обеспечительными мерами либо по прямому указанию закона, либо по соглашению сторон, заключаемому на основе обязательных для них предписаний.
Под обеспечением обязательства и принято понимать такие принимаемые к его исполнению меры, которые носят не всеобщий, а специальный, дополнительный характер и применяются не ко всем, а лишь к тем обязательствам, для которых они особо установлены законом или соглашением сторон.
Эти специальные обеспечительные меры именуются способами обеспечения обязательств.
Система способов обеспечения обязательств. Многообразные специальные способы, обеспечивающие исполнение обязательств, практически далеко не равнозначны. Например, поставщик вправе перевести покупателя, систематически задерживающего оплату товаров, с акцептной на аккредитивную форму расчетов. Это один из способов обеспечения надлежащего исполнения покупателем его обязанности по своевременной оплате товаров. Однако по действующему законодательству он применим только в отношениях по поставкам и лишь при условии, что аккредитивная форма с самого начала не была избрана сторонами в качестве нормальной формы денежных расчетов. В отличие от этого такое обеспечительное средство, как неустойка, может быть использовано в любых обязательствах, а некоторые другие способы не применяются лишь к тем обязательствам, для которых это исключено их природой или прямыми указаниями закона.
В этом смысле сами способы обеспечения обязательств также подразделяются на общие и специальные. Специальные способы неотделимы от конкретных отношений, для которых они законом сконструированы, а потому могут быть рассмотрены только в связи с этими отношениями. Общие способы закреплены в гл. 17 ГК, которая к ним относит неустойку, залог, поручительство, задаток и гарантию… Они изучаются в общей части обязательственного права и с учетом свойственных им различных признаков могут быть подвергнуты определенной классификации.
По юридической конструкции эти способы подразделяются на связанные и не связанные с предварительным выделением имущества для возможной принудительной реализации обязанности нарушителя. К первым относятся залог и задаток, ко вторым – неустойка, поручительство и гарантия. Практическая значимость этой классификации состоит в том, что она выявляет неодинаковую эффективность различных обеспечительных средств. Очевидно, что за счет заранее выделенного имущества обеспечить принудительное исполнение проще и легче, чем когда такое выделение заранее не производится.
По правовой природе те же способы подразделяются на являющиеся и не являющиеся мерами юридической ответственности. К первым относятся неустойка и задаток, ко вторым – залог, поручительство и гарантия. При неустойке и задатке нарушитель терпит определенные имущественные лишения. Поэтому относительно неустойки в ГК прямо сказано, что ее взыскание, как и взыскание возмещения убытков, допустимо только с виновного нарушителя, а независимо от вины – лишь при наличии о том соответствующих указаний в законе или договоре… Для задатка подобной прямой оговорки ГК не содержит, но, так как в посвященной задатку ст. 209 ГК говорится о стороне, «ответственной» за нарушение договора, вина нарушителя должна иметь здесь такое же значение, как и для неустойки. Напротив, за счет заложенного имущества, а также за счет поручителя или гаранта взыскивается то, что подлежало исполнению в силу самого обязательства, а потому при реализации этих обеспечительных средств вина не учитывается и принимается во внимание только факт нарушения обеспеченной ими обязанности. Взыскание же за счет заложенного имущества либо за счет поручителя или гаранта неустойки или возмещения убытков возможно лишь при виновности лица, обязательство которого обеспечено залогом, поручительством или гарантией.
По сфере действия ст. 186 ГК различает обеспечительные средства, которые могут быть применены в отношениях между любыми субъектами (неустойка, залог, поручительство), в обязательствах только с участием граждан (задаток) и в обязательствах лишь между социалистическими организациями (гарантия). Здесь намечены чисто юридические границы использования отдельных обеспечительных средств с учетом субъектного состава обязательств отдельных видов. Но, как будет показано в дальнейшем, эти границы оказываются иногда еще более узкими, если учесть некоторые специальные правила, а особенно если ориентироваться на реальную практику использования отдельных способов обеспечения обязательств.
Практически наиболее существенное значение имеет неустойка. По своим юридическим свойствам к ней непосредственно примыкает задаток, а у него в свою очередь есть черты сходства с залогом, в то время как поручительство стоит особняком по отношению ко всем другим способам, но обладает значительной общностью с гарантией. Поэтому вслед за неустойкой рассматриваются задаток и залог, а затем поручительство и гарантия.
§ 2. Отдельные способы обеспечения обязательств
Неустойка. Согласно ч. 1 ст. 187 ГК неустойкой признается определенная денежная сумма, которую одна сторона обязана в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства уплатить другой стороне. Правда, закон говорит не вообще о сторонах, а конкретно о нарушившем обязательство должнике. Однако это правило следует толковать распространительно, ибо нет препятствий к обеспечению неустойкой также кредиторских обязанностей. Рассматривая неустойку как определенную денежную сумму, ГК допускает выражение ее как в твердой величине (например, 20 руб., 10 руб. и т. п.), так и в виде процента от общей цены нарушенной обязанности (например, 20 % стоимости забракованной продукции). При этом неустойка может быть назначена на случай не только неисполнения, но и любого нарушения обязательства. А поскольку чаще всего она начисляется за просрочку, ч. 1 ст. 187 ГК особо выделяет просрочку как возможное основание неустойки.
Каков, однако, практический смысл неустойки, если кредитор и без того вправе взыскать с должника денежную сумму, равную величине убытков, которые он понес вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения должником его обязанностей? В чем состоит особое обеспечительное действие неустойки по сравнению с такой мерой, как иск о возмещении причиненных убытков?
Во-первых, убытки взыскиваются, лишь когда они действительно причинены, между тем как, несмотря на правонарушение, убытки могут и не возникнуть. При отсутствии условия о неустойке подобные правонарушения не влекли бы для совершившего их лица никаких отрицательных юридических последствий. А для того, чтобы они все же наступили, целесообразно снабдить обязательство особыми обеспечительными мерами. Этой цели служит условие о неустойке.
Во-вторых, для взыскания убытков необходимо доказать не только их размер, но и то, что сам управомоченный принял все возможные меры для их устранения. Практически это ставит управомоченного в весьма сложное положение в процессе и в отдельных случаях могло бы привести даже к освобождению от ответственности нарушителя, фактически причинившего убытки. Во избежание таких последствий желательно обеспечить управомоченному, хотя бы в точно фиксированных размерах, определенную сумму возмещения. Этому также служит условие о неустойке.
В-третьих, убытки – величина неопределенная, они выявляются лишь после правонарушения, тогда как неустойка – величина точно фиксированная, заранее установленная и известная обоим участникам обязательства. Нарушая договор, нельзя быть в достаточной степени уверенным, что это повлечет невыгодные последствия, ибо речь пока идет о вероятности, но не о неизбежности убытков. Установление условия о неустойке с самого начала вносит полную ясность: по крайней мере в ее пределах ответственность обязательно должна наступить. Неустойка, следовательно, усиливает действенность мер гражданско-правовой ответственности, делает их достаточно определенными, превращает в необходимое, можно сказать, неизбежное, вследствие правонарушения.
В-четвертых, когда устанавливаются длительно действующие, например плановые, обязательства, их нарушение чаще всего сводится не к полному отказу от исполнения, а к ненадлежащему исполнению, выражающемуся в просрочке, качественных дефектах и т. д. В момент самого правонарушения убытки либо еще не наступают, либо не получают осязаемого выражения. Вопрос об их компенсации может быть поставлен лишь по истечении более или менее значительного времени. Между тем кредитор уже в момент правонарушения должен располагать средством, достаточно оперативным, чтобы побудить должника к исполнению обязательства, и достаточно маневренным, чтобы действовать на протяжении всего времени, пока длится правонарушение, а не только в момент, когда выявятся причиненные убытки. Таким средством и является неустойка, которая вместе с тем позволяет управомоченному получить и предварительное возмещение убытков, хотя их размер определится лишь впоследствии, когда появится реальная возможность осуществить право на их возмещение.
В-пятых, убытки – объективный результат правонарушения, который не может быть дифференцирован в зависимости от народнохозяйственного или иного значения обязательств, характера правонарушения и других существенных моментов. Государство же заинтересовано в такой дифференциации, поскольку она позволяет стимулировать исполнение обязательств с тем большей силой, чем более важное значение то или иное обязательство имеет. Эта задача также может быть решена при помощи неустойки, устанавливаемой заранее для обязательств, которые государство считает целесообразным снабдить такими санкциями, и дифференцируемой соответственно значению этих обязательств, характеру правонарушений и т. п.
Неустойка чаще всего устанавливается соглашением сторон, заключаемым либо по их собственной инициативе, либо в соответствии с обязательным предписанием закона. Так, в отношениях между гражданами условие о неустойке может появиться, лишь если они сами изъявят такое желание, тогда как одновременно с заключением договора поставки или иного хозяйственного договора его неотъемлемой частью становятся и условия о неустойке, предусмотренные нормативным актом, которому подчиняется данный хозяйственный договор. Соответственно этому необходимо отличать договорно-добровольную неустойку, устанавливаемую по инициативе участников обязательства, от договорно-обязательной, включаемой в договор в результате его подчиненности императивным требованиям правовой нормы. Кроме того, для некоторых обязательств неустойка устанавливается законом или иным нормативным актом непосредственно, и лица, вступившие в обязательства такого рода, подчиняются существующим правилам о неустойке в отношении как размера, так условий и порядка ее взыскания, хотя при этом не заключают не только соглашения о неустойке, но и самого договора. Например, до сдачи груза для перевозки грузоотправитель и транспортная организация не состоят в договоре и связаны лишь обязательством, возникающим непосредственно из плана. Однако сторона, нарушившая план, уплачивает неустойку в размере, установленном транспортными кодексами и уставами. В подобных случаях говорят о нормативной неустойке[142].
Если неустойка устанавливается соглашением сторон – все равно, заключается ли такое соглашение по их собственной инициативе или на основе предписания закона, – оно подлежит письменному оформлению независимо от суммы неустойки и основного договора. Несоблюдение письменной формы делает соглашение о неустойке недействительным… Необходимо также иметь в виду, что обязательство о неустойке носит акцессорный, дополнительный характер по отношению к тому основному обязательству, исполнение которого ею обеспечивается. И если по тем или иным причинам главное обязательство признается недействительным, это автоматически влечет за собой и недействительность соглашения о неустойке…
Общим понятием неустойки обнимаются такие ее разновидности, как пеня и штраф… которые в хозяйственных договорах принято также объединять под наименованием штрафных санкций (или просто санкций).
Пеня – это неустойка, отличающаяся определенными особенностями по своим основаниям, способам определения размера и порядку начисления. Ее основанием может служить лишь такое правонарушение, как просрочка по обязательству в целом или отдельным входящим в него обязанностям. Ее размер всегда устанавливается в виде процента от цены нарушенной обязанности… Ее начисление производится в установленном размере за каждый день, сколько бы просрочка ни длилась… или в границах указанной в законе предельной длительности просрочки…
Штраф отличается от пени как по основаниям, так и по способам определения размера, а также по порядку его начисления. Основанием штрафа может быть не только просрочка, но и любое другое правонарушение. Его размер устанавливается иногда в виде процента от цены нарушенной обязанности (например, 20 % от стоимости продукции в которой своевременно не устранены недостатки)… а иногда в твердой сумме (например, 15 руб. за каждый неподанный или неиспользованный вагон)… Главное же отличие штрафа от пени состоит в том, что пеня – непрерывно нарастающая, а штраф – единократно взыскиваемая сумма.
Последнее различие позволяет в борьбе с такими нарушениями обязательств, как просрочка, использовать обе рассматриваемые разновидности неустойки в определенном их сочетании. Так… ежедневное начисление пени в размере 0,05 % от стоимости невыполненного этапа работ по истечении 30 дней просрочки прекращается, но с подрядчика взыскивается единократный штраф в размере 2 %, исчисленных от той же суммы. Иногда же и по порядку начисления штраф почти ничем не отличается от пени. Например, п. 62 Правил о договорах подряда на капитальное строительство устанавливает, что подрядчик, своевременно не устранивший выявленные в работе недостатки, уплачивает заказчику штраф в размере 100 руб. за каждый день просрочки. Хотя эта санкция как определенная в твердой сумме названа штрафом, она, подобно пене, представляет собой непрерывно нарастающую величину, конечный объем которой зависит от длительности допущенной заказчиком просрочки.
Нарушение обязательства, обеспеченного неустойкой, как и нарушение всякого иного обязательства, может причинить убытки. Допустимо ли их взыскание или, поскольку обязательство снабжено неустойкой, право на возмещение убытков отпадает?
По соотношению права на неустойку с правом на компенсацию убытков принято различать четыре вида неустойки…
Неустойка называется зачетной, когда взысканию подлежат как неустойка, так и убытки, но лишь в той части, в какой они не покрываются суммой неустойки. Если, например, неустойка взыскана в сумме 40 руб., а убытки составляют 60 руб., они должны быть возмещены в пределах 20 руб. (60–40). Зачетная неустойка имеет значение общего правила и должна применяться во всех случаях, поскольку законом или договором не предусмотрена неустойка иного вида. Отсюда вытекает, что прочие виды неустойки применимы, только если они прямо установлены законом или договором.
Зачетной неустойке противостоят прямо противоположные по своему содержанию кумулятивная (штрафная) и исключительная неустойки.
Кумулятивная (штрафная) неустойка подлежит уплате сверх компенсации убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. В приведенном примере это означало бы возможность взыскания в пользу потерпевшей стороны 100 руб.: в виде неустойки – 40 руб. и в порядке возмещения убытков – 60 руб. Будучи мерой, особо обременительной для нарушителя, кумулятивная (штрафная) неустойка используется для борьбы с наиболее злостными нарушениями обязательств, такими, например, как поставка недоброкачественной или некомплектной продукции…
Исключительная неустойка[143] ограничивает ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства только уплатой неустойки, вообще, исключая требование о возмещении убытков. Тем самым в приведенном примере потерпевший довольствовался бы неустойкой в сумме 40 руб., хотя убытки составляют 60 руб. Исключительный характер носит, например, большинство штрафов, взыскиваемых с участников договора железнодорожной перевозки, а также штрафы, уплачиваемые органами связи за просрочку в доставке корреспонденции. Исключительной неустойкой является и пеня по денежным обязательствам.
Особое место занимает альтернативная неустойка, допускающая взыскание либо неустойки, либо возмещения убытков. При этом выбор может быть сделан только один раз, а значит, в случае взыскания неустойки нельзя впоследствии после выявления убытков и их размера, отказаться от неустойки и требовать возмещения убытков. Следовательно, в приведенном примере, взыскав 40 руб. неустойки, потерпевший не мог бы ставить вопрос даже о доплате 20 руб. для покрытия всей суммы убытков (60 руб.). Отмеченные свойства лишают альтернативную неустойку необходимой действенности, побуждая воздерживаться от ее взыскания до тех пор, пока не станет ясно, что выгоднее взыскивать – неустойку или убытки. Именно поэтому к ней не прибегают ни сами стороны, ни нормативные акты, посвященные обязательствам отдельных видов.
Исходя из того, что в подавляющем большинстве случаев между неустойкой и возмещением убытков имеется определенная связь, ст. 190 ГК предоставляет суду право уменьшить неустойку, если она чрезмерно превышает действительные убытки, понесенные кредитором. Осуществляя это право, суд обязан принять во внимание степень выполнения обязательства должником, имущественное положение граждан, участвующих в обязательстве, и всякий иной, а не только имущественный интерес кредитора, заслуживающий уважения. Когда же дело касается неустойки, подлежащей уплате в отношениях между организациями, уменьшение ее размера возможно только в исключительных случаях с учетом заслуживающих внимания интересов как кредитора, так и должника. Например, покупатель предъявил иск об уплате неустойки за просрочку в поставке очередной партии товара. Поставщик пояснил, что, учитывая прогноз, предсказавший раннее замерзание реки, по которой отправляются товары другому его контрагенту, в адрес последнего они были отправлены досрочно. Именно это и повлекло просрочку в исполнении обязательства перед истцом, который, однако, никакого урона не понес, имея достаточные запасы однородных товаров. Приняв во внимание эти обстоятельства, арбитраж взыскал неустойку с поставщика, уменьшив, однако, ее размер. Арбитраж также имеет право при особой злостности нарушителя взыскать с него неустойку в повышенном до 50 % размере, обратив эту ее часть в доход союзного бюджета.
Рассматривая вопрос о соотношении права на неустойку и права на возмещение убытков, К. А. Граве пришел к выводу, что любая неустойка, кроме штрафной, носит оценочный характер как способ предварительного подсчета возможных при неисполнении договора убытков, освобождающий от сложной обязанности доказывания их размера в будущем. Неустойка, писал К. А. Граве, «обеспечивает возмещение интереса кредитора, фиксируя наперед размер этого интереса, т. е. размер возможных убытков для кредитора от неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства»[144].
Известные отголоски оценочной теории неустойки встречаются и в литературе более позднего времени. О них свидетельствуют, например, высказывания Э. Г. Полонского, утверждающего, что, поскольку неустойка во всех видах (кроме штрафной) используется «для возмещения убытков, следует прийти к выводу об ее компенсационном, оценочном характере»[145]. Между тем компенсационная функция неустойки ничего общего с ее «оценочным» характером не имеет, ибо в первом случае учитываются цели, на которые взысканная неустойка используется, а во втором ей приписывается способность заранее оценить размер возможных при нарушении обязательства убытков.
Но, как убедительно показал В. К. Райхер[146], заранее производимая оценка будущих убытков есть чистейшая фикция, явно не соответствующая действительности, так как если убытки трудно определить даже после нарушения обязательства, то определить их в момент заключения договора просто невозможно. К тому же «оценочная» теория неустойки неприемлема и по своему идейному содержанию, ибо если неустойку рассматривать как оцененный интерес кредитора, то это объективно означало бы отстаивание того взгляда, что договор заключается социалистическими организациями в целях получения денежной выгоды, хотя действительный их интерес направлен на получение реального исполнения договора[147].
Однако и сам В. К. Райхер занимает позицию, которую трудно признать безупречной, так как он считает, что всякая неустойка есть штраф, хотя, используемая для возмещения убытков, объективно она и выполняет компенсационную функцию. В действительности же к разряду штрафов может быть отнесена только штрафная неустойка в собственном значении этого слова. Что же касается зачетной, исключительной и альтернативной неустоек, то они не могут быть сведены ни к чисто компенсационным мерам, как полагал К. А. Граве, ни к одним только штрафам, как считает В К. Райхер.
Неустойка предназначена для стимулирования реального исполнения обязательства. Такую функцию выполняет и обязанность по возмещению убытков. Они сходны и в том, что, за исключением штрафной неустойки, все другие ее виды содержат компенсационный элемент, так как либо используются для возмещения убытков (исключительная и альтернативная неустойка), либо засчитываются в сумму их возмещения (зачетная неустойка). Однако связь между обязанностью возместить убытки и самими убытками прямая: убытки подлежат возмещению в том именно размере, в каком они причинены. Напротив, связь между неустойкой и убытками косвенная: в той мере, в какой неустойка взыскивается, она возмещает убытки, но при ее взыскании вопрос о размере убытков и о том, возникли ли они, не ставится – неустойка есть прямое следствие самого правонарушения, на случай которого она установлена. Именно поэтому ей и присущ штрафной элемент, ибо установленная заранее она начисляется независимо от размера убытков и даже при их отсутствии.
Неустойка представляет собой оперативное средство борьбы за надлежащее исполнение обязательства, которым можно воспользоваться сразу же, как только было совершено правонарушение, не дожидаясь вызываемых им отрицательных последствий. Для того чтобы участники обязательства стремились к действительно оперативному, незамедлительному использованию своего права на неустойку, для него введен специальный сокращенный срок исковой давности. По всем претензиям о взыскании неустойки (штрафа, пени) действует 6-месячный давностный срок…
Возникает вопрос, можно ли в отношениях между организациями взыскивать убытки в пределах установленного для этих исков годичного срока исковой давности, если при зачетном характере неустойки истец пропустил 6-месячный срок для ее взыскания. Очевидно, что при подобных условиях удовлетворение иска об убытках в полном объеме недопустимо, ибо таким способом можно было бы обойти правило о 6-месячном сроке исковой давности, установленном для требований о неустойке, когда взысканная неустойка засчитывается в сумму возмещения убытков. Но иск об убытках не может быть и отклонен в полном объеме по указанным мотивам, ибо тогда неустойка, в действительности являющаяся вспомогательной мерой, была бы превращена в основную форму ответственности, а право на возмещение убытков признавалось бы за кредитором под своеобразным отменительным условием – осуществления им права на взыскание неустойки. Поэтому инструктивное письмо Госарбитража при Совете Министров СССР от 16 августа 1973 г. признает за контрагентом право в пределах годичного давностного срока на возмещение убытков за вычетом суммы неустоек, погашенных давностью[148].
Задаток. Часть 1 ст. 209 ГК определяет задаток как денежную сумму, выдаваемую одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей другой стороне, в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения.
Задаток выполняет, следовательно, три функции. Во-первых, уплата задатка служит доказательством самого факта заключения договора и если она оформлена письменно… нельзя оспаривать этот факт, хотя бы договор не был облечен в требуемую законом письменную форму. Во-вторых, задаток выполняет платежную функцию, так как вносится и засчитывается в счет причитающихся по договору платежей. В-третьих, задаток является способом, обеспечивающим выполнение обязательства, и в этом состоит его главная, основная функция.
Обеспечительное действие задатка распространяется как на сторону, его вносящую (задаткодателя), так и на контрагента, которому он вручается (задаткополучателя). В случае неисполнения обязательства задаткодателем он утрачивает сумму задатка, а если обязательство не выполняется задаткополучателем, последний обязан уплатить контрагенту двойную сумму задатка… Но так как в указанную двойную сумму входит ранее врученный ему задаток, то оба контрагента подвергаются действию одинаковых по силе санкций. Различие в их правовом положении состоит лишь в том, что задаткополучатель владеет задатком и потому может его просто оставить за собой, если контрагент уклонится от исполнения обязательства, тогда как задаткодатель вынужден взыскивать двойную сумму задатка с его получателя, если тот нарушит принятое на себя обязательство.
Условие о задатке не устраняет права взыскивать причиненные неисполнением обязательства убытки в той их части, в какой они не покрываются суммой задатка. Однако соглашением сторон может быть установлено иное… В частности, они вправе договориться об ограничении ответственности суммой задатка без права на дополнительную компенсацию не возмещенных этой суммой убытков. Такой задаток принято называть отступным, ибо по сути дела он представляет собой цену, уплатив которую, от обязательства можно отступиться. Однако превращение задатка в отступное ослабляет его обеспечительное действие, вводя ответственность неисправного контрагента в сравнительно узкие границы, не всегда достигающие размера фактических убытков. Да и само стремление сторон заранее такие границы определить свидетельствует о том, что они не уверены в желательности исполнения установленного обязательства. Но так как обязательства устанавливаются в целях их реального исполнения, то в наших условиях соглашение об отступном почти никогда не встречается.
От задатка следует отличать аванс. Аванс имеет с задатком то общее, что и он выполняет как доказательственную, так и платежную функцию: выдача аванса доказывает установление обязательства, и вносится он в счет будущих платежей. Но в отличие от задатка аванс не обеспечивает исполнения обязательства. Поэтому, если не исполняется обязательство, по которому внесен аванс, он подлежит возврату, а споры об убытках и о применении иных санкций разрешаются на общих основаниях. При этом предполагается, что сумма, внесенная в счет будущих платежей, является авансом. Для признания ее задатком необходимо прямо указать об этом в соглашении сторон.
У задатка имеются некоторые черты сходства с неустойкой. Так же, как и неустойка, задаток представляет собой заранее фиксированную сумму, утрачиваемую контрагентом, который не выполнил принятого на себя обязательства. Однако если неустойка при установлении обязательства только обусловливается и подлежит уплате лишь после правонарушения, то задаток вносится наперед, уже в момент установления обязательства, неисполнение которого приводит не к уплате, а к потере внесенного задатка. Он в гораздо большей степени сближается с неустойкой, если обязательство не исполняет задаткополучатель, который сам задатка не вносил и обязывается лишь к уплате его двойной суммы. Но и здесь между ними сохраняется существенное различие, ибо в случае неисполнения обязательства неустойка уплачивается при одном только условии, что она была оговорена, тогда как для возврата двойной суммы задатка необходимо, чтобы он был предварительно вручен допустившему неисправность задаткополучателю. К тому же неустойка способна обеспечивать обязательство от разнообразных нарушений в отличие от задатка, вносимого только на случай его неисполнения.
Сфера практического применения задатка ограничена. Закон не устанавливает препятствий для соглашений о задатке в отношениях между гражданами. Но, кроме сдачи внаем дачных помещений и иногда покупки домов, граждане к задатку почти не прибегают. В отношениях между организациями законодательство о кредитной реформе… запретило какие бы то ни было формы взаимного авансирования, а значит, здесь не может быть применен и аванс в форме задатка. Задаток не выдается социалистическими организациями и тогда, когда в виде исключения им разрешено предоставлять аванс. Такой… запрет объясняется тем, что задаток способен не только обеспечивать обязательство, но и побуждать к отказу от его исполнения ценой утраты уже внесенной денежной суммы. А это противоречит задачам неукоснительного следования принципу реального исполнения в области хозяйственных обязательств. Практически задаток не применяется также в отношениях между организациями и гражданами. Только те социалистические организации, которым разрешено участвовать в сфере внешней торговли, иногда выплачивают или получают как авансы, так и задатки при совершении внешнеторговых операций.
Залог. В ч. 1 ст. 192 ГК залог определен как такое правоотношение, в силу которого кредитор (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником обеспеченного залогом обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами. Соответственно буквальному тексту этого определения залог может быть применен в любых обязательствах. Практически, однако, он встречается почти исключительно в денежных, главным образом, в заемных отношениях, на которые и следует ориентироваться при изучении залога. Его обеспечительное действие проявляется в двух направлениях.
Во-первых, благодаря залогу с самого начала выделяется имущество, которое может явиться объектом взысканий со стороны получившего залог кредитора. Такой кредитор, следовательно, не находится уже под угрозой неосуществимости в принудительном порядке принадлежащих ему имущественных притязаний, так как объект возможных взысканий обеспечен ему с момента установления обязательства.
Во-вторых, претензии всех других кредиторов того же должника удовлетворяются на равных основаниях, тогда как кредитор, имеющий право залога, может удовлетворить претензии за счет заложенного имущества в первую очередь, преимущественно перед всеми другими кредиторами. И если бы пассив должника превысил его актив, кредитор, получивший в залог имущество, которое по ценности равно сумме причитающегося ему долга, сполна удовлетворил бы свои притязания, между тем как претензии других кредиторов могли бы быть погашены лишь в пределах стоимости остального имущества должника, способного быть объектом взысканий.
Сравнивая обеспечительное действие залога и задатка, нетрудно заметить некоторые черты их сходства. Так же, как и задаток, залог выделяется заранее и чаще всего вручается второму участнику обязательства. Так же, как и задаток, залог представляет собой имущественную ценность, за счет которой получивший ее контрагент вправе удовлетворить свои претензии. Но если утрата задатка неисправным контрагентом есть санкция за правонарушение, то залог реализуется прежде всего для погашения причитающегося кредитору долга. Иначе говоря, реализация залога приводит к тому же эффекту, что и исполнение обеспеченного им обязательства, тогда как задаток теряется при условии прекращения обязательства вследствие его неисполнения. Кроме того, при исполнении обязательства задаток не возвращается, а засчитывается в счет общих платежей, между тем как залог не связан с платежной функцией и потому подлежит возврату, если должник выполнил свою основную обязанность.
Установление залога порождает залоговое правоотношение, в качестве участников которого выступают залогодатель, т. е. лицо, предоставляющее имущество в залог, и залогодержатель, т. е. лицо, приобретающее право залога. Личность залогодержателя совпадает с личностью кредитора по основному обязательству. Напротив, должник может и не совпадать в одном лице с залогодателем, так как залог по обязательству должника вправе предоставить и третье лицо. Необходимо лишь, чтобы залогодателю принадлежало право собственности или право оперативного управления на заложенное имущество…
Если в залог передается чужое имущество, право залога признается возникшим при условии, что по правилам ст. 151–157 ГК предмет залога не может быть истребован лицом, которому он принадлежит на праве собственности или оперативного управления. Однако права залогодателя учитываются лишь на момент установления залога. Напротив, уже возникшее залоговое право сохраняется и после отчуждения заложенного имущества в собственность или оперативное управление другого лица…
Предметом залога может быть любое имущество, кроме того, на которое не допускается обращение взыскания кредиторов… Смысл этого правила, закрепленного ч. 1 ст. 194 ГК, очевиден. Залог для того и устанавливается, чтобы подвергнуть его предмет в случае необходимости принудительной реализации, которая была бы исключена при передаче в залог имущества, изъятого из числа возможных объектов взыскания. В отдельных сферах практического применения залога круг возможных его предметов еще более ограничен. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 194 ГК Типовой устав ломбарда, утвержденный Советом Министров РСФСР 7 июня 1968 г. (с последующими изменениями)[149], установил, что в обеспечение денежной ссуды ломбард вправе принимать от граждан только предметы личного пользования и домашнего потребления.
Оформление залога зависит от его оснований, специфики отдельных видов залоговых правоотношений и особенностей их предмета.
Имея в виду его основания, ч. 4 ст. 192 ГК указывает, что залог возникает в силу закона или договора. Установление залога в силу закона означает, что он приурочивается к предусмотренным законом юридическим фактам и не зависит от воли сторон. Таково, например, залоговое право банка на жилой дом, возведенный за счет банковской ссуды. Залог подобного рода либо вовсе не подлежит специальному оформлению, либо оформляется по правилам, которые определены предусматривающим его законом. Так, залоговое право банка оформляется путем направления банком в нотариальную контору извещения о сумме и сроке ссуды… которое затем поступает для регистрации в исполком местного Совета. Установление залога в силу договора означает, что он опирается на соглашение между залогодателем и залогодержателем. Такой залог под страхом его недействительности должен быть облечен в письменную форму с указанием наименования и места жительства (места нахождения) сторон, описи, оценки и места нахождения закладываемого имущества, а также существа, размера и срока исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом…
Письменное оформление договора о залоге обычно осуществляется при помощи документа, подписываемого обеими сторонами. И лишь залог имущества в ломбарде удостоверяется выдачей ломбардом залогового билета…
Особые правила установлены для оформления договора о залоге жилого дома… B этом случае необходимо помимо соблюдения простой письменной, а в городской местности – нотариальной формы зарегистрировать договор в исполкоме местного Совета.
Но как бы ни оформлялся залог, решая вопрос о его действительности, нужно учитывать, что он призван к обеспечению другого, основного обязательства, ничтожность которого обусловливает недействительность и самого залога… Основное обязательство привлекается и для определения объема прав, принадлежащих кредитору как участнику залогового правоотношения. Если не установлено иное, залог обеспечивает требование по основному обязательству в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения, включая проценты, возмещение причиненных просрочкой убытков, неустойку, а также компенсацию расходов, связанных с обращением взыскания на заложенное имущество…
Существенны способы, при помощи которых фиксируется выделение данного имущества в качестве предмета залога. Заложенное имущество, по общему правилу, передается во владение залогодержателя. Исключение установлено лишь для строений, в передаче которых залогодержателю нет необходимости, поскольку его права и без того в достаточной степени гарантируются регистрацией залога строения в исполкоме местного Совета. Кроме того, по соглашению сторон или по прямому указанию закона любое обременяемое залогом имущество может быть оставлено у залогодателя… Но у кого бы ни находился предмет залога, если он окажется в обладании третьих лиц, залогодержатель вправе его истребовать в соответствии с общими правилами ст. 157 ГК, которыми определен порядок защиты законного владения, не основанного на праве собственности…
Сообразно со способом выделения предмета залога выявляется и момент образования залоговых правоотношений. Они возникают с момента передачи закладываемого имущества залогодателю, а если имущество не передается, – то с момента заключения договора о залоге. И только жилые дома признаются обремененными залогом с момента регистрации договора в исполкоме местного Совета…
Во время действия залогового правоотношения его участники несут друг перед другом определенные обязанности.
Поскольку, как правило, предмет залога передается залогодержателю, ст. 198 ГК перечисляет лишь обязанности, возлагаемые на него. Залогодержатель не вправе пользоваться заложенным имуществом, если иное не предусмотрено законом или договором, и обязан надлежащим образом его содержать, неся ответственность за утрату или порчу имущества, происшедшие по его вине. Выступающий в качестве залогодержателя ломбард обязан, кроме того, страховать за счет залогодателя принятое в залог имущество в полной его стоимости по произведенной оценке. Нарушение перечисленных обязанностей дает залогодателю право требовать возмещения понесенных им убытков. Так, если бы ломбард не застраховал имущество и оно случайно погибло, залогодателю были бы возмещены убытки за счет ломбарда в пределах суммы страхового возмещения.
На случай оставления имущества у залогодателя ГК особых его обязанностей не предусматривает. Это и понятно, так как заложенное имущество принадлежит залогодателю, который и без особых предписаний закона заинтересован в его сохранности. Однако если залогодатель и должник по основному обязательству в одном лице не совпадают, но по вине залогодателя предмет залога будет уничтожен или поврежден, кредитору должно принадлежать право удовлетворения своих притязаний в пределах суммы, на которую уменьшилась стоимость предмета залога, за счет имущества не только должника, но и залогодателя. Нет также препятствий к тому, чтобы по соглашению между сторонами на залогодателя были возложены и вполне определенные обязанности, например застраховать предмет залога.
В момент выполнения должником обеспеченной залогом обязанности залог прекращается, и залогодержатель должен возвратить заложенное имущество залогодателю. Залоговое правоотношение прекращается также в результате прекращения обеспеченного им обязательства по другим основаниям или вследствие гибели предмета залога. Но если этот предмет застрахован, залогодержатель приобретает залоговое право на страховое возмещение. Кроме того, залог прекращается, если залогодержатель приобрел право собственности (право оперативного управления) на заложенное имущество. Во всех перечисленных случаях прекращение залога происходит автоматически. И только о прекращении права залога на жилой дом должна быть сделана по требованию заинтересованного лица отметка в реестре, в котором соответствующий договор ранее регистрировался…
Особым способом прекращения права залога является принудительная продажа заложенного имущества…
Право на принудительную продажу возникает в момент нарушения должником своего обязательства. И только ломбард обязан выждать истечения месяца после наступления срока выплаты обеспеченной залогом ссуды, прежде чем прибегнуть к продаже предмета залога. Вместе с тем по истечении указанного срока ломбард вправе самостоятельно продать заложенное имущество государственной или кооперативной организации по его действительной стоимости, но не ниже установленной оценки. В отличие от этого во всех других случаях предмет залога реализуется на основе судебного или арбитражного решения, выносимого по требованию залогодержателя.
За счет вырученных сумм требования залогодержателя удовлетворяются преимущественно перед требованиями других кредиторов. Но существуют и такие претензии, которые поставлены в еще более привилегированное положение. Например… ранее претензий залогодержателя удовлетворяются требования по взысканию алиментов, а также вытекающие из трудовых отношений, причинения увечья и т. п. Если сумма, остающаяся после удовлетворения первоочередных требований, равна сумме обеспеченного залогом обязательства, будут прекращены и залоговое правоотношение, и основное обязательство. При превышении его суммы основного долга излишек возвращается залогодателю. Когда же основной долг не может быть ею полностью погашен и ни в законе, ни в договоре не обусловлено ограничение требований кредитора только объемом взыскания, обращенного на заложенное имущество, он управомочен в пределах оставшейся части долга обратить взыскание на имущество должника, но уже не преимущественно перед другими кредиторами, а на общих основаниях.
Таково содержание норм о залоге… Они применяются – иногда непосредственно, а иногда в сочетании с некоторыми специальными правилами – к залоговым правоотношениям, в которых хотя бы одной из сторон являются граждане.
В отношениях между организациями нет почвы для широкого использования залога, поскольку им запрещено кредитовать друг друга. Кредитует социалистические организации банк, а потому вопрос об использовании залога практически значим только в их взаимоотношениях с банком.
Банковский залог отличается рядом особенностей. Когда предмет залога передается во владение залогодержателя, это приводит к временной иммобилизации имущества, ибо кредитор не вправе им пользоваться, не будучи собственником, а для залогодателя пользование неосуществимо фактически, потому что имущество не находится в его обладании. Более того, даже и при оставлении предмета залога у залогодателя возможность его использования существенно ограничивается, так как в интересах кредитора должны быть обеспечены сохранность и целостность заложенного имущества. В отношениях же банка с кредитуемыми организациями залог строится так, чтобы в полной мере обеспечить интересы кредитора и в то же время не создавать иммобилизации имущества, выделенного в качестве залога. Этим целям служат два особых вида залога, применяемых в банковской практике, – залог товаров в обороте и залог товаров в переработке
Читать бесплатно другие книги:
