В паутине чужих миров. Рождение бога Табашников Юрий
Один! Я знал это имя и то, что помнил об этом создании, заставляло меня с большим опасением относиться к такому рода знакомству.
Повинуясь приказу северного бога, я встал, хотя что-то подсказывало мне, что перед подобными существами нужно стоять только на коленях.
– Ты когда-либо видел богов, смертный? – продолжал говорить со мной Один голосом, похожим на тихий гром. – Ты знаешь, кто я?
– Великий северный бог, – я попытался оставаться в теме, но на безопасном расстоянии.
– О – о! Ты слышал про меня? Так и должно быть! Все смертные, даже на диком юге, должны знать меня. А каких богов ты ещё знаешь, кроме меня и Тангароа?
– Ну, – я и не знал, как ответить на такой вопрос. В последнее время я уже привык, что все вопросы мне задают не просто так. Как Штирлиц я всегда должен был ожидать подвоха, всегда должен был быть начеку для того, чтобы элементарно не нажить себе неосторожным словом лишних неприятностей, которых в последнее время хватало с избытком. Вот и на этот вопрос нужно было дать какой-то незнакомый мне правильный ответ. Кого имел в виду Один? Ещё одного северного бога? Да и как знать, какое имя заденет его, а какое гармонично впишется в беседу? К тому же, как назло, я не мог вспомнить больше ни одного северного бога. Меня опять подводили мои знания. В голову почему-то лезли имена одних только греческих богов. Может, потому, что в доме напротив, в двадцать первом веке, тренажёрный зал назывался «Зевс», а парикмахерская – «Афродита»? – Ну… К примеру, Афродиту!
– Афродиту? Афродиту! Ох-хо-хо-ха-ха-ха! – внезапно затряслось от неудержимого приступа веселья могучее тело.
– Кха! Кха! – закаркали, задыхаясь от душившего их смеха, сидящие на плечах Одина вороны.
– Афродиту! Кто ж не знает эту б… богиню! Неужели для того, чтобы хоть немного подпитаться энергией, она начала заманивать в свою постель смертных? Ну, ты меня насмешил, Странник! Как твоё имя?
Сказать ему имя, что мне дали полинезийцы – Оеха? Право, не знаю. Опять будет по-шутовски выглядеть, решит, что я скоморох какой-либо…
– Олег, – громко произнёс я своё настоящее имя.
– Олег? – заметно удивился мой собеседник.
– Олег, – я решительно подтвердил сказанное ранее.
– Но это имя наше, северное.
Один, повернув голову, что-то сказал на незнакомом мне языке воронам, а те, в свою очередь, изумлённо закаркали.
– Когда-то я помог одному конунгу с таким именем, и он прибил свой щит на ворота самого знаменитого в то время города в мире.
Что-то подобное я слышал. Наверное, ещё в школе. Но, несмотря на все усилия, не смог вспомнить ту историю, на которую намекнул северный бог.
– Однако я вижу над твоей головой хорошо видимый знак креста, – подозрительно, прищурившись, вновь заговорил Один, – а рядом начинает слабо просвечиваться знак Тангароа.
Я услышал скрытую угрозу в его голосе и постарался ответить как можно мягче:
– Это так, великий Один. Я жил в тех местах, где почитают этого бога, а потом меня призвал Тангароа.
– Он не зря тебя позвал, – задумчиво вновь заговорил Один, – происходит что-то на редкость странное. Мои глаза и уши – вороны Хугин и Мунин – летают по всем мирам людей и пересказывают всё, что видят и слышат. И хочу тебе сказать, что многие их рассказы мне очень не нравятся. В том мире, в котором ты находился, начали происходить очень непонятные вещи. Тангароа включил тебя в игру богов по той простой причине, что появилась некая третья сила, не принадлежащая ни к миру людей, ни к миру богов. Всё начало выходить из-под контроля и последствия каждого поступка перестали быть предсказуемыми. Это очень опасно, Олег! Поэтому-то я решил помочь Тангароа. Он очень рискует, этот южный бог, но я согласился разделить с ним риск. Уж слишком веские есть для такого решения причины. Да и попасть из моего мира в обречённые миры намного легче, чем из мира Тангароа.
Ну и хитрец всё-таки Тангароа! Скорее всего, судя по тому, что сейчас сказал Один, другим богам будет легко определить, откуда я отправлюсь в путь. Переход в другой мир, наверное, похож на запуск ракеты, которая оставляет след. Таким образом Один не просто поможет мне, а продемонстрирует свою готовность поддержать Тангароа. Вот не ожидал, что и в столь тонких сферах вовсю процветает хитроумная дипломатия.
– Садись, поговорим, – властно распорядился северный бог.
За моей спиной затрещал и застонал лёд. Я оглянулся. Множество маленьких льдинок, поддерживая друг друга, двигались, поднимаясь вверх. В несколько секунд, соединившись в одно целое, они образовали кресло. Правда, на вид намного более скромное, чем трон Одина. Когда лёд окончательно приобрёл форму и перестал двигаться, я сел в сверкающее кресло, состоящее из застывшего льда. К моему удивлению замёрзшая вода не обожгла холодом моё голоё тело. Наоборот, усаживаясь, я коснулся чего-то мягкого и тёплого.
– Прежде, чем уйти, выслушай мою историю, Странник! Может, она как-то поможет тебе в будущем.
Общаясь с Тангароа и Вхиро, я уже понял, что боги являются по-своему очень одинокими существами и каждый из них, встречаясь со мной и обнаружив, что я вижу и слышу их, не упускал возможности поговорить.
– Я родился очень далеко отсюда, под лучами такой далёкой звезды, что её и не видно из этих мест в самые совершенные приборы. В одной сказочно красивой долине, окружённой со всех сторон горами, я рос вместе со своими друзьями – Тором и Локки. Локки в то время был совсем другим, чем тем, кем он стал позже. Я никогда бы не поверил, что Локки создаст чудовищного волка Фенрира для того, чтобы тот напал на меня во время последней битвы… В те времена мы были друзьями. Однако детство наше было безрадостным. Несмотря на всю красоту природы, на огромные цветы и деревья, с листвой мягкой, как шёлк, моя память хранит о первых годах прожитой жизни, в основном, только тягостные воспоминания. Мы росли в страхе и боялись каждой тени. С первых слов матери я прежде, чем научился говорить, понял, что мы, люди – ничто. Мы были рабами хозяев, стадом, которому позволяли жить и размножаться. В той части долины, где я родился, господствовали дрорхи – свирепые существа, похожие на чудовищ из кошмарного сна. Соседние местности принадлежали другим монстрам, и везде люди служили рабами или пищей самым причудливым созданиям. Каждый наш шаг с самого раннего детства был со всех сторон окружён всевозможными запретами и табу. Нам запрещали практически всё, разрешалось только жить, а если говорить точнее, то просто выживать. Основные запреты касались пищи, а в особенности дичи, которой почти не осталось на единственном маленьком материке, затерянном среди огромного океана. Нам не разрешалось ловить и есть животных крупнее земной мыши. Всё мясо, которое я употреблял в детстве, принадлежало или мелким грызунам, или местным ящерицам, которых с каждым годом становилось всё меньше и меньше. Для того, чтобы мы не переступили запрет, за нами постоянно следили хитроумные приборы дрорхов в виде больших человеческих глаз, которые всюду висели в воздухе и контролировали каждый наш шаг.
Тот мир, о котором начал мне рассказывать Один, порядочно напугал меня, стоило только представить такую ситуацию. Я уже привык к той основной мысли нашей цивилизации, что человек – царь и бог, победитель, которому всё дозволено. А Один сейчас нарисовал передо мной совсем другую возможность развития, другую реальность, в которой людям, как у нас животным, было уделено подчинённое положение. К тому же ещё одна деталь в его рассказе сразу привлекла моё внимание. Один легко и непринуждённо признался, что изначально все северные боги имели человеческое происхождение.
– Каждый день, рано утром, служитель дрорхов, который выполнял ряд контрольных функций и выбирался из числа наиболее сознательных местных жителей, собирал всех нас для проповедей и показательных покаяний. Он начинал говорить, а мы подхватывали следом за ним ритуальные речи, суть которых заключалось в признании нашей никчёмности. Мы каялись друг другу в тех мыслях, которые посещали наши головы. Мы не имели права даже думать о том, чтобы как-то противиться своим хозяевам. Нам внушали, что мы слишком жестоки по своей природе, поэтому дрорхи взяли на себя трудную задачу думать за нас и беспокоиться о нас. Люди же должны были верно служить добрым хозяевам, хотя бы потому, что из всех народов оказались единственными, кто не имел собственных железных пещер. Все те, кто поделил между собой людей на той планете, имели свои железные пещеры, а вот мы – нет. Этот факт нам каждый раз подчёркивали отдельно, указывая на природную ущербность нашей расы, на нашу неполноценность. Когда я немного подрос и оставил за своими плечами пятнадцать холодных зим, мне пришлось пройти довольно серьёзные испытания для того, чтобы стать мужчиной. Успешно справившись с заданиями, я получил право носить коротенькую юбочку, сшитую из шкурок убитых местных грызунов. Я был горд, ведь больше никто не увидит меня голым, теперь я настоящий мужчина!
– Примерно в то время, когда мне посчастливилось стать полноправной частью нашего маленького общества, как-то раз я отправился на охоту. Моей добычей должны были стать сигху – существа, похожие на местных мышей. В последнее время они встречались всё реже и реже, но я знал, что в одном месте, если достаточно далеко зайти в опасный лес, у каменистой гряды, сигху обитало ещё достаточно много. Наши охотники не углублялись так далеко в чащу, но я был молод и хотел, чтобы мной восхищались. К тому же я желал произвести впечатление на девушку, которая очень мне нравилась. Звали её Сигурд.
– Когда я почти дошёл до тех мест, где обитали сигху, я услышал громкий крик зверя, наполненный болью и отчаяньем. Я ничего и никого не боялся ни тогда, ни теперь. И по этой простой причине, подгоняемый любопытством, направился в то место, откуда слышался жалобный рёв. Пройдя несколько сотен метров по довольно густому лесу, я увидел дракдара. Именно его голову я научил в своё время изображать мастеров тех народов, что начали мне поклоняться на этом холодном Севере. В вашем мире имя дракдара изменили и исказили. Его сначала прозвали драккаром, а потом и вовсе переименовали в дракона. Но я не люблю никаких новшеств. Для меня он так и остался дракдаром – существом из моего родного мира.
– Дракдар был огромный и страшный. Его шкура блестела в лучах света сотнями ярких бликов, которые отражались от множества чешуек, прикрывавших его тело. Увидев меня, дракдар открыл огромную пасть. Разве я мог победить его? Конечно, нет, но я всё равно подошёл ближе. Заметив, что я направляюсь к нему, дракдар угрожающе заревел. Он не боялся меня. Он привык питаться людьми, как и все в том мире. Но в этот раз ему пришлось несладко, и зверю было не до меня. Стараясь держаться подальше от него, вне пределов досягаемости, я прошёлся вдоль огромного тела и понял в чём дело. Дракдар одной из своих лап угодил в ловушку, и ловушка эта была искусственного происхождения. Её поставили наши хозяева, дрорхи.
Стараясь не заснуть от усталости и тем самым прогневить северного бога, я сосредоточился на битве, которая ещё продолжалась под прозрачным слоем прочного льда. Количество воинов значительно уменьшилось, но оставшиеся показывали настоящие чудеса рукопашного боя, совсем как мастера монастыря Шаолинь. Они ловко увёртывались от ударов, подпрыгивали и делали резкие выпады. Правда, изредка, то один, то другой всё же погибал под ударами более искусных противников.
Один, прервав свой рассказ, внимательно посмотрел на меня:
– А ты не голоден, Странник?
– Умираю от голода, – честно признался я.
– Умереть от голода в Валгалле? Неслыханно! – усмехнулся северный бог.
– Кха! Кха! – хохотнули на плечах Одина два ворона, по имени Хугин и Мунин.
Один протянул в мою сторону свою руку, раскрыл сжатый кулак и дунул на ладонь. Маленькая мошка взлетела с ладони и, увеличиваясь на глазах, полетела по воздуху в мою сторону. Когда летящий предмет достиг меня, то принял форму довольно крупного зажаренного поросёнка.
Аппетитное угощение без всякой опоры зависло передо мной в воздухе. Я с жадностью набросился на пищу, а северный бог продолжил свой рассказ:
– Смело я подошёл поближе, а зверь приблизил ко мне свою страшную морду. Она была огромной! Два больших, как озёра, глаза внимательно и испытующе посмотрели на меня, наверное, запоминая, как я выгляжу. Ноздри, похожие на вход в пещеру зашевелились, изучая мой запах. Слюна капала из пасти дракдара, он был очень голодный, но не тронул меня. Почему? Не знаю… Может, он понял, что я единственный, кто может и хочет ему помочь. Я ещё ближе подошёл к опасному зверю и рассмотрел его рану. Металлический штырь – ловушка уходил глубоко в землю. Дрорхи поставили ловушку на едва заметной тропе и хорошо замаскировали её. Когда зверь наступил на металлический колышек, тот под тяжестью тела пробил лапу, а потом сработал хитрый механизм. Верхушка колышка распустилась на десятки блестящих штырей, торчащих в разные стороны. Металлические усики не давали возможности дракдару выдернуть лапу из ловушки. Осмотрев ловушку, я ещё раз удивился всей мудрости охотничьих уловок наших хозяев. А потом решил действовать. Тем самым я нарушал самый главный из запретов – не вмешиваться в охотничьи игры дрорхов. За такое самовольство они всегда жестоко расправлялись с любым вольнодумцем. Однако я был молод, и по неопытности глуп. К тому же в руке я держал боевой топор, изготовленный из крепкого обсидана. Первым делом я осмотрелся. Недалеко висел вездесущий глаз, уставив на меня свой зрачок и ожидая, что я намерен предпринять. Я знал, что стоит только мне начать помогать дракдару, как летающий прибор дрорхов тут же передаст тревожный сигнал хозяевам. Поэтому, как бы невзначай, я постарался подойти поближе. Ещё детьми мы часто так играли с летающими глазами. Стараешься подбежать к нему, а он от тебя улетает, и попробуй догнать такое чудо техники…
– Глаз отлетел от меня на ровно такое расстояние, на которое я подошёл к нему для того, чтобы оказаться поближе к хитроумному изобретению. Вообще-то этого я и добивался – хотел, чтобы он начал движение. Едва глаз тронулся с места, а я уже просчитал в уме траекторию его дальнейшего полёта и в ту точку, где он должен был находиться через секунду, с силой бросил свой топор. Бросок оказался на редкость удачным. Летающий прибор дрорхов рассыпался в воздухе. Во все стороны, из-под порванной кожаной оболочки, брызнули в шелковистую траву множество металлических деталей. Расправившись с опасным наблюдателем, я направился к дракдару. Присев на корточки, я внимательно изучил ловушку дрорхов. А затем начал осторожно, опасаясь доставить лишнюю боль зверю, подкапывать металлический колышек. Зачем я это делал? Мне было жалко зверя, но больше всего на свете я хотел сделать что-либо противное тем правилам, которые не давали нам свободно дышать!.. Когда яма оказалась достаточно глубокой, внезапно обнаружил на металлическом штыре, уходящем глубоко в землю, большую, выделенную краской, пластину. От прикосновения моей руки пластина сработала и с тихим шипением отъехала в сторону, обнажив устройство с кнопками, с рунами дрорхов. Недолго думая, я нажал на первый попавшийся символ. В тот же миг металлические усы на конце ловушки собрались в единый заострённый наконечник, и дракдар с рёвом выдернул кровоточащую лапу из ловушки дрорхов. Он понял, что я для него сделал! Дракдар склонил голову, благодаря меня, и быстро скрылся, ломая молодые поросли, в глубине леса.
– Я гордо выпрямился. Впервые за свою жизнь я совершил хоть что-то стоящее. Я был уверен, что никто не видел моего подвига. Но ошибся! Я перешагнул черту – оспорил могущество дрорхов. Какой же был наивный, когда думал, что всё запросто сойдёт мне с рук. Неприятное чувство, какое возникает, когда за человеком наблюдают, заставило меня оглянуться. Сразу несколько глаз висели между деревьев и над ними и фиксировали каждое моё движение. Никогда прежде я не видел, чтобы столько Наблюдателей собралось в одном месте. Я мгновенно понял, что это означает, и бегом бросился в деревню. Мои подошвы, твёрдые как камень, не замечая колючек и веток, быстро несли меня в то место, в котором я родился и вырос. Скоро я уже стоял среди соплеменников и, не вдаваясь в подробности, кричал, призывая всех прятаться. Услышав меня, женщины схватили маленьких детей и побежали в лес. Следом за ними последовали мужчины, и как-то так получилось, что возле меня собрались только несколько моих сверстников, с которыми я вместе рос в общих играх, заботах и тревогах. Могучий Тор, хитрый Локки и Сигурд, которая мне очень нравилась, пытались узнать у меня, что же случилось.
– Как оказалось, тревогу я поднял не зря. Не успели мои соплеменники укрыться под защитой деревьев, как наше поселение уже наполнили слуги дрорхов. Серокожие ункасы были всюду, куда только ни посмотришь.
Я давно закончил есть и внимательно слушал Одина. Недоеденные остатки угощения просто исчезли в воздухе, а я вытер жирные и грязные пальцы о тело. В этом месте рассказа северного бога я встрепенулся от возникшего чувства тревоги:
– А у ункасов, случайно, глаза не выпученные, в пол-лица? Холодные такие, без зрачков, – неожиданно для себя спросил я Одина.
– Откуда ты знаешь, как выглядят ункасы, Странник? – подозрительно и с тревогой посмотрел на меня Один. Видимо, кошмарные воспоминания, несмотря на тысячи прожитых лет, до сих пор мучили его.
– Перед тем, как попасть в твой мир, я видел одно такое существо. Мы убили его.
– Хугин! Мунин! – взревел северный бог голосом, наполненным гневом и яростью. Вороны испуганно замахали крыльями, а Один громко и раздражённо произнёс несколько фраз на том незнакомом языке, на котором общался с воронами.
Я поспешил вмешаться:
– О, великий бог! Они могли ни о чём не знать! Мы обнаружили ункаса, который прятался в оболочке человека, за несколько минут перед моим переходом.
– Очень плохо! Если ункасы проникли в ваш мир, то всем людям угрожает опасность.
– Расскажи, что было с тобой дальше, Один, – я хотел знать, с чем имею дело. Да и история северного бога заинтересовала меня своей необычностью.
– Дальше? Ты хочешь узнать, что было дальше? Хорошо, я коротко поведаю тебе о том, как смертные становятся богами… Благодаря технике дрорхов, ункасы появлялись прямо из воздуха, из ниоткуда. Они в один миг схватили меня, всех моих друзей и ещё нескольких человек, которые имели несчастье оказаться поблизости. Ункасы накинули на наши руки невидимые путы, такие крепкие, что мы не могли пошевелить прижатыми к телу руками. Затем погнали прочь из деревни. И только тогда я понял, что натворил. Ункасы безжалостно подгоняли нас, как скот, не давая ни секунды отдыха. Один из нас, в конце концов, упал от потери сил и тогда ункасы смилостивились и объявили привал. Мы повалились на землю там, где стояли. Позволив нам отдышаться, Серые сильными ударами подняли нас и заставили идти дальше. К утру наш караван достиг большого поселения ункасов. Самцы, самки и детёныши ункасов высыпали на обочину дороги и молча рассматривали караван обречённых пленников. Наши конвоиры гнали нас в центр поселения, где располагалась большая площадь. Я шёл по широкой, покрытой каким-то материалом дороге и смотрел на жилища ункасов. До этого момента я никогда не видел таких красивых и больших домов. Вспоминая наши хижины, начал невольно стыдиться, что я человек. Почему-то я вдруг подумал, а ведь нам правильно говорили, что мы, люди, существа более низкого порядка, более приближенные к животным, чем остальные расы, обитающие на нашем перенаселённом материке.
– Нас вывели на большую площадь, в центре которой на постаменте со ступенями, стояли ворота перехода. Под пустой дугой ворот всех пленников выстроили в одну шеренгу, а сзади собрались жители чужого поселения. С одной стороны от меня стоял Тор, а с другой – Сигурд. Из огромной молчаливой толпы ункасов вперёд вышел очень старый, покрытый морщинами, весь высохший, но всё ещё высокий, Серый. Ункас, раскачиваясь из стороны в сторону, принялся выкрикивать незнакомые слова. В ответ на его призыв через некоторое время ворота засветились, а между двумя стойками возникла прозрачная плёнка. Из этой плёнки, словно из воды, появились шесть дрорхов. Как они были огромны! Как ужасны! Нечего было и думать, чтобы победить такое существо в открытой схватке. Стоя на двух лапах, покрытых гигантскими мышцами и шерстью, дрорхи оказались вдвое выше Тора, а он был самым рослым человеком, которого я знал когда-либо. Могучее тело дрорхов, к тому же, прикрывали металлические доспехи. Звериные морды не выражали ровным счётом никаких эмоций, и я вдруг понял, что дрорхи просто пришли вкусно поесть. Выйдя перед группой, один из дрорхов что-то отрывисто приказал ункасам, и те поспешили вытолкнуть вперёд красавицу Сигурд. Дрорх поднял перед собой когтистую лапу, и к Сигурд вытянулась из его ладони светящаяся нить. Нить обвила талию девушки и потащила её, несмотря на то, что она отчаянно сопротивлялась, к дрорхам. Сигурд закричала таким страшным голосом, что я, Тор, Локки и остальные захотели броситься ей на помощь, но вокруг нас вспыхнуло свечение, которое сковало все наши движения. Дрорхи же, подтянув Сигурд к себе, набросились на неё. Под одобрительный крик как будто проснувшихся ункасов, они в один миг, помахивая длинными хвостами, умертвили девушку. Мою Сигурд… с которой я хотел создать семью. Разорвав на куски Сигурд, они проглотили её нежную плоть, а вместе с ней и мои мечты. Покончив с девушкой, один из дрорхов, весь покрытый кровью моей любимой, повернулся к ункасам и отдал им тот же приказ на всё том же отрывистом языке. Свечение, которое не позволяло нам двигаться исчезло, и ункасы больно ударили меня в спину. Я невольно сделал шаг вперёд и, в этот момент, светлая нить, вылетевшая из лапы дрорха, обхватила меня за талию и неумолимая сила потащила меня к монстрам. Я несколько раз пытался упереться ногами в землю, чтобы затормозить движение, но у меня ничего не получилось. Я уже совсем близко видел возбуждённо блестящие глаза хищников и начал прощаться с жизнью, но в этот момент случилось нечто особенное!
Лицо Одина осветила широкая улыбка. Он коснулся какой-то очень волнующей его части своих воспоминаний.
– Сверкая в лучах света чешуёй и ломая крыши домов, к кошмарному месту пиршества стремительно приближался, освобождённый мной из ловушки дрорхов, дракдар. С оглушительным рёвом, в одном прыжке, он перепрыгнул через толпу ункасов. Дракдар приземлился рядом со мной и, повернув голову, внимательно посмотрел на меня! Он узнал меня! Благодарный и благородный зверь! Всё то время, что нас гнали на убой ункасы, мой лесной друг шёл по нашим следам и издалека наблюдал за развитием событий. Он не вмешался, когда видел смерть Сигурд, но когда очередь дошла до меня, дракдар бросился мне на выручку.
– Дракдар всем своим мощным телом обрушился на дрорхов. И лесной зверь, и дрорхи одновременно заревели и сцепились в дикой схватке, сметая всё на своём пути. Меня, внезапно, как и моих товарищей, отпустила магия дрорхов. Одна часть ункасов побежала, в то время, как оставшиеся попытались задержать нас. Могучий Тор, освободившись от сковывавших движения невидимых пут, несколькими мощными ударами разметал во все стороны Серых, попутно искалечив нескольких из них. «Что нам делать, Один?» – закричал мне Тор, продолжая отбиваться от пришедших в себя ункасов. «Я знаю», – за меня ответил ему хитроумный Локки. – «Идите за мной!» – Не задумываясь, этот сумасшедший бросился к воротам перехода и исчез в них. Мы побежали за ним следом, но в этот момент одному из дрорхов удалось вырваться и от его вытянутых лап к нам полетели светящиеся нити, которые обвились вокруг тел тех несчастных, кто не успел пройти через ворота. Лишь я, Локки, Тор и Дрон оказались по другую сторону экрана. В то время мы ещё не знали, что при переходах нужно закрывать глаза, поэтому на время все ослепли. Когда зрение вернулось к нам, мы поняли, что ворота переместили нас в самое сердце владений наших хозяев. Перед нами возвышалась огромная сверкающая металлическая гора, внизу которой тёмным пятном резко выделялся на серебристом фоне вход в родовую пещеру дрорхов. Возле пещеры копошились, занятые какими-то делами, несколько ужасных созданий – наших хозяев. Они заметили нас, и воздух огласил боевой клич врагов. Наверное, в том месте я, Тор и Локки должны были умереть, но неожиданно из ворот перехода выскочил покрытый кровью мой дракдар! Он тяжело дышал, но в тоже время улыбался! Видимо, был доволен битвой. Мой лесной друг на мгновение остановился возле нас и присел, словно приглашая попутешествовать. В один миг мы взобрались ему на спину, и дракдар понёс нас подальше от опасного места. Оглянувшись, я увидел, как из ворот перехода один за другим появились четверо изрядно помятых дрорхов. Они прыжками помчались в погоню за нами, а к ним присоединились те, кто находились возле металлической горы.
– Большими прыжками дракдар пытался оторваться от преследователей, и ему удалось бы легко уйти, но ему мешала повреждённая лапа и наш вес. Не зря на такого зверя ставили в лесу ловушки – уж очень он был быстрым. С большой скоростью мы миновали, на спине дракона, владения дрорхов и оказались в местности, которая принадлежала хшиффам. На полях, мимо которых нас проносил дракдар, работали сотни обнажённых измождённых людей. Заметив нас, они распрямлялись, возможно, впервые в своей жизни, и восторженно кричали. Хшиффы, из числа тех, что надзирали за рабами, тоже присоединились к погоне. Ведь случилось невиданное – люди восстали! Теперь дрорхи неслись за нами по земле, а хшиффы по воздуху. Хорошо разбежавшись и оттолкнувшись от земли мощными лапами, хшиффы легко взлетали и планировали, быстро нагоняя нас. Воздушные течения помогали им, и я скоро понял, что от хшиффов нам не уйти. Когда наши преследователи практически догнали нас, мы увидели стоящий на холме красивый храм, обнесённый полуразвалившейся стеной. Один из хшиффов уже завис над моей головой на чёрных, как ночь, кожистых крыльях и выпустил острые когти, когда неприметные ворота в стене открылись, и из них вышла старая, как Вселенная, женщина, одетая во всё белое. Она смело пошла навстречу устрашавшего вида существам, подняла руку и что-то властно крикнула на удивление громким голосом на языке дрорхов. Почему-то наш дракдар, почувствовав в ней внутреннею силу и уверенность, ища защиты, в один миг оказался возле неё и спрятался за её спиной. Впервые я видел, чтобы гора пряталась за мышью. Наши враги, услышав голос старой женщины, остановились, разочарованно воя, словно натолкнулись на невидимую преграду. «Следуйте за мной. Здесь вы в безопасности. Никто не может нарушить Соглашения», – приказала нам таинственная незнакомка на этот раз уже на нашем родном языке. Затем она, смело повернувшись к самым опасным существам, которых я когда-либо видел, спиной, направилась в своё убежище. Мы слезли со спины тяжело дышавшего дракдара и все вместе пошли за нашей спасительницей. За воротами перед нами открылся большой внутренний двор, в центре которого стоял построенный из камня древний храм. «Я – Миротворица. Вы находитесь в единственном надёжном для людей укрытии на этой планете». Представившись, женщина накормила нас такими вкусными блюдами, которых я никогда ещё не пробовал. Досталось немало и дракдару, который рычал от удовольствия, наконец-то наевшись досыта. После трапезы Миротворица, расспросив нас о том, кто мы и откуда, рассказала много фантастических историй. По её словам, когда-то люди и все остальные расы были равны. Некогда, в очень древнее время, люди, так же, как и все остальные расы, имели свою гору из металла и в составе большого флота, где у каждого народа был свой корабль, отправились в глубины мироздания. Флот двигался от звезды к звезде, находя пригодные для жизни планеты. Каждая планета тщательно изучалась, а потом разыгрывалась между участниками похода. Выигравшие оставляли маяки на её поверхности и с их родных миров в новый мир спешили переселенцы. Однако по прошествии многих лет что-то случилось. Звёздный флот попал в какое-то излучение, или рядом взорвалась звезда, но что-то крайне разрушительное изломало все приборы кораблей, и уцелевшие, но сильно повреждённые, горы из металла упали на поверхность нашей планеты. Все усилия отремонтировать звёздные корабли потерпели крах. Вначале все расы мирно существовали вместе, зачастую помогая и оказывая друг другу различные услуги. Скоро природных ресурсов единственного материка стало не хватать на всех и разразилась большая война. Союзники людей были уничтожены, а уцелевших представителей моего народа всюду превратили в лучшем случае в рабов. И только одно условие смогли выторговать побеждённые – оставить место, где всё оставалось по старому, где все были по-прежнему равны. Место, где беглецы могли найти себе защиту, а их преследователям было запрещено заходить в последнее убежище людей.
Я забыл про битву, которая проходила под моими ногами, в нижнем мире, так увлёк меня рассказ Одина. Да и сражение уже закончилось, куда не посмотришь – ни одного живого человека больше не было видно, одни груды мёртвых тел.
– «Многие годы никто не достигал убежища», – продолжала Миротворица, – «но, когда я была ещё молодой, несколько человек из разных зон ответственности добрались до храма. Через некоторое время, все они, немного отдохнув, ушли через ворота в храме». Мы оживились и спросили Хранительницу, что это за ворота? По её объяснению получалось, что внутри храма установлены такие же ворота, как и во владениях дрорхов и других рас. Ворота имели выход, по словам Миротворицы, как раз возле запретной железной горы, на которой прибыли на планету люди. Едва услышав о звёздном корабле, мы радостно закричали и разом заговорили, но Миротворица поспешила образумить нас, сказав, что назад никто из тех, кто прошёл через ворота, не вернулся. Внезапно она заметила на моей шее резной футляр, в котором я хранил свой талисман. «Какая красивая вещица!» – воскликнула Миротворица. – «Что ты там хранишь? Яркий камешек? Волосы любимой девушки? Можно посмотреть?» Как я мог отказать человеку, который спас нас? Я снял с шеи футляр и протянул его женщине. «Там нет волос моей любимой… Её убили… Недавно…» Она промолчала, открыла футляр и тут же ахнула, едва не выронив его из рук. Миротворицу поразил мой талисман – небольшой красивый предмет из светлого и очень прочного металла. Она едва не потеряла сознание от волнения: «Кто ты? Откуда это у тебя?» – засыпала она меня вопросами. И я рассказал ей, как у меня появился талисман. Когда я был ещё маленький, его перед смертью передал мой дед, наказывая хранить эту вещь сильнее своей жизни. Из поколения в поколение в нашей семье передавался от самого старшего самому младшему странный предмет. Дед и сам уже не знал, зачем он может пригодиться, но был уверен в его огромной важности. И ещё он сказал, что если выбор падёт на меня, в нужный момент я сам разберусь, что к чему. А когда пойму, зачем он нужен, тогда должен произнести непонятное заклинание: «Пилот пост принял». «Это ключ!» – совсем уж разволновалась Миротворица. – «Это ключ, который оживляет звёздный корабль людей! А ты – прямой потомок тех пилотов, которые управляли им. Моя мать, моя бабушка, моя прабабушка и многие до них ждали этого момента, когда появится избранный!» Не в силах больше говорить, она побежала в храм и скоро вернулась с небольшим квадратом из того же материала, что и мой талисман. «Вы должны вставить его в специальную выемку в корпусе корабля. Эти выемки находятся по всей его поверхности, найти их не тяжело. Как только внешний ключ попадёт в нужную нишу, перед вами откроются одни из многочисленных ворот корабля. Они впустят вас внутрь, но не позволят войти следом ни одному чужеродному существу. Немного отдохните и идите сквозь ворота! Вы – последняя наша надежда! Вас много, вы сильны, вы молоды, вы справитесь…»
– Мы отдохнули совсем немного, чтобы не дать возможности нашим врагам опередить нас. Первым делом все мы, как могли, вооружились. Тор нашёл старую металлическую палицу, Локки обзавёлся копьём, а мы с Дроном тоже подыскали себе увесистые дубины. Вместе с нашим верным спутником дракдаром мы подошли к воротам. Миротворица направилась к дощечке, висящей в воздухе около ворот, и принялась колдовать, нагнувшись над ней. Немного позже пустота между двумя стойками замерцала, совсем как в воротах дрорхов. Увидев, как Миротворица запустила сложный механизм, я невольно почувствовал уважение к ней и ко всей своей расе. Как оказалось, люди ничем не хуже других рас! Ничем не хуже!
– Я хотел первый пройти через место перехода, но мой новый друг дракдар как-то странно заворчал, решительно обошёл нас и направился к воротам. Наверное, он почувствовал своим звериным чутьём, что на другой стороне нас ожидает опасность. С большим трудом дракдар протиснулся между двух дуг и пропал в мерцающей плёнке. Следом за ним пошли и мы. В этот раз, наученный горьким опытом, я закрыл свои глаза, а когда открыл их, то обнаружил, что очутился на поле битвы. По другую сторону ворот нас уже ждали. Возможно, здесь находился постоянный лагерь враждебных звёздных народов – уж слишком разнообразные создания встретили нас. Хорошо, что первым перед ними появился дракдар – враги не ожидали появления столь грозного противника. Дракдар всей своей мощью и яростью обрушился на воинов чужих рас и смял первые ряды, состоящие из ункасов, дрорхов, хшиффов и ещё многих неизвестных мне существ. Он внёс панику и растерянность в ряды врагов, немало покалечив и уложив их на месте. Но и в дракдара со всех сторон полетели огненные стрелы и лучи, и он, жалобно заревев, упал, смертельно раненный. Последним усилием он поднял свою большую голову и посмотрел на меня, словно спрашивая: всё ли он сделал правильно? Мой дракдар, мой драккар, мой дракон, мой друг погиб, защищая нас! Перед своей смертью он успел совершить то, что оказалось бы не под силу нескольким сотням вооружённых воинов. Воспользовавшись возникшей суматохой, мы бросились к возвышавшейся, рядом с воротами, металлической горе. Нам попытался преградить дорогу сначала один ункас, а затем создание, похожее на огромного краба. Могучий Тор несколькими мощными ударами своей палицы отправил обоих в мир предков. В один миг мы оказались возле звёздного корабля. Лихорадочно осмотревшись, я заметил небольшое характерное углубление в ровной и блестящей поверхности. Я достал квадрат из металла, который нам дала Миротворица, и приложил его к искусственной выемке. Предмет идеально подошёл и тут же в гладкой поверхности появились трещины, которые разбежались в разные стороны. Когда паутинки трещинок собралась в единое целое, перед нами открылся вход внутрь звёздного корабля!
– В тот момент, когда перед нами открылись ранее закрытые двери, наши враги уже пришли в себя. В нас полетело множество огненных стрел. Одна насквозь пробила Дрона и он, бездыханный, упал к моим ногам. Другая стрела с шипением вошла в спину Тора, и великан вскрикнул от боли. Я и Локки подхватили начавшего падать Тора и вместе с ним упали внутрь огромной пещеры. За нашей спиной бесшумно образовалась стена, состоящая из прозрачной плёнки, в которой терялись и умирали все пущенные в нас огненные стрелы. Сквозь эту плёнку мы прекрасно видели, как наши преследователи столпились у входа в звёздный корабль, но как не пытались преодолеть возникшую на пути преграду, у них ничего не получилось. Невидимая сила пустила внутрь звёздного корабля только нас, людей.
– Мы поднялись с пола и втроём, поддерживая Тора под руки, пошли вперёд по широкому проходу. От каждого шага стены пещеры начинали светиться там, где ступали наши ноги. Звездный корабль был огромный, множество проходов часто пересекались и мы могли легко заблудиться и пропасть в нём навсегда. Неожиданно хитроумный Локки заметил, что всюду на стенах изображены различные руны. Он безошибочно отыскал среди множества символов знак, который изображал мой талисман. Двигаясь по стрелкам, нарисованным всюду возле рун, мы скоро дошли до тупика. Сплошная стена преградила путь, но в ней я заметил почти неразличимые контуры дверей. Я и Локки долго стучались в стену и кричали, чтобы нас впустили внутрь. Внезапно Локки заметил в стене едва видимое отверстие. «Один», – позвал он меня. – «Смотри, что я нашёл! Сними с шеи свой талисман и вставь его в эту нишу». Я, молча, сделал всё так, как сказал Локки. Мой талисман легко вошёл внутрь ниши, и стена, задрожав, исчезла прямо у нас на глазах. Подхватив Тора, который к тому времени потерял сознание, мы вошли внутрь открывшегося помещения. Вместе с Локки я оказался в огромной пещере, в центре которой стояло несколько кресел, сверкающих новизной материала. Я, с помощью Локки, с трудом дотащил тяжёлого Тора к одному из кресел и усадил в него. Как только Тор коснулся кресла, оно сразу начало светиться. К нашему изумлению, на коже Тора заискрились небольшие синеватые вспышки. Все эти всполохи цвета собрались вокруг раны Тора, и она, на наших глазах, начала затягиваться. Рана уменьшалась в размерах, а затем её края принялись сами собой сходиться. Тор шумно вздохнул и открыл глаза. Локки, весь подрагивая от возбуждения, посмотрел на меня и сказал: «Чего ты ждёшь, Один? Садись в соседнее!»
– Послушав Локки, я сел в ближайшее кресло, а он робко устроился рядом. На всякий случай я сразу, как оказался в кресле, произнёс заветную фразу: «Пилот пост принял!» В тот же миг меня словно кто-то погрузил в полный мрак. А мгновением позже я увидел звёзды. Они сияли вокруг меня, а я висел между ними! «Я рад приветствовать вас, пилот!» – прозвучал в моей голове голос невидимки. – «Я ждал, ждал и надеялся сотни лет, что вы снова появитесь! Всё это время я устранял неполадки и совершенствовался, ожидая вашего прихода». «Кто ты?» – спросил я пустоту. «Я разум звёздного корабля, умная машина, которая управляет здесь всем». – ответил мне голос. – «Долгое время, когда исчезли все те люди, что были со мной, я был бессилен, я был болен, почти мёртв, и пытался восстановиться. Постепенно мне удалось устранить все поломки, вызванные внешним воздействием. Оставшись один, я принялся открывать одну за другой новые свои возможности. Я сделал себя сильней, звёздный корабль намного быстрее, а всё оружие, которое находится в моём распоряжении, более мощным». Я парил между звёздами и слушал голос разумной машины. «Пилот, отдайте приказ: «Старт!», и я понесу вас, как раньше, к звёздам!» – попросил меня корабль, но я ответил ему, не задумываясь: «Я не могу бросить всех тех людей, кого знаю. Я, Один, дам тебе другой приказ. Если ты говоришь, что всё это время готовил для меня мощное оружие, так вооружи меня! Если ты утверждаешь, что стал сильнее, тогда сделай сильнее меня!» Едва я успел произнести эти слова, как снова оказался сидящим в кресле, а по моему телу, приятно щекоча кожу, быстро поползли тонкие сверкающие металлические нити. Скоро все нити соединились, образовав сверху кожи сверкающий костюм. Он не мешал ни единому движению и одновременно, словно напитывал меня невидимой вибрацией, даруя ощущение силы. Я повернул голову в сторону Тора и Локки. На них тоже блестели такие же костюмы. Мы некоторое время недоверчиво смотрели друг на друга, а потом Тор громко сказал: «Я готов перевернуть весь мир!» Как только он произнёс эти слова, так в тот же миг взлетел с кресла в воздух и завис над нами, как рыба в воде. Я подумал о том, что неплохо было бы оказаться возле него, и немедленно тоже поднялся вверх. Последним, как-то осторожно, к нам присоединился Локки. Зависнув в воздухе, я заметил, что между пальцев рук Тора играют молнии. Отвлекая моё внимание от Тора, Локки восторженно произнёс: «Я словно попал в сон. Я могу управлять полётом силой своей мысли».
– Из пещеры, где с нами произошли такие удивительные изменения, мы вылетели в знакомый коридор и вскоре оказались у входа в звёздный корабль. Немного замешкавшись, мы легко прошли сквозь прозрачную плёнку, закрывавшую вход в звёздный корабль. К нашему общему удивлению, мы без каких-либо трудностей пролетели через непреодолимую для других существ, преграду. Наша троица зависла в воздухе возле звёздного корабля, недалеко от земли, а напротив собрались наши враги самых различных форм и размеров. Увидев, что мы покидаем своё убежище, они радостно завыли, заревели, закричали и защебетали на нескольких десятках неизвестных мне языков. Огненные стрелы и лучи со всех сторон полетели в нас, но почему-то, не долетая до наших тел, все они отклонялись в сторону. Тор первый ответил нашим противникам. Он вытянул перед собой свои руки, и из его сжатых кулаков вылетели молнии, которые сожгли тех, в кого они попали. Я, вместе с Локки, последовал примеру Тора, и принялся без всякой жалости уничтожать всех тех, кто многие сотни лет приносил моему народу горе и страдания. Как нам было весело! Мы словно давили вредных насекомых, а они ничем не могли нам навредить. Скоро в живых возле звёздного корабля, кроме нас троих, не осталось никого.
– Каждый день наш маленький отряд, который быстро рос, принялся совершать вылазки на вражескую территорию. В своих походах мы заходили всё дальше и дальше, и каждый раз находили, освобождали и приводили с собой на корабль всё новых и новых людей. У меня появились друзья и соратники – Изида, Осирис, Ра, Тангароа, Перун и многие другие. Враждебные расы несколько раз пытались остановить нас, однако мы всегда легко разбивали их. Но вот однажды стало известно, что, отчаявшись победить в открытой схватке, наши противники решили нанести удар сверхмощным оружием по тому месту, где находился наш звёздный корабль. Они не остановились бы перед тем, чтобы вместе с нами уничтожить пол материка, и больше не оставалось ничего другого, как покинуть тот негостеприимный мир. Я отдал кораблю приказ: «Старт!» и началось долгое странствие в небесных сферах. Мы много лет плыли между звёздами. Всё дальше и дальше удалялись от того места, где я родился, пока корабль не нашёл подходящую для обитания планету. Корабль совершил посадку на большом острове посередине огромного океана. Обследовав скудные ресурсы приютившей нас земли, приборы корабля установили, что для нашего многочисленного народа нужно найти другую новую родину. При посадке корабль оказался вновь повреждённым, но его разум указал, в каком направлении нужно искать ответы на мучившие нас вопросы. На одной из удивительных машин, которых так много было на нашем корабле, я отправил несколько разведчиков для того, чтобы они нашли большую землю. Через несколько дней разведчики вернулись с прекрасным результатом. Они обнаружили то, что искали. Внутри корабля за несколько дней мы соорудили ворота, подобные тем, которые всюду стояли на моей родной планете. Затем я вновь послал самых смелых из нас, и они установили другую половинку ворот на открытой большой земле. Пройдя через ворота, мы все, мужчины и женщины, перенеслись на новую землю. Как она была прекрасна! Едва оказавшись на девственных просторах, мы обнаружили множество тучных, больших животных и начали охотиться на них. Так получилось, что скоро у нас вновь появились многочисленные враги. Немного похожие на нас существа, дикие, покрытые шерстью, грязные и уродливые населяли эту землю. Им очень не понравилось то, что мы охотимся на их дичь и заходим на чужую территорию. А ещё им очень понравились наши вещи и в особенности наши женщины. Они начали нападать на нас и похищать молодых девушек.
О ком говорил Один? Я задумался. Наверное, он имел в виду неандертальцев, питекантропов и другие реликтовые расы, обитавшие в глубокой древности на Земле.
– Мы начали войну и уничтожали всех, кто не был на нас похож, всюду, где только встречали подобных существ. Везде первым делом очищали новые земли от враждебных созданий. Давно это было. Я бог древний… Позднее римляне пустили слух, что я их современник, но те, кто поклонялись мне, знали истинную правду.
– А корабль? – спросил я.
– Корабль… – Один усмехнулся. – Я простился с ним. Он сказал мне на прощание… Что будет ждать меня. Всегда… Наверное, он так и ждёт меня на том острове, ждёт все эти тысячи лет, что промелькнули как один день. Я не смог к нему вернуться. Оставив несколько человек охранять ворота, мы двинулись на север из той местности, в которой вначале высадились. В путь нас заставили пуститься многочисленные болезни, которые появились сразу после нашего прихода на новую землю. Мы шли долго, всюду встречая опасности и трудности. Я всегда старался быть впереди и совершил множество подвигов. А потом я умер…
Северный бог на мгновение замолчал, но секундой позже продолжил прерванную фразу:
– И стал богом.
– Поразительная история! – я на самом деле не знал, что и сказать. – Но зачем великий бог поведал её простому смертному?
– Затем, чтобы ты знал её. То, что для меня является неприятным воспоминанием из далёкого прошлого, может скоро оказаться вашим кошмарным будущим. Ты сказал, что недавно видел ункаса, и этот факт, не буду скрывать, порядочно встревожил меня. Там, где появятся те расы, о которых я тебе рассказал, люди просто перестанут существовать. Я открою тебе маленькую тайну, Странник. За последнее время несколько миров, объединённых общим развитием, где почитают известных тебе богов, один за другим, погибли по той или иной причине.
Вот это новость! Мне стало как-то нехорошо от намёка Одина. Выходит, погиб не только мой мир, где я родился и вырос, но и несколько параллельных миров.
– Там, где не будет людей, не будет и богов, – нахмурившись, продолжал Один. – Боги по-своему слабы и живут только благодаря людям, которые почитают их. Мы обитаем в других измерениях и в изменённых телах, но мы живём вместе с вами! То, что происходит в мире людей, в первую очередь отражается в тех мирах, где обитают боги. Узнав о появлении враждебных рас, я помогу тебе, Странник, просто так, без того, что я просил за содействие у Тангароа. Пока ты будешь отсутствовать, я постараюсь установить мир между богами. Не то время, чтобы воевать. Я сделаю это, но тебе, Странник, будет намного тяжелее выполнить свою миссию, чем мне свою. Ты собираешься уйти туда, где боги не смогут помочь смертному. У тебя будет небольшое преимущество в виде тела, которое подарил Тангароа, однако мир, куда ты отправляешься, слишком опасен даже для богов, не говоря уже о смертных.
– Но как я вернусь, Один?
– Сосредоточься на моём образе, вспомни меня, позови по имени и я постараюсь вытащить тебя из обречённого мира.
Один посмотрел по сторонам, словно подыскивая какое-то место для тайного обряда.
– Ты готов, Странник?
– Да, – я был полон решимости. Я понимал, что на карту поставлено слишком много.
– Встань вон туда, – он указал рукой на определённое место, справа от своего ледяного трона. – Нет, нет, не сюда… Ага, хорошо. А теперь закрой глаза.
Я закрыл глаза, и несильный толчок в спину заставил сделать меня шаг в родной мне мир.
Глава 10
С характерным хрустом, я по колена провалился в снег. Голые ноги глубоко ушли вглубь снежного покрова.
Первым делом, я почувствовал холод. Нет, как это ни странно, тело совершенно не мёрзло, но я определил, что воздух, который окружал меня, оказался на удивление холодным. Я сделал глубокий вдох, и воздух ворвался ледяным ветром внутрь. Совершив нехитрое действие, сразу, привычно, определил температуру окружающей меня среды. Градусов за пятьдесят. Минусом, конечно.
Ещё некоторое время я стоял с закрытыми глазами и боялся их открывать, примерно представляя, что я сейчас увижу. Наконец, осмелившись, я открыл глаза.
Мой родной город, подобно Древнему Риму, был некогда основан на нескольких холмах. Вот на одном из них я и приземлился. Я мгновенно сориентировался и понял, где нахожусь. Раньше в этом месте возвышался огромный, построенный ещё в советское время, элеватор. Получалось, что я стою на элеваторе. Вернее, на гигантском снежном сугробе, под которым прятались остатки некогда величественного здания.
Солнце, спрятавшись в тёмной и пыльной атмосфере, не хотело освещать погубленный людской ненавистью и глупостью некогда прекрасный мир. Я стоял в жутком полумраке, который только подчёркивал сумрачность мёртвого мира.
Как-то на досуге я читал несколько книг, где действия происходили после ядерной катастрофы. Герои этих произведений лихо передвигались по улицам, среди полуразрушенных домов, на джипах и БТРах. Хотелось бы притащить авторов подобных книг в то место, куда я попал, чтобы они посмотрели на то, что пришлось увидеть мне. Люди, которые написали эти тонны страниц, видели зиму, наверное, из окна тёплой квартиры, с прочищенными снегоуборочной техникой дорогами, и не могли предположить, что могло быть как-то иначе. В моём мире дорожные службы почему-то перестали работать после катастрофы и пейзаж, окружавший меня, выглядел намного неприглядней и страшней любой фантазии.
То, что в моём родном мире случилась ядерная война, я был абсолютно уверен. Слишком уж налицо бросались явные признаки произошедшей катастрофы. Так же я не сомневался в том, что оказался именно там, куда хотел попасть. Я узнавал каждый до боли знакомый, но теперь изменённый уголок той местности, в которой провёл детство и юность. Обернувшись, увидел замёрзшую в своих берегах красавицу Обь, в которой любил вместе с отцом купаться ещё ребёнком. Только глубокое русло указывало на то, что в этом месте некогда текли буйные воды могучей реки. Я не видел льда – сверху обледеневшей реки громоздились огромные грязные сугробы.
Снег скопился в большом количестве практически везде, где раньше располагались жилые многоэтажные комплексы. Ударная волна снесла постройки, превратив их в груды мусора, на которых через некоторое время образовались снежные заносы, пряча от глаз с каждой выпавшей снежинкой все те места, где раньше кипела жизнь. Снег, собравшись в гигантские сугробы, так изменил привычный пейзаж, что я с трудом угадывал в мрачной панораме контуры некогда любимого города.
Я попал в самый разгар начала нового ледникового периода, где снег, падая на землю, утрамбовывался, создавая по всей поверхности планеты единую ледяную корку, под которой оказались похоронены все малейшие признаки бывшей некогда здесь жизни. Уже сейчас снежный покров достиг глубины в несколько метров, а снег всё падал и падал…
Снег… Только сейчас я обратил внимание на то, что вокруг тяжело опускались с небес не привычные чисто-белые хрусталики, а какие-то тёмно-грязные хлопья. Да и весь снежный покров, лежащий у моих ног, был неприятного тёмного цвета. Очевидно, при ядерных взрывах, в атмосферу попало огромное количество испарившейся воды и радиоактивной пыли, и теперь небеса возвращали назад всю ту мерзость, что подняли в облака гигантские огненные столбы, сотворённые человеческими руками и людским безумием.
«… твою мать», – не переставая, шептал я, озираясь по сторонам. В том месте я жил… А там стояли кварталы новостроек, где я даже не мечтал купить квартиру. За тем снежным холмом у меня жила подружка. А в том грязном пятне стоял дом, где меня всегда готова была встретить свежими пирожками бабушка. Память подсказывала мне, куда нужно смотреть и я узнавал знакомые места только благодаря воспоминаниям. На самом же деле унылый пейзаж нигде не баловал глаза разнообразием. Ударная волна снесла все здания, стоящие на холмах, превратив их в груды мусора, на которых позднее образовались снежные заносы. Однако в низинах огненный смерч, пожалев, слизнул у многоэтажек лишь крыши и верхние этажи и теперь уродливые, обожжённые коробки, с пустыми глазницами окон, испуганно выглядывали из снежных завалов. У нескольких зданий, расположенных рядом, не было занесено вездесущим снегом ещё этажей пять, шесть. Только эти развалины напоминали хоть немного о некогда процветавшей в этом мире человеческой цивилизации.
Немного успокоив бушевавшие внутри меня эмоции, я проложил в уме путь, который предстояло пройти. Необходимо преодолеть немало снежных холмов и низин, прежде, чем я попаду в тот район, где Денис пару лет назад купил частный дом. Приобрёл он его по дешёвке в месте, которое само по себе давало шанс уцелеть. Между собой жители нашего города называли этот райончик, который обходили все застройщики и полицейские стороной, «ямой». Название обозначало в прямом смысле действительно довольно глубокую низину, а в переносном указывало на тот контингент, который скопился в этом месте. В «яме» целая цыганская улица откровенно день и ночь снабжала всех желающих наркотой, а вокруг той заветной улицы, со временем, прописались соответствующие людские отбросы большого города. Правда, и недвижимость в «яме» не особенно-то и ценилась. Этим и воспользовался в своё время Денис, купив старенький домик у каких-то в конец опустившихся неудачников. Да ещё и ипотеку взял! Выходит, зря платил, что он, что я.
Когда Денис купил дом в таких трущобах, мы все, кто его знал, порядком посмеялись над приятелем. Денису же было глубоко наплевать на наши шутки, он всегда был не от мира сего. Первым делом, после покупки, мой приятель принялся переоборудовать новое приобретение. Денису было совершенно безразлично, что в его двери и окна постоянно ломились наркоманы – он укреплял свои позиции в другом месте – в земле. Мой хороший друг и приятель всё время говорил, вызывая у нас смех своими словами, что рано или поздно должно случиться нечто подобное тому, что я сейчас наблюдал. И, как всегда, оказался прав. Он всё углублял и углублял погреб, бетонируя и всячески укрепляя его. В отличие от знакомых, Денис не проводил время в клубах или у компьютера. Ему не нужны были женщины. Всё своё свободное время он либо читал, либо усовершенствовал бункер. В убежище он скопил, со временем, большие запасы продовольствия, вывел высоко вверх воздухопроводы, где-то по дешёвке прикупил вполне приличный генератор. Уж кто-кто, а Денис должен был уцелеть в судный день.
Кроме Дениски у меня существовали кое-какие тайные намерения, о которых я ни словом не обмолвился ни Тангароа, ни Одину. Сначала я хотел удостовериться, что ничем не смогу помочь родителям, бабушке и дедушке, а уж потом займусь своим приятелем.
Я вытащил ногу из снега и сделал первый свой шаг в мёртвом мире. Нога снова провалилась в снежный покров по самое колено. Я пожалел, что у меня нет с собой лыж. В то же время отметил для себя, что под моими ногами совершенно отсутствовала ледяная корка, к которой я привык, передвигаясь зимой по улицам зимнего города. Всё правильно, откуда ей взяться? Привычная ледяная корка образуется в результате перепада температур, а в таком проклятом месте, где постоянно держатся полярные холода, она и не могла никак возникнуть. С другой стороны, мои ноги под весом тела уходят в снег всего лишь по колено, а не на всю длину ноги. Вероятно, в снеге находилось немало частиц пыли и пепла, которые меняли структуру зимних заносов, делая снежный покров более плотным, чем это было раньше. Похожим на своего рода рыхлую почву.
Начав двигаться, сразу же вспомнил добрым словом Тангароа. Полинезийский бог постарался и снабдил меня удивительным телом. Я практически не чувствовал холода.
Неожиданно мне в голову пришла довольно странная мысль: как я в этот момент выгляжу со стороны для случайного наблюдателя? Жуткая, фантастическая фигура, которая может свести с ума кого угодно. Голый, с ног до головы татуированный полинезиец, идущий в страшный мороз по заснеженной пустыне мёртвого и радиоактивного мира. Комок слёз невольно подкатил к моему горлу, и я запел полинезийскую песню смерти. Просто она, как нельзя кстати, подходила к месту и ко времени.
Тихо прося богов подземного мира подготовить мне место в стране теней, я с трудом преодолел ещё несколько метров и в недоумении остановился. Дальнейший намеченный маршрут движения пересекала цепочка следов, которые не могли оставить ни одни из известных мне земных созданий. Довольно крупный зверь недавно бродил по этой местности на четырёх конечностях, глубоко проваливаясь в снег, а за ним волочился крупный предмет, который мог быть только хвостом. Присмотревшись, насколько позволил мне окружающий полумрак, я внезапно сделал маленькое и довольно не радостное открытие. Следами, оставленными неизвестными существами, оказалась усыпана вся видимая поверхность ледяной «пустыни».
Мне захотелось подойти поближе и определить, кому они могли принадлежать. Подгоняемый любопытством, я медленно пошёл вперёд, но неожиданно снежный наст под ногами пришёл в движение. Довольно большой участок снежного покрова, в центре которого находился я, внезапно принялся на глазах оседать, обозначив линиями излома края обвала. Снег, торопливо, увлекая меня за собой, всей своей массой обрушился в какую-то пустоту, до этого хорошо спрятанную под снежным покрывалом.
«Всё время не везёт!» – успел подумать я, взмахнул руками, безуспешно пытаясь ухватиться за воздух, и, захваченный общим движением, начал падать вниз. Полёт оказался недолгим, а приземление довольно мягким. Тем не менее, оказавшись наверху большой снежной кучи, я испытал маленькие неудобства от нового испытания, в виде забитого снегом рта и покрывшей лицо холодной маски. Вытерев ладонью прилипший к лицу снег, я, первым делом, посмотрел наверх, намереваясь поскорее выбраться из западни, в которую угодил. Метрах в десяти над моей головой образовалась довольно обширное отверстие в своде, сквозь которое поступал хоть какой-то свет. Приблизительно, на глаз, определив расстояние, которое отделяло меня от свободы, я понял, что без подручных средств не смогу выбраться из ловушки.
Чтобы выяснить, где же я нахожусь и можно ли использовать какие-либо предметы для того, чтобы снова оказаться на поверхности, я осмотрелся. Тусклого света, поступающего в отверстие, вполне хватило для того, чтобы определить, что я провалился сквозь ветхую крышу, под тяжестью снега и своего тела, в один из старых складов для хранения зерна. Насколько я помнил, несколько десятков таких складов, порой наполовину утопленных в земле, окружали огромную башню элеватора. Благодаря конструкции и тому, что многие из них находились на склоне, приземистые здания уцелели, а со временем их засыпало снегом. В то же время, накопившийся на крыше снег, своей массой всё больше и больше оказывал давление на слабую кровлю. В конце концов, хватило маленькой добавки в несколько десятков килограмм, когда я попал на опасный участок, чтобы слабое перекрытие не выдержало.
Мои глаза, которые всё больше удивляли своими возможностями, быстро привыкли к темноте, и я смог оценить размеры помещения. Оно было огромным. Свет, пусть и слабый, помог мне увидеть значительно удалённые, спрятавшиеся в темноте, кирпичные стены постройки. По идее, во время приёмки зерна от производителей, всегда возникают огромные кучи семян свежего урожая, и для того, чтобы брать пробы или продолжать работы, в районе стен или на них должны находиться металлические лестницы или другие приспособления, позволяющие подниматься рабочим под самую кровлю. Если я найду такую конструкцию, то смогу взобраться под крышу и, может, мне удастся придумать, как выбраться наружу через зияющую в потолке дыру.
Я ещё раз посмотрел вверх. Только сейчас я обратил внимание на то, что на некотором расстоянии от пролома в крыше находится подвешенный под потолком мостик, позволявший двигаться на высоте. Сделанное открытие вдохнуло новые надежды, и я приступил к действиям. Не долго думая, скатился со снежного кургана на покрытый инеем бетонный пол. Попутно, как-то автоматически, отметил, что здесь, внизу, намного теплее, чем на поверхности. Достаточно хорошо ориентируясь в полумраке, мелкими шажками направился к ближайшей стене. Через пару десятков метров достиг кирпичной кладки и остановился возле неё. Не в силах совладать с собой, ладонью погладил покрытые ледяными колючками кирпичи. Каждая песчинка в этой стене знала прикосновение множества человеческих рук, но меня почему-то не покидала мысль, что моя ладонь будет последней, кто их ласкает. Я несколько раз провёл пальцами по шершавой поверхности, прощаясь навсегда с обречённым на медленную гибель рукотворным чудом, а затем двинулся вдоль стены по направлению к темнеющей лестнице. Немного не дойдя до лестницы, я остановился, удивлённый. Прямо передо мной из темноты возникли большие двустворчатые деревянные двери. В момент апокалипсиса они были закрыты, но после того, как за стенами склада навалило порядочно снега, кто-то проник через них в хранилище. Одна половина дверей оказалась разломана и в каком-то смысле разодрана. Мелкое деревянное крошево и куски досок взломщики неопрятно разбросали по бетонному полу.
Неужели я скоро увижу похожих на меня людей из двадцать первого века? Выходит, кто-то уцелел и, естественно, пытался добраться до зерновых запасов, укрытых на территории элеватора. Сердце учащённо забилось, а настроение заметно улучшилось. Нетерпеливо я заглянул в довольно большое искусственное отверстие в дверях. За проломленными досками виднелся вырытый в снегу проход с довольно высоким потолком, позволявшим, не сгибая головы, войти в снежный туннель.
Когда я был ребёнком, зимой, часто, со знакомыми ребятами, мы рыли похожие проходы в сугробах и поэтому я, без всякого страха, сгорая от желания поскорее увидеть тех, кто проник на склад, смело шагнул внутрь туннеля. Я двинулся вперёд по довольно широкому коридору, поигрывая полинезийской боевой дубинкой. По мере того, как углублялся внутрь снежного коридора, я делал одно за другим приятные, а порой и не очень, открытия. К примеру, вскоре обнаружил, что снег немного… светится. Интересно, подумал я, а как справится моё тело с радиацией? И победит ли её вообще? Пройдя ещё несколько шагов, я заметил, что от основного прохода, по которому мне пришлось передвигаться, вглубь снежной породы уходят более низкие ходы-ответвления. Зачем их нарыли в таком количестве и куда они ведут? Опять же, а почему они такие невысокие, рассчитанные явно не на рост человека? В этот момент я впервые подумал о том, что выкопать в земле, а тем более в снегу, проходы могут ведь не только люди…
Пройдя ещё несколько десятков метров, я оказался перед очередными разбитыми складскими воротами, которые впустили меня через обширный проём в следующее огромное хранилище для зерна. По всей видимости, десятки уцелевших после катастрофы складов с зерном на территории бывшего элеватора, заваленные далеко выше крыши радиоактивным снегом, кто-то искусственно соединил между собой продуманной системой проходов – коммуникаций, образовав под снежным панцирем настоящий подземный город, со своими «улицами» и площадями – развязками.
Немного задержавшись, я, предварительно заглянув в проделанное кем-то в дверях отверстие, осторожно шагнул в новый склад. Успел сделать несколько шагов и неожиданно вдруг почувствовал, что прикоснулся стопой и пальцами ног к лежащим на полу предметам, форма которых невольно вызвала у меня дрожь. Выбрав на ощупь чистый участок, поставил на свободное место ногу и нагнулся для того, чтобы подтвердить или опровергнуть свои страшные догадки. К сожалению, оправдались мои самые худшие подозрения. Я стоял в подземном мире на поле, усеянном костями. Кости оказались разбросаны повсюду, в некоторых местах громоздясь в большие кучи. Подобрав ближайшую находку, поднёс её к лицу, а в следующее мгновение отбросил от себя подальше. Берцовая человеческая кость с глухим стуком где-то в темноте ударилась о бетонный пол.
Растерянно оглядываясь, я обнаружил, что практически все кости вокруг принадлежат умершим представителям моего вида. «Конечно твоего, Оеха», – поспешил успокоить меня разум. Основным обитателем любого города является, естественно, в основном человек. А, значит, после катастрофы человеческая плоть должна была стать практически единственным источником мяса для строителей города под снегом, как бы они не выглядели.
Невольно я задал себе вопрос: неужели разумные существа так быстро могут опуститься? Нет, наверное, в подземном мире лакомились человеческим мясом совсем не люди! Во – первых, я просто по моральным причинам отказывался поверить в такую возможность. Если бы дело происходило в Африке или Америке, или Полинезии, то про себя отметил бы холодно факт людоедства и пошёл дальше… Но только не в известном мне городе! Ни за что не поверю, что бывшие знакомые, встречавшиеся на улицах каждый день, внезапно превратились в каннибалов. Нет, это точно были не люди! Простая логика указывала мне на то, что нужно с опаской смотреть по сторонам. Те людоеды, что пировали недавно в темноте, вначале должны были употребить в пищу все запасы зерна, хранившиеся в стенах элеватора в далеко не малых объёмах. Только справившись с тоннами семян различных зерновых культур, обитающие в мрачном подземном царстве каннибалы, должны были организовать, прорыв дополнительные ходы, вылазки за мясом на поверхность. Действительно, проходя уже второй большой склад, я не встретил нигде и малейшего намёка на зерно или горох. Те, кто подчистил содержимое хранилищ, должны были быть невероятно крупными и прожорливыми тварями.
Я продолжил движение в темноте с большой осторожностью, стараясь не касаться ногами разбросанных всюду, после ужасной трапезы, костей. Топтать ногами останки тех, кого я, наверняка, знал или встречал на улицах всего несколько дней назад, было как-то не очень приятно.
Довольно быстро я достиг противоположной стены и обнаружил, что обитатели подземного мира сделали аккуратный выход из хранилища посередине кирпичной кладки. Извлечённые из стены кирпичи с разумной методичностью неведомые подземные жители разбросали по обе стороны пролома, расчищая проход на чудовищную кухню.
Я захотел поскорее покинуть неприятное и явно опасное место. Теперь уже с большой опаской заглянул внутрь нового пролома. Сразу за стеной начинался очередной ход, прорытый в снегу. Не заметив ничего подозрительного, нагнув голову, вошёл в новый снежный коридор. Двигаясь, я обдумывал всевозможные планы, как можно покинуть мрачное царство. Логика подсказывала, что нужно проверить боковые ответвления, которые наверняка должны вывести меня на поверхность.
Пока я строил в своей голове планы побега, снежный туннель привёл меня к следующему пролому в стене ещё одного склада. Проклиная строителей лабиринта, я перелез через небольшой барьер из битого кирпича и оказался в новом огромном помещении, ничем не отличавшимся от тех двух, где побывал раньше.
Смело направившись к другой стороне хранилища, я, вдруг, впервые с того момента, как попал в лабиринт, услышал звуки. Что-то пряталось в темноте и наблюдало за мной. Далеко, там, где я практически ничего не мог рассмотреть, поймав незаметный свет, блеснули недобрыми красноватыми огоньками чьи-то глаза. В своём странствии по подземному миру, я, в конце концов, наткнулся на обитавших в зловещем месте опасных хищников. К сожалению, мрак не позволил мне рассмотреть контуры тел тех, кого спрятала от меня милосердная тьма, но я почему-то был уверен, что так даже и лучше.
Несмотря на панические приказы сознания, призывающего, забыв обо всём, бежать, я отступал медленно, спиной вперёд. Едва начал двигаться, как засуетились и замелькали зловещие огоньки. Я услышал, как застонал иней, покрывающий пол, под давлением перемещавшихся тел, и увидел, как огоньки начали быстро приближаться ко мне.
Не теряя драгоценного времени и не испытывая ни малейшего желания познакомиться с любителями человеческой плоти поближе, я развернулся спиной и побежал. Я неплохо видел на близком расстоянии, поэтому передвигался довольно быстро и уверенно. Во время начавшейся сумасшедшей погони меня пугало только одно обстоятельство: я опасался, чтобы под ноги не попался какой-либо случайный предмет, вроде небрежно брошенного кирпича.
Молча, лишь шурша снегом, меня преследовала стая невидимых людоедов.
Непонятно откуда появившееся искушение призывало меня обернуться и посмотреть, кто или что преследует меня, но страх гнал тело вперёд.
Очень скоро я пересёк огромное хранилище и продолжил свой бег вдоль кирпичной стены. То, что появился ограничитель движения в виде стены, мне очень не понравилось, и я завернул в первый попавшийся проход. Мои загонщики сделали то же самое.
В хорошем темпе я промчался сквозь ледяной туннель и выскочил в следующий склад. Следом, с каким-то странным писком, родившим в глубине памяти тревожные ассоциации, вывалились жаждущие моей плоти подземные охотники. Неизвестные существа имели передо мной массу преимуществ. Они лучше видели в темноте, быстрее и увереннее передвигались и прекрасно знали каждый уголок созданного ими лабиринта. Поэтому неудивительно, что они вскоре меня догнали.
Боковым зрением, а может, обострившимся чутьём, я заметил, как крупные, приземистые создания, размером с хорошую овчарку, передвигавшиеся на четырёх конечностях, стремительно, загонной лавой обошли меня с правой стороны. С привычной ловкостью быстрые тени совершили сложный маневр, прижимая меня к стене, переходя к финальной части охоты. Мне ничего не оставалось, как подчиниться воле охотников. Я невольно изменил направление бега, почти задев телом за старые кирпичи. Воспользовавшись тем, что я немного сбился с темпа, одно из существ попыталось запрыгнуть на спину. От общей массы отделилась устрашающая тень и зависла надо мной в прыжке. И вдруг время остановилось.
Совершив резкое движение влево, я прыгнул на стену, выставив вперёд ногу, опёрся на неё во время контакта с заледеневшими кирпичами и, перейдя из бега в полёт, в воздухе перевернулся, благодаря имеющемуся ускорению, через голову, совершив немыслимый прыжок – кульбит. Где-то, совсем близко от лица, разочарованно щёлкнули крепкие челюсти. На один краткий миг я и мой преследователь оказались зависшими рядом друг с другом. Направляемая моей рукой, полинезийская палица описала короткую дугу и со страшной силой обрушилась на череп врага. С характерным звуком кость треснула от удара, как яичная скорлупа. Чужая кровь тёплыми каплями омыла мою кожу, а убитый противник безжизненным мешком отлетел в сторону.
Того краткого мгновения, когда существо оказалось рядом со мной, мне вполне хватило для того, чтобы рассмотреть охотившуюся за моей плотью тварь. В голове как будто сработал фотографический аппарат, зафиксировав образ хищника. Очертания чужого тела были моментально получены мозгом от органов зрения, сверены с имеющейся информацией и секундой позже я уже знал, с кем имею дело. От понимания того, кто за мной гонится, невольная дрожь заставила содрогнуться всё тело. Гигантская крыса с хитрыми и наглыми глазами, размером с большого дога, с невероятно странными удлинёнными конечностями, вызвала у меня одновременно чувства отвращения, гадливости и страха.
Пока в моей голове происходили процессы, связанные с идентификацией противника, тело действовало в автономном режиме. Перевернувшись через голову, я приземлился на ноги и, как ни в чём не бывало, продолжил свой бег. То, с какой лёгкостью предполагаемая жертва расправилась с одним из грозных врагов, вызвало небольшой переполох в стае огромных крыс. Да, таких, как я, вы ещё не встречали! Впрочем, ничего похожего на вас я тоже до настоящего момента не видел. Откуда могло взяться такое кардинальное изменение в размерах и в строении тела? По моим вычислениям с момента катастрофы прошло не более двух недель. Никакой вид животных за такой короткий период не смог бы с такой скоростью эволюционировать и мутировать, чтобы так сильно внешне измениться. Единственный разумный вывод, который напрашивался сам собой, был тот, что новые знакомые не являлись коренными уроженцами моего мира.
Удивив меня ещё больше, крысы, сообразив, что я представляю опасность, переменили тактику. У меня невольно появилась мысль, что я имею дело не просто с крупными животными, а с подобными мне мыслящими созданиями. К своему ужасу, я уловил определённую последовательность в звуковых комбинациях, которыми обменивались мои противники. Преследующие меня враги разговаривали на непонятном языке, координируя свои действия!
Обменявшись мыслями при помощи зловещих криков, охотники за человеческой плотью из какого-то иного измерения, быстро изменили свой строй. От основной массы отделилось несколько небольших групп и, стремительно передвигаясь, перекрыли все выходы из хранилища.
Мне ничего не оставалось, как замедлить бег. Через пару десятков шагов я упёрся в стену. Ощутив своей кожей холодный поцелуй покрытых инеем кирпичей, я понял, что пришёл мой конец. Никакое волшебное тело не сможет соединиться вновь в единое целое, находясь в виде сотен кусочков, в желудках множества окруживших меня в темноте тварей.
– Оао! – громко прокричал боевой клич людей Акульего Бога и начал готовиться к смерти. Ничего больше не страшась, я громко запел песню смерти. Почему-то она последнее время не выходила из головы и постоянно соответствовала моему настроению и, главное, событиям, которые происходили вокруг.
Тем временем, враги, сплотив ряды, тихо переговаривались о чём-то между собой. Я достаточно хорошо видел в темноте для того, чтобы разглядеть, как блестят их глаза от голодной ненависти. Нет, они не отпустят меня живым, уж слишком я опасен для них!
Я успел пропеть всего лишь один куплет, когда один очень крупный зверь, наверное, претендующий на роль вожака стаи, попытался прощупать надёжность моей обороны и силу духа. Тёмный мохнатый комок сделал резкий выпад, пытаясь вцепиться в ногу. Я выдохнул из себя очередную фразу, обращённую к богу мёртвых, и, отдёрнув ногу, обрушил на спину смельчака удар такой силы, что позвонки крысы громко хрустнули. Она успела что-то крикнуть на своём языке и упала бездыханным телом к моим ногам.
Скорее всего, я ещё больше напугал противников, когда после удачного удара, громко рассмеялся. Да, такого, как я, вы ещё не видели! Наверняка, в ваше мрачное царство попало немало испуганных людей, и вы, упиваясь безнаказанностью, медленно убивали несчастные жертвы. Но я не такой! Я ничего не боюсь и сам люблю убивать. Я такой же, как вы, только намного сильнее и хуже.
Я ни капли не боялся умереть. О, нет! Я жаждал схватки, желая добраться до своих противников, чтобы крушить им черепа, рвать тела на куски руками и зубами, и, видимо, враги почувствовали мой настрой. Они удивлённо запищали. Огромное серое одеяло, состоящее из десятков тел, закрывавших бетонный пол, заволновалось. Тем не менее, круг вокруг меня ещё больше сузился. Крысы решили напасть одновременно со всех сторон, чтобы уменьшить потери до минимума.
Спасла меня очередная фантастическая неожиданность. Продолжая петь, я вдруг заметил слабое, едва заметное, преломление и изменение воздушной среды сзади окружившей меня стаи. На небольшой высоте образовался довольно приличный участок воздуха, чем-то, возможно плотностью, выделившийся из общего фона. А секундой позже из появившейся воздушной аномалии высунулась огромная голова неизвестного земной науке хищника на длинной шее. Обрывавшаяся в воздушном окне шея имела где-то по другую сторону экрана продолжение в виде гигантского тела. По размерам шеи и головы я сразу оценил габариты хищника, сравнив его с земным китом.
Невольно я замолчал, а голова зверя, размером чуть меньше железнодорожного вагона, покачиваясь на мощной шее, зависла над крысиной стаей. Несколько крупных глаз радостно заблестели на покрытой чешуёй морде, как раз над открытой пастью с множеством острых клыков. Я могу поклясться, что увидел, как пасть зверя растянулась в торжествующей ухмылке, когда он увидел такое количество дичи, собравшейся в одном месте. В следующий миг огромная голова совершила резкое движение вниз, неуловимо быстро схватив одну из крыс острыми зубами. Жертва, выдернутая в воздух, жалобно пискнула. Зверюга, сжав челюсти, перекусил крысу пополам и проглотил свою добычу.
Увидев опасность, мои враги запаниковали. Крысы, сопровождая каждое движение истерическим визгом, попытались поскорее покинуть опасное место, давя и сбивая друг друга с ног. Огромный зверь воспользовался возникшей паникой. Покрытая чешуёй голова снова и снова делала стремительные выпады, хватая моих преследователей одного за другим. Сколько же этот монстр мог за раз съесть пищи? Понятие не имею, но не меньше тонны. За пару минут не менее десятка крыс исчезло в пасти неземного хищника, прежде, чем склад опустел. Уцелевшие крысы поспешили укрыться в спасительных глубинах боковых ходов, а я остался наедине с новой опасностью.
Недоумённо посмотрев по сторонам и поняв, что пир закончился, гигантская голова, наконец-то, заметила меня. Всё это время, пока продолжалась дикая охота, я стоял, прижавшись спиной к стене, стараясь не выдать гостю своего присутствия ни единым движением.
Пытаясь оценить меня с гастрономической точки зрения, голова хищника совершила несколько плавных движений вверх – вниз.
– Тихо! Тихо! – как можно спокойней сказал я, готовый в любой момент вступить в бой с очередным пришельцем в наш мир. – Я не вкусный! Смотри, предупредил, а то ведь подавишься…
Словно поняв то, что я сказал, голова зависла на уровне моего лица. Я некоторое время, не отводя взора, смотрел в холодные, выпученные глаза существа, заглянувшего к нам в гости из неизвестно какого ада. Время остановилось – вместе с ним застыли и мы в немом поединке. Я не опустил глаз.
Увидев, что я не собираюсь убегать и прятаться, инопланетная тварь недовольно громко фыркнула, и голова стала быстро удаляться от меня, через несколько секунд исчезнув в том воздушном окне, из которого появилась.
До конца не веря в то, что мне удалось спастись, я некоторое время продолжал задерживать дыхание, сам не замечая этого. А потом шумно выдохнул воздух. Удивительно, но я не дышал минут десять. Интересно, на что я ещё способен?
Невольно в моей голове появилась масса других вопросов, на которые хотелось бы узнать ответ. Что это за окно в пространстве, через которое так запросто смог проникнуть на Землю неизвестный науке монстр? Ни о чём подобном я никогда раньше не слышал. Наверное, из таких же дверей, на умирающую планету, проникли гигантские разумные крысы, не очень-то и похожие на своих земных собратьев.
Подгоняемый любопытством, я направился к тому месту, где преломлялась и искривлялась воздушная среда. Вытянув вперёд полинезийскую боевую дубину, я с силой ткнул ею в воздушные двери, ведущие на другую планету или, возможно, в иную Вселенную. Не встретив никаких препятствий, палица исчезла по самую рукоятку в едва заметно мерцающем экране, найдя выход за пределами привычного мироздания. Заинтригованный, я вытащил назад дубинку и тщательно осмотрел её. Как и ожидалось, ничего с моей палицей не случилось. Она не обуглилась, на её поверхности не появилось никаких новых царапин.
Продолжая эксперимент, я поднял другую руку и, с определённым опасением, медленно, проткнул сжатым кулаком висевший передо мной экран. Когда рука по локоть оказалась в невидимом чужом мире, по своим ощущениям я определил, что по другую сторону воздушного экрана гораздо теплее, чем в том ледяном подземном хранилище для зерна, в котором находился. Я некоторое время подождал, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Ровным счётом не происходило ничего такого, что могло бы меня напугать. Поэтому, не долго думая, следом за рукой, я просунул в окно в другой мир голову.
Помня особенности переходов между мирами, предусмотрительно закрыл глаза. Испытывая определённый страх, довольно медленно продвигал вперёд голову, но никаких неприятных ощущений за моими действиями не последовало. В итоге получилось так, что моя голова и половина одной руки оказались в чужом мире, а основная часть тела осталась на сумрачной и радиоактивной Земле.
Осознав, что переход состоялся, открыл свои глаза и тут же, с ругательством, снова закрыл их. Я едва не ослеп от резкого перепада. В отличие от мрака, к которому успело привыкнуть моё зрение, в том месте, куда я засунул свою любопытную голову, ярко светило тропическое Солнце.
Немного подождав, чтобы глаза перестали болеть и слезиться, я снова решил посмотреть, куда же всё-таки попал. На этот раз я открывал глаза медленно, давая зрению возможность постепенно привыкнуть к свету. Невероятно насыщенная самыми броскими красками панорама встретила меня, после унылых пейзажей ядерной пустыни, буйством всевозможных цветов. Огромные деревья неизвестных видов, переплетённые лианами и увешанные красивыми цветками, мешали обзору, всюду сгрудившись в непроходимые джунгли. Незнакомые запахи, сильные и необычные, атаковали обоняние со всех сторон.
Перед самим лицом висела ветка одного из необычных деревьев с большими и аппетитными на вид плодами непривычной продолговатой формы. Я протянул руку, что вместе с головой находилась в чужом измерении, и сорвал один из фруктов. Только ощутив в ладони вес плода из другой действительности, я до конца поверил, что всё происходит на самом деле.
Пытаясь дотянуться до ещё одного, вроде бы спелого фрукта, я перенёс в чужой мир вторую свою руку, а следом вытянул и плечи. Внезапно я услышал громкое жужжание, которое на моей родной планете, обычно, издают крупные жуки при полёте, и повернул голову в ту сторону, откуда пришёл звук. В паре метров от меня, на уровне лица, в воздухе зависло очень крупное насекомое, размером с земную кошку. Насекомое усиленно работало прозрачными крыльями, издавая тот звук, который я услышал. Всю голову существа занимали два выпученных глаза, а серое тело, разделённое на несколько сегментов, завершало зелёное и довольно крупное брюшко. В нескольких лапках, расположенных под зависшим параллельно земле телом, насекомое что-то держало. Присмотревшись, я понял, что предмет, который находился в лапках неземного создания, был не чем иным, как копьём!
Тем временем странное насекомое что-то запищало, явно о чём-то спрашивая. Я промолчал. Существо подняло копьё и потрясло им, угрожая или пытаясь напугать меня.
– Пошёл ты… – ошеломлённо пробормотал я на русском языке.
Недовольный моим ответом туземец с силой бросил в меня своё копьё. Я невольно отшатнулся и этим простым движением соединил все части своего тела в одно целое в засыпанном снегом хранилище.
Копьё, брошенное в меня, вылетело из места пересечения миров за мной следом, просвистело возле левого уха, ударилось о кирпичную стену и упало на бетонный пол.
Я некоторое время стоял в темноте, ожидая пока глаза привыкнут к мраку после яркого света, и в то же время пытался размышлять. Становилось понятно, откуда появились странные следы на снегу на поверхности. Скорее всего, применение ядерного оружия в больших масштабах спровоцировало структурное изменение в земном поле, которое сделало возможным появление таких вот «окон». Хотя всё могло быть намного сложнее, но другого логического объяснения тому, что я видел, у меня не находилось. Впрочем, из того, что со мной произошло, я сделал определённые выводы, которые должны были помочь мне выжить в дальнейшем в таком враждебном месте. Мало того, что отныне нужно внимательно смотреть по сторонам, опасаясь встреч с неизвестными и опасными хищниками, но и необходимо тщательно выверять каждый шаг, чтобы не попасть в одно из таких «окон» – ловушек.
Повинуясь всё тому же глупому любопытству, я решил попробовать те плоды, которые мне удалось вынести из другого мира. Не забывая о гигиене, я обтёр фрукты, а, может, и овощи о тело, а затем осторожно откусил кусочек одного из них. М-м-м, как вкусно! Я быстро расправился с уловом и только тогда тронулся в путь.
С опаской обойдя воздушную аномалию, я медленно пошёл вдоль стены к ближайшему выходу из склада. Довольно быстро обнаружил начало длинного туннеля, вырытого в снегу. Смело продолжая движение по снежному проходу, я внимательно осматривал все боковые ответвления от центральной магистрали. Отвергнув несколько вариантов, всё же скоро остановился на одном, как мне показалось наиболее перспективном. Небольшая шахта под неплохим углом уходила круто вверх. Правильность моего решения подтверждал очень слабый, едва заметный свет, проникающий в мрачное царство через выбранное мною отверстие. Недолго колеблясь, я, согнувшись, а затем, встав на четвереньки, начал подниматься по снежной штольне. Снег, спрессовавшись под давлением многометрового слоя, легко выдерживал вес моего тела.
Через некоторое время шахта порядочно сузилась. Я понимал, зачем обитавшие в складах хищники таким образом соорудили выходы наружу. Неземные твари узостью шахт и определённым углом наклона максимально ограничили поступление радиоактивной пыли в свои жилища, позаботившись о сохранении хотя бы некоторого количества тепла внутри некогда построенных людьми убежищ.
Спустя несколько минут я с большим трудом протискивал своё тело сквозь продолжавшееся сужаться отверстие в снежном массиве. Двигаясь, как червяк, всем телом, я внезапно запаниковал. Совершенно дикий приступ клаустрофобии в один миг вытеснил все мысли, оставив один только всё возрастающий страх. Мне показалось, что снег, окружающий меня, немного просел и невыносимо давит на плечи и рёбра. Моё испуганное воображение зашептало, что снег сжимается, сжимается всё больше и больше, с одной целью – раздавить не прошеного гостя. В какой-то тягостный миг мне показалось, что я даже услышал треск своих костей. Я закричал и перестал двигаться. Только спустя некоторое время, собрав всю волю в кулак, заставил себя немного успокоиться. Вместе с мыслями ко мне вернулась злость.
«Что ты здесь разлёгся?» – мысленно сказал я себе. – «Ждёшь появления спасателей? Они не появятся! Соберись и двигайся вперёд!».
Я знал, что в таком положении, в котором сейчас нахожусь, ни в коем случае нельзя терять контроль над собой. Стоило только начать совершать хаотичные движения, и сразу резко возрастёт вероятность того, что непрочные своды обвалятся и заживо похоронят меня под своей массой. Стоит произойти такому несчастью, и никакое усовершенствованное тело, никакие боги мне уже не помогут.
Лёжа без движений, в узкой норе, я постепенно победил страх. Едва дыхание восстановилось, а пальцы рук перестали противно трястись, мне сразу удалось возобновить движение. Я медленно пропихивал тело вперёд, а тусклый свет звал, звал, звал меня к себе, прося вернуться из царства мёртвых… А я полз, извиваясь, как червь, до тех пор, пока не оказался на поверхности.
Последним рывком я с трудом вызволил тело из жадных объятий подземного мира и без сил упал возле небольшой норы спиной на чёрный снег. Довольно долго тяжело и хрипло дыша, без единой мысли смотрел на небо. Солнце не слепило мне глаза, оно спряталось от людей, разгневанное и разочарованное. Облака… С детства знакомые обрывки мыслей неба, весёлые пуховые подушки, что всегда радовали взор детворы… тоже исчезли. Тёмный свинцовый небосвод, серый и бездушный, низко завис над лицом, продолжая осыпать тело горькими и солёными снежинками. Снежинки, соединившись, быстро превратили мою бороду в одну большую сосульку.
Я попытался встать и сразу же провалился в порядком надоевший мне снежный покров. Едва не упав на бок, я тяжело выпрямился. Унылый и зловещий пейзаж вновь окружал меня со всех сторон. Сквозь пелену падавших с неба замёрзших слёз обречённого мира, сквозь полумрак убитого безумным разумом некогда прекрасного города, я медленно побрёл вперёд, подальше от опасных развалин элеватора. Каждый шаг давался с большим трудом. Нет, нет, тело, которое подарил мне Тангароа, прекрасно показало себя. Но вот душа… Она осталась прежней, не пройдя никакой модернизации. Она терзала меня изнутри с каждым шагом всё сильнее и настойчивее. Ведь я неумолимо приближался к тому району, где жили мои родители, где я знал все деревья и здания, помнил каждый куст, каждую веточку и… каждую бродячую кошку.
Миновав пересечение улицы Гоголя с проспектом Ленина, я остановился примерно в том месте, где стоял некогда дорогой для меня, ничем внешне ни примечательный, многоэтажный дом. Некоторое время смотрел на небольшую неровность в снежном покрывале, под которым навсегда исчезли самые родные мне люди. А потом ноги как-то сами собой подкосились, и я упал на колени. Некоторое время руками растерянно разгребал вокруг себя снег, хотя знал, что никого уже не смогу спасти.
Рядом со мной не было видно ни малейшего признака того, что в этом месте когда-то бурлила, наполненная эмоциями и смыслом, жизнь. Огненный смерч бушевал на знакомой мне улице в полную силу, и уцелеть, во внезапно нахлынувшем море огня, не смог бы никто.
– Мам… Пап… Как же я без вас… – только тихо и сказал я.
Довольно долго я, молча, сидел на огромном могильнике, а потом встал и пошёл подальше от проклятого места. Я с большим трудом переставлял ноги, внутри меня словно образовался тяжёлый чёрный шар, который мешал двигаться, мешал дышать, мешал думать…
На проспекте Красноармейском мне пришлось опуститься в небольшую низину. Внезапно, умерший город обрёл очертания в виде обгоревших верхних этажей высоток, испуганно выглядывающих из снега. Кое-где я даже начал замечать переплетения некогда существовавших здесь улиц.
Добравшись до первого закопчённого остова, я услышал громкий звук, который порядком напугал меня. Где-то, совсем близко, захлёбывался от плача маленький ребёнок. Жуткое несоответствие заставило насторожиться, почувствовать подвох, какую-то очередную ловушку проклятого и обречённого мира. Подчиняясь рефлексу, я в один миг оказался возле стены, от которой отпала облицовочная плита, обнажив грязный каркас. Действуя по-прежнему инстинктивно, прижался спиной к кирпичной кладке. Успел, как оказалось, вовремя. Из-за обгоревшего здания напротив, смотрящего на меня пустыми глазницами выбитых окон, выплыло нечто странное. Огромное, похожее на медузу существо, с кисельной плотью, медленно не передвигалось, а летело над самой землёй в мою сторону, издавая звуки похожие на плач земного младенца.
У меня появилась надежда, что тварь из чужого измерения пролетит мимо, но она, как будто услышав мои мысли, зависла точно напротив. С десяток щупалец показались из-под похожего на шляпку гриба тела, и в метре от моей головы принялись, шурша, ощупывать стену. Я понял, что медуза каким-то образом почувствовала моё присутствие. Пришелец, наверное, уловил биологические процессы, которые проходили в моём теле, и установил нахождение поблизости живого существа. Как и все, кого я успел повстречать из числа новых обитателей Земли, это создание пришло на умирающую планету из своих голодных миров с одной целью – вкусно и сытно поесть.
Гнев советовал храбро броситься на очередного неизвестного хищника с боевым полинезийским кличем, но остатки благоразумия подсказали, что лучше будет затаиться. Как мне показалось, неземной зверь не обладал развитым зрением и всецело полагался на рецепторы, расположенные на щупальцах. Если моё предположение подтвердится, то, в таком случае, я смогу обмануть инопланетное создание.
Я вдохнул побольше отравленного воздуха и остановил дыхание. Затем мысленно приказал сердцу замереть и с удивлением понял, что внутренний орган впервые за всю жизнь поспешил подчиниться приказу. После того, как я остановил работу сердца, следующим распоряжением прекратил циркуляцию крови внутри организма. Напоследок, успел ещё изгнать из головы все мысли и превратился, в стоящий на ногах, холодный труп… или в часть кирпичной стены. Внезапно я и на самом деле стал бездушным предметом. Мне вдруг «вспомнился» огненный вихрь, который выжег всё живое, и я понял, что моей кожи больше нет, её заменила обгоревшая штукатурка.
Щупальца коснулись моих плеч. Немного задержавшись в области грудной клетки, они, оставив довольно неприятное ощущение, заскользили дальше по стене. Продолжая оглашать воздух всхлипыванием и плачем, голодный инопланетный хищник быстро удалился.
Я стоял, опасаясь сделать выдох до тех пор, пока раздирающий душу плач не затих в глубинах ледяной пустыни. И только тогда, когда наступила полная тишина, позволил своим лёгким освободиться от воздуха. В срочном порядке я запустил сердце, а кровь прогнал сквозь успевшие замёрзнуть сосуды. Вместе с возможностью двигаться, ко мне вернулась свойство думать. Та лёгкость, с какой я заставил подчиниться своим мыслям биологические процессы, порядком удивила и напугала меня.
Внезапно, я почувствовал страшную усталость, дополненную внутренним опустошением. Силы покинули меня, и я понял, что с трудом стою на ногах и готов свалиться от малейшего дуновения ветра. Я сделал несколько шагов к ближайшему чернеющему оконному проёму. В своём стремлении найти поскорее укромный уголок для отдыха, я едва не попал в хорошо установленную западню. Мне удалось заметить опасность в последний момент, когда уже занёс над ловушкой ногу. Небольшой колодец, с явно искривлённой воздушной поверхностью, расположился горизонтально над снежным покровом. Вход в другое измерение или на другую планету практически ничем не выделялся на общем фоне, поэтому неудивительно, что я едва не попался. Если бы я перенёс центр тяжести вперёд, то сразу бы исчез в этом омуте. Скорее всего, навсегда. Не знаю, что там ожидало меня на другой стороне, но точно ничего хорошего, иначе бы ловушка не была так тщательно замаскирована.
Обойдя стороной опасный участок, я снова оказался возле стены. Подтянулся и легко залез в ближайшее окно.
Я очутился в довольно большой комнате некогда элитной квартиры. Спрятавшись в кирпичных, панельных и деревянных коробках, человечество давным-давно постаралось отгородиться от окружающего мира, создав неприступные крепости, в которых было бы безопасно проводить время. А вот про окна мы забыли… Упустили столь важный момент в свете комфорта. Никто и не подумал, что при возникновении серьёзных угроз, именно через окна, в наш маленький мирок ворвётся огненный смерч или водяной поток.
Ураган огня пронёсся по квартире смертоносным сквозняком, сжигая всё на своём пути, от одной стороны здания к другой. Окна не защитили людей. Наоборот, они только увеличили силу огненного шторма, создав страшную тягу. Смерч прошёлся по каждому углу, выбил двери и сжёг всё, включая обои на стенах квартиры. И везде оставил след в виде пепла на полу, припорошенного снегом.
Пройдя первую комнату и оказавшись в коридоре с углами, прикрытыми сугробами, я остановился. Не смотря на то, что квартира попалась довольно большая, желания обследовать замёрзший крематорий у меня не возникло. Внезапно, в конце коридора, я увидел неповреждённую дверь. Каким чудом она уцелела? Непонятно…
Я направился к двери и, подойдя поближе, обнаружил, что она закрыта. Нажав на дверную ручку, я легко открыл дверь, и оказался в очень большой ванной, выложенной дорогим кафелем. Погибшие хозяева заботливо обустроили ванную комнату, разместив в ней душевую кабинку, унитаз и шикарную ванну – джакузи. Дверь не позволила огненному смерчу проникнуть внутрь и поэтому все предметы в комнатке уцелели. Вот только упавшая и разбившаяся плитка, осыпавшаяся штукатурка и проступающая всюду изморозь придавали увиденному помещению фантастические, нереальные очертания. Хороший художник смог бы легко создать жуткий шедевр, набросав зарисовку с натуры. И название соответствующее не пришлось бы долго подбирать, оно само лезло в голову: «Когда людей не стало».
Первым делом, не знаю почему, я подошёл к ванне. Внутрь фаянсовой чаши упали все те предметы, что стояли на её краях. Среди кусков кафельной плитки и под слоем пыли я увидел пластиковые бутылочки из-под шампуня и… детскую игрушку. Машинально потянулся за резиновой уточкой и взял её в руки. От переполнявших меня чувств, невольно сдавил игрушку. Уточка жалобно пискнула в ладони.
Не в силах больше сдерживать свои эмоции, я громко застонал.
О-о-о-ох, Макоа, как я хочу вернуться к тебе из сумрачного будущего в яркое прошлое! Я стал таким одиноким, таким опустошённым! Мне намного хуже, чем тебе, старик… У тебя есть деревья, которым ты можешь пожаловаться и они, шелестя листвой, выслушают и посочувствуют. У тебя есть птицы, на которых ты можешь посмотреть. У тебя есть океан, который может смыть ласковой волной все твои беды и печали. У тебя есть Солнце и облака… У меня же не осталось ничего, старик!
Медленно, с резиновой игрушкой в руках, я сел на пол. Кто держал тебя последней в своих руках? Конечно же, маленький ребёнок, иначе, зачем ты здесь? Я словно почувствовал в своей ладони маленькие пальчики и поспешил отложить уточку в сторону от себя, на холодный пол.
С каждой минутой, проведённой в мёртвом мире, во мне крепло убеждение, что я могу и должен всё изменить. Но прежде хотелось бы узнать, на что ещё способно моё тело. Я уже знал, что могу двигаться со скоростью ветра, видеть в темноте, управлять своими органами и не чувствовать холода. Последнее свойство особенно настораживало меня. Любой предмет, а тем более живое существо, подвержен воздействию низких и высоких температур. Все, кроме меня. К тому же, я прекрасно чувствую себя в разряженной и отравленной среде, мой организм изгоняет из клеток всё опасное и довольствуется малым. Радиация, похоже, тоже не смертельна для меня. Так кто же я и что ещё могу?
Я вытащил из ножен, расположенных слева на набёдренной повязке, нож хаоле. Затем вытянул перед собой свою руку ладонью вверх. Решительно и как-то отрешённо размахнулся и с силой воткнул нож, изготовленный в далёкой Англии более двухсот лет назад, в ладонь. Удар оказался сильным, и добротная сталь пробила плоть насквозь. Я не почувствовал никакой боли, зато ощутил сам удар, как будто рука находилась под анестезией. Не веря своим ощущениям, я поднёс ладонь к своему лицу. Сомнений не оставалось – всё происходило на самом деле. Вот моя ладонь, вот рукоятка ножа, вот лезвие с обратной стороны. Однако, я не чувствую боли, а это означало, что у меня, вдобавок ко всему ещё удалены все болевые рецепторы.
Не торопясь, пытаясь хоть немного ощутить боль, я вытащил нож хаоле из раны. Сразу после того, как лезвие вышло из плоти, на краях раны проступила кровь, которая быстро свернулась в шарики, похожие на те, какие прячутся внутри ртутного термометра. Края же раны потянулись друг к другу, и через минуту даже маленького шрама не осталось в том месте, где был нанесён удар.
Выходит, Тангароа наградил меня попутно и даром регенерации. Интересно, а чем ещё? И с такими возможностями я прятался в траве на берегу озера от солдат – хаоле?! Да я мог им устроить представление не хуже того, что подготовила Миру.
Можно было бы продолжить эксперименты, но я просто валился с ног от усталости. Огненный вихрь пощадил комнатку и, осмотревшись, заметил внутри стиральной машины кучу так и не постиранного белья. Я вытащил ворох белья, зарылся в него, и через несколько секунд мне уже было глубоко безразлично, где нахожусь…
Глава 11
– Вставай, дружок, – кто-то настойчиво тормошил меня за плечо. Опять, первым делом, я подумал о том, что на ночь забыл закрыть входные двери.
Я замычал что-то в ответ и принялся руками разгребать какие-то тряпки, наваленные на меня. Едва моя голова показалась из кучи тряпья, как кто-то схватил меня за волосы и силой дёрнул на себя. Я вывалился из кучи белья, и в этот момент страшный удар по лицу отбросил моё тело к стене ванны.
– На-а-а, – протяжно загудел незнакомый голос.
Мне захотелось встать на ноги и посмотреть в глаза наглеца, так дерзко выдернувшего меня из сладкого сновидения. Но мощный удар ботинком по рёбрам в один миг согнул меня в позу эмбриона.
Читать бесплатно другие книги:
