В паутине чужих миров. Рождение бога Табашников Юрий

Глава 18

Меня выдернул из объятий сна яркий свет и шум давно проснувшегося лагеря. Где-то недалеко заплакал маленький ребёнок, кто-то с кем-то громко заспорил, а потом раздался сильный удар по металлу.

Немного полежав, я поднялся с вороха травы, которую набросал в качестве постели на голую землю вчера вечером. Как мне помнилось, прошедшей ночью, моё тело очень долго испытывала на прочность неутомимая девица, и по этой причине я чувствовал себя совершенно разбитым. На сражение, развернувшееся под светом смеющихся над нами звёзд, я потратил намного больше сил, чем на схватку с разумными крысами в подземелье умирающего мира. Да, это была очень тяжёлая битва…

Несколько человеческих фигур склонились над пылающим костром, занятые приготовлением пищи. Наши запасы хвороста заметно уменьшились за прошедшую ночь. В связи с таким большим расходом горючих материалов, придётся опять днём устроить вылазку за дровами. Если мы задержимся в этой местности и начнём интенсивно вырубать немногочисленные, окружавшие стоянку деревья, то в скором времени наша маленькая группа окажется инициатором настоящей экологической катастрофы небольшого масштаба.

Несмотря на раннее утро, солнце вовсю дарило всему живому жаркие лучи, и только ветерок хоть немного баловал свежестью, успокаивающе шелестя травой.

– Оеха!

Я обернулся и увидел возле себя здоровяка Митрича, который улыбался каким-то своим мыслям.

– Да?

– Вода закончилась, нужно к реке сходить. Хоть чай попьём, а из остатков сварим что-либо на утро.

Я пожал плечами. Если нужно, значит, пойдём за водой.

Митрич подозвал знакомого высокого парня в красной футболке.

– Вот, с Игорем сходим, – по-прежнему странно улыбаясь, сказал бывший водитель автобуса.

– А где Фёдор Павлович?

– Да что-то со своими подсчётами носится, всё некогда ему. – Митрич подобрал возле костра канистру, а в другую руку взял внушительную длинную палку для того, чтобы проверять каждый подозрительный участок на наличие прятавшихся в траве ядовитых смертоносных врагов. Высокий Игорь поднял оба ведра, а я со своей неизменной дубинкой пошёл за ними следом.

Возле самой границы нашего защитного периметра, там, где начинались высокие заросли, состоящие из жёсткой травы и невидимого из-за неё кустарника, делили между собой утреннюю сигарету несколько бывших студенток. Я сразу узнал среди них ночную искусительницу. Девушки поедали меня глазами, а ночная гостья, томно рассказывала о чём-то, гламурно растягивая букву «о» в каждом слове, где оно встречалось. Благодаря своему обострённому слуху, я легко разобрал отдельные фразы. Девушка рассказывала знакомым о моей персоне и о прошедшей ночи:

– По-о-онимаешь, всю но-очь… Без всякого перерыва, по-о-онимаешь…

По тем взглядам, которыми меня награждали слушательницы, я понял, что попал. Притом попал по серьёзному, крупно. У меня, неожиданно, обнаружилось несколько беспощадных поклонниц, которые вряд ли дадут возможность хорошо выспаться в ближайшее время. Наверное, ради шутки, Тангароа наградил меня сверх способностями и в любовных утехах, и о таком редком даре неожиданно стало известно быстро образовавшемуся кругу моих почитательниц.

Митрич, скорее всего, тоже что-то услышал. Он повернулся ко мне, подмигнул и негромко засмеялся. Теперь я понял, почему он всё утро так странно улыбался. В ответ на его смех я прорычал самое крепкое полинезийское ругательство, которое знал.

Через некоторое время мы достигли берега реки. Я, как и в прошлый раз, встал впереди и внимательно наблюдал за поверхностью воды, пока мои спутники торопливо набирали мутную жидкость в пустые ёмкости. Игорь, не видевший вживую грозных представителей местных речных хищников, предложил бить палкой по воде, отгоняя всех, кто обитает в подводном царстве. Митрич резонно возразил парню, что такими действиями мы можем, наоборот, привлечь к себе внимание. Препираясь между собой, как следует поступить, они не забывали наполнять принесённую с собой тару. Но никто даже не подумал напасть на нас. Возможно, в утренние часы крокодилы вели менее активный образ жизни, но, скорее всего, рептилии уже позавтракали каким-то несчастным животным, пришедшим пораньше на водопой. А, может, в этот раз, нам просто повезло, и все смертоносные речные монстры мигрировали на время в какое-то другое место, выше или ниже по течению.

С хорошим настроением после удачной вылазки моя маленькая группа быстро преодолела расстояние от реки до нашего лагеря. Однако, отличное расположение духа, сразу куда-то исчезло, когда мы увидели суетливые движения и озабоченные лица тех, кого мы оставили возле автобуса. Без всякого сомнения, во время нашего короткого отсутствия что-то приключилось.

Быстро найдя знакомый силуэт Фёдора Павловича, я направился к нему. Увидев меня, он шагнул навстречу.

– Что опять произошло?

– Человек пропал, – тяжело вздохнул, услышав мой вопрос, пожилой мастер. – Вчера списки составили, было всего сорок два человека. Утром, когда все проснулись, а вы за водой пошли, смотрю, вроде кого-то не хватает. Бросился пересчитывать, оказалось, что вместе с вами точно на одного стало меньше, всего сорок один насчитал. Сначала не поверил, ещё раз пересчитал, оказалось всё точно – по-прежнему сорок один. Давай кричать и звать, никто не отзывается. Тут одна женщина вспомнила, что ночью в туалет бабуля из автобуса пошла, а назад вроде, как и не вернулась. Вон, возле автобуса, парень стоит. Она в его дежурство выходила на двор. Он говорит, что немного задремал и не видел, как она возвращалась.

Я посмотрел в ту сторону, в которую указал Фёдор Павлович. У заднего колеса прижался спиной к металлическому борту испуганный и растерянный, невысокий парнишка лет восемнадцати, на вид совсем мальчишка. Со всех сторон его окружил десяток агрессивно настроенных пожилых людей обоего пола, о чём-то спрашивая и выговаривая ночного сторожа. Парень слабо пытался защищаться, но его оправданий почти не было слышно из-за возмущённого гула голосов.

Почувствовав, что в воздухе запахло аналогом американского суда Линча, я, не теряя времени, приблизился и попытался прекратить шум и гомон.

– Ну-ка, все тихо! – рявкнул я громко, и все невольные переселенцы, обернувшись ко мне, замолчали. Толпа расступилась, образовав коридор к готовому расплакаться парню. – Твоя смена была, когда человек пропал?

– Ну, вроде моя… – опустил глаза в землю веснушчатый рыженький паренёк.

– Куда смотрел?

– Ну, что за человек…

– Пусть отвечает! – опять со всех сторон загалдели решительно настроенные бывшие пассажиры покрытого пылью автобуса.

– Я же сказал: тишина в библиотеке! В какую сторону она пошла?

– Да я уже говорил… Вон туда, – он показал рукой на противоположную от выхода сторону автобуса. Как мне помнилось, то направление вчера никто из моих спутников ещё не обследовал.

– Пойдём, посмотрим, – я направился в указанное место, а за мной послушно затопал, порядком напуганный, паренёк. Вслед за ним, на некотором удалении, быстро собрались в недовольный и возмущённый эскорт все жители поселения. Я заметил, что трава примята всего лишь у самого края, сотворённой нами вчера поляны, а немного дальше от кромки, никем не потревоженная, вытянулась во весь рост.

– Что-то, смотрю, далеко вы и не заходили, следопыты, – невольно заворчал я, и парень моментально оживился от моих слов:

– Да у самого края походили, покричали. Говорят, там змеи, а потом все вместе на меня набросились, – пожаловался он.

Ничего другого я не ожидал от наших «туристов». Интересно, а почему в стороне остались Фёдор Павлович и полицейский? Наверное, тоже очень змей испугались…

Мысленно ругаясь и проверяя безопасность каждого шага при помощи подобранной длинной палки, которая показалась мне более подходящей для такой цели, чем короткая боевая палица, я быстро углубился в высокую траву. Стебли растений с выгоревшими жёлто-коричневыми верхушками, коснулись моей кожи, жёсткими прикосновениями оставляя неприятное ощущение. Пройдя пару десятков шагов, я заметил примятую полянку. В один миг я достиг подозрительного места и обнаружил в следы засады, оставленные каким-то крупным хищником. Пригнувшаяся к земле и ещё не успевшая распрямиться трава, поломанные стебли кустарника и капли крови на земле и стеблях растений, рассказали мне о развернувшейся короткой схватке. Пожилая женщина вышла в темноте прямиком туда, где прятался хищник, и не смогла оказать достойного сопротивления. Судя по тому, что полянка, где происходила в темноте борьба, оказалась недостаточно большой, зверь убил человека почти сразу, а потом, скрылся с добычей в неизвестном направлении.

– Сходила бабка по нужде, – тихо завыла за моей спиной какая-то сердобольная старушка. Её поддержали шёпотом и отдельными репликами ещё несколько человек. По гомону голосов я понял, что за моей спиной собрались все жители нашего посёлка.

Присев на корточки, я начал тщательно осматривать место происшествия. Рядом со мной встал капитан полиции, решив, что происходящее входит в его прямую компетенцию. За его широкой спиной испуганно спрятался тот парнишка, что дежурил ночью у костра.

– И ты ничего не слышал? – спросил я у него, продолжая медленно передвигаться по помятой траве.

– Ни единого звука, – поспешил заверить меня парень.

– Верю. – Похоже, он говорил правду. – Она просто не успела издать ни звука. Зверь убил её почти мгновенно, а затем утащил тело.

На небольшой полянке, где заросли почему-то оставили довольно значительную плешь, на мягкой земле, я обнаружил отпечаток от следа очень крупной лапы, принадлежавшей, похоже, представителю крупного животного из семейства кошачьих.

– Хищник был очень большой, – негромко сказал я, невольно оценив внушительные размеры отпечатка.

– Ночью он вернётся, – также тихо произнёс полицейский, – даже люди возвращаются на место преступления, где хоть раз понюхали запах крови, а уж звери-то и подавно.

– Сто процентов, – я узнал голос Фёдор Павловича.

– И что же нам теперь делать? – встревожено задала вопрос невысокая женщина, вчера искренне возмущавшаяся тем обстоятельством, что мы попали в Африку.

– Поменьше лежать в тени, пошире расчистить площадку вокруг стоянки, а на крыше автобуса нужно выставить постоянный наблюдательный пост. Несчастной уже ничем не поможешь, а вот об оставшихся мы должны побеспокоиться.

– Необходимо обязательно вырыть выгребную яму, чтобы не повторилось ещё раз такое происшествие, – продолжил мои мысли по поводу того, как нужно поступить для того, чтобы выжить, Фёдор Павлович. Положительно, у этого человека ум жил не в глазах, а в голове. – Я читал, что австралийцы были вынуждены превратиться в кочевников только потому, что загаживали своими экскрементами места своих стоянок. Как только племя «засеивала» отходами жизнедеятельности окружающее пространство, так сразу же, во избежание эпидемий и с эстетической точки зрения, вынуждено было эмигрировать подальше от прежнего бивуака. Им было проще, но мы-то с собой автобус ведь не утащим!

– Фёдор Павлович, – обратился я к своему верному помощнику, – организуйте работы. Площадка для туалета должна быть удалена от стоянки, но незначительно. Окружность возле ямы и дорожку к ней, так же, освободите от травы. А пока, держитесь все вместе, на виду. По естественным надобностям ходить по двое, с каким-либо оружием. А ночью, в этом месте, нужно устроить засаду, я сам этим займусь.

– И я пойду с тобой, – неожиданно вызвался сопровождать меня на ночную охоту Алик, который вчера активно мешал наводить порядок в нашем маленьком сообществе. Не опуская глаз, он недобро, с вызовом, смотрел мне в лицо.

– Ну, тогда и я с вами, – Митрич тоже заметил взгляд сына гор и поспешил, по-своему, оказать мне поддержку.

– Хорошо, – согласился я, – а пока помоги Фёдору Павловичу, у меня забот хватает и без этого.

Солнце вовсю жалило нас своими лучами, и почему-то, кроме назойливого жужжания насекомых, не было слышно никаких иных звуков, говорящих о том, что кроме нас в этом месте существуют и другие формы жизни. Однако я прекрасно понимал, да и сам видел на берегу реки, что со всех сторон, наш маленький мирок, окружает самая настоящая дикая природа, и в каждом уголке саваны кипит разнообразная жизнь. Вспомнив упитанных псевдоантилоп, которых я видел возле водопоя, я вдруг понял, что вокруг нас находятся огромные запасы пищи. В том времени, из которого мы прибыли, люди добывали пропитание при помощи бумажек с различными цифрами в специальных помещениях. Вернувшись в первобытное время, мы должны были позаботиться о пище теми же способами, что и наши далёкие предки. Может позже, если потомки высадившихся со мной горожан выживут в этом мире, они опять приручат диких животных и начнут сеять злаки и культивировать фрукты. В настоящий же момент для обеспечения маленькой колонии продуктами питания, прибывшие из будущего переселенцы должны вспомнить простейшие и старейшие формы пропитания – собирательство и охоту.

Первым делом я подошёл к одной из куч, состоящей из сломанных и подобранных веток. Среди хвороста самой разной формы, отобрал пару довольно длинных, и в то же время относительно прямых палок. Попросив подать топор, несколькими сильными ударами я превратил палки в грозное оружие – простейшие копья с заострёнными наконечниками. Подозвав Игоря, парня в красной футболке, вручил ему оружие, а вторым копьём снабдил провинившегося в прошедшую ночь Михаила.

Следуя моему примеру, быстро вооружилась подобным способом вся мужская половина нашего маленького общества. Одна, довольно большая группа, отправилась в сторону реки за водой, возглавляемая капитаном полиции. Я со своими новыми помощниками, Игорем и Михаилом, пошёл в другую сторону, куда ещё не заходили.

Пока мы неспешно передвигались в высокой траве, я позволил себе немного поразмышлять на отвлечённые темы. Итак, мы находились сейчас у самых основ новой цивилизации, в неизвестном и первобытном мире. То, что вся группа оказались непонятно куда заброшенной, не могло быть простым неблагоприятным стечением обстоятельств. Тангароа во время нашей последней встречи сказал, что ещё два мира, населённые людьми, прекратили своё существование. Невольно, его слова глубоко запали в память. Возможно, существо, которого, как я заметил, порядком побаивался даже полинезийский бог, явилось в родной мне мир не только по мою душу. Почему-то сразу вспомнился рассказ Дениса, в котором он поведал мне о судьбе батальона солдат, пропавших на глазах у сослуживцев во время одной из кровопролитных войн. Если существо, которое я видел за окном автобуса, как говорил Тангароа, следит за балансом во Вселенной, то, вполне возможно, вырвав из нашей действительности автобус, полный людей, оно, таким образом, заселило новый мир взамен потерянного. Значит, если следовать такой логике, ещё одна группа людей была в это же время помещена ещё в одну, законсервированную реальность. Всё логично, два мира погибли, а взамен им два других начали новый отсчёт своего существования. Или эти могущественные существа специально создали всё окружающее чисто для нас? Неожиданно, пришедшая в голову мысль, порядком напугала меня, но вскоре я сам себя немного успокоил иными умозаключениями. Скорее всего, дело обстояло намного проще. Наверное, когда человечество достигает определённой ступени регрессии, как умственной, так и нравственной, с населяющими Землю существами, происходит что-то неприятное, какая-то катастрофа или ужасный катаклизм, а создания, следящие за порядком в мироздании, заново засеивают и заселяют новые миры.

Мои мысли заводили меня всё дальше и дальше в область метафизики, и я постарался отвлечься от них, перенеся своё внимание на окружающий пейзаж. Трава стала намного ниже, земля под ногами резко пошла вниз, и неожиданно мы оказались на самом краю гигантского природного амфитеатра. В огромной плодородной долине всюду проявлялись признаки жизни. Высоко в небе парили птицы и обозревали сверху многочисленные стада самых разнообразных на вид животных, собравшихся во внушительные группы. Лишь немногих животных я мог назвать хотя бы приблизительно, в большинстве своём они, как мне показалось, принадлежали к совершенно незнакомым мне видам.

– Вот это да! – почти одновременно выдохнули удивлённо мои спутники. Да, совсем рядом с нашим лагерем, располагался самый настоящий природный заповедник и… неиссякаемый источник пищи.

Трава вокруг нас изменила свой цвет с жёлто-коричневого на вполне привычный зелёный, а это означало, что в долине имеются многочисленные выходы чистой грунтовой воды. Значит, если мы здесь найдём источники, можно будет прекратить наши смертельно опасные походы за водой к реке. Однако, вскоре я заметил несколько крупных хищников. Не желая рисковать жизнями рафинированных пришельцев из будущего, я велел пришедшим вместе со мной молодым людям оставаться на относительно безопасном месте и ждать моего возвращения.

Оглядевшись, отметил ближайшие ориентиры, которые помогли бы мне найти путь назад. А потом начал спуск в долину. По мере того, как опускался в природную котловину, трава становилась всё ниже. И по своему внешнему виду растительность, которую я видел, значительно отличалась от той, что окружала место нашей высадки. Сочные и мягкие стебельки заменили жёсткую щетину. Не прошло и десяти минут, как я услышал журчание воды и, подойдя поближе, увидел бьющий из-под земли холодный ключ. Вокруг источника образовалась небольшая круглая утрамбованная площадка. Видно, животные постоянно останавливались возле родничка, чтобы утолить жажду. Не в силах сдерживать себя, подошёл к роднику и я, нагнулся, встал на колени перед природным чудом, опустил голову и припал губами к воде. Живительная прохлада коснулась моих губ, а я пил чистую, пьянящую жидкость, не в силах остановиться. Да, похоже, мне удалось найти идеальное место для будущего поселения.

Напившись, я выпрямился и продолжил свой путь. Ещё через несколько минут, недалеко, увидел небольшое стадо каких-то травоядных, беспечно щипавших сочную траву. Ветерок дул от стада ко мне, и поэтому животные не смогли учуять незнакомый запах самого опасного из хищников, когда-либо появлявшегося в этих местах.

Пригнувшись и соблюдая величайшую осторожность, я начал медленно, стараясь не совершать резких движений, подбираться к ничего не подозревавшим жертвам. Четвероногие создания чем-то напомнили мне современных лошадей, если бы первое впечатление не портили неприятно удлинённые морды с безобразно выпяченными губами. К тому же, расцветка тел ещё больше смутила меня, заставив вспомнить всё, что я помнил про лошадей из школьной программы и телепередач. На сером фоне по всему корпусу оказались разбросаны многочисленные тёмные пятна, позволяющие неплохо маскироваться в окружающем травянистом море. Густая тёмная грива свисала с шеи, а вот задние ноги порядком удивили меня своей странной конфигурацией. Они были непропорционально большими, подобно задним лапам современных мне… кроликов, что ли…

Несмотря на необычный вид, я знал, что любое травоядное годится в пищу. В то же время понимал, что такое крупное животное, в холке достигавшее моей грудной клетки, может размножиться до такого количества только в том случае, если как-то обыграет обитавших рядом с ним хищников. Так как я не видел клыков и рогов, то оставалось одно лишь преимущество, которое должно спасать в случае нападения – скорость. Поэтому, запасшись терпением, я решил для начала подобраться, как можно ближе, для последнего решительного броска. Должен отметить, у меня хорошо получалось оставаться незамеченным. Очень медленно я подкрадывался к намеченной жертве, неумолимо сокращая, разделявшее нас, расстояние. Сначала я просто пригибался, а потом и вовсе встал на четвереньки и двигался, лишь изредка, высовывая голову из травы, проверяя правильность выбранного направления.

Когда до животных осталось каких-то метров двадцать, одно из травоядных почувствовало присутствие поблизости чужака, и закричало резким, противным голосом. Тревожный крик дружно подхватили остальные животные, а несколькими секундами позже, небольшое стадо с места, бросилось в карьер. Удлинённые задние лапы позволяли животным совершать невероятно длинные по расстоянию прыжки. Земля загудела от ударов десятков лап, а я, в свою очередь, выскочил из травы, как чёрт из табакерки.

Странная разновидность лошадей, довольно хорошие спринтеры, передвигающиеся с высокой скоростью, легко бы оторвались от любого хищника, но не от меня. После нескольких прыжков, опустив круп, животные каким-то образом перешли на галоп. Любой обычный человек моментально проиграл бы и остался далеко позади, любой, но только не я. Не так давно, в засыпанных снегом складах радиоактивного мира, я достиг в темноте такой скорости, что удивился сам. Сейчас же моему бегу не мешала темнота, я не боялся наткнуться на стену или запнуться за небрежно брошенный кирпич. Мои ноги касались мягкой травы, солнце ласково светило с небес, а я бежал всё быстрее и быстрее. Расстояние между мной и последними, немного отставшими от всего стада животными, стремительно сокращалось. Я дал максимальную нагрузку своим мышцам, и в ответ они радостно запели, показывая всё, на что были способны. А способны они, как оказалось, были на очень многое.

– Оао! – закричал я во всю силу своих лёгких, всецело захваченный азартом погони. Справа мой крик вспугнул небольшую группу слоноподобных дейнотериев. Они громко затрубили и попытались, тяжело переваливаясь, поскорее убраться с нашего пути.

Совершенно незаметно наступил такой момент, когда я вдруг поравнялся, продолжая бежать, с ближайшим ко мне животным. Я обогнал его с боку и внезапно увидел глаза пытающегося спастись зверя. Глаза у животного оказались намного выразительней, чем у многих людей, которых я знал раньше. Может быть, они запомнились мне от того, что были значительно крупнее человеческих, или от того, что миг, когда я увидел их, предвещал скорый итог драматического развития событий. Выкатившись от титанических усилий, глаза, испуганные, со страхом и мольбой, косились на меня. Увидев, как я легко приближаюсь к нему, псевдолошадь добавила в свой взгляд ещё тоску и отчаянье, но всё равно продолжала бороться до конца.

Когда я достиг определённой точки сближения, то сразу же, со всей силы, на которую был способен, нанёс своей жертве страшный удар по черепу незаменимой помощницей – полинезийской палицей. Не издав ни звука, животное вдруг сразу исчезло из поля видимости, покатившись безжизненным комом по траве.

Не в силах остановиться, я ещё пробежал некоторое расстояние и только через несколько секунд смог заставить перестать двигаться мои ноги. Восторг и радость, по поводу удачной и довольно лёгкой охоты, порядком подогрели мою кровь.

– Оао! – снова прокричал я боевой клич людей тёплого моря и повернулся к своей добыче.

Несчастное животное, убитое всего одним ударом, лежало на боку, полукопытами – полулапами ко мне. А над ним, всего лишь в паре метров, в воздухе, висел без всякой видимой опоры огромный человеческий глаз. Я сразу вспомнил рассказ Одина. Продолговатый белый овал, длиной в полметра, украшал в центре зрачок серого цвета.

Моя радость, связанная с удачной охотой, моментально куда-то испарилась, а на её место из глубин подсознания начал выползать липкий и противный страх. Я вдруг понял, что всё время, пока преследовал убегающую дичь, за мной наблюдали. А моё изображение, возможно, сейчас рассматривает, сидя в удобном кресле, где-то поблизости спрятавшееся, кровожадное неземное существо. От такой мысли я немного запаниковал и сделал несколько шагов в сторону висящего в воздухе глаза. В ответ на мои действия, предмет переместился от меня ровно на такое же расстояние, которое я прошёл. Я вновь вспомнил историю Одина, в которой он, вместе с Локки и Тором, играли, таким образом, в детстве с Наблюдателями. Как бы они ни старались приблизиться к летающему глазу, тот удалялся от них, не давая возможности догнать хитрый механизм.

Но ведь потом Один упомянул о том, что он сбил одного из Наблюдателей дубинкой. Значит, и я смогу сделать нечто подобное. Летающий глаз, скорее всего, является простым наблюдательным прибором, не снабжённый никакой защитой и оружием.

Не сводя глаз со зловещего предмета, я мысленно прикинул, какое расстояние разделяло нас. Выходило, что метров тридцать. Обычный человек как, впрочем, и агрессивно настроенное животное, никак не сможет в одном прыжке достичь такой значительно удалённой цели. Всё было бы так, как задумали создатели летающего механизма, но ведь я не был обычным человеком.

Немного рассчитав будущую траекторию полёта палицы и угол броска я, почти не размахиваясь, швырнул свою дубинку в сторону висевшего над землёй достижения инопланетных технологий. Вероятно, создатели неопознанного летающего объекта заложили в программу ответную реакцию на любую внешнюю активность. Глаз успел немного дёрнуться влево из своего первоначального положения, но неожиданность и скорость летящей дубинки оказались слишком быстрыми и внезапными факторами для электронных мозгов. Как и говорил Один, в тот момент, когда моя палица попала в инопланетное творение, оболочка Наблюдателя лопнула, а изнутри предмета брызнули во все стороны, сверкая на солнце, какие-то металлические квадратики, стержни, плато, гайки и пружинки. Металлический дождь, вспыхнув под солнечными лучами, пролился техногенным хламом в зелёную высокую траву, мгновенно поглотившую остатки сбитого Наблюдателя.

Довольный своей меткостью, я невольно усмехнулся. Получалось, что впервые в человеческой истории, при помощи такого примитивного средства, как деревянная дубинка, человеку, наконец-то, удалось сбить НЛО. Немного смутило меня обстоятельство, что форма предмета, который я развалил на части, не изменилась за десятки тысяч лет, разделявших меня от времени, о котором поведал северный бог. Технологии даже в наше время стремительно прогрессируют, за какое-то десятилетие совершенно изменяя облик жизни и формы тех предметов, которыми мы привыкли пользоваться, а что можно говорить о тысячелетиях… С другой стороны, я ведь не знал, где нахожусь, куда был перемещён в пространстве или переброшен во времени.

Оказавшись там, куда упали останки сбитого «глаза», я, первым делом, увидел лежащую оболочку летающего аппарата. Очень похожий на настоящую кожу белый чехол, напоминающий упавший кожух дирижабля, занял площадь около метра. А вокруг него, в траве и сквозь неё блестели различные металлические детали. Подойдя поближе, я заметил среди разбросанных мелких деталей, несколько довольно крупных чёрных квадратов. Непонятно, на каких принципах работал уничтоженный мной летательный объект, но квадраты, как самые большие детали механизма, скорее всего, и были частью двигателя или неизвестной нашей науке силовой установки.

Даже не пытаясь разобраться в хаосе мелких деталей, я, первым делом, отыскал свою боевую палицу, а затем направился к убитому мной животному. Возле лежащего на боку тела встал на колени и достал из ножен нож хаоле. Неизвестно, из каких глубин памяти ко мне пришло понимание, что нужно делать. Быстро и уверенно я освежевал тушу, значительно уменьшив вес будущей ноши. Поднявшись на ноги, взвалил на плечи свою добычу. При каждом шаге, мне мешали болтающиеся безвольно ноги, но вот веса я не ощущал совершенно никакого.

Пройдя совсем немного в том направлении, откуда спустился в долину, я вдруг заметил нечто такое, что заставило меня остановиться. Невысокий, но точно созданный совсем недавно, не природой, а искусственно, вал с отвалами свежевырытой земли, располагался совсем рядом от маршрута движения. Моё сердце учащённо забилось, я опустил на землю тушу и невольно подошёл поближе. Возле пластов чёрной, немного припорошенной белым песком земли, я остановился, и некоторое время, недоверчиво, смотрел перед собой. Подобный объём работ могли осилить только высокотехнические приспособления, ведь результат чужого труда возвышался надо мной на пару метров. Кое-где сквозь почву начали пробиваться слабые ростки растений, которые не помешали мне разглядеть следы, оставленные какими-то транспортными или землеройными машинами. Необычность формы увиденных на земле отпечатков, сразу указала на неземное происхождение работавших здесь, механизмов.

Не торопясь, я поднялся на самую вершину земляной кучи. То, что открылось моему взору, заставило немедленно испуганно припасть к земле.

Я оказался на вершине небольшого котлована. В центре утрамбованной площадки, диаметром метров в двести, стояло несколько металлических колпаков, на поверхности которых игрались сами с собой солнечные лучи. Приземистые строения, высотой не более двух метров, были хорошо защищены. Невидимое поле создало вокруг построек незаметное, но смертельное кольцо, в котором погибало всё живое. На определённом расстоянии от зданий-колпаков тёмными пятнами лежали, на лишённой растительности земле, умершие или убитые животные и птицы.

Минут десять я лежал и наблюдал, надеясь увидеть хоть какие-то признаки жизни, но ничего не происходило. Однако, какое-то смутное предчувствие заставляло лежать и дальше без движений, кто-то словно говорил, что в ближайшее время, что-то должно произойти. Через несколько минут, подтверждая мои подозрения, стенки зданий, которые, казалось, были сделаны из металла, задрожали и быстро растворились в воздухе. Два колпака просто взяли и исчезли на моих глазах, лишь, висевшие без всякой опоры круглые крыши напоминали о том, что минуту назад, в этом месте, возвышались стены. Совершенно беззвучно в открывшемся пространстве появились две фигуры: высокие, в странных блестящих одеждах, на неприятно искажённых гуманоидных телах, и в сферических шлемах. На секунду, немного искривившись, пришельцы прошли сквозь невидимые стены.

Через прозрачные стенки шлемов я увидел знакомые мне серые лица и выпученные глаза. В руках ункасы держали некие предметы, которые выглядели, как неизвестное оружие. Уже знакомые мне враги рода человеческого отключили смертельную установку и без всякого вреда для своего здоровья спокойно зашли на выжженный полукруг, усеянный телами мёртвых птиц и животных. Оба пришельца направляли блестящие удлинённые предметы на туши павших животных, и те на глазах принялись исчезать по кускам. Сначала пропадала ближайшая часть туши, а за ней стремительно растворялась в воздухе остальная часть тела.

Покончив с одним мёртвым животным, ункасы не спеша подходили к следующему и привычно продолжали начатое дело. Как я понял, небольшой наряд пришельцев явился для того, чтобы сделать дезинфекцию местности, предотвратить скопление вредных насекомых и исключить возможность возникновения, опасного для здоровья, очага заразы. Как всегда бывает в таких случаях, одна мысль зацепилась за другую, и я понял ещё одну важную вещь. Для меня стало предельно ясно, зачем я оказался в этом месте с многочисленными, совершенно незнакомыми мне людьми. Меня заставили проявиться в автобусе, чтобы ликвидировать опасность, которую увидел в лице беспощадной враждебной расы, и обеспечить выживание небольшой группы вверенных под мой присмотр переселенцев.

Посмотрев по сторонам и убедившись, что поблизости отсутствуют Наблюдатели, я, стараясь двигаться как можно более бесшумно и незаметно, спустился со склона и направился к тому месту, где оставил тушу убитого животного. Взвалив на плечи неудобную ношу и руководствуясь, где звериным чутьём, а где подсказками, что сохранила память, примерно через полчаса неторопливого хода я увидел две одинокие человеческие фигуры. Заметили меня и мои спутники.

Радостные, запыхавшиеся от бега, через пару минут они уже стояли возле меня.

– Добыча, – озвучил очевидное Игорь.

– Ага, еда, – хмыкнул я и сбросил с плеч тяжёлую тушу.

– Сколько животных! – восторженно произнёс мой второй помощник. – Никогда не видел ничего подобного. Чтобы столько животных собралось в одном месте.

Я обернулся. Внизу, на просторах плодородной долины рассыпались многочисленные маленькие точки и пятна. Точки обозначали отдельных крупных животных, а пятна представляли собой тучные стада.

– Плодородная земля, много дичи. Но там, в долине, очень опасно, – я понимал, что до тех пор, пока не разберусь со станцией пришельцев, на которую случайно наткнулся, слабому человеку, ни в коем случае нельзя показываться в этих местах. – Слишком много опасных зверей. Больших, таких, каких я ещё не видел.

Парни испуганно замолчали, ожидая, что я начну описывать придуманных только что мною хищников, но я лишь попросил топор у Игоря. Сноровисто, как заправский мясник, я быстро расчленил тушу. Чтобы облегчить вес, отрубил голову, а затем и ноги животного. Окорока парами связал между собой верёвкой и нагрузил ими добровольных носильщиков. Порядком уменьшившуюся тушу, легко взвалил на плечи, отдал топор Игорю и бодро зашагал к лагерю.

Глава 19

Издалека я услышал встревоженные крики и понял, что в наше отсутствие, у оставшихся возле автобуса переселенцев произошло очередное чрезвычайное происшествие. Невольно, я пошёл быстрее, не оглядываясь, чтобы выяснить, поспевают ли за мной члены нашей маленькой экспедиции, а когда высокие растения выпустили меня на чистую от травы площадку, то сразу сбросил с плеч, мешавшую движению, тушу убитого животного. Возле немного накренившегося на бок автобуса, у переднего колеса, собрались в тесный полукруг все те неудачники, что оказались помимо своей воли вместе со мной в ином, совершенно диком и первобытном мире. Обернувшись на звук шагов, мои собратья по несчастью моментально расступились, пропуская меня вперёд. Я предстал перед ними во всей первобытной красоте – татуированный, измазанный с ног до головы кровью убитого животного. Неудивительно, что мне сразу освободили проход к лежащему возле колеса на земле человеку. Я очень расстроился, когда увидел, что это был один из тех двух мальчишек, которые вчера поделились с Фёдором Павловичем ручкой и общей тетрадью. С парнишки сняли джинсы – одна нога имела обычные размеры и форму, а вот другая неимоверно раздулась и почернела. Тёмные пятна проявились даже на коже лица.

Возле мальчика, на корточках, сидела пожилая женщина. Она устало посмотрела на меня:

– Опять змея. По описанию такая же, что вы убили. Попыталась яд нейтрализовать, да видно, очень уж он сильный…

Что она могла сделать в таких примитивных условиях? Никаких инъекций против укуса смертельно опасных земноводных у нас не было. Женщина, вероятно, высосала из ранки яд, а затем прижгла её огнём. Так или иначе, несмотря на её усилия, парень был обречён.

Я присел возле мальчика. Нет, нет, только не он! На меня умоляюще смотрели испуганные глаза, и невольно, где-то внутри меня, сформировалась решимость помочь ему. Правда, я пока не знал, как это можно сделать.

– Дядя… Оеха… – едва слышно прошептал он, но я уже ничего не мог услышать, даже близкий взрыв крупнокалиберного снаряда не заставил бы меня отвлечься от решения намеченной задачи. Я вдруг вспомнил, как оживил Дениса, и у меня возникла, неизвестно откуда взявшаяся уверенность, что я смогу помочь, что я могу очень многое, просто пока ещё не до конца знаю пределы своих возможностей. Ведь и Денис находился в том мире, где я не мог рассчитывать на помощь дружественных богов, значит, и здесь у меня должно всё получиться.

Немного придвинувшись ближе, я вытянул обе руки и положил ладони на голову мальчика. Я быстро погрузился в какой-то непонятный транс, моё сознание, одновременно находясь внутри меня, нашло выход из тела наружу… Наверное, в этот момент, какие-то видимые изменения начали происходить и с моим телом. Может, моё тело начало светиться, как в прошлый раз, но визуально я почувствовал, как вдруг принялись изменяться мои контуры. Я словно начал расти, нет, скорее всего, я поднялся в воздух, завис над мальчиком, удлинив, по возможности, свои руки…

Стоящие вокруг меня люди, отшатнулись от меня подальше, и принесённые порывами ветра издалека, послышались тихие голоса, похожие на шёпот:

– Да кто же он такой?

– Смотрите! Смотрите!

– Не может быть…

– Невозможно…

Какая-то часть моего «я» отделилась от моей бренной оболочки, и пустилось в путь, в поисках души мальчика. Я «увидел» светящуюся субстанцию с характерными отростками ног, рук и головы почти сразу, в непосредственной близости от земного тела. Совершив непроизвольное движение навстречу яркому пятну света, я, невольно, столкнувшись с ним, слился с тонким телом парня. Оставаясь Олегом, я в тоже время ощутил себя мальчиком по имени Саша, приобрёл все его воспоминания, мысли, чувства, знания и симпатии.

… Я сижу на маленьком удобном стуле, за средней партой, в большом светлом и чистом классе, в какой-то школе. У доски распинается наша учительница русского языка, Ирина Фёдоровна. Пусть распинается, пускай говорит. Пока она рассказывает о чём-то, и спросить, значит, не сможет, и к доске не вызовет. А я пока Ваську достану, уж очень он меня на перемене донимал. Я отрываю от листочка кусочек бумаги и начинаю жевать его. Пока с помощью слюны и зубов готовлю снаряд, руки из другого листочка бумаги, свернув его в трубочку, готовят духовое ружьё. Васька сидит впереди. Нужно всё сделать незаметно, иначе нарвёшься на крупные неприятности. Закрыв лицо ладонью одной руки, я незаметно подношу ко рту трубочку…

…Мою ногу обвил какой-то холодный и скользкий, очень неприятный, если верить ощущениям, шланг. Я опускаю взор вниз…

… – Саш! – зовёт меня мама, – ну, сколько ты можешь копаться!

– Сейчас, мам, – вроде игра грузится на компьютер, но почему так медленно? Давай, давай, быстрее грузись!

– Сашка, быстрее спускайся, не успеем же никуда!

– Да, сейчас, мам, одну секунду…

…У моего лица, раскачиваясь из стороны в сторону, зависла огромная змеиная голова. Холодные чужие и чуждые глаза, в которых читается разум, смотрят на меня. Пасть открывается и растягивается в радостной ухмылке.

Я резко выбрасываю правую руку вперёд и хватаю змею за скользкое тело, чуть ниже головы. Змея злобно и удивлённо шипит. Она очень сильная, извивается, пытаясь вырваться из моей хватки, и я с огромным трудом удерживаю мерзкое тело в руках…

…– Видишь вон ту стену? – показывает Машка пальцем на бетонный забор. – Кто последний добежит, тот тормоз и обезьяна.

– Давай, давай, – во мне от её слов разгорается азарт, – сейчас выясним!

Мы бросаем школьные портфели на порядком подтаявший снег, и по весеннему рыхлому белому крошеву бежим к грязно-серой стене забора. Машка, при всей своей задиристости, всегда мне проигрывает. Хотя она находилась немного впереди, в лучшем положении, но я обгоняю её, первый бью ладонью о забор и кричу, обернувшись к расстроенной и недовольной моей победой Машке:

– Ты – обезьяна! Ты – тормоз!..

…Огромная змеиная голова, переливаясь всеми цветами радуги, начинает понемногу сдаваться и жалобно шипит:

– О-о-отпусти-и меня-я!

Понимая, что почти победил, я ещё сильнее сжимаю свои пальцы, так, что чешуя входит глубоко в кожу.

– О-о-отпу-усти, – уже громче, просит змеиный дух.

– Сначала – отпусти его, – приказываю я.

– Хоро-ош-шо, – недовольно и разочарованно шипит змея невиданных размеров и расцветок. – О-о-отпу-устила-а… Теперь, ты осво-ободи-и ме-еня…

– Ты хочешь, чтобы я вернулся? Хочешь увидеть меня ещё раз?

– Не-ет, не-ет, нико-огда-а…

– Тогда никогда больше, ни одно из твоих порождений, не должно укусить тех, кто похож на меня. Обходите нас стороной, иначе я могу разозлиться.

– Отпусти-и, отпу-усти, – уже откровенно плачет змей, – я со-огласен.

Я разжимаю свою ладонь. Мерзкое тело, извиваясь, растворяется в воздухе, а я…

…открываю глаза. Я ощущаю одну лишь страшную усталость. Хорошо, что я сидел, прислонившись спиной к стенке автобуса, а то непременно бы упал. Вокруг меня собрались вместе все те люди, с которыми я последние пару дней делил все тягости и неприятности, так недружелюбно встретившего нас мира. Первым, кого я заметил, когда зрение вернулось ко мне, оказался Игорь. Парень стоял совсем рядом, отдельно от остальных. Природное любопытство подтолкнуло его подойти поближе, но то невообразимое представление, свидетелем которого он оказался, так его поразило, что превратило в окаменевшую статую с открытым ртом и другим цветом лица, чем я привык видеть. Конечно, то, что сейчас произошло на его глазах, никак не вписывалось в рациональное сознание просвещённого человека двадцать первого века.

Я убрал ладони с головы мальчика и невольно посмотрел на результаты работы. Опухоль исчезла, кожа на ноге стала совершенно чистой и светлой, как ей и положено быть. Смертельная болезнь, вызванная змеиным ядом, ушла неизвестно куда, забрав с собой все признаки тяжёлого недуга.

Некоторое время мальчик смотрел на меня, а я на него.

– Вижу, что тебе стало лучше, – первым нарушил молчание я.

– Как будто ничего и не было, – несколько растерянно ответил мне парнишка, продолжая смотреть мне в глаза. По его взгляду я понял, что он видел и знал что-то из того, что было скрыто от других глаз. Наверное, каким-то образом, мальчик подсмотрел, как я договаривался со Змеиным Духом, а наши переговоры могли воздействовать на психику какого угодно, постороннего зрителя. Своим вмешательством в предначертанный круг событий, я внёс, похоже, невольные изменения и в физиологию парня. По тем огонькам, которые засветились в глубине серых зрачков, я понял, что невольно открыл внутри парня заложенные природой скрытые тайные способности, и случайно способствовал появлению первого в этом мире шамана, с необычными возможностями.

Подтверждая неожиданно пришедшую в голову мысль, мальчик негромко зашептал:

– Я видел… Я видел… Как ты держал её в руках… Это – чудо…

Силы быстро возвращались ко мне и я, опёршись о пыльный металлический борт автобуса, встал на ноги.

– С возвращением, Саша! – со всей теплотой в голосе, на которую был способен, приветствовал я вернувшегося с того света парня, а сам побрёл подальше от людей, от их взглядов, от встревоженных и взволнованных голосов. Толпа расступилась передо мной, а вслед негромко зашелестели реплики:

– Как?..

– Невозможно…

Отойдя подальше от автобуса, я присел на самом краю шевелящегося и перешёптывающегося под ласковой рукой тёплого ветра буро-зелёного моря, состоящего из высокорослых растений. Пока я был занят охотой и наблюдал за станцией ункасов, Фёдор Павлович не терял зря времени. Деятельный старик организовал масштабные работы, и под его руководством невольные переселенцы успели хорошо потрудиться. В полусотне метрах от нашей стоянки, в мягкой почве, пришельцы из будущего выкопали выгребную яму, а над ней из снятых с пола автобуса нескольких металлических листов установили некое подобие стен. Сверху умельцы поневоле приспособили в виде крыши полукруглый щиток, некогда закрывавший двигатель транспортного средства. Первое искусственно сооружённое здание радовало глаза, напоминая о том, что мы, всё-таки, многое ещё можем и кое-что помним из того багажа знаний, что принесли с собой.

К отхожему месту вела широкая дорожка. Максимально позаботившись о безопасности, попавшие в прошлое колонисты, вокруг туалета создали свободный от травы большой круг, такой же, как возле автобуса. Из кусков металла, взятых из обшивки автобуса, кто-то умудрился соорудить пару вполне пригодных штыковых лопат и при помощи подсобного инструмента затеять долговременные земляные работы. Снятые верхние слои дёрна обнажили полосы чёрного грунта, которые соединились между собой в уродливый, бросающийся в глаза тёмный квадрат на зелёном фоне. Передо мной чернели канавки, предназначенные для фундамента, готовящегося вырасти первого на этой земле, здания. А на самом краю нашего защитного периметра появилась ещё одна, глубокая полоса-борозда, на месте которой скоро должны были подняться высокие стены.

Невольно восхитившись масштабами предпринятых работ, я заметил ещё одно, ранее пропущенное мною, изменение в ландшафте. Широкая просека, будущая дорога появилась, как по волшебству, среди травы и кустарника и уходила в сторону реки.

Одна из девушек направилась в сторону туалета по уже довольно затоптанной дорожке. Ну, что ж, пришло время для того, чтобы пользоваться благами цивилизации…

Не успел я отвернуться в другую сторону, соблюдая элементарные нормы приличия, как вдруг что-то неуловимое и тревожное заставило меня насторожиться. Так и есть! Обострённое зрение и чутьё не подвело меня. В паре десятков метрах, возле туалета, на самом краю отвоёванной у растительности площадки, из травы на миг высунулся какой-то тёмный круглый предмет. Я не успел толком разглядеть его, как он тут же скрылся в спасительных стеблях высокой травы. Недалеко от того места, где я увидел первый предмет, на короткий миг над травяным одеялом, приподнялся ещё один такой же шарообразный объект, а затем, столь же быстро, спрятался. Потом, приближаясь к краю зелёной стены, отделявшей нас от дикой природы, ещё несколько шаров стремительно показались из высокой травы и столь же быстро исчезли в ней.

Неожиданно я понял, что обозначают эти странные предметы и, что есть силы, закричал безмятежно бредущей, девушке:

– Стой!

Она обернулась и как-то отрешённо посмотрела в мою сторону, не понимая, чем вызван страх, прозвучавший в моём голосе. Девушка лишь растерянно улыбнулась, а секундой позже на неё напали. Трава расступилась, выпустив на дорожку трёх коренастых, покрытых тёмным мехом существ. Помесь человека и обезьяны, неизвестные мне представители каких-то древних подвидов человека, передвигались привычно и уверенно на двух нижних конечностях. Тёмными лохматыми ночными тенями пришельцы бросились к девушке, схватили за руки и волосы, и потащили свою добычу в траву. В одну секунду платье девушки было разорвано и куском ткани упало на землю, а сама она закричала, срывающимся голосом, от страха и боли.

Ошеломлённые, переселенцы из будущего замерли на месте, застигнутые врасплох внезапностью нападения. А я издал устрашающий рёв-клич полинезийцев:

– Оао! – и бросился на противника. В руке у меня была верная полинезийская дубинка, с которой я не расставался в последнее время ни на минуту. Почему-то так получалось, что для неё всегда находилась работа. Моя верная спутница, с постоянной регулярностью, методично отправляла то или иное создание к хозяйке царства мёртвых Миру.

Побив любой рекорд по бегу, я с места взял высокий темп и в один миг оказался в том месте, где только что трава поглотила странную группу, предмет погони. Мои враги оставляли за собой хорошо заметный след в виде шевелящихся стеблей, который указывала на направление, в котором двигались похитители.

В условиях плохой видимости, практически вслепую, я быстро нагнал человекообразных обезьян. Противников было более десятка, но, руководствуясь каким-то сигналом, трое остановились, отделились от основного костяка, и смело бросились на меня. Я смог распознать их маневр по торчащим из травяного моря головам, которые начали быстро приближаться. Они стремительно «поплыли» навстречу, пытаясь затянуть вокруг меня смертельную удавку.

Неожиданно я оказался в месте, где растительность почти не росла: в центре небольшой полянки, в которой, по непонятным причинам, выгоревшие стебли не достигали высоты колен. На другой стороне «поляны» показались мои враги. Низкорослые, покрытые тёмной шерстью, полулюди-полуобезьяны передвигались широкими шагами, похожими на прыжки, каждое их движение настораживало своей скоростью и неприкрытой мощью. Одно существо было вооружено камнем продолговатой формы, неким подобием примитивного кинжала, которое сжимало в руке. Другой мог нанести увечья при помощи деревянной, сучковатой дубинки, а третий грозил берцовой костью какого-то неизвестного крупного животного.

Все трое, рассыпавшись, почти одновременно оказались возле меня. Я едва успел уклониться от хорошо рассчитанного выпада примата с дубиной, чем поспешил воспользоваться другой противник, вооружённый каменным ножом. Острое лезвие промелькнуло в каком-то сантиметре от моей груди. Воспользовавшись временным смятением и заминкой нападающих, я нанёс сильнейший удар своей боевой дубинкой по руке того, что был ближе ко мне. Громко хрустнула сломанная кость, из омертвевших пальцев выпало каменное лезвие, а раненный гоминид упал на колени и негромко завыл от боли:

– У-у-у…

Уклонившись от нового удара, я обрушил свою палицу на череп того, кто был вооружён деревянной дубиной. Продолжая всё то же движение, я вернул палицу назад и, немного скользнув пальцами по древку, рукояткой ударил последнего противника в лицо. Что-то треснуло и чавкнуло, и к моим ногам, почти одновременно, упали два трупа с раздробленными черепами. Третий гоминид, тот, у которого я сломал руку, бросился тем временем в спасительную траву и скрылся в ней.

Напавшие на нас существа допустили очень большую оплошность. Вместо того, чтобы максимально использовать благоприятную возможность и продолжить движение, вся основная группа остановилась, рассчитывая, видимо, насладиться зрелищем лёгкой победы своих соплеменников над неуклюжим чужаком. Неожиданная лёгкая победа одного над многими, сильно смутила зрителей. По-прежнему удерживая заложницу, несколько растерянных и деморализованных гоминидов замешкались, решая как поступить – бежать, или сражаться. Я постарался подтолкнуть их к более решительным действиям. В быстром рывке, преодолев разделявшее нас расстояние, я оказался возле прямоходящих приматов.

– Оао! – вновь грозно заревел я боевой клич людей Южного Моря, легко отбил направленный на меня удар импровизированной костяной дубины и секундой позже убил ещё одного своего врага. Убил легко, как будто развлекался. Мои враги были быстрыми, но я оказался быстрее. Мои противники были сильными, но я был намного сильнее. Я явился, как меч Немезиды, как смертельное оружие, от которого не было спасения, с которым невозможно сражаться и рассчитывать на победу. И приматы-палеоантропы сразу поняли и осознали моё преимущество и моё превосходство. Из охотников они вдруг превратились в жертвы, в преследуемую и испуганную до смерти, дичь. Отпустив девушку, тяжело упавшую на землю, гоминиды бросились в рассыпную, подальше от меня, оставив на месте короткой схватки три бездыханных тела. Не пытаясь преследовать быстро удалявшихся с криками ужаса полулюдей – полуобезьян, я присел возле сжавшейся в комок девушки:

– Ты как?

– Справлюсь, – всхлипнула она, руками обхватив плечи. – Нормально…

На её прикрытом лишь нижним бельём белом теле темнела пара синяков и несколько незначительных царапин. Можно сказать, девчушка в рубашке родилась и отделалась лёгким испугом, ведь, кто его знает, какие были намерения у напавших на неё существ… Убедившись, что с девушкой всё в порядке, я решил поподробней осмотреть тех, с кем несколько минут назад мне пришлось сразиться. Возле ближайшего трупа я остановился. Мертвец лежал совершенно голый, спиной вверх, уткнувшись лицом в землю. Вокруг его головы образовалась неприятно-яркая лужа крови. Ухватив за плечо, я перевернул тело на спину. Пока возился с трупом, вокруг меня собрались многие, подоспевшие к месту схватки, жители нашей маленькой колонии. Как ни странно, наткнувшись на устроенное мною побоище, они не издали ни звука.

Лежащий передо мной палеоантроп определёнными чертами напоминал человека, но в то же время, по многим признакам, значительно отличался от нас. Невысокий, прямоходящий примат имел рост не более ста пятидесяти сантиметров. Всё тело покрывал густой волосяной покров, сквозь который проступала необычайно развитая мускулатура. Больше всего моё внимание привлекло лицо убитого. Внешность древний человек имел всё же больше обезьянью, чем человеческую. Твёрдая и чёрная кожа, совсем как у гориллы, натягивалась в районе лба большими надбровными дугами, нависшими над остекленевшими глазами. Верхняя и нижняя челюсть так же значительно выдавалась вперёд. Если бы существо не сжимало в руке примитивное оружие, и я не видел, как оно им действовало, то ни за что не поверил, что оно, как и мы, принадлежит к человеческому древу. Хотя, с другой стороны, в наше время в Африке предметами во время охоты активно пользуются обычные шимпанзе…

Мои сомнения окончательно развеял полицейский:

– А это что? – от внимательного взгляда капитана полиции не укрылся небольшой и неприметный предмет, лежащий возле одного из тел. Он нагнулся над ним, поднял и протянул мне. Я взял очень крупное яйцо, принадлежавшее, по всей видимости, какому-то древнему и огромному страусу. Однако верхушка яйца оказалась аккуратно удалённой, а на дне пустотелого предмета плескались остатки воды. Напавшие на наш лагерь существа догадались изготавливать примитивные сосуды и в походе использовали искусственно созданную тару для переноски воды!

– Занятная штука, – я протянул яйцо полицейскому, – держи трофей. Ну, что ж, перед нами сильные и достаточно разумные враги. Будьте готовы в любую минуту снова встретиться с ними. Похороните мёртвых, а я пойду немного отдохну.