Время «Ч» Соболев Сергей
Ознакомившись с перечнем записанных файлов, Мокрушин решил для себя, что ему следует раскрывать их именно в том порядке, как они стоят, – поочередно.
Первым по списку значилось довольно обширное досье на Паскевича Александра Борисовича, представителя столичных финансовых кругов, ставшего жертвой – или, скажем так, одной из жертв – вторничного взрыва в центре Москвы, унесшего жизни около полутора десятков граждан.
Рейндж в темпе прогнал этот файл, поначалу даже не особо вникая в смысл выставленной здесь информации. Сразу после досье – и это, конечно, не случайно – следовала распечатка телефонного разговора между Паскевичем и адвокатом Крупновым, состоявшегося за несколько минут до гибели первого (данная запись была кем-то стерта из служебного архива системы СОРМ, копия в распечатанном виде найдена – при обыске – в личном сейфе полковника милиции Новосельцева Михаила Григорьевича, ставшего, в свою очередь, жертвой взрыва в районе станции метро «Рижская»). Когда Рейндж прочел эту распечатку и узнал, о чем разговаривал с неким адвокатом Крупновым – исчезнувшим, кстати, сразу после взрыва возле метро – в последние минуты жизни этот дошлый московский банкир, он, подобно охотничьей собаке, почуявшей где-то поблизости выслеживаемую дичь, тут же сделал стойку!
Так вот, значит, откуда взялись пятнадцать «лимонов» евро?! Так вот еще когда – во вторник, блин! – некий Че предъявил свой ультиматум, грозя страшными карами, если ему не отдадут должок! «Не вернете долги – гореть вам всем в аду!» – предупреждает некто Че. И теперь уже ясно, что человек этот, кто бы он ни был на самом деле, отнюдь не бросается словами, что он реально способен осуществить высказанные им угрозы…
Рейндж, придя в возбуждение, щелкнул несколько раз в воздухе пальцами, пытаясь поймать за скользкий хвостик и надежно зафиксировать только что пришедшую ему в голову мысль!..
– Что прикажете, товарищ подполковник? – захлопнув книжку и поднявшись с кресла, в котором он нес свое дежурство, спросил охранник.
– Что? – непонимающе уставился на него Мокрушин. – А-а, скажи Антону, пусть сварганит мне кофе! Крепкий и без сахара! И вообще… сидите тихо и не мешайте мне мозгой шевелить!!
Он опять уткнулся в экран ноутбука, решив более внимательно, более детально ознакомиться с тем файлом, в котором содержится сводное досье на банкира Паскевича.
Мокрушин – пока на уровне интуиции – понимал, что это – важно, что фигура столичного финансиста, ныне покойного, отнюдь не второстепенна, потому что именно в его адрес прозвучала угроза от некоего Че и именно он, Паскевич, являлся главной мишенью во вторник, когда на Никольской прогремел взрыв…
Немаловажно, что этот Че, можно сказать, объявил себя наследником Гаджи Магомедова, «исламского банкира», чью фамилию Рейнджу доводилось слышать и прежде – тот же вайнах Руслан, тип очень скользкий и весьма осторожный в словах, все же, под давлением обстоятельств, намекнул, что финансовый интерес курчалоевского джамаата здесь, в Москве, по слухам, представляет некий Гаджи Магомедов…
Мокрушин еще раз, уже более внимательно, просмотрел досье, куда вошли собранные в пожарном порядке сведения на ныне уже покойного московского финансиста. Потом, прочтя весь этот раздел до последней буквы, прикурил «мальборину» и, прихлебывая принесенный Антоном кофе, стал мысленно лепить психологический портрет человека, которого Че почему-то решил сделать первой по счету мишенью…
Если верить в такие вещи, как реинкарнация, то можно с большей долей уверенности предположить, что Александр Паскевич в своей прошлой жизни был резидентом – жителем, иначе – Цюриха или Берна. То есть немецкоговорящим швейцарцем.
Как бы то ни было, в этом довольно еще молодом человеке органично соединились воедино немецкая пунктуальность и присущая швейцарским «гномам» – так издавна прозвали банкиров из Альпийской республики – поистине нечеловеческая страсть к накоплению и приумножению дензнаков и прочих ценностей.
Да и выглядит – выглядел, вернее сказать – Паскевич в свои тридцать шесть, если судить по полудюжине имеющихся в досье фотоснимков, как преуспевающий европейский бизнесмен: приятная, располагающая внешность, внимательный и дружелюбный взгляд, гладкое, без единой морщины лицо, сохранившее следы средиземноморского загара (третью декаду сентября Александр Борисович на пару с женой провели на одном из модных курортов Сардинии), «голливудская» улыбка, открывающая ровные белые зубы, форму и состояние которых довел до совершенства очень известный и очень дорогой венский дантист (в досье указан даже его венский адрес)… Короче говоря, Паскевич был человеком новой формации, поставившим на первое место собственное «я», свои личные интересы.
Судя даже по отрывкам из документов и справок, Паскевич, во-первых, являлся важным звеном в финансовом обслуживании некоторых – самых прибыльных! – секторов рынка московской и подмосковной недвижимости, а во-вторых, он был одним из главных действующих лиц при банкротстве Ситибизнесбанка и 3-го Московского ПИФа, когда вкладчики банка и клиенты инвестиционного фонда потеряли до полумиллиарда долларов США. Но вместе с тем, как отмечает один из готовивших справку аналитиков, Паскевич и некоторые другие топ-менеджеры, учавствовавшие в подобных крайне сомнительных операциях, в сжатые сроки сумели произвести упорядочение финансовых потоков: крайне важно не допустить перегрева рынка недвижимости и новостроя, куда одновременно со взлетом мировых цен на нефть хлынули огромные деньжищи…
Понятно, что у такой личности, как Паскевич, не могло не быть недоброжелателей. Рейндж, ознакомившись с его досье, сделал вывод, что крупняк, то есть серьезные деловые круги, вложившиеся в московскую недвижимость, на этих аферах свои деньги не потеряли (даже приумножили за счет роста цен на недвижимость в столице и области). Кинули, как это часто бывает, серую массу вкладчиков из числа обычных граждан и мелких акционеров. Но могло быть и так, что кто-то, доверившись своим связям из числа приближенных к московскому клану, вложил в их бизнес довольно крупные суммы – и либо потерял свои деньги полностью, либо смог вернуть себе лишь какую-то часть от вложенного, не говоря уже о прогнозируемой прибыли.
Понятно, что речь идет о «cepых» деньгах, о налике, о пресловутых теневых схемах бизнеса. Растущий рынок строительства жилья, как массового, так и офисного и элитного, крайне прожорлив; для того, чтобы выплачивать зарплаты в конвертах, – тем же нелегалам из Украины, Молдавии и т. д., – на взятки и подношения «крышующим» ментам и чиновничьей своре, необходимы сотни и сотни миллионов рублей, десятки миллионов американской валюты – именно налом и как раз из «серых», а порой даже откровенно грязных денег, вкладываемых разными кланами, элитами, группировками – с целью отмыть их здесь – в московскую недвижимость.
Тот же мусульманский банкир Гаджи Магомедов, чьи помощники ежемесячно собирают «закят» с тысяч и тысяч своих соплеменников и единоверцев, мог попытаться вложиться в этот растущий рынок – сначала рискуя малыми суммами, а затем вкладываясь через пару подконтрольных риелторских фирмочек все более и более крупными средствами, фактически отдавая собираемый налом «закят» в рост! – а потом в один отнюдь не прекрасный день, по причине, скажем, того же рукотворного июньского банковского кризиса, потерять изрядную часть вложенных средств…[35]
«Предположим, – подумал Рейндж, – Паскевича «заказали» наследники ныне покойного Гаджи Магомедова, который тоже помер при довольно странных обстоятельствах. Если это так, то важно понять, почему именно такой способ ликвидации они избрали и чего надеялись достичь столь шумной акцией?»
Важно также понять, как они его, Паскевича, просчитали.
Переварив прочитанное и слегка пошевелив мозгами, Рейндж понял, – а он и сам является крупным спецом в подобных вопросах – что ликвиднуть такого деятеля, как этот Паскевич, для грамотных исполнителей – все равно что два пальца об асфальт.
Более всего, если не считать денег, Паскевич ценил время, ибо знал ему цену. От своих сотрудников он не принимал ссылок – в случае опоздания, к примеру – на «жуткие пробки», «семейные проблемы» и прочую хрень. Сам он никуда и никогда не опаздывал. В своем представительском офисе на Сретенке он появлялся – за исключением выходных и тех двух или трех недель, которые он проводил за рубежом – всегда ровно в девять утра. Как это ему удавалось делать? А очень просто: Александр Борисович приобрел и реконструировал особняк на той же Сретенке, рядом с офисом, забронировав для себя и семьи пентхаус. Ну и что, что жить в городе нынче среди крутых не престижно? Плевать. Зато нет необходимости вставать ни свет ни заря, теряя нервы и время в беспросветных московских пробках. Лично ему – так он, наверное, полагал – достаточно пары выходных, которые он с семьей почти всегда проводил в загородном доме, расположенном в одном из новых элитных поселков по Новорижскому шоссе…
Вот на этом, на его пунктуальности, на том, что, даже ведя двойную бухгалтерию и работая поочередно в двух своих столичных офисах, Паскевич, в сущности, придерживался одного и того же распорядка дня, кое-кто его и просчитал, нанеся мощный, свирепый удар…
В этой истории с Паскевичем имелось множество вопросов, здесь было над чем поломать голову – в том числе и ему, спецагенту Полста седьмому. Почему, к примеру, Паскевича не «мочканули» на Сретенке, у дома или на пути в офис, ведь это сделать было бы проще, чем организовывать акцию с заминированной «Газелью» в районе Никольской, в паре сотен шагов от Красной площади? А может, организаторы как раз и рассчитывали на повышенный общественный резонанс этой акции? Но почему никто – ни мусульманские радикалисты, ни басаевцы, ни кто бы то ни было еще – не поспешил взять на себя ответственность за вторничный теракт? А если это было послание тем, кто стоит выше того же Паскевича? Так сказать, демонстрация их сил и возможностей? Опять же, взрыв у метро «Рижская»… здесь тоже имеются вопросы. Во время теракта погиб полковник Новосельцев, про которого теперь известно, что он принадлежит к ментовскому прикрытию столичной строительной мафии. Тогда же бесследно исчез – похоже, был выкраден – адвокат Крупнов, зять крупнейшего столичного чиновника, одного из главных игроков на московском рынке недвижимости…
Да и сумма долга за несколько дней увеличилась многократно: Че сначала предъявил – через того же Крупнова – пятнадцать миллионов евро, ну а теперь, если можно судить по перехваченному радиообмену, – жаль, что не удалось прослушать все целиком, потому что Заречный на эту тему говорить отказался напрочь – финансовые аппетиты той группировки, что взялась шантажировать столичные, а теперь уже и федеральные власти, возросли до четверти миллиарда европейских и штатовских у.е.
…В голове у Мокрушина внезапно что-то щелкнуло: когда долго и мучительно над чем-го думаешь, сопоставляя и анализируя десятки и даже сотни, казалось бы, никак не связанных между собой фактов, случаются порой подобные озарения!..
– Ах вы… с-суки! – пробормотал он. – Ну-у… теперь-то я вас, канальи, до точки просчитаю!.. Потому что пробил мотив…
– Н-не понял, товарищ подполковник?! – Вскочив с кресла, сотрудник, оставленный Заречным для охраны, удивленно уставился на своего подопечного. – Вы что-то сказали?
– Антон! – гаркнул Мокрушин. – Старший прапорщик Бережной!! Ко мне!!!
В кабинет влетел Антон, у которого под мышкой торчала рукоять табельного ствола.
– Звали, товарищ подполковник?
– Связь с Третьим! На крайняк… со Швогером! Что стоите как истуканы?! У тебя сотовый, Бережной?! Давай же, шевели мудями!!
– Не положено, товарищ подполковник, – нахмурившись, сказал Антон. – У нас тут – односторонняя связь!
– Вопрос государственной безопасности… мать вашу! – процедил Мокрушин. – Звони Третьему… или его помощнику… потом дашь трубку мне! А не то я разнесу этот е…й офис, а вас, двух бездельников, спущу на хер в унитаз!
Глава 27
Хотя попытка взорвать Северное деньгохранилище при помощи начиненного взрывчаткой броневика закончилась неудачей для организаторов этой дерзкой акции, – взрыв унес жизни двух человек – шахида и сотрудника охраны – водитель же и двое инкассаторов бронированного «мерса», оказавшегося неподалеку от центра взрыва, отделались незначительными травмами и ушибами – сам по себе этот случай изрядно попортил нервы как столичным, так и федеральным властям.
Чтобы не давать новой пищи для панических слухов, данное происшествие решено было выдать за пожар на газонасосной станции, который был быстро потушен силами МЧС (с тем, чтобы обыграть эту версию, отключили на время подачу газа в некоторые соседние микрорайоны). Власти и руководство органов – население решено было пока не информировать – не без душевного трепета ожидали новых угроз и новых дерзких акций. Самое же неприятное заключалось в том, что до настоящего момента не удалось установить источник угрозы. Слишком разноречивые сведения поступали из разных источников, что заставляло выдвигать аналитиков и руководителей ведомств, подключившихся к работе ФАКа, самые различные вещи, порой совершенно полярные. Кто стоит за последними событиями в Москве, кто пытается шантажировать сначала столичные деловые круги, а затем и в целом федеральную власть? Очередной «черный отряд», посланный в российскую столицу недобитыми чеченскими сепаратистами? Внутреннее ваххабитское подполье, свившее свои змеиные гнезда и тайно вербующее сторонников практически во всех крупных российских городах? Радикально настроенные сторонники пламенного «Че Гевары», сумевшие как-то тайно сорганизоваться и решившие наконец перейти от слов к делу и надеющиеся акциями потрясти основы нынешней элиты? Группировка бывших и ныне действующих спецназовцев и сотрудников органов, – сорганизовавшихся в рамках ветеранских фондов или же на базе страйкбольных клубов – надумавших совершить если и не государственный переворот, то хотя бы изрядно напутать и растрясти кошелек мафии, за которую, в сущности, они проливали кровь на Кавказе и которая теперь открещивается от них, отказывая им в самом праве на нормальное человеческое существование?
Неправильно было бы сказать, что в структурах ФАКа, которому сейчас подчинялись силовые ведомства, задействованные по линии «антитеррора» – прежде всего, МВД, ФСБ и ГРУ, – в эти напряженные часы воцарилась паника. Третьи сутки в городе и ближнем Подмосковье шли массовые «зачистки», проверялись сотни и сотни адресов, на рынках, в гостиницах и общежитиях катилась волна проверок, задерживались и опрашивались сотни людей (не только кавказцев и выходцев из мусульманских регионов, но и молодых активистов различных радикальных организаций, а также бывших бойцов спецназа, особенно тех, кто прошел службу в частях морской пехоты). По максимуму были задействованы технические средства, прослушивали разговоры сразу нескольких сотен потенциальных злоумышленников, а также тех чиновников и бизнесменов, кто уже засветился так или иначе – к примеру, ближнее окружение покойного Паскевича и пропавшего без вести адвоката Крупнова – в этой препаршивой истории, которая еще неизвестно чем может закончиться.
Одно можно здесь утверждать наверняка: после того как таинственный и злонамеренный Че вдруг заговорил голосом известного московского адвоката Крупнова – эксперты легко опознали звонившего, благо пропавший без вести юрист оставил немало образцов своей речи – теперь уже никто из посвященных решительно ничего не понимал, а все происходящее постепенно принимало не только трагические, но и безумные формы, достойные пера самого Кафки…
Пятница. Время – 20.30.
В малом зале СЦСБР при Совбезе РФ идет третье по счету за сегодняшний день совещание Оперативного штаба ФАКа. Присутствуют шестеро спецслужбистов в звании не ниже генерал-майора – заместители глав силовых ведомств страны, включая МЧС, – а также двое высокопоставленных чиновников, первый вице-мэр столичного мегаполиса и заместитель главы президентской администрации С., курирующий силовые ведомства по линии ФАКа (сам в прошлом – питерский чекист).
Обсуждение сложившейся ситуации еще толком не началось, как в помещение вошел старший оператор дежурной смены СЦСБР, прижимающий к бедру какую-то папку с бумагами.
– Товарищ генерал-лейтенант, – глядя на плотного, с лысой, круглой, как бильярдный шар, головой, генерала Н., восседающего во главе стола по праву врио главы СЦСБР, отчеканил оператор, – разрешите обратиться к товарищу Шувалову?
– Ну что там еще?! – зычно пробасил генерал Н. – Если что-то важное принесли, так прочтите вслух! А если нет, тогда имейте терпение дождаться конца совещания!
Шувалов взял у офицера папку для срочных докладов.
– Прочтите вслух! – требовательно произнес генерал-лейтенант Н. – Ну что, поймали наконец этого вашего… разгильдяя, ставшего на путь прямого предательства?! Этого вашего Мокрушина?!
Все присутствующие уставились на Шувалова. Сергей Юрьевич, не обращая, казалось бы, внимания на довольно нервную реакцию членов штаба ФАКа, раскрыл папку перед собой, ознакомился с содержимым телефонного перехвата, распечатанного на листе машинописного текста, после чего, так и не произнеся вслух ни единого слова, передал папку с принесенной бумагой сидящему слева от него замглавы президентской администрации С.
– Как прикажете вас понимать, Сергей Юрьевич? – покраснев от возмущения, поинтересовался генерал Н. – Может, хватит напускать на себя таинственный вид?! Лично я крайне недоволен действиями… вернее, бездействием!.. оперсостава, который вы курируете согласно занимаемой должности! Вы… вы покрываете бездельников… вы даже позволили затесаться в наши… в ваши ряды предателям… настоящим оборотням!..
Куратор из Кремля, ознакомившись с распечаткой, бросил на Шувалова несколько озадаченный взгляд. Затем, поднявшись из-за стола, он сунул папку под мышку и негромко произнес:
– Мы с Сергеем Юрьевичем ненадолго отлучимся. А вы, товарищи, продолжайте работать… продумайте меры по координации всех наличных сил и средств по линии ФАКа…
20.11–20.16 мск.
Управление «Р», спецотдел ФАПСИ, копия директору ФСБ, копия СЦСБР – Третьему!
Перехват осуществлен средствами СОРМ.
К.: Алло! Миша!.. это я… узнал?!
А.: Юра? Откуда?! Э-э-э…
К.: Не бросай трубку! Алло!! Миша… я с трудом дозвонился… Выслушай меня, это важно… для всех!!
А.: М-м… Юрий Алексеич… откуда ты вообще звонишь? Тут… знаешь… разные слухи ходят!..
К.: Слушай меня, Миша… и не перебивай! Значит, так… Меня согласны отпустить… за пять «лимонов» евро! Собрать бабки надо к завтрашнему дню… желательно до полудня! Я утром еще раз позвоню тебе, и скажу… что, как и куда! Тесть еще в больнице?
А.: Э-э-э… да, наверное…
К.: Едь к нему прямо сейчас… перескажи этот наш разговор! Моей Ирине – ни слова! И давайте, шуршите в темпе… а то мне голову обещают снести… да и всем тогда будет хреново!!
А.: Но… пятница… вечер?! Завтра – выходной…
К. (истерично): Собирайте деньги… б…! Я тут за вас… за всех… ты что, Миша, не врубаешься?! Постой, не клади трубку!.. Еще один момент…
А. (нервно): – Юра? Алло! Слушаю тебя!
К.: Здесь я, здесь… на связи! Про бабло понял, да?! Еще одну тему надо пробить, Миша! Это очень важно! Возьми, авторучку, запиши!.. Значит так: Мокрушин Владимир Алексеевич! Семидесятого года, подполковник ГРУ, прописан по Братиславской… адрес… номер телефона… да, домашнего… Записал?
А.: Записал. А что надо, не понял?
К.: Обратись к «чоновцам»… там такой есть бывший генерал с Лубянки… Николаич такой! Пусть срочно… но и осторожно!.. пробьют по своей базе этого Мокрушина: есть ли у него семья, жена там и дети, мать, отец, другие родственники… где сам он сейчас находится! Учти, это так же важно, как и то, чтобы вы собрали за меня в срок всю сумму выкупа!! Все, Миша! Крутись… сейчас, дорогой, все в твоих руках!..
Шувалов и С., сопровождаемые старшим оператором, проследовали в кабинет Сергея Юрьевича.
– Я не понял… кто такой этот А.? – поинтересовался куратор.
– Абрамов Михаил Валентинович, – доложил старший оператор. – Начальник одного из отделав строительного департамента! Его сотовый со вторника стоит на прослушке!
– Установлено, откуда звонил Крупнов? – спросил Шувалов. – Да, номер определен… район Северное Бутово, частная квартира! В адрес выслана группа немедленного реагирования! С минуты на минуту ждем доклада!
– Товарищ генерал, – оператор посмотрел на Шувалова. – По Абрамову будем какие-нибудь мероприятия проводить?
Шувалов, переглянувшись с куратором, сказал:
– Крупновым и его ближними связями сейчас занимается опергруппа столичного управления ФСБ. Лично я в этой связи полагаю, что, во-первых, задерживать господина Абрамова… или же его шефа Преображенского сейчас нецелесообразно! Во-вторых, необходимо и далее прослушивать их телефоны… установить за ними плотное наблюдение, втайне от них самих, естественно, потому что через них, если будем вести себя предельно осторожно, мы в конечном итоге можем выйти на самих похитителей, а уже следом попытаемся добраться и до самого Че!
– Разумно, – сказал куратор. – Стоило ли тогда посылать в новый адрес группу захвата?
– Конечно, шансов застать их врасплох у нас немного, – подумав немного, сказал Шувалов. – До настоящего момента бандгруппа, действующая под личиной Че, выходя на связь, использовала, в сущности, простые, но эффективные технологии. Звонящий либо использует серый сотовый телефон, зарегистрированный на какого-нибудь имярек с совершенно липовыми данными…
– Таких левых трубок при существующем порядке можно заиметь… да сколько угодно! – подал реплику оператор.
– В этом случае технари способны в зависимости от продолжительности самого разговора, засечь район, откуда последовал звонок в сети оператора сотовой связи, – продолжил терпеливо объяснять нюансы своему коллеге из Кремля Шувалов. – Даже координаты более или менее точно удается вычислить… в последний раз, к примеру, это был рынок в районе Измайлова! Можете себе представить, сколько там разного народа обретается… тем более что звонили нам в районе полудня!
– Че использует также систему динамического замещения телефонных номеров, – дополнил начальника старший оператор. – Лет десять назад первую такую схему с использованием небольшой приставки изобрели какие-то наши умельцы… студенты из Бауманки! Те же нелегалы… да хоть вьетнамцы, к примеру, пользуясь подобными наработками, устраивают свои подстанции и переговорные пункты… накручивают счета на легальных пользователей! Даже сейчас, когда ввели в эксплуатацию новые цифровые станции, а также Ай-Пи-связь, эти вот левые технологии используются на полную катушку! В том же Южном округе – около полумиллиона абонентов…
Шувалов жестом отпустил старшего оператора, после чего они вместе с С. прошли в кабинет последнего (у куратора имелись здесь, в одном из зданий на Старой площади, собственные служебные апартаменты). С. еще раз – но уже вслух – прочел распечатку. После чего вопросительно посмотрел на своего визави.
– Гм… С Крупновым теперь хоть что-то проясняется!.. Киднепинг, значит?.. Так, так… тут есть, конечно, над чем подумать! А вот этот пассаж с Мокрушиным… вот тут, признаться, Юрьич, я пока ничего не понимаю! Что сам-то скажешь?
– Скажу то, что и раньше говорил: мы распыляем силы и средства на форменную ерунду! Сам посуди, Саныч! Сколько времени затрачено на спецназовский след?! Спецы из МВД на скорую руку сварганили дело на банду «Черные волки», которой… я в этом уверен на все сто!.. в реальности не существует!
– Признаться, Юрьич, то же самое утверждают и наши коллеги с Лубянки…
– Ну так ты сам посуди! – закуривая сигарету, сказал Шувалов. – В одно время работали сразу по семи адресам. Три группы – фээсбэшные, две – смешанного состава и две – милицейский спецназ! Там, где при задержании и последующих обысках присутствовали сотрудники ГБ, ни черта не обнаружили! Нашли только средства связи, официально закупленные в специализированных магазинах, камуфляж и «зарегленные» стволы для страйкбола! У Федосеева еще изъяли «наградной» «ПСМ», который проведен по документам и числится за ним вот уже восемь лет! И это – все! Зато там, где поляну для себя застолбили коллеги из МВД, которые и заварили всю эту кашу, они вдруг вытащили богатый «улов»! Вот только в Ново-Косино у них случилась накладка… обоср…сь… прошу прощения…. и уж тут все концы повылазили наружу!
– Но там ведь, Юрьич, реально присутствовал какой-то пацан…
– Да, я в курсе… С трудом, но добился, чтобы нам сюда, в ФАК, видео с этим эпизодом прислали! Пока что, Саныч, мы не разобрались до конца, что именно там, на авторынке, произошло! Но то, что некоторые товарищи из МВД, пытаясь замять скандал, вспыхнувший вокруг Паскевича, Крупнова и К, устроили эту вот провокацию… с якобы существующей бандгруппой, состоящей из бывших и действующих спецназов… явно… гм… перегнули палку…
– Ладно, Юрьич, не будем спешить с выводами! – перебил его куратор. – Ты сам-то к какой версии склоняешься? И с чего это вдруг Крупнов затребовал через свою связь сведения о нашем… об одном из наиболее засекреченных спецагентов федерального уровня?!
– Для меня пока это тоже загадка, – задумчиво произнес Шувалов. – Хотя… Я все больше и больше склоняюсь к версии, что за нынешними событиями стоит «ваххабитское подполье», одним из спонсоров, которого, по всей видимости, и был «исламский банкир» Гаджи Магомедов! В этот ряд встраивается и эпизод с покушением на Мокрушина в районе Братиславской, напомню, что трое из пяти погибших там боевиков… ладно, инвалид не в счет… тогда из четверых – люди явно кавказской внешности, причем чужаки, их личности до сих пор не установлены! Есть также вопросы по «светловолосой женщине», которая дважды попадала в поле зрения следящих телекамер – на Никольской и у Рижского вокзала! Возможно, она также причастна к взрыву в Каспийске в 2002 году… Появились также сведения, что у некоего Назира Адыгова, помощника банкира Магомедова, была светловолосая подруга… Ну а сам этот Адыгов, если верить добытым нами на Кавказе и здесь, в Москве, сведениям… гм… здорово похож на самого курчалоевского амира! Возможно – его родной брат! Сейчас наши эксперты изучают некоторые видеоматериалы, а также привезенные командированными мною в Черкесск сотрудниками документы и фотоснимки… тогда мы сможем точнее определиться по фигуре Ахмеда Исмаилова, а также по его близким родственникам!
– Что ты конкретно предлагаешь, Сергей Юрьевич?
– Предлагаю сосредоточить все усилия на расследовании ваххабитско-курчалоевской версии! Все ресурсы, какие только у нас здесь имеются, бросить на это направление! Нужно также срррочно вернуть с Кавказа командированных туда сотрудников «Альфы», «Вымпела» и часть нашего переменного оперсостава… пусть будут под рукой здесь, в Москве! Установить плотный контакт с лидерами кавказских общин в нашем регионе! Я, честно говоря, сомневаюсь, что исламские или этнические авторитеты связаны с «подпольем»… радикальные силы представляют и для них немалую угрозу… но уверен, что подобные меры, если действовать быстро и по-умному, могут все же дать позитивный результат!
Куратор на некоторое время погрузился в молчание.
– Ну что ж, Сергей Юрьевич, – наконец сказал он, – мы… мы обдумаем ваши предложения! У вас все?
– Прошу разрешения перенести мой КП на резервную базу возле метро «Аэропорт»!
– А что вас здесь не устраивает? – удивился куратор. – Гм… Я вижу, Юрьич, ты не очень-то сработался с Н.?
– Я бы не хотел обсуждать этот вопрос.
– Ладно… даю «добро»! Что еще?
– Прошу как-то воздействовать на спецпрокурора! Проводимое им сейчас дознание… думаю, понятно, о чем идет речь?.. отвлекает лично меня и некоторых моих сотрудников от выполнения тех задач, которые поставлены перед нами руководством страны! Прошу также отменить санкцию на задержание и допрос в рамках спецрасследования федерального спецагента Мокрушина!
– Но на него, как меня проинформировал спецпрокурор, имеется… серьезнейшая компра?!
– Мокрушин – один из лучших наших спецагентов! Да что я тут объясняю… прочти его досье, Саныч… сам все поймешь!
– Уже читал… заслуженный, конечно, товарищ… но ведь ты знаешь, что незаменимых – нет! Мы, конечно, по-любому спустим дело на тормозах… но нужно ли его покрывать, вот в чем вопрос? Он ведь сбежал от прокурорских… не так ли?
– Полста седьмой, конечно, – не подарок, – неожиданно сухо произнес Шувалов. – Но его заслуги многократно перекрывают его промахи и должностные проступки! Не ошибается тот, кто не работает!.. Что же касается побега… Как сбежал, так и найдется… уверен, что он в самом скором времени даст о себе знать!
Смерив его внимательным взглядом, кремлевский куратор негромко, но веско сказал:
– Добро, генерал, я лично позвоню спецпрокурору! Но учтите, за ваххабитско-курчалоевское направление отвечаете головой! Тем более что здесь ваши коллеги из военной разведки явно что-то прошляпили…
23.15. Резервный офис СЦСБР близ станции метро
«Аэропорт».
Рейнджу так и не позволили связаться по телефону с Третьим или тем же Заречным (некоторое время он был вне себя от ярости, но потом подуспокоился, рассудив, что начальству, как всегда – виднее…).
Потом как-то неожиданно все вокруг него закрутилось с бешеной скоростью: после приезда Шувалова – а вместе с Юрьичем сюда пожаловали еще шестеро сотрудников – тихий офис ожил… и телефонные аппараты вдруг заработали, и компьютерное оборудование появилось на столах – откуда ни возьмись!..
Шувалов – он забронировал за собой «кабинет» – поманил к себе Мокрушина, а когда тот прошел вслед за ним в помещение, плотно прикрыл дверь.
– Юрьич! – выпалил Рейндж, едва они только остались наедине. – У меня важное сообщение!
– Ну?
– Я врубился наконец!
– Во что? – присаживаясь на край стола, спросил Шувалов. – За что тебя хотели арестовать?!
– Да пошли они все… Я же о деле говорю!
– Ну так говори.
– Э-э-э… Я так думаю, что АхмедИсмаилов и Че – одно и то же лицо! Конечно, он не сам звонил все это время по телефону… он не такой дурак… но то, что за последними событиями здесь, в Москве, стоит именно амир, я в этом уверен… почти уверен!
– Раньше, Рейндж, ты был почти уверен, что ликвидировал под Курчалоем самого Исмаилова…
– Ну… бывает и на старуху проруха! – Он сунул в губы «мальборину», Шувалов тоже закурил. – Я вот тут думал над твоей инфо, Юрьич! О том, что у амира, возможно, имеются родные братья! А может, даже и брат-близнец?!
– Эта инфо сейчас тщательно перепроверяется, – пыхнув дымком, сказал Шувалов. – Согласно добытым недавно данным, которым лично я склонен верить, амир является выходцем из Карачаево-Черкесии… и зовут его, кстати, действительно – Ахмед. В семье у них было пять дочерей и трое сыновей, Ахмед из них троих вроде бы старший. Самый младший из этой троицы, по одним сведениям, погиб осенью девяносто девятого в Ботлихском районе Дагестана, по другим – был уничтожен разведгруппой твоих бывших коллег несколькими месяцами позднее…
– Пехи, значит, постарались? – подал реплику Мокрушин. – Братишки из Семьдесят седьмой каспийской?
– Я запросил полную информацию по этому вот эпизоду… Гм… А вот про среднего брата этого Ахмеда, который будет помоложе амира года эдак на три или четыре… известно лишь, что он еще в середине девяностых подался на учебу в закордонное медресе, то ли саудовское, то ли еще какое… после чего о нем в родовом селе вроде бы более ничего не слышали… Ладно, позже еще вернемся к этой отнюдь не святой троице!.. Так какие, Рейндж, у тебя есть доказательства, что истинным организатором нынешних акций в городе является именно амир?! И что именно он, прикрывшись псевдонимом Че, пытается шантажировать не только некоторых московских дельцов, но и… но и наше федеральное правительство?!
– А трупы уже опознаны? – поморщившись от очередного приступа головной боли, – ужас как трещит репа после всех треволнений последних дней и недавнего мозгового штурма. – Я о тех жмурах, что мы оставили после себя у моего дома!
– Пока что ни один из них не установлен! Никто по их поводу в органы не обращался… и это, с одной стороны, понятно, а с другой…
– Настораживает…
– Вот-вот… Разослали по ним запросы… ждем-с! Что замолк? Какие еще есть доказательства в пользу высказанной тобою версии?!
– У-ф-ф-ф… Чё-то у меня башка раскалывается… Столько всего у меня важного крутилось в голове… Ну так эти ж двое… как бы помягче про них сказать… не дали мне позвонить ни тебе, Юрьич, ни Заречному!
– Значит, Рейндж, ты свою версию, как я понимаю, выстроил исключительно на догадках… на собственных умозаключениях, не подтвержденных железными доказательствами, – сказав это, Шувалов выдвинул нижний ящик стола, затем, покопавшись там немного, выложил на столешницу непочатую упаковку «транков». – Черт! Знаешь… у меня порядком в висках ломит!..
Мокрушин налил в стакан воды из графина. Шувалов положил ему на ладонь синюю капсулу «автопротектора»,[36] потом выдавил из гнездышка еще одну – себе; Юрьич тоже решил после очень трудного рабочего дня и в преддверии явно бессонной ночи простимулировать организм умеренной дозой психостимулятора…
Примерно с минуту они молчали, думая каждый о своем, затем Шувалов, у которого к этому моменту слегка порозовело лицо, сказал:
– Пока ты здесь парился, Алексеич, – поверь, так было нужно! – произошло кое-что существенное…
– Например?
– Сегодня около полудня Че попытался взорвать крупнейшее в Москве деньгохранилище!..
– Н-ну ни фуя себе… пардон, Юрьич! И что?
– Бронеавтомобилем марки «КамАЗ», начиненным взрывчаткой, смертник попытался с разгона протаранить заграждения!.. Спасла вовремя поднятая «гребенка»! Кроме шахида, пострадал лишь один из сотрудников охраны…
– Это пока цветочки, – сказал Рейндж.
– Теперь самое интересное, Алексеич. Кое-кто из твоих знакомых… как мне представляется, это тот человек, что приказал своим взять тебя на Братиславской… активно ищет тебя!
– Ахмед?! – ахнул Макрушин (у него – черт знает почему! – даже волосы зашевелились на голове…). – Откуда известно?
– Из одного свежего телефонного перехвата: я привез с собой копию распечатки, потом, когда закончишь, прочтешь!
– Я так и знал, что этот шайтан от меня просто так не отстанет, – пробормотал под нос Рейндж. – Видать, не зря, сучара, снился мне все эти дни в ночных кошмарах…
– И еще архиважный момент: есть мнение, что «блондинка», засветившаяся по ходу как минимум двух из трех нынешних терактов, и дамочка с каспийской видеокассеты – одна личность! Очень, надо сказать, любопытную кассету тебе удалось накопать… сейчас с ней работает наш лучший эксперт… есть одна деталь… Ладно, поговорим чуть позже… сейчас мне надо доклады принять…
Когда Шувалов вышел из помещения, Рейндж бросил взгляд на наручные часы: секундная стрелка совершала последний свой оборот – миновали еще одни сутки.
Настал субботний день, и пошел новый отсчет времени.
И решительно никому – ни Мокрушину, ни его коллегам и начальникам, ни простым москвичам, ни Белой Фатиме и таинственно-устрашающему Че – не дано было знать, чем для каждого из них закончится этот обычный, казалось бы, ноябрьский субботний день.
Глава 28
Ольга, Назир Адыгов и еще трое мужчин, включая главного телохрана Абдуллу, провели ночь с пятницы на субботу в частном доме, расположенном на окраине небольшого подмосковного городка. Шестым в их компании был адвокат Крупнов, которому, по тактическим соображениям, решено было пока сохранить жизнь.
Ночь для Ольги прошла беспокойно. Сна – ни в одном глазу. Чтобы заглушить тревожные мысли и заодно укрепить собственную душу, молилась всю ночь всевышнему, читая то про себя, то негромко, полушепотом, то вслух суры Корана, благо многие избранные места она давно вызубрила, затвердила на арабском, на языке самого Пророка (да будет милостив к нему всевышний!)… А иногда прямо обращалась к своему любимому и единственному – пусть будет милостив всевышний и к нему, – с которым она надеялась вновь воссоединиться… но только после того, как над неверными будет занесен «огненный посох», острием которого она сама себя сейчас ощущает…
Ольга встала с колен в пятом часу утра. Скатала молитвенный коврик, умылась холодной водой, надела длинную, до пят, черную рубаху, сверху – темную вязаную кофту, забрала волосы в пучок на затылке и повязала голову черной же косынкой.
Она обратила внимание, что в комнате, которую заняли человек, взявший себе имя Назира Адыгова, и Абдулла, почти всю ночь горел свет. Ольга поставила на газовую плиту чайник: ей было сказано, чтобы к шести утра был накрыт завтрак на всю их небольшую компанию.
Услышав легкий скрип открываемой двери и приглушенный звук мужских шагов позади, она обернулась.
– Ассалам алейкум, Фатима!
– Алейкум ассалам… Назир!
Сказав это, Ольга-Фатима удивленно уставилась на вышедшего из своей комнаты мужчину: по голосу-то она его узнала… а вот внешность… внешне в нем многое за последние часы изменилось.
– Ну что открыла рот? – Назир, довольный произведенным эффектом, ощерил в улыбке свои волчьи зубы. – Своих, что ли, уже не узнаешь?!
– Э-э-э… нет… то есть – да… узнать тебя сейчас довольно-таки трудно! – приглядываясь к нему, – она даже верхний свет включила! – после небольшой паузы изрекла Ольга. – Я и то не сразу поняла… кто это стоит передо мной!
– Советую тебе, сестра, тоже что-то подобное сделать…
– Конечно… я уже об этом думала.
– Накрывай на стол! Через полчаса приедут за Крупновым… его перевезут в другое место! Мы с Абдуллой уедем в половине седьмого! За тобой, сестра, тоже приедут, но позже… время и прочие детали мы с тобой обговорили еще вчера! – Внимательно посмотрев на молодую женщину, он спросил: – Ты что-то мне хочешь сказать?
– Да… Назир! Я хочу, чтобы ты кое-что знал…
– Говори!
– Я беременна… – глядя ему в глаза, сказала Ольга-Фатима. – Срок – восемь или девять недель! Ребенок этот… что у меня под сердцем… зачат от моего Назира!..
– Почему ты мне раньше об этом не сказала? – глядя на нее своими переливчатыми кошачьими глазами, спросил мужчина.
– Боялась, что ты отстранишь меня от участия в этих нынешних акциях! Я… для меня это было бы хуже собственной смерти!
– А чего ты сейчас хочешь, сестра? Ты жаждешь материнства или ты мечтаешь о том, чтобы поскорее воссоединиться со своим любимым и единственным под сенью самого всевышнего?
– Я пойду до конца! – твердо сказала женщина. – Про ребенка сказала с одной целью: чтобы и ты, самый близкий и родной мне сейчас человек, тоже об этом знал!
– Да ниспошлет нам всевышний свою милость и удачу! – обнимая ее за плечи и привлекая к себе на короткое время, сказал старший. – Настало время духовного подвига и мужества, сестра! Назир – я в это верю! – уже в раю… он ждет тебя, свою несравненную «гурию»… вы будете жить счастливо и вечно: Назир, ты, Фатима, и ваш ребенок, плод любви, которому суждено будет родиться уже на небесах… иншалла! Я отомщу… верь мне!!
4.30. Резервный пункт управления СЦСБР.
Этой ночью многие не спали, включая оперативников, экспертов и техперсонал различных подразделений и служб, в связи с объявленной руководством ФАКа «оранжевой» тревогой, означающей высокую вероятность совершения новых террористических актов в центральном регионе и непосредственно в самой Москве.
В половине пятого, предварительно переговорив по закрытой линии с самим Шуваловым, в офис близ станции метро «Аэропорт», превращенный временно в РПУ (резервный пункт управления), прибыл один из привлеченных ФАКом экспертов, которому приказом Третьего выделили на все время операции служебный транспорт и двух сотрудников охраны.
Шувалов обменялся рукопожатием с худощавым длинноволосым парнем лет двадцати семи, в очках, экспертом по анализу и компьютерной обработке фото и видеоматериалов. Распорядившись, чтобы принесли чай с лимоном, Юрьич сделал знак Полста седьмому, после чего они втроем проследовали в кабинет…
Эксперт вытащил из кейса, с которым он сюда прибыл, свой навороченный ноутбук марки «Хьюлит», а также две видеокассеты и плотный конверт с оцифрованными, переснятыми с пленок снимками (кассеты и конверт он пока отложил в сторону).
– Я нашел эту женщину на кассете из Каспийска! – сказал эксперт, откидывая крышку ноутбука. – Сейчас я вам кое-что покажу…
Эксперт опустился в кресло, его пальцы забегали по клавиатуре; остальным двум не оставалось ничего иного, как обступить парня с двух сторон и вглядываться в налившийся синевой плоский экран, на котором вот-вот должно появиться нечто интересное…
– Ну да, конечно! – недоверчиво произнес Мокрушин. – Если это та блондинистая девушка, что попала в кадр у кафе… ну так, там только со спины ее видно! А что толку нам от ее вида сзади! Вот ежели бы мы могли ее попросить: «Обернись-ка, милая, мы тут желаем на твое личико полюбоваться!» Ну так это ж невозможно!
– В наш век цифровых технологий? – усмехнулся эксперт. – Кстати, искомый объект присутствует на пленке еще в одном эпизоде, заснятом непосредственно в день теракта!
– Не может быть! – выпалил Мокрушин, вглядываясь в экран, на котором появилось знакомое ему изображение. – Ни черта не понимаю… Я ж эту кассету… раз десять туда-назад гонял!..
Сохраняя полное молчание, они просмотрели фрагмент видеозаписи, относящийся к трагическим событиям в Каспийске, где 9 мая 2002 года, во время торжественного парада, был осуществлен кровавый теракт, повлекший за собой гибель почти полусотни людей, не говоря уже о раненых, покалеченных и тех, кто потерял тогда своих близких, родственников, друзей и сослуживцев… Снимала женщина, жена или подруга того самого пеха, который двумя днями ранее совершенно случайно – наряду со своим сослуживцем Анатолием Комаровым – заснял на пленку у кафе приехавших туда двоих мужчин и молодую женщину, что едва не повлекло за собой серьезный конфликт с появившимися словно из-под земли сотрудниками местных «органов». И вот на той же пленке – как бы в продолжение – оказались заснятыми трагические события 9 мая в Каспийске, причем о самом существовании этой вот любительской кассеты оперативные службы до последнего времени даже не подозревали…
Ничего для себя нового Рейндж не увидел: камера включалась в работу несколько раз – на плацу военгородка при построении, на перекрестке перед перестроением праздничной колонны… и секунд за двадцать до взрыва.
Проспект… люди, стоящие по обе стороны… кто-то из граждан спокойно стоит на месте, наблюдая за проходом колонны, а кто-то – особенно дети – движется параллельно по тротуарам… камера скользит слева направо вдоль проспекта… секунды на три или четыре колонна исчезает из кадра… камера дрогнула и уперлась своим видеоглазом в землю… все! взрыв!!!
– Э-э-э… может, просмотрим кассету в обычном режиме? – сказал Шувалов, кивнув в сторону стоящей в углу видеодвойки… – Я что-то ничего не вижу…
– Я тоже! – сказал Рейндж.
– И это неудивительно! – довольно хмыкнул эксперт. – На то и существуют специальные программы и технологии… Смотрите внимательно!
Он сначала чуть перегнал назад картинку, затем сделал стоп-кадр, – в тот момент, когда в поле камеры на несколько секунд попали стоящие где редко, а где густо граждане, наблюдающие за парадным шествием…
– Четыре с половиной секунды до взрыва! – сказал он, водя электронным курсором по застывшей на экране картинке. – А теперь укрупним изображение по максимуму!..
Он вытащил маленький фрагмент с экрана, – как будто извлек отдельный паззл из ячеистой пространственной картинки, – а затем укрупнил ее таким образом, что весь экран теперь занимала вполне сносного качества картинка, на которой – во весь рост! – очутились двое людей!
Вернее сказать, даже трое: молодая женщина или же девушка светлой масти, одетая в брючный костюм нежно-бирюзового цвета… рядом стоит уже знакомый по сценке у кафе славянин… между ними детская коляска, в которой, надо полагать, почивает младенец, взятый на прогулку (свой? или заемный, взятый где-то напрокат… для маскировки, так сказать?)…
– Да-а, похоже, это – она… та самая дамочка, что засветилась у кафе с человеком, похожим на амира! – почесав предварительно в затылке, сказал Рейндж. – Тот же костюм на ней, что и пару дней назад… рост… фигура… цвет волос… Опять же, здесь тоже присутствует тот мужик, что засветился у кафе! Вот только коляски тогда у них при себе не было! А так – все в масть!
– Да она это, она! – сказал эксперт. – Не сомневайтесь! Сейчас предъявлю вам целую груду доказательств!
– Б-блин! – расстроенно произнес Рейндж. – Как это я их пропустил?! Ну просто лох голимый, да еще и слепой!
– Я бы не стал посыпать голову пеплом, – спокойно заметил Шувалов. – Я тоже не заметил эту вот парочку, хотя крутил кассету раз пять, не меньше! Они ведь стояли довольно далеко… метрах в ста двадцати, не менее, от центра! На мелком плане! А тут парад… и ты неосознанно ждешь… понятно чего… строения! деревья! сотни людей!.. и все это проносится в считаные секунды! Вот так! И что бы мы, спрашивается, делали без всех этих современных технологий? Но давайте все же экономить время! Показывайте, уважаемый, сделанные вами оцифрованные снимки!
Эксперт извлек из конверта пачку снимков, причем в правом нижнем углу каждого из них имелись показания таймера с точностью до десятых секунды.
4,5 секунды до взрыва: блондинка, чья голова повернута влево, – то есть она продолжает следить за проходом колонны, – производит какие-то манипуляции с сотовым телефоном, а ее спутник забрался правой рукой в боковой карман своей легкой тужурки-безрукавки…
2,2 секунды до взрыва: женщина, завершив, очевидно, набор, держит трубку возле уха… в руке ее партнера появился какой-то небольшой плоский предмет темного цвета (пульт от дистанционного радиовзрывателя?).
0,5 секунды до взрыва: и светловолосая молодая женщина, и ее напарник отвернулись, даже как бы отшатнулись, похоже на инстинктивную реакцию людей, которые знают, что может и что должно произойти уже буквально в следующее мгновение!..
Рейндж, у которого после всего увиденного пересохло в горле, налил себе из графина полный стакан воды и сразу же его осушил.
– У них как минимум два взрывателя было задействовано! – сказал он, выковыривая из пачки очередную «мальборину». – Если не сработает, к примеру, радиоуправление, то сигнал на замыкание и подрыв пройдут через схему после прозвона сотового!
– Это еще далеко не все, – хмыкнул эксперт. – Знаете, я бы не стал колбаситься… вот так скрупулезно раскадровывать и оцифровывать… Но у нас к этому времени уже имелись пленки, на которых засветилась эта самая блондинка! Мы еще вчера закончили просматривать исходники от внешних камер слежения в районе Никольской и некоторых смежных улиц!
– Я уже видел эти фото, переснятые с пленок! – сказал Шувалов, передавая своему агенту примерно с полдюжины фоток. – Взгляни-ка, Алексеич! Что скажешь?
Рейндж несколько секунд внимательно разглядывал фотоснимок, этот застывший фрагмент времени и пространства, одно из миллионов мгновений и миллионов человеческих лиц, которые снимают сотни и тысячи разнокалиберных видеокамер следящих систем во многих уголках мегаполиса…
Фрагмент Никольской. Уже знакомая молодая светловолосая женщина лет 25–28, ставшая старше на два с половиной года после каспийских событий, но совершенно… абсолютно узнаваема! Стройна, недурна собой, хорошо, стильно одета, лицо – совершенно спокойное… даже какое-то безмятежное. На переснятый с кассеты снимок попал значительный отрезок Никольской… и что это?.. А вот что: в поле зрения камеры попал и следующий со стороны Лубянской площади черный «мерс»!.. А что указывает «таймер»? Ага… нынешний понедельник… 11.57… Паскевич, по обыкновению, пунктуален: кремлевские куранты вот-вот пробьют полдень, а делец, вот он, гребет на «мерине» в свой офис, удачно расположенный почти что у стен Кремля… и жить ему осталось – ровно сутки!
– Я так и думал! – пробормотал Рейндж, рассматривая другие фотки. – Просчитали Паскевича… на пунктуальности! Ага, ага… Шофер «Газели»… Ба! Знакомое лицо… Славянин!!
– Его две камеры зафиксировали, – подал реплику эксперт, – те, что писали со стороны офиса паркинг и въезд с Никольской! Камерам тем… кирдык! Но записывающие устройства-то уцелели, как и сами пленки, отснятые до момента взрыва «Газели»!.. Еще со спины одна камера на Никольской его отсняла… потом он занырнул в метро… ну и был таков!
Посмотрев следующий снимок, Рейндж вполголоса процедил ругательство… Показания таймера, проставленные в правом углу снимка: 11.58… но уже вторничного дня! Та же стройная светловолосая женщина и стоит почти на том же месте… на тротуаре возле витрины какого-то бутика. Но в руке у нее – это хорошо видно! – сотовый телефон, а «мерс», везущий Паскевича, водителя и юриста на верную погибель – уже практически с ней поравнялся!..
Читать бесплатно другие книги:
