Время «Ч» Соболев Сергей

Наконец длинная стена разноцветных «ящиков», вдоль которой они неслись стремглав, расталкивая «лохов» и перепрыгивая через тех, кто догадался упасть на пол, осталась позади. Рейндж осторожно высунул голову в проход, через который, как он надеялся, можно просквозить к винно-водочному… Есть! Двое… с белыми повязками на руках. Один сидит на корточках у стеллажа, выставив вперед ствол, – метров десять до него!.. Он, по-видимому, пытается контролировать параллельный проход. Другой, взяв «калаш» на изготовку, стоит чуть подальше, на своеобразном перекрестке – беспокойно вертит головой по сторонам… Да, эти двое «духов» сейчас перекрывают один из проходов к южной части зала.

Рейндж взял на мушку своего «тихого» ствола ближнего к нему «духа».

Ну все… арриведерчи, поганые душки!..

…Двое боевиков гнали его в южную часть зала, периодически потчуя пинками и тычками автоматных прикладов в спину.

Юрий Алексеевич в последнее время превратился в покорную механическую куклу, которой можно вертеть как заблагорассудится. Он говорил и делал то, что от него требовали: читал какие-то тексты по бумажке – его «выступления» записывались на видео – общался с кем-то по телефону, повторяя то, что его просили озвучить эти страшные люди… Амир, внешне напоминающий Назира Адыгова, – с визита которого в адвокатский офис, кажется, начались все нынешние проблемы, – даже позволял себе мрачно шутить: «Ты, Крупнов, принят на работу юристом в наш джамаат, а это значит, что ты, адвокат, – пособник террористов!»…

Амир играл с ним, как кошка с мышкой. Юрий Алексеевич не раз и не два уже прощался с собственной жизнью, но до настоящей минуты Ахмед по какой-то причине сохранял ему жизнь.

Вот и сейчас: они с Абдуллой могли бы пристрелить адвокатишку в рубке, которую им пришлось спешно покинуть, – похоже, что не все здесь идет согласно разработанному террористами сценарию! – но амир приказал взять и его с собой… Зачем он им сейчас нужен? Да кто их разберет… это ж люди с другой планеты… хотя лучше для них подходит определение – нелюди… Может быть, хотят заснять Крупнова на видео возле доставленной ими в маркет взрывчатки? Чтобы он – известный в деловых кругах столицы человек – подтвердил, что комплекс заминирован, а потому брать его штурмом – самоубийственная затея? Или все же надеются получить за него выкуп? Нет, он решительно ничего не мог понять из того, что здесь происходит и что творится вокруг него!

Абдулла знаком показал, что их группе, продвигающейся от лестницы по проходу меж стеллажей и витрин, следует остановиться. Буквально в следующее мгновение рядом – но по другую сторону высоких стеллажей, заставленных банками с импортными маринадами и соленьями, прозвучала автоматная очередь. Следом послышались какие-то приглушенные хлопки… но уже с левой от них стороны. Дзинь! Вжииу-у!! Лопнула какая-то банка над головой. Отовсюду крики… стрельба!..

Крупнов, не дожидаясь команды – или шальной пули – нырком кинулся на пол. Потом, судорожно елозя животом, локтями и коленями по гладкому плиточному полу, стал отползать… отползать… но не вперед головой, а пятясь назад, подобно крабу.

«Господи!.. И ты, Пресвятая Дева Мария! – молился он про себя. – Спасите… выручите… сохраните мне жизнь!!! Я обещаю… обещаю… клянусь!.. только спасите… не губите!.. не дайте мне пропасть!!!»

Крупнов выполз из этой кровавой бучи… и остался жив.

Рейндж, сменив обойму в «никоне», на ходу произвел по «контрольке» в голову сначала одному «белоповязочнику» – этот, хотя и получил очередь по туловищу, все еще корячился на полу, норовя подняться! – затем и другому, который свалился, получив свою порцию свинца в районе перекрестка.

Взгляд направо: по проходу от касс продвигаются «тяжелые»… Это вымпеловцы?.. Ну наконец-то!!!

Пока он возился с этими двумя душками, его обогнал морпех Комаров… и с ходу врезался в какого-то двухметроворостого бугая. Ударил «калашом» по рукам… выбил автомат… но и сам не удержал… тоже оказался с голыми руками. Яростно сцепились… рыча, как медведи, стали кататься по полу. Рейндж вскинул «никон», но стрелять поостерегся, чтоб не зацепить своего… А тут сразу двое на него вылетели… с оскаленными зубами… один резко вздернул головой и полетел куда-то под ноги, не успев дать прицельную очередь… другого завалил сам Рейндж.

…И тут же что-то садануло по левой ноге… чуть выше колена. Рейндж пошатнулся… но устоял. Воздух вокруг секли пули: стреляли одиночными, из «бесшумок» и очередями. Еще трое… и какой-то пожилой дядечка с палочкой!! Не успел Рейндж прицелиться, как овчарка, пластаясь в воздухе, запрыгнула одному из «душков» на спину… свалились… покатились по полу в причудливом переплетенье!.. А вот в проходе промелькнула своей рыжей гривой – видно, шапочку где-то потеряла – агентесса Измайлова… притормозила… шваркнула по кому-то очередью… в ответ тоже понеслась струя свинца… попали?! по «броне»?! Черт… неужели в Анну попали?!!

Теперь Рейндж пробирался по проходу к карам, а с другой стороны стеллажа, как бы параллельным с ним курсом, двигались трое или четверо боевиков и какой-то странный дедушка с ними. Где-то правее раздались один за другим два взрыва… Ого! В дело пошли ручные гранаты!!

Мокрушин успел оббежать стеллажи первым: того, кто вынесся из параллельного прохода в авангарде группы, он завалил очередью, выпущенной в упор с двух или трех шагов!!

Какая-то сила вырвала «никон» из рук, едва не оторвав ему пальцы!! Не мешкая, рванул стволы: сначала трофейный «АПС», с «флажком» на автоматический огонь, затем и собственный «глок» из поясной кобуры! «Атас, братишка! – крикнул кто-то из-за спины, кто-то из подоспевших «тяжелых». – Падай!!!»

Упасть не упал, но присел… Прямо над макушкой прошла горячая струя потревоженного свинцом воздуха!.. В подраненном бедре как будто штопором кто-то ковыряет. Застонав сквозь стиснутые зубы, Рейндж переместился правее и вперед… очень его заинтересовал этот самый старичок, который двигал, кажется, на выход и которого все время пытались прикрывать остатки выживших в этой буче «душков».

Вот уже и ближний кар, возле которого, присев на корточки, возится с уже разложенной проводкой пара «белоповязочников»! Справа, между стеллажами, опять промелькнула Измайлова… жива, жива, моя девочка!.. за ней топают «тяжелые»…

Рейндж стеганул из «АПС» по одному из «взрывников»… Проскочил чуть дальше… выстрелил в чье-то лицо с бешено расширенными зрачками. А вот и старичка нагнал!!!

Дедуля, передвигающийся неожиданно резво для своего маскировочного прикида, метнулся меж стеллажами… и оказался нос к носу с Полста седьмым!

Глаза в глаза! Тигриные, с желтоватыми зрачками, чуть расширенные, дышащие одновременно и ненавистью, и затаенным страхом перед тем, что сейчас может случиться! И тяжелые, свинцовые, с кровавыми прожилками, глаза российского офицера!..

Главарь джамаата, не отводя взгляда, попытался выдернуть из-под распахнувшегося пальто «стечкин», находившийся при нем в поясной кобуре…

– Вот мы и встретились, Ахмед! – процедил Мокрушин, после чего всадил ему пулю аккурат меж его горящих ненавистью и страхом глаз. – Получи, гад!!

14.08. Развязка.

Мокрушин был тяжело ранен в финальной схватке, развернувшейся в южной оконечности гипермаркета, возле автопогрузчиков со взрывчаткой.

Одна пуля попала ему в живот, другая вошла чуть ниже правого соска. Он лежал поверх тела убитого им несколькими мгновениями ранее ансара, вцепившись окровавленной рукой в сумку с детонаторами, которую тот выронил в последний момент…

В нескольких метрах правее его на полу распластался мертвый пес с жутко оскаленной пастью: весь его левый бок был прострочен автоматной очередью. Вокруг одни трупы, преимущественно боевиков, но среди убитых и раненых есть и федералы.

Измайлова, чувствуя странную слабость во всем теле, попыталась поднять голову… но тут же потеряла сознание: ее «броня», выдержав несколько попаданий, сейчас в двух или трех местах была пробита…

Где-то поблизости прозвучало еще несколько коротких очередей и одиночных щелчков… Наконец установилась звенящая, бьющая по нервам тишина… во всяком случае, так ей показалось в открывшемся перед ней тоннеле, по которому она сейчас шагала навстречу покою и тишине…

14.20.

Комарова разняли с Абдуллой, у которого в горловых хрящах застрял тесак и которого дострелил один из спецназовцев, положили на носилки и понесли на выход – он был жив, хотя и серьезно ранен.

Лера и Рома Жердев видели, как четверо спецназовцев потащили носилки с тяжелым морпехом… но их самих не пропустили через уже выставленное здесь наспех оцепление, потому что теперь, когда все закончилось, – хотя не исключено, что кто-то из боевиков может прятаться среди гражданских, пытаясь под шумок выскользнуть из комплекса, они превратились в «лохов», в рядовых граждан, которым довелось присутствовать при этой драматической, но закончившейся полным крахом для террористов попытке вооруженного захвата громадного ТРК вместе со всеми, кто находился в момент наступления «времени Ч» на его территории…

Лера положила руку на плечо мальчишке, прижав его к себе. Так они и стояли довольно долго на одном месте, прижавшись друг к другу, среди толпы каких-то людей, гражданских и военных, и до них, кажется, никому не было никакого дела.

Мокрушин вновь, как и месяц назад, когда они с переговорщиками приехали забирать тело своего товарища, убитого несколькими днями ранее в стычке неподалеку от Курчалоя, оказался на берегу неширокой, но быстрой реки.

Как и тогда, по обе стороны реки клубился густой туман.

Он стоял на одном берегу этой реки, название которой он сейчас уже и не мог вспомнить, а братья Ахмед и Назир – на другом, противоположном.

Какое-то время он не мигая смотрел в их горячие, светящиеся адской ненавистью глаза. Но потом они, не издав ни звука, обернулись волками и скрылись в этом странном зеленовато-белесом тумане…

Его качнуло… какая-то сила оторвала его от земли… плавно понесла над землей… В какой-то момент он увидел сквозь призрачные клубы склонившееся к нему лицо Шувалова и его шевелящиеся губы, но и эта картинка растворилась в тумане.

Души братьев отлетели к горам Кавказа, где у них своя земля и свои родовые кладбища. Ну а ему – на север, в один из городков близ Новгорода, где он когда-то родился и где он еще мальцом наблюдал по утрам такие же густые, плотно стелющиеся по земле туманы.