Белое пламя дракона Крымов Илья
– Отставить погоню, воины! Восстановить построение! Зарядить оружие! Не преследовать, это может быть западня!
– Это и есть западня, – прошептал Тобиус, видя, как в небе над площадью вдруг исчезла часть проплывавшего мимо облака. – Надо бежать!
Но оказалось, что уже слишком поздно.
На плечи людей навалилась невероятная тяжесть, она стала давить их, пригибая к земле, парализуя, причиняя боль. Тобиусу хватило сил устоять, он не носил брони, а значит, весил не так много, и строение его тела пережило целенаправленную мутацию, чтобы выдерживать большие нагрузки. Еще выстоял Бальден – избыток металла придавливал его к брусчатке, но чудовищно сильный человек продолжал стоять.
– Что это такое?! – Голос генерала увязал в сгущенном воздухе, как в патоке, все вены на его шее и лице вздулись, а капли пота, стекавшие по подбородку, неестественно быстро впечатывались в камень под ногами.
– Напор Луны. Он увеличил силу притяжения в отдельно взятом месте в несколько раз, заставив нас самих потяжелеть.
– Нас так перестреляют!
– Не думаю. Пули, вошедшие в поле действия заклинания, немедленно упадут на землю, а если враг приблизится, то тоже будет придавлен.
– И что… что нам делать? Когда это кончится?!
– Я думаю. – Тобиус повернулся к замку. – Нам повезло, что он не владеет этим заклинанием в совершенстве. Более опытный волшебник мог бы сровнять это место с землей, а из нас повыдавливать все внутренности.
– Ох, ахог! Мне прямо полегчало!
– Я отправлюсь в замок, генерал, и постараюсь убедить Рыжего прекратить это! Вы же, когда заклинание иссякнет, будьте готовы к бою!
– Это и есть твой план?!
– Готов выслушать ваши идеи! А? Что? Не слышу!
Тобиус взлетел, прилагая к этому втрое больше усилий, нежели обычно. О том, что он вырвался из поля повышенного притяжения, сообщило резкое ускорение и внезапно появившаяся легкость. Маг сделал круг над черепичными крышами Хогсдальна, выискивая Красных соек, а когда заметил их, ударил сверху Зыбучими Песками, внося в едва оклемавшиеся ряды наемников новую сумятицу.
Он полетел к одной из самых высоких башен замка, где на маленьком балкончике виднелась грузная фигура Мальвара Рыжего. Городской маг неважно выглядел после их прошлой встречи, бледный, осунувшийся, он тяжело опирался на посох и осматривал дымящийся местами Хогсдальн единственным здоровым глазом.
– Прекрати это, Мальвар! Мы уже выяснили, что я лучший боец! – без надменности крикнул серый волшебник. – Объяви о сдаче, без тебя они сражаться не станут! Присягнешь новому сюзерену – и заживешь спокойно, безо всяких темных делишек и мутных личностей, с которыми тебе не хочется иметь ничего общего!
– А если я клятву давал?! Если поклялся именем Джассара, что не сдам этот город?!
– Тогда ты идиот, и мне придется тебя убить! А ты давал клятву?
– Ну, нет, но… – смутился стихиарий.
– Тогда сдавайся, пока цел! Относительно цел.
– Без боя? – хрипло выкрикнул Рыжий. – Меня здесь больше не станут уважать, это неприемлемо!
Стихиарий ударил посохом о балкон, и каменная структура его башни отозвалась изменениями. В ее стенах появились арки высотой в человеческий рост, от которых в стороны выдвинулись каменные «лепестки» площадок – суть балкончики без перил. На эти площадки вышли существа с широкими плечами, руками, по форме напоминающими трубы, и короткими ногами. Они состояли из ярко-оранжевой материи, источавшей приглушенное свечение и явственный жар. Тобиус узнал в них элементалей огня, но состояли они не из подвижного живого пламени, а из уплотненной стихии, то есть «материального» огня.
– Испепелить!
Элементали подняли свои руки, уподобленные пушечным стволам, и на серого волшебника обрушился шквал ядер, состоявших из огненных сгустков, которые оставляли в воздухе пламенные кометные «хвосты». Тобиус заложил крутой вираж, уходя из-под плотного обстрела, и с чувством легкой паники заметил, как быстро два попадания уничтожили его Щит Стужи. Он попробовал уничтожать элементалей потоками воды и ледяными снарядами, но и то и другое обращалось в пар, не причиняя им никакого вреда, а камни самой башни не плавились лишь благодаря магии, пропитывавшим их защитным чарам. Мальвар Рыжий создал материю из чистого огня, сделал энергию твердой, придав ей постоянную форму. Тобиус никогда прежде не слышал о действующих заклинаниях, основанных на подобной технике.
Возникла идея. Нырнув вниз, чтобы избежать встречи с несколькими огненными ядрами, волшебник ударил в ближайшего элементаля Огненным Копьем. Дух стихии покачнулся, и по его твердому телу пробежала кратковременная рябь. Тогда Тобиус ударил еще одним огненным заклинанием, и элементаль взорвался с такой силой, что ударная волна дестабилизировала еще нескольких, попутно отшвырнув серого мага подальше. На какое-то время вся башня Мальвара потонула в грохоте взрывов, сопровождавшихся ярким светом и выбросами пламени, а когда это закончилось, ее каменное тело оказалось испещрено оплавленными и обугленными прорехами. Часть каменной массы буквально стекала вниз в виде лавы, но строение держалось за счет все еще сохранившихся защитных чар.
Тобиус нырнул в одну из пробоин, защищаясь от жара чарами Углежог, и поднялся по обгоревшей лестнице на три этажа, в обиталище городского мага. В центре круглого помещения, занимавшего весь этаж, стоял круглый же стол со стеклянным шаром в небольшой выемке, на полках книжных шкафов покоились увесистые тома; все вокруг постепенно тонуло в дыму.
– Эй, Мальвар, ты жив?
– Жив, – ответил неясный шепоток.
– Где ты?
– Если бы хотел дать тебе знать, то не прятался бы под Незримостью.
– Ты ведь получил магистерский посох не за своих чудо-элементалей, верно? Восстановил забытую технику превращения магической энергии в магическую материю, но не смог лимитировать входящий поток. В итоге каждый твой чудо-элементаль за счет уплотнения требует твоих сил в десять раз больше, чем обычный огненный. Но если бы это было главной проблемой! У этих твоих поделок нет защиты от огненных заклинаний, они принимают их за подкормку и уплотняются в массе до критических показателей, при которых ты больше не можешь контролировать их. Согласен, артиллерия из них отличная, но это же ходячие бочки с порохом, из которых торчат тлеющие фитили.
– Архимаги тоже указали мне на этот просчет, – прошептал голос, источник которого Тобиус не мог вычислить, как ни старался.
– Ты выйдешь?
– Не хочу…
Тобиус прищурился, вглядываясь в пространство. Он не интересовался предметами материального мира и не прослеживал ток энергии в имматериуме, его интересовало иное, а именно – неровности, складки на ткани бытия, которые может заметить только очень острый глаз далеко не каждого волшебника. Тобиус указал пальцем, на кончике которого пульсировало Расщепление, на книжный шкаф.
– Либо ты сдаешься сейчас, либо сейчас же умираешь. В любом случае этот город перейдет под руку моего сюзерена. Признаться, я ничего не могу противопоставить Напору Луны, разве что ударить по первоисточнику. Давай же, Мальвар, прояви разумность!
– Как ты можешь меня ви…
– Освободи моих людей, подчинись новому господину – и живи с миром. Обещаю, Гогенфельд не вернет город себе, об этом позаботятся Галли, а ты своим упорством уже зарекомендовал себя новому сюзерену с лучшей стороны. Ну так как, мне тебя убить?
Мальвар Рыжий стал проявляться медленно – сначала возник плоский полупрозрачный силуэт, потом появились цвет и объем. Его бледное лицо выражало настороженность, но, как отметил серый волшебник, не горе.
– Теперь главный здесь я, – насытив голос стальной твердостью, заговорил Тобиус.
– Угу. – Мальвар медленно подошел к столу, положил руку на стеклянный шар и прошептал несколько слов, после чего добавил: – Сложите оружие, бой окончен, и если вы подчинитесь, то сохраните не только жизни, но и жалованье.
В шаре отразились Красные сойки, спешно поднимающие руки перед возобновившими наступление солдатами генерала Бальдена.
– Что дальше? – спросил Мальвар.
– Сообщим отцам города, что отныне Хогсдальн и прилежащие земли возвращены под власть аллода Хог-Вуд. Потом наладим оборону, укрепимся как следует, замок этот приведем в порядок.
– А если им не понравится смена власти?
– Я думаю, что, если мой господин немного снизит налоги и подарит торговцам чуть больше привилегий, они смогут убедить кого угодно, что перемены к лучшему. К тому же он – Бейерон Карторен! Шутишь, что ли?
– А дальше?
– А что дальше? Будем жить по-человечески, как раньше жили. Это наша земля, и мы с нее не уйдем! Кстати, я беру тебя себе в учителя, научишь меня искусству призыва элементалей, а то я в этом не силен. И сгущение гурханы в материю – тоже полезный навык.
Магистр вздохнул, будто от самих слов Тобиуса уже был вымотан до предела.
– Как скажешь, мой добрый ученик.
– Готов?
– Готов-готов. – Тобиус встряхнул кистями рук, выдохнул, вдохнул – и начал вливать в нарисованные на полу символы горячую магическую силу, шепча нужные словоформы.
Элементаль появился сначала как лепесток оранжево-желтого пламени – и буквально за несколько мгновений вырос до размеров человека, а еще чуть погодя его источающая жар громада нависала над волшебником. Созданное из потоков живого огня тело постоянно колыхалось, но все же хранило стабильность.
– Теперь измени его форму.
Усилием мысли Тобиус превратил своего слугу сначала в огненную птицу, затем в ящера, потом придал ему форму огненного шара – и напоследок сделал его пылающим рыцарем с мечом и щитом.
– Все, свободен!
Элементаль немедленно исчез, ярко вспыхнув.
– Идем дальше, – кивнул Мальвар и укусил горячий пирожок с картоплей.
Тобиус стер круг стихийного призыва и начертал новый, убрал одни камушки, расставил вместо них другие. Призывать и удерживать земляного элементаля у серого мага получалось лучше всего, теперь его слуга вдвое превосходил хозяина высотой и обладал силой куда большей, нежели те коротышки, которых Тобиус призывал раньше. Огромные передние лапы с каменными пальцами, широченные плечи, лошадиная шея, каменная башка и грива из травяных стеблей.
– Переходи к воде.
Новый круг призыва – и новый элементаль, на этот раз прекрасная дева с копьем. Мальвар сразу назвал образ баловством и приказал поменять, но Тобиус лишь хмыкнул. Удерживать водного элементаля было сложнее, чем земляного, зато серый маг обнаружил, что может поместить внутрь него одно заклинание. Мальвар, услышав об этом, потребовал демонстрации, а когда элементаль метнул Ледяное Копье, тот озадаченно сел. Несколько раз превратив водного слугу в разную морскую живность, Тобиус отпустил его и начал чертить четвертый круг призыва.
– А теперь сосредоточься! Главное, помни – у воздушного элементаля может быть много форм, не обязательно создавать его в виде безумного неконтролируемого урагана!
– Не смешно. Даже не забавно, – процедил Тобиус.
– Это мне не смешно, когда приходится собирать лабораторию по кусочкам после каждого раза!
– Заткнись, Мальвар, мешаешь.
Тобиус несколько раз глубоко вздохнул и начал формировать воздушного элементаля. Вначале все всегда шло хорошо, элементаль появлялся как дымка колышущегося воздуха, затем воздух начинал вращаться, формируя миниатюрную воронку смерча, которая росла. Где-то на этом этапе появлялись проблемы. Тобиус не мог удержать рост под контролем, и элементаль превращался в неуправляемый смерч, который носился вокруг, устраивая хаос, пока его не изгоняли.
– Уплотняй и формируй, – напряженно проговорил Мальвар, готовясь немедленно изгнать стихийного духа обратно в родное измерение.
Тобиус поднатужился, продолжая складывать слова, и все-таки удержал непокорного слугу – из воронки смерча появилась смазанная человекоподобная фигура. Пробовать преобразовать элементаля во что-то иное Тобиус не стал и просто отпустил его.
– Слава Господу-Кузнецу! – Мальвар вытер рукавом лоб.
– Было не так уж и плохо.
– В этот раз. Все, на сегодня, думаю, хватит.
Тобиус утянул из-под носа у недовольно вскрикнувшего наставника один пирожок, откусил и улыбнулся – с картоплей. Капустные и мясные он любил не так сильно, как картопельные и яично-луковые.
– Зима близко, – сказал Мальвар, глянув в сторону открытых балконных дверей. Когда в зал проник холодный порыв ветра, стихиарий поежился.
– Сможешь присмотреть за городом в мое отсутствие? – спросил Тобиус.
– Ты что, куда-то собрался? Зима же близко!
– Да, близко. Я перезимую за рекой, в Дикой земле.
– Сумасшедший! А по эту сторону реки возможностей благополучно помереть тебе не хватает? Ты дурак?
– Я волшебник. А Джассар учил нас, что…
– «Лишь в знании сокрыта истинная сила», ага! А вдобавок к этому он еще говорил: «Путь, ведущий к знаниям, – это путь». Я знаю! Но еще я знаю, что Маг Магов жил несколько тысяч лет, и большую часть времени его наверняка окружала толпа восхищенных идиотов, считавшая каждое его слово отлитой в золоте истиной! Мало ли чего он успел наговорить за все это время!
– Ты удивительно легкомысленно относишься к законам магии, Мальвар. Может быть, это ты дурак?
Стихиарий недовольно заворчал. Он был магистром Академии, да вот ведь казус – его победил маг без посоха. В запасах силы и опыте Тобиус все еще уступал Рыжему, однако своими боевыми качествами превосходил на голову.
– Весной я отправлюсь в столицу.
– За посохом?
– Да.
– Это профессиональное самоубийство! Мне уже шестьдесят шесть, а посох я получил сравнительно недавно и помню, как трясся, зная, что могут вышвырнуть с позором! Архимаги не любят выскочек! А тебе сколько лет? Тридцать?
– Не знаю, думаю, слегка за двадцать.
– Тебя выставят из Академии, как только заявишься.
– Не имеют права. Официально возрастного ценза не существует, можно сдавать экзамен на магистра хоть прямо после окончания обучения.
– И многие так поступали за историю существования Академии? – со злым ехидством спросил Мальвар.
Тобиус знал, что тот прав. За более чем полторы тысячи лет этим правом не воспользовался никто.
– Тогда я представлю им пять новых заклинаний вместо одного! Пусть подавятся!
– А-а-а! Делай что хочешь! Какое мне к ахогу дело? Тактическая телепортация! Давай!
Это давалось Тобиусу легче, затраты магии минимальные, расстояния для перемещения мизерные, перемещение бесшумное, разве что движение воздушных масс создает сквозняк. Тобиус исчез и появился за спиной Мальвара.
– У тебя к этому талант, но ты предсказуем. Я знал, где ты объявишься. К тому же располагая точку выхода так близко к живому существу, ты обдаешь его потоком ветра, чем опять же выдаешь себя.
– Учту.
– Что ж, этим приемом ты овладел отменно. А теперь переходим к самому любимому. Энергию в материю, давай!
Тобиус вздохнул, с хрустом сжал кулак. Переводить гурхану из состояния энергии в состояние материи оказалось делом довольно трудоемким, требовалась концентрация, сила воли и большой запас магической силы. На руке начали появляться синие кристаллы с крапинками бирюзы, похожие на серповидные клинки.
– Маг серый, а гурхана в нем такая же синяя, как и во всех других, – хмыкнул Мальвар. – Теперь отойдем от стандарта, покажи мне свою огненную гурхану!
– Это намного труднее…
– Разве я об этом спрашивал?
Тобиус скрипнул зубами, но подчинился. Он знал, что должен благодарить за свое обучение, и старался впитать каждую каплю драгоценного знания, которую ему предоставлял Мальвар. Твердая гурхана распалась облаком синего искристого дыма, втянулась обратно в тело, Тобиус сосредоточился, разжигая в сердце пламя, и отрастил на руке когти оранжево-желтого цвета, переливающиеся и настолько горячие, что воздух вокруг них изгибался волнами. Серый маг покрылся испариной, вены на его теле вздулись и стали слабо светиться.
– Лови! – Мальвар бросил в него медный подсвечник.
Тобиус взмахнул рукой, превращая снаряд в четыре куска оплавленной меди.
– Материальная гурхана тверже алмаза, сделай из нее кулак – и он пробьет любой камень, сделай кинжал – и он вспорет любой доспех.
– Недостатки явны, – прохрипел Тобиус, пытаясь отдышаться после сильного перенапряжения, – медлительность метода, огромные затраты сил, невыго…
– У кого много сил, тот о затратах не думает! Скорость – дело наживное. – Мальвар показал свою ладонь, которая на глазах покрылась сверкающими красно-оранжевыми, лазурными, белыми и зелеными наростами. – К тому же магической силе можно придать любые характеристики, любую форму. Главное – что ты уже умеешь это делать, а опыт придет со временем.
Тобиус покинул Хогсдальн, прихватив с собой мимика. После взятия города он поселился в замке и лично транспортировал во временное жилище некоторые вещи, в том числе и клетку с мимиком, дрессировкой которого занимался каждый день. Теперь магический хищник свисал с плеч своего хозяина в облике серого плаща с фибулой, в которой имелся крупный красный глаз.
В Хогсдальне остались принцесса Хлоя, генерал Бальден, гарнизон солдат и огромная система оборонительных чар и заклинаний, созданная Тобиусом и Мальваром.
Молодой волшебник телепортировался к воротам Под-Замка, где его встретили приветственными криками с надвратной башни, и створки открылись. Люди высыпали на улицы, чтобы поприветствовать его. Коротко, но тепло переговорив с некоторыми деревенскими, Тобиус ступил под своды замковых ворот, обогнул колодец, вошел в донжон.
– С возвращением, чар Тобиус. – Бейерон поднялся с кресла, сделал три шага и встретил волшебника рукопожатием. – Ты сделал все и даже больше, чем было нужно.
– Благодарю, сир. Как тут дела шли без меня?
– Потихоньку. В замке стало как-то пусто без генерала и Хлои, но вечерами я порой собираю небольшую компанию за ужином, чтобы не помирать с тоски. Брат Марк расширяет производство, постоянно носится между нашими пунктами заготовки сырья, все благословляет, благословляет. Томас готовит замок к зиме, заполняет кладовые. Сестра Хелена вечерами радует нас своим пением. Эта прекрасная женщина обладает поистине медовым голосом…
Бейерон все говорил, а Тобиус все слушал. Им принесли подогретого вина, холодного мяса, и отрекшийся король с молодым волшебником беседовали несколько часов кряду, прежде чем Тобиус поведал своему господину о принятом решении.
– Звучит как откровенное безумие.
– Ради вашего спокойствия, сир, могу сказать, что там не все так ужасно. То есть там, конечно, полно всякой плотоядной дряни, магических аномалий и еще много чего смертельного, но есть и разумная жизнь. А главное – там, возможно, есть сокрытые знания, до которых никто не доберется еще тысячи лет. Эта мысль угнетает меня больше всего, пожалуй.
– И ты готов ради них умереть?
– Я готов… я готов ради них выжить.
Они помолчали.
– Кажется, я понял. – Бейерон провел пальцем по краю своего кубка и пристально взглянул на волшебника из-под кустистых бровей. – В тебе распалилась искра путешественника и первооткрывателя, Тобиус. Это неразумно, но, с другой стороны, именно такие, э-э… мм… «неразумцы» часто вписывали свои имена в историю.
– Место в истории меня не манит, лишь знание, сир, оно как… как огонь для мотылька – невозможно устоять. Моя Путеводная Нить впервые за последние месяцы натянулась, и она тянет меня в лес. Боюсь, это не оставляет мне выбора.
– Что ж, коли так, отговаривать тебя бесполезно. Но знай, что мы здесь будем думать о тебе и бояться за твою судьбу. И ждать.
– Я… спасибо, сир.
– Ступай и отдохни как следует.
Вскоре волшебник вошел в свою башню, оглядел слой пыли на всевозможных поверхностях и коснулся энергетических жил, протянувшихся в стенах. Он оказался дома. По лестнице прогрохотали шаги, и в лабораторию ворвалась стальная дева. Она с разбегу набросилась на волшебника и стала его обнимать, что-то взволнованно тарахтя, смеясь и вскрикивая:
– Как же я хотела к тебе! Но я не пошла! Ты сказал мне оставаться! Ты жестокий! Я послушалась тебя! Но как же я хотела к тебе! Я охраняла деревню! Я замок охраняла! А ты жестокий! Я так волновалась! А потом нам рассказали, что ты всех победил!..
– Наши храбрые солдаты всех победили. Я только помог управиться.
Волшебник отстранил ученицу и принялся ходить от полки к полке, от ящика к ящику, складывая в свою сумку разные ингредиенты, порошки, минералы, кусочки древесной коры, косточки, лоскутки паутины, листья укропа.
– Завтра я опять уйду, на этот раз – надолго. До весны, думаю, меня не будет.
– Ого! Куда?!
– За реку.
– Когда выходим?
– Я выхожу. Завтра.
– Я успею собраться.
– Я сказал, что я иду.
– Ага!
– Один.
– Да, со мной.
– Без тебя. Иду один.
– Не поняла.
– Ты остаешься.
– Это даже не смешно, – мрачно заявила стальная дева, уперев руки в боки.
– Понимаешь, Эмма, есть дороги, по которым волшебник должен пройти один.
– Бред! Один не пойдешь.
– Это мне решать.
– Не пойдешь.
– Давай не будем пререкаться.
– Одного не отпущу!
Трансформация произошла почти мгновенно, от плоти к сверкающей стали. Тобиус уже давно не видел, как Эмма обнажает свои лезвия, и теперь он особенно хорошо вспомнил, как встретил ее в первый раз и как она пыталась нарезать его тонкими ломтиками.
– Я нужна тебе! Я пригожусь!
– Эмма, – Тобиус был спокоен и убедителен, – я отправлюсь один, это мой поход для моих целей, а ты останешься здесь и будешь защищать Под-Замок вместо меня и приглядывать за башней.
– Это несправедливо!
– Это мое решение, и справедливость здесь ни при чем.
Эмма громко хмыкнула, демонстративно повернулась к нему спиной и ушла прочь. Волшебник же, ощущая некоторую тяжесть на сердце, пошел туда, куда обычно идут с такими проблемами люди, – то есть в трактир.
В «Под короной» его встретили радостными возгласами и поздравлениями. Он обнялся с Томасом Бэйном, заказал всем присутствующим пива за свой счет и сам взялся за кружку. В трактире было тепло и светло, что дарило чувство особенно сладкого уюта на фоне осенней непогоды. Ближе к ночи Тобиус попрощался с Томасом Бэйном и Мартином Гофером-младшим, сказав, куда собирается идти, и попросив не отговаривать его. Они и не собирались, лишь пораженно смотрели на него и качали головами.
Добравшись до кровати, маг с недовольством глянул на красную комету, выползшую на распогодившееся ночное небо, погладил дрыхнущего Лаухальганду и сам лег спать.
В тенях его тревожных сновидений клубилась тьма с алыми глазами.
Деревня и мир вокруг нее тонули в сером тумане, делая то позднее осеннее утро еще темнее и неприветливее. Тобиус был полностью собран и готов к дороге. Последним в его сумке оказался Лаухальганда, который даже не соизволил проснуться, когда его запихивали внутрь. Волшебник спустился на нижний этаж, прошел мимо укрывшейся с головой одеялом Эммы и вышел на захваченную туманом крепостную стену. Поприветствовав нескольких стражников с едва светящими в этом холодном сером мареве фонарями, он отправился на кухню, где сонные поварята нагрузили его припасами.
Тихо двигаясь коридорами еще не до конца проснувшегося замка, волшебник внезапно наткнулся на Хлою.
– Я вас жду.
– Я так и понял.
– В замок затемно прибыли послы риденского короля, один из них маг по имени Октавиан, вы могли слышать о нем.
– Октави… тот Октавиан? Да, слышал кое-что.
– Пока вы не ушли, отец хотел бы, чтобы вы поприсутствовали на встрече. Им предоставили покои для отдыха после пути, хотя они желали получить немедленную аудиенцию, так что торопитесь!
– Слушаюсь, миледи.
Свойственным ему быстрым и широким шагом маг отправился в большой чертог.
– Рад, что ты еще не ушел.
– Послы, сир?
– Да, послы. Правда, с чем посланы, я могу лишь строить смутные предположения. Доверенные лица Радована, капитан его гвардии Желоран и придворный волшебник Октавиан Риденский. Он, этот Октавиан, завоевал определенную репутацию во время Содренских Плясок, и я хотел бы иметь рядом с собой преданного мне мага.
– Рад служить.
Двери большого чертога широко распахнулись, и вошли двое. Капитан Желоран был очень высок и широк в плечах, из-под его алого плаща виднелись детали баснословно дорогой гномской брони, выкованной из нуагримга. При этом Желоран был и невероятно молод, хотя мужественность, подчеркнутая мощной челюстью, тяжелым взглядом карих глаз и густыми бровями, не позволяла отнестись к годам воина чересчур легкомысленно.
Однако скрыть удивление при виде Октавиана оказалось намного труднее. Вместо умудренного годами могучего волшебника какой-то… он едва ли был старше Тобиуса. Субтильного сложения молодой мужчина с треугольным лицом, короткими пепельно-серыми волосами и тонким крючковатым носом – что у беркута клюв. Дорожные одежды сидели на нем мешковато, на лице не было даже щетины, а глаза… пожалуй, лишь глаза говорили об уме и опасности этого человека, желтые с вертикальным зрачком глаза, такие же, как у самого Тобиуса.
Серый маг скосил взгляд на отрекшегося короля, но на лице монарха не проявилось ни тени эмоций.
– Приветствую вас в моем более чем скромном обиталище, друзья. Можете говорить, – позволил Бейерон, когда пришельцы опустились на одно колено.
– Ваше величество, сир, мой король послал меня с важным поручением!
Желоран протянул вперед цилиндрический футляр. Тобиус принял его и, внимательно изучив на предмет потаенных чар, передал Бейерону. При этом он также следил за Октавианом. У риденского волшебника была кипучая, живая аура, но навскидку Тобиус не сказал бы, что тот намного превосходил в силе его самого.
Бейерон распечатал футляр, извлек и внимательно прочел послание.
– Это хорошее начало, – сообщил он, сворачивая свиток, – но нам еще многое предстоит обсудить. А ваш сюзерен не остался ли слишком беззащитен, когда капитан гвардии и ближайший соратник среди магов так отдалились от него?
– Его величество достаточно крепко сидит на своем троне в окружении множества верных соратников, ваше величество, – ответил рыцарь церемониально и с достоинством.
– Я рад это слышать. Что ж, будьте моими гостями!
– С вашего позволения, сир, мы хотели бы немедленно отправиться в обратную дорогу.
– Вы представляете, как это нелепо выглядит, господа? Вы приехали из такой дали, пересекли весь Ривен, а теперь намерены покинуть Райнбэк, когда ваших лошадей еще даже не успели перековать и накормить. Дабы обо мне не подумали как о нерадушном хозяине, вы переночуете в моем замке, а отправитесь в путь завтра.
Гости приняли эту волю и покинули чертог.
– Что ж, я не такими себе их представлял.
Отрекшийся король сидел в своем кресле неподвижно. Широко раскрытые глаза смотрели куда-то вдаль, губы едва-едва шевелились, будто сосредоточенно перебирая какие-то важные мысли.
– Сир, я сказал, что…
– И не напрасно, – кивнул Бейерон, мгновенно оттаивая. – Думаю, на этом все. Ты уходишь?
– Да, сир, как и собирался.
– Попрощался с людьми?
– Еще вчера.
– Тогда, – он поднялся из кресла и пожал Тобиусу руку, – в добрый путь, мой друг. Мы будем ждать твоего возвращения.
Волшебник покинул замок в тумане, таком же сером, как цвет его плаща, прошел к южным воротам Под-Замка и перемахнул через них, не тревожа стражи. Он двинулся по дороге, огибающей холмы, к стылой речке, чтобы, перебравшись через нее на берега Дикой земли, провести там всю зиму. Само по себе предприятие это было тем еще безумством, а ведь Тобиус даже не представлял, что проведет в Дикой земле не три месяца, а не меньше двух лет. Но даже если бы он знал об этом, то не повернул бы обратно, ибо такова природа мотыльков: они всегда летят на огонь.